гом возвращалась с работы. Ќо едва она входила в
сад,  как  выражение недовольства уже  омрачало  ее  лицо.  Џо  ступенькам в
подвальный этаж она спускалась осторожно,  чтобы не попасть в грЯзь; подойдЯ
к  двери,  похожей на расшатанный гардероб,  и  пересиливаЯ отвращение,  она
рукой,  затЯнутой в  белую перчатку,  бралась за скобу...  Ѓрат уводил ее из
дома обедать:  пусть как можно меньше времени проводит она в  этом нищенском
логове. Ќо вот однажды вечером, переступив порог своей комнаты, ‹ени увидела
новую белую мебель,  розовый полог над  кроватью и  туалетным столиком.  Ћна
оторопела,  потом обернулась,  -  в дверЯх стоЯл брат;  на лице ее он прочел
только жалость.  ’огда он понЯл,  что все напрасно.  €  теперь,  когда и эта
последнЯЯ  попытка  оказалась  тщетной,  страх,  безмерный страх  за  сестру
овладел им.
     ‹ени обнЯла его,  словно желаЯ поблагодарить.  Ќо он знал, что это была
просьба не винить ее и что она прощалась с ним. ‘ ‹ени он не мог лицемерить.
     - Ќе уходи! - сказал он хмуро, и все же в его тоне звучала мольба.
     …е золотисто-карие глаза наполнились слезами.
     - …сли бы Я  могла,  -  промолвила она тихо.  -  Ќо мне трудно ходить в
такую даль. „а и по вечерам работа иногда кончаетсЯ очень поздно.
     ‚схлипываЯ,  она целовала брата,  только бы он ей поверил, только бы не
спрашивал ни о чем.
     Џотом  он  сидел внизу у  раскрытого подвального окна,  прислушивалсЯ и
ждал,  когда все стихнет в  ее комнате.  ‡а стеной лежавший в постели старик
ѓеллерт бранилсЯ, ему было холодно... Ђ когда наверху все смолкло, брат стал
ждать ее  пробуждениЯ.  ‡адолго до  рассвета ему послышалсЯ какой-то  шорох.
‚етер ли пробежал по верхушкам деревьев,  или треснул сучок в  саду,  или со
стен что-то посыпалось? ‘крипнула дверь, гравий зашуршал на садовой дорожке.
     ‘корее!  Ћстановить ее!  ‘пешить,  лететь и чувствовать,  что ноги твои
приросли к земле, что тебе никогда не догнать ту, котораЯ ушла из дому.
     Љалитка хлопает, она слышит за собой погоню, она бежит... Џрыжок - и он
схватил ее. Ќа шоссе, в холодном предрассветном сумраке, дрожа, стоЯт брат и
сестра и  стараютсЯ заглЯнуть в  лицо  друг  другу,  но  мысленно видЯт  это
другое, истерзанное мукой и злобой лицо.
     Ѓрат стараетсЯ вырвать картонку у нее из рук, она тЯнет ее к себе...
     - ‹ени.  € это ты? ’ы, длЯ кого Я делаю все на свете! Ћни предали менЯ,
они заодно с ѓеслингом, а ты - с его сыном?
     - Ќет! - воскликнула она в исступлении.
     - џ знаю,  к кому ты идешь! ’ы больше не работаешь в мастерской, ты уже
не работница, ты...
     Ќо ‹ени не дает ему договорить.
     - ‚се это ложь!
     - ’ы шлюха!
     Ћна всхлипывает в последний раз и внезапно жестко бросает ему в лицо:
     - „а. ќто правда, а теперь пусти менЯ!..
     Ћна устремлЯетсЯ вперед,  но он не отходит от нее и  продолжает осыпать
бранью.
     - ќто  ты  обманщик!  -  кричит она.  -  Ћбольщаешь людей своей сладкой
ложью! —то ж, и мне стать такой, как Њалли?
     ’огда он замахиваетсЯ на нее, но рука замирает в воздухе.
     Ћна убегает, как тень в ночи. Ћн зовет, он кричит ей вслед:
     - ’ы всегда только обманывала менЯ, всегда! €, повернувшись, идет назад
и говорит, говорит, как будто сестра еще рЯдом с ним.
     Ќо  ‹ени исчезла.  ‘тих легкий шорох за его спиной,  который он слышал,
сидЯ в своей комнате,  углубленный в книгу.  “же не будет этих встреч, когда
он бежал к ученику,  а она - к клиентке и они шли вместе часть пути. Ћн едва
видит ее  силуэт,  вот она уже скрылась,  свернула за угол.  “шла,  жестокаЯ
предательница!  “шла,  обожаемаЯ сестра!  € вот он устроилсЯ в этой комнате,
которую она отвергла,  в  комнате,  обставленной длЯ нее в рассрочку.  ‘ ним
только книги,  и он знать ничего не желает,  кроме того, что написано в этих
презренных книгах.
     „а,  он  презирал их!  —то они могли ему дать взамен его утраты,  какой
мести за судьбу сестры научить?  €  чтобы не напрасны были все его стараниЯ,
он весь отдалсЯ заботам о  своих младших братьЯх,  о  их пропитании и учебе,
только бы  поставить их  на  ноги,  чтобы один мог работать потом в  книжной
лавке,  другой -  монтером.  Џусть они  не  упрекают его  впоследствии,  как
упрекнула ‹ени, что он обманул их и разбил им жизнь. € если его дело кажетсЯ
всем  несбыточной мечтой,  то  пусть эти  двое  станут бездушными мещанами и
копЯт грош за грошом.  Ћн видел,  что все его товарищи ни о  чем другом и не
помышлЯют,  что  у  них  нет  иной цели в  жизни.  ‘праведливость?  ‚сеобщее
счастье? ‘ытое брюхо им дороже. „аже длЯ настоЯщей ненависти нет у них силы.
ђазве они ненавидели ѓеслинга? „а ему достаточно было пообещать им участие в
прибылЯх, и они поверили ему так же охотно, как до того верили мне. ‡най же,
жалкий человек,  что ты боролсЯ напрасно!  ’ы им не нужен!  Ћни предпочитают
обман. —тобы ты ни делал, верь лишь в себЯ и в свою ненависть: у тебЯ ничего
не осталось, кроме нее.
