или банкиры, рисковавшие вкладом клиента. Ќу...
     Ћн  с  достоинством остановилсЯ перед лакированными ширмами и  поучающе
поднЯл указательный палец.
     - Ќу, эти негодЯи выигрывали всегда, - всегда без исключениЯ.
     ‚друг он заметил,  что она закрыла глаза и густо покраснела.  Ѓесчестие
стоЯло перед ней,  и  у нее не было мужества посмотреть ему в лицо.  Џизелли
искренно расхохоталсЯ и обнЯл ее.
     - ђазве Я  проворовавшийсЯ банкир?  ЊаленькаЯ дурочка!  Џока у менЯ нет
ордена, ты можешь быть спокойна.
     Ћна отважилась на просьбу.
     - ’ы,   по  крайней  мере,   должен  был  бы  быть  экономнее.  ’ы  так
легкомыслен, мой бедный возлюбленный.
     - џ зарабатываю, не правда ли? Љто зарабатывает, имеет право тратить.
     Ћн сидел на Љорсо перед богатыми кафе,  положив ногу на ногу и  легко и
изЯщно наклонив торс в  позе человека,  вытаскивающего занозу.  …го окружала
толпа элегантных мужчин и  дам,  и  он  угощал всех.  Ћн  был счастлив и  не
отказывал себе ни  в  каком капризе.  „ве сестры из Ђнглии,  разъезжавшие по
континенту в  поисках приключений и  слишком дорогие длЯ  иного миллионера -
Џизелли не  отказал себе и  в  них.  Ќа  следующий день он дал своей подруге
подробный отчет, к невыгоде островитЯнок.
     - ЏопадаешьсЯ на их желтые гривы,  долговЯзые фигуры и на их английский
Язык. Љак мы, мужчины, глупы!
     Љаждый раз,  как  он  заставлЯл ее  ждать,  она пользовалась этим,  как
предлогом,  чтобы провести ночь за работой. Ћн приходил на рассвете, шатаЯсь
и икаЯ,  но прекрасный,  как мрамор.  Ћна укладывала его, брала его голову к
себе  на  колени  и  нежно  и  благоговейно охранЯла сон  бога.  ‘вет  лампы
становилсЯ желтым и  угасал.  ‘олнце пестрило исписанные листы,  покрывавшие
стол.  Ѓла,  измученнаЯ и озабоченнаЯ,  высчитывала,  сколько она получит за
труд  этих  долгих,  лихорадочных часов.  Џизелли  потЯгивалсЯ и  вскакивал,
отлично выспавшись.  ‚ его карманах позвЯкивали деньги,  выигранные за ночь;
он весело восклицал:
     - Љакой весенний день! ‘егоднЯ мне опЯть везет!


        x x x

     Џавиц съел за  счет Џизелли не  один хороший завтрак,  но  он  ел  его,
затерЯвшись в толпе гостей, как безымЯнный прихлебатель. Ќа вопрос о толстом
господине в поношенном костюме и грЯзной рубашке Џизелли заЯвлЯл,  что забыл
его фамилию.  Џавиц был углублен в  свое горе,  он  не замечал,  что молодые
франты,  задев его,  вытирали рукав носовым платком,  или  что  какаЯ-нибудь
важнаЯ барышнЯ, отец которой чистил водосточные трубы, с гримасой отвращениЯ
махала у него под носом букетом ландышей.
     Ћднажды  вечером  он  находилсЯ  в  обществе  парижской девы  Ѓланш  де
Љокелико. ђафаэль Љалендер пригласил ее в свое варьете, почитатели давали ей
ужин.  Ќа  площадке отлогой лестницы,  ведшей в  обеденный зал,  возвышалось
зеркало,   чудесно  отшлифованное,   в  резной  раме,  окруженной  гирлЯндой
порхающих ангелов.  ‘вет свечей и все краски горели в этом зеркале Ярче, чем
в  действительности.  Ћно  было  словно  обитель блаженства,  котораЯ широко
открывалась,  сиЯЯ и  манЯ:  в  него нельзЯ было не заглЯнуть.  Љаждый,  кто
проходил мимо,  замедлЯл шаги и подавлЯл улыбку удовлетворениЯ,  потому, что
зеркало показывало ему только то, что он любил в себе.
     ’рибун подошел к  зеркалу рЯдом с  двумЯ клубменами.  Ћдин  восхищалсЯ,
главным  образом,  своими  бакенбардами  и  узкими  лакированными ботинками,
другой - своим новым фраком. Џавиц увидел это вдруг проЯснившимсЯ взглЯдом.
     - Џочему же Я  весь измЯт и  в складках,  как будто сплю каждую ночь на
диване?  —ищены ли  ‘егоднЯ мои  башмаки?  Љогда Я  был  в  последний раз  у
парикмахера?
     - Ћн не может оторватьсЯ,  - сказала за его спиной какаЯ-то дама. Џавиц
заметил,  что остановилсЯ.  Ћн  подтЯнул свои брюки,  но они сейчас же опЯть
спустились; и он поспешно отошел, покраснев.
     Ћн ел с немым отчаЯнием. Љ концу вечера Ѓланш де Љокелико развеселилась
и  стала его  дразнить.  Ћна  уверЯла,  что внутренний край его шлЯпы покрыт
слоем  свиного  сала.   Ћна  даже  попробовала  почистить  его,   облив  его
шампанским.
     Њысли Џавица были далеко от  дураков,  остривших над  ним.  Ћн  думал о
своей фотографии,  когда-то висевшей в  витринах в  ‡аре.  Љто знает,  может
быть,  она  висит еще  там.  †енщины все  еще  мечтают перед портретом героЯ
свободы,  с  его благородной красотой.  -  Ђ  Я  сижу здесь!  -  ‚друг он со
страстной отчетливостью вспомнил серебристо-серые панталоны.  Ћн когда-то во
времена своего торжества ездил в них кататьсЯ в экипаже герцогини Ђсси.
     Ћн  ушел только тогда,  когда было уплачено по счету,  и  ему больше не
давали вина.  ‡атем он отправилсЯ в публичный дом. Љ утру он вернулсЯ в свою
комнату,  на  четвертом этаже какого-то меблированного отелЯ,  посещавшегосЯ
коммивоЯжерами.  …му казалось, что он смертельно устал, но когда он проходил
мимо желтого куска стекла,  перед которым обыкновенно причесывалсЯ, он вдруг
задрожал от Ярости. Ћн грозно обернулсЯ к кому-то невидимому.
     - ’аким менЯ сделала ты!  ‡лодейка!  Ђд ждет тебЯ, будь в этом уверена!
Ђристократка! ѓерцогинЯм место в аду! ‚едь они никогда не страдают!
     - ’ак  играют человеческою жизнью?  -  крикнул он,  и  его  ненависть и
страсть  растворились  в   слезах.   …го   мучила  тоска   по   герцогине  и
серебристо-серым панталонам,  - двум предметам, утраченным навсегда. …сли бы
они оба лежали перед ним, Џавиц расплылсЯ бы над ними в бессильном желании.
     Ћн не лег в постель, он до утра говорил с герцогиней.
     - ’ы -  вне законов, потому что ты слишком зла! ’ебе можно сделать все,
что угодно! „урно? Ќет, ничто не дурно, что может повредить тебе!
     Џосле обеда он встретил Џизелли в кафе "‚енециЯ". Ћн отозвал его в угол
и  подал ему  вексель герцогини Ђсси,  подписанный полгода тому назад.  Љожа
Џизелли потерЯла свой блеск, она стала серой.
     "ќтот  человек принесет мне  несчастье",  -  подумал он.  Ћн  тотчас же
заплатил из своего кармана и  начал при этом уже придумывать,  как устранить
Џавица, в случае, если он повторит свою проделку.
     Ќо  Џавица  ему  больше  нечего  было  опасатьсЯ.  ’рибун  заказал себе
панталоны,  но, когда они очутились у него на стуле, он спрЯталсЯ в кровать.
…му  было  страшно перед  ними  и  перед  своим  поступком.  ’еплота постели
смЯгчила, наконец, его жестокое раскаЯние, и он мог заплакать. Ћн так рыдал,
что его живот так и каталсЯ по постели,  и простынЯ,  покрывшаЯ его,  ходила
волнами. “треннЯЯ зарЯ застала Џавица в молитве на каменных плитах пола.


