ѓи де Њопассан. ЃесполезнаЯ красота

Ћцените этот текст:
ѓи де Њопассан. ЃесполезнаЯ красота

---------------------------------------------------------------
Guy de Maupassant, L'inutile beaut (The Useless Beauty). 1890
OCR: Alex Bakkal
---------------------------------------------------------------

“ подъезда особнЯка стоЯла элегантнаЯ викториЯ, запрЯженнаЯ двумЯ
великолепными вороными. Ѓыл конец июнЯ, около половины шестого вечера, и
между крышами домов, замыкавших передний двор, виднелось небо, Ясное,
знойное, веселое.
ѓрафинЯ де Њаскаре показалась на крыльце в ту самую минуту, когда в
ворота входил ее муж, возвращавшийсЯ домой. Ћн приостановилсЯ, взглЯнул на
жену и слегка побледнел. Ћна была очень красива, стройна, изЯщна;
продолговатый овал лица, кожа цвета золотистой слоновой кости, большие серые
глаза, черные волосы; не взглЯнув на мужа, как бы даже не заметив его, она
села в колЯску с такой непринужденной благородной грацией, что сердце графа
вновь сжалось от позорной ревности, так давно его терзавшей. Ћн подошел и
поклонилсЯ.
- ‚ы едете кататьсЯ? -- спросил он.
Ћна презрительно бросила слова:
- Љак видите.
- ‚ ‹ес?
- ‚озможно.
- Њне разрешаетсЯ сопровождать вас?
- ЉолЯска ваша.
Ќе удивлЯЯсь тону жены, он поднЯлсЯ, сел рЯдом с нею и приказал:
- ‚ ‹ес.
‹акей вскочил на козлы рЯдом с кучером; лошади, как всегда, начали
плЯсать на месте, вскидываЯ головой, и выравнЯли шаг, только повернув на
улицу.
‘упруги сидели рЯдом молча. Њуж искал повода длЯ разговора, но жена
упорно сохранЯла жестокое выражение лица, и он не решалсЯ начать.
Ќаконец он тихонько пододвинул руку к затЯнутым в перчатку пальцам
графини и, словно нечаЯнно, прикоснулсЯ к ним, но жест, которым жена
отдернула руку, был так резок и выражал такое отвращение, что муж
встревожилсЯ, несмотрЯ на свою привычную властность, доходЯщую до
деспотизма.
Ћн прошептал:
-ѓабриэль!
Ќе поворачиваЯ головы, жена спросила:
- —то вам угодно?
- ‚ы прелестны.
Ћна ничего не ответила, откинувшись в колЯске с видом разгневанной
королевы.
’еперь они поднимались по …лисейским ЏолЯм к ’риумфальной арке на
площади ‡везды. Ћгромный монумент в конце длинного проспекта возносилсЯ
колоссальным сводом в багрЯное небо, и солнце как будто садилось прЯмо на
него, рассеиваЯ вокруг осеннюю пыль.
Ђ река экипажей, сверкавшаЯ медью и серебром сбруй, гранеными стеклами
фонарей, текла по двум руслам: в сторону ‹еса и в город.
ѓраф де Њаскаре заговорил снова:
- „орогаЯ ѓабриэль!
€ тогда, не выдержав, она ответила с досадой:
- Ђх, оставьте менЯ в покое, прошу вас! Ќеужели Я даже не имею права
побыть одна в колЯске?
Ћн притворилсЯ, будто не слышит, и продолжал:
- ‚ы никогда не были так хороши, как сегоднЯ.
Ћна Явно терЯла терпение и ответила, уже не сдерживаЯ досады:
- Ќапрасно вы это замечаете; клЯнусь вам, Я никогда больше не буду
вашей.
Ћн был изумлен и потрЯсен, однако привычка повелевать взЯла верх, и его
слова: "—то это значит?" - прозвучали не вопросом возлюбленного, а скорее
окриком грубого хозЯина.
Ћна отвечала полушепотом, хотЯ за оглушительным стуком колес слуги все
равно ничего не могли слышать:
- Ђх, что это значит? —то это значит? ‚ы все тот же! ‚ы хотите чтобы Я
сказала?
- „а.
- ‘казала все?
- „а.
- ‚се, что лежит у менЯ на сердце с тех пор, как Я стала жертвой вашего
эгоизма?
Ћн побагровел от удивлениЯ и злобы. €, стиснув зубы, пробормотал:
- „а, говорите!
ќто был высокий, широкоплечий человек с большой рыжей бородой, красивый
мужчина, дворЯнин, светский человек, считавшийсЯ безукоризненным супругом и
прекрасным отцом.
‚ первый раз после выезда из дома она повернулась к мужу и посмотрела
ему в лицо:
- Ћ, вы услышите неприЯтные вещи. Ќо знайте, что Я готова на все, что Я
пойду на все, что Я не боюсь ничего, а вас теперь -- меньше, чем кого бы то
ни было.
Ћн тоже взглЯнул ей в глаза, уже содрогаЯсь от Ярости. € прошептал:
- ‚ы с ума сошли!
- Ќет, но Я больше не желаю быть жертвой отвратительной пытки
материнства, - вы подвергаете менЯ ей уже одиннадцать лет! џ хочу наконец
жить как светскаЯ женщина; Я на это имею право, как и все женщины.
‘разу побледнев, он пробормотал:
- Ќе понимаю.
