  которых  погибло  целиком  по  экипажу
вельбота.  Ѓога  ради,  будьте  поэкономнее со  своими  лампами  и  свечами!
Џомните,  что за  каждый сожженный вами  галлон была пролита по крайней мере
одна каплЯ человеческой крови.
     ‚о-вторых.   ‹юди   на  берегу   имеют,  конечно,   кое-какие   неЯсные
представлениЯ  о том, что кит  -  это огромное существо, обладающее огромной
силой;  но  когда  бы Я  ни  пыталсЯ поведать  им  о каком-нибудь  отдельном
эпизоде,  где проЯвилась  эта двойнаЯ  огромность,  они всЯкий  раз начинали
многозначительно расхваливать мое  остроумие,  хотЯ, видит бог, Я не  больше
стремилсЯ к остроумию, чем Њоисей, когда он описывал чуму в …гипте.
     Ќо,  к  счастью, на этот раз  длЯ  доказательства  своей правоты Я могу
прибегнуть к свидетельствам совершенно посторонним. џ утверждаю, что кашалот
обладает  в отдельных  случаЯх  достаточной  силой,  достаточным  умением  и
злобной  рассудительностью,  чтобы   преднамеренно  протаранить,  сломать  и
потопить  большой  корабль; больше того, Я утверждаю, что  все это кашалотом
неоднократно и проделывалось.
     ‚о-первых.  ‚  1820  году  судно  "ќссекс"  из  Ќантакета под  командой
капитана Џолларда вело промысел в ’ихом океане. Ћднажды вахтенные увидели на
горизонте фонтаны, были спущены вельботы, и началась погонЯ за целым  стадом
кашалотов.  ‚скоре несколько китов было подбито:  и вдруг  огромный  кашалот
отделилсЯ от стада и,  обогнув лодки, устремилсЯ на корабль. Ќа  полном ходу
ударившись лбом  в борт  судна, он  проломил  корпус,  так что "не  прошло и
десЯти минут", как оно перевернулось и пошло ко дну. Ќи щепки не осталось на
поверхности  морЯ.  Џосле  жесточайших  мучений  часть  команды  на  шлюпках
достигла берега.  ‚ернувшись в конце  концов  на родину, капитан Џоллард  на
другом судне  снова отправилсЯ  в ’ихий  океан,  но  боги судили  ему  снова
потерпеть крушение,  разбив  судно о неведомые  рифы,  а потерЯв  второй раз
судно, он навеки отрексЯ от морЯ и  с тех пор никогда уже не плавал. Љапитан
Џоллард и по сей день  проживает  в Ќантакете. џ встречалсЯ с Ћуэном —ейсом,
который был  старшим  помощником на "ќссексе",  когда все это  случилось;  Я
читал его  незамысловатый  правдивый рассказ; Я разговаривал с  его сыном; и
все это в каких-нибудь нескольких милЯх от места катастрофы(1).
     ----------------------
     (1) Џриведу несколько отрывков из рассказа —ейса:  "‚се говорило о том,
что его действиЯми управлЯл не голый случай; он  дважды с коротким перерывом
нападал на  судно, и оба  раза направление  его  ударов было рассчитано так,
чтобы причинить нам наибольший вред, потому что он налетал с носа, тем самым
используЯ длЯ удара  скорость обоих движущихсЯ предметов, а осуществить  это
можно  было только благодарЯ очень точным  маневрам. ‚ид  его был ужасен, он
выражал Ярость и  негодование. ‡верь  отделилсЯ от стада, которое мы  только
что настигли и  в котором успели загарпунить трех китов, и точно мстил за их
страданиЯ". ‚ другом  месте: "‚о всЯком случае, принимаЯ во внимание все эти
обстоЯтельства, поскольку происходило это у менЯ на глазах и оставило у менЯ
впечатление  рассчитанного, намеренного злодейства  со  стороны  кита  (хотЯ
многое из  моих тогдашних впечатлений теперь забылось), Я убежден, что тогда
был прав".
     ‚от его мысли вскоре после гибели судна, когда темной ночью они плыли в
шлюпке, почти  отчаЯвшись уже  достичь  когда-нибудь гостеприимного  берега:
"—ерный  океан  и  вздымающиесЯ  валы  были нам  не  страшны; опасность быть
поглощенными свирепым ураганом или выброшенными на тайные скалы, равно как и
прочие обычные страхи, - обо всем этом,  казалось,  не стоило даже и думать;
горестнаЯ картина  кораблекрушениЯ и ужасный мстительный  облик кита целиком
владели моими мыслЯми, покуда не наступил новый день".
     ‚  другом  месте  (с. 45)  он  говорит о "непостижимом  и  смертоносном
нападении животного". - Џримеч. автора.

     ‚о-вторых.  ‘удно  "ћнион",  также  из  Ќантакета,  было  в  1807  году
потоплено близ Ђзорских островов при сходных обстоЯтельствах, но достоверных
подробностей о его гибели мне нигде не  удалось обнаружить, хотЯ от китобоев
Я не раз об этом слыхал.
     ‚-третьих. Љак-то лет  восемнадцать-двадцать тому назад  коммодору „ж.,
командовавшему тогда американским корветом первого класса, пришлось  однажды
в  порту Ћаху на ‘андвичевых островах обедать на борту нантакетского кораблЯ
в обществе  нескольких капитанов-китобоев.  ђечь зашла о  китах, и  коммодор
позволил себе отнестись  скептически к рассказам о необычайной силе, которую
приписывали  им  присутствовавшие  джентльмены.  Ћн   решительно  утверждал,
например, что ни один кит не сможет с такой силой  ударить по  его  корвету,
чтобы  прочный корпус дал течь и набрал хотЯ бы один наперсток воды. Ќу  что
ж,  отлично;  но этим  дело  не кончилось. Ќесколько  недель спустЯ коммодор
поднЯл паруса на своем непробиваемом судне и взЯл курс  на ‚альпараисо. Ќо в
пути ему встретилсЯ  осанистый  кашалот, который попросил  у него  минуточку
вниманиЯ  в свЯзи с одним  неотложным делом. „ело это  состоЯло в том, чтобы
нанести кораблю  коммодора  столь  сокрушительный  удар,  что тому  осталось
только,  пустив в действие все насосы, полным ходом мчатьсЯ в ближайший порт
и  стать в  доке на ремонт.  џ не суеверен, но в  этом свидании коммодора  с
китом Я вижу перст божий. ђазве ‘авл из ’арса не был отвращен
     249
     от невериЯ, также испытав испуг? ѓоворю вам, с кашалотом шутки плохи.
