 противным  бывал тот  специфический  душок,  который  от
некоторых людей чувствовалсЯ  издалека, хоть именно такие и менЯли сорочки и
белье  по  три раза в день. Љогда  до него долетал этот запашок, он звонил в
квартиру  Ѓундера и спрашивал: "ќто квартира господина  ”ельдмана?"  - "Ќет.
Ћшибка",-   отвечал  Ѓундер  и  вешал  трубку.  Ћни  тут  же  встречались  в
условленном  месте  в условленное  времЯ, Њарын  передавал  Ѓундеру  то, что
узнал.  ‚сегда только устно. ќто €во Ѓундер создавал досье на такого клиента
или  на такую клиентку. Њарын же  посылал  в фирму информацию,  что такаЯ-то
особа начинает  плохо пахнуть и стоило бы к  ней присмотретьсЯ внимательней.
€нтересно,  что  это  всегда начиналось с любви  к деньгам  или со  странных
сексуальных наклонностей. џсно, что речь шла  не  о насилии  над собственной
женой.  ‘ этой женщиной в лесничестве не случитсЯ  ничего  плохого,  если ее
насильно  отделает собственный муж.  ќто  вообще  ерундовое  дело. ЌастоЯщей
проблемой  было  то,  что  Ѓундер  утром  пересек две улицы.  ќто хуже,  чем
перерезать  веревку, на которой кто-то другой висит. Џотому  что под  ногами
только  пропасть. ‚сего  три  четверти часа оставались Њарыну и ќрике, чтобы
вывести из гаража машину, доехать до  аэропорта и купить билет.  Ћни сделали
все это в панике  - и напрасно,  потому что, как оказалось позже, €во Ѓундер
его не выдал. Ћднако ћзеф Њарын два месЯца просидел в следственном изолЯторе
в своей родной стране. Ђ  теперь пьет с лесниками и уходит из чьего-то дома,
потому что  какаЯ-то там женщина не хочет раздвигать ноги  перед собственным
мужем...
     „вери в  сени со  стороны подворьЯ он застал открытыми. Џрошел  прЯмо в
свою комнату и,  не зажигаЯ света, разделсЯ и лег в холодную мЯгкую постель,
которую оставил длЯ него •орст ‘обота. ђаненаЯ рука болезненно пульсировала.
Њарын чувствовал, что  у него температура  и от боли он,  видимо, не  сможет
заснуть.  ‚  малюсеньком несессере в шкафу он  держал  свои профессиональные
инструменты:  одноразовые шприцы, ампулы с невралгином,  люминалом и другими
средствами.   Ќо  ему  не  хотелось  вставать   с  постели,   чтобы  сделать
обезболивающий или снотворный  укол, боль не была  такой уж острой. € вообще
не стоило лазить в этот несессер, потому что  он принадлежал к другому миру,
а тот мир провалилсЯ в пропасть.
     —его хотел от  него •орст  ‘обота? Ђга,  чтобы он победил  лес. —то это
значило - победить лес? ‡ачем? Џотому что лес отнимал у людей душу? Љонечно,
те лесники в  доме Љулеши не имели души, потому что иначе разве помогали  бы
мужу насиловать жену? ‚место души кто-то напихал в них кучу мусора.
     Ѓоль  равномерно  пульсировала в руке, потом Њарын  почувствовал в себе
какую-то  новую  странную тЯжесть. —то-то внутри сжималось, сосало,  мучило.
—ем  это было вызвано?  Џросто ему  пришло в голову, что он  за всю жизнь ни
разу  не  воспротивилсЯ злу.  ‚сегда он поступал  ’ак,  как  сегоднЯ.  Љогда
начиналось  что-то  плохое, он просто уходил, чтобы  этого не видеть. Њожет,
эта молодаЯ  женщина  в  самом деле сегоднЯ  не хотела, чтобы ее  отделал ее
собственный муж. Ќигде не  .сказано,  что  она  - чьЯ-то вещь длЯ забавы. Џо
правде говорЯ,  хватило  бы, чтоб Њарью встал  со стула или даже  не вставаЯ
закричал тем  мужчинам:  "ќй, вы, с ума  сошли?"  -  и  они опомнились бы от
пьЯного помешательства и отпустили женщину в спальню. Ќичем бы Њарыну это не
грозило,  может,  завтра  Љулеша  был  бы  ему  даже  благодарен   за   этот
предостерегающий окрик, потому что  навернЯка не очень приЯтно иметь дело со
своей женой,  когда приЯтели держат  ее, чтобы она не кусалась. Ќо это  было
особенностью  Њарына:  не  противитьсЯ. „ействительно ли  он не догадывалсЯ,
слушаЯ Ѓундера (почти всю  ночь они  тогда проговорили),  что  тот  замыслил
что-то  плохое? € ничего. Ќе  воспротивилсЯ.  Ќекоторые  говорили, что Њарын
очень смелый.  ‚ действительности у него, наверное, был только специфический
вид  отваги. ‚едь настоЯщаЯ смелость -  это способность противостоЯть злу. Ђ
его на это не хватало. Љак в том лесничестве...
     Ћн услышал шум леса, похоже,  сорвалсЯ ветер. ‹ес шумел, потом заревел,
словно бы  там, за  домом, разлилось огромное, пенЯщеесЯ волнами море. •орст
‘обота сказал Њарыну,  что понимает Язык леса. Њарын  невольно вслушивалсЯ в
шум деревьев, окружающих  дом, и внезапно ему  на минуту почудилось, что  он
начинает различать  в  этом шуме отдельные голоса.  Ћн услышал плач женщины,
потом  громкий  голос,  напоминающий  •орста  ‘оботу.  Џотом  снова  женские
причитаниЯ,  быстро произнесенные слова,  которых  Њарын был не  в состоЯнии
отделить одно от другого и понЯть. € снова словно бы что-то говорил мужчина,
долго и  монотонно, пока сильные порывы ветра не заглушили эти звуки.  Љрыша
дома  затрещала  под  напором ветра,  заскрипела  стараЯ  лестница,  ведущаЯ
наверх, и хлопнула дверь.
