го.  …му  стало  страшно за  свою  гладко накрахмаленную
рубашку и за равновесие своей души.
     - Њы жаждем друг друга! - воскликнула ЏроперциЯ, приложив руку к груди.
Џонизив голос, она быстро и горЯчо заговорила:
     - Ѓудем, наконец, просто любить друг друга. Њы всегда искали друг друга
в искусственном саду, как вот этот.
     €  она  указала  через  террасу  на  странную площадку,  краЯ  которой,
обнесенные высокой блестЯщей решеткой, омывала тихаЯ вода.
     - ’ам лужайка из  зеленого влажного камнЯ,  деревьЯ,  пирамидальные или
круглые,  вырезаны  из  разрисованного дерева.  ‚  стеклЯнной  темно-зеленой
листве  сверкают маленькие плоды  из  кроваво-красной  Яшмы.  ’ам  почки  из
слоновой кости,  а цветы из порфира. џ беру в руки розу - она всЯ состоит из
крошечных осколков камнЯ. ’ак обманчиво каждое любовное движение, за которое
Я хватаюсь в вашем сердце, Њорис. ‚се в нашей любви слишком гладко, холодно,
обдумано, запутано, многосложно: точь-в-точь, как в этом искусственном саду.
Ќеужели нам не суждено найти друг друга там,  где пахнет землей,  неужели мы
не бросимсЯ,  хоть раз в жизни, на траву, где нас обожжет настоЯщаЯ крапива,
а к нашим губам прильнет теплаЯ землЯника?
     Њортейль осмотрелсЯ,  разгорЯченный, в смЯтении и в смутной тревоге, не
представлЯет ли  он  собой зрелища длЯ любопытных.  Ќо  Љлелии поблизости не
было,  а  все,  кого  он  видел,  были занЯты самими собой.  Ѓоги на  стенах
изливали на всех чаши хмелЯ и вожделениЯ. ‚о всех жилах клокотала кровь. ‚се
прислушивались к ее кипению и отдавались упоению и восторгу. ’очно откуда-то
издали донессЯ до ЊортейлЯ голос Џроперции.
     - €ди! „орви со своей невестой!
     Ћн повернулсЯ и пошел.
     Ћн  нашел  Љлелию  на  толстых пурпурных подушках вычурной позолоченной
кушетки.  Ћна  едва  касалась ее,  точно  залетевшаЯ во  времЯ грозы птичка,
легкаЯ,  белаЯ,  с бурно бьющимсЯ сердцем.  Ќа нее наступал џкобус ѓальм: он
возбужденно говорил что-то,  его красные губы точно подстерегали ее  светлую
грудь  и   поминутно  впивались  в  маленькую,   слабую  ручку,   пытавшуюсЯ
сопротивлЯтьсЯ им. ЉлелиЯ защищалась веером от нападавшего и ловко не давала
ему сломать его.  ‚ ее позе, в сущности, не было ничего непозволительного, и
ее тело было начеку.  Ћна представлЯла собою картину под названием:  "Њинута
забвениЯ", но нисколько не была увлечена.
     Њортейль отнессЯ к тому,  что увидел, совершенно серьезно. Ћн побледнел
и прЯмо подошел к парочке, пробудив ее от упоениЯ.
     - ‚аше поведение, сударынЯ, обещает многое.
     ЉлелиЯ почти не смутилась.
     - џ не обещаю вам вообще ничего, - заЯвила она.
     - ‘ вами,  сударь, Я поговорю после, - заметил Њортейль. џкобус сначала
опустил голову, потом, опомнившись, поднЯл ее вверх и, не глЯдЯ на ЊортейлЯ,
не торопЯсь, побрел дальше.
     - —то вы делаете,  Њорис?  -  тихо спросила молодаЯ девушка.  - ‚едь вы
нарушаете наш договор; он воспрещает ревность.
     - ‚ нашем договоре не сказано, что вы можете делать менЯ смешным.
     - ‚едь он  -  только художник.  ђазве Я  сержусь на вас за вашу великую
Џроперцию?
     - ќто -  совсем другое дело.  ‚прочем,  у менЯ нет оснований ревновать:
ведь Я, к счастью, не влюблен в вас.
     - ‚ы хотите оскорбить менЯ?
     - џ   только  запрещаю  вам   отдаватьсЯ  на   глазах  у   всех   своим
недисциплинированным инстинктам, пока вы моЯ невеста.
     - џ могу и перестать быть ею.
     - ќто Я и хотел сказать.
     - ‡начит, решено.
     € они разошлись в разные стороны.
     Њортейль  вдруг  в   смущении  увидел  себЯ   посреди  залы  в   полном
одиночестве.  ЏроперциЯ  стоЯла  на  террасе,  окруженнаЯ кольцом  болтающих
почитателей, которым она должна была объЯснить смысл закалывающейсЯ женщины.
Њолодой  человек нерешительно посмотрел на  нее:  ее  фигура  показалась ему
топорной.
     - ‡ачем Я прогнал Љлелию? - спросил он себЯ, сразу отрезвившись. - ђади
этой живой колонны?
     …му стало холодно.
     - —то Я  наделал?  ‘  помощью такого никуда не  годного -  театрального
аксессуара...
     Ћн посмотрел на белую статую глазами, желтыми от ненависти.
     - ...этой толстой старухе удалось внушить мне страх и желание,  -  мне,
со всем моим скептицизмом! Ќе смешон ли Я?
     Ћн подозрительно оглЯделсЯ.
     - Ћ, конечно, менЯ уже находЯт смешным!
     ‚  это мгновение мимо него лениво,  с  вызывающей улыбкой,  прошла леди
ЋлимпиЯ. Ћна ударила его веером и сказала:
     - ‘читайте   себЯ   представленным.   Ќа   сегоднЯшнюю  ночь   вы   мой
возлюбленный.
     Ћн  продолжал  стоЯть.  ЏройдЯ  три  шага,  она  еще  раз  обернулась и
посмотрела на него все с  той же спокойной жаждой наслаждений в  улыбке.  Ћн
разом понЯл положение и  последовал за ней,  стараЯсь придать себе спокойный
вид.  Џри этом он  заметил,  что герцогинЯ смотрит на  них.  Ћн  догнал леди
Ћлимпию и шепнул у ее уха:
     - ѓде? Љогда?
     - ЊоЯ гондола ждет, - ответила она.
     Ћни исчезли в рЯде маленьких покоев, окружавших анфиладу зал.
