с ним, но он настаивал, чтобы она хоть
выслушала его. Ћн бормотал какие-то непонЯтные извинениЯ за все,  чем  мог
когда-либо огорчить ее, говорил, как преданно ее любит, умолЯл вернутьсЯ к
нему. Ћна не отвечала и шла, не оглЯдываЯсь,  все  быстрей  и  быстрей.  џ
словно видел, как он едва поспевает за ней на  своих  толстеньких  ножках.
‡адыхаЯсь от быстрой ходьбы, он говорил о том, как он несчастен,  заклинал
ее сжалитьсЯ над ним, обещал делать все, что она пожелает, лишь бы она его
простила. Ћн умолЯл ее уехать с ним куда-нибудь далеко, предостерегал, что
она скоро наскучит ‘трикленду. Љогда он рассказал мне об этой  безобразной
сцене, Я вышел из себЯ. „о  такой  степени  утратить  рассудок  и  чувство
собственного  достоинства!  Ћн  сделал  решительно  все,  чтобы   добитьсЯ
презрениЯ жены, ибо нет жестокости более страшной, чем жестокость  женщины
к мужчине, который любит ее, но которого она не любит; в ней  не  остаетсЯ
больше ни доброты, ни терпимости, одно только безумное раздражение.  Ѓланш
‘трев внезапно остановилась  и  наотмашь  ударила  мужа  по  лицу.  ‡атем,
пользуЯсь его растерЯнностью, убежала наверх,  в  мастерскую.  €  все  это
молча, без единого слова.
   ђассказываЯ об этом, ‘трев схватилсЯ за щеку, словно еще чувствуЯ  боль
от удара; при этом в глазах его стоЯла душераздирающаЯ  тоска  и  забавное
недоумение. Ћн был похож на побитого школьника, и Я, от  души  жалеЯ  его,
едва удерживалсЯ от смеха.
   ‡атем он стал ежедневно бродить  возле  лавок,  в  которых  она  делала
покупки, и, стоЯ за углом или на другой стороне улицы,  смотрел,  как  она
проходит мимо. ‡аговаривать с нею он больше не  отваживалсЯ,  но  старалсЯ
вложить во взглЯд своих круглых глаз всю мольбу, переполнЯвшую его сердце.
Ћн, кажетсЯ, надеЯлсЯ, что вид его страданий смЯгчит ее. Ћна его  попросту
не замечала. „аже не потрудилась поискать другую дорогу или изменить времЯ
своего хождениЯ по лавкам. ‚ ее равнодушии была немалаЯ  долЯ  жестокости;
может быть, ей даже нравилось мучить его. џ не понимал,  за  что  она  его
возненавидела.
   џ упрашивал ‘трева образумитьсЯ. ЌельзЯ же быть такой трЯпкой!
   - ‚се это тебЯ до добра  не  доведет,  -  говорил  Я.  -  ‹учше  бы  ты
хорошенько отколотил ее. ’огда бы она перестала тебЯ презирать.
   џ советовал ему уехать на времЯ домой. Ћн часто рассказывал мне о тихом
городке на севере ѓолландии, где и сейчас жили его  родители,  люди  очень
скромные. Ћтец его был плотник. €х опрЯтный  старый  домишко  из  красного
кирпича стоЯл на берегу заброшенного канала.  “лицы  там  были  широкие  и
безлюдные. “же двести лет городок умирал, но дома еще сохранЯли  величавую
простоту доброго старого времени. ‚ них некогда жили в покое и  довольстве
богатые купцы, посылавшие  свои  товары  в  далекую  €ндию,  и  обветшалые
зданиЯ, казалось,  были  еще  проникнуты  ароматом  тех  счастливых  дней.
Ѓерегом канала можно было выйти в зеленеющие полЯ, где там  и  сЯм  стоЯли
ветрЯные мельницы и белые с черным коровы  лениво  пощипывали  траву.  Њне
казалось, что в этих краЯх, полных воспоминаний детства, „ирк ‘трев сумеет
позабыть о своем несчастье. Ќо он не хотел уезжать.
   - џ должен быть здесь на случай, если понадоблюсь ей, - твердил  он.  -
‚друг случитсЯ что-нибудь ужасное, а менЯ здесь не будет.
   - Ђ что, по-твоему, должно случитьсЯ?
   - Ќе знаю, но мне страшно.
   џ пожал плечами.
   ЌесмотрЯ на все свое горе, „ирк  ‘трев  оставалсЯ  комической  фигурой.
…сли бы он хоть немножко похудел и осунулсЯ,  он,  наверно,  возбуждал  бы
жалость. Ќо ничего подобного с ним не случилось. Ћн был по-прежнему кругл,
как шар, и его налитые красные щеки блестели, точно спелые  Яблоки.  ‘воей
щеголеватой опрЯтности „ирк тоже не утратил и ходил, как обычно, в изЯщном
черном костюме и в котелке, который был ему  маловат  и  потому  сидел  на
голове как-то лихо и весело. „ирк уже успел обзавестись  брюшком,  которое
ничуть  не  уменьшалось  от  всех  его  горестей.  Ћн  теперь  больше  чем
когда-либо походил на преуспевающего коммивоЯжера. Ћчень  печально,  когда
внешность человека находитсЯ в таком несоответствии с его душой. ‚  данном
случае страсть ђомео пылала в теле сэра ’оби Ѓелча. “ „ирка  было  нежное,
великодушное сердце и повадки шута, безошибочное чувство красоты и  умение
писать  только  пошлые  картинки,  удивительнаЯ  душевнаЯ  деликатность  и
вульгарные манеры. Ћн проЯвлЯл немало такта в  чужих  делах,  но  в  своих
собственных  отличалсЯ  удивительной  бестактностью.  „а,  жестокую  шутку
сыграла  старуха  природа,  когда  соединила  в   одном   человеке   столь
противоречивые качества и столкнула его  лицом  к  лицу  с  беспощадной  и
равнодушной вселенной.


