рциЯ, - отлиты в Џетербурге.
     Ћна повела гостью по галерее.
     - ‚еликий кнЯзь ‘имон заказал их;  он умер прежде, чем они были готовы.
ќта  женщина  с   покрывалом  на  лице  и  с  амфорой  на  голове  была  его
возлюбленной.
     ЏроперциЯ рассказывала машинально.  Ћна знала, что у посетителей только
тогда поЯвлЯлсЯ непритворный интерес к  ее творениЯм,  когда с каждым из них
был  свЯзан  какой-нибудь  анекдот.  ѓерцогинЯ молчала.  „ве  минуты  спустЯ
ЏроперциЯ подумала:
     "—его хочет эта важнаЯ дама?  Љонечно,  она одна из тех, которые боЯтсЯ
нарушить моду,  если  не  будут  дружны  со  мной.  Џочему она  стоит  перед
художественным произведением и  не  судит его?  Ћна не  находит руки слишком
короткой,  мочки ушей слишком толстой и,  хотЯ сама она очень стройна, груди
слишком полной.  Ќеужели она исключение и обладает способностью чувствовать?
Ћна пришла не из злостного любопытства, она не хочет убедитьсЯ, какой жалкой
сделал менЯ человек,  которого Я  люблю.  Ћна слишком взволнована.  џ  думаю
скорее,  что она любит сама.  „а,  она,  должно быть,  несчастна, как Я: как
могла бы иначе важнаЯ дама чувствовать художественное произведение?"
     Ћни вернулись в зал.
     - џ мешаю вам? ‚ы хотите работать?
     - Ћ,  нет.  џ жду вечера, и как благодарна Я ему, когда он приносит мне
прекрасное лицо.  ‘адитесь опЯть на стул, герцогинЯ, смотрите вдоль галереи,
как прежде, и позвольте мне вылепить ваш профиль из глины.
     Ћна отогнула голову герцогини набок неожиданно легкими руками, и все же
герцогинЯ почувствовала себЯ под этими руками хрупкой и подвластной им,  как
ком  земли,  который должен был получить жизнь сообразно пониманию и  сердцу
Џроперции.  ЏроперциЯ опустилась на  деревЯнную скамейку;  она мЯла в  руках
глину и наслаждалась молчанием. - Ћ, если бы мне никогда больше не надо было
говорить!
     - Љакой худой,  гордый профиль,  и  как она бледна и  дрожит.  Ћна тоже
должна сильно любить.
     €  ЏроперциЯ глубоко  погрузилась в  мрачный  огонь  своей  собственной
любви.
     Џрошло некоторое времЯ. ѓерцогинЯ обернулась: ЏроперциЯ сидела праздно,
с  каким-то  отсутствующим взглЯдом.  Ќа  коленЯх  у  нее,  между  безвольно
раскрывшимисЯ пальцами, лежала работа.
     - ќто не Я,  -  вполголоса заметила герцогинЯ, нагибаЯсь над ней. - ќто
изЯщно и бессильно, это мужчина... как он попал в руки Џроперции? Ђх...
     Ћна испугалась и тихо докончила:
     - ќто он.
     ЏроперциЯ вздрогнула. Ћна увидела, что она сделала и посмотрела на свою
работу печально,  но  без  стыда.  ѓерцогинЯ увидела себЯ наедине с  великой
художницей в глухом лесу душ;  застенчивость, недоверие и тщеславие остались
за его пределами. Ћна сказала:
     - …сли бы вы могли забыть его!
     - ‡абыть его! ‹учше умереть!
     - ‚ы дорожите своим несчастьем?
     - Ђ вы своим?
     - џ несчастна не из-за мужчины. џ хочу быть счастливой.
     - Ќо вы, герцогинЯ, больны от страсти!
     - џ тоже люблю. џ люблю вот эти прекрасные созданиЯ.
     - € только...
     ѓерцогинЯ посмотрела на нее с ужасом.
     - ‘озданиЯ Џроперции, - сказала она.
     ЏроперциЯ опустила глаза.
     - ‚ы правы.  џ  уже так низко пала,  что отвечаю "и только",  когда мне
говорЯт об искусстве.
     Ћна встала бормоча:
     - ‚ы видите, мне надо успокоитьсЯ.
     € она скрылась в глубокой оконной нише. ѓерцогинЯ отвернулась; опЯть ее
охватило горЯчее презрение,  словно  к  родственнице,  запЯтнавшей фамильную
честь.  ‚ галерею врывалась золотисто-краснаЯ пыль солнечного заката. ‘татуи
купались в  ней,  юные,  бесстыдные,  бесчувственные и  навеки  непобедимые.
Ќапротив, на теневой стороне, корчилось большое сильное тело; ночь окутывала
его своими серыми крыльЯми. ‚друг в сумраке раздалсЯ звук, точно из зловещей
бездны: рыдание человеческой груди.
     "Ђ между тем этой плачущей,  -  думала герцогинЯ,  -  обЯзаны жизнью те
свободные, прекрасные".
     Ћна нежно приблизилась к Џроперции и обвила ее рукой.
     - Ќаши чувства текучи и  неверны,  как вода.  ‚ернитесь,  ЏроперциЯ,  к
творениЯм из камнЯ: камни облагораживают нас.
     - џ пробовала. Ќо только мое жалкое чувство превращалось в камень.
     Ћна,  шатаЯсь, тЯжело прошла на середину вала. Ћна сорвала с подмостков
под  стеклЯнной крышей полотнЯные покровы;  в  колышущемсЯ сумраке засверкал
мраморный рельеф.  ‚ысокаЯ женщина сидела на  краю постели и  срывала плащ с
плеч  убегающего  юноши.   Ћн   смотрел  на  нее  через  плечо,   изЯщный  и
пренебрежительный.  ѓерцогинЯ узнала  во  второй  раз  молодого  парижанина.
ЋтвергнутаЯ женщина  на  краю  постели  была  ЏроперциЯ Џонти,  обезумевшаЯ,
забывшаЯ скромность и благопристойность и искаженнаЯ страстью,  бившей по ее
грубому лицу,  точно молотом.  Џозади себЯ герцогинЯ слышала громкое дыхание
другой Џроперции.  Ќа  нее смотрело то  же бледное мраморное лицо,  такое же
необузданное,  как и то,  все во власти природы и ее сил.  ѓерцогинЯ сказала
себе:
     - џ вижу ее такою, какаЯ она есть, и этого нельзЯ изменить.
     Ћна тихо спросила:
     - ’ак это и останетсЯ?
     - ’ак и останетсЯ, - повторила ЏроперциЯ.
     - ќта жена Џотифара чудовищно прекрасна.  Љак могла бы Я желать,  чтобы
вы сделали что-нибудь другое?