     Ђ  теперь разрешите мне  сослатьсЯ  на "ЏутешествиЯ" ‹ангсдорфа в свЯзи
все с  тем же вопросом, представлЯющим длЯ  менЯ большой интерес. ‹ангсдорф,
как   вам   должно   быть   известно,   принимал   участие    в   знаменитой
исследовательской экспедиции  русского адмирала Љрузенштерна, предпринЯтой в
начале нашего  столетиЯ. ‘вою  семнадцатую  главу капитан ‹ангсдорф начинает
следующим образом: "Љ тридцатому маЯ  наш корабль был готов к отплытию, и на
следующий день  мы уже  находились в  открытом  море,  держа курс на Ћхотск.
Џогода  стоЯла ЯснаЯ и  тихаЯ,  но мороз был так  жесток, что  мы не снимали
меховых   шуб.  Ќесколько   дней  держалсЯ   почти   полный   штиль,  только
девЯтнадцатого  числа подул  наконец  с северо-запада  свежий ветер. “ самой
поверхности воды  лежал огромный  кит,  туша которого превосходила размерами
наше судно, но на борту его заметили только тогда, когда корабль, идущий под
всеми  парусами,  приблизилсЯ  к  нему почти  вплотную и  столкновение  было
неизбежно. Ќам  угрожала ужаснаЯ опасность, ибо исполинское существо, выгнув
спину, поднЯло судно по крайней мере на три фута над водой. Њачты задрожали,
все паруса обвисли, и  мы, находившиесЯ внизу, в тот же миг повыскакивали на
палубу, уверенные, что  корабль налетел на  подводную скалу; вместо этого мы
увидели,  однако,  морское чудовище, которое  уплывало  прочь с  чрезвычайно
важным и  торжественным  видом. Љапитан  „'‚ольф тут же поспешил к  насосам,
чтобы выЯснить, не пострадал ли  от удара корпус судна, но  было обнаружено,
что, по счастью, мы обошлись без всЯких повреждений".
     ќтот  капитан  „'‚ольф, о котором  здесь упоминаетсЯ  как  о  командире
кораблЯ, происходил родом из Ќовой Ђнглии и в  настоЯщее времЯ,  проведЯ  на
море  целую  жизнь,  полную  всевозможных приключений,  проживает в  поселке
„орчестер близ Ѓостона.  џ имею  честь  быть  его  племЯнником. џ специально
расспрашивал его по поводу этого места из ‹ангсдорфа. Ћн подтверждает каждое
слово. Џравда,  корабль у них был  небольшой - русское судно, построенное на
сибирском  побережье и  приобретенное  моим  дЯдей  в обмен на  то,  которое
доставило его туда с родных берегов.
     ‚  другой книге  старомодных  приключений,  исполненной  духа отваги  и
богатой честными описаниЯми чудес, - в путешествиЯх ‹айонелЯ ‚эйфера, одного
из соратников  старика „эмпира, Я наткнулсЯ на рассказ, столь сходный с тем,
который Я только что приводил из ‹ангсдорфа, что не мог удержатьсЯ и вставил
его сюда  в  качестве еще одного подтверждающего примера, на  случай, если в
таковом возникнет надобность.
     „ело происходило  на  пути  к  острову "„жон-”ердинандо",  как называет
‹айонель  современный •уан-”ернандес. "Џо дороге  туда, - пишет он,  - часов
около  четырех  утра,  когда   мы  находились  лигах  в  ста  пЯтидесЯти  от
американского  материка, все наше  судно вдруг  потрЯс страшный  толчок,  от
которого людей охватило такое смЯтение, что никто  не  знал, что  подумать и
что предпринЯть, и  все стали  готовитьсЯ к смерти. ’олчок  был внезапным  и
сильным, мы не сомневались, что корабль налетел на риф; однако, когда первый
испуг прошел,  мы бросили лот, но  дна не нащупали... ’олчок  был так резок,
что пушки подскочили на  станках и люди попадали с коек. Ђ капитана  „эвиса,
который спал, положив под голову свой пистолет, просто вышвырнуло из каюты?"
‹айонель   далее  пытаетсЯ  объЯснить  толчок   землетрЯсением,  ссылаЯсь  в
доказательство  на то,  что примерно в это  же времЯ  большое  землетрЯсение
действительно  причинило  заметный  ущерб  на   всем  протЯжении  испанского
побережьЯ. Ќо Я лично не удивилсЯ бы, если бы в конце  концов оказалось, что
это был  удар, нанесенный  в  темный предрассветный час никем  не замеченным
китом,  который всплыл вертикально  из  глубины,  едва не протаранив  корпус
судна.
     џ  мог бы привести еще  немало  тем  или иным  путем дошедших  до  менЯ
примеров силы и  злобности  кашалота. €ной  раз  бывало,  что  он  не только
преследовал  напавшие на  него вельботы, покуда те не  возвращались на  свое
судно,  но преследовал также  и само судно,  не обращаЯ вниманиЯ на остроги,
которыми китоловы поражали его с бортов. Ћб этом могла бы рассказать кое-что
команда английского судна "Џьюзи-•олл"; а что касаетсЯ китовой силы, то могу
упомЯнуть здесь  о  тех  случаЯх, когда  линь от  гарпуна,  сидЯщего  в туше
кашалота, во времЯ штилЯ перебрасывали на палубу судна и закреплЯли здесь, и
кит тащил за собой по морю тЯжелый корабль, будто лошадь телегу. Љроме того,
многократно было замечено, что, если раненому кашалоту давали времЯ прийти в
себЯ,  он,   как  правило,  не  проЯвлЯл  слепой  Ярости,  а  действовал   с
сознательной злонамеренностью, стремЯсь погубить противника; не лишена также
красноречивой  характерности  такаЯ деталь: подвергаЯсь нападению, он  часто
разевает свою  пасть  и  по  нескольку  минут держит  ее  в таком угрожающем
положении.  Ќо  Я  вынужден  ограничитьсЯ  лишь  еще  одним,  заключительным
примером,  также  весьма  интересным  и  убедительным, который неопровержимо
докажет  вам,  что чудесное происшествие, описанное в этой книге,  не только
согласуетсЯ с событиЯми современности, но к тому же это чудо ЯвлЯетсЯ (как и
все чудеса на свете) лишь повторением того, что уже было в стародавние века;
так что в миллионный раз говорим мы вслед за ‘оломоном: воистину, ничего нет
нового под солнцем, аминь.
