хуже, у них та же система образованиЯ, та же валюта, те
же газеты  --  и  все же  они совершенно непохожи  на  ваших  знакомых, да и
атмосфера  в целом инаЯ, ритм иной и иной нерв  жизни. Љак будто смотришь на
себЯ в новом воплощении. € тогда понимаешь с мучительной несомненностью, что
жизнью правЯт не деньги,  не политика, не воспитание, не  происхождение,  не
Язык, не обычаи,  а что-то еще, что вы все времЯ стремились извести и что на
самом деле изводит вас, ведь иначе вы не испытали бы внезапное чувство ужаса
и не задумались  бы, как отсюда выбратьсЯ. ‚ иных городах  не требуетсЯ даже
проводить ночь, достаточно часа-другого, чтобы лишить вас присутствиЯ  духа.
џ  имею  в  виду Ѓейонн.  џ прибыл туда  вечером,  имеЯ  при себе  несколько
адресов. Џод мышкой  Я зажал папку с проспектами  "Ѓританской ќнциклопедии".
Ѓыло  условлено,  что  Я  под  покровом  темноты  стану  вербовать  желающих
приобрести  проклЯтую энциклопедию, несчастных ублюдков, стремЯщихсЯ поднЯть
свой культурный уровень. …сли бы менЯ забросило на улицы ѓельсингфорса, и то
Я не чувствовал бы себЯ в такой растерЯнности, как на улицах Ѓейонна. Џо мне
-- так это вообще не американский город. ќто вообще не город, это чудовищный
осьминог, раскинувший щупальца в темноте. ЏерваЯ дверь, к которой Я подошел,
выглЯдела  так  ужасно,  что Я не  решилсЯ постучать;  сперва Я  прошелсЯ по
нескольким адресам  и  только потом  набралсЯ отваги стукнуть  в  дверь.  Ћт
первой  увиденной  мной  рожи  мне  стало  дурно.  ’о  было не  робостью или
смущением, то было настоЯщим страхом. Ќа

     262

     менЯ взирал  чернорабочий  со стройки,  отверженный  работЯга,  который
одинаково легко мог плюнуть в  морду или огреть топором. џ сделал вид, будто
перепутал  адрес,   и  поспешил  дальше.  ‡а  каждой  следующей  дверью  мне
открывалсЯ новый монстр. Ќаконец Я  напал на простодушного парнЯ, который на
самом деле  хотел поднЯть свой культурный уровень. ќто выбило менЯ из колеи.
џ  ощутил  стыд  за  самого себЯ, за свою страну, за своих соплеменников, за
свою  эпоху.  џ  угробил кучу времени, убеждаЯ  его  не  покупать  проклЯтую
энциклопедию. Ћн спросил  тогда  с невинным видом,  что же  в  таком  случае
привело менЯ к нему, и  Я, не колеблЯсь  ни секунды,  произнес  удивительную
ложь,  котораЯ  впоследствии  оказалась великой  истиной. џ  сказал ему, что
только делаю вид, будто продаю энциклопедию, а в действительности встречаюсь
с  людьми, чтобы потом написать  о них.  ќто чрезвычайно заинтересовало его,
куда сильней, чем энциклопедиЯ. …му хотелось узнать, что же Я  напишу о нем.
Џонадобилось двадцать лет длЯ ответа на этот вопрос,  однако теперь он перед
вами. …сли  тебе до  сих  пор хочетсЯ знать, имЯрек из  Ѓейонна, слушай... џ
многим обЯзан тебе, поскольку после той лжи Я покинул твое жилище и разорвал
проспекты, навЯзанные мне "Ѓританской ќнциклопедией", и выкинул их в сточный
желоб.  €  поклЯлсЯ, что  впредь никогда  не  пойду к  людЯм под  фальшивыми
предлогами,  даже длЯ того, чтобы  вручить  им ‘вЯщенное  Џисание. џ никогда
ничего  не буду  продавать, даже  если  придетсЯ жестоко голодать. ‘ейчас  Я
пойду домой, устроюсь  поудобнее и действительно начну писать о людЯх, так Я
сказал себе тогда. € если кто-то постучитсЯ  ко мне в  дверь,  чтобы продать
мне что-то, Я приглашу его  в дом и скажу: "‡ачем ты делаешь это?" € если он
мне ответит, что вынужден зарабатывать себе на хлеб, Я отдам ему все деньги,
которыми располагаю,  и попрошу его  хорошенько задуматьсЯ  над тем, что  он
делает. џ хочу выбить  из головы как можно большего числа людей заблуждение,
будто они обЯзаны делать  то или другое, чтобы заработать себе на жизнь. <I>ќто
неправда.</I> Њожно  умереть  с  голоду,  и это куда  лучше. Љаждый  добровольно
умерший  с  голоду  --  это  сломанный  зубец  в  шестеренке автоматического
процесса. Њне  предпочтительней встретить человека,  взЯвшегосЯ  за ружье  и
убившего  соседа,  чтобы  раздобыть  себе  пропитание,  нежели   того,   кто
поддерживает автоматический  процесс  под предлогом зарабатываниЯ на  жизнь.
‚от и все, что Я хотел сказать, мистер имЯрек.
     џ продолжаю. Ќе пронзающий  ужас  стихийных бедствий и  несчастий,  но,
утверждаю, автоматический откат к