     - —то-нибудь  другое!  ’олько  что,  герцогинЯ,  Я  хотела  сделать ваш
профиль. Ќо что вышло?
     - Ћн... ѓосподин де Њортейль... Ќо должно ли это быть так?
     - …сли бы  вы  знали!  џ  скажу вам  что-то.  ‘ырой материал уже всегда
содержит образ, счастливый или мучительный. џ не могу ничего изменить в нем,
Я  должна просто вынуть его из  камнЯ.  Ђ  теперь во  всех камнЯх скрываетсЯ
только один.
     ‹юбовно и с тихим ужасом герцогинЯ спросила:
     - € это произведение даже не облегчило вас?
     - ‚ первый момент. џ окончила рельеф в один день, тогда мне показалось,
что мое неистовство утихло.
     - Љогда это было?
     ЏроперциЯ ответила с горьким смехом.
     - ‘егоднЯ.
     - Ђ теперь?
     Ћна поднЯла руки и опустила их.
     - Ђ  теперь Я  опЯть чувствую:  Я  могла бы  наполнить мир  чудовищными
символами моей любви,  и,  когда он был бы полон, мне казалось бы, что Я еще
ничего не сделала.
     Ћна  уныло отошла к  окну  и  прислонилась лбом к  стеклу.  Џрорезанные
ущельЯми  горы  стен  и  крыш,  остроконечные,  темные,  извилистые,  смутно
тЯнулись во  мраке  высоко над  ней.  ‚незапно наступила полнаЯ темнота:  на
мраморном  рельефе  замерла  горЯчаЯ  жизнь,  он  мЯгко  погрузилсЯ в  тень.
ѓерцогинЯ сказала словно самой себе:
     - џ  хотела бы  увести Џроперцию на  более чистый воздух;  она  живет в
духоте.   џ  хотела  бы  построить  дом,  на  пороге  которого  все  страсти
расплывались бы  в  ничто,  как  этот  мрамор,  -  все  страсти,  которые не
принадлежат искусству.
     —ерез некоторое времЯ она попросила:
     - Ћбещайте придти помочь мне.
     Ќеожиданно стало светло:  хромой слуга ходил по залу и  зажигал газовые
рожки.
     ’отчас же обе женщины вышли из уединенного леса душ:  они вопросительно
посмотрели друг на друга.
     - Ќеужели мы пережили это вместе?
     €х руки коснулись на прощанье,  и каждаЯ почувствовала,  как изумлена и
обрадована другаЯ:
     - ‡начит, мы подруги?
     ѓерцогинЯ прошла через галерею.
     - „ом,  достаточно блестЯщий и  высокий длЯ полной жизни,  как ваша,  -
молча и горЯчо сказала она статуЯм.


        x x x

     Ћна  повторЯла себе это вечером при возвращении на  дачу.  ђЯдом с  ней
молчала, с горечью в сердце, Ѓла. Ћна говорила себе.
     - ѓлаза ‚иоланты блестЯт, она горит новой жизнью. џ открыла ей двери, а
сама должна остатьсЯ за порогом. „а, теперь остаетсЯ погибнуть одной.
     - Љак Я труслива! - с горьким стыдом крикнула она себе. - Џочему Я бегу
уже второй раз в Љастель-ѓандольфо?  Џотому что Я боюсь Ћрфео.  Џотому что Я
уже  вижу рЯдом с  ним  смерть,  направлЯющую его руку.  Ћн  ненавидит менЯ,
бедный возлюбленный,  потому что Я слишком любила его;  он убьет менЯ. Ќо не
должна ли Я  отдатьсЯ в  его руки,  даже если они несут смерть?  „а,  Я умру
благодарнаЯ.
     Ћни проезжали городок Ђльбано. ѓерцогинЯ сказала:
     - “ менЯ к тебе просьба,  Ѓиче. ‘ообщи мне как-нибудь о положении нашей
кассы. џ хотела бы знать, чем Я могу располагать.
     Ѓла ответила тихо и быстро:
     - џ завтра же привезу бумагу из ђима.  Ќет, еще сегоднЯ вечером Я скажу
тебе самое главное.  ‘амое главное...  -  еще  раз  с  кроткой и  счастливой
улыбкой пообещала она. Ћна размышлЯла:
     "’олько это еще удерживает менЯ. Џотом Я смогу принадлежать ему и нашей
судьбе".
     Ћна чувствовала потребность быть доброй и,  хотЯ ее  голова была уже на
плахе, утешать других.
     - ‘егоднЯ после обеда Я говорила с „елла Џергола,  -  сказала она. - Ћн
очень подавлен твоей стойкостью.  ’ы можешь быть довольна, дорогаЯ ‚иоланта.
Ћн принадлежит тебе, не думай больше об этом, не мучь себЯ.
     ѓерцогинЯ улыбнулась.
     - џ мучу себЯ из-за „елла Џергола?  Ћ,  Ѓиче, так ты еще помнишь, что Я
была несчастна и притом из-за него?  џ забыла это. џ все времЯ думаю о доме,
который хочу построить.  „а, Я хочу воздвигнуть его в ‚енеции, потому что он
должен отражатьсЯ со своими статуЯми в тихой, темной воде.
     Ћни приехали.
     "џ  потерЯла ее,  -  думала Ѓла.  -  Ѓыть  может,  это  наша  последнЯЯ
встреча".
     - Ћдну минуту, - шепнула она, выходЯ из экипажа.
     Ћна хотела сказать:
     - џ  относилась к  тебе завистливо и  враждебно,  потому что ты  будешь
жить,  а Я осуждена.  џ была труслива,  и ко всему этому Я обокрала тебЯ.  €
все-таки, ‚иоланта, верь моей честности!
     Ћна начала и запнулась.
     - “же? - пробормотала она. - Ћн здесь. ’ы видишь его?
     ‚  глубине  сада  прохаживалсЯ,   вихлЯЯ  бедрами,   господин  в  белом
фланелевом костюме.  ‘делав  пЯть-шесть  шагов,  он  останавливалсЯ и  топал
ногой.  …го тросточка со свистом прорезывала воздух,  сбиваЯ справа и  слева
цветы на клумбах: красные чашечки гелиоса носились вокруг его головы. ‘татуЯ
”лоры, заграждавшаЯ дорожку, получила такой толчок от его элегантного плеча,
что  зашаталась на  своей  подставке.  “видев  герцогиню,  Џизелли подбежал,
грациозно  поклонилсЯ и  самодовольно и  милостиво улыбнулсЯ,  выпЯтив  свою
выпуклую, туго обтЯнутую грудь.
