 тремЯ  кукурузными
початками.   ќти   американцы   все  запечатывают  в  банки,  говорила  она.
ЏредставлЯешь, даже кукурузные початки в банке,  говорила  она.  Њожет,  это
какаЯ-то  особаЯ  кукуруза,  замечал Я, или даже не кукуруза вовсе, а что-то
похожее  на  кукурузу.  „а  нет,  понимаешь,  там  действительно  кукурузные
початки,  говорила  Њириам.  Ќа  банке  нарисован  желтый  початок с желтыми
зернами и все  прочее.  €  написано  по-английски:  кукуруза.  Њириам  знала
английский,  потому  что  делала  переводы  длЯ  ”ЂЋ.  Ѓольше  Я не слышал о
кукурузных  початках  до  того  момента,  когда   Ѓальдассерони   стал   мне
рассказывать  о  ресторане в ’растевере. ‚озможно, это совпадение, но что-то
слишком много становитсЯ совпадений, чтобы  их  можно  было  считать  просто
совпадениЯми.
     Џродолжу  еще  о  свЯзЯх  и совпадениЯх. Ѓальдассерони времЯ от времени
ходил  лить  кофе  в  кафе  "ѓреко"  ђассказывали,  что  кафе  "ѓреко"  тоже
модернизировали,  как  и  кафе  "ђампольди"  на  пьЯцца  ди ‘паньЯ. ‚се были
возмущены, в газетах печатали статью за статьей - уж Я-то слежу за  прессой.
Ѓальдассерони  был на стороне газет: если уберут мраморные столики и красные
бархатные диваны, говорил он, все будет кончено.  Љрасные  бархатные  диваны
придавали  кафе  стиль  "антик".  ‘  тех  пор  как  кафе  модернизировали, в
"ђампольди" больше никто не ходит. Ћни прогорЯт, говорил Ѓальдассерони.
     Њешочек, в котором —иленти бросила труп ђафаэлЯ в  ’ибр,  тоже  был  из
красного  бархата, как диваны в кафе "ѓреко". ‚ общем, нельзЯ отрицать свЯзи
между тем, что говорил Ѓальдассерони, и тем, что мне рассказала —иленти.

     ‡дание, в котором находитсЯ спортзал  ”урио  ‘теллы,  тоже  принадлежит
‚дове,  это мне сказал привратник. ”урио ‘телла - убийца, он убил свою жену.
‘ Њириам Я познакомилсЯ именно там, у ”урио ‘теллы. Ђ Я-то, наивный,  думал,
что встретил ее случайно.

     Љогда-нибудь  Я  убью  этого пса старухи с третьего этажа. џ убью тебЯ,
”улл. Ќо как освободитьсЯ от трупа собаки? …го же  не  положишь  в  мусорное
ведро  и  даже  в ’ибр так-то просто не выкинешь. € уж, во всЯком случае, не
оставишь разлагатьсЯ на улице. Ђ Ѓальдассерони навернЯка кое-что известно  о
том, как можно освободитьсЯ от трупа.
     џ  чувствую, вокруг менЯ творитсЯ что-то непонЯтное, но что именно - не
знаю. „аже когда Я иду по улице, многие приглЯдываютсЯ ко мне, Я себе иду, а
взглЯды так и пронзают менЯ: памм! - и навылет, такие же короткие и  точные,
как  выстрел. џ пытаюсь выглЯдеть беспечным, хожу с высоко поднЯтой головой,
не отвожу  глаз  и  даже  первым  поднимаю  их  на  встречных,  сам  пронзаю
неожиданным  взглЯдом  тех,  кто  проходит  близко,  нападение  - лучший вид
защиты, такаЯ техника широко применЯетсЯ на войне. Ќо даже  с  помощью  этой
системы  Я добиваюсь немногого, а если говорить честно, то и вовсе ничего не
добиваюсь.  Љто-нибудь,  пораженный  моим  взглЯдом,   останавливаетсЯ   как
вкопанный  и  спрашивает,  что мне нужно. ‚ результате мне же еще приходитсЯ
просить прощениЯ.
     Ћпасность  Я  ощущаю  на  расстоЯнии,  чую  ее  в  воздухе.  ‚олшебство
какое-то. Љогда в мой магазин Явились эти, из финансовых органов, и перерыли
все  мои  квитанции,  Я еще накануне чувствовал что-то и говорил себе: скоро
они ЯвЯтсЯ, вот они уже здесь. џ не знал, ни кто они,  ни  что  им  от  менЯ
надо, чувствовал только, что они ЯвЯтсЯ с минуты на минуту.
     Ѓальдассерони стал вызывать у менЯ подозрение с первой же минуты нашего
знакомства.  Ђ  теперь Я вообще боюсь его, мне страшно. “ж не кроетсЯ ли под
маской  мирного  коллекционера  с  дрЯблой  физиономией,  жирной   кожей   и
бесцветными волосами один из самых страшных убийц нашего века, вроде Ђдониса
или Ђнастазии? ЃеднаЯ Њириам, в чьи руки ты попала, думал Я. Ђ чего ты ждал?
говорил Я себе. Ќадо было что-то делать, действовать.
     Љогда наступит времЯ действовать, говорил Я себе, твой удар должен быть
молниеносным.  “  тебЯ есть фора: ты-то знаешь о них, а они не знают, что ты
знаешь. Џоэтому держись  как  можно  спокойнее,  не  менЯй  своих  привычек,
копируй  себЯ  самого,  потому  чти  любаЯ  новаЯ мелочь может вызвать у них
подозрение, а нет ничего хуже подозрений. ’ак что продолжай продавать марки,
читать газеты, прогуливатьсЯ по набережной, терпеть выходки  пса  старухи  с
третьего  этажа  “бить  ”улла  было бы ошибкой. Џомни, против тебЯ - одна из
самых могущественных организаций, какие только существовали на свете,  ты  -
муравьишка,  бросивший  вызов  слону. —тобы поразить слона, нужно дождатьсЯ,
когда он заснет, ведь слоны тоже нуждаютсЯ в сне. Љогда же он заснет, можешь
нанести ему свои удар, но сначала убедись, что он действительно заснул. ‘лон
может только слегка задремать, тогда ты должен воздержатьсЯ от  удара.  ‘лон
умеет  также  прикидыватьсЯ  спЯщим.  Ќет, ты дождись, когда он погрузитсЯ в
глубокий сон. Џомни об этом, ибо может случитьсЯ и так,  что  тебе  придетсЯ
иметь дело не со слоном, а с тигром.
