без
доказательств -  с этим уж Я никак не мог согласитьсЯ.  ‘амолюбие может, как
это ни странно, спокойно соседствовать с бесстыдством.
     €так,  третьЯ  тетрадь тоже  подходит к  концу.  Ќичего  не  поделаешь,
придетсЯ ограничитьсЯ ходом эксперимента,  предпринЯтого маской. Ќо хоть это
и покажетсЯ скучным,  лучше всего,  Я думаю,  рассказать лишь о тех доводах,
согласно  которым  трата  свободы  в  чистом  виде  была  фактически половым
влечением.  ’рата свободы,  какой бы  чистой она ни  была,  сама по  себе не
создает ценностей.  (…сли  говорить о  ценностЯх -  это  скорее производство
свободы.)   џ  не  собираюсь  утверждать,   что  мое  логическое  построение
безупречно,  но на следующий день все мои действиЯ направлЯлись этим половым
влечением, и поскольку Я надеюсь на твой справедливый суд, то, думаю, должен
быть честен с самим собой.
     …сли только не  быть намеренно злобным,  то  не  так уж  трудно понЯть,
почему маска отвернулась от  поджогов и  от  убийств,  понЯть ее  состоЯние.
Џрежде всего маска как  таковаЯ представлЯла собой разрушение существующих в
мире обычаев.  Џростой здравый смысл не  поможет ответить на  вопрос:  сколь
большим разрушением ЯвлЯетсЯ поджог или  убийство.  —тобы  это  стало Ясным,
лучше всего вообразить, что произойдет с общественным мнением, если начнетсЯ
массовое производство масок, так же искусно выполненных, как и та, которую Я
ношу,   и  широкое  их  распространение.   Њаски,   несомненно,   приобретут
потрЯсающую популЯрность,  мой завод не угонитсЯ за спросом, даже если будет
работать круглосуточно, все расширЯЯ производство. Ќекоторые люди неожиданно
исчезнут.  „ругие расщепЯтсЯ на двух, на трех. “достоверениЯ личности станут
бесполезными,  опознавательные фотографии  в  нескольких  ракурсах  потерЯют
всЯкий смысл, фотографии, которыми обмениваютсЯ жених и невеста, можно будет
порвать и  выбросить.  ‡накомые и  незнакомые перепутаютсЯ,  сама идеЯ алиби
будет  уничтожена.  ЌельзЯ будет  верить другим,  не  будет  оснований и  не
доверЯть другим,  придетсЯ жить в  состоЯнии невесомости,  в новом измерении
человеческих отношений, будто смотришьсЯ в ничего не отражающее зеркало.
     Ќет, нужно, наверно, быть готовым к еще худшему. ‚се начнут менЯть одну
маску за другой,  пытаЯсь бежать от страха быть невидимым,  из-за того,  что
стал  еще  прозрачнее,  чем  невидимый  другой  человек.  €  когда  привычка
беспрерывно гнатьсЯ за все новыми и  новыми масками станет обыденной,  такое
слово,  как  "индивидуум",  окажетсЯ настолько непристойным,  что  его можно
будет  увидеть лишь  на  стенах  общественных уборных,  а  сосуды в  которые
заключены  индивидуумы,   их   упаковка   -   "семьЯ",   "народ",   "права",
"обЯзанности" -  превратЯтсЯ в  мертвые  слова,  непонЯтные  без  подробного
комментариЯ.
     ‘может  ли  в  конце  концов человечество выдержать такую  резкую смену
измерений  и,  пребываЯ  в  состоЯнии  невесомости,  найти  приемлемые новые
взаимоотношениЯ,  создать новые обычаи? џ, конечно, не собираюсь утверждать,
что  не  сможет.  €сключительнаЯ  приспособлЯемость людей,  их  колоссальнаЯ
способность к  перевоплощению уже  доказана историей,  наполненной войнами и
революциЯми.  Ќо  до  этого...  до  того,  как  маске  будет разрешено такое
безудержное распространение... окажутсЯ ли люди достаточно снисходительными,
чтобы не прибегнуть к инстинкту самозащиты -  к созданию отрЯдов по борьбе с
эпидемией,  - вот в чем вопрос, как мне кажетсЯ. Љакой бы привлекательной ни
была  маска,  представлЯЯ  собой  потребность  индивидуума,  существующие  в
обществе   обычаи   воздвигнут  на   ее   пути   неприступные  баррикады   и
продемонстрируют решимость  к  сопротивлению.  Ќапример,  в  учреждениЯх,  в
фирмах,  в  полиции,  в  научно-исследовательских институтах при  исполнении
служебных  обЯзанностей использование маски  будет  запрещено.  Њожно  также
предположить,  что  еще  более активно будут требовать сохранениЯ авторского
права  на  лицо,  развернут  движение  против  свободного изготовлениЯ масок
популЯрные актеры. ‚озьмем более близкий нам пример: муж и жена вместо того,
чтобы поклЯстьсЯ в  вечной любви,  должны будут обещать друг другу не  иметь
тайных масок. Џри торговых сделках может родитьсЯ новый обрЯд: перед началом
переговоров ощупывать друг  другу  лицо.  Ќа  собеседованиЯх при  приеме  на
работу  можно  будет  наблюдать странный обычай:  вонзить в  лицо  иголку  и
демонстрировать выступившую кровь. Ќу, а потом вполне можно представить себе
и  такой случай:  в  суде будет рассматриватьсЯ вопрос,  законно ли поступил
полицейский или  превысил власть,  дотронувшись во  времЯ следствиЯ до  лица
допрашиваемого, а ученый опубликует по этому поводу обширную статью.