- Ќет, понимаете. ‚от уже три месЯца, как Я родила последнего ребенка,
и так как Я все еще очень красива и, несмотрЯ на все ваши усилиЯ, почти не
дурнею, - вы только что признали это, увидев менЯ на крыльце, - то вы
находите, что мне снова пора забаременеть.
- „а вы в своем уме!
- Ќичуть. Њне тридцать лет, у менЯ семеро детей, мы живем вместе
одиннадцать лет, и вы надеетесь, что так будет продолжатьсЯ еще лет десЯть,
и тогда вы перестанете ревновать.
Ћн схватил и сдавил ее руку.
- џ вам не позволю больше так говорить со мной!
- Ђ Я буду говорить до конца, пока не выскажу все, что мне надо
сказать, и если вы попробуете помешать мне, заговорю еще громче, и менЯ
услышат кучер и лакей на козлах. џ только потому и позволила вам сесть сюда,
что здесь есть свидетели, - это вынуждает вас слушать менЯ и сдерживатьсЯ.
‘лушайте. ‚ы всегда были мне неприЯтны, и Я всегда вам это выказывала, ведь
Я никогда не лгала, сударь! ‚ы женились на мне против моей воли; мои
родители были в стесненном положении, и вы добились своего; они отдали менЯ
вам насильно, потому что вы были очень богаты. Ћни заставили менЯ, Я
плакала.
‚ сущности, вы купили менЯ; и когда Я оказалась в вашей власти, когда Я
готова была стать вам верной подругой, привЯзатьсЯ к вам, забыть все ваши
приемы запугиваниЯ, принуждениЯ и помнить только о том, что Я должна быть
вам преданной женой и любить вас всем сердцем, - вы тотчас стали ревновать,
как никогда не ревновал ни один человек: ревностью низкой, постыдной,
унижающей вас и оскорбительной длЯ менЯ, потому что вы вечно шпионили за
мной. џ не прожила за мужем и восьми месЯцев, как вы уже стали подозревать
менЯ во всевозможных обманах. ‚ы даже давали мне это понЯть. Љакой позор! €
так как вы не могли помешать мне быть красивой и нравитьсЯ, не могли
помешать тому, что в салонах и даже в газетах менЯ называли одной из
красивейших женщин Џарижа, то вы старались придумать что угодно, лишь бы
отстранить от менЯ всЯкие ухаживаниЯ. ’огда вам пришла в голову
отвратительнаЯ мысль -- заставить менЯ проводить жизнь в постоЯнной
беременности, пока Я не начну вызывать во всех мужчинах отвращение. Ћ, не
отрицайте! џ долго не догадывалась, но потом понЯла. ‚ы даже хвалились этим
своей сестре, и она рассказала мне, потому что она любит менЯ и ее возмутила
ваша мужицкаЯ грубость.
Ђх, вспомните нашу борьбу, выбитые двери, взломанные замки! Ќа какое
существование вы обрекали менЯ целых одиннадцать лет -- на существование
заводской кобылы, запертой в конюшне! Ђ беременнаЯ, Я внушала вам
отвращение, и вы избегали менЯ месЯцами. ‚ынашивать ребенка вы менЯ
отправлЯли в деревню, в фамильный замок, на лоно природы. Ќо когда Я
возвращалась, свежаЯ и красиваЯ, нисколько не увЯдшаЯ, по-прежнему
привлекательнаЯ и по-прежнему окруженнаЯ поклонением, возвращалась с
надеждой хоть немножко пожить жизнью богатой молодой светской женщины, -
тогда вас снова обуревала ревность, и вы опЯть начинали преследовать менЯ
тем отвратительным и низким желанием, которым томитесь сейчас, сидЯ рЯдом со
мной. € это не желание обладать мной -- Я бы вам никогда не отказала, - это
желание обезобразить менЯ!
Љроме того, после долгих наблюдений Я разгадала еще одну вашу тайну (Я
уже научилась разбиратьсЯ в ваших поступках и мыслЯх): вы желали иметь детей
потому, чт они давали вам спокойствие, пока Я вынашивала их под сердцеи.
‚аша любовь к ним родилась из отвращениЯ ко мне, из гадких подозрений,
которые покидали вас во времЯ моей беременности, из той радости, которую вы
испытывали, видЯ, что мой стан полнеет.
Ћ, эта радость! ‘колько раз Я чувствовала ее в вас, встречала в вашем
взглЯде, угадывала! „ети! ‚ы любите их не как свою кровь, а как свою победу.
ќто победа надо мной, нал моей молодостью, над моей красотой, над моим
обаЯнием, над моим успехом; вы хотели заставить умолкнуть те восторженные
голоса, которые раздавались вокруг менЯ и которые Я слышала. € вы гордитесь
детьми, вы выставлЯете их напоказ, возите их в брэке по Ѓулонскому лесу,
катаете на осликах в Њонморанси. ‚ы водите их на театральные утренники,
чтобы все виделм вас с ними, чтобы все говорили: "Љакой прекрасный отец!", -
чтобы повторЯли это беспрерывно...
Ћн схватил ее руку с дикой грубостью и стиснул так Яростно, что графинЯ
замолчала, подавлЯЯ подступивший к горлу крик.
Ћн прошипел:
- џ люблю своих детей, слышите? ’о, в чем вы мне признались, позорно
длЯ матери. Ќо вы моЯ. џ хозЯин... ваш хозЯин... Я могу требовать от вас
всего, чего хочу и когда хочу... и на моей стороне... закон!
Ћн готов был раздавить ей пальцы в тисках своего большого мускулистого
кулака. Ђ она, побледнев от боли, тщетно пыталась вырвать руку из этих
клещей; она задыхалась, на глазах у нее выступили слезы.
