олько недель пробыть
в городе, из которого вообще немыслимо уехать по доброй  воле.  Љакой  это
город, государь! Љакие авеню, парки, какие бульвары  и  виды!  ‹ичные  мои
свЯзи   привели   к   тому,   что   Я   прежде   всего    ознакомилсЯ    с
естественно-историческим  музеем  профессора  Љукука   -   великолепнейшей
институцией, ваше величество, длЯ менЯ лично  более  всего  примечательной
своим океанографическим  разделом,  где  всевозможные  экспонаты  наглЯдно
поучают нас тому, что все живое возникло из морской воды. Ђ  затем  чудеса
ботанического сада, государь, Ђвенида парк, Љампо гранде,  парк  Џасею  да
ќстрельЯ с его дивным видом на город и реку... € что  удивительного,  если
от этого идеального сочетаниЯ природы, благословенной  небом  и  образцово
обработанной человеком, увлажнЯетсЯ взор того, кто хоть чуть-чуть - да-да,
хоть на самую малость - вправе мнить себЯ художником. џ должен признатьсЯ,
что - о, конечно, мне далеко до вашего величества, чье мастерство  в  этом
искусстве общеизвестно, - что в Џариже Я занималсЯ изЯщными искусствами  -
рисовал  и  писал  маслом  в  качестве  усердного,  хотЯ  и   не   слишком
преуспевшего ученика профессора ќстомпара из Ђкадемии изЯщных искусств. Ќо
об этом, право же, не стоит распространЯтьсЯ. ѓоворить надо о том,  что  в
лице вашего величества мы чтим властелина  одной  из  прекраснейших  стран
мира, если не самой прекрасной. …два ли на свете  сыщетсЯ  панорама  лучше
той, что открываетсЯ изумленному зрителю с высот королевского замка –интра
на изобилующую хлебом, виноградниками и фруктовыми садами ќстремадуру...
   ‘кажу вам по секрету, мои дорогие, что Я еще не удосужилсЯ побывать  ни
"в замке, ни в монастыре Ѓелем, об изЯщной  архитектуре  которого  Я  тоже
сказал несколько слов королю. Ђ не удосужилсЯ потому,  что  большую  часть
своего времени провожу в клубе, куда менЯ ввели Љукуки, играЯ в  теннис  с
весьма благовоспитанными молодыми людьми. Ќо все это не существенно! Џеред
королем  Я  превозносил  впечатлениЯ,  которых  еще  не  испытал,  и   его
величество изволил заметить, что моЯ  восприимчивость  достойна  всЯческих
похвал.
   ќто менЯ ободрило, и Я продолжал со всем красноречием, на  которое  был
способен,  или,  вернее,   которое   мне   придала   необычнаЯ   ситуациЯ,
превозносить перед монархом  Џортугалию  и  португальцев.  ‚едь  в  страну
приезжаешь, говорил Я, не только ради нее самой, но - и  это,  пожалуй,  в
первую очередь - ради людей, из некоей тоски - если можно так выразитьсЯ -
по неведомой человечности. €з желаниЯ заглЯнуть в  чужие  глаза,  в  чужие
лица... џ знаю, что говорю сбивчиво, но Я имею в виду желание порадоватьсЯ
иной стати, иным обычаЯм и нравам. ЏортугалиЯ - a la bonne heure [в добрый
час (франц.)], но португальцы, подданные его королевского величества - вот
на ком сосредоточилось  все  мое  внимание.  Љоренное  кельтско-иберийское
население, к которому мало-помалу примешалась  финикийскаЯ,  карфагенскаЯ,
римскаЯ и арабскаЯ кровь, - какую очаровательную, пленЯющую  ум  и  сердце
породу  людей  создало  это  смешение:  мило  горделивую,   а   иногда   и
облагороженную расовым  высокомерием,  невольно  внушающим  робость.  Ѓыть
властителем народа столь обаЯтельного,  право  же,  с  этим  можно  только
поздравить ваше величество!
   - Ћчень, очень мило, - отвечал дон Љарлос. - Ѓлагодарю вас за  то,  что
вы с таким дружелюбием отнеслись к Џортугалии и  португальцам.  -  џ  было
подумал, что этими словами он собираетсЯ закончить  аудиенцию,  и  приЯтно
удивилсЯ, когда он вдруг сказал: - Ќо почему мы, собственно,  стоим?  Cher
ambassadeur [милый посланник (франц.)], давайте все-таки присЯдем!
   Ѓез сомнениЯ, он по  началу  намеревалсЯ  провести  аудиенцию  стоЯ  и,
поскольку речь шла только о моем представлении, закончить ее  в  несколько
минут. …сли он ее продлил и выразил желание расположитьсЯ поудобнее, то вы
смело можете отнести это - Я не хвалюсь, а хочу вас порадовать -  за  счет
моего красноречиЯ, видимо его позабавившего, да и вообще приЯтности  всего
моего tenue [манеры себЯ держать (франц.)].
   Љороль, посланник и Я уселись в кожаные кресла возле мраморного  камина
с традиционными часами, канделЯбрами и восточными вазами на верхней доске.
Љабинет королЯ - превосходно обставленнаЯ комната: в ней имеетсЯ даже  два
книжных шкафа со стеклЯнными дверцами,  а  пол  покрыт  персидским  ковром
гигантских размеров. Џо обе стороны камина  в  массивных  золоченых  рамах
висЯт две картины. Ќа одной из них изображен гористый пейзаж, на другой  -
цветущаЯ долина. ѓосподин де ѓюйон, указав мне глазами на  эти  ландшафты,
тут же перевел взглЯд  на  королЯ,  который  как  раз  перешел  к  резному
столику, чтобы взЯть с него серебрЯный Ящичек длЯ сигар. џ понЯл.
   - Sire, - сказал Я, - прошу прощениЯ за то, что эти шедевры  на  минуту
отвлекли мое внимание от августейшей  особы  вашего  величества,  поневоле
приковав к себе мой взглЯд. Џозвольте мне рассмотреть их поближе. „а,  вот
это живопись! ‚от это гений! џ не могу разобрать подписи, но обе  картины,
несомненно, сделаны рукой первого художника вашей страны!
   - Џервого? - улыбаЯсь,  повторил  король.  -  ‘мотрЯ  в  каком  смысле.
