 в   столовую,   казавшуюсЯ   маленькой   от
несоразмерно огромного и украшенного алЯповатой резьбой орехового  буфета.
Џрофессор занЯл председательское место; менЯ  посадили  рЯдом  с  хозЯйкой
дома; ‡узу с господином •уртадо сели напротив нас.
   ‚есь во власти своих матримониальных и, увы, запретных мечтаний,  Я  не
без тревоги наблюдал за таким соседством. Њысль, что этот длинноволосый  и
обворожительное дитЯ - ‡узу предназначены друг длЯ друга,  не  давала  мне
покоЯ. Ќо мало-помалу Я убедилсЯ в  том,  что  отношениЯ  их  носЯт  самый
непринужденный, дружеский характер, и волнение мое улеглось.
   ЌемолодаЯ горничнаЯ с  густыми  курчавыми  волосами  подавала  к  столу
отлично приготовленные блюда. ‡автрак состоЯл из всевозможных  закусок  (в
том числе необыкновенно вкусные местные сардины) и бараньего  жаркого,  на
десерт были поданы безе со сбитыми сливками, а затем еще фрукты и  печенье
с сыром. ‚се это полагалось запивать  подогретым  красным  вином,  которое
дамы мешали с водой, профессор же  вообще  к  нему  не  притрагивалсЯ.  Ћн
почему-то счел нужным заметить, что их скромный домашний стол, конечно, не
может соперничать с кухней отелЯ "‘авой палас", а ‡узу, не  дав  мне  даже
рта раскрыть, воскликнула, что Я  волен  был  выбирать,  где  мне  сегоднЯ
завтракать, и, конечно, не  мог  надеЯтьсЯ,  что  длЯ  менЯ  здесь  станут
особенно хлопотать. Џоложим, длЯ менЯ похлопотали, но этот пункт Я  обошел
молчанием и начал с того, что ни малейших оснований сожалеть о кухне моего
отелЯ у менЯ не имеетсЯ, что Я счастлив сидеть за столом в столь избранном
семейном кругу и никогда не забуду, кому Я обЯзан этой радостью и  честью.
’ут Я поцеловал руку сеньоры, но смотрел Я при этом на ‡узу.
   Ћна ответила мне твердым взглЯдом из-под  чуть  принахмуренных  бровей,
губы у нее были приоткрыты, ноздри трепетали. џ с  удовольствием  отметил,
что душевное спокойствие, характерное длЯ ее обхождениЯ с  доном  Њигелем,
отнюдь не переносилось на обхождение со мной. Ћна не сводила с менЯ  глаз,
не  скрываЯсь,  наблюдала  за   каждым   моим   движением   и   откровенно
прислушивалась к каждому моему слову, заранее готоваЯ вспыхнуть и  сказать
какую-нибудь колкость; при этом она ни разу даже не улыбнулась,  а  только
изредка отрывисто и презрительно выдыхала воздух через нос. Љороче говорЯ,
мое присутствие побуждало ее  к  какой-то  своеобразной  ершистости,  даже
раздражительности. € кто поставит мне в упрек, что эта, пусть  враждебнаЯ,
заинтересованность  в  моей  особе   казалась   мне   более   приЯтной   и
обнадеживающей, нежели безразличие!
   ђазговор, который велсЯ по-французски, хотЯ мы  с  профессором  изредка
обменивались двумЯ-тремЯ  немецкими  словами,  и  вращалсЯ  вокруг  музеЯ,
впечатлений, внушивших мне чувство всесимпатии, а также  предстоЯщего  нам
посещениЯ  ботанического  сада,   вскоре   коснулсЯ   темы   архитектурных
достопримечательностей в окрестностЯх ‹иссабона, которыми  мне  советовали
ни в коем случае не пренебрегать. џ уверЯл, что менЯ снедает любопытство и
что Я ни на минуту не забываю о совете моего достоуважаемого  спутника  не
ограничиватьсЯ беглым осмотром ‹иссабона, но выкроить побольше времени длЯ
основательного ознакомлениЯ с ним. •отЯ с временем-то у  менЯ  как  раз  и
обстоит туговато - в моем маршруте не предусмотрена длительнаЯ задержка  в
‹иссабоне, - но теперь Я уже начинаю прикидывать, как бы мне продлить свое
здешнее пребывание.
   ‡узу, которой нравилось высказыватьсЯ обо мне в третьем лице, как будто
менЯ здесь и не было, Язвительно заметила, что принуждать m-r le marquis к
основательности просто жестоко. Џо ее мнению, это значило  бы  действовать
наперекор всем  моим  привычкам,  без  сомнениЯ  смахивающим  на  привычки
мотылька - порхаЯ от цветка к цветку, высасывать капельки сладости.
   - Љак это приЯтно, - отвечал Я, подделываЯсь под тон ее  речей,  -  что
мадемуазель так стараетсЯ, хотЯ  и  не  всегда  успешно,  вникнуть  в  мой
характер, и тем более приЯтно, что она говорит обо мне в столь поэтических
образах.
   ’ут она еще Ядовитее заметила,  что  когда  чьЯ-нибудь  особа  излучает
столько блеска, то о ней волей-неволей приходитсЯ говорить  в  поэтических
образах. €з этих слов Явствовало, что она сердитсЯ и упорно настаивает  на
однажды уже высказанном утверждении: "вещи надо называть своими именами" и
"молчание вредно".  Џрофессор  и  господин  •уртадо  рассмеЯлись,  а  мать
попыталась сдержать строптивую дочку,  укоризненно  покачав  головой.  —то
касаетсЯ менЯ, то Я торжественно поднЯл свой бокал и протЯнул его к  ‡узу,
она же, смешавшись от злости, схватилась  было  за  свой,  но,  покраснев,
отдернула руку и опЯть надменно выдохнула воздух своим прелестным носиком.
   ђазговор снова завертелсЯ вокруг моих дорожных  планов,  грозивших  так
безжалостно сократить  срок  моего  пребываниЯ  в  ‹иссабоне,  но  главным
образом вокруг семейства аргентинских скотопромышленников, с  которым  мои
родители свели знакомство в  ’рувиле  и  которое  теперь  с  гостеприимным
нетерпением поджидало менЯ на своем ранчо. џ выложил о них  все  сведениЯ,
которые мне успел сообщить ‚еноста-домосед. ќти люди,  собственно,  носили
обыкновеннейшую фамилию Њейер, но звались еще и Ќоваро,  ибо  таково  было
имЯ детей фрау Њейер от первого брака - сына и дочери. ђодом из ‚енесуэлы,
рассказывал  Я,  она  совсем  еще  девочкой   вышла   замуж   за   видного
аргентинского чиновника, который был убит во времЯ  революции  1890  года.
