ени уезжал на день-два. Ђ по
ночам прислушивалсЯ и слышал  музыку  магнитных  бурь,  которые
своими  ударами  и эхом открывали перед ним подземные коридоры,
лабиринты, целые города, давно разрушенные и исчезнувшие с лица
земли, и по улицам которых, заваленным камнЯми, его  вел  хохот
холодных  или  жарких  запахов подземельЯ. €ли же слышал сквозь
камни и песок рокот разных групп металлов, представлЯвших собой
лишь эхо континентов, давно-давно затонувших в Џаннонском море,
море, которое больше  не  существует,  но  которое  по-прежнему
сохранЯет через какие-то пуповины свЯзь с обеими Ђтлантидами...
     …рисена  глЯделась  в  глаза  коров  и коз, змей и собак и
чувствовала в нем какое-то беспокойство. ‚ каждой из комнат  их
дома,  где  замки  и щеколды стрелЯли, как зарЯженные холостыми
патронами пистолеты, он вел себЯ и разговаривал по-разному.  ‡а
каждой  дверью  он  становилсЯ  другим.  ‚ кухне говорил только
по-турецки, в гостиной -- на Языке …рисениной матери,  которому
он  училсЯ  у  своей  возлюбленной, в библиотеке всегда молчал.
‚ечером ложилсЯ в постель нагим и горЯчим, как фитиль  лампады,
а  во  сне  постепенно  остывал,  как огромнаЯ печь, и на заре,
когда он что-то бормотал по-гречески, ей приходилось  накрывать
его, как ребенка.
     Љак-то  днем  она  поцеловала его, и он вздрогнул от этого
поцелуЯ.
     -- —то у тебЯ во рту? -- спросил он.
     -- Љамешек с твоей тайной внутри. ’ы забыл, что твоЯ тайна
теперь живет у менЯ? џ хорошо берегла ее все это времЯ.  ‘ейчас
открой  ее  мне. ‘лишком долго она в тебе томитсЯ, как письмо в
бутылке. „а и вообще, что ты так о ней заботишьсЯ? ‹юбую  тайну
хранит ее собственнаЯ стыдливость. Џусть она сама позаботитсЯ о
себе.
     -- •орошо,   --  ответил  он,  --  послезавтра,  когда  ты
принесешь на  поле  мне  и  батракам  свежеиспеченный  хлеб,  Я
придумаю,  как  нам  это  сделать. Џотому что дело это вовсе не
такое безобидное...
     ’ак оно и произошло. Ћн отправилсЯ в  поле,  захватив  длЯ
батраков  ракию,  настоЯнную  на  семи  травах. “тром работники
проголодались раньше времени, еще до того, как …рисена принесла
им хлеб. Љогда они стали просить ‘офрониЯ чего-нибудь дать  им,
чтобы утолить голод, он обрадовалсЯ. ‚ это времЯ они сидели под
смоковницей, и он сказал:
     -- ‘моковница, дай нам своих плодов, чтобы работники могли
поесть!
     ќто  были  слова  из  одной  сказки,  которую  он слышал в
детстве.
     € смоковница действительно дала им несколько плодов за два
месЯца до обычного срока. Ђ …рисена,  в  повозке  с  хлебами  и
другой  снедью,  поЯвилась  только через два месЯца после этого
утра...
     Ћна несла два взЯтых  из  повозки  кувшина,  ступаЯ  одной
ногой   по   воде,   а   другой  по  берегу  небольшого  озера,
находившегосЯ рЯдом  с  полем.  Ћна  не  заметила,  что  прошло
столько времени. € была еще красивее, чем всегда.
     -- Џридумал?   --  спросила  она,  а  про  себЯ  подумала:
"‘колько горечи в его губах, будто всЯ душа отразилась!"
     -- „а, придумал, -- ответил он, -- и ты услышишь это ртом,
а не ушами.
     -- Љак это?
     -- ’ак надо. џ расскажу тебе одну песню на своем Языке,  а
ты слушай ее на твоем родном.
     -- Ќо это же разные Языки, -- ответила она.
     -- ‚  том-то  все  и  дело. …сли ты готова слушать, правда
откроетсЯ тебе в тишине между ними. Џотому  что  между  Языками
пролегают  океаны  тишины.  џ  все  рассчитал  так,  что слова,
которые ты будешь слышать на моем Языке, прозвучат так же,  как
и  на  Языке  твоей  матери,  правда,  значить  они будут нечто
совершенно другое. Ћни откроют тебе мою тайну. €х смысл на моем
Языке не имеет никакого значениЯ.
     € он начал:

     Џрошу ’ебЯ, Ѓогородица,  ‚ладычица,
     Ќе  обращай  ‘вой взор  на  нее,  мою любовь.
     € не услышь ее молитвы
     € не поминай ее  в  молитвах  ’воих!
     Ќезаметно  перелети  душой ’воей
     —ерез все, что она соделает.
     €бо то, что соделает моЯ  любовь,
     ‘трашно  так,  что  Я  не  смею  решитьсЯ
     Џодумать и узнать, что же это.
     Ђ  если  ’ы  позаботишьсЯ  о ней, о моей любви,
     “знаешь все о ней, все, что Я не решаюсь узнать,
     …сли  ’ы  помолишьсЯ  за нее и за ее грехи,
     ’о смогу знать о них и Я, который ’ебе  молитсЯ.
     Џрошу  ’ебЯ, Ѓогородица,  ‚ладычица,
     Ќе  обращай  ‘вой взор на нее, мою любовь!

     …рисена слушала его  внимательно,  и  постепенно  ее  лицо
проЯснЯлось,  потому  что  она понимала, что в большом желании,
мучившем его, не  было  женщины,  или,  точнее  говорЯ,  в  его
желании  были все женщины вместе со всем миром, и в будущее его
влекло   что-то   другое,   что-то   поистине    волшебное    и
непреодолимое.  Љак только они вернулись домой, она вытащила из
шкафа желтые кавалерийские сапоги ‘офрониЯ и  сложила  дорожные
сундуки.
     -- Џоедем  с  твоим  отцом  в Љонстантинополь. ЏрЯмо к той
самой колонне, на которой висит медный щит.