        32

   џ не видел ‘трикленда уже больше месЯца. Ћн был мне отвратителен, и при
случае Я с удовольствием  высказал  бы  ему  свое  о  нем  мнение:  однако
разыскивать его с этой целью мне казалось излишним.  џ  всегда  побаивалсЯ
выступать в качестве поборника нравственности, ибо в этой роли обЯзательно
становишьсЯ самодовольным, а человеку, не лишенному чувства юмора, это  не
совсем приЯтно. …сли Я уж рискую выставить себЯ в смешном  виде,  то  лишь
из-за  чего-то  очень  мне  дорогого.  Ђ   ‘трикленду   была   свойственна
ЯзвительнаЯ прЯмота,  котораЯ  заставлЯла  менЯ  избегать  всего  хотЯ  бы
чуть-чуть похожего на позу. Ќо однажды вечером, идЯ по  улице  Љлиши  мимо
излюбленного ‘триклендом кафе, куда Я теперь не заглЯдывал, Я нос  к  носу
столкнулсЯ с  ним.  ‘трикленд  был  не  один,  а  с  Ѓланш  ‘трев,  и  они
направлЯлись к столику в углу, где он обычно сидел.
   - ѓде вы, черт вас возьми, пропадали столько времени? џ  уж  думал,  вы
уехали.
   ‘удЯ по сердечному тону, ‘трикленд догадывалсЯ о моем нежелании  с  ним
разговаривать. ‚прочем, с ним особых церемоний разводить не приходилось.
   - Ќет, - сухо возразил Я, - никуда Я не уезжал.
   - Џочему же вы сюда не заглЯдывали?
   - ‚ Џариже много кафе, где можно посидеть от скуки часок-другой.
   Ѓланш подала мне руку  и  пожелала  доброго  вечера.  џ  почему-то  был
убежден, что она очень изменилась; но на ней было то же изЯщное и скромное
серое платье, в котором Я привык видеть ее, и  лоб  у  нее  был  такой  же
чистый, и глаза такие же безмЯтежные, как в ту пору, когда  она  хлопотала
по хозЯйству в доме ‘трева.
   - Џойдемте сыграем партию в шахматы, - предложил ‘трикленд.
   Ќе знаю почему, но Я не сумел отказатьсЯ и угрюмо пошел за  ним  к  его
постоЯнному столику. ‘трикленд велел принести доску и фигуры. Ћни оба вели
себЯ так, словно ничего не произошло, и Я почувствовал, что было бы  глупо
мне держатьсЯ по-другому. Њиссис  ‘трев  невозмутимо  наблюдала  за  нашей
игрой. Ћна молчала, но она и всегда была молчалива. џ взглЯнул на ее губы.
Њожет быть, по ним мне удастсЯ прочесть, что она чувствует? џ  следил,  не
промелькнет ли в ее глазах тень страха или  горечи,  смотрел  на  ее  лоб:
может быть,  хоть  одна  мимолетнаЯ  черточка  будет  свидетельствовать  о
скрытом волнении. …е лицо было ничего не говорЯщей маской. Њирно сложенные
руки покоились на коленЯх. џ уже знал, что она женщина больших страстей, а
судЯ по тому страшному удару, который она нанесла „ирку, так беззаветно ей
преданному, способна и на стремительный порыв и на  отчаЯнную  жестокость.
Ћна ушла из-под надежного  крова  от  доброго  мужа,  поставила  крест  на
обеспеченной жизни, всем рискнула длЯ преходЯщего - этого она не могла  не
знать  -  сердечного  приключениЯ.  …сли  же  вспомнить,  что   она   была
рачительной хозЯйкой и примерно вела свой дом, тем замечательней покажетсЯ
ее безрассудство, готовность жить в  нужде  и  лишениЯх.  ‚идимо,  у  этой
женщины была очень сложнаЯ натура, едва ли не  трагически  противоречившаЯ
ее повадкам смиренницы.
   ќта встреча взбудоражила менЯ, и мое воображение лихорадочно  работало,
покуда Я  старалсЯ  сосредоточитьсЯ  на  игре.  џ  всегда  очень  старалсЯ
победить ‘трикленда,  так  как  он  был  из  тех  игроков,  что  презирают
побежденного  противника;  от  его   нескрываемого   торжества   поражение
становилось  еще  неприЯтнее.  Ќо  надо  отдать   ему   справедливость   -
собственный проигрыш он сносил вполне добродушно. Џрепротивный победитель,
он был симпатичным побежденным. ’е, кто  считает,  что  характер  человека
всего отчетливее проступает в игре, могут сделать отсюда  довольно  тонкие
выводы.
   Џо  окончании  игры  Я  подозвал  кельнера,  заплатил  за   выпитое   и
откланЯлсЯ. Ќаша встреча прошла совсем неинтересно. Ќи одно слово не  дало
пищи моей фантазии, и какие бы предположениЯ Я  ни  строил,  ничто  их  не
подтверждало. џ терЯлсЯ в догадках. Љак складываетсЯ их жизнь? Њного бы  Я
дал, чтобы бесплотным духом проникнуть в стены мастерской и  послушать,  о
чем говорЯт эти двое. Ќо моему воображению не за что было зацепитьсЯ.


        33

   „нЯ через два ко мне ЯвилсЯ „ирк ‘трев.
   - ѓоворЯт, ты видел Ѓланш, - выпалил он.
   - ‘ чего ты взЯл?
   - Њне говорил один человек, он видел тебЯ с ними в кафе. Џочему ты  мне
ничего не сказал?
   - Ќе хотел тебЯ расстраивать.
   - Џустое. ’ы же знаешь, Я хочу все, все знать о ней, каждую мелочь.
   џ приготовилсЯ отвечать на его вопросы.
   - Љак она выглЯдит?
   - Ќичуть не изменилась.
   - Џо-твоему, она счастлива?
   џ пожал плечами.
   - —то Я могу тебе сказать? Њы сидели в кафе, играли в шахматы. џ с  нею
и словом не перемолвилсЯ.
   - „а разве по лицу не видно?
   џ покачал головой. Њне оставалось только повторить, что ни  словом,  ни
жестом она не выдала своих чувств. …му,  „ирку,  лучше  менЯ  известно  ее
удивительное самообладание.
   Ћн стиснул руки.
   - Ћ-о, Я так боюсь! џ уверен, случитсЯ что-то страшное, и Я не в  силах
этому помешать.
   - Ќо что именно? - осведомилсЯ Я.
   - Ќе знаю, - простонал он, сжимаЯ голову руками. - џ  предвижу  ужасную
катастрофу.
   ‘трев  и  всегда-то  легко  приходил  в  волнение,  но  сейчас  он  был
положительно вне себЯ и никаких резонов не  слушал.  џ  думал,  что  Ѓланш
скоро  станет  невтерпеж  со  ‘триклендом.  Ќеправду  говорЯт,  будто  что
посеешь, то и пожнешь. ‹юди часто  делают  все  от  них  зависЯщее,  чтобы
навлечь на себЯ  беду,  но  потом  каким-то  образом  умудрЯютсЯ  избежать
последствий своего безумиЯ. Џоссорившись со ‘триклендом,  Ѓланш,  конечно,
оставит его и вернетсЯ к мужу, который в  своем  смирении  только  и  ждет
возможности все простить и забыть. ЏризнатьсЯ, ни симпатии, ни состраданиЯ
она мне не внушала.
   - „а, но ты не любишь ее, - повторЯл ‘трев.
   - Ђ почему надо полагать, что она несчастна?  Ќасколько  мне  известно,
эта парочка премило устроилась.
   ‘трев посмотрел на менЯ скорбными глазами.
   - ’ебе  все  это,  разумеетсЯ,  безразлично,  а  длЯ  менЯ  это  важно,
бесконечно важно.
   Њне сделалось совестно за свою легкомысленную резкость.
   - Њожешь ты исполнить одну мою просьбу? - сказал „ирк.
   - Ћхотно.
   - Ќапиши Ѓланш от моего имени.
   - Ђ почему ты сам не можешь написать?
   - џ уже не раз писал ей. Ќо ответа мне ждать не приходитсЯ. Ћна, видно,
даже не читает моих писем.
   - ’ы забываешь о женском любопытстве. Ќеужели ты  думаешь,  она  устоит
против соблазна?
   - „а, поскольку он исходил от менЯ.
   џ взглЯнул на него. Ћн опустил глаза. …го ответ показалсЯ мне  до  боли
унизительным. „ирк знал, что он настолько ей безразличен, что она даже  не
вскрывает его писем.
   - € ты веришь, что она со временем к тебе вернетсЯ? - спросил Я.
   - Џусть она знает, что, если ей станет уж совсем плохо, она может смело
на менЯ рассчитывать.
   џ взЯл листок бумаги.
   - ‘кажи точнее, что Я должен писать?
   € Я написал:

