 к  той,  где ‚алери, хлопаем  по полотну, отдергиваем
застежку  "молнию".  Ћна полусонным  голосом обругивает нас и посылает  куда
подальше. ‚ трех метрах от  нее, спЯщей, бушует поток. Њы колеблемсЯ, решаЯ,
не вытащить ли ее силой, а затем по  очереди дежурим, наблюдаЯ  за  палаткой
через лобовое стекло, до самого конца грозы.
     ‘емь часов утра. Џохолодало на  пЯтнадцать градусов. ЌакинувшаЯ пуловер
‚алери только что выбралась из палатки.  џ зажигаю  фары, чтобы она  видела,
куда ступает, и выхожу  из  машины, несЯ  ей термос. Ћна бросает  рассеЯнный
взглЯд  в  огромную  выбоину, проделанную  ночным потоком,  и  ронЯет фразу,
которую  Я  никогда не забуду: "’е,  кто  не  любит жизнь,  знают, когда  им
помирать. џ ничем не рисковала".
     Ћна делает пипи за палаткой и возвращаетсЯ в нее досыпать. ‚стает зарЯ,
небо,  как и  вчера, кристально  Ясное, с  мерцающими звездами.  џ  закрываю
термос  и  возвращаюсь  в  машину, где  продолжаю писать, положив блокнот на
руль.  Ђзиз, привалившийсЯ в  своем спальнике к дверце,  хмуро бормочет, что
мне  бы  лучше  потушить  свет, а то сЯдет аккумулЯтор.  Ћн  вновь засыпает.
‚ысоко в небе над нами кружит орел.
     Џеречитываю фразу, произнесенную ‚алери. Ћна станет гвоздем моей книги.
Њоей  книги. “же не  знаю, что  в  ней будет. Њне  наплевать  на  €ргиз,  на
серо-ликих  людей, на  Љэ-д'Ћрсэ, мою  миссию, на  водворение  Ђзиза на  его
родину, поскольку он может позаботитьсЯ обо всем этом и сам. ‚алери, ‚алери,
‚алери. Ђх, как...
     Ћткладываю авторучку, чтобы докончить фразу в мечтах.
     ‚оскресенье 29-го.
     Ћслепительное солнце, 20°‘.
     Ќе знаю, с чего начать. ЊоЯ жизнь перевернулась.
     ‚чера вечером Я не вел записей. Ќе мог.
     —удесный, погибельный, несказанный...
     „лЯ чего служит прилагательное?
     ‚  субботу  утром, без десЯти восемь, подошла ‚алери и постучала  в мою
дверцу. Џросыпаюсь, открываю. Ћна вытаскивает менЯ из "лендровера" и тЯнет к
обрыву. ‚зглЯду  открываетсЯ пустынЯ  в  цвету.  Џалево-фиолетовые,  желтые,
голубые  пЯтна,  мерцаЯ,  проступают  на  растрескавшейсЯ земле.  Ќе сдержав
восхищениЯ, Я сжимаю ее в  объЯтиЯх, но в ответ слышу, что  она, собственно,
здесь  ни  при  чем:  это всего лишь  Явление  природы.  ђедкое,  но  вполне
естественное.  Љак любовь. ‚  Ђтласе семена растений  могут  годы дожидатьсЯ
благоприЯтного  дождЯ,   который   позволит   им  прорасти,  и   тогда   они
взрывообразно распускаютсЯ  и расцветают  -- все  разом,  под первыми лучами
солнца.
     џ кладу голову ей на плечо. Ћна рукой легонько притЯгивает менЯ к себе.
Њгновение  полноты  существованиЯ,  абсолюта, уверенности -- фразы  закруглю
потом.  ‘лова  отказываютсЯ  повиноватьсЯ.  ‹ирики  Я  опасаюсь   не  меньше
банальности. •отелось  бы посылать ей письма и  ждать  ответа, но  Я в своей
жизни потерЯл столько возможностей! € вот Я хватаю ее за руку и бегом тЯну к
маленькому озерцу, около которого мы остановились на  ночлег, чтобы вместе с
ней броситьсЯ  в  воду,  распугиваЯ розовых фламинго, прижать  ее  к груди и
рухнуть в сиЯющую рЯбь. Ћна кричит: "Ќет, не здесь, осторожно!" € произносит
какое-то имЯ, но оно ничего мне не говорит, что-то  вроде Ѓилли: может быть,
это  человек,  которого она любила,  или  который  здесь  утонул,  но  какаЯ
разница?1 Ќичего, кроме ее  тела, не  существует во всплесках взбаламученной
нами блестЯщей грЯзи. Њир принадлежит только нам -- полное безлюдье, если не
считать  Ђзиза,  который где-то готовит длЯ  нас кофе.  џ опрокидываю  ее  в
жидкую тину, сбрасываю  с себЯ  одежду, словно  какой-нибудь  красавец,  она
вздыхает и прЯмо на этом ложе, проваливающемсЯ под нами, отдаетсЯ мне.
     Ќадо описать то,  что произошло потом; но Я  все  еще под  впечатлением
шока. „а, знаю, Я  был  неловок, груб, но  менЯ так переполнЯло желание, мне
это так было необходимо, что она с каким-то фатализмом впустила менЯ в себЯ.
Љогда Я обна-
     Ќа  самом   деле  она  сказала   "бильгарциоз".  Љишечное  заболевание,
вызываемое  червЯми-трематодами,   переносчиками  которых  ЯвлЯютсЯ  водЯные
моллюски, способные передавать их и человеку.  Ћна  мне после все объЯснила.
(Џрим.†ан-Џьера.)
     ружил,  что  получил  удовольствие   только  сам,   Я  тихо,  с  комом,
подкатившимсЯ к горлу, пробормотал: "Ђшиб Ђлла", словно нищему, которому  не
смог  подать. “  нее хватило снисходительности улыбнутьсЯ.  "џ  люблю тебЯ".
(ќто  Я  говорю).  Ћтвечает: "„а нет".  ‚от увидишь,  когда из  этого выйдет
книга.
     ЏомогаЯ  тебе  поднЯтьсЯ,  Я  спросил  в  сомнении  (однако,  если  уже
выглЯдишь смешным, можно себе позволить и наивность), первый ли Я у тебЯ. ’ы
отозвалась  надменно,  но, возможно, только из целомудриЯ или  гордости:  "‚
воде -- да!"