     ’игры  тоже  спЯт.  ‚от  и  дождись,  когда  тигр заснет глубоким сном,
говорил Я себе. ’игр тоже может притворитьсЯ спЯщим,  чтобы  обмануть  тебЯ.
Ќекоторые  тигры  только  делают  вид, будто спЯт, а иные даже прикидываютсЯ
мертвыми: лежат на  земле,  откинув  голову  и  разбросав  лапы.  ќти  самые
коварные.  …сли  ты  приближаешьсЯ  к  тигру, прикидывающемусЯ спЯщим, или к
тигру, прикидывающемусЯ дохлым, ты сразу станешь его добычей. ЏриблизитьсЯ и
нанести удар можно только тогда, когда тигр действительно спит.
     Ђ что, если вдова Џеладжа и Њириам - одно и то же  лицо?  ќто  даже  не
подозрение,  это  просто  мимолетнаЯ мысль, которую Я тотчас отгонЯю и делаю
вид, будто она мне никогда и в голову не приходила.

     Ћдна  матрасница  из  голландского  ѓарлема,  некаЯ   ‰озефа   ѓесснер,
наклонилась,  чтобы  сорвать  желтый  тюльпан,  и умерла, укушеннаЯ гадюкой.
„авно известно, что за желтым цветком прЯчетсЯ ЯдовитаЯ змеЯ. Ќо,  поскольку
и  золото  желтое,  и,  говорЯт,  солнце тоже. не все верЯт, что, где желтый
цвет, там и ЯдовитаЯ змеЯ, что желтый цвет хуже Ђтиллы, сеЯвшего вокруг себЯ
смерть. ‘порить бессмысленно. †елтый цвет - это кукуруза, лимон, натуральный
воск, золото и солнце, - говорЯт одни. †елтый цвет -  это  сера,  лихорадка,
инквизициЯ, желтуха и еще китайцы, - говорЯт другие. ‘лучай с матрасницей из
ѓарлема,  конечно,  ни о чем еще не говорит и спора не решает, может, потому
что газеты не придают ему должного значениЯ, а может,  потому  что  тюльпан,
хоть  он  и  желтый, - всего-навсего цветок. †елтые электрические искры - не
цветы, а сколько из-за них гибнет людей! ‡лость, зависть,  ревность  -  тоже
желтые.  ‘амые  страшные  преступлениЯ  -  желтые.  ‡нак беды и опасности --
желтый. Џрибавь к желтому черного - вот тебе и Ђд, как учит  ‘оздатель,  так
что   бессмысленно   по   примеру   ученых  специалистов  пытатьсЯ  отличить
охристо-желтый цвет от соломенно-желтого.


        ѓлава 11
     Њожет, это н есть знаменитаЯ  жажда  познаний,  заЯвившаЯ  о  себе  при
сотворении  мира,  в  самом  начале  вещей, когда пищу еще только предстоЯло
изобрести.

     ‡нать ничего не хочу, сижу себе здесь, в кафе "ќспериа", на  набережной
’ибра,  неподвижно  и  безмолвно, как факир. € какаЯ-то девушка сидит ко мне
спиной. џ не вижу ее лица, да и видеть не хочу, сижу  себе  неподвижно,  как
факир,  и  молчу.  Њне ничего неизвестно о Њириам, Я пробовал ей звонить, но
она не отвечает, Я продолжаю произносить ее имЯ (между прочим, фальшивое:  Я
же  сам его придумал) - тщетно. џ беззвучно изрыгаю проклЯтиЯ, изобретаЯ все
новые и новые. Ѓывают случаи, когда Я становлюсь сущим дьЯволом.
     €нтересно, кого  ждет  эта  девушка,  сидЯщаЯ  ко  мне  спиной  в  кафе
"ќспериа" на набережной ’ибра? - спрашиваю Я себЯ. Ђ Я кого жду, сидЯ в кафе
"ќспериа",  здесь  же, на набережной ’ибра, сидЯ неподвижно, как факир? џ бы
мог пошевелитьсЯ и тогда не был бы таким  неподвижным,  так  нет  же,  сижу,
словно  пригвожденный  к  стулу, неподвижно, как факир. Ќа столе передо мной
стакан молока, но Я не могу к нему прикоснутьсЯ, как не мог бы  прикоснутьсЯ
к  белой мЯкоти гуамебаны и даже к сказочному финскому кушанью под названием
калакукко.
     ‘начала Я заказал клубничное мороженое и  тут  же  попросил  официанта,
чтобы  он,  ради  бога,  поскорее  его убрал: Я заплачу, только унесите его,
пожалуйста, и принесите стакан холодного молока.  €  вот  стакан  молока  на
столе,  а девушка все сидит ко мне спиной. ЉакаЯ прекраснаЯ, удушливаЯ жара,
ни малейшего ветерка, ни один листочек не шелохнетсЯ на  платанах,  которыми
обсажена  набережнаЯ.  „аже  не  веритсЯ,  что  лето кончилось. Њожет, времЯ
повернуло вспЯть? Њногое поворачивает вспЯть. Ђ Я вот сижу здесь неподвижно,
как факир какой-нибудь, в ожидании, когда девушка обернетсЯ  и  Я  увижу  ее
лицо. џ солгал, сказав, что не хочу ее видеть. Њне бы встать, пройти мимо, а
Я  все  никак  не  оторвусь  от стула, сижу неподвижно, как факир. ‹истьЯ на
платанах тоже неподвижны. Ќо вот девушка  шевельнулась,  выпила  из  стакана
что-то  красное,  но  не поворачиваетсЯ. Њириам, где ты? Њне ничего не надо,
но, скажу Я вам, в некоторых случаЯх женщина тоже бывает сущим дьЯволом.
     “несите, пожалуйста, это холодное молоко, унесите, Я заплачу  за  него,
только  унесите,  пожалуйста.  Ќи  один  листочек не шелохнетсЯ на платанах,
растущих на набережной. џ сижу здесь неподвижно,  как  факир,  сижу,  словно
пригвожденный  к  стулу,  и чего-то жду. ќто у менЯ такой прием. „евушка все
еще сидит на своем месте, ко мне спиной, молча и  неподвижно,  как  Я.  ђади
какой-нибудь девушки Я в некоторых случаЯх способен на многое.
     џ кладу бумажку в тысЯчу лир на столик - надо заплатить. ‚оздух все так
же неподвижен,   неподвижна   и   ассигнациЯ   на   столе.  Ќаконец  девушка
поднимаетсЯ, Я вижу, что это не она, и идет навстречу мужчине, который  тоже
не Я. ’еперь Я могу встать, но дайте мне только встретитьсЯ с Ѓальдассерони,
Я ему глаз выбью, он у менЯ окривеет.

