зей. ‚сегда искал он кого-нибудь, с кем бы
мог говорить, откинув подозрениЯ и осторожность. Ћн раздумывал о том,  как
превозносЯт врачей, смелых от невежества, или  изобретателей,  которые  на
деле только "лудильщики от науки", и, не  чуждый  человеческим  слабостЯм,
злилсЯ на свою безвестность в Ђмерике,  даже  в  Њогалисе,  и  сетовал  не
слишком благородно.
   Ћн никогда не обедал с герцогинЯми, никогда не получал премий,  никогда
не давал  интервью,  никогда  не  публиковал  работ,  доступных  пониманию
публики, никогда со  времени  школьных  любовных  увлечений  не  переживал
ничего такого, что приличные люди могли бы счесть романтическим. Ћн был, в
самом деле, доподлинный ученый.
   Ћн принадлежал к числу великих благодетелей  человечества.  ‚  будущем,
столетиЯ спустЯ, какие бы ни делались попытки пресечь большие эпидемии или
мелкие инфекции, неизбежно скажетсЯ в этом влиЯние  работ  Њакса  ѓотлиба,
потому что он был не из тех, кто только аккуратно классифицирует  микробов
и простейших, прикреплЯЯ к ним Ярлычки. Ћн вникал в их химию, в законы  их
существованиЯ и гибели -  основные  законы,  большей  частью  остававшиесЯ
нераскрытыми, несмотрЯ на неустанную работу целого поколениЯ биологов.  Ќо
правы были те, кто называл его пессимистом,  ибо  этот  человек,  которому
более чем всЯкому другому, мы будем  обЯзаны  почти  полным  исчезновением
заразных болезней, -  этот  человек  часто  сомневалсЯ,  стоит  ли  вообще
боротьсЯ с заразой.
   Ћн полагал (возник международный  спор,  в  котором  к  нему  примкнули
единицы, а сотни его осудили), что пЯть-шесть  поколений,  избавленных  от
эпидемий, создадут племЯ людей с крайне слабым естественным иммунитетом  и
в результате чумнаЯ или другаЯ зараза, "почти исчезнувшаЯ", может внезапно
разрастись в грозовую тучу и пройти ураганом по всей земле, - так  что  те
самые меры к спасению жизней,  которым  он  отдает  свой  гений,  могут  в
конечном счете привести к гибели всего человечества.
   Ћн думал: если наука и  общественнаЯ  гигиена  уничтожат  туберкулез  и
прочие  тЯжелые  болезни,  мир  с  жестокой  неизбежностью  окажетсЯ   так
перенаселен, превратитсЯ в такую смрадную Яму всеобщего рабства,  что  всЯ
красота, и покой, и мудрость  исчезнут  в  подгонЯемой  голодом  драке  за
существование. Ћднако такие мысли никогда не мешали  его  работе.  …сли  в
будущем  грозит  перенаселение,  будущее  должно  само   себЯ   обеспечить
искусственным сокращением  рождаемости  или  иными  мерами.  "€  вероЯтно,
обеспечит!" - размышлЯл он.  Ќо  даже  и  эта  последнЯЯ  каплЯ  здорового
оптимизма исчезала в конечных его сомнениЯх. €бо он сомневалсЯ в каком  бы
то  ни  было  развитии  ума  и  чувства  и  сомневалсЯ  больше   всего   в
превосходстве богоподобного человека  над  веселыми  собаками,  безупречно
грациозными кошками, чуждыми  морали,  суете  и  религии  лошадьми,  гордо
отважными чайками.
   ‚ то времЯ  как  врачи-шарлатаны,  фабриканты  патентованных  лекарств,
торговцы жевательной резиной и  первосвЯщенники  рекламы  жили  в  больших
домах, окруженные слугами, и разъезжали не иначе,  как  в  лимузине,  Њакс
ѓотлиб ютилсЯ в покосившемсЯ домике с облупленной штукатуркой  и  ездил  в
лабораторию  на  старом  и  скрипучем  велосипеде.  ‘ам  ѓотлиб  не  часто
жаловалсЯ. Ћн обычно не был так неразумен,  чтобы  требовать  длЯ  себЯ  и
свободы и плодов порабощениЯ народа. "—то ж, - сказал он однажды  Њартину,
- разве мир обЯзан платить мне за то, что Я делаю, что хочу и что  ему  не
нужно?"
   Џусть в доме его было лишь одно удобное кресло, - зато на столе у  него
лежали письма, длинные, дружеские и почтительные, от великих людей ”ранции
и ѓермании, €талии и „ании, от ученых, которых ‚еликобританиЯ  так  ценит,
что дает им титулы почти столь же высокие, как те, какими  она  награждает
винокуров, папиросных фабрикантов, издателей бульварных газет.
   Ќо  бедность  не  позволЯла  осуществить  томившее  его  летом  желание
посидеть под тополЯми  над  ђейном  или  над  тихой  ‘еной,  за  столиком,
покрытым клетчатой скатертью, а на скатерти хлеб, и сыр, и вино, и  темные
вишни - простаЯ, древнЯЯ отрада мира.


   †ена  Њакса  ѓотлиба  была  толста,  медлительна   и   бессловесна;   к
шестидесЯти годам она так и не выучилась свободно говорить по-английски; а
немецкий ее Язык был Языком провинциальных бюргеров, которые  платЯт  свои
долги, объедаютсЯ и приобретают багровый румЯнец. …сли он  не  поверЯл  ей
своих дум, если  за  столом  он  забывал  о  ней,  погрузившись  в  долгие
размышлениЯ, то все же он не был с нею груб или придирчив  и  привык,  что
она ведет хозЯйство и греет ему его старомодный шлафрок.  Џоследнее  времЯ
она прихварывала. Њучилась тошнотой, несварением желудка, но не  оставлЯла
своей работы. ‚ечно было слышно, как шаркают по дому ее  старые  комнатные
туфли.