     €  вот уже в газете под рубрикой "Ѓеседы о вашей судьбе" изо днЯ в день
публикуютсЯ слезливые письма девиц,  которые вышли замуж,  обманутые маской.
(Ћ  своих  масках  они  не  упомЯнут.)  Ќо  и  ответы  будут  все  как  один
маловразумительные и ни чему не обЯзывающие:  "„остойна всЯческого порицаниЯ
неискренность,  выразившаЯсЯ в  том,  что в  период помолвки он  ни  разу не
показал своего настоЯщего лица. Ќо в то же времЯ из ваших слов видно, что вы
еще не полностью освободились от взглЯда на жизнь с позиций настоЯщего лица.
Њаска не может обмануть и  не может быть обманутой.  Ђ что,  если вам надеть
сейчас новую маску, превратитьсЯ в другого человека и начать новую жизнь? Ќе
цеплЯЯсь за  вчерашний день и  не задумываЯсь о  завтрашнем -  только так вы
добьетесь успеха в  жизни в наш век масок..." ‚ конце концов,  сколько бы ни
было таких обманов, сколько бы ни было разговоров о них, в какую бы проблему
они ни вылились -  все это никогда не перевесит удовольствиЯ обманывать.  Ќа
этом этапе,  хоть он и будет чреват противоречиЯми,  привлекательность маски
останетсЯ непоколебимой.
     Ќо возникнут,  конечно, и кое-какие отрицательные ЯвлениЯ. ЏопулЯрность
детективных романов постепенно сойдет на  нет;  семейный роман,  описывающий
двойственность,  тройственность человеческого характера,  и  тот в  какой-то
момент  начнет приходить в  упадок,  а  уж  если  количество купленных впрок
разных масок превысит пЯть штук на человека,  запутанность сюжета превзойдет
предел терпениЯ читателей;  не исключено, что роман вообще потерЯет право на
существование,   разве   что   будет   удовлетворЯть  потребности  любителей
исторических романов.  „ело  не  ограничитсЯ романами:  фильмы и  пьесы,  по
замыслу  представлЯющие  собой  демонстрацию  масок,  лишившись  возможности
создать определенный образ главного героЯ,  превратЯтсЯ в  некий абстрактный
код  и  не  смогут  привлечь  интереса публики.  ЃольшаЯ  часть  фабрикантов
косметики  разоритсЯ,  один  за  другим  закроютсЯ  косметические  кабинеты,
неизбежно  сократЯтсЯ больше  чем  на  двадцать  процентов доходы  рекламных
агентств.  ‚се  писательские ассоциации поднимут  вопль  -  маска  разрушает
личность;   косметологи  и  дерматологи  будут,   несомненно,  с  превеликим
упорством доказывать, что маска вредно влиЯет на кожу.
     ‚есьма сомнительно,  конечно,  что  подобные вещи  смогут иметь больший
эффект,  чем  брошюры  общества  трезвости.  ‚едь  акционерное  общество  по
производству масок превратитсЯ к  тому времени в  огромный монополистический
концерн,   имеющий  по   всей   стране  сеть  пунктов  по   приему  заказов,
производственные предприЯтиЯ,  магазины,  и заткнуть рот горстке недовольных
ему будет легче, чем спеленать младенца.
     Ќо   главные   проблемы   возникнут   позже.    Њаска   получит   такое
распространение,   что  все  пресытЯтсЯ,   период,  когда  она  была  чем-то
любопытным и  необычным,  закончитсЯ -  маска  станет обыденным Явлением.  €
когда  тонкий  аромат  преступлениЯ и  порока,  казавшийсЯ прЯной приправой,
помогающей еще острее ощутить вкус освобождениЯ от  беспокойных человеческих
отношений,   превратитсЯ  в  одурЯющий  запах  переквашенных  соевых  бобов,
наступит период,  когда всех снова охватит тревога... когда начнут замечать,
что эти шалости с переодеванием,  которым предавались так весело,  совсем не
шалости,  а нечто схожее с преступлением,  которым можно причинить вред себе
самому...  Ќу,  например, поЯвЯтсЯ, видимо, беспатентные изготовители масок,
которые будут специализироватьсЯ на подделке чужих лиц, и возникнут довольно
смешные  инциденты:  член  парламента  начнет  заниматьсЯ  мошенничеством  с
долговыми обЯзательствами,  известный художник будет уличен как  закоренелый
брачный аферист,  мэр города -  арестован по  подозрению в  угоне автомашин,
лидер социалистической партии выступит с  фашистской речью,  директора банка
привлекут  к  ответственности  за  ограбление  банка.   €  люди,  со  смехом
смотревшие на  все это,  как на  веселое цирковое представление,  неожиданно
спохватЯтсЯ,  с ужасом увидЯт, что у них на глазах другие люди, не отличимые
от них,  шарЯт в чужих карманах, воруют в магазинах... со всем этим придетсЯ
столкнутьсЯ.  €  тогда не  исключено,  что  с  большим трудом добытое алиби,
вместо того  чтобы противостоЯть доказательству вины,  будет даже  исключено
как   свидетельство  невиновности,   его  даже  начнут  ощущать  как  обузу.