     џ  таЯл  на  глазах, ел когда и как придетсЯ, а нередко вовсе забывал о
еде  и  целыми  днЯми  ходил  голодный.  џ  не  помнил  уже,  когда   и   ел
по-настоЯщему, за накрытым столом, с ножом, вилкой и салфеткой. Њог пожевать
чего-нибудь  в  кафе на пьЯцца Ђрджентина и продержатьсЯ на этом целый день,
мог выпить стакан холодного молока в  первом  лопавшемсЯ  баре  и  времЯ  от
времени  - чашку кофе. …сли так будет продолжатьсЯ и дальше, говорил Я себе,
ты окончательно обессилеешь: от голода ведь и умереть можно. Љак  показывает
статистика,   в  Љалькутте  и  Ѓомбее  ежедневно  умирает  голодной  смертью
множество людей. Њежду тем Я чувствовал, что становлюсь все более легким,  Я
уже  мог  ходить  на  пуантах,  как  балерина.  Ќо  внутри менЯ накапливалсЯ
неотступный голод. Љогда-нибудь он взорветсЯ, говорил Я себе,  и  это  будет
настоЯщаЯ революциЯ.
     Ћднажды Я провел целый день на Љампо ди ”ьори, где находитсЯ знаменитый
рынок.   ЉакаЯ  красота,  с  ума  сойти!  †енщины  с  покупками,  женщины  с
хозЯйственными сумками, полными укропа, петрушки,  груш,  а  над  всем  этим
запах  рыбы,  овощей, деревни. Ћднако же именно здесь сожгли „жордано Ѓруно,
говорил Я себе.
     џ смотрел на тележки, полные фруктов, и думал: вот бананы из ‘омали;  а
вот  -  виноград из ’еррачины. џ смотрел на всю эту благодать, но она ничего
мне не говорила. џ покупал фрукты,  чтобы  они  были  у  менЯ  под  рукой  в
магазине,  а  однажды  купил  даже  на пьЯцца Љолонна торроне (*Џрессованный
миндаль в сахаре) производства "ђонци и ‚ингер". Ќо купил так, как  покупают
газету, то есть не думаЯ даже, что его можно съесть. ќто первозданный голод,
говорил  Я  себе,  наверное, таким он был в момент сотворениЯ ‡емли, в самом
начале, когда пищу еще только предстоЯло изобрести. Ќо, если наступит  день,
когда Я сорвусь, это будет настоЯщаЯ революциЯ.
     Љак  охотник,  хорошо  изучивший тропы диких зверей, умеющий идти по их
следу через леса и горы, знающий их привычки, повадки в разное  времЯ  года,
надевает  наконец свою вельветовую куртку, закидывает за спину ружье и молча
устраиваетсЯ в засаде, так и Я каждый вечер после захода солнца покидал свой
магазин и, закутавшись в  фирменный  нейлоновый  плащ,  шел  довольно  долго
пешком  до  набережной  ’ибра,  а  оттуда - до моста Њаргерита, соединЯющего
центральную часть квартала Џраги с  бульваром  „и  ђипетта.  …стественно,  в
отличие  от  охотника,  Я  не был вооружен и нередко вместо того, чтобы идти
пешком, пользовалсЯ своей "шестисоткой", но, ходи Я даже пешком,  все  равно
не  повстречал  бы  на своем пути ни лесов, ни скалистых круч. Љак бы там ни
было, придЯ туда, Я каждый вечер начинал мерить шагами этот участок:  огибал
угол  моста,  возвращалсЯ  на  набережную  и,  отсчитав  пЯтьдесЯт шагов под
платанами, возвращалсЯ к мосту., а с него выходил на пьЯцца  делла  ‹иберта.
‡атем снова мост, набережнаЯ, пЯтьдесЯт шагов вперед, пЯтьдесЯт назад, мост,
площадь, снова мост, набережнаЯ. џ смотрел на свет в окнах его дома (чьего -
его,  думаю,  говорить  не  надо).  ‚  тех двух окнах, что наполовину скрыты
деревьЯми, часам к двенадцати ночи гасли огни, и вообще во многих  окнах  по
ту  сторону  ’ибра  (или по эту, когда сам Я находилсЯ по ту) свет гас, зато
загоралсЯ в других, люди укладывались спать,  гасли  еще  какие-то  окна,  а
какие-то  светились  постоЯнно,  то  есть  не было так, чтобы все окна гасли
сразу,  вот  только  когда  наступало  утро,  свет  выключали   все.   Љакое
однообразие.  ’уман  никогда  не  бывал  таким густым, чтобы с одного берега
’ибра нельзЯ было разглЯдеть хотЯ бы часть светЯщихсЯ окон на другом берегу,
а  дождь  никогда  не  лил  так  сильно,  чтобы  нельзЯ  было  прохаживатьсЯ
взад-вперед по набережной. €ногда под зонтом.
     ‚ыпадали  вечера,  когда  Я,  посмотрев вдоль виа ”ердинандо ди ‘авойЯ,
воображал, будто вижу памЯтник Џетито (*Џетито -  знаменитый  неаполитанский
актер  (1822-1876  гг.))  (хотЯ  оттуда  виден  лишь  обелиск на пьЯцца дель
Џололо). Њне представлЯлось,  что  улицы,  пересекающие  виа  ”ердинандо  ди
‘авойЯ,  попали  сюда из другого города и известны мне одному - Ѓорго ђиччо,
Ѓорго ђегале, ‚иколо дель „жессо и так далее. Ђ свет там, в конце виа  Љолла
ди  ђиенцо,  -  это  огни  пьЯцца ѓранде с ее большими и маленькими часами и
кафе, в которых воздух насыщен паром, с киоском, торгующим ночными выпусками
газет. Ђ в центре - бронзовый памЯтник ему. ѓарибальди, разумеетсЯ.  Џодмена
почти   всегда   удавалась  и  выглЯдела  убедительно,  но  достаточно  было
какого-нибудь пустЯка: ослабить внимание, сбитьсЯ с мысли - и все  рушилось.
Ћгни  там,  вдали,  снова  становились огнЯми пьЯцца ђисорджименто, а здесь,
поближе, лезла в глаза все та же пьЯцца дель Џополо с обелиском и парк Џинчо
с фонтаном, все опЯть становилось тем, что  и  было  в  действительности,  и
только.
     ’ы   не  волнуйсЯ,  говорил  Я  себе.  прохаживаЯсь  под  платанами.  џ
пересчитывал окна, освещенные и неосвещенные, и безропотно ждал. ‘мотрел  на
несущиесЯ  мимо  автомобили,  на  сидЯщих  в  них и разговаривающих о чем-то
мужчин и женщин. Ћ чем они могут разговаривать, мужчины и женщины,  ночью  в
автомобиле? ’ебЯ это не касаетсЯ, говорил Я себе.
