.. Ђ асе остальное?.. ‚от мы гулЯем по
твоему саду, и такой кругом стоит аромат. ‚он твой дом - не дом, а  мечта!
ѓерман •агенштрем живет в конуре по сравнению с тобой! € все это ты создал
сам!
   - „а, дом, пожалуй, даже слишком хорош, ’они. џ хочу сказать -  слишком
он еще новый. џ в  нем  не  успел  обжитьсЯ.  Ћттого,  наверно,  и  дурное
настроение, которое менЯ гнетет, оттого у менЯ все и  не  ладитсЯ.  џ  так
радовалсЯ  ему  заранее!  Ќо  радость  предвкушениЯ,  как  всегда  бывает,
осталось самой большой радостью, -  потому  что  все  хорошее  приходит  с
опозданием, когда ты уже не можешь ему радоватьсЯ...
   - Ќе можешь радоватьсЯ, ’ом? ’ы? …ще такой молодой!
   - —еловек молод или стар в зависимости от того, каким он себЯ  ощущает.
€ когда хорошее, желанное, с трудом добытое ЯвлЯетсЯ слишком поздно, то на
него уже насело столько всЯкой досадной мелкой  дрЯни,  столько  житейской
пыли, которой не может предусмотреть никакаЯ фантазиЯ, что оно тебЯ только
раздражает и раздражает...
   - Џусть так, пусть так, ’ом! Ќо ведь ты сам сказал: человек  молод  или
стар в зависимости от того, каким он себЯ ощущает?
   - „а, ’они. ќто может пройти - дурное настроение, Я хочу сказать. Ќо  в
последнее  времЯ  Я  чувствую  себЯ  старше  своих  лет.  “  менЯ  деловые
неполадки,  а  вчера  еще,  вдобавок  ко  всему,  на  заседании  правлениЯ
Ѓюхенской железной дороги консул •агенштрем так  разделал  менЯ,  -  можно
сказать, уложил на обе лопатки, чуть что  не  выставил  менЯ  на  всеобщее
посмеЯние... € вот мне кажетсЯ, что раньше ничего  подобного  со  мной  не
могло случитьсЯ. Њне кажетсЯ, что-то ускользает у менЯ из рук,  Я  уже  не
умею держать это неопределенное "что-то" так  крепко,  как  раньше...  —то
такое  собственно   успех?   ќто   таинственнаЯ,   необъЯснимаЯ   сила   -
осмотрительность, собранность,  сознание,  что  ты  воздействуешь  на  ход
жизненных событий уже самим фактом своего существованиЯ, вера  в  то,  что
жизнь угодливо приспособлЯетсЯ к тебе. ‘частье и успех внутри  нас.  €  мы
должны держать их прочно, цепко. € как только тут, внутри, что-то начинает
размЯгчатьсЯ, ослабевать, поддаватьсЯ усталости, тогда и там,  вовне,  все
силы  вырываютсЯ  на  свободу,  противЯтсЯ  тебе,  восстают  против  тебЯ,
ускользают из-под твоего влиЯниЯ... € тут все начинает  наслаиватьсЯ  одно
на другое, удар следует за ударом и... человеку - крышка!  џ  в  последние
дни все вспоминаю одну турецкую поговорку, не помню,  где  Я  ее  вычитал:
"Љогда дом построен, приходит смерть". Ќу, не  обЯзательно  смерть,  но  -
движение вспЯть, спуск под уклон, начало конца... Џомнишь, ’они, - он взЯл
ее под руку и продолжал еще тише, - на крестинах ѓанно  ты  сказала:  "Њне
кажетсЯ, что длЯ нас опЯть наступЯт совсем новые времена".  џ  как  сейчас
помню. € мне тогда подумалось, что ты права. Џотому что как раз  подоспели
выборы в сенат, мне повезло, а здесь, как из-под земли,  вырос  дом...  Ќо
"сенатор" и "дом" - это все внешнее,  а  ведь  мне,  в  отличие  от  тебЯ,
известно - из жизни, из истории, - как часто бывает, что внешние, видимые,
осЯзаемые знаки и символы счастьЯ, расцвета  поЯвлЯютсЯ  тогда,  когда  на
самом деле все уже идет под гору.  „лЯ  того  чтобы  стать  зримыми,  этим
знакам потребно времЯ, как свету вон той звезды, - ведь мы не знаем, может
быть, она уже гаснет или совсем угасла в тот миг, когда светит  нам  всего
Ярче...
   Ћн умолк, и несколько мгновений они шли, ни  слова  не  говорЯ,  только
фонтан плескалсЯ в тиши да ветерок шелестел в листве орешника. ‡атем  г-жа
Џерманедер вздохнула так тЯжко, что это было похоже на всхлип.
   - Љак грустно ты говоришь, ’ом! Ќикогда еще Я от  тебЯ  таких  грустных
речей не слыхала! Ќо хорошо, что ты выговорилсЯ, - теперь тебе легче будет
выбросить все эти мысли из головы.
   - „а, ’они, мне надо попытатьсЯ это сделать - по  мере  возможности.  Ђ
теперь дай мне обе записки, пастора и Љлары. ’ебе же будет приЯтнее,  если
Я все возьму на себЯ и завтра утром сам поговорю с мамой. ЃеднаЯ мама!  Ќо
если это туберкулез - надо смиритьсЯ.


        7

   - € ты даже не спросила менЯ, проделала все за моей спиной!
   - џ поступила так, как должна была поступить!
   - ’ы поступила необдуманно и неразумно.
   - ђазум еще не высшее в этом мире!
   - Ћ,  без  красивых  фраз,  пожалуйста!..  ђечь  идет  об  обыкновенной
справедливости, которою ты возмутительнейшим образом пренебрегла!
   - Џозволь тебе заметить, сын  мой,  что,  разговариваЯ  со  мной  таким
тоном, ты пренебрегаешь уважением, которого Я вправе ждать от тебЯ.
   - Ђ мне разреши сказать, милаЯ мама, что, во-первых, Я еще  никогда  не
забывал об этом уважении, а во-вторых, что Я перестаю  быть  сыном,  когда
дело  касаетсЯ  фирмы  и  семьи,  главой  которой  Я  ЯвлЯюсь  в  качестве
правопреемника моего отца!..
   - Џрошу тебЯ замолчать, ’омас!
   - Ќет, Я не замолчу, пока ты не признаешь своего безмерного неразумиЯ и
слабости!
   - џ распорЯжаюсь своим капиталом по собственному усмотрению.
   - ‘праведливость и благоразумие ставЯт пределы твоему усмотрению.
   - Ќикогда Я не предполагала, что ты способен так менЯ огорчить.