     €  вдруг неизвестно отчего  шум  лесных  деревьев принес  ему  слова  и
мелодию баллады, которую когда-то пел под гитару Џетер ‘ванссон. ‘лова песни
и  голос ‘ванссона  давно стерлись или затерЯлись в  памЯти Њарына, и только
теперь он  снова услышал ее так четко, словно  это  было не десЯть лет  тому
назад,  а только вчера. ‚ нем ожила тоска  по молодости, по той неправде,  в
которой он жил и  которой поддалсЯ так сильно,  что едва не изменил так, как
€во  Ѓундер.  ќто  именно  тогда,  десЯть  лет  назад,  тоже  что-то  в  нем
растрескалось, уже, наверное,  навсегда, и сделало его кем-то другим, новым.
Ћн бы, наверное, не рассталсЯ со своей  душой возле  дома Ѓернадетты Ѓаллоу,
если бы  накануне в нем не  образовалась эта  трещина, похожаЯ на трещину  в
колоколе, который с тех пор издавал только фальшивый звук. „ругое дело,  что
он был сделан словно бы из специального сплава с добавлением чего-то такого,
что  оказалось нестойким  перед такой трещиной. „есЯтки  раз он задавал себе
вопрос,  отчего именно  его, ћзефа  Њарына  (хоть  тогда  его  звали  совсем
по-другому),  на  втором  курсе  выловили  из  огромной  массы  студентов  и
спросили, не хочет ли  он приобрести совершенно  другую специальность. Њожет
быть, так  сделали потому, что он в совершенстве знал два иностранных Языка,
что  считалсЯ  юношей  выдающейсЯ  красоты  и легко  вступал  в  контакты  с
женщинами,  позволЯЯ себЯ любить. Џотому  что о  себе  рассказывал  мало, но
обладал такой редкой у других людей чертой - умел слушать чужие исповеди? Ћн
сразу  ответил  "да",  сам не  знаЯ  почему. „есЯтки тестов  и исследований,
которым он впоследствии подвергсЯ, должны были найти подтверждение того, что
в его личности есть  то "что-то", чего никогда не называли, но что таилось в
нем  очень глубоко, если он так сразу ответил "да", чувствуЯ, что он наконец
отыскал свою настоЯщую жизненную дорогу. Џсихологи, которые долго копались в
его  мыслЯх и даже в  подсознании, наверное,  знали  научное  название этого
"чего-то", что, возможно,  было  уже  в его генах, но он никогда не  получил
разъЯснениЯ. Ќаверное, они догадывались, что  он  будет необычайно  полезен,
станет шестеренкой в их точном механизме,  раз его готовили индивидуально по
многим наукам, о которых простой смертный даже не догадываетсЯ, что они есть
в природе.  Љаждый год после экзаменационной  сессии (он  ведь  одновременно
получал  и  обычное образование)  ему вручали паспорт, немного чужих  денег,
теплый спальный мешок. ’олько в  первый раз он спросил, куда он должен ехать
и, что делать. …го шеф (или человек,  которого он считал своим  шефом) пожал
плечами: "…зжай, куда хочешь и делай что хочешь. Џопросту живи". € он поехал
куда глаза глЯдЯт - в вытертых джинсах и драной куртке, со спальным мешком и
маленькой пачкой чужих денег, которые у него скоро кончились. Ћн  должен был
подрабатывать где придетсЯ, случалось и так, что он просил милостыню, потому
что был голоден.  Ќо тогда таких, как он, скитались сотни и  даже  тысЯчи  -
молодые ребЯта  и  молодые девушки. Ћни кочевали  вдоль огромных  автострад,
целыми днЯми ждали, что найдетсЯ такой, кто захочет пустить  их в автомобиль
и подвезти с одного места на другое. Ќе имело значениЯ, где они были  и куда
ехали, только бы  перемещатьсЯ с места на место и  утверждатьсЯ в убеждении,
что они совершенно свободны.
     ‘  началом лета  они обычно  говорили,  что им нужно ехать на  север, а
когда становилось холодно, направлЯлись к теплому югу. Њолодые люди со всего
мира  - грЯзные, оборванные,, длинноволосые, гонимые непонЯтным длЯ общества
беспокойством,   высмеиваемые,   презираемые  или  униженные  жалостью.   Ќа
железнодорожных  вокзалах  их  будили  пинки  полицейских,  их  прогонЯли  с
красивейших площадей, из скверов и парков больших городов, но  их везде было
полно,  все  больше и  больше, похожих  друг на друга и  одновременно  таких
разных,  объединенных только  одним: равнодушием  к существующему уже миру и
отвращением к  обществу  взрослых.  Ћни  были как  разноцветные  птицы -  то
объединЯлись в огромные стаи и передвигались тучей, то делились на маленькие
стайки, которые разлетались в разные стороны, то снова в одиночестве шли без
цели  куда  глаза глЯдЯт.  €х  можно было  встретить возле  бензозаправочных
станций  или просто  увидеть  бредущими по обочинам крупных  автострад.  Ћни
молча  сидели  возле больших костров или  примитивных  печей,  питались  чем
попало. Ћни не спрашивали о национальности, их  не интересовал цвет  чьей-то
кожи,  ничто их не волновало, кроме собственных переживаний. „остаточно было
подойти  к такой толпе, сбившейсЯ вокруг  только что разложенного костра,  и
сесть  - и ты становилсЯ одним из  них, членом странной общности.  Ћни знали
одни  и те же песни, декламировали одни  и те же стихи,  любили одну музыку.
Љаждый делилсЯ с каждым  всем,  что у  него было,- куском хлеба, апельсином,
самокруткой. Ћни делились не только едой, но и чувствами, и любовью. ‘колько
раз   без   единого  слова  в  спальный  мешок   ћзефа  Њарына  вскальзывала
какаЯ-нибудь девушка  и  уходила  утром, даже  не спрашиваЯ  его  имени  или
национальности,  без  всЯких  обЯзательств, потому что  любое  обЯзательство
казалось  им  покушением  на  свободу личности.  Ћни  часто повторЯли  слово
"любовь", но редко какое-либо чувство доходило до их сердец и голов,  потому
что они видели себЯ обществом людей совершенно свободных и презирающих любую
форму собственности, в том числе и ту, котораЯ из-за большого чувства отдает
одно человеческое существо в плен другому человеческому существу.
     Љогда  он  возвращалсЯ  домой,  его  подвергали  очередным  тестам,  из
которых, видимо,  узнавали только то,  что он лучше знает Языки и географию,
начинает  уметь  передвигатьсЯ по  миру.  Ћн  снова  сидел  в  аудиториЯх  и
одновременно совершенствовалсЯ в своем будущем ремесле.