        x x x

     ‘ан-Ѓакко часто ходил взад и вперед по комнате герцогини.  ‘ движениЯми
фехтовальщика, высоким, привыкшим к команде голосом, он заЯвлЯл:
     - ќтого ’амбурини Я не люблю.  Ћн волк. Ђ уж кнЯгинЯ Љукуру и ее дочь -
а! ‘ущие волчицы!
     - ЃеднаЯ женщина! - сказала герцогинЯ.
     - ЃеднаЯ?  Ћ,  Я думаю,  что длЯ всЯкого женского позора есть прощение,
только не длЯ волчиц свЯщенников.
     - ‡начит, семьЯ Љукуру проклЯта?
     - џ  так  думаю.  ‡атем графинЯ Ѓла,  она  длЯ  менЯ слишком остроумна.
„октор Џавиц - не знаю, почему он совершенно тупеет.
     - Ћдин слишком умен, другой слишком глуп. Њилый друг, вы брюзга.
     ‘ан-Ѓакко не  умел истолковать своих чувств,  но  ему было не по себе в
обществе всех этих людей.  Ћни были ему так же  неприЯтны,  как некоторые из
его  коллег  в  парламенте:  важные  светские  господа,  бесчисленные ордена
которых возвышались,  как знамена, над грудой грабежей и беспринципности. Ћн
не  мог уличить их  ни в  чем,  и  когда старый гарибальдиец,  при поддержке
прЯмолинейных воЯк и наивных философов своей партии, однажды напал на ловких
друзей правительства,  оказалось, что он оклеветал их, сделал себЯ смешным и
получил от президента три порицаниЯ.
     Љак   раз   теперь   он   бурно   требовал  от   страны   и   народного
представительства,   чтобы  болгарам  пришли  на  помощь  в   их  борьбе  за
независимость,  и  не  только против их  угнетателей-турок,  но прежде всего
против русских,  их  друзей,  которые хуже турок.  Ћн расхаживал в  особенно
воинственном настроении, расположенный к насмешливым речам и к бунту.
     - „ела!  Ћткуда только беретсЯ общий страх перед делами?  џ  не требую,
чтобы их делали, - как Я могу этого требовать? Ќо допустить их и смотреть на
них -  даже на это ни у  кого не хватает храбрости:  даже у вас,  герцогинЯ!
ђазве иначе вы  отвергли бы  мой  план,  когда Я  хотел с  тысЯчью храбрецов
освободить вашу страну?
     Ћна каждый раз утешала его:
     - ‚аш час придет,  маркиз,  -  может быть,  он придет. Џока мои солдаты
носЯт не красные рубахи, а черные сутаны. Ќо Я прошу вас, оставайтесь моим.
     - џ и не мог бы иначе,  даже, если бы хотел, - говорил он в заключение,
укрощенный, почти робкий, целуЯ ее руку.
     ‚ ‘ан-Ѓакко происходило внутреннее брожение, причины которого он сам не
понимал.  Ћднако, однажды утром ему все стало Ясно, и в одном из порывов, из
которых слагалась его жизнь, он написал своему другу письмо:

                              "ѓерцогинЯ!
     џ имею честь просить вашей руки.
     ‚ы скажете,  что не подготовлены к  этому.  џ могу возразить только то,
что и Я до сегоднЯшнего утра не предвидел этого.
     Њне чудитсЯ,  что Я,  как когда-то,  борюсь на  одной из гигантских рек
ћжной  Ђмерики в  качестве пирата  на  службе у  республики ‹а-Џлата  против
бразильского императора. Њой корабль проезжает мимо зеленого острова, на нем
стоит одинокий бревенчатый дом,  оттуда на  свет Ясного утра выходит молодаЯ
женщина.  џ стою у мачты и вижу ее. џ приказываю спустить паруса и выхожу на
землю.  џ  прошу молодую женщину с  черными волосами быть моей и  веду ее на
свой корабль,  и отныне мы боремсЯ бок о бок.  ‡емлЯ,  которую Я завоевываю,
принадлежит ей.
     ’ак, герцогинЯ, как незнакомку, не размышлЯЯ, хотел бы Я повести вас на
свой корабль. Ќаши паруса вздуваютсЯ, мы вместе проникаем в царство свободы,
о котором вы грезите: наши шпаги предшествуют нам.
     Џочему Я не делаю вам предложениЯ лично?  Њне стыдно,  - и Я скажу вам,
почему.  џ  бросаю дело болгар,  за которое столько боролсЯ,  и весь отдаюсь
делу „алмации.  Ћно важнее длЯ менЯ,  потому что оно важнее длЯ вас.  € Я не
жду больше вознаграждениЯ,  как до сих пор,  от богини свободы,  Я  жду его,
герцогинЯ, от вас.
     ЃогинЯ свободы вознаградила менЯ только славой.  џ, завоевавший народам
столько свободной земли, в пЯтьдесЯт лет живу в номере гостиницы. “ менЯ нет
даже садика, но Я еще никогда не думал об этом.
     ‚се свои дела Я совершал без желаниЯ земных выгод. ’олько за одно, быть
может, последнее, Я теперь вдруг жажду всего, и самого прекрасного: женщины,
которую Ясное утро Явило моему взору на зеленом острове,  и без которой, мне
кажетсЯ,  Я не смогу ехать дальше. џ стал себЯлюбцем, Я пал; но теперь Я, по
крайней мере, созналсЯ вам в этом: судите менЯ.
     ‘кажите мне, должен ли Я остатьсЯ и готовитьсЯ идти в вашу страну. …сли
нет,  тогда Я  немедленно вместе с  самыми самоотверженными из моих землЯков
отправлюсь в Ѓолгарию.
     € все-таки Я всегда буду вашим.
                                                                 ‘ан-Ѓакко".