     - ‚от и Я,  -  повторЯл он. - ѓерцогинЯ, Я позвонил себе эту вольность.
‡ачем ваша светлость увезли от менЯ моего дорогого друга?  џ, бедный, совсем
осиротел.
     ѓерцогинЯ оставила их одних. Џизелли иронически расшаркалсЯ.
     - „а,  да,  дорогой друг!  ‘юда,  в тихую деревню,  приходитсЯ, значит,
отправлЯтьсЯ,  чтобы поймать вас.  Џтичка улетела, и едва можно было узнать,
куда.  џ  еще вовремЯ поспел,  она еще не  проболталась?  Ќо теперь прогулке
конец.
     Ћна  опустила  голову.  ‚друг  она  почувствовала  на  своей  руке  его
судорожно сжатый кулак.
     Ћна  видела,  как  выступила жила на  его лбу,  и  каким диким стал его
взглЯд.  …го кадык,  вздувшийсЯ вместе со всеми шейными мускулами, показалсЯ
ей ужасным и чарующим. Ћн свистЯщим шепотом приказал:
     - €дем! Њой экипаж ждет. ’ы поедешь домой, будешь слушатьсЯ, работать и
молчать, негодЯйка!
     €з  дому  вышел  лакей:  герцогинЯ  просила  пожаловать  к  столу.  Ћни
последовали за ним.
     - ќто тебе не поможет,  - шептал он сзади у ее шеи. - Њы поедем сегоднЯ
же ночью. ’о, чего ты заслуживаешь, ты получишь.
     Ћна беззвучно молила:
     - ‡автра утром, прошу тебЯ!
     Ћн пожал плечами.
     Џосле обеда они молчаливо сидели за чаем. ЊЯгкаЯ ночь словно приглашала
медленно и  глубоко дышать и  так же жить -  тихой,  тонкой,  доброй жизнью.
ѓерцогинЯ мечтала о  ‚енеции и  о дворце,  обвеЯнном такими ночами.  Џизелли
тщетно  показывал  ей  свое  тело  во  всех  поворотах  и  положениЯх.   Ѓла
непринужденно повторЯла:
     - ‘ерьезно, ‚иоланта, мы должны сейчас ехать.
     - Ќо почему?
     - џ  скажу  тебе...  Ћрфео  приехал  по  поручению  главного  редактора
’рибуны...  „ва  редактора заболели,  несколько в  отпуску...  џ  нужна  длЯ
важного дела...
     - ’ы  прощаешь,   ‚иоланта?  -  уезжаЯ  спросила  она,  бросаЯ  на  нее
необыкновенно глубокий взглЯд.
     Џарочка молча ехала под дубами;  с их верхушек сочилсЯ лунный свет.  Ћн
погружалсЯ, словно серебристаЯ девичьЯ душа, в мЯгко прислушивающеесЯ озеро.
Ѓольшие звезды пронизывали мрак своим сиЯнием, большие плоды пропитывали его
ароматом. Џизелли чувствовал себЯ тЯжко оскорбленным невниманием герцогини.
     "Џрежде,  -  думал он,  - она просила менЯ прислонитьсЯ к камину и дать
смотреть на себЯ.  Ђ теперь,  когда Я так изЯщен и любим всеми женщинами,  Я
уже не кажусь ей достаточно прекрасным.  •а-ха,  Я рад, что ее касса пуста и
что вот эта боитсЯ. ЉакаЯ из этих двух женщин мне собственно ненавистнее?"
     Ђльбано лежал  за  ними,  кучер  был  пьЯн;  Џизелли убедилсЯ,  что  он
задремал. Ћн пыхтел, беспомощный от бешенства.
     - ќй,  ты! - вдруг крикнул он, и его элегантное плечо толкнуло Ѓла, как
раньше ”лору.  Ћна медленно отвернулась;  он крикнул:  - ’ы думаешь, что это
уже все?
     - Ќет, этого Я не думаю.
     Ћна покорно глЯдела на мрамор его лица,  несокрушимо благородный даже в
Ярости. Ћн ломал ей кисти рук.
     - ’ы  хотела  сказать  это,  сука!  …сли  бы  мне  не  повезло и  Я  не
предупредил тебЯ, ты предала бы менЯ.
     - Ќикогда! Ќикогда! - задыхалась она, и ей стало холодно при мысли, что
она все-таки чуть не сделала этого.
     - ‡аставить простить себе пустую кассу, разыграть пай-девочку, немножко
поплакать,  а  менЯ тихонько стрЯхнуть,  отречьсЯ от менЯ:  этого хотела ты.
„ура, ты думала, что можешь провести менЯ! —то, поймал Я тебЯ?
     Џытка обессиливала ее,  она опЯть попробовала отвернутьсЯ. Ћн тотчас же
выпустил ее  руки и  схватил ее  сзади за  шею.  Ћн давил долго и  с  силой,
совершенно вне себЯ от ее покорности и молчаниЯ. ‚друг лунный свет скользнул
по  ее профилю:  он был совершенно синий Ћн разжал руки;  она упала в  угол,
почти без сознаниЯ.  "”уй,  предательница!" -  крикнул он. Ћн набрал слюны и
плюнул  своей  возлюбленной в  лоб.  Џосле  этого  он  почувствовал приЯтное
удовлетворение и закурил папиросу.  Ќаконец, она заговорила едва слышно, еще
с трудом дыша:
     - Џочему ты не покончишь со мной! Ѓудь милосерд!
     € так как он насмешливо молчал, она прибавила:
     - ђазве ты не видишь, что Я люблю тебЯ?
     Ћн передразнил ее прерывающийсЯ шепот:
     - ‚едь  Я  принадлежу тебе!  ђазве ты  не  чувствовала только что  моих
объЯтий? Ѓудь счастлива, мое сокровище!
     - ’ы принадлежишь мне!  -  сказала она Явственнее.  - џ не была бы даже
счастлива этим.  џ  должна принадлежать тебе:  Я жажду погибнуть от тебЯ,  -
понимаешь ли ты это?  џ  хотела бы принести тебе себЯ в жертву бесповоротно,
так,  чтобы от менЯ ничего не осталось.  џ  с  отчанием ищу,  что у менЯ еще
есть,  чтобы дать это тебе,  чтобы еще раз ощутить сладострастие жертвы.  Ќо
уже все твое.  Њою душу ты истрепал совершенно,  так что длЯ второй жизни от
нее уже ничего не осталось. “бей теперь и остаток моего тела! ЊоЯ жизнь была
твоей, возьми теперь и мою смерть!
     Ћн  с  усмешкой пожал  плечами.  Ѓла  плакала,  глЯдЯ  широко открытыми
глазами на  белое от  луны поле.  Ќад ним мчались облака,  точно сонм теней.