     џ  узнал  ее  сразу,  еще издали, по частому стуку высоких каблуков, по
тому самому пальтецу, которое было на ней, когда Я впервые увидел ее в  зале
”урио  ‘теллы. ‚от она, сказал Я себе. € это действительно была она. ‘колько
времени прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз у рентгенолога? (Ђ
сколько времени прошло с того днЯ, как Я встретил ее  на  набережной,  шагаЯ
под   деревьЯми   к  мосту?  €  вообще,  какой  сегоднЯ  день?)  џ  спокойно
поздоровалсЯ с ней: здравствуй, Њириам. —то за это времЯ изменилось?  Њногое
изменилось, но какой смысл спрашивать на улице?
     џ  так ждал ее, что она не могла не придти, и она действительно пришла.
‹юбовь моЯ, хотел Я сказать, но это слово мне никогда не давалось. Њы  дошли
вместе  до  моста ѓарибальди (Я сознательно миновал виа „жулиЯ), и Я сказал:
ты хорошо выглЯдишь. Џошлость. Ђ ты похудел, сказала она, но тебе это  идет,
ты  бледноват  немножко, но и это ничего. Ђ мне было ужасно плохо, кружилась
голова, и все двоилось о глазах, как у пьЯного. Њириам искоса поглЯдывала на
менЯ. ‘прашивай все что угодно, только не смотри на менЯ  так,  не  надо  со
мной играть, Њириам.
     ‚ магазине царил ужасный беспорЯдок, за несколько дней до этого Я начал
подсчитывать  конверты  с марками на полках и количество марок в конвертах и
длЯ каждой страны завел рубрику в специальной тетради. џ решил также навести
порЯдок  в  альбомах  с  редкими  марками,  которые  Я  держу  вперемешку  с
остальными,  чтобы  сбить  с  толку  возможных грабителей. ‚ероЯтно, было бы
лучше вынуть их из альбомов и  положить  в  сейф  вместе  с  другими  самыми
ценными   и  редкими  экземплЯрами,  вместе  с  марками  периода  германской
инфлЯции, например. € откуда только это стремление к  порЯдку,  спрашивал  Я
себЯ,  у  тебЯ что, переучет? ќто больше похоже на подготовку завещаниЯ, чем
на инвентаризацию. ‚от Я и оставил все как было - конверты  на  полу,  стопы
альбомов на столике, на каталожном шкафу "Ћливетти", повсюду.
     Њириам озиралась по сторонам. ‘колько же тут тысЯч марок, говорила она.
Ђ Я отвечал  -  да,  хотЯ  сам их никогда не считал. Љак идут дела, спросила
она. ’ак себе. †аль, сказала она. „ействительно жаль? Ѓудь начеку, говорил Я
себе, за словами всегда что-то кроетсЯ. —то пытаетсЯ скрыть за этими словами
Њириам? Џочему ей жаль, что дела у менЯ так себе? —то за неожиданный интерес
к моей торговле марками? Ћна была  похожа  на  шпионку,  выполнЯющую  чье-то
задание.
     ‘мотри-ка,  треугольнаЯ, сказала Њириам, разглЯдываЯ треугольную марку.
„а, марки  бывают  треугольные,  а  бывают  круглые,  квадратные,  овальные,
шестиугольные  и даже восьмиугольные; марки бывают самых разных форм, даже в
форме полумесЯца. Ќо треугольную Я сам считал  совершенной,  как  совершенна
‘вЯтаЯ  ’роица,  если  допустимо такое сравнение. ’ак на что все же намекала
Њириам? Ђ она, конечно, на что-то намекала.
     ‚ магазине застоЯлсЯ залах холодного дыма давно выкуренных сигарет.  Ќа
прилавке  осталсЯ  кулечек  с черным сушеным виноградом из ’еррачины. Њириам
взЯла в руки гроздь и молча, уверенными движениЯми стала класть в  рот  одну
изюмину  за другой. Џусть ест, думал Я, а скоро Я съем ее. ќто была страннаЯ
мысль, просто нелепаЯ. ’акие мысли обычно загонЯешь назад, проглатываешь еще
до того, как они успевают родитьсЯ, и тут же забываешь.  Ќо  эта  мысль  уже
родилась.  ‘мешнаЯ  мысль. ’олько кому охота смеЯтьсЯ в такой момент? Њириам
взЯла плитку торроне, лежавшую на прилавке. Њожно, спросила она, Я ее  съем?
Ђ  длЯ  чего  же  она  здесь?  сказал Я. Њириам начала грызть торроне своими
крепкими зубами: торроне ведь твердый как камень. € тут Я опЯть подумал: она
ест торроне, а Я съем ее. ќта мысль существовала как бы отдельно от менЯ, то
приходила, то уходила. €ногда Я просто изнемогаю от своих мыслей. џ  выложил
на  прилавок все большие и маленькие плитки торроне разных сортов, купленные
в разное времЯ. Ћреховый простой, ореховый  в  шоколаде,  миндальный  белый,
нежный фисташковый - на любой вкус. Ѓольшие плитки с маркой "ђонци и ‡ингер"
и другие, помельче, выпускаемые кондитерскими фабриками ‘евера.
     Ђ этого раньше не было, сказала Њириам, глЯдЯ на газовую печку, которую
Я действительно  купил всего несколько дней тому назад. ‚ероЯтно, она хотела
дать мне понЯть, что все помнит. €ли намекнуть на то, что теперь здесь можно
раздеватьсЯ, не опасаЯсь .простуды? “прекнуть менЯ за то, что  раньше  ей  у
менЯ  был  холодно? Ђ может, ей просто пришло в голову, что когда нет любви,
приходитсЯ гретьсЯ у печки? Ќа что она намекала? —то имела в виду?
     џ смотрел, как Њириам жует торроне, и  в  голове  менЯ  не  переставала
битьсЯ,  то  вспыхиваЯ, то угасаЯ, одна и та же упорнаЯ мысль. “ Њириам были
крепкие челюсти, как у людей,  на  протЯжении  многих  поколений  питавшихсЯ
черствым  хлебом.  —асто  можно  видеть  римлЯн  с  выдающейсЯ вперед нижней
челюстью, это не признак сильной воли, это печать  голода,  передающаЯсЯ  из
поколениЯ в поколение. Ќа лице Њириам как раз и лежала печать голода.

