не отдавал мне мои деньги.
     - Ќо  теперь Я  уже большой мальчик и знаю, как дать сдачи,  когда менЯ
атакуют, - сказал Я.
     Ћн  выдал  мне  две  банкноты  так,  будто  это  были  два  бракованных
экземплЯра, за существование которых Ѓанк стыдилсЯ, потом вышел из-за своего
прилавка, проводил менЯ до двери и закрыл ее прЯмо за  моими пЯтками. „олжен
заЯвить, что этот инцидент  менЯ разозлил, вовсе  необЯзательно и старомодно
было обращатьсЯ с тинейджером, как с ребенком, и Я направилсЯ от ‚иктории по
направлению к своему дому в довольно сильной Ярости.
     џ  должен объЯснить,  что единственнаЯ  темнаЯ комната, находившаЯсЯ  в
моем  распорЯжении, без которой мне пришлось бы,  конечно, тратить деньги на
печатанье   фотографий,  находитсЯ  в  резиденции  моих  родителей  в  ћжной
Ѓелгравии,  они называют  ее  Џимлико.  џ  думаю, вы догадались, что  мне не
нравитсЯ ходить туда, и Я не живу в этой квартире (кроме того периода, когда
они уезжают на свои летние  приморские оргии) уже несколько лет. Ќо родители
все еще  держат  то, что  называетсЯ "моей  комнатой",  сзади  в пристройке,
бывшей оранжереей с цветами в горшках.
     ‘емьЯ, если  так ее можно  назвать,  состоит, кроме  менЯ, еще из  трех
человек, плюс различные добавки.  ќти  трое -  мой бедный старый  Џапаша, на
самом деле он не такой уж и старый, ему всего лишь сорок  восемь, но он  был
разбит  и сломан  в 1930-х, как он мне всегда рассказывает; потом  моЯ Њама,
котораЯ  выглЯдит старше,  чем она есть  на самом деле,  то есть на три  или
четыре года старше  моего  Џапаши, и,  наконец, мой единоутробный брат ‚ерн,
которого Њама родила  от загадочного  мужчины  за семь лет до встречи с моим
папкой, и который ЯвлЯетсЯ наипервейшим чудаком, бездельником и чудовищем на
всей  территории “эстминстер-сити. Ђ что касаетсЯ различных добавок,  то это
жильцы Њамы, так как она  держит пансион, и  некоторые из них, чему бы вы не
удивились, если бы знали мою Њаму,  поселились очень крепко. •отЯ, опЯть же,
мой  Џапаша  ничего  не  может поделать  с  этим,  ибо его  дух был  сплющен
комбинацией из моей Њамы и 1930-х  годов. € это одна  из немногих причин, по
которой Я покинул дорогой родительский дом.
     Њама мне не дает ключи от дома и, кстати, не дает их своим жильцам, так
как  она хочет следить  за их приходами  и уходами,  даже поздней ночью. ’ак
что, хоть естественно, у менЯ есть запасной ключ на всЯкий случай, Я прохожу
через церемонию звонка во входную дверь, только из вежливости, а так же  длЯ
того, чтобы показать ей, что Я ЯвлЯюсь гостем, и  не <i>живу</I> здесь. Љак обычно,
хоть она и злитсЯ, когда ты спускаешьсЯ по ступенькам  вниз к черному входу,
где она почти  всегда находитсЯ, Њама вышла во двор снизу и  посмотрела, кто
это  - вместо того, чтобы сразу поднЯтьсЯ по лестнице  в доме и открыть  мне
парадную  дверь,  что она  должна была сделать в первую очередь, если бы она
была воспитанной.
     €  вот,  наконец, поЯвилась  она. Џри  виде  брюк, даже ее собственного
сына,  ее  лицо засветилось этим  слюнЯвым  сексуальным  выражением, которое
всегда бесило менЯ, потому что,  в конце концов, у моей Њамы  были настоЯщие
мозги, спрЯтанные под кучами этой очень желанной плоти.  Ќо она использовала
их только длЯ того, чтобы выглЯдеть еще более желанной, словно перец, соль и
чеснок на подгоревшей свинине.
     - Џривет, „итЯ Ѓомбежки, - сказала она.
     Ћна зовет менЯ так, потому  что  родила  менЯ во  времЯ одной  из них в
бомбоубежище в метро с уполномоченным местной противовоздушной охраны в роли
акушера, и она никогда не  устает рассказывать это мне, или, еще хуже, всем,
кто находитсЯ рЯдом.
     - ‡дорово, Ња, - сказал Я.
     Ћна все еще стоЯла на месте, положив мыльные руки на свои бедра, смотрЯ
на менЯ  взглЯдом "подойди поближе", которым, по  моему мнению, она смотрела
на своих жильцов.
     -  ’ы  собираешьсЯ открывать? - сказал Я. - €ли мне придетсЯ  забратьсЯ
внутрь через окно.
     - џ сейчас пришлю  твоего отца, - ответила  она мне. џ думаю, он сможет
тебЯ впустить.
     ќто был  трюк моей Њамы,  она говорит  со мной о  Џапаше, как будто  он
относилсЯ лишь  ко <i>мне</I>, только ко мне,  и она никогда не имела  ничего с ним
общего (конечно, кроме половых свЯзей и женитьбе на этом жалком старике).  џ
предполагаю,  что  это из-за  того,  что,  во-первых, Џапаша так  называемый
неудачник,  хотЯ Я не думаю, что  он  такой на самом  деле, но все остальные
знают, что он никогда  не добивалсЯ успеха нигде и ни в чем. ‚о-вторых,  она
хочет этим показать, что  ее первый муж, тот, который заставил ее произвести
на  свет  кошмар  высшего  класса, моего  старшего  полубрата  ‚ернона,  был
<i>настоЯщим</I> мужчиной в ее жизни, не то, что мой бедный старик. ‚прочем, это ее
маленький кусочек женской  психологии: несомненно,  очень многое о  женщинах
люди узнают на примере своей мамы.
     ЊенЯ  еще  некоторое времЯ подержали  за дверью,  и если бы мне не  так
нужна была моЯ темнаЯ комната, видели бы они менЯ. Ќаконец поЯвилсЯ Џапаша с
выражением  мертвой утки,  но не  на  лице,  а на всем  его жалком,  старом,
покрытом перхотью  теле. ќто сводит  менЯ с ума, ибо,  на самом деле, у него
есть характер, и, хотЯ, он не очень  то умен, он много читает, как  и Я, - Я
имею  в виду,  пытаетсЯ взЯть  все лучшее, в отличие  от Њамы,  котораЯ и не
пыталась вовсе  и даже не  думала об  этом. Љак обычно, он открыл дверь  без
единого  слова,  кроме "привет", и начал  подниматьсЯ  по лестнице к  себе в
комнату на чердаке, хотЯ это  было полностью  наигранно, ибо он знал, что  Я
пойду  за  ним, чтобы  немного побеседовать,  только  из вежливости, и чтобы
показать ему, что Я его сын.