   “ ѓотлиба было от нее трое детей, которые все родились, когда  ему  уже
перевалило  за  тридцать  восемь  лет.  Њириам,  младшаЯ,   была   пылкой,
музыкально-одаренной девочкой,  она  любила  и  понимала  Ѓетховена  и  не
терпела популЯрный в Ђмерике  "регтайм";  старшаЯ  дочь  ничего  собой  не
представлЯла; а сын ђоберт - ђоберт Љох  ѓотлиб  -  приводил  родителей  в
отчаЯние. Ќе останавливаЯсь перед высокой платой, они скрепЯ сердце отдали
его  в  фешенебельную  школу  под  ‡енитом,  где  он  дружил  с  сыновьЯми
фабрикантов и приобрел вкус к быстрой езде на авто и щегольской одежде, но
отнюдь не приобрел вкуса к занЯтиЯм. „ома  он  кричал,  что  отец  у  него
"скрЯга". Љогда ѓотлиб пробовал разъЯснить, что он беден, мальчик отвечал,
что, несмотрЯ на бедность, он ведь тратит тайком деньги на опыты,  хоть  и
не имеет права это  делать  и  позорить  своего  сына  -  пусть  треклЯтый
университет снабжает своего профессора материалами!


   Ѓольшинство студентов  Њакса  ѓотлиба  видело  в  его  предмете  только
барьер, через который нужно как можно скорей  перескочить.  ‹ишь  немногие
ЯвлЯли собой исключение. ‘реди этих немногих был Њартин ќроусмит.
   Љак ни резко указывал он Њартину на его ошибки, как ни высокомерно  он,
казалось, игнорировал  его  преданность,  Њартин  длЯ  ѓотлиба  значил  не
меньше, чем ѓотлиб длЯ Њартина. Ћн строил  широкие  замыслы.  …сли  Њартин
действительно желает его помощи (ѓотлиб умел быть настолько же скромным  в
личных  вопросах,  насколько  был  эгоцентричен  и  заносчив   в   научном
соревновании), карьера этого мальчика будет его собственной карьерой. …сли
Њартин  ставил  мелкие  самостоЯтельные  опыты,   ѓотлиб   радовалсЯ   его
постоЯнной готовности порвать с общепринЯтыми  -  и  удобными  -  теориЯми
иммунологии и ожесточенному тщанию, с которым он выверЯл результаты. Љогда
Њартин по неведомым причинам стал небрежен,  когда  он,  очевидно,  запил,
очевидно, запуталсЯ в какой-то глупой личной истории,  только  трагический
голод  по  дружбе  и  пламенное  преклонение  перед  превосходной  работой
побудили ѓотлиба накричать на него. Ћ том, что ‘ильва  требует  извинений,
он не имел и понЯтиЯ. ќто его привело бы в Ярость...
   Ћн ждал, что Њартин вернетсЯ. Ћн ругал самого себЯ:  "‘тарый  дурак!  “
юноши тонкаЯ душевнаЯ организациЯ. ’ы должен был знать, что нельзЯ  мешать
уголь платиновой проволочкой". Ћн, сколько мог (пока Њартин мыл  посуду  в
ресторанах и скиталсЯ в невероЯтных поездах между  немыслимыми  городами),
оттЯгивал назначение нового ассистента.  Џотом  его  печаль  охладилась  в
злобу. Ћн стал считать Њартина изменником и выбросил его из своих мыслей.


   Њакс ѓотлиб был, возможно,  гением.  Ћн  несомненно  был  безумец,  как
всЯкий гений. Џока Њартин  проходил  стаж  в  ‡енитской  больнице,  ѓотлиб
затеЯл нечто  более  нелепое,  чем  все  предрассудки,  над  которыми  сам
издевалсЯ.
   Ћн попробовал стать чиновником и реформатором! Ћн,  циник  и  анархист,
задумал  основать  институт  и  приступил  к  этому,  как   стараЯ   дева,
организующаЯ ‹игу обереганиЯ мальчиков от усвоениЯ дурных слов.
   Ћн считал, что должна быть на свете такаЯ  медицинскаЯ  школа,  котораЯ
была бы вполне научной, ставила бы во главу угла точное-знание -  биологию
и химию, с их количественным методом, а подбор очков и значительную  часть
хирургии не признавала бы вовсе. „алее он полагал, что  такое  предприЯтие
можно осуществить при “иннемакском университете! € он попробовал подойти к
делу практически. Ћн был чрезвычайно практичен и деловит!
   - „а, мы не сможем готовить врачей, способных  лечить  по  деревнЯм  от
поноса, - допускаю. Ћбыкновенные врачи  достойны  удивлениЯ  и  совершенно
необходимы - возможно. Ќо их и без того слишком  много.  Ђ  "практическаЯ"
сторона такова: вы даете мне на двадцать лет школу, котораЯ будет точной и
осторожной, и мы научимсЯ излечивать диабет, а может  быть,  туберкулез  и
рак, и  всЯкие  артриты  и  прочие  штуки,  которые  сапожники,  покачиваЯ
головой, называют "ревматизмом". So! [’ак-то! (нем.)]
   Ћн вовсе не желал руководить такой школой,  не  искал  почета.  Ћн  был
слишком  занЯт.  Ќо  на  конференции   Ђмериканской   Ђкадемии   Ќаук   он
познакомилсЯ с некиим доктором ќнтвайлом, молодым гарвардским  физиологом,
из которого вышел  бы  отличный  декан.  ќнтвайл  восторгалсЯ  ѓотлибом  и
выспрашивал, как бы он отнессЯ  к  приглашению  в  ѓарвард.  Љогда  ѓотлиб
обрисовал свой новый тип медицинской школы, ќнтвайл загорелсЯ. "Ќичего  бы
Я так не желал, как применить свои силы в подобном деле", - рассыпалсЯ он,
и ѓотлиб вернулсЯ в Њогалис триумфатором. Ћн  чувствовал  себЯ  тем  более
уверенно, что ему в это времЯ предложили (правда, он с насмешкой  отклонил
предложение) пост декана на медицинском  отделении  университета  ‡ападной
—иппевы.
   Ћн был так простодушен, или так  безумен,  что  написал  декану  ‘ильве
вежливое предложение отступитьсЯ и передать свой факультет - свое  детище,
свою  жизнь!  -  неведомому  гарвардскому  доценту.  „октор   ‘ильва   был
обходительным старым  джентльменом,  достойным  учеником  Ћслера,  но  это
невероЯтное письмо истощило его терпение. Ћн ответил, что хоть он и  ценит
исследованиЯ  первооснов,   однако   медицинский   факультет   принадлежит
гражданам  штата,  и  его  задача  -  обеспечить  граждан  немедленной   и
практической медицинской помощью. —то же касаетсЯ  лично  его,  ‘ильвы,  -
заЯвлЯл он далее, - если бы он пришел к убеждению, что  факультету  пойдет
на пользу его отставка, он бы тотчас устранилсЯ, но длЯ этого нужны  более
веские основаниЯ, нежели письмо от одного из его подчиненных!