     ‚  шестое  христианское  столетие,  в  те  дни,   когда   ћстиниан  был
императором,  а  ‚елизарий  полководцем,  жил некто  Џрокопий,  христианский
магистрат  в Љонстантинополе.  Љак  многие, должно быть,  знают,  он написал
историю  своего времени,  книгу необычайно ценную во всех отношениЯх.  ‘амые
крупные  знатоки  всегда считали  его  наиболее  правдивым  и  заслуживающим
всЯческого   довериЯ  историком   -  за   какими-то  весьма  незначительными
исключениЯми,  которые  не имеют касательства к  тому, о  чем сейчас  пойдет
речь.
     ’ак вот, в своей истории Џрокопий пишет, что в годы его префектуры близ
ЉонстантинополЯ из глубин Џропонтиды, иначе Њраморного  морЯ, было выловлено
огромное морское  чудовище,  которое  больше пЯтидесЯти лет топило корабли в
прибрежных водах. ќтот  факт, черным по белому записанный в анналах истории,
отрицать  не  приходитсЯ.  „а и  незачем, казалось бы.  Љ какому именно виду
относилось это  морское чудовище, в истории  не говоритсЯ. Ќо поскольку  оно
топило корабли, а также и по рЯду других соображений, Я полагаю, что это был
кит;  более того, Я очень склонен считать его  кашалотом. Ђ  почему,  сейчас
объЯсню.  џ  долгое  времЯ  думал,  что   кашалоты  никогда  не  водились  в
‘редиземном море  и прилежащих  к нему глубинах. џ и  сейчас убежден, что  в
этих местах  при современном положении вещей не могут и не смогут жить стада
кашалотов.  Ћднако  недавние  подробные исследованиЯ  показали  мне,  что  в
христианскую   эру  были   засвидетельствованы  отдельные  случаи  поЯвлениЯ
кашалотов   в   ‘редиземном  море.  Њне   рассказывали  люди,  заслуживающие
всЯческого  довериЯ,  что некий британский  коммодор „эвис обнаружил  скелет
кашалота  у ‚арварийского  побережьЯ. Ќу а  если  военный  корабль  свободно
проходит  через „арданеллы, то и кашалот мог бы тем же путем из ‘редиземного
морЯ перебратьсЯ в Џропонтиду.
     ‚ Џропонтиде, насколько мне удалось  выЯснить, нет этого  своеобразного
вещества, называемого планктоном, которым питаютсЯ настоЯщие киты. Ќо у менЯ
есть все основаниЯ предполагать, что пища кашалота - кальмары и каракатицы -
в  изобилии  прЯчетсЯ  на  дне  этого  морЯ, поскольку  на его  поверхности,
встречаютсЯ  отдельные  крупные особи, хотЯ, конечно,  не  самые крупные длЯ
этого вида. …сли  же вы теперь должным  образом сопоставите все эти данные и
поразмыслите над ними немного, вам станет Ясно, что морское чудище ЏрокопиЯ,
в  течение полустолетиЯ разбивавшее корабли римского  императора,  - это, по
всей вероЯтности, и есть спермацетовый кит.


        ѓлава XLVI. „ЋѓЂ„Љ€


     •отЯ  сжигаемый жарким пламенем  своего стремлениЯ,  Ђхав  все  мысли и
действиЯ подчинил конечной цели - поимке Њоби „ика; хотЯ, казалось, он готов
пожертвовать  во имЯ единой страсти всеми  земными  интересами, он все-таки,
вероЯтно, - и по природе  своей, и  в  силу долголетней привычки, -  слишком
прочно  был свЯзан с горЯчим китобойным делом, чтобы полностью отказатьсЯ от
попутного промысла. Ђ если это было не так, значит, у него в избытке имелись
иные побуждениЯ. Ѓыло  бы слишком уж заумно  предполагать - даже несмотрЯ на
его  манию, - будто его  ненависть к Ѓелому Љиту распространЯлась в какой-то
степени на кашалотов вообще или  что чем больше морских страшилищ он убивал,
тем более возрастала вероЯтность, что следующий встреченный им кит как раз и
окажетсЯ ненавистным  объектом его поисков. Ќо даже если  подобнаЯ  гипотеза
была бы приемлема, существовали также и дополнительные соображениЯ, которые,
не находЯсь в строгом соответствии со всем неистовством его главной страсти,
тем не менее, безусловно, оказывали на него свое воздействие.
     „лЯ достижениЯ задуманной цели  Ђхаву  нужны  были  орудиЯ;  а из  всех
орудий, какими пользуютсЯ под луной, чаще всего  приходЯт в негодность люди.
’ак, например, он сознавал, что как ни  сильна была его магнетическаЯ власть
над ‘тарбеком, эта  власть все  же  не подавлЯла  целиком душу помощника, то
было лишь  физическое превосходство, нередко влекущее за собой  и господство
духовное. ’ело ‘тарбека и его плененнаЯ волЯ принадлежали Ђхаву  до тех пор,
пока  Ђхав держал свой магнит приставленным к его виску; а все-таки он знал,
что в глубине души главный помощник ужасаетсЯ  намерениЯм капитана  и,  будь
это возможно, с радостью  устранилсЯ бы от такого дела или даже само бы дело
загубил. Ѓыть может, немало времени пройдет, пока они найдут Ѓелого Љита. ‡а
это времЯ ‘тарбек  будет  постоЯнно впадать  в  открытое неподчинение власти
своего  капитана,  если  только  не  отвлечь  его  какими-то  каждодневными,
положительными  мелочными заботами. Ќо  и это  еще не  все;  само изощренное
безумие Ђхава особенно Ярко проЯвлЯлось в той рассудительности и зоркости, с
какими  он  увидел,  что  необходимо покуда  лишить  плавание  фантастически
нечестивого  облачениЯ,  которое  его окутывало, что  весь жуткий смысл этой
охоты  следует  держать  в  тени  (ибо  редко  чьЯ  храбрость устоит  против
длительных  размышлений,  не перемежаемых действием),  что его командирам  и
матросам нужно думать о  чем-нибудь более близком и  простом, чем Њоби  „ик,
когда они стоЯт свою долгую ночную вахту. €бо  как ни бурно, как ни страстно
приветствовала его дикаЯ команда провозглашение  этой охоты,  все  морЯки на
свете -  народ  довольно непостоЯнный  и  малонадежный;  они  находЯтсЯ  под
воздействием переменчивой  погоды и перенимают ее неустойчивость;  и если их
все  времЯ вести  к  достижению отдаленной и смутной  цели, каких бы  буйных
радостей  ни  сулила  она  в конце, прежде  всего  необходимо, чтобы  всЯкие
будничные дела и занЯтиЯ постоЯнно держали их наготове длЯ решающей схватки.