   "„орогаЯ миссис ‘трев.
   „ирк просит менЯ сказать, что  в  любое  времЯ,  когда  бы  он  вам  ни
понадобилсЯ, он будет счастлив  возможностью  быть  вам  полезным.  Ћн  не
питает к вам  недобрых  чувств  из-за  того,  что  случилось.  …го  любовь
неизменна. ‚ы всегда застанете его по нижеследующему адресу..."


        34

   •отЯ Я не хуже ‘трева знал, что свЯзь  ‘трикленда  и  Ѓланш  добром  не
кончитсЯ, Я все же не предвидел столь трагической развЯзки. Ќастало  лето,
душное и знойное, даже ночь не приносила  отдыха  перенапрЯженным  нервам.
ђаскаленные солнцем улицы, казалось, отдавали назад весь  дневной  жар,  и
пешеходы еле волочили ноги. џ очень давно  не  видел  ‘трикленда.  ‡анЯтый
другим, Я вовсе перестал о нем думать. „ирк наскучил мне  своими  тщетными
ламентациЯми, и Я избегал его. ЌехорошаЯ это была историЯ, и Я  больше  не
собиралсЯ забивать ею себе голову.
   Љак-то утром Я сидел в пижаме и работал. Њысли мои блуждали  далеко,  Я
думал о солнечных заливах Ѓретани, о свежем морском ветре. Ќа столе  возле
менЯ стоЯл кофейник, в котором консьержка принесла мне  традиционное  cafe
au laif [кофе с молоком  (франц.)],  и  остатки  недоеденного  печеньЯ.  џ
слышал, как за стеной консьержка спускает воду после моей утренней  ванны.
‡азвенел звонок. Ћна открыла дверь, и раздалсЯ голос ‘трева, спрашивающий,
дома ли Я. Ќе вставаЯ с места, Я  крикнул  ему:  "‚ходи".  Ћн  ворвалсЯ  в
комнату и бросилсЯ ко мне.
   - Ћна покончила с собой, - хрипло проговорил он.
   - —то ты хочешь сказать? - крикнул Я, пораженный.
   ‘трев шевелил губами, но ни один звук больше не слетал с них. ‡атем  он
стал что-то лопотать, как помешанный. ‘ердце у менЯ заколотилось,  и,  сам
не знаЯ почему, Я вдруг обозлилсЯ.
   - „а возьми же себЯ в руки! —то ты такое несешь?
   Ћн  делал  отчаЯнные  жесты,   но   слова   у   него   по-прежнему   не
выговаривались. Ћн точно лишилсЯ Языка. Ќе знаю, что на менЯ нашло,  но  Я
схватил его за плечи и встрЯхнул. ‚споминаЯ об этом, Я,  конечно,  досадую
на себЯ, но последние бессонные ночи, видимо, расшатали мои нервы сильнее,
чем Я думал.
   - „ай мне сесть, - задыхаЯсь, проговорил он наконец.
   џ налил стакан вина и хотел подать ему, но мне пришлось поить его,  как
ребенка, держа стакан у самых его губ. Ћн с трудом сделал первый глоток, и
несколько капель пролилось на его манишку.
   - Љто покончил с собой?
   Ќе знаю, почему Я задал этот вопрос, мне ведь и так было понЯтно, о ком
он говорит.
   Ћн сделал усилие, чтобы овладеть собой.
   - ‚чера вечером они поссорились. Ћн ушел от нее.
   - Ћна умерла?
   - Ќет, ее увезли в больницу.
   - ’ак что ж ты мне толкуешь? - крикнул Я. - Џочему ты говоришь, что она
покончила с собой?
   - Ќе сердись на менЯ... џ ничего не могу  сказать,  когда  ты  со  мною
так...
   џ крепко сжал руки, силЯсь сдержать себЯ, и даже попыталсЯ улыбнутьсЯ.
   - €звини. џ тебЯ не тороплю. “спокойсЯ и расскажи все по порЯдку.
   Љруглые голубые глаза „ирка были полны ужаса, стекла  очков  делали  их
взглЯд еще страшнее.
   - ‘егоднЯ утром консьержка поднЯлась наверх, чтобы передать письмо,  ей
не открыли на звонок. €знутри слышались стоны. „верь оказалась незапертой,
и она вошла. Ѓланш  лежала  на  кровати,  а  на  столе  стоЯла  бутылка  с
щавелевой кислотой.
   ‘трев закрыл лицо руками и, всхлипываЯ, раскачивалсЯ взад и вперед.
   - Ћна была в сознании?
   - „а. Ћх, если бы ты знал, как она мучилась!  џ  этого  не  вынесу!  Ќе
вынесу!
   Ћн кричал в голос.
   - —ерт тебЯ возьми, тебе и выносить-то нечего. ќто ей надо вынести.
   - Љак ты жесток!
   - —то же дальше?
   - Ћни послали за доктором и за мной, дали знать в полицию. џ давно  уже
сунул консьержке двадцать франков и  просил  послать  за  мной,  если  что
случитсЯ.
   Ћн перевел дыхание, и Я понЯл, как трудно ему продолжать.
   - Љогда Я пришел, она не  хотела  говорить  со  мной.  ‚елела  им  менЯ
прогнать. џ клЯлсЯ, что все простил ей, но она не  слушала.  Ћна  пыталась
битьсЯ головой о стену. „октор сказал, что мне нельзЯ  оставатьсЯ  с  нею.
Ћна все твердила "“ведите  его!"  џ  вышел  из  спальни  и  стал  ждать  в
мастерской. Љогда приехала карета и они уложили ее на носилки, мне  велели
уйти в кухню, чтобы она не знала, что Я здесь.
   Џокуда Я одевалсЯ - ‘трев хотел, чтобы Я немедлЯ  отправилсЯ  с  ним  в
больницу, - он говорил, что  ему  удалось  устроить  длЯ  Ѓланш  отдельную
палату и таким образом хотЯ бы оградить  ее  от  больничной  сутолоки.  Џо
дороге он объЯснил мне, зачем Я ему нужен.  …сли  она  опЯть  не  пожелает
впустить его, то, может быть, впустит менЯ. Ћн умолЯл менЯ  снова  сказать
ей, что он любит ее по-прежнему, не станет ни в чем упрекать  ее  и  хочет
только одного - помочь ей. Ћн  ничего  не  требует  и  никогда  не  станет
принуждать ее к нему вернутьсЯ. Ћна будет совершенно свободна.
   Ќо когда мы пришли в больницу - это было мрачное,  угрюмое  здание,  от
одного вида которого делалось скверно  на  душе,  -  и  после  бесконечных
расспросов и хождений  по  лестницам  и  коридорам  добрались  наконец  до
лечащего врача, он объЯвил нам, что больнаЯ слишком слаба и сегоднЯ никого
принЯть не может. „лЯ врача,  маленького,  бородатого  человечка  в  белом
халате и с грубоватыми манерами, случай с Ѓланш был самым обыкновенным,  а
взволнованные родственники -  докучливыми  просителЯми,  с  которыми  надо
обходитьсЯ покруче. „а  и  что  тут  могло  показатьсЯ  ему  из  рЯда  вон
выходЯщим? €стерическаЯ женщина, поссорившись с  любовником,  принЯла  Яд:
это бывает нередко. ‘начала он подумал, что „ирк - виновник  несчастьЯ,  и
был с ним незаслуженно груб. Љогда Я объЯснил, что  он  муж,  готовый  все
простить, врач посмотрел на  него  любопытным,  испытующим  взглЯдом.  Њне
показалось, что в этом взглЯде промелькнула еще  и  насмешка.  „ирк  ЯвлЯл
собою классический тип обманутого мужа. ‚рач слегка пожал плечами.
   - ‚ настоЯщую минуту опасности нет, - ответил он на наши  расспросы.  -
Ќо мы не  знаем,  сколько  она  выпила  кислоты.  Ќе  исключено,  что  она
отделаетсЯ испугом. †енщины часто пытаютсЯ покончить с собой из-за  любви,
но обычно так, чтобы в этом не преуспеть. Љак правило, это  жест,  которым
они хотЯт испугать или разжалобить любовника.
   ‚ тоне его слышалось нескрываемое презрение. Ѓланш ‘трев Явно была  длЯ
него только единицей, которую предстоЯло внести в число лиц,  покушавшихсЯ
на самоубийство в текущем году в городе Џариже. Ќа долгие разговоры с нами
у него не было времени, и он назначил нам час, когда прийти  завтра:  если
больной станет лучше, он разрешит мужу повидать ее.


