х запасов и предлагает располагатьсЯ как  у  себЯ  дома.  „а
гости и не  дожидаютсЯ  особого  приглашениЯ;  но  вскоре,  после  того  как
напьютсЯ  до  бесчувствиЯ,  свЯзанные  по   рукам   и   ногам,   оказываютсЯ
запрЯтанными среди камней, где и томЯтсЯ до самого отплытиЯ судна, а  затем,
обнаружив, что находЯтсЯ в полнейшей зависимости от  Ћберлуса,  ошеломленные
происшедшей с ним  переменой,  дикими  угрозами  и  напуганные  внушительным
мушкетоном, они  поспешно  соглашаютсЯ  признать  его  власть  и  становЯтсЯ
жалкими рабами, а Ћберлус  -  свирепейшим  из  тиранов.  ‚  процессе  такого
приобщениЯ  к  новой  жизни  двое  или  трое  несчастных  погибают.  —етырех
оставшихсЯ Ћберлус приставлЯет к работе по взламыванию спекшейсЯ почвы.  Ћни
перетаскивают на своих спинах  землю,  которую  удаетсЯ  наскрести  в  сырых
горных расщелинах. Ћн содержит их  на  самом  скудном  пропитании,  угрожает
оружием при малейшем непослушании - одним словом, обращает  их  в  рептилий,
пресмыкающихсЯ  у  его  ног,  -  в  плебейских  ужей  перед  ее  величеством
Ђнакондой.
     ‚ дальнейшем Ћберлус ухитрЯетсЯ пополнить свой арсенал четырьмЯ ржавыми
абордажными саблЯми и увеличить запас пороха и  пуль  длЯ  своего  громобоЯ.
‡начительно облегчив трудовую повинность рабов, он тем самым проЯвлЯет  себЯ
как человек или, скорее всего, дьЯвол большого дарованиЯ, способный  льстиво
увещевать и принуждать других покорно  соглашатьсЯ  со  своими  намерениЯми,
какое бы отвращение они поначалу ни вызывали у его пленников. Љ тому  же  не
слишком согласовавшеесЯ с законом прошлое пленников подготовило несчастных к
различным превратностЯм судьбы - бродЯчаЯ жизнь этих ковбоев морЯ растворила
в них остатки человеческой совести до такой  степени,  что  теперь  их  души
готовы были закоснеть по подобию любого  навЯзанного  шаблона  подлости.  €х
мужество сгнило на корню в  результате  жалкого  существованиЯ  на  острове.
Џривыкшие раболепствовать перед господином -  самым  низким  из  рабов,  они
деградировали  до  его  уровнЯ.  Ћн  обходилсЯ  с  ними   как   с   тварЯми,
принадлежащими к низшей расе; короче  говорЯ,  он  дрессирует  этих  четырех
животных и делает из них убийц, умело обращаЯ трусов в наемных бандитов.
     ’еперь неважно, что, меч или кинжал,  вложенные  в  человеческие  руки,
начинает играть роль искусственных когтей либо  клыков,  подобных  фальшивым
шпорам на ногах бойцового петуха. €так, Я повторЯю, Ћберлус - царь острова -
натаскивает на добычу своих подданных: вкладывает им в руки ржавые тесаки  в
целЯх достижениЯ славы. Џодобно любому самодержцу, теперь он  становитсЯ  во
главе благородной армии.
     Њожно подумать, что далее неизбежно последует восстание рабов. Ћружие в
руках угнетенных? ЉакаЯ неосмотрительность со стороны  императора  Ћберлуса!
Ќичего страшного - у них были только тесаки, не более  опасные,  чем  ржавые
косы, он же владел огнестрельным оружием, извергающим булыжники, куски  лавы
и прочие осколки, способные истребить четырех мЯтежников одним махом, словно
голубей. Љроме того, Ћберлус даже не ночевал в своем привычном  жилище.  Џри
свете багрЯных лучей заходЯщего солнца его можно  было  видеть  направлЯющим
стопы в самое сердце ущелий, чтобы укрытьсЯ там до рассвета  в  каком-нибудь
провале, пахнущем серой и недосЯгаемом длЯ остальной  шайки.  ‚скоре,  сочтЯ
это слишком утомительным, он каждый вечер припрЯтывает сабли, спутывает руки
и ноги рабам, вталкивает их в барак, закрывает дверь и, улегшись тут  же,  у
порога, под грубым специально пристроенным навесом, коротает ночь, сжимаЯ  в
руке верный мушкетон.
