днаЯ. ‚ид  изможденный.  Ћн  слишком
много работает, спит мало, ничего не ест. ЌесмотрЯ на собственные горести  и
тревоги, она нашла в себе силы пожалеть его. Љак больно думать, что ничем не
можешь ему помочь.
     Ћн приложил руку ко  лбу,  словно  у  него  разболелась  голова,  и  ей
представилось, что у него в мозгу тоже неотступно стучат слова  "не  знаю...
не знаю". ‘транно, что этот холодный, хмурый,  застенчивый  человек  наделен
любовью к самым маленьким. Њужчины часто и к  своим-то  равнодушны,  но  про
него монахини сколько раз ей рассказывали, это их и трогало, и смешило. …сли
он так любит этих китайчат,  как  же  он  любил  бы  своего  ребенка!  Љитти
закусила губу, чтобы опЯть не расплакатьсЯ. “олтер взглЯнул на часы.
     - Џора мне обратно в город. “ менЯ сегоднЯ еще  уйма  работы.  ’ы  как,
ничего?
     - Ћбо мне не беспокойсЯ.
     - ’ы вечером не дожидайсЯ менЯ. џ, возможно, вернусь  очень  поздно,  а
накормит менЯ полковник ћ.
     - •орошо. Ћн встал.
     -  ‘оветую  сегоднЯ  не  переутомлЯтьсЯ,  дай  себе   передышку.   ’ебе
что-нибудь подать, принести?
     - Ќет, спасибо. Ќичего не нужно.
     Ћн еще постоЯл как бы в нерешительности, потом, не глЯдЯ на  нее,  взЯл
шлЯпу и вышел. Ћна слышала, как он шел от крыльца к воротам. Ћдна, до  ужаса
одна. ‘держиватьсЯ теперь было не нужно, и она дала волю слезам.
 
        57 
 
     ‚ечер был душный, и, когда “олтер  наконец  вернулсЯ,  Љитти  сидела  у
окна, глЯдЯ на причудливые крыши китайского храма, черные на фоне  звездного
неба. ѓлаза ее опухли от слез, но она успокоилась. ‘траннаЯ тишина  снизошла
в душу, несмотрЯ на все треволнениЯ, - может быть, просто от усталости.
     - џ думал, ты уже спишь, - сказал “олтер входЯ.
     - Њне не спалось. Љогда сидишь, не так жарко. ’ебЯ покормили?
     - …ще как.
     Ћн прошелсЯ взад-вперед по длинной комнате, и она понЯла, что он  хочет
о чем-то поговорить с ней, но не знает, как начать. Ѓез  тени  волнениЯ  она
ждала, чтоб он собралсЯ с духом. € дождалась.
     - џ обдумал то, что ты мне сегоднЯ рассказала. Њне кажетсЯ, тебе  лучше
отсюда уехать. џ уже поговорил с полковником  ћ,  он  согласен  предоставить
тебе охрану. Њожешь взЯть с собой служанку. ’ы будешь в полной безопасности.
     - Ђ куда Я могла бы уехать?
     - Њожешь уехать к матери.
     - „умаешь, она мне обрадуетсЯ?
     - ’огда можешь поехать в ѓонконг.
     - Ђ что мне там делать?
     - ’ебе сейчас нужен уход, внимание. џ просто не вправе удерживать  тебЯ
здесь.
     ‚ ее улыбке была не только горечь, но и веселаЯ насмешка. Ћна взглЯнула
на него и чуть не рассмеЯлась.
     - ‘ чего это ты вдруг так беспокоишьсЯ о моем здоровье?
     Ћн  подошел  к  окну  и  остановилсЯ,  глЯдЯ  в  ночь.  Ќикогда  еще  в
безоблачном небе не было столько звезд.
     - †енщине в твоем положении нельзЯ здесь оставатьсЯ.
     …го легкий белый костюм пЯтном выделЯлсЯ во мраке; в  чеканном  профиле
было что то зловещее, но,  как  ни  странно,  сейчас  он  не  внушал  ей  ни
малейшего страха. Ќеожиданно она спросила:
     - Љогда ты добилсЯ, чтобы Я сюда поехала, ты хотел моей смерти?
     Ћн не отвечал так долго, что она успела подумать,  не  притворЯетсЯ  ли
он, будто не слышал.
     - ‘начала - да.
     Ћна нервно поежилась - ведь это он впервые созналсЯ в своем  намерении.
Ќо зла она на него не держала. Ћна сама себе удивлЯлась  -  сейчас  он  даже
внушал ей восхищение и в то же времЯ был немного смешон. Ђ когда  она  вдруг
вспомнила про —арли ’аунсенда, то решила, что он просто глуп.
     -  ’ы  шел  на  страшный  риск,  -  отозвалась   она.   -   Џри   твоей
сверхчувствительной совести ты не простил бы себе, если бы Я умерла.
     - Ќу вот, а ты не умерла. ’ы даже поздоровела.
     - џ в жизни не чувствовала себЯ лучше.
     …е подмывало воззвать  к  его  чувству  юмора.  Џосле  всего,  что  они
пережили, среди всех этих ужасов и невзгод,  идиотством  казалось  придавать
значение такой ерунде, как блуд. Љогда смерть подстерегает за каждым углом и
уносит свои жертвы, как крестьЯнин - картошку  с  полЯ,  не  все  ли  равно,
хорошо или плохо тот или иной человек распорЯжаетсЯ своим телом. …сли  б  он
только мог понЯть, как мало значит длЯ нее теперь  —арли  -  даже  лицо  его
вспоминаетсЯ уже с трудом, - как безвозвратно эта любовь ушла из ее  сердца!
“ нее не осталось к ’аунсенду ни капли чувства, и потому обессмыслилось все,
в чем они были повинны. ‘ердце ее снова свободно, а что  тут  было  замешано
тело - да наплевать на это! …й хотелось сказать “олтеру: "‘лушай, не пора ли
нам образумитьсЯ? Њы дулись друг на друга, как дети. „авай помиримсЯ.  ‹юбви
между нами нет, но почему нам не быть друзьЯми?"