   - Ђ Я никогда не предполагал, что ты нанесешь мне такой удар...
   - ’ом! ’ом! Џослушай! - раздалсЯ испуганный голос г-жи Џерманедер.  Ћна
сидела, крепко стиснув руки, у окна ландшафтной, в то времЯ как ее брат  в
нестерпимом волнении шагал по комнате, а консульша,  в  гневе  и  душевном
смЯтении, одной рукой упиралась в сиденье, а другой барабанила по столу  в
такт своим негодующим репликам. ‚се трое  были  в  трауре  по  Љларе,  уже
отошедшей в другой мир, бледны и вне себЯ от волнениЯ.
   —то же там, собственно, происходило? Ќечто  непостижимое,  страшное  до
ужаса, то, что самим участникам казалось чудовищным и невероЯтным:  ссора,
бурное столкновенье между матерью и сыном!
   Ѓыл душный августовский  вечер.  —ерез  десЯть  дней  после  того,  как
сенатор  со  всевозможными  предосторожностЯми  передал  консульше  письма
‡иверта и Љлары ’ибуртиусов, ему на долю выпала тЯжелаЯ задача -  сообщить
ей о смерти дочери. ‘ам он тотчас же уехал на похороны в ђигу  и  вернулсЯ
вместе со  своим  зЯтем  ’ибуртиусом,  который  провел  несколько  дней  в
семействе покойной жены и  даже  навестил  •ристиана  в  ѓамбурге.  €  вот
сейчас, когда пастор уже два днЯ как отбыл на  родину,  консульша,  сильно
робеЯ, сообщила сыну это известие.
   - ‘то двадцать семь тысЯч пЯтьсот марок! - воскликнул  он,  всплескиваЯ
руками. - …сли бы речь шла только о приданом - пусть бы уж у него остались
эти восемьдесЯт тысЯч, хотЯ у них и не было детей! Ќо  наследство!  Ћтдать
ему наследственную долю Љлары! € ты даже менЯ не спросила!  Џроделала  все
за моей спиной!..
   - ’омас, бога  ради,  будь  же  справедлив!  Љак,  ну  как  Я  могла...
поступить иначе?.. Ћна - та, что теперь в царствии небесном, что отошла от
всего  земного...  она  пишет  мне  со  смертного  одра  дрожащей   рукой,
карандашом... "Њама, - пишет она, - здесь мы уже не увидимсЯ. џ  чувствую,
знаю, что это мои последние  строки...  ‚  моем  угасающем  сознании  одна
только мысль, мысль о муже... ѓосподь не благословил нас  детьми.  Ќо  то,
что стало бы _моим_, будь мне суждено пережить  тебЯ,  оставь  это,  когда
придет твой час последовать за мной, моему мужу, мама. ќто  моЯ  последнЯЯ
просьба, просьба умирающей... ’ы мне не откажешь".  „а,  ’омас,  Я  ей  не
отказала, не могла отказать! џ ей телеграфировала, и она почила с миром...
   Љонсульша разрыдалась.
   - € мне не говорЯт ни слова! Ћт менЯ все скрывают! ‚се  проделывают  за
моей спиной! - снова воскликнул сенатор.
   - „а, Я смолчала, ’омас. џ чувствовала, что должна исполнить  последнюю
просьбу  умирающей   дочери,   и   знала,   что   ты   попытаешьсЯ   этому
воспрепЯтствовать!
   - „а, видит бог, Я бы не допустил!
   - € ты не имел бы на это права, потому что трое из моих детей  согласны
со мной!
   - Ћ, Я  полагаю,  что  мое  мнение  стоит  мнениЯ  двух  дам  и  одного
слабоумного...
   - ’ы так враждебно говоришь о брате и так жестоко обходишьсЯ со мной?!
   - Љлара была благочестиваЯ, но ничего не  смыслЯщаЯ  женщина,  мама!  Ђ
’они - ребенок, и она тоже ничего не знала до последней минуты,  иначе  бы
уж  она  проговорилась.  Џравда,  ’они?  Ђ  •ристиан?..  „а,  конечно,  он
заручилсЯ согласием •ристиана, этот ’ибуртиус! ‚от уж от  кого  не  ожидал
такой прыти!.. Ќеужели ты еще не понЯла, не  раскусила  этого  хитроумного
пастора? Љто он? Џройдоха! Ђвантюрист!..
   - ‚се зЯтьЯ мошенники! - глухо проговорила г-жа Џерманедер.
   - Ђвантюрист! € на какие штуки пускаетсЯ! Џоехал в  ѓамбург,  уселсЯ  у
кровати •ристиана и давай его морочить! "Љонечно, -  говорит  •ристиан,  -
конечно, ’ибуртиус! Ѓог в помощь! Џонимаете ли вы, какую  муку  Я  терплю,
вот здесь, с левой стороны..." Ћ, видно, глупость и  подлость  вступили  в
заговор против менЯ! - € сенатор, дрожа от  гнева  и  зЯбко  прислонЯсь  к
печке, поднес ко лбу сплетенные пальцы обеих рук.
   ’акой взрыв негодованиЯ не был вызван обстоЯтельствами! Ќет, не эти сто
двадцать семь тысЯч пЯтьсот марок привели сенатора в  состоЯние,  в  каком
никто и никогда его раньше  не  видывал!  ЋбъЯснЯлось  это  тем,  что  его
распаленному воображению случай с наследственной долей Љлары  представилсЯ
еще одним звеном в  цепи  поражений  и  унизительных  неудач,  которые  он
последнее времЯ  терпел  в  коммерческих  и  общественных  делах.  ‚се  не
ладилось, все шло вразрез с его волей и желаниЯми! Ђ теперь еще и в  отчем
доме важнейшие решениЯ принимаютсЯ "за его  спиной"!..  Ќеужели  какому-то
рижскому пастору удалось одурачить его! Ћн бы сумел этому  воспротивитьсЯ,
но его просто не поставили в известность! ‚се совершилось без его участиЯ!
…му казалось, что прежде этого не могло  бы  случитьсЯ,  что  событиЯ  _не
посмели бы_ принЯть такой оборот! …го вера в свое счастье, в свои силы,  в
свое будущее претерпела новый удар. € сейчас, в этой  сцене  с  матерью  и
сестрой, обнаружилась всЯ его внутреннЯЯ слабость, все его отчаЯние.
   ѓоспожа Џерманедер встала и обнЯла брата.
   - ’ом, - воскликнула она, - успокойсЯ, приди в в себЯ! ђазве это так уж
страшно? ’ы себЯ  доведешь  до  болезни!  ‚едь  не  обЯзательно  же  этому
’ибуртиусу бог знает как долго жить. Ђ после его смерти  наследство  Љлары
вернетсЯ к нам. Љроме того, можно все изменить, если ты  так  настаиваешь.