     ѓерцогинЯ  осталась  совершенно  одна  в   зале  Њинервы.   Ћна  хотела
насмешливо улыбнутьсЯ,  но ее губы горестно искривились.  €з последнего зала
навстречу ей неслось точно дыхание чудовищно раскаленной печи.  Ћна с  силой
прижала обнаженные плечи к  мрамору тихой скамьи;  он был украшен хороводами
прелестных созданий,  освежавших и  ласкавших ее  тело.  Ћна  откинула назад
голову и открыла рот,  вдыхаЯ серебристый воздух богов, торжественно сиЯвших
на  потолке.  Ќо  она слышала,  как пела и  бушевала в  другом зале тЯжелаЯ,
темнаЯ кровь, затемнЯвшаЯ разум богов и людей и дававшаЯ им блаженство.
     ‡а работой и наслаждением, среди виноградных лоз, в пронизанной солнцем
тени,  сверкали нагие,  пышные тела людей,  не  знавших ни  стыда,  ни горЯ.
Џолные  женщины с  сочным  телом  и  раскрасневшимисЯ лицами  удовлетворенно
прижимались к своим мужьЯм; эти последние были сильны, желты, как охра, наги
и увенчаны виноградными листьЯми.  „евушки,  гибкие и мЯсистые, загорелые, с
вином в  крови,  раздавливали кончиками грудой виноградные кисти в чане.  Ќа
них со смехом напирал дюжий парень, которому они позволЯли брать себЯ. ‚акх,
жирный,  красный,  заикаЯсь и  пошатываЯсь,  с  торжеством пробиралсЯ сквозь
толпу сраженных хмелем тел. ђастЯнувшись на шкурах баранов, с которых еще не
были  снЯты  головы,   и  прикрывшись  мехом  диких  зверей,   переполненные
виноградным соком и обуреваемые любовным пылом, они, похотливо ощупываЯ друг
друга  и  тесно  слившись телами,  мокрыми губами посылали своему победителю
последнее ќвоэ.
     Ќеистовствовали вакханки,  омерзительно скалили зубы сатиры.  ћноши,  с
тигровыми шкурами на  плече,  соблазнительно играли  на  флейте,  а  девушки
предлагали им  кедровые шишки.  Љакой-то  мужчина дралсЯ  с  кентавром из-за
женщины,  ехавшей на нем.  ‘муглый фавн наигрывал детЯм плЯсовой мотив.  Ћни
похотливо прыгали в такт звукам, в их черных кудрЯх горели венки из мака, на
полу пылали лопнувшие гранаты.  ѓолуби истекали кровью рЯдом с розами. Џеред
полными  ожиданиЯ девственницами снимались покровы  с  ѓерм.  Љрасный воздух
волновалсЯ от пламенных тайн,  -  но среди тех,  кто вкушал, его, ни один не
задавал вопросов.  Ћни не гнались за снами, как поклонники свободы и величиЯ
в зале „ианы, не чествовали красоту, как в зале Њинервы жрецы искусства. Ћни
были во власти своей плоти и  наслаждались телом.  ‡адыхаЯсь в изнурительном
желании,  не  глЯдЯ ни  на что и  не знаЯ ничего,  кроме биениЯ своей крови,
служили они  богине,  которой были  отданы  навсегда,  отсутствующей богине,
изображениЯ которой не было видно нигде:  ни на потолке,  ни на стенах, ни в
середине  пола.   Ќо  герцогинЯ  видела,  как  она  спускалась,  неумолимаЯ,
ненасытнаЯ и победоноснаЯ. ќто была ‚енера. …й принадлежал тот зал.


        x x x

     ѓости тесной толпой поднимались вверх по лестнице.  Ћни шли из галереи,
из буфета и были разгорЯчены и шумны.  ѓерцогинЯ встала. ‡ал наполнилсЯ, она
была  со  всех сторон окружена незнакомыми людьми.  ‚  это  мгновение чей-то
гнусавый голос произнес тоном командующего офицера:
     - Џрошу пропустить герцогиню Ђсси!
     €  господин ѓотфрид фон ‡ибелинд взЯл на  себЯ обЯзанность ее кавалера.
Ќа ходу он говорил:
     - ѓерцогинЯ, вы отдали нас здесь под защиту богинь, а не все они добры.
Џосмотрите,  каких бед  натворила вот та  жестокаЯ богинЯ.  ЏроперциЯ,  наша
несравненнаЯ художница,  стоит  на  страже перед  дверью террасы,  одинокаЯ,
брошеннаЯ и  совершенно окаменевшаЯ.  Љинжал уже сидит у  нее в груди так же
глубоко, как у ее безвкусной статуи. ћнаЯ ЉлелиЯ тоже представлЯет печальную
картину,  но - только картину. Ћна и не претендует на трагизм. Џосле сцены с
женихом  она  нисколько не  утратила  душевного спокойствиЯ.  Ќо  эту  сцену
заметили,  вокруг нее  стали  шептатьсЯ.  ’огда  она,  печальнаЯ и  хрупкаЯ,
подошла  к  благородной вазе,  украшенной плачущими фигурами.  Ћна  оперлась
локтем одной из своих безупречно сформированных рук о  цоколь и с сдержанной
скорбью закрыла лицо ладонью.  …е  окружили подруги.  Ћна  предоставила себЯ
всеобщему  восхищению в  качестве  печальной  нимфы,  в  кругу  растроганных
подруг, подле переливающейсЯ через край чаши со слезами.
     - ѓосподин фон ‡ибелинд,  - сказала герцогинЯ, - вы злостный, но тонкий
наблюдатель.  ’олько что,  когда вы  подошли ко мне,  Я  была почти испугана
происшествиЯми,  о  которых вы  говорите.  ‚ы хотите этими же происшествиЯми
позабавить менЯ. џ согласна.
     - €так, ЉлелиЯ играет несчастливо, - продолжал он. - џкобус не обращает
на  нее ни  малейшего вниманиЯ.  Ћн  бесцельно бродит кругом в  поисках леди
Ћлимпии.  Љакой-нибудь  услужливый ближний  просветит его  относительно того
факта,  что она покинула праздник с господином де Њортейль;  услыша это,  он
побледнеет.  "Ћна видела менЯ с Љлелией,  -  скажет он себе. - џ показал ей,
как Я домогаюсь, когда жажду обладать. “ж не ответ ли это?"
     - ‚еликолепно! - воскликнула герцогинЯ.
     - € это считают любовными драмами! - неуверенно, хриплым голосом сказал
он.  …го карие с красными жилками глаза нетвердо, исподлобьЯ глЯнули на нее.
Ћн с шумом волочил за собой ногу, лоб его покрылсЯ потом, а желтоватые точки
на  шероховатой коже  выступили так  отчетливо,  как  будто  лежали  сверху.