        ‚осемнадцатый ключ. ‹уна

     Ѓыло как раз то времЯ года, о котором говорЯт "между двумЯ
хлебами", когда …рисена ’енецкаЯ и ее возлюбленный  отправились
на  восток, в сторону границы, где на одном из постоЯлых дворов
их должен был  поджидать  •арлампий  Ћпуич  вместе  с  миссией,
которую  он  сопровождал.  …рисена спала в повозке, нагруженной
скарбом, а молодой Ћпуич ехал рЯдом верхом. Ћн чувствовал,  как
под  копытами  его  конЯ  постоЯнно перекликаютсЯ две дороги --
верхнЯЯ, константинопольскаЯ, а  под  ней,  как  звонкаЯ  тень,
стремЯщаЯсЯ  на восток, та дорога, по которой прошагали римские
легионеры.
     €х путь лежал через места, о которых в народе говорЯт, что
зимой здесь пробираешьсЯ "между волком и  собакой";  вдали,  по
обе  стороны  дороги,  виднелись  две башни. ‚друг они услышали
ружейную  стрельбу.  Ћпуич   пришпорил   конЯ,   за   поворотом
показалась  река.  Ћт  реки  пахло  икрой,  течение  несло вниз
грецкие орехи, которых в том году уродилось столько, что под их
тЯжестью ломались ветки и в волны сыпались и листьЯ,  и  плоды.
Ќа  берегу  реки  им  предстал огромный, полусгнивший постоЯлый
двор, похожий на паука, висЯщего на  струйке  дыма  из  красной
печной  трубы,  собравшиесЯ  перед  ним люди палили из ружей по
чему-то, что находилось в воде.
     -- Ќе давай ему, не давай,  не  да-давай  перебратьсЯ!  --
кричал, заикаЯсь, один.
     -- ќх,  чтоб  ему,  вон  он,  уже  пристает! -- сокрушалсЯ
другой, зарЯжаЯ ружье.
     ‘офроний Ћпуич решил, что они чем-то забавлЯютсЯ, и  вошел
в постоЯлый двор узнать, есть ли свободные комнаты.
     -- Ћсталась  только  одна,  --  сказала  хозЯйка и провела
…рисену  и  ‘офрониЯ  на  второй  этаж,  вокруг  которого   шел
выложенный  камнем  балкон. —ерез камни проросла трава, комната
когда-то, видно, была выкрашена в зеленый цвет. ‚ комнате  была
печь, из тех, что топЯт брикетами навоза с рубленой соломой, на
плите грелась вода.
     -- ‹учшаЯ наша комната, -- сказал сопровождавший их слуга,
почему-то глЯдЯ при этом в сторону, будто ему хотелось плюнуть.
     -- џ  вижу, вы здесь упражнЯетесь в стрельбе, -- сказал за
ужином ‘офроний тому человеку, который днем больше всех  кричал
на берегу реки.
     -- ’ы,  господин,  ничего  не  п-п-понимаешь, -- пробурчал
тот, -- завтра, когда немножко разберешьсЯ  в  том,  что  здесь
происходит,  сам  начнешь  стрелЯть.  ‘-с-скажи-ка, в какой вас
комнате п-поселили?
     -- ‘лучайно не в зеленой? --  вступил  в  разговор  другой
постоЯлец. -- …сли в зеленой, будьте осторожны, когда вам ночью
начнет что-то снитьсЯ.
     -- ќто  почему  же,  прошу  прощениЯ?  -- ответил Ћпуич со
смехом.
     -- ‚се мы, кто ждет  здесь  разрешениЯ  пересечь  границу,
прошли через эту комнату. € все после первой же ночи требовали,
чтобы нас переселили в другую. ‚сем, кто ночевал в той комнате,
снилсЯ один и тот же сон.
     -- Љакой,   если   не   секрет?  --  продолжал  веселитьсЯ
‘офроний.
     -- —то ты за человек  такой!  --  вмешалсЯ,  не  выдержав,
третий,  сидевший с ними за столом. -- ‚сем нам, брат, снилсЯ в
точности один и тот же  человек,  от  которого  пахло  грецкими
орехами.  “  него  были  длинные  волосы, схваченные на затылке
прЯжкой в виде перламутровой бабочки. Ћдет он был  в  мундир  и
хотел  убить каждого, кто в этой комнате видел его во сне. ЊенЯ
он пыталсЯ зарубить саблей, но Я вовремЯ проснулсЯ. Ћднако  это
удалось не всем.
     -- € что с ними теперь?
     -- Ћни  стали  з-з-заикатьсЯ,  --  ответил  тот,  которого
‘офроний заметил на берегу. -- Џ-поэтому мы и стрелЯем.
     -- Ђ в  кого  вы  стрелЯете?  --  спросила  …рисена,  тоже
посмеиваЯсь.
     -- „а  в  ореховые  скорлупки.  Ќа  них  по воде из ’урции
нечистаЯ сила сюда переправлЯетсЯ. Џотому что  просто  по  воде
она  не  может.  ‚от  и  ищет  скорлупки  от  орехов, чтобы ими
воспользоватьсЯ. ‚чера один тут спал в зеленой комнате, он тоже
видел во сне того, который всем снитсЯ. € узнал  его.  ѓоворит,
что это хозЯин колокольной мастерской в ‡емуне.
     -- ѓлупости,  в ореховых скорлупках по воде плавают только
ведьмы, а вы хотите остановить  колдуна.  Ќапрасно  стараетесь!
Ћни  переправлЯютсЯ через реку в скорлупе от Яиц, -- насмешливо
поЯснила всем …рисена, но наутро и она проснулась бледной.
     ‚ ту ночь она с молодым Ћпуичем  рано  отправилась  спать.
Ћна  лежала  навзничь в зеленоватом лунном свете и чувствовала,
как речные запахи наслаиваютсЯ один  на  другой,  более  легкие
поверх  тЯжелых: внизу запахи дегтЯ, воды и ила, над ними запах
дыма, и, наконец, на поверхности облаками плавал аромат липы. €
у самого лунного света было несколько запахов, и в тот вечер  в
нем  смешивались  все фазы луны. —ерез окна в комнату проникала
речнаЯ свежесть, и где-то здесь же, на постоЯлом дворе,  кто-то
заиграл на кларнете. €грали, очень тихо, их песню "‚оспоминаньЯ
-- это  пот  души",  и  ‘офроний  Ћпуич  взЯл в рот прЯдь волос
…рисены. Ћн лежал на животе, дивилсЯ звучавшей  в  таком  месте
музыке и чувствовал, как стареет и он сам, и постоЯнно томившее
его  страшное  желание.  Ќочь  всегда  возвращала его куда-то в
прошлое, а дни тЯнули в противоположном направлении,  и  теперь
будущее  показалось  ему  мраком,  который отступает при каждом
шаге. Ћн волновалсЯ за …рисену без какой бы то ни было  видимой
причины,  ощущал  вкус  пыли, скопившейсЯ под кроватью, и запах
гнили от стен постоЯлого двора. Ћн слышал, как в  лунном  свете
раки  выползают  на  берег реки, и его нюх проникал все глубже,
натыкаЯсь под землей на запахи влажного серебра  и  обожженного
камнЯ.  Ћн  чувствовал,  как подземные газы гонЯт по расселинам
земной утробы реки  нефти,  как  там,  в  глубине,  смешиваютсЯ
запахи истлевших растений, серы и горЯчей железистой воды. Ђ на
заре его разбудил крик …рисены, лежавшей рЯдом:
     -- ‡десь  все  не  слава  богу!  Њне он тоже приснилсЯ, --
сказала она.
     -- Ђ как ты узнала, что это он?
     -- “ него в волосах была та самаЯ перламутроваЯ бабочка...
Ђ за поЯсом  заткнута  какаЯ-то  книга,  мне  показалось,   что
стихи...
     -- Ђ он не напал на тебЯ?
     -- Ќет. Ќаоборот, увидев менЯ, он смертельно испугалсЯ.
     ‚  этот  момент  снаружи  снова раздалсЯ ружейный выстрел.
Ћпуич встал, вышел на балкон и окаменел. ЏостоЯльцы, с которыми
он вчера ужинал, целились прЯмо в его отца. …рисена крикнула:
     -- ќто  он!  џ  его  узнала!  ‚он   у   него   и   бабочка
перламутроваЯ в волосах!
     ‘офроний прервал ее:
     -- ‡амолчи! ќто мой отец, а эти болваны хотЯт его убить.
     € схватилсЯ за ружье.
     Ќо  капитану  •арлампию  Ћпуичу  помощь была не нужна. …го
кавалеристы в  мгновение  ока  разоружили  нападавших,  влепили
затрещину  тому заике, который выстрелил в капитана, после чего
он перестал заикатьсЯ, и к постоЯлому двору подъехала роскошнаЯ
колЯска  французского  посланника.  Ћна  была   покрыта   слоем
позолоты толщиной в палец и грЯзью толщиной в два пальца. Љогда
открыли  дверцу  колЯски и спустили ступеньку, сначала поЯвилсЯ
фиолетовый сапог, а затем выпрыгнул молодой человек  в  голубом
мундире,  перепоЯсанный  шелковым  шарфом.  Ћ  нем шепотом было
сообщено,  что  это  посланник  его  императорского  величества
Ќаполеона   и   что  едет  он  к  месту  своего  назначениЯ,  в
Љонстантинополь.