- ’еперь вы видите,что Я хозЯин, что Я сильнее, - сказал он и слегка
разжал руку.
Ћна продолжала:
- ‚ы считаете менЯ религиозной?
Ћн с удивлением произнес:
- Љонечно.
- Љак вы думаете, верю Я в бога?
- Љонечно.
- Њогу ли Я солгать, если поклЯнусь перед алтарем, где заключена
частица тела •ристова?
- Ќет.
- “годно вам отправитьсЯ со мной в церковь?
- ‡ачем?
- ’ам увидите. “годно?
- …сли хотите, пожалуйста.
Ћна громко позвала:
- ”илипп!
Ључер слегка наклонил голову и, не отрываЯ глаз от лошадей, чуть
повернулсЯ к госпоже. Ћна приказала:
- ‚ церковь ‘ен-”илипп-дю-ђуль.
€ викториЯ, подъезжавшаЯ к воротам Ѓулонского леса, повернула к городу.
‚о времЯ этого нового переезда муж и жена не обменЯлись ни словом.
‡атем, когда колЯска остановилась у портала храма, г-жа де Њаскаре соскочила
на землю и вошла в храм; граф следовал в нескольких шагах от нее.
Ќе останавливаЯсь, она дошла до решетки хоров, упала на колени у стула,
закрыла лицо руками и начала молитьсЯ. Ћна молилась долго, и муж, стоЯ
позади, заметил наконец, что она плачет. Ћна плакала беззвучно, как плачет
женщина в великом и страшном горе. ‘ловно волна пробежала по ее телу,
заканчиваЯсь коротким рыданием, которое она хотела скрыть, унЯть, сжимаЯ
лицо руками.
Ќо граф де Њаскаре, которому было не по себе от этой длительной сцены,
тронул ее за плечо.
ќто прикосновение пробудило ее как ожог. ‚ыпрЯмившись, она посмотрела
мужу прЯмо в глаза.
- ‚от что Я должна вам сказать. џ ничего не боюсь, можете делать все,
что хотите. …сли вам угодно, убейте менЯ. Ћдин из наших детей -- не от вас.
ЉлЯнусь вам в этом перед богом: он слышит менЯ здесь. ќто единственное, чем
Я могла отомстить вам за вашу подлую мужскую тиранию, за каторжный труд
деторождениЯ, к которому вы приговорили менЯ. Љто был моим любовником? ќтого
вы не узнаете никогда! џ отдалась ему без любви и радости, только длЯ того,
чтобы обмануть вас. € он тоже сделал менЯ матерью. Љоторый из детей его
ребенок? ќтого вы тоже никогда не узнаете. “ менЯ семеро детей -- угадайте!
џ хотела сказать вам об этом позже, гораздо позже: ведь измена будет местью
мужчине только тогда, когда он о ней узнает. ‚ы вынудили менЯ признатьсЯ
сегоднЯ. џ кончила.
Ћна быстро прошла через всю церковь к открытой двери на улицу, ожидаЯ,
что услышит за собой быстрые шаги разъЯренного мужа и свалитсЯ на мостовую
под жестоким ударом его кулака.
Ќо графинЯ не услышала ничего; она дошла до колЯски, мигом вскочила в
нее и, содрогаЯсь от ужаса, задыхаЯсь от волнениЯ, крикнула кучеру:
- „омой!
‹ошади тронулись крупной рысью.

‡апершись в своей комнате, графинЯ де Њаскаре ждала обеда, как
приговоренный к смерти ждет казни. —то он теперь сделает? ‚ернулсЯ ли домой?
‚ластный, вспыльчивый человек, способный на любое насилие, что он придумал,
на что решилсЯ? Ќо в доме не слышно было ни звука, и она поминутно
поглЯдывала на стрелки часов. ‚ошла горничнаЯ, помогла ей переодетьсЯ к
вечеру и удалилась.
Џробило восемь, и почти одновременно в дверь дважды постучали.
- ‚ойдите.
ЏоЯвилсЯ дворецкий:
- Љушать подано, ваше сиЯтельство.
- ѓраф вернулсЯ?
- „а, ваше сиЯтельство. ѓосподин граф в столовой.
Ќа секунду у ее мелькнула мысль взЯть с собою маленький револьвер,
который она купила недавно, предвидЯ развЯзку зревшей в ее душе драмы. Ќо,
вспомнив, что там будут дети, она не взЯла ничего, кроме флакона с солЯми.
Љогда она вошла в столовую, муж ждал, стоЯ у своего стула. Ћни
обменЯлись легким поклоном и сели. ’огда занЯли свои места и дети. Ќаправо
от матери сидели три сына со своим воспитателем, аббатом Њареном, налево --
три дочери с гувернанткой-англичанкой, мисс ‘мит. ’олько самый младший,
трехмесЯчный ребенок, оставалсЯ в детской с кормилицей.
’ри девочки, из которых старшей было десЯть лет, все белокурые в
голубых платьицах, отделанных узким белым кружевом, были похожи на
прелестных куколок. ‘амой младшей шел третий год. ‚се они, уже хорошенькие,
обещали вырасти красавицами, в мать.
’рое мальчиков - все шатены, а старший, девЯтилетний, уже брюнет --
должны были превратитьсЯ в крепких, рослых, плечистых мужчин. ‚сЯ семьЯ как
будто была одной крови, могучей и здоровой.
Ђббат произнес молитву, как полагалось в те дни, когда не было гостей:
при посторонних дети не ЯвлЯлись к столу. ЌачалсЯ обед.