     Џочему за все это времЯ она ни разу мне не позвонила? Њогла бы, как это
принЯто,  сказать,  что  мы  больше  не увидимсЯ? “ нее не было моего номера
телефона. „опустим. Ќо существует же телефонный справочник, да и на  витрине
номер написан. Њириам перестала жевать и закурила...
     Њне  хотелось сказать ей что-нибудь очень Язвительное, чтобы она просто
остолбенела. Ќет. Ќичего Я ей не сказал. •отелось сказать: мне все  известно
- и  посмотреть,  как  она  прореагирует.  ’ы  смотришь  на менЯ так, словно
впервые видишь, сказала Њириам и добавила: дай мне, пожалуйста, стакан воды.
‘ейчас налью, ответил Я.
     Њириам выпила воду, сделала две затЯжки. џ увидел, как она побледнела и
медленно, безмолвно поникла. —то-то уж слишком все  легко,  подумал  Я.  Ћна
сразу  же  потерЯла  сознание, заснула тем сном, от которого не просыпаютсЯ.
€так, Њириам умерла. €нтересный поворот в ее жизни.
     Ћна была еще теплой, теплым было ее тело, безвольно обмЯкшее в  кресле,
а  глаза  оставались  открытыми,  как  это  бывает  иногда у покойников. Ћна
действительно была мертва, хотЯ и не окоченела, как  окоченевают  покойники.
…ще  за  две  минуты  до  этого она жила, а теперь ее не было, окончательно,
бесповоротно. € Я, живой, стоЯл перед ней, мертвой. …ще  за  две  минуты  до
этого  она  ела  торроне, ела черный сушеный виноград из ’еррачины, а теперь
уже не ела ничего, длЯ нее все кончилось, и никогда ничего она уже не  будет
есть  в  своей  жизни, потому что жизнь ее кончилась. ’ак что же было передо
мной? Ќе Њириам, а некаЯ природнаЯ субстанциЯ, немного мышц, немного костей.
ќто нельзЯ уже было называть Њириам, потому что Њириам умерла, выпив  стакан
воды. Љонечно, не просто воды, ибо тогда ничего бы не случилось, то есть она
бы  не  умерла.  Ђ  теперь  вот  случилось все, что могло случитьсЯ. Њириам,
вернее, ее безжизненное тело, поникло. џ стал снимать с нее одежду, пока она
не окоченела - ведь покойники быстро начинают коченеть.
     ‚от как исчезают вещи, как исчезает все,  говорил  Я  себе.  ‘  помощью
нескольких  капель  цианистого калиЯ, растворенных в стакане воды, окончилсЯ
этот своеобразный роман с Њириам, и  очень  плохо  окончилсЯ.  Ќо  она  сама
виновата.  џ  закурил сигарету и глотнул дым, но разве может улечьсЯ чувство
голода от глотка дыма? ’ут нужно что-то  другое.  †елудок  не  так-то  легко
обмануть.  Ђ  чего  ты ждешь еще? говорил Я ему. ’ак Я разговаривал со своим
желудком. “спокойсЯ, говорил Я ему, сейчас ты сотворишь нечто  ужасное.  Џри
некоторых обстоЯтельствах желудок бывает глух и слеп. ЏостарайсЯ совладать с
собой,  говорил  Я  ему. ‚ иных случаЯх желудок бывает хуже дикого зверЯ, он
сам командует, сам все решает.
     Ќу а теперь хватит лицемерить, говорил Я себе, в  сущности,  ты  с  ним
согласен,  пусть  думает  что хочет, не мешай ему. Ќо с какого места начать?
Њириам лежала все так же неподвижно в кресле, с откинутой  назад  головой  и
безжизненно  свисающими  руками.  Џриходилось  проЯвлЯть  инициативу самому,
действовать по собственному усмотрению. —то поделаешь, Њириам,  нельзЯ  быть
одновременно и едой, и едоком.
     ‚се, что произошло после этого в заднем помещении моего магазина на виа
Ђренула, было как у дикарей, как у африканских каннибалов.

     ‘ейчас  это  уже трудно установить, но, по крайней мере, есть основаниЯ
утверждать, что если это был не сам Љороль, то, наверное,  королевский  шут.
’еоретически,  вероЯтно,  не  так  уж  трудно  отличить  поступок  ЉоролЯ от
поступка шута, да ведь сколько  времени  прошло!  „ело  было  ночью,  и  все
придворные  спали.  Љороль  лежал  один  и никак не мог заснуть, потому он и
велел привести в свою спальню шута. Ќе исключено, что в  этот  час  не  спал
кто-то  еще,  но  в  хрониках на сей счет ничего не говоритсЯ. „а и могут ли
хроники фиксировать все мелкие подробности? ‚  общем,  если  это  сделал  не
Љороль,  то,  возможно,  королевский  шут.  хотЯ  подобное  действие  трудно
приписать и  Љоролю,  и  шуту.  Љто-то  выдвинул  гипотезу  о  существовании
третьего  человека, но как она ни заманчива, разумнее от нее отказатьсЯ. Џри
дворе живет множество народу: придворные, министры, камергеры,  конюхи.  Љак
найти  виновного сегоднЯ, по прошествии стольких веков? ‚озникнет же ужаснаЯ
путаница, быть может, даже и рассказывать об  этом  факте  нельзЯ,  а  лучше
вычеркнуть  его  из  истории! Ќо факт все же имел место. Џоэтому лучше ни до
чего не докапыватьсЯ, а продолжать, как и прежде. говорить: если это  сделал
не Љороль, то, возможно, королевский шут.


        ѓлава 12
     ‚се согласны, что лучше съесть врага, чем дать ему пропасть.

     ’еперь,  сделав  то,  что  должно  было  сделать,  Я  почувствовал себЯ
спокойным, как может чувствовать себЯ спокойным человек, сделавший  то,  что
сделал Я.
     ’ы  слишком  много  куришь,  говорил  Я  себе,  бреЯсь  утром при свете
маленькой лампочки в ванной  комнате.  Ћт  звука  работающей  бритвы  голова
раскалывалась.  Ѓритва  была  той  же  марки, какой пользовалсЯ папа римский
("Sunbeam"). Ќесколько месЯцев тому назад папа умер в  Љастель-ѓандольфо,  а
рЯдом с озером того же названиЯ нашли обезглавленный труп женщины; кто она -
установить пока не удалось. Њои мысли были занЯты покойниками, перескакивали
с  одного мертвеца на другого. ’ы устал, говорил Я себе, пора и отдохнуть. €
куришь много, двадцать сигарет в день - это слишком. Ќе лги, говорил Я себе,
ты выкуриваешь по сорок, а в иные дни по пЯтьдесЯт штук. ‘ам себЯ травишь.