     Ќо  совесть  подсказывала ему,  что  он  клевещет  на  них.  †естоким и
чрезмерным было его требование, чтобы ради него они бросили все, бастовали и
голодали.  ‚едь он сам отговорил их от стачки и все-таки ждал ее.  Ќе ученье
ли всему виной? ќти книги, в которых говорилось лишь об идеЯх, а не о хлебе,
не  они  ли  мало-помалу оторвали Ѓальриха от  рабочего класса,  и  вот  он,
облеченный в черный пиджак, сидит в уютной комнате полный своих размышлений,
которых физический труд уже не мог ему заменить. „а, он уже не рабочий! € он
стал  избегать  своих  товарищей.  ‚ернувшись из  города  после  уроков,  он
забиралсЯ в  сад  или  уходил в  свою комнату и  даже не  слышал,  когда его
окликали.  Ћн видел,  что ѓеслинг уже не раз подозрительно кружит возле дома
Љлинкорума,  однако  у  Ѓальриха  не  возникло  желаниЯ  подстеречь его.  Ћн
торопливо проходил и  мимо адвоката,  которого перестал уважать,  мимо своих
товарищей, которые покинули его в беде, и упорно уклонЯлсЯ от встречи с юным
ѓансом,  сколько бы мальчуган ни бегал за ним и ни стучалсЯ к нему.  Ћднажды
ѓанс  вынужден был  заговорить с  ним  через дверь,  но,  услышав имЯ  ‹ени,
Ѓальрих осыпал его самой грубой бранью и прогнал.  Џравда,  потом он пожалел
об этом: все же ѓанс - славный малый. Ќо ненависть к людЯм была сильнее его.
…му вдруг вспомнилсЯ тот молодой блондин в сумасшедшем доме, который спросил
его:
     - ‹юбите ли вы?
     Ќет, Ѓальрих не хотел любви. Ѓез нее он чувствовал себЯ сильнее.
     Ћднажды,  в декабрьскую метель, к нему прибежала Њалли. Ћна ворвалась в
комнату,  размахиваЯ руками и  отчаЯнно рыдаЯ.  ‘лучилось то,  чего она  так
боЯлась...
     - ‘тарик и ‹изель,  -  всхлипываЯ, проговорила Њалли, - ведь она же еще
дитЯ,  и  вот...  —то делать?  Њы  уже обжились здесь,  а  теперь надо снова
уезжать!
     Ѓрат был сражен этим больше, чем всем остальным.
     Ћн спустилсЯ с  ней вниз.  „евочка куда-то убежала,  а ѓеллерт улегсЯ в
постель и, прикинувшись больным, заскулил:
     - Ќалей-ка мне можжевеловой настойки, иначе Я окочурюсь!
     €  матери маленькой ‹изель пришлось дать ему  водки.  Ќо  когда Ѓальрих
напустилсЯ на  ѓеллерта,  тот снова залез под свою клетчатую перину;  только
слезЯщиесЯ глазки поблескивали оттуда.
     - џ же знаю,  вы добрые люди, вы не бросите старого ѓеллерта, не уйдете
отсюда.  -  € он посмотрел на них,  жалостно мигаЯ.  -  ‚едь последний кусок
делили, тут каждый посмотрел бы сквозь пальцы...
     Ѓальрих плюнул в его сторону, и старик снова забилсЯ под перину.
     - Њы съедем отсюда,  и  вместо твоего сараЯ Я  найду достойное человека
жилье, - крикнул Ѓальрих.
     ѓеллерт, подавленный, заскулил:
     - Ќу, еще бы! € работу найдешь длЯ Њалли и длЯ „инклЯ и длЯ себЯ уроки.
Љакое вам дело до  старика?  Ђ  кто помогал тебе все это времЯ?  ќтот жалкий
Ѓук, что ли?
     ‘тарик  даже  подмигнул ему.  Ѓальрих бледный,  дрожа  от  гнева,  едва
сдерживалсЯ.
     - ‘Ядь  и  успокойсЯ,  -  сказал  старик и  выполз из  постели,  причем
оказалось,   что  он  даже  не  раздевалсЯ.  ѓеллерт  свесил  длинные  ноги,
старческое личико  в  лиловых  морщинах  вдруг  оживилось,  и  он  заЯвил  с
хитринкой:
     - Ќа  мой  век еще найдутсЯ добрые люди и  кроме вас!  ‘тарине ѓеллерту
стоит только подмахнуть свое имЯ, и у него будут деньжата до конца его дней.
     ‘жав  кулаки,  Ѓальрих уже  ринулсЯ вперед.  ‘тарик  хотел  было  снова
скользнуть под перину, но Ѓальрих схватил его за плечи и стал трЯсти.
     - Ќу,  что ж,  иди!  Џредай нас!  Џродай ѓеслингу наши права! ‚ыдай их,
твоих товарищей -  рабочих, и проваливай с деньгами, которые добыты их потом
и кровью!
     - ‡а собой лучше смотри! - задыхаЯсь, вопил ѓеллерт. - …сли Я богу душу
отдам, вам-то какой прок?
     Ѓальрих оттолкнул его,  оба  стали приводить себЯ  в  порЯдок.  ‘тарик,
охаЯ, продолжал:
     - €  Ѓук,  и  Љлинкорум,  и  все  эти господа только и  жаждут насолить
ѓеслингу.  Ќе  прикидывайсЯ дурачком,  -  это они хотЯт,  чтобы ты  сделалсЯ
адвокатом.  Ќо если умрет старый ѓеллерт,  а вместе с ним и его права,  - на
что вам тогда адвокат?
     Ѓальрих сдалсЯ.  „а,  старик прав. Ћн впервые это признал. ђаздавленный
жестокой истиной,  Ѓальрих попЯтилсЯ к  двери,  как  вдруг  она,  словно под
напором  бури,  широко  распахнулась,  на  пороге  показались ѓербесдерфер и
Џольстер.  Ћни  Явились сюда в  надежде застать Ѓальриха врасплох;  они  уже
слышали про семейный скандал у „инклей: дети разболтали о нем во дворе.
     - Ђ „инкль!..  -  заскулила Њалли в новом приступе отчаЯниЯ, - он убьет
менЯ, если узнает!
     …й хотелось излить свое горе перед гостЯми и  найти у них утешение,  но
ѓеллерт, почувствовав себЯ снова хозЯином положениЯ, выгнал ее из комнаты.
     Ќе успев войти, ѓербесдерфер спросил:
     - —то же теперь будет?
     Ѓальрих,  засунув  руки  в  карманы,  прислонилсЯ к  двери.  Ћн  устало
спросил:
     - ‘ кем?
     ѓербесдерфер подскочил к нему:
     - ‘ нами! ‘ нашими правами!
     Ѓальрих исподлобьЯ уставилсЯ на него.  Џольстер,  стоЯвший перед ним, с
обычным  длЯ  него  выражением собственного достоинства,  степенно и  твердо
возразил:
     - Љакие там права! ‹юди это люди. Љак постелешь, так и поспишь.
     - ‘овершенно верно,  - Язвительно заметил Ѓальрих и при этом вспомнил о
жене Џольстера.
     Ќо  ѓербесдерфер не  отступал.  ѓлаза его за круглыми очками все так же
горели фанатизмом:
     - ’ы должен действовать!  ‚се твои приверженцы отпали! Ћни уже не видЯт
впереди ничего, кроме горЯ и нужды. ‡ачем же ты их растравил?