     €звестно  было Ђхаву и другое.  ‚ минуты  величайшего возбуждениЯ  люди
презрительно   отметают   всЯкие   низменные   интересы;  но   такие  минуты
быстролетны. Ћбычное,  естественное  состоЯние  длЯ этого  божьего творениЯ,
думал Ђхав,  -  жалкое  корыстолюбие. „опустим,  что  Ѓелый Љит  воспламенил
сердца  моей дикарской команды и даже породил  в их нечестивых сердцах нечто
вроде  рыцарского великодушиЯ и благородства; все равно, гонЯЯсь  из чистого
воодушевлениЯ за  Њоби „иком, они  в то же времЯ должны получать пищу  и длЯ
утолениЯ своих  обычных, каждодневных желаний. ‚едь даже высоко  вознесенным
рыцарЯм-крестоносцам старинных времен мало было проделать по суше две тысЯчи
миль, дабы сражатьсЯ за свЯтую гробницу, - по пути они должны были совершать
кражи  со   взломом,  шарить   по  чужим  карманам   и  прибегать  к  прочим
благочестивым способам стЯжаниЯ случайных доходов. Ѓудь они вынуждены строго
ограничиватьсЯ своей  конечной романтической  целью,  сколь  многие  из  них
отвернулись бы с отвращением от этой конечной романтической цели. џ не стану
лишать моих людей, думал Ђхав,  всЯкой надежды на плату -  да, да, на плату.
‘ейчас  они, быть может, презирают мысль  о  корысти;  но пройдет  несколько
месЯцев,  и эта  дремлющаЯ корыстнаЯ  мысль  о плате  в один прекрасный день
взбунтуетсЯ в них, и тогда, пожалуй, расплачиватьсЯ придетсЯ Ђхаву.
     ‘уществовало  также  и  еще одно  соображение, ближе  свЯзанное с самим
Ђхавом. Ћткрыв  под  влиЯнием  момента  и  при  этом,  как  видно, несколько
преждевременно, главную, но  сугубо личную цель плаваниЯ,  Ђхав  теперь Ясно
сознавал что тем самым он поставил  себЯ в такое положение, в каком он ничем
не смог бы защититьсЯ от  обвинений в узурпации;  так что матросы  с  полным
моральным  и законным основанием могли бы, если бы  им вздумалось и удалось,
отказатьсЯ  от  подчинениЯ  своему  капитану  и даже  силой  отнЯть  у  него
командование.  Ђхав  же,  безусловно,  стремилсЯ   себЯ  оградить   даже  от
невысказанных обвинений  в узурпации, от  всех  возможных последствий, какие
могли   бы   возникнуть,   если  бы  подобные   сокровенные  мысли  получили
распространение.  Ђ  длЯ  этого,  помимо  властного  ума  и сердца  и  руки,
необходимо было еще и неотступное, пристальное  внимание  ко всЯким малейшим
атмосферным воздействиЯм на команду.
     ‚ силу всех этих, а  также  и других,  слишком сложных длЯ того,  чтобы
выразить  их словами, доводов Ђхав  отчетливо понимал, что он  должен внешне
по-прежнему   хранить   верность   первоначальному,   исконному   назначению
китобойца,  соблюдать все обычаи промысла  и вообще всЯчески демонстрировать
свою всем известную горЯчую заинтересованность в китобойном деле.
     Љак бы то ни было, голос его теперь нередко раздавалсЯ на палубе, когда
он  окликал  дозорных  и приказывал  им  хорошенько следить  за горизонтом и
сообщать, если покажутсЯ хотЯ  бы дельфины. €  вскоре эта  бдительность была
вознаграждена.


        ѓлава XLVII. Њ› ’ЉЂ‹€ ЊЂ’


     „ень был пасмурный  и  душный, матросы лениво  слонЯлись по палубе или,
перегнувшись через  борт,  бездумно  следили  за  свинцовыми  волнами.  Њы с
Љвикегом  мирно ткали мат длЯ нашего  вельбота. ’ак тихо было все  кругом, в
воздухе словно притаилось какое-то волшебство, какое-то обещание радости,  и
каждый примолкший матрос был словно невидим, растворившись в самом себе.
     ‡а  тканьем мата Я играл роль помощника или  пажа  при Љвикеге. € в  то
времЯ  как  Я  пропускал уток  -  марлинь  между  длинными  прЯдЯми  основы,
пользуЯсь вместо челнока  своей  собственной рукою,  а  стоЯщий сбоку Љвикег
подсовывал времЯ от времени между нитЯми свой тЯжелый дубовый меч - бердо и,
рассеЯнно вперившись в морскую  даль, не глЯдЯ, не думаЯ,  подгонЯл вплотную
поперечные  волокна,  над кораблем  и  над всем морем царила  такаЯ страннаЯ
дремотнаЯ тишина,  нарушаемаЯ по временам лишь  глухими  ударами деревЯнного
меча, что мне стало казатьсЯ, будто  передо мною - ’кацкий ‘танок ‚ремени, а
сам Я  -  только челнок, безвольно снующий взад  и  вперед и плетущий  ткань
‘удьбы. Џередо мной были  натЯнуты нити основы, неподвижные, если не считать
легкого, но неизменно возобновлЯющегосЯ подрагиваниЯ, от которого поперечные
нити плотнее переплетаютсЯ с ними. Ћснова, думал Я, - это необходимость, и Я
своей  собственной рукою пропускаю по ней свой собственный челнок и тку свою
собственную судьбу на ее неподвижных нитЯх. Ђ между тем капризно-равнодушное
бердо Љвикега толкает уток, иной раз сильно, иной раз слабо, иной раз криво,
иной раз косо, как придетсЯ; и от  этого заключительного толчка зависит, как
будет  выглЯдеть  готоваЯ  ткань;  этот  меч  дикарЯ,   думал  Я,  придающий
окончательный вид работе утка по основе; это равнодушное,  беззаботное бердо
- это случай; да, да,  случай, свобода воли и необходимость, ни в коей  мере
друг друга не исключающие,  а переплетающиесЯ во взаимодействии. ЏрЯмые нити
основы-необходимости, которых ничто не заставит изменить своего направлениЯ,
и даже легкое подрагивание лишь  придает им  устойчивости;  свободнаЯ  волЯ,
которой  дана свобода  протЯгивать  свой уток по  заданной основе; и случай,
хоть  и  ограниченный   в  своей  игре   прЯмыми  линиЯми  необходимости   и
направлЯемый в своем движении сбоку свободной волей, так что  он подчинЯетсЯ
обоим, случай сам  попеременно управлЯет  ими, и  ему  принадлежит последний
удар, определЯющий лицо событий.

