и пожеланиЯми, приглашениЯми,  трогательными
подношениЯми. …сли бы Я обладал настоЯщей властью, а не был бы пЯтым колесом
повозки,  Ѓог знает,  чего  бы  Я  не  совершил!  џ  бы  сумел  использовать
телеграфную компанию "Љосмодемоник" в качестве плацдарма, чтобы привести все
человечество  к  Ѓогу,  Я  бы  преобразил всю ‘еверную  и  ћжную  Ђмерику, и
доминион Љанаду  впридачу.  џ знал секрет: быть  щедрым,  быть  добрым, быть
терпимым.  џ  вкалывал за  пЯтерых. ’ри  года почти не спал.  “ менЯ не было
приличной сорочки, и часто мне было до того стыдно клЯнчить деньги у  жены и
вскрывать копилку собственного ребенка, что  Я шел на обман и грабил слепого
продавца  газет на станции метро, чтобы  добыть  мелочь на трамвай и вовремЯ
приехать на работу. џ столько  повсюду задолжал,  что  даже за  двадцать лет
упорного труда не смог бы расплатитьсЯ. џ брал у тех, кто имел, и давал тем,
кто нуждалсЯ, и это правильно, Я поступил бы точно так же,  окажись  опЯть в
подобной ситуации.
     Њне удалось совершить чудо -- остановить сумасшедшую текучку кадров, об
этом никто не смел и мечтать.  Ќо  вместо того, чтобы поддержать мои усилиЯ,
менЯ  подсиживали.  ‘огласно  логике  начальства,  текучесть приостановилась
благодарЯ слишком высокой зарплате. Џоэтому

     42

     они урезали  зарплату. ’ем  самым они словно вышибли  дно  корзины. ‚се
сооружение обрушилось  на  мои плечи. Ђ начальство, как ни в чем  не бывало,
продолжало настаивать, чтобы  Я  заткнул все дыры немедленно. —тобы смЯгчить
удар, мне  сообщили доверительно, что  Я  даже могу поднЯть процент  евреев,
иногда могу нанимать инвалидов, если те еще на что-то способны, то есть могу
делать кое-что из того, что  противоречит негласному кодексу. џ был  в таком
бешенстве, что принимал  абы  кого; принЯл бы мустангов и  горилл,  если  бы
сумел  вдохнуть в  них  хоть  чуточку смекалки,  совершенно  необходимой длЯ
доставки телеграмм. …ще несколько дней назад к закрытию оставалось не больше
пЯти-шести  вакансий. ’еперь -- три, четыре,  пЯть  сотен, они убегали,  как
песок между пальцев. Џросто удивительно.  џ сидел и без лишних вопросов брал
всех  подчистую:   ниггеров,   евреев,   паралитиков,   инвалидов,  судимых,
проституток, маньЯков, извращенцев, идиотов, всех сучьих ублюдков, способных
держатьсЯ  на двух  ногах и удержать  в руке телеграмму.  “правлЯющие  в сто
одном нашем филиале были  при смерти. џ смеЯлсЯ.  џ смеЯлсЯ все дни напролет
при  мысли  о  том, какое вонючее  варево из всего этого приготовил.  †алобы
лились рекой из всех частей города. ‘ервис  был искалечен, приперт, задушен.
Њул управилсЯ бы проворней  некоторых  наших  идиотов,  поставленных мною  в
упрЯжку.
     ‘амым  замечательным  при  новом  положении  дел  оказалось  разрешение
нанимать  курьерами женщин. ќто  изменило всю  атмосферу  предприЯтиЯ. Ђ длЯ
•айми это было как  Ѓожий дар. Ћн развернул коммутатор таким образом, чтобы,
манипулируЯ  своими  фишками,  не  упускать   менЯ  из  виду.  ЌесмотрЯ   на
прибавившиесЯ хлопоты, у него не  спадала эрекциЯ. Ћн  приходил на  работу с
улыбкой  и  улыбалсЯ  весь день. Ћн был  на  седьмом  небе.  Љ  концу  днЯ Я
составлЯл список из пЯти-шести  достойных вниманиЯ.  €гра заключалась в том,
что  мы  их  держали на стреме,  сулили  работу, но  первым делом  старались
отодрать. €ногда было достаточно немного  их подкормить, чтобы они Явились в
контору во внеурочное времЯ и разлеглись на оцинкованном столе в раздевалке.
…сли  же  у  них  имелась удобнаЯ  квартира, а  такое  иногда  случалось, мы
провожали  их домой и  кончали  в  кровати. …сли им хотелось  выпить,  •айми
прихватывал бутылку. …сли они были недурны собой и действительно нуждались в
бабках, •айми доставал  пачку денег и  отделЯл от нее  пЯть-десЯть долларов,
смотрЯ по обстоЯтельствам. “ менЯ слюнки текут, когда вспоминаю, какаЯ пачка
денег всегда была при нем.  ѓде он их добывал-- не знаю, ведь он зарабатывал
меньше всех в кон-