Џосле годичного траура она отдала свою руку богачу консулу Њейеру и вместе
с  маленькими  Ќоваро  последовала  за  ним  в   его   городской   дом   в
Ѓуэнос-Ђйресе, а затем и в расположенное высоко  в  горах  ранчо  "Џриют",
ставшее  почти  постоЯнным  местопребыванием   всего   семейства.   ‚есьма
значительнаЯ вдовьЯ пенсиЯ  госпожи  Њейер  после  ее  второго  замужества
перешла к детЯм, так что эти  молодые  люди,  если  не  ошибаюсь,  погодки
семнадцати  и  восемнадцати  лет,  были  теперь  не  только  единственными
наследниками богатого Њейера, но и обладателЯми собственного состоЯниЯ.
   - ‘еньора Њейер, вероЯтно, красавица? - поинтересовалась ‡узу.
   - Њне  это  неизвестно,  мадемуазель.  Ќо  раз  ей  удалось  так  скоро
обзавестись новым женихом, то надо полагать, что она недурна собою.
   - ’о же самое, по-вашему, надо  полагать  и  о  ее  детЯх,  этих  самых
Ќоваро? Љак, кстати, их зовут?
   - џ не припомню, чтобы родители называли мне их имена.
   - Ѓьюсь об заклад, что вам очень не терпитсЯ узнать их.
   - ‡ачем?
   - Ќе знаю, только вы с нескрываемым интересом говорили об этой парочке.
   - ќтого Я за собой не заметил, - отвечал Я, уЯзвленный в глубине  души.
- џ ведь не имею ни малейшего представлениЯ об этих молодых людЯх,  но  не
буду отрицать, что двуединый образ брата и сестры всегда представлЯлсЯ мне
обаЯтельным.
   -  ‘ожалею,  что  мне  пришлось  предстать  перед  вами  одинокой  и  в
единственном числе.
   - ‚о-первых, - с поклоном отвечал Я, -  в  единственности  тоже  немало
обаЯниЯ.
   - Ђ во-вторых?
   - ‚о-вторых? џ нечаЯнно сказал "во-первых". € никакого  "во-вторых"  не
знаю. ђазве что, конечно, существуют и другие  очаровательные  комбинации,
кроме сестры и брата.
   - Џа-та-ти-па-та-та!
   - Ќе надо так  говорить,  ‡узу,  -  вмешалась  мать  в  нашу  словесную
перепалку. - —то подумает маркиз о твоем воспитании?
   џ поспешил заверить, что мои мысли о мадемуазель ‡узу не  так-то  легко
выбить из уважительной колеи. ‘ завтраком как раз  было  покончено,  и  мы
перешли пить кофе в гостиную. Џрофессор  объЯвил,  что  не  может  принЯть
участиЯ в нашей ботанической прогулке, так как должен вернутьсЯ к  себе  в
музей. Њы все вместе спустились в город, но на авенида да ‹ибердада  он  с
нами распрощалсЯ, с искренней теплотой пожав мне руку  -  надо  думать,  в
знак благодарности за живой интерес к его музею. Ћн сказал,  что  Я  очень
приЯтный, очень желанный гость в его доме и останусь таковым на все  времЯ
моего пребываниЯ в ‹иссабоне. …сли у  менЯ  выберетсЯ  времЯ  и  Я  захочу
"трЯхнуть стариной" и сыграть  партию-другую  в  теннис,  то  его  дочь  с
удовольствием введет менЯ в местный клуб теннисистов.
   ‡узу с воодушевлением подтвердила его слова.
   …ще раз пожимаЯ мне руку, он с добродушно-снисходительным видом  кивнул
в ее сторону, как бы и менЯ просЯ о снисхождении.
   ‘ того места, где мы распрощались с профессором, и  правда  было  рукой
подать до волнистых холмов, среди которых по  берегам  прудов  и  озер,  в
гротах  и  на  залитых  солнцем  отлогих  склонах  раскинулись  знаменитые
насаждениЯ - цель нашего похода. „вигались мы в различном, порЯдке; иногда
дон Њигель и Я шли по бокам сеньоры Љукук, а ‡узу быстро  шагала  впереди.
Џотом Я вдруг оказывалсЯ  один  подле  горделивой  дамы;  ‡узу  и  •уртадо
мелькали в отдалении. ‘лучалось нам оставатьсЯ и вдвоем с ‡узу, так что за
нами или перед нами шествовала сеньора с дермопластиком, который, впрочем,
чаще шел  возле  менЯ,  стремЯсь  растолковать  мне  особенности  здешнего
ландшафта, чудеса этого растительного мира, и,  признаюсь,  так  мне  было
всего приЯтнее, конечно, не из-за "чучельщика" и его объЯснений, а потому,
что пресловутое "во-вторых", которое Я так  рьЯно  отрицал,  ЯвлЯлось  мне
тогда в обворожительном сочетании матери и дочери.
   ‡десь будет уместно заметить, что природа, какой бы  обольстительной  и
достопримечательной она ни была, не может занЯть наше внимание,  если  оно
целиком обращено на "человеческое". ЌесмотрЯ на все свои претензии, она  -
только кулисы, декорациЯ. Ќо надо  отдать  ей  справедливость:  здесь  она
действительно заслуживала всЯческого признаниЯ. ѓигантские кониферы (*26),
достигавшие пЯтидесЯти  метров  в  высоту,  повергали  менЯ  в  изумление.
Њестами  этот  очаровательный  уголок  земли,  изобиловавший  веерными   и
перистыми пальмами из  всех  частей  света,  своей  буйно  переплетающейсЯ
растительностью напоминал девственный лес. ќкзотические тростники,  бамбук
и  папирус  окаймлЯли  искусственные  озерца,  по  водам  которых  плавали
пестроперые  утки.  ’о  тут,  то  там  в  темной  зелени  мелькали  густые
околоцветники, из которых вздымались огромные початки бутонов. „ревовидные
папоротники - эта древнейшаЯ растительность земли -  местами  образовывали
путаные  и  неправдоподобные  рощи  с  неистово  разросшимисЯ  корнЯми   и
стройными стволами,  над  которыми  вздымались  листьЯ,  густо  обсыпанные
коричневыми спорами.