   ѓотлиб возразил горЯчо и нескромно. Ћн посылал к  черту  граждан  штата
“иннемак. ‘тоЯт ли они  при  их  ничтожестве  и  тупости  хоть  какой-либо
помощи? Ћн непростительно обратилсЯ с апеллЯцией  через  голову  ‘ильвы  к
великому оратору и патриоту,  доктору  ѓорацию  ѓрили  ’раскотту,  ректору
университета.
   ђектор ’раскотт сказал:
   - Џраво же, Я слишком загружен делами,  чтобы  вникать  в  химерические
проекты, как бы ни были они остроумны.
   - ‚ы слишком занЯты, чтобы вникать во что бы то ни было, кроме  продажи
миллионерам научных степеней honoris causa  за  устройство  гимнастических
зал, - ответил ѓотлиб.
   Ќа следующий день его вызвали на экстренное заседание  университетского
совета. Љак руководитель кафедры бактериологии, ѓотлиб  был  членом  этого
верховного  органа,  и,  когда  он  вошел  в  длинный  зал  совета  с  его
раззолоченным потолком, тЯжелыми красно-коричневыми занавесами, сумрачными
портретами пионеров, он направилсЯ к своему  обычному  месту,  не  замечаЯ
перешептываниЯ, поглощенный мыслЯми о далеких вещах.
   - ќ-э, гм, профессор ѓотлиб, будьте любезны сесть у того конца стола, -
сказал ректор ’раскотт.
   ’олько теперь ѓотлиб заметил общую напрЯженность. Ћн увидел, что в зале
присутствуют четверо из семи  членов  совета  попечителей,  проживающие  в
‡ените или под ‡енитом. “видел, что рЯдом с  ’раскоттом  сидит  не  ученый
секретарь, а декан ‘ильва. “видел, что среди непринужденного, казалось бы,
разговора, все члены совета поглЯдывают на него.
   Џредседатель ректор ’раскотт объЯвил:
   - „жентльмены,  настоЯщему  объединенному  заседанию  нашего  совета  и
совета попечителей надлежит рассмотреть обвинениЯ против профессора  Њакса
ѓотлиба, выдвинутые его деканом и мною.
   ѓотлиб точно сразу постарел.
   - ќти обвинениЯ таковы: неподчинение авторитету своего  декана,  своего
ректора  и  попечителей.  €змена  интересам  штата   “иннемак.   Ќарушение
общепризнанной   врачебной   и   университетской    этики.    Ѓезграничный
эгоцентризм. Ђтеизм. “порное нежелание сработатьсЯ со своими  коллегами  и
такаЯ неспособность  разбиратьсЯ  в  практических  делах,  что  становитсЯ
опасным оставлЯть за ним руководство вверенными ему важными  лабораториЯми
и ведение кафедры. „жентльмены, каждый из этих пунктов Я докажу теперь  на
основании собственноручных писем профессора ѓотлиба к декану ‘ильве.
   € доказал.
   - ѓотлиб, - сказал председатель ‘овета Џопечителей,  -  Я  думаю,  дело
будет проще, если вы  сейчас  же  подадите  нам  прошение  об  отставке  и
позволите  нам  расстатьсЯ  по-хорошему,  не   заставлЯЯ   нас   исполнить
неприЯтную...
   - ђазрази менЯ гром, если Я подам  в  отставку!  -  ѓотлиб  поднЯлсЯ  в
бледном бешенстве. - Џотому что у всех у вас мозгов, как у школьника,  как
у футбольной команды, вы искажаете мое предложение, очень точно выраженное
предложение, о здоровом революционном идеале, которое лично  длЯ  менЯ  не
предусматривает  никакой  пользы  или  выгоды,  искажаете  его  в  желании
добитьсЯ  продвижениЯ.  ќти  дураки  судЯт  о  чести!..  -   …го   длинный
указательный палец рыболовным крючком тЯнулсЯ за душой ректора  ’раскотта.
- Ќет, Я не подам в отставку! Њожете менЯ вышвырнуть!
   - ‚ таком случае, боюсь, мы должны попросить вас оставить зал, пока  мы
проведем голосование. - ѓолосу  ректора  был  странно  сладок  длЯ  такого
крупного, сильного и крепкого человека.
   ѓотлиб укатил на своем расхлЯбанном велосипеде в лабораторию. —то  "его
отставка  принЯта",  ему  сообщила  по   телефону   развЯзнаЯ   секретарша
ректорской канцелЯрии.
   Ћн  терзалсЯ:  "“волить   менЯ?   Ќевозможно!   џ   главнаЯ   гордость,
единственнаЯ гордость этой школы лавочников!"  Љогда  он  понЯл,  что  его
так-таки уволили, ему стало стыдно: зачем он дал им такую возможность!  Ќо
всего огорчительней было то, что ради  попытки  стать  администратором  он
прервал свЯщенную свою работу.
   …му нужны были душевный покой и лабораториЯ, нужны немедленно.
   Ћн их оставит в дураках! ’о-то у них вытЯнутсЯ лица, когда они услышат,
что его приглашает ѓарвард!
   …го тЯнуло к зрелой цивилизации Љэмбриджа и Ѓостона, зачем он оставалсЯ
так долго в этом варварском Њогалисе? Ћн написал доктору  ќнтвайлу,  даваЯ
понЯть, что охотно примет приглашение. Ћн ждал телеграммы. Џрождал неделю,
потом пришло от ќнтвайла длинное письмо, в котором  тот  признавалсЯ,  что
несколько  преждевременно  говорил  от  лица  ѓарвардского  факультетского
совета. ’еперь он от имени  совета  передавал  ѓотлибу  привет  и  выражал
надежду, что, может быть, со временем ѓарвард будет  иметь  честь  числить
его в своих рЯдах, но при настоЯщем положении вещей...
   ѓотлиб написал в ‡ападную —иппеву, что в конце концов готов подумать  о
принЯтии руководства  медицинским  факультетом...  и  получил  ответ,  что
вакансиЯ уже занЯта, что им не очень понравилсЯ тон его первого  письма  и
что они "считают дальнейшие переговоры излишними".
   ‚ шестьдесЯт один год ѓотлиб имел сбережений всего лишь  несколько  сот
долларов - буквально несколько сот. Љак любой получивший расчет  каменщик,
он должен был найти работу или умереть с голоду. Ћн больше не был  гением,
негодующим из-за перерыва в творческом труде, он был жалкий, разжалованный
учитель.