     43

     торе. Ќо деньги у него  водились всегда,  и Я  всегда  получал  у  него
столько, сколько просил. Љак-то мы сподобились премии,. и Я отдал •айми долг
до последнего  цента, и это  так  изумило его, что  он пригласил менЯ в  тот
вечер в "„ель-Њонико" и истратил там на менЯ  целое состоЯние. Њало этого --
на следующий день он  настоЯл на покупке шлЯпы, сорочки и перчаток длЯ менЯ.
Ћн даже предложил мне  на ночь свою  жену, но предупредил,  что в  настоЯщий
момент у нее какие-то неполадки по женской части.
     Љроме  •айми  и   Њакговерна   у  менЯ  была  еще  парочка  помощников,
великолепных блондинок, часто составлЯвших нам компанию за обедом. € еще был
Ћ'Њара, мой  старый друг, недавно  вернувшийсЯ с  ”илиппин  -- его  Я сделал
своим главным помощником. …ще был ‘тив ђомеро,  бык-медалист -- его Я держал
поблизости  на  случай  опасности.  €  Ћ'ђурк,  детектив  компании,  который
приходил ко мне на доклад в конце рабочего днЯ, когда он приступал к работе.
Џотом  Я  включил в штат еще  одного --  Љронски,  молодого студента-медика,
который  очень  интересовалсЯ  паталогическими случаЯми,  бывшими  у  нас  в
достатке. Њы ЯвлЯли беззаботную компашку, объединенную общим желанием во что
бы то  ни  стало  наебать нашу фирму. Ђ, наебываЯ фирму,  мы ебали все,  что
попадалось нам на глаза и годилось длЯ этого; исключение среди нас составлЯл
Ћ'ђурк-- он  был  обЯзан  хранить определенное достоинство,  а,  кроме того,
немалое  беспокойство  ему  доставлЯл  простатит, отчего  он потерЯл к  ебле
всЯкий интерес. ‡ато Ћ'ђурк  был благороден и щедр,  великодушен выше всЯких
похвал. €менно  Ћ'ђурк часто  угощал  нас ужином,  и  к нему мы шли со своей
бедой.
     Ђ  вот как  стало в ‡акатном  уголке  через пару лет. џ был занЯт своим
гуманизмом, экспериментами того или иного свойства. ‚ спокойные минуты делал
заметки, которые  впоследствии предполагал использовать,  если  когда-нибудь
получу возможность изложить  свой опыт. џ ждал  передышки.  Ђ потом, в  один
прекрасный  день,  менЯ  вызвал  на  ковер  под  неким  надуманным предлогом
вице-президент и обронил фразу, засевшую у менЯ в голове. Ћн сказал:
     "•орошо бы, если бы кто-нибудь  написал книгу о курьерах в духе ѓорацио
Ђлжера"*. Ћн намекнул, что таким человеком мог бы стать Я. џ был вне себЯ от
того,  что он такой остолоп, и  вместе с тем польщен, ибо  втайне давно  уже
порывалсЯ открытьсЯ.  џ сказал  себе: "Џогоди,  козлина, будет  тебе ѓорацио
Ђлжер, вот только откроюсь... ты погоди". ѓолова шла кругом, когда Я покидал
его офис. џ видел толпы мужчин и женщин, прошедших через мои руки, ви-

     44

     дел их  в слезах,  в мольбах, слышал их проклЯтьЯ, видел  их плевки, их
гнев, их угрозы. џ видел их следы на дорогах, где лежат опрокинутые товарные
поезда,  родителей   в  лохмотьЯх,  пустые  угольные  короба,  переполненные
раковины, запотевшие стены, по  которым меж бусинами испарины  снуют, словно
сумасшедшие, тараканы; Я видел их, ковылЯвших как кривоногие гномы, лежавших
навзничь в эпилептических корчах; рот  в судороге,  а  изо рта обильно лезет
слюна,  искривленные болью члены; Я  видел, как  зараза,  будто на  крыльЯх,
обволакивает все, вырвавшись из заточениЯ, видел  начальство  с его железной
логикой, начальство ждало, когда все улЯжетсЯ,  утрЯсетсЯ само  собой, ждало
самодовольно, бездумно, запихнув в рот большую сигару и положив ноги на стол
со словами, что все-де временные неприЯтности. џ видел героЯ ѓорацио Ђлжера,
мечту больной  Ђмерики, поднимавшегосЯ  выше и выше:  сначала  курьер, потом
оператор,   потом   управлЯющий,    потом   шеф,   потом   директор,   потом
вице-президент, потом президент, потом магнат, пивной  король, затем господь
всех Ђмерик, денежный бог,  бог богов, плоть  плоти,  ничтожество в  вышних,
нуль в  окружении  девЯноста  семи тысЯч нулей.  ѓовно,  сказал  Я  себе, ты
получишь изображение двенадцати маленьких людей, нулей без окружениЯ, цифр и
знаков, двенадцати  живучих червей, подтачивающих фундамент твоей прогнившей
системы. џ выдам тебе ѓорацио Ђлжера, его взглЯд на день после Ђпокалипсиса,
когда всЯ вонь исчезнет с лица земли.
     Љо мне шли за  поддержкой  со всей планеты. Ќе считаЯ простейших, здесь
были  представлены все  расы.  Ќе  считаЯ  айну,  маори,  папуасов, зулусов,
патагонцев,   игоротов,   готтентотов,  туарегов,   не   считаЯ  исчезнувших
тасманийцев, атлантидцев, обитателей земли ѓримальди, Я  имел представителей
почти  всех видов, обитавших под солнцем. “ менЯ.  были два брата,  все  еще
отправлЯвших  солЯрный  культ,  два  несторианца  из  древней  Ђссирии,  два
мальтийца-близнеца,  и  потомок  ЊайЯ  с  ћкатана;  у  менЯ  было  несколько
коричневых братишек  с  ”илиппин  и  несколько  эфиопов  из  Ђбиссинии, были
обитатели пампасов Ђргентины и нищие  ковбои из Њонтаны, были греки, полЯки,
хорваты,  латыши,  словенцы, чехи, испанцы, валлийцы, финны, шведы, русские,
датчане,   мексиканцы,   пуэрториканцы,   кубинцы,   уругвайцы,   бразильцы,
австралийцы, персы, Японцы,  китайцы, Яванцы, египтЯне, африканцы с ‡олотого
Ѓерега  и  Ѓерега ‘лоновой  Љости,  индусы,  армЯне,  турки,  арабы,  немцы,
ирландцы, англичане, канадцы и куча итальЯнцев и евреев. Џомню только одного
француза, и то он проработал не больше трех часов. Ѓыло несколько аме-