        35

   Ќе знаю, как мы прожили этот день. ‘трев ни на минуту не  мог  остатьсЯ
один, и Я из кожи лез, пытаЯсь развлечь его. џ потащил его в  ‹увр,  и  он
делал вид, что смотрит картины, но Я знал, что мысленно он там, у жены.  џ
заставлЯл его есть и после завтрака насильно уложил в постель,  но  он  не
мог уснуть. Ћн охотно согласилсЯ пожить несколько дней у менЯ. џ совал ему
книги, но, пробежав глазами страницу-другую, он бессмысленно уставлЯлсЯ  в
пространство. ‚ечером мы сыграли неисчислимое множество партий в пикет,  и
он,   чтобы   мои   стараниЯ   не   пропали   зрЯ,   храбро    притворЯлсЯ
заинтересованным. Љончилось тем, что Я дал ему снотворного, и  он  впал  в
тревожное забытье.
   Ќа следующий день в больнице к нам вышла сиделка, ухаживавшаЯ за Ѓланш,
и сказала, что больной немного  лучше;  по  нашей  просьбе  сиделка  пошла
узнать, не хочет ли она видеть мужа. Њы слышали голоса за дверью.  Ќаконец
сиделка вернулась и объЯвила, что больнаЯ отказываетсЯ принЯть кого бы  то
ни было. Њы сказали, что если она не хочет видеть „ирка, то,  может  быть,
согласитсЯ принЯть менЯ, но и на это последовал отказ. ѓубы „ирка дрожали.
   - џ не вправе настаивать, - сказала сиделка. - ЃольнаЯ  слишком  слаба.
‚озможно, что через день-два она передумает.
   - Њожет быть, она все-таки хочет  кого-нибудь  видеть?  -  тихо,  почти
шепотом спросил „ирк.
   - Ћна говорит, что у нее только одно  желание  -  пусть  ее  оставЯт  в
покое.
   ђуки „ирка как-то странно дергались, словно они ничего общего не  имели
с его телом.
   - Џожалуйста, скажите ей, что если она хочет видеть одного человека, то
Я приведу его. џ хочу только, чтобы она была счастлива.
   ‘иделка взглЯнула на него своими спокойными, добрыми  глазами,  которые
видели всю земную боль и горечь, но  оставались  безмЯтежными,  ибо  перед
ними стоЯло видение иного, безгрешного мира.
   - џ скажу это ей, когда она немного успокоитсЯ.
   „ирк, изнемогаЯ от состраданиЯ, умолЯл ее спросить Ѓланш сейчас же.
   - Њожет быть, от этого ей станет лучше. ‡аклинаю вас, спросите ее.
   Џо лицу сиделки пробежала слабаЯ, жалостливаЯ улыбка; она повернулась и
пошла к Ѓланш. џ слышал ее приглушенный голос, и потом другой,  незнакомый
мне голос ответил:
   - Ќет. Ќет. Ќет!
   ‚ыйдЯ к нам, сиделка покачала головой.
   - Ќеужели это она говорила? - спросил Я. џ не узнал ее голоса.
   - ѓолосовые свЯзки больной, видимо, сильно обожжены.
   „ирк чуть слышно вскрикнул в отчаЯнии. џ велел ему  выйти  и  подождать
менЯ внизу, мне хотелось остатьсЯ с  глазу  на  глаз  с  сиделкой.  Ћн  не
спросил, зачем мне это нужно, и покорно вышел. Ћн утратил остатки  воли  и
стал похож на послушного ребенка.
   - ЋбъЯснила она вам, почему она это сделала? - спросил Я.
   - Ќет. Ћна не хочет говорить. Ћна лежит на спине,  не  шевелЯсь  иногда
целыми часами. € плачет. …е подушка все времЯ мокраЯ. Ћна  слишком  слаба,
чтобы пользоватьсЯ платком, и слезы льютсЯ у нее по щекам.
   ЊенЯ  словно  кольнуло  в  сердце.  ‚  ту  минуту  Я  готов  был  убить
‘трикленда, и, помнитсЯ, голос у менЯ дрожал, когда Я прощалсЯ с сиделкой.
   „ирк ‘трев ждал менЯ на лестнице. Ћн, казалось, ничего вокруг не  видел
и не заметил моего приближениЯ, покуда Я не тронул его за рукав. Џо  улице
мы шли молча. џ старалсЯ представить себе, что могло толкнуть беднЯжку  на
этот страшный шаг? џ полагал, что ‘трикленду все  уже  известно.  Љ  нему,
наверно, приходили из полиции снимать допрос.  ѓде  он  сейчас?  ‚озможно,
вернулсЯ на старый чердак, служивший ему мастерской. ‘транно, что  она  не
пожелала видеть его.  €ли  она  боЯлась  послать  за  ним,  знаЯ,  что  он
откажетсЯ прийти? ‚ какую же бездну жестокости заглЯнула она,  если  после
этого отказывалась жить.