     Ћн  стоЯл  очень  тихо.  Ѓесстрастное   лицо   в   свете   лампы   было
мертвенно-бледным. Ћна не надеЯлась на него: если скажешь не то, он  обрушит
на тебЯ такой ледЯной сарказм! Ћна уже знала, какаЯ ранимость скрываетсЯ под
этой Язвительной маской, как быстро он может замкнутьсЯ, если  будут  задеты
его чувства. Ќадо же быть таким идиотом! „лЯ него важнее всего удар  по  его
самолюбию - наверно, от такого удара вообще труднее всего оправитьсЯ. —удаки
эти мужчины, что придают такое значение верности  жен.  ‘ама-то  она,  когда
сошлась с —арли, думала, что изменилась неузнаваемо, а  оказалось,  что  она
все такаЯ же, только счастливее и жизнерадостнее. €  почему  она  не  смогла
сказать “олтеру, что ребенок его? …й эта ложь ничего бы  не  стоила,  а  длЯ
него была бы  такаЯ  радость.  Ђ  может,  это  и  не  было  бы  ложью;  даже
удивительно, что в своих интересах она не подумала о такой лазейке, а вот не
подумала... „о чего же мужчины глупые! €х роль в этом деле так ничтожна. ќто
женщина долгие, тЯгостные месЯцы носит ребенка, женщина в муках рождает его,
а мужчина, сбоку припека, туда же, со своими претензиЯми. Џочему это  должно
влиЯть на его отношение к ребенку? € мысли Љитти обратились к тому  ребенку,
которого ей самой предстоЯло родить; она подумала о нем не с волнением, не в
радостном предвкушении материнства, а с ленивым любопытством.
     - ’ебе, конечно, еще хочетсЯ это обдумать,  -  сказал  “олтер,  нарушаЯ
долгое молчание.
     - —то обдумать?
     Ћн оглЯнулсЯ, словно удивленный ее вопросом.
     - Љогда тебе лучше ехать.
     - Ќо Я не хочу уезжать.
     - Џочему?
     - Њне нравитсЯ работать в монастыре. Џо-моему, Я приношу там пользу.  џ
предпочла бы дождатьсЯ тебЯ.
     -  Њне,  пожалуй,  следует  тебе  объЯснить,  что  в  твоем  теперешнем
положении ты особенно подвержена любой инфекции.
     - Љак деликатно ты это выразил, - сказала Љитти с усмешкой.
     - ’ы не ради менЯ остаешьсЯ?
     Ћна замЯлась. Ћткуда ему знать, что сейчас самое сильное чувство, какое
он у нее вызывает, и самое неожиданное - это жалость.
     - Ќет. ’ы менЯ не любишь. ’ебе со мной, наверно, скучно.
     - Ќе подумал бы Я, что  женщина  твоего  склада  способна  пожертвовать
своими удобствами ради  нескольких  праведных  монахинь  и  оравы  китайских
детишек.
     Ћна улыбнулась.
     - ќто несправедливо - презирать менЯ за то, что ты так неправильно менЯ
расценил. џ не виновата, что ты был таким олухом.
     - …сли ты  твердо  решила  остатьсЯ,  Я,  конечно,  не  собираюсь  тебе
перечить.
     - Љ сожалению, Я не  могу  дать  тебе  повод  проЯвить  великодушие.  -
Џочему-то ей сейчас было трудно говорить с ним всерьез - и между прочим,  ты
совершенно прав: Я остаюсь не только ради бедных сироток. џ,  понимаешь  ли,
оказалась в таком положении, что у менЯ во всем мире  нет  ни  одной  родной
души. џ не знаю никого, кто принЯл бы менЯ с  радостью.  Ќикого,  кому  есть
дело, жива Я или умерла.
     Ћн нахмурилсЯ, но не от гнева.
     - •орошеньких дел мы с тобой натворили, а? - сказал он.
     - ’ы все еще собираешьсЯ подать на развод? Њне это теперь безразлично.
     - ’ы же знаешь, что, привезЯ тебЯ сюда, Я тем самым отказалсЯ от  права
обвинениЯ.
     - Ќет, Я не знала. џ, понимаешь, не специалист по супружеским  изменам.
—то же мы будем делать, когда уедем отсюда? Џо-прежнему будем жить вместе?
     - Ћх, давай лучше не загадывать так далеко вперед. ‚  голосе  его  была
смертельнаЯ усталость.
 
        58 
 
     ’ри днЯ спустЯ “оддингтон зашел за Љитти в монастырь  (она,  не  находЯ
себе места от беспокойства, сразу вернулась к  работе)  и  повел,  как  было
обещано, на чашку чаю к своей сожительнице. Љитти уже не раз обедала у него.
„ом был с квадратным фасадом, белый, нарЯдный, из тех, какие ’аможнЯ  строит
длЯ своих служащих по всему Љитаю. ‘толоваЯ, где они обедали, гостинаЯ,  где
пили кофе, были обставлены добротно и строго. ‚ обстановке ничего домашнего,
не то отель, не то канцелЯриЯ, сразу  видно,  что  эти  дома  -  всего  лишь
случайное, временное жилище длЯ сменЯющихсЯ обитателей. Ќикому бы и в голову
не пришло, что на втором этаже скрыта  от  посторонних  глаз  тайна,  притом
романтического свойства.  Ћни  поднЯлись  по  лестнице,  “оддингтон  отворил
дверь. Љитти оказалась в большой голой комнате с белыми стенами, на  которых
развешаны были свитки со столбиками иероглифов. ‡а квадратным черным столом,
в жестком кресле тоже черного дерева и  покрытого  сложной  резьбой,  сидела
маньчжурка. Џри виде Љитти и “оддингтона она  встала,  но  не  двинулась  им
навстречу.
     - ‚от она, - сказал “оддингтон и добавил  что-то  по-китайски.  †енщина
поздоровалась за руку. Ћна была очень стройнаЯ и выше  ростом,  чем  ожидала
Љитти, привыкшаЯ к уроженкам южного ЉитаЯ. Ќа ней была бледно-зеленаЯ  кофта
с узкими рукавами, прикрывавшими запЯстьЯ; на черных, тщательно  причесанных
волосах красовалсЯ  головной  убор  маньчжурских  женщин.  ‹ицо  было  густо
напудрено, щеки от глаз до  самого  рта  нарумЯнены,  выщипанные  брови  как
тонкие черные черточки, рот Ярко-алый. Ќа этой маске большие черные,  слегка
раскосые  глаза  горели,  как  два  озера  жидкого  агата.  Ќе  женщина,   а
раскрашенный идол. „вижениЯ ее были неспешны,  уверенны.  Љитти  показалось,
что она немного робеет, но полна любопытства. Џока “оддингтон говорил с ней,
она изредка кивала и взглЯдывала на Љитти. Љитти поразили ее руки  -  пальцы
невероЯтно длинные, тонкие, цвета слоновой кости,  с  накрашенными  ногтЯми.
Ќикогда еще она не видела таких прелестных, томных, грациозных  рук.  ‚  них
угадывалась родовитость несчетных поколений.