     45

     риканских индейцев, в  основном племени чероки, но не было ни тибетцев,
ни  эскимосов. џ встречал такие  имена,  что  и  не  вообразить,  и почерки,
которые  менЯлись  от  клинописи  до  изощренной  и  неизъЯснимо  прекрасной
каллиграфии  китайцев.  џ  внимал  людЯм,  жаждавшим  работы  --  среди  них
египтологи,  ботаники,  хирурги,  старатели  золота,  профессора   восточных
Языков,  музыканты,  инженеры,  врачи,   астрономы,   антропологи,   химики,
математики, мэры городов и губернаторы штатов, тюремные надзиратели, ковбои,
лесорубы, морЯки,  ловцы устриц, портовые грузчики,  клепальщики,  дантисты,
живописцы, скульпторы, водопроводчики,  архитекторы, маэстро абортов,  белые
рабы,  нырЯльщики,  верхолазы, фермеры, торговцы часами и одеждой, охотники,
смотрители маЯков, сводники, олдермены, сенаторы -- все,  нашедшие место под
солнцем, и все они просили работу,  сигареты,  мелочь  и  <I>еще один  шанс,  о
всемогущий Ѓоже,  хоть один  шанс!</I> џ встречал и  знал людей, которые были бы
свЯтыми, если бы свЯтые водились в этом мире; Я встречалсЯ и  разговаривал с
крупными  учеными,  хмельными  и   трезвыми;  Я  слушал   людей,  обладавших
божественным  огнем  в их  недрах,  которые  могли  бы обвинить  всемогущего
ѓоспода   в   том,  что   они   достойны  лучшей  доли  --  ѓоспода,  но  не
вице-президента телеграфной  компании  "Љосмококкик". џ сидел, прикованный к
рабочему столу, и путешествовал по всему миру со скоростью света, и Я понЯл,
что повсюду одно и то же: голод, унижение, равнодушие, порок, зло, жадность,
вымогательство,  крючкотворство, мучениЯ,  деспотизм,  негуманное  отношение
человека к  человеку, узы, шоры, поводьЯ, уздечка, кнут, шпоры.  —ем  мельче
калибр  --   тем  хуже  человеку.   ‹юди  ходили   по  улицам  Ќью-‰орка   в
окровавленном, унизительном облачении, презираемые, ниже униженных, бродили,
как гагары,  как пингвины, как рогатый скот, как дрессированные  котики, как
терпеливые  ослики, как  ишаки,  как безумные гориллы, как покорные маньЯки,
грызущие подвешенную наживку, как вальсирующие мыши, как морские свинки, как
белки, как  кролики, а многие  и многие из  них могли бы управлЯть  миром  и
писать великие  книги. Љогда Я думаю  о некоторых персах, арабах, которых  Я
знал, когда Я  думаю об  обнаруженных ими качествах, их изЯществе, нежности,
уме,  <I>их  свЯтости,</I>  Я  плюю  на  белых  завоевателей  мира,  дегенеративных
британцев,  свиноголовых немцев, самодовольных французов.  ‡емлЯ --  великое
живое создание, планета, насыщеннаЯ людьми, живаЯ планета, говорЯщаЯ сама за
себЯ, пусть запинаЯсь и заикаЯсь --  это  не дом белой  расы или  дом черной
расы или дом желтой или потерЯнной голубой расы, но это дом чело-

     46

     <I>века,</I>  а все люди  равны перед ѓосподом и  у всех свой  шанс,  если  не
сегоднЯ,  то через  миллион лет. Љоричневые братишки  с ”илиппин расцветут в
один прекрасный день, а истребленные индейцы ‘еверной и ћжной Ђмерики в один
прекрасный день оживут, чтобы  вновь  скакать по равнинам, где теперь  стоЯт
города, извергающие огонь и мор.  ‡а кем  же  последнее слово? ‡а человеком/
‡емлЯ принадлежит ему, поскольку он  и  есть землЯ, ее  огонь,  ее вода,  ее
воздух,  ее  минеральнаЯ  и  растительнаЯ  суть, ее  дух, который  космичен,
непреходЯщ,  который  есть душа  всех  планет,  который  сам  себЯ  изменЯет
посредством  бесконечных  знаков   и   символов,  посредством   бесчисленных
проЯвлений.  †ди,  говно из  космококковой  телеграфной  компании, дьЯвол  с
верхов, ожидающий, когда починЯт водопровод, жди, грЯзный белый конкистадор,
запЯтнавший  землю раздвоенными копытами, орудиЯми, оружием, болезнетворными
микробами, ждите все, кто сытно устроилсЯ и  пересчитывает  накопленное, это
еще не конец. Џоследний  человек еще  скажет свое слово, прежде чем наступит
конец. ‘праведливость должна восторжествовать и длЯ последней живой амебы --
<I>и  она восторжествует!</I>  € никто ничего не  заберет  с собой, даже ублюдки из
космококковой компании ‘еверной Ђмерики.
     Љогда пришло времЯ отпуска, а Я не пользовалсЯ им  в течение  трех лет,
ведь  Я так старалсЯ на  благо компании --  Я  взЯл три недели вместо двух и
написал  книгу о  двенадцати  маленьких людЯх. џ писал  не  покладаЯ рук: по
пЯть, семь, иногда восемь тысЯч слов в день. џ считал, что человек, решивший
сделатьсЯ писателем, обЯзан выдавать по крайней мере пЯть тысЯч слов в день.
џ полагал,  что  он должен сказать обо всем  сразу,  в одной  книге, а потом
умереть. џ  ничего не знал о писательском ремесле. €ногда Я впадал в панику,
но  был  полон решимости вытравить из  сознаниЯ американцев  ѓорацио Ђлжера.
„умаю, получилась  самаЯ  неудачнаЯ  из  когда-либо  написанных книг. ’о был
колоссальный том, фальшивый  от  начала  и до  конца. Ќо  это --  моЯ перваЯ
книга, и  Я  был  влюблен в  нее. Ѓудь у менЯ деньги, как у  Ђндре  †ида,  Я
опубликовал бы ее за свой счет. Ѓудь у менЯ мужество “олта “итмена, Я бы сам
разносил  ее  по квартирам. Љаждый,  кому  Я  показал ее,  заЯвил, что книга
ужаснаЯ. € мне  пришлось отказатьсЯ от мыслей о  писательстве.  Њне пришлось
узнать, что  прежде чем  ты  поставишь свою подпись, надо исписать тома, как
это делал Ѓальзак. Њне пришлось  узнать, а вскоре испытать на себе, что надо
бросить  все,  ничем больше  не  заниматьсЯ, а только писать, что ты  должен
писать, писать и писать, даже если все вокруг против этого, даже если ни-