ѓерцогинЯ вдруг понЯла:
     - Ќет! Ћн не безобидный балагур!
     € ей стало еще больше не по себе,  чем до встречи с ним.  Ћна уклончиво
заметила:
     - Ќесомненно,  здесь  происходит несколько любовных драм.  ЉлелиЯ очень
симпатичнаЯ героинЯ.
     - Ћна  так  воздушна,  эта малютка,  вы  не  находите?  …е  головка так
прЯчетсЯ под большими,  мЯгкими белокурыми волнами,  что едва замечаешь, как
определенны и  закончены уже ее  черты.  Њы  еще окружаем ее в  наших мечтах
девичьим очарованием -  сама она очень не любит мечтать -  и  сквозь золотую
пыль,  которой  мы  собственноручно осыпаем ее,  мы  еще  не  различаем лица
старого ростовщика с его жестоким, оценивающим взглЯдом и хитрыми морщинами.
Ќо,  герцогинЯ,  поверьте мне:  она -  истаЯ дочь лицемерного, безжалостного
торгаша  „олана.  Ќаклонность к  захвату,  присвоению  и  извлечению пользы,
которую он  проЯвлЯет на  старом хламе,  унаследовала и  она.  Ќо  она будет
завладевать людьми!
     - Ћткуда вы знаете?..
     - Ћна,  точно играЯ,  обвиваетсЯ вокруг џкобуса и опутывает его. Ћн еще
почти не замечает этого.  ‡десь,  под волнующим убором этих зал, где великое
искусство вышло на  свет из  џкобуса,  как лавровые ветви из  пальцев „афны,
здесь  она  хочет поймать его.  „лЯ  нее  это  -  арифметическаЯ задача.  €,
одновременно  с  великим  художником,  она  хочет  похитить  возлюбленного у
великой  художницы  и   выходит  замуж  за   ЊортейлЯ.   ѓоворЯт,   помолвка
расстроилась.  “спокойтесь,  она  будет заключена снова.  ќто  втораЯ задача
Љлелии. Ќо мы воображаем, что все это любовные драмы!
     - ‚ы  правы,  пока говорите.  Ќо  если бы мы вздумали у  каждой молодой
девушки срезать ее пышные косы и  стереть капельку золотой пыли с ее бедного
существа, - сознайтесь, по крайней мере, что это было бы печально.
     - ќто  было  бы  честно,   как  всЯкое  разоблачение  обмана.   Љрасота
безнравственна, - сварливо и сокрушенно объЯвил он.
     - Џрошу прощениЯ!  - прогнусавил он сейчас же тоном кавалериста. - ‚едь
и Я не из дерева. Ќесомненно, - такаЯ очаровательнаЯ плутовка!.. Љогда Я был
еще молод и хорош собой...
     Ћна  оглЯдела его,  точно видЯ в  первый раз  это  пугало,  попеременно
хныкавшее и гнусившее,  этого галантного и плаксивого, странно изменчивого и
неприЯтно глубокого иностранца.  Ћн был накрахмален,  приглажен, напомажен и
одет  по  последней моде.  Ќо  первый встречный мог  заставить его  опустить
голову,  поднести руку ко  лбу  и  свернуть с  дороги.  ‚ызывающий и,  точно
свЯзанный, ковылЯл он по залу, - образцово одетый манекен, раздраженный тем,
что другие могли свободно распорЯжатьсЯ своими мышцами, а он - нет.
     Ћни проходили через узкие двери, которые там и сЯм открывала перед ними
толпа,  и  шли все дальше:  через зал „ианы,  вниз по лестнице и в галерею и
обратно до порога зала ‚енеры.  ‡десь они повернули опЯть.  ‡ибелинд сказал,
окинув затуманенным взглЯдом богов любви и их любимцев:
     - „а, да, это мы считаем любовными драмами!
     "Љакое болезненное упорство!" - подумала герцогинЯ.
     - Џолтора года тому назад,  в октЯбре,  -  продолжал ‡ибелинд, - в ђиме
ужасной смертью умерла беднаЯ женщина,  котораЯ много любила.  ‚ы  знали ее,
герцогинЯ,  это  -  графинЯ Ѓла.  …сть мужчины,  рожденные с  душой,  полной
нежности,  и  принужденные заглушать свою тоску в невидимых слезах.  …сли бы
женщины  подозревали,   какие  сокровища  чувства  скрыты  в   душе   такого
нелюбимого,  -  они...  прошли бы  мимо него.  ЃеднЯжка Ѓла  принесла себЯ в
жертву одному счастливому господину,  которого это нисколько не  трогало,  и
который с такой же беззаботностью бросал на зеленый стол любовь женщин,  как
и карманные деньги,  которыми они его снабжали.  ‚ тот же день,  -  заметьте
себе это, герцогинЯ, - у кнЯзЯ ’орлонна был большой раут, и синьорина ЉлелиЯ
„олан стала невестой де  ЊартейлЯ.  Ќа  тот серый,  усеЯнный острыми камнЯми
путь,  который только что со  вздохом покинула Ѓла,  в  тот же  час вступила
ЏроперциЯ Џонти. ‘удьбы сменЯют одна другую с зловещей точностью, смыкаЯсь в
тЯжелую  цепь;   она  обвивает  нас  все  теснее,  и,  в  конце  концов,  мы
запутываемсЯ в ней один за другим. “ вас, герцогинЯ, есть еще времЯ: вы были
„ианой,  теперь вы -  Џаллада.  ’ретий зал лежит еще в смутных грезах и ждет
вас: ‚енера еще отсутствует.
     - —то вы говорите? Ћткуда вы знаете? - пробормотала герцогинЯ, борЯсь с
непонЯтным ужасом. Ќе владеЯ собой, она спросила:
     - Љто вы?
     - џ?  Ћ, Я... - произнес ‡ибелинд, внутренне весь съеживаЯсь от стыда и
мучительного стремлениЯ показатьсЯ интересным.
     - џ не иду в счет, - вздохнул он. - Џеред нами ЉлелиЯ; она властолюбива
и больше ничего.  ђЯдом с ней ЏроперциЯ; она простодушно страстна и не знает
стыда. Њолодой человек повинуетсЯ различным побуждениЯм: то ЏроперциЯ играет
на его тщеславии и жажде известности, то ЉлелиЯ на его практическом смысле и
его  снобизме.  Ћн  будет до  тех  пор  метатьсЯ между знаменитой женщиной и
очаровательной девушкой,  пока все  трое не  станут необыкновенно несчастны.
Ќикто не будет знать - почему, и все вообразЯт, что это - любовнаЯ драма. Ќо
это  -  только публичнаЯ церемониЯ,  как распределение орденов или похороны.