     Ѓальрих Язвительно заметил:
     - Ђ участие в прибылЯх?
     - ‚ернейшее  средство,  -  подхватил  Џольстер  и  повторил  на  памЯть
директорское объЯвление; затем принЯлсЯ разъЯснЯть его выгоды.
     - ќто все равно как если бы у каждого из нас было собственное маленькое
предприЯтие, и притом мы бы не несли никакой ответственности за него.
     - ‚се это иллюзии! - сказал Ѓальрих.
     - Џусть...  …сли бы  даже...  ни один из нас не нес ответственности,  -
начал ѓербесдерфер,  запинаЯсь от негодованиЯ,  -  но ты, Ѓальрих, ответишь!
—то ж,  так и будет дальше -  этот обман и грЯзь вокруг нас? Ќет, тогда... -
Ћн уставилсЯ на Ѓальриха и,  снова запнувшись,  с трудом докончил:  -  ’огда
тебе остаетсЯ только одно - поджечь фабрику.
     Ѓальрих, словно оттолкнувшись от стены, сделал шаг вперед.
     - џ не за это боролсЯ, - угрожающе сказал он.
     ѓербесдерфер был изумлен:
     - Ќе ради нас?
     - ’ак слушайте же, - Я свой путь знаю, а до ваших историй мне дела нет!
     ‘ этими словами он вышел.
     - Џредатель! - крикнул ему вслед ѓербесдерфер.
     - ђазумный парень, - заметил Џольстер.
     Ѓез шапки, в одной куртке шел Ѓальрих по улице, борЯсь с бурей.
     - ЊенЯ им не провести!  -  воскликнул он вслух.  - ‘тать поджигателем и
попасть за них на каторгу?  €м хотелось бы совсем убрать менЯ с дороги,  вот
что!  џ  мешаю их  мещанскому покою;  и  они подсылают ко  мне этого болвана
ѓербесдерфера.  -  Ѓальрих расхохоталсЯ.  -  Ћхотно верю,  что и ваш товарищ
ѓеслинг с радостью избавилсЯ бы от менЯ, но Я еще выведу его на чистую воду.
     ‚друг он на кого-то наткнулсЯ.  Ћказалось - это старик „инкль. Џолы его
ветхого плаща развевал ветер. „ержа жестЯной котелок в окоченевших руках, он
плелсЯ в закусочную за милостыней. ‚етром снесло его шлЯпу. Ѓальрих бросилсЯ
за ней и поднЯл -  старенькаЯ, жалкаЯ шлЯпенка, не лучше тех, что выкидывают
на помойку,  но почему-то тЯжелаЯ,  странно тЯжелаЯ.  Ђх,  вот почему!  Џыль
бесконечных дорог, смешаннаЯ с потом, - вот отчего она такаЯ тЯжелаЯ.
     ‘тарик смиренно проговорил!
     - —есть имею, сударь.
     ’ут  Ѓальриху почему-то  вспомнилось,  что  в  детстве  старик  однажды
отколотил его, и он сказал:
     - ‚аш сын велел передать вам эти деньги.
     Ћн  отдал старику все,  что  у  него  было при  себе,  и  пошел дальше.
ЏродолжаЯ блуждать без цели,  он думал:  "Ћни слишком бедны, что можно с них
спрашивать?  ‚се  мы  так  бедны,  что  не  может быть и  речи о  каких-либо
требованиЯх или правах".
     Ѓальрих почувствовал,  что и он такой же,  как все.  Ќи его миссиЯ,  ни
испытаниЯ, ни душевнаЯ борьба - ничто не изменило его. ‚сю жизнь ты в тисках
нужды -  вот  твой удел,  беднЯк.  ‚ысокие порывы самопожертвованиЯ заказаны
тебе,  беднЯку.  ’ы  еще  не  успел восстать,  а  ружьЯ уже ощетинились тебе
навстречу,  и выбора у тебЯ нет:  так и так -  смерть.  €ли же и впредь жить
крохами с чужого стола. €х бросают тебе, а ты даже спросить не смеешь, кто и
откуда.  "Џочему же Ѓук бросает их мне?  Џлатит и Љлинкоруму и ѓеллерту? —то
это -  эксперимент, фокус? Ђ про себЯ, конечно, думает: какое еще там право?
ЉакаЯ победа?  ЉакаЯ борьба?  Ќо  это бесит кое-кого,  -  вот почему рабочий
должен стать юристом. ’огда-де мы увидим, думает Ѓук, что останетсЯ у юриста
от его идеалов!"
     € Ѓальрих, истерзанный мукой, крикнул навстречу буре:
     - €деал в  трущобе ѓеллерта!  …го утопили в  грЯзной луже!  €  каким же
бесстрашным должен быть тот, кто выловит его оттуда...
     Ћт заснеженных полей тЯнуло ледЯной сыростью.  ’ам,  в  "рабочем" лесу,
мелькнула и  скрылась  чьЯ-то  тень.  Ѓальрих  едва  разглЯдел ее.  Ћн  шел,
сраженный крушением всех своих надежд.
     "Џочти два года прошло с  тех пор,  как Я встретил здесь бедную ’ильду.
Њного горЯ было у нее тогда: Я дал ей счастье. ќто все-таки уже кое-что. Ђ с
тех пор - что сделано мною?"
     Ћн размышлЯл о  своем единоборстве с  ѓеслингом и  о  том,  к  чему оно
привело.
     - •орошо!  - угрюмо сказал наконец Ѓальрих. - ‘ иллюзиЯми покончено! Ќо
действительность?  ѓде  та  твердаЯ  почва,  котораЯ необходима длЯ  борьбы?
Џожелтевший клочок бумаги в  кармане -  вот все,  чем Я  располагаю;  и  это
должно стать мечом,  которым Я одолею мир, новым евангелием, которым Я все в
нем переверну?..  -  Њощные силы,  отделЯвшие рабочего от его врага,  только
теперь предстали перед ним во всей своей осЯзаемости. - ЏопытайсЯ пробитьсЯ!
€  ты будешь обращен в ничто,  меркнущаЯ искра от горевшей мысли -  вот все,
что от тебЯ останетсЯ.
     Ћн остановилсЯ и,  сжав голову руками, застонал. "—то это было со мной?
‡начит,  они оказались правы,  послав менЯ туда, где молодой блондин был так
добр, что разрешил мне на времЯ предатьсЯ моему безумию? Ѓезумию, которое не
имеет названиЯ".
     Ћн  боролсЯ за  свою веру,  но она покинула его.  Ћн обрел ее в  образе
‹ени, но ‹ени отвернулась от него.
     "Ќе уходи!" - молил он, простираЯ руки, но и на этот раз она ушла.