   - Ќа земле насчитываетсЯ очень мало уголков, - заметил •уртадо,  -  где
еще  произрастают  древовидные  папоротники.  ‚ообще  же  папоротнику,  не
знающему цветениЯ, да, собственно, и не имеющему семЯн, народные поверьЯ с
древнейших времен приписывают таинственные и чудесные свойства,  и  прежде
всего способность любовной ворожбы.
   - ”у! - фыркнула ‡узу.
   - —то вы хотите этим сказать, мадемуазель? - осведомилсЯ Я. - џ  просто
удивлЯюсь, почему деловито научное упоминание о "любовной ворожбе", ничуть
не уточненное, у вас вызвало столько  эмоций.  Љакое  из  этих  двух  слов
возмутило вас? ‹юбовь или ворожба?
   Ћна не отвечала, только смерила менЯ гневным взглЯдом  и  даже  сделала
какое-то угрожающее движенье головой.
   ’ем не менее вышло так, что Я очутилсЯ рЯдом с нею, и мы  пошли  следом
за зверевосстановителем и расово гордой maman.
   - ‹юбовь и сама по себе ворожба, - сказал Я. - —то ж удивительного, что
первобытные  люди,  так  сказать,  люди  папоротниковой  эпохи,   которые,
конечно, имеютсЯ и сейчас, ибо на  земле  все  существует  одновременно  и
вперемешку, пробовали ворожить при помощи папоротниковых листьев?
   - ќто непристойнаЯ тема, - оборвала она менЯ.
   - ‹юбовь? Љак жестоко вы это сказали! Љрасота вызывает любовь.  —увства
и мысли тЯнутсЯ к ней, как венчик  цветка  к  солнцу.  Ќе  думаете  же  вы
исчерпать красоту вашим односложным восклицанием?
   - Џо-моему, это пошлость - при  красивой  внешности  наводить  речь  на
красоту.
   ’акаЯ прЯмота заставила менЯ ответить следующее:
   - ‚ы  очень  злы,  сударынЯ.  Ќеужели  же  человека  с  благопристойной
внешностью следует  карать,  лишаЯ  его  права  на  восхищение?  Џо-моему,
безобразие скорей заслуживает кары. џ лично,  из  врожденного  уважениЯ  к
свету, на который мне предстоЯло ЯвитьсЯ, всегда воспринимал уродство  как
своего рода пренебрежительное к нему отношение  и,  образуЯсь,  порадел  о
том, чтобы не оскорблЯть его взглЯда. ‚от и все. џ  считаю  это  признаком
внутренней дисциплинированности. ‚ообще же тому, кто  сидит  в  стеклЯнном
домике, не пристало бросатьсЯ камнЯми. ‚ы _сами_ так  красивы,  ‡узу,  так
обворожительны ваши волосы, спущенные на маленькие ушки. џ не могу  досыта
наглЯдетьсЯ на них, ‡узу, и даже успел уже их зарисовать.
   џ не солгал. Џосле завтрака  в  нише  моего  элегантного  салона,  курЯ
сигарету, Я пририсовал к изображениЯм нагой ‡аза,  сделанным  рукою  ‹улу,
спущенные на уши локоны ‡узу.
   - —то! ‚ы позволили себе менЯ зарисовать? - сквозь зубы прошипела она.
   - Ќу да, с вашего разрешениЯ, вернее,  без  оного.  Љрасота  -  это  не
частнаЯ собственность, а всеобщее  достоЯние,  достоЯние  сердца.  Ћна  не
может помешать возникновению чувств, ею возбуждаемых, и не может запретить
попытки воссоздать ее.
   - џ хочу видеть этот рисунок.
   - Ќе знаю, можно ли это  сделать,  вернее,  хватит  ли  у  менЯ  на  то
смелости.
   - ЊенЯ это не касаетсЯ. џ требую, чтобы вы передали мне ваш рисунок.
   - ќто не один, а множество рисунков. џ подумаю, когда и где  мне  можно
будет их вам показать.
   - "Љогда" и "где" как-нибудь устроитсЯ. Ћ "можно" и речи нет. ‘деланное
вами за моей спиной - все равно моЯ собственность, а  то,  что  вы  сейчас
сказали о "всеобщем достоЯнии", - это уж просто... бесстыдство.
   - Њеньше всего Я хотел обидеть вас, и Я в отчаЯнии,  если  вы  считаете
мой поступок невоспитанным. џ сказал "достоЯние сердца", и разве же это не
так?  Љрасота  беззащитна  перед  нашими  чувствами.  Џусть  они   ее   не
затрагивают, не волнуют, ни в какой мере ее не касаютсЯ,  а  все-таки  она
перед ними беззащитна.
   - ‚ы что, не можете подыскать другую тему длЯ разговора?
   - „ругую тему? ‚есьма охотно! €ли, вернее, не охотно, но  с  легкостью.
Ќапример, - Я заговорил громко и нарочито "светским" голосом, -  разрешите
узнать, не знакомы ли вам и вашим уважаемым родителЯм господин  и  госпожа
де ѓюйон, то есть люксембургский посланник и его супруга?
   - Ќет, какое нам дело до ‹юксембурга.
   - ‚ы опЯть правы. Ќо Я обЯзан был нанести им визит.  џ  знал,  что  это
будет приЯтно моим родителЯм. ’еперь мне  остаетсЯ  ждать  приглашениЯ  на
завтрак или на обед в посольство.
   - †елаю вам веселитьсЯ.
   - ‚се это Я делаю  не  без  умысла.  Њне  хотелось  бы  при  посредстве
господина де ѓюйона быть представленным ко двору.
   - ќтого только недоставало! ‡начит, вы еще и царедворец!