‚едь еще не поздно, мама?
   Љонсульша в ответ только всхлипнула.
   - Ќет! Ђх, нет! - сказал сенатор, стараЯсь  успокоитьсЯ,  и  безнадежно
махнул рукой. - Ѓудь по-вашему! Ќеужели вы думаете, что Я начну бегать  по
судам и заведу тЯжбу с собственной матерью,  чтобы  к  домашнему  скандалу
прибавить еще и общественный? Ѓудь что будет! - заключил он и устало пошел
к двери, но на пороге остановилсЯ. - Ќе воображайте только, что наши  дела
так уж хороши, - негромко сказал он. -  ’они  потерЯла  восемьдесЯт  тысЯч
марок. •ристиан, кроме своей части - пЯтидесЯти тысЯч, истратил уже  около
тридцати - из наследства... и еще истратит, потому что он сейчас без места
и ему надо лечитьсЯ в ќйнхаузене... Ђ  теперь  не  только  приданое  Љлары
пошло прахом, но и ее наследственнаЯ долЯ бог  весть  на  сколько  времени
изъЯта из капитала... Ђ дела  плохи,  ужас  как  плохи  -  с  того  самого
времени, как Я истратил больше ста тысЯч на свой дом... „а  и  чего  можно
ждать хорошего в семье, где происходЯт такие  сцены.  Џоверьте  мне:  будь
сейчас жив отец, он бы молитвенно сложил  руки  и  вверил  нас  милосердию
божьему.


        8

   ‚ойна, бранные клики, постои, суета! Џрусские  офицеры  расхаживают  по
навощенному паркету парадных комнат в новом доме  сенатора  Ѓудденброка  и
целуют руки хозЯйке. •ристиан,  вернувшийсЯ  из  ќйнхаузена,  водит  их  в
местный клуб. Ђ в доме на Њенгштрассе  мамзель  ‡еверин,  ђикхен  ‡еверин,
новаЯ домоправительница консульши, перетаскивает вместе с горничными целые
груды матрацев в "портал", старинный  садовый  домик,  где  битком  набито
солдатами.
   Џовсюду  сутолока,  беспорЯдок,  тревога.  ‚оинские  части  выходЯт  из
ѓородских ворот, другие вступают им на смену, наводнЯют город, едЯт, спЯт,
оглушают горожан барабанным боем, трубными звуками, командными выкриками и
снова уходЯт. ‚ город въезжают принцы королевской крови, маршируют войска.
Џотом опЯть тишина, ожидание.
   Џоздней осенью и в начале зимы войска, возвратившись с  победой,  опЯть
размещаютсЯ по  квартирам.  €,  наконец,  под  ликующие  крики  облегченно
вздохнувших горожан  уходЯт  восвоЯси  -  мир,  кратковременный,  чреватый
событиЯми, мир 1865 года! (*50)
   ‚ промежутке между двумЯ войнами  (*51)  маленький  €оганн,  ничего  не
ведающий, безмЯтежный,  в  широком  платьице,  с  рассыпанными  по  плечам
шелковистыми локонами, играет в саду у фонтана или на  "балконе",  который
устроили длЯ него, огородив  балюстрадой  часть  площадки  второго  этажа.
€грает  в  игры  под  стать  своим  четырем  с  половиной  годам  -  игры,
глубокомыслие и прелесть  которых  уже  не  в  состоЯнии  понЯть  ни  один
взрослый и длЯ которых не требуетсЯ ничего, кроме нескольких камешков  или
деревЯнной дощечки с насаженным на нее цветком львиного зева, изображающим
шлем. ‡десь нужна чистаЯ, пылкаЯ, непорочнаЯ, не знающаЯ тревог  и  страха
фантазиЯ этих счастливых лет, когда еще ни  сознание  долга,  ни  сознание
вины не посмели  коснутьсЯ  нас  своей  суровой  рукой,  когда  мы  вправе
смотреть, слушать, смеЯтьсЯ, дивитьсЯ и мечтать без того, чтобы окружающий
мир требовал от нас взамен служениЯ ему, и когда те,  кого  мы  безотчетно
любим, еще не требуют от нас  доказательств,  что  мы  со  временем  будем
добросовестно служить миру сему... Ђх! …ще недолго, и все эти обЯзанности,
тЯжко обрушившись на нас, начнут чинить  над  нами  насилие,  поучать  нас
житейской мудрости, ломать, корежить и портить нас...
   Џокуда ѓанно играл, свершились большие событиЯ. ‚спыхнула война, победа
заколебалась  на  чаше  весов  -  и  определилась.  ђодной   город   ѓанно
Ѓудденброка, разумно примкнувший к Џруссии, стал с удовлетворением взирать
на богатый ”ранкфурт, заплативший своей независимостью за веру  в  Ђвстрию
(*52).
   Ќо в свЯзи с крахом одной  франкфуртской  оптовой  фирмы  торговый  дом
"€оганн Ѓудденброк" за один день потерЯл немалую сумму  -  двадцать  тысЯч
талеров!


        —Ђ‘’њ ‚Ћ‘њЊЂџ


        1

   Љогда г-н ѓуго ‚ейншенк,  с  недавнего  времени  назначенный  одним  из
директоров городского общества страхованиЯ от огнЯ, -  мужчина  с  черными
усиками и несколько отвисшей нижней губой, в сюртуке, застегнутом  на  все
пуговицы, -  переходил  тЯжелым  и  важным  шагом  из  одного  конторского
помещениЯ в другое, оттопырив локти  и  сжав  руки  в  мощные  кулаки,  он
производил впечатление человека бесспорно энергичного и преуспевающего.
   ќрике ѓрюнлих уже исполнилось двадцать лет. ђослаЯ, цветущаЯ девушка, с
Ярким румЯнцем на щеках, она была красива красотой молодости.  …сли  ќрика
случайно спускалась с лестницы или стоЯла на верхней площадке,  когда  г-н
‚ейншенк выходил из конторы, -  а  случайность  эта  повторЯлась  довольно
часто, - он приподнимал цилиндр над своей короткой черной  шевелюрой,  уже
начинавшей седеть на висках, и приветствовал молодую  девушку  изумленным,
восторженным взглЯдом своих нагловатых глаз. Ћна  же  немедленно  убегала,
садилась где-нибудь на подоконник и с добрый час плакала от  растерЯнности
и смущениЯ.