        „евЯтнадцатый ключ. ‘олнце

     -- ‚ы красивы и счастливы, и Я желаю вам всего, что с вами
уже случилось, -- сказал капитан  •арлампий  Ћпуич,  когда  сын
познакомил его с …рисеной.
     Ћпуич-старший   сидел   в   корчме   постоЯлого   двора  с
окровавленными шпорами на сапогах, которые в то утро спасли ему
жизнь, чуть было не оборванную неожиданным выстрелом,  и  курил
зеленую  трубку.  Ћн  все  еще был крепок, как изразцоваЯ печь,
хотЯ и старел скачками -- то десЯть лет без  перемен,  а  потом
вдруг  на  десЯть  лет  за ночь. Ћн мог бы на плечах осла через
реку перенести, как сам о себе  говорил  в  шутку.  ЏостоЯльцы,
ждавшие  разрешениЯ  перейти границу, со страхом поглЯдывали на
перламутровую  бабочку,  украшавшую  его   завЯзанные   хвостом
длинные  волосы, принюхивались к запаху грецких орехов, который
распространЯлсЯ вокруг него, а …рисене стало не по себе,  когда
она  заметила  сборник  стихов ѓорациЯ, заткнутый у капитана за
поЯсом. Ћн тем временем весело заказывал  ужин  длЯ  всех,  кто
находилсЯ  на  постоЯлом  дворе,  в том числе и длЯ посланника,
который намеревалсЯ ужинать у себЯ в комнате.
     ”ранцузский посланник включил в свою свиту, сопровождавшую
его по  дороге  в  Љонстантинополь,  секретарЯ,  а  капитан  --
пЯтерых  кавалеристов в красных сапогах, как будто они ехали на
свадьбу, и одного в желтых турецких туфлЯх. Ћни могли и догнать
кого угодно, и ускакать, и в самом  страшном  бою  выстоЯть.  ‘
капитаном  Ћпуичем  ехала  также  девушка с необычной сединой в
волосах цвета воронова крыла, такаЯ  грудастаЯ,  что  могла  бы
сама  себЯ  за  грудь  укусить. …е звали „унЯ. “видев …рисену и
молодого Ћпуича, она посмеЯлась над третьей туфлей, висевшей на
шее у …рисены, а ‘офрониЯ спросила, как его рана.  ’ак  …рисена
понЯла,  что  девушка  из  свиты  капитана  --  это одна из тех
знахарок, которых отец посылал к сыну через три линии  обороны,
кроме  того,  в  волосах „уни она узнала ту прЯдь, что росла на
плече у ее ‘офрониЯ. Ћна была  усыпана  такими  же  звездочками
седины.
     -- Џомнишь,  как мы ужинали вместе с …вдокией? -- спросила
„унЯ ‘офрониЯ и обратила  на  …рисену  свои  золотистые  глаза,
похожие на половинки сваренного вкрутую Яйца.
     -- Џосмотрим,   посмотрим,   --  заранее  радовалсЯ  ужину
капитан, потираЯ руки, тЯжелые даже без перстней (перстни он не
носил,  потому  что  они  мешали   ему   держать   саблю).   --
Џосмотрим...  ‘начала  каждому по порции седой травы с Языком в
похлебке из мЯкины... € принеси нам, если есть у тебЯ, хлебцев,
замешенных с глиной. Ђ что касаетсЯ любви  к  отечеству,  то  с
этим,  дорогой  мой,  дело  обстоит так: все длЯ народа, ничего
вместе с народом! Ђ мне, парень,  принеси  два  раза  по  миске
божьих  слез,  один  взглЯд  в  панировке,  знаешь, тот, что из
горьких, из тех, что стареют в одно  мгновение,  с  лимоном.  €
фасоль,  сваренную  в  савской  воде.  Ќет савской воды? †алко!
’огда бобов в панировке... Ђ госпоже  ’енецкой  тушеные  мидии.
Њоей  „уне  -- то, что захочет …вдокиЯ. € под конец немного чаЯ
из крапивы с медом.
     "Ќеужели это мой отец?" -- спрашивал сам себЯ  ‘офроний  и
вспоминал  детство  и  отца,  который  лежал  в  спальне,  в их
огромном доме в ’риесте, во мраке,  рЯдом  с  женой  Џараскевой
Ћпуич  и,  приподнЯв  голову,  прислушивалсЯ.  ‘ейчас  ‘офроний
наконец-то узнал, к чему прислушивалсЯ  его  отец  столько  лет
назад  и  почему  ночью, в темноте, мать опускала его голову на
подушку. Ћпуич-старший прислушивалсЯ, не раздастсЯ ли где-то на
нижних ступенЯх лестницы шорох женского платьЯ.
     -- —то  же  касаетсЯ  тех,  что  в  ‘ербии,  --  продолжал
капитан,  --  им  Я  посылаю деньги, которые зарабатываю, тратЯ
французский порох, чтобы и они себе могли пороха купить. Ђ  ты,
парень,  ножи  наточи  нам  так,  чтобы можно было ими фитиль у
зажженной свечи отрезать. € подбери длЯ  нас  черные  ложки.  џ
больше  всего люблю ложки черного цвета, они самые красивые, не
правда ли, госпожа ’енецкаЯ? Ќу, давай пошевеливайсЯ, приЯтель!
“ каждого из нас  завтра  с  ранней  зари  труднаЯ  дорога  под
ногами...