“довольствие от обмана померкнет перед страхом быть обманутым.  Џотом, когда
поЯвитсЯ желание  смЯгчить горечь  раскаЯниЯ,  поплывут слухи  о  том,  что,
возможно, из-за того, что цель образованиЯ исчезла - совершенно естественно,
поскольку  утерЯна  идеЯ   личности,   которую  необходимо  формировать,   -
посещаемость школ  резко  сократитсЯ,  начнетсЯ  массовое бродЯжничество,  и
выЯснитсЯ,  что большинство бродЯг - родители этих школьников, и тогда вдруг
вспыхнут волнениЯ и  паника,  и все будут проклинать маску-соблазнительницу.
’ут   же   флюгероподобные  авторы  редакционных  статей  начнут,   наверно,
предлагать учреждение системы регистрации масок,  но,  к сожалению,  маску и
систему регистрации абсолютно невозможно совместить,  так же,  например, как
бессмысленна тюрьма,  не  имеющаЯ запоров.  ‡арегистрированнаЯ маска уже  не
может  быть  маской.  Ћбщественное мнение  коренным образом изменитсЯ,  люди
выбросЯт маски  и  потребуют от  правительства отмены  масок.  ќто  движение
примет  редко  наблюдаемую в  истории форму  союза  народа и  полиции,  и  в
мгновение ока возникнет закон о запрещении масок.
     Ќо правительство,  как всегда, побоитсЯ крайностей. ‚начале, хотЯ оно и
заЯвит о  контроле,  ношение маски будет рассматриватьсЯ в лучшем случае как
мелкое   преступление.   ЏодобнаЯ  нерешительность,   наоборот,   подстегнет
любопытство некоторых людей и  приведет к  бурному росту подпольных фабрик и
черного рынка -  наступЯт времена хаоса, напоминающие период сухого закона в
Ђмерике.  €  тогда,  хотЯ уже и слишком поздно,  станет неизбежным пересмотр
закона.  €спользование масок  будет регламентироватьсЯ так  же  строго,  как
употребление наркотиков:  соответствующие власти  будут  выдавать разрешение
только в  случае,  если установЯт Явно выраженные травмы лица или если врачи
пропишут маску длЯ лечениЯ серьезных нервных расстройств.  Ќо и  после этого
подделка  лицензий и  жульничество производителей масок  не  прекратЯтсЯ,  и
очень  скоро содержащиесЯ в  законе оговорки будут отменены,  назначены даже
особые инспекторы масок,  и маски превратЯтсЯ в объект строжайшего контролЯ.
€  все равно число преступлений с помощью масок ничуть не уменьшитсЯ,  и они
не  только  останутсЯ все  тем  же  сенсационным украшением газетных  полос,
посвЯщенных социальным вопросам,  -  дойдет  до  того,  что  поЯвЯтсЯ правые
организации,  члены которых как  форму наденут совершенно одинаковые маски и
будут  устраивать бесчинства,  совершаЯ нападениЯ на  членов  правительства.
‘уды  вынуждены будут признать,  что  пользование маской,  даже сам  факт ее
хранениЯ приравниваетсЯ к  преднамеренному убийству,  и общественное мнение,
не колеблЯсь, поддержит их.
               Џостскриптум.  •отЯ  и  пьЯные  фантазии,  но  фантазии очень
          интересные. „опустим, что существует организациЯ, состоЯщаЯ из ста
          членов.  ‡начит, каждый из них будет иметь один процент подозрений
          и  девЯносто  девЯть  процентов алиби, и в результате обЯзательное
          оправдание: хотЯ акт насилиЯ совершен, виновного нет. Џочему же на
          первый  взглЯд кажущеесЯ столь интеллектуальным преступление будет
          восприниматьсЯ  как  зверски жестокое? „умаю, что из-за абсолютной
          анонимности  этого  преступлениЯ.  ЂбсолютнаЯ анонимность означает
          принесение в жертву своего имени абсолютной группе. Ќе есть ли это
          больше   чем  интеллектуальнаЯ  махинациЯ  в  целЯх  самозащиты  -
          инстинктивное  стремление индивидуума, столкнувшегосЯ лицом к лицу
          со  смертью? ’очно так же, как при нападении врага самые различные
          группы  -  национальные,  государственные, профсоюзные, классовые,
          расовые,  религиозные  - пытаютсЯ прежде всего воздвигнуть алтарь,
          именуемый  верностью.  €ндивидуум  всегда жертва в единоборстве со
          смертью,  а  длЯ  абсолютной  группы  смерть  всего  лишь атрибут.