   ќрика выросла под строгой опекой ‡еземи ‚ейхбродт и мало что смыслила в
жизни. Ћна плакала над цилиндром  г-на  ‚ейншенка,  над  его  манерой  при
встрече с ней высоко  поднимать  и  тотчас  же  опускать  брови,  над  его
величавой осанкой и сжатыми кулаками.
   ѓоспожа Џерманедер отличалась  куда  большей  дальновидностью.  Ѓудущее
дочери уже годами тревожило ее, ибо по сравнению  с  другими  девицами  на
выданье ќрика находилась в невыгодном положении. ѓ-жа Џерманедер не только
не ездила в свет, но пребывала с ним в неукротимой вражде.  Њысль,  что  в
высших кругах ею пренебрегают из-за ее двукратного развода, превратилась у
нее в своего рода навЯзчивую идею. Ћна усматривала презренье  и  неприЯзнь
там, где, по всей вероЯтности, не было ничего, кроме безразличиЯ.  ’рудно,
например,   предположить,   чтобы   консул   ѓерман    •агенштрем,    этот
свободомыслЯщий и неизменно лоЯльный человек, которого богатство к тому же
сделало добродушным и благожелательным, не поклонилсЯ бы ей  при  встрече,
если бы его не останавливал  ее  высокомерный  взглЯд,  если  бы  она  так
очевидно не презирала этого "пожирателЯ гусиных печенок, ненавистного  ей,
словно чума", как она выражалась. ’ак и вышло,  что  ќрика  тоже  осталась
чуждой светской жизни, протекавшей в доме у ее дЯди, сенатора,  не  ездила
на балы и почти не имела случаев приобретать знакомства.
   ’ем не  менее  г-жа  ЂнтониЯ,  после  того  как  она,  по  собственному
утверждению, "свое отжила", больше всего мечтала, чтобы длЯ дочери сбылись
надежды, столь  жестоко  обманувшие  мать;  мечтала  счастливо  и  выгодно
пристроить ее  -  так,  чтобы  замужество  ќрики  сделало  честь  семье  и
заставило бы всех позабыть  злую  участь  матери.  Ќо  прежде  всего  ’они
жаждала доказать  старшему  брату,  в  последнее  времЯ  столь  безнадежно
смотревшему на жизнь, что счастье не вовсе ушло из их семьи,  что  не  все
уже кончено... …е второе приданое - семнадцать тысЯч талеров,  -  с  такой
бескорыстной готовностью возвращенное г-ном  Џерманедером,  было  отложено
длЯ ќрики. € едва только зоркаЯ и многоопытнаЯ г-жа ЂнтониЯ заметила  чуть
уловимую свЯзь, установившуюсЯ между ее дочерью и  директором  ‚ейншенком,
как уже начала донимать господа бога мольбами, чтобы г-н ‚ейншенк нанес им
визит.
   Ћн это сделал: поднЯлсЯ во второй этаж, где  его  принЯли  три  дамы  -
бабушка, дочь и внучка, поговорил с  ними  минут  десЯть  и  обещал  опЯть
как-нибудь зайти после обеда на чашку кофе.
   Ћбещанье свое г-н ‚ейншенк сдержал, и знакомство  завЯзалось.  „иректор
был родом из ‘илезии, где и сейчас еще жил  его  старик  отец;  но  семьЯ,
видимо, длЯ него значила не много, - г-н  ‚ейншенк  был,  что  называетсЯ,
self made man  [человек,  преуспевший  без  посторонней  помощи  (англ.)].
Ћтсюда и его манера держатьсЯ с чувством собственного достоинства,  иногда
даже несколько чрезмерным,  но  притом  -  не  совсем  увереннаЯ,  немного
недоверчиваЯ, без светского  лоска  и,  особенно  в  разговоре,  очень  уж
простодушнаЯ. Љ тому же его сюртук, неважно сшитый,  местами  лоснилсЯ,  а
манжеты с большими агатовыми запонками всегда выглЯдели не совсем свежими;
на среднем пальце левой руки у него был черный, наполовину сошедший ноготь
- следствие какого-то несчастного случаЯ. ‚нешние данные, казалось бы,  не
слишком привлекательные!  Ќо  тем  не  менее  г-н  ‚ейншенк  был  человек,
заслуживающий всЯческого уважениЯ,  усердный,  энергичный,  с  двенадцатью
тысЯчами годового дохода, а в  глазах  ќрики  ѓрюнлих  -  еще  и  красивый
мужчина.
   ѓоспожа Џерманедер живо обозрела и оценила положение.  ‘  консульшей  и
сенатором она переговорила откровенно: совершенно очевидно,  что  интересы
обеих сторон сходЯтсЯ и удачно дополнЯют друг  друга.  „иректор  ‚ейншенк,
так же как  и  ќрика,  не  имеет  никаких  свЯзей  в  обществе.  Ќет,  они
прЯмо-таки созданы  друг  длЯ  друга,  самим  господом  богом  друг  другу
предназначены! …сли начинающий лысеть директор, которому  уже  под  сорок,
хочет зажить собственным домом - что, конечно, вполне подобает ему  в  его
возрасте и при его имущественных  обстоЯтельствах,  -  то  союз  с  ќрикой
ѓрюнлих, сделав его членом одной из первых семей города, несомненно, будет
способствовать его карьере и значительно упрочит  его  положение.  —то  же
касаетсЯ благополучиЯ ќрики, то тут у г-жи Џерманедер,  по  крайней  мере,
есть уверенность, что дочь не повторит ее судьбы:  г-на  Џерманедера  ѓуго
‚ейншенк ничем не напоминает, а от Ѓендикса ѓрюнлиха  отличаетсЯ  хотЯ  бы
уже своим положением солидного служащего с твердым окладом и с  видами  на
будущее.
   Љороче говорЯ, наличие доброй воли с обеих сторон и сильно участившиесЯ
визиты г-на ‚ейншенка привели к тому, что в Январе 1867 года  он  взЯл  на
себЯ смелость без обинЯков и, как подобает мужчине, немногословно  просить
руки ќрики ѓрюнлих.
   Ћтныне он уже вошел в семью, стал участвовать в "детских  днЯх"  и  был
любезно принимаем  родственниками  невесты.  Ѓез  сомнениЯ,  он  сразу  же
почувствовал себЯ здесь не ко двору и,  чтобы  скрыть  это  чувство,  стал
держатьсЯ еще развЯзнее, но консульша, дЯдЯ ћстус, сенатор Ѓудденброк -  о
дамах Ѓудденброк с Ѓрейтенштрассе этого, правда,  нельзЯ  было  сказать  -
проЯвлЯли великодушную снисходительность  к  этому  усердному  служаке,  к
представителю сурового труда, не обученному тонкостЯм обхождениЯ.
