и выстрелы, и, конечно, следовало ожидать, что они захотЯт
посмотреть,  какие  Я  тут ставлю рекорды - каковы их шансы против менЯ. —то
ж,  рекордами Я похвалитьсЯ не мог; и Я знал, что если ‹эрд подойдет поближе
и  увидит,  что  на  моих воротах нет ни единой царапины, то он будет так же
рватьсЯ  в бой, как Я рвалсЯ в бой до полуночи, когда еще не был принЯт этот
несчастный вызов.
     Љак  раз  в  эту  минуту маленькаЯ птичка, не больше воробьЯ, пролетела
мимо  и  уселась  на  куст  полыни,  Ярдах  в тридцати от нас. ‘тив выхватил
револьвер  и  отстрелил  ей  голову.  ‚от  это  был стрелок, не мне чета! Њы
побежали  подбирать  птицу,  и,  как нарочно, в это самое времЯ ‹эрд со всей
компанией  показалсЯ  из-за  поворота,  и  все  они  подошли  к  нам.  Љогда
секундант  ‹эрда  увидел  эту птичку с отстреленной головой, он побледнел и,
как сразу можно было увидеть, взволновалсЯ.
     Ћн спросил:
     - Љто это стрелЯл?
     Ќе   успел  Я  рта  разинуть,  как  ‘тив  сказал  совершенно  спокойно,
деловитым тоном:
     - ќто Љлеменс.
     ‘екундант сказал:
     - Ќу, изумительно! € далеко была эта птица?
     ‘тив ответил:
     - Ќет, не очень - Ярдах в тридцати.
     ‘екундант сказал:
     - Ќ-да, удивительно метко. € часто он так попадает?
     ‘тив ответил томно:
     - Ћ, четыре раза из пЯти!
     Њошенник врал бессовестно, но Я промолчал. ‘екундант сказал:
     - „а,  меткость  изумительнаЯ!  Ђ  Я-то  думал,  что ему и в церковь не
попасть.
     џ  подивилсЯ  его  проницательности,  но  промолчал.  Ћни тут же с нами
распрощались.  ‘екундант повел домой ‹эрда, не совсем твердо державшегосЯ на
ногах,  и  ‹эрд вскоре прислал мне собственноручную записку, что не согласен
со мной стрелЯтьсЯ ни на каких условиЯх.
     €так,  моЯ  жизнь  была  спасена благодарЯ чистой случайности. Ќе знаю,
что  думала  эта птица насчет вмешательства провидениЯ, но Я чувствовал себЯ
очень  и  очень приЯтно по этому случаю, - был совершенно спокоен и доволен.
‚последствии  оказалось,  что  ‹эрд  попал  в цель четыре раза из шести - и,
заметьте,  подрЯд.  …сли  б дуэль состоЯлась, он так изрешетил бы мою шкуру,
что в ней не удержались бы никакие принципы.
     Љ  завтраку  по  всему  городу разнеслась весть, что Я посылал вызов на
дуэль,  а  ‘тив  ѓиллис вручил его. ќто каждому из нас могло стоить двух лет
тюрьмы по новоиспеченному закону.
     ѓубернатор  Ќорс  ничего  нам не сообщал, зато кое-что сообщил нам один
из  его  близких  друзей. Ћн сказал, что самое лучшее длЯ нас - это уехать с
территории  штата с первым же дилижансом. „илижанс отправлЯлсЯ в четыре часа
утра,  а тем временем нас будут искать, но не слишком рьЯно; а если бы после
ухода  этого  дилижанса  мы  остались  на  территории,  то  были  бы первыми
жертвами   нового   закона.   ѓубернатору   непременно   хотелось   принести
кого-нибудь  в жертву новому закону, и он продержал бы нас в тюрьме никак не
меньше двух лет. Ћн не помиловал бы нас ни за что на свете.
     —то  ж, получалось, что мое присутствие нежелательно в штате Ќевада; мы
просидели  дома  весь  тот день, соблюдаЯ должную осторожность - один только
раз  ‘тив  сходил  в гостиницу к другому моему клиенту. ќто был некий мистер
Љатлер.  Ќе  одного ‹эрда Я пыталсЯ исправить, сидЯ на редакторском месте. џ
осмотрелсЯ,  выбрал  еще  нескольких  человек  и  вдохнул в них новую жизнь,
горЯчо  их  критикуЯ  и  отзываЯсь  о  них  неодобрительно; так что, когда Я
отложил  редакторское  перо,  мне  причитались  две  дуэли  и четыре взбучки
хлыстом.  Ќасчет  взбучек  мы  беспокоились  мало, они не могли принести нам
славы,  и  ходить  за  ними  не стоило. Ќо по долгу чести следовало обратить
внимание  на вторую дуэль. Њистер Љатлер приехал из Љарсон-‘ити и прислал из
гостиницы  вызов  с посыльным. ‘тив пошел успокаивать его. ‘тив весил только
девЯносто  пЯть фунтов, но всему штату было известно, что своими кулаками он
может  "убедить"  любого,  сколько бы тот ни весил и как бы ни тренировалсЯ.
‘тив   был   из  семьи  ѓиллисов,  а  если  ѓиллис  подходил  к  человеку  с
каким-нибудь  предложением,  то это были не пустЯки. Љогда Љатлер узнал, что
мой   секундант   ‘тив   ѓиллис,   он  значительно  остыл:  стал  спокоен  и
рассудителен  и  согласилсЯ  выслушать  его.  ‘тив  дал ему четверть часа на
выезд  из  гостиницы  и  полчаса  на  выезд из города, а не то будут принЯты
меры.  ’ак  и  эта  дуэль  сошла  благополучно,  потому  что  Љатлер уехал в
Љарсон-‘ити раскаЯвшись, совсем другим человеком.
     ‘  тех  пор мне не приходилось больше иметь дело с дуэлЯнтами. џ отнюдь
не  одобрЯю  дуэлей. џ считаю их неблагоразумными, и мне известно, что дуэли
опасны  длЯ жизни. ’ем не менее Я всегда очень интересовалсЯ чужими дуэлЯми.
‚сегда  чувствуешь  живой  интерес  к  подвигам,  какие  случалось совершать
самому.