     Ћна ответила:

                            "Њилый маркиз!
     ‚ы  можете ехать и  остатьсЯ моим.  Џоследовать за вами Я  не могу.  Њы
слишком похожи друг  на  друга:  разве вы  не  видите,  что  мы  оба  смелые
фантазеры?  џ  уже пыталась сделать мою революцию так,  как вы представлЯете
себе ее:  пылко,  открыто и насильственно. ’еперь Я смирилась и предоставлЯю
действовать свЯщенникам.  Ћни делают ее, как это им свойственно, т.е. тайно,
медленно и с недоверием оглЯдываЯсь во все стороны. Џервый раз Я должна была
бежать.  ’еперь Я  хочу выдержать;  не  уговаривайте менЯ быть непостоЯнной.
’ак,  как мое дело ведетсЯ теперь,  оно на  взглЯд кажетсЯ менее прекрасным.
Ќо, не правда ли, маркиз, длЯ нас главное - убеждениЯ, а не дела.
     ‚ы все-таки всегда будете моим:  Я принимаю ваше слово глубоко всерьез.
Љогда бы Я ни позвала вас,  -  а Я теперь не знаю даже, когда и длЯ чего мне
нужен будет рыцарь и честный человек, - вы Явитесь без колебаний.
     џ не увольнЯю вас, Я только даю вам отпуск в Ѓолгарию. ‚ы можете ехать.
                                                         ‚аша
                                                             ‚иоланта Ђсси".

     ‚след за этим ‘ан-Ѓакко уехал.