   Ђ  снисходительность  была  здесь  более   чем   уместна.   Љак   часто
требовалось, например, каким-нибудь удачно вставленным замечанием прервать
неловкое  молчание,  воцарЯвшеесЯ  в  большой  столовой,  когда   директор
проЯвлЯл  слишком  уж  резвый  интерес  к  щечкам  и  плечам   ќрики   или
осведомлЯлсЯ, не мучное  ли  кушанье  апельсиновый  шербет  ("муч-ное",  -
смачно  произносил  он),  или  заЯвлЯл  во  всеуслышанье,  что  "ђомео   и
„жульетта" пьеса иллера. ‚се это он высказывал с  величайшим  апломбом  и
беззастенчивостью, весело потираЯ руки и сидЯ на стуле как-то боком.
   ѓлаже  всего  у  него  проходили  беседы  с  сенатором,  который  умело
направлЯл разговор на политические и деловые вопросы,  тем  самым  отдалЯЯ
возможность катастрофы. Ќо с ѓердой Ѓудденброк отношениЯ у г-на  ‚ейншенка
никак не налаживались. ‹ичность этой дамы до такой степени подавлЯла  его,
что ему не удавалось и двух минут  проговорить  с  нею.  ‡наЯ,  что  ѓерда
играет на скрипке - обстоЯтельство, которое произвело на него чрезвычайное
впечатление,  -  он  при  встрече  с  нею  по   "четвергам"   всЯкий   раз
ограничивалсЯ одним шутливым вопросом: "Ќу, как поживает ваша скрипка?" Ќа
третий раз сенаторша предпочла совсем воздержатьсЯ от ответа.
   •ристиан  имел  обыкновение,  сморщив  нос,  наблюдать  своего   нового
родственника и на следующий день в подробностЯх воспроизводить его  манеры
и речи. Њладший сын консула Ѓудденброка излечилсЯ в ќйнхаузене  от  своего
суставного   ревматизма,   хотЯ   временами   и   ощущал   еще   некоторую
одеревенелость рук и ног, но периодическаЯ "мука" в левой стороне  -  там,
где у него все нервы были "укорочены", так же как  и  прочие  недомоганиЯ,
которым он был подвержен,  а  именно:  затрудненное  дыханье  и  глотанье,
перебои в сердце и склонность к параличным ЯвлениЯм, - вернее, страх перед
таковыми, - отнюдь не были устранены.  ‚нешне  он  выглЯдел  много  старше
своих тридцати восьми лет. ѓолова его  окончательно  облысела,  только  на
затылке и на висках еще  торчали  жиденькие  рыжие  волосенки,  а  круглые
глаза, сумрачно и тревожно шнырЯющие по сторонам, глубже  ушли  в  орбиты.
‡ато длинный горбатый нос теперь казалсЯ еще костистее от впалых щек и еще
больше нависал над густыми рыжеватыми  усами.  Ќа  тощих  ногах  •ристиана
нелепо болтались брюки из прочной и элегантной английской материи.
   ‚ернувшись к матери, он жил в своей прежней комнате, во втором этаже по
коридору,  но  в  клубе  проводил  значительно  больше  времени,  чем   на
Њенгштрассе, потому что дома  чувствовал  себЯ  неуютно.  ђикхен  ‡еверин,
преемница €ды ћнгман, заправлЯвшаЯ  теперь  всем  хозЯйством  и  прислугой
консульши, коренастаЯ, краснощекаЯ, толстогубаЯ двадцатисемилетнЯЯ  особа,
недавно приехавшаЯ из  деревни  и  по-крестьЯнски  здравомыслЯщаЯ,  быстро
сообразила, что с этим праздным болтуном, иногда забавным, но чаще  просто
жалким, на которого сенатор - лицо почтенное -  либо  смотрит,  насмешливо
вскинув бровь,  либо  стараетсЯ  вовсе  не  смотреть,  не  стоит  особенно
считатьсЯ, а потому беззастенчиво им пренебрегала.
   - Ђх, господин Ѓудденброк, - говорила ђикхен, - мне, ей-ей, не до вас!
   ‚ ответ •ристиан смотрел на нее, сморщив нос, как бы говорЯ: "€ тебе не
стыдно?" - и удалЯлсЯ своей деревЯнной походкой.
   - Њожет быть, ты воображаешь, что у менЯ в комнате всегда есть свеча? -
жаловалсЯ он ’они. - Ћчень редко! Ћбычно Я  просто  чиркаю  спички,  чтобы
добратьсЯ до постели. - €ли же, так как мать не очень  щедро  ссужала  его
карманными  деньгами,  заЯвлЯл:  -  Џлохие  времена!   ђаньше   все   было
по-другому!  ’ы  пойми,  что  мне  иногда  приходитсЯ  брать  взаймы  пЯть
шиллингов на зубной порошок.
   - •ристиан! - восклицала г-жа Џерманедер. - ќто ни на  что  не  похоже!
‘пички! ЏЯть  шиллингов!  ’ы  бы  уж  лучше  молчал!  -  Ћна  возмущалась,
негодовала, чувствовала себЯ оскорбленной, но ничего от этого не менЯлось.
   ЏЯть шиллингов на зубной порошок  •ристиан  занимал  у  своего  старого
приЯтелЯ Ђндреаса ѓизеке, доктора обоих прав.  ‘  этой  дружбой  •ристиану
повезло, он мог бы гордитьсЯ ею, ибо адвокат ѓизеке, этот suitier, умевший
постоЯть за свое достоинство, прошлой зимой, после того как  мирно  опочил
старик Љаспар ќвердик и его место занЯл доктор  ‹ангхальс,  был  избран  в
сенаторы. ‚прочем, на его образе жизни это не отразилось. ‚се знали,  что,
кроме большого дома в городе, принадлежавшего ему со времени  женитьбы  на
мадемуазель •унеус, он был еще владельцем маленькой, утопавшей  в  зелени,
со вкусом обставленной  виллы  в  предместье  св.ѓертруды,  где  в  полном
одиночестве обитала еще молодаЯ и необыкновенно красиваЯ дама,  бог  весть
откуда сюда ЯвившаЯсЯ. Ќад дверьми виллы изЯщными  золотыми  буквами  была
выведена надпись "Љвисисана" (*53). Џод таким названием она была  известна
всему городу. •ристиан  Ѓудденброк,  в  качестве  лучшего  друга  сенатора
ѓизеке, получил доступ в "Љвисисану" и  там  преуспел  с  помощью  тех  же
методов, что и в ѓамбурге у Ђлины Џуфогель, или в ‹ондоне, ‚альпараисо и в
разных других точках  земного  шара.  Ћн  "кое-что  порассказал",  "слегка
приударил" и с тех пор стал наведыватьсЯ в зеленый домик  не  реже  самого
сенатора ѓизеке. Џроисходило ли это с ведома и  согласиЯ  последнего,  или
нет, осталось невыЯсненным. џсно  было  только,  что  •ристиан  Ѓудденброк
безвозмездно встречал в "Љвисисане" любезный  прием,  тогда  как  сенатору
ѓизеке приходилось оплачивать его полновесной монетой из  капиталов  своей
супруги.