     Џришло  очередное  лето -  паспорт,  спальный мешок и тоненькаЯ пачечка
денег. Ћн уже не спрашивал, зачем и куда он должен ехать. „винулсЯ туда, где
был  когда-то,  на  тропы  бродЯг,  к  таким  же,  как  он,-  отверженным  и
презираемым  обществом, потому  что в конце концов и сам  поверил, что  стал
одним  из них, принадлежит к великому братству любЯщих свободу. Ћн  уже умел
распевать модные баллады и мог делитьсЯ взЯтыми с собой бульонными кубиками,
которые они  растворЯли  в воде, чтобы заглушить  голод.  Љак раньше, он был
одет в  драные джинсы и старый  свитер,  но  теперь у  него были  прекрасные
длинные волосы  с повЯзкой на  лбу.  Ђ когда после  смородинового  сезона он
загорел  до  золотистого  цвета,  то  мог  показатьсЯ  каким-то  златовласым
божеством,  которое  оставило  обеспеченный  родной  дом,  чтобы  купатьсЯ в
свободе и  выражать свое презрение к достатку.  Љаждую ночь в  его  спальный
мешок  влезали  девушки,  а потом хотели  идти за ним толпами,  так,  что он
должен  был  отгонЯть  их  и  иногда  целыми  днЯми  кочевал в  одиночестве.
Џонемногу  он  стал  словно бы выше всех этих  маленьких группок  -  великим
одиночкой,    путешествующим    в    "страну    счастьЯ"    и    поглощенным
совершенствованием самого себЯ. ’ак он неожиданно встретил своего двойника -
высокого,  загорелого  до  золотистого  цвета  юношу  со  светлыми  длинными
волосами. “ того не было ничего,  кроме драных штанов, рубашки с оборванными
рукавами, котелка  длЯ  воды  и треножника  длЯ готовки,  спального  мешка и
гитары,  а  также  паспорта,  в  который  Њарыну  один раз удалось  случайно
заглЯнуть и узнать имЯ  и фамилию: Џетер  ‘ванссон.  ’ак же, как Њарын, он в
одиночку  шел по свету  в "страну счастьЯ",  отгонЯЯ девчонок и презрительно
крутЯ головой, когда возле него на дороге останавливались автомобили, где за
рулем были одинокие женщины, которые говорили,  что хотЯт подвезти его, хотЯ
на самом  деле  жаждали  прикоснутьсЯ  к  нему  или пережить  наслаждение  с
прекрасным зверем  мужского  пола. Ќо  и  он  - так же,  как Њарын - уже жил
только длЯ себЯ, видЯ только  счастье,  которое  должно было встретить его в
конце пути.
     Ћни встретились  возле какой-то  бензозаправки,  глЯнули  друг другу  в
глаза и пошли вместе, не сказав друг другу  ни слова. ‘  тех пор они или шли
пешком,  или  ждали на автострадах,  не  захочет  ли  кто-нибудь взЯть  их в
автомобиль. Ћни  спали рЯдом в  своих спальных мешках на обочинах автострад,
делились тем, что каждый из них раздобыл или попросту у кого-нибудь выманил.
‡а  все времЯ путешествиЯ  тот  ни  разу не  услышал голоса Њарына,  а Њарын
(тогда его звали, понЯтное дело, совершенно  иначе) знал голос Џетера только
по  песнЯм, которые тот пел по  вечерам, бренча  на гитаре. (‚ообще-то Џетер
всегда пел одну и ту же песню о ветре и правде.)
     ‘лучалось,  что,  очарованный  красотой  этих двоих  молодых  мужчин  с
длинными  светлыми  волосами и загорелыми телами,  какой-нибудь  крестьЯнин,
живущий вблизи автострады, или торговец в каком-нибудь городе  предлагал  им
работу  - косить траву,  снимать  фрукты,  носить  тЯжелые  тюки.  Њолча они
работали день или два, а  получив еду  и иногда  даже плату, шли дальше. —ем
дольше  они путешествовали  и  чем  ближе казалась им  "страна счастьЯ", тем
сильнее чувствовали, что между ними возникает  какаЯ-то  невидимаЯ нить, что
их охватывает  взаимнаЯ любовь, котораЯ не требует  слов, потому  что слова,
затертые миллионами  губ, им не нужны. Ћднажды, сидЯ у  наскоро разожженного
костра, они глубоко  заглЯнули друг  другу в глаза, и  их руки соединились в
пожатии,  которое  было долгим, словно бы доводило их до какого-то  экстаза,
когда расстоЯние между двумЯ  людьми становитсЯ  незаметным € преодолеваетсЯ
одиночество. Ќо  даже в тот  момент ни один из  них не  сказал ни слова,  не
спросил другого об имени,  о том, кто  откуда приехал.  Ћни чувствовали себЯ
гражданами  мира,  который  не  знает ни границ,  ни различий между  людьми.
Љаждый  вечер  они смотрели друг  другу  в глаза  и  соединЯли руки в долгом
пожатии  -  двое  братьев,  граждане  какой-то  другой  планеты,  окруженные
враждебным и непонЯтным миром муравьев, запыхавшихсЯ и вечно  загнанных.  €м
казалось,  что  они чудесным  образом спаслись, и  они  переживали  ощущение
удивительной чистоты и добра, которое в них родилось.
     ‚ горах, на автостраде, взбирающейсЯ среди  высоких безлесных пустошей,
громоздЯщихсЯ  скал, в  них  окрепло убеждение, что им  никто не  нужен.  Џо
автостраде мчались  шикарные автобусы,  набитые  туристами  со всего  света,
некоторые задерживались  в диких пустошах,  потому что тем, кто  в них ехал,
казалсЯ  чем-то  сверхчеловеческим  вид  двоих   прекрасных  парней,  пешком
путешествующих  по  безлюдным  местам.  Ђ  они   молча  отрицательно  качали
головами,  делаЯ  вид,  что  не слышат голосов истеричных туристок,  которые
полагали,  что эти двое - так  похожие  на ангелов -  погибнут  где-нибудь в
горах от голода или жажды. €  еще долго махали им платочками  из  автобусов,
пока их не заслонЯли скалы.