Љамни старой дороги дребезжали как будто от множества шагов;  а  у  ее краев
перед  черными массами разрушенных могил возвышались неподвижные фронтисписы
с масками своих обитателей,  застывшими и бесчувственными.  Ѓла не видела ни
одной  из  них,  она  не  осмеливалась пошевелитьсЯ.  Ћна  чувствовала,  как
отделЯетсЯ слюна  от  ее  лба;  через  мгновение  она  достигла  глаза.  Ћна
страшилась этой ночи и ее неумолимости и стыдилась ее.


        x x x

     ‚ октЯбре герцогинЯ вернулась в свою виллу на Њонте-—елио. Ѓыли душные,
дождливые дни;  она задыхалась в комнатках, где затхлые стены и темнаЯ тихаЯ
мебель пахли ладаном.  ‚иноградник замыкала,  как всегда, краснаЯ завеса, но
она не чувствовала больше прелести этого уголка.  Ћна вернулась,  с ветром и
солнцем утра в глазах и волосах,  в спальню, еще полную снов прошедшей ночи.
…й хотелось распахнуть все окна.
     џвилсЯ Џавиц, только что выкупавшийсЯ в воздухе погребка на ’растевере,
где  его приверженцы окружали его романтикой,  и  рассказал о  новом подъеме
духа среди далматских патриотов.  ЏриближалсЯ решительный момент.  Њонсиньор
’амбурини подтвердил это.  Ќизшее духовенство на  родине герцогини исполнило
свой  долг;  народ стал фанатичен,  как  никогда.  Њогущественные монашеские
ордена,  соблазненные обещаниЯми от имени герцогини Ђсси, поддерживали везде
пламЯ.  ЏредстоЯла  невиданнаЯ  революциЯ:  монашескаЯ  революциЯ.  „инастиЯ
Љобургов погибла,  и барон ђущук, которого она в своем безвыходном положении
сделала  министром  финансов,  предлагал свои  услуги  герцогине.  ’амбурини
показал ей шифрованные депеши,  а ‘ан-Ѓакко,  поднЯвший голову еще выше, чем
когда-либо со времени своего победоносного похода в Ѓолгарию,  комментировал
их  жестами фехтовальщика и  словами из сверкающей стали.  Ћна любила его за
его  осанку,   полную  силы  и  напрЯжениЯ,  за  туго  натЯнутую  линию  его
выставленной вперед правой ноги, за его руки, нервно скрещенные на груди, за
гордый трепет рыжей бородки, за сверкание бирюзовых глаз и вихры белоснежных
волос над  узким,  высоким лбом.  Ќо  она не  знала,  что ответить ему.  Ћна
написала художнику џкобусу ѓальму.  Ћна  просила его  прислать копию Џаллады
Ѓоттичелли в  отель  ‚индзор,  где  она  будет  жить  некоторое  времЯ.  Ћна
назначила  ему  час,   когда  хотела  бы  поговорить  с   ним  об  известном
предложении.
     „вадцать второго воздух над  старой Љампаньей был  прозрачен,  редок  и
весь пронизан золотом.  „ул северный ветер.  “  могильного памЯтника –ецилии
Њетеллы сошлись охотники на лисиц. ‚осемь или десЯть молодых людей, упираЯсь
одной рукой в талию,  охваченную красным фраком, или в бедро, туго обтЯнутое
белой кожей, гарцевали на своих лошадЯх перед герцогиней Ђсси. Ћна держалась
в тени средневековой церкви,  развалины которой жидко и призрачно выделЯлись
своими зубцами рЯдом с круглой и крепкой, застрахованной от времени, могилой
Язычницы.
     ‘о стороны города по выбитой мостовой большой дороги ехал рысью кто-то,
- одинокий,  толстый охотник,  похожий на ‘илена,  красный и трЯсущийсЯ!  Ћн
подъехал.
     - ‚ы здесь, доктор? - спросила герцогинЯ.
     Џавиц хотел поклонитьсЯ,  но  не  мог выпустить поводьев из рук.  лЯпа
съехала ему на  затылок;  его лоб теперь совершенно облысел.  Ћн сообщил без
всЯкого перехода, одержимый своей идеей:
     - ‘ейчас здесь будет „елла Џергола. џ обогнал его.
     - —тобы сказать мне это, вы отважились сесть на лошадь?
     - ‚аша светлость, что такое лошадь длЯ такого человека, как Я?
     Ћн собралсЯ с духом.
     - Љогда-то Я  отважилсЯ поднЯтьсЯ на хребет волн народной бури длЯ вас,
герцогинЯ.  Џотом на судно,  опЯть длЯ вас,  и это стоило мне моего ребенка,
которого Я очень любил. Ќаконец, Я пошел в изгнание и душевную пустыню - длЯ
вас.  €  вы удивлЯетесь,  видЯ менЯ на спине жалкой лошади?  ‚едь и  это длЯ
вас...
     Ћн  закончил  взволнованно,   но  безнадежно.   Ћна  сказала  с   Явным
благоволением:
     - Џослушайте, а ведь у вас есть мужество!
     Ћна  удивилась.  ”игура Џавица предстала перед  ней,  точно из  глубины
времен.  Ћн принадлежал к периоду жизни, который она закончила, и сегоднЯ, в
светлое ветреное утро ее  юного днЯ,  не  воскрешал в  ней  никаких знакомых
ощущений.   Ћна  вспомнила,  что  презирала  его.  Ќо  та  страсть,  котораЯ
заставлЯла ее  презирать его,  погасла;  Џавиц сам умер вместе с  ней,  -  и
призрак мог приблизитьсЯ к ней только потому, что она случайно стоЯла в тени
развалин готической церкви.
     - Њужество?  -  повторил трибун.  - џ должен все-таки предостеречь вас,
герцогинЯ, от этого „елла Џергола...
     - Ќо  ведь это похоже на  безумие,  мой милый.  ‚ы предостерегаете менЯ
каждый раз, как менЯ видите. —то с вами?
     Ћн чуть не крикнул:  -  џ схожу с ума от ревности!  -  ќто возбуждающее
утро и нервнаЯ,  похотливаЯ плЯска лошади вызвали наружу все то,  что он уже
много недель осторожно и тЯжело носил в себе: весь котел страстей взорвалсЯ.
‘трах перед запоздалым преемником в милостЯх герцогини помолодил Џавица.  Ћн
еще раз обезумел от стремлениЯ действовать, как в пору своего величиЯ, когда
хотел сделать свободным целый народ,  потому что, в бытность его студентом в
Џадуе, на него, как на угнетенного, смотрели через плечо.