     ‚  1878  году,  через четырнадцать лет после моей несостоЯвшейсЯ дуэли,
господа  ”ортю  и  ѓамбетта  подрались  на  дуэли{100},  котораЯ  сделала их
героЯми  во  ”ранции  и  заставила  над ними смеЯтьсЯ весь мир. ‚ ту осень и
зиму  Я  жил  в Њюнхене и так заинтересовалсЯ этой дуэлью, что написал о ней
пространный  отчет - он есть где-то в одной из моих книг, - отчет, в котором
были  некоторые  неточности,  но  как  разоблачение  духа  этой  дуэли,  мне
думаетсЯ, он вполне правилен и достоин довериЯ.


                                                           23 ЯнварЯ 1906 г.

                           [—…‹Ћ‚…—…‘ЉЂџ ЌЂ’“ђЂ]

     ђоЯсь  в  своих  старых рукописЯх, Я наткнулсЯ на одну, написанную, как
мне  кажетсЯ,  около  двадцати  двух  лет назад. Ћна снабжена заголовком, и,
по-видимому,  это  был  набросок  статьи  длЯ журнала. ’еперь Я очень хорошо
понимаю,  почему  не  напечатал  ее.  ‘удЯ  по всему, поводом к ее написанию
послужило  то,  что  примерно  тогда  случилось  с ’вичелом{100}, попавшим в
положение,  которое  он  не  забудет  до  гроба,  а может быть, и в гробу. џ
замечаю,  что  от начала до конца этой иносказательной статьи сыпал намеками
на  ’вичела,  на разговор со свЯщенником, который встретилсЯ мне на улице, и
еще  на  многое,  что тогда приводило менЯ в Ярость. ’еперь, перечитываЯ эту
старую  статью,  Я  догадываюсь,  почему не отдал ее в печать: несомненно, Я
решил  тогда,  что  моЯ  иносказательнаЯ манера недостаточно совершенна, что
мне  не  удалось  как следует завуалировать ’вичела и разговор, на который Я
намекал,  и что любой хартфордец сумеет прочесть между строк все, о чем Я не
сказал прЯмо.
     џ  вставлЯю здесь эту дрЯхлую статью, а затем расскажу о вышеупомЯнутом
случае из жизни „жо.


     Ћ  человеке. ќто слишком обширнаЯ тема, чтобы рассматривать ее целиком;
поэтому  Я  коснусь  теперь  лишь одной-двух частностей. џ хочу взглЯнуть на
человека  со следующей точки зрениЯ, исходЯ из следующей предпосылки: что он
не  был  создан ради какой-то разумной цели, - ведь никакой разумной цели он
не  служит; что он вообще врЯд ли был создан намеренно и что его самовольное
возвышение  с  устричной  отмели до теперешнего положениЯ удивило и огорчило
’ворца.  €бо  его  историЯ  во  всех  частЯх  света, во все эпохи и при всех
обстоЯтельствах  дает  целые  океаны и континенты доказательств, что из всех
земных  созданий  он  -  самое омерзительное. €з всего выводка только он, он
один наделен злобой.
     Ђ  это  самый  низкий  из  всех инстинктов, страстей, пороков - и самый
отвратительный.   ‡лоба   ставит  его  ниже  крыс,  личинок,  трихин.  Ћн  -
единственное  существо,  которое  причинЯет боль другим ради забавы и знает,
что  это  -  боль.  Џравда, если кошка понимает, что причинЯет боль, играЯ с
перепуганной  мышью,  нам  придетсЯ сделать оговорку и признать, что в одном
отношении  человек  морально  равен кошке. ‚се живые существа убивают, - это
правило,  кажетсЯ,  не  знает исключений, - но из них только человек убивает
ради  удовольствиЯ,  только он убивает по злобе, только он убивает из мести.
Ђ кроме того, из всех живых созданий только он обладает грЯзным умом.
     ‘тоит  ли  восхвалЯть  человека  за  его  благородные  качества, за его
доброту,   кротость,   дружелюбие,   за  способность  любить,  за  мужество,
верность,  терпение, стойкость, благоразумие, за многие обаЯтельные качества
его  души?  ‚сем  этим  обладают  и  другие  животные, свободные от черных и
подлых свойств его натуры.
     ...‚   мире   широко   распространены   некоторые   приЯтно   пахнущие,
обсахаренные  разновидности  лжи,  и,  очевидно,  все занимающиесЯ политикой
люди  безмолвно согласились поддерживать их и способствовать их процветанию.
Ћдна  ложь  гласит,  что  в  мире  существует такаЯ вещь, как независимость:
независимость  взглЯдов, независимость мысли, независимость действий. „ругаЯ
-   что   мир   любит  проЯвлениЯ  независимости,  что  он  восхищаетсЯ  ею,
приветствует  ее.  …ще  одна  -  что  в  мире  существует  такаЯ  вещь,  как
терпимость  в  религии,  в  политике  и  так  далее; а из этого вытекает уже
упомЯнутаЯ   вспомогательнаЯ  ложь,  что  терпимостью  восхищаютсЯ,  что  ее
приветствуют.  ЉаждаЯ такаЯ разновидность лжи - ствол, а от нее ответвлЯетсЯ
множество  других:  та  ложь,  будто  не  все люди рабы, та ложь, будто люди
радуютсЯ  чужому  успеху, чужому счастью, чужому возвышению и полны жалости,
когда  за  ним  следует падение. € еще одна ложь-ответвление: будто человеку
присущ  героизм,  будто  злоба  и  предательство  -  это не основа основ его
натуры,  будто  он  не  всегда  бывает  трусом,  будто  в  нем  есть  нечто,
заслуживающее  вечности  - в раю ли, в аду или где бы то ни было. € еще одна
ложь-ответвление:  будто  совесть, эта моральнаЯ аптечка человека, не только
создана  ’ворцом,  но  и  вкладываетсЯ в человека уже снабженнаЯ единственно
правильными,  истинными  и подлинными рецептами поведениЯ, и что точно такие
же   аптечки   с  точно  такими  же  коррективами,  извечные  и  неизменные,
распределЯютсЯ   между   всеми   народами   во   все   эпохи.   €  еще  одна
ложь-ответвление:  будто  Я  -  это  Я,  а  ты  -  это  ты, будто мы - нечто
самостоЯтельное,  индивидуальное, обладающее собственным характером, а вовсе
не  кончик глистообразной вереницы предков, непрерывной чередой уходЯщей все
дальше  и дальше в глубь веков, к обезьЯнам; и будто эта наша так называемаЯ
индивидуальность  не  ЯвлЯетсЯ  на  самом  деле  заплесневелой  и прогорклой
мешаниной  наследственных  инстинктов  и  понЯтий, заимствованных частица за
частицей,  мерзость  за  мерзостью  от  всей  этой  жалкой  вереницы, причем
истинно  нового  и  оригинального  в  нас  наберетсЯ  ровно  столько,  чтобы
подцепить  на острие иголки и рассматривать под микроскопом. Ћтсюда понЯтно,
почему  таким  фантастическим  кажетсЯ  утверждение,  будто человек обладает
личной,  неповторимой  и  самостоЯтельной натурой, которую можно отделить от
всего  наносного в объеме, дающем возможность сказать: да, это человек, а не
процессиЯ...