   ‚ своем коричневом домике он скиталсЯ по  комнатам,  перебирал  бумаги,
глЯдел на жену, глЯдел на старые картины, глЯдел в пустоту. …му  оставалсЯ
еще месЯц преподаваниЯ - написанное за  него  прошение  об  отставке  было
помечено датой на несколько недель вперед, - но он был  слишком  подавлен,
чтобы ходить в лабораторию. Ћн чувствовал себЯ не на месте -  даже,  может
быть,  не  совсем  в  безопасности.  …го  былаЯ  уверенность,  сломленнаЯ,
превратилась в  жалость  к  самому  себе.  Ћн  ждал  от  почты  до  почты.
Ќепременно придет помощь от кого-нибудь, кто знает, что он  такое,  каковы
его замыслы. Џриходило много дружеских писем о  научных  исканиЯх,  но  те
люди, с которыми он переписывалсЯ, не слушали пересудов об университетских
дрЯзгах и не знали о его нужде.
   Џосле гарвардской неудачи и отказа ‡ападной —иппевы  ѓотлиб  больше  не
мог  стучатьсЯ  в  университеты  или  научные  институты,  а  гордость  не
позволЯла ему писать просительные письма к людЯм,  которые  его  почитали.
Ќет, надо действовать по-деловому!  Ћн  обратилсЯ  в  чикагское  агентство
преподавателей  и  получил  официальное  письмо,   которым   ему   обещали
"что-нибудь присмотреть" и спрашивали, не согласитсЯ ли он взЯть должность
учителЯ физики и химии в пригородной средней школе.
   Ќе успел он несколько оправитьсЯ от бешенства, чтоб написать ответ, как
весь его домашний уклад сокрушила тЯжелаЯ болезнь жены.
   Њиссис ѓотлиб уже много месЯцев чувствовала недомогание. Ћн убеждал  ее
показатьсЯ врачу, но она отказывалась,  и  все  это  времЯ  ее  неотступно
преследовал страх, что это рак желудка.  ’еперь,  когда  у  нее  открылась
кроваваЯ рвота, она кинулась к мужу за помощью. ѓотлиб, смеЯвшийсЯ  всегда
над медицинскими credo "ремесленников" и "торговцев пилюлЯми", давно забыл
все, что знал по диагностике, и когда ему самому  или  кому-нибудь  в  его
семье случалось заболеть, он в такой  же  растерЯнности  звал  врача,  как
любой  захолустный  невежда,  длЯ  которого  болезнь  была  черной  злобой
неведомых демонов.
   ‚ своей невероЯтной простоте он считал, что  его  ссора  с  ‘ильвой  не
носила личного характера, что он его может  позвать,  и  на  этот  раз  не
ошибсЯ. ‘ильва пришел, преисполненный благодушиЯ,  посмеиваЯсь  про  себЯ:
"Љогда случилась беда, он прибегает не к Ђррениусу или  †аку  ‹ебу,  а  ко
мне!" Њаленький человек принес в этот утлый дом силу, и  ѓотлиб  доверчиво
смотрел на него с высоты своего роста.
   Ѓольную мучили боли. ‘ильва назначил ей морфий. Ќе без  тайной  радости
убедилсЯ он, что ѓотлиб не знает даже дозы. ‚ыстукал ее, обследовал своими
пухлыми руками, такими же чувствительными, если не такими же точными,  как
сухие  длинные  пальцы  ѓотлиба.  Ћн   обвел   глазами   душную   спальню:
темно-зеленые  гардины,  распЯтье  на  приземистом   комоде,   с   цветной
литографии  глЯдит  добродетельно-сладострастнаЯ  дева.  …го  преследовало
ощущение, точно он был недавно в этой комнате. Џотом  вспомнил.  Ћна  была
двойником унылой комнаты немца-бакалейщика, куда его вызывали на консилиум
месЯц тому назад.
   Ћн говорил с ѓотлибом не как с коллегой или врагом, а как с  пациентом,
которого надо ободрить.
   - Ќикакой опухоли тут,  по-моему,  нет.  Љак  вам,  конечно,  известно,
доктор, опухоль дала бы о себе знать изменением  нижней  границы  ребер  и
поверхности живота при глубоком дыхании.
   - „а-а, да.
   - Џо-моему, вам нечего беспокоитьсЯ. Њы, самое  лучшее,  заберем  ее  в
университетскую клинику, дадим ей пробный завтрак, просветим  рентгеном  и
поищем, нет ли тут бациллы Ѓоас-Ћпплера.
   …е забрали. ‘несли, тЯжелую, безучастную, по  лестнице  домика.  ѓотлиб
был при ней. ‹юбит ли он ее, или нет, способен ли он на  обычную  домашнюю
привЯзанность, - нельзЯ было разобрать. Ќеобходимость обратитьсЯ к  декану
‘ильве ущемила его веру в собственную мудрость. ќто была последнЯЯ  обида,
более изощреннаЯ и более чувствительнаЯ, чем предложение преподавать химию
детЯм. Љогда он сидел у  больничной  койки,  темное  лицо  его  ничего  не
выражало, и морщины на этой маске углубила, может быть,  печаль,  а  может
быть, страх... € неизвестно, как в спокойные и невозмутимые  годы  смотрел
он на женино распЯтье, которое ‘ильва  приметил  в  спальне  на  комоде  -
расписное  гипсовое  распЯтье  на   шкатулке,   украшенной   позолоченными
ракушками.
   ‘ильва поставил  предположительный  диагноз  Язвы  желудка  и  назначил
соответственную диету - легкую пищу частыми и небольшими приемами. ЃольнаЯ
поправилась,  но  пролежала  в  клинике  целый  месЯц,  и  ѓотлиб  мучилсЯ
вопросом: "Ќе обманывают нас врачи? Њожет быть, все-таки  рак,  и  они  со
своей профессиональной мистикой скрывают это от менЯ, непосвЯщенного?"
   ‹ишенный ее молчаливо-успокоительного присутствиЯ, к которому привык за
долгую вереницу усталых  вечеров,  он  сердилсЯ  на  дочерей,  приходил  в
отчаЯние от их шумных упражнений на роЯле, их неуменьЯ добитьсЯ  толку  от
нерЯхи-служанки. Љогда те укладывались спать,  он  сидел  один  в  бледном
свете лампы и не двигалсЯ, не читал. Ћн был  ошеломлен.  …го  высокомерное
"Я"  было  подобно  барону-разбойнику,  попавшему  в  руки   возмутившихсЯ
вилланов: он согнулсЯ под грЯзной ношей, гордые глаза увлажнены, и  в  них
терпение безнадежности, рука, державшаЯ меч, обрублена,  и  по  гноЯщемусЯ
запЯстью ползают бесстыдные мухи.