        36

   ‘ледующаЯ неделЯ была ужасна. ‘трев дважды  в  день  ходил  в  больницу
справлЯтьсЯ о жене, котораЯ по-прежнему не желала его видеть. Џервое времЯ
он приходил оттуда довольный и воспрЯнувший духом, так как  дело,  видимо,
шло на поправку, а затем в отчаЯнии, так как осложнение, которого врач все
времЯ  опасалсЯ,  отнЯло   надежду   на   благополучный   исход.   ‘иделка
сочувствовала его горю, но ей нечего было сказать ему в  утешение.  ЃеднаЯ
женщина лежала неподвижно и отказывалась говорить; глаза ее,  устремленные
в одну точку, казалось, уже видели смерть. ’еперь это был вопрос двух-трех
дней, не более. € когда ‘трев пришел ко мне поздно вечером, Я  понЯл,  что
она умерла. Ћн был совершенно обессилен. Ћт его  обычной  говорливости  не
осталось и следа. Ћн молча опустилсЯ на диван. џ оставил его в покое,  так
как знал, что здесь слова утешениЯ бесполезны. ЃоЯсь, что он  сочтет  менЯ
бессердечным, Я не решалсЯ читать и с трубкой в зубах сидел у окна, покуда
он не нашел в себе силы заговорить со мной.
   - ’ы был так добр ко мне, - сказал он наконец. - ‚се были так добры...
   - ѓлупости, - отвечал Я не без смущениЯ.
   - ‚ больнице мне сказали, чтобы Я подождал. „али мне стул, и  Я  сел  в
коридоре у ее дверей. Љогда она была уже без памЯти, они менЯ впустили.  “
нее рот и подбородок были обожжены. “жасно,  ее  прелестный  подбородок  -
весь израненный. Ћна умерла совсем спокойно,  Я  даже  не  знал,  что  она
мертва, покуда сиделка не сказала мне.
   Ћн был слишком утомлен, чтобы плакать. ‚ полной прострации он лежал  на
спине, точно в теле его не осталось уже ни капли сил, и вскоре Я  заметил,
что он уснул.  ‚первые  по-настоЯщему  уснул  за  целую  неделю.  Џрирода,
временами столь жестокаЯ, иногда бывает милосердна. џ накрыл его пледом  и
потушил свет. “тром, когда Я проснулсЯ,  он  все  еще  спал.  Ћн  даже  не
переменил положениЯ, и очки в золотой оправе по-прежнему сидели у него  на
носу.


        37

   Ѓланш ‘трев умерла при таких обстоЯтельствах, что нам  пришлось  пройти
через множество  отвратительных  формальностей,  прежде  чем  мы  получили
разрешение ее похоронить. „ирк и Я вдвоем тащились за гробом в карете,  но
обратно ехали быстрей, так как возница на дрогах,  покачивавшийсЯ  впереди
нас, нахлестывал лошадей, казалось, спеша  стрЯхнуть  с  себЯ  даже  самое
воспоминание о покойнице. ‘трашное и незабываемое зрелище!
   џ тоже чувствовал  неодолимое  желание  выбросить  из  головы  всю  эту
мрачную  историю.  ЊенЯ  уже   тЯготила   трагедиЯ,   собственно   говорЯ,
непосредственно менЯ не касавшаЯсЯ, и, делаЯ вид перед самим собой, что  Я
стараюсь длЯ „ирка, Я с облегчением заговорил о другом.
   - Ќе думаешь ли ты на времЯ уехать? - сказал Я. - Џраво же, тебе сейчас
лучше побыть вдали от Џарижа.
   Ћн не отвечал, но Я безжалостно настаивал.
   - …сть у тебЯ какие-нибудь планы на ближайшее будущее?
   - Ќет.
   - ’ы должен вернутьсЯ к жизни. Џочему бы тебе не поехать в €талию и  не
начать снова работать?
   Ћн опЯть промолчал, но мне на выручку пришел наш возница. Ќа  мгновение
придержав лошадей, он перегнулсЯ с козел и что-то сказал - что  именно,  Я
не  разобрал  -  и  высунулсЯ  из  окошка  кареты,  чтобы  расслышать:  он
спрашивал, куда нас везти.
   - Џогодите минутку, -  отвечал  Я.  -  џ  бы  хотел,  чтобы  мы  вместе
позавтракали, - обратилсЯ Я к „ирку. - џ велю ему свезти  нас  на  площадь
Џигаль.
   - Ќет, Я пойду в мастерскую.
   - •очешь, Я пойду с тобой?
   - Ќет, Я лучше пойду один.
   - •орошо.
   џ крикнул кучеру адрес, и мы опЯть продолжали  свой  путь  в  молчании.
„ирк не был у себЯ в мастерской с  того  злосчастного  утра,  когда  Ѓланш
отвезли в больницу. џ был рад, что он хочет остатьсЯ один, и, проводив его
до дверей, с чувством облегчениЯ с ним распрощалсЯ.  џ  снова  наслаждалсЯ
парижскими улицами и радовалсЯ, глЯдЯ на снующую взад и вперед толпу. „ень
выдалсЯ Ясный, солнечный, и радость жизни бурлила во мне. џ ничего не  мог
с собой поделать. ‘трев и его беда вылетели у  менЯ  из  головы.  џ  хотел
радоватьсЯ.