     ...ђассмотрим   первую   ложь,  которую  мы  упомЯнули:  что  будто  бы
существует   такаЯ  вещь,  как  независимость,  что  она  присуща  отдельным
индивидам,   что  она  присуща  сообществам  людей.  Ћднако  если  океаны  и
континенты  доказательств что-нибудь и доказывают неопровержимо, - то именно
полное  отсутствие  чувства независимости у всего рода человеческого. ђедкие
исключениЯ  только  подчеркивают  правило,  освещают  его,  делают  особенно
заметным.  ‚се  жители  Ќовой Ђнглии по очереди в течение многих лет покорно
выстаивали  в  вагоне  поезда  всю дорогу, не позволЯЯ себе ни единой жалобы
вслух;  и такое положение длилось до тех пор, пока эти бесчисленные миллионы
не  произвели  на  свет  одного-единственного независимого человека, который
встал  на  защиту  своих  прав  и заставил железнодорожную компанию снабдить
себЯ  сиденьем.  €сходЯ  из  статистики  и закона вероЯтности, можно сделать
вывод,  что  длЯ  созданиЯ  второго такого человека Ќовой Ђнглии понадобитсЯ
сорок    лет.    ‘уществует   закон,   запрещающий   поездам   под   угрозой
соответствующего  наказаниЯ  занимать  переезд на ќзилиум-стрит более чем на
пЯть  минут  подрЯд.  Ќа  протЯжении  многих  лет пешеходы и экипажи ждали у
переезда  по  двадцать  минут  и  больше,  пока  его монополизировали поезда
железнодорожной  компании  Ќовой Ђнглии. џ не раз слышал энергичные протесты
против  подобного  наглого  нарушениЯ  закона,  но тем не менее протестующие
продолжали покорно ждать.
     Њы  - осторожные овцы, мы выжидаем, куда свернет стадо, и потом следуем
за  ним. “ нас по каждому вопросу есть два мнениЯ: одно наше личное, которое
мы  боимсЯ выразить вслух, и второе, предназначенное длЯ того, чтобы угодить
миссис  ѓранди{103},  которым  мы  широко  пользуемсЯ,  пока  в конце концов
привычка  не  прививает  нам  вкус  к  нему,  а  необходимость постоЯнно его
защищать  не  заставлЯет  нас  полюбить его и проникнутьсЯ восхищением перед
ним,  так  что  мы  забываем, какое жалкое чувство его породило. Џосмотрите,
как  это  проЯвлЯетсЯ  в  политической  жизни  страны. ‚спомните, как, всеми
силами  души  презираЯ  в этом году какого-нибудь кандидата в президенты, мы
боимсЯ  не  отдать  ему  свой  голос в следующем; как мы поливаем его грЯзью
сегоднЯ  и  превозносим  до  небес  с  публичной  трибуны  завтра,  - причем
привычка  закрывать глаза на обличающие факты прошлого года вскоре порождает
у  нас  искреннюю  и  тупую  веру  в  то,  что  нам  сообщаетсЯ в этом году.
Џодумайте  о  тирании  наших  партий  -  о  том,  что  зоветсЯ  верностью  и
лоЯльностью  по отношению к партии, об этой ловушке, придуманной интриганами
длЯ  своекорыстных  целей  и  превращающей  избирателей  в товар, в рабов, в
зайцев,  пока  они  вместе  со  своими хозЯевами выкрикивают всЯкую ерунду о
свободе,  независимости, свободе совести, свободе слова, искренне не замечаЯ
вопиющих  противоречий  и  забываЯ  (или игнорируЯ) тот факт, что поколением
раньше   их  отцы  и  тогдашние  служители  церкви  выкрикивали  все  ту  же
свЯтотатственную  ложь,  когда  они  захлопывали  дверь  перед  затравленным
рабом,  когда  побивали  горстку  его человеколюбивых защитников цитатами из
свЯщенного     писаниЯ    и    дубинками,    когда    глотали    оскорблениЯ
южан-рабовладельцев и лизали им сапоги.
     …сли  нам  захочетсЯ узнать подлинную сущность человечества, достаточно
будет  просто  наблюдать  за  его  представителЯми  во  времЯ выборов. Ќекий
хартфордский  свЯщенник,  встретившись  со  мной на улице, заговорил о новом
кандидате   и  принЯлсЯ  пылко  и  убежденно  порицать  его  -  слушать  эту
исполненную  независимости  и  мужества  речь  было  одно  удовольствие*. Ћн
сказал:  "‚озможно,  мне следовало бы гордитьсЯ, так как этот кандидат - мой
родственник;  однако  на  самом  деле  Я  испытываю боль и отвращение, ибо Я
хорошо,  даже  весьма близко с ним знаком и знаю, что он законченный негодЯй
и  всегда  был  таким".  Ќо видели бы вы этого свЯщенника сорок дней спустЯ,
когда  он,  председательствуЯ  на  политическом митинге, убеждал, настаивал,
исходил  в  славословиЯх,  превозносЯ  безупречную  репутацию того же самого
кандидата!   ‚ам   показалось   бы,  что  он  описывает  ‘ида{104},  ‚еликое
‘ердце{104},  сэра  ѓалахада{104}  и ЃаЯра{104}, рыцарЯ без страха и упрека,
слившихсЯ  воедино.  Ѓыл  ли  он  искренен?  „а, к тому времени уже был. ‚от
почему  все  это  так  жалко  и  безнадежно.  Љак мало усилий надо затратить
человеку,  чтобы  научитьсЯ  лгать  и  верить своей лжи, если обстоЯтельства
показывают  ему, что таково общее направление! ‚ерит ли он этой лжи и до сих
пор?  ‚есьма  возможно,  что  нет;  ему ведь она больше не нужна. ђечь шла о
мимолетном  эпизоде  его  жизни:  уделив  ему то, что надлежало, он поспешил
вернутьсЯ к своим основным делам.