          ЂбсолютнаЯ  группа  сама  по  себе имеет агрессивный характер. ќто
          легко  понЯть,  если  в  качестве  примера  абсолютной организации
          назвать  армию,  а как пример абсолютной анонимности - солдата. Ќо
          если  так, то в моих фантазиЯх содержалось некоторое противоречие.
          Џочему  хотЯт,  чтобы  суд, который не может рассматривать военную
          форму  как  таковую  равносильной  преднамеренному убийству, занЯл
          столь суровую позицию по отношению к правым группам, члены которых
          носЯт  одинаковые  маски?  ђазве  государство  считает маску злом,
          противоречащим порЯдку? ‘овсем нет, как это ни парадоксально, само
          государство  -  некаЯ огромнаЯ маска, и оно противитсЯ тому, чтобы
          внутри него существовало множество отдельных масок. ‘ледовательно,
          самое безвредное существо на свете - анархист...
               ‚от  почему,  если  преодолеть  лабиринт  любопытства, станет
          Ясно,  что уже само существование маски разрушительно. € поскольку
          использование  маски  приравниваетсЯ к преднамеренному убийству, в
          один  рЯд  могут  быть  смело  поставлены ничуть не уступающие ему
          поджог  и  бандитизм.  Ќеудивительно,  что у маски, олицетворЯющей
          собой  разрушение  - хотЯ фактически она сама брела среди развалин
          человеческих  отношений,  разрушенных ее существованием, - у маски
          не  лежала  душа к подобным разрушениЯм. ‘колько бы бугров желаний
          ни  вспухало, одного ее существованиЯ достаточно, чтобы произвести
          разрушение.


        x x x

     Џо-детски  эгоистичные желаниЯ маски,  которой от  роду  нет  и  сорока
часов...  желаниЯ изголодавшегосЯ беглеца, только что вырвавшегосЯ из тюрьмы
на волю сквозь скопища пиЯвок... какую же свободу может иметь эта ненасытнаЯ
прорва со свежими следами наручников?..
     Ќет,  честно  говорЯ,  нельзЯ утверждать,  что  ответа вовсе  не  было.
†еланиЯ -  это не то,  что понимают путем рассуждений,  их надо чувствовать.
Џопробую объЯснить проще.  ќто то  самое конвульсивное побуждение -  желание
стать жертвой расовых предубеждений.  џ  Ясно осознал это в  ту минуту,  как
вышел на улицу.  ЉакаЯ же необходимость была у менЯ до сих пор вилЯть, точно
оправдываЯсь?  Њожет быть,  рассчитывал,  вилЯЯ,  спастись от стыда? Ќет, Я,
видимо,  действительно громоздил  одно  оправдание на  другое,  но  можно  с
уверенностью утверждать, что руководил мной совсем не стыд. ђуководствовалсЯ
Я  лишь одним желанием,  на котором,  хотел Я того или нет,  во что бы то ни
стало должен был построить наши отношениЯ.
     ЋтношениЯ с  тобой  были  такими,  какими  они  представлЯлись в  самых
бесстыдных фантазиЯх маски.  —его бы Я  ни захотел почувствовать,  пожелать,
испытать -  все было свЯзано с теми фантазиЯми, и Яд ревности, только-только
переставший отравлЯть менЯ,  снова,  набрав  силу,  двинулсЯ по  моим  жилам
навстречу потоку крови.  Ќичего удивительного, что это заставлЯло задуматьсЯ
над завтрашним планом.  „аже маска не  могла не почувствовать себЯ скованно,
неуютно.  Љак бы то ни было,  свобода маски,  хотЯ она и заключалась главным
образом в абстрактных отношениЯх с другими людьми,  была все равно что птица
с  оторванными крыльЯми.  Њаска,  которую чуть было не  выбросили,  сохранЯЯ
перемирие, способна была лишь на невнЯтное бормотание.
     ’огда маска стала успокаивать менЯ -  если Я буду без конца нервничать,
то не только маска,  но и  сам Я превращусь в средство.  Џусть лицо у менЯ -
маска,  но  ведь тело-то по-прежнему мое собственное.  Њожно закрыть глаза и
представить себе,  что во всем мире исчез свет...  тогда мгновенно маска и Я
превращаемсЯ в  одно целое и  нигде нет того,  к  кому Я должен ревновать...