     Њы  отошли  от  озера,  и  фламинго  за   нашей   спиной  зашевелились,
возвращаЯсь на прежнее место. Ќе оглЯнувшись, ты кинулась в свою  палатку. џ
пошел искать  Ђзиза, который  отошел к полупересохшей  речке и  развлекалсЯ,
бросаЯ гальку  так,  чтобы  она прыгала по воде.  „умаю,  он нас  видел.  Ћн
плакал. ‚став около него так, чтобы солнце  не жгло ему голову, Я принес ему
мои  извинениЯ.  Ћн  отвечал, что плачет не из-за нас, а из-за  воды.  €з-за
любви в воде. Џоскольку Я напрасно старалсЯ понЯть, что  он имеет в виду, он
начал  говорить  о полЯне  подземного леса  в жерле  потухшего  вулкана, где
благодарЯ свету,  проникавшему  сверху, росли платаны  и  зонтичные  пальмы.
Њаленькие  лошади  давно  утраченной  наверху  породы  паслись  у   горЯчего
источника,   в   котором,  напеваЯ,  купалась  среди  кувшинок   ‹ила,   его
возлюбленнаЯ, дочь королЯ €ргиза, который никогда бы не выдал ее за простого
жаворонка  (sic!), вот  почему он добровольно отправилсЯ в Њарсель на поиски
господина †ироди, и потому-то он теперь в отчаЯнии,  так как  возвращаетсЯ с
пустыми руками.  Ћн  добавил, что  не  говорил  мне  этого раньше, но теперь
проход к долине закрыт длЯ него потому, что его леваЯ рука стала нечистой от
взглЯдов других людей.
     Џытаюсь набросать все по памЯти, в общих чертах; это зрелище -- молодой
парень,  насквозь  пропитанный  солнцем,  оплакивающий  свое  фантастическое
видение,  -- оставлЯет менЯ  совершенно  ледЯным.  џ вдруг  начисто  потерЯл
интерес к его  истории.  Џотому что  начинаетсЯ моЯ собственнаЯ.  Ћн  теперь
может неделЯми водить нас вокруг своей горы -- Я влюблен и вполне располагаю
временем.
     Ќеужели всегда влюбленные так быстро становЯтсЯ эгоистами? џ  посмотрел
на часы. Њне хотелось удержать  в памЯти, что в эту субботу утром,  в девЯть
сорок пЯть утра, Я все простил Љлементине.
     Ђ что Я  должен  ей простить? ’о, что ей полюбилась "‹отарингиЯ" -- моЯ
рукопись, которую Я в один прекрасный день прочел ей в ресторанчике? ’о, что
на  обедах  длЯ студентов в доме ее матери менЯ  просили на десерт  почитать
несколько  страниц  оттуда  "длЯ  возбуждениЯ  аппетита"? Ќас  убила  боЯзнь
показатьсЯ смешными.  Џо  крайней мере, менЯ.  Ћна-то, во всЯком случае,  не
бедна. €  с  художником  жить  легче. „остаточно  десЯти секунд,  чтобы  все
уразуметь: взглЯнешь  на стенку, и  готово -- художник  не так мешает удобно
жить, как писатель. Ђ потом, ‹упиак действительно пишет красивые картины.
     Џеред завтраком романтическаЯ прогулка в одиночестве, в мыслЯх о Ќей, о
Ќей,  совершенно новой,  о ‚алери  д'Ђрмере де ‚ильнев.  ‘ладость  моЯ,  моЯ
сирена.  џ бродил вдоль русла. Ѓоли в желудке. „умаю, что психосоматического
свойства.
     Ђзиз достал нам мулов, чтобы попытатьсЯ пройти по  южному склону  горы:
по  его уверениЯм, он припоминает, что проход находитсЯ там. џ позволЯю  ему
делать все что угодно. †елудочное расстройство.
     ‚алери  занимаетсЯ   обычными   делами,   чертит  маршруты   по  карте,
манипулирует циркулем и компасом,  чтобы восполнить недостаток знаний нашего
сероли-кого  человека.  Љак  кажетсЯ, ее  отнюдь не стеснЯют  мои  маленькие
проблемы. "џ кое-что понимаю в подобных болезнЯх", -- заметила она. ‘о своей
стороны она предупредила менЯ: нежности, клЯтвы, разглагольствованиЯ о нашем
будущем -- все, что Я горю  желанием ей предложить, она отвергает сразу. —то
до новых занЯтий любовью, она бы  предложила мне  сначала принЯть лекарства,
которые она отыскала в моей  походной аптечке. ЊенЯ несколько беспокоит, что
они все попорчены.  Ћна щупает мне лоб,  сжимает запЯстье и, сосчитав пульс,
отвечает: дескать, неизвестно что больше испорчено --  они или  Я.  Ќадеюсь,
это шутка.
     …е диагноз  -- амебнаЯ инфекциЯ. ‚ода, в которой мы познали друг друга?
Ќет, та, которой Я запивал жгучий перец.
     Џредпочитаю последнее.
     Ђзиз на  своем  муле возвращаетсЯ под вечер.  Ћн  заЯвлЯет, что  проход
должен находитьсЯ на южном склоне. ‚идЯ, что Я весь дрожу в своем спальнике,
он спрашивает  ‚алери,  что у  менЯ  еще.  Ћна отвечает  ему  по-арабски. Ћн
отворачиваетсЯ и вздыхает. Њне не переводЯт.
     Џонедельник
     Џасмурно, 39,4°‘.
     ЋтказалсЯ спуститьсЯ  вниз  и  обратитьсЯ  к  врачу в  ’абанте.  “ менЯ
лихорадка, ну и черт  с ней; она вот-вот прекратитсЯ, и  мы пройдем перевал.
Ќикогда  больше  Я  не  поверну назад.  ђоман будет называтьсЯ  "Џуть в один
конец".
     †елудок  терзают приступы  резкой  боли, иногда  у менЯ бывают странные
помутнениЯ сознаниЯ, отнюдь  не неприЯтные. Ћни куда-то менЯ уносЯт. џ в уме
своем  к  чему-то  приближаюсь.  —то-то  важное,  отступающее  в  туман  под
действием аспирина, но Я еще вернусь и найду.
     ‘лишком устал, чтобы записывать свои сны. ‘лова  без всЯкого порЯдка, в
надежде, что  они  напомнЯт об  образах: ѓенрих  IV --  ‹иван -- рогалики --
лилии -- кекс.
     Ќога  после  укуса  морского  дракона  снова  начала  пухнуть,  и  Ђзиз
поддерживает  менЯ, когда  приходитсЯ  встать  и  пройтись,  чтобы снЯтьсЯ с
лагерЯ. Џродолжаем огибать горную цепь. ’ропу он все еще не нашел.
     Џодождать ночи с  Ќей под пологом  одной палатки. ‚новь  обрести Ђгнес,
слова, которые Я  длЯ  нее извлекаю из своей тетрадки. Ђгнес замужем,  дети,
просьба  быть  крестным  отцом.  Ћтказ,  почему?  ‚се  так  плохо.  ‚се  эти
потерЯнные, испорченные годы. ‚о имЯ чего? ‘тыд. ‘тыд за то, что Я сотворил.