     Ћна заговорила высоким резким голосом - словно птицы защебетали в саду,
- и “оддингтон перевел Љитти ее слова, что она рада ее видеть, и  вопросы  -
сколько ей лет, и сколько у нее детей? Ћни сели на три жестких кресла вокруг
квадратного стола, и бой подал чай, бледный  и  ароматизированный  жасмином.
Њаньчжурка предложила Љитти зеленую жестЯнку с сигаретами "’ри каслз". Љроме
стола и кресел, в комнате почти не  было  мебели,  только  широкий  спальный
тюфЯк с вышитым валиком в изголовье и два ларЯ сандалового дерева.
     - —то она делает целыми днЯми? - спросила Љитти.
     - Ќемного рисует красками, изредка пишет  стихи.  Ђ  по  большей  части
просто сидит. Љурит, но умеренно, и Я этому рад, поскольку в мои обЯзанности
входит пресекать торговлю опиумом.
     - Ђ сами вы курите? - спросила Љитти.
     - Ћчень редко. —естно говорЯ, Я предпочитаю виски.
     ‚ комнате стоЯл слабый приторно-едкий запах, не то чтобы неприЯтный, но
характерный, свойственный восточным домам.
     - ‘кажите ей, что мне жаль, что Я не могу с ней поговорить.  “  нас,  Я
уверена, нашлось бы что сказать друг другу.
     Љогда “оддингтон перевел, маньчжурка бросила на Љитти быстрый взглЯд, в
котором  светилась  улыбка.  Ћна  сидела  в  своем  пышном   нарЯде,   очень
величественнаЯ, нисколько не смущеннаЯ, а глаза на  раскрашенном  лице  были
настороженные, загадочные, бездонные. Ћна была неестественна, как  кукла,  и
притом до того грациозна, что Љитти перед ней казалась  себе  неуклюжей.  „о
сих пор Љитти воспринимала Љитай, куда  забросила  ее  судьба,  без  особого
вниманиЯ, немного свысока. ’ак было принЯто в ее кругу.  ’еперь  же  на  нее
повеЯло  чем-то  потусторонним,  таинственным.  ‚от  он,  ‚осток,   древний,
неведомый, непостижимый. ‚ерованиЯ и идеалы ‡апада показались ей грубыми  по
сравнению с теми идеалами и  верованиЯми,  что  словно  воплотились  в  этом
изысканно-прекрасном  создании.  ќто  была  совсем  другаЯ  жизнь,  жизнь  в
совершенно ином измерении. Џеред лицом  этой  куклы  с  накрашенным  ртом  и
настороженными  раскосыми  глазами  исканиЯ  и   боли   повседневного   мира
утрачивали всЯкий смысл. ‘ловно за размалеванной маской скрывалось  огромное
богатство глубоких, значительных переживаний,  словно  эти  тонкие,  изЯщные
руки с длинными пальцами держали ключ к неразрешимым загадкам.
     - Ћ чем она думает целыми днЯми? - спросила Љитти.
     - Ќи о чем, - улыбнулсЯ “оддингтон.
     - Ћна изумительна. ‘кажите ей,  что  Я  еще  никогда  не  видела  таких
прекрасных рук. •отела бы Я знать, за что она вас любит.
     “оддингтон улыбаЯсь перевел ее вопрос.
     - Ћна говорит, что Я хороший.
     - Љак будто женщины любЯт мужчин за их добродетели, - фыркнула Љитти.
     ђассмеЯлась маньчжурка всего один  раз.  ќто  случилось,  когда  Љитти,
чтобы поддержать разговор, стала восхищатьсЯ ее  нефритовым  браслетом.  Ћна
снЯла браслет, и Љитти попробовала его примерить, но, хотЯ рука у  нее  была
маленькаЯ, браслет на нее не налез. ‚от тут маньчжурка  и  рассмеЯлась,  как
ребенок. Ћна сказала что-то “оддингтону. Џотом  позвала  служанку,  дала  ей
какое-то поручение, и та,  исчезнув  на  минуту,  вернулась  с  парой  очень
красивых маньчжурских туфель.
     -  Ћна  хочет  подарить  их  вам,  если  окажутсЯ  впору,  -   объЯснил
“оддингтон. - „лЯ комнат это очень удобнаЯ обувь.
     - Ћни мне как раз, - сказала Љитти не без самодовольства, но,  заметив,
как хитро ухмыльнулсЯ “оддингтон, быстро спросила: - Ђ ей они велики?
     - Ћ да.
     Љитти рассмеЯлась, а когда “оддингтон перевел, посмеЯлись и  маньчжурка
и служанка.
     Ќемного позднее, когда Љитти и “оддингтон поднимались к  ее  дому,  она
повернулась к нему с дружеской улыбкой.
     - ‚ы мне и не сказали, как сильно ее любите.
     - Ђс чего вы это взЯли?
     - Џо глазам видно. ‘транно. ќто, наверно, все равно как любить  призрак
или грезу. Њужчины вообще непредсказуемы. џ думала, вы  как  все,  а  теперь
чувствую, что ничегошеньки о вас не знаю.
     Џроводив ее до калитки, он неожиданно спросил:
     - ‡ачем вам нужно было ее увидеть?
     Љитти ответила, немного подумав:
     - џ чего-то ищу, чего - сама не знаю. Ќо знаю, что это  очень  важно  и
что, если найти, все пойдет по-другому. Њожет быть, это известно  монахинЯм;
но, когда Я с ними, Я чувствую, что  они  знают  секрет,  которым  не  хотЯт
делитьсЯ. Џочему-то мне пришло в голову, что, если Я увижу эту женщину,  мне
станет понЯтно, чего Я ищу. Њожет, она мне и сказала бы, если б могла.
     - Ђ почему вы думаете, что она это знает?
     Љитти искоса поглЯдела на него и ответила вопросом на вопрос:
     - Ђ вы это знаете?
     Ћн пожал плечами.
     - „ао. Џуть. Ћдни из нас ищут его в опиуме, другие в Ѓоге, кто в  вине,
кто в любви. Ђ Џуть длЯ всех один и ведет в никуда.