     - „елла Џергола не  будет обладать ею,  -  ежедневно уверЯл он себЯ.  -
Ќикогда!
     —тобы   помешать   герцогине  сделать   журналиста  счастливым,   Џавиц
чувствовал себЯ готовым на  все,  на беззаконие и  на сверхчеловеческое.  Ћн
преследовал „елла Џергола,  который избегал его. Џри каждом выходе журналист
встречал на каком-нибудь углу жирную,  запыленную фигуру, котораЯ кралась за
ним,  терпеливаЯ и неизбежнаЯ. Ћна шептала ему таинственные предостережениЯ,
знала  вещи,  которых не  мог  знать никто,  отказывалась дать  объЯснениЯ и
исчезала,  оставлЯЯ в  своей жертве предчувствиЯ,  полные неЯсного ужаса.  “
Џавица были шпионы в  доме герцогини,  он знал каждый ее шаг и каждое слово,
которым  она  обменивалась  с   „елла  Џергола.   ‘егоднЯ  грозил  наступить
решительный момент:  Џавиц знал это и  стал между ними.  Ћн прибег к  целому
рЯду хитростей,  чтобы добитьсЯ от принца Њаффа,  своего бывшего товарища по
клубу, приглашениЯ на охоту. …му не давала покоЯ одна мысль:
     - Ћна видела менЯ трусом,  один единственный раз, тогда, когда закололи
крестьЯнина.  ‘ тех пор Я был мертв и уничтожен.  Ќо теперь...  кто знает...
быть может, Я воскресну.
     Ћн сказал, трепеща от тихой решимости:
     - ќтот „елла Џергола не  тот,  кем  вы  его считаете.  Ћн  осрамит вас,
герцогинЯ, он унизит ваше дело, и, в конце концов, предаст и его, и вас.
     - ЋбъЯсните мне это.
     - ‚ы позволЯете мне говорить открыто -  мне,  старому,  честному слуге?
Ѓлагодарю вас,  ваша  светлость.  ’ак  знайте  же,  что  этот  человек давно
рассказал мне  все,  что решено между вами.  Ћн  отвратительно хвастлив;  он
жаждет женщины только длЯ того,  чтобы заговорить с ней на "ты" перед своими
ста   тысЯчью  читателей.   …сли   бы   он   когда-либо   обладал  интимными
воспоминаниЯми о блаженстве, как мои воспоминаниЯ...
     Џавиц сильно испугалсЯ того, что вырвалось у него. ѓерцогинЯ, казалось,
совершенно не понЯла его. Ћн закончил с негодованием:
     - ‚ кафе на Љорсо он хвастал бы этим.
     - Ќу,  и отлично,  -  весело сказала она. Ћна тронула лошадь и обогнула
церковную стену.  Џавиц последовал за ней.  -  Ћн осрамит менЯ.  € если бы Я
сделала это... ради дела... ‚ы понимаете, доктор, конечно, только ради дела.
     - ’огда Я  скажу вашей светлости,  что  он  длЯ  вашего дела никогда не
сделает ничего. ‚аша милость не подкупит его: „елла Џергола неподкупен.
     - ‘транно,  Я  тоже сказала ему это.  Ћн  решительно отрицал.  џ  почти
готова думать, что длЯ менЯ он сделает исключение.
     - Ќе думайте этого, бога ради...
     …е лошадь шла все быстрее.  Џавиц хрипел.  €змученный напрЯжением этого
момента,   он   лежал  лицом  на  шее  своего  гнедого;   его  седаЯ  борода
распласталась по  гриве,  и  он не отрывал покрасневших,  испуганных глаз от
женщины, котораЯ не видела его и играла словами. Џавиц играл своей жизнью.
     - Ќе  думайте этого!  Ћн не может этого,  даже если бы хотел.  Ћн лучше
совершит  самую  худшую  низость,  чем  даст  подкупить  себЯ.  ќто  у  него
болезненное...
     ‚друг  обе  лошади  остановились и  насторожили уши.  Џавиц  еще  успел
сказать:
     - €  если бы  он  все-таки хотел служить вам,  это не  принесло бы  вам
никакой пользы.  Џодкупленный „ел-ла  Џергола тотчас же  потерЯет весь  свой
талант...
     Ћн остановилсЯ.  ђевность,  делавшаЯ его смелым, изощрЯла его чутье. Ћн
проникал в глубь души, изумлЯлсЯ этому сам.
     “ памЯтника выпустили свору собак.  ‘начала это была плотнаЯ,  визжащаЯ
масса.  Ќо тотчас же, двумЯ-тремЯ прыжками, от нее оторвались куски, и самые
сильные из собак, белые с коричневыми пЯтнами, бросились вперед по короткой,
жесткой траве,  вытЯнувшись и  катаЯсь на  животе,  визжа от  жажды забавы и
убийства.  ‚переди скакал,  скрючившись на  шее  своей  рыжей лошади,  принц
Њаффа.  …го красное плечо сверкало,  солнце блестело на золоте его рога.  Ћн
поднес  его  ко  рту  и   затрубил.   ‚се  лошади  разом  бросились  вперед,
встрепенувшиесЯ,   дрожащие,  жадные.  Љонь  герцогини  громко  заржал.  Ћна
откинулась на нем далеко назад;  ее руки и поводьЯ напрЯглись двумЯ длинными
тугими линиЯми.  ‚ерхнЯЯ часть  ее  тела  высоко подскакивала,  точно гибкаЯ
трость,  на крупе животного.  …е лошадь была белаЯ и  рассекала воздух своим
золотистым хвостом.
     Џавиц пыхтел и  подпрыгивал,  но  не  отставал от  герцогини:  ее вуаль
развевалась  у  его  ушей.   …го  невольное  покачивание  производило  такое
впечатление,  как  будто  чествуемый трибун низко кланЯлсЯ направо и  налево
народным массам,  которые в  его представлении наполнЯли пространства пустой
Љампаньи.  Ќа  каждом коме земли его подбрасывало кверху,  вслед за  этим он
резко шлепалсЯ на седло. Ћн был бледен, но только от волнениЯ, не от страха.
Ћн заранее примерилсЯ со всевозможными случайностЯми. ‚еличайшим несчастьем,
которого он боЯлсЯ,  было не упасть с  лошади,  а пропустить поЯвление „елла
Џергола. € поэтому он не падал.
     - ‚ы видите? - пронзительно прошептал он. - ‚аша светлость, вы видите?
     „елла Џергола легко,  не  торопЯсь,  ехал  по  полю  им  наперерез.  Ћн
направил свою лошадь к лошади герцогини,  поклонилсЯ и сказал, спокойно дыша
и без следов возбуждениЯ на своем холодном лице:
     - ’рубим к  нападению,  ваша светлость?  ‚ыступаем в  поход с мЯтежными
монахами? Њомент благоприЯтен.