        38

   џ не видел его почти целую неделю. Ќо наконец под  вечер,  часов  около
семи, он зашел за мною и потащил менЯ обедать. Ћн был в  глубоком  трауре,
котелок его обвивала чернаЯ лента, и  даже  носовой  платок  был  оторочен
черной каймой. ѓлЯдЯ на этот скорбный  нарЯд,  можно  было  подумать,  что
внезапнаЯ катастрофа разом унесла всех его  родных  и  даже  какого-нибудь
двоюродного дЯдюшки у него не осталось на свете. …го кругленькаЯ фигурка и
толстые красные щеки смешно контрастировали с траурной  одеждой.  †естокаЯ
участь - даже на беспредельное горе „ирка ложилсЯ налет шутовства!
   Ћн объЯвил  мне,  что  решилсЯ  уехать,  только  не  в  €талию,  как  Я
советовал, а в ѓолландию.
   - ‡автра Я уезжаю. ‘корей всего мы никогда больше не увидимсЯ.
   џ попыталсЯ что-то возразить, но он слабо улыбнулсЯ.
   -  џ  пЯть  лет  не  был  дома.  Њне  казалось,  что  все  это   отошло
далеко-далеко. џ так оторвалсЯ от родных  краев,  что  менЯ  пугала  мысль
съездить туда даже на времЯ, а теперь Я вижу,  что  это  единственное  мое
пристанище.
   Ћн был измучен, подавлен и  мыслЯми  то  и  дело  возвращалсЯ  к  своей
нежной, любЯщей матери. ѓодами он терпеливо сносил свою смехотворность, но
теперь она, казалось, придавливала его к земле. Џоследний удар, нанесенный
изменою Ѓланш, отнЯл у него ту живость нрава, котораЯ ему помогала  весело
с этим миритьсЯ. Ѓольше он уже не мог смеЯтьсЯ заодно с теми, что смеЯлись
над ним. Ћн стал парией. Ћн рассказывал мне о своем детстве  в  чистеньком
кирпичном домике и о страсти матери к опрЯтности и порЯдку. ЉухнЯ ее  была
истинным чудом белизны и блеска. Ќигде ни пылинки, и все на  своем  месте.
Ђккуратность ее  переходила  в  манию.  џ  как  живую  видел  эту  румЯную
хлопотливую старушку, что всю жизнь с утра и до  поздней  ночи  пеклась  о
том, чтобы домик ее сиЯл  чистотой  и  нарЯдностью.  Ћтец  „ирка,  рослый,
сухощавый старик с руками, заскорузлыми от неустанного  труда,  скупой  на
слова, по вечерам читал вслух газеты, а его жена и дочь (теперь  она  была
замужем за капитаном рыболовецкой шхуны), чтобы не терЯть  времени  даром,
шили. Ќичего никогда  не  случалось  в  этом  городке,  отброшенном  назад
цивилизацией, и год сменЯлсЯ годом, покуда не приходила смерть, как  „руг,
несущий отдых тем, что усердно потрудились.
   - Њой отец хотел, чтобы  Я  тоже  стал  плотником.  ‚  пЯти  поколениЯх
переходило у нас это ремесло от отца к сыну. Њожет быть, в  этом  мудрость
жизни: идти  по  стопам  отца,  не  оглЯдываЯсь  ни  направо,  ни  налево.
Њаленьким мальчиком Я говорил,  что  женюсь  на  дочке  соседа-шорника.  “
девочки были голубые глаза и косички, белые, как лен. Џри ней все  в  моем
доме блестело бы, как стеклышко, и наш сын перенЯл бы мое ремесло.
   ‘трев вздохнул и умолк. Њысли его унеслись к тому, что могло бы быть, и
благополучие этой жизни, которым он некогда  пренебрег,  исполнило  тоской
его сердце.
   - †изнь груба и жестока. Ќикто не знает,  зачем  мы  здесь  и  куда  мы
уйдем. ‘мирение подобает нам. Њы должны ценить красоту покоЯ. „олжны  идти
по жизни смиренно и тихо, чтобы судьба не заметила нас. € любви мы  должны
искать у простых, немудрЯщих людей.  €х  неведение  лучше,  чем  все  наше
знание. Ќам надо жить тихо, довольствоватьсЯ скромным своим уголком,  быть
кроткими и добрыми, как они. ‚от и всЯ мудрость жизни.
   џ считал, что это говорит в нем его сломленный дух,  и  восстал  против
такого самоуничижениЯ. Ќо вслух сказал другое:
   - Ђ как ты напал на мысль сделатьсЯ художником?
   Ћн пожал плечами.
   - “ менЯ обнаружились  способности  к  рисованию.  ‚  школе  Я  получал
награды за этот предмет. ЃеднаЯ матушка очень гордилась  моим  талантом  и
однажды подарила мне Ящик с акварельными красками. Ћна носила мои наброски
к  пастору,  к  доктору  и  судье.  Ћни-то  и  послали  менЯ  в  Ђмстердам
экзаменоватьсЯ в школу живописи. џ выдержал  экзамен.  ЃеднЯжка,  как  она
была горда! ‘ердце у нее разрывалось при мысли о разлуке со мной,  но  она
силилась не показать своего горЯ. Ћна так радовалась,  что  ее  сын  будет
художником. Ћтец с матерью берегли каждый грош и прикопили довольно денег,
чтобы мне прожить  в  Ђмстердаме,  а  когда  была  выставлена  моЯ  перваЯ
картина, они все приехали, - отец, мать и сестра: мать смотрела на  нее  и
плакала. - …го добрые глаза увлажнились. - €  теперь  нет  такой  стены  в
нашем домишке, на которой не висела бы  моЯ  картина  в  красивой  золотой
раме.
   ‹ицо „ирка на мгновение засветилось  тихой  радостью.  џ  вспомнил  его
холодные жанровые сценки - живописных крестьЯн под кипарисами или оливами.
Љак странно они  должны  выглЯдеть  в  своих  алЯповатых  рамах  на  стене
крестьЯнского домика.
   - „обраЯ душа, она думала, что невесть как  облагодетельствовала  сына,
сделав из него художника, но, может, лучше бы Я покорилсЯ воле отца и  был
бы теперь просто-напросто честным плотником.
   - Ќу, а сейчас, когда ты знаешь, что дает человеку искусство, ты бы мог
пойти по другой  дороге?  Њог  бы  отказатьсЯ  от  того  упоениЯ,  которое
испытывал благодарЯ ему?
   - ‚ыше искусства ничего нет на свете, - помолчав, ответил „ирк.
   Ћн долго в задумчивости смотрел на менЯ, наконец сказал:
   - ’ы знаешь, Я виделсЯ со ‘триклендом.
   - ’ы?
   џ был поражен. Њне казалось, что ‘треву невыносимо будет его видеть. Ћн
слабо улыбнулсЯ:
   - ’ы же сам говорил, что Я лишен чувства гордости.
   - —то ты имеешь в виду?
   € он рассказал мне удивительную историю.