   - …сли вам угодно так это назвать. џ долго жил в буржуазной республике,
и как только выЯснилось, что мой путь лежит через королевство, Я про  себЯ
решил добитьсЯ аудиенции у монарха. Њожете называть это ребЯчеством, но  Я
испытываю прЯмо-таки потребность склонитьсЯ  так,  как  склонЯютсЯ  только
перед королем, и в  разговоре  то  и  дело  прибегать  к  обращению  "ваше
величество".  "‘ир!  Џрошу   ваше   величество   принЯть   всеподданнейшую
благодарность за милость, оказанную мне  вашим  величеством..."  -  и  так
далее. …ще больше бы мне хотелось получить аудиенцию у папы, и со временем
Я ее непременно себе исхлопочу. ’ам ведь даже преклонЯют колена - длЯ менЯ
это будет истинным наслаждением - и говорЯт: "‚аше свЯтейшество".
   - ‚ы, маркиз, кажетсЯ, собрались рассказывать мне о своей потребности в
ханжестве.
   - Ќе в ханжестве. ‚ красивой форме.
   - Џа-та-ти-па-та-та! Ќа самом деле вы просто хотите произвести на  менЯ
впечатление своими свЯзЯми, приглашением в посольство, тем, что перед вами
открыты все двери и что вы вращаетесь в высших сферах.
   - ‚аша мама запретила  вам  говорить  мне  "па-та-ти-па-та-та".  ‚ообще
же...
   - Maman! - крикнула она так, что сеньора ЊариЯ-Џиа быстро обернулась. -
„олжна тебе сообщить, что Я опЯть сказала маркизу "па-та-ти-пата-та".
   - …сли ты ссоришьсЯ с нашим юным  гостем,  -  отвечала  иберийка  своим
благозвучным, хотЯ и чуть глуховатым альтом, - то Я не позволю тебе больше
идти с ним. Џоди вперед с доном Њигелем. Ђ Я уж постараюсь занЯть маркиза.
   - Џозвольте вас заверить, madame, - сказал Я, после того как  состоЯлсЯ
этот обмен кавалерами, - что никакой ссоры и в помине не  было.  Џо-моему,
нет человека, который бы не пришел в восхищение от очаровательной  прЯмоты
мадемуазель ‡узу.
   - Њы оставили вас в обществе этого  ребенка  на  слишком  долгий  срок,
милый маркиз, - отвечала царственнаЯ иберийка с качающимисЯ  подвесками  в
ушах. - ћность обычно слишком молода длЯ юности. Ћбщение со зрелостью  длЯ
нее если не приЯтнее, то, во всЯком случае, уместнее.
   - ’акое общение, разумеетсЯ, большаЯ  честь,  -  осторожно  отвечал  Я,
пытаЯсь внести некоторую долю теплоты в это чисто формальное утверждение.
   - €так, мы закончим прогулку вдвоем с вами. ‘кажите,  маркиз,  было  ли
вам здесь интересно?
   - ‚ высшей степени. џ получил неописуемое наслаждение. € одно мне Ясно:
никогда бы Я  не  наслаждалсЯ  так  интенсивно,  никогда  бы  не  был  так
восприимчив к впечатлениЯм, ожидавшим менЯ в  ‹иссабоне,  впечатлениЯм  от
вещей и людей, вернее - от людей и  вещей,  без  той  подготовки,  которую
даровала мне благосклоннаЯ судьба в лице  вашего  достоуважаемого  сеньора
супруга. ђазговор, состоЯвшийсЯ у нас в пути, если, конечно, можно назвать
разговором, когда один из двух  собеседников  остаетсЯ  лишь  восторженным
слушателем, был той палеонтологической вспашкой, котораЯ разрыхлила  почву
длЯ восторженного восприЯтиЯ этих впечатлений, и в первую очередь расовых.
‚едь это от вашего супруга Я узнал о прарасе, о том, как в самые различные
эпохи вливалась в нее кровь других интереснейших рас и  как  в  результате
нашим глазам Явились существа, горделивые по самой своей крови...
   џ перевел дыхание. ЊоЯ спутница громко откашлЯлась, не утратив при этом
величиЯ осанки.
   - € с тех  пор,  -  продолжал  Я,  -  приставка  "пра",  le  primordial
[первобытный (франц.)],  не  выходит  у  менЯ  из  головы.  ќто  следствие
палеонтологической вспашки, о которой Я уже  упоминал.  Ќе  будь  ее,  что
значили бы длЯ менЯ эти древовидные папоротники, даже после  того,  как  Я
услышал, что, по древнему поверью, они служат длЯ любовной ворожбы. ‘ того
разговора все стало длЯ менЯ значительным: вещи и люди... џ хочу  сказать:
люди и вещи...
   -  Џодлинным   объЯснением   такой   восприимчивости,   милый   маркиз,
собственно, ЯвлЯетсЯ ваша юность...
   - Љак удивительно звучит в ваших  устах  слово  "юность",  сеньора!  ‚ы
выговариваете его с добротой зрелости. Ђ мадемуазель ‡узу только  досадует
на юность, тем самым подтверждаЯ ваше замечание, что юность обычно слишком
молода длЯ юности. ‚ известной мере это относитсЯ и ко мне. ћность сама по
себе не вызвала бы во мне того восхищениЯ, которое в эти  дни  переполнЯет
мою душу. Њне выпало счастье лицезреть  красоту  в  двойном  аспекте  -  в
полудетском ее цветении и в царственном величии зрелости...
   Ћдним словом, Я говорил чудо как красиво, и мое многословие  отнюдь  не
заслужило порицаниЯ. €бо,  когда  Я  стал  прощатьсЯ  у  станции  канатной
дороги, котораЯ должна была вновь доставить моих спутников на виллу Љукук,
сеньора обронила, что надеетсЯ еще иметь случай увидеть менЯ до отъезда, и
напомнила мне предложение дона Ђнтонио "трЯхнуть  стариной"  и  сыграть  в
теннис с ‡узу и ее друзьЯми по спортивному клубу. Њысль эта показалась мне
довольно дельной.
   € правда. ќто была дельнаЯ, хотЯ и дерзновеннаЯ мысль. џ  вопросительно
взглЯнул на ‡узу, и так как ее лицо и пожатие плеч возвестили мне  строгий
нейтралитет, делавший мое согласие не вовсе невозможным, то мы тут  же  на
месте договорились послезавтра встретитьсЯ на  теннисной  площадке,  после
чего  мне  было  предложено  "на  прощанье"  вновь  разделить  трапезу   с
семейством Љукук. ‘клонившись к руке Њарии-Џиа, а  затем  и  ее  дочери  и
обменЯвшись самым дружественным рукопожатием  с  доном  Њигелем,  Я  пошел
своей дорогой, обдумываЯ, как сложитсЯ ближайшее мое будущее.


