ное Яйцо? „а не может этого быть! ‹ошадь не птица, не
змеЯ, Яиц не несет.
     "Ђ не лошадиный  ли  это  глаз?"  -  подумал  он.  ‚  лошадиных  глазах
отражаетсЯ все, что вокруг нас. …сли приглЯдетьсЯ внимательно, увидишь  свое
отражение. Љакой-нибудь жеребенок потерЯл один глаз и  теперь  ходит  где-то
поблизости, ищет его, сам отражаЯсь в этом глазу.
     ’ое быстро оглЯделсЯ, и, конечно, зрЯ. ЉакаЯ лошадь могла в  это  времЯ
бродить за пределами конюшен?
     ‘ердце ’ое гулко стучало. —то же это такое? ЌепонЯтное и  странное.  Ћн
пошел от конюшни, забыв о больной лошади. Ќе то шел, не  то  бежал  по  краю
лощины, держа в ладони странное Яйцо и другой  рукой  поддерживаЯ  запЯстье,
будто ложку с Яйцом на шуточных соревнованиЯх по бегу.
     †аворонки в небе так и заливались.

     "Ќу и опростоволосилсЯ Я!" - думал •Якуда, стоЯ в загоне  перед  второй
конюшней и вспоминаЯ а о странном Яйце, которое принес ему ’ое.
     ‚ то утро •Якуда  сидел  на  кухне  общежитиЯ  и  пил  чай  с  молодыми
конюхами. ’ое вбежал запыхавшись, будто за ним гналась змеЯ, и выпалил:
     - ‘мотрите, что Я нашел!
     - —то там?
     - џйцо с лошадью внутри.
     "Ќе проспалсЯ парень", - подумал •Якуда.
     - ѓде оно там, неси сюда.
     ’ое,  согнувшись  и  отставив  зад,  поднес  Яйцо.  Ќа  потной   ладони
действительно дрожал маленький прозрачный шарик.
     - —то это? Ќе игрушка  ли  виниловаЯ?  Љак-то  с  городского  праздника
•Якуда привез  своим  ребЯтишкам  игрушечный  виниловый  шарик,  наполненный
водой. Љ шарику была прикреплена прочнаЯ резинка, и им  можно  было  играть,
как мЯчиком. „ети сразу же сломали игрушку. € вот теперь •Якуда подумал, что
это такаЯ же виниловаЯ игрушка, только опавшаЯ.
     - „а нет, заглЯните внутрь, - сказал  ’ое  с  серьезным  видом.  •Якуда
поглЯдел и удивилсЯ: внутри Яйца и вправду была видна лошадь.
     Љонечно, без гривы, без хвоста и  копыт.  ’ам  был  синеватый  сгусток,
похожий на протухший желток. Ќо, приглЯдевшись хорошенько,  в  этом  сгустке
можно  было  различить  целую  сеть  очень  мелких  бурых  ниточек,  которые
переплетались, сходились пучками, накладывались  друг  на  друга,  составлЯЯ
определенный чертеж, и этот чертеж складывалсЯ в рисунок лошади.
     ѓолова, шеЯ, туловище, четыре ноги... Ќа голове глаза, словно точки  от
иголочного укола... Ѓудто сделанный острым карандашом рисунок лошади.
     - € вправду лошадь! - удивленно воскликнул •Якуда  и  вышел  из  кухни,
взЯв  за  руку  ’ое.  Љонюхи,  беззаботно  распивавшие  чай,   сидЯ   вокруг
залЯпанного соевым соусом стола, толпой вывалились за ними.
     - ѓлЯдите! ‹ошадь! - •Якуда поднЯл ладонь ’ое. ‡агорелые бородатые лица
окружили их.
     - Ќу да, лошадь... ‚  самом  деле...  Љак  на  рентгене,  -  удивлЯлись
конюхи.
     - ѓде нашел? - завистливо спросил молодой  голос.  ’ое  только  и  ждал
этого вопроса. Ћн торопливо стал рассказывать, как все случилось, а  •Якуда,
глЯдЯ на возбужденное лицо ’ое, понЯл  вдруг,  что  это  просто  выкидыш.  €
бесчисленные ниточки, складывающиесЯ в рисунок лошади, есть не что иное, как
кровеносные сосуды, пронизывающие тело зародыша.
     - ЏонЯл! ќто жеребенок.  ‚от  глЯдите...  €  как  это  он,  старый  уже
человек, мог так  оплошать!  •отел  показать  зубочисткой,  где  у  зародыша
сердце, а шарик лопнул.  ЋстраЯ  зубочистка  нечаЯнно  проткнула  прозрачную
оболочку плода.
     Ќа ладони Toе расплылось мокрое коричневое пЯтно. Ќикакой лошади уже не
было. •Якуда поспешно пошевелил концом зубочистки мокрое пЯтно на ладони, но
на конце зубочистки лишь безжизненно повис сморщенный  шарик,  точно  мокраЯ
туалетнаЯ бумажка, свесившаЯсЯ с металлической сачка,  каким  ловЯт  золотых
рыбок в уличных ларьках.
     "Ќу и оплошал же Я!" - с досадой подумал •Якуда. Ќо досадовал он не  на
то, что неосторожно уничтожил зародыш, а на  то,  что  сделал  искусственное
осеменение кобыле, котораЯ уже понесла.
     Џрошлой весной кобыла эта осталась Яловой, к сорок  три  днЯ  назад  ее
опЯть спарили с жеребцом, но матка так и не сократилась, как  это  бывает  в
случае зачатиЯ. •Якуда и  другие  опытные  конюхи  посоветовались  и  решили
осеменить ее искусственно. ‚чера это и сделали.
     „а, выходит, зрЯ. ‹ошадь была жеребой от второй случки. Ћна и  выкинула
с испугу, когда над ней проделали эту операцию.
     "‚от уж непростительно! - думал •Якуда. - „опустить такую ошибку  после
тридцати лет работа! с лошадьми. …сть отчего  впасть  в  отчаЯние.  ‚ыходит,
тридцать лет жизни пропали зрЯ".
     ЏЯтнадцати лет он ушел из дому, чтобы стать наездником. Џроработал  год
на черной работе на ипподроме в ’окио и решил, что лучше выращивать  хороших
лошадей, чем служить жокеем. ‘ тем и пришел на этот конезавод  тридцать  лет
назад. Љонечно, не так уж трудно стать конюхом за такой срок, но •Якуда  все
давалось с трудом, и, решив преуспеть хотЯ бы в  чем-то  малом,  только  уже
так, чтобы знать свое дело досконально, он упорно трудилсЯ все  эти  годы  и
сделалсЯ даже старшим конюхом. ’еперь он мог с гордостью сказать, что  знает
о лошадЯх все.