        VI

     ‹ето она провела в Љастель-ѓандольфо. …е грезы были глубоки, и жизнь ее
скользила по  их поверхности,  как ее лодка по зеркальной поверхности озера.
Ћсень  снова  опутала  ее  красными покровами виноградной аллеи.  ‘веркающие
зимние дни рисовали ей на руинах ђима,  в ветре и золоте, образы ее тоски, с
крепкими членами и властным взглЯдом.
     ѓрафинЯ д'Ћльней,  кнЯгинЯ “русова и графинЯ ѓацфельд прибыли в ђим; их
осыпали просьбами о  знакомстве с  герцогиней Ђсси.  Ћни к  своему огромному
удивлению  узнали,  что  никто  не  знаком  с  их  подругой.  ѓерцогинЯ сама
изумилась, когда ей напомнили об обществе: она забыла, что оно существует. ‚
продолжение следующего сезона  она  танцевала в  римских дворцах,  возбуждаЯ
вокруг себЯ желаниЯ,  сама не согретаЯ ни одним проблеском его, точь-в-точь,
как когда-то в Џариже,  -  и все же не с такой легкостью и пустотой,  как на
тех паркетах.  €з этих холодно блестевших мозаичных полов ее приветствовали,
затемнЯЯ ее собственное отражение, серьезные глаза ее сна.
     ќто продолжалось три года.  ‚  марте 1880 года в римском Intransigeante
поЯвилось несколько заметок  о  незначительных столкновениЯх,  происшедших в
„алмации между войсками и  народом.  Ћ  национально-далматском деле и партии
Ђсси  говорилось с  заметным благоволением,  и  в  публике  спрашивали себЯ:
почему? Ћбыкновенно эта газета, которой все боЯлись, в борьбе двух сторон не
становилась ни  на одну;  большей частью она высмеивала обе.  „елла Џергола,
издатель,  доказывал этим что он не подкуплен никем. ќто был известный факт,
не было ни одного министерства, которое не страдало бы от его критики, а все
партии он  объЯвлЯл обществами длЯ  взаимопомощи при воровстве.  ќта прЯмота
создала ему в  столичной прессе положение единственное и очень почетное.  „о
сих пор на свете был только один человек,  к которому он относилсЯ серьезно,
и который не был в состоЯнии отплатить ему за это: это был ѓарибальди.
     …ще  все  удивлЯлись его  сердечному отношению  к  голодающим подданным
королЯ ЌиколаЯ, как он посвЯтил большую хвалебную статью герцогине Ђсси. ‚се
жадно  искали  крупиц злости,  которыми журналист умел  делать свою  похвалу
смертельной:  напрасно.  ќто был бурный гимн человека, который, бледный и со
слезами воодушевлениЯ в голосе,  забывает всю сдержанность.  ‚иоланта Ђсси -
величайшаЯ душа эпохи,  женщина, дающаЯ мужчинам пример идеальной невинности
и храбрости. …е личность заслуживает стать объектом религиозного поклонениЯ.
     Ќад гимном посмеивались;  общее мнение было,  что с  „елла Џергола дело
идет  на  убыль.  ‚се  жалели  его,  так  как  он  без  нужды  отказалсЯ  от
превосходства,  которое дает  злой  Язык.  Ќо  самые сострадательные уже  на
следующий день  были  отделаны,  как  нельзЯ  лучше.  ѓерцогинЯ нашла  номер
Intransigeante между своими письмами.  Ћна осведомилась у Ѓла,  что означает
это событие.
     - Љто этот „елла Џергола?
     - Џаоло „елла Џергола,  ты  его знаешь;  ты должна была часто встречать
его,  он  бывает в  обществе.  Џодумай хорошенько,  безбородое лицо,  пробор
справа,  довольно толстые губы,  скептический, вызывающий взглЯд, но руки он
не знает, куда девать.
     - џ не знаю...
     - Ћн  бывает в  обществе только из  самоуважениЯ и  держит себЯ  нагло,
потому что  конфузитсЯ.  Ћн,  наверное,  поцеловал тебе  руку и,  покраснев,
произнес какую-нибудь насмешливую остроту.
     - Ќе помню.
     - ‚се еще нет?  Љак писатель,  он  ведет себЯ точно так же.  Ћн начал с
иронии и презрениЯ,  исключительно из страха, как бы не осрамитьсЯ. Љогда он
затем заметил,  что каждый радовалсЯ уколам, которые получал его сосед, и за
его бесстыдство никто не  призывал его к  ответу,  он стал считать себЯ и  в
самом деле в  праве презирать весь мир.  ‚се трусливы и подкупны,  только он
нет. ‘ам же он живет трусостью других и своей собственной неподкупностью.
     - —его же он хочет от менЯ, если он неподкупен?
     - Њы увидим.  „а,  он неподкупен,  и Я не скажу даже, что это у него из
расчета,  -  скорее из предрассудка и тщеславиЯ. …сли бы все были честны, он
стал бы  красть.  Џотому что  он  должен быть иным,  чем  все -  это у  него
болезненное.  ‚о всЯком случае его честность ему на пользу.  Љаждый раз, как
предстоит  банковский скандал,  все  газеты  продают  свое  молчание.  „елла
Џергола доставлЯет себе удовольствие говорить. …го тираж доходит до двадцати
тысЯч,  и  в  заключение  правительство принуждено  дать  ему  орден,  чтобы
показать свое расположение.
     ѓерцогинЯ задумалась.
     - ‡начит,  если  он  воодушевлЯетсЯ нашим делом,  все  остальные должны
относитьсЯ к нему холодно.
     - ќтого... нам приходитсЯ боЯтьсЯ, - сказала Ѓла.
     ѓерцогинЯ заЯвила:
     - ‚о всЯком случае он интересует менЯ.  —то ты еще знаешь о нем,  Ѓиче?
Ћткуда он?
     - €з мрака. Ћдни говорЯт, что он был актером, другие - что он еврейский
агент из  Ѓуэнос-Ђйреса.  џ  думаю,  что он  просто литератор без творческой
силы.  Ћн не в состоЯнии создавать характеры сам,  своим творчеством,  но он
умеет  очень  ловко расчленЯть существующие в  действительности.  Џоэтому он
взЯлсЯ за  политику и  теперь занимаетсЯ душевной анатомией над министрами и
финансовыми баронами.  …го  коллеги  узнают  людей  только  по  признакам их
партии.  „елла  Џергола  знает  кое-что  об  индивидуумах.  Ћн  объЯснЯет их
психологию,  что в нынешнее времЯ уже не трудно,  их физической природой,  а
эту  последнюю ставит в  зависимость исключительно от  нижней части  живота.
‡наменитый   поэт,    по   нему,    страдает   неврастенической   фантазией,
оплодотворенной задержками в пищеварении. Ѓлагородные мечтатели-реформаторы,
по его мнению,  славные малые,  склонные к приливам крови к голове,  причина
которых заключаетсЯ,  быть может, в слишком продолжительном воздержании. Џри
процессах банковских воров прокурор -  мономан без следа знаниЯ людей, судьЯ
- голодающий,   больной   печенью   завистник,   присЯжные  -   растерЯнное,
одураченное  стадо,  знаменитый  защитник  -  ловкий  острЯк,  тривиальный и
сантиментальный,  с  почерпнутым из  бульварных романов  миросозерцанием,  а
обвинЯемый -  добродушный простак с  тЯжелой наследственностью.  ‚се  вместе
необыкновенно просты,  не  совсем  вменЯемы и  в  достаточной мере  достойны
презрениЯ.  ЋсобеннаЯ способность „елла Џергола заключаетсЯ в  том,  что  он
высказывает все это так,  что не к чему придратьсЯ. Ћн не бранит противника,
- он вообще никогда не имеет дела с  противниками,  а  только с характерами,
которые  он  расчленЯет.  Ћн  занимаетсЯ психологией,  -  правда,  настоЯщей
психологией камердинера, нескромной и низменной.
     €  в  искупление всей  своей  бесплодной злости  он  времЯ  от  времени
приходит в  экстаз при имени ѓарибальди.  Ћн говорит о  нем не иначе,  как с
нежным умилением и  почти таинственно,  как будто между ним и стариком можно
предполагать совершенно особенные отношениЯ.  Ћн бросает,  это великое имЯ в
лицо всем тем,  которые думают, что они что-нибудь делают: - Ѓудьте, как он,
если можете!  -  с  задней мыслью:  -  …сли бы  вы  были такими,  вы были бы
безвредны.  -  ‘крытаЯ пружина всего этого - зависть, беспокойнаЯ зависть ко
всем,  кто тоже способен на что-нибудь, и в особенности, конечно, к тем, кто
пишет.  „елла Џергола -  плебей,  который сам  не  понимает,  откуда у  него
столько таланта.  ‘  таким же изумлением,  как и торжеством,  он докладывает
своим  читателЯм о  каждом тайном советнике,  который посетил его  на  дому,
чтобы  переманить его  на  свою  сторону  с  помощью интимных сообщений.  Ћн
называет это: достичь власти, сидЯ у себЯ в кабинете.
     ѓерцогинЯ,  улыбаЯсь,  смотрела на разгорЯченную подругу. Ћна обнЯла ее
рукой за шею.
     - Ѓиче,  ты описываешь его поразительно...  наглЯдно.  ‘ознайсЯ, что он
тебЯ очень оскорбил.
     - ЊенЯ  -  никогда.  Ќо  он...  расчленил нескольких людей,  которых  Я
уважала. џ ненавижу его, как грабителЯ моих иллюзий.
     - Ђ если бы этого и не было, - ты ведь его... коллега. ‘ознайсЯ. Ѓиче?
     - ‘ознаюсь, - сказала Ѓла.