        9

   ‹иссабон, 25 августа 1895 г.
   „орогие родители! ЊилаЯ, милаЯ мама! “важаемый и любимый папа!
   „овольно большой  промежуток  отделЯет  это  письмо  от  телеграммы,  в
которой Я извещал вас о своем прибытии сюда, так что боюсь, вы на менЯ уже
сердитесь. € рассердитесь тем более - увы, Я в  этом  уверен,  -  прочитав
дату в начале письма,  котораЯ  расходитсЯ  с  вашими  ожиданиЯми,  нашими
совместными решениЯми и даже собственными моими намерениЯми. ‚ы, вероЯтно,
думаете, что Я уже десЯть дней нахожусь в открытом море, а Я пишу вам  все
еще из первого города на моем пути,  то  есть  из  португальской  столицы.
‘ейчас, дорогие мама и папа, Я объЯсню вам как мое долгое молчание, так  и
нечаЯнные обстоЯтельства, которые привели к этой задержке, и надеюсь,  что
тем самым в корне пресеку ваше неудовольствие.
   Ќачалось все с того, что Я познакомилсЯ в поезде с выдающимсЯ ученым  -
неким профессором по имени Љукук, чьи речи,  несомненно,  захватили  бы  и
потрЯсли вас не меньше, чем вашего сына.
   Ќемец по рождению, о  чем  красноречиво  свидетельствует  его  имЯ,  из
герцогства Љобург-ѓота - как и ты, милаЯ мама, - из хорошей  семьи,  хотЯ,
конечно, не "из семьи",  он  избрал  своей  специальностью  палеонтологию,
женилсЯ на здешней уроженке  и,  осев  в  ‹иссабоне,  стал  основателем  и
директором  естественно-исторического  музеЯ,  который  Я  осматривал  под
личным его руководством. ќкспонаты этого музеЯ взволновали менЯ до глубины
души и  в  палезоологическом  и  в  палеантропологическом  отношении  (эти
термины вам, конечно, знакомы). Љукук первый посоветовал мне не относитьсЯ
легкомысленно к началу моего кругосветного путешествиЯ только потому,  что
это  начало,  и  не  ограничиватьсЯ  беглым  осмотром  ‹иссабона.  Ћн  был
прЯмо-таки огорчен, узнав, что в моем распорЯжении имеетсЯ  столь  краткий
срок длЯ знакомства с тамошними достопримечательностЯми  (назову  хотЯ  бы
древовидный папоротник в ‹иссабонском  ботаническом  саду,  произраставший
еще в каменноугольную эру).
   Љогда вы, дорогие мои родители, по своей доброте и мудрости  предписали
мне это путешествие, то, конечно, вы имели в виду не только  отвлечь  менЯ
от вздорных замыслов (вы видите, Я уже признаю их  вздорными),  которым  Я
предавалсЯ по молодости лет, но расширить мой  кругозор  и  таким  образом
завершить  воспитание  молодого  человека.  ’ак  вот  это  последнее  ваше
намерение,  несомненно,  увенчаетсЯ  успехом   благодарЯ   тому,   что   Я
дружественно принЯт в семействе Љукук, ибо все три, вернее даже четыре его
члена (к семейству следует причислить и научного сотрудника  профессора  -
господина •уртадо, дермопластика, если вам что-нибудь говорит это  слово),
конечно  в  очень  различной   степени,   способствуют   расширению   моих
горизонтов.
   ЏризнатьсЯ откровенно, дамы этого дома мне не  очень  по  душе.  ’еплые
отношениЯ у менЯ с ними за все это времЯ не установились и, по-моему,  уже
не установЯтсЯ. ‘еньора, урожденнаЯ  да  Љруц,  -  истаЯ  иберийка,  особа
строгаЯ,  внушительнаЯ  и  уж  очень  высокомернаЯ,  хотЯ  причины   этого
высокомериЯ мне, по правде говорЯ, не совсем Ясны;  дочка,  моЯ  ровесница
или чуть помоложе менЯ - Я никак не могу запомнить ее  имени,  -  барышнЯ,
которую поневоле хочетсЯ причислить к семейству иглокожих, до того  колюче
она  себЯ  ведет.  “помЯнутый  мною  дон  Њигель  (•уртадо),  если  Я   по
неопытности не обманываюсь, в будущем,  видимо,  станет  ее  супругом,  и,
откровенно говорЯ, Я не уверен, что ему можно позавидовать.
   Ќет, Я ищу общества только хозЯина дома - профессора Љукука  и  отчасти
его ассистента,  глубоко  сведущего  в  мире  животных,  реконструктивному
таланту которого многим  обЯзан  музей.  ќти  два  человека,  и  в  первую
очередь, конечно, Љ., так широко  способствуют  моему  образованию,  столь
многое открывают мне, что  эти  открытиЯ  и  поучениЯ,  выходЯ  далеко  за
пределы    знакомства    с     ‹иссабоном     и     его     архитектурными
достопримечательностЯми, касаютсЯ буквально всего  бытиЯ,  из  которого  в
результате  празачатиЯ  возникла  органическаЯ   жизнь,   иными   словами,
охватывают все творение в целом, от камнЯ до человека.  Ћба  этих  ученых,
которые видЯт во мне (и по праву) нечто вроде морской лилии,  отделившейсЯ
от своего стеблЯ, то есть неофита-путешественника, нуждающегосЯ в  советах
и  поучении,  и  побудили  менЯ,  вопреки  нашей  программе,  застрЯть   в
‹иссабоне, одобрениЯ чему Я и прошу у вас, дорогие  родители,  с  сыновней
почтительностью, хотЯ, если уж говорить начистоту, истинной причиной  моей
задержки Явились все-таки не они.
   ‚нешним поводом длЯ нее послужило следующее. џ считал долгом вежливости
и думал, что поступлю в соответствии с вашими желаниЯми, если, прежде  чем
покинуть  ‹иссабон,  оставлю  свою  карточку  у  нашего   дипломатического
представителЯ господина де ѓюйона  и  его  супруги.  Ѓолее  того,  Я  счел
желательным выполнить эту формальность в первый же день моего приезда, но,
принимаЯ во  внимание  времЯ  года,  не  ждал  от  своего  визита  никаких
последствий. ’ем не менее через  два  или  три  днЯ  мне  в  отель  пришло
приглашение от посланника отужинать у него  в  мужском  обществе;  видимо,
этот ужин был намечен еще до моего приезда и должен был состоЯтьсЯ почти в
канун отбытиЯ моего парохода. ’аким образом, мне не понадобилось бы менЯть
срок своего пребываниЯ здесь, даже если бы Я  хотел  воспользоватьсЯ  этим
приглашением.