     € вот оказываетсЯ, что он до сих пор допускает грубые ошибки.  „а  еще,
увидев сорокатрехдневный зародыш, удивлЯетсЯ: "‘мотри-ка!"  ’ак  чем  же  он
занималсЯ все эти тридцать лет? Џохоже, зрЯ он их прожил. ‚идно, ходить  ему
в подмастерьЯх до конца своих дней. …сть отчего отчаЯтьсЯ.  Џрожил  впустую,
нажил лишь усталость.
     Ќо долго предаватьсЯ мрачным мыслЯм ему не пришлось. €з соснового  бора
неподалеку от конюшен послышалсЯ топот копыт. ѓудела землЯ. ќто возвращались
с верхнего пастбища племенные жеребцы. Џробежали длЯ разминки три  километра
и мчатсЯ теперь домой, все в поту.
     Ћт этого гула тело •Якуда наливаетсЯ силой. Ћн думает только о  работе,
все лишнее улетучиваетсЯ. Љак-никак тридцать лет отдано этому делу! Џусть не
достигнет он вершин, но надо идти, сколько сможешь. ђабота  есть  работа!  -
так подбадривает себЯ •Якуда.
     - Ќу, подходите! Љто там первый?
     ѓолос его отдаетсЯ  эхом  в  конюшнЯх,  выстроившихсЯ  рЯдами.  ‘начала
выскакивают и разбегаютсЯ  врассыпную  жеребЯта.  ‡атем  поЯвлЯютсЯ  кобылы.
Љонюхи ведут их к загону, где находитсЯ •Якуда и жеребец.
     Џравой рукой •Якуда держит за поводьЯ жеребца,  в  левой  руке  у  него
контрольный лист кобылы - все данные о ней. ‚ левом углу имена родителей, ее
имЯ и имЯ жеребца. Џоперек записан возраст, наверху - дни, под ними,  словно
в гороскопе, помечены четырьмЯ значками физиологические состоЯниЯ кобылы  по
днЯм.
     Љружок обозначает  возбужденное  состоЯние,  треугольник  -  спокойное.
Љрестик свидетельствует о том, что кобыле не нашлось  пары,  двойной  кружок
обозначает случку.
     ‚ течение года кобылы бывают возбуждены с марта по  июль.  Љонечно,  не
все кобылы одновременно находЯтсЯ в таком состоЯнии. Џо  контрольному  листу
можно сразу определить, какаЯ  кобыла  и  который  день  возбуждена.  •Якуда
проводит случку на третий или четвертый день.
     Љогда  кобылы  собираютсЯ  у  загона,  жеребец  начинает  ржать,   бить
копытами, бросаетсЯ грудь на изгородь. ‚ том месте, где изгородь ближе всего
подходит  к  конюшнЯм,  она  укреплена,  как  крепостнаЯ  стена,   бревнами,
положенными поперек, а сверх покрыта толстыми  соломенными  циновками,  чтоб
жеребец не повредил себе грудь о бревна.
     - Џервый номер, Ђсакири! - раздаетсЯ возглас.
     - Ќу, подходи! - отвечает •Якуда.
     ‘видание начинаетсЯ.
     †еребец упираетсЯ грудью в изгородь, покрытую циновками,  и  выпЯчивает
шею как можно дальше. …сли кобыла не возбуждена, она останавливаете  в  двух
метрах от морды жеребца и отворачиваетсЯ будто говорит: даже  глЯдеть  и  то
противно. Ќо  бывает,  что  ей  просто  не  нравитсЯ  жеребец,  -  тогда  ее
успокаивают и подводЯт поближе. Џоворачивают корпусом, потом  хвостом.  …сли
кобыла действительно не возбуждена, она вздрагивает  и  взбрыкивает  задними
ногами, когда дыхание жеребца обдает ее зaд. †еребец сконфуженно отбегает.
     ‚ контрольном листе поЯвлЯетсЯ треугольник.
     - ‘пасибо. ‘ледующаЯ! - говорит •Якуда
     ‘ледующаЯ  кобыла  сначала  очень  спокойна.  Њожет,  оттого,  что  она
захотела стать матерью и сердце ее смЯгчилось? ѓлаза у  нее  тихие,  поступь
мЯгкаЯ. ‚идимо, жеребец это понимает. Ћн терпеливо ждет вытЯнув шею.
     Ќоздри их приближаютсЯ друг к другу. €,  почти  коснувшись,  застывают.
‚оздух становитсЯ вдруг  точно  густым.  ‡вуки  на  земле  затихают,  только
жаворонки продолжают громко петь. ‚ремЯ на пастбище как бы останавливаетсЯ.
     †еребец и кобыла некоторое времЯ стоЯт неподвижно. Џотом длинные  морды
их перекрещиваютсЯ,  щека  касаетсЯ  щеки,  и  они  опЯть  замирают.  •Якуда
внимательно следит за поведением лошадей из-за изгороди.
     ѓлаза кобылы увлажнЯютсЯ. †еребец глубоко вздыхает.
     - ЏонЯтно, - говорит •Якуда.
     ’ак начинаетсЯ утро на конезаводе. Љобылу поворачивают.  Њорда  жеребца
скользит по шее, гладит бок, приближаетсЯ к хвосту, ноздри раздуваютсЯ...
     †еребенок, смирно жавшийсЯ  к  боку  матери,  испуганно  отскакивает  и
кружит поодаль.
     ‚ контрольном листке поЯвлЯетсЯ двойной кружок.
     - Њолодец! ‘пасибо, - говорит •Якуда.
     Ћдна за другой менЯютсЯ лошади. ‚стречи продолжаютсЯ.
     ‘олнце печет  все  сильнее.  ‚  контрольный  лист  вписываютсЯ  кружки,
треугольники, двойные кружки.  Ѓелизна  листа  слепит  глаза,  они  начинают
болеть. “стает рука, и половина знаков заползает в соседние столбцы.  •Якуда
досадует, плюет на средний палец и потирает  его.  ‹об  у  него  покрываетсЯ
потом.
     ‘лучаетсЯ,  что  пройдут  две  кобылы  подрЯд  без   всЯких   признаков
возбуждениЯ, бывает и наоборот. Ђ то идут  и  те  и  другие  вперемежку.  Џо
шестнадцать кобыл встречаютсЯ с  жеребцом.  Љазалось  бы,  тЯжкаЯ  длЯ  него
работа, однако он обходителен с каждой кобылой и нисколько не устает.  Љогда
его отвергают, он  сердитсЯ  и  бьет  передними  ногами  по  бревнам.  Љогда
привечают - вытЯгивает шею и, откинувшись назад,  выпЯчивает  верхнюю  губу.
’огда видны его зубы и десны. Ћн смеетсЯ. ‘меетсЯ беззвучно, всей мордой.
     —ему только радуетсЯ? ‚едь он всего лишь помощник в работе длЯ  •Якуда.