     ***
     ’ак мы  ткали и  ткали,  как вдруг  какой-то  странный звук, протЯжный,
нечеловеческий, дикий и певучий, заставил менЯ  вздрогнуть,  моток свободной
воли выпал  у  менЯ  из  рук, и Я уставилсЯ в  облака, откуда упал, будто на
крыльЯх,  этот  крик. ‚ысоко  надо  мной стоЯл  на салинге этот  безумец  из
ѓейхеда  -  ’эштиго.  “стремившись вперед  всем  телом  и,  словно  скипетр,
простерши вдаль руку, он с короткими, внезапными перерывами тЯнул свой дикий
вопль.  Ќадо думать, в это самое мгновение такой же  крик испустили по всему
морю сотни дозорных,  вознесенные  над палубами своих китобойцев на такую же
головокружительную  высоту;   но   мало  из  чьей  груди  мог  этот  древний
китобойский клич вырватьсЯ с такими великолепными модулЯциЯми, как у индейца
’эштиго.
     Љраснокожий страж как бы парил над  нами в воздухе,  с  такой неистовой
жадностью  вглЯдываЯсь  в  горизонт,  что  казалось,  это  некий пророк  или
провидец, узревший  тени  ‘удьбы  и  своими дикими воплЯми  возглашающий  их
приближение.
     - ”онтан на горизонте! ‚он, вон! ”онтан на горизонте! ”онтан!
     - ѓде, где?
     - ‘права на траверзе, милЯх в двух отсюда! –елое стадо!
     ‚ тот же миг все пришло в движение.
     Љашалот пускает  фонтаны  с  такой  же  надежной размерностью, с  какой
тикают  часы. €  по  этому  признаку китоловы  отличают эту  рыбу  от других
представителей ее рода.
     - •восты показывают! -  снова раздалсЯ голос ’эштиго; киты скрылись под
водой.
     - †ивей, стюард! - вскричал Ђхав. - ‚ремЯ!
     Џончик кубарем скатилсЯ  вниз, взглЯнул на  часы и с точностью до одной
минуты сообщил Ђхаву времЯ.
     Љорабль между тем был приведен к ветру и теперь спокойно покачивалсЯ на
волнах. ’эштиго дал знать, что киты ушли под воду, держа курс по  ветру, так
что мы  твердо рассчитывали увидеть  их теперь прЯмо по  носу. €бо к  своему
чудесному искусству, нырнув  в одном направлении, развернутьсЯ в глубине под
прикрытием водной толщи и плыть с огромной скоростью в прЯмо противоположную
сторону, к этому коварному приему, многократно  замеченному за кашалотом, на
этот раз  киты не стали бы прибегать; ведь  нельзЯ же было предположить, что
замеченные  ’эштиго киты  могли от  этого всполошитьсЯ, да и  вообще  как-то
почуЯть наше  присутствие. Ђ пока что один из матросов, который не  входил в
команду вельбота и должен был все времЯ оставатьсЯ на судне, сменил  индейца
на верхушке грот-мачты. „озорные с фок- и бизань-мачт  спустились на палубу,
кадки  с линем были установлены на своих местах, шлюпбалки выведены за борт,
грота-рей  обрасоплен,  и три  вельбота  повисли  над  волнами,  словно  три
коробочки  морского  укропа  на  крутых  прибрежных  скалах.  Ђ их  команды,
охваченные  нетерпением, выстроились у  борта, одной  рукой  еще держась  за
поручни  и поставив уже ногу на планшир. ’ак стоЯт наготове матросы у бортов
военного кораблЯ, идущего на абордаж.
     Ќо в этот решающий  миг  вдруг раздалось восклицание, заставившее  всех
перевести взглЯд с китов на сумрачного Ђхава. €  мы, содрогнувшись, увидели,
что  он  стоит  в  окружении  пЯти темных призраков,  казалось,  только  что
возникших из воздуха.


        ѓлава XLVIII. ‚…‹њЃЋ’› ‘Џ“™…Ќ›


     Џризраки - ибо таковыми они тогда  предстали перед нами  - двигались по
другой стороне палубы, бесшумно и быстро снимаЯ тросы и креплениЯ с висевшей
там шлюпки.  ќта шлюпка  всегда считалась  у нас запасной, хотЯ и называлась
капитанской, из-за того что висела  на шканцах у  правого, борта.  Ќа носу в
ней  стоЯла  теперь высокаЯ  темнолицаЯ  фигура с единственным белым  зубом,
зловеще торчащим  между серо-стальных губ. Ћблачение этого человека состоЯло
из сильно помЯтой черной хлопчатобумажной китайской  куртки и таких же точно
широких   черных   штанов.   Ќо   всю  эту  эбеновую  погребальную   черноту
удивительнейшим образом увенчивал сверкающий белый витой тюрбан, под которым
были  уложены вокруг головы скрученные в косу волосы. …го помощники казались
менее  смуглолицыми, их кожа имела тот Яркий,  тигрово-желтый оттенок, какой
присущ некоторым из древних и  исконных обитателей ”илиппин - этому племени,
известному своим  дьЯвольским  коварством,  из-за  чего  многие простодушные
белые матросы  считают  их платными шпионами  и тайными  агентами дьЯвола на
воде,  а  контора их  повелителЯ, как  полагают матросы, находитсЯ где-то  в
другом месте.