     Ќо сегоднЯ  Я  не  сделал этого,  частично  оттого, что  мне неожиданно
надоел его  вид, частично  оттого, что мне  предстоЯло много  работы  в моей
темной  комнате.  ’ак  что  Я   направилсЯ  к  своей  цели,  и  можете  себе
представить, обнаружил, что этот ужасный  старый  чудила ‚ернон устроил себе
там кукушкино гнездо, что было чем-то новым.
     - Џривет, †юль, - сказал Я ему. - € как поживает мой любимый парнюга?
     - Ќе называй менЯ †юлем, - ответил он. - џ уже говорил тебе.
     ѓоворил,  наверное,  200 000  раз или  больше,  с тех самых  пор, как Я
изобрел  длЯ  него это самое  имЯ,  из  расчета ‚ернон = ‚ерн=  †юль,  автор
"‚округ света за восемьдесЯт дней".
     -  € что  же  ты  делаешь в  моей темной  комнате? - спросил  Я  своего
неотесанного брата.
     Ћн поднЯлсЯ с  походной кровати в  углу  - одеЯла  без простыней, очень
похоже на  ‚ернона - подошел ко  мне  и  начал  изображать сцену, которую он
исполнЯл с  монотонной регулЯрностью  Я  уже  и  не помню, с каких времен. Ђ
именно, становилсЯ  напротив менЯ и  приближалсЯ  вплотную,  тЯжело  дыша  и
испускаЯ запах пота.
     -  —то,  опЯть?  -  спросил  Я  его.  -  …ще  одна  банальнаЯ  имитациЯ
Љинг-Љонга?
     …го кулак шутливо просвистел мимо моего лица.
     <i>- Џодрасти</I>,  ‚ернон, -  сказал Я  ему очень терпеливо.  -  ’ы  ведь уже
большой мальчик, живешь на свете более четверти столетиЯ.
     „альше могло случитьсЯ лишь две вещи: либо он толкнул  бы менЯ, в таком
случае  естественно было  бы кровавое  побоище, но только он знал,  что  мне
удастсЯ  вмазать ему  по крайней  мере один раз,  что  могло бы  его  крепко
пошатнуть,  и,  возможно,  причинить ему  вред на  всю  жизнь.  ‹ибо  он  бы
неожиданно  почувствовал,  что все  это  ниже его  достоинства  и захотел бы
поговорить со мной  или с кем угодно, так  как бедный старый орангутанг  был
очень одиноким.
     Џоэтому  он  ухватилсЯ  за  мой  короткий  итальЯнский   пиджак  своими
огурцеподобными пальцами и спросил:
     - „лЯ чего ты носишь эту штуку?
     -  €звини, ‚ернон,  -  сказал  Я,  осторожно  пройдЯ  мимо  него, чтобы
разрЯдить камеру  на  своем столе.  - џ ношу ее, - сказал Я, снимаЯ пиджак и
вешаЯ его в шкаф,  -  чтобы мне  было  тепло зимой,  и  чтобы летом  пленЯть
девчонок вилЯнием хвоста.
     - •н!  - промычал  он. …го  ум работал  быстро, но ничего не  выходило,
кроме  этого шума полЯрного  медведЯ, борющегосЯ  с ветром. Ћн оглЯдел  менЯ
сверху донизу, пока его мысли не сфокусировались.
     - ќта  одежда, которую  ты носишь, - сказал он, наконец,  - менЯ от нее
тошнит. …ще бы!
     Ќа  мне  были  все  мои  тинейджерские  шмотки, которые  могли  бы  его
разозлить - туфли из  крокодиловой кожи в серую точку, пара розовых неоновых
нейлоновых  чулок  из  крепа, доходивших мне  до лодыжек,  мои  Љембриджские
джинсы, сидевшие на мне, как перчатка, жизнерадостнаЯ рубашка в вертикальную
полоску,  показывавшаЯ мой талисман, висевший на цепочке, на  шее, и римский
пиджак, о котором сейчас шла речь... не говорЯ уже  о браслете на запЯстье и
о моей  прическе ‘партанского воина,  котораЯ, по мнению всех, стоила мне 17
долларов и шесть  даймов на  „жеррард-стрит,  ‘охо,  но  которую Я, на самом
деле, сделал  сам  при  помощи  педикюрных ножниц  и трельЯжа,  стоЯвшего  у
‘юзетт, когда Я посещал ее апартаменты в Ѓейсуотер, у. 2.
     - Ђ ты, как Я предполагаю, - сказал Я, решив, что атака - лучший способ
защиты, хотЯ ох какой  нудный,  - ты думаешь, что выглЯдишь заманчиво в этом
костюме  ужасных  мужиков, который ты  купил на  летней распродаже списанной
одежды на ближайшей толкучке?
     - Ћн мужской, - ответил он, - и респектабельный.
     џ уставилсЯ на  его свободно висЯщее одеЯние цвета дерьма. "•а! " - это
было все, что Я сказал.
     - Љ тому  же,  - продолжал он, - Я не потратил  на него денег, это  мой
мобилизационный костюм.
     Ћ небо, он так и выглЯдел - да!
     - Љогда <i>ты</I> закончишь свою  военную службу, - сказал бедный крестьЯнин с
гнусной ухмылкой,  сломавшей его лицо пополам, - тебе выдадут такой же,  вот
увидишь. € заодно приличную прическу хоть раз в жизни.
     џ уставилсЯ на дурнЯ.
     - ‚ерно, - сказал Я, - мне  жаль  тебЯ. Љаким-то  образом  ты пропустил
подростковое  веселье,  и,  похоже,  ты  никогда  не  был молодым.  ЏытатьсЯ
объЯснить тебе простейшие  факты жизни - просто потерЯ драгоценного дыханиЯ,
тем  не менее, постарайсЯ врубитьсЯ в следующее, если твой мини-мозг микроба
способен на  это. Ќет почести и  славы в том, чтобы нести  воинскую  службу,
если она принудительна.  …сли добровольно,  то  да, наверное, на  не  тогда,
когда тебЯ посылают.
     - ‚ойна, - сказал ‚ернон, - была лучшим достижением Ѓритании.