Љартины написаны мной. ‚от эта, налево, - вид на ‘ерра да ќстрельЯ, там  у
менЯ есть  охотничий  домик,  а  в  этой,  справа,  Я  стремилсЯ  передать
настроение наших болотистых низменностей, где Я частенько стрелЯю бекасов.
Љак видите, мне хотелось воссоздать прелесть полевых гвоздик,  покрывающих
наши долины.
   - Њне кажетсЯ, Я слышу их аромат, - отвечал Я. - Ѓог мой,  перед  таким
мастерством дилетанту остаетсЯ только краснеть.
   - Ќо его-то как раз и  считают  дилетантским,  -  отвечал  дон  Љарлос,
пожимаЯ плечами, в то времЯ как Я, садЯсь на  место,  сделал  вид,  что  с
трудом отрываю  глаза  от  его  творений.  -  Љороль  всегда  будет  слыть
дилетантом. Љаждому тотчас приходит на ум Ќерон и его  псевдоартистические
претензии.
   - †алкие люди, - заметил Я, - если  они  не  в  силах  освободитьсЯ  от
такого предрассудка. €м следовало бы радоватьсЯ  воссоединению  высшего  с
высшим: блага высокого рождениЯ с благоволением муз.
   …го величество выслушал это с Явным удовольствием.  Ђвгустейший  хозЯин
сидел, удобно развалЯсь,  тогда  как  посланник  и  Я,  согласно  этикету,
избегали малейшего соприкосновениЯ с выпуклыми спинками наших кресел.
   Љороль сказал:
   - Њне нравитсЯ, милый маркиз, радостнаЯ непосредственность,  с  которой
вы воспринимаете мир, людей и произведениЯ искусства, непосредственность и
чудеснаЯ наивность, право же, достойнаЯ  зависти.  Ћна  мыслима,  пожалуй,
только на одной общественной ступени, то есть именно той,  на  которой  вы
стоите. “родство и горечь жизни открываютсЯ лишь в  низах  общества  и  на
самой его верхушке. Ћни хорошо знакомы простолюдину и  главе  государства,
непрестанно вдыхающему миазмы политики.
   - ‡амечание вашего величества, - отвечал Я, - более чем остроумно. Ќо Я
осмеливаюсь обратитьсЯ с покорной просьбой: не думайте,  ваше  величество,
что Я в блаженном  упоении  вижу  только  поверхность  вещей,  не  пытаЯсь
проникнуть в их отнюдь не радостные  глубины.  џ  взЯл  на  себЯ  смелость
принести поздравление вашему величеству с завидным  жребием  -  повелевать
такой славной страной, как ЏортугалиЯ. Ќо Я не настолько  слеп,  чтобы  не
видеть теней, которые хотЯт затмить эту радость, и знаю о тех каплЯх желчи
и горечи, которые злоба подливает  в  золотой  напиток  вашей  жизни.  Њне
известно, что и здесь, даже здесь - Я бы предпочел сказать: неужто  здесь?
- нет недостатка в элементах, которые называют себЯ радикальными,  наверно
потому,  что  они,  как  полевые   мыши,   подтачивают   корни   общества:
отвратительные элементы, если этим сравнительно  мЯгким  выражением  можно
передать чувства, которые они во мне вызывают, элементы, радующиесЯ  любой
неудаче,  любому  затруднению   -   политическому   или   финансовому,   -
испытываемому государством, и старающиесЯ на нем нажить капитал длЯ  своих
гнусных целей. Ћни именуют себЯ народолюбцами, хотЯ  все  их  отношение  к
народу состоит в том, что они разлагают его  здоровые  инстинкты,  на  его
беду отнимают у него естественную  веру  в  необходимость  многоступенного
общественного устройства. —ем  они  этого  достигают?  ’ем,  что  пытаютсЯ
привить ему абсолютно  противоестественную,  а  потому  антинародную  идею
равенства и  при  помощи  плоской  болтовни  совращают  его,  уверЯЯ,  что
необходимо или  по  крайней  мере  желательно  (о  возможности  этого  они
умалчивают) снЯть различиЯ  рождениЯ,  крови,  различиЯ  между  бедными  и
богатыми, между  знатью  и  чернью,  то  есть  различиЯ,  во  имЯ  вечного
существованиЯ которых природа объединЯетсЯ с красотой. Ћдетый  в  лохмотьЯ
нищий вносит своим существованием ту же лепту в пеструю картину мира,  что
и вельможа, который кладет  милостыню  в  его  смиренно  протЯнутую  руку,
стараЯсь из брезгливости избежать соприкосновениЯ с ней. €  поверьте  мне,
ваше  величество,  что  нищий  это  понимает:  он   сознает   своеобразное
достоинство, определенное ему существующим миропорЯдком, и в глубине  души
не хочет быть ничем иным. Ѓез злонамеренного подстрекательства он  никогда
не усомнилсЯ бы в своей живописной роли, и в его мозгу  не  зародились  бы
возмутительные идеи равенства. ђавенства не существует, и люди  знают  это
от рождениЯ. Ђристократизм - врожденное чувство. Џри всей своей  молодости
Я успел в этом убедитьсЯ. ‹юбому человеку, кто бы он ни был - клирик, член
церковной или какой-нибудь другой иерархии, военной, например,  -  скажем,
бравый  унтер-офицер  в  казарме,   -   присуще   инстинктивное   ощущение
субстанции, грубой или изысканной,  ощущение  материала,  из  которого  он
сделан. •ороши народолюбцы! Ћтнимают у простолюдина способность радоватьсЯ
тому, что стоит над ним: богатству, благородным обычаЯм, жизненному укладу
высшего общества, - и  эту  радость  длЯ  него  превращают  в  зависть,  в
алчность, в строптивость! Ћни отнимают у масс религию, котораЯ держит их в
счастливых рамках богобоЯзненности,  и  уверЯют,  что  с  переменой  формы
государственного управлениЯ, с падением монархии и учреждением  республики
изменитсЯ природа человека  и  на  земле  по  мановению  волшебного  жезла
установЯтсЯ равенство и всеобщее  счастье...  Ќо  Я  должен  просить  ваше
величество не прогневатьсЯ на менЯ за сердечные излиЯниЯ, которые  Я  себе
позволил.
   Љороль, высоко  вздернув  брови,  кивнул  посланнику,  чему  тот  очень
обрадовалсЯ.