Љогда работа закончитсЯ - улыбайсЯ не улыбайсЯ, снова уведут  в  конюшню.  €
так каждый день. Ђ он даже не осознает свою  шутовскую  роль.  “тром  опЯть,
весь блестЯщий, гордо  выйдет  в  загон  и  будет  возмущатьсЯ,  смеЯтьсЯ  и
молчать, управлЯемый поводьЯми •Якуда. Ђ потом, удовлетворенный  законченной
работой, блестЯ от пота, вернетсЯ в конюшню. € так постоЯнно, до  конца  его
дней...
     ‡аполнив лист, •Якуда собирает всех кобыл, помеченных двойным  кружком,
и приступает к  следующей  процедуре.  ЏодвЯзывает  им  хвосты  у  основаниЯ
сантиметров на тридцать белым бинтом, чтобы не путалась шерсть,  и,  намочив
полотенце в дезинфицирующем  растворе,  моет  им  зад  под  хвостами.  ‡атем
выжимает полотенце, тщательно вытирает.
     Љобылы стоЯт, закрыв глаза, спокойно позволЯЯ ему  мыть  их.  ‚ообще-то
они редко ропщут - даже тогда, когда им  надевают  на  задние  ноги  толстые
соломенные сандалии. ‹ишь некоторые возражают, как бы заЯвлЯЯ: можно  и  без
них, Я не собираюсь лЯгать своего партнера. Ћднако в конце концов в сандалии
обувают всех кобыл. Ђ на тех, которые еще не привыкли к случке, надевают еще
и искусно сделанную сбрую, котораЯ обхватывает шею и зад и не  позволЯет  им
высоко подпрыгивать на  четырех  ногах.  Ќекоторым  кобылам  обматывают  шею
брезентом, потому что иные ретивые жеребцы норовЯт схватить зубами за гриву.
Ђ бывают жеребцы и покладистые, которых достаточно только погладить,  и  они
уже не бунтуют. ‚сЯкие есть лошади...
     Љобылу выводЯт на поводу на лужок перед конюшней. …сли за ней  увЯжетсЯ
жеребенок, его догонит и удержит старый конюх-кореец по имени ’Ян. Ћн  любит
эту работу и делает ее лучше всех. ‹овит жеребЯт он просто мастерски.  ‹евой
рукой хватает за шею, правой под хвост и крепко прижимает жеребенка к груди.
’ак что капризный малыш не может двинуть ни одной ногой.
     ‘лышитсЯ топот копыт племенного жеребца,  выпущенного  из  конюшни.  Ћн
возбужденно ржет.
     Њать  жеребенка  отвечает  ему.  †еребенок  испуганно  прЯдает   ушами.
‹адонЯми и грудью ’Ян чувствует, как дрожит его кожа.  ’Ян  не  интересуетсЯ
чужой работой. Ћн  стараетсЯ,  чтобы  и  жеребенок  не  видел  взволнованной
матери. Љогда жеребенок пытаетсЯ обернутьсЯ, правой  рукой  ’Ян  безжалостно
дергает его за хвост.
     - ѓоворЯт тебе, стой! Ќе бойсЯ! ЏоглЯди, вон море. ‚идишь?
     ‹ощина с пологими склонами,  покрытыми  травой,  ведет  прЯмо  к  морю,
которое издали похоже на широко раскрытый веер. Њоре уже обрело свой цвет  и
серебритсЯ в лучах солнца. ‘лышен далекий шум волн.
     ’Ян вспоминает, как он скакал  верхом  на  матери  этого  жеребенка  по
широкому берегу и волны разбивались о прибрежный песок. Ѓыло  это  несколько
лет тому назад, а кажетсЯ, будто вчера. ‘коро и этот жеребенок будет скакать
по берегу, а потом уедет в конюшню в ’окио и будет там бегать,  пока  молод,
на ипподроме. ‡атем вернетсЯ на конезавод, чтобы продолжать  род,  и  узнает
тогда, что означает гул земли и почему волнуетсЯ его мать.
     ‚друг жаркий  ветер  горЯчо  обдает  спину  ’Яна.  Џо  спине  жеребенка
пробегает дрожь. ‚ нос ударЯет густой запах травы.

     - Ќу как, готов? - спрашивает ’ое с верхушки копны, стоЯщей у  входа  в
конюшню.
     - ѓотов, - отвечает ”уми.
     - € Я, - говорит ЂЯ. - Ђ ты?
     - џ тоже.
     ќто у них такое послеобеденное приветствие.
     - Ќу поезжайте!
     - „а, поехали.
     Њаленький грузовик трЯсетсЯ по дороге, проваливаЯсь в глубокую колею. ‚
кузове пЯть мешков с удобрениЯми. Ќа мешках сидЯт ”уми и  ЂЯ.  Ћба  одеты  в
одинаковые рабочие куртки и шаровары из касури {Љасури - ткань  с  узором  в
редкий горошек.}. ѓоловы  завЯзаны  платками,  лица  полотенцами.  Ќа  руках
рабочие рукавицы, на ногах сапоги. ‚идны лишь  глаза,  и  только  по  голосу
можно узнать, кто из них ЂЯ, а кто ”уми.
     Ћни везут удобрениЯ на пастбище. Џастбища ведь тоже удобрЯют.  Џриехав,
открывают задний борт грузовика и  начинают  руками  разбрасывать  удобрение
прЯмо на ходу. ѓрузовик ездит как  попало  по  широкому  пастбищу:  кругами,
зигзагами, вперед и назад от изгороди до изгороди, а они, точно  заведенные,
бросают,  бросают...  ЉажетсЯ,  не  так  уж  и  трудно,  но  на  самом  деле
однообразнаЯ работа эта очень утомительна.  Ѓолит  поЯсница,  горЯт  руки  в
рабочих рукавицах, на лице будто тЯжелаЯ свинцоваЯ маска...
     Џроводив грузовик, ’ое дремлет, забравшись на копну.
     —асов около трех пополудни,  пока  кони,  выпущенные  на  пастбище,  не
вернутсЯ обратно, - самый длинный перерыв в работе на конезаводе, не  считаЯ
ночи. „вадцать конюхов проводЯт его  по-разному.  ‘емейные  идут  по  домам,
холостые собираютсЯ в общежитии, играют в сеги {‘еги -  Японские  шахматы.},
смотрЯт телевизор, болтают.
     ’ое, сидЯ на копне или у изгороди  пастбища,  то  дремлет,  то,  открыв
глаза, сонно глЯдит перед собой. ’ак ему спокойно. …му нравитсЯ быть одному,
он с детства привык к одиночеству, может даже чересчур.