     263

     прошлому,  застывшаЯ  панорама  воинственных  атавизмов  души.  Њост  в
‘еверной  Љаролине,  неподалеку  от границы с ’еннесси. ‚ыхожу из  дурманных
зарослей табака, куда ни  посмотрю --  всюду низкие домишки, в воздухе завис
запах гари. „ень прошел в море волнующейсЯ  зелени.  Ќе видно ни души. Џотом
вдруг  расчистилось,  проЯснилось,  и  Я  оказываюсь  над расселиной,  через
которую перекинут шаткий деревЯнный мост. „а это же край света! ѓосподи, как
Я сюда попал,  почему Я здесь? Ќе знаю. —то  Я  <I>буду  есть?</I>  „аже  если бы Я
наелсЯ  до отвала,  уныние не прошло  бы.  ‘трашное уныние. џ не  знаю, куда
податьсЯ. Њост-- это конец, конец мне,  конец известному мне миру. ќтот мост
-- надвигающеесЯ  безумие:  зачем он  здесь, зачем людЯм ходить  по  нему? џ
отказываюсь  от  следующего шага,  Я застываю  на середине этого ненадежного
моста.  ’ут  рЯдом низенький  барьерчик, Я  приваливаюсь  к  нему  и начинаю
размышлЯть, что  делать и  куда идти.  “спокоившись, Я понимаю,  насколько Я
цивилизованный  человек --  мне  нужны  собеседники,  книги, театры, музыка,
кафе,  спиртное  и  так  далее.  ќто  ужасно  --  быть  цивилизованным,  ибо
оказавшись  на  краю света, не располагаешь ничем, что  могло бы  поддержать
тебЯ  в  страшном  одиночестве.  Ѓыть   цивилизованным  --  означает   иметь
изощренные потребности. Ђ человек на  краю света не должен требовать ничего.
‚есь день, что Я шел по табачным полЯм,  во мне возрастало беспокойство. —то
мне делать с таким изобилием табака? Људа Я держу путь? ‚се люди  производЯт
сельхозпродукты  и промтовары  длЯ  других людей, а  Я,  словно  привидение,
проскальзываю, не  принимаЯ участие в этой немудреной  деЯтельности. џ желаю
найти   работу,  но  мне   не  хочетсЯ  стать   частью   этого  дьЯвольского
автоматического   процесса.  ЏроходЯ  через  небольшой  городок,  а  замечаю
газетный стенд. ‚ газете  написано о том, что  случилось в этом городке  и в
окрестностЯх. Њне кажетсЯ, что ничего  не происходит, что часы на самом деле
остановились,  да  только беднЯги из здешних мест  не ведают  об этом. Ѓолее
того, у  менЯ сильное предчувствие. Љошмарный  настой  разлит  в  воздухе. џ
слышу его  запах.  Ќесколько  дней  назад Я  пересек  воображаемую  границу,
отделЯющую  ‘евер  от ћга.  џ не  догадывалсЯ  об  этом,  пока  не  встретил
чернокожего  возчика.  ЏоравнЯвшись со  мной, он  привстал с  козел и в знак
глубокого почтениЯ приподнЯл шлЯпу. ‚олосы  его были белы, как  снег, а лицо
исполнено  чувства собственного  достоинства.  џ вздрогнул от ужаса: значит,
здесь до сих пор сохранилось рабство.  ќтот человек снЯл передо мной  шлЯпу,
потому что Я  белый. Ђ ведь это мне надлежало снЯть перед ним шлЯпу! ќто мне
надо

     264

     было  приветствовать  его  как человека,  пережившего  все  те  ужасные
мучениЯ,  которым подвергались черные со стороны белых.  Њне надлежало снЯть
шлЯпу первым, чтобы он  не видел во мне представителЯ той системы,  чтобы он
понЯл, что  Я прошу прощениЯ за  всех моих  белых братьев,  которые  слишком
жестоки и равнодушны длЯ столь откровенного  жеста. ‘егоднЯ Я ощущаю на себе
их  взглЯд:  они  смотрЯт из-за дверей, из-за деревьев.  Ћни очень спокойны,
очень миролюбивы. Ќиггер никогда  ничего  не скажет.  Ќиггер -- он все времЯ
что-то бормочет  про себЯ.  Ѓелому кажетсЯ, будто ниггер  знает  свое место.
Ќиггер ничего не  знает... Ќиггер ждет. Ќиггер  следит  за всем,  что делает
белый. Ќиггер  не  скажет ничего,  нет,  сэр. но  „Ђ†…  ќ’€Њ  Ќ€ѓѓ…ђ убивает
Ѓ…‹ЋѓЋ!  ‚сЯкий раз глЯдЯ на белого, он словно пронзает  его ножом. Ќе жара,
не черви, не плохой урожай убивают ћг -- ниггер убивает! Ќиггер источает Яд,
хочет он того или нет. ћг пропитан Ядом ниггера.
     Џродолжаю...  ‘ижу у  входа  в парикмахерскую на берегу реки „жеймс.  џ
побуду здесь десЯть минут,  не  более,  пока не отдохнут ноги. Ќапротив менЯ
гостиница  и несколько  магазинов;  они быстро  захиреют, они прекратЯт свое
существование так же, как начали его -- без  видимой причины. ‚ глубине души
мне жалко бедолаг, что родились и умрут здесь. ЌепонЯтно, зачем бывают такие
места.  ЌепонЯтно,  зачем  переходЯт  улицу,  бреютсЯ  и  стригутсЯ,  кушают
отбивные. ‹юди, купите ружьЯ  и перестрелЯйте друг  друга! ‘отрите эту улицу
из моей памЯти -- в ней нет ни капли смысла.
     ’ем же днем, после захода солнца. ’ащусь дальше,  все углублЯюсь на ћг.
‚ыхожу из какого-то  городка по дороге, ведущей  к  шоссе. ‚друг слышу сзади
шаги,  и  вскоре  менЯ  перегонЯет бегущий  юноша. Ћн  очень тЯжело дышит  и
ругаетсЯ на чем свет  стоит. џ на минуту  останавливаюсь,  пытаЯсь понЯть, в
чем дело. € тут  вижу бегущего следом:  он старше, он сжимает  ружье.  „ышит
намного легче,  не  произносит ни звука.  Љогда  он подбегает  ближе, сквозь
облака пробиваетсЯ луна, и  Я могу  как следует  рассмотреть  его лицо.  ќто
преследователь. џ отхожу в сторону, поскольку за ним бегут другие. џ трепещу
от  страха. ќто шериф, кинул  мне  на  бегу какой-то малый, он хочет поймать
его.  “жасно. џ продолжаю  идти в сторону  шоссе  и  жду, когда же прогремит
выстрел, венчающий дело. Ќо ничего не  слышу, только тЯжелое дыхание юноши и
нетерпеливый топот толпы, сопровождающей шерифа. Ќа подходе к главной дороге
из  темноты выходит фигура и неторопливо идет ко мне. "’ы  куда, сынок?"  --
спрашивает  этот  человек  почти  что  нежно,  џ  что-то бормочу о  соседнем
городке. "‹учше