   -  Њилый  маркиз,  -  начал  его  величество,  -  вы  высказали  весьма
похвальные убеждениЯ, убеждениЯ, не только достойные  отпрыска  старинного
дворЯнского рода,  но,  разрешите  мне  это  добавить,  наилучшим  образом
рекомендующие вас лично. „а, да, Я говорю то,  что  думаю.  A  propos,  вы
упомЯнули о поджигательской риторике  демагогов,  об  их  умении  словесно
околпачивать  народ.  “вы,  такое  владение  словом   по   большей   части
свойственно именно этому сорту люден - адвокатам, честолюбивым  политикам,
апостолам либерализма и врагам существующего строЯ.  Ќаш  режим  почти  не
имеет красноречивых защитников. ‘лышать  разумную,  убедительную  речь  во
славу добра - случай редкий и поистине благодетельный.
   - Ќе умею выразить, - отвечал Я, - сколь мне лестно и радостно  слышать
это слово "благодетельный" из  уст  вашего  величества.  ‘мешно,  кажетсЯ,
чтобы простой дворЯнин мог благодетельствовать королю,  но  тем  не  менее
признаюсь: именно  таково  было  мое  намерение.  ‘прашиваетсЯ,  каким  же
образом оно возникло? €з сочувствиЯ,  ваше  величество.  ‘очувствие  стало
частью моего благоговениЯ. Њожет, это слишком смело, но Я  все  же  дерзну
сказать:  ничто  так  не  волнует  душу,  как  эта  смесь  благоговениЯ  и
сочувствиЯ. ’о, что мне в моем неведении все же стало известно  о  печалЯх
вашего величества, о враждебных выпадах, которым  подвергаетсЯ  не  только
принцип,  олицетворЯемый  вами,  но  и  сама  августейшаЯ   особа   вашего
величества, глубоко менЯ затрагивает, и Я от всего сердца желаю вам почаще
отвлекатьсЯ от  этих  огорчительных  впечатлений.  ’акое  отвлечение  ваше
величество, несомненно, ищет и находит  в  живописи.  Ђ  теперь  Я  еще  с
радостью услышал, что вы с любовью предаетесь охотничьей страсти...
   - ‚ы правы, - сказал король. - џ не скрываю, что лучше  всего  чувствую
себЯ вдали от столицы и политических происков, среди вольной природы  -  в
полЯх и горах, где возле менЯ находЯтсЯ только  несколько  близких  мне  и
добропорЯдочных людей, на облаве или когда  мы  гоним  зверЯ.  Ђ  вы  тоже
охотник, маркиз?
   - ќтого бы Я не сказал. Љонечно, охота - самое  рыцарственное  из  всех
развлечений, но оружие не моЯ страсть, и  Я  только  от  случаЯ  к  случаю
принимаю приглашениЯ  на  охоту.  Ќаибольшее  удовольствие  при  этом  мне
доставлЯют собаки.  ’репещущие  от  страсти  гончие,  которых  егерЯ  едва
удерживают на смычке, роют носом землю, машут хвостами, все мускулы у  них
напрЯжены.  Ђ  горделиво-торжественный  бег  собаки,  когда  она,  вскинув
голову,  несетсЯ  к  вам,  держа  в  зубах  птицу  или   зайца?   Ћ,   это
восхитительное зрелище! Ћдним словом, Я большой любитель собак и с  самого
раннего детства привык к этим исконным  друзьЯм  человека.  Џроникновенный
взглЯд собаки, то, как она смеетсЯ с открытой пастью, когда  ты  шутишь  с
нею, - единственное животное, умеющее  смеЯтьсЯ,  -  ее  неуклюжие  ласки,
упругаЯ красота ее движений, если это породистый пес, - все это  согревает
мне сердце! Џроисхождение собаки от волка или шакала стерлось  в  огромном
количестве пород. ‚о всЯком случае, теперь мы об этом так же мало  думаем,
как о происхождении лошади от тапира или носорога.  “же  болотный  шпиц  в
эпоху свайных построек ничем не напоминал своих предков, а кто вспомнит  о
волке при виде спаниелЯ,  таксы,  пуделЯ,  шотландского  терьера,  который
словно  ходит   на   животе,   или   добродушнейшего   сенбернара?   Љакое
многоразличие видов! “ других  животных  этого  не  существует.  ‘виньЯ  -
всегда свиньЯ, корова и есть корова. Ќо  как  поверить,  что  датский  дог
величиной с большого теленка и крохотный пинчер - то  же  самое  животное!
€нтересно, - продолжал Я болтать, принЯв  несколько  более  непринужденную
позу  и  даже  откинувшись  на  спинку  кресла  (посланник   не   замедлил
последовать моему примеру), - что эти существа, огромные или крохотные, не
отдают себе отчета в своих размерах и во взаимном общении не  считаютсЯ  с
ними. ‚едь любовь  -  простите,  ваше  величество,  что  Я  позволил  себе
коснутьсЯ этой темы, - начисто  стирает  представление  о  подходЯщем  или
неподходЯщем. “ нас в замке имеетсЯ русскаЯ борзаЯ по имени ”рипон - пес с
повадками вельможи и надменно-сонной физиономией, обусловленной  ничтожной
величиной его мозга. ‘ другой стороны, есть там еще и Њиниме,  мальтийскаЯ
болонка моей мамы, комочек белого шелка,  едва  ли  больше  моего  кулака.
Љазалось бы, ”рипон должен понимать,  что  эта  вечно  дрожащаЯ  маленькаЯ
принцесса в определенном отношении ему не пара. ’ак нет  же,  его  хоть  и
держат вдали от нее, но стоит только ее женственности активизироватьсЯ,  и
он начинает скрежетать зубами от безотчетной влюбленности, так что  слышно
в соседней комнате.
   Љороль развеселилсЯ при упоминании о скрежете зубовном.
   - Ђх, - заспешил Я с продолжением, - надо  мне  еще  рассказать  вашему
величеству об  этой  самой  Њиниме,  чудном  созданьице,  чьЯ  конституциЯ
находитсЯ в весьма опасном противоречии  с  ее  любовью  вечно  лежать  на
коленЯх у моей матушки. - € тут, милаЯ мама, Я воспроизвел, только гораздо
лучше и с  еще  более  комичной  точностью,  недавний  рассказ  о  не  раз
повторЯвшейсЯ трагедии на  твоих  коленЯх,  испуганные  возгласы,  звонки,
описал Явление Ђделаиды, невероЯтнаЯ жеманность которой только усиливаетсЯ
перед лицом разразившейсЯ катастрофы, и ее  вид,  когда  она  уносит  твою
злополучную любимицу, а также стараниЯ нашего старика ђадикюлЯ,  спешащего
к тебе на выручку с лопаткой и ведром длЯ золы.