Џеррон ‚осточного вокзала. Ќет. Џока не надо слов. …ще не времЯ. ‡абыть.
     —етверг?
     ‚етрено, солнечно.  †ар  спал. Ћстаюсь  в палатке,  пока они  исследуют
подходы.
     ‚оскреснаЯ поездка в  Ѓриер.  Њаленький домик  с  разными  полустертыми
декоративными обманками, которые папа подновлЯл во  времЯ  отпуска вместе  с
бригадой заводских приЯтелей. Ћтпуск по очереди: стены общие, а внутренность
по вкусу  каждого; дом,  где все менЯлось...  ‹ето  в  ‚огезах.  Њой  первый
уик-энд  с Ђгнес, первый раз она  сказала "да". Ќаедине с  ней. € папой. "’ы
несовершеннолетний, †ан-Џьер, Я поеду". Ќочь он проспал в своей "симке", под
нашими окнами.  ђади мамы. Ћна возложила на него особую  миссию,  но  он нам
оставил  ночь. Ќашу  ночь, во  времЯ которой  мы ничего не  сделали. џ  тебЯ
люблю,  папа.  џ  никогда  тебе  не  говорил,  только  писал  и  никогда  не
осмеливалсЯ      заставить     тебЯ     это     произнести.      ’а-ри-ри-и,
та-ра-ра-а,та-ра-та-та!  -- в  восемь  часов утра, чтобы  мы успели привести
себЯ в  приличный вид; а затем он принес нам рогалики. ЉлЯнусь,  мне не было
стыдно  за  тебЯ.  ‚  своей  голубой  рабочей  робе,  клетчатой  кепке  и  с
отЯжелевшим лицом,  испачканным  известкой,  ты уже  два часа  как  возилсЯ,
поправлЯЯ  запор в двери  погреба.  "Љак дела,  голубки,  вы,  надеюсь, были
благоразумны?" ‘ этакой веселенькой беспечностью. Ќет,  в тот раз  Я за тебЯ
не стыдилсЯ. ’олько за себЯ. € ненавидел Ђгнес, отказавшуюсЯ отдать мне свое
тело.  ’еперь она  отвернулась от  отца, поджав губки  и  уставЯсь  в стену,
обернув  простыню  вокруг   груди,  котораЯ   даже  не  была  обнажена.  Њой
единственный  уик-энд с  девушкой.  „о Љле.  Ќикогда больше у менЯ  не  было
рогаликов  по утрам с кусочками штукатурки.  ’огда Я на тебЯ  так  обиделсЯ,
папа.  ЋбвинЯть тебЯ было  так легко. Ђ ты  даже  не знал, что существуешь в
моей книжке. —то там -- твоЯ жизнь. € длЯ менЯ ты  более нигде, кроме как на
бумаге, не существуешь. Ќе желаю знать, как ты выпиваешь, стареешь,  играешь
на  трубе  и  похрапываешь за столом. †изнь, сожженнаЯ  в  доменной печи,  к
которой ты  относилсЯ с таким почтением. Џечь была  твоей гордостью. Џрости,
папа. Џрости за все, что было потом. Џрости за вокзал. Њне плохо.
     ‚ечер, числа не помню.
     †ар возобновилсЯ.  ‚алери ухаживает за мной. Ќаписанное не перечитывал.
•очу освободитьсЯ,  чтобы это  отпустило  менЯ. „ень моего  стыда.  „войного
стыда.
     џ  поступил   на  службу.  Љэ-д'Ћрсэ.   ’елекснаЯ  служба.  ”ункционер.
„ипломат.  ЌЂЉЋЌ…– Я  мог  хоть  что-нибудь  им  доказать, Я  кем-то стал, а
значит, Я уехал не зрЯ. џ послал им билеты на поезд. ‘обиралсЯ отпраздновать
с ними.  ‚ "Ћхотничьем рожке",  памЯтном длЯ папы ресторанчике, единственном
его воспоминании о Џариже, о его  ночи в столице, в 39-м, перед отправкой на
фронт. Џриехал поездом, уехал так же, затем  четыре  года плена  и  снова на
поезде  назад, вес  -- тридцать  шесть кило. Ђ теперь Я  их ждал на вокзале.
ђади  примирениЯ.  Ќа  сей раз это был поезд счастьЯ.  "Њой  сын преуспел  в
жизни".
     Џробки, столкновение, полицейский  протокол -- и Я опоздал  на полчаса.
Љогда  Я их обоих  увидел, растолстевших, раскрасневшихсЯ,  напЯливших  свои
воскресные  костюмы: он --  клетчатую куртку, она --  меховое манто соседки,
уже  послужившее ей в день женитьбы моего  брата, Я не выдержал.  —емодан из
желтого екаЯ, сумочка, купленнаЯ на дешевой  распродаже, с домашним  пирогом
внутри. …е кексом. џ  не мог сделать ни шага. Ѓыл на грани  срыва, боЯлсЯ их
гнева...  Ќевозможно  подойти  к ним.  Џопросить  у  них  прощениЯ...  —тобы
простили  за  опоздание, за то, что  еще  живу и не даю  о  себе  знать, что
влюбилсЯ в  парижанку. Ћни  кричали  друг на  дружку,  призываЯ в  свидетели
вокзального служителЯ,  только пожимавшего плечами.  џ не  двигалсЯ с места.
‘таралсЯ не дышать.  ѓлЯдел  на  свое отражение в витрине  табачного киоска.
Љостюм-тройка,  круглые  очки.  ќто  Я?  ќтот  тип  из бюро,  униформист  из
министерства,  выпотрошенный  мечтатель,  персонаж  Њагритта?  џ,  писатель,
влюбленный в  нервалевском  духе,  певец  ‹отарингии,  посвЯтивший  рукопись
Ѓернару ‹авилье, тоже выходцу из семьи сталеваров,  нашему  герою,  бунтарю,
признанному  воителю,  чьи  Яростные  призывы  передавались  на ушко,  чтобы
начальство не услышало? —ем же Я стал? ‚ешалкой длЯ собственного костюма.
     џ не  двинулсЯ с места,  не  позвал,  глЯдел,  как, волоча чемодан, они
перебирались на другую платформу, чтобы  снова сесть в поезд и уехать назад.
Џапа орал  и ругалсЯ.  Њама утирала слезы. Џирог  вывалилсЯ из сумки.  џ  не
двигалсЯ. „войной стыд.  ‡а то, чем они остались и чем стал Я, не пожелавший
на  них походить. Љогда поезд на  Њец, поблескиваЯ красными огоньками, исчез
вдали, Я подобрал кекс. € сохранил его, так  и не осмелившись съесть.  Ћн до
сих пор  лежит на  бульваре  Њалерб  в моем  шкафу.  …сли  только Љле его не
выбросила.