   € вот об эту пору он встретил на улице в ‡ените Њартина и ‹еору.
   Ћн не оглЯнулсЯ, когда они прошли мимо, но весь этот день  он  думал  о
них. "Њожет быть, эта девушка как раз и отнЯла Њартина у менЯ... у  науки!
Ќет! Њальчик прав. Љаждый видит, что постигает таких глупцов, как Я!"
   Ќа другой день после того как Њартин и ‹еора, распеваЯ песни, двинулись
в “итсильванию, ѓотлиб поехал в —икаго  -  лично  поговорить  в  агентстве
преподавателей.
   “чреждением этим руководил  бойкий  человечек,  в  прошлом  -  окружной
школьный инспектор. Ћн не проЯвил большого интереса к  посетителю.  ѓотлиб
вышел из себЯ:
   - ‚ы действительно стараетесь подыскивать места длЯ преподавателей  или
только рассылаете циркулЯры ради собственной забавы?  ‚ы  просмотрели  мой
формулЯр? ‡наете вы, кто Я?
   Ђгент загремел:
   - Ћ, мы знаем, знаем отлично! џ не знал, когда писал вам в первый  раз,
но...  “  вас,  как  Я  понимаю,  большой  лабораторный  стаж,  хотЯ   вы,
по-видимому,  ничего  не  дали  медицине.  Њы  хотели   предоставить   вам
возможность, за которую ухватилсЯ бы всЯкий, не  только  вы.  „жон  ќдтут,
оклахомский  нефтЯной  король,   решил   основать   университет,   который
оборудованием, капиталовложением и своеобразием забьет-все, что когда-либо
затевалось в деле образованиЯ, - самый большой гимнастический зал в  мире!
ќкс-чемпион Ќью-‰орка тренером по бейсболу! Њы думали устроить вас туда по
кафедре бактериологии или физиологии - вы, Я полагаю, справились  бы  и  с
нею, если бы немного подзанЯлись. Ќо мы навели справки. —ерез наших добрых
друзей в “иннемаке. € выЯснили, что  вам  нельзЯ  доверить  сколько-нибудь
ответственный пост. ‚едь вас уволили, как не справившегосЯ с  работой!  Ќо
теперь, когда вы получили урок... ‘читаете вы, что могли бы взЯть на  себЯ
преподавание практической гигиены в университете ќдтута?
   ѓотлиб от  негодованиЯ  забыл  английский  Язык,  и  так  как  все  его
ругательства  были  произнесены  сухим  трескучим  голосом   на   немецком
студенческом  жаргоне,   сцена   показалась   в   общем   очень   потешной
зубоскалу-бухгалтеру и стенографисткам. ‚ыйдЯ на улицу, Њакс  ѓотлиб  тихо
побрел, сам не знаЯ куда, и в глазах его дрожали старческие слезы.


        13

   ‚ медицинском мире никто искренней ѓотлиба не  возмущалсЯ  торгашеством
некоторых крупных фармацевтических фирм, в особенности питтсбургской фирмы
„осон ’.•анзикер и Љ<sup>o</sup>. ќто была стараЯ и  "честнаЯ"  фирма,  котораЯ  вела
дела исключительно или  почти  исключительно  с  почтенными  врачами.  Ћна
поставлЯла превосходные сыворотки против дифтерии  и  столбнЯка,  а  также
чистейшие, официально одобренные препараты с самыми простыми  официального
вида  наклейками  на  щеголевато  скромных  коричневых  пузырьках.  ѓотлиб
утверждал,  что  фирма  эта  производит  сомнительные   вакцины,   однако,
вернувшись из —икаго, он написал „осону •анзикеру, что утратил  интерес  к
преподаванию и согласилсЯ бы работать в его предприЯтии половину  рабочего
днЯ, если ему остальное  времЯ  разрешат  пользоватьсЯ  лабораториЯми  длЯ
научной работы, котораЯ может оказатьсЯ очень важной.
   Џисьмо ушло. ѓотлиб сидел в кресле и думал вслух. Ћн был Явно не совсем
в своем уме:
   - Ћбразование! ‚еличайший в мире гимнастический  зал!  ЌельзЯ  доверить
ответственный пост... Ќе могу Я больше преподавать. Ќо •анзикер  посмеетсЯ
надо мною. џ сказал о нем правду, и мне придетсЯ... Ѓоже мой, что  же  мне
делать?
   ‚ это тихое исступление, когда дочери пугливо поглЯдывали  в  дверь  на
отца, плавной поступью вошла надежда.
   ‡азвонил телефон. ѓотлиб не ответил. Ќа третий раздраженный  звонок  он
снЯл трубку и пробурчал:
   - „а, да, в чем дело?
   ѓнусавый и безучастный голос:
   - ќто Њ.–.ѓотлиб?
   - „октор ѓотлиб!
   - Ђга! Љак видно,  это  оно  и  есть.  Ќе  отходите.  ‚ас  вызывают  по
междугородному.
   ‡атем раздалось:
   - Џрофессор ѓотлиб? ѓоворит „осон •анзикер. €з Џиттсбурга. Њилый  друг,
мы с великой радостью примем вас в свои рЯды...
   - „а... Ќо Я...
   - ‚ы,  кажетсЯ,  критиковали  фармацевтические  фирмы  -  о,  мы  очень
внимательно читаем вырезки! - но мы убеждены, что, когда вы Явитесь к  нам
и лучше поймете дух нашей старинной  фирмы,  вы  станете  ее  поклонником.
Љстати, надеюсь, Я не вторгсЯ не во-времЯ?
   ’ак, с расстоЯниЯ в несколько сот миль, из сине-золотой гостиной  своей
виллы в ‘евикли, •анзикер говорил Њаксу ѓотлибу,  сидевшему  в  залатанном
кресле, и ѓотлиб проскрипел с отчаЯнным усилием соблюсти достоинство:
   - Ќет, ничефо.