   “спех Я имел беспримерный. Љороль держалсЯ за бока от смеха. € какаЯ же
это была радость видеть,  как  отЯгощенный  заботами  венценосец,  в  чьей
стране существует мЯтежнаЯ партиЯ, столь самозабвенно  предаетсЯ  веселью.
Ќе знаю, что подумали, слыша этот смех, дожидающиесЯ  аудиенции,  но  одно
достоверно - его величество искренне  наслаждалсЯ  невинным  развлечением,
которое  Я  ему  доставил.  Ќо  наконец  он  все-таки  вспомнил,  что  имЯ
посланника, так и светившегосЯ гордостью  оттого,  что  представленный  им
юноша сумел угодить повелителю, и мое собственное имЯ отнюдь не  последние
во флигель-адъютантском списке, и поднЯлсЯ с кресел, тем самым даваЯ знак,
что аудиенциЯ окончена. Џокуда мы откланивались, Я услышал, хотЯ это и  не
предназначалось длЯ моих ушей, дважды повторенное:  "Charmant!  Charmant!"
[Џрелестен!  Џрелестен!  (франц.)]  -  с  которым  монарх  адресовалсЯ   к
господину де ѓюйону. € вот, дорогие мои родители, то, что Я сейчас  скажу,
надо  думать,  заставит  вас  мЯгче  отнестись  как   к   моим   маленьким
погрешностЯм против сыновнего пиетета, так  и  к  самовольной  задержке  в
‹иссабоне: ровно через два днЯ мне  был  вручен  пакет  из  гофмаршальской
части, вскрыв который Я обнаружил нашейную  звезду  португальского  ордена
Љрасного ‹ьва второй степени на алой ленте; так что отныне на  официальных
приемах Я уже не буду поЯвлЯтьсЯ, как еще недавно у посланника, в ничем не
украшенном фраке.
   џ, конечно, понимаю, что подлиннаЯ ценность  человека  определЯетсЯ  не
эмалью на его манишке, а тем, что у него в сердце. Ќо люди - вы знаете  их
дольше и лучше,  чем  Я,  -  любЯт  видимое,  наглЯдное,  осЯзаемые  знаки
достоинства, и Я не браню их за это, сердцем понимаЯ такое пристрастие,  и
поверьте,  что  только  симпатиЯ  и  любовь  к  ближним  заставлЯют   менЯ
радоватьсЯ при мысли, что отныне мой  Љрасный  ‹ев  второй  степени  будет
тешить их детски наивное восприЯтие.
   €так, на сегоднЯ хватит, дорогие мама и папа.  Џлут  дает  больше,  чем
имеет,  и  Я  надеюсь  вскоре  рассказать  вам  о  новых  впечатлениЯх,  о
дальнейшем познании мира, то есть о  всем  том,  что  стало  мне  доступно
благодарЯ вашему великодушию. € если ответное письмо с сообщением о  вашем
благополучии еще успеет прийти по вышеуказанному адресу,  то  это  сделает
окончательно счастливым ‚ашего нежного и покорного сына
   ‹улу.

   ќто послание, тщательно написанное слегка склонЯющимсЯ  влево  почерком
частично  по-немецки,  частично  по-французски,  -  целаЯ  кипа  маленьких
бланков "‘авой палас", - заканчивающеесЯ окруженной овалом подписью,  ушло
к моим родителЯм в люксембургский замок Њонрефюж. џ немало потрудилсЯ  над
ним, ибо был очень заинтересован в переписке с этими  столь  близкими  мне
людьми, и с превеликим нетерпением стал ждать  ответа,  который,  как  мне
почему-то думалось, будет написан рукой маркизы. Ќад этим  сочиненьицем  Я
просидел много дней, и надо сказать, что оно,  за  исключением  нескольких
слегка затуманенных мест в начале, правдиво воссоздает событиЯ, даже в том
пункте, где Я говорю, что предложение господина де ѓюйона представить менЯ
ко двору совпало с моими заветными желаниЯми.  ‘тарательность,  с  которой
писалсЯ этот лиссабонский отчет, Я тем более вменЯю себе  в  заслугу,  что
времЯ длЯ него мне приходилось  отрывать  от  постоЯнного,  уже  с  трудом
удерживаемого  в  границах  благоприличиЯ  общениЯ  с  семейством   Љукук,
общениЯ, которое - кто бы мог это подумать - главным образом  сводилось  к
спорту, до сих пор известному мне не  лучше,  чем  и  все  остальные  виды
спорта, а именно к игре в теннис с ‡узу и ее приЯтелЯми по клубу.
   „лЯ того чтобы согласитьсЯ на предложение сыграть  партию  в  теннис  и
действительно прийти на корт, требовалось немало дерзости.  Ќо  на  третий
день, как и было условлено, в точно назначенный мне час, в безукоризненном
спортивном костюме - белых фланелевых брюках с белым же поЯсом, в  рубашке
с отложным воротничком, поверх которой Я надел длЯ улицы синюю  куртку,  в
бесшумных  парусиновых  туфлЯх  на  тонкой  резиновой  подошве,  придающих
танцевальную легкость походке, - Я ЯвилсЯ на расположенную вблизи от  дома
‡узу двойную площадку, которую в эти часы оставлЯли за ней и ее  друзьЯми.
Ќа душе у менЯ было почти так же, как в свое времЯ, когда Я, волнуЯсь,  но
полный радостной решимости, предстал перед  военной  врачебной  комиссией.
ђешимость - все. ‚оодушевленный своим спортивным  костюмом  и  окрылЯющими
туфлЯми, Я твердо решил не ударить лицом в грЯзь в игре, которую мне  хоть
и доводилось видеть, но в которой Я никогда не участвовал.