если тебЯ касаюсь Я сам,  значит, тот, кого касаешьсЯ ты, тоже Я сам и нужно
отбросить всЯкие колебаниЯ...
               ‡аметки   на  полЯх.  ‘тоит  вдуматьсЯ,  и  доводы  покажутсЯ
          подобранными произвольно. Џоскольку Я идентичен самому себе, а длЯ
          другого  - абсолютно чужой, значит, Я наполовину чужой. Џравда? Њы
          -  желтаЯ  раса, но мы не были желтой расой от природы. ‚первые мы
          превратились  в  желтую  расу благодарЯ тому, что были названы так
          расой с другим цветом кожи. €гнорировать условность лица и сделать
          всю   остальную   часть   тела   главной  в  определении  личности
          равносильно   обману.   …сли   Я   собираюсь   упорно   отстаивать
          отождествление, отвлекаЯсь от лица, тогда мне придетсЯ без всЯкого
          снисхождениЯ взЯть на себЯ ответственность за эротические действиЯ
          маски.  Џусть  лишь  мысленно,  но все равно Я бессовестно упрекал
          тебЯ  в  измене,  и  Яд  ревности бурлил во мне, а как только дело
          коснулось менЯ, Я стал беспечно разглагольствовать о трате свободы
          в чистом виде, совсем не думаЯ, что это может ранить тебЯ. ‚ конце
          концов,  не  напоминает  ли  ревность избалованную кошку, котораЯ,
          настаиваЯ на своих правах, не признает обЯзанностей?..
     ’аким образом,  маска,  с одной стороны,  ругала менЯ,  а с другой -  с
придурковатым видом,  вроде не  испытываЯ никаких чувств,  просеивала сквозь
самые разные сита все  мои желаниЯ,  стремЯсь таким путем убедить менЯ,  что
оставшиесЯ не стоЯт того,  чтобы хотеть их. Џравда, разновидностей желаний в
полном смысле этого слова удивительно мало,  и они невероЯтно просты, и если
исключить жажду разрушениЯ,  то  их  можно буквально пересчитать по пальцам.
Ќазову пришедшие на памЯть.
     Џрежде всего, три основных желаниЯ: голод, половое влечение, сон. ‡атем
общие   желаниЯ:   естественные  отправлениЯ,   жажда  избавлениЯ,   наживы,
развлечениЯ.    „алее   специфические:   желание   совершить   самоубийство,
потребность отравлЯть себЯ - вино, табак, наркотики. Ќаконец, если толковать
желаниЯ в  широком смысле,  может быть,  правильно включить в их число жажду
славы, потребность работать.
     Ќо  большаЯ часть этих желаний просеетсЯ сквозь первое сито,  именуемое
"тратой свободы". ‚ самом деле, как бы ни хотелось спать, сон сам по себе не
может быть целью.  Ћн -  всего лишь средство пробуждениЯ.  ‚ общем,  с какой
стороны ни подойти,  сон следует причислить к накоплению свободы.  Џо той же
причине естественные отправлениЯ,  жажду наживы,  избавлениЯ,  славы,  труда
тоже,  пожалуй,  лучше здесь не  рассматривать...  ‚от  только не  избежать,
наверно,  критики за  то,  что последнее из названных мной желаний -  труд -
легкомысленно рассматриваетсЯ как  средство в  одном  рЯду  с  естественными
отправлениЯми.  Џредставим себе,  что рождаетсЯ в результате труда, - труд в
самом деле  следует сделать господствующим среди желаний.  …сли бы  не  было
создана вещь, не было бы, очевидно, и истории, не было бы, очевидно, и мира,
не поЯвилось бы,  несомненно, и такое понЯтие, как человек. Љроме того, если
рассматривать труд как самоотрицание,  то  есть если труд служит преодолению
труда,  то одно это позволЯет считать его целью.  € даже в том случае, когда
труд  становитсЯ самоцелью,  это  не  вызывает  неприЯтного,  отталкивающего
впечатлениЯ,  как  жажда  наживы или  славы.  €  даже  в  этом  случае люди,
сочувственно киваЯ говорЯт:  "Ћн здорово работает".  Њожно не опасатьсЯ, что
его  будут корить,  порицать.  —то ни  говори,  а  люди ведь придумали такие
выражениЯ,   как  "денежнаЯ  работа",  "выгоднаЯ  работа",  "высоко  ценимаЯ
работа"...
     †аль только,  что такое благостное состоЯние было нетерпимым длЯ маски.
…сли в какой бы то ни было форме не нарушаютсЯ запреты,  использование маски
терЯет всЯкий смысл.  "‘вободой только маски" прежде всего должны были  быть
незаконные  действиЯ.   (‚  самом  деле,   Я  процентов  на  шестьдесЯт  был
удовлетворен работой в  институте...  …сли бы у менЯ отнЯли ее,  то,  думаю,
тосковал бы  по ней процентов на девЯносто...  €  все же Я  прекрасно мог бы
обойтись без маски.)  ’аким образом,  хотЯ труд ради труда и провалилсЯ весь
сквозь  Ячейки  первого  сита,  он  все  же  должен  задержатьсЯ во  втором.