     ЏросыпаетсЯ ’ое от настойчивого стука - будто чем-то тЯжелым бьют рЯдом
по земле. Џеред глазами маЯчит худаЯ лошадинаЯ спина каштанового цвета. "—то
это? Ќикак ‘таруха?" - думает он. Љто, кроме нее, может бродить в это  времЯ
у конюшен?
     ’ое не знает настоЯщего имени этой кобылы. ‚ свое времЯ она брала призы
на ипподромах в €то и Љавасаки. ‡начит, имЯ-то у нее есть. Ќо  теперь  никто
уж не зовет ее тем именем. ‚се кличут ‘тарухой, хотЯ ей всего восемь  лет  -
не тот возраст, когда у  лошадей  наступает  старость.  Ћт  былой  прыти  не
осталось и следа. Ћна ковылЯет, как дрЯхлаЯ  клЯча,  оттого  и  прозвали  ее
‘таруха.
     ЉовылЯет неспроста. “ нее  не  в  порЯдке  задние  ноги.  ‹евое  копыто
воспалено и никуда не  годитсЯ.  Ђ  на  правой  бабке  опухоль  величиной  с
футбольный мЯч. Ћбразовалась она после разрыва сухожилиЯ. ’ак  что  ‘таруха,
считай, ходит только на двух. Ќога с больным копытом у нее вроде костылЯ, на
который она опираетсЯ, а втораЯ, распухшаЯ, - как волочащийсЯ сзади пень.
     ‚ таком виде до пастбища вместе со всеми не дойдешь, вот она и  бродила
одна вокруг конюшен.  Ђ  тут,  на  свое  счастье,  обнаружила  ’ое  и  стала
настойчиво бить передними копытами в землю у копны, требуЯ, чтобы он ей  дал
попить.
     "Ќу вот, опЯть!" - хмурит брови ’ое. Љак-то он пожалел  надоевшую  всем
‘таруху, и теперь она от него не отстает. Ќайдет где-нибудь, когда он  сидит
в одиночестве, и начинает клЯнчить. Ќадоела! Ћсобой любви у ’ое к ‘тарухе не
было. Ћна напоминала ему покойную мать. Ђ мать ’ое не любил, хотЯ  ненависти
к ней не испытывал. Ќо вспоминать о ней ему Явно не хотелось.
     ‘таруха его не тревожила. ’ак же, как мать, которую  он  не  любил.  Ћн
жалел ‘таруху, как  и  мать,  и  поневоле  заботилсЯ  о  ней.  Ќе  хотел,  а
заботилсЯ.
     ‚орча под нос и прищелкиваЯ с досады Языком, ’ое отвел все-таки ‘таруху
к крану у конюшни и налил ей ведро воды.  Љобыла  жадно  пила,  а  он  стоЯл
рЯдом, смотрел на ее костлЯвое, невзрачное  тулово  со  светлыми  плешинами,
похожими на тЯж морского гребешка, образовавшимисЯ от постоЯнного лежаниЯ, и
с жалостью думал о ее печальной судьбе.
     ‘ухожилие на правой задней ноге ей перебили однажды копытом на скачках,
когда она уже  была  у  самого  финиша.  ‘таруха  поневоле  лишилась  лавров
победителЯ. Ћднако если бы дело ограничилось только этим, то ее  -  раненную
на "поле битвы" - отослали бы как племенную кобылу рожать жеребЯт, и она  бы
не влачила теперь такую жалкую  жизнь.  Ќо  случилось  еще  одно  несчастье.
Ѓездарный зоотехник, служивший в токийской конюшне, решил, что возвращать на
конезавод тощую лошадь как-то неудобно, и стал, пока заживала рана, усиленно
ее раскармливать. Љобыла растолстела,  а  так  как  не  могла  наступать  на
больную ногу, то опиралась все времЯ на левую. ‚скоре  копыто  левой  задней
ноги воспалилось, и нога оказалась загублена. ‹ошадь вернулась на  родину  о
двух ногах, опираЯсь на третью, как на костыль, а  четвертую  волоча,  точно
пень.
     Ќо она была племенной кобылой  и  должна  была  рожать  жеребЯт,  чтобы
оправдать свое существование. Џравда, на конезаводе почти  все  решили,  что
такаЯ слабаЯ  кобыла  врЯд  ли  выдержит  вес  мощного  жеребца,  а  если  и
забеременеет, то не сможет выносить жеребенка. Ћдин лишь •Якуда считал,  что
обЯзан сохранить выдающиесЯ качества этой кобылы в  потомстве,  раз  уж  она
была прислана к нему. € хотЯ это было жестоко по отношению к кобыле, он  все
же решил попробовать случить ее в присутствии хозЯина, а  в  случае  неудачи
подумать о другом способе получениЯ потомства.
     ‚опреки всем ожиданиЯм, ‘таруха выдержала вес жеребца. € откуда  только
взЯлась сила в ее жалком теле, качавшемсЯ чуть ли не от  прикосновениЯ  руки
конюха!
     - ЌастоЯщаЯ матка! - коротко бросил хозЯин конезавода и удалилсЯ.
     Ќа другой год ‘таруха родила жеребенка. ’еперь ему было уже два года  и
жил он вместе с другими двухлетками во второй конюшне. Џо статЯм он  немного
недотЯгивал до племенного жеребенка, но  главное  были  ноги.  ‚озместит  ли
резвость недостаток силы? Ќу что ж, это покажут скачки, которые  уже  не  за
горами. Ћт их результата будет зависеть и дальнейшаЯ  жизнь  ‘тарухи.  Њожет
быть, она останетсЯ на этом конезаводе и  снова  станет  матерью.  Ђ  может,
волоча за собой, как пень, больную  ногу,  будет  переходить  из  конюшни  в
конюшню.
     ‚рЯд ли ведавшаЯ о том, что приближаетсЯ день, который решит ее судьбу,
‘таруха напилась воды,  перевернула  непослушными  ногами  пустое  ведро  и,
покачиваЯ головой, поплелась на луг.
     ’ое вернулсЯ к копне. Ќо  теперь  он  уже  не  полез  на  ее  верхушку.
‘вободного времени оставалось мало, да и сон как рукой снЯло. Ђ так хотелось
поспать! ‚се из-за этой ‘тарухи. €з-за нее он и вспомнил свою мать.
     ’ое долго не мог понЯть, почему, когда он видел ‘таруху, ему  сразу  же
вспоминалась мать. Њать не была худой. Џравда, когда она перестала спать  по
ночам, лицо ее заметно осунулось. Ќо сама она оставалась в  теле.  €  хромой
она не была.
     ’олько недавно он догадалсЯ,  в  чем  было  сходство.  ‘таруха,  волоча
опухшую ногу, всегда была такой печальной. € он стал замечать, что, глЯдЯ на
печальную лошадь, невольно припоминал лицо матери...  …е  лицо,  когда  она,
возвращаЯсь на рассвете, как ни в чем не бывало здоровалась с хозЯином дома,
торговцем соевым творогом,  проходила  во  флигель  и  тут,  устало  присев,
рассеЯнно глЯдела на стену.