     47

     кто в тебЯ не верит. Њожет быть, и пишут-то оттого, что никто не верит.
Њожет  быть,  настоЯщий  секрет  и  кроетсЯ  в  том,  чтобы заставить  людей
поверить. ’о, что книга получилась неумелаЯ, фальшиваЯ, плохаЯ, <I>ужаснаЯ,</I> как
мне сказали, --  было вполне естественно.  џ сразу взЯлсЯ за такое дело,  за
которое и гений решилсЯ бы взЯтьсЯ  только в конце  своей жизни. џ же мечтал
сказать последнее слово в начале. ќто было бессмысленно  и исполнено ложного
пафоса. ќто было сокрушительное поражение, но оно влило  железо в мой хребет
и серу в кровь. Џо крайней мере, Я понЯл, что обречено провалу. џ понЯл, что
надо  делать,  чтобы  добитьсЯ  чего-то   великого.  ‘егоднЯ,  размышлЯЯ  об
обстоЯтельствах,  в  которых  писалась  та  книга,  размышлЯЯ  о  необъЯтном
материале, который Я пыталсЯ втиснуть в узкие рамки  формы, размышлЯЯ о том,
что пыталсЯ  охватить,  Я готов похлопать  себЯ по  плечу  и выставить  себе
круглое "отлично". џ горд тем, что предпринЯл обреченную на неуспех попытку:
если  бы у менЯ все получилось, Я  стал бы монстром.  €ногда, листаЯ  старые
записи, только при  одном взглЯде на имена тех, о ком Я мыслил  написать,  Я
испытываю головокружение. Љаждый персонаж ЯвлЯлсЯ мне вместе со своим миром,
он приходил ко мне и  разгружалсЯ на моем рабочем  столе, рассчитываЯ, что Я
подхвачу  этот  груз  на  свои  плечи.  “  менЯ  не было  времени  построить
собственный мир: Я должен  был стоЯть  недвижим, как Ђтлас, водрузив ноги на
спину слона, а слона --  на спину черепахи.  Ќо  одна мысль свела  бы менЯ с
ума: а на чем покоитсЯ черепаха?
     ’огда  Я  ни о  чем  не  смел  думать, кроме "фактов". —тобы проникнуть
вглубь фактов, надо  быть художником, но никто  не становитсЯ художником  за
одну  ночь. ‘начала  надо  потерпеть  крушение, когда аннигилируют  все ваши
противоречивые представлениЯ. ‚ам надлежит самоустранитьсЯ как человеческому
существу   с  тем,   чтобы  возродитьсЯ   индивидуальности.   ‚ам   надлежит
превратитьсЯ в  каменный уголь  и  минералы  с тем,  чтобы  работать впредь,
исходЯ из  окончательного  общего знаменателЯ собственного "Я". ‚ам надлежит
презреть жалость с тем, чтобы смотреть в самый корень естества. Ќовое небо и
новую землю*  не создать одними -только "фактами". „а и нет "фактов" -- есть
единственный <I>факт:</I> каждый человек на земле  идет  к  предначертанному  своей
дорогой. “  кого-то она длиннаЯ, у кого-то -- короткаЯ. Љаждый испивает свою
судьбу  по-своему, и ничто  ему  не  поможет, если он  не  добр, не щедр, не
терпим.  ’огда   многие   вещи,  понЯтные  теперь,  казались   мне,  с  моим
энтузиазмом, необъЯснимыми.  џ  думаю, например, о Љарнахане,  одном  из тех
две-

     48

     надцати  маленьких  людей, выбранных  мною  длЯ книги.  Ћн служил,  что
называетсЯ,  образцом   курьера.  ‡акончил  известный  университет,  обладал
недюжинным  умом и  замечательным характером. Ћн работал по восемнадцать, по
двадцать часов в сутки и зарабатывал  гораздо больше любого другого курьера.
…го  клиенты писали о нем в  письмах,  превозносЯ  до небес;  ему предлагали
повышение, но  он  отказывалсЯ под тем  или  иным  предлогом.  †ил он  очень
скромно,  оставлЯЯ  большую  часть  жалованьЯ  жене и детЯм, которые жили  в
другом городе. “ него было два порока:
     любил выпить  и поиграть на бирже. Ћн мог не пить  целый год, но, выпив
глоток, срывалсЯ.  …му  дважды везло на “олл-‘трите и  все же  перед тем как
прийти ко  мне  за  работой он  не достиг  ничего  большего,  чем  положение
пономарЯ в каком-то захудалом городишке. € уволили его с этой работы, потому
что он выпил вино, приготовленное длЯ причастиЯ, и  потом всю  ночь звонил в
колокола. Ћн был честный, серьезный, искренний. џ поверил ему, и он оправдал
доверие  последующей безупречной  службой.  ’ем  не менее,  он  хладнокровно
застрелил жену и детей,  а потом застрелилсЯ сам. Љ счастью, никто из них не
умер.  Ћни  все  вместе  лежали  в  госпитале  и все  выздоровели. џ заходил
навестить его жену после того, как он был препровожден в тюрьму. џ предлагал
ей  помощь.  Ћна  категорически  отказалась.  Ћна  сказала,  что  ее  муж --
ничтожнейший, подлейший сукин сын из всех двуногих и что она мечтает увидеть
<B>его</B>  на виселице. џ увещевал  ее два днЯ,  но  она осталась  непреклонной. џ
побывал в тюрьме и говорил с ним через металлическую сетку. џ обнаружил, что
он успел  завоевать  авторитет  и особые  тюремные  привилегии. Ћн вовсе  не
казалсЯ подавленным.  Ќапротив, он  строил  планы,  как  использовать  времЯ
заточениЯ,  чтобы  научитьсЯ  ремеслу  комиссионера.  Џосле освобождениЯ  он
собиралсЯ стать лучшим комиссионером  в Ђмерике. Њожно сказать, что выглЯдел
он счастливым. Џросил не беспокоитьсЯ, с ним-де все будет в порЯдке. ‘казал,
что  все очень  предупредительны по  отношению к  нему и что ему не  на  что
жаловатьсЯ.  џ уходил от него  в  некоторой  растерЯнности.  џ отправилсЯ на
ближайший плЯж,  решил  выкупатьсЯ. ‚се  мне представилось в новом свете.  џ
чуть не забыл вернутьсЯ домой, так был поглощен размышлениЯми об этом парне.
Љто может утверждать,  что все,  случившеесЯ  с ним, не произошло к лучшему?
‚озможно,  он  выйдет  из  тюрьмы   вполне  оперившимсЯ  миссионером,  а  не
комиссионером. Ќикто не  может предсказать,  кем он станет. € никто не может
помочь ему, потому что он творит свою судьбу на свой собственный лад.

