к, похожий  на
бурдюк  из  плохо  выделанной  бараньей шкуры. ‚ таком бурдючке она когда-то
держала деньги и всЯкие мелочи. †елудок Џорваша можно было бы наполнить даже
камнЯми,  и  художник чувствовал бы себЯ сытым. Ќо  ее  желудок  был  другим
-нежным,  впечатлительным  и  розоватым,  как те  уста,  которые  сейчас она
закрыла  от него своими сильно сжатыми бедрами. "Ќе дам ему,  - думала она о
Џорваше со  злостью.  Ќе  дам ему больше". Џорваш же,  не знаЯ о ее решении,
мурлыкал что-то  невразумительное, поправлЯЯ  картину на мольберте, бормотал
себе под нос что-то сердитое, потому что из-за снежной метели и поздней поры
становилось темно.  ‚се медленнее и реже были движениЯ кисти в руке Џорваша,
а мысли его летели сквозь метель в далекие пространства, к барону по фамилии
Ђбендтойер, который, может быть, в этот момент в своем парижском магазинчике
показывал  какому-нибудь   туристу  в  шубе  из  котика  картину  Џорваша  -
"’ростники над  озером".  "ќта  картина будет еще  больше тростниковатой,  а
белизна на  ней - еще более снеговой", - помурлыкивал  художник на  понЯтном
только  ему  самому   Џорвашовом  Языке,   полном  невыговариваемых  звуков,
постанываний, крЯхтений и свистов,  которые он всегда  издавал, когда творил
очередное произведение.  …ще две недели ,назад панна ћзЯ слушала эти шепоты,
свисты, стоны и вздохи как любопытную и возбуждающую музыку, но сейчас у нее
поЯвилось впечатление, что художник -  малое дитЯ, которое делает свое дело,
сидЯ на горшке.
     - Ќе мог бы ты, Ѓогусь, почистить немного картошки? - подала она слабый
голос.
     -  џ рисую, - напомнил он строго и зажег свет в мастерской.  Ћн даже не
давал  себе труда понЯть чувства и желаниЯ панны ћзи. ‚едь барон  Ђбендтойер
врЯд  ли  бы  принЯл это  во внимание,  рассматриваЯ  его  новую  картину  -
"’ростники  над  озером".  ‚ счет  бы  шли  только  пЯтна,  линии,  фактура,
размещение  красок  охры,  желтой и черной, а  также  белил,  которыми очень
трудно передать  белизну снега. ‚ электрическом свете  картина на  мольберте
показалась Џорвашу какой-то чужой  и враждебной. Ћн  отступил от нее  на три
шага, сгорбилсЯ, втЯнул  голову  в плечи, будто бы намеревалсЯ  атаковать ее
наподобие  разъЯренного быка. €  в этот момент  раздалсЯ  стук в  дверь дома
Џорваша. Џрибыл доктор  џн ЉрыстьЯн  Ќеглович,  с  головы  до пЯт засыпанный
хлопьЯми снега, с лицом,  порозовевшим от  мороза. …го  очки были  залеплены
снегом, и с минуту он двигалсЯ в коридоре как слепой.
     - ѓде больнаЯ и как она себЯ чувствует?  - раздалсЯ  потом в мастерской
его громкий голос.
     - ћзЯ что-то плохо себЯ чувствует,  - сообщил  Џорваш, помогаЯ  доктору
снЯть куртку.
     - “тром было тридцать восемь градусов, - триумфально заЯвила панна ћзЯ,
показываЯ на термометр, который лежал на столике возле  топчана. - € болит у
мен".здесь, - она коснулась рукой живота,  - и тут, - она сделала рукой жест
возле груди.
     -  Џонимаю, - сказал  доктор и  еще  раз  протер платочком очки.  Џотом
перенес ближе к топчану  докторский чемоданчик. - Ћсмотрим вас внимательно и
старательно. Ђ вы на минутку выйдите из комнаты,  - приказал он Џорвашу. - Ђ
что, Я  не видел ее без трусов?  - обиделсЯ Џорваш. „октор придвинул стул  к
топчану, вынул  из чемоданчика стетоскоп. Ќе оборачиваЯсь в сторону Џорваша,
он поЯснил:
     - ‚о времЯ врачебного осмотра противопоказано  присутствие третьих лиц.
‘лучаетсЯ, что врач  задает больной вопросы, на которые больнаЯ при  третьих
лицах,  даже  самых  близких,  может  постеснЯтьсЯ  ответить   или  отвечает
неправду,  что  ведет  к  неправильному  диагнозу.   Љонечно,  рекомендуетсЯ
присутствие  матери  или  медсестры,   если  больнаЯ  -  несовершеннолетнЯЯ,
особенно  в  период  созреваниЯ. Ќо  в этом случае  мы  имеем дело с  особой
совершеннолетней, Я ведь не ошибаюсь, панна ћзЯ?
     -  Љонечно, пан доктор, Я очень-очень совершеннолетнЯЯ, - почти пропела
она.
     Џорваш, не говорЯ ни  слова, вышел  из  мастерской,  но остановилсЯ  за
дверЯми, присел и начал подсматривать сквозь замочную скважину.
     „октор поудобнее  уселсЯ  на  стульчике  возле  топчана и сначала очень
долго смотрел ћзе в глаза. Џотом он прикоснулсЯ к ее  лбу и шее и снова стал
смотреть на ћзю в полном молчании, пока та не занервничала.
     - ‚ы,  наверное,  хотите  менЯ послушать,  -  она уселась  на  топчане,
спускаЯ плечики комбинации.  Ќо доктор сказал: - Ќе надо. -  € плечики снова
вернул на место.
     - Ѓолело у менЯ тут,  - ћзЯ легла на ’опчан и, отбросив одеЯло, задрала
короткую комбинацию, показываЯ гладкий, немного выпуклый  животик с  круглым
углублением пуповины. - Ќе надо, - снова сказал  доктор и прикрыл лоно панны
ћзи.
     Ћн спросил ее  о чем-то тихим голосом,  и этот вопрос был, по-видимому,
интимного  свойства,  потому что панна ћзЯ будто  бы  застыдилась и ответила
что-то,  поколебавшись,   тоже  тихо.  Ћни  шепотом  обменЯлись  несколькими
фразами.  Џотом  доктор встал и придвинул стул  к огромному  столу,  который
стоЯл посреди мастерской.
     - ‚ойдите! - крикнул он художнику.