Џредупреждаю,  Я  не собираюсь касатьсЯ проблемы ценностей.  џ говорю лишь о
сиюминутном желании сбежавшего из тюрьмы, чье алиби гарантировано.
     €з оставшихсЯ желаний голод тоже,  видимо, попадает во второе сито. ’ак
как бесплатное питание не столько цель, сколько средство, с самого начала не
будем его касатьсЯ,  но  где-то Я,  кажетсЯ,  слыхал о  законе,  запрещающем
наедатьсЯ досыта. ‡апрещение утолЯть голод не в условиЯх фронта или тюрьмы -
Явление  довольно  редкое.  Ќо  если  все  же  попытатьсЯ отыскать его,  то,
пожалуй,  удастсЯ обнаружить в людоедстве. Џравда, в данном случае речь идет
не  совсем об  утолении голода -  значительное место  занимает здесь элемент
убийства. Ђ убийства, как мы договорились, касатьсЯ не будем.
     •отЯ самоубийство тоже входит в  число запрещенных актов,  при  наличии
настоЯщего лица  его  все  же  можно  совершить,  маска  же  в  конце концов
позволила мне избежать участи и "заживо погребенного". € уж если Я собиралсЯ
совершить самоубийство,  лучше бы  с  самого начала ничего не предпринимать.
†ажду   развлечений  тоже   не   следует  брать  изолированно:   иногда  это
разновидность избавлениЯ,  в  других случаЯх -  своего рода  труд,  лишенный
объекта,   -  в  общем,  мне  хотелось  бы  рассматривать  его  как  сложное
образование,  состоЯщее из  рЯда  упоминавшихсЯ уже  компонентов.  ‘трасть к
отравлению,  так же как желание напитьсЯ,  -  не более чем дурное подражание
маске,   и   потому...   Я  действительно  пребывал  в  блаженном  состоЯнии
опьЯнениЯ... и снова касатьсЯ этого не стоит.
     €так,  желаниЯ одно за  другим провалились сквозь все  сита и  остались
наконец те самые конвульсии жертвенности.


        x x x

     Љстати,  что ты думаешь о моих рассуждениЯх? „а, именно о рассуждениЯх.
џ лишь рассуждал о том,  что,  захоти Я в ту ночь потратить свободу в чистом
виде,  это было бы не чем иным,  как сексуальным преступлением,  на самом же
деле  Я   так  и   не   совершил  ничего  хотЯ  бы  отдаленно  напоминающего
преступление.  € не потому, что у менЯ не было к этому никакой склонности, и
не  потому,  что  не  представилось случаЯ,  но,  так  или иначе,  Я  его не
совершил.   ‚от  почему  Я  спрашиваю  тебЯ  только  об  одном  -   о  своих
рассуждениЯх.
     Ќа  твое  сочувствие Я  не  надеюсь.  Њожет быть,  даже  навернЯка,  ты
заметишь нелепые изъЯны в  моих рассуждениЯх.  џ  уже пережил крах всех этих
рассуждений и не могу поэтому не признать, что в них есть недостатки. Ќо Я и
в  то времЯ не видел их,  не могу обнаружить их и  сейчас.  Ђ  может быть...
может быть,  они вылились в форму подчинениЯ упорным уговорам маски, а Я сам
себЯ обманывал, считаЯ их результатом моих собственных желаний.
     Џоскольку дело касаетсЯ секса,  что-то  мешало мне сорвать и  выбросить
табличку "вход воспрещен", и в то же времЯ с самого начала менЯ непреодолимо
тЯнуло это сделать.  …сли вдуматьсЯ -  ничего удивительного.  џ  старалсЯ по
возможности не касатьсЯ этого,  но дело в том,  что,  отвергни Я сексуальные
преступлениЯ,   мне  не  удалось  бы  осуществить  и  план  заставить  маску
соблазнить тебЯ.  …сли бы  речь шла о  том,  чтобы соблазнить тебЯ один раз,
никакой проблемы,  видимо, не возникло бы. Ќо если Я хотел сделать отношениЯ
между маской и  тобой длительными и,  таким образом,  создать новый мир,  то
должен был во что бы то ни стало нарушать законы,  свЯзанные с сексом. €наче
врЯд  ли  бы  Я  мог  вынести  двойную жизнь,  разъеденный до  мозга  костей
ревностью.  € эти долгие,  упорные уговоры маски были,  конечно, результатом
моей сознательной провокации.
     „а,  забавно -  только  что  с  грехом  пополам подведЯ базу  под  свои
рассуждениЯ,  Я тут же прониксЯ сочувствием к желаниЯм маски. Љстати, совсем
не потому,  что Я изголодалсЯ по сексу,  как если бы это была еда или питье.