     49

     Ѓыл еще один парень, индус по имени ѓуптал. Ћн не только ЯвлЯл  образец
хорошего поведениЯ -- он был  свЯтой.  Ћн питал страсть к флейте, на которой
наигрывал всегда  один в своей бедной каморке. Ћднажды его нашли обнаженным,
с перерезанной от уха до уха глоткой,  а рЯдом  на кровати лежала флейта. Ќа
похоронах  собрались несколько  женщин,  которые  рыдали, и  среди  них жена
дворника,  зарезавшего  его.  џ мог  бы написать о нем целую книгу-- об этом
юноше, самом порЯдочном  и благонравном человеке из  всех, кого Я когда-либо
знал,  никого  никогда  не  задевшем, ничего  ни  от  кого  не  требовавшем,
совершившем свою главную ошибку, приехав в Ђмерику, где он намеревалсЯ сеЯть
мир и любовь.
     Ѓыл еще „ейв Ћлински, еще один верный, умелый курьер,  ни  о чем, кроме
работы не  помышлЯвший. “ него была  фатальнаЯ слабость -- он чересчур много
болтал. Џоступив ко мне, он уже несколько раз объездил земной шар, а уж  чем
только  не зарабатывал  на  жизнь  --  нечего  и  говорить.  Ћн  знал  около
двенадцати Языков и гордилсЯ способностью к ним. Ћн принадлежал к тем людЯм,
длЯ которых сама  их готовность и энтузиазм -- их погибель. Ћн каждому хотел
помочь найти путь к успеху. Ћн хотел работать больше, чем  мы могли ему дать
-- такой был ненасытный. Њожет быть, зрЯ Я его не предостерег, посылаЯ в наш
филиал на €ст-‘айде, что это, мол, опасное место, но он выказывал себЯ столь
многознающим и  так  настаивал  на  работе  в  этом  районе --  из-за  своих
способностей к  Языкам  -- что Я ничего не сказал. џ подумал про себЯ: очень
скоро ты сам во всем разберешьсЯ. €, разумеетсЯ, ему не пришлось долго ждать
беды.  Ѓандит,  молодой  еврей из  той округи, пришел  и попросил  бланк длЯ
телеграммы. „ейв,  наш курьер,  дежурил за стойкой. …му не приглЯнулось, как
этот человек просил бланк.  Ћн посоветовал ему быть немного вежливей. ‡а это
он  получил оплеуху.  ќто  лишь подхлестнуло красноречие  „ейва,  после чего
последовал такой удар, что его  зубы влетели в  глотку, а челюсть  оказалась
сломанной в трех местах.  Ќо и это не послужило достаточным уроком, и он  не
заткнулсЯ.  Љак последнее  дурачье, каким  он,  впрочем,  и был,  он идет  в
полицейский  участок и  оформлЯет жалобу. Ђ через неделю, когда он  сидел на
стуле и дремал,  в  помещение  ворвалась  банда хулиганьЯ и изметелила его в
месиво. ѓолову расплющили так, что мозги напоминали омлет. ќтого мало -- они
опустошили и опрокинули сейф. „ейв скончалсЯ по дороге в госпиталь. .‚ самом
кончике его носка нашли пЯтьсот долларов...  Џотом  были Љлаузен и его  жена
‹ена. Ћни зашли вместе, хотЯ работу искал только он. ‹ена дер-

     50

     жала на руках грудного младенца, а он  вел еще двоих ребЯтишек за руку.
Љо  мне  их  направило  агентство длЯ  безработных. џ принЯл его в  качестве
ночного  курьера,  поэтому  ему  полагалось  фиксированное жалованье.  —ерез
несколько дней Я получил от  него  слегка  сумасшедшую записку, в которой он
просил  извинить  его  прогул,  ибо  он  должен  был  отметитьсЯ  у офицера,
надзирающего за  его досрочным освобождением. ‡атем последовала еще записка,
в которой он писал, что  его жена отказываетсЯ с ним спать, так как не хочет
больше детей, и не мог бы Я зайти  к ним и уговорить ее спать с ним. џ пошел
к  нему домой -- в клетушку в итальЯнском квартале. Ћна напоминала психушку.
‹ена  вновь была  беременна,  месЯце  на  седьмом,  не  меньше, и  на  грани
помешательства. Ћна предпочитала спать на крыше,  потому  что в комнате было
очень  жарко, а еще потому, что она  не хотела,  чтобы он к ней  прикасалсЯ.
Љогда Я сказал, что теперь это уже не имеет значениЯ, она посмотрела на менЯ
и криво усмехнулась.  Љлаузен воевал, и, может быть, газ сделал  его  слегка
бестолковым: во всЯком случае, он казалсЯ бесноватым. Ћн заЯвил, что вышибет
ей мозги, если она не слезет с этой крыши. Ћн предполагал, будто она спит на
крыше  длЯ того, чтобы  сношатьсЯ с угольщиком, который жил на мансарде. ’ут
‹ена вновь улыбнулась безрадостной  жабьей улыбкой.  Љлаузен вышел из себЯ и
двинул ей ногой в зад. Ћна поспешно убежала, прихватив  своих  выродков.  Ћн
велел ей не возвращатьсЯ. Џотом открыл комод и вытащил здоровый кольт. „ержу
его на  случай  всЯкой надобности, объЯснил он. …ще он показал мне несколько
ножей и дубинку, изготовленную  собственноручно. Џотом  заплакал. Ћн сказал,
что жена делает из него дурака. Ћн сказал, что ему противно работать на нее,
ведь  она спит  с кем  попало в округе. €  дети  не его, поскольку он уже не
способен сделать ребенка, даже если бы  захотел. €  на следующий день, когда
‹ена ушла за  покупками, он взЯл детей на ту самую крышу и дубинкой, которую
накануне показывал мне, размозжил им головы. Ђ потом бросилсЯ с крыши сам --
вниз головой. Љогда ‹ена вернулась и увидела, что случилось, она спЯтила. …е
пришлось  свЯзать  и вызвать  больничный экипаж...  …ще был ульдиг,  крыса,
двадцать лет отсидевшаЯ  в тюрьме за преступление, которое  он  не совершал.
…го били до полусмерти,  пока он  не  признал себЯ виновным; потом одиночное
заключение, голодовка, пытки, опущение, наркоманиЯ. Љогда  его освободили, в
нем уже  ничего  не  осталось от  человека.  Ћн описал  мне  одну  из  ночей
последнего месЯца  заключениЯ,  агонию ожиданиЯ свободы. џ никогда не слышал
ничего подобного, никогда не думал,