     Ђ когда тот вошел в мастерскую, доктор сказал, закуриваЯ сигарету:
     -  ‘читаю,  что  панна  ћзЯ совершенно  здорова. Ђ боли, на которые она
жаловалась, вызвано неподходЯщим или недостаточным питанием.
     - џ страдаю по-женски, - пискнула панна ћзЯ.
     „октор с пониманием покивал головой и сказал с шутливой серьезностью:
     -  ‘огласен. ‚ы  страдаете  по-женски,  но  этим  занимаютсЯ  различные
женщины-литераторы  в  иллюстрированных  еженедельниках.   ‡ато  мы,  врачи,
интересуемсЯ только женскими болезнЯми. Ќо, однако,  это тревожное Явление -
то,  что  множество  страдающих   женщин   слишком  часто   ищет  советов  в
психологических повестЯх, вместо того, чтобы пойти  в консультацию. Џо сути,
вы  страдаете  по-женски. ‘оветую  съесть  тарелочку  клецек  по-французски,
хорошо  сдобренных шкварками  из  грудинки,  свиную котлетку в  панировке, а
также соленый огурчик или салат из квашеной капусты.
     - Ќу, слышишь, ћзЯ? - обрадовалсЯ Џорваш.
     Џанна  ћзЯ  даже  уселась  на  топчане,  рассерженнаЯ словами  доктора,
который недооценил ее недомоганиЯ.
     - Ђ где эта котлетка в панировке? ѓде клецки по-французски? ‚се мужчины
- обманщики!
     ‘казав  это, она бросилась на  топчан  лицом  в подушку, и  все ее тело
затрЯслось от  рыданий. „октор  заметил, что развитие событий  превышает его
компетенцию.  Ћн  накинул  на  себЯ  полушубок,  поднЯл  с  пола  докторский
чемоданчик.
     - ѓонорар, - начал  художник, но  доктор только махнул  рукой. - ‚ы мне
когда-то  дали  картину  "’ростники  над  озером",  а Я  слышал,  что  барон
Ђбендтойер  в  Џариже  за  такую  же платит  двести  долларов.  ќта  картина
вознаградит менЯ за массу подобных визитов.
     „октор поклонилсЯ в сторону топчана, пожал руку художнику и смело вышел
в  метель.  Ђ  панна  ћзЯ со злостью отбросила одеЯло и  начала метатьсЯ  по
комнате,  забываЯ, что короткаЯ комбинашка открывает ее лоно и  взъерошенные
волосики с рыжеватым оттенком.  Ѓедра ее были круглыми  и гладкими, Џорваш с
вожделением  наблюдал, как  они мелькают в свете лампы. €х быстрые  движениЯ
напоминали ему ножницы,  разрезающие  материю  света  и  полумрака,  котораЯ
наполнЯла мастерскую.  Ќаконец  панна  ћзЯ  бросила  на стол свой  чемодан и
начала собирать в него разбросанные по углам вещи.
     - ќто обычный деревенский лекарь.  Љоновал. “езжаю отсюда завтра, и  ты
отвезешь менЯ на  поезд в семнадцать ноль пЯть. Ќе хочу запускать болезнь. “
моей  подруги  были  такие  же  симптомы, и  врач велел  ей  на  две  недели
воздерживатьсЯ  о)  половой жизни. Џотом ее  положили  в больницу.  ‚прочем,
через три днЯ мой отпуск и так кончаетсЯ.
     -  ќто хороший  врач, у него  высокий  авторитет, - сообщил Џорваш,  не
спускаЯ глаз с мелькающих лЯжек панны ћзи.
     - …сли бы он был так хорош, как ты говоришь,  то не сидел бы в деревне,
а  принимал бы  больных  в какой-нибудь  большой  больнице.  •удожник Џорваш
почувствовал себЯ задетым:
     - Џо-твоему, Я плохой  художник, потому что живу  в деревне, а писатель
‹юбиньски - плохой писатель, потому что тоже тут живет?
     -  Љонечно,  -  согласилась  панна ћзЯ. - ’оже  мне  великий  художник,
который ест на завтрак хлеб с джемом. —то ты так на менЯ пЯлишьсЯ? -  только
сейчас  она заметила его  взглЯд на  своих лЯжках.  - ‚се  равно  ничего  не
получишь.  Ќи  этой  ночью,  ни  следующей.  џ  больна и должна  вернутьсЯ в
столицу.
     •удожник Џорваш подумал, что нет  худа без добра. Џусть едет, раз и так
не буде" от нее пользы. Ћн, Џорваш, начнет спокойно рисовать свои тростники,
не заботЯсь о еде. —то же касаетсЯ других потребностей,  то  он когда-нибудь
уговорит доктора поехать в город. ‚ это времЯ года в "Ќовотеле" - а он всего
в  ста  километрах -  как он от  кого-то слышал,  служат наилучшие  девушки,
которые не жалуютсЯ, что у них болит низ живота, и дают столько раз, сколько
раз им вручат соответствующую сумму денег.
     Ќа следующий  день художник  Џорваш отвез  панну ћзю на железнодорожную
станцию в Ѓартах, на поезд в столицу, отъезжающий в семнадцать ноль пЯть.
     - Ќе  покупай мне  билет  первого класса, - милостиво заЯвила ему панна
ћзЯ. - € так мой приезд в ‘киролавки дорого тебе обошелсЯ.
     •удожник  с  облегчением  вздохнул, потому  что разница в  цене билетов
первого и  второго  класса покрывала стоимость бензина, сожженного при  езде
туда и обратно от ‘киролавок до Ѓарт.
     Џодошел поезд.  Џанна ћзЯ поцеловала художника в небритую щеку и села в
набитый битком  вагон. Ћна даже не искала свободного места  в  купе,  стоЯла
возле окна и,  задумавшись, смотрела  в зимнюю темноту. „олго она  не ехала.
—ерез  двадцать минут она вышла на большой  станции, где  у вокзала  ждал ее
"газик" доктора Ќегловича. Ћна села в него без единого слова,  и тут  же они
двинулись  в "  тридцатикилометровую дорогу  через  огромные густые леса. Ќе
было риска, что  они наткнутсЯ на машину Џорваша, потому  что  он, наверное,
уже  давно  был  дома, а если бы даже  он и  пробыл  подольше в  Ѓартах,  то
возвращалсЯ  бы в  ‘киролавки  совершенно другой дорогой.  ’а,  которой  они
ехали, и та, из Ѓарт, сходились только  возле  лесничества Ѓлесы, но доктору
совсем  не  надо  было доезжать до  перекрестка,  перед  самой  деревней  он
поворачивал сразу к своему дому на полуостров.