     Џредполагают, что, не  удовлетворившись  каждодневными  парадами  своей
блестЯщей армии на шлаковой пустыне, Ћберлус с той поры обмозговывает  самые
злокозненные планы, скорее  всего  намереваЯсь  захватить  врасплох  команду
какого-нибудь судна, посетившего его владениЯ, перебить всех  до  единого  и
отбыть в неведомые краЯ. Џока эти планы переваривались у него в голове,  два
судна подошли к острову одновременно со стороны, противоположной  его  дому;
как раз в этот момент его замысел внезапно изменилсЯ.
     ‘удам понадобилась зелень,  которую  Ћберлус  обещает  в  изобилии  при
условии, что к Џристани будут посланы шлюпки,  дабы  матросы  могли  нарвать
овощей на огороде. ‚ то же времЯ Ћберлус сообщает обоим капитанам,  что  его
негодЯи  -  рабы  и  солдаты  -  настолько  разленились   и   стали   такими
бездельниками, что у него нет сил  заставить  их  что-либо  делать  обычными
средствами, а длЯ принЯтиЯ строгих мер у него слишком доброе сердце.
     “дарили по рукам, шлюпки были  посланы  и  соответственно  вытащены  на
берег. ‹юди направились к хижине, но, к величайшему удивлению, никого там не
застали. Џодождав до тех пор, пока не  лопнуло  терпение,  они  возвратились
обратно. Ѓоже мой, казалось, там  прошествовал  некто  отнюдь  не  из  числа
милосердных самаритЯн. ’ри  шлюпки  были  изрублены  в  куски,  а  четвертаЯ
исчезла. €спытываЯ невероЯтные трудности, несколько морЯков сумели проделать
путь сквозь горы и скалы и достичь противоположного берега,  где  стоЯли  на
Якоре суда. Ќовые шлюпки были направлены на  помощь  оставшейсЯ  части  этой
незадачливой экспедиции.
     €зумленные коварством Ћберлуса, опасаЯсь новых и еще более таинственных
злодеЯний, почти убежденные, что тут не  обошлось  без  участиЯ  колдовства,
свЯзываемого  с  этими  островами,  оба  капитана  не  нашли  иного  способа
обеспечить безопасность своим судам, как спастись бегством, оставив Ћберлуса
и его армию в преступном обладании украденной шлюпкой.
     Ќакануне отплытиЯ они положили в бочонок письмо, в  котором  оповестили
’ихий океан о происшедшем, а сам бочонок поставили на Якорь  посреди  бухты.
—ерез некоторое времЯ его распечатал другой капитан, но уже после того,  как
успел отправить  к  Џристани  Ћберлуса  шлюпку.  ‹егко  догадатьсЯ,  сколько
волнениЯ испытал он, прежде чем дождалсЯ ее  возвращениЯ.  ‘  ней  ему  было
доставлено другое письмо, в котором оказалась версиЯ тех же событий,  даннаЯ
самим Ћберлусом. ќтот бесценный  документ,  покрытый  плесенью,  был  найден
пришпиленным к лавовой стене заброшенной и пахнущей серой  хижины.  Џослание
бесспорно доказывало, что Ћберлус был не только грубым  дикарем,  но,  кроме
того, и  довольно  умелым  писателем,  способным  на  самое  меланхолическое
красноречие.
     "‘эр, Я - самый несчастный джентельмен на свете. †изнь скверно обошлась
со мной. џ - патриот, оторванный от ђодины жестокой рукой тирании.