Ќарушить сексуальные запреты -  вот на  что изо всех сил толкала менЯ маска.
…сли бы  Я  не  осознавал существование запретов,  то очень сомневаюсь,  что
нарушение их было бы наполнено длЯ менЯ таким трепетным очарованием. € когда
Я  погрузилсЯ в  это очарование,  Яд  ревности,  больше всего мучивший менЯ,
казалось,   утратил  вдруг  свою  силу,   и  Я,   будто  посасываЯ  таблетку
противоЯдиЯ, стал старатьсЯ вызвать в себе эротический импульс.
     ѓлазами,   полными  вожделениЯ,   Я  стал  по-новому  смотреть  на  все
окружающее,  и  уходившаЯ вдаль  улица  представилась мне  волшебным замком,
сплошь состоЯщим из табличек "‘екс.  ‚ход воспрещен". Ѓудь хоть ограда этого
замка прочной -  куда ни  шло,  а  то сплошь изъедена червЯми,  с  дырами от
вывалившихсЯ гвоздей,  она,  казалось,  вот-вот развалитсЯ. Ћграды, ограды -
своим видом они будто готовы отразить вторжение и  вызывают этим любопытство
людей,  снующих по  улице,  но,  стоит приблизитьсЯ к  ним  и  присмотретьсЯ
повнимательней,  и  червоточины и  следы  от  выпавших  гвоздей  -  все  это
камуфлЯж,  и  тогда пропадает всЯкое желание подойти еще хоть на шаг.  ‘екс,
запрет секса?  —то же это в  конце концов такое?  ‹юбой,  кто задумаетсЯ над
смыслом камуфлЯжа, кто задумаетсЯ над происхождением оград, тут же неизбежно
превращаетсЯ в эротомана.  Ѓезусловно,  он сам тоже не что иное, как одна из
этих оград. €менно поэтому эротоман и должен проливать на свои желаниЯ слезы
боли  и  раскаЯниЯ.  Љогда он  ломает сексуальные запреты,  то  одновременно
разрушает  и   свою  собственную  ограду.   Ќо  коль  уж  задумываешьсЯ  над
существованием  оград,   пока  точно  не  установишь  их  происхождение,  не
успокоишьсЯ. ќротоман - тот же честный, глубокий исследователь: убедившись в
существовании загадки,  он уже не может не разрешить ее,  каких бы жертв это
ни потребовало.
     €  вот Я,  неудачливый исследователь,  заглЯнул в первый попавшийсЯ мне
бар.  Ќикаких особых  надежд Я  не  питал.  Ћн  привлек мое  внимание только
потому,  что всЯ его вывеска была покрыта фальшивыми червоточинами и следами
гвоздей.  Џродавали там  фальшивую маску -  алкоголь.  ќто место мне как раз
подходило.
     Љак Я и предполагал, там оказалось уютно. ”альшиваЯ тьма, преграждающаЯ
путь   фальшивому   свету...   фальшивые   растениЯ,   фальшивые   улыбки...
неопределенное состоЯние,  точно во сне, - зло не можешь сделать, и добро не
можешь совершить... смешанные в нужной пропорции фальшивое добро и фальшивое
зло...  џ  сел,  поры  по  всему телу  начали раскрыватьсЯ,  заказал виски с
содовой и  тут  же  стал поглаживать палец сидевшей рЯдом со  мной девушки в
темно-синем платье.  Ќет,  это был не Я,  это была маска. •отЯ палец девушки
был  потным,  мне  он  все равно казалсЯ сухим,  точно посыпанный крахмалом.
„евушка,  конечно,  позволЯла заигрывать с собой.  Ќет,  сказать, что она не
сердилась,  было бы ложью. Ќо все мои действиЯ были равносильны бездействию.
Њое бездействие было равносильно действию.
     …сли лгал Я,  лгала и  девушка.  Ћчень скоро она,  как  мне показалось,
начала думать о чем-то другом,  но Я,  разумеетсЯ, сделал вид, что ничего не
замечаю. Њожет, сделать эту девушку своей на одну ночь в отместку за пиЯвки,
за тебЯ,  наконец,  за свое настоЯщее лицо.  Ќет,  не беспокойсЯ - здесь все
могло случитьсЯ,  но ничего не случилось. ‹гал Я, лгала девушка, а потом, не
знаю почему, девушка вдруг смутила менЯ, сказав, что Я, наверно, художник.
     "Џочему? —ем Я похож на художника?"
     "Љак  раз  художники  любЯт  делать  вид,   что  совсем  не  похожи  на
художников".
     "ќто верно...  Ќу,  а грим на лице,  длЯ чего он? —тобы показать что-то
или, наоборот, скрыть?"
     "€ то и  другое..."  Љончиками ногтей девушка скребла камешек,  который
держала в руке. "Ќо ведь во всем этом нет искренности, правда?"
     "€скренности?.." ‚нутри у менЯ что-то оборвалось,  точно вдруг открылсЯ
секрет фокуса. "Ђ-а, дерьмо это!"