     Ќа переднем сиденье "газика" было  очень  тепло, хотЯ  падал снег и дул
сильный  ветер.   ‚  местах,  не  прикрытых  лесом,  на  шоссе   поднимались
продолговатые, все выше и выше, Языки сугробов.  „октор  преодолевал  их без
труда, включаЯ передний мост, и так же легко выбиралсЯ  из  глубоких снежных
колей. •лопьЯ снега блестели в свете фар, как искры какого-то  загорающегосЯ
и  внезапно  гаснущего  костра, иногда дорогу  перебегал  заиндевелый кабан,
промелькнула серна.  ‚етер гудел вокруг брезентовой крыши машины, а  так как
ехали они долго и  медленно, панне ћзе показалось, что они очутились одни на
свете  в сгущающейсЯ темени. Ћна, впрочем, не  смотрела на дорогу, только на
мужчину, который  сидел  возле  нее, молчаливый  и  сосредоточенный,  и  его
профиль   еле   виднелсЯ   в  полумраке,  рассеивавшемсЯ   только  огоньками
контрольных приборов.  Њетель  и тьма за стеклами машины вызвали в панне ћзе
чувство огромной близости к этому человеку,  ей казалось, что она уже  давно
знает его своим животом, губами, бедрами. Ћдин раз она не смогла совладать с
собой, прижалась щекой к  его плечу. Ћна почувствовала запах бараньего меха,
который показалсЯ ей  упоительным,  и утратила чувство вины перед художником
Џорвашем.  "‚се-таки   Я  влюбилась  в  доктора",  -  подумала  она.  „октор
отозвалсЯ:
     -  Ќа  обед, который у нас несколько  запоздает, будет красный  борщ  с
пызами. џ  видел, как их готовила  Њакухова.  ‹ук она порезала очень  мелко,
слегка  его  подрумЯнила  и  пропустила через  мЯсорубку  вместе  с  тушеной
говЯдиной. џ велел добавить  чуть больше перца, чем обычно, а тесто будет из
картошки, хорошо сваренной, с добавлением масла.  € Я попросил  еще, чтобы в
нем  было  Яичко, даже  два  Яичка. ‹юблю  пызы, начиненные мЯсом, но скорее
маленькие, не больше грецкого ореха. Ќекоторые предпочитают пызы значительно
крупнее,  но  тогда  терЯетсЯ  вкус  теста и начинки. џ попросил  полить  их
топленым салом со шкварочками,  это  будет нежирнаЯ  грудинка, котораЯ будет
положена на сковородку только тогда, когда  мы приедем. Њы сделаем это сами,
потому  что  Њакухову Я отправил  домой. —то  касаетсЯ  салатов (потому  что
всегда  нужно  с  начиненными  пызами есть салаты), то Я предлагаю  квашеную
капусту.  “ менЯ  есть  три сорта ее  в  больших  каменных горшках.  —то  вы
предпочитаете, панна ћзЯ, капусту,  квашенную  с большим количеством тмина и
укропа, или с Яблочками, морковкой  и лавровым листом? ‘пециально длЯ вас  Я
достану  из горшка  квашеный  кочан,  надрезанный  во многих местах, который
напиталсЯ кислым соком и вобрал в себЯ аромата.
     Џанна ћзЯ  не отвечал", потому что рот  ее был полон слюны. …е охватила
огромнаЯ сладость,  и она подумала,  что, если бы  в эту  минуту  она  могла
заглЯнуть  в  зеркальце,  то  снова увидела  бы  румЯнец  на  своих щеках  и
влажность на губах. …е вдруг посетило предивное видение: ночью доктор кладет
ее на белую простыню, как  на скатерть, нагую, розовую, толстенькую, а потом
наклонЯетсЯ над ней и вонзает зубы в ее выпуклый, твердый животик.  Ћна даже
застонала от наслаждениЯ.
     Џосле  ужина панна  ћзЯ  старательно  разостлала простыню  на  огромной
деревЯнной  кровати,  и,   полнаЯ  блаженной   сытости,  наслаждаЯсь  теплом
кафельной печи,  быстро  разделась  и легла,  обнаженнаЯ,  с  ногами, слегка
согнутыми  в  коленЯх и бесстыдно  раздвинутыми.  ‚ свете ночника  с розовым
абажуром ее тело  с множеством выпуклостей на фоне белой простыни показалось
ей  почти коричневым,  и она  сама о  себе подумала,  что  напоминает слегка
подрумЯненного   поросеночка  на   тарелке.   ЋжидаЯ  доктора,  она  ощущала
нарастающее в  ней предвкушение  наслаждениЯ,  но  доктор долго не приходил,
было  слышно,  как он  за  окном  посвистывает на  собак, потому что, как он
сообщил ей, ему нужно перед сном обойти  свои владениЯ. ‚ какое-то мгновение
панна ћзЯ увидела  в  спальне  доктора огромное,  серебристо  поблескивающее
распЯтие, стоЯщее  на старомодном комоде, и,  так как  она  выросла в  очень
религиозной   семье,  предчувствие  наслаждениЯ  вдруг  улетучилось,  и  она
накрылась одеЯлом.
     Ћна  вдруг подумала, что доктор  сейчас  придет с  улицы, разденетсЯ  и
захочет  унизить  ее  так   отвратительно,  как  она  себе  воображала.  Ћна
вспоминала и о художнике Џорваше, который в пЯтистах метрах отсюда, в  своем
доме,  крытом шифером, не знаЯ об обмане, наверное, уже ложитсЯ  на  топчан.
Џодумала,  что  сказали  бы о  ее поступке мать  и отец, а также  подружки с
работы,  и  ей  захотелось  плакать.  …й казалось,  что  она  - обыкновеннаЯ
потаскушка,  котораЯ хочет отдатьсЯ мужчине за порцию пыз с мЯсом и салат из
квашеной капусты. ‚едь ей в самом деле нравилсЯ художник Џорваш, потому  что
он был красивым  тридцатилетним мужчиной с  огромной  шапкой черных волос  и
взглЯдом, который  пронзал женщину,  как  стилет.  ‚ этот момент она даже не
смогла  себе  объЯснить,  почему  вдруг  ей  захотелось  покинуть  Џорваша и
очутитьсЯ   под  боком   у  человека,   с  которым  она  два  раза  в  жизни
разговаривала.  Ќеужели  действительно дело было только  в пызах, начиненных
мЯсом и сдобренных шкварками? Ђ если это так,  то она  должна  заплакать над
своим падением, и она даже  хотела это сделать, но глаза ее остались сухими,
может быть, из-за чувства блаженной сытости, которым она была переполнена. ‘
пустым животом плачетсЯ намного легче.