        x x x

     Ќа   балу  у   кнЯзЯ  ’орлониЯ  герцогинЯ  попросила  представить  себе
журналиста. Џосле первых десЯти слов оказалось, что он совершенно влюблен.
     Ћна  едва  могла вспомнить его  лицо.  ‚  нем  было что-то  английское,
пожалуй,  напоминающее английского актера.  Ћчевидно,  он  всегда  терЯлсЯ в
массе черных фраков.  Ќоги у него были чересчур длинны, - может быть, только
потому,  что  он  носил очень узкие панталоны и  слишком короткий жилет.  Ћн
играл необыкновенно красивой тростью,  из Яшмы и  черного дерева,  с толстым
хрустальным набалдашником. ‘ недавнего времени трости начали брать с собой в
гостиные:  эту моду ввел принц Њаффа.  Ћна подумала:  "Ђ,  он нашел средство
занЯть  свои  руки.   €  сейчас  же  он  написал  свою  статью  и  отважилсЯ
приблизитьсЯ ко мне".
     Ћн без всЯкого предисловиЯ заговорил о  принцессах,  которые в одиноких
морских замках вместо легенд о героЯх вдохновлЯютсЯ народной душой.
     - €  наконец,  она,  окруженнаЯ  ликованием  беднЯков,  открывает  свой
величественный невинный поход. Ћ! Ќасмешливый хохот действительности никогда
не пробьет панцирЯ ее грез: Я горЯчо верю в это.
     - ‚ы  повергаете менЯ  в  изумление,  -  сказала она,  думаЯ про  себЯ:
"‚любленность портит его вкус".
     Ћн объЯвил:
     - Њир,  герцогинЯ,  лежит у ваших ног,  а вы остаетесь так холодны, как
будто вы  из  серебра.  џ  и  не  удивлЯюсь,  что вы  не  испытываете ничего
необыкновенного при виде маленького критика,  терЯющего из-за вас голову.  Ђ
между тем мне казалось, что эта голова сидит крепко.
     - џ считаю ее даже неподвижной, - заметила она.
     - ‚ы...  не  верите мне?  -  тихо спросил он,  вертЯ трость то  в  одну
сторону, то в другую.
     лифованный хрусталь привлек ее  взглЯд.  ‚  это мгновение он  повернул
его,  так что преломление света не  мешало ей  видеть его внутренность.  Ћна
увидела черно-голубое поле  с  запертыми воротами;  перед  ними  лежал белый
гриф.
     "ЉакаЯ дерзость, - подумала она, - он разгуливает с моим гербом".
     Ћна пожала плечами и отвела глаза. Ћн прошептал едва слышно:
     - ‚едь в сущности,  Я энтузиаст!  Ќе верьте ничему,  герцогинЯ, что вам
сказали обо мне!  џ наивен и легко воодушевлЯюсь,  и, если бы Я не знал, что
тогда все было бы кончено, - в это мгновение Я лежал бы у ваших ног!
     Ћна сделала гримасу.
     - ‚  благодарность за вашу высокомерную улыбку,  -  прибавил он.  -  ‚ы
считаете менЯ хитрецом,  вас убедили в  этом.  Ќа  Я  только притворЯюсь им,
чтобы  обезоружить насмешку и  внушить страх.  ‚ам  Я  сознаюсь в  этом.  ‚ы
видите: Я не могу скрыть от вас ничего о себе. ‚ы верите мне?
     - “берите, наконец, трость с моих глаз. ‚ы совершили бестактность.
     Ћн накрыл хрусталь рукой и  раздражил ее этим еще больше.  Ћн как будто
завладел ее образом и ее судьбой, которую скрывали эти прозрачные стены.
     - ‚ы верите моим словам?
     - џ не даю себе труда сомневатьсЯ в них.
     Ћн неловко, но решительно придвинул кресло и сел.
     - ‡наете, герцогинЯ, почему нас здесь оставлЯют одних?
     …го манера выражатьсЯ ставила ее в тупик.  Ћна поднЯла глаза:  гостинаЯ
была пуста.  ‚  соседней комнате в  свирепой позе стоЯл на  своем пьедестале
залитый белым светом колоссальный ѓеркулес,  швырЯющий в море ‹икаса. ‡а ним
был  виден  двор  с  великолепной галереей.  ’ам  у  входа  толпились  сотни
ожидающих.
     ѓлаза герцогини помимо ее  воли  смотрели вопросительно.  „елла Џергола
ответил, морща лоб:
     - ЏроперциЯ Џонти.
     - ЏроперциЯ,  -  повторила герцогинЯ,  - та, котораЯ создала это, - вот
это?
     Ћна чувствовала трепет.
     „елла Џергола кивнул по направлению к ѓеркулесу.
     - Ћна самаЯ.  Ћна же  бросила на него и  снопы света.  Љаждый канделЯбр
стоит там, где она его поставила. —то за кулаки у этой женщины! ’ри днЯ тому
назад она вернулась из Џетербурга. Љакой триумф! Ђ вот и она!
     ‚ошла мощнаЯ женщина.  -  Ћна так огромна,  - сказала себе герцогинЯ, -
что голова с  копной черных волос над низким лбом кажетсЯ слишком маленькой.
Ќе крошечнаЯ ли голова и у ее ѓеркулеса?
     Њолодой человек,  белокурый,  изЯщный и  худощавый,  снЯл накидку с  ее
тЯжелых плеч. Ћна взЯла его руку, сверкаЯ пурпурным атласом.
     - Љто это?
     - ѓосподин де  Њортейль,  парижанин,  как  видите.  Ћна  привезла его с
собой.
     - €?..
     - Љонечно. € в довершение комизма он не хочет ее знать. ‘амое большее -
она возбуждает его тщеславие.
     - ЃеднаЯ ЏроперциЯ!
     ѓерцогинЯ была потрЯсена.  Љак могло величие так забыватьсЯ!  ЏроперциЯ
была живой,  движущейсЯ мраморной глыбой. …е сильные руки боролись с другими
глыбами.  Њысли в  этой голове должны были быть написаны на мраморных столах
могучими буквами. Ђ прилизанный карлик царапал на них, скептически улыбаЯсь,
свое имЯ.
     Ћна  почувствовала досаду  на  Џроперцию и  горЯчее  презрение,  как  к
родственнице,  запЯтнавшей фамильную честь.  ‚еликаЯ художница прошла  мимо,
окруженнаЯ почтительной толпой.  ѓерцогинЯ продолжала сидеть  и  смотрела  в
сторону.
     ‘ильное неудовольствие,  вызванное жалким чувством Џроперции, пробудило
в ней желание быть бессердечной. Ћна сказала:
     - ЏроперциЯ бесформенна,  как ее колоссы, и чьи руки достаточно сильны,
чтобы ее обтесать? “ж, конечно, не у ее парижанина.
     - Ћна мЯгче, чем думают, - ответил „елла Џергола. - ’акаЯ толстуха!
     …го грубаЯ шутка оттолкнула ее. Ќо она засмеЯлась.
     - Ќаконец,  вы проЯвили себЯ.  ‡начит,  вид Џроперции не вызывает в вас
ничего поэтического?
     - џ больше не осмеливаюсь...  ‚ы напугали менЯ,  герцогинЯ. ќто была бы
не перваЯ бестактность, к которой вы менЯ соблазнЯете.
     € лучи хрусталЯ пробились сквозь его пальцы.
     - Љак это вам вздумалось?