   џ пришел раньше времени и оказалсЯ один на  корте.  ’ам  имелсЯ  домик,
служивший длЯ раздеваньЯ и хранениЯ теннисных принадлежностей. џ  вошел  в
него, снЯл куртку, взЯл ракетку, несколько штук прехорошеньких, белых  как
снег  мЯчиков   и,   вернувшись   на   площадку,   начал   упражнЯтьсЯ   в
манипулировании этими предметами. ‹егонько подкидывал  мЯч  на  пружинЯщей
сетке ракетки, а когда он высоко подпрыгивал - ловил  его  в  воздухе  или
всем известным движением, напоминающим легкое движение лопатой, поднимал с
земли на ракетку. —тобы размЯть плечи и  испытать  силу,  необходимую  длЯ
подачи, Я посылал  его  обычным  приемом  или  back  hand'ом  [удар  слева
(англ.)] через сетку - весьма относительно, конечно,  ибо  большей  частью
мои мЯчи ударЯлись об нее, летели за черту противоположного полЯ или, если
Я становилсЯ слишком ретив, то и через проволочную ограду площадки.
   ’ак, с удовольствием сжимаЯ рукоЯтку чудесного орудиЯ игры, носилсЯ Я в
singl'е [партиЯ в теннис один на один (англ.)] с невидимым противником, за
каковым занЯтием менЯ и застала ‡узу Љукук,  поЯвившаЯсЯ  вместе  с  двумЯ
партнерами, юношей и девицей, тоже с ног до головы в белом,  которые,  как
выЯснилось, были не братом и сестрой, а  кузеном  и  кузиной.  …го  звали,
кажетсЯ, Љоста, а может - Љуна, ее - если не ‹опес, то Љамоэс, точно Я уже
не помню.
   - ‘мотрите-ка, маркиз тренируетсЯ соло. ќто выглЯдит весьма  любопытно,
- насмешливо  объЯвила  ‡узу  и  стала  знакомить  менЯ  с  обоими  своими
спутниками, очень изЯщными, но бесконечно уступающими  ей  в  прелести,  а
затем и с подошедшими членами клуба, дамами и мужчинами: ‘алдаха, ‚иченте,
де Њенезес, ”еррейра и как там их еще всех звали.
   €гроков собралось уже двенадцать человек,  включаЯ  менЯ,  но  четверо,
болтаЯ и смеЯсь, уселись  на  скамейку,  добровольно  взЯв  на  себЯ  роль
зрителей. Ћстальные разошлись по площадкам. ‡узу и Я очутились друг против
друга на одной из них. Љакой-то  долговЯзый  юнец  вскарабкалсЯ  на  место
судьи, чтобы отмечать и объЯвлЯть, кому засчитываетсЯ удар,  а  также  все
ауты, геймы и сеты.
   ‡узу встала у сетки, Я  же,  предоставив  это  место  своей  партнерше,
зеленоглазой барышне с желтоватым цветом лица, отошел к  задней  черте  и,
придав своему телу максимально собранное положение, приготовилсЯ  к  игре.
Џервым подавал партнер  ‡узу,  вышеупомЯнутый  субтильный  кузен,  и  надо
сказать, что подача у него была сильнаЯ.  ’ем  не  менее  первый  мЯч  мне
удалось отбить таким точным и низким ударом, что ‡узу даже  снисходительно
проговорила: "Ќу что ж!" Ќо затем Я наделал массу глупостей и, скрываЯ  за
суетливой беготней и прыжками полное свое неумение, сильно  увеличил  счет
противника. „алее, с деланным хладнокровием и небрежностью играЯ игрока, Я
запускал отчаЯнные "свечи" и вообще проделывал с мЯчом какие-то немыслимые
трюки, которые нарЯду с  моими  безбожными  аутами  или  ударами  в  сетку
возбуждали веселье зрителей, и все же в  силу  чистого  наитиЯ  мне  часто
удавались удары, странно не вЯзавшиесЯ с полным моим  невежеством  в  этом
виде спорта, отчего могло создатьсЯ впечатление, что Я играю спустЯ рукава
и не тороплюсь продемонстрировать свои способности. џ озадачивал партнеров
и зрителей то невероЯтной стремительностью подачи, то тем, как  Я  "гасил"
мЯч у сетки, то превосходнейшей отдачей с самых разных точек площадки -  и
всем этим Я был  обЯзан  тому  горению  и  подъему,  которые  испытывал  в
присутствии ‡узу. Љак сейчас вижу себЯ то принимающим труднейший  драйв  -
одна нога у  менЯ  вытЯнута  вперед,  другаЯ,  согнутаЯ  в  колене,  почти
касаетсЯ земли, - вероЯтно, это была красиваЯ  картина,  так  как  зрители
наградили менЯ аплодисментами; то -  взвившимсЯ  высоко  в  воздух,  чтобы
опЯть под аплодисменты и крики  "браво"  с  силой  отдать  мЯч,  посланный
маленьким кузеном и прошедший высоко над головой моей партнерши, а также в
прочих невероЯтных, вдохновенных положениЯх, приносивших  мне  неожиданные
удачи.
   Ќадо сказать, что ‡узу, игравшаЯ  умело,  со  спокойной  корректностью,
отнюдь не смеЯлась над моими промахами - когда, например,  при  подаче  Я,
вместо того чтобы ударить ракеткой по мной же подброшенному  мЯчу,  ударЯл
ею  по  воздуху,  ни  над  прочими  нелепыми  выходками,  но  и  никак  не
реагировала на неожиданные удачи  и  успех,  который  они  мне  приносили.
‘лишком уж случайные, эти лавры не могли помешать тому, что,  несмотрЯ  на
энергичную работу моей партнерши, через двадцать минут  сторона  ‡узу  уже
насчитывала четыре выигранных гейма, а в последующие десЯть -  и  сет.  Њы
прекратили  игру,   уступив   площадку   ожидавшим   своей   очереди,   и,
разгорЯченные, уселись на одну из скамеек.
   - €гра маркиза не  лишена  занЯтности,  -  заметила  моЯ  желто-зеленаЯ
партнерша, которой Я испортил немало крови.
   -  Un  peu  phantastique  pourtant  [несколько  фантастическаЯ,  однако
(франц.)], - отозвалась ‡узу, заинтересованнаЯ в моей репутации,  так  как
она рекомендовала менЯ в клуб.
   Ќо Я чувствовал, что эта "фантастичность" не повредила мне в ее глазах.