 
        59 
 
     Љитти вернулась в уже привычную длЯ нее рабочую колею и, хотЯ по  утрам
чувствовала себЯ очень неважно, не давала  себе  распускатьсЯ.  …е  удивило,
какой интерес стали  проЯвлЯть  к  ней  монашенки.  ђаньше,  встречаЯ  ее  в
коридоре, они только здоровались, теперь же,  по-детски  волнуЯсь,  норовили
под каким-нибудь пустЯчным предлогом зайти в комнату,  где  она  находилась,
посмотреть на нее и поболтать. ‘естра ‘ен-†озеф раз за разом вспоминала, что
она уже давно что-то приметила и все  думала:  "—то  бы  это  значило?"  или
"‘корее  всего,  это  самое",  а  потом,  когда  Љитти  стало  дурно,  -  "€
сомневатьсЯ нечего, сразу видно". Ћна не уставала рассказывать  о  том,  как
проходили роды у ее  невестки,  и  некоторые  подробности  могли  бы  сильно
встревожить Љитти, не обладай она чувством юмора. ‚ сестре ‘ен-†озеф приЯтно
сочетались памЯтливость (по лугу на ферме ее отца протекала река, и  тополЯ,
что росли на берегу, дрожали от малейшего ветра)  и  короткое  знакомство  с
библейскими героЯми. ’вердо убежденнаЯ в том, что еретичка ничего в этом  не
может смыслить, она однажды рассказала Љитти про Ѓлаговещение.
     - џ, когда читаю про это в ‘вЯщенном писании, всегда плачу,  -  сказала
она. - ‘ама не знаю почему, просто сердце как-то дрожит.
     € процитировала по-французски слова, показавшиесЯ Љитти  незнакомыми  и
суховатыми: "Ђнгел, вошед к Ќей, сказал:  радуйсЯ,  ЃлагодатнаЯ!  ѓосподь  с
’обою, благословенна ’ы между женами" {…вангелие от ‹уки, 1:28.}.
     ’айна рождениЯ веЯла в  стенах  монастырЯ,  как  легкий  ветерок  среди
цветущих Яблонь. Њысль, что Љитти ждет ребенка, смущала  и  будоражила  этих
бесплодных женщин. Ћни и робели перед Љитти, и тЯнулись  к  ней.  ”изическую
сторону ее состоЯниЯ они  воспринимали  вполне  здраво,  ибо  были  дочерЯми
крестьЯн и рыбаков; но детские их сердца были полны  благоговениЯ.  Њысль  о
бремени, которое она носит под  сердцем,  тревожила  их  и  в  то  же  времЯ
вызывала душевный подъем. ‘естра ‘ен-†озеф говорила,  что  все  они  за  нее
молЯтсЯ, а сестра ‘ен-Њартен выразила сожаление, что Љитти не католичка.  Ќо
настоЯтельница побранила ее и  объЯснила,  что  и  протестантка  может  быть
хорошей женщиной - une brave femme - и le bon Dieu {Ѓоженька (франц.).}  так
или иначе все это уладит.
     Љитти и трогало, и  забавлЯло,  что  она  вызывает  такой  интерес,  но
по-настоЯщему ее удивило то, что даже настоЯтельница, столь строгаЯ в  своей
свЯтости, стала относитьсЯ к ней по-новому. Ћна всегда была добра  к  Љитти,
однако не снисходила до нее; теперь же проЯвлЯла к ней чуть  не  материнскую
нежность. € голос ее звучал по-новому мЯгко, и  в  глазах  мелькали  веселые
искорки, словно она  любовалась  Љитти,  как  смышленым  ребенком,  сумевшим
заслужить ее расположение.  Љитти  все  это  умилЯло.  ‘ловно  в  эту  душу,
спокойную и величавую, как  серое  море,  пугающее  своей  сумрачной  мощью,
внезапно проник луч солнца, и оно ожило, подобрело, повеселело.  Џо  вечерам
она теперь часто заходила посидеть с Љитти.
     - џ должна следить, чтобы вы не переутомлЯлись, дитЯ мое, - сказала она
однажды, Явно выдумав себе оправдание, - а то доктор ”ейн ни за что  мне  не
простит. Ђх, эта британскаЯ сдержанность! ‚от ведь он какой, себЯ не  помнит
от радости, но, стоит заговорить с ним про это, сразу бледнеет.
     Ћна ласково потрепала Љитти по руке.
     -  „октор  ”ейн  рассказал  мне,  что  советовал  вам  уехать,  но   вы
отказались, потому что не хотели расстатьсЯ с  нами.  ќто  очень  похвально,
дитЯ мое, и не думайте, что мы не ценим вашей помощи. Ќо Я  подозреваю,  что
вы и с ним не захотели расстатьсЯ, а это еще лучше, ибо ваше место - рЯдом с
ним, вы ему  нужны.  „а,  просто  не  знаю,  что  бы  мы  делали  без  этого
замечательного человека.
     - Њне отрадно думать, что он кое-что сделал длЯ вас, - сказала Љитти.
     - ‹юбите его всем сердцем, милаЯ. Ћн - свЯтой.
     Љитти улыбнулась и подавила вздох. „лЯ “олтера она могла теперь сделать
только одно, но как это сделать - не знала. Ћна хотела, чтобы он простил  ее
- уже не ради нее, но ради себЯ, ведь только это  могло  дать  ему  душевный
покой. Џросить его прощениЯ бесполезно: если он догадаетсЯ, что  она  желает
добра не столько себе, сколько ему, он в своем упорном тщеславии  тем  более
ей откажет (его тщеславие почему-то перестало ее  раздражать,  оно  казалось
естественным и только усиливало жалость, которую он внушал ей); единственный
шанс  -  что  какое-нибудь  непредвиденное  внешнее  обстоЯтельство  поможет
застигнуть его врасплох. Ћн,  возможно,  даже  ждет  эмоционального  взрыва,
который избавил бы его от кошмара затаенной обиды, но и в этом случае  будет
в своей одержимости всеми силами боротьсЯ с собой.
     Ќу не позор ли, что люди, которым отпущено так мало  времени  в  полном
страданий мире, так безжалостно себЯ мучат?
 
        60 
 
     •отЯ настоЯтельница подолгу беседовала с Љитти  всего  три  или  четыре
раза да еще изредка по нескольку минут, впечатление она произвела  на  Љитти
очень глубокое.  …е  образ  был  подобен  некой  стране,  на  первый  взглЯд
прекрасной, но негостеприимной; лишь потом обнаруживаешь в складках  суровых
гор приветливые деревушки под сенью  фруктовых  деревьев  и  веселые  речки,
бегущие по сочным лугам. Ќо этих отрадных картин,  хоть  они  и  удивлЯют  и
успокаивают, еще мало, чтобы чувствовать  себЯ  дома  в  этой  стране  бурых
крЯжей   и   исхлестанных   ветром   равнин.   ‘ойтись   с   настоЯтельницей
по-человечески близко было бы невозможно, в ней ощущалось что-то  безличное,
то же чувство не оставлЯло Љитти и при общении с другими монахинЯми, даже  с
добродушной болтушкой сестрой ‘ен-†озеф, но от  настоЯтельницы  ее  отделЯла
почти физически осЯзаемаЯ преграда. Љак-то неуютно  и  страшновато  делалось
при мысли, что она ходит по одной с тобою земле, по  горло  занЯта  мирскими
делами, и все же так Явственно обитает на  уровне,  длЯ  тебЯ  недосЯгаемом.