     „а, в чем-то они походЯт друг на друга, думал ’ое. Њать, как и ‘таруха,
тащила за собой непосильную тЯжесть, какой-то невидимый глазу "пень". Ќо что
же это был за "пень"?
     Њать  была  гейшей  в  деревне  ѓорЯчие   Љлючи,   в   которой   прежде
останавливалось много людей, приезжавших подлечитьсЯ на источниках. ’ам  она
выходила к гостЯм под именем Њомое, а в молодости Якобы выступала под именем
Љорин в веселом квартале большого города. Ћн слышал, как она утверждала, что
была там в большой цене. ’ое не знал, правда это или ложь, одно только  было
верно: мать действительно сбилась с пути из-за мужчин.
     …му довелось слышать, как она сама говорила об этом. Љ  его  удивлению,
однажды в их дом пришел настоЯтель из  храма  ђюгэндзи  и,  задвинув  седзи,
долго беседовал с матерью. ’ое в это  времЯ  поил  водой  с  красным  перцем
ослабевшего петуха возле  курЯтника.  Њать  плачущим  голосом  спросила:  "Ђ
почему женщина не может согрешить? Џочему, свЯтой отец?"
     ’ое не знал, как звали его отца, и никогда его не видел. „а и не  хотел
ни видеть, ни знать. Њолил бога только об  одном:  чтобы  отец  не  оказалсЯ
одним из тех знакомых ему мужчин, которые  то  и  дело  наведывались  к  его
матери. Џусть бы он был заезжим гостем, что не дают матери заснуть до утра в
гостинице у горЯчего источника. Ђ если бы это был один из тех, что бывает  в
их доме, он бы его люто возненавидел.
     ‘ позапрошлой весны мать  плохо  спала  по  ночам.  Љто-то  из  мужчин,
бывавших в их доме, научил ее принимать снотворное, и  она  стала  принимать
его ежедневно. ‹етом  прошлого  года  глотала  его  вперемешку  с  сакэ  уже
горстЯми. Ћт него и погибла.
     “мерла мать осенним утром  в  гостиничном  бассейне.  Ћна  плавала  там
мертваЯ, лицом вверх, раскинув руки и ноги. †ивот ее вздулсЯ,  как  барабан.
’ое показалось, что к телу ее там и тут прилипли лепестки гортензии.  Ќо  он
вспомнил, что гортензии давно отцвели, и понЯл, что это были синЯки.
     Ќакануне ночью она, как  обычно,  принЯла  снотворное,  но  заснуть  не
смогла и посреди ночи одна отправилась в  бассейн.  ’ам  в  воде  снотворное
вдруг подействовало, она потерЯла сознание  и  утонула.  ’ое  узнал  это  от
полицейского и гостЯ, с которым она была той ночью.
     ’ело матери сожгли под открытым небом, а урну  с  пеплом  захоронили  в
углу храмового двора.
     Љогда прозвучал сигнал местного радио, возвещавший об окончании отдыха,
ЂЯ в кузове мчавшегосЯ грузовика постучал по спине ”уми.
     - ѓлЯнь-ка! ‹юди-рекламы опЯть пожаловали. ”уми посмотрел в ту сторону,
куда указал палец рабочей рукавицы, испачканный пыльным удобрением. Ћт  морЯ
по дороге, ведущей  через  пастбище  к  конюшнЯм,  покачиваЯсь,  поднимались
красные и голубые зонтики. ли три женщины и мужчина. ‡онтики и Яркие платьЯ
плыли над зеленью пастбища.
     ќто  были  не  люди-рекламы,  а  просто  туристы  из   города,   иногда
забредавшие на пастбище, ЂЯ и ”уми прозвали их  "ходЯчей  рекламой".  €м  не
нравились слишком Яркие цвета их одежды.
     - €шь, зонтами прикрылись... Ќа заводе не то чтобы от солнца - от дождЯ
и то зонтами не прикрывались.
     - ‘мотреть противно!
     ”уми набрал полную пригоршню сухого удобрениЯ и швырнул в их сторону.
     - „а, противно!
     ЂЯ тоже зачерпнул пригоршню и швырнул в городских гостей.
     Џотом они снова принЯлись за свою нудную работу,  которой  были  занЯты
уже часа два.
     Њежду тем четверо поравнЯлись  с  пастухами,  шедшими  на  пастбище  за
лошадьми.
     - Ђ, здравствуйте! Ќа работу? - развЯзно поздоровалсЯ с  ними  мужчина,
приподнЯв  большим  пальцем  полЯ  соломенной  шлЯпы.  †енщины   засмеЯлись,
кланЯЯсь.
     Ћказалось, женщины были из городского кабаре.
     ‚ прошлом месЯце на праздник  Ѓаюканной  -  покровительницы  лошадей  -
конюхи, проведЯ обрЯд очищениЯ у часовни за конюшнЯми, натЯнули красно-белый
занавес на лугу рЯдом с общежитием и устроили гулЯнку. ’огда им прислуживали
двадцать женщин из кабаре "‡олотаЯ повозка". € эти три тоже были среди  них.
Ђ мужчина был управлЯющим кабаре.
     Ћн спросил у одного из конюхов, как пройти к •Якуда, и повел спутниц  к
третьей конюшне. Љонюхи  удивленно  переглЯнулись.  Љто  скривил  губы,  кто
прищелкнул Языком, кто фыркнул. ’огда,  во  времЯ  гулЯнки,  напившись,  они
пообещали женщинам навестить их, но до сих пор не выполнили свое обещание  -
теперь вот придетсЯ расплачиватьсЯ.
     - ‡ачем это они пришли? - спросил один.
     - Ђ разве не к тебе? - пошутил другой.
     - Џо счету пришли получить, - предположил третий.
     ‚ таком случае им нужно было бы, наверно, идти  прЯмо  к  дому  хозЯина
конезавода, однако они, похоже, направились к •Якуда. Љонюхи бросили  думать
о чужих делах и разбежались по пастбищу.
     Ђ у третьей конюшни как раз шла подготовка к вечерней работе, и  •Якуда
обтирал пот с племенного жеребца, вернувшегосЯ со скакового круга.
     - ‘пасибо за ваше участие в празднике, - сказал он.
     - Њы приехали отдохнуть на берегу и зашли вот к вам ненадолго. џ  вижу,
вы занЯты?
     - „а, работаем с утра до вечера. € так весь  июль,  -  ответил  •Якуда,
похлопываЯ жеребца ладонью по  спине.  Џод  гладкой,  блестЯщей  кожей  конЯ
перекатывались тугие, как канаты, мышцы.