   ‚скоре после помолвки с ќрикой ѓрюнлих ѓуго ‚ейншенк  предложил  своему
будущему родственнику поступить  в  страховое  общество,  и  •ристиан  две
недели честно прослужил делу страхованиЯ от  огнЯ.  Љ  сожалению,  однако,
выЯснилось, что служба самым неблагоприЯтным  образом  отражаетсЯ  на  его
здоровье: усилилась не только "мука" в левой стороне, но и все прочие  его
трудно поддающиесЯ определению недуги. ‚добавок  директор  оказалсЯ  не  в
меру  вспыльчивым  начальником  и  из-за  какой-то  пустЯшной  ошибки   не
постеснЯлсЯ назвать дЯдю своей невесты тюленем.  Ћдним  словом,  •ристиану
пришлось отказатьсЯ и от этой должности.
   ‡ато  мадам  Џерманедер  была  счастлива.  …е  восторженное  настроение
прорывалось даже в таких репликах, как:  "Ќе  все  в  этой  жизни  так  уж
плохо!" Ћна просто расцвела в ту пору.  €  правда,  хлопоты,  всевозможные
планы на будущее, заботы об устройстве дома и лихорадочное шитье приданого
живо напомнили ей времЯ  перед  ее  собственным  первым  замужеством.  Ћна
почувствовала себЯ помолодевшей и бесконечно жизнерадостной.  ‚  выражении
ее лица,  в  ее  движениЯх  снова  проглЯнуло  грациозное  высокомерие  ее
юношеских лет, более того  -  однажды  она  своим  неуемным  весельем  так
кощунственно нарушила благолепие очередного "€ерусалимского  вечера",  что
‹еа ѓерхардт уронила на стол  книгу  своего  предка  и  в  смущении  стала
озиратьсЯ по сторонам широко  раскрытыми,  недоверчивыми  и  непонимающими
глазами глухой.
   ќрика должна была и впредь жить с матерью. ‘ согласиЯ  директора,  даже
по его настоЯнию, было решено, что г-жа ЂнтониЯ  -  во  всЯком  случае  на
первых порах - поселитсЯ у  ‚ейншенков,  чтобы  помогать  неопытной  ќрике
вести хозЯйство. ќто-то и наполнЯло ее чудесным ощущением, будто на  свете
никогда не было никакого Ѓендикса ѓрюнлиха, никакого  Ђлоиза  Џерманедера,
будто бесследно ушли куда-то  все  неудачи,  разочарованиЯ  и  горести  ее
жизни,  и  теперь,  воодушевленнаЯ  новыми  надеждами,  она  все  начинает
сначала. Џравда, она заставлЯла ќрику благодарить творца  за  то,  что  он
соединил ее с любимым, единственным, тогда как ей, матери, во имЯ долга  и
разума пришлось вырвать из сердца свою первую  и  единственную  любовь,  -
правда, в семейную тетрадь она нетвердым от радости почерком вписала рЯдом
с именем директора имЯ ќрики, а не свое, но все же настоЯщей невестой была
она, она, ’они Ѓудденброк! ќто _она_ опытной рукой снова  щупала  ковры  и
портьеры, _она_ рыскала  по  мебельным  и  бельевым  магазинам,  это  _ей_
предстоЯло снЯть и "аристократично" обставить  новую  квартиру!  ќто  _ей_
предстоЯло опЯть  покинуть  обширный  и  благочестивый  родительский  дом,
прекратить наконец свое  унылое  существование  разведенной  жены;  высоко
поднЯв голову, она теперь начнет новую жизнь у  всех  на  виду,  -  жизнь,
котораЯ послужит к чести семьи! € - уж не сон ли  это?  -  на  поверхности
вновь поЯвились пеньюары - два пеньюара, длЯ нее и длЯ  ќрики,  из  мЯгкой
пестротканой материи, с широкими шлейфами и целым каскадом бархатных  лент
от ворота до подола!
   Ќо времЯ шло, и шли к концу предсвадебные хлопоты.  Ќевеста  с  женихом
побывали с визитами лишь  в  очень  немногих  домах:  директор,  солидный,
несветский, трудовой человек, в будущем намеревалсЯ проводить свой досуг у
домашнего очага... Ќа  торжественном  обеде  в  честь  помолвленной  пары,
который сенатор давал в большом  зале  своего  дома  на  ”ишегрубе,  кроме
хозЯина,  жениха  с  невестой,   ближайшей   родни   и   дам   Ѓудденброк,
присутствовали также друзьЯ сенатора, и всех опЯть поразило, что  директор
то Я дело похлопывал ќрику по обнаженной шее.
   „ень свадьбы приближалсЯ.
   ‚енчанье, как и в те давние  времена,  когда  г-жа  ѓрюнлих  украсилась
миртами, происходило в ротонде. ѓ-жа тут с ѓлокенгиссерштрассе,  та,  что
вращалась в высших кругах, расправлЯла  складки  белого  атласного  платьЯ
невесты и прикалывала к нему живые цветы. ‘енатор Ѓудденброк был первым, а
друг  •ристиана,  сенатор  ѓизеке,   вторым   шафером,   две   пансионские
приЯтельницы  ќрики  выполнЯли  роль  подружек.  „иректор  ѓуго   ‚ейншенк
выглЯдел весьма статным  и  мужественным.  Ќа  пути  к  импровизированному
алтарю он  только  _один_  раз  наступил  на  пышную  фату  ќрики.  Џастор
Џрингсхейм служил, как всегда, истово и торжественно.  ‚се  свершалось  по
чину. Љогда молодые обменЯлись кольцами и в наступившей  тишине  два  "да"
были произнесены  голосами  высоким  и  низким,  -  впрочем,  оба  звучали
несколько хрипло, - г-жа  Џерманедер,  потрЯсеннаЯ  прошлым,  настоЯщим  и
будущим,   разразилась   громким   плачем   -   все   тем   же   по-детски
непосредственным,  откровенным  плачем,  а  дамы  Ѓудденброк  -  Џфиффи  в
ознаменование торжественного днЯ даже прицепила золотую цепочку  к  своему
пенсне - кисло подхихикнули. ‡ато мадемуазель ‚ейхбродт, ’ереза ‚ейхбродт,
в последние годы ставшаЯ еще меньше ростом, ‡еземи, с портретом матери  на
овальной броши у тоненькой шейки, проговорила с неестественной твердостью,
прикрывавшей ее внутреннее волнение: "Ѓудь счастлива, милое дитЯ мое!"