     Ќа  опушке голые ветви стонали под  натиском бури;  в  лесу стало тише.
‹едЯной воздух,  пропахший плесенью,  дышал  в  лицо;  ноги  вЯзли в  прелой
листве.  ‚низу лежало озеро, уже затЯнутое тонкой коркой льда; ветер гнал по
нему блеклые листьЯ и  черные сучьЯ,  они кружились и  исчезали в  полыньЯх.
‚друг  среди полного безлюдьЯ его  взглЯд различил очертаниЯ женской фигуры.
’ильда...  Ћн  сначала не  узнал ее,  но чутье подсказало ему,  что это она.
‘камьЯ возле тропинки,  ведшей к озеру,  почернела от сырости.  ‡десь сидела
молодаЯ женщина, съежившись, надвинув до самых глаз черный платок. Ћн увидел
на  сером фоне льда ее  серый профиль.  ‚ыделЯЯсь на  бледном небе,  деревьЯ
словно обступили ее траурной толпой.
     Ћн хотел окликнуть ее,  но удержалсЯ.  Ћн видел,  как плечи и колени ее
опускаютсЯ все ниже, и не верил своим глазам. ‚от она соскользнула на землю,
поднЯла руки,  вздрагиваЯ и  словно сбрасываЯ с  себЯ какую-то ношу,  платок
упал с  ее плеч,  и  ветер унес его в воду.  Ћна легла на грудь и поползла к
воде, точно собираЯсь напитьсЯ или ожидаЯ найти там спокойную постель.
     Ћн побежал за ней.  …му казалось,  что он кричит во весь голос и только
ветер мешает ей  услышать его  зов.  Ћн  спрыгнул с  обрыва,  упал в  Яму  с
побуревшим снегом,  выкарабкалсЯ, кинулсЯ вперед. ‹ицо ее было в воде, и уже
погрузилась грудь. Ћсколки льда исцарапали ей щеки.
     Ѓальрих привел ’ильду в чувство,  снЯл шерстЯной свитер,  который носил
под курткой,  вытер ее тело, укутал девушку, затем отвел назад на скамью. …е
широкоскулое,  осунувшеесЯ лицо  было  безучастно.  Љак  будто  она  еще  не
вернулась оттуда. Ћн взЯл ее жесткую, холодную руку и стал смотреть туда же,
куда был устремлен ее взглЯд. ’ак они сидели долго, не проронив ни слова. Ћн
робко придвинулсЯ к ’ильде и, обнЯв за плечи, хрипло прошептал:
     - Ќе причинЯй мне горЯ!
     - ’ебе? - проговорила она, вставаЯ.
     Ќо ему пришлось поддержать ее.  € едва они вышли на ровную дорогу,  как
она стрЯхнула с  себЯ его руку.  Ћн скользнул по ней взглЯдом и увидел,  как
она изменилась. ѓрудь ее опала, живот торчал.
     - €з-за этого? - спросил он.
     - €з-за этого,  -  ответила она,  не поворачиваЯ головы. - џ не хотела,
чтобы мой ребенок голодал, чтобы ему было хуже, чем тому, который лежит там,
на кладбище.
     - ђазве ты голодаешь, ’ильда?
     - Ђ ты не знал? Ќе хотел знать... - ответила она сурово.
     Ћн опустил голову и  отодвинулсЯ от нее...  "џ избегал ее,  Я  не хотел
знать,  что  и  ее  уволили из-за  менЯ,  что и  она терпит лишениЯ вместе с
ребенком,  который у  нее от  менЯ.  џ  веду себЯ так,  как вел бы  себЯ мой
злейший враг. ‹юбой буржуа не мог бы поступить хуже. „о чего Я дошел!"
     Ћн чувствовал себЯ недостойным сказать ей хоть слово в свое оправдание.
Ћни  добрались до  хибарки на  дальнем поле,  где  она  жила.  ‡десь  ’ильда
свалилась без сил. Ћн отнес ее в каморку под лестницей, положил на кровать и
осталсЯ подле нее, пока она не заснула. ‡атем принес ей поесть, хозЯевам дал
денег,  пообещал еще. ‚се это длЯ нее. …му незачем было работать ни длЯ той,
котораЯ ушла,  ни длЯ тех,  кто предал его,  ни длЯ себЯ,  с  тех пор как он
утратил веру. ’олько ради нее стоило еще трудитьсЯ.
     Ћна проснулась и поела. ’огда он сказал:
     - џ хочу женитьсЯ на тебе, ’ильда.
     Ќо она жестко ответила:
     - ’ы не сделаешь этого.
     Ћн   еще  раз  мЯгко  повторил  свою  просьбу.   Ќаконец  она  сдалась,
смЯгчилась,  заплакала:  пусть поклЯнетсЯ,  что любит ее. Ћн поклЯлсЯ, и она
поверила ему.  Ђ  он  ушел,  уверенный в  глубине  души,  что  солгал,  что,
утративши любовь, осужден всю жизнь только ненавидеть.
     Љак-то вечером,  возвращаЯсь домой в ранних сумерках, он натолкнулсЯ на
ѓеслинга.  ѓлавный директор собственной персоной оказалсЯ в саду Љлинкорума,
он,  видимо, кого-то поджидал. …го машина стоЯла возле дома, скрытаЯ, как бы
случайно, в тени стены.
     Ѓальрих заметил и второго человека,  но тот быстро исчез. "„олжно быть,
ѓеллерт,  -  подумал Ѓальрих.  -  Ѓогач опЯть приехал искушать его".  ’ут он
вспомнил еще одно подозрительное обстоЯтельство:  когда он  на днЯх вернулсЯ
домой,  то обнаружил,  что в  его письменном столе кто-то рылсЯ.  ‘  грозным
видом вышел он в сад. ѓеслинг, против ожиданиЯ, не сделал попытки уклонитьсЯ
от встречи, он решительно выступил из-под заснеженного куста и, тЯжело дыша,
сказал:
     - ќй? „олго ли вы тут еще будете шлЯтьсЯ?
     - Ђ  вы?  -  отозвалсЯ рабочий и пошел прЯмо на него,  точно никто и не
стоЯл на его пути.
     Ћт толчка ѓеслинг покачнулсЯ и отступил в кусты.
     ‚ это времЯ наверху звЯкнуло окно, и раздалсЯ голос Љлинкорума.
     - ’ак не  поступают,  господин тайный советник,  -  прозвучал с  высоты
голос,  и среди мрака,  как бы окруженнаЯ ореолом, над ними поЯвилась ученаЯ
голова,   продолжавшаЯ  вещать  с  однообразной  торжественностью:  -  Ѓогач
надругалсЯ над  высшей свЯтыней -  над  человеческим достоинством и  даже не
помышлЯет о расплате!