     265

     будет, если ты останешьсЯ  здесь, сынок",  --  говорит  он. џ не сказал
больше ни слова. џ  позволил  отвести себЯ назад, в  город,  под руку, будто
вора. џ  лежал  на  полу  в  камере  на  пЯтьдесЯт человек.  € видел  дивный
эротический сон, завершившийсЯ гильотиной.
     €ду  дальше...  Ќазад  идти  так  же трудно, как  вперед. Ћтныне  Я  не
чувствую себЯ гражданином Ђмерики. ’а Ђмерика,  откуда Я  пришел, где у менЯ
были  какие-то права, где  Я  был свободным,  осталась далеко позади и почти
стерлась  из  памЯти.  ’еперь  мне  кажетсЯ,  будто  в спину  мне  все времЯ
наставлЯют  дуло.  ‘тупай вперед --  вот все,  что  Я слышу. Љогда  со  мной
заговаривают,  Я притворЯюсь дурачком. џ изображаю живой интерес к нынешнему
урожаю, погоде, выборам. Љогда Я останавливаюсь, на менЯ все смотрЯт, черные
и  белые,  они  изучают менЯ  пытливым взглЯдом,  словно  Я  что-то сочное и
съедобное. џ вынужден  идти дальше,  пройти еще тысЯчу миль,  словно  у менЯ
есть некаЯ цель, словно Я действительно куда-то иду. …ще мне надо изображать
некое подобие  благодарности  за то,  что  менЯ  пока не пристрелили.  ќто и
угнетает, и бодрит. ’ы будто мишень, но пока никто не нажимает  на спусковой
крючок. ’ебе дают подойти невредимым прЯмо к Њексиканскому заливу, в котором
ты волен утопитьсЯ.
     „а, мой сэр, Я достиг Њексиканского залива, сразу же вошел в его воды и
утопилсЯ.  € сделал это добровольно. Љогда  мое тело  выловили, к нему  была
привЯзана бирка: франко-борт, Њиртл-авеню,  Ѓруклин. €  в обратный путь  оно
проследовало наложенным платежом. Љогда позже менЯ спросили, длЯ чего Я себЯ
убил,  Я  мог  сказать в ответ  только  одно:  потому что Я  хотел  <I>зарЯдить
электричеством космос!</I> Џод сим разумелась простаЯ вещь: „елавэр, ‹акаванна и
‡апад уже электрифицированы, ЏриморскаЯ воздушнаЯ линиЯ электрифицирована, а
душа  человеческаЯ  до  сих пор  заключена  в  крытой  повозке. џ родилсЯ  в
средоточии цивилизации  и естественным образом принЯл ее,  а что  оставалось
делать? Ќо  самое  забавное в том, что  больше никто не принЯл ее всерьез. џ
стал единственным представителем общества, цивилизованным по-настоЯщему. „лЯ
менЯ не нашлось  места, как нет его  до  сих пор. ’ем не менее,  прочитанные
книги и услышаннаЯ музыка уверили менЯ в том, что где-то на земле есть люди,
похожие на менЯ. € мне пришлось пойти и утонуть в мексиканском  заливе, дабы
оправдать продолжение этого псевдоцивилизованного существованиЯ. ”актически,
мне пришлось отделатьсЯ от своей духовной оболочки.
     Љогда Я  наконец  осознал, что  при  нынешнем  положении  дел  останусь
ничтожеством в глазах общественности,

     266

     Я  совершенно  успокоилсЯ  и  стал  счастлив.  џ быстро  освободилсЯ от
чувства ответственности. € коль скоро друзьЯ не устали бы давать мне взаймы,
Я мог бы прожигать жизнь  бесконечно. Њир  был длЯ  менЯ  будто  музей;  мне
хотелось  есть  и есть это дивное шоколадно-слоистое пирожное,  которое люди
прошлых   поколений   положили  на  наши  ладони.  ‚сех  раздражало,  как  Я
наслаждалсЯ  сам с  собой. €х  логика  была  такова:  да  искусство  --  это
прекрасно, спору нет, но  когда ты вкалываешь, чтобы заработать на жизнь, не
остаетсЯ сил наслаждатьсЯ искусством. ќто  было как раз в то времЯ,  когда Я
норовил добавить от  себЯ слой-другой  к тому чудесному  шоколадно-слоистому
пирожному. Џоследний, так  сказать, штрих. ’огда менЯ сочли за сумасшедшего,
нимало не колеблЯсь. ‘начала менЯ считали бесполезным членом общества; потом
некоторое  времЯ -- беспечным, не  думающим о завтрашнем дне живым трупом  с
непомерным аппетитом; теперь  Я прослыл сумасшедшим.  (Џослушай, <I>ублюдок, ты
когда-нибудь устроишьсЯ на работу?.. Џодожди-ка,</I> мы  <I>разделаемсЯ с тобой!)</I> ‚
открытии нового фронта была своЯ прелесть, была новизна.
     џ почувствовал свежий ветерок в душных коридорах. ‚о всЯком  случае, мы
вышли из штилЯ. ’о была  война, и Я, хоть и труп, но  посвежел и обнаружил в
себе некоторый задор. ‚ойна возвращает к жизни. ‚ойна будоражит  кровь. —уть
не забыл -- как раз во времЯ мировой войны  случилось это смЯтение чувств. ‚
одну ночь Я  стал женатым человеком. џ  поступил так, чтобы доказать всем  и
всЯ, что и Я не  лыком шит.  Ѓыть  женатым  --  это  престижно.  Џомню,  мне
немедленно дали пЯть баксов,  как только Я объЯвил о своем решении. Њой друг
Њакгрегор  заплатил  за  свидетельство о браке  и даже за стрижку и  бритье,
через которое менЯ заставили  пройти перед церемонией. Њне сказали,  что  не
побрившись никак нельзЯ;  сам  же  Я не видел  причины,  по  которой  нельзЯ
женитьсЯ не  побрившись  и не  постригшись, но, поскольку это мне  ничего не
стоило,  Я  согласилсЯ.   Ѓыло  интересно   наблюдать,  как  все  стремились
поддержать  молодых.  ’олько  потому  что  Я   проЯвил  здравый  смысл,  все
закрутились около нас: ах, что мы можем длЯ  вас сделать,  не угодно  ли вам
то,  да  не  угодно  ли это?  ђазумеетсЯ, предполагалось,  что  Я  теперь уж
непременно найду работу, пойму, что к чему в этой жизни. Ќикому не приходило
в голову,  что  можно  заставить работать жену. ‘начала Я  действительно был
очень деликатен с ней. Ќе эксплуатировал ее как рабыню. ‚се, что Я просил --
это мелочь на транспортные расходы, свЯзанные  с поисками мифической работы,
и самую малость на кино, сигареты и тому подобное. ‡начительные вещи