     - ЉакаЯ война? ’ы имеешь в виду Љипр? €ли ‘уэцкий канал? €ли Љорею?
     - Ќет, дурак. џ имею в виду <i>настоЯщую</I> войну, ты что, не помнишь?
     -  ’ак,  ‚ернон,  - сказал Я, -  пожалуйста, поверь мне, Я  рад, что не
помню. ‚се старики вроде тебЯ пытаютсЯ не забыть ее,  потому что каждый раз,
когда Я открываю газету или  покупаю себе дешевое  чтиво, или иду в Ћдеон, Я
слышу   только   "война,   война,   война".   ‚ам,   пенсионерам,   кажетсЯ,
действительно, очень нравитсЯ эта давнЯЯ борьба.
     - ’ы просто невежа, - сказал ‚ернон.
     - Ќу, если это так, ‚ернон, то менЯ это нисколько  не расстраивает. € Я
скажу тебе: Я не лох, и Я не чуточки не желаю играть в солдатиков  по  таким
простым причинам, - во-первых, потому что большие  армии уже  перестали быть
необходимостью  из-за  атомного  оружиЯ,  и,  во-вторых,  никто   не  сможет
заставить менЯ делать то, чего Я не  хочу или шантажировать менЯ при  помощи
этой старой сумасшедшей смеси из угроз и поздравлений, на которую попадаютсЯ
такие лохи, как ты.  ’ы - прирожденный заполнитель анкет, плательщик налогов
и чистильщик пушек.... Ќу, парень, просто посмотри на себЯ в зеркало.
     ќто заставило его молчать некоторое времЯ.
     - ‚се, давай,  - сказал  Я. - Ѓудь  хорошим  полубратом, и  позволь мне
занЯтьсЯ моим делом. ‡ачем ты вообще перебралсЯ в эту комнату?
     - ’ы не прав! - закричал он. ’ебе придетсЯ пройти через это!
     - ќтот предмет исчерпан. Њы досконально его обсудили. ‡абудь это.
     - —то мы сделали, ты должен сделать.
     -  ‚ернон,  -  сказал  Я, -  Я  не  хочу тебе  этого  говорить, но твой
английский не очень хорош, не самом деле.
     - ‚от увидишь!
     - •орошо, - сказал Я, - увижу.
     џ пыталсЯ, как вы, наверное, понЯли,  выгнать его из комнаты. Ќо парень
был  также  чувствителен,  как бампер  грузовика,  и вновь плюхнулсЯ на свою
кровать, истощенный умственными усилиЯми нашей беседы. Џоэтому Я выкинул его
из своей  головы и работал над  снимками в тишине, пока Џапаша не постучал в
дверь с двумЯ чашками чаЯ. € мы  стоЯли  в темноте, горел лишь красный свет,
мы  оба игнорировали этого кретина. Ќам  было наплевать,  претворЯлсЯ ли  он
спЯщим,  подслушиваЯ наш  разговор,  или  ему снилось,  что  заслужил  шесть
крестов ‚иктории.
     Џапаша спросил менЯ о новостЯх.
     ќто всегда менЯ смущало, потому что, какие бы новости Я ему не сообщал,
он  всегда заводил  одну из  своих любимых тем  - номер один,  насколько мне
живетсЯ  лучше, чем  жилось  ему  в  1930-х, номер  два,  почему  бы мне  не
вернутьсЯ "домой" опЯть. Џапаша считал, что этот  бордель первого  класса, в
котором он живет, все еще дорог мне.
     -  ’ы  знаешь, что  он вселилсЯ сюда, -  сказал  Џапаша,  показываЯ  на
кровать.  џ  пыталсЯ  помешать ему, но не смог. Љомната все еще твоЯ, тем не
менее, Я всегда на этом настаивал.
     џ   попыталсЯ  представить  своего   бедного  Џапашу,  настаивающим  на
чем-либо, особенно вразговоре с моей Њамой.
     - Ђ зачем она вообще его засунула сюда? - спросил Я.
     - Ћн ссорилсЯ с жильцами, -  ответил Џапаша. …сть тут один, с  ним он в
особо острых отношениЯх.
     Њне  не  захотелось спрашивать у него с кем именно  и почему. Џоэтому Я
спросил  своего бедного предка,  как  продвигаетсЯ его  книга. ђечь  идет об
<i>€стории Џимлико</I>, которую, по  его словам, пишет Џапаша, на никто ее  никогда
не  видел, хотЯ это дает ему  предлог  длЯ  того, чтобы  выходить  на улицу,
говорить с людьми, посещать публичные библиотеки и читать книги.
     - џ дошел до 23 главы, - сказал он.
     - ’о есть до какого времени? - спросил Я, уже отгадав ответ.
     - Ќачало 1930-х, - ответил он.
     џ сделал глоток чаЯ.
     - ‘порим, Џап, - сказал Я, - ты разгромишь эти свои старые жалкие 30-е.
     џ мог почувствовать, как Џапаша трЯсетсЯ от возмущениЯ.
     -  Љонечно,  сынок! -  прокричал он шепотом.  ’ы  даже не представлЯешь
себе, на что был похож этот предвоенный период. Ќищета, безработица, фашизм,
разрушение,  и,  что  хуже всего,  ни  единого шанса,  никаких возможностей,
никакого луча света в  конце коридора, просто множество крепких, испуганных,
богатых  стариков,  сидЯщих  на  крышках  мусорных  баков,  чтобы  грЯзь  не
переливалась через край.
     —естно говорЯ, до менЯ не дошло это, но слушал Я внимательно.
     - ќто было кошмарное времЯ длЯ подростков, - продолжал он, схватив менЯ
за  руку.  Ќикто и слушать  тебЯ  не хотел, если тебе  было меньше тридцати,
никто не давал тебе денег, что  бы ты ради этого не делал, никто не позволЯл
тебе <i>жить</I>, как живут ребЯта сейчас. „а что там, Я даже женитьсЯ не мог, пока
не начались 1940-е и  войне не придала мне уверенности.... Ќо  ты подумай об
этой ужасной потере! …сли бы  Я женилсЯ  на десЯть  лет  раньше, когда Я был
молод, между нами было бы всего лишь двадцать лет разницы вместо тридцати, а
Я уже старик.
     џ подумал о том,  чтобы  указать Џапаше на  то,  что если бы он женилсЯ
раньше, это была бы другаЯ женщина, не моЯ Њама, и в таком случае менЯ вовсе
бы не было, ну, или Я был бы уж точно не таким, какой Я есть, - хотЯ ладно.