     ђука  слишком дрожит. џ все сказал. џ смогу их любить, только когда они
умрут. Ђ если мне выпадет первому? ’огда вечером Я позвонил в  ћканж.  Ћчень
расстроен, что не повстречались, нахожусь  в  ‹иване с  экстренной  миссией,
посылал  к  вам  моего  секретарЯ,  который,  по  всей  видимости,   с  вами
разминулсЯ, действительно, очень расстроен, что так получилось, сам приеду к
Ќовому  году.  •ватит, †ан-Џьер.  ’вой отец все понимает:  ты нас стыдишьсЯ.
Ќезачем было  все это ему устраивать. Ћставь нас в покое, знаешь, так  будет
лучше; живи своей жизнью. Њоей жизнью.
     ‘делайте так, чтобы менЯ прочли.
     ‚от уже три днЯ, как он больше не строчит в своем блокноте. ЏраваЯ нога
у  него  снова  распухла  там, где его укусил морской дракончик,  и  ему  не
удаетсЯ зашнуровать ботинок. …му частенько становитсЯ худо от  аллергии и от
прЯных  сладостей,  которые  он  продолжает поглощать,  знакомЯсь  с местным
колоритом.  …го лицо  -- огромный  солнечный ожог, и при  всем  том остаетсЯ
бледным. Ћн потерЯл килограммов пЯть. Ќо, может быть, это от любви.
     џ завел привычку ночью спать в "лендровере", чтобы оставить им на двоих
палатку.  ‚алери  не  рассказывает  мне,  что  между  ними происходит,  и  Я
отворачиваюсь, когда  лампа "молниЯ" начинает  рисовать их  силуэты на ткани
палатки. ‚прочем, мы и  так почти не говорим друг  с  другом. Џросто смотрим
друг  на друга,  крутим  баранку,  разбиваем  лагерь. €  Я остаюсь наедине с
багровыми  восходами  над  каменной  пустыней  и  оранжевыми  восходами  над
снежными вершинами, лежу, уперев  ноги  в  приборный  щиток, в  самом полном
молчании, какое только может  быть,  его два  раза  в  день прерывает только
дизель шикарного рейсового микроавтобуса, пылЯщего где-то внизу со скоростью
сто километров в час, -- это катаютсЯ по пустыне туристы класса "люкс".
     Ћднажды  утром  на  берегу водопада,  бившего в черные  скалы,  Я,  как
обычно,  глЯдел на восход солнца, сравниваЯ его с предыдущим, когда увидел в
зеркальце заднего обзора, что ‚алери  вышла из палатки. Ћна  подошла к воде,
завернувшись в шаль, с ногами, голыми от нулевой отметки и ниже. ’ут никакой
бравады, просто полное равнодушие. •олод  от камней  производил  на  нее  не
большее  впечатление,  чем прикосновение  мужчины.  Ћна наклонилась  попить,
потом  потЯнулась, взглЯнула  на горы, пожала плечами и вернулась к палатке.
ђазглЯдев через  лобовое стекло, что Я не сплю, она сделала  небольшой крюк.
Ћткрыла дверцу, и  когда та  заскрежетала,  прижала палец  к  губам,  словно
урезониваЯ ее. Њне хотелось  с ней заговорить, хотЯ бы просто поздороватьсЯ.
Ћна со вздохом оглЯдела менЯ, немного склонив голову  набок.  Љазалось,  она
спрашивает  себЯ, что Я  тут делаю и зачем ей вздумалось согласитьсЯ на наше
предложение,  а кроме  того  --  действительно  ли наше  присутствие так  уж
необходимо хотЯ бы длЯ вот этого восхода солнца.
     --  Љрасивые  тут  краски, -- произнес Я, потому  что  мне стало  очень
больно
     от такого ее взглЯда.
     Ћна дорасстегнула мои  штаны,  у которых Я на  ночь  расстегнул  первую
пуговицу,  и потерлась своей  щекой о мою с такой нежностью, какой  Я за ней
никогда не замечал, словно  хотела  поднабратьсЯ у  менЯ умиротворениЯ перед
тем, как лечь спать. Ђ затем стала ласкать одними губами, долго, пока солнце
совсем  не вышло  из-за гор  и  не высветило разноцветные круги на  ветровом
стекле. Џохоже было на знак надежды перед концом света, на какое-то желание,
еще  не  ведающее, что оно  напрасно,  на счастье,  родившеесЯ, чтобы  сразу
умереть. Ћна проглотила менЯ целиком, даже не посмотрев мне в глаза, а потом
закрыла  дверь и  вернулась в палатку;  может быть, так она  набиралась сил,
чтобы  доигрывать комедию  любви перед †ан-Џьером. џ был не слишком  уверен,
действительно ли хочу того, что выбрал, но возвращатьсЯ вспЯть было  слишком
поздно.
     Љаждое   утро  ‚алери  составлЯла  нам  маршрут,   отдалЯвший  нас   от
цивилизации,   --  единственный  способ  достигнуть  €ргиза.  —ем   выше  мы
поднимались, преодолеваЯ перевалы и спускаЯсь в ущельЯ по десЯть раз в день,
тем теснее становились границы нашего жильЯ  и мы крепче жались друг к другу
в машине,  все трое -- на переднем сиденье,  закутанные в одеЯла,  поскольку
обогрев   перестал  действовать  с   тех   пор,  как   †ан-Џьер   решил  его
отрегулировать.  Ћткрыв  капот,  с  английским ключом  в руках и отверткой в
зубах,  он утверждал, что  еще лет в  двенадцать  у себЯ  в ‹отарингии  умел
разбирать  карбюраторы. Џотом  начинал кашлЯть, и  пока  он выплевывал куски
легких, мне приходилось искать отвертку, которую он ронЯл в мотор.
     Ћн все  чаще  заговаривал с нами о  ‹отарингии, как если бы  то, что он
сжег мосты, соединЯвшие его с жизнью в Џариже, открывало дорогу в детство, к
самому  началу  пути.  ЋгибаЯ обрывы,  пересекаЯ русла  рек, подскакиваЯ  на
ухабах,  мы  слышали  рев  доменных  печей,  воздуходувок, заводские  гудки,
видели, как  течет  из  ковша  ручеек раскаленного чугуна,  и  ощущали,  как
закалЯетсЯ людскаЯ дружба  при тысЯче пЯтистах градусах выше  нулЯ. ‚озникал
целый  неведомый мир, начинавшийсЯ за калиткой его садика.  Њаленький домик,
стиснутый другими,  в точности на него  похожими, где все просыпались в одно
времЯ и торопились навстречу одинаковому будущему, та же школа, одна на всех
безработица.  €  всЯкие  праздные  недоумки,   терпеливо  поджидающие,  пока
закроетсЯ завод, разъедутсЯ люди и замрет жизнь,  чтобы  прийти в опустевший
городок  и  обосноватьсЯ. †ан-Џьер  твердил, что  французское  правительство
обрекло ‹отарингию на гибель, чтобы не дать умереть ђуру. Ђ Я уже не знал, в
какой мечте мы пустили корни, куда едем теперь: то ли к воображаемой долине,
то ли к заводику, дымЯщему в далеком прошлом. ‚алери сидела за рулем, слушаЯ
все с полным безразличием, -- наш проводник днем, любовница ночью, увереннаЯ
в своем маршруте, который
     не вел никуда.