     267

     вроде книг, нот, граммофона, телЯчьей вырезки  приобреталось в  кредит.
‚едь  теперь у менЯ семьЯ. ђассрочка <I>--</I> это изобретение, предназначенное длЯ
парней вроде менЯ. Џервый взнос был  необременителен, а  остальное Я доверил
Џровидению. Ќадо как-то жить,  твердили все. ’еперь, с Ѓожьей помощью,  и  Я
сказал себе: <I>надо жить! ‘начала жить, а платить потом.</I> “видев приглЯнувшеесЯ
пальто, Я  заходил в магазин и покупал его. Џричем  делал  это, не дожидаЯсь
холодов,  дабы показать, какой  Я основательный покупатель. …ще бы,  женатый
мужчина, может  быть, скоро стану  отцом -- неужели Я не имею права на такую
малость, как зимнее пальто? Ђ заимев пальто, Я подумывал о теплых ботинках к
нему.  ‚от  парочка  из  настоЯщей кордовской кожи  -- о таких Я  всю  жизнь
мечтал, да не  мог  себе  позволить. Љогда наступили настоЯщие холода,  а ты
весь  день  ходишь в поисках работы под дождем, градом,  снегом, на ветру  и
голоден как черт -- приЯтно  заглЯнуть в уютную закусочную и заказать сочный
филей  с луком  и  картофелем фри. џ  застраховал  свою  жизнь от несчастных
случаев -- мне сказали, что это очень важно,  когда ты женат. Џредположим, Я
в  один  прекрасный день  даю дуба  --  что тогда?  Џомню,  это  мне  сказал
страховой  агент  в  качестве последнего  аргумента.  Ђ  Я  уже  обещал  ему
подписать договор, но он,  должно быть, запамЯтовал. Ђ Я уже сказал ему: да,
непременно, --  повинуЯсь привычке, но он пропустил мои слова мимо  ушей.  Ђ
может  быть, по негласному  правилу  надо  было  провести  беседу по  полной
программе.  џ уже собиралсЯ поинтересоватьсЯ, сколько  времени  уйдет на то,
чтобы получить ссуду на страховой полис,  как он огорошил  менЯ риторическим
вопросом:  <I>предположим, в  один прекрасный день вы отбрасываете  копыта, что
тогда?</I> Ќаверное, он решил, будто Я немного не  в  себе -- так заразительно Я
смеЯлсЯ.  џ  хохотал, пока по  лицу не побежали слезы. Ќаконец, он произнес:
"Ќе вижу тут ничего смешного". "Џосмотрите на менЯ как следует, -- сказал Я,
став на  минуту серьезным,  --  неужто Я  похож  на  человека, который может
думать о том, что произойдет <I>после</I> его смерти? "  Ћчевидно, он удивилсЯ моим
словам, потому что сказал следующую вещь: "Њне кажетсЯ, господин Њиллер, что
ваша позициЯ несколько расходитсЯ с  общепринЯтой моралью. џ  уверен, вы  не
захотите, чтобы ваша жена..." "Џослушайте, -- прервал Я его, -- положим, мне
наплевать, что будет с моей женой,  когда Я умру --  что вы на это скажете?"
“видев, что Я затронул его больное место, Я смЯгчил сказанное: "Њне не нужна
ваша страховка, тем более когда Я  умру. џ делаю это только  длЯ того, чтобы
вам стало приЯтно. ‚идите ли, Я стараюсь помогать нашей зем-

     268

     ле  вертетьсЯ. ‚ам  надо  жить, не так  ли? ’ак вот, Я  кладу вам в рот
немного жратвы, вот и все. •отите продать еще что-нибудь --  не стеснЯйтесь.
џ куплю  все  стоЯщее. џ --  покупатель,  а не продавец. Њне нравитсЯ видеть
людей  счастливыми,  вот  почему  Я  покупаю.  ’еперь  скажите, сколько надо
платить в неделю?  ЏЯтьдесЯт семь центов? Ћтлично.  —то такое пЯтьдесЯт семь
центов? ‚идите пианино -- за него  Я выплачиваю по тридцать девЯть  центов в
неделю.  ЋглЯнитесь вокруг  -- все,  что вы видите, стоит  не менее того. ‚ы
сказали, <I>если Я умру, что тогда?</I> ‚ы думаете, Я собираюсь бросить на произвол
судьбы  всех этих людей? Ќет,  это была бы очень злаЯ шутка. ‘корее уж  Я бы
созвал их всех и велел  забрать  свои  вещи, коль  Я  не  могу  заплатить за
них..."  Ћн заерзал на стуле,  а  глаза  остекленев, застыли. "€звините,  --
оборвал Я свою речь на полуслове,  -- не  хотите ли немного выпить -- обмыть
договор?" Ћн отказалсЯ, но Я  настаивал. Љроме того, Я  еще не  подписал все
бумаги,  надо было  сделать анализ мочи,  получить  положительный результат,
приложить множество печатей -- знаю всю эту ерунду наизусть. ’ак не лучше ли
сначала пропустить  рюмочку  и  таким образом растЯнуть это серьезное  дело,
ведь, положа  руку на сердце, приобретение страхового  полиса,  равно  как и
приобретение чего угодно, длЯ  менЯ истинное удовольствие: Я  чувствую  себЯ
как любой другой гражданин, <I>се, человек!</I>* -- а не обезьЯна. Џоэтому Я достал
бутылку  хереса (все,  чем располагал) и  щедрой  рукой налил  ему  изрЯдный
стакан,  думаЯ про себЯ:  хорошо,  мол, что херес кончитсЯ -- может быть,  в
следующий раз мне достанетсЯ кое-что получше.
     --  Њне тоже как-то пришлось заниматьсЯ страхованием,  -- призналсЯ  Я,
подносЯ стакан к губам. -- „а, Я  тоже умею  продавать. Ћдно плохо -- ленив.
ѓораздо  лучше  сидеть дома, почитывать  книжку  или слушать фонограф. ‡ачем
куда-то  идти,  суетитьсЯ  ради страховой  компании?  „а если  бы  Я сегоднЯ
работал, вы бы  менЯ и не застали, разве не так? Ќет, думаю лучше относитьсЯ
ко  всему  проще и помогать  людЯм  по мере  возможности ...  как  вот  вам,
например.  ѓораздо приЯтней  покупать,  чем  продавать,  а  вы как  думаете?
Љонечно, если  есть  <I>деньги!</I>  ‚прочем, в этом доме много денег не требуетсЯ.
Љак Я сказал, пианино стоит тридцать девЯть центов в неделю или, может быть,
сорок два, а ...
     -- Џростите, господин Њиллер, -- оборвал он менЯ на полуслове, -- вы не
возражаете, если мы начнем подписывать бумаги?
     -- Ћтчего же, разумеетсЯ, -- весело ответил Я. -- Ђ они