     ‡апасы продуктов закончились, но  они могли  путешествовать и голодные,
зачерпываЯ  в легкие ледЯной  воздух  гор  и ночами дрожа от холода  даже  в
спальных  мешках.  Ќа  большой  высоте у  них поЯвлЯлись  галлюцинации,  они
переживали какие-то  странные  состоЯниЯ  души  и поэтому  считали,  что  до
счастьЯ все ближе. Ћни страшно похудели, но выглЯдели из-за этого достойно и
еще больше  похорошели. ‘ловно бы  это  счастье, которое  было  так  близко,
отпечаталось на их лицах.
     “  них  оставалась  одна   пачка  чаЯ,  когда  они  дошли   до  мотелЯ,
построенного в горном безлюдье. ’аких мотелей,  очень элегантных, много было
рассеЯно  возле  автострады. Џолчаса  в мотеле, обЯзательнаЯ  чашка кофе или
чаЯ, второй  завтрак или обед были включены в  стоимость билета  на автобус.
Њотель построили недавно,  возле  автострады еще  лежали  стопки  тротуарных
плиток. ‘ гор  спускалсЯ вечер, а вместе с  ним  начал дуть холодный  ветер.
‚ладелец мотелЯ, турок, на  ломаном английском  Языке кричал  им,  чтобы они
вошли  в  уютное  помещение  и  даром  выпили  кофе  или  чаю,  подкрепились
пирожными. Ќо  Џетер  отрицательно  покачал  головой,  из тротуарных  плиток
сложил  защищенное  от  ветра  кострище  и  над  слабым  огоньком  из  сухих
придорожных  кустов  расставил треногу  с  котелком, наполненным  водой. Љак
обычно, они сидели  возле этого огонька - недвижные и  немые, в то времЯ как
по автостраде мчались автомобили,  к мотелю  то и дело  подъезжали автобусы.
Џотом  к  ним подходили  туристки  и клали возле них  завернутые в  целлофан
сандвичи,  пачки печеньЯ, горЯчие  сосиски, которые подавались  в  мотеле. Ђ
какаЯ-то  молодаЯ  женщина  в  очках  с  толстой  оправой  принесла  им  два
пластиковых  стаканчика  с горЯчим кофе и потом сфотографировала их, сидЯщих
молчаливо и неподвижно возле треноги и хилого огнЯ, борющегосЯ с ветром. Ћни
не притронулись к сандвичам,  не взЯли стаканчиков с  кофе. ‡аварили наконец
крепкий  чай, а когда напились его, то им показалось, что они вот-вот улетЯт
куда-то высоко, за  рваные вершины гор. € снова их  руки  соединились, чтобы
полет над  горами их не разлучил. € тогда ћзеф Њарын почувствовал, что он не
имеет права войти в страну  счастьЯ и добра, потому что носит в себе грЯзную
тайну. Ћн  -  не тот, кем его считает Џетер,  его  послали  сюда,  чтобы  он
узнавал мир длЯ занЯтий будущим грЯзным  ремеслом. ‡начит,  он носит  в себе
ложь,  от  которой  должен  избавитьсЯ  -  хотЯ  бы здесь,  в этот момент  и
навсегда.  Ћн хотел  сказать  это  Џетеру,  обратитьсЯ  к нему в  первый и в
последний раз, выбросить из себЯ свою тайну.
     ‘  гор  сильнее повеЯл ледЯной ветер, и голые руки  Џетера задрожали от
холода.  ‚етер загасил  огонек  между бетонными тротуарными плитками.  Џетер
высвободил свою руку, встал и пошел к мусорному баку, намереваЯсь подбросить
в огонь немного  бумаги, картона,  старых газет, выброшенных  туристами.  Ћн
вернулсЯ, нагруженный мусором,  огонь запылал  Ярче,  бросил отблеск  на  их
лица, руки, а также на газету, которую Џетер  уже собиралсЯ бросить в огонь,
но  вдруг  задержал руку в  воздухе,  поднес  газету  к глазам,  и лицо  его
окаменело, губы сжались, на лбу поЯвились две морщины.
     -  ќто  мой  отец.  ‚от  этот,  в  черной  рамке.  “мер,-услышал  Њарын
хрипловатый голос.
     ‘ванссон посмотрел  на  дату  газеты, которую  выбросил  в мусорный бак
какой-то турист, потом сложил газету и спрЯтал в карман брюк.
     - “ тебЯ есть еще хотЯ бы доллар? - спросил он через минуту.- џ  должен
позвонить  домой.  “мер мой  отец, а Я его единственный сын. Ћн  оставил мне
фирму, и Я должен ею занЯтьсЯ, потому что иначе все развалитсЯ.
     Њарын вытащил из брючного ремнЯ последние две банкноты, которые оставил
на случай большого голода.
     Џетер взЯл деньги и пошел в мотель, чтобы куда-то там позвонить. …го не
было полчаса, & когда  он  вернулсЯ, Њарын уже знал, что  перед  ним  другой
человек.
     - ‡автра  мне  сюда  пришлют деньги на дорогу домой. Њне очень жаль, но
придетсЯ возвращатьсЯ.
     Ћн сел рЯдом  с Њарыном, взЯл в  руки гитару и запел ту  самую балладу,
которую  пел  всегда. Ќо  Њарыну  показалось, что что-то  в  нем, в  Њарыне,
разбилось навсегда. Ћн позволил бесстыдно себЯ обмануть. Ћн не путешествовал
с Џетером ни в какую "страну счастьЯ", а  только в страну иллюзий  и детских
мечтаний. Ќа планету под названием ‡емлЯ они не прилетели  и “  ‚селенной, а
родились тут, остались родными детьми этого шара, веками управлЯемого общими
длЯ всех законами. ќто попросту  было везение, что  им позволили дольше, чем
другим,  остатьсЯ в  детстве.  Ћни  могли  бродЯжничать  вдоль  автострад  и
считать,  что  "€ ничто  не  разделЯет, что они создают какой-то новый  мир,
наполненный  дружбой  и  братством.  Ћни  были  только  сообществом чудаков,
которому  позволили  существовать  взрослые люди.  Ћ  каждом из них  в  один
прекрасный  день  вспомнит   мир  взрослых,   какаЯ-нибудь  большаЯ   фирма,
магазинчик, контора, какаЯ-нибудь районнаЯ призывнаЯ комиссиЯ,  какаЯ-нибудь
отчизна.  ’ех,  кто слишком глубоко ушел  в  мир  сказок, где-то  там  ждала
больница длЯ  наркоманов,  полицейский,  какаЯ-нибудь  тюрьма,  какой-нибудь
могильщик,  который  на  деньги  взрослых  людей  даст  им  дешевый  гроб  и
потихоньку похоронит. …го и Џетера одурманил поход по горам, но если сказать
правду, то в них  давно  сидит  грЯзь, потому что  ни одна большаЯ  фирма не
может существовать  без грЯзных  делишек,  а он, Њарын, тоже готовит себЯ  к
грЯзной профессии. Љак он мог позволить обмануть себЯ до такой  степени, что
очутилсЯ на краю  измены,  вдруг вообразив, что Џетер чистый, а он грЯзный и
что он сможет  пройти по жизни, охранЯЯ свою душу от зла. Ќикогда  больше он
не позволит внушить  себе, что существует борьба добра со злом. „обро просто
переходит в зло, а зло переходит в добро. Љто-то должен быть плохим, чтобы у
кого-то другого  было впечатление, что он хороший. Ќе бывает цветов без кучи
дерьма, не бывает бифштекса без убитого быка.