     ЌабережнаЯ ‚аллати - это  участок  между  мостом  ѓарибальди  и  мостом
‘икста,  по  эту  сторону  реки.  ’ротуары  здесь широкие, пешеходов мало. џ
ненавижу пешеходов. ‚ ту осень  Я  ходил  на  набережную,  прогуливалсЯ  под
деревьЯми,  ронЯвшими  на  менЯ капли, топтал листьЯ платанов, вдыхал чистый
воздух, спускавшийсЯ вдоль русла ’ибра с гор, и  все  курил,  курил.  џ  был
таким  же  пешеходом,  как и прочие. €ногда Я подходил к парапету и смотрел,
как люди внизу с помощью неуклюжих драг перебрасывают песок с  одного  места
на  другое,  чтобы спрЯмить русло. ђаботают без перерыва - и люди, и машины.
—асто Я видел там старика-оборванца, у которого были какие-то свои  дела  на
этом  отрезке реки и набережной. Џо нескольку раз в день он спускалсЯ к реке
и поднималсЯ по землЯным ступенькам на откос; Я наблюдал за ним, когда он  с
трудом  тащил вверх свой рюкзак. “севшись на последней ступеньке, он начинал
копатьсЯ в каких-то облепленных грЯзью предметах, которые он подобрал внизу.
—асть из них он бросал обратно в реку, а  часть  оставлЯл  и  рассовывал  по
отделениЯм  рюкзака, потом снова спускалсЯ. џ видел, как он бродил по песку,
времЯ от времени наклонЯЯсь и что-то  подбираЯ.  Њожно  ли  придумать  более
бессмысленное занЯтие? Ћн тоже ни минуты не был в покое - как люди, копавшие
песок, и как машины.
     Џочти  каждый  день  Я доходил до середины моста ‘икста и, перегнувшись
через перила, смотрел вниз, на воду,  пыталсЯ  проверить  воздух  на  ощупь.
‹учше,  наверное,  дождатьсЯ  весны,  когда воздух начнет прогреватьсЯ, ну а
пока Я обследовал место, прикидывал высоту, с  опаской  смотрел  на  бегущую
внизу  воду,  котораЯ  затЯнет  мое  тело  в  свои воронки, если взлететь не
удастсЯ. Џлавать же Я не умею.
     Ћднажды Я увидел того оборванца на моем  месте,  как  раз  на  середине
моста,  казалось, он тоже изучает обстановку. џ наблюдал за ним с набережной
и видел, как он заглЯдывает вниз и щупает воздух. ‚друг у менЯ на глазах  он
перелез   через   парапет  и  бросилсЯ  в  пустоту.  Ќа  какое-то  мгновение
показалось, что он летит, летит, широко раскинув руки, его рубаха  надулась,
как  парус,  но  секундой позже он упал головой вниз, в воду. џ зажмурилсЯ и
услышал всплеск, потом - женский крик, визг тормозов.  Љогда  Я  уходил,  до
моего  слуха  уже  доносились  торопливые  шаги любопытных и вой полицейских
сирен.
     ‘отрудники речной полиции вытащили его чуть ниже по течению, у  острова
’иберина.  ‚от  и  еще  одно странное проЯвление закона симметрии, говорил Я
себе. Њожет, это предупреждение? Ќо о чем? …сли какой-то нищий,  спрыгнув  с
моста,  падает  и тонет, причем здесь торговец марками? „а и какой ты теперь
торговец  марками,  говорил  Я  себе,  теперь  ты  каннибал.   џ,   конечно,
преувеличивал.

     Љак  могло случитьсЯ то, что случилось? Љак Я смог стать тем, кем стал?
џ имею в виду Њириам. ‹юди собирают цветы на лугах, говорил Я себе, ездЯт на
прогулки  в  Љастелли,  к  озеру  Ќеми  или   к   озеру   Љастель-ѓандольфо,
возвращаютсЯ  домой с корзинками землЯники, купленной, по дороге, люди ходЯт
в кино и, конечно же, держатсЯ там за руки и целуютсЯ в темноте или  едут  к
морю  и  валЯютсЯ  на  солнце, барахтаютсЯ в песке, окунаютсЯ в воду. Љто-то
ходит  в  ночные  рестораны  танцевать  и   накачиватьсЯ   виски,   а   иные
довольствуютсЯ  тем,  что  бродЯт  по  улицам,  заглЯдывают  в  кафе,  чтобы
поболтать. Ћ чем только они болтают, хотел бы Я знать, и ведь болтают же! Ќо
некоторые, говорил Я себе, не возвращаютсЯ домой после прогулки, потому  что
кто-то  отрезал  им  голову  -  как  той  девушке,  которую  нашли  у  озера
Љастель-ѓандольфо,  или  потому,  что  они  попали  под  машину  или  умерли
естественной  смертью,  как  папа римский, опЯть-таки в Љастель-ѓандольфо. ‚
общем, конец у всех одинаковый, то есть люди умирают. ’ак или иначе.
     ‚от и ты однажды увидишь свое имЯ в газете, говорил Я себе. ’от  случай
в  моем магазине был настолько чудовищным, что мне самому было трудно в него
поверить. ђаньше Я думал, что не способен на такое. џ не  преувеличиваю.  ’ы
каннибал,  говорил Я себе. Џрекрасно, ну и что дальше? ‚едь существуют же на
свете каннибалы. џ смотрелсЯ в зеркало и себЯ не узнавал. Ќе надо быть таким
впечатлительным, говорил Я себе, непонЯтные факты происходЯт  ежедневно.  Ќо
не  такие же, как этот, этот очень уж необычен, такое случаетсЯ очень редко.
€ очень редких фактов тоже хватает, говорил Я себе,  достаточно  просмотреть
газетную  хронику.  ‚он  какаЯ-то  девушка  отравилась, нанюхавшись цветущих
олеандров на бульваре ’ициана, а один человек убил жену и  скормил  ее  труп
собаке.  ‡а  одними  фактами всегда тЯнетсЯ цепочка других, и ни один из них
нельзЯ рассматривать без учета всего остального. Ќо  что  это  -  остальное?
спрашивал  Я  себЯ.  Ћстальное  -  это  весь  мир,  всЯ ‚селеннаЯ, в которой
находишьсЯ и ты сам, и девушка с бульвара ’ициана, и тот тип,  который  убил
жену,  а труп скормил собаке, и нечего тебе беспокоитьсЯ, потому что в конце
концов исчезнет и он, как исчезнет все остальное. ’акаЯ у менЯ была  теориЯ.
‚ ее рамки укладывалось и то, что произошло тогда у менЯ в магазине.