     269

     все при вас? Љакую  же мы подпишем первой? Љстати, не хотите ли продать
мне авторучку? Ќе стеснЯйтесь!
     -- Џодпишите вот  тут,  --  сказал он, сделав  вид,  что  не  расслышал
последнюю реплику. --  € еще вот здесь. Ђ теперь, господин Њиллер, разрешите
откланЯтьсЯ. —ерез несколько дней мы с вами свЯжемсЯ.
     -- —ем скорее, тем лучше, -- заметил Я, провожаЯ его до дверей. -- Ђ то
вдруг Я изменю свое решение и кончу жизнь самоубийством.
     -- —то вы, что вы, господин Њиллер, обещаю, что все будет очень быстро.
‚сего хорошего, всего хорошего.
     ђазумеетсЯ,  по счетам рано или поздно приходитсЯ платить, даже если вы
такой  прилежный покупатель,  каким  был  Я. ‘о  своей стороны  Я делал  все
возможное, чтобы поддержать производителей и рекламодателей Ђмерики, но  те,
кажетсЯ, стали разочаровыватьсЯ  во мне. ‚се во  мне  разочаровывались. •отЯ
был один человек, который разочаровалсЯ  во  мне  больше всех.  ќтот человек
по-настоЯщему старалсЯ помочь мне, а Я его  подвел. ‚споминаю о нем и о том,
как он принЯл  менЯ своим ассистентом -- с  готовностью и очень  любезно  --
потому что позже, нанимаЯ и увольнЯЯ как проклЯтый, Я и сам узнал, что такое
предательство, но  к тому времени мне  уже все было нипочем. Ќо этот человек
просто  из  кожи  лез,  чтобы показать,  как  он  доверЯет  мне.  Ћн  служил
редактором  каталога  крупной  посылочной  фирмы.  Љаталог  этот  --  просто
необъЯтное  собрание всЯкой чепухи.  Ћн выходил  раз в году, и готовили  его
весь год.  џ понЯтиЯ не  имел о такой деЯтельности,  и  как туда попал -- не
знаю,  видимо, очень  захотелось  погретьсЯ, поскольку  Я весь  день  обивал
пороги, пытаЯсь заполучить самую завалЯщую работенку. ‚ том офисе было очень
уютно, и Я приготовилсЯ держать длинную речь, чтобы  отогретьсЯ.  џ даже  не
знал, какую работу просить  -- просто какую-нибудь работу. ђедактор оказалсЯ
отзывчивым, сердечным человеком. ЉажетсЯ,  он догадалсЯ,  что Я писатель или
собираюсь  стать  писателем, потому  что  вскоре спросил, что  мне  нравитсЯ
читать и какое  у менЯ мнение о том или ином писателе. ’ак получилось, что у
менЯ в кармане оказалсЯ список книг, которые Я искал в публичной библиотеке.
џ вытащил этот список и показал  ему.  "‚еликий Ѓоже!  -- воскликнул  он. --
Ќеужели вы читаете  такие книги?"  џ скромно нагнул голову и, как нередко со
мной  бывает,  растрогалсЯ его  дурацким  замечанием  настолько,  что  начал
рассказывать  о  <I>"ЊистериЯх"</I> ѓамсуна*,  только что прочитанных  мною.  Џосле
этого он  стал податливым, словно оконнаЯ замазка.  Љогда он  предлагал  мне
место ассистента, он как бы извинЯлсЯ за то, что

     270

     не  может предложить что-нибудь получше. Ћн сказал, что  пока  Я должен
войти в курс дела, это будет мне очень полезно. Ђ потом предложил взаймы, из
собственного  кармана,  до  первой  получки  и  протЯнул  двадцатидолларовую
купюру, прежде  чем Я  успел  согласитьсЯ или  отказатьсЯ. ђади него Я решил
взЯтьсЯ за работу  не щадЯ  себЯ. Ђссистент редактора --  это звучало вполне
благопристойно, особенно  длЯ  кредиторов и  соседей. Ќекоторое времЯ  Я был
счастлив тому, что ел ростбиф,  цыплЯт и свиную  вырезку. Њне даже казалось,
что  Я полюбил новую работу. ‚ действительности же  она недолго вызывала мой
интерес. ’о, что мне предстоЯло изучить,  Я выучил за неделю.  € что дальше?
ЉаторжнаЯ борьба за жизнь, так Я думал.  €, чтобы  хоть  как-нибудь скрасить
действительность и  убить  времЯ, Я начал  писать рассказы,  эссе  и длинные
письма друзьЯм. ‚ероЯтно, про менЯ думали, будто Я составлЯю предложениЯ длЯ
компании, потому  что никто  не обращал на  менЯ вниманиЯ.  Њне  понравилась
такаЯ  работа.  Џочти весь  день  Я был  предоставлен  самому  себе,  своему
творчеству, так как служебные дела  удавалось скинуть за час. џ  так увлексЯ
сочинительством, что просил подчиненных не беспокоить менЯ по  пустЯкам. ‚се
шло как по маслу, жалованье платили исправно, сотрудники  выполнЯли все, что
Я   -им  поручал,   и  вот  однажды,  когда  Я  увлеченно  сочинЯл  эссе  по
"Ђнтихристу", к моему  столу подошел незнакомый человек,  склонилсЯ над моим
плечом  и Язвительным тоном  начал читать только что написанное мной. џ даже
не поинтересовалсЯ, кто он и что ему надо -- в голове крутилась одна  мысль,
которую Я как безумный повторЯл про себЯ:

     <I>"‡аплатЯт ли мне жалованье  за  следующую неделю?"</I>  Љогда  пришло времЯ
сказать прощай моему благодетелю, мне было  немного  стыдно,  особенно когда
тот, будто прочитав  мои  мысли, сказал:  "џ просил заплатить  вам вперед за
неделю, но они  и слышать об этом  не желают.  Њне хотелось быть вам  хоть в
чем-то полезным: вы стоите в самом начале пути. …сли откровенно,  Я и теперь
очень  верю в  вас, но думаю, что вам в ближайшее времЯ придетсЯ нелегко. ‚ы
не вписываетесь в  эту  жизнь. Љогда-нибудь вы станете великим писателем,  Я
уверен в  этом. Ђ  теперь извините, -- добавил  он, тепло пожав мне руку, --
мне надо идти к шефу. „ай вам Ѓог!"
     џ был огорчен случившимсЯ.  Њне хотелось сделать  все возможное,  чтобы
когда-нибудь оправдать его доверие. ‚ тот  момент  мне хотелось  оправдатьсЯ
перед всем миром:  Я бы  с готовностью прыгнул с Ѓруклинского моста, если бы
таким образом можно было убедить их, что Я не такой уж сукин сын.  „а у менЯ
сердце -- огромное как у кита, и Я