     - ‚ы спрашиваете?  †елание быть замеченным вами заставило менЯ выйти из
своей роли. џ впал в естественность.
     - Џо природе вы...
     - —еловек безобидный и увлекающийсЯ. ‚ы все еще не верите этому?
     Ћна раз навсегда видела в нем только те черты, которые нарисовала Ѓла.
     - Ќет.
     - Ќо  вы  думаете,  что  ЏроперциЯ сильнее  маленького парижанина?  Ћна
покорит его, под ее тЯжестью он забудет свои насмешки, не правда ли? Ќу, так
вот,  герцогинЯ,  Я  ношу в своем мозгу маленького,  остроумного парижанина,
трезвого,  порочного и  утонченного.  Ћн  очень  боитсЯ  попасть  в  смешное
положение и  никогда не  показывает своих  слабых сторон.  Ќо  вот  ЯвлЯетсЯ
ЏроперциЯ,  хватает его и прижимает его головку к своим волнующимсЯ каменным
плечам, так что у него пропадает все остроумие. ЏроперциЯ - сила, невинность
действий,  великое чувство. ЏроперциЯ, герцогинЯ, это вы. Љогда Я узнал вас,
мой маленький парижанин погиб.
     - џ вижу это.
     - Ћ,  вы не видите еще ничего.  ‘начала слушайте.  џ  буду работать длЯ
вас.  „алмациЯ сделаетсЯ в моей стране национальным делом,  а вы, герцогинЯ,
станете популЯрны.  џ могуществен,  и если бы даже этого не было,  Я стал бы
могущественным, потому что вам, герцогинЯ, нужно мое могущество. Ќо за это Я
требую вашей любви.
     - —то?
     - џ  весь отдамсЯ вам,  а  Я  не  отдавалсЯ еще никогда в  жизни,  но в
вознаграждение Я требую вашей любви.
     Ћна  понЯла  его  только  теперь.  “  него  было  наглое  лицо  дельца,
запросившего  слишком  много;   при   этом  он   побледнел  от   напрЯжениЯ.
—резмерность его наглости парализовала ее возмущение. Ћн забавлЯл ее.
     - ‚ы хотите писать длЯ менЯ?  -  просто сказала она. - ‘колько статей и
когда?
     - ‘только и  до тех пор,  пока победа будет за мной.  џ ставлю на карту
свое существование.
     - ЉакаЯ смелость!
     "Љак мило, - думала она, - напоминать мне об этом!"
     - ‚прочем, вы делец и должны рисковать.
     - Ќо за это Я хочу, чтобы вы позволили мне любить себЯ.
     Ћна  хотела  рассердитьсЯ,   но   подумала:   "џ  хочу  опозорить  себЯ
сантиментальностью,  как  ЏроперциЯ?  Ћн  может  пригодитьсЯ мне,  он  хочет
заключить со мной договор. Џочему нет?"
     - Ќо моЯ милость дорога, - сказала она.
     Ћн поспешно спросил:
     - ‡начит, вы согласны?
     Ћчевидно, он едва надеЯлсЯ на это. Ћн настойчиво повторил:
     - ‡начит,  вы  согласны!  џ  ловлю вас на слове.  Ќе забывайте,  что вы
сказали:  да!  ’ребуйте же,  чего хотите,  Я  решилсЯ на все.  џ  знаю,  что
делаю... Ќо вы больше не имеете права взЯть свое слово обратно.
     - Ќе кричите хоть так!  ‡ал наполнЯетсЯ,  нас слышат. Џодождите минуту,
сейчас начнетсЯ музыка.
     Ћна  говорила,  прикрываЯсь  веером.  Ќамеренное  легкомыслие  ее  речи
кружило ей голову, оно доставлЯло ей наслаждение, неожиданное и горькое. —то
это за любовник, старающийсЯ опутать ее словами, как адвокат! Ћна заговорила
снова:
     - Љто  ручаетсЯ мне,  что  вы  сами  останетесь при  своем решении?  ‚ы
потерЯли голову,  мой милый. Љогда вы опЯть найдете ее, вы вспомните, что вы
неподкупны.
     - џ,  в самом деле,  неподкупен,  -  ответил он с важностью, - но вами,
герцогинЯ, Я хочу быть подкуплен.
     - —то ж, пожалуй.
     - € именно вашей любовью.
     - џ отлично понимаю.
     Ћна рассматривала его и думала:  "‡автра он скажет себе самому, что это
значит.  ‘лава  неподкупности длЯ  него  все.  Љак  только  узнают,  что  он
корыстолюбив, никто не будет больше считатьсЯ с ним".
     - ЊоЯ милость стоит необыкновенно дорого,  -  объЯвила она. - ‚ы должны
писать только длЯ  менЯ и  каждый раз  так,  чтобы это производило очевидное
действие.  ‚ы  должны агитировать,  разъезжать,  отдать всю  свою  личность:
каждаЯ минута вашей жизни моЯ.
     - ‚аша.  Ќо  мне принадлежит ваша любовь.  ‚ы  уже не можете отступить.
‘кажите, когда Я буду счастлив?
     - Ћ, вы торопитесь. ‘начала успех, потом вознаграждение.
     - ќто не годитсЯ.  Љак Я могу ждать успеха? Љогда он придет, Я не смогу
уже повернуть назад.  Џодумайте только.  ’огда вы  бросите менЯ,  и  Я  буду
обманут и  лишен  всего  -  своего права презирать подкупленных и  обладаниЯ
герцогиней Ђсси.
     - ЌевероЯтно!
     Ћна громко расхохоталась.  ‘трах,  что он  останетсЯ в  убытке при этой
сделке, заставлЯл его наносить ей самые неприличные оскорблениЯ.
     Ќачались  танцы,  их  окружили  болтовнЯ  и  смех.  ђазгорЯченные  тела
касались их колен. „елла Џергола сказал, ни на минуту не отвлекаЯсь от дела:
     - Њне важно избегнуть недоразумений.  €так, тотчас же, как начнетсЯ моЯ
кампаниЯ,  герцогинЯ,  Я  становлюсь вашим возлюбленным.  ‘ корректурой моей
первой статьи в руках Я иду на наше первое свидание.
     “ нее вырвалось:
     - Ћчевидно, вы не привыкли к успеху у женщин?
     Ћн смотрел на нее, пораженный.
     - Ќадеюсь, Я не оскорбил вас?
     - —ем же? Ќо Я остаюсь при своем.
     Ћна встала.
     - ‘начала успех.
     - ѓерцогинЯ, прошу вас, войдите в мое положение!
     Ћн не отходил от нее, лепеча:
     - Љак Я  могу положитьсЯ на это!  џ не настаиваю на своих условиЯх,  но
поставьте сами более приемлемые.
     ’ак как она не ответила, он боЯзливо спросил:
     - Џо крайней мере, вы не берете своего слова обратно?
     - Ќи в каком случае.
     - ‡начит, Я буду счастлив? Ќо когда! Ќу Я, значит, буду счастлив...
     …е увлекла группа дам. Ћна думала:
     "Ћн еще не  может поверить этому.  Љогда тайный советник навещает его в
его квартире, он тоже с трудом верит своему счастью".
     ‘ейчас же вслед за этим ей пришло в голову:
     "Ќо  о  тайном  советнике он  тотчас же  сообщает своим  читателЯм!  Ќе
рассказал бы он им завтра, что надеетсЯ быть услышанным герцогиней Ђсси!"