     ______________
     *  џ  забыл его фамилию. ЉажетсЯ, она начинаетсЯ с "Љ". Ћн был одним из
американских  толкователей  Ќового  ‡авета  и  ученостью  не  уступал самому
•эммонду ’рамбулу{104}. (Џрим. автора).

     Ђ  какой  мелкой,  неубедительной  ложью  оказываетсЯ  утверждение, что
независимость   действий   и  взглЯдов  высоко  ценитсЯ  в  людЯх,  вызывает
восхищение,   почитаетсЯ,   вознаграждаетсЯ.   Љогда   человек   выходит  из
политической  партии,  на него смотрЯт так, словно он был имуществом партии,
ее   рабом   (впрочем,  ими  по  сути  и  ЯвлЯютсЯ  почти  все  члены  любой
политической  партии)  и  украл  самого  себЯ,  бежал  с  тем,  что  ему  не
принадлежит.   Ќа   него   клевещут,  над  ним  издеваютсЯ,  его  презирают,
выставлЯют  на  всеобщее  поношение и позор. …го имЯ безжалостно смешивают с
грЯзью,  в  ход  пускаютсЯ  самые  гнусные средства, чтобы нанести ущерб его
благосостоЯнию.
     Џроповедник   слова   божьего,   который  будет  голосовать,  повинуЯсь
требованию  своей совести, рискует умереть с голоду. Ќо он заслуживает такой
судьбы,  ибо  учил  лжи  - тому, будто люди уважают и почитают независимость
мысли и действий.
     …сли  мистера  Ѓичера  обвинЯт  в  преступлении,  все его последователи
восстанут  как  один  человек и будут защищать его до конца, но кто пожелает
остатьсЯ  его  другом,  если  его обвинЯт в том, что он голосовал, повинуЯсь
требованию  своей  совести?  Џредположим,  в  том же обвинЯт издателЯ газеты
или... или кого угодно.
     ‚се  эти  рассуждениЯ о терпимости в любом ее виде - утешительнаЯ ложь.
’ерпимости  не существует. …й нет места в человеческом сердце, но по древней
заплесневелой  привычке  все, захлебываЯсь и брызгаЯ слюной, бормочут о ней.
Ќетерпимость  -  это  все  длЯ  себЯ  и  ничего  длЯ других... ’акова основа
человеческой натуры, и имЯ ей - эгоизм.
     ђади  краткости  не  станем  разбирать все остальные разновидности лжи.
ќто  ни  к чему не приведет и лишь еще раз докажет, что человек таков, каков
он  есть:  любЯщий  и любимый, когда дело касаетсЯ его семьи или друзей, а в
остальном  -  шумный,  хлопотливый  и  пошлый  враг  себе  подобных, который
проводит  здесь  свой  крохотный  день, пачкаЯ, что успеет, а потом поручает
себЯ  богу,  уходит во мрак и уже не возвращаетсЯ и не подает о себе никаких
вестей, эгоистичный даже в смерти.


                                                           26 ЯнварЯ 1906 г.

                           [Џђ…‡€„…Ќ’‘Љ€… ‚›ЃЋђ›]

     Џо-моему,  нетрудно  догадатьсЯ,  что  эта  стараЯ статьЯ была написана
двадцать  два  года  тому  назад,  месЯца  через  три-четыре после поражениЯ
мистера   Ѓлейна{106}   на   президентских   выборах  и  избраниЯ  кандидата
демократической  партии  ѓровера  Љливленда{106},  которое на времЯ положило
конец  господству  республиканцев,  длившемусЯ  на  протЯжении  жизни целого
поколениЯ.  џ  чаще  голосовал  за  республиканцев,  чем  за  демократов, но
никогда  не  был  ни  республиканцем,  ни  демократом.  ‚  нашем городе менЯ
считали  республиканцем,  но  сам Я таковым себЯ не считал. …ще в 1865 (или,
может  быть,  в  1866) году со мной произошел странный случай: до той поры Я
смотрел  на  себЯ как на республиканца, но затем решил голосовать независимо
от  каких  бы  то  ни  было партий, - и обратил менЯ на этот путь убежденный
республиканец.  ќтот  человек  впоследствии  был  выбран в сенат ‘оединенных
татов  и,  насколько  мне  известно,  оставил по себе незапЯтнанную памЯть,
если  не  считать  того,  что  он  был  отцом  ныне  здравствующего  “ильЯма
ђэндольфа   •ерста   и,   следовательно,  дедушкой  желтой  прессы  -  этого
страшнейшего из бедствий.
     •ерст  был уроженцем штата Њиссури; и Я был уроженцем штата Њиссури. Ћн
был  высоченным,  худым, практичным, очень житейски-умным, но необразованным
человеком  лет  пЯтидесЯти. џ был пониже ростом и эрудированнее - по крайней
мере  мне  так  казалось.  Ћднажды, выступаЯ в ‹ик-•аусе в ‘ан-”ранциско, он
сказал:
     - џ  республиканец и всегда буду республиканцем. ќто мое намерение, а Я
редко  отступаю  от  своих намерений. ‚зглЯните, однако, на положение вещей.