     ќкипаж  кораблЯ  все еще  в замешательстве разглЯдывал  этих  неведомых
людей,  когда раздалсЯ голос Ђхава, обращавшегосЯ к старику в белом тюрбане,
который командовал ими:
     - ‚се готово, ”едалла?
     - ѓотово, - прошипел тот в ответ.
     -  ‘пустить  вельботы  на  воду!  -  гаркнул Ђхав  через всю  палубу. -
‘лышите? ‘пустить вельботы!
     ‚ голосе его была  такаЯ  громоваЯ сила, что матросы, несмотрЯ  на свое
замешательство,  тут  же  перепрыгнули через планшир; закрутились, завизжали
блоки;  три вельбота с  размаху плюхнулись на воду; а  люди с проворством  и
бесстрашием, обычными только среди китобоев, попрыгали, словно козы, с борта
в лодки, раскачивавшиесЯ на волнах далеко внизу.
     Ќо едва только они отгребли с подветренной стороны, как, обогнув корму,
из-под противоположного  борта  показалась  четвертаЯ лодка  с теми же пЯтью
незнакомцами на веслах и Ђхавом, который, стоЯ на корме во весь рост, громко
крикнул ‘тарбеку,  ‘таббу и ”ласку,  чтобы они  растЯнулись по воде подальше
друг от друга,  охватив как можно  более широкое пространство. Ќо все  взоры
снова были  прикованы  к  темнолицему  ”едалле и его  команде, и  поэтому на
вельботах не услышали приказа.
     - Џростите, капитан? - переспросил ‘тарбек.
     -  ђастЯнитесь, - крикнул Ђхав. - Џошире! ‚се четыре  лодки. ќй, ”ласк,
спускайсЯ ниже по ветру!
     - ‘лушаю, сэр! -  весело откликнулсЯ  коротышка ‚одорез,  заносЯ  назад
свое огромное рулевое весло. -  Ќавались, ребЯта! Ђ ну  еще! еще! еще разок!
‚от они, прЯмо по носу! Ќавались!
     - —его ты уставилсЯ на этих желтых молодчиков, Ђрчи?
     - „а Я ничего,  сэр, - ответил Ђрчи. -  џ и раньше знал  обо всем этом.
ђазве же Я не слышал, как они возились  в трюме? џ вот и Љабако говорил. Ќу,
что ты теперь скажешь, Љабако? ќто безбилетные пассажиры, мистер ”ласк.
     - †мите, жмите сильнее, молодцы, жмите,  дети  мои,  жмите, малютки,  -
проникновенно и успокаивающе  тЯнул единым выдохом ‘табб, в чьей команде еще
чувствовалось  беспокойство. -  —то  это  вы так  лениво  спину  гнете? Људа
уставились?  Ќа  тех  парней  в  капитанской  шлюпке?  ‚от  невидаль!  ЏЯтью
работниками больше у нас  стало -  так не  все ли равно, откуда они взЯлись?
—ем  больше, тем веселее. Ђ ну, нажмите, нажмите посильней! —то  нам за дело
до серного духа? —ерти тоже неплохие ребЯта. ‚от так, вот так! ‘овсем другаЯ
работка, вот это толчок на тысЯчу фунтов, такой толчок сорвет все ставки! „а
здравствует золотаЯ  чаша спермацета,  молодцы мои! ’рижды ура, братцы, -  с
вами не пропадешь! ќй, потише, потише; не торопитьсЯ, не торопитьсЯ! ‹омайте
весла, вы,  мошенники! Ђ ну, вгрызайтесь, собаки!  ’ак, так,  хорошо, легче,
легче! ‚от так, вот так! ‡аноси подальше и навались посильнее.  ќй, полегче!
Ђх, дьЯвол вас забери, лоботрЯсы и  ободранцы, вы  что там, уснули, что  ли?
Љончайте храпеть и навалитесь на весла. Ќавалитесь, слышали? Ќавалитесь, вам
говорЯт!  „а навалитесь вы  или нет?  Џочему, во имЯ  всех  дьЯволов, вы  не
наваливаетесь? Ќавалитесь, хоть  тресни  хребет!  Ќавалитесь, и пусть у  вас
глаза на лоб повылезут! Ђ ну! - и  он выхватил острый нож из-за поЯса. - ‚се
как  один вытаскивайте ножи,  лезвие в зубы и давайте гребите. ‚от  так, вот
так. Ќаконец-то вы вроде  взЯлись за  дело; закусили стальные  удила. Ђ  ну,
рванем, рванем, серебрЯные ложечки! ђванем, матросские свайки!
     ќто  обращение  ‘табба  к  своему  экипажу  приводитсЯ  здесь дословно,
поскольку он  вообще  отличалсЯ весьма  своеобразной манерой разговаривать с
матросами,  а  в особенности  когда внушал им  свЯщенные заповеди гребли. Ќа
основании вышеприведенного образца  его проповедей не следует думать,  будто
он временами способен был  выходить из себЯ и обрушиватьсЯ  в Ярости на свою
паству. ‚овсе нет, и в  этом-то  и состоЯло главное его своеобразие. ‚се эти
ужасные слова он имел обыкновение произносить таким странным тоном шутливого
бешенства, где бешенство служило, казалось, лишь приправой к шутливости, что
каждый гребец под звуки  его заклинаний наваливалсЯ на весла  что было силы,
словно тут  дело  шло  о жизни  и  смерти, и в  то же времЯ  словно  чистого
удовольствиЯ  ради. Љ тому  же сам он  имел  при этом  такой непринужденный,
беспечный вид, так лениво ворочаЯ рулевым веслом и зеваЯ во весь рот, что по
одному только контрасту не мог не действовать  по-колдовски успокаивающе  на
всю  команду. € кроме того, ‘табб принадлежал к юмористам особого  рода, чьи
шутки  бывают подчас  так  каверзно  замысловаты,  что подчиненным постоЯнно
приходитсЯ держать ухо востро, выслушиваЯ приказаниЯ.
     ЏовинуЯсь  знаку Ђхава,  ‘тарбек шел  теперь наперерез ‘таббу, и, когда
вельботы на какую-то минуту сблизились, ‘табб окликнул старшего помощника.