„рамы, герцогинЯ, разыгрываютсЯ за закрытыми дверЯми, в груди нелюбимых. Ђх!
ЉрастьсЯ мимо зал,  где клокочет кровь,  крастьсЯ,  застыв от презрениЯ и  с
безумной надеждой в  сердце,  что  какаЯ-нибудь сочувствующаЯ рука даст тебе
знак,  и  при  этом -  с  твердым решением сурово отвергнуть эту невозможную
руку. Ќенавидеть беззаботных счастливцев, въедатьсЯ в их, безмЯтежные души -
и знать,  что и тебе хотелось бы только быть таким же,  как они, и стыдитьсЯ
своих инстинктов,  и  гордитьсЯ своим стыдом,  и быть изнуренным бесплодными
желаниЯми,  и измученным завистью,  и размЯгченным высокомерным сожалением к
самому  себе.  “жасающее дыхание таких  драм  никогда не  обвевало их,  этих
шумных господ, чувства которых плЯшут в бальном зале!
     ѓерцогиню охватило негодование и отвращение. Ћна спросила свысока:
     - —ем Я внушила вам мужество длЯ таких интимных признаний?
     Ћн ответил с страдальческим упорством:
     - џ  должен говорить все  это.  €  мой голос должен быть услышан именно
здесь,   среди  всей   этой  живописи  и   танцев,   среди  этой  безмЯтежно
наслаждающейсЯ толпы.
     Ћна молчала, думаЯ:
     "‡ачем, собственно, Я брожу уже полчаса по всему дому с этим калекой?"
     …го общество вдруг стало ей невыносимым. Ћна оглЯнулась, ища помощи, но
в  движущейсЯ толпе,  которую они  раздвигали и  котораЯ смыкалась за  ними,
мелькали только незнакомые лица.  …й  казалось,  что  эта  толпа  безнадежно
заперла ее с ее жутким спутником.
     "Ќикто не прерывает его отвратительных речей, потому что все видЯт, как
Я прислушиваюсь к ним.  ђазве Я могу иначе?  Ћн насилует мое внимание,  этот
изгнанник третьего зала.  Љогда он  ковылЯет подле менЯ,  Я  точно слышу все
наводЯщие страх  голоса оттуда,  безумные слова,  лепет  и  дикий смех.  Ћни
доносЯтсЯ ко мне через рупор его изможденной груди, искаженные, омраченные и
гнетущие,  как воздух в комнате больного. ‘лабое биение сердца этого жалкого
человека длЯ  моего слуха проводник клокочущего пульса всей той разнузданной
крови".
     - Љто вы? - опЯть спросила она, почти против воли.
     - ‚аша светлость изволили забыть? ѓотфрид фон ‡ибелинд, бывший гусар. Љ
сожалению,   только  бывший.   Ќесчастный  случай  с  лошадьми,   прерваннаЯ
преждевременно карьера...
     Џеред ней был один из членов ее разнокалиберного общества, беседовавший
с ней о пустЯках.
     - џ  знаю,  -  со смехом сказала она.  -  ‚ы оказали мне при устройстве
этого дома услуги,  за которые Я вам очень благодарна. ‚ы любите в разговоре
внушать вашему партнеру очень невыгодное мнение о вашей особе.  ‚ы хотите во
что бы  то  ни стало быть иным,  чем другие.  Џоэтому у  менЯ есть основание
спрашивать, кто вы. €так, со времени несчастного случаЯ с лошадьми...
     - ‘ того времени Я управлЯю нашим фамильным поместьем.
     - ѓде же оно находитсЯ?
     - ‚ ‚естфалии.  ’ам Я живу исключительно среди мужиков.  ‚ы можете себе
представить, каково у менЯ бывает на душе?
     - ”амилиЯ фон ‡ибелинд... џ не могу вспомнить, где Я слышала о ней.
     - ”амилиЯ фон ‡ибелинд звучит великолепно.  Љ сожалению,  это -  только
facon de parler. ‘уществую только Я.
     - ‚се остальные умерли?
     - ‚ этом не было нужды.  Ћни никогда и не жили.  Њой отец -  Я открываю
вашей светлости частицу немецкой истории -  был  своего рода Ђвгуст ‘ильный,
владетельный кнЯзь  одного  из  крохотных немецких  государств.  Џри  помощи
дочери придворного аптекарЯ он произвел менЯ на свет.  џ,  так сказать, дитЯ
любви,  следовательно -  прекрасен и рожден длЯ счастиЯ, хотЯ теперь этого и
не видно.
     Ћн рассказывал это сдержанно и  с  важностью,  исподлобьЯ поглЯдываЯ на
нее. Ћна сказала, отвернувшись:
     - џ не могу слышать,  когда кто-нибудь издеваетсЯ над самим собой.  Њне
становитсЯ стыдно и тЯжело.
     - Ђх!  џ думал,  что это доставлЯет удовольствие другим... Ќо, конечно,
не герцогине Ђсси...
     Ћни,  находились наверху,  на  хорах,  окружавших галерею.  Ћни стоЯли,
прислонившись к перилам; вдруг она заметила на его фраке что-то блестЯщее.
     - “ вас орден? Ѓелый крест на синем поле?
     - Њедаль общества охранениЯ нравственности.  ‡нак  союза  длЯ  борьбы с
безнравственностью.
     - ’о есть с любовью?
     Ћн глупо созналсЯ:
     - „а.
     - Ќо раз вы принадлежите к... нелюбимым...
     - џ принимаю свою участь. џ искренен.
     - ќто  надо ценить высоко,  в  особенности потому,  что  это вам трудно
даетсЯ.  ‘ознайтесь, кто нравитсЯ вам больше, ЉлелиЯ или ЏроперциЯ? џ готова
думать, что вы любите обеих.
     - ‚сех трех, - объЯвил он.
     Џрежде,  чем она могла помешать этому,  он схватил ее руку и прижалсЯ к
ней губами. Ћни были неприЯтно горЯчи.
     € вдруг он исчез. —ерез минуту она уже видела его внизу, в галерее. Ћн,
пересиливаЯ себЯ,  не сгибаЯсь,  ковылЯл к группе дам.  Џеред самой целью он
свернул,  равнодушно глЯдЯ в  сторону,  под насмешливо направленными на него
лорнетами.


        x x x

     - Џочему он  убежал?  -  спросила себЯ герцогинЯ.  Ќо  сейчас же понЯла
причину:  к ней подходил ‘ан-Ѓакко. Ћн шел, окруженный роем молодых девушек,
которые цеплЯлись за него, окутывали его легким облаком своих кружев, цветов
и волос и доверчиво смеЯлись ему в лицо,  обдаваЯ его своим свежим дыханием.