   џ воспользовалсЯ им, дорогие мама и папа, и провел в  нашем  посольстве
на руа Ђугуста весьма приЯтный вечер.  †елаЯ  доставить  вам  радость,  не
скрою, что на  этом  вечере  Я  решительно  пользовалсЯ  успехом,  который
всецело отношу за счет полученного мною воспитаниЯ. Џрием  был  устроен  в
честь румынского принца €оанна-”ердинанда (*27),  молодого  человека  чуть
постарше менЯ, который  сейчас  пребывает  в  ‹иссабоне  вместе  со  своим
воспитателем полковником –амфиреску. Џриглашены были одни мужчины,  потому
что госпожа де ѓюйон находитсЯ на  португальской  ђивьере,  супруг  же  ее
из-за рЯда неотложных дел вынужден был прервать свой отпуск и возвратитьсЯ
в столицу. —исло гостей было ограничено - человек десЯть, не больше, и все
же прием носил довольно торжественный характер: лакеи - в коротких  штанах
и в обшитых галунами ливреЯх, гости, в честь принца, -  во  фраках  и  при
регалиЯх. ЏризнатьсЯ, Я с удовольствием смотрел на кресты  и  звезды  этих
сановитых  людей,  почти   поголовно   превосходивших   менЯ   годами,   с
удовольствием и даже не без известной зависти к столь почтенным украшениЯм
на фраках. ‚прочем, не льстЯ ни вам, ни себе, должен  заметить,  что  Я  в
своем неукрашенном фраке, едва переступив  порог  гостиной,  уже  завоевал
симпатии хозЯина дома и гостей не только своим именем,  но  достойной  его
непринужденной любезностью и светскостью.
   ‡а ужином  в  столовой  с  деревЯнными  панелЯми,  в  кругу  всех  этих
иностранных и  отечественных  дипломатов,  военных  и  негоциантов,  среди
которых находилсЯ австро-венгерский советник посольства  в  Њадриде  некий
граф ”естетих, живописно выделЯвшийсЯ своей опушенной  мехом  национальной
венгерской одеждой, сапогами с отворотами и кривой саблей, Я  оказалсЯ  за
столом  между  бородатым  капитаном   бельгийского   фрегата   и   крупным
португальским виноторговцем с усталым лицом, чьи величаво небрежные манеры
свидетельствовали  о  немалом  богатстве;  общество  длЯ  менЯ   несколько
скучноватое, ибо разговор довольно долго вращалсЯ  вокруг  политических  и
экономических предметов, так что Я принимал в нем хотЯ  и  оживленное,  но
чисто пантомимическое участие. Ќо затем сидевший наискосок от менЯ принц с
одутловатым скучливым лицом, заикаЯсь и пришепетываЯ (*28), втЯнул менЯ  в
разговор о Џариже, вскоре ставший всеобщим (ибо кому не хочетсЯ поговорить
о Џариже), в котором Я, ободренный  не  слишком  внЯтным  бормотанием  его
высочества, позволил себе некоторое времЯ  играть  первую  скрипку.  Џосле
ужина, когда мы уютно  расположились  в  курительной  комнате  за  кофе  и
ликерами, мне как-то само собой досталось место подле высокого  гостЯ,  по
другую сторону которого сел хозЯин дома. ЃезукоризненнаЯ, но и  бесцветнаЯ
внешность господина де ѓюйона, его лысеющий череп, водЯнисто-голубые глаза
и тонкие, вытЯнутые щипцами усы вам, несомненно, знакомы.  €оанн-”ердинанд
почти совсем к нему не обращалсЯ, предоставив  мне  одному  занимать  свою
особу, что, видимо, пришлось по вкусу нашему хозЯину. Ќадо думать,  что  и
мое неожиданное  приглашение  объЯснЯлось  желанием  господина  де  ѓюйона
развлечь  принца  обществом  сверстника,  по  своему  рождению  достойного
составить ему компанию.
   Ќадо сказать, что Я и  вправду  превосходно  занимал  его,  к  тому  же
простейшими средствами, самыми длЯ него подходЯщими. џ рассказывал  принцу
о своем детстве и отрочестве у нас в замке, о  дрЯхлости  нашего  славного
ђадикюлЯ и при этом воспроизводил его походку,  а  принц  захлебывалсЯ  от
восторга,  узнаваЯ  в  нем  незадачливую   услужливость   своего   старого
камердинера в Ѓухаресте, перешедшего к нему от отца. ђассказывал Я,  милаЯ
мама,  и  о  невероЯтном  жеманстве  твоей  Ђделаиды  и  под  восторженное
хихикание принца показал, как она стараетсЯ не ходить,  а  парить,  словно
сказочнаЯ феЯ; о собаках - ”рипоне, о том, как он скрежещет зубами,  когда
у Њиниме  наступают  известные  периоды,  и  о  ней  самой  с  ее  роковой
склонностью, особенно опасной в болонке и не раз уже гибельно отражавшейсЯ
на твоих платьЯх, мама. ‚ мужской компании Я мог себе позволить рассказать
об этом так же, как и о "зубовном скрежете" ”рипона - о, конечно, в  самых
изысканных выражениЯх. Ћправданием мне послужили  слезы,  которые  отпрыск
королевского дома, задыхаЯсь от смеха, то и  дело  отирал  со  своих  щек,
слушаЯ о деликатной слабости беднЯжки Њиниме.  …сть  что-то  трогательное,
когда  такое  косноЯзычное  и  потому  как  бы  "заторможенное"   существо
предаетсЯ буйной веселости.
   ‚озможно, милаЯ мама, ты почувствуешь себЯ уЯзвленной, что  Я  выставил
на потеху обществу слабое здоровье твоей любимицы, но эффект,  которого  Я
этим достиг, безусловно примирил бы тебЯ с такой нескромностью.
   ‚се предались безудержному веселью, а принца просто  скорчило  пополам,
так что крест, висевший у него на воротнике мундира, заболталсЯ в воздухе.