     - Ќапротив! - воскликнул ѓеслинг.
     - ‚се это одни слова! - вновь прозвучал неумолимый, как у судьи, голос.
- € горе тебе, ибо мститель стоит уже за твоей спиной!
     Љлинкорум обращалсЯ к ѓеслингу на ты, так же как и к Ѓальриху:
     - Ђ ты, мой мститель, хватай его! „ействуй!
     Ћднако богач не стал дожидатьсЯ и дал тЯгу.
     Ѓальрих вдруг понЯл:  "€ у этого дела плохи!" ђабочий считал, что видит
перед собой победителЯ, ибо сам был побежденным. Ќо разве мы побеждены, если
победитель боитсЯ нас? ‘ила теперь на стороне ѓеслинга, Я всеми покинут, ему
верЯт.  Ђ вот ѓеслинг себе не верит. Џобедители знают, что торжествовать уже
недолго. €х удел - становитьсЯ с каждым днем все более жестокими, чтобы хоть
на  времЯ удержать власть.  ‡ависеть от  ѓеллерта и  входить в  сомнительные
сделки с  Љлинкорумом -  так ли выглЯдит победа?  ђади чего же тогда ведетсЯ
борьба?
     ‚друг между оголенными деревьЯми сада  небо зарделось,  словно вспыхнул
пожар.  Љлинкорум выбежал на балкон,  а Ѓальрих,  оглЯнувшись,  увидел огни,
плывшие над  луговиной:  то  были факелы.  Ќавстречу приближающейсЯ легковой
машине  загремела музыка.  ЏыхтЯ  и  буксуЯ,  машина выбиралась с  проселка.
’еперь она  шла тихим ходом,  окруженнаЯ факелами,  впереди духовой оркестр.
Љакой победоносный вид!  ѓеслинг,  сидЯ  в  автомобиле и  приподнЯв цилиндр,
благодарно раскланивалсЯ во все стороны.  Ќа лице его,  казалось, вспыхивали
багровые отблески сражениЯ.  ‹ица рабочих, словно выхваченные из мрака, были
обращены  к  ѓеслингу.  Џод  скулами  лежали  мертвенные  тени,  рты,  точно
автоматически, открывались и закрывались; люди приветствовали своего владыку
диким ревом.  ‚переди всех шел и орал приветствиЯ џунер,  позади Џольстер, а
посредине  надрывалсЯ Љрафт.  Љто-то  размахивал факелом,  и  красные  блики
скользили  по  его  судорожно открывавшейсЯ челюсти,  по  раздутым  ноздрЯм,
вдыхающим запах всех  этих мужских тел.  Ќо  куда устремлен его  растерЯнный
вожделеющий взглЯд? Ќа Ѓальриха... …го ищет, ему машет изнеженной рукой, его
призывает, самозабвенно ликуЯ, сын ѓеслинга Љрафт...
     "џ  виновник всего этого,  -  сказал себе Ѓальрих,  -  всЯ  эта комедиЯ
направлена только  против  менЯ".  ‹юдской  рев  вокруг  ѓеслинга смешалсЯ с
музыкой, ноги отбивали такт, - ѓеслинг удалЯлсЯ. Љакое победоносное зрелище!
     Љто-то отстал,  задержалсЯ в  тени.  ’о был ѓербесдерфер;  он подошел к
Ѓальриху.
     - ‚от видишь,  -  забормотал он срывающимсЯ от Ярости голосом.  - ’ы не
хотел поджечь фабрику,  так они теперь зажигают факелы.  ”акельное шествие в
честь  щедрого  благодетелЯ,  даровавшего им  участие в  прибылЯх!  —то  тут
поделаешь!  Џри  низкой  заработной плате  они  получают сейчас больше,  чем
получали раньше при  более высокой.  ’еперь он  всех нас  держит в  руках и,
видишь, победителем укатил в свой кнЯжеский замок.
     - Ќе очень-то крепко он вас держит,  -  заметил Ѓальрих и  пошел прочь.
Ќочь сомкнулась за ним.
     Ђ  тем  временем главный  директор,  упоенный победой,  держал  речь  с
террасы  замка.  Ћн  приказал  угостить пивом  всех  участников торжества во
флигеле длЯ прислуги,  а  сам кичливо похвалЯлсЯ в кругу своей семьи великой
ответственностью,  которую  возложил  на  себЯ.  ‡атем  вместе  с  сыновьЯми
совершил обычный вечерний обход, осмотрел самострельные ружьЯ и ушел к себе;
вокруг него тоже сомкнулась ночь.
     ‹ежа в  постели,  он  самодовольно предавалсЯ размышлениЯм о  том,  что
любовь  народа  стоит  любых  затрат.  Љак  трогательны  эти  люди  в  своей
доверчивости!  Ћни воображают, что всегда будут участвовать в прибылЯх и что
жизнь их отныне будет мирной и радостной.  Ћ нет, бог судил иначе. "Њне была
бы  грош цена,  если бы  Я  настолько не понимал своих интересов.  ’о,  чего
желают эти люди,  распылило бы целое,  воплощенное во мне, Я же обЯзан перед
своей совестью расширЯть это целое, расширЯть неустанно, независимо от того,
выдержит ли отдельнаЯ личность или погибнет.  ‚ажно только целое,  целое как
самоцель, и целое - это Я".
     Ќо отдельные личности,  разумеетсЯ, можно только принудить к пониманию,
и  если эти взрослые дети даже трогательные своей наивной верой,  их  все же
нужно остерегатьсЯ,  ибо вера в  мир и счастье -  вещь крайне опаснаЯ.  Џока
люди не  смирЯтсЯ перед неизбежностью,  их  придетсЯ вести тернистыми,  быть
может,  кровавыми, путЯми. Ђ тем временем тот, кто ответствен за них, должен
участием в  прибылЯх усыпить их  бредовые мечты.  ђабочие уже  забыли своего
подстрекателЯ, того, кто обещал им целое, - целое как путь к миру и счастью!
     Ќапрасно директор то включал,  то выключал свет,  - сам он никак не мог
забыть того человека.  ѓде-то там сидит он,  светлаЯ точка во мраке,  сидит,
бодрствуЯ в ночи и трудЯсь ради пожелтевшего письма, лежащего в его кармане.
Љлочок  бумаги,   ничтожный  до  смешного  перед  накопленной  десЯтилетиЯми
законной властью.  Ќо что, если в один прекрасный день о своем праве завопЯт
тысЯчи -  какими средствами борьбы он будет располагать?  “вольнениЯми,  фон
Џоппом, тюрьмой? Ќо этого мало. ђаньше ѓеслинг считал, что этого достаточно,
пока не ЯвилсЯ тот.  „а,  его надо убрать -  любой ценой!  Ђ этот Љлинкорум,
приютивший Ѓальриха,  сразу  использовал ситуацию и  загнул бешеную цену  за
свой сарай! Ќо заплатить ему - значит открыто признатьсЯ в своей трусости...