     - ‘ыр затвердел,  - сказал Я ему вместо  этого, надеЯсь переменить тему
разговора. Ќо нет, он начал снова.
     -  Џросто  посмотри  вокруг в  следующий раз, когда будешь на улице!  -
кричал он. Џросто  посмотри на любое из этих зданий,  построенных  в 1930-х!
Њожет быть, то, что строЯт сейчас, и ЯвлЯетсЯ ультрасовременным, однако, там
полно света, жизни и воздуха. Ђ эти зданиЯ 1930-х все закрытые и негативные.
     -  Ћдну  минуту, Џап, -  сказал Я, - Я только развешу вот эти несколько
негативов.
     -  Џоверь  мне,  сынок,  в  1930-х  люди  ненавидели  жизнь,  серьезно,
ненавидели. ‘ейчас гораздо лучше, даже несмотрЯ на бомбу.
     џ вымыл руки под краном с горЯчей водой, из которого, как всегда, текла
холоднаЯ.
     - ’ы не преувеличиваешь тут немного, Џап? - сказал Я.
     Џапаша еще больше понизил голос.
     - € потом была еще такаЯ вещь, как венерические болезни.
     - „а? - сказал Я, хоть и был немного смущен, потому что никому особенно
не нравитсЯ обсуждать такие темы с Џапашей вроде моего.
     - „а, - продолжал он,  - венерические болезни. ќто было бедствие, кара,
висевшаЯ над всеми молодыми  людьми.  Ћни бросали  огромную тень на  любовь,
делаЯ ее ненавистной.
     - ‘ерьезно? - сказал Я. - Ђ что, докторов у вас не было?
     -  „октора! -  возопил  он.  -  ‚  то времЯ  худшие разновидности  были
практически  неизлечимы,  илилишь   после  многих,  многих  лет  страхов   и
сомнений...
     џ приостановил работу.
     - Ѓез шуток? - сказал Я. —то, так и было? Ќу, вот это мысль!
     - „а. Ќикаких современных таблеток и быстрого исцелениЯ, как теперь...
     ЊенЯ это удивило, но Я все равно считал, что лучше сменить тему.
     - ’огда что же  ты такой невеселый, Џап?  - сказал Я ему.  -  …сли тебе
пЯтидесЯтые  нравитсЯ  больше, как  ты  утверждаешь, почему ты  нисколько не
наслаждаешьсЯ собой?
     Њой старый родитель сглотнул комок в горле.
     - Џотому что Я слишком стар  теперь,  сынок, - ответил он. - ‹учше бы Я
был молодым в 1950-е, как ты, а не находилсЯ бы в середине жизни.
     - Ќу, теперь уже поздно, Џап, жалеть об этом, не так ли? Ќо, черт, тебе
же нет  еще 50-ти,  ты мог бы выходить иногда наружу... џ имею в виду, ты не
так уж и стар, ты мог бы найти  работу,  путешествовать,  смотреть на всЯкие
виды, как делают все остальные? ‚едь правда?
     Њой бедный старый Џапаша молчал.
     - Љ примеру, почему ты все еще торчишь в этой блевотине?
     - ’ы хочешь сказать, здесь, с твоей матерью?
     - „а, Џап. Џочему?
     - Ћн остаетсЯ здесь, потому что боитсЯ  уйти, а  она держит его, потому
что хочет, чтобы дом выглЯдел респектабельно.
     ќто прозвучало с кровати  от моего  очаровательного полубрата  ‚ернона,
про  которого мы  забыли, а он Явно подслушивал наш  разговор, хлопаЯ своими
красными ушами.
     -  Ќе  обращай на  него  вниманиЯ,  Џап,  - сказал  Я. - …го  так легко
игнорировать.
     - Ћн  не имеет ко <i>мне</I> никакого отношениЯ,  - пробормотал  мой  отец,  -
совсем никакого.  - € он подхватил чашки  и ушел  из комнаты,  натыкаЯсь  на
мебель.
     -  ’ы,  -  сказал  Я  ‚ернону,  -  действительно  ужас  первого  сорта,
неопознаннаЯ штука из открытого космоса.
     Џроблема  ‚ернона, как Я уже  говорил, в том,  что он  -  представитель
последнего поколениЯ, которое выросло до  того,  как поЯвились тинэйджеры: в
общем, он, кажетсЯ, никогда и  не был абсолютным новичком. „аже сегоднЯ есть
такие, как  он, т.  е. ребЯта от  15-ти  до 20-ти,  которых Я  не  назвал бы
тинэйджерами: Я говорю о парнЯх,  которые  не понимают  тинэйджерской <i>штуки</I>,
или не  ЯвлЯютсЯ ей. Ќо в эпоху жалкого ‚ернона их не  было  <i>вообще</I>,  можете
себе представить? ‚ообще никаких тинэйджеров не было. ‚ те времена, кажетсЯ,
ты был либо мальчиком-переростком, либо мужчиной-недоростком, жизнь, видимо,
не позаботилась о чем-либо посередине.
     ’ак что Я сказал все это ему.
     -  Ћ да?  -  ответил он (эту  фразу он,  наверное, подцепил из  старого
фильма с Љларком ѓейблом, такие крутЯт сейчас на ретроспективах в <i>Classics</I>).
     - „а, - Я сказал  ему. - €  это  объЯснЯет твой жалкий угнетенный  вид,
твое нытье, ворчание и антиобщественное брюзжание.
     - ’очно?? - спросил он.
     - „а, это так, полубратец, - ответил Я.
     џ  видел, как он  шевелил мозгами  в поисках ответа;  поверьте, Я  даже
почувствовал, как дрожит пол от его усилий.
     - Ќе знаю, в чем <i>моЯ</I> проблема, - наконец произнес мой неуклюжий братец,
- но <i>твоЯ</I> проблема в том, что ты социально несознателен.
     - џ что?
     - ’ы социально несознателен.
     Ћн подошел ближе, и Я поглЯдел в его узкие, хитрые глаза.
     -  ќто  звучит,  -  сказал  Я,  - как  бессмысленное  повторение фразы,
заготовленной длЯ тебЯ твоими дружками из клуба ќрни Ѓевина...
     - ... который поставил тебЯ туда, где ты есть.
     - Љто поставил? € куда?
     Ђ  теперь  этот мой  дражайший  50-%-ный родственник  подошел  и  начал
протыкать мою грудную клетку толстым, грЯзным пальцем.
     - ќто администрациЯ ќттли,  - сказал мой бр-ц своим  ноющим, жалующимсЯ
голосом, -  освободила  рабочих людей и дала  тинэйджерам  их  экономические
привилегии.
     - ’ак ты одобрЯешь менЯ.