     - ЃольшаЯ лошадь! - сказала смуглаЯ разбитнаЯ женщина.
     - Ђга! - поддакнула другаЯ, похожаЯ на девочку,  с  пухлыми  щеками.  -
Џервый раз вижу такую большую!
     ЉрасиваЯ стройнаЯ женщина молча глЯдела на морду жеребца.  •Якуда  тоже
захотелось вставить слово.
     - ќту лошадь зовут ђассвет. Џлеменной жеребец английских кровей, восьми
лет. ’ри раза выигрывал на здешних скачках... - начал  объЯснЯть  он,  будто
перед ним были учащиесЯ сельскохозЯйственной школы.
     - ‘колько один раз стоит? - спросил управлЯющий кабаре. Ќа гулЯнке  они
вместе с •Якуда выпили по чашечке сакэ, и теперь, когда речь зашла о  работе
конюха, он опЯть увлексЯ разговором. Џравда, при первом  знакомстве  он  уже
спрашивал у •Якуда об этом и все знал, но тут нарочно опЯть поинтересовалсЯ,
чтобы удивить женщин.
     - ѓм! Џо нынешним временам сто семьдесЯт тысЯч иен.
     †енщины вытаращили глаза.
     - „орого, не правда ли? - продолжал  провоцировать  конюха  управлЯющий
кабаре.
     - Ћдна лошадь стоит сто семьдесЯт тысЯч? - удивилась маленькаЯ, похожаЯ
на подростка.
     - „а что вы! ќтот жеребец стоит двадцать миллионов иен.
     - Ђ сто семьдесЯт тысЯч?
     - Ћдин раз...
     - —то один раз?
     “правлЯющий с досадой щелкнул  Языком  и  пробормотал  про  себЯ:  "‚от
непонЯтливаЯ!"
     Ћдин из конюхов сказал, что кобыла готова. •Якуда велел вывести ее.
     - Људа?
     •Якуда оглЯдел луг из-под ладони.
     - ‚он туда.
     †енщины о чем-то тихо перемолвились и пошли на луг вдоль забора.
     “правлЯющий,  оставшись  один,   машинально   постукивал   по   донышку
соломенной шлЯпы.
     - €звините, что мы так неожиданно к вам нагрЯнули. ‡ахотелось,  знаете,
немного подстегнуть себЯ. ‚Ялость одолела.
     •Якуда не понЯл,  что  это  он  там  говорит  такое.  Ќо  к  замечаниЯм
городских жителей он относилсЯ  снисходительно.  ‘ам-то  он  был  не  мастак
разговаривать. ‘просЯт - ответит. Ќа празднике  этот  управлЯющий  показалсЯ
ему деловым парнем, а тут говорит как-то непонЯтно: подстегнуть чего-то...
     -  Џожалуйста,  смотрите,  -  сказал  он.  -  ќто  моЯ  работа.  •отите
взглЯнуть, как Я работаю, смотрите  с  легкой  душой.  ‚се  по  воле  божьей
делаетсЯ...
     € •Якуда улыбнулсЯ спокойно. Ћн всегда был спокоен,  какие  бы  высокие
гости ни стоЯли рЯдом.
     ‹учи заходЯщего солнца залили весь луг. •Якуда вел ђассвета на  поводу,
и чем дальше по лугу, тем сильнее пахли прЯные травы.
     Љобыла стоЯла неподвижно, словно изваЯние, добродушно  опустив  голову.
’ри женщины прислонились к изгороди метрах в двадцати.
     "†енщины всегда занимают места первыми", - подумал •Якуда.
     - €дите вон туда. ‡десь опасно, - сказал он, обернувшись к управлЯющему
кабаре, собиравшемусЯ,  как  видно,  всюду  следовать  за  ним.  “правлЯющий
замедлил шаг, огорченно улыбнулсЯ и пошел  к  женщинам.  ’е  о  чем-то  тихо
разговаривали, постукиваЯ по траве кончиками туфель.
     - ќй! Њолчание.
     - —то вы там делаете?
     - “ нас важный разговор, - сказала, не оборачиваЯсь,  женщина,  похожаЯ
на девочку.
     - Џовернитесь сюда. Њолчание.
     - ЌачинаетсЯ!
     - —то? - спросила смуглаЯ.
     - Џотом пожалеете, что не видели.
     - Ќе беспокойтесь.
     - Џожалеете. џ-то знаю.
     ЊаленькаЯ женщина недоуменно втЯнула голову в плечи.
     - € ведь хочетсЯ повернутьсЯ, а не смеете.
     - „а что там? - ‘муглаЯ женщина резко повернулась и замерла.
     †еребец встал на дыбы, поднЯв передние ноги и роЯ задними землю. •Якуда
с поводьЯми в руках пригнулсЯ прЯмо  под  его  копытами.  Љазалось,  жеребец
вот-вот вздернет его вверх и отбросит прочь.
     - Ћй! ѓлЯдите! - с ужасом вскрикнула одна гостьЯ.
     ’ем временем •Якуда, мало заботЯсь о себе, изо всех сил сдерживал конЯ,
опасаЯсь, что тот,  разъЯрившись,  опрокинетсЯ  назад.  …сли  по  невниманию
ослабить поводьЯ, строптивый жеребец может сесть на зад, завалитьсЯ набок  и
сильно ударитьсЯ головой о землю. Ћбычно лошадь тут же испускает дух.
     ‡а тридцать лет работы на конезаводе •Якуда только раз  допустил  такую
оплошность. ќто самый ответственный момент в его работе.
     ђассвет между тем в Ярости не то ржал,  не  то  храпел.  €з  пасти  его
вылетала пена. …го возбуждал вид кобылы.
     - Ќу давай, давай! - тЯнул его за поводьЯ •Якуда...
     ‚се длилось каких-нибудь тридцать секунд. ‚сего лишь миг...
     ‹ошадей развели. Ћни тихо ушли в конюшни. ‚дали синело море.  ђазбитнаЯ
женщина стоЯла прЯмаЯ, будто палку  проглотила,  широко  открытые  глаза  ее
сверкали на бледном лице. ‘тройнаЯ красавица прислонилась к изгороди с таким
видом, будто ничего не случилось. ЊаленькаЯ сидела  на  корточках,  обхватив
колени руками. “правлЯющий кабаре  сложил  руки  на  груди  -  ему  хотелось
понаблюдать за лицами женщин, и только теперь  он  с  сожалением  опомнилсЯ.
ЏриминаЯ траву, он пошел прочь, затем, обернувшись, крикнул:
     -ќй!
     ЊаленькаЯ женщина укоризненно поглЯдела на него.
     - ‚се уже.
     ђазбитнаЯ состроила кислую мину.
     - Џора возвращатьсЯ, а то опоздаем в кабаре.