ѓрафинЯ, охваченнаЯ внезапным волнением, сидела, опустив глаза, тогда
как граф всматривалсЯ то в мальчиков, то в девочек, неуверенно переводЯ
затуманенный тревогою взглЯд с одного лица на другое. € вдруг он поставил
перед собою бокал таким резким движением, что ножка сломалась и подкрашеннаЯ
вином вода разлилась по скатерти. Ћт этого легкого шума графинЯ так сильно
вздрогнула, что подскочила на стуле. ‘упруги посмотрели друг на друга. € с
этой минуты вопреки собственной воле, вопреки волнению, от которого
трепетали душа их и тело, взглЯды обоих беспрестанно скрещивались, как дула
пистолетов.
Ђббат, чувствуЯ какую-то непонЯтную неловкость, старалсЯ завЯзать
разговор. Ћн перебрал разные темы, но его бесплодные попытки не породили ни
одной мысли, не вызвали ни одного ответного слова.
ѓрафинЯ, благодарЯ женскому такту и повинуЯсь светской привычке, два
или три раза пробовала отвечать ему, - напрасно. Ћна была в таком
замешательстве, что собственный голос почти пугал ее в безмолвии просторной
комнаты, где раздавалось только позвЯкивание серебра о тарелки.
Њуж неожиданно наклонилсЯ вперед и сказал:
ЏоклЯнетесь ли вы здесь, перед вашими детьми, что вы сказали мне
правду?
Ќенависть графини сразу вспыхнула, и, отвечаЯ на вопрос с такой же
энергией, как и на взглЯды, она поднЯла обе руки -- правую над головами
сыновей, левую над головами дочерей -- и с твердой решимостью, без малейшей
дрожи, ответила:
- †изнью моих детей клЯнусь, что сказала вам правду.
ѓраф втал, с ожесточением бросил салфетку на стол, повернулсЯ,
отшвырнул стул к стене и молча вышел.
Ђ графинЯ, облегченно вздохнув, словно радуЯсь своей первой победе,
сказала спокойно:
- Ќе бойтесь, дорогие, у папы только что случилась большаЯ
неприЯтность. Ћн еще очень расстроен. —ерез несколько дней это все пройдет.
€ она поговорила с аббатом, поговорила с мисс ‘мит, нашла длЯ каждого
из детей теплое, нежное слово, ту милую материнскую ласку, от которой
переполнЯетсЯ радостью маленькое сердце.
Љогда обед кончилсЯ, она перешла с детьми в гостиную. Ћна весело
болтала со старшими, расссказывала сказки младшим и, когда наступило времЯ
сна, простилась с каждым из них долгим поцелуем. Џотом, отослав детей спать,
вернулась одна в свою комнату.
Ћна ждала, так как не сомневалась, что он придет. Ќо теперь, оставшись
одна, она решила защищать свое тело, свое человеческое достоинство так же,
как защищала свою жизнь светской женщины; и она спрЯтала в кармане платьЯ
маленький револьвер, купленный за несколько дней до того.
‚ремЯ шло, били часы. ‚се звуки в доме стихли. ’олько с улицы все еще
доносилсЯ смутный, далекий шум экипажей, заглушенный обивкой стен.
Ћна ждала напрЯженно, нервно, уже не боЯсь мужа теперь, готоваЯ на все,
почти торжествующаЯ, потому что нашла длЯ него ежеминутную пытку на всю
жизнь.
Ќо утренние лучи уже стали пробиватьсЯ из-под бахромы гардин, а он все
не шел. € тогда она с изумлением понЯла, что он не придет. ‡аперев дверь на
ключ и на задвижку, которую недавно велела сделать, она легла наконец в
постель и долго лежала с открытыми глазами, раздумываЯ, не понимаЯ, не
догадываЯсь, что он будет делать.
‚месте с утренним чаем горничнаЯ принесла ей письмо от мужеа. Ћн писал,
что отправлЯетсЯ в путешествие, и в посткриптуме извешал, что необходимые
деньги на все расходы ей будет доставлЯть нотариус.

III

ќто было в опере, на ђоберте-„ьЯволе, в антракте.
‘тоЯ в проходе у рампы, мужчины в цилиндрах, в глубоко вырезанных
жилетах, открывавших белоснежные сорочки, на которых сверкало золото и
драгоценные камни запонок, оглЯдывали ложи, где декольтированные женщины в
бриллиантах и жемчугах казались цветами в Ярко освещенной оранжерее; их
прекрасные лица и ослепительные плечи словно расцветали навстречу взглЯдам,
раскатам музыки и голосам.
Џовернувшись спиной к оркестру, двое приЯтелей беседовали, лорнируЯ всю
эту галарею туалетов, всю эту выставку подлинного или поддельного изЯщества,
драгоценностей, роскоши и претензии, раскинувшуюсЯ полукругом над огромным
партером театра.
Ћдин из них, ђоже де ‘ален, сказал своему другу Ѓернару ѓрандену:
- ЏоглЯди-ка на графиню де Њаскаре. Љак она еще хороша!
’от тоже навел лорнет на высокую женщину в ложе напротив; женщина эта
казалась еще совсем молодой, и ее блистательнаЯ красота привлекала взглЯды
со всех концов зрительного зала. Њатовый цвет лица оттенка слоновой кости
придавал ей сходство со статуей; в черных как ночь волосах тонкаЯ дуга
диадемы, осыпанной алмазами, сверкала словно Њлечный путь.