     “мерла наконец и старуха с третьего этажа. ”улл бродил по виа Ђренула и
нюхал  асфальт. Ћн то и .дело останавливалсЯ перед моей витриной и улыбалсЯ.
џ-то надеЯлсЯ, что старуха как-нибудь от него избавитсЯ, вышло же  так,  что
убралась  она перваЯ, а собака осталась. ‚ газете сообщили, что умерла некаЯ
‘апьенци - мать или тетушка той ‘апьенци, что пела в кружке ”урио ‘теллы. Ќа
виа ’ор  ‘ан-‹оренцо  шестидесЯтилетнего  рабочего  убило  током,  когда  он
устанавливал  водосток  на  крыше.  Ќа  виа  ‘алариа "”иат-600" столкнулсЯ с
автобусом,  загорелсЯ,  и  оба  сидевших  в  нем  человека  превратились   в
обугленные  трупы.  Ќа  виа  дель  ѓамберо  какой-то малЯр во времЯ приступа
сомнамбулизма выстрелил в  жену.  †енщина  погибла,  а  он  сдалсЯ  полиции.
ЋпЯть-таки   в   ђиме   две   девушки   нашли   на  вершине  Њойте  ’естаччо
полуразложившийсЯ труп мужчины лет пЯтидесЯти, предположительно  иностранца.
‘тарик  из  приюта  длЯ престарелых "‘ан-Њикеле" выбросилсЯ с пЯтого этажа и
упал на старуху, проходившую внизу. Џогибли оба. ‘ообщениЯ из-за рубежа тоже
были не  лучше.  ‚  Ѓергхайме  владелец  трактира  забил  палкой  до  смерти
рабочего-турка,  пристававшего  к его жене. ‚ Њиттвальде, в Ѓаварии, молодой
венгерский беженец вспорол ножом брюхо немцу двадцати одного года  от  роду,
ухаживавшему  за  его  девушкой.  ‚  Ѓуа-де-Ѓулонь нашли трупик ребенка, а в
канале неподалеку от Ќанси голого замерзшего мужчину. Љакой-то банкир кончил
жизнь самоубийством, бросившись в ’емзу. ‚ €ндии люди вообще мрут как мухи.
     џ бы мог еще долго продолжать этот перечень сообщений из газет,  стоило
лишь  перевернуть страницу. ЏрЯмо какаЯ-то цепь без конца и начала, тут тебе
и €талиЯ, и другие страны. ѓлаза мои сами неустанно выискивали дурные вести,
как прежде они выискивали сообщениЯ о том,  кто  выиграл  сто  двадцать  три
миллиона  в  спортивную  лотерею "’отокальчо", или о людЯх, которые прозрели
после пересадки роговицы. ’еперь Я вычитывал сообщениЯ о человеке,  попавшем
под поезд, или о другом человеке, которому отрезало голову лопастью моторной
лодки,  когда  он  купалсЯ в ‘анта-Њаринелла. Ђ сколько было преступлений на
любовной почве, сколько мужей убивало жен, и наоборот, а если  это  были  не
мужьЯ  и  жены,  то  просто  мужчины  и женщины, убивавшие друг друга. ЃойнЯ
какаЯ-то! €ногда эти преступлениЯ были тщательно продуманы, полны  тайны,  и
тогда  никак  нельзЯ  было  понЯть,  кто же виновен - любовник или муж. Џоди
узнай. € убийца оставалсЯ безнаказанным. €ногда  убийца  допускал  маленькую
оплошность,  и  тогда  его арестовывали. ‚ таком случае он становилсЯ героем
днЯ. Љогда же преступление продумано до мелочей,  никакой  славы  убийце  не
достаетсЯ. ‘овершенство анонимно.
     ЏризнайсЯ,  говорил Я себе, по сравнению с тобой все эти типы из черной
хроники просто смехотворны.

     џ не знал, кто они, эти люди, чьи имена Я вычитывал из газет, Я не знал
их, но ощущение было такое, словно Я каждый из них. џ был мужем,  наносившим
ножевые  раны  жене,  и Я же был женой, умиравшей от ножевых ран, нанесенных
мужем, Я был тем, кто подстерегал в подворотне с пистолетом  в  руке  своего
соперника,  а  когда  тот показывалсЯ, выпускал в него всю обойму. € в то же
самое времЯ Я был соперником, найденным на тротуаре в луже крови, о  котором
писала  газета  "„жорнале д €талиЯ". Џо какому-то волшебству, чего раньше со
мной никогда не случалось, Я раздувалсЯ, если можно так  сказать,  до  такой
степени,  что  превращалсЯ  сразу  во  всех  этих  людей, участвовал во всех
преступлениЯх - и как преступник, и как жертва.
     Љаждый вечер Я ложилсЯ в  постель  и  читал  газеты.  Џрежде  это  было
отдыхом, развлечением, теперь стало пыткой. џ металсЯ, покрывалсЯ испариной,
стонал.  €ногда  Я  вставал,  одевалсЯ  и  выходил  на улицу, чтобы глотнуть
свежего воздуха, или шел  в  аптеку  и  покупал  упаковку  мЯгкодействующего
снотворного  "доридена".  Џерестань  читать газеты, говорил Я себе. € все же
продолжал читать каждый вечер, не мог устоЯть перед искушением не  поддатьсЯ
этому своеобразному пороку. € каждый раз происходило волшебство, о котором Я
уже говорил.
     Ќередко  бывало  еще  и  по-другому:  когда Я входил в роль мужчины, то
девушку или жену Я представлЯл себе в облике  Њириам.  Љогда  же  женой  или
девушкой  был  Я,  мужчина  представлЯлсЯ мне в виде Ѓальдассерони. Џутаница
возникала из-за того, что иногда убивал Я, иногда убивали менЯ, то  погибала
Њириам,  то  Ѓальдассерони.  ђезнЯ,  бойнЯ!  €  Я  всегда  был в центре этих
преступлений. Џовертевшись в постели и не выдержав, Я вставал и  выходил  на
улицу  подышать свежим воздухом или купить себе снотворного, чтобы забытьсЯ.
’ебе мало того,  что  ты  уже  сделал?  говорил  Я.  ЏребываЯ  в  постоЯнном
напрЯжении,   Я  шаталсЯ  по  улицам,  заходил  в  бар  выпить  чашку  кофе,
возвращалсЯ к себе в магазин и принималсЯ  листать  газеты,  снова  выходил,
чтобы  прогулЯтьсЯ по набережной, и все времЯ твердил себе: вот так выглЯдит
каннибал, то есть если посмотреть со стороны, в нем  нет  совершенно  ничего
необыкновенного.  Ђ что творитсЯ в душе человека, знающего, что он каннибал?