     Ђ потом случилась  авариЯ.  Ќа высоте  двух тысЯч метров, среди  ветра,
заносившего нас то  песком, то снегом, мы три часа пытались  починить мотор,
но  все  разобранные части тотчас покрывались  песком, а мы так  и не  могли
понЯть,  что  стрЯслось.  †ан-Џьер,  видно,  позабыл,  что  Я  разбираюсь  в
радиоприемниках, а не в моторах,  ‚алери же  возилась с  радиопередатчиком и
посылала сигналы бедствиЯ в  пустоту.  Џопробовали  поставить палатку, но ее
сорвало.  Љонсервы были  в целости, но  консервный  нож испарилсЯ.  ‘удьба и
впрЯмь ополчилась на нас: †ан-Џьер, в жару и бронхитном кашле, с раздувшейсЯ
от  воспалениЯ   ногой,  обнаружил  "счастливые  предвестиЯ"  того,  что  мы
приближаемсЯ   к   €ргизу.  Ћн  уже  слышал   грохот  плавильни,  а   стихии
разбушевались потому, что сероликие люди  спустили  их  с цепи, чтобы подать
нам знак. Њне  показалось, что он сходит с ума, но все было гораздо хуже: он
впал в детство.  ‚алери он называл Ђгнес, она  его не поправлЯла, и Я понЯл,
что  она знала  почему.  Њы  его  уложили  на  заднее сиденье, накрыв  всеми
одеЯлами,  какие  у нас были. Љогда его грезы превратились в  настоЯщий сон,
она мне  сказала, что пора кончать: доигрались. Љак только бурЯ утихнет,  мы
спустимсЯ  к  Ѓу-ѓемесу, там дважды  в сутки  проходит рейсовый  автобус.  џ
возразил, что мы не можем возвратитьсЯ, не найдЯ €ргиз. Ћна закричала,  мол,
Я сдвинулсЯ: †ан-Џьер болен, и ему  необходима "санитарнаЯ  репатриациЯ".  џ
отвечал, что во ”ранции его никто не ждет,  его  жизнь решаетсЯ здесь, и нам
надо доиграть все до конца, показав ему €ргиз, чтобы он мог докончить книгу.
Ћна  более не произнесла ни  слова. џ  запахнулсЯ  в куртку и  привалилсЯ  к
дверце, дожидаЯсь, пока снежнаЯ бурЯ перейдет в настоЯщую ночь.
     “тром проЯснилось,  а  ‚алери исчезла.  џ бродил  вдоль  известнЯкового
уступа, позволЯЯ комьЯм льда,  ломавшимсЯ у менЯ под ногами,  падать вниз, в
ущелье, откуда  донессЯ  рокот  мотора,  затем скрежет  тормозов:  наверное,
автобус подобрал нашего  гида и устремилсЯ дальше. Ћна дала  нам то, чего мы
от нее ждали; теперь она была длЯ нас бесполезна. ’ак что все шло к лучшему.
     Љогда Я  обернулсЯ, †ан-Џьер куда-то шел напрЯмик по глубокому снегу, и
его распухшаЯ нога, казалось, больше не мешала ему. џ догнал  его. …го глаза
блестели от лихорадки, и взглЯд скользил мимо менЯ. Ћн ткнул вперед пальцем:
     -- ќто там.
     Ћн шел к  какой-то расщелине и улыбалсЯ. ‚ нескольких метрах  от нее он
споткнулсЯ, упал и уже не смог поднЯтьсЯ. џ помог ему. Ћн дрожал всем телом,
но, как мне показалось, не от холода, а от счастьЯ.
     -- Ђ ведь сегоднЯ воскресенье! -„а.
     -  ђаботают, Ђзиз...  ‚се семь  дней в неделю! ‚осемь плавок в сутки...
‘амый чистый  металл в мире...  ’акой  чистый потому, что его обрабатывают с
особой точностью по десЯтку разных параметров. ќлектроплавка -- это же курам
на  смех... Џосмотри.  Ќикогда железный  лом, плавленный  в  электропечи, не
заменит наших домен. Џойдем.
     џ обнЯл его за плечи и поддерживал до самого входа в его плавильню, где
в  самой  глубине, под  лучами  света,  лившегосЯ  через  какой-то проем,  Я
приметил  платаны  и зонтичные  пальмы  €ргиза  с доисторическими лошадками,
сгрудившимисЯ у источника, где пела, купаЯсь, женщина.
     -- ’ы ее слышишь, †ан-Џьер? -„а.
     Љаждый видел  свою  женщину, но слушали  мы одну  и  ту же песнь. •олод
снега под ногами и ослепительное солнце над головой объединили нас у входа в
расщелину.
     -- Љрасиво, -- сказал Я.
     -- „а. џ никогда не должен был отсюда уезжать.
     -- Љонечно. Ќо ведь ты наконец вернулсЯ.
     Ћн  прошептал   "спасибо"  и  тихо  соскользнул  в  снег   с   улыбкой,
остановившейсЯ
     на губах.
     џ  отнес  его к  машине. ‚ынул  у него  из кармана блокнот.  ’от слегка
намок, и Я оставил его  просушитьсЯ на капоте. €з его портфельчика Я вытащил
разные бумажки, начало романа, которое он записывал на моем  досье,  а также
большую  черновую  тетрадь  с  надписью  "‹отарингиЯ", где страниц  сто были
исписаны детским почерком. ‚се это Я заткнул себе за пазуху, между тенниской
и рубашкой. Џотом камнем выставил донышко коробки с тунцом,  съел все, что в
ней было, выпив  и масло, чтобы придать себе сил, взвалил на плечи маленькое
тело, такое легкое, что его груз ощущало только мое сердце,  и пошел вниз по
тропе.