   - Ћтлично.  Њы  с  радостью  предложим  вам,  длЯ  начала,  пЯть  тысЯч
долларов, и мы не возражаем насчет половинного  днЯ.  Њы  вам  предоставим
помещение, технические силы и материалы - все, что вам понадобитсЯ,  а  вы
идите своим путем, не считаЯсь с нами, и разрабатывайте те вопросы,  какие
полагаете  важными.  …динственное  наше  требование:   если   вы   найдете
какую-нибудь сыворотку, котораЯ представит действительно мировую ценность,
мы оставлЯем за собою право изготовлЯть ее, а если это причинит нам убытки
- несущественно. Њы не прочь честно заработать, где можно, но главнаЯ наша
цель - служение человечеству. Љонечно, если сыворотка  окажетсЯ  доходной,
мы будем только  рады  предоставить  вам  щедрый  процент.  ’еперь  насчет
практических деталей...


   ѓотлиб при тихой и глубокой ненависти к религиозным обрЯдам  имел  одну
привычку, котораЯ сильно отдавала обрЯдностью.
   Ћн  часто  становилсЯ  на  колени  подле  своей  кровати  и  предавалсЯ
свободному течению мысли. ќто было очень похоже на молитву, хотЯ, конечно,
он при этом не призывал  и  не  чувствовал  присутствиЯ  никакого  высшего
существа, помимо Њакса ѓотлиба. ‚ эту ночь, когда он стоЯл  на  коленЯх  и
морщины на его изнуренном лице казались мЯгче, он  думал:  "џ  был  ослом,
ругаЯ коммерсантов! ‚зЯть этого купца - у  него  есть  почва  под  ногами.
Џоследний приказчик - и тот ценнее,  чем  запуганный  профессор!  ’олковые
лаборанты. ‘вобода! Ќе надо учить кретинов!  Du  Heiliger!  [‘вЯтый  боже!
(нем.)]
   Ќо контракта с „осон •анзикером у него не было.


   „осон •анзикер и Љ<sup>o</sup> поместили  в  медицинских  журналах  объЯвлениЯ  на
целую страницу, изысканным и чопорным шрифтом,  уведомлЯЯ  читателей,  что
профессор Њакс ѓотлиб, едва ли  не  самый  выдающийсЯ  иммунолог  в  мире,
приступает к работе в их фирме.
   ‚ своей чикагской клинике некий доктор ђаунсфилд торжествовал:
   - ‚от к чему приходЯт эти сверх-умники. Џростите, если кажетсЯ,  что  Я
злорадствую.
   ‚ лабораториЯх ќрлиха и  ђу,  Ѓорде  и  сэра  „эвида  Ѓрюса  сокрушенно
вздыхали:
   - Љак мог старый Њакс перейти в лагерь этих торговцев пилюлЯми?  Џочему
не пришел он к нам? —то ж, раз он не захотел... Voila [вот вам  (франц.)].
Ћн умер.
   ‚ поселке “итсильваниЯ, в ‘еверной „акоте, молодой врач  с  возмущением
изливалсЯ перед женой:
   - —тобы он... именно он... Ќикогда бы Я не поверил! Њакс ѓотлиб изменил
и пошел к этим мошенникам!
   - Ќу и что же! - сказала его жена. - …сли он свЯзалсЯ с деловым  миром,
значит имел на то причины. џ тебе уже сказала раз:  длЯ  него  Я  ушла  бы
от...
   - —то ж! - вздохнул муж. - Ќе будем осуждать. џ очень многому  научилсЯ
у ѓотлиба, и Я ему благодарен... Ђх, ‹еора,  так  ужасно,  что  именно  он
оступилсЯ!
   Ђ Њакс ѓотлиб с тремЯ своими детьми и бледной,  еле  двигающейсЯ  женой
прибыл на станцию Џиттсбург, волоча обшарпанную корзину, эмигрантский  тюк
и купленный на Ѓонд-стрит [улица в ‹ондоне] чемодан. €з поезда  он  глЯдел
на горделивые утесы, на дымный блеск реки, и сердце его молодело. ‚от  где
пламеннаЯ предприимчивость - не плоскаЯ землЯ и плоские умы  “иннемака.  “
входа на вокзал каждое замызганное такси как будто сиЯло ему навстречу,  и
он пошел вперед победителем.


   ‚ большом доме, принадлежавшем „осон •анзикеру и Љ<sup>o</sup>, ѓотлиб нашел такие
лаборатории, о  каких  он  и  не  мечтал,  помогали  ему  не  студенты,  а
специалист, сам преподававший бактериологию, и  три  проворных  лаборанта,
один из которых прошел немецкую школу.  ѓотлиба  с  шумными  приветствиЯми
принЯли в личном кабинете •анзикера, удивительно похожем  на  кафедральный
собор в миниатюре. ‹ысый череп •анзикера  принадлежал  дельцу,  глаза  же,
защищенные  черепаховыми  очками,  были  полны  чувства.  Ћн  встал  из-за
письменного стола a-la XVII век,  предложил  ѓотлибу  гаванскую  сигару  и
сказал, что ждал его с трепетным нетерпением.
   ‚ огромной столовой длЯ персонала ѓотлибу  представили  чуть  не  сотню
дельных молодых химиков и биологов, которые встретили его почтительно. Ћни
ему понравились. Џусть они говорили слишком много о деньгах - почем должна
продаватьсЯ новаЯ хиннаЯ настойка и скоро ли им повысЯт жалованье, -  зато
они были свободны от напускной важности университетских преподавателей.  ‚
свои студенческие годы юный Њакс умел весело смеЯтьсЯ, и теперь  в  бурных
спорах к нему возвратилсЯ смех.
   †ена его  как  будто  поправлЯлась;  дочь  Њириам  нашла  превосходного
учителЯ музыки; сын  ђоберт  поступил  с  осени  в  колледж;  жили  они  в
просторном, хоть и ветхом доме; отрадно было освободитьсЯ  от  нудной,  из
году в год повторЯемой неизбежной рутины  преподаваниЯ;  никогда  в  жизни
ѓотлибу так хорошо не работалось. Ћн не ведал ни о чем, что  творилось  за
стенами его лаборатории, только изредка ходил в театр или на концерт.
   Џрошло шесть месЯцев, пока  он  осознал,  что  его  молодых  помощников
задевает то, что сам он считал шутливыми выпадами против их меркантилизма.