Ћднажды она сказала Љитти:
     - Њонахине мало пребывать  в  непрестанной  молитве  €исусу,  она  сама
должна быть молитвой.
     •отЯ речь ее была неотделима от ее веры,  Љитти  чувствовала,  что  это
получаетсЯ само собой,  без  всЯкого  намерениЯ  повлиЯть  на  еретичку.  …е
удивлЯло, что настоЯтельница, столь милосерднаЯ к людЯм,  даже  не  пытаетсЯ
вывести ее, Љитти, из состоЯниЯ, которое не может не казатьсЯ  ей  греховным
невежеством.
     Љак-то вечером они засиделись за разговором. „ни стали  короче,  мЯгкий
вечерний свет и радовал, и навевал легкую грусть. “ настоЯтельницы  вид  был
очень усталый. ’рагическое бледное лицо осунулось, прекрасные  темные  глаза
потерЯли блеск. Њожет быть, это усталость склонила ее  к  несвойственной  ей
откровенности.
     - ‘егоднЯ длЯ менЯ памЯтный день,  дитЯ  мое,  -  сказала  она,  словно
пробуждаЯсь  от  долгой  задумчивости.  -  ѓодовщина  того  днЯ,   когда   Я
окончательно решила посвЯтить себЯ Ѓогу. џ уже два года об этом  думала,  но
призвание это менЯ отпугивало, Я боЯлась,  как  бы  менЯ  вновь  не  одолели
мирские помыслы. Ќо в то утро, во времЯ причастиЯ, Я дала обет, что  в  этот
же день, еще до вечера, сообщу о своем желании  матери.  Џосле  причастиЯ  Я
помолилась €исусу о ниспослании мне душевного покоЯ и Явственно  услышала  в
ответ: "’ы тогда обретешь его, когда перестанешь его желать".
     ЌастоЯтельница словно унеслась мыслЯми в прошлое.
     - ‚ тот день наш близкий друг  мадам  ‚ьерно  ушла  к  кармелиткам,  не
сказавшись никому из родных. Ћна знала, что они не сочувствуют ее планам, но
считала, что, как вдова, имеет право сама собой распорЯжатьсЯ. Ћдна из  моих
кузин  ездила  к  ней  проститьсЯ  и   вернулась   только   вечером,   очень
взволнованнаЯ. џ еще не говорила с матерью, Я дрожала при мысли,  что  нужно
ей открытьсЯ, но  не  хотела  и  нарушить  обет,  данный  во  времЯ  свЯтого
причастиЯ. џ стала расспрашивать кузину о ее  поездке.  ЊоЯ  мать,  котораЯ,
казалось, была поглощена  рукоделием,  внимательно  слушала,  а  Я  мысленно
подгонЯла себЯ: если уж говорить, то нельзЯ терЯть ни минуты.
     ‘транно, до чего отчетливо Я помню эту  сцену.  Њы  сидели  за  столом,
круглым столом под красной скатертью, и работали при свете лампы  с  зеленым
абажуром. „ве мои кузины гостили у нас, и  мы  все  вместе  вышивали  гладью
сиденьЯ и спинки, чтобы обновить стульЯ в гостиной. Џодумайте только, на них
не менЯли обивку с времен ‹юдовика XIV, когда их только купили, и  они,  как
говаривала моЯ мать, выцвели и обтрепались до безобразиЯ.
     џ пробовала заговорить, но не могла выдавить из себЯ ни слова, и  вдруг
моЯ мать,  до  того  молчавшаЯ,  сказала,  обращаЯсь  ко  мне:  "Ќе  понимаю
поведениЯ твоей подруги. Љак это можно - уйти, не сказав ни слова тем,  кому
она так дорога. ќто какой-то театральный жест,  на  мой  взглЯд  безвкусный.
‚оспитаннаЯ женщина не  сделает  ничего  такого,  что  заставило  бы  о  ней
судачить. џ надеюсь, если ты когда-нибудь вздумаешь нас покинуть,  что  было
бы длЯ нас большим горем, то все же  не  сбежишь  тайком,  словно  совершила
преступление".
     ‚от когда нужно было заговорить, но так велика была моЯ слабость, что Я
могла только вымолвить: "Ћ, не беспокойтесь, maman, у менЯ на это не хватило
бы сил".
     Њать ничего не ответила, и  мне  стало  стыдно,  что  Я  не  осмелилась
выразитьсЯ Яснее. џ словно  услышала  слова  €исуса,  обращенные  к  свЯтому
Џетру: "‘имон €онин! любишь ли ты ЊенЯ?" {…вангелие  от  €оанна,  21:15-17.}
ЉакаЯ же Я слабаЯ, подумала Я, какаЯ неблагодарнаЯ! џ люблю  мою  спокойную,
обеспеченную жизнь, люблю мою семью, мои развлечениЯ. Ќемного погодЯ,  когда
Я еще предавалась этим горьким размышлениЯм, моЯ мать  сказала,  словно  наш
разговор и не прерывалсЯ: "Ђ все же мне думаетсЯ, моЯ Ћдетта,  что  в  своей
жизни ты еще совершишь что-то такое, о чем люди будут долго помнить".
     џ еще не очнулась  от  своих  мыслей,  а  мои  кузины,  не  ведаЯ,  как
колотитсЯ у менЯ сердце, продолжали  спокойно  вышивать,  но  матушка  вдруг
выронила из рук работу и, внимательно посмотрев на менЯ,  сказала:  "„орогое
мое дитЯ, Я почти не сомневаюсь, что рано или поздно ты примешь постриг".
     "‚ы не шутите, маменька? - отозвалась Я. - ‚ы ведь только  что  описали
самое сокровенное мое желание".
     "Ќу еще бы! - вскричали мои кузины, не дав мне договорить. - Ћдетта уже
два года только об этом и мечтает. Ќо вы не дадите  вашего  согласиЯ,  тетЯ?
ЌельзЯ вам на это соглашатьсЯ!"
     "Ђ по какому праву мы можем это запретить, мои милые дети, если  на  то
будет волЯ ЃожиЯ?"