     “тром они  переселились  в шикарные  комнаты мотелЯ.  ‚ладелец, толстый
турок, низко кланЯлсЯ Џетеру, хотел дать ему свою рубашку.  Ћднако этого уже
не  требовалось,  потому что вечером за Џетером приехал автомобиль  и привез
чистые  рубашки,  костюм, галстук  и  даже  парикмахера, который  остриг его
длинные волосы.
     Џетер предложил Њарыну  место в машине, но  Њарын отрицательно и  молча
покрутил головой. Ђ  когда  машина увезла Џетера,  Њарын выбежал  за ней  на
автостраду и, грозЯ кулаком,  крикнул: "’ы, сукин  сын! Ќе отдал мне мои два
доллара!" Џотом он две недели укладывал тротуарные плитки перед мотелем и за
полученное вознаграждение смог уехать в  сторону дома на  шикарном автобусе.
Ќесколькими днЯми позже,  прежде чем пересечь границу своей страны, он  тоже
дал  отрезать свои  длинные  золотые  волосы  и, вставаЯ  с  парикмахерского
кресла,  с  презрением  на  них наступил.  ќто  был глупый  жест,  ведь  его
пострижение произошло в другом месте и не сейчас.
     „ома  он утаил историю  с Џетером. Ќо детектор  лжи и очередные  тесты,
которым он подвергсЯ, должно быть, открыли  в нем какую-то  новую черту  или
просто шрам от той  трещины. Ћднажды его пригласил  к себе человек, которого
он считал своим начальником, посмотрел на него с каким-то новым интересом, а
потом  вручил паспорт  и  адрес  магазина велосипедов на  „апперстраат,  где
требовалсЯ  продавец.  ‘ этих пор он уже никогда не слышал баллады о правде,
которую  должен  был принести  ветер,  и только  теперь из-за шума леса  ему
показалось, что он снова ее слышит.
     Ћднако это было  недолго. ‚ конце концов он заснул, все меньше чувствуЯ
боль, пульсирующую в руке.
     …го разбудил •орст ‘обота, который принес на деревЯнном подносе завтрак
- хлеб  с маслом, Яичницу и стакан молока. “видев  большое солнечное  пЯтно,
разлившеесЯ посреди комнаты, Њарын понЯл, что полдень уже миновал.
     -  ‡а молоком  длЯ тебЯ  Я ходил в  деревню,-  похвасталсЯ •орст.- ’ебе
нужны силы, ћзва.
     - Ќочью у менЯ, похоже,  была температура. Њне  показалось, что Я понЯл
Язык леса.  џ слышал в этом доме женский плач. ќта рана, видно,  заживает не
очень хорошо. ‘ейчас, наверное, у менЯ тоже температура...
     •орст задумалсЯ:
     -  ќто  хорошо, что  лес начал  с тобой разговаривать. Њожет, он скажет
тебе больше, чем €зайЯшу †епе или мне.
     Ћн заставил его съесть завтрак. Џотом •орст снова принес миску с водой,
Њарын насыпал  в нее  немного  марганцовки. ‘обота снЯл  бинт и промыл рану,
котораЯ немного нагноилась по краЯм.
     - ‚се будет хорошо,- заЯвил  •орст.- џ был солдатом и много ран  видел.
Ќо ты,  ћзва, не вставай сегоднЯ  с  постели.  Ћтдохни. ќта  рана заживет на
тебе, как на волке, потому что ты - плохой человек.
     -  ’ы все времЯ говоришь, что Я плохой человек. џ не сделал тебе ничего
плохого,- заметил Њарын, снова ложась в постель.
     - ќто  ты сам сказал мне, что ты плохой человек. ’ы так думаешь о себе,
и это самое важное. ‹ес добром не победишь. Ђ ты уже второй раз победил лес.
     - „а? - удивилсЯ Њарын.
     - „а, да, ћзва. —ерез зло, которое ты помог причинить одной женщине. Ќе
спрашивай менЯ об этом. Џока набирайсЯ сил.
     Ћн открыл половинку окна, потому что в комнате было немного душно. “нес
поднос с остатками  завтрака, потом миску,  наполненную фиолетовой водой,  и
грЯзные  бинты.  Ѓольше  он не вернулсЯ  -  и  Њарын радовалсЯ этому.  Њысли
путались, он  не мог  сосредоточитьсЯ  ни  на  чем. —ерез  открытое окно  он
слышал, как  во  дворе •орст ‘обота отдает кому-то  приказы, а  скорее всего
самому себе: "Љобыле надо  насыпать овса, а потом выпустить ее к озеру". ‹ес
шумел  уже тише,  речь  его была неразборчивой, но на миг Њарыну показалось,
что он снова слышит тихий женский голос. Џочему именно женский, а не детский
или  мужской? ’олько ли потому, что он ждал письма от ќрики, письма, которое
все не приходило. —его он мог ждать от этого письма? —то он ответил бы на ее
письмо? —то ему хватило недель, проведенных в лесу,  чтобы понЯть:  на свете
существует любовь и есть женщины,  которые способны пойти за мужчиной даже в
изгнание.  Ђ  также  -  что  есть  такой  род  смелости, который  граничит с
трусостью. …му  стыдно  было признатьсЯ,  что  он  жаждал ќрики, ее тела, ее
вида, ее  голоса.  †аждал с большей силой, чем тогда, когда она  была рЯдом.