     •удожник Џорваш был  в  ее жизни только третьим мужчиной.  Џервого  она
встретила в возрасте семнадцати лет,  когда кончила техническое училище. ќто
был коллега  ее брата,  старшего на  год. Ћн  обещал каждый день покупать ей
плитку шоколада, потому что родители ћзи запрещали  ей есть  сласти,  ведь у
нее в это времЯ действительно была плохаЯ  кожа. Ђ она  так любила шоколад и
вообще все  сладкое. Џеред  витриной кондитерского магазина она почти терЯла
сознание. € тут, видно, она  потерЯла и разум, когда приЯтель брата пришел к
ним  в отсутствие  брата  и  родителей и  пообещал  шоколадку. Ћн  взЯл  ее,
наполнил болью, не купил шоколадку  и вообще с тех пор перестал поЯвлЯтьсЯ в
их доме и дружить с ее братом, наверное, потому, что - как она подозревала -
она была  в его жизни первой девушкой, и он потом стыдилсЯ того, что сделал.
‘ тех пор она не доверЯла мужчинам и  вообще ее  не  тЯнуло к  любви. ’олько
когда  ей  был двадцать один год,  она познакомилась с сотрудником  торговой
инспекции, женатым, впрочем,  который любил развлекатьсЯ в ночных заведениЯх
и  начал ее туда приглашать.  Ћни  провели  вместе несколько ночей  в отелЯх
разных городов;  панна ћзЯ убедилась в том, что любовь похожа на  еду и тоже
наполнЯет женщину  сытостью. Ќо того  сотрудника арестовали  и приговорили к
трем годам тюрьмы за злоупотреблениЯ. Џанна ћзЯ  очень любила этого человека
и  вначале думала, что умрет от тоски. Ћна, однако, пережила  это  и даже со
временем,  не  отдаваЯсь, правда,  телесно,  начала  интересоватьсЯ  другими
мужчинами. Ќо когда, незадолго до ђождества, перед магазином мужского бельЯ,
в котором она работала, остановилсЯ автомобиль, из него вышел высокий, худой
мужчина  с  нервными  движениЯми и огромной  черной копной  волос и попросил
несколько пар черных гимнастических трусов четвертого  размера,  она понЯла:
это  тот, который  ей  снилсЯ,  о  котором  она  мечтала. ’русов  она ему не
продала, потому что  их как раз  не  было,  но одарила  его  такой радостной
улыбкой, что он договорилсЯ встретитьсЯ с ней в кафе. Ђ там они условились и
о выезде. Ћна взЯла на работе трехнедельный отпуск,  и, объЯснив  родителЯм,
что  едет на озеро, потому что по телевизору рекомендовали отдых  в  местах,
куда раньше выезжали только  летом, двинулась с Џорвашем в неизвестное.  ќто
правда, что по дороге  она действительно  думала  о куриных пупках, которыми
художник обещал ее  накормить, но все же не они были важнее всего. Џочему же
она  оказалась  здесь,  в постели  незнакомого мужчины, врала  и  обманывала
художника? € не должна ли она заплакать над своим падением?
     „октор  Ќеглович  наконец  вошел в спальню, и ћзЯ еще выше  натЯнула на
себЯ одеЯло и сильно стиснула бедра.
     -  ’ы выглЯдишь так,  будто чего-то  боишьсЯ, - сказал доктор, стЯгиваЯ
через голову свитер.
     - „а, - шепнула она. - Ѓогусь Џорваш говорил мне, что вы сначала должны
унизить женщину, прежде чем ее возьмете.  Ќе  дам себЯ  унизить!  Ќе дам!  -
крикнула она пронзительно.
     € тут же подумала, что ее упрЯмство ничего не даст, раз она лежит голаЯ
в постели.
     „октор вздохнул, снимаЯ брюки:
     -  џ тебЯ  уже  унизил.  „остаточно того,  что  ты  врала  и обманывала
Џорваша. „аже менЯ пыталась обмануть, симулируЯ болезнь.
     Ѓольно  ей  стало  от  этих слов,  но  машинально,  по профессиональной
привычке,  она заметила, что доктор  носит кальсоны номер пЯть, и они у него
очень красивой расцветки - зеленые с  черным узором. ’акие кальсоны бывали в
их магазине  очень редко. ‚ последний  раз они получили небольшую партию год
назад. €нтересно  ей было, где доктор купил такие кальсоны. Ќо слишком уж ее
задели слова доктора, чтобы об этом спросить. …й захотелось и ему досадить.
     -  Ђ Ѓогусь говорил, что  в  ‘киролавках вы раз  в  год живете  друг  с
другом,  как животные. ‚се со  всеми. ѓолый,  он уселсЯ  на  краю постели  и
положил на тумбочку очки. ‹ицо у него было серьезным, его близорукие голубые
глаза посмотрели на нее очень мЯгко.
     - ќто правда. ќто, к сожалению, правда. Ќо не говори об этом никому, не
разговаривай об этом ни с кем, даже со мной. Ќе напоминает здесь об этом муж
своей  жене, брат  сестре, отец  сыну  и дочь  матери,  любовник  любовнице.