     Ќе  успел  капитан  покончить  с  заказом,  как  в  корчму
ворвались несколько женщин, которые привели за  собой  медведЯ.
‚месте  с  ними был мужчина в мундире французского офицера. Ћни
представились гостЯм как странствующие актеры.
     -- “чтите,  за  это   представление   нам   заплатил   наш
благодетель  и  покровитель, капитан •арлампий Ћпуич, -- сказал
человек в мундире, -- большой любитель театра, сейчас он где-то
в  ‘илезии.  Ђ  мы  вам  покажем  страшное  представление   под
названием "’ри смерти капитана Ћпуича".
     Ќа  эти  слова  капитан  Ћпуич  громогласно расхохоталсЯ и
обратилсЯ к актерам:
     -- €грайте, ребЯта,  пусть  ваши  бумажные  слова  немного
отдохнут  в  нашем  воображении,  согреютсЯ нашей кровью и хоть
немного пострадают и помучаютсЯ в нашей жизни!
     ‡атем одна из  женщин  сказала,  обращаЯсь  к  поддельному
капитану Ћпуичу, тому, что был одет во французский мундир:
     -- <I>“  каждого  из твоих предков, капитан, было по одной
смерти. Ќо не у тебЯ. “ тебЯ будет три смерти, и вот  они  (тут
она  показала  на  остальных  женщин из труппы). ‚от они стоЯт:
старуха, красавица рЯдом  с  ней  и  девочка,--  это  три  твои
смерти. Џосмотри на них хорошенько...</I>
     -- €  это  все,  что  от менЯ останетсЯ? -- вмешалсЯ тут в
представление настоЯщий капитан Ћпуич.
     <I>-- „а. ќто все.
     --</I> Ќе так уж мало! -- снова вставил капитан Ћпуич.
     <I>-- Ќо учти, капитан,  ты  не  заметишь  своих  смертей,
проскачешь  под  ними  верхом,  как  под  триумфальной аркой, и
продолжишь свой путь, будто ничего не случилось.</I>
     -- Ђ что же тогда будет после моей третьей смерти, когда Я
в третий раз стану вампиром? -- еще раз  подал  голос  с  места
капитан,   наслаждаЯсь  замешательством  актеров  и  изумлением
сидевших в корчме зрителей.
     <I>-- € тебе, капитан,  и  другим  людЯм  некоторое  времЯ
будет  казатьсЯ,  что ты еще живешь, что ничего не случилось, и
так будет до тех пор, пока не придет к тебе  последнЯЯ  любовь,
пока  не  полюбит  тебЯ  та женщина, от которой ты мог бы иметь
детей. ’огда ты тут же исчезнешь с лица  земли,  потому  что  у
третьей  души  не  может  быть  детей, так же как у того, кто в
третий раз становитсЯ вампиром, не может быть потомства...</I>
     ‚ этот  момент  откуда-то  сверху,  из  постоЯлого  двора,
послышались звуки кларнета. Ќа этот раз играли ѓайдна -- "•орал
свЯтого   ЂнтониЯ".  “слышав  музыку,  капитан  как  ошпаренный
вскочил, остановил представление, велев актерам убиратьсЯ  вон,
и устремилсЯ на вымощенный камнем балкон.
     —уть позже он вошел обратно в корчму, держа за руку даму с
голубой  подушечкой, которую та прижимала к себе. ‚ ее глубоком
декольте виднелись надушенные  мушки,  а  отверстиЯ  ушей  были
намазаны  кроваво-красной  губной помадой. „ругой рукой капитан
Ћпуич вел за руку  молодого  человека  с  волнистыми  волосами,
одетого в форму австрийского гусара.
     “видев возле капитана этих двоих, „унЯ вскрикнула, прикрыв
рот рукавом,   а   бубенцы   на  голубой  подушке  новой  дамы,
поЯвившейсЯ с капитаном,  зазвенели.  ’ут  все  услышали  голос
капитана  Ћпуича,  певшего  так,  как  поют  в церкви, не своим
голосом:

     ‡аступница, как много Я  прошел,
     ‘корбеть  устал,
     Џрибежища  Я  в  жизни  не  нашел,
     Џокрова не сыскал,
     € одиноким среди сербов
     ’еперь Я стал.

     Џринес поющий перстень длЯ тебЯ,
     Ќо ты менЯ не осенила  взглЯдом,
     Ќе знал  певец  твой  младости  отрады,
     “ж не узнает на исходе днЯ.
     €з страшных снов менЯ ты позвала в другое, страшное виденье,
     џ видел сердце, что от ран дымилось
     €, как звезда, на запад закатилось
     Џод  звуки  варварского песнопеньЯ.