     џ останавливалсЯ каждые  десЯть минут, чтобы поговорить с  ним, так как
подозревал, что он  все еще со мной, вокруг менЯ -- своей душой или грезами,
не знаю, как выразить... Ќо его  присутствие  Я  ощущал.  Љакую-то дружескую
теплоту, котораЯ толкала менЯ: иди вперед,  ты прав, ты все делал правильно,
продолжай; какаЯ-то  аллергиЯ на жизнь  постепенно  оторвала менЯ  от  моего
тела, как от почвы, чтобы вознести к прошлым мечтам. Џродолжай, Ђзиз, иди до
конца, заверши мою историю, а Я буду тебЯ  вести. ’ы был  прав: Я  был твоим
приЯтелем-попутчиком.
     —ерез   несколько   часов  навстречу   мне   выскочил   большой  старый
американский "универсал". Ћттуда вывалилась ‚алери и завопила:
     -- ‚от видишь!
     џ не возражал. „ремавший в машине  ее отец  открыл глаза и вышел, чтобы
нам помочь.  ќто  была какаЯ-то оплывшаЯ,  бесформеннаЯ гора  в синем теплом
комбинезоне, застегнутом  доверху:  складки морщинистого,  как  Ђтлас,  лица
подрагивали  при  каждом  движении,  в них  угадывались  горные  ущельЯ  под
бровЯми-ледниками. …го руки дрожали от пьЯнства, голова выставлена вперед, и
можно было подумать, что ноги ее догонЯют. •орошо поставленный голос поражал
глубиной и мрачностью.
     -- Ћсторожнее, мои лилии!
     Њы  сгребли в один  угол поддоны  с цветами  в  кузове,  превращенном в
оранжерею   на  колесах,   чтобы   укрыть   там  затвердевшее  тельце  моего
гуманитарного  атташе  под  листвой  чего-то,  напоминавшего дикий виноград.
ЋпускаЯ заднюю дверцу, он  оперсЯ  на мое плечо и произнес голосом видавшего
виды человека.
     --  џ всем  этим  займусь.  ’ебЯ высажу в  ’абанте. Ђвтобус на ‚арзазат
отправлЯетсЯ между двумЯ  и четырьмЯ.  ’ебЯ никто  не видел, тела не найдут,
пройдет  несколько недель до какого бы  то ни  было  расследованиЯ. „еньги у
тебЯ есть?
     џ  ответил,  что у  менЯ  осталось пЯтнадцать тысЯч франков  из средств
нашей миссии, но своего атташе Я не покину.
     -- Џослушай, старина, моего совета: растворись в  пейзаже и дай  о себе
забыть. ’ы менЯ понЯл?
     -- „елай то, что советует папа, -- прошептала ‚алери.
     -- џ хочу доставить его домой.
     Ћни  переглЯнулись.  ‚ид  у  ‚алери  был  раздосадованный,  но  она  не
проЯвлЯла никакого удивлениЯ. ‘ металлическим стуком кулак ее отца опустилсЯ
на капот.
     -- ’ы смываешьсЯ или нет?!
     ќтот вопль лишил  его равновесиЯ, он попыталсЯ удержатьсЯ,  ухватившись
за радиоантенну, по губам потекла струйка слюны. ‘о всеми предосторожностЯми
антиквара ‚алери  усадила его, подогнув ему ноги и предусмотрительно положив
руку  ему на  затылок, чтобы он  не ударилсЯ о край кузова.  Ћн позволил  ей
привести его в надлежащий вид, тотчас успокоившись и широко улыбнувшись, так
что глаза совершенно исчезли в  складках  кожи.  ‚алери захлопнула дверцу  и
обернулась ко  мне.  Џрежде чем  Я  успел раскрыть рот,  она выпалила  очень
резко:
     -- ЏотрЯсающий  человек! ‡десь он творил гениальные  вещи -- Я запрещаю
тебе его судить. Ќикогда не знаешь, чем станешь. € здесь не его вина.
     џ сказал,  что понимаю.  Ћна подхватила менЯ под руку и отвела подальше
от машины. Ћна плакала. Њне  бы так хотелось, чтобы она говорила еще, а Я бы
ее слушал, а  потом увез бы с нами  во  ”ранцию,  но  Я чувствовал, что  это
совершенно невозможно.
     -- —то мы наделали, Ђзиз. —то мы наделали...
     џ  прошептал,  что  она не  сделала  ничего плохого  и  не  обЯзана мне
помогать.
     -- € как же ты намерен выпутатьсЯ в одиночку, посреди этих гор?
     џ позволил молчанию отвечать за менЯ.
     -- ’ы хочешь отвезти его в Њарсель?
     -- Ќет. ‚ Џариж.
     Ћна со мной согласилась. ‚етер трепал ее  прЯмые прЯди, в очки  набилсЯ
песок, и они едва не падали с носа,  а мне так  хотелось, чтобы она пожалела
†ан-Џьера. €ли влюбилась в менЯ, что одно и то же. € Я тихо произнес:
     -- ‡наешь, он тебЯ любил.
     -- ‡наю. Џод другим именем, но какаЯ разница.
     -- Ђгнес?
     -- Ђгнес.
     -- Ћн говорил тебе о Љлементине?
     -- ‚начале да. Ќемного. Ђ потом совсем перестал.
     -- ’ебе было с ним приЯтно?
     -- Ђ это тебЯ не касаетсЯ.
     Ћтвет как ответ. Џохоже на "да". Ћна спросила:
     -- Љто такаЯ Ђгнес?
     џ заметил, что это ее не касаетсЯ, лишь бы не признаватьсЯ, что не знаю
сам. ‚двоем мы сделались памЯтью  †ан-Џьера, и все, что могли бы скрыть друг
от друга, превращалось в  способ еще  немного продлить его жизнь, сделать ее
полнее. Ћна  осведомилась, был  ли он католиком или кем-нибудь еще --  чтобы
помолитьсЯ за него. џ  подумал вслух,  что однажды мы, она и Я, вновь найдем
друг друга  и займемсЯ любовью,  и  это будет нашей молитвой.  Ћна ничего не
ответила, мы протЯнули друг другу руки и не разнимали их до самой машины.
     --  Њожет,  отправим его  через "ќроп ассистенс"? -- предложил ее отец,
наблюдавший за нами, опустив стекло. ‚ руках  он  держал термос, из которого
только  что  отпил, и  теперь ему  дышалось  получше.  Ќа  всЯкий  случай  Я
напомнил, что имею охранную грамоту королЯ.
     -- „авай-ка ее сюда.
     џ отдал ему бумаги о моем выдворении в  рамках  гуманитарной  акции. Ћн
снова поднЯл стекло, чтобы их спокойно  изучить.  ‚алери поблагодарила менЯ.
Ћна  сказала,  что  ему необходимо иногда почувствовать себЯ нужным, изредка
возвращатьсЯ  в  тот мир,  из  которого  он ушел. џ не стал задавать  лишних
вопросов.  Ћткуда  люди приходЯт и  кто они на самом  деле -- не моЯ забота,
разве что им  самим хочетсЯ о чем-нибудь этаком поговорить. ‚алери и ее отец
-- это совсем другаЯ историЯ, в которой мне  нет места,  где Я ничем не могу
помочь.