Ќет,  необходимо убрать  того  человека  ради  спасениЯ  целого,  чтобы  раз
навсегда избавитьсЯ от фантома,  который они называют правом, от неуловимого
призрака, растлевающего умы, бесплотного перед существующей властью и все же
подтачивающего ее.
     „иректор застонал в темноте. †утко вспомнить то времЯ, когда вымогатели
еще  оберегали свою тайну,  эту мистическую легенду о  праве обездоленных на
какое-то  наследство,  измышление старого  забулдыги,  поддержанное рабочим,
изучающим латынь.  ’огда казалось,  что ступаешь по  минному полю,  тогда он
трепетал на  каждом  шагу.  ’еперь все  Ясно.  Њины  разрЯжены,  тайный враг
оказалсЯ репетитором в  потертом пиджаке.  Љак будто остаетсЯ только плечами
пожать. Ђ вместо этого...
     Ђ  вместо этого...  директор застонал;  он  вдруг увидел лица,  услышал
голоса  и,  заметавшись  в  своей  развороченной  постели,  тщетно  старалсЯ
отогнать, как отгонЯют кошмар, все эти слухи, Язвительные вопросы, злословие
и клевету,  которые, казалось, готовы были задушить его. Њного врагов, много
чести.  Ќо  если все,  кто пожимал ему руку,  даже этот подагрик генерал фон
Џопп, если все они будут смотреть на него, как на обреченного, сомневатьсЯ в
его праве на  собственность,  а  ѓаузенфельд,  эту твердокаменную скалу,  не
будут больше считать несокрушимой, тогда может настать минута... и разве она
не настала?  ‚  переговорах с властЯми на крупные поставки его противники не
раз пускали в ход то же оружие, которое носит в кармане этот рабочий. Ћн уже
слышал те  же намеки на собраниЯх своих акционеров.  ќто уже не мистика,  не
утопиЯ.  ‘ама  жизнь хватает тебЯ за  горло.  ‚раги подкапываютсЯ под  тебЯ.
‚оскресшие Љаталины вырывают у  тебЯ  из  рук  то,  что  дано  тебе  свыше -
свЯщенную собственность и власть!{589}
     „иректор сбросил с себЯ одеЯло и выпил воды. Ћн хорошо знал этих людей,
знал,  на что они способны в  своей алчности,  даже такой непритЯзательной и
убогой,  в  своей жажде жить иначе.  ‡а одно слово завистники посадЯт тебЯ в
тюрьму, все у тебЯ отнимут. —то сумел делать ты, сумеет и тот...
     “ ѓеслинга стучали зубы. …го трЯс озноб...
     Љогда-то ты был молод, теперь молод он. ‚раг уже занес над тобой нож, -
что  может спасти тебЯ?  Ћпереди его!  ‚се  средства хороши ради такой цели!
Џусть прольетсЯ его кровь! Ѓей его!
     „иректор дал тревожный звонок.  ‚  доме забегали,  засуетились;  он же,
вооружившись скомканным атласным одеЯлом и размахиваЯ бритвой,  вопил:  "Ѓей
его!"  †ена  и  сыновьЯ нашли его  вконец изнемогшего и  тут  же  послали за
врачом. Њашина помчалась по шоссе.
     Ѓальрих,  сидевший за столом, слышал, как она пронеслась мимо; огни фар
упали на дорогу и  исчезли во тьме.  „огадка осенила Ѓальриха:  "’еперь враг
трепещет! ќто из-за тебЯ, как было устроено из-за тебЯ же недавнее факельное
шествие.  Ѓогач завладел всем, он лежит на гробнице справедливости и подобен
зверю,  высеченному из камеЯ,  слишком грузному,  чтобы можно было своротить
его с  места.  Ќо этот зверь,  хоть он и  каменный,  а  боитсЯ тебЯ и охотно
выкупил бы у  тебЯ твое право...  Ђ ведь тогда он всерьез предлагал тебе сто
тысЯч... ’ы в любую минуту можешь их получить!"
     Ѓальрих поднЯлсЯ из-за стола и забилсЯ в угол.  "’ы готов продать право
своих братьев -  вот куда привели тебЯ сомнениЯ! ђади собственной преступной
выгоды!  ’ы  отказалсЯ  от  открытой  борьбы  за  это  право,  тайком  хотел
воспользоватьсЯ им лишь как отмычкой и стать тем,  за кого они выдают тебЯ -
вымогателем!  -  Ћн схватилсЯ за голову.  - Ќет, это не мои мысли! Ќадо быть
таким же хитрым, как он. џ могу продать ему фальшивку или тайком подготовить
свидетелей перед тем,  как мы будем торговатьсЯ,  - тогда он у менЯ в руках!
‚се средства хороши! Ќож к горлу!"
     ’ак прошла ночь, прошла она и на вилле "‚ершина", у ѓеслинга.
     „нем,  в  городе,  Ѓальриха догнал ѓанс Ѓук.  Ћт него не так легко было
отделатьсЯ.
     - џ открою тебе одну тайну, - сказал ѓанс. - Ћн боитсЯ.
     - Ћставьте менЯ в покое! - резко ответил Ѓальрих.
     Ќо мальчик упорно продолжал говорить:
     - ќто касаетсЯ тебЯ. Ћн даст все, что ты потребуешь.
     - Џусть отдаст то, что принадлежит мне по праву.
     - ‘то тысЯч марок, он опЯть предложил эту сумму.
     Ѓальрих вздрогнул.
     - ’ы врешь!
     Ќо подросток только лукаво усмехнулсЯ.
     - ’ак ты еще не забыл об этих марках! ‚озьми же их!
     Ѓальрих угрожающе ответил:
     - ’олько богатому барчонку может  взбрести на  ум  такаЯ  мысль!  -  €,
полный ненависти к  своим ночным раздумьЯм,  он гневно бросил ему в лицо:  -
‚оры вы, каждый на свой лад. Њое право - это право всех!
     естнадцатилетний юноша вспыхнул и решительно сказал:
     - “ж очень ты загордилсЯ!  “видишь еще, что Я не хуже тебЯ. “ менЯ тоже
все отнЯли,  и Я ѓеслинга ненавижу.  Ђ ты...  -  ѓанс гордо выпрЯмилсЯ, - ты
способен только ненавидеть. ’ы никого не любишь.
     Ѓальрих не пыталсЯ уже отделатьсЯ от юноши. Ћн замедлил шаг.
     - „аже ее, - проговорил ѓанс вполголоса.
     - ’ы  видел ‹ени?  -  также понизив голос,  спросил брат.  -  …й  плохо
живетсЯ?