     Џосле  того  как  прозвучали эти слова, капитан представил
вновь    прибывших:    госпожу    ђастину    Љалоперович     из
‘ремски-Љарловцев  и  ее  сына ЂрсениЯ, подпоручика австрийской
армии,  которые  по   случайному,   но   счастливому   стечению
обстоЯтельств  после  продолжительной  разлуки  встретились  со
своей  дочерью  и  сестрой  „уней  Љалоперович,  присутствующей
здесь.  „унЯ  встала  навстречу  пришедшим,  поцеловала  мать в
голубую подушечку с бубенцами, брата в губы, и все снова сели.
     -- Ќе  узнаю  тебЯ.  Љак  будто  впервые  вижу.   ’ы   так
похорошела  с  тех  пор,  как Я узнал, что ты моЯ единоутробнаЯ
сестра, -- сказал Ђрсений „уне. -- џ привез тебе кое-что.  ’вои
серьги. ’ы их наденешь?
     -- Ќе  хочу это делать здесь. “хо терЯет невинность всЯкий
раз, когда в него вставлЯешь серьгу, -- всегда  немного  крови,
-- сказала „унЯ и улыбнулась.
     ќта  улыбка  показалась  подпоручику  Ђрсению незнакомым и
драгоценным   инструментом,   на   котором   она    играет    с
непревзойденным   мастерством.   Ђ   „унЯ   посмотрела   своему
единоутробному брату в глаза и поцеловала черную ложку из своей
тарелки так, будто целует его.
     "“же заметил  мои  ступни,  --  сердито  подумала  …рисена
’енецкаЯ,  котораЯ на другом конце стола ела мидии, и испуганно
посмотрела на капитана Ћпуича. -- Ќеужели это человек,  убивший
моего отца?"
     ‚  этот  момент,  будто услышав вопрос, старший Ћпуич взЯл
бокал и встал, чтобы сказать тост.
     -- Mesdames,  вы  навернЯка  задаетесь  вопросом,  неужели
действительно  не  осталось  ни  одного  светлого  места в душе
человека, стоЯщего перед вами. Permettez moi  l'opportunite  de
vous  expliquer  mon  cas... џ в церкви напелсЯ вдоволь на весь
человеческий век и перестал петь. ‚ина напилсЯ на две  жизни  и
вырубил  оба  своих  виноградника,  наигралсЯ тоже достаточно и
разбил свой инструмент. ‘ейчас Я все могу сказать... ‚ы знаете,
что ваш прекрасный пол часто хочет  получить  на  памЯть  прЯдь
волос  кого-нибудь  из  выдающихсЯ  военачальников  этой войны.
Џравда, среди нас есть и люди другой судьбы, люди,  носЯщие  на
своем  израненном  теле  прЯдь  женских волос -- знак того, что
женщины-знахарки лечили нас. ‚ этой  мужской  и  женской  прЯди
волос и кроетсЯ разница между нами, солдатами, и теми, кто нами
управлЯет.  Џотому  что  люди делЯтсЯ на тех, кто убивает, и на
тех, кто ненавидит. Њы, солдаты, мы просто бесталаннаЯ  порода,
котораЯ  может только убивать, мы обычные босЯки по сравнению с
теми даровитыми властителЯми, которые умеют  ненавидеть.  Њожно
научить  человека  орудовать  саблей  быстрее,  чем  вилкой.  Ђ
ненависть -- это дело, которому учатсЯ  поколениЯми.  ќто  дар.
Љак  красивый  голос.  „ар куда более опасный, чем любаЯ саблЯ.
…сли бы Я им обладал, Я был бы не солдатом, а мастером по литью
колоколов по ту сторону райской реки  „унай,  в  вашем  ‡емуне,
mademoiselle   ’енецкаЯ,   пил  бы  вино  из  самого  красивого
колокола, из одного уха у менЯ росла бы верба,  из  другого  --
виноград,  и  плевал бы Я на все с высокой крыши вашей литейной
мастерской, украшенной железным петухом. ‘идел бы  посиживал  в
своей   лодке,  ловил  бы  мудрых  рыб  и  кого-нибудь  так  бы
ненавидел, что у него уши бы поотсыхали, будь он хоть  в  самом
Џариже.  Ќо Я не одарен даром ненависти, поэтому должен убивать
своих противников. Ћднако это такаЯ грустнаЯ тема, а ведь у нас
сегоднЯ радостный день. џ снова, спустЯ много лет,  оказалсЯ  в
кругу своей семьи и предлагаю выпить этот бокал именно за это и
за здоровье всех моих дорогих и любимых. Vivat!
     Љапитан  Ћпуич  выпил до дна и швырнул свой бокал за окно,
прЯмо в реку. € он  упал  в  воду,  между  орехами  и  ореховой
скорлупой, которые плыли во мраке вниз по течению.
     Ќаутро  противоположный  берег  реки  вынырнул  из тумана,
купаЯсь в лучах солнца. Ћн был высокий, снизу  подмытый  водой,
сверху  обильно поросший травой, котораЯ, как неподвижнаЯ волна
с зеленой пеной, постоЯнно катилась над  рекой.  Љогда  караван
тронулсЯ  в  путь, молодой Ћпуич вскочил на свою кобылицу почти
нагой, как он теперь, после того как рассталсЯ с  саблей,  чаще
всего  и  ездил в седле, догнал отца и спросил, заплачено ли по
счету за ужин, на что получил ответ:
     -- ‘ каждого из нас взЯли по одному апрельскому  вторнику,
да  еще  и по часу сдачи вернули... џ думал, ты спросишь, когда
мы, греки и сербы, спасемсЯ от бед, а ты об ужине.
     -- Ђ когда мы спасемсЯ от бед?
     -- ’огда, когда каждый сербский гроб сможет, как лодка, по
воде плавать и когда за каждую сербскую сливу его  можно  будет
привЯзывать.

     Љараван  двигалсЯ  на  восток, через ѓрецию, справа от них
осталась свЯтаЯ ЂфонскаЯ гора и  окружающее  ее  море,  шепотом
прошелестел  слух,  что  французский посланник болен, что в его
семье мужчины в  каждом  следующем  поколении  умирают  на  год
раньше,  чем в предыдущем, и что сейчас, исходЯ из этого, число
лет жизни сократилось уже до двадцати девЯти.
     -- ЏопытайсЯ посмотреть на  солнце  --  увидишь,  что  оно
напоминает медный щит с отверстием посредине, -- сказал капитан
Ћпуич  сыну,  скакавшему  рЯдом  с  ним,  коснувшись его сапога
своим. Њолодой Ћпуич  посмотрел  на  него  с  ужасом,  но  отец
спокойно поднЯл руку и показал вдаль. -- ‚от и Љонстантинополь!
’ам,  у ”анарских ворот, вас ждет отец •ризостом с моим золотым
в мантии.  џ  сделал  пожертвование  ему  и  его  храму,  и  он
обвенчает тебЯ с барышней ’енецкой. € будьте счастливы!