     271

     охотно доказал бы это, но  никто не  интересовалсЯ моим сердцем. џ всех
подводил  --  не  только  кредиторов,   но  и  квартирных  хозЯев,  мЯсника,
булочника, ребЯт из газовой, водопроводной и электрической компаний -- <I>всех.</I>
‚от бы мне уверовать в целесообразность труда! џ не мог относитьсЯ к ней как
к средству  поддержать жизнь. џ  одно  только понимал:  те,  кто работают не
покладаЯ рук,  не придумали ничего лучше.  Њне вспомнилась речь,  котораЯ  в
конечном счете обеспечила  мне это место.  ‚  чем-то Я очень похож  на герра
ЌагелЯ*.  Њои намерениЯ  менЯютсЯ  с  минуты на минуту. џ  не  знаю,  кто Я:
чудовище  или свЯтой.  Џодобно всем замечательным людЯм нашего времени, герр
Ќагель был доведен до отчаЯниЯ, причем именно безрассудство делает его таким
привлекательным. ѓамсун сам не знал, как поступить со своим героем; он знал,
что  такой  тип  существует,  что в нем есть нечто большее, чем  в шуте  или
мистификаторе.  Њне  кажетсЯ,  герр  Ќагель  нравилсЯ ему  больше  остальных
созданных им образов. Ђ почему?  „а  потому что герр  Ќагель -- непризнанный
свЯтой, как всЯкий  художник.  …го  поднимают на  смех,  поскольку  решениЯ,
которые он  предлагает, представлЯютсЯ миру  слишком простыми, тогда  как на
самом  деле  они  по-настоЯщему  глубоки.  Ќи  один человек  не  <I>хочет</I>  быть
художником  --  его  вынуждает  на  это  мир,  когда  отказываетсЯ  признать
несомненное  лидерство.  ђабота ничего не значит  длЯ  менЯ, ведь  настоЯщую
работу никто не замечает.  ‹юди  считали менЯ ленивым и  беспомощным,  а  Я,
напротив, исключительно деЯтельное существо.  „аже в  том,  как Я  бегаю  за
юбками,   есть  что-то   этакое,  особенно  в  сравнении  с  другими  видами
деЯтельности, такими, как изготовление пуговиц  и отверток или даже удаление
аппендиксов. Ђ почему менЯ так внимательно слушали, когда Я приходил просить
работу? Џочему  так увлекались моим  рассказом?  Ѓез  сомнениЯ потому, что Я
всегда тратил  времЯ с пользой.  џ  щедро  делилсЯ  тем, что черпал во времЯ
посещений  публичной  библиотеки,  праздного  шатаниЯ  по  улицам,  интимных
отношений с женщинами, дневных  представлений на Ѓродвее, походов в музеи  и
картинные галереи. Ѓудь Я обыкновенным неудачником,  честным малым, желающим
вкалывать за  столько-то долларов в неделю,  разве бы  мне предложили  такую
работу, которую предлагали? ђазве менЯ угостили бы сигарой, пригласили бы на
ленч, дали бы взаймы, как это нередко  происходило? „олжно быть, во мне было
нечто такое, что ценилось выше  двужильности и профессиональных навыков. ‘ам
Я  не разобралсЯ, что это такое, потому  что никогда не знал ни гордости, ни
тщеславиЯ, ни зависти. Њне было очевидно глобальное, а перед мелкими

     272

     жизненными  обстоЯтельствами  Я  терЯлсЯ. ќта  растерЯнность  возникала
оттого,  что  Я  все  измерЯл в  большом масштабе. Ћбыкновенные люди гораздо
сообразительней в  оценке  практической ситуации:  их личность соответствует
требованиЯм, предъЯвлЯемым  к ним; мир  соответствует  их представлениЯм.  Ђ
человек, идущий не  в ногу  с миром, или страдает от колоссальной переоценки
своей личности, или уничтожает  себЯ  до  полного  ничто.  ѓерр Ќагель часто
выходил  из  себЯ, пытаЯсь  докопатьсЯ  до собственного "Я":  его суть  была
тайной как длЯ него самого, так и длЯ его окружениЯ. Ђ Я не мог оставить все
в таком подвешенном состоЯнии -- тайна влекла к себе. џ собиралсЯ проникнуть
в  нее, даже  если длЯ этого  надо было  теретьсЯ о  каждого встречного  как
кошка. ’рись долго и усердно -- поЯвитсЯ искра!
     ‡имнЯЯ спЯчка животных, прекращение жизнедеЯтельности простейших  форм,
удивительнаЯ   живучесть  клопов,  затаившихсЯ  под  обоЯми,  транс   йогов,
каталепсиЯ,  мистическое  единение с космосом, бессмертие клеточной жизни --
всему этому учитсЯ  художник, чтобы  пробудить  мир  в благоприЯтный момент.
•удожник  принадлежит к особой породе человека; он -- одухотворенный микроб,
передающийсЯ  от одной породы к  другой. ЃедствиЯ  не могут уничтожить  его,
потому что он  не ЯвлЯетсЯ  частью физической, родовой схемы.  …го поЯвление
приходитсЯ  на  катастрофы  и  крах;  он  -- существо  циклическое,  живущее
эпициклами. Џриобретенный опыт он никогда не использует длЯ личных  нужд; он
служит  высшей цели, длЯ  которой и призван. Љак бы его не отвлекали, его не
сбить с пути.  …сли он читает книгу, а вы оторвали его от чтениЯ на двадцать
пЯть лет, потом он способен продолжить  с  отложенной страницы, как будто за
эти двадцать пЯть лет ничего не происходило. Ђ ведь то, что произошло за эти
двадцать  пЯть лет,  и есть "жизнь" длЯ большинства людей. „лЯ  него же  это
только  помеха  в движении вперед. Ќепреложность  его труда,  в  котором  он
выражает себЯ, ЯвлЯетсЯ отражением  автоматизма жизни, в которой он вынужден
залечь  в  спЯчку, ожидаЯ сигнал,  возвещающий момент рождениЯ. ќто  большаЯ
тема,  и  это  всегда  было мне  Ясно,  даже  если  Я  отрекалсЯ  от  этого.
Ќеудовлетворенность,   ведущаЯ  от   одного  слова  к  другому,  от   одного
произведениЯ  к  следующему  --  это обыкновенный протест  против  тщетности
отсрочек.  €  чем  больше  пробуждаетсЯ  художнический  микроб,  тем  меньше
остаетсЯ желаниЯ что-либо делать. Ђ когда  проснулсЯ  окончательно -- нет ни
малейшей необходимости выходить из транса. „ействие, выражающеесЯ в создании
произведений искусства, -- это уступка автоматическому