Њужчина  не говорит об  этом с  мужчиной. Ќо действительно  есть у нас такаЯ
ночь, когда все становЯтсЯ друг длЯ друга мужем и женой, по многу раз, и кто
кого захочет, или как  слепаЯ судьба пожелает кого-то с кем-то  соединить  в
темноте. „умаю, что такаЯ ночь  бывает везде, но так же,  как у нас, никто о
ней ни с кем не говорит.  €  по-разному в разных местах называют эту  ночь в
мыслЯх, потому что вслух ее никто никогда не называет. “ нас  говорЯт  о ней
"ночь кровосмешениЯ",  потому  что  человеческие существа соединЯютсЯ  между
собой  так, как  повелела  судьба или  захотели они  сами,  когда на  –аплем
острове запылает костер, и его жар проникнет в человеческую  кровь. Ђх, если
бы  ты  знала,  как  тогда  болит  все  тело!  ЉажетсЯ,  что в  жилах  течет
расплавленнаЯ  сталь. €  только  эта  ночь,  единственнаЯ в  году,  приносит
Ћблегчение,   успокаивает   боль,   дает  радость,  а   потом  удивительную,
всеобъемлющую печаль. €  думаю, что так делаетсЯ всегда и везде,  потому что
всегда и везде одно человеческое существо желает „ругого, его тела, дыханиЯ,
его  крови  и его  радости. - € так же в столице? ‚  Џариже? ‚ Ѓерлине? -  с
недоверием спросила  ћзЯ. - Ќе знаю,  ведь  это большие  города, где люди не
знают друг друга, их разделЯют километры  одиночества, и,  может, некому там
этот огонь  разжечь. …сли вспомнить прошлое,  а также разные книги, то такие
ночи  бывали у древних греков, и  у древних  римлЯн,  и  у славЯн была  ночь
Љупалы, и у примитивных  народов, и  у зрелых, у варваров и в цивилизованных
обществах.  ‚рут  те, кто говорит, что  такаЯ  ночь оскорблЯет  человеческое
достоинство, ведь, как  утверждает мифологиЯ. ќрос был любовником Џсихеи, то
есть души. € ЏсихеЯ бывала печальной, если не  навещал  ее  ќрос.  ЌельзЯ ей
было,  однако,  увидеть  лица  ќроса.  „уша  человеческаЯ  терпит  страданиЯ
неописуемые,  если  остаютсЯ  ненакормленными инстинкты. ђаз в  год  человек
должен  возвращатьсЯ  к  своей  звериной   сущности,  потому  что  иначе  он
становитсЯ  преступником, который, как оборотень,  подстерегает человеческую
кровь,  убивает,  гонимый  мукой  неудовлетворенного  желаниЯ.  Ћн   убивает
маленьких  невинных   девочек,  или  зрелых  женщин,  или  сам  себЯ.   Ќочь
кровосмешениЯ    -   это    одновременно   ночь    очищениЯ,   освобождениЯ,
облагораживаниЯ человеческой натуры.
     - € когда у вас будет такаЯ ночь? - шепнула она. - Ќе знаю. ќтого никто
не знает, мое дитЯ. Љаждый год это бывает в разное времЯ, но никто не знает,
когда  и  какие  обстоЯтельства  должны  совпасть, чтобы  на –аплем  острове
запылал костер. Љогда-нибудь, может, Я проникну в эту тайну, передаст мне ее
перед смертью старый ульц или кто-то другой, чтобы это Я зажигал  тот огонь
в вечер, выбранный длЯ  этого. Ќо сейчас, так же, как все тут, каждый вечер,
с тоской, хоть один взглЯд да брошу Я в сторону озера и –аплего острова - не
увижу ли там свет  костра, который предвещает эту удивительную и  прекрасную
ночь. Ќет, не думай, что кто-то  может  разжечь этот костер длЯ забавы, ради
шутки. Ќа –аплем острове много раз в году  горит  огонь, разводЯт его  летом
Яхтсмены, а  зимой рыбаки у костра на острове греют руки. Ќо  это маленькие,
слабые огоньки, красновато-желтые. ’от пылает высоко, как факел - волнующим,
голубоватым  огнем.  Ђ когда ветер долетает  с  острова, он  приносит  запах
горЯщих целебных трав,  не знаю  даже, каких, но это, видимо,  они влиЯют на
то, что  огонь  получает  такой голубоватый  оттенок. Ќикто  не  знает,  кто
разжигает этот костер,  кто  бросает в него травы, кто его поддерживает.  Ќо
скажу тебе, что,  когда  этот огонь  увидит  девушка или  замужнЯЯ  женщина,
стараЯ баба или старый мужчина, каждого охватывает дрожь.  †енщины бьютсЯ  о
стены,  как  ночные бабочки о стекло лампы,  а  у пожилых людей пробуждаетсЯ
юношескаЯ страсть. Џотом костер притухает, наступает очень темнаЯ ночь,  без
звезд и без месЯца. ‚идела, может быть, ту старую мельницу над озером?  ’уда
идут люди  с лицами, окутанными мраком, потому  что  ЏсихеЯ  не может видеть
лица  ќроса. Ќаверху много сена, которое  каждый  год сваливает туда  ульц,
потому  что  у него  большие луга,  но маленький сарай. ‹юди идут туда,  как
слепцы, с  вытЯнутыми  вперед руками,  потому что ночь  действительно  очень
темнаЯ.  €  в  какой-то  момент  чьи-то  руки  натыкаютсЯ  на  другие  руки,
встречаютсЯ дыханиЯ и тела. ‘тарцы чувствуют  великую силу, когда внезапно в
их ладонЯх оказываютсЯ твердые,  как буханки хлеба, зады  молодых женщин,  а
старые женщины кричат  от наслаждениЯ, как молодые девчата, которым кто-то в
первый раз причинЯет  любовную боль. -  Ђ  если кто-то любит кого-то и хочет
быть только с ним? - Ќе знаю, дитЯ,  что делаетсЯ тогда. ‚се же никто никого
не заставлЯет идти на мельницу. Ќикто никогда не знает, кто там был,  а  кто
не был,  потому что не говорЯт об этом  ни любовник с  любовницей, ни  муж с
женой,  ни отец  с  сыном, ни мать  с  дочерью, ни мужчина с мужчиной. Њожет
быть, эта ночь вообще не  существует?  Њожет, никто в  эту ночь  не ходит на
мельницу? Њожет,  это  все  не правда?  ’олько  вот  потом в  деревне  царит
волнующаЯ тишина и великаЯ печаль, будто бы кто-то посыпал лица людей пеплом
от костра, разожженного на острове.
     - ’ы был там?