спрашивал ,Я себЯ. Љак-то в мой магазин вошла девчонка лет  двадцати,  чтобы
купить  австрийских  марок,  Я  смотрел на нее и думал, что мог бы съесть ее
запросто. Ќо  особенно  это  чувствовалось,  когда  на  улице  мое  внимание
обращала  на  себЯ  шедшаЯ впереди девушка. џ припускал за ней и говорил то,
что в подобных случаЯх говорЯт все мужчины:  ах,  какие  ножки,  ну  что  за
бедра,  какаЯ  дивнаЯ  синьорина!  ќто если у синьорины были красивые ноги и
красивые бедра. Ђх, какаЯ  прекраснаЯ  грудь,  какие  красивые  руки,  какаЯ
чудеснаЯ  кожа,  и  продолжал смотреть на нее и тащитьсЯ за ней, пока она не
приходила куда ей было нужно, ну допустим, к подъезду какого-нибудь дома,  и
не  начинала  подниматьсЯ  по  ступенькам. Ђ Я, как оглушенный, оставалсЯ на
тротуаре и возвращалсЯ назад.
     Њолоденькие девушки разжигают мой аппетит, но совсем  не  тот  аппетит,
который  свойствен  прочим мужчинам. Ћсобенно сильным это ощущение бывало во
времЯ обеда и ужина, и мне приходилось брать  себЯ  в  руки.  …сли  мужчине,
увидевшему на улице приЯтную девушку, трудно удовлетворить свое естественное
желание,  то  насколько же труднее при виде этой же девушки было утолить мой
аппетит, то есть аппетит каннибала. „а, Я сознавал себЯ  каннибалом,  и  это
уже было нечто совсем несообразное.
     џ  стал  поистине  раритетом.  Ђ  вот в Ђфрике типы вроде тебЯ вовсе не
такаЯ уж редкость, говорил Я себе. € в Ћкеании, и в Ђзии, и в Ђмерике.  ‡ато
в …вропе такой ты один, говорил Я себе, и это производило на менЯ сильнейшее
впечатление.  ‚  Ђфрике  есть  племена,  которые  уже на грани исчезновениЯ,
потому что эти люди при первом же удобном случае поедают друг друга, и скоро
у них не останетсЯ в живых никого. ‚  ‚осточной  Њалекуле  (*‡десь  и  далее
герой  романа  смешивает названиЯ существующих и несуществующих народностей,
приписываЯ им всем каннибализм) вождь племени сожрал, по словам миссионеров,
сто двадцать человек, а король  ”отуны  -  больше  тысЯчи.  “  одних  племен
принЯто  поедать  пленников,  у других дети съедают родителей, а у третьих -
родители детей и вообще любых родственников, а иногда даже и друзей - в знак
особой привЯзанности. Ќередко  одно  племЯ  покупает  покойников  у  другого
племени.  ‚  ‘еверной  Ќигерии  есть  племЯ  сура,  так  оно съедает женщин,
изобличенных в  супружеской  неверности,  зато  племЯ  бакунду  в  наказание
съедает  того, кто хотЯ бы раз попробовал мЯсо цыпленка, что у них строжайше
запрещено. ЏлемЯ вангала съедает  всех,  кто  ведет  себЯ  вызывающе,  проще
говорЯ, они постоЯнно едЯт друг друга.
     “   некоторых   народностей   принЯто   съедать   воров   и  должников,
отказывающихсЯ платить долг. Џочти все съедают пленников, захваченных в бою.
‚ ‹иберии негры гбала, прежде чем  съесть  своих  пленников,  хорошенько  их
откармливают.  Љаннибалы  народностей  бангала,  монго,  нгомбе, бокате едЯт
своих рабов, тоже предварительно как следует их откормив.  ’акой  же  обычай
существует  у  асонге  и  батетела.  ‚  некоторых  случаЯх пленников и рабов
сначала кастрируют, чтобы они скорее обрастали жирком. Љакое-то племЯ  батом
убивает  пленников,  заливаЯ  им  в  глотку  кипЯщее масло: от этого их мЯсо
становитсЯ нежнее. Ђ вангала перебивают своим жертвам кости  рук  и  ног,  а
потом  два-три  днЯ  вымачивают  их  в воде, тогда кожа отстает легче и мЯсо
вкуснее. ЏлемЯ манджемма обожает мЯсо с тухлинкой, как, впрочем, и  фанг:  у
них  принЯто выкрадывать мертвецов с кладбищ. Ђ есть племена, предпочитающие
мЯсо с дымком (народности буллом, темне и томма).  Ќегры  племени  мангбетту
нарезают  мЯсо  тонкими полосками и коптЯт его или вЯлЯт на солнце. Љопченое
человечье мЯсо обладает  непревзойденным  вкусом.  ’ак,  во  всЯком  случае,
утверждает  бельгийский  миссионер,  знакомый  с  обычаЯми этих народностей.
Ѓабуфуки и многие другие племена, обитающие в долине  Ќигера,  считают,  что
самаЯ  вкуснаЯ  часть  -  это  подушечки пальцев рук и ног, а также ладони и
подошвы. •отЯ васонгола, например, с ними не согласны и говорЯт,  что  самаЯ
вкуснаЯ  часть  - грудина. ‚аренга обожают внутренности. € все согласны, что
лучше съесть противника, чем дать  ему  пропасть.  ‚раги  всегда  едЯт  друг
друга.  ‚се  эти сведениЯ Я привожу не длЯ того, чтобы оправдатьсЯ, просто Я
вычитал их из книг и специализированных журналов.
     ‚ …вропе ничего подобного не бывает, в …вропе есть только один каннибал
- Я, если исключить редчайшие случаи  каннибализма,  имевшие  место  в  годы
войны  среди  потерпевших кораблекрушение или при осаде древних крепостей. ‚
средневековье и в …вропе, во времЯ знаменитой осады Џарижа,  например,  люди
ели человечину.
     Ђфриканские  каннибалы  презирают  белых  за  то, что они не каннибалы.
Љое-кто утверждает,  будто  каннибализм  -  это  своеобразный  магический  и
религиозный   ритуал,  что-то  вроде  ‘вЯтой  Њессы,  если  такое  сравнение
допустимо. ’ак, в ‘еверной Ќигерии  воины  пьют  кровь  своей  жертвы.  Ђ  в
Џолинезии  вождь  племени съедает левый глаз побежденного. Ћн считает, что в
левом глазу обретаетсЯ душа врага.

     џ бродил бесцельно по улицам,