        „вадцатый ключ. ‘уд

     ‚спомни   Љонстантинополь   в   Ђфинах,   это  будет  один
Љонстантинополь, вспомни его в ђиме, и это будет совсем  другой
Љонстантинополь.
     ‚  огромный  город,  выстроенный  на  трех морЯх и четырех
ветрах, на двух континентах и над зеленым стеклом Ѓосфора,  они
прибыли   в  начале  осени.  Ќочи,  как  носки,  выворачивались
наизнанку в их доме над водой, доме,  из  которого  можно  было
считать  проплывающие  корабли  и ветры и из которого они часто
выходили на набережную покупать  ароматические  масла.  …рисене
это очень нравилось, и при каждом удобном случае она заходила в
маленькую  лавку  посреди  Њисир-базара,  обращенную на ‡олотой
ђог, выпить белого чаЯ с гашишем и посмотреть, как  дети  ловЯт
рыбу  на  голый  крючок  без  приманки.  ђыбы  в том месте было
столько, что только  успевай  вытаскивать.  ‚  этой  лавке  они
встретили  чудного  человечка  с  веревкой  вместо воротника на
рубашке, про которого им сказали, что у него сербскаЯ кровь, но
турецкаЯ вера. ќтот человек раз в месЯц  спускалсЯ  вниз  через
Љапали-чаршию к ‡олотому ђогу и заходил в лавку купить душистые
масла.  ‘  продавцом  он всегда заводил один и тот же разговор,
как будто читал одну и ту же молитву.
     -- Ћн когда-то был каменщиком, -- рассказал  им  продавец,
-- а  сейчас  болен  странной  болезнью: в его снах времЯ течет
гораздо быстрее, чем наЯву, так что  каждую  ночь  он  успевает
прожить  не меньше десЯти лет. Џоэтому никто в Љонстантинополе,
даже самые старые люди, не знает, сколько же ему лет. Њожет, он
и сам этого не знает.
     ‚ тот день, когда они встретили его в лавке, он вошел туда
как во сне и потребовал, чтобы ему продали все равно что.
     -- ‘андал?  --  спросил  хозЯин  лавки,  поднес  маленький
пузырек   из   матового   стекла  снизу  под  горлышко  другого
наклоненного флакона и стал ждать. †дали  в  полутьме  лавки  и
они,  однако  ничего  не происходило. € тогда, когда покупатель
уже хотел отказатьсЯ  от  своего  намерениЯ  и  уйти,  торговец
сказал:  -- Ќужно подождать столько, сколько читаетсЯ одна сура
Љорана.
     Џокупатель был неграмотным  и  не  знал,  сколько  времени
нужно  на  то,  чтобы  прочесть  одну  суру  Љорана,  но  в это
мгновение   на   горлышке   наклоненного   флакона    поЯвилась
сверкающаЯ, как комета, каплЯ. Ћна медленно спустилась на своем
хвосте ниже и скользнула в маленький пузырек.
     -- •очешь  понюхать?  -- спросил торговец и, ловко вытерев
край  горлышка  пальцем,   протЯнул   руку   покупателю.   ’от,
прикоснувшись  к  его  пальцу своим, взЯл немного масла и хотел
обтереть палец об одежду. -- ’олько не так! -- предостерег  его
торговец.  -- Џрожжет дырку. Ќа ладонь. ‘начала на ладонь. -- Ђ
когда покупатель сделал так и хотел  понюхать,  продавец  снова
остановил  его:  -- Ќе сегоднЯ, господин мой, не сегоднЯ! —ерез
три днЯ! ’олько тогда вы почувствуете  настоЯщий  запах.  €  он
сохранитсЯ  столько  же,  сколько  и  запах  пота.  Ќо он будет
гораздо сильнее пота, потому что в нем есть сила слез...
     ’акой разговор услышали ‘офроний и …рисена в тот  день  на
берегу  ‡олотого  ђога,  а торговец пригласил их снова зайти на
чай, потому что хотел предложить им что-то особенное.
     -- „ень создан длЯ любви, а ночь -- длЯ песни,  --  сказал
им  отец  •ризостом,  которого  они навестили в его церквушке в
”анаре, -- потому что любовь видит, а ночь слышит.
     Ћни слушали его слова, а на фреске, у  них  за  спиной,  в
полумраке  из  морЯ  поЯвлЯлись  рыбы  и морские чудовища, а из
пастей  морских  чудовищ  выходили  мужчины,  дети,  женщины  с
музыкальными  инструментами  в руках, музыкой и гимнами отвечаЯ
на звуки ангельской трубы, возвещавшей о ‘трашном суде.
     ‚енчались они в воскресенье, на  ЏЯтидесЯтницу,  и  в  это
времЯ любили друг друга больше, чем когда бы то ни было.
     …рисена   Ћпуич   часто  приводила  своего  мужа  к  храму
Њудрости, который при турках хоть и не был превращен в  мечеть,
но церковью быть перестал. Ћни входили в огромную, тЯжелую тень
церкви,  котораЯ соотносилась с самим храмом так же, как смерть
соотноситсЯ со сном. ’ам, в церкви, они увидели высокую колонну
с бронзовым щитом, прикованным к ней. ‚ щите было отверстие,  в
которое  можно  было  вложить  большой  палец и описать ладонью
круг, не вынимаЯ при этом пальца.  €  если  загадать  при  этом
желание,  то  Ѓог  награждал  тех,  кого  любит, одновременно и
большим счастьем, и большой бедой. €менно поэтому  ‘офроний  не
решалсЯ  войти в храм. Ћднако сидЯ в тени огромного сооружениЯ,
он чувствовал, что оно имеет еще  одну  тень.  ‚низу,  под  его
фундаментом,   в   земной  утробе  скрывались  купола,  клирос,
лестницы, наклонные каменные поверхности, ведущие в глубину,  к
подземным водам Ѓосфора и пресной воде с суши, которые отражали
возвышавшийсЯ над ними храм так же, как эхо отражает речь. ќтот
подземный  контур состоЯл из звуков, но не только из них одних,
а еще и из твердого материала, такого же, как и  тот,  что  был
над  ним.  Ќе  только в воде отражалась свЯтаЯ Њудрость, но и в
земле.
     Ќо в земле отражалось и небо над ней. ‡десь,  в  ее  тени,
‘офроний вдруг начал различать движение металлических созвездий
под  землей,  которые  столь же безошибочно, как эхо со звуком,
были свЯзаны с небесными созвездиЯми. Ћн Ясно  распознавал  под
земной корой движение ђака, ‚есов, ‹ьва или „евы. Ћн становилсЯ
астрологом  подземного поЯса зодиака. Ћднако он чувствовал, что
его желание или голод, которые вынуждали его  делать  все  это,
были  простым  ученичеством  и  подготовкой  к  какой-то полной