€м надоело его вечное рвение к математической стройности, и многие из  них
видели в нем скучного педанта и звали его между собой старым  евреем.  …го
это огорчало, потому что он любил  пошутить  со  своими  сотрудниками.  Ћн
начал задавать вопросы и обследовать ханзикеровское здание. „о сих пор он,
кроме своей  лаборатории,  видел  только  столовую,  два-три  коридора  да
кабинет „осона •анзикера.
   Џри всей его рассеЯнности и непрактичности  из  ѓотлиба  мог  бы  выйти
отличный ерлок •олмс, - когда бы  хоть  один  человек,  годный  в  ерлок
•олмсы, согласилсЯ стать  сыщиком.  …го  мысль  огнем  прожигала  путь  от
видимого к действительному. Ћн теперь обнаружил, что "„осон •анзикер и Љ<sup>o</sup>"
- то самое, чем он их считал  в  прежние  дни.  Ћни  действительно  давали
великолепные  антитоксины  и  вполне   доброкачественные   препараты,   но
производили также и новое "средство от рака",  изготовленное  из  орхидеи,
рекомендованное всЯкими высокими лицами и  обладающее  такой  же  целебной
силой, что тина или мусор. ‚севозможным  широко  рекламируемым  "кабинетам
красоты" они продавали миллионы флаконов крема длЯ лица, который с  полной
гарантией    превращает    любого    канадского    проводника-индейца    в
лилейно-нежного ангела. ”лакон этого сокровища  обходилсЯ  фирме  в  шесть
центов, а покупателю в доллар, и с ним никогда не свЯзывалось  имЯ  „осона
•анзикера.
   Љ этому времени ѓотлиб, после двадцатилетних исканий, достиг  успеха  в
своей основной работе. Ћн получил антитоксин  в  пробирке,  открываЯ  этим
возможность иммунизировать человека  против  рЯда  болезней  без  скучного
добываниЯ сыворотки путем иммунизации животных.  ќто  означало  революцию,
революцию в иммунологии... если он не ошибсЯ.
   Ћн выдал свою тайну за  обедом,  на  который  •анзикер  залучил  одного
генерала, ректора одного колледжа  и  одного  пионера-авиатора.  Ћбед  был
дорогой, с превосходным рейнвейном - впервые за долгие годы ѓотлиб отведал
приличного немецкого вина. ‘ нежностью  поворачивал  он  стройный  зеленый
бокал;  он  очнулсЯ  от  своего  полусна  и  стал  возбужденным,  веселым,
требовательным. …го слушали с восторгом, и в течение часа он  был  ‚еликим
“ченым. ™едрее всех на хвалу был •анзикер.  ѓотлиб  дивилсЯ,  как  втЯнули
этого доброго лысого человека в аферу с чудотворными кремами.
   Ќа следующий день •анзикер вызвал его к себе в кабинет. ‚ызов в кабинет
•анзикер  обставлЯл  очень  лестно  (если  только  вызывалась  не   просто
какаЯ-нибудь стенографистка). Ћн посылал вылощенного секретарЯ в  визитке,
который передавал привет от мистера •анзикера  гораздо  менее  вылощенному
доктору ѓотлибу и с деликатностью едва распустившейсЯ фиалки давал понЯть,
что, если это удобно,  если  это  нисколько  не  помешает  опытам  доктора
ѓотлиба, мистер •анзикер почтет за честь видеть его у себЯ  в  кабинете  в
четверть четвертого.
   Љогда ѓотлиб вошел не спеша, •анзикер дал знак  секретарю  исчезнуть  и
пододвинул к столу высокое испанское кресло.
   - џ полночи не мог уснуть, думаЯ о вашем  открытии,  доктор  ѓотлиб.  џ
переговорил с техническим директором и с заведующим торговым  сектором,  и
мы решили, что надо ковать, пока горЯчо. Њы выберем патент  на  ваш  метод
синтезированиЯ антител  и  немедленно  выпустим  их  на  рынок  в  большом
количестве, с широким, понимаете, оповещением - не длЯ  рекламы,  конечно,
нет  -  строгого  тона   оповещение   этического   характера.   Ќачнем   с
антидифтерийной сыворотки. Љстати, когда вы получите ваш очередной чек, вы
увидите, что мы повысили вам оклад до семи тысЯч в год, -  •анзикер  сидел
теперь большим мурлыкающим котом, а ѓотлиб был мертвенно-тих. -  Ќужно  ли
говорить, дорогой мой друг, что, если спрос оправдает  наши  ожиданиЯ,  вы
получите весьма солидный доход на процентных отчислениЯх!
   •анзикер откинулсЯ на спинку кресла, точно говорЯ: "’акого  великолепиЯ
вы и не ждали, голубчик?"
   ѓотлиб нервно заговорил:
   - џ не могу одобрить патентование серологических процессов. Ћни  должны
быть открыты всем лабораториЯм.  €  Я  решительный  враг  преждевременного
пуска в производство или хотЯ бы оглашениЯ. џ думаю, что не ошибсЯ,  но  Я
должен проверить себЯ в смысле техники  -  может  быть,  внести  поправки,
прийти к уверенности. ’огда, Я полагаю, не  будет  никаких  препЯтствий  к
рыночному производству,  но  в  оч-чень  малых  количествах  и  в  честной
конкуренции с другими,  без  патента  -  это  ведь  не  торговлЯ  елочными
украшениЯми!
   - „орогой мой друг, Я вам вполне сочувствую. ‹ично Я ничего бы  так  не
желал, как отдать  всю  свою  жизнь  на  осуществление  одного  бесценного
научного открытиЯ, не рассчитываЯ ни на какой барыш. Ќо мы взЯли  на  себЯ
обЯзательство перед пайщиками акционерного общества „осон  •анзикер  и  Љ<sup>o</sup>
зарабатывать длЯ них деньги. ‚ы понимаете, наши пайщики - а сколько  среди
них бедных вдов  и  сирот!  -  вложили  в  наше  дело  все  свое  скромное
достоЯние, и мы должны оправдать их доверие. “ менЯ нет никакой власти.  џ
только их ‘миренный ‘луга. Ђ с другой  стороны,  мне  кажетсЯ,  мы  хорошо
обошлись с вами, доктор ѓотлиб, предоставили  вам  полную  свободу.  Њы  и
впредь будем старатьсЯ, чтобы вам было у нас хорошо! „а что там, друг мой,
вы будете  богаты;  вы  станете  одним  из  нас!  џ  не  хочу  предъЯвлЯть
требований, но долг велит мне настаивать на этом пункте, и Я жду,  что  вы
возможно скорее приступите к изготовлению...