џ опЯть сослалсЯ на то, что давно не держал в  руках  ракетки,  и  выразил
надежду, вновь обретЯ былую сноровку, стать достойным  своих  партнеров  и
противников. ‚ то времЯ как мы, уже переслав  болтать,  смотрели  на  игру
тех, кто нас сменил, и радовались хорошим ударам, к нам  подошел  какой-то
господин,  некий  ”иделио,  и,  обратившись  по-португальски  к  кузену  и
желто-зеленой девице, отозвал их в сторону. Ќе успели мы остатьсЯ  наедине
с ‡узу, как она спросила:
   - Ќу, а рисунки, маркиз? ѓде они? ‚ы же знаете, что Я  хочу  посмотреть
их и оставить себе.
   - Џомилуйте, ‡узу, - отвечал Я. - Ќе мог же Я принести их сюда. Људа бы
Я их дел и как бы вам показал, ведь  здесь  нас  каждую  минуту  могли  бы
застать врасплох...
   - ќто еще что за оборот - "застать врасплох"?
   - ЊилаЯ ‡узу, ведь эти  результаты  моих  мечтательных  воспоминаний  о
встрече с вами не предназначены длЯ глаз третьего, не говорЯ  уже  о  том,
что они врЯд ли предназначены и длЯ ваших глаз. —естное слово, Я бы  очень
хотел, чтобы обстоЯтельства здесь, и у вас дома, и вообще везде давали нам
больше возможности посекретничать.
   - Џосекретничать! Ѓудьте добры выбирать выражениЯ!
   - Ќо вы же сами принуждаете менЯ  к  секретничанью,  а  между  тем  все
складываетсЯ так, что это невозможно устроить.
   - џ просто говорю, что вам нужно найти способ передать мне рисунки. „лЯ
этого  вы  достаточно  ловки.  ‚ы  проЯвили  ловкость  в  теннисе,  Я   из
деликатности назвала вашу игру фантастической, на  деле  вы  часто  мазали
так, словно первый раз в жизни играли в  теннис.  Ќо  ловким  вы  все-таки
оставались.
   - Љак мне приЯтно, ‡узу, слышать это из ваших уст...
   - Ђ, собственно, по какому праву вы называете менЯ ‡узу?
   - „а ведь вас никто не зовет иначе, а кроме того,  Я  так  полюбил  это
ваше имЯ. џ весь встрепенулсЯ, когда впервые  его  услышал,  и  тотчас  же
заключил его в свое сердце...
   - Љак можно заключить в сердце имЯ?
   - €мЯ неразрывно свЯзано с человеком, который его носит. Џоэтому, ‡узу,
мне и было так радостно услышать из ваших уст - как приЯтно мне говорить о
ваших устах! - снисходительный и отчасти  даже  похвальный  отзыв  о  моей
злополучной игре. Џоверьте  мне,  если  она  выглЯдела  хоть  относительно
сносью, то только в силу счастливого  сознаниЯ,  что  ваши  дивные  черные
глаза следЯт за мной.
   - Ћчень мило. Ђ  известно  ли  вам,  маркиз,  что  то,  чем  вы  сейчас
занимаетесь, называетсЯ ухаживанием? Џо оригинальности это сильно уступает
вашей игре. Ѓольшинство здешних молодых  людей  рассматривает  теннис  как
более или менее подходЯщий предлог длЯ этого мерзкого занЯтиЯ.
   - Њерзкого, ‡узу? Џочему же? Ќа днЯх Я  уже  слышал,  как  вы  называли
любовь неприличной темой и при этом слове даже сказали "фу".
   - џ и опЯть так скажу. ‚се вы противные, испорченные мальчишки,  только
и думающие о неприличном.
   - Ћ, если вы собрались уходить, вы  лишаете  менЯ  возможности  сказать
несколько слов в защиту любви.
   - џ и хочу лишить вас этой возможности.  Њы  уже  слишком  долго  сидим
здесь вдвоем. ‚о-первых, это не  принЯто,  а  во-вторых  (когда  Я  говорю
"во-первых", то у менЯ всегда есть наготове  "во-вторых"),  во-вторых,  на
вас не производит впечатлениЯ одиночное и в восторг вы приходите только от
комбинированного.
   "Ћна ревнует менЯ к своей матери", - не без удовольствиЯ подумал Я:
   ‡узу обронила "au revoir" [до свиданьЯ (франц.)] и удалилась. Ђх,  если
бы и царственнаЯ мамаша ревновала менЯ к дочке!  ќто  гармонировало  бы  с
ревностью, котораЯ нередко крылась в моем чувстве к одной из-за чувства  к
другой.
   ђасстоЯние от теннисной площадки до виллы  Љукук  мы  прошли  вместе  с
кузиной  и  кузеном,  жившими  чуть  подальше.  ‡а   завтраком,   который,
собственно, должен был быть прощальным, но теперь уже таковым не считалсЯ,
на этот раз нас было четверо; •уртадо сегоднЯ  отсутствовал.  Џриправой  к
кушаньЯм служили  шпильки,  отпускаемые  ‡узу  относительно  моей  игры  в
теннис, которой, судЯ по ее благосклонным  расспросам,  в  известной  мере
интересовалась и донна  ЊариЯ-Џиа;  она  особенно  оживилась,  когда  ‡узу
удостоила упомЯнуть о  двух-трех  моих  подвигах.  џ  говорю  "удостоила",
потому что ‡узу цедила слова сквозь зубы и, словно сердЯсь, хмурила брови.
Љогда Я упрекнул ее за это, она ответила:
   - ‘ержусь? Љонечно. ’акие удары не вЯзались с вашим  неумением  играть.
ќто было противоестественно.
   - ‘кажи лучше - сверхъестественно, - рассмеЯлсЯ профессор. -  Џо-моему,
все объЯснЯетсЯ галантностью маркиза, который хотел уступить вам победу.
   - ‚от и видно, что ты ничего не смыслишь в спорте,  папочка,  -  злобно
отозвалась  она,  -  если  думаешь,  что  галантность  могла  тут   играть
какую-нибудь роль, и  слишком  уж  мЯгко  объЯснЯешь  абсурдное  поведение
твоего дорожного знакомого.
   - Џапа вообще мЯгкий человек, - подытожила сеньора  состоЯвшийсЯ  обмен
мнениЯми.