   Ђ  затем   под   взглЯдами   неизменно   спокойных   белых   богов   на
небесно-голубом фоне шпалер состоЯлась столь  же  торжественнаЯ,  сколь  и
обильнаЯ трапеза, к концу которой молодые исчезли  -  отбыли  в  свадебное
путешествие.
   ќто было в конце апрелЯ. Ђ  в  течение  последующих  двух  недель  г-жа
Џерманедер с помощью обойщика џкобса сотворила одно из своих чудес: изЯщно
и "аристократично" обставила обширный бельэтаж, снЯтый в одном из домов на
Ѓеккергрубе.  Ћбильно  уставленнаЯ  цветами,   эта   квартира   дожидалась
возвращениЯ молодой четы.
   € вот началось третье замужество ’они Ѓудденброк.
   „а, это почти точное обозначенье, - даже сенатор в один  из  четвергов,
когда ‚ейншенки отсутствовали, выразилсЯ именно  так,  а  г-жа  Џерманедер
польщенно рассмеЯлась. € правда, хотЯ на нее легли все заботы, она ощущала
непрерывный прилив горделивой радости и однажды, встретившись на  улице  с
консульшей ћльхен Њеллендорф, урожденной •агенштрем, с таким торжеством  и
вызовом взглЯнула ей прЯмо в глаза, что г-же  Њеллендорф  осталось  только
поклонитьсЯ первой. ’а же  радость  светилась  в  выражении  лица  ’они  и
сообщала  величавую  торжественность   ее   осанке,   когда   она   водила
родственников из комнаты в комнату по новой квартире. ђЯдом  с  ней  ќрика
‚ейншенк казалась тоже лишь восхищенной гостьей.  ‚олоча  за  собой  шлейф
пеньюара, вздернув плечи, высоко поднЯв  голову,  с  украшенной  атласными
бантами корзиночкой длЯ ключей на руке, - она обожала  атласные  банты,  -
г-жа  ЂнтониЯ  показывала  гостЯм  мебель,  портьеры,  прозрачный  фарфор,
блистающее  серебро   и   большие   картины,   приобретенные   директором:
натюрморты, все до единого изображающие различную снедь, и голые  женщины,
- ничего не поделаешь, таков был вкус ѓуго ‚ейншенка. ‘амые  ее  движениЯ,
казалось, говорили: "‘мотрите, а Я  опЯть  сумела  всего  этого  добитьсЯ.
Ћбстановка здесь не менее аристократична, чем у ѓрюнлиха, и уж  во  всЯком
случае получше, чем у Џерманедера!"
   Џриходила стараЯ консульша в полосатом -  черном  с  серым  -  шелковом
платье, распространЯвшаЯ вокруг себЯ чуть слышный аромат пачули,  спокойно
все оглЯдывала своими светлыми глазами  и,  вслух  не  высказываЯ  особого
восхищениЯ, давала понЯть, что  безусловно  всем  удовлетворена.  Џриходил
сенатор с женой и с сыном, вместе с ѓердой подтрунивал  над  ’они,  так  и
светившейсЯ гордостью, и с трудом  отстаивал  маленького  ѓанно,  которого
обожавшаЯ его тетка норовила вконец  закормить  сластЯми.  Џриходили  дамы
Ѓудденброк и в один голос заЯвлЯли, что им,  скромным  девушкам,  было  бы
даже не по душе жить  в  столь  красивой  обстановке...  Џриходила  беднаЯ
Љлотильда, сераЯ, тощаЯ, терпеливаЯ, сносила  все  подшучиваньЯ,  выпивала
четыре чашки кофе и затем  протЯжно  и  благожелательно  высказывала  свои
одобрениЯ. ‚ремЯ от времени,  когда  в  клубе  почему-либо  бывало  пусто,
захаживал  и  •ристиан,  выпивал  рюмочку   бенедиктину,   объЯвлЯл,   что
намереваетсЯ стать агентом одной винно-коньЯчной фирмы,  -  во-первых,  он
знает толк в этом деле, а во-вторых - работа эта легкаЯ  и  приЯтнаЯ:  "Џо
крайней мере, ты сам себе хозЯин, занесешь  в  записную  книжку  несколько
адресов - и, глЯдь, уж заработал тридцать талеров", потом занимал  у  г-жи
Џерманедер  сорок  шиллингов  на  букет  примадонне   ѓородского   театра,
вспоминал вдруг - одному богу известно, в какой свЯзи - лондонскую "Њарию"
и "Џорок", перескакивал на историю с  шелудивой  собакой,  отправленной  в
Ящике из ‚альпараисо в ‘ан-”ранциско, и, если был в ударе, рассказывал все
это с таким комизмом, так Ярко и увлекательно, что мог бы насмешить  самую
взыскательную публику.
   ‚ойдЯ в азарт, он говорил на разных Языках - по-английски, по-испански,
на нижненемецком наречии и на  гамбургском  диалекте,  изображал  в  лицах
чилийских авантюристов, вооруженных ножами, и уайтчепельских воров,  потом
вдруг заглЯдывал в свою книжечку с записЯми куплетов и  начинал  петь  или
декламировать,  талантливо,  с  неподражаемой   мимикой,   с   гротескными
телодвижениЯми, что-нибудь вроде:

   Ѓульварами, в тени аллей,
   џ брел в один из летних дней.
   Џередо мною шла красотка,
   € Я поплелсЯ вслед за ней.
   ’арелка - шлЯпа и походка
   €зЯщнаЯ, премилый взглЯд,
   € подлинно французский зад.
   "„итЯ, - сказал Я ей несмело, -
   ‚ы не пройдетесь ли со мной?"
   "„итЯ" в глаза мне посмотрело,
   Џромолвив: "‚от что, милый мой,
   Љатись дорожкою прЯмой!"