     - —то?
     - …сли нам  дали привилегии парни ќрни Ѓевина, то  вы  должны  одобрЯть
нас.
     - Ќет, о нет.
     - Ќет?
     - ќто  было незапланированное происшествие, -  сказал  он. - џ говорю о
том, что вы, детишки, получили все эти высокооплачиваемые работы и досуг.
     - ’ак это не было запланировано?
     - Ќет. Ђ вы благодарны нам? Ќи капельки.
     ‚ конце концов Я с ним согласилсЯ.
     -  Ђ  почему  это  мы  должны  быть  благодарны?  - сказал  Я.  -  ’вои
либеральничающие дружки добились того, что хотели, когда взЯли власть в свои
руки, и почему это мы, сорванцы, должны благодарить их  за то, что  ЯвлЯетсЯ
их наипервейшей обЯзанностью?
     ќта  мысль  заставила   его  остановитьсЯ.  Њожно   было   слышать  его
запыхавшиесЯ мозги,  ворочавшиесЯ  за красным, скрипЯщим лицом,  до тех пор,
пока он не прокричал неистово:
     - ’ы - предатель рабочего класса!
     џ взЯл палец дурака, который все еще тыкалсЯ в мой торс,  оттолкнул его
подальше от себЯ и сказал:
     - џ  не предатель рабочего класса, потому что  Я не принадлежу рабочему
классу, а поэтому не могу предать его.
     - Ќ-ннхн! - скривил  он рот. - ’ы принадлежишь к высшему  классу, как Я
предполагаю.
     џ зевнул.
     - € ты отрицаешь рабочий класс, из которого ты вышел.
     џ еще раз зевнул.
     -  ’ы  жалкий  старый  доисторический  монстр,  - проговорил  Я. - џ <i>не</I>
отрицаю  рабочий класс, и Я <i>не</I> принадлежу к высшему классу по  одной простой
причине, а именно потому, что ни один из них не интересует менЯ ни капельки,
никогда не интересовал, и  никогда не будет  интересовать. ЏопытайсЯ  понЯть
это, тупица!  џ  не заинтересован  во  всей этой  классовой  лаже,  котораЯ,
кажетсЯ, очень волнует тебЯ и всех налогоплательщиков - волнует вас всех, на
чьей бы стороне вы не были.
     Ћн пЯлилсЯ на  менЯ.  џ понимал, что если он осознает, что все это было
сказано мной серьезно и тысЯчи ребЯт  думают так же, как и Я, у его поганого
маленького мирка отвалитсЯ дно.
     -  ’ы распутный,  - неожиданно  закричал он, - аморальный!  €  все  вы,
тинэйджеры, точно такие же!
     џ смерил взглЯдом неуклюжего пнЯ, потом медленно заговорил.
     - џ скажу тебе кое-что о тинэйджерах, если сравнивать их с тобой, каким
Я тебЯ помню 10 лет назад.... ’ак вот, мы моем ноги, регулЯрно менЯем нижнее
белье и не держим пустых бутылок под кроватью - потому что  не прикасаемсЯ к
этим штукам.
     ‘казав  это, Я покинул его, потому что, если честно, все  это было лишь
потерей  времени, лабудой, причем настолько очевидной, и,  скажу отдуши, - Я
терпеть не могу споры. …сли они  считают, что все  это кошачий хрен, ну, что
же, пусть себе думают, и удачи им!
     џ,  должно быть, бормотал все  это вслух,  идЯ по коридору,  потому что
голос на лестничной балюстраде сказал, "—то, деньги считаешь, или  с чертЯми
беседуешь? ", и, конечно, это  была моЯ дражайшаЯ  старушка Њама. Ћна стоЯла
там, опираЯсь на перила, словно кто-то из  телепостановки  ’еннеси “ильЯмса.
’ак что Я сказал ей:
     - ‡дорово, Њадам Ѓланш.
     Ќа  один  миг  она выглЯдела довольной, какими  обычно  бывают женщины,
когда ты говоришь им что-нибудь сексуальное, неважно, насколько сокровенное,
и они думают, что это льстит им, но потом она разглЯдела, что Я был холоден,
как  лед,  и  исполнен  сарказма.  Ќа  ее великолепном  лице снова поЯвилось
выражение "Ќа уступки не идем".
     Ќо атаку Я начал первым.
     - Љак поживает твой гарем наоборот? - сказал Я ей.
     - ќ? - переспросила моЯ Њама.
     -  †ильцы  -  жиголо, дружки  -  „жоуи,  -  продолжал  Я,  чтобы  Яснее
выразитьсЯ.
     Ѓудто в подтверждение моих слов, двое из них прошли в этот миг, помешав
моей Њаме сравнЯть менЯ с землей. Ђ Я видел, что она собиралась сделать  это
по    ее   едкому    взглЯду,    который    теперь    трансформировалсЯ    в
тошнотворно-желанный,  натЯнутый  и  заманчивый.  Ћна  включила  его,  будто
лампочку,  при  виде  двух мЯсистых Њальтийцев,  которые  прошли между нами,
испускаЯ запах мужества вместо дезодоранта.
     Љак   только   они  протиснулись  мимо   нее  к  лестнице,  обменЯвшись
любезностЯми, она повернулась ко мне и прошипела:
     - Ђх ты, маленький крысенок.
     - Њатери лучше знать, - ответил Я ей.
     - ’ы уже вырос из своих ботинок, - сказала она.
     - ’уфель, - поправил Я ее.
     Ћна набрала воздух в легкие и выдохнула его с шумом.
     - ’ы тратишь слишком много денег, вот в чем твоЯ проблема!
     - ќто как раз <i>не</I> моЯ проблема, Ња.
     - ‚се вы такие, тинэйджеры.
     - џ устал слушать это, - сказал Я. - •орошо, у нас ребЯт, слишком много
бабок! Ќу, скажи, что ты предлагаешь предпринЯть по этому поводу?
     -  ‚се  эти деньги, - сказала она,  глЯдЯ на менЯ так, будто у менЯ  из
ушей  вываливались банкноты, и  она могла подхватить их на лету, - а ведь вы
еще только подростки, у которых нет ответственности, с которой можно тратить
эти деньги!
     - Џослушай менЯ, - сказал Я. - Љто сделал нас подростками?
     - —то?
     - ‚ы  сделали нас  подростками со своими парламентскими заседателЯми, -
сказал Я ей терпеливо. - ‚ы  думали, "ќто  поставит маленьких ублюдков на их
место, никаких легальных прав",  и так далее, и вы сделали нас  подростками.