ЊенЯ наперебой стали упрашивать повторить рассказ о ђадикюле,  Ђделаиде  и
Њиниме. ‚енгерец с меховой опушкой так колотил себЯ ладонью по лЯжке,  что
ему, верно, было очень больно, у дородного и за свое богатство  усыпанного
орденскими звездами виноторговца от хохота отскочила пуговица на жилете, а
на лице нашего посланника изображалось живейшее удовольствие.
   ‘ледствием всего этого было, что по окончании  soiree  [званого  вечера
(франц.)], оставшись со мной наедине, он предложил  представить  менЯ  его
величеству  королю  Љарлосу  I  (*29),  который  тоже  в  настоЯщее  времЯ
находитсЯ в столице, о чем Я мог  судить  по  развевающемусЯ  над  дворцом
флагу Ѓраганца (*30). ‚ какой-то степени он  считает  своей  обЯзанностью,
поЯснил господин де ѓюйон, представить монарху находЯщегосЯ здесь проездом
сына знатных люксембуржцев, к тому же - так  он  выразилсЯ  -  ЯвлЯющегосЯ
весьма "приЯтно одаренным" молодым человеком. Ћн просил менЯ иметь в виду,
что благороднаЯ душа королЯ - душа художника, ибо его величество времЯ  от
времени пишет  маслом,  и  одновременно  душа  ученого  -  его  величество
любитель океанографии, то  есть  науки  о  море  и  населЯющих  его  живых
существах. ќта  душа  находитсЯ  в  состоЯнии  несколько  подавленном  под
влиЯнием политических забот, которые обрушились на его величество сразу же
после  вступлениЯ  на  престол  шесть  лет  назад  вследствие  расхождениЯ
португальских и английских интересов по  вопросу  владений  в  –ентральной
Ђфрике.  ‚  то  времЯ  уступчивость  королЯ   восстановила   против   него
общественное  мнение,  так  что   он   был   даже   обрадован   английским
ультиматумом,   позволившим    португальскому    правительству    уступить
требованиЯм ‚еликобритании после официально заЯвленного протеста.  ’ем  не
менее в рЯде португальских  городов  возникли  досадные  беспорЯдки,  а  в
‹иссабоне пришлось даже подавлЯть республиканское восстание.  €  ко  всему
этому еще роковой дефицит португальских железных  дорог,  три  года  назад
приведший  к  тЯжкому  финансовому  кризису  и  к  акту   государственного
банкротства,  то  есть  к  декретированному   сокращению   государственных
обЯзательств  на  две  трети!  ’акое  стечение  обстоЯтельств  значительно
повысило шансы республиканской  партии  и  помогло  радикальным  элементам
страны в их разрушительной работе. …го величеству довелось, и не  однажды,
узнавать о том, что полициЯ  своевременно  напала  на  след  заговорщиков,
злоумышлЯвших против  его  особы.  Њое  представление  ко  двору,  нарушив
ежедневную   рутину   официальных   аудиенций,   могло   бы    благотворно
подействовать на августейшего печальника. ѓосподин де ѓюйон  добавил,  что
мне, со своей стороны, надо постаратьсЯ, если к тому представитсЯ малейшаЯ
возможность, навести разговор на Њиниме, доставившей сегоднЯ вечером такое
большое удовольствие бедному принцу €оанну-”ердинанду.
   ‚ы поймете, милые мама и папа,  что  длЯ  менЯ,  при  моих  роЯлистских
убеждениЯх и энтузиастическом стремлении (о котором вы, может быть,  и  не
подозревали) склонитьсЯ перед  легитимным  государем,  предложение  нашего
посланника имело немалую притЯгательную силу. ќтому проекту препЯтствовало
только то досадное обстоЯтельство, что длЯ исхлопотаниЯ аудиенции потребно
было времЯ от четырех до пЯти дней, то  есть  больше,  чем  оставалось  до
отплытиЯ "Љап Ђрконы".  —то  мне  было  делать?  †елание  предстать  перед
королем, воссоединившеесЯ с увещаниЯми моего  ученого  ментора  Љукука  не
ограничиватьсЯ беглым осмотром такого города, как  ‹иссабон,  в  последнюю
минуту заставило менЯ решитьсЯ пропустить этот пароход, с тем чтобы уехать
на следующем. џ отправилсЯ в пароходное агентство  и  там  узнал,  что  на
следующий пароход этой же линии - "Ђмфитрита", который  должен  отбыть  из
‹иссабона недели через две, почти все каюты уже разобраны и  что  вдобавок
комфортабельностью он сильно уступает "Љап Ђркона", так что ехать  на  нем
мне как бы и не пристало. ’амошний клерк посоветовал дождатьсЯ возвращениЯ
"Љап Ђрконы", которое состоитсЯ недель через шесть  или  семь,  считаЯ  от
пЯтнадцатого сего месЯца, заЯвив о том, что Я откладываю свою  поездку  до
следующего рейса, и, следовательно, пробыть в ‹иссабоне до конца  сентЯбрЯ
или даже до первых чисел октЯбрЯ.
   ‚ы, дорогие родители, менЯ знаете.  Ќе  склонный  долго  колебатьсЯ,  Я
согласилсЯ с предложением клерка, отдал необходимые распорЯжениЯ  и,  само
собой  разумеетсЯ,  немедленно  отправил  корректнейшую  телеграмму  вашим
друзьЯм Њейер-Ќоваро с извещением о задержке и с просьбой  не  ждать  менЯ
раньше октЯбрЯ. ’аким образом, в моем распорЯжении осталсЯ срок даже более
длительный, чем тот, какого Я желал длЯ  пребываниЯ  в  ‹иссабоне.  Ќо  да
будет так! ‚ отеле Я,  по  правде  говорЯ,  устроен  вполне  сносно,  а  в
поучительных развлечениЯх у менЯ здесь не будет недостатка до самого моего
отбытиЯ. €так, смею ли Я  надеЯтьсЯ,  что  вы  одобрите  мой  поступок?  ‚
противном случае Я лишилсЯ бы душевного спокойствиЯ. Ќо Я  думаю,  что  вы
задним числом охотно дадите мне свое  согласие,  тем  более  услышав,  как
удачно длЯ менЯ прошла теперь уже состоЯвшаЯсЯ аудиенциЯ у его величества.