   ќтот завтрак завершилсЯ  прогулкой,  как  многие  другие  завтраки,  на
которые менЯ приглашали Љукуки в течение последующих недель. ‚  дальнейшем
поездки в окрестности ‹иссабона следовали почти за каждым завтраком. Ќо об
этом Я скажу несколько позднее. ’еперь же мне хочетсЯ еще только вспомнить
о радости, которую Я испытал, когда, недели через две  после  ухода  моего
письма, портье вручил мне  письмо  от  моей  матери,  маркизы.  Ќаписанное
по-немецки, оно гласило:

   ‚икториЯ, маркиза де ‚еноста, урожденнаЯ фон Џлеттенберг.
   ‡амок Њонрефюж, 3 сентЯбрЯ 1895 г.
   Њой милый ‹улу!
   ’вое письмо от 25-го прошлого месЯца было своевременно вручено  папе  и
мне, и теперь мы оба благодарим тебЯ  за  это,  несомненно,  интересное  и
подробное послание. ’вой почерк, ‹улу, всегда оставлЯвший желать  лучшего,
и сейчас не лишен известной манерности, но зато твой  стиль  стал  заметно
изЯщнее  и  округленнее,  что  Я  отчасти  приписываю  влиЯнию   парижской
атмосферы, все более заметно сказывающемусЯ на тебе; ведь парижане превыше
всего ценЯт острое и меткое слово, а ты долго  дышал  парижским  воздухом.
Љроме того, видно, правду говорЯт, что любовь  к  красивой  и  благородной
форме (а она всегда была тебе присуща, потому что мы заронили  ее  в  твою
душу) насквозь проникает человека,  обусловливаЯ  не  только  его  внешние
манеры, но и всю его жизнь, а следовательно, простираетсЯ и на его  способ
выражатьсЯ как устно, так и письменно.
   € все же Я не верю, что ты действительно был так элегантно  красноречив
перед лицом его величества королЯ Љарлоса, как ты это изображаешь в  своем
письме. ќто, надо думать, эпистолЯрнаЯ вольность. ’ем не менее ты доставил
нам искреннее удовольствие, в первую очередь, конечно, высказанными  тобой
убеждениЯми: они столь же близки  твоему  отцу,  сколь  и  его  величеству
королю Џортугалии. Њы оба полностью разделЯем твою  мысль  о  божественном
предопределении земных различий  между  богатыми  и  бедными,  знатными  и
простыми,  а  также  о  необходимости   нищенства.   Љак   могли   бы   мы
благотворительствовать и совершать христианские добрые  дела,  если  б  на
свете не было бедных и несчастных?
   Ќо это лишь в виде предисловиЯ.
   Ќе скрою - впрочем, ты  ничего  другого  и  не  ожидаешь,  -  что  твое
достаточно своевольное решение отложить на столь  долгий  срок  поездку  в
Ђргентину вначале привело нас в некоторую растерЯнность. Ќо затем мы с ним
примирились, ибо основаниЯ, которые ты приводишь, достаточно  уважительны,
и ты прав, говорЯ, что результаты  оправдывают  твой  поступок.  ‚  первую
очередь Я, конечно, имею в виду награждение тебЯ  орденом  Љрасного  ‹ьва,
которым ты обЯзан  как  милости  его  величества,  так  и  личному  своему
обаЯнию. Џапа и  Я  от  души  поздравлЯем  тебЯ  с  наградой.  ќто  весьма
почтенный орден, редко достающийсЯ человеку в столь юном возрасте, и  хотЯ
ты пожалован орденом второй степени, но, право  же,  второстепенным  такое
отличие назвать нельзЯ. Ћно послужит к чести всей нашей семьи.
   Ћб этом радостном событии мне рассказала и госпожа €рмингард де ѓюйон в
письме,  которое  пришло  почти  одновременно  с  твоим;  в  нем  подробно
говоритсЯ о твоих успехах в обществе,  известных  ей  со  слов  мужа.  Ћна
хотела порадовать мое материнское сердце и достигла цели.  Ќо,  не  желаЯ,
конечно,  тебЯ  огорчить,  замечу,  что  ее  описаниЯ,   вернее   описаниЯ
посланника, Я читала не без некоторого недоумениЯ. утником ты был всегда,
но таких пародийных талантов и дара перевоплощениЯ, позволившего тебе весь
вечер потешать общество, и в том числе принца королевской крови,  а  также
заставить смеЯтьсЯ  почти  уже  не  по-королевски  обремененного  заботами
королЯ, - этого мы за  тобой  не  знали.  Ќо  хватит!  Џисьмо  г-жи  ѓюйон
подтверждает твои собственные сообщениЯ, и Я здесь  еще  раз  замечу,  что
успех оправдывает средства. Џрощаю тебе, дитЯ мое, что ты использовал  длЯ
своих "представлений" подробности нашей домашней жизни, которые лучше было
бы не предавать гласности. џ пишу тебе, а Њиниме лежит на моих коленЯх,  и
Я уверена, что она присоединилась бы к  моей  точке  зрениЯ,  если  бы  ее
умишко  мог  все  это  обнЯть  и  взвесить.  ’ы  позволил   себе   крайние
преувеличениЯ и гротескные вольности и выставил  свою  мать  в  достаточно
смешном свете, изображаЯ, как она,  всЯ  перепачканнаЯ  и  чуть  ли  не  в
обмороке, лежит в кресле, а старый ђадикюль  спешит  к  ней  на  помощь  с
лопаткой и ведром длЯ золы. ’акого ведра Я и  в  глаза  не  видывала,  оно
продукт твоего рвениЯ во что бы то ни стало занЯть общество, но  поскольку
это рвение принесло столь отрадные  плоды,  Я  не  в  претензии,  что  мое
достоинство понесло известный урон.
   Љонечно, рассчитанные на материнское сердце уверениЯ госпожи де  ѓюйон,
что ты повсюду  считаешьсЯ  писаным  красавцем,  даже  образцом  юношеской
красоты, тоже в известной мере удивили нас. ’ы, правда, недурен  собой  и,
конечно, стараешьсЯ принизить свои внешние данные, с благодушной насмешкой
над самим собою говорЯ, что у  тебЯ  щеки-Яблоки  и  глазки-щелочки.  ќто,
разумеетсЯ, не так. Ќо писаным красавцем ты считатьсЯ не можешь, и  такого
рода комплименты рассердили бы менЯ, если б Я, как женщина, не знала,  что
желание  нравитьсЯ  делает  человека  красивее,  как  бы  просветлЯет  его
изнутри, одним словом,  ЯвлЯетсЯ  наилучшим  средством  pour  corriger  la
nature [чтобы исправить природу (франц.)].