     ‘осланный на Ћчарованные острова, Я  снова  и  снова  умолЯл  капитанов
продать мне шлюпку, но всЯкий  раз  получал  отказ,  хотЯ  взамен  предлагал
кругленькую  сумму  в  мексиканских  долларах.  Ќаконец,  мне  представилась
возможность вступить в обладание таковой, и Я не упустил ее.
     „олгие годы страдаЯ в полном  одиночестве,  Я  старалсЯ  тЯжким  трудом
скопить кое-что длЯ облегчениЯ добродетельной, хотЯ  и  печальной  старости.
Ћднако в разное  времЯ  подвергалсЯ  грабежу  и  побоЯм  со  стороны  людей,
исповедующих христианство.
     ‘егоднЯ Я  отплываю  с  ќнкантадас  на  доброй  лодке,  названной  мной
"Њилосердие", к островам ”иджи.

                                                              ‘ирота Ћберлус

     "P. S. ‡а камнЯми у печки ‚ы найдете пожилую  птицу.  Ќе  убивайте  ее,
будьте милосердны - Я посадил ее высиживать Яйца. …сли выведутсЯ цыплЯта,  Я
предоставлЯю их ‚ам, кем бы ‚ы ни были. ‚се же цыплЯт по осени считают".
     Џтица оказалась заморенным до смерти петухом, низведенным  до  сидЯчего
положениЯ обыкновенным худосочием.
     Ћберлус объЯвлЯет, что направлЯетсЯ на ”иджи  только  длЯ  того,  чтобы
пустить преследователей по ложному следу,  а  сам,  по  прошествии  времени,
прибывает в открытой лодке и совершенно один в ѓуаЯкиль. Џоскольку  никто  и
никогда не видел больше на острове •уде остальных злодеев, полагают, что они
погибли от жажды во  времЯ  перехода  в  ѓуаЯкиль  либо,  что  настолько  же
вероЯтно, оказались выброшенными за борт самим Ћберлусом, когда тот  заметил
угрожающую нехватку питьевой воды.
     €з ѓуаЯкилЯ Ћберлус отправилсЯ в ЏайЯту и  там  с  помощью  колдовского
очарованиЯ, не имеющего себе названиЯ и часто  присущего  самым  безобразным
созданиЯм, снискал обожание некой  дамочки  с  дубленым  лицом,  убеждаЯ  ее
последовать за ним на Ћчарованные острова, которые,  вне  всЯкого  сомнениЯ,
расписал как цветущий рай, а не каменную преисподнюю.
     Ћднако, к несчастью длЯ  дела  колонизации  острова  •удс  необычнаЯ  и
дьЯвольскаЯ  наружность   Ћберлуса   показалась   жителЯм   ЏайЯты   слишком
подозрительной. Ћднажды ночью его нашли со спичками в кармане  под  корпусом
небольшого судна, готового к спуску, схватили и бросили в тюрьму.
     Ѓольшинство городских тюрем в ћжной Ђмерике - места, малопригодные  длЯ
поправки здоровьЯ. ‚ыстроенные из огромных, обожженных на  солнце  кирпичей,
они состоЯт только из одной  камеры,  лишены  окон  и  двора,  имеют  дверь,
заделанную решеткой из толстых  деревЯнных  брусьев,  и  представлЯют  самое
мрачное зрелище как изнутри, так и снаружи.
     џвлЯЯсь публичными зданиЯми, они обЯзательно занимают приметное место в
городе,  располагаЯсь  обычно  посреди  раскаленной  и  пыльной  центральной
площади, и сквозь решетку показывают всем желающим  своих  отвратительных  и
безнадежных  обитателей,  копошащихсЯ  внутри  во  всевозможных   состоЯниЯх
трагического убожества. € вот там-то долгое времЯ видели Ћберлуса -  главную
фигуру этого сборища ублюдков и убийц,  существо,  презрение  к  которому  -
чувство вполне религиозное, так как ненависть к мизантропу - филантропиЯ.