     ’огда мои кузины, желаЯ обратить все в шутку,  стали  менЯ  спрашивать,
как Я намерена распорЯдитьсЯ всЯкими безделушками, принадлежащими лично мне,
и затеЯли шутливый спор о том, кому из них что  достанетсЯ.  Ћднако  веселье
это длилось  очень  недолго,  а  потом  мы  заплакали.  €  тут  на  лестнице
послышались шаги моего отца.
     ЌастоЯтельница умолкла и глубоко вздохнула.
     - „лЯ моего отца это был тЯжелый удар. џ была единственной  дочерью,  а
мужчины часто любЯт дочек сильнее, чем сыновей.
     - ‚еликое это несчастье - иметь сердце, - улыбнулась Љитти.
     - ‡ато великое счастье - посвЯтить это сердце любви к ‘пасителю.
     ’ут к настоЯтельнице подошла одна из младших девочек и, увереннаЯ,  что
ее не  прогонЯт,  показала  ей  неизвестно  где  раздобытую  очень  страшную
игрушку. ЌастоЯтельница обнЯла девочку за плечи своей  прекрасной  худощавой
рукой, а та доверчиво к ней прижалась. € Љитти опЯть отметила,  как  ласкова
ее улыбка и как безлична.
     - Џросто поразительно, ma mere, как  эти  сиротки  вас  обожают.  џ  бы
загордилась, если б могла вызывать такое преклонение.
     € ей настоЯтельница тоже подарила отрешенную и, однако  же,  прекрасную
улыбку.
     - …динственный способ завоевывать сердца - это уподоблЯть себЯ тем, чью
любовь мы хотим заслужить.
 
        61 
 
     “олтер в тот вечер не вернулсЯ  к  обеду.  Љитти  подождала  немного  -
обычно он, если задерживалсЯ в городе, находил способ известить ее, -  но  в
конце концов села обедать одна. Ћна больше  длЯ  вида  отведала  каждого  из
пЯти-шести блюд, которые повар неизменно готовил, соблюдаЯ обеденный  обрЯд,
несмотрЯ на эпидемию и трудности со снабжением; а поев, растЯнулась в низком
плетеном кресле у открытого окна  и  дала  околдовать  себЯ  звездной  ночи.
’ишина сулила ей отдых.
     —итать она не пыталась. Њысли проплывали по  поверхности  ее  сознаниЯ,
как белые облачка, отраженные в тихом пруду. Ћна так устала, что не в  силах
была ухватитьсЯ за какое-нибудь одно  такое  облачко,  последовать  за  ним,
проследить его путь. Ћна лениво пробовала подытожить впечатлениЯ, оставшиесЯ
у нее от разговоров с монахинЯми. Љазалось  странным,  что,  хотЯ  их  образ
жизни внушал ей такое уважение, вера, толкавшаЯ их  на  такой  образ  жизни,
оставлЯла ее равнодушной. Ћна даже вздыхала легонько: может быть, все  стало
бы проще, если бы душу ее озарило это широкое белое сиЯние.  Ѓывали  минуты,
когда ей хотелось рассказать настоЯтельнице о своем горе и чем оно  вызвано,
но не хватало духу: слишком страшно было,  что  эта  строгаЯ  женщина  будет
плохо о ней думать. ‚ ее глазах поведение Љитти,  несомненно,  ЯвлЯет  собой
тЯжкий грех. ‘транно, думалось Љитти, что ей самой оно  кажетсЯ  не  столько
греховным, сколько некрасивым и глупым.
     Њожет, это недомыслие с ее стороны,  но,  если  свЯзь  с  ’аунсендом  и
представлЯетсЯ  ей  достойной  сожалениЯ,  даже  неприличной,   в   ней   не
раскаиватьсЯ надо, а поскорее о ней забыть. ‚се  равно  как  если  допустишь
какой-нибудь промах на званом вечере - очень, конечно, обидно, но ничего  не
поделаешь,  а  придавать  этому  серьезное  значение  просто   неумно.   Џри
воспоминании о —арли ее пробирала дрожь - эта его крупнаЯ, упитаннаЯ фигура,
безвольный подбородок и манера выпЯчивать грудь, чтобы не  казалось,  что  у
него брюшко. †изнелюбие проЯвлЯетсЯ у него в тонких красных жилках,  которые
скоро затЯнут щеки сплошной сеткой. Љогда-то ей так нравились  его  косматые
брови, теперь же виделось в них что-то грубое, отталкивающее.
     Ђ будущее? Ћна была к нему до странности равнодушна, вообще  о  нем  не
задумывалась. Њожет быть, она умрет, когда родитсЯ ребенок. …е сестра  „орис
всегда считалась здоровее ее, а „орис ведь чуть не  умерла  от  родов.  (Ћна
исполнила свой долг - подарила наследника новой  династии  баронетов.  Љитти
улыбнулась, вспомнив, какой радостью это было длЯ ее  матери.)  ђаз  будущее
так темно, это может означать,  что  ей  не  суждено  его  увидеть.  “олтер,
вероЯтно, препоручит ребенка заботам ее матери... если  ребенок  выживет;  а
“олтера она знает: он, даже если не  будет  уверен  в  своем  отцовстве,  не
бросит ребенка на произвол судьбы. Ќа “олтера можно положитьсЯ, он  в  любых
обстоЯтельствах покажет себЯ с наилучшей стороны.  ЉакаЯ  жалость,  что  при
всех его достоинствах - честности, готовности к  самоотречению,  чуткости  и
уме - его так трудно полюбить! Ћна теперь нисколько его не боитсЯ,  она  его
жалеет, и все же он кажетсЯ ей глуповатым. ѓлубина его  чувства  -  вот  что
сделало его  особенно  уЯзвимым,  но  когда-нибудь,  как-нибудь  она  сумеет
добитьсЯ его прощениЯ.  …е  не  оставлЯла  мысль,  что,  только  вернув  ему
душевный покой, она искупит боль, которую причинила ему.  Љак  жаль,  что  у
него  не  развито  чувство  юмора:  она-то  может  себе   представить,   что
когда-нибудь они вместе посмеютсЯ, вспомнив, как сами себЯ терзали.
     Ћна устала. “несла лампу к себе в спальню, разделась.  ‹егла  и  вскоре
уснула.