     - Љак никогда. џ даже уезжаю.
     - ‚ „алмацию! џ еду с вами! џ бросаю все.
     - ‚аши станки? € мои статьи?
     - ‚ы  правы.  џ  потерЯл  способность думать.  “  менЯ  остались только
желаниЯ.  —то вы хотите?  ’ри месЯца бессильной страсти!  ‚  такую жару!  Ќа
мертвой мостовой нашего лета! џ не могу больше.
     - ‚ы выдаете себЯ.
     Ћни  посмотрели друг на  друга в  упор.  ‡атем опЯть стали бросать друг
другу, в такт галопирующих копыт, свои короткие фразы. ‡а ними пыхтел Џавиц.
     - ‚ы сдаетесь. ‚ы думаете, Я не воспользуюсь этим?
     - џ ничего не имею против.  џ не могу больше. џ не умер. Џоэтому Я хочу
теперь же своей награды.  Џотому что Я выдержал.  ‡автра утром поЯвитсЯ ваша
перваЯ статьЯ. € лишь завтра вечером хочу Я быть счастливым. џ уступаю.
     - џ тоже. …ще больше, чем вы. џ совершенно отказываюсь от ваших статей.
“ менЯ пропала охота.
     - € к ...?
     - Љо всему.
     Ћна ударила поводьЯми по шее лошади, откинулась далеко назад и с криком
радости,   освобожденнаЯ  и  полнаЯ  нового  стремлениЯ,  помчалась  вперед,
прорезываЯ голубой воздух.
     - ‡а мной, кто любит менЯ!
     Ћна  пронеслась над широким,  наполненным водой рвом.  Љопыта дрогнули,
опустились и  врезались в землю по ту сторону рва.  „елла Џергола смотрел ей
вслед,  испуганный до оцепенениЯ ее словами.  Ћн хотел остановить лошадь.  ‚
последний момент его  охватил страх  перед презрением к  самому себе,  и  он
щелкнул хлыстом. ђва он почти не заметил.
     ‚друг он очутилсЯ в  мелкой луже.  Ћн лежал,  растЯнувшись,  головой на
откосе,  и  видел,  как  высоко над  ним,  в  синеве,  сверкавшей стеклЯнным
блеском, как синее небо на разрисованных стеклах, носилась ласточка.
     Џавиц видел только,  что герцогинЯ грозила исчезнуть по ту сторону рва.
Ћн прохрипел:  "Ћдну минуту!", пришпорил лошадь и закрыл глаза. Ћн был очень
удивлен,  когда очутилсЯ на  другой стороне,  рЯдом со своей госпожей и  без
журналиста.
     „елла Џергола поднЯлсЯ, стиснув зубы; он несколько раз тихо повторил:
     - ’олько спокойнее, бога ради, спокойнее. Њы увидим.
     Ћн  вскарабкалсЯ на  край  рва,  снЯл свой красный сюртук и  попробовал
очистить его от грЯзи. ‚друг он поднЯл глаза.
     - ‚от что называетсЯ травлей лисиц! ‹исицей был Я, дурак! Ћна охотилась
за мной, а ее жирный любовник помогал ей в этом. „а, это так...
     „алеко  позади  двигалсЯ  ее  уменьшенный силуэт  и  трЯсущаЯсЯ  фигура
трибуна. ђЯдом бежала лошадь без всадника.
     - ‹ошадь они поймают,  и  сегоднЯ вечером обо мне и моих подвигах будет
врать весь город.
     - Ќо будут говорить и кое о чем другом, об этом Я позабочусь!
     Ћн  двинулсЯ  в  путь.  Ћпустив  голову  и  надвинув  шлЯпу  на  глаза,
размахиваЯ сжатыми  кулаками,  в  красном фраке  и  белых  панталонах,  весь
выпачканный,  он  торопливо  шел  по  празднично-прекрасной равнине,  полный
ненависти и жажды мести.
     - Џредставим себе Ясно,  что она такое!  Љокетка ли  она,  намеренно ли
сводила она менЯ с ума?  Ћ, нет, она очень мало думает обо мне. †енщина с ее
прозрачным цветом лица;  Я  Ясно  вижу  это,  ее  душа  слишком высока:  под
жалкими, низменными триумфальными воротами кокетства она не могла бы пройти.
     Ѓоже!  “жасно то, что Я все еще принужден думать это! џ не хочу больше!
Ќо   ей   чертовски  безразлично,   терЯешь  ли   из-за   нее  голову.   Ћна
нечувствительна,   настолько  нечувствительна,   что  от  этого  становитсЯ,
действительно злой.  Џавиц сказал тогда в кафе,  когда хвастал ею: "Ћна зла,
эта аристократка!" Ћн был прав,  этот отставной тенор! Ђх! ќта аристократка!
ќто  мой  рок,  что  Я,  бедный сноб,  встретил истинную аристократку.  Ћдин
единственный раз, и этого достаточно.
     - Ќо теперь Я  освобожусь от нее!  ’ы не хочешь сойти с  твоего Ћлимпа,
злаЯ ћнона? ’ак Я стащу тебЯ!
     Ћн  вернулсЯ через  ворота ‘ан  „жиованни в  город и  взЯл  экипаж.  Ћн
положил ногу на ногу и насвистывал сквозь зубы, в сознании своей власти.
     - ЌадменнаЯ дама,  воображающаЯ,  что царит над человеческим обществом,
холоднаЯ,   бесстрастнаЯ  и  незнающаЯ  ответственности  за  участь  низших,
приносЯщих  себЯ  в  жертву  ей:   чему  Я  научу  ее?  ‚о-первых,  что  она
добродушное,  довольно  обыкновенное  создание.  ‚о-вторых,  что  ежедневные
партнеры ее  пошлых  любовных приключений могут  по  желанию дать  подробное
описание известного дивана,  с известной герцогской короной,  которую они, в
своем характерном положении, могли разглЯдеть снизу. ‚нутри позолота немного
облупилась.
     „орогой статьЯ оформилась в его голове. Ћна была обдумана и отделана во
всех  подробностЯх,  когда  „ел-ла  Џергола вышел  на  улице Љампо Њарцо,  у
редакции своей газеты. ‚ тот же вечер она поЯвилась.


        x x x

     Ѓыло  часов  десЯть.  ѓерцогинЯ  находилась в  своей  спальне  в  отеле
‚индзор.  Џортьера в  салон была  наполовину откинута.  ќто  была  комната с
высоким позолоченным потолком и широкими окнами. ‚ люстре горели все газовые
рожки. Ќа шелковых стульЯх лежало несколько любимых книг в белых переплетах.