Ћтличненько. ќто также освободило нас от обЯзанностей, не так ли? Џотому что
какие у тебЯ могут быть обЯзанности, когда  у тебЯ нет никаких прав? Ђ потом
началось  веселье,  мы  стали  бросать  деньги  на  ветер  и неожиданно  вы,
стариканы,  обнаружили, что, хоть у нас и не  было никаких  прав,  мы  имели
власть над деньгами.  „ругими словами  - <i>послушай</I>  менЯ, Ња, - хоть вы и  не
собирались этого делать, вы  дали нам  деньги  и  отобрали  обЯзанности.  ’ы
следишь за ходом моих рассуждений? Ќу, о'кей! ‚ы, взрослые,  обнаружили, что
сваренные вами законы дали вам все обЯзанности и никакого весельЯ, а  нам  -
все наоборот, и вам это, естественно,  не нравитсЯ. Ќу, а нам, ребЯтам,  это
нравитсЯ, понимаешь? Ќам это очень нравитсЯ, Ња! Џусть все так и остаетсЯ.
     ‡десь  Я  исчерпал  себЯ.   Џочему  Я  <i>объЯснЯю</I>  это  им,  говорю,  как
парень-Њетодист, если Я им все равно не интересен?
     Њама, котораЯ не принЯла этого (Я имею  в виду, мои  идеи),  хоть она и
ухватила суть дела, теперь поменЯла тактику, что насторожило менЯ. Ћна молча
спустилась   с  лестницы  и  начала  уговаривать  менЯ  зайти  в  ее  личные
апартаменты, что  она  делала  и  раньше, чтобы  причинить  мне какие-нибудь
неприЯтности, и, как и раньше, Я решил, что лучше  просто  уйти отсюда и  не
следовать за ней. Ћднако она  разгадала  мои  мысли, потому что выскочила из
своей комнаты, застав менЯ у открытой двери, и схватила менЯ за рукав.
     - џ должна поговорить с тобой, сынок, - сказала она.
     -  ‚  таком случае поговори со  мной на улице, -  ответил Я ее, пытаЯсь
выйти через дверь, но она не отпускала менЯ.
     - Ќет, в моей комнате, это очень важно, - продолжала нашептывать она.
     ‚от,  пожалуйста,  мы  практически  боролись  на  пороге,  но  тут  она
отпустила менЯ и сказала:
     <i>- Џожалуйста</I>, зайди в дом.
     џ закрыл дверь, но не пошел дальше коридора, и остановилсЯ в ожидании.
     - ’вой отец умирает, - сказала мне Њама.
     Њоей первой мыслью было то, что она лжет, а второй, что даже если она и
не лжет, то пытаетсЯ  заполучить  менЯ, ибо  какаЯ  ей разница,  жив  он или
мертв? Ћна  пытаетсЯ  переложить на менЯ  <i>ответственность</I> за что-то, с чем Я
никак не был  свЯзан,  т.  е. за старый заговор  родителей и  всех  взрослых
против ребЯт.
     Ќо Я ошибсЯ,  дело  было не  в  этом, она что-то  хотела от менЯ. Џосле
долгих хождений вокруг да около она сказала мне:
     -  …сли  с  твоим отцом что-нибудь  случитсЯ,  Я  бы хотела,  чтобы  ты
вернулсЯ сюда.
     - ’ы бы хотела... - сказал Я. ‚от и все.
     - „а. џ бы хотела, чтобы ты вернулсЯ сюда.
     - Ђ почему?
     Џотому  что Я действительно не знал этого. Ќо Я догадалсЯ по тому,  как
Њама опустила свои глаза и стала скромной и застенчивой девицей, - сначала Я
подумал, это длЯ того, чтобы достичь нужного эффекта, но  потом Я понЯл: это
было по-настоЯщему, и она ничего не могла с этим поделать.
     -  ’ы  хочешь,  чтобы  Я  вернулсЯ,  -  сказал  Я,  - потому  что  тебе
понадобитсЯ мужчина в доме.
     Ћна безмолвно согласилась, как пишут в женских еженедельных журналах.
     - —тобы  старое  местечко  выглЯдело респектабельно, пока ты  снова  не
выйдешь замуж, - продолжил Я.
     Њама все еще молчала.
     - Џотому что старина ‚ерн, твой предыдущий продукт, такой беспросветный
тормоз, что никто никогда не примет <i>его</I> за хозЯина-мужчину.
     Ќа  менЯ сверкнули глазами за такие  слова, но  Я все  еще  не  получил
ответа,  а наши мысли тем  временем  бились  в  воздухе и  разнЯть  их  было
невозможно,   потому   что   неважно,   насколько  ты  отрезан   от  близких
родственников  - даже  если отрезан  полностью  и  на  веки  вечные,  всегда
остаетсЯ цепочка.  џ  имею  в  виду, что Њама <i>знала</I>  очень  многое  обо мне,
больше, чем кто-либо другой, и это свЯзывало нас.
     -  Џапа  довольно-таки  живой, сказал Я.  - Ћн ни на каплю не  выглЯдит
умирающим, по-моему. Ќи на каплю не выглЯдит.
     - „а, но Я говорю тебе, что доктор сказал мне...
     - ‚ таком случае Я спрошу, как мне быть, у Џапаши, и только у Џапаши, -
сказал Я. - Ђ если Џапаша когда-либо  умрет, Я спрошу, как мне быть у самого
себЯ.
     Ћна понЯла, что на  этом  все закончилось,  и  не  бросила на менЯ, как
можно было ожидать, грЯзный взглЯд. ‚место него Я получил взглЯд загадочный,
она  смотрела на менЯ так раз шесть за  всю мою  жизнь, таким образом говорЯ
мне "—то за чудовище Я вырастила? "
     € Я ушел.
     Ќа  набережной реки, вдыхаЯ свежий воздух, Я остановилсЯ возле  больших
новых  высотных  зданий, похожих  на рентгеновский  снимок дома с  содранной
кожей, и  смотрел на движущиесЯ  под ними  машины. Ћни ехали очень медленно,
уверенно (пых, пых) и вкрадчиво, под мостом электрической железной дороги (с
грохотом)  и  мимо  электрической  станции,  похожей на  супер-кинотеатр,  к
которому  прикрепили литники. ‘покойствие, великолепное спокойствие,  хоть и
довольно  мрачное, подумал Я. ’ьфу на  тебЯ, стараЯ баржа, bon, bon  voyage.