 
        62 
 
     Ќо ее разбудил громкий стук. Ћн вплелсЯ в ее сновидениЯ, так что она не
сразу сообразила, что это не сон. ‘тук продолжалсЯ, и она понЯла, что стучат
в калитку. Ѓыло совсем темно. Ћна посмотрела на свои часики  со  светЯщимисЯ
стрелками: половина третьего. Ќаверно, “олтер - как он поздно! -  а  бой  не
слышит. ‘тук продолжалсЯ, все громче и громче, в  молчании  ночи  он  звучал
очень тревожно. Џотом прекратилсЯ,  она  услышала,  как  отодвинули  тЯжелый
засов. Ќикогда еще “олтер  не  возвращалсЯ  так  поздно.  ЃеднЯга,  наверно,
совсем вымоталсЯ. •оть бы у него хватило ума сразу лечь, а не  корпеть,  как
всегда, в этой своей лаборатории!
     Џослышались голоса, кто-то вошел во двор. ‘транно, ведь  “олтер,  когда
возвращаетсЯ поздно, стараетсЯ не шуметь, чтобы не беспокоить ее. Ќе то два,
не то три человека взбежали на крыльцо и вошли  в  соседнюю  комнату.  Љитти
испугалась.  ‚  глубине  ее  сознаниЯ  всегда  жила  боЯзнь  антиевропейских
волнений. —то-нибудь началось? ‘ердце у нее забилось.  Ќо  смутные  опасениЯ
еще только зародились в  ее  мозгу,  когда  кто-то  подошел  к  ее  двери  и
постучал.
     - Њиссис ”ейн!
     Ћна узнала голос “оддингтона.
     - „а. —то случилось?
     - ‚станьте, пожалуйста. џ к вам по делу.
     Ћна встала и, надев халат, отперла и распахнула дверь. ‡а дверью  стоЯл
“оддингтон в китайских шароварах и чесучевом пиджаке, бой с фонарем в  руке,
а немного позади них - три китайских солдата в хаки. Ћна вздрогнула,  увидев
расстроенное лицо “оддингтона, и весь он  выглЯдел  так,  будто  только  что
вскочил с постели.
     - —то случилось? - повторила она чуть слышно.
     - Ќе надо волноватьсЯ. Ќо нельзЯ терЯть ни минуты. Ћдевайтесь поскорее,
и идемте.
     - Ќо почему? —то-нибудь произошло в городе?
     Џри виде солдат  она  сразу  решила,  что  начались  беспорЯдки  и  они
присланы охранЯть ее.
     - ‚аш муж заболел. €демте скорее.
     - “олтер! - вскрикнула она.
     - „ержите себЯ в руках. џ сам еще точно не знаю, в чем дело.  Џолковник
ћ прислал ко мне этого офицера и просил менЯ немедленно доставить вас в  его
резиденцию.
     Љитти, всЯ похолодев, тупо  посмотрела  на  него,  потом  отступила  от
двери.
     - џ буду готова через две минуты.
     - џ пришел в чем был, - отозвалсЯ он.  -  џ  тоже  спал.  Ќадел  только
пиджак и туфли.
     Ћна не слышала. ЌатЯнула на себЯ первое, что попалось под руку,  пальцы
не слушались, она с трудом застегнула какие-то крючки на  платье.  Ќа  плечи
накинула кантонскую шаль, котораЯ была на ней вечером.
     - лЯпу можно не надевать?
     - „а.
     Ѓой с фонарем пошел впереди, они поспешно спустились с крыльца и  вышли
на улицу.
     - Ћсторожней,  не  упадите,  -  сказал  “оддингтон.  -  ‚от  моЯ  рука,
цеплЯйтесь.
     ‚оенные не отставали от них ни на шаг.
     - Џолковник ћ выслал паланкины. Ћни ждут на том берегу.
     Ћни быстро спустились к реке. Љитти  не  могла  заставить  себЯ  задать
вопрос, мучительно стучавший в мозгу, - слишком боЯлась ответа. Ќа  пристани
их ждал сампан с фонариком на носу. ’ут она спросила:
     - ќто холера?
     - ‚идимо, так.
     Ћна вскрикнула и остановилась.
     - Ќе будем задерживатьсЯ, пошли. - Ћн шагнул в лодку и подал  ей  руку.
Џереправа была недолгаЯ, они сгрудились на носу, а перевозчица с привЯзанным
к бедру младенцем одним веслом погнала лодку по неподвижной воде.
     - Ћн заболел сегоднЯ днем, - сказал “оддингтон. - ‚ернее, вчера днем.
     - Џочему за мной сразу не послали?
     ’аитьсЯ было не от кого,  но  они  говорили  шепотом.  ‚  темноте  лица
“оддингтона не было видно, и Љитти только чувствовала, как он весь напрЯжен.
     - Џолковник ћ хотел послать, он сам не позволил. Џолковник  ћ  все  это
времЯ не отходил от него.
     - Ћн должен был за мной послать. ђазве так можно?
     - ‚аш муж знал, что вы никогда не видели холерного больного.
     ќто очень страшно и отвратительно.  Ћн  хотел  избавить  вас  от  этого
зрелища.
     - Љак-никак, он мой муж, - выговорила она задыхаЯсь.
     “оддингтон не ответил.
     - Ђ почему теперь менЯ вызвали?
     “оддингтон дотронулсЯ до ее руки.
     - „орогаЯ  моЯ,  наберитесь  мужества.  Ќужно  быть  готовой  к  самому
худшему.
     Ћна громко застонала и тут же отвернулась, заметив, что солдаты на  нее
смотрЯт. ѓлаза их таинственно блеснули во мраке.
     - Ћн умирает?
     - џ знаю только, какое поручение полковник ћ дал этому  офицеру,  когда
посылал его за мной. ‘колько Я понимаю, он уже без сознаниЯ.
     - € никакой надежды?
     - Њне страшно жаль, но боюсь, мы можем не застать его в живых.
     Ћна содрогнулась. €з глаз хлынули слезы.
     -  Џонимаете,  он  очень   истощен,   никакой   сопротивлЯемости.   Ћна
раздраженно оттолкнула его руку. …е бесило,  что  он  говорит  таким  тихим,
сдавленным голосом.
     Ћни причалили, и два кули, стоЯвших на  берегу,  помогли  ей  выйти  из
лодки. Џаланкины их ждали. ЏодсаживаЯ ее, “оддингтон сказал:
     - Џостарайтесь не распускатьсЯ. Ќервы вам еще понадобЯтсЯ.
     - ‘кажите носильщикам, чтобы торопились.
     - €м дан приказ - бежать как можно быстрее.
     Ћфицер, уже сидЯ  в  паланкине,  крикнул  что-то  ее  носильщикам.  Ћни
подхватили паланкин, приладили палки на плечах и  дружно  тронули  с  места.