ЉопиЯ Џаллады висела на задней стене.
     ‚низу,  на  широкой,  новой,  величественной ‚иа Ќационале,  еще совсем
вдали, она услышала крик, который был ей знаком: он повторЯлсЯ каждый вечер.
ЌовейшаЯ скандальнаЯ статьЯ Intransigeante совершала свой  путь  по  городу.
Ћна открыла окно и разобрала: "‘мерть герцогини Ђсси".
     Ѓанда приближалась -  сомнительные парни,  одни в  лохмотьЯх,  другие -
грубо расфранченные.  Ћни часами слонЯлись перед типографией грозной газеты,
подшучиваЯ и  угрожаЯ друг  другу.  Џри  поЯвлении свежей газеты происходила
короткаЯ торопливаЯ свалка;  счастливцы,  захватившие первые пачки еще сырой
бумаги,  вырывались из черной кучи и  с  гиканьем мчались на доходные улицы,
ночью горевшие жизнью.  ’ам,  где они проходили, улица покрывалась большими,
белыми листами, которые нетерпеливые руки подносили к свету фонарей.
     ‚переди всех бежал человек с деревЯшкой. “ него были высокие плечи, его
острые кости пробуравливали заплаты.  ѓрудь у  него была впалаЯ,  а кулаки -
жесткие и узловатые.  …го серое лицо,  почти без очертаний, казалось стертым
нищетой, с неЯсными тенЯми на месте глаз. Ќеистово устремлЯЯсь вперед грудью
и резко стуча своей деревЯнной ногой по мостовой,  он широко открывал рот, и
из него,  точно из черной пещеры,  с хрипом и свистом, кипЯ Яростью и полные
ненависти,  напрЯгавшей все силы, чтобы насладитьсЯ своим счастьем, исходили
слова, всюду жадно приветствуемые:
     - —резвычайно важнаЯ статьЯ Џаоло  „елла Џергола!  Џадение важной дамы!
Ћбличение и моральнаЯ смерть герцогини Ђсси!
     - —то это означает? - спросила себЯ герцогинЯ.
     Ћна  еще  не  видела во  всем этом ничего,  кроме искаженного судорогой
ненависти лица  крикуна.  ѓулЯющие окружили его  и  вырывали у  него из  рук
газету.  Ћн поспешно собрал медные монеты,  пробилсЯ сквозь толпу и поспешил
дальше,  стуча костылем,  визгливо крича и  хромаЯ.  €  было непонЯтно,  что
смертельно больной калека снова и  снова обгонЯл своих товарищей.  Ќенависть
гнала  его  вперед.  ѓерцогинЯ видела  это:  его  оживлЯла только ненависть,
ненависть наполнЯла его  всего.  Ћна  могла  каждое мгновение выйти  из  его
членов, как газ: тогда его тело сразу съежилось бы и упало.
     ќто существо,  которого она никогда не  видела и  которое едва ли знало
ее, показалось ей самым Ярким воплощением той неожиданной ненависти, котораЯ
уже не  раз в  ее жизни вставала перед ней.  ‘тарик на берегу бухты в  ‡аре,
плЯсавший  от  злости,   потому  что  она  в  бурю  взЯлась  за  весла;  два
гиганта-морлака,  размахивавшие перед  головами ее  лошадей своими  топорами
после ее  неудачной речи к  толпе,  всЯ  эта толпа,  котораЯ,  еще не  успев
переварить полученных от  нее  даровых обедов,  напала  на  нее  с  честным,
нравственным возмущением и дала ей бранное прозвище "аристократки" - все это
соединилось в лице этого разносчика газет.  …го вид показалсЯ ей печальным и
немного противным.
     Ћна закрыла окно и спустила плотные гардины.  ‡атем она позвонила:  она
хотела прочесть Intransigeante.  ‚  то  же  самое  мгновение ЯвилсЯ грум  со
сложенной газетой на подносе. Ћчевидно, ждали ее знака. Ћна остановилась под
люстрой и  пробежала глазами столбцы;  статьЯ о  ней  красовалась на  первом
месте.  Ћна еще не  кончила ее,  как в  салоне послышались быстрые,  твердые
шаги, которые она любила: на пороге стоЯл ‘ан-Ѓакко. Ћн сказал:
     - ѓерцогинЯ, вы звали менЯ. ‚от Я.
     - џ рада вам, милый маркиз, - ответила она. - Ќо Я не звала вас.
     - Љак,  герцогинЯ,  вы  не  звали менЯ,  тогда,  перед моим  отъездом в
Ѓолгарию, когда вы позволили мне... тем не менее... всегда принадлежать вам?
‚ы  не  знали еще  в  то  времЯ,  когда и  длЯ чего вам понадобитсЯ рыцарь и
честный человек. ‘егоднЯ вы это знаете.
     € он ударил рукой по газете, которую принес с собой.
     - ‚ы придаете этому слишком большое значение.
     Ћна тоже дотронулась до развернутой газеты.
     - ќто еще не  тот момент,  о  котором Я  говорила.  …сли бы это событие
наступило раньше,  оно ужаснуло бы  менЯ.  Ќо долгое ожидание утомило менЯ и
сделало равнодушной.  ‚нутренне Я давно отказалась от всего: простите, что Я
не сказала вам этого раньше. џ оставлЯю ђим и ухожу от всего.
     Ћн вскипел.
     - ‚ы можете это сделать!
     Ћн овладел собой, сложил руки и повторил:
     - ‚ы  можете это сделать!  ѓерцогинЯ,  вы можете бросить дело,  которое
висит на  волоске.  Ќарод,  который поклонЯетсЯ вам и  который на  этих днЯх
будет боротьсЯ за свободу во имЯ вас.
     Ћна остановила его.
     - ’ише,  тише,  милый друг,  -  Я  знаю все,  что вы можете сказать.  џ
совершенно не верю в победу этой так называемой монашеской революции. Ќо, не
говорЯ об этом, этот народ будет искренно рад, если мы оставим его в покое с
нашей  свободой.   ‚ы  помните  времЯ  арендаторских  беспорЯдков?  Љак  они
ненавидели менЯ за  то,  что  Я  хотела ввести просвещение,  справедливость,
благосостоЯние! Ќо Я любила их мечтательною любовью, потому что видела в них
близких  к  животным  полубогов,  статуи,  уцелевшие от  героических времен,
строгие и  бронзовые среди  больших мирных животных,  подле  груд  чеснока и
олив,  меж  гигантских,  пузатых глинЯных кувшинов.  Ќа  всей этой красоте Я
хотела воздвигнуть царство свободы. ’еперь Я отказываюсь и иду своим путем с
одними статуЯми.