’еперь  было слишком поздно, чтобы  повернуть назад  то, что произошло, если
она искренне  сказала ему, что  кого-то полюбила. Њожет быть, они встретЯтсЯ
еще раз, когда Њарын  снова вернетсЯ к своей профессии, к  неустанной погоне
за кем-то и неустанному бегству от  кого-то. ќто даже хорошо, что он осознал
свою трусость. ‚ профессии информатора плохо работать, если не знаешь о себе
всего.  ‚едь некоторые  свои  слабости  можно  спихнуть  в подсознание.  ќто
ничего, что потом подсознание кричит,  как лес  -  голосом  женщины, голосом
десЯтков  женщин, которых он  отделывал без всЯкого  удовольствиЯ, поскольку
женщины между  одним  и  другим  актом бывают болтливыми. …сли по правде, то
прошлой ночью не случилось ничего плохого.  ’олько •орст ‘обота вбил  себе в
голову, что Њарын - плохой человек, потому что он в шутку  сказал ему  так о
себе. Њарын никогда не был плохим, хоть и совершал много плохого. Ђ впрочем,
может, то,  что он делал, оставалось  за границами добра и зла. Љ чертЯм,  у
него ведь была такаЯ, а не другаЯ профессиЯ. € он любил эту свою  профессию.
—ерез открытое окно Њарын услышал скрипучий старческий голос:
     -  ’ы,  •орст,  прикончил  вЯзы в двенадцатом квадрате. ‘только  раз ты
проклинал лес, что вЯзы засохли. €ди посмотри.  ‚се. Ќи один этой  весной не
ожил.
     ‘олнечное пЯтно было уже возле дверей в сени. Ђ это значило, что  снова
прошло несколько часов.
     •орст отвечал:
     - џ никогда не проклинал вЯзов, €оганн. ќто менЯ лес проклЯл и причинил
мне много вреда. ’ы должен был привезти мне десЯть ульев. Џочему не привез?
     Њарын  встал с постели и босиком подошел к окну. Ћн раздвинул занавески
и увидел на лавке у забора старого лесника с большими черными бородавками на
носу и на лбу. ‘едые волосы, такие  же, как у •орста, и такое же почерневшее
лицо, только более морщинистое. ‘обота сел рЯдом с ним на лавку, Њарын снова
лег в постель.
     - ‘ад у тебЯ цветет, и завтра  Я привезу тебе десЯть ульев, - заскрипел
старческий голос,-  џ хотел это сделать вчера, но  как увидел  эти вЯзы, так
сил у менЯ не хватило.
     Ќаступила долгаЯ пауза, котораЯ так заинтересовала Њарына, что он снова
встал с  постели и  подошел  к окну.  ‘тарик с бородавками сидел на лавке  и
молча плакал. ‘лезы  текли  по  морщинам  и задерживались в  кустиках  седой
щетины на подбородке. ‘обота стоЯл возле него и угрюмо молчал.
     - џ не проклинал твои вЯзы,- буркнул он наконец.
     - ‡наю,- вздохнул тот.- џ  так  только сказал,  чтобы  тебЯ рассердить.
Њарын вернулсЯ в постель и невольно слушал то, что говорил •орст:
     -  ‘только  лет,  столько  лет... Ћни  были  уже старые, когда Я училсЯ
ходить.  €х посадили возле  королевской  дороги,  и это  от  них  пошло само
название лесничества - Љоролевское. Џотом королей не стало, а они росли.
     -  ќто голландскаЯ зараза. Ћглодки. Џохожи  на  короедов,  малюсенькие,
несколько миллиметров.  ‚ книгах написано, что они переносЯт на себе грибок,
который губит вЯзы. €м  было по двести пЯтьдесЯт лет.  џ посчитал это, когда
один из них сломала бурЯ. Ћни умерли,  •орст.  ‘тарший лесничий велел их все
спилить, чтобы зараза не пошла дальше. Џойдем, •орст, в лес.
     €, похоже, они  пошли, потому что заскрипела калитка. Њарын снова встал
с  кровати  и  в  од-"  них трусах  пошел  в ванную. „ом  •орста  ‘оботы был
прекрасно  оборудован  -  электрическаЯ  плита,  ваннаЯ-туалет,   выложеннаЯ
голубым кафелем. ЉажетсЯ, все это велел сделать  его сын, врач,  прежде  чем
уехать в погоню за славой.
     Ћн уселсЯ  на унитаз и в  этот момент заметил  висЯщую на веревочке над
ванной свою выстиранную рубашку и женские трусики. ’о ли •орст ‘обота прЯтал
кого-то  в своем  доме? ’о ли  в доме  была какаЯ-то  женщина?  Ћн  не хотел
углублЯтьсЯ в эти дела.  •орст  ‘обота имел право на  свои тайны, имел право
делать и  говорить то, что  противоречило одно другому. Ћн ненавидел  лес, а
все  же  пошел осматривать мертвые вЯзы. ѓоворил, что живет один, а в ванной
сушились  трусики.  ‘амое плохое, что рана пульсировала  легкой болью,  и он
чувствовал  внутри  ту  же  самую,  что и ночью, сосущую и  давЯщую в  груди
тЯжесть.
     ’ем временем  •орст  ‘обота  и  лесничий  Љондрадт  шли просекой  между
высоким сосновым лесом, который  насквозь просвечивало солнце, и  семилетним
молоднЯком,  давно  требующим  прочистки.  Њолча, тЯжело дыша, они дошли  до
большой лесной  полЯны и пересекающей ее дороги,  обсаженной старыми вЯзами.
Ќа фоне бушующей зеленью полЯны два рЯда  огромных  сухих деревьев выглЯдели
как  две  шеренги  скелетов.  ‚ысокие, по  сорок  метров, с  шершавой корой,
местами полопавшейсЯ от морозов, с налетами серого моха. Ќи в прошлом  году,
ни  в нынешнем  уже не распустились  листьЯ, которые так необычно выглЯдели.
‹истьЯ были  мохнатые,  в виде эллипсов, с двойными зубцами,  толстые,  а  с
внутренней стороны более светлые и тоже мохнатые. Ћни умерли от голландского
лесного сифилиса, принесенного оглодками и просочившегосЯ в жилы дерева, как
бледнаЯ спирохета проникает в кровь, текущую в жилах человеческого тела.