        x x x

     Ћн чуть не сделал этого.  Њысль, составлЯвшаЯ его гордость, пробивалась
на следующий день во всех его фразах. Ћна рвалась у него из-под пера, и он с
трудом сдерживал ее.
     Ћн  сидел,  откинувшись назад и  устремив глаза на  большого бронзового
ѓарибальди,  стоЯвшего напротив  него  на  краю  широкого письменного стола.
—ерез два зала доносилсЯ гул типографских станков. „елла Џергола размышлЯл.
     - Љак это случилось?  Ћна,  -  Я  не помню уже,  когда это началось,  -
засела в моем воображении.  ‚едь в сущности,  в душе Я недоразвившийсЯ поэт,
подверженный катастрофам.  џ  спросил себЯ,  кем ее  считают другие.  „ругом
народа.  ќто была,  конечно,  нелепость,  как все предрассудки других. Ѓолее
хитрые или  враждебно настроенные утверждали,  что она честолюбива.  Ќо  она
гораздо больше,  чем  честолюбива,  -  она горда.  ‘тать королевой „алмации,
царства коз, - длЯ нее, несомненно, не цель, достойнаЯ имени Ђсси. џ решилсЯ
видеть в ней нечто необыкновенное,  великую мечтательницу, ѓарибальди в юбке
- и ѓарибальди несчастливого. ЉакаЯ это была поистине глубокаЯ идеЯ!
     Ќо в то же времЯ Я перестал бывать в обществе. ‚идеть эту женщину стало
длЯ  менЯ  слишком  мучительно.   …е  красота,   своеобразие  ее  души,   ее
оригинальность - все мучило менЯ, потому что обЯзывало менЯ стать ее другом,
если возможно,  ее возлюбленным. „ругие были чернью, все - чернь, кроме менЯ
и  этой  женщины.  Љ  сожалению,  Я  не  мог  не  уважать ее.  џ  должен был
приблизитьсЯ к ней,  а Я был менее ловок,  чем любой дурак. ќто было страшно
мучительно, но Я должен был.
     Ќу,  слава богу,  это свершилось.  Ћдин раз Я был близок к тому,  чтобы
написать о  ней что-то очень злое -  чтобы разрЯдить возбуждение,  которым Я
был обЯзан ей,  во  вред ей.  Џотом мне пришел в  голову этот хрусталь.  ‚се
удалось мне, благодарЯ хрусталю и воле, холодной и Ясной, как он.
     џ выказал перед ней великолепную гордость,  полную высоких чувств.  Њой
характер  Я  описал  ей  с  поэтической глубиной и  с  ловкостью,  достойной
государственного человека.  Љак остроумно говорил Я  ей о Џроперции и о моем
маленьком французе.  „лЯ нее Я  обращаюсь к  запасу моих поэтических мыслей,
которые Я целомудренно скрываю от мира,  - как могло бы это не польстить ей.
џ убежден, что она уже совершенно увлечена.
     Ђ!  Ћна утверждает,  что Я  потерЯл голову.  Ќо если Я,  в  самом деле,
потерЯл ее,  Я воспользуюсь случаем и хоть раз отдамсЯ наслаждению. Љ чему Я
добиваюсь власти,  если Я  из  осторожности не выхожу из своего кабинета.  џ
хочу,   наконец,   отдатьсЯ  порыву,   страсти  и  безумию,  донкихотству  и
идолопоклонству.
     „а,  Я  буду поклонЯтьсЯ ей,  этой ‚иоланте Ђсси,  -  может быть,  даже
любить ее.  Ќо доверЯть ей -  нет.  ‚се,  что у менЯ есть: репутациЯ, честь,
одиночество и выдержку,  все это разом выбросить длЯ женщины, - это прихоть,
прихоть большого барина,  которую Я  позволЯю себе.  Ќо  отдать ей  все это,
прежде  чем  она  отдастсЯ мне,  и  без  уверенности,  что  она  сделает это
когда-либо, - этого Я не в состоЯнии.
     …сли бы она знала,  как охотно Я сделал бы это! ќто тоже мучительно. Ќо
если бы Я попалсЯ,  - такое простодушие сделало бы менЯ навсегда невозможным
в собственных глазах!
     Ћн  ЯвилсЯ к  ней  с  рукописью,  в  которой заботы о  судьбах „алмации
объЯвлЯлись долгом всех порЯдочных людей без различиЯ партий.  ’от,  кто мог
улыбнутьсЯ над этим, был заранее осыпан презрением.
     - џ согласна, печатайте.
     - Љогда прикажете,  ваша светлость,  -  сказал он с низким поклоном,  -
ЯвитьсЯ за гонораром? ‘татьЯ будет до тех пор набрана.
     - џ остаюсь при своем: сначала успех.
     - ‚ы упорствуете?
     - Ђ вы?
     - ‡начит, не стоит больше говорить об этом.
     - ЉажетсЯ. ‚ы неподкупны.
     Ћн пришел опЯть и просил уже не вознаграждениЯ, а милости.
     - …сли вы  этого не заслуживаете,  вы еще меньше имеете права требовать
чего-нибудь заранее, Я хочу сказать, прежде чем Я увижу ваш успех.
     - ‚ы правы, Я сделал промах.
     € он опЯть начал деловито излагать ей основаниЯ,  по которым она должна
скоро удовлетворить его.
     - Ѓудьте благоразумны.  ‚есна проходит.  Њертвый сезон будет вам стоить
опЯть полугода.  ‚  следующую зиму  надо ждать некоторых скандалов,  которые
будут так доходны, что, может быть, соблазнЯт менЯ бросить ваше дело...
     €з всего этого она заключила,  что он почти не желал ее.  …го тело, как
ни страстно он иногда выражалсЯ, почти не доставлЯло ему хлопот.
     - Џочему тогда у  ’орлониЯ он сделал мне свое невероЯтное предложение с
таким искренним трепетом?  —то за  странно упорный софист!  Њожет быть,  ему
просто засела в  голову герцогинЯ?  €ли он  хочет настоЯть на  своем,  как в
газетной полемике?
     †енщина в  ней возмутилась.  ‚  разговоре она вдруг устремлЯла на  него
пристальный,  дразнЯщий взглЯд,  словно вспоминаЯ,  кто он такой. Ћна иногда
клала свою  руку на  развернутую корректуру рЯдом с  его  рукой и  сейчас же
опЯть отнимала ее.  Њимолетное прикосновение ее  прохладной кожи  заставлЯло
его терЯть самообладание; он говорил себе, что он дурак, и грубо переходил к
любезностЯм.  Ќо  ее  высокомерие окутывало ее  точно  холодным  плащем.  Ћн
замолкал, бледнеЯ.
     Ћднажды она  имела  удовольствие видеть его  на  полу.  Ћна  никогда не
позволЯла его  страсти прорватьсЯ вполне;  она скользила над ее  пропастЯми,
как конькобежец.  Ћна думала о  том,  что в  Џариже,  в семнадцать лет,  она
поступала точно так же,  во времена Џапини,  ’ауна, ђафаэлЯ ђиго. “ нее даже
Явилась мысль,  котораЯ тогда была бы  наивной и  котораЯ теперь казалась ей
только ироническим преувеличением:
     - ‹ишь  бы  только  он  не  застрелилсЯ,   прежде  чем  вообще  напишет
что-нибудь!
     - џ обещаю все,  что вы хотите!  -  воскликнул он у ее ног. - џ лежу на
полу и обнимаю ваши колени. ђазве Я не ваш на жизнь и на смерть? Ќо...
     € он поднЯл кверху руки.
     - Ќе верьте тому,  что Я говорю в этом состоЯнии!  ‘егоднЯ, слава богу,
типографиЯ закрыта,  а  завтра Я  не  сделаю ничего из  того,  что принужден
обещать сегоднЯ.
     - џ знаю это,  мой милый.  ‚се это излишне.  …сли бы вы не брали взЯток
только из расчета,  это не имело бы никакого значениЯ. Ќо вы человек мозга и
воли  и  поэтому,  удовлетворю ли  Я  ваше желание или  нет,  вы  совершенно
неподкупны.
     Ћн вскочил.
     - Ќет!  џ подкупен! Љак объЯснить мне это вам? џ хочу быть подкупленным
вами! Ќеужели невозможно убедить вас в этом?
     ‚ конце концов, он в полном отчаЯнии выбежал из комнаты.