     Ћна  говорила все  тише и  при  этом думала:  "—то Я  говорю ему?"  Ћна
видела, как Ясно его лицо, несмотрЯ на разочарование, как оно сиЯет душевной
чистотой,  и  чувствовала его  непобедимость.  Ћна  невольно сделала  плечом
движение к стене; казалось, она ищет защиты у Џаллады. Ћн хотел ответить ей;
она попросила:
     - …ще одно слово,  чтобы вы  понЯли менЯ.  Џодумайте,  сколько усилий и
сколько денег потребовалось,  чтобы вызвать у народа немножко жажды свободы.
Ћставим его,  наконец,  в покое,  он не желает ничего лучшего. Њы оба, как и
все -  действительные поклонники свободы,  в  тЯгость людЯм.  Њы  посрамлЯем
человечество и  пожинаем вражду.  Ќам уступают,  чтобы избавитьсЯ от нас,  и
такие событиЯ,  рожденные досадой,  страхом и злобой, мы называем борьбой за
свободу.
     Ћна замолчала.  "“ менЯ плохаЯ роль,  -  думала она. - Ћн может смирить
менЯ именем идеала, которому Я поклонЯлась". € она неуверенно улыбнулась.
     ‘ан-Ѓакко заговорил,  наконец, без гнева, с той далекой от практической
мудрости высоты, на которой протекала его жизнь.
     - ‚ы ставите крест над всей моей жизнью.
     - Ќет! Џотому что она прекрасна.
     - Ќо вы не верите в ее цель...
     Ћна протЯнула ему руку.
     - џ не могу иначе.
     Ћн взЯл ее руку и поцеловал.
     - €, тем не менее, Я остаюсь вашим, - сказал он.
     ‚друг он ударил себЯ по лбу.
     - Ќо мы разговариваем! - воскликнул он. - Њы разъЯснЯем друг другу свои
мировоззрениЯ,  с  гнусной  газетой  в  руках,  в  которой какой-то  негодЯй
осмеливаетсЯ оскорблЯть вас, герцогинЯ! ‚ас! ‚ас!
     Ћн взволновалсЯ,  его бородка трЯслась. Ћн забегал по комнате, закрываЯ
себе уши и повторЯЯ:
     - ‚ас! ‚ас!
     € останавливаЯсь:
     - ‚едь это  невозможно!  Њне  кажетсЯ,  Я  только теперь вижу,  как это
невероЯтно!
     ‚оротник давил его;  он пыталсЯ расширить его двумЯ пальцами. “ него не
хватало слов,  наконец, он развернул Intransigeante и прочитал вслух статью,
крича, запинаЯсь и захлебываЯсь.
     - „обродушнаЯ  женщина,   строЯщаЯ   невинные  козни   длЯ   маленького
переворота в своей совершенно неинтересной стране...
     ‘ан-Ѓакко  прервал себЯ  и,  возмущенный до  слез,  стал  метать вокруг
смелые,  обвинЯющие взглЯды,  как  в  парламенте,  когда требовал к  барьеру
партии сытых. …го привыкший к команде голос оглушительно загремел:
     - „а,  это так!  ЊелочнаЯ зависть разъедает совершенно этих писак. Ћдин
из  нас  хочет быть гордым и  сильным и  боротьсЯ со  злом:  что  изобретает
писака,   чтобы  принизить  стремЯщегосЯ  к   высокому?   Ћн   называет  его
добродушным.  Ќе очень хитрым,  но зато добродушным. Љак это естественно длЯ
него! ‚ыслушаем этого умника до конца, тогда будет видно, за кем слово!
     Ћн  стал читать дальше,  но вдруг запнулсЯ.  ѓерцогинЯ увидела,  что он
сильно покраснел, и руки его дрожат. Ћн дошел до строк о диване и герцогской
короне.  Ѓуквы слились и стали неразборчивы, но ‘ан-Ѓакко не смел поднЯть от
них глаз. ѓерцогинЯ тоже молчала: она отвернулась.
     - …му стыдно, - сказала она себе. - …му стыдно за человека, который мог
это написать или даже подумать.  Ђ когда Я вспомню о времени, которое больше
не существует длЯ менЯ, то... он не прав, что стыдитсЯ.
     - Џоложите, наконец, газету, - приказала она.
     Ћн швырнул ее в угол. ‡атем скрыл смущение под вспышкой Ярости.
     - Ђ! Ђ! ‚от это проЯвление духа! ќто его честь! ќто герои духа, которым
нынче принадлежит власть.  Ѓольше власти,  чем славному гению дела!  ‚от вам
один из  тех  умников,  которые насмешливо улыбаютсЯ,  когда честный человек
говорит о  действии.  —есть писак и  говорунов -  вы  видите,  что только ни
уживаетсЯ с ней.  Ќо есть положениЯ,  -  прерывающимсЯ голосом крикнул он, -
положениЯ, в которых имеет значение только дух, сверкающий на острие шпаги!
     Ћна потребовала:
     - Ќе убивайте его! џ не хочу этого.
     - Ќо  Я  хочу  это!  -  воскликнул он,  весь  выпрЯмившись и  дрожа  от
волнениЯ. € он исчез.
     ‚ продолжение одной секунды она колебалась.
     - ‘казать ли ему?  ‘казать ли, что он опЯть поступает, как „он-Љихот, и
что  этот несчастный диван не  фантазиЯ!  ’огда Я  причиню ему гораздо более
мучительное страдание,  чем  шпага  противника,  котораЯ вонзитсЯ ему  между
ребер.
     € она отступила назад.
     ‡а дверью послышалсЯ шум раздраженных голосов.  ‘ан-Ѓакко показалсЯ еще
раз.
     - ‚аша переднЯЯ уже полна репортеров.  ‚ы  видите,  что Я  прав,  желаЯ
быстро покончить со  всем этим.  Џока Я  собственноручно выпроводил за дверь
этих любопытных нахалов.
     - Ѓлагодарю, - сказала она, киваЯ ему головой.


        x x x

     Ћна  велела погасить люстру и  осталась в  полумраке,  при  свете  двух
свечей.
     "—то хочет „елла Џергола?  -  размышлЯла она. - ‡ачем он дает себе труд
быть  моим  врагом?  ‚едь  настолько легче избегать друг друга и  еще  легче
остатьсЯ добрыми друзьЯми. ‡начит, у него нет самообладаниЯ, и он неспособен
благоразумно отказатьсЯ,  а хочет вредить мне. Ќо чем? ‘мешным происшествием
из жизни другой,  бывшей знакомой.  Ќеужели он,  в самом деле,  думает,  что
гл