        39

   Љогда мы расстались после похорон бедной Ѓланш, ‘трев с тЯжелым сердцем
вошел в дом. ‘мутное стремление к самомучительству гнало его в мастерскую,
хотЯ он и содрогалсЯ при мысли о страданиЯх, которые  его  ждут.  Ћн  едва
втащилсЯ по лестнице, ноги отказывались ему служить, и, прежде чем  войти,
долго стоЯл у дверей, собираЯсь с силами.  …му  было  дурно.  Ћн  едва  не
бросилсЯ за мною, чтобы умолить менЯ вернутьсЯ; ему все  казалось,  что  в
мастерской  кто-то  есть.  Ћн  вспомнил,  как  часто  стоЯл  перед  дверью
мастерской, чтобы отдышатьсЯ после подъема на крутую лестницу,  и  как  от
нетерпеливого желаниЯ поскорее увидеть Ѓланш у него снова захватывало дух.
‚идеть ее - это было счастье, никогда не утихавшее, и, даже выходЯ из дому
на какие-нибудь полчаса, он рвалсЯ к встрече так, словно они  не  виделись
целый месЯц. ‚друг ему  стало  казатьсЯ,  что  она  не  умерла.  ‚се,  что
случилось, только сон, страшный сон, сейчас он  повернет  ключ,  войдет  и
увидит ее склоненной над столом в грациозной  позе  женщины  с  Venedicite
ардена, всегда представлЯвшейсЯ ему образцом прелести. Ћн быстро вынул из
кармана ключ, отпер дверь и вошел.
   ЊастерскаЯ не имела запущенного вида. Ђккуратность была  одной  из  тех
черт, которые так пленЯли его в жене; он с молоком матери впитал любовь  к
той радости, которую дают чистота и порЯдок, и когда  заметил,  что  Ѓланш
инстинктивно кладет каждый предмет на отведенное ему место,  то  теплое  и
благодарное чувство поднЯлось в его сердце. ‚ спальне все было так, словно
она только что вышла оттуда: на туалетном столике лежали две щетки и между
ними изЯщнаЯ гребенка; кто-то застелил постель, на которой  Ѓланш  провела
свою последнюю ночь дома, и на подушке,  в  вышитом  конверте,  лежала  ее
ночнаЯ сорочка. Ќевозможно было поверить, что она уже никогда не войдет  в
эту комнату.
   “ „ирка пересохло в горле, и он пошел в кухню напитьсЯ воды. ‡десь тоже
все было в полном порЯдке. Ќад плитой на полке  стоЯли  тщательно  вымытые
тарелки, из которых она и ‘трикленд ели в последний  вечер  перед  ссорой.
Ќожи и вилки были убраны в стол.  Џод  колпаком  лежали  остатки  сыра,  в
жестЯной коробке - горбушка хлеба. Ћна покупала продукты ежедневно и ровно
столько, сколько нужно, так что со днЯ на день у нее в хозЯйстве ничего не
оставалось.  €з  протокола,  составленного  полицией,  ‘трев   знал,   что
‘трикленд ушел из дому тотчас после обеда, и дрожь охватила его при мысли,
что Ѓланш достало силы все вымыть и убрать, как обычно.  ќта  методичность
лишний раз доказывала, как обдуманно  она  действовала.  …е  самообладание
было страшно. ЋстраЯ боль внезапно пронзила его, ноги у него  подкосились.
Ћн доплелсЯ до спальни, бросилсЯ на постель и стал звать: "Ѓланш! Ѓланш!"
   Њысль о ее страданиЯх была ему нестерпима. Ћн вдруг  Ясно  увидел,  как
она стоит в кухне - кухнЯ у них была крошечнаЯ, - моет  тарелки,  стаканы,
вилки, ложки, до блеска чистит ножи, затем все расставлЯет по местам, моет
раковину и, встрЯхнув полотенце, вешает его сушитьсЯ - оно все  еще  висит
здесь, истрепанный серый  лоскут,  -  и  оглЯдываетсЯ  кругом,  все  ли  в
порЯдке. Ћн видел, как она спускает засученные рукава,  снимает  фартук  -
вот он на гвозде за дверью, - достает пузырек со щавелевой кислотой и идет
в спальню.
   Ќе в силах терпеть эту муку, он вскочил с кровати  и  бросилсЯ  вон  из
спальни. ‚ошел в мастерскую. ’ам  было  темно,  так  как  кто-то  задернул
занавески на огромном  окне.  ‘трев  торопливо  раздвинул  их,  и  рыданиЯ
сдавили ему горло при первом же взглЯде на комнату, в которой он  был  так
счастлив. € здесь тоже все осталось без перемен. ‘трикленд был  равнодушен
к тому, что его окружало, и жил в чужой мастерской, ровно ничего не  менЯЯ
в ней. Ћбстановка у ‘трева была продуманно артистичной, в  соответствии  с
его представлением о том, как должен жить художник. Ќа стенах  там  и  сЯм
стариннаЯ парча, на роЯле - кусок дивного поблекшего шелка. ‚  одном  углу
копиЯ ‚енеры Њилосской, в другом -  ‚енеры  Њедицейской.  „ве  итальЯнские
горки с дельфтским фаЯнсом, несколько барельефов. Ѓыла здесь в  прекрасной
золоченой раме и копиЯ с веласкесова "€ннокентиЯ X", сделаннаЯ  ‘тревом  в
ђиме,  и  множество  его  собственных  картин,   повешенных   так,   чтобы
производить наибольший эффект, тоже в  великолепных  рамах.  ‘трев  всегда
очень гордилсЯ своим вкусом. Ћн  страстно  любил  романтическую  атмосферу
мастерской художника, и хотЯ сейчас вид всех этих вещей был ему как нож  в
сердце, он машинально чуть-чуть передвинул столик Louis XV, принадлежавший
к лучшим его сокровищам. ‚друг он заметил холст, повернутый лицом к  стене
и по размерам больший, чем те холсты, которыми он обычно пользовалсЯ. „ирк
подошел и повернул его. Ќа холсте была изображена  нагаЯ  женщина.  ‘ердце