     -  „а. Њного раз. € еще много раз  туда пойду. Њожет быть,  потому  Я и
живу здесь и здесь хочу умереть, что  есть одна  такаЯ  ночь, когда  узнаешь
правду  о себе. € когда каждаЯ женщина может  подкрепитьсЯ моим телом,  а  Я
могу подкрепитьсЯ  телом  любой  женщины. ‚ эту темную ночь,  когда Я  иду к
мельнице  с  вытЯнутыми  перед  собой  руками, мне  кажетсЯ, что Я вижу  все
необычайно Ясно - и себЯ, и других, и весь мир, а все остальные дни и ночи в
году  Я - слепец, который  блуждает с вытЯнутыми  перед собой руками.  Ќо не
говори  об  этом никому, не  беседуй об этом ни с кем, даже со  мной. ’олько
оглЯдись  вокруг  себЯ там, где  будешь,  и смотри, не увидишь ли где-нибудь
этого голубоватого пламени, не почувствуешь ли в себе жара крови, не поймешь
ли,  что  это пламЯ пылает в тебе. €  тогда закрой глаза, вытЯни перед собой
руки и иди, иди, иди...
     ’ак говорил доктор, а панна ћзЯ бессознательно раздвинула белые  бедра,
прикрыла глаза,  руками отбросила  одеЯло и схватила доктора  за шею.  - €ди
сюда, -сказала. - €ди скорей.
     Ќаутро  панну  ћзю .кто-то увидел  на крыльце  дома доктора, и весть об
этом  тут  же разнеслась по всей деревне.  †ена писателЯ  ‹юбиньского,  пани
Ѓасенька, вбежала  запыхавшись в мастерскую своего  мужа, который  писал: "€
тогда  ‹уиза привстала  на  пальцы и  прикоснулась  губами к его шершавым от
ветра губам".
     - ќта девка перебралась от художника в дом к  доктору.  —то будет, если
Џорваш об этом узнает?
     - Ќе узнает, - спокойно  ответил писатель ‹юбиньски. - ‡аинтересованные
последними узнают о подобных историЯх.
     - „октор не должен так  поступать! -  топнула ногой пани Ѓасенька.  - ‚
деревне столько женщин, что он не должен отбирать их у своих приЯтелей.
     - ’ы  ничего  не знаешь о любви, -  заЯвил  писатель  ‹юбиньски. -„аже,
наверное, никогда  не  слышала  об истории  Ђмфитриона.  —ерез женщин  наших
друзей мы сближаемсЯ с ними сильнее, чем через разговоры, совместную охоту и
питье вина.
     -  •орошим же ты  вещам менЯ учишь, -  презрительно изогнула губки пани
Ѓасенька. - Њожет, напишешь об этом в своей книжке?
     -  Ћставь  менЯ в  покое,  -  буркнул писатель  ‹юбиньски. - €  позвони
сегоднЯ доктору. …сли  у  него свободен вечер, в чем Я  сомневаюсь, пригласи
его  к нам на ужин.  џ скучаю по беседе о  "‘емантических письмах"  ѓоттлоба
”реге.
     “ доктора был занЯт  вечер, а также ночь, и следующий вечер, потому что
панна ћзЯ  только  через три днЯ выезжала в столицу.  Ћна дала  себЯ унизить
доктору раз, а потом два раза,  хоть это выглЯдело  немного  иначе, чем  она
себе  это  представлЯла,  но было приЯтно, и со временем она  даже  пришла к
выводу,  что настоЯщаЯ  женщина  не  должна  жить без  унижений  со  стороны
мужчины. Ђ когда панна ћзЯ оказалась униженной в  третий раз, и, как большой
сосуд,  наполненный  восторгом,  засыпала  с  приоткрытым ртом и  ощеренными
зубками,  доктор  втиснул  лицо  меж  ее  больших  грудей  и  вслушивалсЯ  в
успокаивающийсЯ стук сердца. —увства его были сыты, а  совесть спокойна: ему
казалось, что он был человеком справедливым и поровну поделил между собой  и
женщиной счастье наслаждениЯ. ‚месте с сытостью чувств пришла к нему печаль,
котораЯ, как учили древние,  бывала в таких случаЯх  особенностью всех живых
существ. Ћн  считал, что всегда счастье открывает дорогу к  печали, так, как
вершина горы открывает вид на крутые склоны, ущельЯ и пропасти. Ќа его губах
еще оставалсЯ  слегка соленый  вкус женского  пота, правой щекой  он  ощущал
твердый, как резиноваЯ пробка, сосок  горЯчей  груди,  которую он  расплющил
тЯжестью головы. Ѓыло ему сладко и спокойно, усталость  клала палец на веки.
€ вдруг обрывок какой-то  ужасающей картины прогнал охватывающий его сон. Ћн
увидел в ночном лесу человека без лица, который то кралсЯ между заснеженными
елЯми, то бежал по глубокому  снегу, спотыкаЯсь о трухлЯвые пеньки, ослепнув
от  красного   тумана  неудовлетворенного  желаниЯ.  ’огда  доктор  Ќеглович
проснулсЯ совершенно, стрЯхнул с себЯ усталость, как пилигрим  стрЯхивает  с
себЯ  пыль  далекой  дороги,  тихонько  встал  с  постели, оделсЯ,  взЯл  из
закрытого  на  ключ  шкафа  итальЯнскую  двустволку,  зарЯдил оба  ствола  и
очутилсЯ в салоне, где на толстом ковре  громко похрапывали два его кудлатых
волкодава. Ћни приветствовали его ритмичным постукиванием хвостов о пол,  но
он не позволил им пойти за собой на улицу. —ерез минуту  его охватила зимнЯЯ
ночь и неприЯтно отдалсЯ в ушах скрип его собственных шагов  на обледеневшем
снегу.  Ћн  миновал калитку в изгороди,  а  в лесу сразу свернул  в глубокий
снег, чтобы  идти потише. Џрошел возле засыпанного  снегом  рва, оставшегосЯ
после саженцев. Ќа ближней  полЯне  над  заливом он остановилсЯ возле старой
ели и засмотрелсЯ в темноту. Ќебо было темное, но всЯ полЯна серела белизной
снега. ‘горбилсЯ  доктор  от тишины, как ель под тЯжестью зимы, и смотрел на
посеревшую полЯну до боли в глазах,  пока ему не  показалось, что  он  видит
черную полоску на  снегу,  похожую на коленопреклоненного  человека, который
склонЯетсЯ над чем-то, что лежит между двумЯ стволами молодых елочек. Ћднако
никого на полЯне не было, и  доктор повернул к дому, где  в салоне его снова
приветствовало  постукивание собачьих  хвостов, а в спальне  с открытым ртом
спала молодаЯ женщина.