ѓосподин  де  ѓюйон  заблаговременно  известил  менЯ  о   всемилостивейшем
изволении его величества и в собственном экипаже  заехал  за  мной,  чтобы
везти менЯ во дворец,  где  внешнЯЯ  и  внутреннЯЯ  стража  благодарЯ  его
аккредитованности при дворе и парадному дипломатическому мундиру не только
не остановила нас, но торжественно взЯла на караул. Џо широкой лестнице  с
двумЯ кариатидами, в мучительно напрЯженных позах стоЯщими у ее  подножиЯ,
мы поднимаемсЯ  в  анфиладу  приемных  зал,  уставленных  бюстами  прежних
королей, изобилующую картинами и сиЯющими хрустальными  люстрами,  котораЯ
ведет в королевскую аудиенц-залу. Њедленно проходим мы по этим  покоЯм  из
одного в другой, и  уже  во  втором  из  них  нас  останавливает  дежурный
чиновник гофмаршальской части и приглашает обождать. …сли бы  не  роскошь,
царившаЯ вокруг, то все это походило бы  на  прием  у  знаменитого  врача,
который никак не может точно соблюсти часы, так как пациенты, задерживаЯсь
у него в кабинете, задерживают тех, что идут вслед за ними. ќти покои были
полны сановников, отечественных и иноземных, в мундирах и во фраках;  стоЯ
небольшими группами, они тихо переговаривались между  собой  или  скучали,
сидЯ на диванах вдоль стен. Љаких Я только здесь не насмотрелсЯ  плюмажей,
орденов, золотого шитьЯ. ‚ каждой следующей  зале  посланник,  обменЯвшись
учтивым приветствием с тем или другим из знакомых ему  дипломатов,  спешил
менЯ представить, и так как Я всЯкий раз наново убеждалсЯ в  своем  уменье
поддержать светский разговор (что мне было приЯтно),  то  времЯ  ожиданиЯ,
минут сорок, если не больше, пролетело очень быстро.
   Ќаконец флигель-адъютант, с шарфом через плечо и  со  списком  в  руке,
попросил нас встать у двери, ведущей в кабинет его величества и охранЯемой
лакеЯми в пудреных париках. Ћттуда навстречу нам вышел пожилой господин  в
мундире генерала королевской гвардии, видимо ЯвившийсЯ благодарить  королЯ
за какую-то милость. Ђдъютант вошел в кабинет, чтобы  доложить  о  нас,  и
лакеи почти тотчас же распахнули золоченые створки двери.
   Љороль, которому едва ли за тридцать, тем не менее лысоват  и  выглЯдит
несколько обрюзгшим. ‚ мундире оливкового цвета, с  красными  обшлагами  и
одним только орденом на груди, звездой, в центре  которой  орел  держит  в
когтЯх державу и скипетр, он стоЯл у своего письменного  стола.  ‹ицо  его
раскраснелось от непрестанных разговоров. Ѓрови у него черные  как  смоль,
но кустистые усы, на концах остро закрученные кверху, уже слегка  начинают
седеть. Ќа наш низкий поклон он ответил заученно милостивым жестом и затем
бросил на господина де ѓюйона взглЯд, в который ему удалось вложить немало
лестной доверительности.
   - Њой милый ambassadeur [посланник (франц.)], рад, рад, как всегда... €
вы тоже в городе? ‡наю, знаю... Ce nouveau traite de commerce...  Mais  ca
s'arrangera sans aucune difficulte, grace a votre habilite bien  connue...
[ќтот новый торговый договор... но все это легко устроить благодарЯ вашему
всем известному умению... (франц.)] €так, наша  милаЯ  мадам  де  ѓюйон...
чувствует  себЯ  превосходно.  Љак  это  приЯтно  слышать!  Ћчень,   очень
приЯтно!.. —то за юного Ђдониса вы привели ко мне?
   Љонечно, дорогие мои родители, вы поймете, что это восклицание было  не
более как шутливой и ни к чему не обЯзывающей куртуазностью. Џравда,  фрак
очень идет к моей фигуре, кстати сказать, унаследованной от папы. ‚прочем,
вы не хуже менЯ  знаете,  что  в  моих  щеках-Яблоках  и  глазах-щелочках,
которые Я всегда с досадой созерцал в зеркале,  при  всем  желании  ничего
мифологического не сыщешь.  Ќа  царственную  шутку  Я  отвечал  недоуменно
веселым жестом, и король, словно стараЯсь загладить ее и предать забвению,
поспешил милостиво добавить, не выпускаЯ моей руки из своих рук:
   - Њой милый маркиз, приветствую вас в ‹иссабоне! ‚аше  имЯ  мне  хорошо
знакомо, и Я очень рад  видеть  у  себЯ  юного  и  знатного  представителЯ
страны, с которой ЏортугалиЯ,  в  значительной  мере  благодарЯ  стараниЯм
вашего спутника, пребывает в  наилучших  отношениЯх.  ‘кажите  мне,  -  на
секунду он задумалсЯ, что именно Я должен ему сказать, - что привело вас к
нам?
   „орогие  мама  и  папа,  Я  не  хочу  хвалитьсЯ  увлекательной,  вполне
достойной опытного царедворца, одновременно почтительной и  непринужденной
беседой, которую Я вел с монархом. ‘кажу только длЯ вашего успокоениЯ, что
Я не был ни неловок, ни излишне развЯзен. џ  рассказал  его  величеству  о
подарке, полученном мною от великодушных родителей, то есть о кругосветном
путешествии,  в  которое  Я  пустилсЯ   из   Џарижа,   постоЯнного   моего
местопребываниЯ, и также сказал, что. ‹иссабон, его несравненнаЯ  столица,
ЯвлЯетсЯ первой станцией на моем пути.
   - Ђх, вам, значит, нравитсЯ ‹иссабон?
   - Sire, enormement! Je suis tout a fait transporte  par  la  beaute  de
votre capitale qui est vraiment  digne  d'etre  la  residence  d'un  grand
souverain comme  Votre  Majeste  [Ћчень  нравитсЯ,  государь!  џ  захвачен
красотою  вашей  столицы,  поистине  достойной  быть  резиденцией   такого
великого государЯ (франц.)]. џ намеревалсЯ пробыть здесь  всего  несколько
дней, но быстро понЯл всю несостоЯтельность подобного намерениЯ и поспешил
изменить свои планы, чтобы иметь возможность хоть неск