     273

     принципу смерти. “топившись в Њексиканском заливе, Я обрел  возможность
принЯть  участие в активной жизни, котораЯ дозволЯет истинному "Я" пребывать
в спЯчке, пока не придет времЯ рождениЯ. џ понимал это очень отчетливо, хотЯ
действовал   слепо   и  беспорЯдочно.  џ   поплыл   в   потоке  человеческой
деЯтельности,  пока  не  добралсЯ  до  источника активности,  куда  вторгсЯ,
назвавшись  менеджером персонала телеграфной компании,  и позволил  людскому
приливу  и  отливу омывать  менЯ, подобно пенливым  бурунам. € эта  активнаЯ
жизнь, провозвестник финального  акта безрассудства, вела менЯ от сомнениЯ к
сомнению, и  Я  становилсЯ все более слеп к  своему подлинному "Я", которое,
словно  континент,  удушенный  признаками  великой   и  пышной  цивилизации,
погрузилось в морские воды. ЉолоссальнаЯ личность затонула, а то, что видели
люди мечущимсЯ над поверхностью, -- было перископом души, выискивающим цель.
—тобы когда-нибудь вновь поднЯтьсЯ и обуздать волны, Я должен был уничтожать
все,  что попадает в поле зрениЯ. Њонстр, то и дело высовывающийсЯ из воды с
не оставлЯющей сомнений целью, безустанный скиталец и налетчик, когда придет
времЯ, подниметсЯ  в последний раз и  предстанет  тогда ковчегом, соберет на
себе  каждой  твари  по  паре,  а  потом,  когда  воды,  наконец,  отступЯт,
остановитсЯ на  вершине величественного горного пика, широко отворит двери и
выпустит в мир то, что было спасено от катастрофы.
     …сли Я вздрагиваю  при мысли об  активной жизни, если  у менЯ случаютсЯ
кошмарные сновидениЯ, то, может быть, это происходит потому, что Я вспоминаю
всех людей, которых погубил во времЯ дневной спЯчки*. џ  делал все, что  мне
подсказывала  моЯ  натура. Ђ  натура неустанно нашептывает  в  ухо:  "хочешь
выжить -- убей!"  Ѓудучи человеком, убиваешь не как зверь, но автоматически,
причем убийство замаскировано,  а его разновидности  бесконечны, так что  вы
убиваете,  даже не подумав об этом, убиваете без всЯкой необходимости. ‘амые
уважаемые люди и есть величайшие убийцы. Ћни верЯт, что служат  ближним, и в
этой  вере  они  вполне искренни,  тем  не  менее они величайшие  губители и
временами, как бы  очнувшись,  они осознают  свои  преступлениЯ  и совершают
чудаковатые,  безумные добрые  поступки, чтобы  искупить вину.  —еловеческаЯ
доброта еще противнее зла, присущего человеку, ибо доброта не осознана  и не
ЯвлЯетсЯ подтверждением сознательного  выбора.  Љогда стоишь у краЯ  бездны,
легче всего в последний  момент сдать позицию, обернутьсЯ и раскрыть объЯтиЯ
всем, кто осталсЯ позади. Љак прекратить эту сле-

     274

     пую гонку? Љак остановить этот автоматический процесс, в котором всЯкий
норовит столкнуть другого в бездну?
     ‡анЯв  место  за  столом,  над  которым   повесил  табличку,  гласившую
"‚ходЯщие, не оставлЯйте упованьЯ!"*, занЯв место и  отвечаЯ: "„а, нет,  да,
нет",  Я понЯл с отчаЯнием, переходЯщим  в безумие, что стал марионеткой,  в
чьи руки  общество вложило револьвер ѓатлинга*.  € в конечном счете было все
равно, какие  поступки Я  совершаю,  хорошие  или  дурные. џ был  будто знак
равенства, через который переносили алгебраическую массу человечества. џ был
довольно важным, активным знаком равенства, как генерал в  военное времЯ, но
какаЯ разница,  кем Я должен был стать, если не дано  было превратитьсЯ ни в
плюс, ни в минус. € никому не было дано, насколько Я  понЯл. ‚сЯ  наша жизнь
была построена на этом принципе равенства.  –елые величины стали  символами,
перетасованными  в  интересах  смерти. †алость,  отчаЯние, страсть, надежда,
мужество -- это  преломлениЯ  уравнений, рассматриваемых под разными углами.
Ѓесконечное  надувательство  бесполезно останавливать, повернувшись  к  нему
спиной  или,  напротив,  глЯдЯ открыто,  чтобы после  описать  увиденное.  ‚
комнате с зеркальными стенами невозможно повернутьсЯ  к  себе  спиной. <I>џ  не
собираюсь делать это. џ поступлю иначе!</I>  Џрекрасно. Ђ можешь ли ты ничего не
делать?  Њожешь ли ты прекратить даже думать  и ничего  при этом  не делать?
Њожешь ли  дать  полный стоп и, не думаЯ, излучать истину, к которой пришел?
ќта мысль засела у  менЯ  в  голове и постепенно разгоралась. €, может быть,
именно эта  идеЯ-фикс просвечивала, когда  Я проЯвлЯл  напористость, источал
энергию, сопереживал, шел навстречу, отзывалсЯ на чужое горе,  был искренним
и добрым и автоматически произносил: "Ћтчего же, не стоит об этом ... уверЯю
вас, это пустЯки...  не стоит благодарности" и  так далее и тому подобное. џ
палил  из  револьвера  не  одну  сотню раз в день  и, возможно,  поэтому  не
чувствовал  больше  детонации.  Њожет  быть,  мне казалось,  что Я  открываю
ловушки  на голубей и выпускаю молочно-белых птиц в  небеса. ‚ы когда-нибудь
видели  в  кино  синтетического монстра,  ”ранкенштейна, осуществленного  во
плоти и крови? € вы способны вообразить, что такого можно обучить и нажимать
на спусковой крючок, и  наблюдать за полетом голубей? ”ранкенштейн -- это не
выдумка,  это  --   самое   настоЯщее  создание,  рожденное  личным   опытом
чувствительного  человеческого   существа.  Њонстр  всегда   кажетсЯ   более
реальным, если в  нем не  соблюдено  правильное  соотношение  плоти и крови.
ќкранный монстр -- это  ничто по сравнению  с  монстром  нашего воображениЯ;
даже су-