ЏоглЯдев немного, Ѓернар ѓранден ответил игриво, но тоном глубокого
убеждениЯ:
- …ще бы не хороша!
- ‘колько ей теперь может быть лет?
- Џогоди, сейчас скажу точно. џ знал ее, когда она была еще ребенком...
џ помню, как она девушкой впервые стала выезжать в свет. …й... ей...
тридцать... тридцать... тридцать шесть лет.
- Ќе может быть!
- Ќаверное знаю.
- Ќа вид ей двадцать пЯть.
- “ нее семеро детей.
- ЌевероЯтно!
- € все семеро живы! Ћна прекраснаЯ мать. џ иногда бываю у них, это
очеь приЯтнаЯ семьЯ, очень спокойнаЯ, очень здороваЯ. ‚ высшем свете графинЯ
считаетсЯ идеальной женой и матерью.
- Љак странно! € о ней никогда ничего не говорили?
- Ќикогда.
- Ђ ее муж? ‘транный человек, не правда ли?
- € да, и нет. ЉажетсЯ, между ними произошла небольшаЯ драма, одна из
тех мелких семейных драм, о которых только подозревают, в точности о них
ничего не известно, но кой о чем можно догадатьсЯ.
- ‚ чем же дело?
- џ лично ничего не знаю. ’еперь Њаскаре живет очень бурно, а прежде
был безукоризненным супругом. Џока он оставалсЯ верным мужем, у него был
ужасный характер, мрачный, угрюмый. Ђ с тех пор как закутил, он стал ко
всему равнодушен, но кажетсЯ, будто он чем-то удручен, будто его гложет
какое-то затаенное горе. Ћн заметно постарел.
Ћба приЯтелЯ несколько минут философствовали на тему о тайных
непонЯтных страданиЯх, порождаемых в семействах несходных характеров, а
может быть, и физической антипатией, незаметной вначале.
ЏродолжаЯ лорнировать г-жу де Њаскаре, ђоже де ‘ален заговорил снова:
- Џросто не веритсЯ, что у этой женщины семеро детей.
- „а, за одиннадцать лет! Џосле чего, в тридцать лет, она отказадась от
деторождениЯ, и длЯ нее началась блестЯщаЯ эра светской жизни, котораЯ,
по-видимому, еще не скоро кончитсЯ.
- Ѓедные женщины!
- Џочему ты их жалеешь?
- Џочему? Ђх, дорогой, подумай только! Ћдиннадцать лет беременности длЯ
такой женщины! ‚едь это ад! Њолодость, красота, надежда на успех,
поэтический идеал блестЯщей жизни -- все принесено в жертву отвратительному
закону воспроизведениЯ рода... и здороваЯ женщина становитсЯ простой машиной
длЯ деторождениЯ.
- Ќичего не поделаешь! ’акова природа!
- „а, надо сказать, что природа -- наш враг, с природой надо всегда
боротьсЯ, потому что она постоЯнно низводит нас на уровень животного. …сли
есть на земле что-либо чистое, красивое, изЯщное, идеальное, то оно создано
не богом, а человеком, человеческим разумом. ќто мы, воспеваЯ
действительность, истолковываЯ ее, удивлЯЯсь ей, как художники, объЯснЯЯ ее,
как ученые, которые правда, обманываютсЯ, но все же находЯт в ЯвлениЯх
любопытный смысл, - это мы внесли в нее немного изЯщества, красоты,
непонЯтного очарованиЯ, таинственности. Ѓогом же сотворены лишь грубые,
кишащие зародышами всЯких болезней существа, которые после нескольких лет
животного расцвета стареют в немощах; обнаруживаЯ все безобразие, все
бессилие человеческой дрЯхлости. Ћн, кажетсЯ, создал их только длЯ того,
чтобы они гнусно производили себе подобных и затем умирали, как умирают
однодневные насекомые. џ сказал: "ѓнусно производили" - и настаиваю. —то
может быть, в самом деле, гаже и отвратительнее мерзкого и смешного акта
воспроизведениЯ живых существ, которым всегда возмущались и всегда будут
возмущатьсЯ все утонченные души? ђаз уж все органы тела, изобретенные этим
скупым и недоброжелательным творцом, служат каждый двум целЯм, почему же он
не выбрал длЯ этой свЯщенной миссии, длЯ самой благородной и самой
возвышенной из человеческих функций какой-нибудь другой орган, не столь
гнусный и оскверненный? ђот, через который наше тело получает вещественную
пищу, в то же времЯ выражает слово и мысль. Џосредством него
восстанавливаетсЯ плоть, и через него же сообщаютсЯ мысли. Ћрган обонЯниЯ,
дающий легким необходимый длЯ жизни воздух, передают мозгу все благоуханиЯ
мира, запахи цветов, лесов, деревьев, морЯ. ‘лух, благодарЯ которому мы
общаемсЯ с себе подобными, помог нам создать музыку; мы творим из звуков
мечту, счастье, бесконечность и испытываем при этом физическое наслаждение!
Ќо можно подумать, что насмешливый и циничный творец, как будто нарочно,
задалсЯ целью навсегда лишить человека возможности облагородить, украсить и
идеализировать встречу с женщиной. € вот человек изобрел любовь -- неплохой
ответ лукавому богу! -- и так опоэтизировал ее, что женщина подчас забывает,
какие прикосновениЯ она вынуждена терпеть. ’е из нас, кто не способен к
самообману и экзальтации, изобрели порок, утонченный разврат, - это тоже
способ околпачивать бога и воздавать почести, бесстыдные почести красоте.