Ћни  любили его,  так  как  чувствовали,  что взглЯд восхищениЯ,  которым он
окидывал их,  был  лишен  сомнений,  и  что  старый рыцарь питал недоступное
никакому разочарованию обожание к  каждому  существу с  звонким голоском,  в
уборе длинных кос,  в  сиЯнии невинных глаз  и  в  прелести узких плеч.  Ћни
заставлЯли его  рассказывать о  походах  и  вознаграждали его  своим  нежным
щебетаньем, протЯнутой ему белой перчаткой, на внутренней стороне которой он
должен был нацарапать свое имЯ, и котильонными орденами.
     Ћн  принЯлсЯ  горЯчо  уверЯть  герцогиню,  что  ее  празднество чудесно
удалось.
     - ‚ ваших залах,  герцогинЯ,  женщины прекраснее,  чем где-либо,  и они
делают ваши залы более прекрасными.  ‡десь все - великолепие, благородство и
радость от того,  что другие могут созерцать прекрасное зрелище.  Ђ Я сейчас
из парламента,  где убогие сердца пропитаны злобой. џ не вернусь туда! “ вас
дышишь полной грудью!  Ћт  канала до  лагуны по вашему дому носитсЯ весенний
ветерок и уносит прочь всЯкое испорченное дыхание.
     Џодошел взволнованный џкобус и сказал:
     - Ћни опЯть здесь. Њожете вы это себе представить?
     - Љто?
     - ‹еди ЋлимпиЯ и  Њортейль.  Ћни совершили прогулку в  лодке,  кажетсЯ,
обильную наслаждениЯми,  теперь они  хотЯт танцевать.  Џроперции разрешаетсЯ
смотреть, рука об руку с Љлелией. џ нахожу, что они заходЯт немного далеко.
     - ЏроперциЯ  тоже  будет  танцевать,   Я  приглашу  ее!   -  воскликнул
‘ан-Ѓакко, покраснев и разгорЯчившись, как юноша.
     - џ никогда не потерплю, чтобы великую женщину оскорблЯли!
     - Љак вы хотите помешать этому, маркиз? ‚прочем, ее нигде не видно. ’ак
вот,  леди Ћлимпии нужно визави длЯ кадрили.  џ ищу достойного ее,  Њортейль
тоже.
     - ЌегодЯй!  -  проворчал ‘ан-Ѓакко.  -  ѓерцогинЯ,  вы  должны были  бы
приказать своему гондольеру отвезти его в отель!
     - Ђ леди Ћлимпию?
     - Ћна дама.
     - €демте, џкобус, - сказала герцогинЯ. - Ѓудем танцевать визави с ними.
     Ћна  весело засмеЯлась,  и  ее  смех,  казалось,  прогнал все,  что еще
оставалось в воздухе вокруг нее от нашептываний несостоЯтельного аскета.
     Ћни пошли. ѓерцогинЯ спросила:
     - ‹еди ЋлимпиЯ смутила ваше спокойствие, сознайтесь?
     - —то тут сознаватьсЯ?  -  объЯвил џкобус.  -  ‚едь в  нас живет зверь,
идущий на  такие  несложные приманки.  Ђх!  ’акаЯ  женщина знает это!  Љакое
бесстыдство,  а сущности!  € какой печальный триумф! џ ходил по этим залам с
такими  чистыми  ощущениЯми,   Я   наслаждалсЯ  своим   собственным  цветом,
распустившимсЯ на  этих  стенах,  и  говорил себе,  что  цвету в  честь вас,
герцогинЯ.  €  вдруг приходит эта  женщина и  показывает мне,  что  обладает
властью над  зверем во  мне.  џ  не  могу отрицать этого,  но  у  менЯ такое
чувство, как будто со мной невежливо обошлись.
     - ‡начит,  из  тщеславиЯ...  Ќо вы только затЯгиваете дело.  ‚едь вы не
думаете серьезно противостоЯть ей,  не  правда  ли?  ’ак  почему же  вам  не
покончить с  этим сразу?  ’еперь это было бы  уже позади,  и  вы  совершенно
успокоились бы - как теперь вместо вас Њортейль.
     - џ  не  мог.   ‚ы,  герцогинЯ,  стоЯли  между  нами  и  отравлЯли  мне
удовольствие.
     - Њне очень жаль... “ж не любите ли вы менЯ?
     Ћн  испугалсЯ и  покраснел так  сильно,  что темное золото его длинной,
раздвоенной бородки стало совсем бледным.
     - Ќет, нет! —то за вопрос! —ем Я...
     - ђешительно ничем.  “спокойтесь.  ’огда вам,  значит,  ничто не мешает
любить леди Ћлимпию.
     - Ќаоборот!
     Ћни вошли в зал и приветствовали ожидавших. ‹еди ЋлимпиЯ была напудрена
хуже,  чем  прежде.  “  нее  были  влажные  глаза  и  сладостно  оживленные,
счастливые движениЯ. Њортейль был довольно бледен; он отвечал на завистливые
и насмешливые взглЯды Язвительной холодностью. Њузыка тотчас же заиграла, и,
встречаЯсь и расходЯсь с Њортейлем и его дамой,  џкобус продолжал разговор с
герцогиней.  Ћн  громко говорил о  леди Ћлимпии,  глЯдЯ ей  при этом прЯмо в
глаза.   Ћна   равнодушно  улыбалась.   …го   жесты  становились  все  более
возбужденными.
     - Љто же любит леди Ћлимпию?  -  говорил он.  -  ‹еди ЋлимпиЯ роскошнаЯ
картина;  Я  забыл поместить ее  в  зале ‚енеры в  виде охотницы за любовью,
красной,  широкой,  белокурой,  смеющейсЯ влажными губами, с откинутой назад
головкой,  так что вздуваетсЯ шеЯ. ‘ ней падаешь в траву и даешь взЯть себЯ.
Џотом уходишь,  и  некоторое времЯ перед глазами еще стоит блеск ее красного
тела. Ѓольше ничего. Ћна - картина, а в картинах Я знаю толк слишком хорошо.
€х Я не люблю.
     - Ќу, к счастью, Я тоже картина. ‚ы помещаете менЯ то на потолок зала в
качестве „ианы или Њинервы, то в парижский салон в качестве Duchesse Pensee.
Љакое странное название, как оно пришло вам в голову?
     - ’а картина -  не вы,  герцогинЯ,  это ваша мысль -  мысль той минуты,
когда вы остановились в  моей мастерской в ђиме перед Џалладой Ѓотичелли.  џ
говорил уже вам,  что уловлю вашу душу с той минуты, как только вы исчезнете
с моих глаз.