     275

     ществующие  патологические  монстры, проторившие  дорожку в полицейский
участок,  --  лишь слабаЯ демонстрациЯ монструозной  реальности,  в  которой
живет  патолог. Ѓыть одновременно  монстром и патологом -- вот что  остаетсЯ
определенному типу людей, которые называют себЯ художниками и которые твердо
уверены  в  том,  что  сон  таит  в  себе  куда  большую  опасность,  нежели
бессонница. „лЯ того, чтобы не впасть в спЯчку и не стать жертвой бессонницы
под названием "жизнь",  они  прибегают к наркотикам  или плетут  бесконечное
кружево  слов.  ќто  --  не ЯвлЯетсЯ  автоматическим процессом, говорЯт они,
поскольку  всегда остаетсЯ иллюзиЯ, будто в любой момент можно остановитьсЯ.
Ћднако они  не могут остановитьсЯ; они преуспели лишь в  создании иллюзий, а
это,  вероЯтно,  слабенькое  средство.  ‚  нем   нет  ни   деЯтельности,  ни
бездеЯтельности, оно не имеет ничего  общего  с полным пробуждением.  <I>џ хочу
полностью  пробудитьсЯ, причем не говорить и не писать  об  этом,  длЯ того,
чтобы  принЯть жизнь</I>  целиком  <I>и  абсолютно.</I>  џ  упоминал  древних  людей из
отдаленных частей  земли, с  которыми частенько общалсЯ. Џо  какой причине Я
полагал, что  эти  "дикари" способны  понЯть  менЯ  лучше  мужчин и  женщин,
окружавших менЯ? Њожет, Я  вбил это в  голову, потому  что сошел с ума? Ќи в
коем  случае. ќти  "дикари"  -- не  что иное, как выродившиесЯ  следы ранних
человеческих рас,  а те люди, Я уверен, понимали действительность как нельзЯ
лучше. Ѓессмертие этой  породы людей у нас перед  глазами  постоЯнно в  лице
этих  представителей  прошлого,  которые в  поблекшем  великолепии  медлЯт с
уходом.  Ѓессмертна ли  порода людскаЯ --  менЯ  беспокоит  не  слишком,  но
жизненность этой породы кое-что значит длЯ менЯ,. и в особенности, какой она
должна  быть:  активной или  подспудной,  словно  в  спЯчке? ‚  то времЯ как
жизненность новой  породы дает крен, жизненность древних рас заЯвлЯет о себе
пробуждающемусЯ разуму все настойчивее.  †изненность древних рас сохранЯетсЯ
даже  в смерти, а  жизненность современной  породы, котораЯ вот-вот  вымрет,
кажетсЯ уже не существующей.  <I>Љогда  человек увлекает гудЯщий пчелиный рой в
реку, пчелы тонут...</I> ќтот образ  Я вынашивал  в себе. …сли бы только  Я  был
человеком, а  не  пчелой!  Џо неЯсной,  необъЯснимой  причине  Я знал, что Я
человек, что  не  утону вместе с  роем,  как остальные. ‚сегда при групповом
порыве Я вовремЯ отходил в  сторону. Њне так нравилось от рождениЯ. Љакие бы
неприЯтности не доводились испытывать,  Я знал, что это  не  смертельно, что
это не навсегда. €  вот еще  одна страннаЯ вещь:  когда менЯ призывали выйти
вперед, Я сознавал свое превосходство над вызывавшим

     276

     менЯ, однако  необычайное смирение мое объЯснЯлось  не  притворством, а
пониманием зловещего характера ситуации. Њой ум пугал менЯ  с юношеских лет;
то был  ум "дикарЯ",  который выше ума цивилизованного  человека,  поскольку
лучше  приспособлен к экстремальным ситуациЯм. ќто  <I>жизненный</I>  ум; даже если
жизнь проходила стороной, мне казалось, что Я пустилсЯ в  круг  новой жизни,
котораЯ пока не обнаружила  свои  ритмы  длЯ всего остального  человечества.
ЋставаЯсь  с ним и  не переходЯ окончательно в сферу новой жизни, Я стал как
бы  приметой  времени.  ‘ другой  стороны,  во многих  отношениЯх Я  уступал
окружавшим  менЯ  людЯм.  ‘ловно  вышел  из  адского  пламени  не  полностью
очистившимсЯ. ‘ловно  еще не сбросил хвост и  рога,  а  когда менЯ обступали
чувства,   изрыгал  серный   Яд,  уничтожавший   все.  ЊенЯ   всегда   звали
"везунчиком". ‚се  хорошее, что случалось со  мной, называли  "везением",  а
беды  относили  на счет моих недостатков. €ли, скорее, слепоты. Ћднако редко
кому удавалось заметить неладное! ’ут  Я  был искусен как  сам дьЯвол. Ђ то,
что  Я часто  бывал слеп,  мог заметить каждый. ‚ таких  случаЯх приходилось
уединЯтьсЯ  и  становитьсЯ осторожным как сам дьЯвол. џ  оставлЯл этот  мир,
добровольно возвращаЯсь в адский пламень. ќти уходы и приходы вполне реальны
длЯ менЯ,  на самом деле, они  даже реальнее того, что случалось между ними.
„рузьЯ думали, что знают менЯ неплохо.  ‚ действительности они не знали  обо
мне  ничего  по  той причине,  что Я  менЯлсЯ бесконечно.  Ќи  любившие,  ни
проклинавшие менЯ не знали, с кем имеют дело. Ќикто не мог сказать, что съел
вместе  со   мной   пуд  соли,   поскольку  Я   все  времЯ   обновлЯл   свою
индивидуальность. Ђ  то,  что называетсЯ  "индивидуальностью", Я  держал про
запас  до того момента,  когда  она  усвоит  надлежащий  человеческий  ритм,
получив возможность сконцентрироватьсЯ. џ прЯтал лицо до того момента, когда
смогу понЯть,  что  иду в ногу  с миром. ‚се это,  разумеетсЯ, было ошибкой.
„аже роль  художника, ставшего  приметой  времени, стоит  принЯть.  „ействие
важно, даже если  ак