Ђ нормальный человек производит детей, подобно животным, спаривающимсЯ
по закону природы.
ЏоглЯди на эту женщину! Ќе отвратительно ли думать, что эта
драгоценность, эта жемчужина, созданнаЯ длЯ того, чтобы олицетворЯть
прекрасное, внушать восхищение, поклонение и обожание, потратила одиннадцать
лет своей жизни на производство наследников графа де Њаскаре?
Ѓернар ѓранден ответил со смехом:
- ‚о всем этом есть долЯ правды, но много ли таких, которые поймут
тебЯ?
‘ален волновалсЯ все больше и больше.
- ‡наешь, как Я представлЯю себе бога? -- сказал он. -- в виде
колоссального неведомого нам производительного органа, рассеивающего в
пространстве миллиарды миров, словно рыба, котораЯ мечет икру одна в целом
море. Ћн творит, ибо такова его божественнаЯ функциЯ, но он сам не знает, чт
делает; его плодовитость бессмысленна, он даже не подозревает, какие
разнообразные сочетаниЯ дают разбросанные им семена. —еловеческаЯ мысль --
какаЯ-то счастливаЯ случайность в этой его творческой деЯтельности, мелкаЯ
преходЯщаЯ, непредвиденнаЯ случайность, котораЯ обречена исчезнуть вместе с
землей и, быть может, возникнуть вновь где-либо в пространстве, - возникнуть
в том же или ином виде, в новых сочетаниЯх извечных начал. ќтой ничтожной
случайности -- нашему сознанию -- мы обЯзаны тем, что нам так плохо а этом
мире, созданном не длЯ нас и не приспособленном к тому, чтобы принимать,
размещать, кормить и удовлетворЯть мыслЯщие существа. ‘ознанию же мы обЯзаны
и тем, что вынуждены -- если только мы действительно утончены и культурны --
потоЯнно боротьсЯ против того, что все еще называетсЯ путЯми провидениЯ.
ѓранден, слушавший его внимательно и давно уже знакомый с Яркими
вспышками его воображениЯ, спросил:
- ‡начит, по-твоему, человеческаЯ мысль есть случайное порождение
слепого божественного промысла?
- „а, черт возьми! Ќепредвиденную функцию нервных центров нашего мозга
можно сравнить с химическими реакциЯми, которые получютсЯ при неожиданном
сочетании элементов, а также с электрической искрой, вспыхивающей от трениЯ
или при случайном взаимодействии некоторых тел, - словом, со всеми
ЯвлениЯми, какие порождаютсЯ бесконечным и плодотворным разнообразием живой
материи.
€ доказательства этого, дорогой мой, так и бросаютсЯ в глаза всЯкому,
кто оглЯнетсЯ вокруг себЯ. …сли бы человеческаЯ мысль входила в намерениЯ
сознающего свои цели творца и должна была быть тем, чем она стала, - такой
непохожей на мысть животного, такой требовательной, ищущей, любознательной,
беспокойной, то неужели мир, созданный длЯ таких существ, какими мы ЯвлЯемсЯ
сейчас, сводилсЯ бы к этому неудобному и тесному загону длЯ скота, к этим
грЯдам салата, к этому шарообразному, лесистому и каменистому огороду, где
нам по воле нашего непредусмотрительного провидениЯ следовало бы жить голыми
в пещерах или под деревьЯми, питатьсЯ трупами животных -- наших братьев --
или сырыми овощами, выросшими под солнцем и дождем?
Ќо стоит задуматьсЯ на миг, и станет понЯтно, что этот мир сотворен не
длЯ таких существ, как мы. Њысль, каким-то чудом расцветшаЯ и развившаЯсЯ в
Ячейках нашего мозга, мысль, бессильнаЯ, невежественнаЯ и неЯснаЯ, какова
она есть и какой останетсЯ навсегда, делает всех нас, мыслЯщих людей,
вечными и несчастными изгнанниками на этой земле.
‚зглЯни на нее, на эту землю, которую бог дал ее обитателЯм. ђазве не
Ясно, что она со своими растениЯми и лесами предназначена исключительно длЯ
животных? —то найдетсЯ на ней длЯ нас? Ќичего. Ђ длЯ них все: пещеры,
деревьЯ, листьЯ, родники -- жилища, еда и питье. ’ак что привередливые люди
вроде менЯ никогда и не могут чувствовать себЯ хдесь хорошо. „овольны и
удовлетворены только те, кто приближаетсЯ к животным. Ђ как же прочие --
поэты, утонченные и беспокойные души, мечтатели, исследователи? Ђх, беднЯги!
џ ем капусту и морковь, черт побери, ем лук, репу и редиску, - ем
потому, что пришлось к этому привыкнуть, даже найти в них вкус, и потому,
что ничто другое не растет; но ведь это же еда длЯ кроликов и коз, как трава
и клевер -- еда длЯ коров и лошадей! Љогда Я вижу колосьЯ зрелой пшеницы в
поле, то не сомневаюсь, что все это выращено землей длЯ воробьиных и
ласточкиных клювов, а никак не длЯ моего рта. ‘тало быть, когда Я жую хлеб,
то обкрадываю птиц, а когда ем курицу, то обкрадываю лисиц и ласок. ђазве
перепелка, голубь и куропатка не естественнаЯ добыча длЯ Ястреба? € ведь
баран, козел или бык -- скорее добыча длЯ крупных хищников, чем то жирное
мЯсо, которое нам подают зажаренным, с трюфелЯми, специально длЯ нас
вырытыми из земли свиньей.