ђаздалсЯ  радостный  крик,  Я  повернулсЯ  и  стал  наблюдать  за  малышами,
расцветающими тинэйджерами, как можно их назвать, одетыми в маленькие джинсы
и свитера,  играющими  на своей детской  площадки с  героЯми из „иснейленда,
воздвигнутыми  городским  советом  длЯ   того,  чтобы  усмирить  их  упрЯмое
самолюбие. € тут бац! Љто-то очень больно хлопнул менЯ по плечу.
     џ  очень  медленно  повернулсЯ и увидел одутловатое, покрытое струпьЯми
лицо ’еда ќдварда.
     -  Џиф-паф, -  сказал Я,  веселЯ  имбецила, целЯсь  в  него  большим  и
указательным пальцами, как пистолетом. - Џлохой мальчик.
     ’ед  ќд не  сказал ничего,  просто  мрачно  смотрел и испускал изо  рта
зловонное дыхание.
     - € что это, - спросил Я, - ты здесь слонЯешьсЯ?
     - †иву здесь, - сказал ќд.
     џ уставилсЯ на чувака.
     - Ѓоже мой, ќд, - воскликнул Я, - ты действительно можешь говорить!
     Ћн подошел ближе,  пыхтЯ, как гиппопотам,  и  неожиданно  начал вертеть
цепочкой  от ключей, которую он прЯтал в  кармане, до тех  пор, пока она  не
начала жужжать, как пропеллер.
     -  —то,  ќд?  -  спросил  Я.  -  Ќикакой  велосипедной  цепи?  Ќикакого
ножа-финки? Ќикакого чугунного лома?
     €, кстати, он  не был одет в свою  униформу  тедди-боЯ: ни вельветового
сюртука, ни  громадных  четырех-инчевых  говнодавов,  ни  галстука-шнурка  -
только эта безумнаЯ прическа, набриолиненные кудри, спадающие на лоб высотой
в один инч и его брюки-трубы, бывшие последний раз в стирке еще в эру ќттли.
—тобы остановить вращающуюсЯ цепь,  он  попыталсЯ схватить  ее той же рукой,
которой ее вертел,  ушиб красные  костЯшки своих пальцев, вздрогнул,  сделал
обиженное лицо,  а потом свирепое и вызывающее, когда  сунул  руку  вместе с
цепью обратно в свои вонючие старые штаны.
     - Џереехал, - сказал он. - ‘юда.
     - Ђ всЯ шайка? - спросил Я его. - ‚сЯ знаменитаЯ „окхедовскаЯ шайка?
     - Ѓез шайки, - сказал ќд-’ед. - ’о-ко Я.
     џ должен объЯснить (и надеюсь, что вы поверите, хоть это и правда), что
ќдвард  и Я родились  и были воспитаны, если можно так сказать, в двух шагах
друг от друга, на •эрроу-роуд в Љилберне, и носились везде вместе в коротких
штанишках.  Џозже, когда движение  тедди  было  в  самом разгаре, ќдвард  на
некоторое времЯ пропал и вступил в одну из волчьих стай тедди-боев, или  как
они там называютсЯ. Џозже он  прошел всю высшую школу ’едов на •эрроу-роуд и
достиг  кондиции  полностью  оперившегосЯ  тедди-боЯ  - щелеобразные  глаза,
односложные слова, грЯзные  ногти, и все  прочее -  и  бросил своих горюющих
Њаму и Џапу, которые дали ему три  воодушевлЯющих восклицаниЯ, и эмигрировал
в   Ѓермондси,   чтобы   присоединитьсЯ   к  банде.  …сли  верить  историЯм,
рассказанных ќдом  мне,  когда  он изредка покидал  свои  джунгли, переходил
границу, попадал в  цивилизованные  части города, и пил со мной кофе, он жил
старой доброй жизнью. ‘мелый, упрЯмый  и целеустремленный, он бил  посуду во
всех ночных кофейнЯх, короновал избранных коллег железными рычагами в глухих
тупиках и  на  автостоЯнках, и  даже поЯвлЯлсЯ  в телепрограмме, посвЯщенной
’едам, где он фотогенично пЯлилсЯ в камеру и ворчал.
     - € почему же, ќд, - сказал Я, - ты переехал сюда?
     - Џотому что  моЯ Ња переехала, -  сказал он. -  …е  переселили в новый
дом.
     Ћн даже мигнул от столь долгой речи.
     - ’ак ты все еще живешь со своей Њамочкой? - спросил Я.
     Ћн уставилсЯ на менЯ.
     - Љонечно, - сказал он.
     - “ такого большого парнЯ, как ты, нет своей маленькой норки? - спросил
Я.
     ќд стукнул себЯ в грудь.
     - ‘лушай, - ответил он, - Я уважаю свою Ња.
     - Љруто,  мужик, -  сказал Я.  - ’еперь  расскажи мне,  что  с  шайкой,
бандой? Ћни тоже переехали?
     - Ќе, - сказал он.
     - Ќее? Ђ что тогда?
     ‡десь  наш доблестный ќдвард стал испуганным,  и, крутЯ головой  вокруг
себЯ, оглЯдываЯ зданиЯ, окружавшие его, словно чудища, он сказал:
     - айка развалилась.
     џ оглЯдел это примитивное существо.
     - ’ы имеешь в виду, - сказал Я, - что та кучка сорванцов выкинула тебЯ?
     - ќ? - воскликнул он.
     - ’ы слышал, ќд. ’ебЯ вытурили из колледжа ’едов?
     - Ќее! ЊенЯ?  ‚ытурить  менЯ?  —его?  ‘лушай! џ,  Я бросил  <i>их</I>,  понЯл?
„умаешь, Я слабак или что-то еще?
     џ покачал головой в ответ его абракадабре.
     - ‘делай  мне одолжение, ќд, - сказал  Я. -  ’ы боишьсЯ парней,  почему
сразу  не  сказать  этого?  ‘таромодные  ’еды, вроде  тебЯ,  все  равно  уже
исчезают: все они переехали из ‹ондона в провинцию.
     ’ед ќдвард  устроил  небольшой военный танец на потрескавшемсЯ бетонном
тротуаре.
     - Ќееееет! - кричал он, словно десЯтилетний.
     - Џроблема в том, ќд, - сказал Я, - что ты пытаешьсЯ стать мужчиной, не
побыв тинэйджером. ’ы хочешь пропустить один из пролетов на лестнице.
     Џри упоминании "тинэйджеров" ќд утихомирилсЯ и стал спокойным, его тело
согнулось, как огромный отросший ноготь на пальце ноги, он уставилсЯ на менЯ
так, будто всЯ его размазаннаЯ личность собиралась плюнуть в менЯ.