        x x x

     ‚  начале июнЯ герцогинЯ,  как всегда,  отправилась на берег Ђлбанского
озера.  Ћна просила журналиста не  навещать ее  в  Љастель-ѓандольфо,  и  он
обещал со снисходительной улыбкой.
     - Љак  будет  издеватьсЯ над  ней  в  одиночестве деревенской жизни  ее
воображение!  -  говорил он себе.  -  Љак будет она жаждать газетных статей,
которые дают ее химерам сколько-нибудь осЯзаемую жизнь!  џ  не буду навещать
ее,  нет,  -  но она придет ко мне.  Љто знает,  быть может, через месЯц она
будет уже моей, а Я начну писать длЯ нее только в октЯбре.
     ЊесЯц прошел, и „елла Џергола спросил себЯ:
     - Џочему Я чувствую себЯ раздраженным и усталым? ‚едь Я никогда не езжу
на дачу,  и жить хотЯ бы неделю, без столицы, которую Я каждый день уверЯю в
своем презрении,  было  бы  длЯ  менЯ  невыносимо.  €ли  жара  в  этом  году
необыкновеннаЯ? —то со мной?
     Ћн знал,  в чем дело,  и мало-помалу созналсЯ себе в этом в беспощадных
выражениЯх.
     - —ем  эта женщина так глубоко волнует менЯ?  Џрезрение ко  всему миру,
которое Я,  плебей,  так успешно присвоил себе,  -  у нее оно врожденное. …й
никогда не придет в голову мысль: "’ы тоже человек". € Я вечно в страхе, что
мне  могут напомнить это.  Љак  хотел бы  Я  быть  аристократом,  совершенно
недоступным аристократом!  € то, что Я нашел женщину, котораЯ именно такова,
почти не думаЯ об этом, в этом моЯ судьба.
     ќта  женщина еще выигрывает в  отсутствии.  ЏредставлЯешь себе ее,  эту
далекую ћнону,  на  вершине Ћлимпа ее грез,  который,  Я  почти готов верить
этому, наполнен исключительно немыми статуЯми. ЉакаЯ мука думать об этом!
     —тобы иметь возможность говорить о ней, он сошелсЯ с Џавицом, который и
не  желал ничего лучшего.  ’рибун ненавидел „елла Џергола;  он  видел в  нем
неизбежного любовника своей  госпожи.  …го  мучила  запоздалаЯ ревность:  "џ
мертв длЯ нее,  -  думал он. - Ћна сама погубила менЯ, злодейка. Ђ теперь ею
будет обладать другой,  которому далеко до менЯ,  каким Я  был тогда.  Љаким
героем Я был!"
     Љаждый раз,  как он  встречал журналиста,  он  с  ожесточением старалсЯ
обескуражить его.  Ћни вместе ходили по  Љорсо,  в  полдень,  в  душной тени
полотнЯных  навесов.  Њедное  августовское  небо  тЯготело  над  опустевшими
дворцами. ”ранты со своими барышнЯми исчезли с тротуаров перед кафе, пестрые
продавщицы цветов спали,  с  раскаленных порогов порталов спасались бегством
золоченые портье. Џри поЯвлении одинокого иностранца с парусиновой шлЯпой на
затылке владельцы дорогих магазинов выходили на  улицу  и  предлагали дешево
свои товары.  €спарениЯ из лавок,  духи, запах цветов и табака смешивались с
запахом нагретого асфальта,  а над всем носилось дыхание клоаки. Ћблако дыма
от папир