     Џрекрасное  дерево,  твердое, хоть  и  легкое  в обработке.  ѓодитсЯ на
фанерование,  на обшивку  бортов,  потому  что  устойчиво к гниению в  воде.
•орошо оно  и  длЯ красивой  столЯрки,  длЯ королевских столов.  ‚  их  тени
когда-то  ехали на  охоту  короли  на великолепных  конЯх, магнаты, дворЯне.
•орст  ‘обота и  лесничий Љондрадт долго стоЯли, глЯдЯ на скелеты  деревьев,
перед величием смерти, котораЯ вступила сюда и котораЯ вскоре их тоже должна
была встретить, потому  что их  времЯ уходило.  •орсту было больше  лет,  но
Љондрадт сильнее болел. Ћни  стоЯли возле королевской дороги и смотрели, все
времЯ смотрели  на  засохшие вЯзы. €х поражала мысль,  насколько беззащитным
иногда становилсЯ лее и как легко было причинить ему боль.
     - …сли по правде,  •орст,- вполголоса сказал Љондрадт,- то Я не верю ни
в  какие грибки. ‚Язы - это королевские деревьЯ, и им  не  хватало монаршего
величиЯ. Ќесколько лет тому назад здесь был барон Ѓонацубона, который владел
этими лесами, а теперь владеет где-то маленькой аптекой. Ћн рассказывал мне,
что королей на свете все меньше и вообще уже нет императоров.
     ‘обота  подумал, что Љондрадт говорит правду. …ще три-четыре года назад
в это времЯ каждый из  огромных  вЯзов напоминал зеленый кувшин, наполненный
шумом  мохнатых  листьев.  …ще  не  так  давно  раскидистые  кроны  затенЯли
королевскую дорогу и были враждебными любому лесному пришельцу, потому что с
каждым годом  требовали все больше воды и солнца.  Ђ  сейчас первый весенний
ветер поломал  самые  тонкие  сухие отростки,  которые  бессильно свисали  с
верхушек  деревьев и с концов  толстых стволов. Ћстановилось  течение соков,
поднимающихсЯ вверх по невидимым в  стволе каналам. ‡ачем кому-то вЯзы, если
уже нет ни королей, ни императоров?
     ћзефа  Њарына разбудил громкий  стук в двери со  стороны  подворьЯ.  Ћн
вскочил, набросил китель и пошел открывать.
     ‡а   дверЯми   стоЯл   лесничий  Љулеша.  ЏьЯный,  с   красной  круглой
физиономией, небритый.
     - ‡десь моЯ жена,- буркнул он Њарыну.
     - џ об этом ничего не знаю. €звините, что Я в таком виде,  но  Я спал,-
объЯснЯл ему Њарын.
     - ќтот проклЯтый старик, •орст ‘обота,  отобрал у менЯ жену, -  крикнул
Љулеша, упираЯсь рукой в косЯк, потому что на ногах он стоЯл неуверенно.
     - …го нет. Ћн пошел в лес.
     - ‚ лес? Ћн, кажетсЯ, никогда не ходит в лес.
     - Ђ однако пошел с каким-то старым лесничим,- спокойно объЯснЯл Њарын.-
€ что у него общего с вашей женой? Џочему здесь должна быть ваша жена?
     Љулеша  пыталсЯ оттолкнуть Њарына,  но тот стоЯл в дверЯх и загораживал
ему дорогу.
     - ‚ы ничего  не понимаете,-  Љулеша боролсЯ  с  Њарыном.-  Ћна была его
любовницей. Ћна вернулась к нему, а Я ее за это  убью. € ее, и его.  Џустите
менЯ,  Я ее  тут найду. Њарын  взЯл под  руку лесничего Љулешу и  решительно
проводил до калитки.
     - ‘оветую вам пойти домой. ‚ы пьЯны,- сказал он.
     ‚ернувшись в сени, он  старательно закрыл двери. —ерез приоткрытое окно
комнаты до  него еще какое-то времЯ долетали громкие крики Љулеши. Џотом они
стали тише и наконец отдалились.
     Њарын почувствовал голод. Ћн натЯнул пижамные брюки и заглЯнул в кухню.
Ќа покрытом  клеенкой столе стоЯли две  тарелки, лежали  ножи и вилки, стоЯл
поднос с нарезанным  хлебом и кастрюлЯ, полнаЯ картофельного супа с крупными
шкварками. ЉастрюлЯ  была еще горЯчей.  Ќужно было только взЯть поварешку  и
налить себе супу в тарелку. Ћн  сделал это, сел за стол и, медленно поглощаЯ
еду, начал  думать о женщине,  которую каждую ночь  от  сумерек  до рассвета
мучил над его головой  лесничий  Љулеша, а потом  трое мужчин должны были ее
держать, чтобы ее собственный муж мог в нее войти. Ћн вспомнил ее обнаженное
тело,  когда она вырывалась,  прикрываЯ локтЯми  большие  груди.  “  нее был
красивый  живот  и  бешеные  глаза  пойманного  в  капкан  зверЯ.  Њарын  не
разбиралсЯ  в  сексе и в женщинах так,  как €во Ѓундер, но  догадывалсЯ, что
Љулеше будет трудно укротить эту дикую бестию, котораЯ таилась в его жене.


     <b>ѓлава четвертаЯ</b>


     ‘тарший  лесничий  џнуш  Њаслоха  сломал  печати на обертке  картонного
футлЯра  и вынул  из  него  присланную  ему  отделом геодезии и  картографии
университета  карту полуострова  ‚олчий “гол. Ћн развернул ее,  посмотрел, и
снова у  него  поЯвилось ощущение, что, видимо, ему уже  никогда  не удастсЯ
жить без лжи. Ќа  этой карте не  хватало нескольких подробностей, таких, как
куча огромных  камней, оставшихсЯ от бывшего дома  Љайле, маленького болотца
возле их семейного кладбища и вообще самого кладбища.
     Ћн  закурил  сигарету, сел  за  свой  стол, крикнул  секретарше,  чтобы
прислала к нему его заместителЯ старшего  лесничего ‚ойтчака.  ‘тарый дурак,
напоминающий беззубого  бульдога, ЯвилсЯ  тотчас  же  и, как  всегда,  начал
что-то шепелЯвить (неужели не мог вставить себе зубы?). Њаслоха не  стал его
выслушивать и бросил ему рулон карт полуострова.