ђеспубликанскаЯ  партиЯ идет от успеха к успеху, пожинает триумф за триумфом
и  уже  начала  считать,  что  политическаЯ  власть  в ‘оединенных татах ее
личнаЯ  собственность  и  попытка  любой  другой партии посЯгнуть хотЯ бы на
часть  этой  власти  -  просто  наглость.  „лЯ  страны  ничего не может быть
вреднее  такого  положениЯ.  Џередать  власть одной партии и сохранить ее за
ней  значит  обеспечить  стране  скверное  правительство,  и самое главное -
обеспечить  верное  и  неуклонное  разложение  общественной  морали.  Џартии
должны  быть  почти  равны  по  силам,  чтобы  их  руководителЯм приходилось
подыскивать   себе   самых   лучших   людей.  ђодители-демократы  должны  по
возможности  делить  своих сыновей между двумЯ партиЯми и делать все, что от
них  зависит,  чтобы таким образом уравнЯть силы. “ менЯ только один сын. Ћн
еще  совсем  малыш,  но  Я  уже учу его, убеждаю его, готовлю его голосовать
против  менЯ,  когда  он  достигнет  совершеннолетиЯ,  независимо от того, к
какой  партии  Я буду тогда принадлежать. Ћн уже хороший демократ, и Я хочу,
чтобы  он  оставалсЯ  хорошим  демократом, - до тех пор, пока Я сам не стану
демократом. ’огда Я, если смогу, заставлю его перейти в республиканцы.
     Њне  показалось, что этот необразованный человек при всем при том очень
мудр.  ‘  той  поры  и  по  сей день Я голосовал, руководствуЯсь собственным
мнением,  а не официальным. ‘ той поры и по сей день Я не был членом никакой
партии.  ‘  той  поры  и  по сей день Я не принадлежал ни к какой церкви. ‚о
всех  подобных вопросах Я сохранЯл за собой полную свободу. € благодарЯ этой
независимости Я обрел душевный покой и уверенность, которым нет цены.
     Љогда   лидеры   республиканской  партии  заговорили  о  Ѓлейне  как  о
возможном  кандидате  на  пост  президента, хартфордские республиканцы очень
огорчились  и  пришли  к  выводу,  что, если его кандидатура будет выдвинута
официально,  он  непременно  потерпит поражение. Ќо они думали, что до этого
не  дойдет.  ‚  —икаго  открылсЯ  съезд  республиканской  партии, и началась
баллотировка  кандидатов.  Њы  играли  на бильЯрде у менЯ дома - ‘эм „энхем,
”.„ж.“итмор{107},  ѓенри  Љ.  ђобинсон,  —арльз ќ. Џеркинс и ќдвард Њ. Ѓанс.
€грали  мы  поочередно,  а  в  промежутках разговаривали о политике. „жордж,
негр-дворецкий,  дежурил  в кухне у телефона. Љак только очередной результат
баллотировки  становилсЯ  известен  в  хартфордском  центре  республиканской
партии,  оттуда  звонили  ко  мне,  и  „жордж  сообщал  нам  эту  новость по
переговорной  трубке.  Ќикто  из присутствующих серьезно не предполагал, что
кандидатура  мистера  Ѓлейна  все-таки  будет  выдвинута. ‚се мои гости были
республиканцами,  но  не  питали  особой  любви к Ѓлейну. ‚ течение двух лет
хартфордский  "Љарент"  постоЯнно  обличал  и  высмеивал Ѓлейна. Љаждый день
газета   выдвигала   против   него   все  новые  обвинениЯ.  Ћна  беспощадно
критиковала   его  политическую  деЯтельность  и  подкреплЯла  свою  критику
убийственными  фактами. ‚плоть до того времени "Љарент" был газетой, котораЯ
высказывала  свое  мнение  о  выдающихсЯ  деЯтелЯх  обеих  партий  с  полной
искренностью,   и   можно  было  не  сомневатьсЯ,  что  ее  суждениЯ  хорошо
обоснованы,  продуманы  и  здравы.  ‚  те  времена  Я  привык  полагатьсЯ на
"Љарент" и принимал все его выводы на веру.
     Њы  продолжали  играть на бильЯрде и спорить о политике, как вдруг часа
в  три  „жордж  преподнес нам через переговорную трубку потрЯсающую новость.
Ћфициальным  кандидатом  был выдвинут мистер Ѓлейн! ЃильЯрдные кии со стуком
опустились  на  пол,  а  игроки  словно онемели. Ќикто не знал, что сказать.
Ќаконец молчание нарушил ѓенри ђобинсон.
     - ‚от  уж  не повезло, - грустно сказал он, - что мы обЯзаны голосовать
за этого человека.
     - Ќо мы вовсе не обЯзаны за него голосовать, - возразил Я.
     - Ќеужели  вы  хотите  сказать,  -  удивилсЯ  ђобинсон,  -  что  вы  не
собираетесь голосовать за него?
     - €менно  это  Я  и  хочу  сказать,  -  ответил  Я.  -  џ  не собираюсь
голосовать за него.
     ’ут  наконец  и  остальные обрели дар речи. € все затЯнули одну и ту же
песню.  Љаждый заЯвил, что, раз уж представители партии выдвинули кандидата,
спорить  больше  не  о  чем.  …сли  выбор  неудачен,  очень жаль, но ни один
лоЯльный  член  партии  не имеет права лишить этого кандидата своего голоса.
…го  долг  Ясен,  и  долг этот должен быть выполнен. Ћн обЯзан голосовать за
кандидата своей партии.
     џ  сказал,  что  нет  такой  партии,  котораЯ  обладала  бы привилегией
диктовать  мне,  как Я должен голосовать; что если лоЯльность по отношению к
партии  - это проЯвление патриотизма, то, значит, Я не патриот, и что вообще
Я  не  могу считать себЯ патриотом, так как чаще всего то поведение, которое
большинство  американцев  считает  истинно  патриотическим, не соответствует
моим  взглЯдам;  что  если  между  американцем  и  монархистом действительно
существует  какаЯ-то  разница,  то  она  в  основном  сводитсЯ к следующему:
американец  сам  длЯ себЯ решает, что патриотично, а что нет, в то времЯ как
за  монархиста это делает король, чье решение окончательно и принимаетсЯ его
жертвой  безоговорочно;  что,  по  моему  твердому убеждению, Я единственный
человек   на   шестьдесЯт   миллионов,   -  за  которыми  стоЯт  конгресс  и
правительство,  - догадавшийсЯ оставить за собой право самому создавать свой
патриотизм.
     Ћни ответили:
     - Џредположим,  начнетсЯ война, какова тогда будет ваша позициЯ? ‚ы и в
этом случае оставите за собой право решать по-своему, наперекор всей нации?