     Џримечание: тем, кто, вполне возможно, будет предрасположен сомневатьсЯ
в вероЯтности существованиЯ личности, описанной  выше,  можно  рекомендовать
длЯ прочтениЯ второй том "ЏутешествиЯ в ’ихий океан" Џортера. ’ам они найдут
много  фраз,  которые  ради  удобства  и  быстроты  изложениЯ  были  целиком
перенесены в это повествование. Ћсновное различие между обоими отчетами - за
исключением нескольких попутных размышлений - состоит в том,  что  настоЯщий
автор дополнил факты, освещенные Џортером, некоторыми сведениЯми, собранными
в ’ихом океане из достоверных источников. ’ам,  где  они  противоречат  друг
другу, автор, естественно, отдавал предпочтение  собственному  мнению.  ’ак,
например, своей властью он  поселЯет  Ћберлуса  на  остров  •уде,  Џортер-на
—арльза. Џисьмо,  найденное  в  хижине,  тоже  несколько  противоречиво.  Ќа
ќнкантадас  автор  узнал,  что  оно   содержало   не   только   определенные
свидетельства о знании Ћберлусом эпистолЯрного стилЯ,  но  и  было  насыщено
примерами беспардонной сатиры самого странного свойства, что не совсем видно
из версии, представленной  Џортером.  ‘оответственно,  Я  несколько  изменил
текст письма, чтобы как-то приспособить содержание к характеру его автора.


        ЌЂЃђЋ‘ЋЉ „…‘џ’›‰

                      ‚округ корЯвые колоды и пеньки,
                      Ќе знавшие ни листьев, ни плодов.
                      ‡десь в крепкие объЯтиЯ пеньки
                      Џопало множество отчаЯнных голов.

     Ѓеглецы, заблудшие, отшельники, могильные камни и т. п.

     ђазвалины хижины Ћберлуса и по сей день украшают вход в лавовую долину.
Џутешественники, которые ныне бродЯт по другим островам  архипелага,  иногда
натыкаютсЯ на подобные  же  заброшенные  обиталища,  предоставленные  теперь
Ящерицам и черепахам.  …два  ли  какому-нибудь  иному  уголку  земного  шара
доводилось давать приют такому количеству отщепенцев. Џричины этого понЯтны.
Ћстрова расположены в отдаленных водах. Ђ корабли, изредка их посещающие,  в
основном занимаютсЯ китобойным промыслом либо совершают длительные плаваниЯ;
и то и другое  слишком  далеко  и  надолго  выводит  их  из  сферы  действиЯ
проницательного и злопамЯтного закона.  Ќатуры  некоторых  командиров  и  их
подчиненных таковы, что иногда в  несчастливых  обстоЯтельствах  между  ними
обЯзательно происходЯт  разногласиЯ  и  возникает  неудовлетворенность  друг
другом. “грюмаЯ ненависть к судну-тирану временами так овладевает  матросом,
что он с  радостью  готов  променЯть  его  на  остров,  где  жизнь,  хотЯ  и
отравленнаЯ каким-нибудь неутомимым сирокко или пронизывающим бризом, все же
сулит надежное  убежище  в  лабиринтах  утробы  островов,  недосЯгаемой  длЯ
преследователей. “лизнуть с  судна  в  портах  Џеру  или  —или,  даже  самых
маленьких  и  задрипанных,  означает  подвергнуть   себЯ   риску   оказатьсЯ
арестованным,  не  говорЯ  уже  о  Ягуарах  сельвы.  ЋбещаннаЯ   награда   в
каких-нибудь пЯть  песо  немедленно  поднимет  на  ноги  с  полсотни  подлых
испанцев, которые, вооружившись своими длинными ножами, станут с  неутомимым
рвением денно и нощно рыскать по окрестным лесам,  каждый  надеЯсь  овладеть
желанной добычей. ‚ общем-то не менее трудно уйти от погони  и  на  островах
Џолинезии. ’ам, где оставила следы  цивилизациЯ,  беглецы  встречают  те  же
трудности, что и в перуанских портах, потому что туземцы оказываютсЯ  такими
же кровожадными и падкими до ножей и погони, как и испанцы. ‚  то  же  времЯ
благодарЯ дурной  репутации,  которой  пользуютсЯ  европейцы  у  аборигенов,
дезертирство и попытка остатьсЯ среди полинезийцев  оставлЯют  очень  слабую
надежду на успех такого предприЯтиЯ. Џотомуто ќнкантадас  и  превратились  в
место добровольного изгнаниЯ всЯкого рода беглецов, и многие из  них  вскоре
пришли к печальному выводу, что сам факт  освобождениЯ  от  тирании  еще  не
обеспечивает полной безопасности и тем более безоблачной жизни.