сытости и навечному утолению желаниЯ. € он не решалсЯ  войти  в
храм.
     "Њысль  --  свеча, от которой можно зажечь чужую свечу, но
длЯ этого нужно иметь огонь", -- думал ‘офроний. …го  же  огонь
сам находилсЯ под землей.
     €  так  продолжалось  до  того  днЯ, пока однажды торговец
снова не позвал их на чай. Ћн раздобыл ту самую  вещь,  которую
давно  хотел  им  показать.  ‘пустившись  к  нему  в лавку, они
застали там и человечка  с  веревкой  на  шее.  Ћт  него  пахло
эбеновым деревом, и продавец шепнул им, что это запах его пота.
     -- “  него  потеют  уши.  ’олько  его поту по крайней мере
полтораста лет, --  добавил  торговец,  улыбнулсЯ,  вытащил  из
своей  чалмы  монету  и, положив себе на ладонь, показал им. --
ќти деньги отчеканены в аду, -- сказал он  шепотом,  и  монета,
как бы в ответ на его слова, заблестела.
     Џотом  он  вытащил  из-под  прилавка и поставил перед ними
ведро с водой и попросил …рисену бросить туда монету. Њонета не
тонула в воде. …рисена удивилась, но ‘офроний, носивший в  себе
тень  свЯтой  Њудрости,  почувствовал,  что  монета, которую он
видел впервые в жизни, сделана из смеси меди, серебра и стекла.
€ действительно, сунув  ее  в  рот,  он  услышал  в  ней  рокот
серебрЯной   руды   и  звонкий  голос  стекла,  сотворенного  в
подземном огне. Ђ еще Яснее, чем этот рокот,  слышал  он  нечто
похожее на звук медной трубы.
     -- ‘уществуют  еще две такие монеты, -- раздалсЯ тут голос
каменщика, который до этого молча следил за всем  происходЯщим.
-- ‡а  эту  можно  купить  завтрашний  день,  за  две другие --
сегоднЯшний и вчерашний, -- сказал он, обращаЯсь к ‘офронию,  и
…рисене  показалось,  что  каменщик  и  ‘офроний увиделись не в
первый раз, что  они  были  знакомы  давно  и  что  между  ними
существует  что-то  вроде договора встречатьсЯ времЯ от времени
именно здесь, на Њисир-базаре.
     Љак бы в подтверждение  этих  мыслей,  молодой  Ћпуич,  не
говорЯ  ни  слова,  заплатил  за  монету. € назавтра отправилсЯ
прЯмо в ‘вЯтую ‘офию.
     ‚ойдЯ  в  храм,  он   почувствовал   себЯ   как   человек,
потерЯвшийсЯ  на огромной площади под куполом, какой показалась
ему эта церковь. ‚се вокруг скрывал мрак, и лишь через огромные
замочные  скважины  пробивалсЯ  солнечный  свет.  Ћн   пробежал
взглЯдом  по  всем  колоннам  внутри церкви, но нигде не увидел
медного щита. ‹ишь на одной из колонн на  высоте  человеческого
роста  блестел  солнечный  луч. ЏодойдЯ к ней, он обнаружил под
этим лучом щит и отверстие в нем. ‘офроний сунул  туда,  как  в
жерло  огромной  медной  трубы,  большой  палец  и описал круг,
прошептав  при  этом  свое  заветное  желание.  €   ничего   не
произошло.
     Џравда,  ‘офроний Ћпуич и не ждал, что все, что происходит
с ним теперь, вдруг сразу изменитсЯ настолько,  что  это  можно
будет  заметить.  Ќо ему было все же странно, что он совершенно
ничего не почувствовал. ‚ернувшись домой,  он  сказал  …рисене,
что  дело  сделано.  Ћна  обнЯла  его,  потом  подошла к окну и
выплюнула в Ѓосфор камешек, хранивший в себе его тайну.
     -- Џокончено  с  тайнами   и   скрытностью!   ’еперь   все
исполнитсЯ. ќто было чем-то похожим на пробуждение?
     Ћна  вела  себЯ так, будто наступил праздник, поставила на
стол засахаренные цветы, розы и жасмин  в  сладком  масле,  они
сели  на  подоконник  огромного  окна,  которое  когда-то  было
бойницей длЯ пушек, и принЯлись  вспоминать  сказки  "’ысЯча  и
одной ночи" и свои расчеты.
     -- „олжно  быть,  у нас оттого нет детей, что мы не смогли
подсчитать, в какую из ночей ехерезада зачала и  какую  сказку
тогда  рассказывала,  --  сказала …рисена, и ‘офроний, глЯдЯ на
нее, почувствовал, что  постарел  от  любви.  --  …сть  истины,
которым  человек  помогает  умереть,  --  сказала она, -- и сам
человек -- это истина,  котораЯ  умирает.  —еловечеству  всегда
семнадцать лет, но ко мне это теперь не относитсЯ!
     ‚  ту  ночь  она  слышала, как ‘офроний боретсЯ с огромным
одеЯлом из собачьей шерсти, в которое он был  укутан.  …ще  она
слышала,  как  его отросшаЯ борода царапает изголовье, и видела
через нее Ямку на  подбородке,  похожую  на  пупок.  €  это  ее
удивило. Ќаутро она сказала ему:
     -- ЉаждаЯ большаЯ любовь -- своего рода наказание.
     -- ‡наешь, у всех нас с Ѓогом договор. Џоловина всего, что
мы имеем,  делаем,  половина  времени,  сил,  красоты, половина
наших дел и путешествий остаетсЯ в нашем распорЯжении, а другаЯ
половина отходит к Ѓогу. ’ак и с любовью. Џоловина нашей  любви
остаетсЯ  нам,  втораЯ  половина  идет к Ѓогу и остаетсЯ там, в
лучшем месте, и длитсЯ уже всегда, что бы ни случилось с  нашей
половиной  любви  здесь,  среди  людей.  Џодумай  об этом как о
чем-то прекрасном и радостном!
     Ќо слова эти  были  напрасны.  …е  тело  больше  не  пахло
персиками  при  его  приближении  или прикосновении. …рисена не
красила больше соски своей груди той же помадой,  что  и  губы.
Ћна смотрела на своего мужа и не понимала, что он ей говорит. Ђ
он  так же, как некогда с огромной скоростью приближалсЯ к ней,
теперь вдруг  подобно  какой-то  небесной  комете  стремительно
удалЯлсЯ   от   …рисены.   €  так  же,  как  тогда  он  не  мог
сопротивлЯтьсЯ силе притЯжениЯ к ней, сейчас он не  мог  ничего
сделать,    чтобы    остановить    это   головокружительное   и
бесповоротное удаление.
     ’огда …рисена сказала ему:
     -- ’ы оказалсЯ  прав!  Ћт  великой  любви  глупеют.  €  мы
поглупели.  Џо  крайней  мере, Я. € Я больше не могу летать. Ќе
только по комнате, но и во сне. ‚озможно, любовь даже убивает.
     Ђ про себЯ подумала: "‚озможно, от другого мужчины Я могла
бы иметь ребенка".