     - €менно   так,   -   ответил   Я.  -  …сли  эта  война  покажетсЯ  мне
несправедливой,  Я  прЯмо  так и скажу. …сли в подобном случае мне предложат
стать  под  ружье,  Я  откажусь. џ не пойду воевать за нашу страну, как и за
любую  другую,  если,  по  моему  мнению, страна эта окажетсЯ неправой. …сли
менЯ   насильно   призовут  под  ружье,  Я  вынужден  буду  подчинитьсЯ,  но
добровольно  Я  этого не сделаю. Џойти добровольцем значило бы предать себЯ,
а  следовательно, и родину. …сли Я откажусь пойти добровольцем, менЯ назовут
предателем,  Я  это  знаю  -  но  это  еще  не сделает менЯ предателем. „аже
единодушное   утверждение   всех   шестидесЯти  миллионов  не  сделает  менЯ
предателем.   џ   все   равно   останусь  патриотом,  и,  по  моему  мнению,
единственным на всю страну.
     ‘пор  продолжалсЯ  еще  долго,  но Я никого в свою веру не обратил. Ћни
все  достаточно  откровенно  заЯвлЯли,  что  не  хотЯт голосовать за мистера
Ѓлейна,  но  при  этом добавлЯли, что голосовать все-таки будут. Џотом ѓенри
ђобинсон сказал:
     - „о  выборов  еще далеко. ‚ам хватит времени, чтобы образумитьсЯ, и вы
образумитесь.  ‚ы  не  сможете противостоЯть всему, что вас окружает. ‚ день
выборов вы проголосуете за Ѓлейна.
     џ сказал, что вовсе не пойду голосовать.
     ‘  этой  минуты  и  до  полуночи  редакциЯ  "Љарента" переживала крайне
неприЯтное    времЯ.    ѓенерал   •оли{109},   главный   редактор   (он   же
главнокомандующий  этой  газеты),  был  на  своем  посту  в  конгрессе, и до
двенадцати   часов   ночи  между  ним  и  "Љарентом"  шел  оживленный  обмен
телеграммами.  ‡а  предыдущие  два  года  "Љарент"  успел превратить мистера
Ѓлейна  в "смолЯное чучелко"{110} и каждый день обмазывал его свежей порцией
смолы,  -  а  теперь  газете предстоЯло восхвалЯть и всЯчески приветствовать
его  и  убеждать уже достаточно просвещенных читателей, что их долг - помочь
"смолЯному  чучелку"  стать  у  кормила  власти.  Џоложение получилось не из
легких,  и  сотрудникам  "Љарента"  во  главе  с генералом •оли понадобилось
девЯть  часов,  чтобы проглотить эту горькую пилюлю. Ќо наконец генерал •оли
решилсЯ,  и  в  полночь пилюлЯ была проглочена. Ќе прошло и двух недель, как
"Љарент"  уже  лихо  расхваливал  то, что прежде строго порицал, а еще через
месЯц  характер газеты изменилсЯ полностью - и по сей день ей еще не удалось
до  конца возвратить себе прежние достоинства, хотЯ под руководством —арльза
•опкинса Љларка она вернула их, по моим подсчетам, процентов на девЯносто.
     ”актическим  редактором  в  то  времЯ  был  —арльз  „адли “орнер. Ќовые
условиЯ  пришлись  ему  не  по нутру. Ћбнаружив, что он не в силах повернуть
свое  перо  в  противоположном  направлении  и заставить его двигатьсЯ задом
наперед,  он  решил  отложить  его совсем. Ћн отказалсЯ от обЯзанностей и от
жалованьЯ   редактора,  жил  с  тех  пор  на  доходы,  которые  получал  как
совладелец  газеты, и на гонорары за журнальные статьи и за лекции, а в день
выборов оставил свой голос при себе.
     Ѓеседа  с  ученым  американцем,  членом  богословской коллегии, котораЯ
занималась  пересмотром Ќового ‡авета, протекала именно так, как Я рассказал
в   своей   старой  статье.  Ћн  с  большим  жаром  обличал  Ѓлейна,  своего
родственника,  и  заЯвил,  что ни в коем случае не будет за него голосовать.
Ќо  он  так  привык пересматривать Ќовые ‡аветы, что ему потребовалось всего
несколько  дней,  чтобы  пересмотреть  эти  свои  собственные  слова. …два Я
кончил  разговаривать  с  ним,  как  мне  встретилсЯ  „жеймс  „ж. Ѓэттерсон.
Ѓэттерсон    был    председателем   известной   "Љомпании   по   страхованию
путешественников".   ќто   был   прекрасный   человек,   волевой  человек  и
превосходный  гражданин. Ћн принЯлсЯ обличать Ѓлейна с не меньшим жаром, чем
это  только  что  проделал  свЯщенник;  но  не  прошло  и  двух недель, как,
председательствуЯ  на республиканском предвыборном митинге, он уже восхвалЯл
Ѓлейна,  причем  в  таком  восторженном  тоне, что человеку неосведомленному
могло   показатьсЯ,   будто  республиканскаЯ  партиЯ  была  взыскана  особой
милостью и ей удалось заполучить в кандидаты кого-то из архангелов.
     ‚ремЯ  шло. „ень выборов был уже совсем близко. Љак-то поздним морозным
вечером  ’вичел,  преподобный  ”рэнсис  ѓудвин  и  Я,  пронизываемые ледЯным
зимним  ветром,  возвращались  домой  по  пустынным  улицам  после заседаниЯ
нашего  клуба  "Џонедельники",  где за ужином во времЯ дебатов о современном
политическом  положении  в стране, к вЯщему негодованию всех присутствующих,
включаЯ  и  дам,  выЯснилось,  что  среди  нас  находЯтсЯ три предателЯ. —то
ѓудвин,  ’вичел  и  Я  намерены  оставить свои голоса при себе, вместо того,
чтобы  отдать  их архангелу. € вот где-то на этом пути домой ѓудвина осенила
счастливаЯ мысль, которой он не преминул поделитьсЯ с нами.
     Ћн сказал:
     - Џочему  мы  не  хотим  отдать  наши  три  голоса  Ѓлейну? Ќесомненно,
потому,  что  хотим  по мере сил и возможностей способствовать его поражению
на  выборах.  Ћтлично.  ‡начит,  наши голоса - это три голоса против Ѓлейна.
‡дравый  смысл  подсказывает,  что  нам  следует  увеличить количество их до
шести, проголосовав за Љливленда.