     Љроме того, нередко случалось так, что человек  оставалсЯ  на  островах
благодарЯ всевозможным неожиданностЯм, свЯзанным с охотой  на  черепах.  ’ру
дно доступность внутренних  районов,  покрытых  непроходимыми  чащами,  едва
поддаетсЯ описанию... ‡ной и духота вызывают невыносимую  жажду,  но,  чтобы
утолить ее, вы не найдете в окрестностЯх ни единого журчащего ручейка.  ѓоре
тому, кто заблудитсЯ на  ќнкантадас,  -  несколько  часов,  проведенных  под
палЯщими  лучами  экваториального  солнца,  доводЯт  человека  до  состоЯниЯ
полнейшего изнеможениЯ. ЏротЯженность почти всех  островов  такова,  что  на
розыски пропавшего могут уйти недели. „ень, от силы два ожидает нетерпеливый
капитан. ‡атем, поскольку человек не объЯвлЯетсЯ,  на  берегу  устанавливают
шест с письмом, выражающим сожаление. Љ шесту привЯзывают  пару  бочонков  -
один с сухарЯми, другой с водой, и судно продолжает свой путь.
     €звестно немало случаев, когда посещение  островов  давало  возможность
некоторым   бесчеловечным   капитанам   безнаказанно   отомстить   матросам,
умудрившимсЯ во времЯ плаваниЯ нанести чувствительные  удары  их  капризному
самолюбию. ‚ыброшенные  на  берег,  на  раскаленный  мергель,  такие  морЯки
неминуемо гибли, если только не  проЯвлЯли  исключительной  настойчивости  в
поисках нескольких драгоценных капель влаги, просочившихсЯ сквозь камни  или
застоЯвшихсЯ в скальных выбоинах.
     џ знавал человека, который заблудилсЯ на острове Ќарборо и был  доведен
жаждой до такого состоЯниЯ, что в конце концов спас свою жизнь, взЯв  взамен
жизнь другого существа. Ќа берег выполз большой сивуч. Њой знакомый бросилсЯ
на него, ударил его в шею ножом, а затем, припав к трепещущему телу, жадными
глотками напилсЯ из свежей раны. ‘ердце  умирающего  животного,  сокращаЯсь,
последними толчками влило жизнь в страждущего.
     „ругой морЯк, выброшенный в шлюпке  на  совершенно  стерильный  остров,
вообще не посещаемый судами  из-за  многочисленных  мелей,  окружающих  его,
откуда не видны даже другие острова архипелага, сообразил, что оставатьсЯ на
месте - смерти подобно и ничего страшнее смерти  не  ожидает  его,  если  он
попытаетсЯ спастись. “бив двух тюленей и содрав  с  них  кожу,  он  соорудил
что-то вроде поплавка, с помощью которого перебралсЯ на остров —арльза и там
присоединилсЯ к республике.
     ‹юди, не  обладающие  мужеством,  необходимым  длЯ  подобных  отчаЯнных
предприЯтий, находЯт выход из положениЯ в поисках любых  источников  пресной
воды, какими бы случайными и скудными они ни оказались. ‡атем строЯт жилище,
ловЯт  птиц  и  черепах  и  во  всех  отношениЯх  приготавливаютсЯ  к  жизни
отшельника, пока приливы, времЯ либо проходЯщее судно не снимут их с мели.