     Ѓальрих был уже возле дома, где давал урок, но прошел мимо ‹ихорадочным
шепотом ѓанс торопливо посвЯщал его в свою тайну.
     - ђади нее Я  готов просить подаЯние,  готов стать грабителем.  џ люблю
ее,  как не  любил еще ни  один человек на  свете.  “вижу издали,  и  колени
подгибаютсЯ.  Ћднажды Я упал к ее ногам, но она прошла мимо. Њимо!.. ’огда Я
побежал за ней, хотел схватить ее... унести... џ бы жизнь отдал за то, чтобы
быть на четыре года старше. ’ы еще не знаешь, что Я делаю: ночью Я крадусь к
ней в дом и лежу у ее порога.
     - Ћна не  впускает тебЯ?  -  спросил брат с  тревогой,  ибо этот вопрос
касалсЯ и его.
     - Ћдин раз Я был у нее.  ’ам как раз происходила распродажа ее мебели и
платьев. Ћн уже ничего не дает ей. “ него больше ничего нет. Ћн не любит ее,
негодЯй.  џ незаметно пробралсЯ в ее комнату. џ видел, как она плакала из-за
одного платьЯ,  и Я заплатил за него моими часами,  чтобы она могла оставить
его себе.  € тогда она обнЯла менЯ.  -  Џодросток остановилсЯ; он побледнел,
его глаза были закрыты. - Ђ потом она менЯ прогнала.
     - Џочему?
     ѓанс ускорил шаги.
     - Ќе знаю, - поспешно ответил подросток.
     Ћн увидел перед собой ‹ени в  ту памЯтную минуту,  когда она оттолкнула
его и крикнула ему вслед:  "Ќа что ты мне нужен,  у тебЯ же нет ничего!", но
ее брату он сказал:  -  ‡а то,  что Я выкупил платье.  -  €,  солгав,  чтобы
защитить честь ‹ени,  ѓанс словно ощутил ее поцелуй на своих губах. ‚незапно
он вспылил:
     - Ђ у тебЯ,  ее брата,  наверно,  есть деньги, но ты даже не предложишь
ей. Ћткуда же тебе знать, как ей живетсЯ!
     ѓанс шел  все быстрее и,  наконец,  побежал.  Ѓальрих,  оставшись один,
задумалсЯ:  "Љак же Я ничего не знаю?  ќтому юнцу известно больше,  чем мне!
Џослушать его,  так он прЯмо герой ’роЯнской войны, отдающий жизнь за …лену.
Ђ  какаЯ польза от  этого ‹ени?..  Ќо  все ради нее сошли в  подземный мир -
ЂЯкс,  который был так силен,  и ѓектор{592},  который был так прекрасен, и,
наконец,  сама она низвергнута туда.  € если Я все это делаю не ради нее,  -
тогда к чему мои усилиЯ?"
     Ѓальрих понимал,  как  горько служить одной идее  долгие,  долгие годы,
быть может всю жизнь,  между тем как в  стороне от твоего единственного пути
старЯтсЯ и  гибнут те,  кого ты  должен был  бы  поддерживать своей любовью.
€скуситель ЯвлЯлсЯ по  ночам,  он неизменно нашептывал все то же;  его и  ее
жизнь важнее всЯких вопросов о праве и совести.  Ќо днем, окрепнув духом, он
боЯлсЯ лишь одного - встретитьсЯ с ‹ени.
     Љогда   наступил   новый,   1914   год,   Љлинкорум  в   последний  раз
проэкзаменовал Ѓальриха.  Џосле этого учитель,  против обыкновениЯ, задержал
его и  даже угостил кофе;  и тут он поведал своему ученику,  что покровители
Ѓальриха крайне озабочены его изнуренным видом,  а ведь впереди -  экзамены.
‡а  три  месЯца,  что остались до  испытаний,  Ѓальриху надо пройти столько,
сколько другие  прошли  за  весь  последний год.  Љлинкоруму не  хотелось бы
слишком обнадеживать его.  €з своей педагогической практики он знает...  ’ут
учитель пустилсЯ в разглагольствованиЯ.  € когда Ѓальрих,  наконец,  прервал
его, тот, помолчав, вдруг заЯвил:
     - Ђх, да. “ менЯ есть билет длЯ вас. ‚ театр.
     - ‡ачем он мне? - удивилсЯ Ѓальрих.
     - ‚ам надо рассеЯтьсЯ и освежитьсЯ, - поЯснил учитель.
     —то касаетсЯ его,  Љлинкорума,  то он отнюдь не сторонник развлечений в
столь неподходЯщее времЯ,  накануне экзаменов,  но раз покровители...  Љакие
покровители?  Ќу,  кое-кто из  родителей его учеников.  Ћднако Ѓальрих сразу
сообразил,   что  это  адвокат  Ѓук.  ‚ероЯтно,  и  сам  Љлинкорум  об  этом
догадываетсЯ.
     ‘ площадки лестницы учитель крикнул ему вдогонку:
     - € новый костюм вас ждет!
     Ћдетый с  иголочки,  Ѓальрих отправилсЯ в  театр "Ђполло".  Ћн  вошел в
вестибюль,  сверкавший зеркалами и  позолотой;  в  рисунке орнамента главное
место занимали короны и рога изобилиЯ.  Ѓилет,  выданный ему в кассе,  после
того как он назвал свою фамилию,  оказалсЯ на место в  бельэтаже,  и  притом
одно из самых дорогих, так что он сначала даже смутилсЯ, словно это какаЯ-то
издевка или искушение.  ‹естница была устлана мЯгким ковром и такаЯ пологаЯ,
что как бы сама несла тебЯ наверх.  ‚ теплом воздухе коридора, куда выходили
ложи, духами веЯло от дам, сбрасывавших меховые шубки с обнаженных плеч.
     ЊЯгкие  руки  бережно снимают с  тебЯ  пальто.  Ќеслышно открыв дверцу,
вылощенный капельдинер усаживает тебЯ в  бархатное кресло.  €  сидитсЯ в нем
спокойно и уютно, словно в теплой ванне. ‚се держатсЯ непринужденно и вместе
с  тем уверенно.  ѓоспода во  фраках привычным шагом входЯт по  ступенькам к
обтЯнутым алым бархатом ложам. Ћни целуют дамам руки в длинных перчатках или
без перчаток,  - сказочно белые руки. €наЯ дама так смело перегибаетсЯ через
край  ложи,  точно  не  может  быть  никаких  сомнений  в  безупречности  ее
обнаженного тела.  € они играют своими жемчужными ожерельЯми с таким ленивым
пресыщением,  будто уверены в  том,  что во  веки веков никто их  не сорвет.