     „аже мы с ’вичелом сумели понЯть, что он говорит дело, и ответили:
     - Џравильно, мы так и поступим.
     ‚  день выборов мы отправились к урнам и претворили свой адский замысел
в  жизнь.  ‚ те времена голосование не было тайным. ‹юбой присутствующий мог
видеть,  за кого подаетсЯ голос, - и наше преступление в мгновение ока стало
известно  всему  городу. Ќаше двойное преступление - по мнению всего города.
‹ишить  Ѓлейна  своего  голоса  было уже серьезным проступком, но взЯть да и
отдать  этот  голос  кандидату  демократов  значило  совершить преступление,
которому даже в словаре трудно подыскать достойное наименование.
     ‘  этого  днЯ  и  на  довольно долгий срок жизнь ’вичела превратилась в
тЯжелое  бремЯ. Џрихожане, говорЯ попросту, "озлились" на него, и исполнение
его  обЯзанностей приносило ему мало радостей, хотЯ, может быть, на его раны
порой  проливалсЯ  целительный  бальзам  -  когда  ему  приходилось хоронить
некоторых  членов  своей  паствы. Њне кажетсЯ, что схоронить их всех значило
бы  совершить  поистине  доброе дело и оказать благодеЯние обществу. Ќо если
’вичел  и  питал  чувства  вроде  этих,  он был слишком милосердным и добрым
человеком,  чтобы выражать их вслух. Њне он ничего подобного не говорил, а Я
думаю, что был бы первым, с кем он поделилсЯ бы такими мыслЯми.
     ’вичел  сильно  уронил  себЯ в глазах своего прихода. Ђ ему приходилось
содержать  жену  и  маленьких  детей.  …го  семьЯ  уже  тогда  была довольно
многочисленной  и  все  продолжала  увеличиватьсЯ.  ‘  каждым годом ноша его
делалась  все более и более тЯжелой, а жалованье оставалось прежним. ‘водить
концы  с  концами становилось все труднее, и если у него раньше была надежда
на   увеличение  жалованьЯ,  то  теперь  с  ней  пришлось  распроститьсЯ.  Ђ
жалованье  было  довольно мизерным - четыре тысЯчи долларов в год. ’вичел не
просил  о прибавке, а самим прихожанам это и в голову не приходило. Џоэтому,
проголосовав  за  Љливленда, он, несомненно, обрек себЯ на большие невзгоды.
Ћсуществление  хваленого  американского  права  на  свободу  и независимость
убеждений  и  поступков  имело  катастрофические последствиЯ. Ќо преподобный
”рэнсис  ѓудвин  продолжал  пользоватьсЯ таким же уважением, как и прежде, -
по  крайней  мере внешне, хотЯ в душе прихожане осудили его бесповоротно. ‚о
всЯком  случае,  в  своей  служебной  деЯтельности  он  не потерпел никакого
ущерба.  ‚озможно,  это объЯснЯлось тем, что общественное мнение значило длЯ
него  очень  мало.  …го  отец  имел  капитал  в  семь  миллионов и был стар.
Џреподобного ”рэнсиса ожидали повышение и наследство.
     ‡а  себЯ мне тоже не приходилось беспокоитьсЯ. Њой заработок не зависел
от  •артфорда  и  был вполне достаточен длЯ всех моих нужд. Њнение •артфорда
повлиЯть  на  него  не  могло, а кроме того, мои друзьЯ и знакомые уже давно
знали,  что Я никогда не голосую за официального кандидата и, следовательно,
настолько  погрЯз  в  преступлениЯх  такого  рода,  что  никакое неодобрение
исправить  менЯ не может, - да и стою ли Я хлопот, которые были бы затрачены
на то, чтобы менЯ исправить?
     Џрошло  еще  месЯца два, и настал Ќовый год, а с ним ежегодное собрание
прихожан „жо и ежегоднаЯ продажа мест в церкви.


                                                  —етверг, 1 февралЯ 1906 г.

     Ќа  самом  собрании  „жо  не  присутствовал.  ‘вЯщеннику  не полагаетсЯ
слушать,  как  обсуждаютсЯ финансовые дела его церкви. Џоэтому он сидел один
в   ризнице,   чтобы  в  случае  надобности  с  ним  можно  было  немедленно
посоветоватьсЯ.  Џрихожане  Явились в полном составе. ‚се места были занЯты.
…два  только  собрание  было  открыто,  как  кто-то  вскочил  на ноги и внес
предложение,  чтобы  свЯзь  между  их  церковью  и  ’вичелом была немедленно
разорвана.  ќто  предложение  было  поддержано,  и повсюду стали раздаватьсЯ
возгласы:  "‘тавьте  на  голосование!"  Ћднако  мистер •эббард, коммерческий
директор   и  совладелец  "Љарента",  человек  средних  лет,  благоразумный,
спокойный,  уравновешенный,  потребовал  сначала обсудить это предложение, а
потом  уже  ставить  его  на  голосование.  ‘казал  он примерно следующее (Я
передаю содержание его речи своими словами, так как менЯ там не было):
     - Њистер  ’вичел был вашим первым свЯщенником. …ще два месЯца назад вам
и  в  голову  не  приходило  искать  себе  другого.  ‚ы  считали его хорошим
пастырем,  а  теперь вдруг решили, что он недостоин им оставатьсЯ, поскольку
его  политические взглЯды, с вашей точки зрениЯ, недостаточно ортодоксальны.
Ќу,  ладно:  прежде  он  был  достоин  быть  вашим  пастырем,  -  теперь  он
недостоин.  …го  высоко ценили, - теперь, по-видимому, его ценность исчезла.
Ќо  только  по-видимому.  ’о, что в нем ценнее всего, не изменилось, - или Я
плохо  знаю наш приход. Љогда он стал нашим свЯщенником, этот район лежал на
самой  окраине,  был  мало  населен,  и  недвижимость  здесь почти ничего не
стоила.  ‹ичность  мистера  ’вичела оказалась тем магнитом, который сразу же
начал  притЯгивать  сюда  новое  население.  ќто  продолжаетсЯ и по нынешний
день.  ‚  результате  за вашу недвижимость, котораЯ прежде ничего не стоила,
сейчас  дают  очень  высокую цену. Џоразмыслите же, прежде чем голосовать за
это  предложение.  –ерковь  западного  •артфорда  с  глубоким интересом ждет
результатов  этого  голосованиЯ. Ќедвижимость в тамошнем приходе стоит очень
дешево.  € им больше всего на свете нужен человек, который мог бы поднЯть ее
цену.  “вольте  мистера  ’вичела сегоднЯ, и завтра они пригласЯт его к себе.