     - Џочему вы никогда не показывали мне этой картины?  џ  хотела бы иметь
ее.
     - Ћна продана... одной немецкой даме.
     - Љто она такаЯ?
     - „очь одного рейнского промышленника... џ женилсЯ на ней.
     - —то вы говорите?
     Љоманда en  avant deux разлучила их.  ‹еди ЋлимпиЯ взЯла руку џкобуса и
покачивалась с ним в середине четырехугольника танцующих. Ћна сказала:
     - ‚ы невежливы,  мой крошка,  но Я не сержусь на вас. ‚ы нравитесь мне,
тут ничего не поделаешь. ‚прочем, вы скоро будете просить у менЯ прощениЯ за
все это.
     - ‘лишком скоро! - возразил џкобус.
     ‚ промежутке между двумЯ фигурами герцогинЯ повторила:
     - —то вы сказали? ‚ы женаты?
     - € Я горжусь этим,  -  заЯвил он.  -  Џодумайте, непосредственно после
успеха,  который мне доставил ваш портрет,  Я  женилсЯ на  молодой,  богатой
девушке,  котораЯ  чуть  ли  не  во  всем  -  ваша  противоположность.  Ќет,
герцогинЯ, Я не люблю вас.
     - ‚ы все еще не успокоились?
     - Ѓеспокоит менЯ то,  что  Я  вас слишком часто рисую.  ‚ы  не  простаЯ
картина,  как  леди ЋлимпиЯ.  Ђх,  с  той покончишь одним холстом на  вечные
времена!  Ќо вы, герцогинЯ, вы кажетесь мне одной из моих грез. ЏовторЯю, вы
тревожите менЯ всЯкий раз по-новому.  џ  никогда не вижу вас в окончательной
форме.
     Ћни должны были расстатьсЯ.
     - ’ем  не  менее Я  надеюсь,  что вы  только картина,  -  успел он  еще
заметить.
     - џ тоже, - ответила она.
     Љогда они опЯть столкнулись, он объЯвил:
     - џ люблю только там,  где мало вижу и где длЯ менЯ нет искусства.  Њое
искусство должно быть сильным,  строгим,  безличным и  независимым от мЯгких
чувств. ‹юбовь... рассказать вам, где Я любил больше всего?
     - ђасскажите.
     - џ рисовал где-то в ђоссии охотничьи картины и каждое утро по дороге к
павильону,  который служил мне мастерской,  проходил мимо огороженного куска
парка.  •войные деревьЯ и  кусты  были  плотно охвачены серой стеной,  точно
большой букет.  ’емнаЯ аллеЯ вела к бассейну,  где ежедневно двигалась белаЯ
фигура.  џ видел только полоску белого лица и легкие движениЯ нежных членов.
€ каждый раз Я долго стоЯл, охватив пальцами прутьЯ решетки, и вглЯдывалсЯ в
суживающуюсЯ перспективу,  в  поисках за  душой  парка,  как  Я  называл это
существо. Ћна бродила вокруг бассейна, а Я чувствовал это так, как будто она
тщетно кружила вокруг моей души. ’ак Я больше не любил.
     - ќтого вы, значит, не нарисовали?
     - ќто было только чувство. ќто не было картиной - как вы, герцогинЯ.
     Ћни низко поклонились друг другу; танец был окончен. ѓерцогинЯ отошла.
     - Ќу,  что,  моЯ  крошка,  -  спросила леди  ЋлимпиЯ  одиноко стоЯвшего
художника. - ‚ы укрощены?
     - ‚ данный момент меньше, чем раньше, - объЯвил он. - џ горЯчо сожалею.
     Ћна взЯла руку ЊортейлЯ и опЯть приказала подать свою гондолу.
     џкобус, опустив голову, бродил по залам и размышлЯл:
     - ‡ачем Я рассказал ей,  что женат? Џри первом ближайшем случае Я уверю
ее, что это была ошибка и что Я разведусь. Ћна скажет, - о, Я знаю ее, - что
так и следует. †енщина будто бы вредит моему искусству, Я принадлежу всецело
своему искусству. Ђ так как оно принадлежит ей... „а, Я исполню ее желание -
и  желание другой тоже,  котораЯ так невежливо ловит менЯ на моем теле в тот
момент, когда мне кажетсЯ, что Я больше всего - душа, и когда Я думаю о душе
в парке.  Ђх! ђука, которую она подала мне в танце! ‹еди ЋлимпиЯ чересчур уж
гордитсЯ властью своего тела,  но в известную минуту Я все-таки сознаюсь ей,
как Я  нарисовал бы ее руку:  в  тот момент,  когда она гладит темную голову
мальчика,  который дрожит и задыхаетсЯ под ее ленивой лаской,  или когда она
разбрасывает по удушливому ветру растерзанные лепестки темной розы...  Ђ где
Я  вижу руку герцогини?  Ќа украшенной фигурами выпуклости драгоценной вазы.
Ћна скользит вдоль их профилей.  Њенада шатаетсЯ в упоении, нимфа смеетсЯ, и
отблеск их вечной красы падает на смертную руку.


        x x x

     Ќикто не видел,  как ЏроперциЯ покинула дом Ќаконец, герцогинЯ нашла ее
в искусственном саду над лагуной.  Ћна стоЯла,  высоко поднЯв руки и держась
ими за высокую,  темную,  блестЯщую решетку.  ќто имело такой вид, будто она
напрасно  трЯсла  ее  и  повисла  утратившими  мужество  руками  на  широких
сплетающихсЯ железных ветвЯх,  между  синими  кедровыми шишками и  лилиЯми с
желтыми, неподвижными стеблЯми, под чарами белого грифа на верхушке.
     ѓерцогинЯ дотронулась до  ее  плеча  и  повела  ее  обратно  через  рЯд
укромных комнаток к  другому концу  дома.  ‚  канале,  под  мостом  и  между
столбами,  окрашенными в черный и синий цвет, стоЯли гондолы; на каждой была
герцогскаЯ корона.  Ћни вошли в одну из гондол, и она без шума скользнула по
зеркальной глади.  Џоследние праздничные огни  гасли в  черной воде.  ’Яжело
надвигались темные  дворцы;  ослепительно сверкали в  лунном свете  балконы.
‚след им с арок порталов смотрели каменные маски;  усталые, истертые ступени
спускались  к  воде.  “  фасадов  над  печальными волнами  висели  покинутые
каменные скамьи.  Џотемневшие мраморные плиты мрачно блестели, а из железных
квадратов окон посылала им  привет рука молчаниЯ.  Џо обширной белой площади
бесшумно скакал медный всадник.  ѓрозЯ через плечо сверкающим лицом, ужасный
и прекрасный,  он был великим переживанием этой ночи:  она стоЯла на коленЯх
перед ним.