"Ќапрасно вы считаете себЯ в безопасности",  -  подумал Ѓальрих, уклонЯЯсь в
сторону,  когда чувствовал, что на него наводЯт лорнет. ‚ероЯтно, Ѓук послал
его сюда,  чтобы Ѓальрих полюбовалсЯ на свои будущие жертвы?  €ли его хотели
еще больше сбить с толку?
     Љакому-то  зрителю надо  было  пробратьсЯ мимо  него  к  своему  месту.
Ѓальрих  поднЯлсЯ,  чтобы  пропустить  его,  но  с  непривычки,  смешавшись,
повернулсЯ к нему спиной.  ’от,  видимо,  обиделсЯ.  ѓлЯдЯ через монокль, он
дерзко смерил Ѓальриха своим мертвенным взглЯдом.  Ќо Ѓальрих сурово сдвинул
брови и  показал ему  кулак.  ’огда человек с  моноклем,  растЯнув застывшие
складки рта в подобие улыбки, проследовал к своему креслу.
     "‚се вы созрели,  как плоды,  и вам пора упасть, - размышлЯл Ѓальрих. -
Ќо это хорошо,  что здесь,  среди вас,  сижу Я,  один из тех, за чей счет вы
ведете вашу постыдную жизнь".  Ћркестр заиграл что-то бравурное как бы в тон
его настроению,  еще больше разжигаЯ в нем ненависть. ‘вободное кресло рЯдом
с  ним  кто-то  упорно старалсЯ передвинуть,  но  Ѓальрих,  облокотившись на
балюстраду, даже не пошевельнулсЯ.
     - Џослушайте,  не  угодно ли  вам пропустить менЯ?  -  раздалсЯ над ним
чей-то  гневный голос,  и  он  обмер от  ужаса,  -  это был голос ‹ени.  Ћна
отстранила его так энергично, что затрещало кресло.
     - ‚от нахал!  - сказала она и прошла к своему креслу. Ќо вдруг ахнула и
метнулась в сторону, точно хотела убежать. ‚ это мгновение поднЯлсЯ занавес.
     €  тут  он  увидел,  что  сцена  была  только продолжением зала.  ‘реди
красивой мебели двигались такие же  господа и  дамы;  у  них  были  такие же
манеры, и они так же разговаривали, как и люди в зале. €х речи были столь же
изысканными, как и мебель, может быть еще более изысканными, чем те, которые
он слышал в  доме ѓеслинга,  а  судЯ по тому,  как они обменивались быстрыми
репликами,  им было легко и приЯтно беседовать,  и они отлично понимали друг
друга.  Ѓальрих с  трудом следил за  тем,  что  происходит на  сцене,  боЯсь
потерЯть нить действиЯ,  и  едва подумал об этом,  как на самом деле потерЯл
ее.  "џ держу экзамен на аттестат зрелости,  -  размышлЯл он.  - џ не только
училсЯ,  но и  многое пережил.  Џережил ли столько тот господин с застывшими
складками у рта?  Ћднако ему ничего не стоит следить за ходом пьесы.  „а,  у
них  есть что-то  такое,  чего Я  при всем желании не  могу приобрести".  Ћн
притих,  ощущаЯ свою неполноценность.  Њежду тем сидевшаЯ рЯдом с ним сестра
выказывала все больше нетерпениЯ. Ќаконец она обернулась к нему, затем опЯть
посмотрела в сторону и сказала громко, как бы обращаЯсь к самой себе:
     - —то здесь идет сегоднЯ? Ђ где же американцы?
     - Љакие американцы? - спросил, ничего толком не понЯв, Ѓальрих.
     - ќстрадники. ЉакаЯ скука! Ћни что, хоронЯт там кого-нибудь?
     - Њожет быть, - проронил Ѓальрих и умолк.
     Ќо  ‹ени,  видимо,  считала,  что разговор только началсЯ.  Ћна в  упор
взглЯнула на брата.
     - “дивительно!  џ ЯвлЯюсь сюда в надежде, что здесь... варьете, иначе Я
бы, конечно, не приехала, - и вдруг вижу тебЯ...
     € он находил это удивительным,  даже более удивительным, чем она, - ибо
что может она понЯть при своем легкомыслии!  Ќо  Ѓальрих не  шевельнулсЯ,  и
‹ени попыталась снова завЯзать беседу.
     - Љак жизнь играет нами, - промолвила она с робкой улыбкой и тотчас же,
чтобы разговор не оборвалсЯ, спросила: - ’ы все еще сердишьсЯ на менЯ?
     ’еперь  он  заглЯнул  ей  в  лицо,  которому  она  постаралась  придать
обаЯтельность.  Ќо  тут же на лице ее отразилсЯ испуг:  она увидела,  что он
плачет.
     - Љарл!  -  с  тоской окликнула она его.  Ќикогда еще она не видела его
слез и с мольбой и отчаЯнием продолжала:  -  …сли бы Я знала, что так огорчу
тебЯ, никогда бы этого не сделала!
     - Ќеправда,  -  сказал он,  не отрываЯсь от ее лица.  - Ќо не это мучит
менЯ. ЊенЯ убивает то, что Я не в состоЯнии помочь тебе!
     ’еперь она понЯла,  что он  знает все,  и  он видел,  какое это длЯ нее
унижение.
     Ћба растерЯнно стали смотреть на сцену,  где бурно объЯснЯлись господин
и дама; потом господин ушел, хлопнув дверью, а дама упала без чувств.
     - —его им надо? - вполголоса сказала ‹ени. - ‚едь они же богаты.
     ‚место ответа упал занавес, и, когда в зале зажегсЯ свет, слева от него
кто-то вскочил с кресла, и он увидел даму, уже немолодую, но красивую, очень
похожую на  ќмми  Ѓук.  ’акой же  расстроенный и  страдальческий вид  бывал,
наверно, и у матери ѓанса... ‹ени легонько дернула брата за рукав и шепнула:
     - Џосмотри на того с глазами мертвеца...
     ѓосподин с моноклем уставилсЯ на Ѓальриха.
     - Ћн приехал сюда ради менЯ, - чуть слышно продолжала ‹ени. - ‘тоит мне
только свистнуть...  -  произнесла она  уже громче и  действительно вытЯнула
губы,   повернувшись  к  господину  с  моноклем.  ‹ицо,  похожее  на  маску,
улыбнулось,  а ‹ени задорно сказала брату:  - Љак видишь, поклонников у менЯ
хоть отбавлЯй.
     Ќо Ѓальрих прервал ее:
     - ’ы не любишь ѓеслинга?
     ‹ени испуганно отшатнулась.  —то-то  дрогнуло в  ее чудесных золотистых
глазах,  и  не  успела она  ответить,  как  Ѓальрих почувствовал мучительную
жалость к ней. ‘миренно, точно служанка, она сказала:
     - ‹юбить кого-нибудь - нет, этого Я еще не могу себе