     ‚ столицу панна ћзЯ уехала,  увозЯ с собой в  целлофановом мешочке  два
килограмма  хорошо  замороженных гусиных  пупков, которые  доктор  купил  на
ближней птицеферме. Џупки эти  она  скоро  съела, но воспоминаниЯ  остались,
потому что если по правде, то только они, видимо, еще чего-то стоЯт.
     „октор проводил ее  с некоторым облегчением, потому что  теперь он  мог
свободно отдаватьсЯ  размышлениЯм и расцарапывать  рану,  которую убийца без
лица нанес  летом его  гордости и чувству справедливости. Ћднако со временем
ему стало не хватать вида ее влажных соблазнительных  губ, близости округлых
женских форм, наслаждениЯ, в которое он погружалсЯ благодарЯ ей.  Њучила его
бессонница,  и  почти каждую  ночь  он  выходил  из дому, вооруженный  своей
итальЯнской двустволкой, проходил по полЯне, где погибла маленькаЯ •анечка.
     Ќапрасные это были вылазки.  Њогилу девочки  постепенно засыпал снег, и
все  менее  разборчивой становилась надпись на  кусочке  фанеры, прибитом на
могильном кресте:
     <b>’ут лежит маленькаЯ •анечка, зеленаЯ ночка,
     Љоторую скосил нож смерти.
     “бийца глумитсЯ над живыми. Ѓог велит простить.
     Ђ мать просит о мести.</b>
     Љто придумал этот стих, кто  сделал надпись на кусочке фанеры - этого в
деревне не знали. ѓоворили, что  слова  в стих сложил  писатель ‹юбиньски, а
мать  •анечки,  Њиллерова,  маслЯной краской  на  фанере буквы  написала. Ќо
уверенности в этом  ни у кого не было,  впрочем, не годилось докапыватьсЯ до
правды.  ‘вЯщенник Њизерера  плохо  отзывалсЯ  о стихе  на  могиле  •анечки,
утверждаЯ, что месть человек должен оставить Ѓогу. ’ем не менее доктор почти
каждую ночь  ходил на заснеженную  полЯну, потому что  в ту страшную ночь не
захотелось ему  ни  выпустить  собак в лес, ни самому  выЯснить  причину  их
беспокойства.


     <b>Ћ природе Љлобуков и обычаЯх офицеров уголовного розыска,
     а также о лице убийцы</b>


     ‚  начале февралЯ  зима склонила над ‘киролавками свое  грозное лицо  -
дохнула морозом, подкрепленным сильными ветрами. ‘толбик ртути упал до минус
28  градусов, на  бескрайней  равнине озера  колючие  ветры  выли,  как стаи
одичавших  собак, рыбаки перестали вырубать  проруби и запасать лед  надето,
детей  не  пускали  в школу, почту  и  хлеб в  магазин  привозили  на санЯх,
отменили автобусные рейсы. Љаждый, у  кого  дома была  хорошаЯ печь и кто не
должен был выходить  по делам, грелсЯ в избе  и  смотрел в  окно  на устрых
синичек, длЯ которых там и сЯм были поразвешаны шкурки от сала или маленькие
коробочки  с  жиром и льнЯным  семенем,  -  их  раздавал  лесничий ’урлей. ‚
дремучих лесах серны и олени собирались вокруг кормушек с сеном и, ранЯ себе
ноги на смерзшемсЯ снегу, оставлЯли кровавые  следы.  Љосматые кабаны искали
корм под кронами старых  буков и  дубов, потому что разбросанные на  полЯнах
картофелины смерзлись в камень, и даже Љлобук раздумывал, не переселитьсЯ ли
на  это   неприЯтное   времЯ   в  какое-нибудь   людское   жилье.   Ћднажды,
проголодавшись, задолго  до рассвета притаилсЯ  он  возле  ограды доктора  и
успел  ухватить кусок хлеба, прежде чем с  Яблони  бесшумно сорвались четыре
прожорливые  сойки. Џотом они гнали его  по лесу, однако он успел втиснутьсЯ
под большой  куст  красного  тальника, растущий  при  дороге. “тром  Љлобука
заметил доктор  Ќеглович, который ехал на своем  "газике" в ’румейки, потому
что болезни и  смерть не  считались с морозами и ветром. Ђвтобусы не  хотели
возить людей, но доктор должен был ехать, и вот он  пробивалсЯ через сугробы
на  своей  машине  с двумЯ  ведущими  осЯми. € тогда  доктор увидел Љлобука,
который  сидел  в снегу под кустом  красного  тальника  и походил  на мокрую
курицу.  "Љлобук,  Љлобук,   иди  ко  мне  на  службу,  -  закричал  доктор,
останавливаЯ  машину  и  открываЯ  дверку. - Џоджарит тебе Њакухова Яичницу,
сделает  постель в  бочке с  пером". Ќо  Љлобук  удрал в лес,  насколько ему
только сил  в куриных лапах хватило, и не останавливалсЯ до самого кабаньего
логова среди выцветших  тростников. ‚едь кто же мог поручитьсЯ, что доктор в
самом деле верит в Љлобуков, если не хватало  ему веры в Ѓога и ‚ дьЯвола? Ђ
впрочем, что Љлобук мог предложить доктору взамен  за его Яичницу и жилище в
бочке с пером?  Џринести горсть жита, украденного с чердака солтыса ‚онтруха
или Љрыщака? џичек золотых решето набрать в курЯтнике у ульца и посадить на
них кур доктора? —то бы стало с Љлобуком, если бы доктор  потребовал от него
такого,  что невозможно выполнить - спросил,  например,  как стать человеком
справедливым, что есть правда, а что - ложь? —то - добро, а что - зло, что -
красота, а что - уродство? € поэтому  рад был Љлобук, когда наконец оказалсЯ
возле лохматой свиньи  и  ее  поросЯт. €  лучшим  представилось ему прошлое,
когда  люди  читали  ‘вЯщенное  писание,  а  дьЯвол переворачивал страницы в
книгах религиозных песнопений. „октор принимал участие  в том, что поголовье
Љлобуков  уменьшалось,  потому что не мог Љлобук поЯвитьсЯ иначе,  чем когда
умершего  недоношенного младенца закопают у порога дома, а он просит свЯтого
креста.  Џоследний такой  случай  приключилсЯ  семь  лет  назад  в деревушке
‹иксайны,  где  придурковатаЯ  џдьзька, которой  было  тридцать пЯть  лет  и
котораЯ ходила по домам прибиратьсЯ и стирать, будто бы заболела водЯнкой, а
потом родила недоношенного ребенка и закопала его за сараем так скрытно, что
об этом никто не  знал, даже хозЯин,  который давал ей жилье и работу.  ‹исы
ребенка  выкопали,  и  дело  закончилось  в отделении  милиции  в ’румейках.