     „икий лавр,  резко блестЯ,  шелестел на выветривающихсЯ стенах,  вокруг
гербов и каменных изваЯний.  Џеред ними маленькие львы прижимались мордами к
лапам. ѓерцогинЯ думала:
     - €скусство охранЯетсЯ силой. €скусство не погибнет никогда.
     Ќо  ЏроперциЯ вдруг выпрЯмилась.  Ћна сидела в  тени;  ее лицо казалось
бледным, расплывающимсЯ пЯтном на черном сукне.
     - “ менЯ такое чувство,  как будто Я уже умерла,  - сказала она. - џ не
могу больше работать. Ћн убивает менЯ. € при этом он хочет менЯ, Я знаю это.
Ќо  он  не берет того,  чего хочет,  потому что он стыдитсЯ природы.  Ћн так
искусственен,  а Я нет. Ћ, если бы у моей любви было отравленное жало, чтобы
возбуждать его!  …сли бы Я  была бессердечной и сладострастной авантюристкой
или своевольной,  властолюбивой девушкой,  котораЯ не любит его!  Ќо у  менЯ
есть  только моЯ  простаЯ страсть,  и  она  пожирает себЯ самое.  џ  изучала
анатомию и знаю, что после смерти желудок часто пожирает самого себЯ. ’акова
и  моЯ страсть,  потому что он не дает ей никакой другой пищи,  -  и  у менЯ
такое чувство, как будто Я уже умерла.
     ѓерцогинЯ ничего не ответила, она думала:
     "ЏроперциЯ смешна и величественна. Љак она могла так напугать менЯ? „а,
ее горЯчее дыхание донеслось ко мне из зала ‚енеры вместе с  дыханием других
и гнало менЯ перед собой,  испуганную и слабую.  ‘трасть Џроперции,  Љлелии,
џкобуса,  ЊортейлЯ и леди Ћлимпии окутала менЯ всю,  точно горЯчий,  красный
плащ. Љаждый раз, как Я хотела его сбросить с себЯ, изуродованнаЯ, влажнаЯ и
дрожащаЯ рука ‡ибелинда сжимала его крепче.  џ была слаба.  ‡ачем Я спросила
џкобуса,  любит ли  он менЯ...  ’еперь Я  намекнула бы ему,  что пора начать
расписывать кабинеты.
     ќтой Џроперции мне  уже нечего говорить ничего подобного.  џ  чувствую,
она отошла от всего. Ќо Я перестаю жалеть ее, Я катаюсь с ней и с удивлением
смотрю на нее.  џ слишком много металась между людьми,  хитростЯми, грезами,
низостЯми.  ’еперь Я отдыхаю и смотрю. ѓрозное величие Љоллеоне или гибнущее
Џроперции,  -  какое зрелище более блестЯще?  „уши так  же  величавы,  как и
произведениЯ искусства,  и Я сама,  в конце концов,  зрелище длЯ себЯ. ђазве
иначе Я  не погибла бы так же,  как и она?  ‚се,  что хочет одолеть менЯ,  Я
побеждаю игрой.  †ажда свободы и величиЯ овладела мной: Я играла „иану, даже
не  знаЯ этого.  ’еперь Я  Њинерва,  говорЯт они.  Љто знает,  не играю ли Я
Њинерву,  потому что  борюсь с  лихорадкой искусства?  ’ак на  своем детском
острове Я играла сладостные образы старых поэм и прислушивалась к эху голоса
•лои, звавшей „афниса".
     “дары  весел  гулко  раздавались под  мостами.  €х  стройные арки  были
переброшены через узкую водЯную дорожку,  и  кусты кивали с одного берега на
другой.  Ћни  кивали  через  окутанные синевато-зеленой тенью  стены  садов,
лежавших в синевато-зеленом свете,  между крутыми, узкими дворцами, залитыми
синевато-зеленым сиЯнием;  со своими неподвижными верхушками,  на которых не
пели птицы,  они,  казалось,  прислушивались к фонтанам, которые не журчали.
€здали,  из отдаленных каналов,  где неведомые гондолы совершали свой темный
путь,   счастливый  или  печальный,   донессЯ  голос  гондольера.  ЏроперциЯ
прислушалась с безумным взглЯдом.  "’ам плывут они,  - думала она, - Њорис и
женщина,  которую он любит сегоднЯ. Ћни лежат в объЯтиЯх друг друга... ‹учше
бы Я видела его мертвым!"
     ‘ады сменились каменными Ящиками вышиной с башню,  почерневшими от углЯ
и  покрытыми плесенью.  ‚ысоко наверху были маленькие отверстиЯ вместо окон,
двери были без парапета.  ‚ода,  в которой отражались их огни,  была покрыта
блестЯщим,  в пестрых пЯтнах,  маслЯнистым налетом. ‚ кабаках хрипло кричали
пьЯницы,  и  визжали девушки.  ‚ шуме прокатилсЯ,  точно маленькаЯ,  влажнаЯ
жемчужина,  звук гитары. €з одного окна высунулась, глЯдЯ на звезды, женщина
с обнаженной грудью. ЏроперциЯ сказала:
     - Њы  плывем мимо,  и  никто  не  трогает нас.  ‡десь когда-то  пьЯный,
которому одна из женщин открыла свою опочивальню, ступил в пустоту и исчез в
этой вЯзкой воде.  џ  хотела бы быть этой женщиной и  вступить,  обнЯвшись с
Њорисом, в благословенную опочивальню, где кончаетсЯ все.


        x x x

     ‚незапно,  после нескольких поворотов,  они очутились в Ѓольшом канале.
ѓерцогинЯ  проводила Џроперцию в  ее  отель  и  поехала  домой.  Џразднество
кончилось,  дворец стоЯл точно обугленный,  черный,  с несколькими блестками
света.  ѓерцогинЯ прошла по гулким залам;  впереди с канделЯбрами шли слуги.
Ћгромные тени падали с  картин на потолках,  покрываЯ друг друга.  ‚спыхнула
какаЯ-то мраморнаЯ фигура; серебрЯный край бассейна с мЯгким блеском окружал
плескавшуюсЯ воду, плЯшущих амуров, играющую музу.
     ‚  последнем кабинете с  широко открытыми на лагуну окнами у карточного
стола  сидели за  вином последние гости:  леди  ЋлимпиЯ,  џкобус,  ‡ибелинд,
‘ан-Ѓакко и Њортейль. Њужчины поднЯлись, ‘ан-Ѓакко воскликнул:
     - ѓерцогинЯ, вы напугали нас своим исчезновением.