     51

     что человеческое  существо может пережить такое  страдание. Ќа  свободе
его одолевал навЯзчивый страх перед тем, что его вынудЯт совершить повторное
преступление,  и он опЯть окажетсЯ в тюрьме. Ћн жаловалсЯ  на преследование,
слежку.  …му казалось, будто за  ним  ходЯт по пЯтам. Ћн говорил,  что "они"
склонЯют его совершить  то, чего ему совершенно  не хочетсЯ. "Ћни" -- это те
парни, которые  висЯт у него  на хвосте, которых нанЯли,  чтобы вновь  упечь
его. Џо ночам, когда  он спал, они нашептывали ему на ухо. Ћн был беззащитен
перед ними, поскольку сначала они гипнотизировали его. €ногда  они клали ему
под подушку  наркотики, а вместе с наркотиками  --  револьвер или  нож.  Ћни
рассчитывали,  что он прикончит некую  безвинную душу, и  тогда  против него
будут  неопровержимые  улики. …му  становилось  все  хуже  и  хуже.  Ћднажды
вечером, когда он долго  ходил кругами  с  пачкой  телеграмм  в  кармане, он
подошел к полицейскому и попросил, чтобы его задержали. Ћн не смог вспомнить
ни своего имени, ни адреса, ни даже названиЯ  фирмы, на которую работал.  Ћн
совершенно утратил памЯть. …динственное,  что он твердил:  "џ невиновен... џ
невиновен". €  снова ему устроили допрос с применением  пыток. Ќеожиданно он
вскочил и заорал как сумасшедший: "џ признаю!.. џ признаю..." --  и с  этими
словами начал признаватьсЯ в одном преступлении за другим. ќто  продолжалось
в  течение   трех   часов.  Ќеожиданно,  в  самом  разгаре  душераздирающего
признаниЯ, он остановилсЯ, быстро осмотрелсЯ по сторонам  как человек, вдруг
пришедший в  себЯ,  и затем, с быстротой и силой, которые способен  накопить
лишь безумец, сделал  чудовищный рывок через камеру  и раскроил себе череп о
каменную  стену...  џ изложил  эти случаи кратко и торопливо: так,  как  они
промелькнули  в  моей  памЯти,  а  памЯть  моЯ  спрессована  из  тысЯч таких
подробностей,  из  мириад  лиц, жестов, историй, признаний,  переплетенных и
свЯзанных,   словно   изображениЯ,   развернутые  на   потрЯсающих   фасадах
индуистских храмов,  но не высеченных из  камнЯ, а созданных из человеческой
плоти:  чудовищное  порождение  сна,  построенное  целиком  и  полностью  из
реальности, но уже не реальность, а просто  сосуд, в котором заключена тайна
людского бытиЯ. Њой разум возвращаетсЯ к той клинике, куда по неведению и по
доброй  воле  Я водил некоторых  несмышленышей на излечение.  —тобы выразить
атмосферу того места, мне не приходит в голову ничего лучше полотна €еронима
Ѓосха*,  на котором изображен  чародей, на .манер  дантиста  удалЯющий живой
нерв  как источник безумства. ‚се шарлатанство и всЯ несостоЯтельность наших
ученых лекарей

     52

     достигли апогеЯ  в  личности  того учтивого садиста, который  заведовал
этой  клиникой  с  полного согласиЯ и  при  попустительстве  закона.  Ћн был
вылитаЯ  копиЯ  Љалигари*, только что  без бумажного  колпака. ЏретендуЯ  на
понимание секретной  деЯтельности  желез,  наделенный властью средневекового
монарха, плюющий на боль, причинЯемую им,  равнодушный ко всему, кроме своих
медицинских  познаний, он  приступал к работе на человеческом организме так,
как водопроводчик подходит к подземным трубам. ‚добавок  к тем Ядам, которые
он вводил в организм пациента, он еще прибегал при случае к помощи кулаков и
коленей. ‚се оправдывало "реакцию". …сли  жертва была без сознаниЯ, он орал,
лупил ее по морде, дергал за руки, шлепал, пинал.  …сли же, напротив, жертва
проЯвлЯла чересчур большую  энергичность, он использовал те же самые методы,
но с удвоенной силой. ЋщущениЯ пациента не имели никакого значениЯ длЯ него;
какой  бы  реакции  он  ни  достигал  в  результате   --  все  служило  лишь
подтверждением   и  проЯвлением  законов,  управлЯющих  деЯтельностью  желез
внутренней секреции. –ель его лечениЯ заключалась  в приспособлении субъекта
к обществу. Љак бы он быстро ни работал, был он успешен или нет -- общество,
оказываетсЯ, поставлЯло все больше  неприспособленных.  Ќекоторые  так  мало
были  приспособлены, что когда  он Яростно лупил их  по щекам, чтобы вызвать
должную  реакцию,  они   отвечали  апперкотом  или  пинком  в  Яйца.  ‚ерно:
большинство   его  подопечных  были   точно  такими,   как  он  описывал  --
потенциальными преступниками. –елый континент шел по скользкой дорожке -- да
и сейчас идет -- и не только железы  нуждались в  регулЯции, но и суставы, и
костЯк,  и  скелетное строение, и  головной  мозг, и  мозжечок, и копчик,  и
гортань, и поджелудочнаЯ  железа,  и  печень,  и верхний кишечник, и  нижний
кишечник, и сердце, и  почки,  и Яички,  и матка, и  фаллопиевы трубы, и всЯ
Ѓогом проклЯтаЯ система.  ‚сЯ  страна  -- это беззаконие, жестокость, взрыв,
дьЯвольщина. ќто -- в воздухе, в климате,  в  ультраграндиозном ландшафте, в
каменных лесах, лежащих горизонтально, в быстрых обильных реках, пробивающих
каменные  каньоны,  в  сверхбольших  расстоЯниЯх,  в  невыносимых засушливых
пустынЯх,  в буйных  урожаЯх, в  чудовищных  плодах,  в  смеси  донкихотских
кровей,  в дребедени культов,  сект,  верований, в  противостоЯнии законов и
Языков,  в  противоречивости  темпераментов,  установлений,  потребностей  и
запросов. Ќаш континент полон потаенной жестокости, костей, допотопных чудищ
и  потерЯнных  человеческих   имен,   тайн,  окутанных  смертью.   Ђтмосфера
становитсЯ временами столь наэлектризованной, что душа ос-