     - €дите. Њы догоним. - ЊаленькаЯ, видно, была не на шутку рассержена.
     Љрасавица, слегка улыбаЯсь, медленно пошла за управлЯющим.
     „ве другие - одна, сидЯ на корточках, другаЯ, прислонившись к изгороди,
- некоторое времЯ молчали. ѓлЯдели на траву, где уже никого не было.
     Ќо что они вообще там видели? ‚идели, как в солнечном сиЯнии глыбы мЯса
шумно сталкивались друг с другом,  содрогались,  затихали.  Ѓудто  обдал  их
просто жаркий черный вихрь, хлестнул им прЯмо в  лицо,  перехватил  дыхание.
Ћни не заметили, что он пронзил их  насквозь.  ‡ачем  они  уступили  ему?  -
думают они, растерЯнно замечаЯ, как померкли их  лирические  воспоминаниЯ  о
прошлом.
     †енщина, похожаЯ на девочку, все еще сидела на корточках,  не  в  силах
поднЯтьсЯ. Ћна рассеЯнно вспоминала прошлую ночь, котораЯ казалась ей теперь
неЯсным  отпечатком  рентгеновского   снимка.   ‚споминала   свое   неловкое
заигрывание и скупые ласки мужчины -  длЯ  чего  все  это?  …й  стало  жалко
беспечной хрупкости своего тела.
     - Љак хочетсЯ в море поплескатьсЯ! - сказала она тихо. „а, попрыгать бы
по-детски невинно в воде, поднимаЯ тучу брызг...
     - € мне, - отозвалась разбитнаЯ женщина с бледным лицом.
     Ќо пора возвращатьсЯ. ‚озвращатьсЯ к своей  жизни.  Ђ  море  как-нибудь
потом. Љогда снова захочетсЯ прийти к нему.  ’олько  когда  это  будет,  кто
знает...
     Ћни встают, и их длинные тени падают на траву.
     Џосле ужина приехал торговец мануфактурой.  Љак  всегда,  примчалсЯ  на
мотоцикле и на этот раз привез ткань на юката.
     Ћн приезжает раз в месЯц и привозит все, что нужно женщинам, начинаЯ  с
тканей и кончаЯ нитками и иголками. ’овары раскладывают на столе в столовой,
туда, услышав объЯвление по местному радио, собираютсЯ жены и дети  конюхов.
€ногда приходит и жена хозЯина конезавода.
     - ’еперь после работы чашечку сакэ будем пить, нарЯдившись в  юката.  -
’орговец хлопает в ладоши, вынимает из коробки юката и выкладывает на  стол.
Ћдного  стола   оказываетсЯ   недостаточно.   ‡анимают   второй.   ’орговец,
расхваливаЯ  свой  товар,  смешит  детей,  подзадоривает  молодых   конюхов,
подшучивает над женщинами.
     †ена •Якуда не знает, какую ткань ей выбрать:  темно-синий  касури  или
колокольчиками. …й хочетсЯ и то и другое.  Ћднако  так  нельзЯ.  Ћна  решила
купить по одному отрезу длЯ мужа и длЯ себЯ и уже взЯла  длЯ  мужа  ткань  с
рисунком в виде фигур сеги.
     Ћна спрашивает у торговца, какой цвет лучше.
     - Љак вам сказать... ‡ависит от вкуса. Љолокольчиками благороднее, зато
касури молодит и освежает лицо. € то и другое хорошо.
     –ена у ткани одинаковаЯ. Ћна  думает  выбрать  такую,  чтобы  потом  не
жалеть. € благородный цвет неплох,  и  тот,  что  молодит,  купить  хочетсЯ.
•орошо, если бы ткань была  и  благородной  и  освежающей  лицо.  Ќо  такого
рисунка на глаза не попадаетсЯ. Ћна решает посоветоватьсЯ с мужем, берет оба
куска и идет домой.
     •Якуда играет в сеги с ’Яном, сидЯ у очага. ’Ян одинок, живет в амбаре,
под крышей, а питаетсЯ вместе  с  •Якуда.  ‘начала  они  молча  едЯт,  потом
выпивают по чашечке сакэ. ЏотЯгиваЯ сакэ,  играют  по  одной  партии  каждый
вечер. ’Ян обычно выигрывает, •Якуда в лучшем случае сводит в ничью, но чаще
проигрывает. Џотому жена с умыслом выбрала  ему  сегоднЯ  ткань  с  рисунком
фигур сеги - может, принесет ему удачу?
     - Џосмотри-ка, какое юката Я тебе купила, -  говорит  она,  развертываЯ
ткань.
     •Якуда мельком глЯдит на юката и кивает.
     - ‚идишь, какой рисунок?
     - “гу.
     "ђасстроилсЯ. Ќу ладно, сошью - может, и понравитсЯ  тогда",  -  думает
жена и спрашивает:
     - Љак ты думаешь, какой лучше? Ћна показывает ему  два  отреза.  •Якуда
снова мельком глЯдит на них и говорит:
     - Ћба хороши.
     - ‘кажи, какой мне взЯть?
     - ‘ама реши. - •Якуда смотрит на шахматную доску.
     - Ќу скажи. џ одолжила их у торговца, чтобы показать тебе.
     •Якуда бросает недовольный взглЯд на отрезы.
     - ‹учше тот, что в цветах.
     "‡начит, тот, что  колокольчиками  расписан.  Ѓлагородный  рисунок.  Џо
правде говорЯ, Я тоже его выбрала", - думает жена.
     •Якуда и на этот раз проигрывает в сеги.
     ‚ восемь часов последнЯЯ кормежка. ‚ыпив сакэ, •Якуда  вместе  с  ’Яном
обходит все конюшни, прощаетсЯ с ’Яном у амбара и возвращаетсЯ домой.
     —ашка опЯть наполнена сакэ.
     - —то это? - спрашивает он у жены. Ћна смеетсЯ, как девушка:
     - Џей на здоровье.
     "—удно! ‚сегда наливает только одну. Ђ теперь вот и  вторую  поставила.
‚прочем, неплохо иногда и пару чашек осушить", - думает •Якуда. ’ем временем
жена непрерывно рассказывает ему, чьЯ  хозЯйка  что  купила,  что  приобрели
конюхи. € сообщив все новости, она идет укладывать детей, галдЯщих в кухне.
     - ‘коро радио включат. ‘пать!
     Ћна выставлЯет детей в соседнюю комнату и, прибираЯсь на кухне,  слышит
голос диктора: "„орогие сотрудники конезавода! € те, кто в общежитии, и  те,
кто в конюшнЯх. ‘ейчас девЯть часов. Џора гасить свет. ‘егоднЯ  день  прошел
благополучно. ‘пасибо за труд".
     ђадио затихает, и конезавод погружаетсЯ в тишину. €здали доноситсЯ  шум
волн.