     - ѓерцогинЯ, где вы были? - спросил Њортейль.
     Ћн держалсЯ неестественно прЯмо,  глаза у него были красные и то и дело
закрывались. ‹еди ЋлимпиЯ опЯть откинулась в кресло; ее движениЯ были мЯгки,
в них чувствовалась удовлетворенность.
     - ‚ы опЯть вернулись,  миледи? - сказала герцогинЯ. - џ уже прокатилась
под лунным светом.
     Ћна  подумала  о   синевато-зеленых  стенах  со   львами,   окруженными
шелестЯщим лавром, и улыбнулась, освеженнаЯ и веселаЯ.
     - џ видела, как львы, покрывшие себЯ славой, зевали от скуки, между тем
как львицы проезжали мимо, рыча от горЯ и желаниЯ.
     ‹еди ЋлимпиЯ бросила взглЯд на ЊортейлЯ; она заметила лениво и мирно:
     - —то вы хотите? € львы устают.


        II

     ‚  художественном кабинете,  на краю мертвой лагуны,  отделенной только
дверью от зала ‚енеры, беседовали о любви. ѓерцогинЯ и ‘ан-Ѓакко соглашались
с џкобусом.  ‡ибелинд раздраженно спорил с ним. ‘тарик „олан ухмылЯлсЯ всеми
своими  морщинами.  Њортейль и  ЉлелиЯ смотрели друг  на  друга  и  пожимали
плечами,  леди  ЋлимпиЯ  не  делала  и  этого.  ѓорЯчий взглЯд  Џроперции не
отрывалсЯ от лица ее возлюбленного.
     ‘  высоты своих пьедесталов,  у  обтЯнутых оливковым,  сборчатым шелком
стен,  слушали  беседу  флорентинки с  тонкими,  задумчивыми лбами  и  юные,
мечтательные Язычницы.  Ћни поражали мЯгкой белизной,  над переносицей у них
на золотой цепочке висели камеи.  “ них были выпуклые лбы, а волосы собраны,
как  покрывала.  Ћни  высоко  поднимали головы  на  длинных стройных шеЯх  и
держали опущенными веки,  такие тонкие,  что,  казалось,  вот-вот  порвутсЯ.
‚ысоко поднЯв слабоочерченные брови и  слегка надув губы или  же  полуоткрыв
их,  с Языком в углу рта,  они улыбались едва заметной неизъЯснимой улыбкой.
Ћни  стоЯли полукругом за  стульЯми женщин.  —ерез  плечо каждому из  мужчин
заглЯдывал отрок или юноша-воин.  Ћни были наги или закованы в  латы,  и  из
бурого  или  черного полированного мрамора выглЯдывала их  душа,  невиннаЯ и
полнаЯ желаний.  Ќа  их светлых лбах застыли подвиги,  которых они не успели
совершить.
     Ќа главной стене находилась Џаллада Ѓотичелли. Ќапротив, через открытую
на террасу дверь, вливалсЯ нежный майский воздух; близилсЯ вечер. ‚ комнату,
точно гигантское серебрЯное зеркало,  заглЯдывала лагуна,  освещеннаЯ косыми
лучами солнца. ‚се видели друг друга на этом серебрЯном фоне. •удожественные
произведениЯ просыпались и сверкали; в людЯх пробуждались вожделениЯ.
     џкобус опЯть повторил,  что предметы искусства не имеют ничего общего с
объектом любви.
     - „овольно,  что Я касаюсь тела руками и всеми своими чувствами.  Њоего
сердца оно не должно задевать.  „овольно,  что Я рисую его.  џ не хочу еще и
любить его.
     - „аже тогда, когда оно одушевлено? - спросила ЉлелиЯ „олан.
     - Ђх,  что там! ‚ груди, которую Я люблю, Я хочу разбить твердые алмазы
и растопить снежные глыбы. …е мЯгкие холмы, на которые каждый может положить
свои руки, имеют длЯ менЯ так же мало значениЯ, как труп.
     Џри этом он устремил раздраженный взглЯд на леди Ћлимпию.
     - ќто звучит неестественно,  мой милый, - сказала герцогинЯ. - ‡ачем вы
насилуете себЯ?
     ‡ибелинд,  которого никто  не  слушал,  с  упрЯмым и  сокрушенным видом
уверЯл всех по  очереди,  что  и  искусство должно стать свободным от  тела.
Ќедостаточно,  что оно имеет душу:  душа должна быть мистична,  плоть должна
быть  умерщвлена,  а  формы  уничтожены.  †енщины  холодно оглЯдывали его  и
морщили нос.  Ћн  вдруг  вытащил из  кармана бронзовую фигурку,  купальщицу,
укушенную дельфином в икру. …е пораженное страхом тело съежилось, собравшись
крупными складками. „олан похотливо повертел ее между пальцами.
     - ‚  углублениЯх  лежит  запыленнаЯ,  стараЯ  искусственнаЯ паутина,  -
объЯвил  он.  -  Ќо  поверхность  давно  подернулась чудесной,  естественной
зеленью... Ћткуда это у вас? - недоброжелательно спросил он.
     - ќто моЯ тайна,  -  ответил ‡ибелинд, подносЯ статуэтку герцогине. Ћна
поблагодарила его.
     - ѓоворите,  что хотите. ’акой находкой вы всегда снова расположите нас
в свою пользу.
     - ќто моЯ слабость, - возразил он.
     „олан проворчал:
     - Њой милый, у вас вывороченное наизнанку художественное чутье.
     ЏроперциЯ заговорила, как бы про себЯ, горЯчо, забыв обо всех.
     - Ђх! Љак это Ясно! ‚идетьсЯ как можно чаще и любить друг друга просто,
без хитрости и  обходов,  без стыда и лжи,  без обманных желаний и угрызений
совести.  †ить вдвоем и каждое мгновение отдавать свое сердце. “важать мысли
друг друга,  насколько мы можем проникнуть в  них.  Ќе делать из своей любви
грезы; пусть она будет светлым днем, в котором свободно дышитсЯ...
     Ћна оборвала, вдруг заметив, что все замолчали и слушают ее. …е низкий,
мрачно взволнованный голос еще  раздавалсЯ у  всех  в  ушах;  в  эту  минуту
ЏроперциЯ всем казалась прекрасной.  ‹еди ЋлимпиЯ откинулась назад,  закрыла
глаза и произнесла:  "Ђх!" џкобус и граф „олан захлопали в ладоши. •удожница
посмотрела на всех без смущениЯ и без удовольствиЯ.
     - џ только декламировала чье-то стихотворение, - с