   …два покончив с  куплетами,  он  переходил  к  цирковому  репертуару  и
воспроизводил антре английского клоуна так, что слушателЯм казалось, будто
они  сидЯт  в  цирке:  сначала  из-за  кулис  доносились   пререканиЯ   со
шталмейстером, внезапно обрывавшиесЯ  возгласом:  "Њой  выход,  пустите!";
затем следовал целый рЯд рассказов на  каком-то  своеобразном  и  жалобном
англонемецком жаргоне. €сториЯ о человеке, который проглотил мышь и посему
обратилсЯ за помощью к ветеринару, а тот порекомендовал ему,  раз  уж  так
случилось, проглотить  еще  и  кошку.  „алее  следовала  историЯ  с  "моей
бабушкой, женщиной еще хоть куда"; эта самаЯ бабушка спешит на вокзал,  но
по дороге с ней происходит уйма всевозможных приключений, и в конце концов
перед самым носом "женщины хоть  куда"  уходит  поезд.  ‚се  это  •ристиан
заканчивал возгласом: "Ђ теперь,  господин  капельмейстер,  прошу!"  -  и,
словно пробудившись от сна, удивлЯлсЯ: почему же не вступает оркестр?
   ‚незапно он  обрывал  "представление",  менЯлсЯ  в  лице,  весь  как-то
опускалсЯ.  …го  маленькие  круглые,  глубоко  посаженные  глаза  начинали
шнырЯть  из  стороны  в  сторону.  ’ревожно  прислушиваЯсь  к  тому,   что
происходит внутри него. •ристиан поглаживал себЯ по левому  боку,  выпивал
еще  рюмочку  ликеру,  приободрЯлсЯ,  опЯть  начинал  "представление",  но
обрывал его на полуслове и уходил в отнюдь не бодром расположении духа.
   ѓоспожа Џерманедер, в то времЯ очень любившаЯ посмеЯтьсЯ и уже вдосталь
навеселившаЯсЯ,  провожала  брата  до  лестницы  в  самом   легкомысленном
настроении.
   - „о свиданьЯ, господин агент! - кричала она ему вслед. - „о  свиданьЯ,
бабник-похабник! „о свиданьЯ, старый хрыч! Џриходи, не забывай нас!  -  €,
хохоча во все горло, удалЯлась в комнаты.
   •ристиан не обижалсЯ. Џогруженный в свои мысли, он попросту  не  слышал
ее слов.
   "Ќу-с, - думал он, - теперь неплохо  бы  заглЯнуть  в  "Љвисисану".  €,
слегка сдвинув шлЯпу набекрень и опираЯсь на  трость  с  бюстом  монахини,
медленно, деревЯнной походкой спускалсЯ с лестницы.


        2

   Ѓыла весна 1868 года, когда г-жа Џерманедер, часов около десЯти вечера,
поднЯлась во второй этаж дома на ”ишергрубе.  ‘енатор  Ѓудденброк  одиноко
сидел в  гостиной,  обставленной  оливкового  цвета  репсовой  мебелью,  у
круглого  стола,  над  которым  висела  большаЯ  газоваЯ  лампа,  и  читал
"Ѓерлинскую биржевую газету" (*54), держа  между  указательным  и  средним
пальцами левой руки зажженную папиросу. “слышав шаги в  столовой,  сенатор
снЯл золотое пенсне, без которого он в последнее времЯ уже не обходилсЯ за
работой, и выжидательно вглЯдывалсЯ в темноту,  покуда  из-за  портьеры  в
освещенную часть комнаты не вошла ’они.
   - Ђ-а, это ты! „обрый вечер! “же вернулась из Џеппенраде? Ќу,  как  там
твои друзьЯ?
   - „обрый вечер, ’ом! ‘пасибо, Ђрмгард здорова!.. ’ы сидишь здесь совсем
один?
   - „а! ’ы Явилась  как  нельзЯ  более  кстати.  џ  сегоднЯ  и  ужинал  в
одиночестве, как римский папа, - мамзель ћнгман ведь в счет не  идет,  она
каждую минуту срываетсЯ с места и бежит проведать ѓанно... ѓерда в казино.
’ам дает концерт скрипач ’амайо. ‡а ней заехал •ристиан...
   - Ќу и ну! - как говорит мама. Џо-моему, ѓерда и •ристиан  в  последнее
времЯ прЯмо-таки подружились...
   - „а, да! ‘ тех  пор  как  он  опЯть  обосновалсЯ  здесь,  ѓерда  стала
находить в нем вкус... Ћна очень внимательно слушает, когда  он  описывает
свои болезни... Ќу что ж, ее это забавлЯет. Ђ на днЯх она мне сказала: "Ћн
не бюргер, ’омас! Ћн еще меньше бюргер, чем ты..."
   - Ѓюргер, ’ом? Ћ, господи! „а,  по-моему,  на  всем  свете  не  сыщетсЯ
лучшего бюргера, чем ты!..
   - ‚озможно! ’ы не совсем менЯ понЯла!.. ђаздевайсЯ, ’они, и  посиди  со
мной! ‚ыглЯдишь ты отлично. „еревенский воздух Явно пошел тебе на пользу.
   - „а, да! - г-жа Џерманедер снЯла мантилью, капор с лиловыми  шелковыми
лентами и величаво опустилась в кресло. - †елудок, сон - все наладилось, и
за такой короткий срок! ’амошнее парное  молоко,  колбасы,  ветчина...  Ћт
всего этого прЯмо наливаешьсЯ здоровьем! Ђ главное - свежий  мед,  ’ом,  Я
всегда считала его одним из самых питательных кушаний. —истый, натуральный
продукт; по крайней мере  знаешь,  что  вводишь  в  организм!  ‘о  стороны
Ђрмгард было очень мило вспомнить о нашей пансионской дружбе и  пригласить
менЯ.  ѓ-н  фон  Њайбом  тоже  был  необыкновенно   предупредителен.   Ћни
упрашивали менЯ погостить еще недельки  две,  но  ведь,  знаешь,  ќрика  с
трудом без менЯ обходитсЯ, а теперь, когда  на  свет  поЯвилась  маленькаЯ
ќлизабет...
   - A propos, как ребенок?
   - ‘пасибо, ’ом, все в порЯдке. „лЯ своих четырех месЯцев девочка, слава
богу, очень хорошо  развита,  -  хотЯ  ”ридерика,  ѓенриетта  и  Џфиффи  и
объЯвили, что она долго не проживет...
   - Ђ ‚ейншенк? Љак он себЯ чувствует в роли отца? џ ведь вижу его только
по четвергам и...
   - Ћн  все  такой  же!  Џонимаешь,  ’ом,  ‚ейншенк  человек  порЯдочный,
работЯщий, в каком-то смысле его можно даже назвать образцовым  мужем:  он
терпеть не может ресторанов, из конторы возвращаетсЯ  прЯмо  домой  и  все
свободное времЯ проводит с нами. Ќо одно, ’ом, - мы с  тобой  с  глазу  на
глаз, и Я могу говорить откровенн