     Ќа дне ущелий многих островов можно найти небольшие  грубо  сработанные
углублениЯ  в  камнЯх,  частично  заполненные  истлевшим  мусором,  сгнившей
зеленью и поросшие буйной растительностью.  €ногда  их  дно  слегка  смочено
влагой. Џри более пристальном рассмотрении поблизости  можно  найти  остатки
самодельных  инструментов,  предназначенных  длЯ  углублениЯ  впадин.  ќтими
инструментами пользовались беднЯги-отшельники  либо  куда  более  несчастные
беглецы. ќти крохотные резервуары изготовлЯлись в  местах,  где  можно  было
рассчитывать на выпадение нескольких капель росы из трещин наверху.
     Ћстатки хижин  и  каменных  сосудов  -  не  единственные  следы  былого
присутствиЯ человека.  ‹юбопытно  отметить,  что  такое  место,  как  почта,
особенно оживленное в  других  обитаемых  общинах,  на  ќнкантадас  выглЯдит
просто ужасно. € хотЯ вообще очень странно говорить  о  почтовой  службе  на
этих голых берегах, тем не менее почтовые  отделениЯ  попадаютсЯ  изредка  и
там. Ћни состоЯт из шеста и бутылки.  Џисьма  запечатываютсЯ,  опускаютсЯ  в
бутылку, и она затыкаетсЯ пробкой. Ћбычно письма оставлЯют капитаны судов из
Ќантакета в адрес рыболовных артелей, высаживающихсЯ на остров,  и  содержат
чаще всего сведениЯ касательно добытых китов или пойманных  черепах.  Ћднако
очень часто месЯц следует  за  месЯцем,  проходЯт  годы,  а  корреспонденциЯ
остаетсЯ невостребованной. ест подгнивает и падает, представлЯЯ  теперь  не
слишком-то воодушевлЯющее зрелище.
     „лЯ полноты описаниЯ островов хочетсЯ  добавить  кое-что  о  надгробиЯх
или, вернее, могильных досках, которые изредка попадаютсЯ путешественникам.
     Ќа  берегу  острова  „жемса  долгие  годы  виднелсЯ  грубый   столб   с
указателем, нацеленным в сторону гор. …го можно было  принЯть  за  указатель
некоего центра  гостеприимства-места  проживаниЯ  какого-нибудь  отшельника,
готового поделитьсЯ со странником  чем-нибудь  съестным  со  своей  кленовой
тарелки. Џоследовав по указанному направлению, незнакомец пойдет, бывало, по
тропе и вскоре обнаружит, что его ожидает привет мертвеца - надпись над  его
могилой: "‡десь в 1813 г. рано поутру погиб на  дуэли  в  возрасте  21  года
лейтенант фрегата ‘Ђ "ќссекс", посмертно достигнув совершеннолетиЯ".
     ‚полне законно, что, подобно великим  монашеским  организациЯм  …вропы,
члены которых погребаютсЯ в стенах своих обителей, ќнкантадас хоронит  своих
мертвецов точно так же, следуЯ в этом крупнейшим монастырЯм мира.
     €звестно, что предание тела морю  -  простаЯ  необходимость  мореходной
жизни - совершаетсЯ только тогда, когда землЯ остаетсЯ далеко за кормой и не
слишком отчетливо видна по носу. ‘ледовательно, длЯ  судов,  крейсирующих  в
непосредственной близости  от  ќнкантадас,  они  предлагают  вполне  удобный
погост. Џроцедура  закончена,  и  какой-нибудь  добрЯк  -  палубный  поэт  и
художник - хватаетсЯ за кисть и запечатлевает на грубой доске незамысловатую
эпитафию. Љогда через некоторое времЯ другие  такие  же  добродушные  морЯки
поЯвлЯютсЯ на этом месте, они, как правило,  пользуютсЯ  могильным  холмиком
как столом и поднимают над ним кружки за упокой души усопшего.
     ‚ качестве образчика такой эпитафии прочтите строки, найденные в  голом
угрюмом ущелье на острове —атем.

                       ‚зглЯни, любезный братец „жек,
                       џ здесь устроилсЯ навек.
                       џ тоже цену знал гульбе,
                       Ќо счет прикрыть дано судьбе.
                       ’еперь лежу, тараща зенки
                       Ќа эти каменные стенки.