Љлобуков было  все  меньше,  а  те, которые оставались,  стали  пугливыми  и
предпочитали голодать, чем идти  к  кому попало на службу. „ругое  дело, что
Љлобук по-своему любил доктора, потому что годами наблюдал за ним, когда еще
тот был мальчишкой. ЌельзЯ,  однако, ни единой вещи,  а  тем более человека,
считать  совершенным  созданием -  особенно если зимой, он,  как доктор,  не
прогонЯет соек из  сада. Ћт собак  доктора  Љлобук  тоже  натерпелсЯ.  Љакое
счастье, что хотЯ бы в морозные ночи доктор забирал своих псов в дом, и, без
опасениЯ потерЯть перьЯ из хвоста, можно было погулЯть по саду, по подворью,
подождать возле ограды  кусочка хлеба  от  Њакуховой.  Љроме  этого.  Љлобук
привык  к логову  кабанов, постанываниЯм старой  свиньи,  чавканью  поросЯт,
горЯчему  дыханию  их   теплых  пастей.  ‚жавшись   в  жесткую  щетину,   он
прислушивалсЯ ночами к  тому, как вдруг вздохнет закованное во льды озеро, а
из  глуби болота вырветсЯ отзвук  команд тем солдатам, которые  затонули там
вместе со  своим  танком.  ‚  февральские  ночи мороз  и  ветер даже  болото
покрывали  тонкой пленкой  льда,  и оно не курилось так сильно,  как всегда.
‡ато  метались  вихри  в сухих  тростниках и приносили  с озера клубы снега,
укладываЯ его в невысокие сугробы за стволами вывороченных  ольшин. ‚  такие
ночи,  особенно  когда  светил  месЯц, лицо  зимы  было  более различимым  и
близким,  и казалось, что она зубами хватает затвердевшую  землю, деревьЯ  и
ветви,  которые с треском лопаютсЯ. „рожал  в  лесу всЯкий  зверь, а человек
сжималсЯ, выходЯ из теплой  избы; мысли и чувства застывали, сердце каменело
от какого-то странного страха. ‘оветовал доктор своим приЯтелЯм, чтобы в это
суровое времЯ они брались за "ќтику" ‘пинозы, котораЯ могла смЯгчить сердца,
хвалил  корень  валерианы, лист мЯты перечной,  траву тысЯчелистника, цветок
ромашки, корень  дудника, лист руты,  шишки  хмелЯ, потому  что  и они могли
отогнать от человека страх. ‚ыше  всего  он, однако,  ставил  ‘пинозу  и так
объЯснЯл это писателю ‹юбиньскому: "ЊатериЯ и дух - это два качества одной и
той же субстанции. Ќет противоречиЯ  ни между человеком и природой, ни между
природой и Ѓогом,  потому  что природа  и Ѓог это одно  и то  же,  поскольку
особенности мира происходЯт от  природы  Ѓога". ‡начит, правильно  было,  по
мнению доктора, читать ‘пинозу и регулЯрно пить настой из цветов ромашки. Ќо
еще  лучше -  после этого успокаивающего чтениЯ,  в час, полный вихрЯ, когда
дом  кажетсЯ  хрупкой Яхтой  в  бурном  океане, в  тихом кубрике собственной
кровати, положив ладонь на обнаженный горЯчий женский зад,  вознести мысли к
делам,  более совершенным, до  того  момента,  пока  незаметно,  как смерть,
придет сон, который по самой природе  вещей должен  быть женского рода, хоть
тому противоречит  греческаЯ  традициЯ,  а  также  артикли "тен"  и "дер"  в
польском и немецком Языках. Ђ  когда  дело  доходило  до  артиклей, не могло
обойтись  без  разговоров  на  тему  "‘емантических  писем"  ѓоттлоба ”реге,
которые писатель ‹юбиньски ставил выше, чем поглаживание зада пани Ѓасеньки,
потому  что не там,  по  его мнению, проходила дорога к истине. ’ем временем
мороз  стучал в  окна  клювиками  синичек,  ветер  трещал  в  стрехах  крыш,
трудолюбиво воздвигал сугробы на дорогах.
     € в  такое-то  времЯ в  один из дней, а  скорее - уже ночью, добрели до
дома доктора Ќегловича два офицера уголовного розыска.  –елый день, несмотрЯ
на мороз и ветер, они продирались на машине из далеких сторон, куда поехали,
чтобы  допросить арестованного  там  девЯтнадцатилетнего юношу,  который  на
опушке леса раздел одиннадцатилетнюю  девочку, а  потом перерезал  ей  горло
ножиком.  €нтересовало их, что этот юноша делал  летом, не  был  ли случайно
поблизости от ‘киролавок.  Ђ  поскольку он дал им отрицательный ответ, и это
подтверждали  факты,  они  повернули  в  свои краЯ. Џо дороге их  прихватила
снежнаЯ метель, а потом бесснежный вихрь, сугробы перегородили  шоссе. Џеред
Ѓартами они въехали в колеи, выбитые огромными грузовиками лесничества, и на
обледеневшем  снегу оторвалась выхлопнаЯ труба  их  "фиата".  € хоть они  по
очереди садились  за  руль, все чаще спадало  им  на  глаза  серое полотнище
усталости. Ћни дрожали от холода, потому что на полдороге  у них испортилось
отопление, стекла  машины покрыл белый иней. Њаршрут их путешествиЯ пролегал
через ‘киролавки, и тогда они вспомнили о  доме  доктора, потому что фамилию
Ќеглович они  каждый  день по  утрам  видели на  черной  табличке в коридоре
зданиЯ, где работали. „ЯдЯ доктора погиб, когда был высшим офицером милиции,
давние это были дела, о которых вспоминали только во времЯ редких праздников
людей  в  мундирах.  Ќо  и  с  доктором они уже  познакомились,  летом,  при
обстоЯтельствах,   может   быть,  длЯ  многих  весьма  прискорбных   и  даже
потрЯсающих, но  длЯ них совсем обычных,  относЯщихсЯ к характеру их работы.
‚едь не бывает врача без больных, а  офицеров уголовного розыска без воров и
убийц.
     ‚ ту