     -  Њистер  ‘тарбек! ќхой, слева на вельботе! •очу сказать вам  кое-что,
сэр, если позволите!
     -  •элло! -  откликнулсЯ  точно  окаменевший  ‘тарбек,  ни  на дюйм  не
повернув головы и продолжаЯ тихо, но настойчиво подбадривать своих гребцов.
     - —то вы скажете об этих желтолицых молодчиках, сэр?
     -  Љак-нибудь  пробрались  на  борт  перед  отплытием.  (Ќажми,  нажми,
ребЯта), -  шепотом своей  команде, а потом снова во весь голос:  - Ќеладное
это  дело, мистер ‘табб!  (Ѓольше пены, дети  мои!)  Ќо вы  не  тревожьтесь,
мистер  ‘табб, все к лучшему. Џусть  ваши ребЯта дружнее налЯгут на весла, и
будь что будет. (ђывок, еще рывок!) Ќас ждут впереди целые бочки спермацета,
мистер  ‘табб,  а  за  этим-то мы  и приплыли  сюда. (Ќавались,  ребЯта!) Џо
крайней мере, это наш долг; долг и доход, рука об руку.
     - „а, сэр, Я и сам так подумал, - начал свой монолог ‘табб, когда лодки
разошлись. - Љак взглЯнул на них, сразу же так  и подумал. „а, да, вот зачем
он,  оказываетсЯ,  спускалсЯ так часто  в  трюм. Џончик  еще  давно об  этом
рассказывал.  Ћни  там были спрЯтаны. ’ут все дело в  Ѓелом Љите.  Ќу что ж,
ладно, пусть так. —то ж тут можно сделать? ‹адно! Џошли, ребЯта! Џока что мы
еще не за Ѓелым Љитом гонЯемсЯ. Ќавались!
     “  многих  матросов   неожиданное   Явление   народу  этих   диковинных
незнакомцев  в такой критический момент,  когда  с палубы спускали вельботы,
пробудило вполне объЯснимое суеверное недоумение; хотЯ удивительное открытие
Ђрчи,  о  котором все  слышали, но которому  прежде никто не  давал веры,  в
какой-то  мере  подготовило команду  к  этому  событию.  €х  изумление  было
несколько притуплено, а тут еще ‘табб  со своими спокойными  и убедительными
объЯснениЯми, так что матросы на времЯ освободились от суеверных подозрений;
хотЯ, конечно, оставались все основаниЯ длЯ самых диких догадок относительно
того, насколько замешан с самого начала в этом деле  угрюмый Ђхав. —то же до
менЯ,  то  Я безмолвно припоминал  таинственные  тени,  которые  в  туманный
рассветный час проскользнули  у менЯ  на глазах на палубу "Џекода",  а также
мистические намеки загадочного €лии.
     ’ем временем  Ђхав, чей голос уже не долетал до остальных шлюпок, занЯл
позицию на крайнем  левом фланге и шел вперед,  опередив другие вельботы,  -
обстоЯтельство,  обнаруживающее  всю силу его  гребцов.  ќти  тигрово-желтые
созданиЯ были сделаны, казалось, из стали и китового  уса;  словно заводные,
равномерно поднимались  и  опускались  они  в  одновременном могучем  рывке,
посылавшем шлюпку вперед  не  хуже  парового  двигателЯ,  гонЯющего суда  по
Њиссисипи. ”едалла, который сидел за гарпунерским веслом, скинул свою черную
куртку и обнажил  грудь, отчетливо  выступавшую над планширом на зыбком фоне
водного  горизонта; на  другом конце  лодки  виден  был  Ђхав,  отставивший,
подобно  фехтовальщику,  назад  руку, словно  длЯ  того,  чтобы не  потерЯть
равновесиЯ, и уверенно орудующий рулевым веслом,  как и тысЯчи раз до  того,
как его изувечил Ѓелый Љит.  ‚незапно его вытЯнутаЯ назад рука  дернулась  и
застыла,  и  все  пЯть  весел  замерли  в   воздухе.  ЌеподвижнаЯ  шлюпка  с
неподвижной командой закачалась на  волнах.  ‚след за ней остановились и три
других вельбота. Љиты снова повсюду шли в  голубую глубину, так что издалека
не  удалось  заметить даже их направлениЯ, однако Ђхав,  который находилсЯ к
ним ближе других, сумел определить его.
     - Ќе зевать по сторонам! - крикнул ‘тарбек. - ЏодымайсЯ, Љвикег!
     Џроворно вскочив на треугольное возвышение на носу, дикарь встал там во
весь  рост, с  жадным напрЯжением вглЯдываЯсь в  то  место,  где только  что
виднелась  дичь. Ђ  напротив него,  на корме, где  тоже имелась  треугольнаЯ
площадка, приподнЯтаЯ  вровень  с  планширом  вельбота, стоЯл  сам  ‘тарбек,
невозмутимо и ловко балансируЯ в такт с покачиванием своего утлого суденышка
и глЯдЯ безмолвно в огромное синее океанское око.
     Ќеподалеку  так  же  безжизненно  покачивалсЯ  вельбот  ”ласка,  а  сам
неустрашимый   командир  стоЯл  на  верхушке  лагрета   -  толстого  столба,
приделанного нижним концом к килю и возвышающегосЯ фута на  два над кормовой
площадкой.  €м пользуютсЯ длЯ того, чтобы замедлить разматывание  гарпунного
линЯ. …го верхний срез не шире человеческой ладони; и  ”ласк  стоЯл на таком
пьедестале, словно на мачте  тонущего кораблЯ, уже скрывшегосЯ  под водой по
самые клотики. Ќо  коротышка ‚одорез был приземист  и мал,  однако коротышка
‚одорез был полон высоких и великих  стремлений, и потому кругозор с лагрета
не удовлетворЯл ‚одореза.
     - ‡а  третьей волной ничего не вижу, поставить, что ли,  весло торчком,
чтобы Я мог на него вскарабкатьсЯ?
     Џри этих словах „эггу, держась, чтобы не упасть, обеими руками за борта
вельбота,  быстро  пробралсЯ  на  корму  и тут, выпрЯмившись во  весь  рост,
предложил ”ласку в качестве пьедестала свои возвышающиесЯ плечи.
     - ‚от вам мачта не хуже любой другой, сэр. ‡аберетесь?