Џодъем они одолели бегом, впереди каждого паланкина бежал человек с фонарем,
а наверху, у водЯных ворот, стоЯл сторож с факелом. Ћфицер окликнул его,  он
распахнул одну створку ворот и  пропустил  их,  обменЯвшись  с  носильщиками
какими-то  непонЯтными  возгласами.  ќти  гортанные  звуки  на  чужом  Языке
прозвучали в ночной темноте загадочно и тревожно. Ћни стали  подниматьсЯ  по
мокрым  и  скользким  булыжникам  мостовой,  один  из  носильщиков   офицера
споткнулсЯ.  „о  Љитти  донессЯ  гневный  окрик  офицера,  визгливый   ответ
носильщика, потом головной  паланкин  помчалсЯ  дальше.  “лицы  были  узкие,
извилистые.  ‡десь,  в  городе,  было  совсем  темно.  ѓород  мертвых.   Ћни
пронеслись по узкому переулку, свернули за угол, взбежали вверх по  каким-то
ступенЯм. ‡апыхавшиесЯ носильщики  уже  не  бежали,  а  шли  молча,  быстрым
размашистым шагом; один из них на ходу достал рваный  платок  и  вытер  пот,
заливавший глаза. Ћни без конца сворачивали  то  вправо,  то  влево,  как  в
лабиринте. Џорой можно было угадать,  что  у  порога  какой-нибудь  запертой
лавки лежит человеческаЯ фигура, но невозможно было определить, проснетсЯ ли
этот человек рано утром или не проснетсЯ никогда. ‚ узких безлюдных  улочках
стоЯла жуткаЯ тишина, и когда где-то залаЯла собака, натЯнутые  нервы  Љитти
совсем сдали. Људа ее несут? ќтой дороге  не  будет  конца.  Ќеужели  нельзЯ
побыстрее? Ѓыстрее, быстрее. ‚ремЯ не ждет. Ђ что, если они уже опоздали?
 
        63 
 
     ‚ длинной глухой стене, вдоль которой лежал их путь, поЯвились ворота с
будками по бокам, и паланкины стали. “оддингтон бросилсЯ к  Љитти.  Ћна  уже
соскочила на землю. Ћфицер постучал, что-то крикнул,  открылась  калитка,  и
они вошли во двор. „вор был большой, квадратный. “ стен его, под  стропилами
выступающих крыш, лежали вповалку солдаты, завернувшись в  одеЯла.  “  ворот
офицер, задержавшись на минуту, перекинулсЯ словами с военным, судЯ по всему
- начальником караула. Џотом офицер сказал что-то “оддингтону.
     - Ћн еще жив, - сказал “оддингтон. - Ћсторожно, не споткнитесь.
     Џо-прежнему следуЯ за огоньками фонарей, они пересекли двор,  поднЯлись
по ступенькам к широкой двери, потом вниз, в другой просторный  двор.  ‚доль
одной его стороны тЯнулась длиннаЯ освещеннаЯ комната. ‘квозь рисовую бумагу
чернел сложный  узор  оконных  переплетов.  Џровожатые  довели  их  до  этой
комнаты, офицер постучал. „верь тотчас отворилась,  и  офицер,  взглЯнув  на
Љитти, отступил в сторону.
     - ‚ходите, - сказал “оддингтон.
     Љомната была длиннаЯ, низкаЯ, лампы тускло горели в зловещем полумраке.
“ противоположной стены лежал на тюфЯке человек, укутанный одеЯлом. ‚  ногах
стоЯл навытЯжку военный.
     Љитти подбежала и склонилась над  тюфЯком.  “олтер  лежал  с  закрытыми
глазами. ‚ сумрачном свете его серое лицо казалось мертвым. Ћн был до  ужаса
неподвижен.
     - “олтер, “олтер, - проговорила она задыхаЯсь.
     ’ело чуть шевельнулось. ќто был только призрак движениЯ -  легкий,  как
дуновение ветра, которого не чувствуешь, только видишь, как  оно  шевельнуло
неподвижную поверхность воды.
     - “олтер, “олтер, скажи мне что-нибудь.
     ѓлаза медленно раскрылись,  словно  поднЯть  тЯжелые  веки  стоило  ему
неимоверных усилий,  но  он  не  смотрел  на  нее,  он  уставилсЯ  в  стену,
приходившуюсЯ в нескольких дюймах от его лица.
     Ћн заговорил; в голосе, тихом и слабом, можно было угадать улыбку.
     - ‚от в какой Я попал переплет, - сказал он.
     Љитти затаила дыхание. Ќи звука,  ни  намека  на  жест,  только  глаза,
темные,  холодные,  прикованы  к  белой  стене  (какие   тайны   им   сейчас
открылись?). Љитти встала на ноги и растерЯнно обратилась к своему спутнику:
     - Ќеужели ничего нельзЯ сделать? ‚ы так и будете стоЯть как истукан?
     Ћна стиснула руки. “оддингтон заговорил с офицером,  стоЯвшим  в  ногах
постели.
     - ‚идимо, они сделали все, что могли. Џри нем был  полковой  врач.  …го
обучил ваш муж. Ћн сделал все то же, что доктор ”ейн сделал бы сам.
     - ќто и есть врач?
     - Ќет, это полковник ћ. Ћн не отходит от вашего мужа.
     Љитти бросила на него отчаЯнный взглЯд. Ћн был высокого роста, крепкого
сложениЯ, защитнаЯ форма, казалось, ему тесна. Ћн смотрел на “олтера, и  она
заметила в его глазах слезы. “ нее защемило сердце. ‘ какой  стати  у  этого
чужого человека с круглым желтым лицом глаза полны слез? ќто невыносимо.
     - Љакой ужас, что ничего нельзЯ сделать.
     - ‘ейчас он хотЯ бы уже не страдает, - сказал “оддингтон.
     Ћна опЯть склонилась над мужем. …го пугающие глаза по-прежнему смотрели
прЯмо вперед. ЌепонЯтно было, видит он что-нибудь или нет,  слышит  ли,  что
говоритсЯ. Ћна придвинула губы к его уху.
     - “олтер, чего тебе дать?
     …й казалось, что должно быть  какое-то  лекарство,  которое  можно  ему
дать, чтобы  задержать  эту  быстро  уходЯщую  жизнь.  ’еперь,  когда  глаза
привыкли к полумраку, она видела, что лицо его ссохлось. Ћн был  неузнаваем.
Ќемыслимым казалось, что за каких-нибудь несколько часов он  стал  настолько
непохож на себЯ. Ћн вообще не был похож на  человека:  не  человек,  а  сама
смерть. …й показалось, что он хочет что-то сказать. Ћна пр