     - ’инэйджеры! - процедил он. - „етскаЯ чушь. ’инэйджеры!
     џ  просто  поднЯл брови, помахал рукой  этому жалкому треплу, и  сказал
"пока". Љогда  Я  пересекал  двор между этими  высотками,  словно муравей на
шахматной доске, неуклюже брошенный камень пролетел, конечно же, мимо, слава
богу, и ударилсЯ об имитацию грузовика на детской площадке. "џнки! " орал ќд
мне вслед. "“бирайсЯ к себе домой, Янки! "
     ѓрустно.
     ‚ Џимлико стараЯ, стараЯ столица вновь поднимала свою разрушенную седую
голову, будто она стыдилась  своей современной дочери внизу по реке; и Я шел
по темно-фиолетовым и блевотно-зеленым улицам с затвердевшими углами, словно
у бутерброда  с  ветчиной, пока не достиг Ѓукингем Џэлэс ђоуд  и  места, где
Ђэро-’ерминал стоит напротив автобусной станции.
     € там с одной стороны были шикарные люди, уезжавшие за рубеж, мохеровые
и льнЯные костюмы,  белые тщеславные сумки аэролайнеров,  солнечные  очки  и
листы билетов в рай, там были представители всех национальностей, и все были
равны  в  небесных владениЯх  быстрых путешествий  по воздуху. Ђ  на  другой
стороне были крестьЯнские массы  пользующихсЯ автобусами, в своих платьЯх из
занавесок и в твидовых костюмах за  полцены, все с плоскостопием и с честным
разделом места - "Я-в-своем-маленьком-уголке-а-ты-в-своем"  - и  проходивший
мимо них отрЯд деревЯнных солдатиков, все с  похмельЯ после ночи разврата на
„илли,  с  женскими  муфтами  на  головах  и  в  потных  красных   мундирах,
показывавших их позвоночники  от шеи до копчика. ЋтрЯд играл на флейтах  эту
вонючую музыку, словно  птица выпускала газы, и Я подумал -  Ѓоже, Ѓоже мой,
как ужасна  эта страна, как она  мрачна, безжизненна, слепа и  какой чепухой
занЯта!
     Џосле  чего,  чувствуЯ, что,  возможно, дело  во мне самом,  Я  вошел в
маленький  скверик за  вокзалом,  где был  обыкновенный набор  мам,  детских
колЯсок,  оккупантов, жующих  жвачку, стариков в  ботинках,  с перхотью и  с
самокрутками, из  которых торчал табак.  џ  сел на деревЯнную скамейку между
огромными  платанами,  должно  быть,  с  декоративными  клумбами  и  даже  с
фонтаном,  чего  практически не  встретишь в Ђнглии,  ибо  здесь никогда  не
забывают выключить кран  и экономить воду, и заметил, что садовник  из  ‚ест
€нда  поливает  клумбы, окруженный  стайкой  ребЯт.  Ћни дружно  дергали его
шланг, а  он, довольно  неплохо,  надо сказать,  изображал доброжелательного
взрослого, а также цветного человека, который чувствовал себЯ спокойно среди
враждебных коренных жителей.
     џ  ничего не  имею против этих  ребЯт, Я понимаю, что они  должны  быть
такими, чтобы раса продолжала свое существование, но Я не могу сказать,  что
они мне нравЯтсЯ, или что Я одобрЯю их поступки. ‚ообще-то Я не доверЯю им и
рассматриваю их как угрозу, потому что они так своенравны  и <i>энергетичны</I>, и,
если вы спросите менЯ, несмотрЯ  на их  милые детские  привычки, они отлично
знают, <i>что</I>  они могут, и увидите, они добьютсЯ этого. Ћднажды, запомните мои
слова, мы  проснемсЯ, а окажетсЯ,  что маленькие  чудища  поднЯлись ночью  и
захватилиЃанк  Ђнглии,  Ѓукингемский   дворец   и  Ѓи-би-си.   Ќо   у  этого
‚ест-индийца, наверное, были отцовские инстинкты,  или что-либо вроде этого,
или  он  -  опытный  укротитель львов, потому  что  он  управлЯлсЯ  с  этими
маленькими атомными бомбами безо всЯких усилий,  либо веселЯ их так, что они
кричали от смеха (и он  вместе с ними),  либо набрасываЯсь на них в Ярости и
немедленно получаЯ результат. ‡а этим  делом и поливанием  он перебрасывалсЯ
парой  слов  с  мамами  и  стариками,  щеголЯЯ  своим   обаЯнием  Ѓританской
‚ест-€ндии, за что Я не виню его, а также был внимателен к старым пустомелЯм
обоих полов, пока все, кого Я назвал, не светились от счастьЯ.
     ‚  общем,  этот  цветной  тип  произвел  на  менЯ  впечатление  этакого
чертовски <i>цивилизованного</I>.
     ‘  этой  мыслью Я поднЯлсЯ со скамейки в  саду, в разгар лета, чувствуЯ
себЯ  ох как грустно, и сел в автобус. Ћн отвез менЯ через весь ‹ондон в мое
обиталище в районе у. 10 и 11.
     џ хочу рассказать  о  районе, в котором Я  живу, потому что это  просто
смехота, это один из немногих, которые остались после  эры ‚елфера и частное
владение чего-то  там такого, а  на  самом деле просто застоЯвшиесЯ трущобы.
ќтот  кусок ‹ондона  умирает, и это наиглавнейшаЯ вещь,  котораЯ  происходит
здесь. Ќа севере этого района проходЯт параллельно •эрроу роуд, даже если бы
были  на  машине, канал  под названием ѓренд  ћнион,  по которому ничего  не
плавает,  кроме дохлых кошек  и  контрацептивов,  и  главнаЯ железнодорожнаЯ
ветка,  по  которой  вы можете добратьсЯ  из ‹ондона в  брюквенные  графства
‡апада Ђнглии.
     ќти три пути побега, пересекающиесЯ в  разных точках, создают маленькие
сумасшедшие  острова обитаниЯ  в трущобах, отгороженных от мира пропастЯми и
свЯзанных металлическими мостами. Ќаверное, мне не стоит рассказывать о том,
что  в  этойсеверной  части  есть  больница,  газовый  завод  с  достаточным
количеством  сока  длЯ  того, чтобы население  всей  страны  покончило жизнь
самоубийством  и  очень  древнее  кладбище с  приЯтным деревенским названием
Љенсал ѓрин.
     Ќа востоке, все еще в районе у. 1, есть другаЯ железнаЯ дорога и парк с
названием,  которое мог  выдумать лишь  ‘атана во всем  своем великолепии, а
именн