     - ќй! - зовет •Якуда.
     "—то это он?" - думает  жена.  ЏоправлЯет  мокрыми  пальцами  волосы  и
открывает дверь. Њуж, убавив свет, уже лежит в постели. †ена  мешкает  -  уж
как-то внезапно позвал.
     - —его тебе? - спрашивает она, делаЯ вид, что ничего не понимает.
     •Якуда раздражен. •муритсЯ.
     - џ еще не прибралась. Џодожди немного. "Њолчит. ђассердилсЯ, что  ли?"
- думает жена.
     - ќй! - окликает она его.
     Ћтвета нет. Ћна зажигает большой свет. Ћн хмуритсЯ,  поворачиваетсЯ  на
другой бок. Ћна подходит к изголовью и наклонЯетсЯ над  ним.  Ћн  спит.  Ћна
сердито толкает его в плечо. ‚се напрасно. Њуж спит крепким сном.
     ‡начит, он просто бормотал во сне? €ли она ослышалась?
     †ена •Якуда снова убавлЯет свет и с хмурым лицом возвращаетсЯ на кухню.
‚идно, весь июль, пока не кончитсЯ горЯчаЯ пора, придетсЯ миритьсЯ  с  этим.
ЏридетсЯ безропотно терпеть, раз мужчина так занЯт работой.
     Џеред тем как лечь спать, она еще  раз  достает  купленные  обновы.  “ж
сколько лет не любовалась  вот  так,  пока  никто  не  видит,  понравившейсЯ
тканью. Ќа мгновение она задумываетсЯ: "Ќадо  было  бы  еще  на  одно  юката
купить темно-синего касури", - но тут же укорЯет себЯ за эту мысль.  ‚стает,
набрасывает ткань на плечи, смотритсЯ  в  зеркало,  висЯщее  на  столбе.  Ќо
зеркало совсем маленькое, и она не видит себЯ во весь рост. "†аль", - думает
она. Ћткрывает окно и глЯдитсЯ в темное стекло. ’еперь лучше. ‘ветлаЯ  ткань
юката смутно, но все же виднеетсЯ в стекле. Ћна опускает ткань  пониже,  как
на ночном кимоно. ЋглЯдывает себЯ, не спеша поворачиваЯсь кругом.
     €ногда темноту ночи освещают резкие вспышки маЯка.


       Ѓлуждающий огонек

        I 

     ‘ани с ватагой подвыпивших парней, распевавших какую-то народную песню,
вынырнули из ущельЯ, поросшего густым буковым лесом, к озеру,  и  над  тихой
озерной  водой,  окруженной  заснеженными  горами,  разнессЯ  холодный  звук
колокольчика. Ћзеро уже стало замерзать от  берегов,  и  посредине,  отражаЯ
зимнее небо, темнел лишь небольшой круг  воды,  значительно  убавившийсЯ  по
сравнению с летом.
     ‚озница в соломенных снегоступах и безрукавке на собачьем меху  натЯнул
вожжи и, покрикиваЯ, погнал конЯ к причалу. Љрытые  сани,  скрипЯ  по  снегу
полозьЯми, наклонились, и из повозки раздалсЯ пронзительный визг.
     ‚ санЯх сидели трое пьЯных парней и две девушки  того  же  возраста,  а
также молодой мужчина и женщина, неизвестно  зачем  направлЯвшиесЯ  в  такое
времЯ к горному озеру занесенному снегом. ‚скрикнула одна из девушек:  когда
сани наклонились набок, она съехала к плечу парнЯ, и тот обнЯл ее.
     ‚се трое были из молодежного кружка поселка •отару,  расположенного  на
другом  берегу  озера,  и  ездили  в  городок,  находившийсЯ  в  долине,  за
театральным  занавесом  длЯ  новогоднего  вечера.  Џо  дороге  они  зашли  к
знакомому, где и напились самогона. ‘идЯ вокруг  свертка  с  занавесом,  они
распевали во все горло песни и перекидывались шуточками, не обращаЯ никакого
вниманиЯ на незнакомых людей, притулившихсЯ в углу повозки.
     ‡а два часа езды от городской станции мужчина с  женщиной  ни  разу  не
заговорили, только изредка женщина спрашивала у мужчины, укутанного  одеЯлом
и лежавшего головой на ее коленЯх: "Ќу  как?  Ќе  холодно?"  Њужчина  иногда
покашливал под одеЯлом. ќто было легкое покашливание, но,  закашлЯвшись,  он
долго не мог остановитьсЯ.
     ‡аметив, что  колокольчик  умолк,  женщина  выглЯнула  из-за  полога  и
легонько потрЯсла мужчину за плечо:
     - Ћто-сан! Ћзеро. Ћзеро „зиппэки.
     - Џриехали? Ќаконец-то! - Њужчина приподнЯл голову,  но,  закашлЯвшись,
снова уткнулсЯ лицом в колени женщины. Ћна молча гладила его по спине.
     Ќеподалеку от причала  утопало  в  снегу  несколько  домов.  Ќа  крышах
виднелись  вывески  сувенирных  лавок,  но  окна  была  забиты  досками,   и
присутствиЯ людей не ощущалось. “ причала, сколоченного из  щербатых  досок,
среди рыбачьих лодок стоЯл небольшой туристский  пароходик  с  облупившимисЯ
боками.
     Љогда сани приблизились  к  пристани,  на  палубе  пароходика  поЯвилсЯ
пожилой  человек  в  мешковатом  бушлате  цвета  хаки,  сшитом,  видимо,  из
армейского одеЯла, какие привозили с собой демобилизованные солдаты.
     ла втораЯ послевоеннаЯ зима. Ћдин из парней, ехавших в санЯх, был одет
в короткий матросский бушлат, другой в штаны от летного  комбинезона,  а  на
шее одной из девушек красовалсЯ шарф из парашютного  шелка.  ‚озница  был  в
солдатских обмотках.
     Ќезнакомые спутники их сошли  позже  других  -  свертывали  одеЯло.  Ќа
женщине оказалось синее пальто, черные брюки и мужские резиновые  сапоги.  ‘
плеча свешивалась полотнЯнаЯ санитарнаЯ сумка, в руках она  держала  большие
узлы.
     Њужчина, одетый  во  все  армейское,  кроме  шапки  из  заЯчьего  меха,
расплатилсЯ с возницей. Ћн был бледен, с ввалившимисЯ щеками,  лет  двадцати
двух на вид. †енщина выглЯдела старше года на три-четыре, но щеки ее все еще
были гладкими и тугими. Џока возница считал мелочь, женщина  живыми  черными
глазами поглЯдывала на потную спину лошади.
     Љогда они поднЯлись  на  пароходик,  капитан  в  мешковатом  бушлате  с
удивлением поглЯдел на них и спро