     Љогда он открыл дверцу, Я  заверил его, что очень благодарен за помощь.
Ћн  же  приказал  сесть  в  машину  и  заткнутьсЯ, добавив, чтобы все  стало
понЯтно:  он  никогда никому не позволит умыкнуть  у него дочь.  ‚ некотором
смысле все было именно  так,  и Я не  отозвалсЯ на  грустный  взглЯд ‚алери,
обернувшейсЯ ко мне, чтобы понЯть, уразумел ли Я,  что, собственно, мне было
сказано. ЏоглЯдел  бы кто на нас:  за рулем она,  рЯдом ее папаша, за окнами
расплывчатые  скалы,  нечеткие от трЯски  по ухабам,  а сзади  Я, пассажир в
цветах, при каждом толчке придерживающий за ноги своего закоченевшего друга,
--  страннаЯ картинка жизни.  ’ут,  пока  мои  пальцы  немели,  вцепившись в
заледеневший  носок, менЯ одолела совершенно сумасшедшаЯ надежда: а вдруг бы
‚алери  забеременела  от  †ан-Џьера,  и  тогда  они  оба, она  и  ее папаша,
воспитывали бы сироту, рассказываЯ  ему  о  потрЯсающем  отце,  обнаружившем
долину  сероликих  людей.  ‚алери  перехватила  мой  взглЯд  в  зеркальце  и
улыбнулась, не понимаЯ чему, но видно было, что Я внушаю ей доверие.
     Џриехав   в  Њарракеш,  мы   направились  в  какое-то  административное
заведение, где доктор д'Ђрмере заполнил свидетельство  о смерти и  множество
бланков по-арабски.  Џока выполнЯлись эти  формальности, Я наблюдал, с какой
гордостью ‚алери глЯдела на  все, что проделывал ее родитель, и сам был горд
за него. Џоступь прЯмаЯ и решительнаЯ, подбородок -- вперед... Ћн подошел ко
мне, протЯгиваЯ бумаги, и объЯвил:
     -- €нфаркт.
     џ поблагодарил. Џривычным жестом он отмел мои благодарственные  слова и
другой  рукой забрал у менЯ конверт с надписью "”ранцузскаЯ ђеспублика", где
содержалась всЯ наша наличность. ‡атем спросил, Явно что-то предлагаЯ:
     -- Ћтправим диппочтой?
     џ не понЯл, что он под этим разумел,  но  ‚алери за менЯ  ответила, что
это  нам  не  пригодитсЯ.  ђазочарованно  пожав  плечами, он  возвратилсЯ  к
тамошним клеркам и опЯть навел  там шороху, а они  при нем держались  тихо и
ходили по струночке. ЌавернЯка раньше он был важной шишкой или слыл богачом.
—асть денег, отпущенных длЯ нашей миссии, пошла на оплату свинцового гроба и
длЯ  того,  чтобы дать  кому следует. Џотом  мы уехали, уже  без  †ан-Џьера,
которого доставЯт в аэропорт как официальный багаж соответствующие службы, о
чем Я  получил должным  образом  заверенную бумагу,  где  именовалсЯ  Ђзизом
Љамалем, особым эмиссаром похоронного ведомства при французском консульстве.
’ак,  объЯснил доктор,  мне легче  будет  все  уладить на  таможне.  Њое имЯ
написали с ошибкой, однако Я не думал, что это может чему-нибудь помешать.
     Ќа автостоЯнке доктор д'Ђрмере, все еще бывший на взводе после стольких
официальных бумажек,  совершил странную вещь: он поднЯл заднюю дверцу своего
"универсала" и вышвырнул все горшки  с цветами  на пыльный  асфальт, где они
разлетелись на  куски  в мешанине мЯтой  зелени. ‡атем захлопнул  багажник и
бросил мне через плечо:
     -- „есЯть лет коту под хвост, да так оно и лучше.
     Ћн притЯнул  к  себе дочь  и крепко-крепко обнЯл, а  она только  слегка
прижмурила веки, и Я понЯл, что она мне благодарна.
     Њы расстались с ней перед стойкой таможенного контролЯ. Ћтец  ждал ее в
машине. Њы подыскивали  нужные слова,  стоЯ  там среди  суетЯщейсЯ  толпы  и
держась за  руки,  чтобы отдалить  последний миг или наверстать что-то,  что
упустили. ‚се  не  сказанное нами  перелетало теперь из  глаз  в глаза,  все
недоразумениЯ,  сожалениЯ, радости  -- всЯ  суть разных  важных пустЯков.  Ђ
потом,  когда  мне уже  действительно  надо  было  отправлЯтьсЯ, она  просто
спросила:
     -- ’вой €ргиз, это было красиво? Ђ Я прошептал:
     -- Ћчень.
     €  наши  жизни  пошли  по  новому кругу, оттолкнувшись, может  быть, от
какой-то малости, пустого обещаниЯ, но мы были счастливы, что расставание не
испорчено.  Њы  теперь знали, что  убережем  себЯ под защитой той  последней
секунды нашей близости, когда понЯли друг друга, и нам стало хорошо.
     “летал Я, весь раскиснув от слез, которые как нельзЯ более  подходили к
моей похоронной миссии.
     ‚  аэропорте  Ћрли-ћг  служащий  бюро репатриации  спросил  менЯ,  кого
следует  запросить на Љэ-д'Ћрсэ. џ  ответил,  что там предупреждены и нужный
чиновник   прибудет.   ‘лужащий   удовлетворилсЯ   моим  ответом   и  указал
автостоЯнку,  предназначенную  длЯ этих целей. џ попрощалсЯ  с ним и пошел в
туалет, чтобы убить времЯ ожиданиЯ. Љогда Я вышел, гроба не было. џ позвонил
в справочную,  и  они  дали мне телефон службы вызова. ’ам  мне сказали, что
грузовичок  пришел с час  назад.  Ќу,  раз  так, грузчикам пришлось  наконец
выплюнуть жвачку и пойти со мной грузить покойника. џ назвал адрес:
     -- Ѓульвар Њалерб, сто семнадцать.
     Џотом Я сел с ними в кабину, и мы  тронулись  молча, если не считать их
слов соболезнованиЯ и моих -- благодарности. Џариж был хмур и скучен, к тому
же дождлив,  с  пробками  на  улицах,  а у  менЯ  перед  глазами еще  стоЯли
Ђтласские горы,  и Я не мог судить, хорошо  тут или нет. Љо всему  прочему Я
исписывал, примостив блокнот на  коленке, целые страницы объЯснений, которые
одну задругой тотчас рвал.  € вспоминал †ан-Џьера, зачеркивавшего строчки  в
самолете.  Ќичего  не  поделаешь:  видимо,  Љлементина  вовсе  не  была  той
женщиной,  писать которой -- простое занЯтие. Ќе найдЯ нужных слов, Я решил,
что просто поговорю с ней.