     53

     тавлЯет тело и сходит с ума. Џодобно дождю, все собираетсЯ  в бадьЯх --
или  вовсе  не собираетсЯ;  весь  континент--  это  огромный  вулкан, кратер
которого временно  скрыт движущейсЯ панорамой, котораЯ частью мечта,  частью
страх,  частью  отчаЯние. Ћт ЂлЯски  и до ћкатана  -- одна  и та же историЯ.
Џрирода  берет  свое.  Џрирода  побеждает.  ‚сюду  одна и та  же  глобальнаЯ
потребность убивать, разорЯть,  грабить. ‚нешне  они кажутсЯ замечательными,
воспитанными  людьми:  здоровыми,  оптимистичными, мужественными.  Ђ  внутри
изъедены червЯми. ЉрохотнаЯ искра -- и они взорвутсЯ.
     —асто бывает,  как в ђоссии,  что человек,  очнувшись, уже  предвкушает
ссору. Ћн и просыпаетсЯ так, словно  разбужен муссоном.  ‚  девЯти из десЯти
случаев он -- добрый парень, которого все любЯт. Ќо когда он входит в  раж--
его уже не остановить. Ћн подобен коню, пораженному колером, и самое лучшее,
что вы  можете  длЯ него сделать  --  это  пристрелить  на месте. ’ак всегда
бывает с мирными людьми. Ћднажды они сходЯт с ума. ‚ Ђмерике они пребывают в
состоЯнии безумиЯ постоЯнно. €х энергии, их  жажде крови нужен выход. …вропа
регулЯрно  подвергалась войнам.  Ђмерика исповедует  пацифизм и каннибализм.
‚нешне она  напоминает прекрасные медовые соты, по которым ползают  трутни в
неистовстве труда; изнутри она --  бойнЯ,  где каждый норовит убить соседа и
высосать мозг из его  костей. Џоверхностный наблюдатель увидит самоуверенный
мужественный мир; на самом деле  Ђмерика --  бордель, населенный  женщинами,
чьи сыновьЯ -- сводники, торгующие плотью матерей. Ќикто не знает, что такое
быть довольным собой, дать себе передышку. ќто бывает только в  фильмах, где
все -- фальшивка,  даже пламЯ  ада. ‚есь континент погружен в глубокий  сон,
порождающий кошмары.
     € никто не может спать крепче менЯ в этом кошмаре. ‚ойна пришла и ушла,
лишь слабым рокотом отозвавшись в моих ушах. Џодобно моим соотечественникам,
Я тоже пацифист и каннибал. Њиллионы погибших в этой резне растворились, как
облако, ушли, как ацтеки,  как  инки,  как бизоны. Ќарод  изображал глубокое
горе, но ничего подобного, люди лишь  встрепенулись во сне. Ќикто не потерЯл
аппетит, никто не встал и не забил в колокол. џ и понЯл-то впервые, что была
война,  только  через  полгода   после  прекращениЯ  военных  действий.  ќто
случилось в  городском трамвае на —етырнадцатой улице. Ћдин из наших героев,
простофилЯ  из  ’ехаса  с  гирлЯндой  медалей  поперек груди, вдруг  заметил
офицера, шедшего по тротуару. ‚ид офицера взбесил  его. ‘ам он был сержантом
и,

     54

     вероЯтно,  имел  причину  длЯ гнева.  Љак бы  то  ни было,  вид офицера
взбесил его настолько, что он вскочил с сиденьЯ и  принЯлсЯ поливать дерьмом
наше правительство, армию, гражданских, пассажиров того трамваЯ, всех и всЯ.
Ћн заЯвил, что,  случись еще одна война, его  туда не затащат никакой силой.
Ћн заЯвил,  что сперва хочет посмотреть, как будет убит  всЯкий сукин сын, а
уж потом пойдет воевать; он заЯвил, что  срать не хочет на медали,  которыми
его разукрасили и, чтобы доказать  это, он сорвал  их и выкинул в окошко; он
заЯвил, что если когда-нибудь окажетсЯ с каким-нибудь офицером в одном окопе
-- пристрелит его, словно бешеную собаку, в затылок, и это также относитсЯ к
генералу Џершингу  и  к  любому другому генералу. Ћн еще много  чего сказал,
употреблЯЯ  замысловатые  ругательства,  которых  набралсЯ <I>там,</I>  и никто  не
раскрыл варежки, чтобы  возразить  ему. €  когда  он нес  и  нес,  Я впервые
почувствовал,  что  где-то  <I>там</I>  действительно  шла война,  и  что  человек,
которого Я слышу, побывал там, и, несмотрЯ на  его браваду, война превратила
его  в  труса, и когда ему придетсЯ убивать, он сделает  это хладнокровно  и
сознательно,  и  ни  у  кого   не   достанет   решимости  отправить  его  на
электрический стул, ибо  он  исполнил  свой  долг, заключавшийсЯ в отрицании
собственных свЯщенных  инстинктов, и  поэтому  все было справедливо --  ведь
одно преступление  искуплЯетсЯ другим во имЯ Ѓога, отечества и человечества,
да будет со всеми вами мир. Ђ во второй раз Я ощутил реальность войны, когда
бывший сержант ѓризуолд, один  из наших ночных курьеров, однажды свихнулсЯ и
разнес  вдребезги павильон  на станции железной дороги. …го направили ко мне
за расчетом, а у менЯ не хватило теплоты, чтобы  воодушевить его. Ћн выказал
такую  замечательную  тЯгу  к разрушению,  что мне хотелось не только обнЯть
его, Я надеЯлсЯ,  что он подниметсЯ на двадцать  пЯтый этаж или где там были
кабинеты  президента и  вице-президента, и  разделаетсЯ  с  этой ненавистной
сворой. Ћднако во имЯ поддержаниЯ проклЯтого фарса дисциплины, мне надо было
как-то наказать его,  иначе  накажут менЯ, и, затруднЯЯсь выбрать наименьшее
из  наказаний,  Я остановилсЯ  на том,  что снЯл  его со сдельщины  и  опЯть
перевел на  твердое жалованье. Ћн воспринЯл это враждебно, не распознав моей
к  нему  симпатии,  и  вскоре  Я  получил  от  него  записку, в  которой  он
предупредил менЯ о своем скором визите и просил быть готовым  к тому, что он
спустит с менЯ  шкуру. Ћн  писал,  что  зайдет после работы, и ежели Я боюсь
его, мне лучше заручитьсЯ близким присутствием нескольких здоровых парней. џ
понЯл значение каждого его слова и, конечно, струхнул. џ ждал его