        „вадцать первый ключ. Њир

     ‚ 1813 году,  вскоре  после  прибытиЯ  в  Љонстантинополь,
французский   посланник  решил  устроить  прием  в  саду  своей
резиденции.  ѓостей  должны  были  развлекать  предсказатели  и
танцовщицы,  и  когда  в  огромный дом юного посланника входили
первые гости, музыка уже играла. Љапитан привел с  собой  „уню,
судЯ   по   лицу  которой  можно  было  предположить,  что  она
проплакала всю ночь,  госпожа  ђастина  Љалоперович  пришла  со
своим  сыном,  и  волосы ее блестели серебрЯной пудрой; молодой
Љалоперович все времЯ искал кого-то  взглЯдом  и  был  удивлен,
увидев  в  большом  зале  на  стене  овальное окно, выходЯщее в
соседнюю комнату.  ђама  окна  была  из  позолоченного  багета,
поэтому  окно  походило  на  картину.  Ћно  напомнило  ‘офронию
похожее окно в доме его родителей в ’риесте. ‚  этот  момент  в
саду  пустились  в  плЯс  кавалеристы  майора,  и  ведущий круг
засеменил такими стремительными и мелкими шажками,  что  трудно
было  разобрать,  где  его пЯтки, а где носки. …рисена при этом
шепнула:
     -- ќтот танец -- настоЯщий лабиринт.
     ѓости   продолжали   прибывать,   хозЯин   был   одет    в
голубино-голубой  мундир  без  знаков различиЯ, его шелковистые
волосы тоже отдавали голубизной, а тонкаЯ талиЯ была по  обычаю
того  времени  перепоЯсана  шелковым  шарфом. …го секретарь был
весь в черном, с серебрЯными застежками на камзоле и  такой  же
прЯжкой  на  поЯсе.  Ћзабоченное  выражение  его  лица столь же
бросалось  в  глаза,  сколь  незаметным  было   оно   на   лице
находившегосЯ  рЯдом  с  ним  юноши  в голубом, обеспокоенность
которого выдавали лишь  его  сапоги,  постоЯнно  искавшие  себе
место.  Ќеожиданно в зале стало темно, и в окне-раме, как живаЯ
картина, поЯвилась обнаженнаЯ  танцующаЯ  фигура  с  повЯзанным
вокруг  бедер  покрывалом.  ’рудно  было определить, какого она
пола, хотЯ грудь ее была обнажена. ќта грудь женщинам  казалась
мужской,  а мужчины считали, что это грудь девочки. Љогда танец
окончилсЯ, фигура застыла в раме, как нарисованнаЯ. Ћна стоЯла,
согнув  в  колене  одну  ногу,  и  молодому  Ћпуичу  это  вдруг
напомнило  то  положение, в котором он был подвешен к дереву по
приказу капитана ’енецкого. ђазница  была  только  в  том,  что
фигура не висела, а стоЯла.
     ’ут и в зал, и в сад, звенЯ бубенцами, пришитыми к подолам
юбок,   ворвались  десЯток  цыганок.  Ћни  бросились  к  гостЯм
смотреть их карты. Љапитан воскликнул:
     -- Tarocchi! Tapocchi! -- схватил сына за руку и усадил  в
саду рЯдом с одной из гадалок.
     -- Љарты,  господин  мой, то же, что и Язык. ‘кажи только,
хочешь ‘таршие Ђрканы или Њладшие? € кому гадать?
     -- Ќам обоим, по одним и тем же картам, -- сказал капитан.
     -- •орошо,  господин  мой.  ’олько,  пока  Я   гадаю,   не
смейтесь,  вам это может навредить. ‘ейчас про себЯ, так, чтобы
Я не слышала, задайте каждый по одному вопросу.
     –ыганка расстелила перед собой платок,  напомнив  им,  что
"по  камнЯм не валЯютсЯ", вытащила из кожаного мешочка двадцать
две карты и передала их  Ћпуичам,  чтобы  они  их  "разогрели".
Љогда  карты  были  перетасованы,  ‘офроний  снЯл,  а •арлампий
перекрестил колоду. –ыганка разложила их левой рукой крестом по
платку, а в центре одну из карт, тоже крестом, перекрыла другой
картой. Ћткрыв их, она сказала молодому Ћпуичу:
     -- ’вой отец убит. Ђ ты хранишь в себе большую тайну.
     -- Њой отец не убит, -- рассмеЯлсЯ молодой Ћпуич,  --  вот
он здесь, перед нами.
     Џри  этих  словах  гадалка  с ужасом взглЯнула на капитана
Ћпуича, сгребла свои карты и опрометью  бросилась  бежать.  Љак
раз в этот момент гостей пригласили к столу.

     Љ  концу  ужина  охваченные  усталостью гости французского
посланника снова слушали музыку.  Џодпоручик  Љалоперович,  как
зачарованный,  не  сводил  глаз  со  своей единоутробной сестры
„уни, и его мать, заметив этот взглЯд, тихо сказала ему:
     -- Ќадеюсь, ты помнишь нашу клЯтву? ’ы исполнил свою часть
обещаний? …е ты тоже уложил?
     -- „уню? „а. …ще на постоЯлом дворе.
     ѓоспожа ђастина горько усмехнулась.
     -- Џо моим расчетам, -- добавила она сыну на ухо,  --  нам
осталось  совсем  немного, и наш договор будет исполнен. Њне до
него еще два шага, а тебе один.
     -- Ћдин? -- переспросил молодой Љалоперович, весь трепеща,
а мать обласкала его своими серебрЯными глазами.
     -- ќтот последний шаг, -- заметила она небрежно, --  будет
длЯ нас общим.
     ‚  этот  момент кто-то тихо запел "‚