Ќо, дорогой мой, ведь животным ничего не надо делать, что бы жить
здесь. Ћни дома, у них готовые стол и квартира, им остаетсЯ только пастись
или охотитьсЯ и пожирать друг друга соответственно своему инстинкту: бог
никогда не предвидел любви и мирных нравов; он предвидел только смерть живых
существ, ожесточенно убивающих и пожирающих друг друга.
Ђ мы!.. Ђх, сколько потребовалось нам труда, сил, терпениЯ,
изобретательностм, фантазии, предприимчивости, способностей, таланта, чтобы
сделать эту каменистую, проросшую корнЯми почву сколько-нибудь обитаемой!
Џодумай, чего мы только ни сделали вопреки природе и против природы, чтобы
устроитьсЯ хотЯ бы сносно, хоть как-нибудь, хоть сколько-нибудь удобно, хоть
сколько-нибудь изЯщно, но все еще недостойно нас!
€ чем мы цивилизованнее, чем умнее и утонченнее, тем больше нам
приходитсЯ побеждать и подчинЯть себе животный инстинкт, который заложен в
нас по воле бога.
Џодумай только, что нам пришлось создать цивилизацию, всю цивилизацию,
включающую столько вещей, - столько, столько всевозможных вещей, от носков
до телефона! Џодумай обо всем, что ты видишь ежедневно, обо всем, чем мы
пользуемсЯ так или иначе.
—тобы скрасить свою скотскую участь, мы придумали и создали все,
начинаЯ с жилища, а затем -- вкусную пищу, соусы, конфеты, пирожные,
напитки, ткани, одежды, украшениЯ, кровати, матрацы, экипажи, железные
дороги, бесчисленные машины. Њало того, мы изобрели науку, искусство,
письменность и стихи. „а, это мы создали искусство, поэзию, мызыку,
живопись. ‚се идеалы исходЯт от нас, как и всЯ привлекательнаЯ сторона жизни
-- женские туалеты и мужские таланты, - и нам в конце концов удалось хоть
немного приукрасить, сделать менее голым, менее монотонным и тЯжелым то
существование простых производителей, ради которого только и породило нас
божественное провидение.
‚зглЯни на этот театр. ђазве в нем не собралось человеческое общество,
созданное нами, не предусмотренное извечным промыслом, ему неизвестное и
доступное только нашему сознанию? ђазве ты не видишь, что это изысканное,
чувственное и интеллектуальное развлечение придумано вот таким недовольным и
беспокойным мелким животным, как ты или Я, и притом придумано им только длЯ
себЯ самого?
‚зглЯни на эту женщину, на госпожу де Њаскаре. Ѓог сотворил ее длЯ
того, чтобы она жила в пещере, нагаЯ или завернутаЯ в звериные шкуры. Ќо
разве такаЯ, как есть, она не лучше? Ђ кстати, не знаешь ли, почему этот
болван муж, обладаЯ такой подругой, - и особенно после того, как он позволил
себе хамство семь раз сделать ее матерью, - почему он вдруг бросил ее и стал
бегать за девками?
ѓранден ответил:
- ќ, дорогой мой, может быть, в этом то все и дело. ‚ конце концов он
понЯл, что постоЯнно ночевать дома -- обходитсЯ ему слешком дорого. € к тем
самым принципам, которые ты выдвигаешь философически, он пришел из
соображений домашней экономии.
ђаздались три удара -- сигнал к последнему акту. ЏриЯтели повернулись,
снЯли цилиндры и занЯли свои места.

ѓраф и графинЯ де Њаскаре молча сидели рЯдом в карете, отвозившей их
домой из Ћперы. € вдруг муж сказал:
- ѓабриэль!
- —то вам надо от менЯ?
- ‚ы не находите, что это длитсЯ достаточно долго?
- —то именно?
- “жасающаЯ пытка, которую Я терплю от вас уже шесть лет.
- Ќо Я не знаю, как вам помочь.
- ‘кажите мне наконец: который?
- Ќикогда.
- Џодумайте, ведь Я не могу видеть детей, не могу быть с ними, чтобы
сердце мое не сжималось сомнением. ‘кажите мне, который? ЉлЯнусь вам, Я
прощу, Я буду обращатьсЯ с ним так же, как с другими.
- џ не имею права.
- €ли вы не замечаете, что Я не в силах болше выносить эту жизнь, эту
мучительную мысль, этот вечный неотступный вопрос, терзающий менЯ всЯкий
раз, как Я их вижу? џ схожу с ума.
Ћна спросила:
- ‚ы так сильно страдали?
- Ќевыносимо. €наче согласилсЯ ли бы Я на этот ужас -- жить бок о бок с
вами, и на еще больший ужас -- чувствовать и знать, что среди моих детей
есть один -- какой, Я не знаю, который мешает мне любить всех остальных?
Ћна повторила:
- ’ак вы действительно страдали?
‘держанным, измученным голосом он ответил:
- „а ведь Я повторЯю вам каждый день, что это длЯ менЯ невыносимаЯ
пытка. ђазве иначе бы Я вернулсЯ? ‘тал бы Я жить в этом доме, вместе с вами
и с ними, если бы Я их не любил? Ђх, вы поступили со мной ужасно. „ети --
единственнаЯ радость моей жизни, вы это отлично знаете. џ длЯ них такой
отец, какие бывали только в давние времена, как и длЯ вас Я был мужем
старинного склада: ведь Я все еще человек инстинкта, человек природы,
человек старого времени. „а, признаюсь, вы вызывали во мне жестокую
ревность, потому что вы женщина другой породы, другой души, других
потребностей. Ђх, Я никогда не забуду того, что вы мне сказали. Ќо с тех пор
Я перестал интересоватьсЯ вами. џ не убил вас потому, что тогда у менЯ не
осталось бы средства когда бы то ни было узнать, который же из наших...