     „ом  был  старым,  а  лифт  слишком  мал,  чтобы  †ан-Џьер  мог  в  нем
поместитьсЯ. ѓрузчики потащили его по лестнице, Я же отправилсЯ на разведку.
ЏЯтый  этаж,  леваЯ дверь.  Џозвонил.  икарный  звоночек,  двойные створки,
толстый ковер, по бокам в маленьких нишах канделЯбры. Ќа визитной  карточке,
просунутой  в  прорезь  именной  таблички  на  двери, можно  было  прочесть:
"Љлементина  Њорэ-ней". „остаточно будет  просунуть  карточку  чуть  глубже
вправо, и фамилиЯ †ан-Џьера исчезнет вовсе.
     џ  подождал, и  мне  открыли.  Њужчина. ‚  купальном  халате.  ‘  видом
человека, которого  побеспокоили.  ‚от этого Я не предвидел. џ  пробормотал,
что ЯвлЯюсь приЯтелем  господина нейдера.  Ћн поглЯдел  так, словно  Я  был
царапиной на капоте его машины, повернулсЯ ко мне  спиной и позвал: "’итин!"
ЏоЯвилась  мадам нейдер в шелковом бежевом домашнем платьице, с кругами под
глазами и натЯнутым выражением лица. Ћн встал рЯдом с ней -- волосы  ежиком,
квадратнаЯ   челюсть  --  и  упер  руки   в  бока.  …го  переносной  телефон
"‘они-лазер" лежал у вешалки,  на  которой висел его же  фирменный дождевик.
Ћна спросила: -- ‚ чем дело?
     Џосмотрел Я на эту парочку, и решение пришло за три секунды. Љлементину
Я заверил,  что  произошло недоразумение. ‚ышел на лестничную  площадку.  Ќа
четвертом нашел грузчиков, велел им поворачивать, и  они  спустили †ан-Џьера
вниз. Љогда  борт грузовичка поднЯли, Я попросил у водителЯ карту ”ранции. Љ
счастью,  ћканж  действительно  существовал.  Ќа  ‚остоке,  название  мелким
шрифтом, недалеко от ’ионвилЯ, набранного жирным.  ‡апыхавшиесЯ, недовольные
грузчики заЯвили,  что их радиус действиЯ ограничен пригородом Џарижа. ’огда
Я  вытащил конверт с  грифом ”ранцузской  ђеспублики и  рассчиталсЯ  с ними.
Џотом велел выгрузитьсЯ  в гараже Ѓино,  где, судЯ по объЯвлению из газетки,
что валЯлась  на приборном  щитке,  продавалсЯ  фургон  марки  "ситроен-‘35"
выпуска  1980  года,  цена  которого вполне  отвечала сумме, что осталась от
средств на мою миссию.
     Ћкно  выходит  в садик, перед ним  --  ЯблонЯ,  с которой ветер сдувает
последние следы заводской сажи.  ‚ его комнате все оставлено  "как было". Ќа
кровати покрывало с пЯтнами  чернил,  на полочке --  рЯд игрушечных машин, в
книжном шкафчике  -- стопка чистых тетрадей длЯ  черновиков, а  на  школьном
секретере  из  отлакированной   сосны  --  фотографиЯ:   Ђгнес  в   рамочке,
брюнеточка, еще не вышедшаЯ из школьного возраста, с таинственной улыбочкой,
превратившаЯсЯ  теперь,  к несчастью,  в  тЯжеловесную блондинку (Я ее вчера
видел), мать троих детей  и жену безработного, как  и все здешние женщины, с
тех пор как завод закрыли.
     ђодители сначала встретили  менЯ довольно прохладно, но потом,  когда Я
рассказал свою  историю, все образовалось. "‘итроен" Я отогнал на  стоЯнку у
Љонфорамы, чтобы на  первых порах длЯ пристрелки иметь свободные руки. Љогда
Я постучал  в застекленную  дверь  их кухоньки, примостившейсЯ  за маленьким
квадратным  флигельком  под  грЯзно-красной  черепицей, задымленной  трубами
потухших  доменных  печей, мать  гладила,  а отец пил кофе за  столом, перед
раскрытой  газетой, подперев кулаком щеку и  уставЯсь в стену.  џ их  тотчас
узнал. —уть  погрузневшие  и погрустневшие, они почти не переменились с того
днЯ,  как †ан-Џьер оставил их на  ‚осточном  вокзале, на последней  странице
своего блокнота. ђазве что красноты на лицах поприбавилось.
     џ сообщил им, что ЯвилсЯ по  поручению  их  сына. Њамаша тотчас впала в
истерику:  "Ѓоже  мой,  с †ераром что-то  случилось!"  †ерар --  брат, одним
словом тот, второй сын, еще  живой, он как раз уехал за тридцать  километров
отсюда  на  работавшую покуда  доменную печь.  Љак мог, Я успокоил  их: мол,
прибыл от другого.  Ћт  †ан-Џьера.  ‚ комнате воцарилось  ледЯное  молчание.
Њамаша  открыла  было рот,  взглЯнула  на  отца... и  вновь взЯлась за утюг.
Џапаша перевернул страницу газеты и стал читать.
     Џрошло какое-то времЯ, и  поскольку Я еще стоЯл  на пороге, он медленно
объЯснил:
     -- †ан-Џьера больше нет.
     Љонечно,  это облегчало мою задачу: достаточно было бы  подхватить  его
фразу. Ќо  Я не  смог. Њне  представилсЯ "ситроен" на стоЯнке у Љонфорамы, а
внутри -- ожидавший †ан-Џьер. —его ожидавший? Ќовой встречи?  џмы в земле? €
вдруг  цель  моего путешествиЯ  показалась  мне мелкой,  мерзкой, совершенно
идиотской. —его Я добиваюсь? Џодарить им мертвеца вместо живого, но навсегда
вычеркнутого из  их  жизни? Ќет, блудный  сын так не возвращаетсЯ. џ  ошибсЯ
легендой.
     …диным  духом  Я выпалил нейдерам, что †ан-Џьер  стал пленником  банды
марокканцев  из  €ргиза, куда  французское правительство поручило  ему  менЯ
откомандировать.  Њы  попали   в  засаду,  потом  менЯ  освободили  как   не
представлЯвшего   в   качестве   заложника   никакого   интереса,  а   моему
гуманитарному атташе удалось переправить со мной свои бумаги, а также устное
посл