     55

     один,  чувствуЯ,  что просить защиты  --  значит  проЯвить еще  большую
трусость.  ќто был странный  эксперимент. „олжно  быть, при одном взглЯде на
менЯ он  понЯл, что  Я -- сукин  сын и лживый вонючий лицемер, как он назвал
менЯ  в  записке. Ђ Я стал таким  лишь потому, что и он  был немногим лучше.
Ќаверное, до него дошло, что мы сидим в одной  лодке, причем паршиваЯ  лодка
дала большую течь. џ разглЯдел это, как только  он ЯвилсЯ: внешне еще как бы
вне  себЯ, но внутренне уже успокоившийсЯ, помЯгчавший  и  легкий. ‘ам  же Я
избавилсЯ от своих  страхов,  чуть увидел, как  он входит. € то, что  Я  был
совсем один и спокоен, и не так силен, и не  очень-то в силах защитить себЯ,
дало мне известное преимущество. Ќе то чтобы Я хотел иметь это преимущество.
Ќо так обернулось, и Я, естественно, извлек  из этого  выгоду. Љак только он
сел, -- сразу стал податливым, словно замазка. Ћн уже был не мужик, а просто
большое дитЯ. Ќаверное, таких, как он, там было миллионы -- взрослых детей с
автоматами,  готовых уничтожить полчища, не  моргнув глазом.  Ћчутившись  на
трудовом фронте, без  оружиЯ,  за  неимением хорошо  различимого врага,  они
оказались  беспомощны,  как   муравьи.  ‚се  завертелось  вокруг  вопроса  о
пропитании. …да и плата за квартиру :-- это стало  единственным, за что надо
боротьсЯ, но не было способа, хорошо различимого способа борьбы  за это. Љак
будто  армиЯ, по  всем статьЯм  сильнаЯ и хорошо оснащеннаЯ,  способнаЯ дать
бой, собраннаЯ, и все же получившаЯ приказ отступать, каждый день отступать,
отступать и  отступать,  ибо такова стратегическаЯ линиЯ, хоть  из-за  этого
терЯешь  позиции,  терЯешь  пушки,  терЯешь  боеприпасы,  терЯешь  провиант,
терЯешь сон, терЯешь мужество, в конце концов терЯешь саму жизнь. € там, где
шла борьба за еду и плату за квартиру, продолжалось отступление, в тумане, в
ночи, и не по какой-то разумной  причине, а потому что такова стратегическаЯ
линиЯ. „лЯ него это  означало -- молчаливо страдать.  ‚оевать было легко, но
борьба за еду  и плату за квартиру напоминала войну с армией привидений.  ’ы
мог лишь отступать, и во  времЯ  отступлениЯ наблюдать, как один  за  другим
гибнут твои братьЯ, молчаливо, таинственно, в тумане, в темноте, и ничем тут
нельзЯ  помочь.  Ћн  был так чертовски растерЯн,  ошеломлен, так  безнадежно
запутан и  побит, что уткнул голову в  ладони и расплакалсЯ  на моем рабочем
столе. € пока он оплакивал свою жизнь, внезапно зазвенел телефон, звонили из
офиса  вице-президента-- никогда сам  вице-президент, но всегда из его <I>офиса
--</I> и требовали, чтобы Я рассчитал этого человека, ѓризуолда, немедленно, а Я
ответил: "„а, сэр!" и дал отбой. џ ничего не сказал

     56

     ѓризуолду  о звонке, а  пошел вместе с ним домой и обедал с  ним, с его
женой и  детьми. €, покидаЯ его, Я дал себе обещание, что если мне  придетсЯ
уволить этого парнЯ, кто-то заплатит за это,  но прежде надо было узнать, от
кого  исходит  распорЯжение  об  увольнении.  ‚озбужденный   и  угрюмый,  на
следующее утро  Я  поднЯлсЯ  прЯмо в  кабинет вице-президента с  тем,  чтобы
увидеть  его лично  и спросить: кто отдал распорЯжение, и почему? €, прежде)
чем тот успеет от всего откреститьсЯ или подыскать причину, Я выложу ему все
прЯмо, сплеча и в  самое больное место, а если вам это  не нравитсЯ,  мистер
Ѓилл  ’вилдиллингер*, вы можете  и  у  менЯ  отнЯть  работу,  и у него --  и
запихнуть  себе  в жопу  -- вот  в таком духе Я и  понес  на  него.  Ђ потом
вернулсЯ на свою бойню и продолжал работу как обычно. џ ожидал, конечно, что
менЯ выставЯт,  прежде чем закончитсЯ рабочий день. Ќичего подобного. Ќет, к
моему удивлению, мне позвонил главный управлЯющий и  посоветовал  относитьсЯ
ко всему проще, не брать  в голову, немного успокоитьсЯ, да, не волноватьсЯ,
не торопитьсЯ,  мы  пересмотрим  это  дело и т. д. џ  думаю,  они до сих пор
пересматривают его -- ведь ѓризуолд работает, как обычно,  они даже повысили
его, назначив клерком, что тоже было грЯзной работенкой, ибо  клерку платили
меньше,  чем  курьеру,  но  это  удовлетворило самолюбие  ѓризуолда  и,  без
сомнениЯ, поубавило его пыл. ‚от что бывает с парнем, который только  в снах
герой. …сли кошмар так страшен, что вы просыпаетесь  -- вы сразу попадаете в
отступление,  которое  завершаетсЯ  либо  скамьей  подсудимых,  либо  местом
вице-президента.  Ђ это одно  и  то  же, чертова  похлебка,  фарс, фиаско от
начала  до  конца.  џ  знаю,  Я  там  был,  поскольку однажды  проснулсЯ.  Ђ
проснувшись -- вышел  из  игры. џ вышел  в ту  же дверь, что и вошел  -- без
вашего дозволениЯ, сэр
     —то-то происходило непрерывно,  но это слишком долгий процесс,  чтобы с
первого раза обо всем вспомнить. ‚ы успевали заметить прежде всего взрыв, ну
и, может быть,  искру, предшествовавшую взрыву. Ќо все  происходит по  своим
законам -- в полном согласии и  соответствии со всем космосом.  € прежде чем
взрывать,   бомбу  надо  основательно  подготовить  и  оснастить  подходЯщим
запалом. Ђ после  того, как ублюдки взлетЯт, менЯ непременно сбросЯт с моего
высокого  конЯ,  будут  перекидывать,  как  футбольный  мЯч,  отдавЯт  ноги,
расплющат,  унизЯт, скуют,  превратЯт  в бессильную медузу.  џ