   Ќо что это Я распространЯюсь о твоей внешности, не все ли равно,  хорош
ты собой или только passable! [недурен (франц.)]  „ело  ведь  не  в  твоей
красоте, а в твоем душевном здоровье, в  том,  чтобы  ты  избег  опасности
общественного  крушениЯ   (нередко   заставлЯвшей   дрожать   нас,   твоих
родителей). “ нас камень свалилсЯ с души, когда из твоего  письма  и  даже
раньше - из твоей телеграммы - мы  понЯли,  что  это  путешествие  Явилось
наилучшим средством освободить твой дух из плена унижающих его  желаний  и
проектов, показать их тебе в истинном свете,  то  есть  как  немыслимые  и
порочные, и заставить тебЯ позабыть  о  них,  а  заодно  и  о  той  особе,
котораЯ, к нашему ужасу, тебе все эти желаниЯ внушила.
   ‘удЯ по твоему письму,  на  помощь  нам  пришли  еще  и  дополнительные
обстоЯтельства. џ не могу не  усматривать  счастливого  предопределениЯ  в
твоей встрече с этим профессором  и  директором  музеЯ,  чье  имЯ  звучит,
правда, несколько смешно; то, что ты принЯт в его доме, тоже приносит тебе
немалую пользу и способствует  твоему  исцелению.  ђазвлечение  необходимо
человеку, а когда оно еще обогащает его  блистательными  знаниЯми,  как  в
твоем случае -  Я  сужу  по  упоминанию  о  морской  лилии  (растении  мне
незнакомом) и твоем кратком рассказе о происхождении собаки, и  лошади,  -
то это тем более хорошо. ’акие вещи служат украшением  светской  беседы  и
выгодно  отличают  молодого  человека,  который  умеет  непретенциозно   и
тактично вставить их в разговор, от тех, что располагают  лишь  спортивным
лексиконом. Ќе сделай  из  этого  вывода,  будто  мы  недовольны,  что  ты
возобновил заброшенную тобой игру в лаун-теннис, очень полезную длЯ твоего
здоровьЯ.
   …сли  общение  с  дамами  Љукук,  матерью  и  дочерью,  о  которых   ты
отзываешьсЯ не без иронии, длЯ тебЯ менее  интересно  и  поучительно,  чем
общение с хозЯином дома  и  его  помощником,  то,  полагаю,  мне  не  надо
напоминать тебе (хотЯ тем, что Я это пишу, Я  уже  тебе  напоминаю),  что,
постоЯнно оставаЯсь рыцарем, как и подобает кавалеру, ты не должен дать им
заметить такое твое равнодушие.
   €так, всего тебе хорошего, милый ‹улу! …сли через  месЯц  или  полтора,
когда вернетсЯ "Љап Ђркона", ты наконец отплывешь от берегов …вропы, то мы
вознесем молитвы господу о ниспослании тебе плаваньЯ, не мучительного  длЯ
желудка. €з-за долгой задержки ты прибудешь в разгар аргентинской весны и,
верно, испытаешь всю прелесть лета на противоположном полушарии.  Ќадеюсь,
ты заботишьсЯ о соответствующем  гардеробе?  џ  особенно  рекомендую  тебе
легкую фланель,  ибо  она  наилучшим  образом  предохранЯет  от  простуды,
которую, как это ни странно, иногда даже легче  схватить  в  жару,  чем  в
холодную  погоду.  …сли  тебе  недостанет  средств,  имеющихсЯ   в   твоем
распорЯжении, то положись на менЯ, Я уж всегда  сумею  добитьсЯ  у  твоего
отца разумной и умеренной прибавки.
   Џо прибытии в  Ђргентину  передай  самый,  дружеский  поклон  господину
консулу Њейеру и его супруге.
   ЃлагословлЯющаЯ тебЯ maman.


        10

   Љогда  Я  вспоминаю  об  удивительно  элегантных  экипажах,   блестЯщих
лакированных  викториЯх,  фаэтонах  и  обитых   шелком   купе,   временами
находившихсЯ в моем владении, менЯ умилЯет ребЯческаЯ радость, которую мне
доставлЯл разве что приличный экипаж, помесЯчно нанЯтый мною в ‹иссабоне и
почти всегда дожидавшийсЯ менЯ у "‘авой паласа", так что мне лишь  изредка
приходилось просить портье протелефонировать в контору  наемных  экипажей,
чтобы  его  вызвать.  ‘обственно,  это  была  обыкновеннаЯ  четырехместнаЯ
пролетка, правда, с откидным верхом и, видимо, купленнаЯ  конторой  уже  в
подержанном виде у бывшего владельца. ‹ошади  и  экипаж  выглЯдели  вполне
сносно, а приличествующую "собственному выезду" кучерскую одежду, то  есть
цилиндр с розеткой, синий сюртук и сапоги с отворотами, контора  по  моему
требованию раздобыла за небольшую приплату.
   џ с  удовольствием  садилсЯ  в  экипаж;  ступеньку  откидывал  мальчик,
помощник швейцара, а кучер, снЯв цилиндр, кланЯлсЯ  мне  с  высоты  козел.
ќкипаж был мне нужен не только длЯ катаньЯ в  парках  и  за  городом  ради
собственного удовольствиЯ, но и длЯ того, чтобы солидно подъезжать  к  тем
высокопоставленным домам, куда менЯ наперебой приглашали  после  вечера  у
посланника  и  тем  более  после  аудиенции  у  королЯ.  ’ак,  Я   получил
приглашение от богача-виноторговца по фамилии ‘алдаха и его  необыкновенно
дородной супруги на garden party [ужин в саду (англ.)] в  их  великолепном
пригородном имении, где, поскольку  летний  сезон  был  уже  на  исходе  и
лиссабонцы начинали возвращатьсЯ в город, собралось действительно светское
общество. Џочти ту же компанию, только с  некоторыми  вариациЯми  и  менее
многочисленную, встретил Я на двух обедах; один из  них  давали  греческий
поверенный в делах кнЯзь Њаврокордато и его классически прекраснаЯ  и  при
этом на редкость податливаЯ супруга, другой - в голландском  посольстве  -
бар