     -  …зжай  на плантацию и проверь, все  ли соответствует картам,-  велел
он.- ‹юди и техника еще на месте. ‡автра приезжает комиссиЯ.
     - “же еду,- послушно сказал ‚ойтчак, и  через минуту за окном зарокотал
вездеход. Ђ Њаслохе  жаль стало ‚олчьего  “гла. Ќа  момент  в нем проснулось
что-то  человеческое. Ћн вспомнил,  что  это  было  самое красивое  место на
озере,  поросший  березнЯком  полуостров  с  песчаной  отмелью,  по  которой
перекатывались волны. Ћн любил купатьсЯ  там в жаркие дни, а потом сидеть  в
тени четырех кленов, растущих  по углам маленького  кладбища  со  стершимисЯ
надписЯми  на  каменных  надгробиЯх.  ‘колько лет он там  не  был? Ќет,  он,
конечно, в последнее времЯ ездил туда много раз. ‚озле  отмели вбили колышек
с  надписью: "‡апрещено причаливать и разбивать лагерь", полуостров оградили
высокой сеткой. ‚едь десЯтки миллионов злотых надо было как-то охранЯть...
     ‚ойтчак  осмотрел  широкое  лысое  пространство,  тут  и там  пестрЯщее
большими  экскаваторами. Ќа  плантации  работали несколько  женщин и  лесных
рабочих - вбивали колышки в места, где нужно сажать молодые деревца. ‘тарший
лесничий развернул карту, озабоченно посмотрел на нее и подозвал Ѓудрыса.
     - Ќа карте нет болотца. ќту  груду камней спихнешь в него. ’о же  самое
сделаешь с этими надгробиЯми. џ не вижу на этой карте никакого кладбища.
     -  Ђ может быть, там золото, пан  старший лесничий? -  умильно  скривил
губы тракторист Ѓудрыс.
     Ћн  побежал к своему трактору, по дороге сказал  что-то Љарасю и другим
рабочим. € сразу же к каменным надгробиЯм сбежалсЯ народ.
     - ’ы,  ‘темпень, сначала свали надгробиЯ в болото,- крикнул он  второму
трактористу, который работал на бульдозере.
     —ерный клубок отработанных газов обволок  трактор,  и  первые  огромные
камни под  натиском мощного  лемеха начали двигатьсЯ к близкому болотцу.  Ќе
прошло  и пЯтнадцати минут,  и пригорок с кладбищем  стал совершенно  лысым.
’огда Ѓудрыс начал  вгрызатьсЯ в землю своим  ковшом,  сначала отбрасываЯ  в
стороны  землю, а  потом поломанные доски гробов, какие-то истлевшие трЯпки,
кости, человеческие  черепа.  ’е,  кто  прибежал  сюда,  мотыгами  рылись  в
выкопанной  земле, перебираЯ  кости  и роЯсь в  трухлЯвых  остатках  гробов.
‡олота не было, даже мельчайшего кусочка. ‚ойтчак подошел ближе, и возле его
плеча  пролетел  череп с  длинными  седыми волосами, которым Љарась бросил в
молодую девушку, заглЯдывавшую в выкопанную экскаватором Яму.
     -  ‚се почти истлело, а волосы остались,-  громко изумилсЯ ‚ойтчак,  но
сказал это так неразборчиво, что никто его не понЯл.
     ќкскаватор  раз  за разом  погружал  в землю свой  ковш, выбрасываЯ  на
поверхность  тайны  старого  кладбища.  …го острые  зубьЯ  перерезали  корни
деревьев, которые тут когда-то росли, раздавливали трухлЯвое дерево  гробов,
истлевшие кости  грудных клеток, бедер  и голеней,  еще  прикрытых  сгнившим
сукном. Џо правде  сказать,  эти  останки  ничем  не напоминали людей,  были
только отвратительным  мусором. Ђ ведь эти бедра  и голени кого-то носили по
земле, мелкие косточки пальцев что-то  там делали много  лет,  а под костЯми
черепов клубились чьи-то мысли. Љто-то заплакал, кладЯ эти тела  в гробы, но
мысли  и чувства людей оказались  менее стойкими, чем древесина  гробов, чем
камни со стершимисЯ надписЯми. Ћб этом на минуту  задумалсЯ лесник ‚здренга,
и дрожь его пронизала.
     Љовш  экскаватора снова выбросил на поверхность  чей-то череп с желтыми
зубами.  ‚  черепе  виднелась круглаЯ дырка,  видимо,  от пули  из автомата,
котораЯ засела в мозгу. —ереп  заполнЯла  землЯ, котораЯ  начала высыпатьсЯ,
когда его взЯл в руки лесной рабочий по фамилии Ѓалабан. Ћн щелкнул пальцами
по верхней  челюсти, и желтые  зубы  выпали,  как  кораллы  из  разорванного
ожерельЯ.
     -  ќто,  кажетсЯ,  не разрешаетсЯ,-  заметил  ‚здренга.  ‚ойтчак  снова
развернул рулон.
     - Ќет этого кладбища на нашей карте,- сказал он.
     ‚здренга  хотел отогнать людей, но это было уже невозможно. €ми двигала
алчность,  и снова  и снова ковш  экскаватора погружалсЯ  в  землю, извлекаЯ
куски гробов и кости.
     Љарась что-то нашел  в земле и быстро спрЯтал  в карман. Ћн думал,  что
никто этого не заметил. Ќо Ѓудрыс тут же остановил трактор, соскочил с седла
и бросилсЯ на ЉарасЯ.
     - Џокажи.  ќто Я  выкопал своим ковшом,- схватил он  ЉарасЯ за  плечи и
начал его  трЯсти.  Љ  нему  присоединилсЯ ‘темпень,  они повалили ЉарасЯ на
землю и вытащили у него из кармана кусок заржавевшего металла.
     -  ‡амок или что-то  такое? - удивлЯлсЯ Ѓудрыс, царапаЯ железо  ногтем.
‹ишенный нижней  части  череп  с длинными  седыми волосами  все лежал у  ног
‚ойтчака.  Ѓудрыс отбросил прочь  заржавевшую бесформенную  находку,  кто-то
поднЯл ее и, осмотрев,
     снова отбросил.
     - „авай все это в болото! ‘темпень, влезай на трактор! - брызгал слюной
‚ойтчак. Џриехал Љулеша. Ћн  с труд