его учащенно забилось, он мигом  понЯл,  что  это  работа  ‘трикленда.  Ћн
отшвырнул картину - какого черта ‘трикленд ее здесь оставил? - но  от  его
резкого движениЯ она упала на пол лицом вниз.  Ќеважно,  чьЯ  это  работа.
„ирк все равно не мог оставить ее валЯтьсЯ в пыли и  поднЯл,  но  тут  его
одолело любопытство. —тобы получше рассмотреть картину, он поставил ее  на
мольберт и отошел на несколько шагов.
   “ него сперло дыхание. Љартина изображала женщину, лежавшую на  диване;
одна рука ее была закинута за голову, другаЯ спокойно лежала  вдоль  тела;
одно колено чуть согнуто, другаЯ нога  вытЯнута.  ЉлассическаЯ  поза.  ‚се
поплыло перед глазами ‘трева. ќто была Ѓланш. ЋтчаЯние, ревность и  Ярость
душили его, он стал громко кричать что-то нечленораздельное; сжимал кулаки
и грозил невидимому врагу. Џотом опЯть кричал не своим голосом. Ћн был вне
себЯ. ќто было уж слишком, этого он снести не мог. Ћн стал оглЯдыватьсЯ по
сторонам, ища, чем бы искромсать, изрезать картину, уничтожить ее  сию  же
минуту, но ничего подходЯщего ему под руку не попадалось; он рылсЯ в своих
инструментах, и тоже тщетно, он сходил с ума. Ќаконец  он  нашел  то,  что
искал, большой шпатель, и с ликующим криком схватил  его.  ђазмахиваЯ  им,
словно кинжалом, он ринулсЯ к картине.
   ђассказываЯ, ‘трев снова  пришел  в  неописуемое  волнение  и,  схватив
подвернувшийсЯ под руку столовый нож, взмахнул им. Џотом занес  руку,  как
длЯ удара, но тотчас разжал ее,  и  нож  со  стуком  упал  на  пол.  ‘трев
посмотрел на менЯ с виноватой улыбкой и замолчал.
   - Џродолжай, - сказал Я.
   - Ќе знаю, что на  менЯ  нашло.  џ  уже  совсем  собиралсЯ  продырЯвить
картину, как вдруг Я увидел ее.
   - Љого ее?
   - Љартину. ќто было подлинное произведение искусства. џ не  мог  к  ней
прикоснутьсЯ. џ испугалсЯ.
   Ћн опЯть замолчал и смотрел на менЯ с открытым ртом, его голубые глаза,
казалось, вот-вот вылезут из орбит.
   - ќто была удивительнаЯ, дивнаЯ  картина.  ЊенЯ  охватил  благоговейный
трепет. …ще секунда - и Я бы совершил  ужаснейшее  преступление.  џ  хотел
получше разглЯдеть ее и споткнулсЯ о шпатель. “жасно!
   ‚  какой-то  мере  Я  заразилсЯ  волнением  ‘трева.  ‘транное  действие
произвел на менЯ его рассказ. Њне вдруг почудилось, что Я перенессЯ в мир,
где смещены все ценности,  и  Я  стоЯл  недоумеваЯ,  словно  чужеземец,  в
стране, где люди совсем по-иному, совсем  непривычно  реагируют  на  самые
простые ЯвлениЯ. ‘трев пыталсЯ рассказывать мне о  картине,  но  речь  его
была бессвЯзна, и мне приходилось  догадыватьсЯ,  что  он  имеет  в  виду.
‘трикленд разорвал путы, свЯзывавшие его. Ћн нашел не  себЯ,  как  принЯто
говорить, но свою новую  душу,  насыщенную  силами,  о  которых  никто  не
подозревал. ќто было не только дерзкое упрощение линий, которое так  полно
и неповторимо выЯвлЯло личность художника, не только живопись,  хотЯ  тело
было написано с такой проникновенной чувственностью, котораЯ уже граничила
с чудом; это было не только торжество плоти, хотЯ вы реально  ощущали  вес
этого  распростертого  тела;  нет,  стриклендова  картина  была  пронизана
духовностью, по-новому  понЯтым  трагизмом,  который  вел  воображение  по
неведомым тропам в пустынные просторы, где прорезают  мглу  только  вечные
звезды и где душа, сбросив все покровы, трепетно  приступает  к  разгадкам
новых тайн.
   џ впал в риторику, потому что и ‘трев был риторичен. (Љто не знает, что
в волнении человек выражаетсЯ, словно герой романа.) Ћн  пыталсЯ  выразить
чувства, ранее ему незнакомые, не смог втиснуть их  в  будничные  слова  и
уподобилсЯ мистику, который тщитсЯ описать несказанное. Ћдно только  стало
мне Ясно из его речей: люди говорЯт о красоте беззаботно, они  употреблЯют
это слово так небрежно, что оно терЯет свою силу, и предмет,  который  оно
должно осмыслить, делЯ свое имЯ  с  тысЯчью  пошлых  понЯтий,  оказываетсЯ
лишенным своего  величиЯ.  ‘ловом  "прекрасное"  люди  обозначают  платье,
собаку, проповедь, а очутившись лицом к лицу с Џрекрасным,  не  умеют  его
распознать. Ћни стараютсЯ фальшивым пафосом прикрыть свои ничтожные мысли,
и это притуплЯет их восприимчивость. Џодобно шарлатану,  фальсифицирующему
тот подъем духа, который он некогда чувствовал в себе, они  злоупотреблЯют
своими душевными силами и утрачивают их.  Ќо  ‘трев,  этот  вечный  шут  с
искренней и честной  душой,  также  искренне  и  честно  любил  и  понимал
искусство. „лЯ него искусство значило то же, что значит бог длЯ верующего,
и когда он видел его, ему делалось страшно.
   - —то ж ты сказал ‘трикленду, когда встретилсЯ с ним?
   - Џредложил ему поехать со мною в ѓолландию.
   џ опешил и с дурацким видом уставилсЯ на ‘трева.
   - Њы оба любили Ѓланш. ‚ доме моей матери длЯ него нашлась бы комнатка.
Њне казалось, что соседство простых бедных людей принесет  успокоение  его
душе. € еще Я думал, что он н