     - Ђ  как же, и спасибо тебе, приЯтель, хотелось бы только, чтобы в тебе
росту было футов на пЯтьдесЯт больше.
     ’огда негр-исполин твердо упер широко расставленные ноги в борта лодки,
нагнувшись  немного, подставил  ”ласку  в  качестве  ступеньки свою  плоскую
ладонь,  а  затем, положив руку ”ласка себе на увенчанную  траурным плюмажем
голову  и  крикнув  ему,  чтобы  он  подпрыгнул,  когда  сам „эггу будет его
подбрасывать,  одним  ловким  рывком  закинул   коротышку   ”ласка  живым  и
невредимым себе на плечи. € теперь ”ласк стоЯл там и держалсЯ за руку „эггу,
которую  тот  поднЯл  над  головой,  чтобы  второму помощнику  было  на  что
оперетьсЯ.
     Ќовичку  всегда  удивительно,  с   какой  привычной  и  бессознательной
ловкостью  сохранЯет равновесие  китолов, стоЯ  в  своем  вельботе,  который
швырЯют  во  все  стороны  буйные  и своенравные  кипучие волны.  ’ем  более
удивительно видеть, как при  описанных обстоЯтельствах он стоит, балансируЯ,
на  верхушке  лагрета. Ќо  маленький ”ласк,  водруженный  на плечи  исполину
„эггу, представлЯл собою еще более невероЯтное зрелище, с такой равнодушной,
спокойной, беспечной, неосознанной, варварской величавостью благородный негр
ритмично раскачивал  свое туловище в лад  с морской качкой. Ќа плечах у него
светловолосый   ”ласк   казалсЯ   просто   снежинкой.   Ќосильщик   выглЯдел
благороднее,  чем  его  пассажир.  •отЯ  непоседливый,  горЯчий  и  кичливый
коротышка  ”ласк топал  иной  раз  в сердцах  ногой,  он  все  равно  не мог
исторгнуть  этим ни единого  лишнего  вздоха  из  царственной  груди  негра.
‘лучалось  мне видеть, как ‘тарость  и  ’щеславие  топали в сердцах ногой по
живой и  великодушной земле, но землЯ от этого не изменЯла своего вращениЯ и
полета.
     Ђ тем временем второй помощник ‘табб  не  проЯвлЯл такого дальнозоркого
беспокойства. Ѓыть может,  проведЯ  положенное  времЯ  на поверхности,  киты
надолго  ушли в  глубину, а не просто нырнули  с  перепугу; если  так, тогда
‘табб, как всегда при  подобных обстоЯтельствах,  намерен был  скрасить себе
томительное ожидание, выкурив трубочку.  Ћн вытащил ее из-за ленты на шлЯпе,
где она у него всегда торчала  наискось,  наподобие пера. Ћн набил ее и умЯл
табак концом  большого пальца,  но  только  успел  зажечь спичку, чиркнув по
своей грубой, словно наждак, ладони, как гарпунщик ’эштиго, чьи глаза, точно
две неподвижные  звезды, были обращены по ветру, внезапно молнией метнулсЯ к
своей банке, крича в торопливом безумии спешки:
     - ‚есла, весла на воду! Ќавались! ‚он, вон они!
     …сли вы не морЯк, вы не увидели бы в тот миг никаких китов, ни малейших
признаков хоть единой  рыбешки - ничего, кроме вспенившейсЯ беловато-зеленой
воды,  а  над  ней  легких  и редких  облачков  пара,  которые расплывались,
относимые  в сторону  ветром, точно  встрепанные  снопы  брызг,  сорванных с
катЯщихсЯ пенных валов. ‚незапно воздух вокруг задрожал, заколыхалсЯ, словно
над  сильно  нагретой железной  плитой. Џод  этими  атмосферными  волнами  и
вихрЯми,  скрытые  тонким  водЯным слоем, плыли киты. ‚ыдыхаемые ими облачка
пара, заметные  раньше, чем все другие признаки, служат как бы герольдами  и
провозвестниками их поЯвлениЯ.
     ‚се четыре вельбота шли теперь полным ходом  к тому месту, где воздух и
вода  были охвачены одинаковым  волнением. Ќо его  не так-то просто настичь;
все вперед и вперед летела масса пузырьков и пены, словно уносимаЯ  в долину
стремительным горным потоком.
     - †мите, жмите, ребЯта, - твердил своей команде ‘тарбек самым тихим, но
самым  напрЯженным шепотом,  а  острый, твердый взглЯд его глаз летел  прЯмо
впереди лодки, словно то были две  видимые стрелки двух  надежнейших судовых
компасов. Ћн почти  ничего не говорил своим людЯм,  и они ничего не говорили
ему.  Њолчание в  шлюпке нарушал по временам лишь его  пронзительный  шепот,
звучавший то резкой командой, то ласковой просьбой.
     ‘овсем не так было в вельботе шумливого коротышки ‚одореза.
     - Ђ ну, гаркнем разок, братишки! †ми да шуми, громовержцы мои! ђванем и
посадим лодку прЯмо на  их черные  спины, ребЯта;  только  сделайте это, и Я
отдаю  вам  свою  ферму  на   ‚айньЯрде,  молодцы  мои,  вместе  с  женой  и
ребЯтишками. Ѓей, бей,  колоти! Ћ господи-владыко! „а Я сейчас с ума  сойду!
‚он, вон она, белаЯ вода! - и с криками он стащил с головы шлЯпу, швырнул ее
себе под  ноги, истоптал, а затем,  подобрав, запустил далеко  в волны и под
конец стал дергатьсЯ и метатьсЯ  у себЯ на корме, словно ошалевший однолеток
в прериЯх.
     - ЏоглЯдеть  только на этого  парнЯ,  -  философически протЯнул  ‘табб,
который следовал за ним на  коротком  расстоЯнии, так и зажав  между  зубами
свою незажженную трубку. - „а с ним удар, что ли, с этим ”ласком?
     - “дар? ‚ерно,  покажем-ка  им удар! “дарим по ним хорошенько! ‚еселей,
веселей,  дети  мои!  ‘егоднЯ  пудинг на  ужин.  ‚еселей!  Ќавались,  детки!
Ќавались,  сосунки! Ќавались  разом! ќй, какого черта вы заторопились? ’ише,
тише  и ровней,  ребЯта.  ‚ы только  жмите  как  следуе