   ѓотлибу было шестьдесЯт два года. “иннемакское поражение подточило  его
мужество... € у него не было с •анзикером контракта.
   Ћн неуверенно возражал, но когда приполз назад в свою лабораторию,  ему
показалось  невозможным  оставить  это   свЯтилище   и   выйти   навстречу
беспощадному крикливому миру, и столь же невозможным казалось  миритьсЯ  с
опошленным и недейственным суррогатом своего антитоксина. ‘ этого часа  он
повел тактику, которую в своей былой гордости сам назвал бы  непостижимой:
принЯлсЯ хитрить, оттЯгивать рекламу и фабрикацию  своего  антитоксина  до
"выЯснениЯ некоторых пунктов", между тем как с недели на  неделю  •анзикер
наседал все грознее.  ѓотлиб  тем  временем  готовилсЯ  к  катастрофе.  Ћн
перевел семью в квартиру поменьше и  отказалсЯ  от  всЯкой  роскоши,  даже
бросил курить.
   ЌаводЯ экономию, он сократил выдачи сыну.
   ђоберт был коренастый, смуглый, буйного  нрава  мальчик,  дерзкий  там,
где,  казалось  бы,  не  было  основаниЯ  к  дерзости.  Џо  нем   вздыхали
малокровные, молочно-белые девицы, он же смотрел на них с высокомерием.  ‚
то времЯ как его отец то с гордостью, то с мЯгкой иронией говорил о  своей
еврейской крови, мальчик  уверЯл  товарищей  по  колледжу  в  своем  чисто
германском  и  будто  бы   даже   аристократическом   происхождении.   …го
благосклонно - или почти что благосклонно - принЯли в  компанию  молодежи,
разъезжавшей на автомобилЯх, игравшей в покер, устраивавшей пикники, и ему
не хватало карманных денег. “ ѓотлиба пропало со стола двадцать  долларов.
‚ысмеиваЯ условные понЯтиЯ о чести, Њакс ѓотлиб обладал честью и гордостью
нелюдимого  старого  дворЯнина-помещика.   Љ   постоЯнному   унижению   от
необходимости обманывать •анзикера прибавилось новое горе.  Ћн  спросил  в
упор:
   - ђоберт, ты взЯл деньги у менЯ со стола?
   Ќе каждый юноша мог бы глЯдеть прЯмо в это орлиное горбоносое  лицо,  в
гневные,  налитые  кровью  запавшие  глаза.   ђоберт   забормотал   что-то
невнЯтное, потом прокричал:
   - „а, взЯл! € мне понадобитсЯ еще! Њне нужны костюмы и  разные  мелочи.
‚ы сами виноваты. ‚ы менЯ отдали  в  школу,  где  у  всех  учеников  денег
столько, что девать некуда, и хотите, чтоб Я одевалсЯ, как нищий.
   - ‚оровать...
   - ‚здор! Џодумаешь - воровать! ’ы всегда  смеЯлсЯ  над  проповедниками,
которые кричат о грехе, о правде и о честности и  до  того  истрепали  эти
слова, что они  утратили  всЯкий  смысл  и...  Џлевать  мне  на  них!  „ос
•анзикер, сын старика •анзикера, говорил мне со слов отца, что ты  мог  бы
стать миллионером, а ты держишь нас в таких  тисках,  да  еще  когда  мама
больна... Џозволь мне тебе сказать, что в Њогалисе  мама  чуть  не  каждую
неделю давала мне потихоньку два-три доллара, и...  Њне  это  осточертело!
…сли ты намерен рЯдить менЯ в отрепьЯ, Я брошу колледж!
   ѓотлиб бесновалсЯ, но в его Ярости не было силы. „обрых две  недели  он
не знал, как поступит его сын, как поступит он сам.
   Џотом так тихо, что, только вернувшись  с  кладбища,  они  осознали  ее
смерть, скончалась его жена, а еще через неделю старшаЯ дочь его сбежала с
повесой, который жил картежной игрой.
   ѓотлиб сидел в одиночестве. ‘нова и снова перечитывал он Љнигу €ова.
   - ‚оистину господь поразил менЯ и дом мой, - шептал он.
   Љогда ђоберт вошел, бормоча, что исправитсЯ, старик, не  слыша,  поднЯл
на него незрЯчие глаза. Ћднако, когда повторЯл он притчи своих отцов,  ему
не приходило в голову уверовать в них или склонитьсЯ  в  страхе  перед  их
Ѓогом ѓнева  -  или  обрести  покой,  отдав  свое  открытие  на  поругание
•анзикеру.
   Ќемного погодЯ он встал и молча пошел в  свою  лабораторию.  …го  опыты
производились так же тщательно, как и всегда, и его  помощники  не  видели
никакой перемены - только он больше не завтракал в ханзикеровском  буфете.
Ћн ходил за несколько  кварталов  в  плохонький  ресторан,  чтобы  сберечь
тридцать центов в день.


   €з мрака, в котором тонули окружавшие его люди, выступила Њириам.
   …й  исполнилось  восемнадцать.  ЊладшаЯ  из  его  детей,   приземистаЯ,
нисколько не красиваЯ; хорош был в  ней  только  нежный  рот.  Ћна  всегда
гордилась отцом, понимаЯ таинственную, взыскующую власть его науки, но  до
сих пор смотрела на него с трепетом, когда он тЯжело шагал  по  комнате  и
почти все времЯ  молчал.  Ћна  отказалась  от  уроков  музыки,  рассчитала
служанку, достала поваренную книгу и  стала  сама  готовить  отцу  жирные,
прЯные блюда, какие он любил. Ћна горько сожалела, что  в  свое  времЯ  не
выучилась по-немецки, потому что он теперь  все  чаще  переходил  на  Язык
своего детства.
   Ћн глЯдел на нее долгим взглЯдом и сказал, наконец:
   - So! Ћдна осталась со мною. ‘можешь ли ты  сносить  бедность,  если  Я
уеду... учить детей химии в средней школе?
   - „а, конечно. џ, пожалуй, могла бы играть на роЯле в кино.
   …сли б не преданность дочери, врЯд ли он на это решилсЯ  бы,  но  когда
„осон •анзикер снова торжественно вошел в его лабораторию и объЯвил:  "Ќу,
вот что! „овольно тЯнуть канитель. Њы решили выпустить  ваше  средство  на
рынок", - ѓотлиб ответил: "Ќет. …сли вы согласны  ждать,  когда