ваших детей -- не мой. џ ждал, но страдал сильнее, чем вы можете вообразить,
потому что не смею больше любить их, кроме может быть, двух старших. џ не
смею взглЯнуть на них, позвать их, обнЯть, Я никого из них не могу посадить
к себе на колени, чтобы тут же не подумать: "Ќе этот ли?" есть лет Я был с
вами корректен, даже мЯгок и любезен. ‘кажите мне правду, и, клЯнусь вам, Я
ничего плохого не сделаю.
‚ темноте кареты ему показалось, что она тронута, и он почувствовал,
что сейчас она заговорит.
- Џрошу вас, - сказал он, - умолЯю вас...
Ћна прошептала:
- џ может быть виновнее, чем вы думаете. Ќо Я не могла продолжать эту
отвратительную жизнь, Я не хотела быть постоЯнно беременной. „ругого
средства у менЯ небыло. џ солгала перед богом, Я солгала, поднЯв руку над
головами детей, - Я вам не изменЯла никогда.
Ћн схватил в темноте ее руку и, стиснув ее так, как в страшный день
прогулки в ‹ес, проговорил:
- ќто правда?
- Џравда.
- Ќо он простонал, содрогаЯсь от муки:
- Ђх, теперь у менЯ начнутсЯ сомнениЯ, и не будет им конца! Љогда вы
солгали: тогда или теперь? Љак Я могу верить вам? Љак после этого верить
женщине? Ќикогда уже Я больше не узнаю правды. ‹учше бы вы мне сказали:
"†ак" или "†анна"!
ЉолЯска въехала во двор особнЯка. Љогда она остановилась перед
подъездом, граф вышел первым и, как всегда, повел графиню по лестнице под
руку.
ЏоднЯвшись на второй этаж, он сказал:
- Њожно поговорить с вами еще несколько минут?
Ћна ответила:
- Џожалуйста.
Ћни вошли в маленькую гостиную. Ќесколько удивленный лакей зажег свечи.
Ћставшись наедине с женой, граф заговорил снова:
- Љак мне узнать правду? џ тысЯчу раз умолЯл вас сказать, но вы
молчали: вы были непроницаемы, непреклонны, неумолимы, а вот теперь
говорите, что это была ложь. есть лет вы заставлЯли менЯ верить в подобный
обман! Ќет, вы лжете именно сегоднЯ, не знаю только зачем. Њожет быть из
жалости ко мне?
Ћна ответила искренне и убежденно:
- Ќо ведь иначе Я за эти шесть лет родила бы еще четверых детей.
Ћн воскликнул:
- € это говорит мать!
- Ђх, - отвечала она, - Я вовсе не чувствую себЯ матерью еще не
родившихсЯ детей, мне довольно быть матерью тех, которые у менЯ есть, и
любить их всем сердцем. џ, как и все мы, женщина цивилизованного мира,
сударь. Њы же не просто самки, населЯющие землю, и мы отказываемсЯ быть ими.
Ћна встала, но муж схватил ее за руки.
- Ћдно слово, одно только слово, ѓабриэль! ‘кажите мне правду.
- џ вам только что сказала ее. џ не изменЯла вам никогда.
Ћн посмотрел ей прЯмо в лицо, такое прекрасное, в глаза, серые, как
холодное небо. ‚ темной прическе, в этой глубокой ночи черных волос,
сверкала, как Њлечный путь, осыпаннаЯ алмазами диадема. € тогда он вдруг
почувствовал, он каким-то прозрением понЯл, что это существо уже не просто
женщина, предназначеннаЯ длЯ продолжениЯ рода, но странное и таинственное
порождение всех сложных желаний, накопленных в нас веками, отвращенных от
своей первоначальной и божественной цели, блуждающих на путЯх к
непостижимлй, неуловимлй и лишь угадываемой красоте. „а, бывают такие
женщины, расцветающие только длЯ наших грез, украшенные всей поэзией, всем
блеском идеала, всем эстетическим обаЯнием и чарами, какими цивилизациЯ
наделила женщину, эту статую живой плоти, возбуждающую не только чувственную
любовь, но и духовные стремлениЯ.
Њуж стоЯл перед нею, изумленный этим запоздалым и загадочным открытием,
смутно догадываЯсь о причинах своей прежней ревности и плохо все это
понимаЯ.
Ќаконец он сказал:
- џ вам верю. џ чувствую, что в этот момент вы не лжете; а прежде, в
самом деле, мне все времЯ казалось, что в ваших словах есть ложь.
Ћна протЯнула ему руку:
- €так, мы друзьЯ?
Ћн взЯл эту руку и, целуЯ ее, ответил:
- „рузьЯ. Ѓлагодарю вас, ѓабриэль.
€ он вышел, с трудом оторвав от нее взглЯд, удивлЯЯсь тому, что она еще
так прекрасна, и чувствуЯ, как в нем рождаетсЯ волнение, быть может, более
опасное, чем древнЯЯ и простаЯ любовь.
Last-modified: Wed, 15 Jan 2003 14:45:39 GMT
Ћцените этот текст:

ѓи де Њопассан. ЃесполезнаЯ красота

I

II

III

IV