–ена  недвижимости  там  начнет  подниматьсЯ, а здесь падать. ‚от все, что Я
хотел сказать. Џредлагаю приступить к голосованию.
     ’вичел  не  был  уволен.  ‚се вышеописанное произошло двадцать два года
тому  назад.  ’вичел  стал  свЯщенником  этой  церкви  сразу же после своего
рукоположениЯ.  Ћн  служит  в  ней до сих пор и ни разу не расставалсЯ с ней
ради  какой-нибудь другой. ‘ороковаЯ годовщина его пребываниЯ в этом приходе
была  отпразднована  теми  же самыми прихожанами и их потомками всего недели
две  тому  назад.  €  чествование  прошло  с  большим энтузиазмом. ‘ тех пор
’вичел  не  совершил  больше ни одной политической ошибки. “порство, с каким
он  на  всех  выборах голосовал как положено, злило менЯ все эти годы и было
причиной  многих  моих  ругательных  писем  к нему. Ќо эти ругательства были
притворными.  Ќа  самом деле Я никогда не осуждал его за то, что он голосует
за  своих  проклЯтых республиканцев, - по той простой причине, что человек в
его  положении,  когда  ему  приходитсЯ  кормить  большую  семью, отвечает в
первую   очередь  не  перед  своей  политической  совестью,  а  перед  своей
отцовской  совестью.  —тобы  исполнить  один  долг,  приходилось  жертвовать
другим.  €  в  первую очередь он должен был заботитьсЯ о своей семье, а не о
своей    политической    совести.    Ћн   пожертвовал   своей   политической
независимостью  и  такой ценой спас свою семью. Џри подобных обстоЯтельствах
это  был  высший и лучший род человечности. Ѓудь он ѓенри “ордом Ѓичером, он
не  имел  бы  права  приносить в жертву свою политическую совесть, так как в
случае  увольнениЯ  его  ждали  бы тысЯчи новых кафедр и его семьЯ все равно
была  бы  обеспечена хлебом насущным. Ђ ’вичелу пришлось бы идти на риск - и
на  риск  весьма значительный. Њне представлЯетсЯ весьма сомнительным, чтобы
ему  -  да  и  кому  угодно  еще  -  удалось  поднЯть цены на недвижимость в
западном  •артфорде.  Џо-моему,  когда  мистер  •эббард так напугал собрание
прихожан,  он  пустил  в  ход  всю  свою фантазию. џ считаю, что длЯ ’вичела
безопасней  всего  было  по возможности оставатьсЯ на прежнем месте. Ћн спас
свою семью, а это, на мой взглЯд, было его первейшим долгом.
     ‚  нашей  стране имеетсЯ примерно восемьдесЯт тысЯч свЯщенников. €з них
политической   независимостью   обладают  человек  двадцать,  не  больше,  -
остальные  ее  лишены.  Ћни  должны  голосовать  за  ту  партию,  к  которой
принадлежат  их  прихожане.  ’ак  они  и  поступают,  и  их нельзЯ осуждать.
Џричина,   по  которой  они  лишены  политической  независимости,  заключена
отчасти  в  них самих: они ведь не проповедуют политической независимости со
своих  кафедр.  ‚  том,  что  наш  народ  лишен  политической независимости,
повинны во многом и они.


                                                    ‘реда, 7 февралЯ 1906 г.

                         [‘ћ‡€ Џ€…’ ЊЋћ Ѓ€ЋѓђЂ”€ћ]

     Љогда  ‘юзи  было  тринадцать лет, эта худенькаЯ девчушка с каштановыми
косами,  отливающими  бронзой, - самаЯ занЯтаЯ пчелка во всем домашнем улье:
ее  день  был  до  краев заполнен ученьем, лечебной гимнастикой и всЯческими
играми  и развлечениЯми, - тайком, по собственному почину, движимаЯ любовью,
взвалила  на  себЯ  еще  одно  дело - писать мою биографию. ’рудилась она по
ночам  у  себЯ  в  комнате  и  записки свои от всех прЯтала. —ерез некоторое
времЯ  мать обнаружила их, стащила и показала мне; а потом призналась в этом
‘юзи  и  рассказала  ей, как Я был доволен и горд. ‚споминать об этом случае
длЯ  менЯ  большаЯ радость. Љомплименты мне делали и раньше, но ни один менЯ
так  не  растрогал,  ни  один не был мне так дорог. џ и теперь могу сказать,
что  из  всех  комплиментов,  похвал и почестей, от кого бы они ни исходили,
самым  ценным  длЯ менЯ всегда было и всегда будет то, что сделала ‘юзи. ‚от
Я  перечитываю эти строки сейчас, после стольких лет, и опЯть воспринимаю их
как  высшую  награду  и  испытываю  то же радостное изумление, какое испытал
тогда,  только  теперь  к нему примешиваетсЯ горькое сознание, что прилежнаЯ
рука,  торопливо  царапавшаЯ эти строки, уже никогда не коснетсЯ моей, - и Я
понимаю,  что  должен  чувствовать  смиренный, не ожидающий почестей человек
при виде монаршего указа, возводЯщего его в дворЯнское звание.
     ‚чера  в  одной  из старых записных книжек, которые Я перерывал впервые
за  много  лет,  мне попалось упоминание об этой биографии. ‘овершенно Ясно,
что  в те далекие дни Я несколько раз, за завтраком или за обедом, позировал
своему  биографу.  „а  что там, Я просто помню, что так оно и было, и помню,
что  ‘юзи  поймала  менЯ  на  этом.  Љак-то утром, за завтраком, Я сострил с
весьма  самодовольным  видом,  а  немного  позже  ‘юзи  по  секрету сообщила
матери, что папа это сказал длЯ биографии.
     ‚  том,  что  писала  обо  мне  ‘юзи, Я не могу изменить ни строчки, ни
единого  слова. ‚ремЯ от времени Я просто буду вводить кусочки из ее зап