     „евушка брезгливо сморщила свой коротенький носик.
     "Ћтвратительно. ‚се понЯтно, но зачем так грубо..."
     ‚ерно!  ‹юбаЯ  настоЯщаЯ вещь  была  здесь  блестЯщей подделкой,  любаЯ
поддельнаЯ вещь котировалась как  настоЯщаЯ.  ќто было как будто условленное
место,  где развлекаютсЯ,  рисуЯ на  запретных заборах дыры,  чувствуЯ,  что
вот-вот  захватит вожделение...  …сли  Я  еще  хоть  чуть опьЯнею,  то  одно
сознание,  что на мне маска, станет опасным. Ѓедро девушки под моей ладонью,
точно  пресытившись,  казалось,  начало  зевать  -  самое  времЯ  потихоньку
убратьсЯ отсюда.  ‚  конце  концов ничего не  произошло,  но  все  равно.  џ
прикоснулсЯ рукой  к  запретной ограде  и  убедилсЯ в  ее  прочности -  тоже
неплохо.  •очешь не  хочешь,  завтра Я  должен повести отчаЯнный штурм твоей
ограды...
     ‚се,  что произошло потом,  лишено длЯ менЯ перспективы, будто Я смотрю
на эти событиЯ в подзорную трубу.  Ќо Я,  помню, не дошел до такой глупости,
чтобы,  поддавшись опьЯнению,  сорвать с себЯ маску, и водителю такси назвал
не свой настоЯщий адрес, а убежища. Љак бы тесно ни соприкасались мое лицо и
маска,  какой бы прочный клейкий состав Я ни употребил,  уничтожить пропасть
между ними, видимо, не так-то просто. ‚сю ночь между короткими пробуждениЯми
Я  видел сны.  ‚  этих снах ты как будто о чем-то упрашивала менЯ.  ЉажетсЯ,
предостерегала от физической близости,  а  может быть,  Я  вообразил это уже
позже. Ћдин раз Я видел во сне тюрьму.


        x x x

     Ќа следующее утро -  ужасное похмелье,  этого и следовало ожидать.  ‚се
лицо  вспухло  и  нестерпимо  болело.  Ќаверно,  возвратившись домой,  Я  не
проделал с лицом всего необходимого,  и из-за клейкого состава оно покрылось
сыпью.  Џосле  того  как  Я  умылсЯ,  а  потом освободил желудок,  наступило
некоторое облегчение.  џ  проделал все это до десЯти часов.  Ђ выйти из дому
лучше всего после трех, и Я решил полежать.
     Љак  невыносимы последние часы  ожиданиЯ  перед  заветной  минутой,  не
побоюсь сказать,  перед мгновением, ради которого на карту поставлены усилиЯ
целого года. џ металсЯ по постели в поисках прохладного места и никак не мог
заснуть. Ќужно же было напитьсЯ, как последнему идиоту. ‚ чем, собственно, Я
нашел удовольствие,  с чего вдруг начал резвитьсЯ?..  Њне кажетсЯ,  Я должен
что-то вспомнить...  надев маску и считаЯ,  что стал прозрачным,  Я брожу по
улицам...  ограда...  запрет...  да, Я начал становитьсЯ развратником... тот
самый  человек,   который,   помимо  заведованиЯ  лабораторией  в  институте
высокомолекулЯрной химии,  был  абсолютно  бесцветным,  пресным,  безусловно
безобидным...  ну что ж,  ради того,  чтобы преодолеть преграду,  у менЯ был
лишь один путь - превратитьсЯ в развратника...
     ‘тараЯсь воскресить в  памЯти впечатлениЯ прошлой ночи,  Я всеми силами
пыталсЯ  избавитьсЯ от  остатков опьЯнениЯ,  гнездившегосЯ где-то  глубоко в
черепе.  Ћднако эротические ощущениЯ, такие отчетливые в прошлую ночь, никак
не возвращались.  Њожет быть,  потому,  что Я без маски?  Љонечно,  поэтому.
‘тоит надеть маску,  как во мне оживает нарушитель закона.  ‚  любом,  самом
безобидном человеке,  должно  быть,  всегда  спрЯтан  преступник,  способный
реагировать на маску.
     џ не собираюсь доходить до такой крайности, чтобы утверждать, будто все
актеры  имеют  преступные  наклонности.  џ  знаю  одного  начальника  важной
канцелЯрии,  который проЯвлЯет повышенный интерес к костюмированным шествиЯм
во времЯ спортивных праздников,  организуемых компанией,  и  демонстрирует в
них незаурЯдный талант,  -  на самом деле редкий оптимист,  вполне довольный
своим  положением...  Ќу,  а  если  бы  они  узнали,  что  здешнЯЯ праведнаЯ
повседневность ничуть не безопаснее тамошнего мира преступлений, остались бы
они  тогда  в  стороне от  преступлениЯ?..  ‘омневаюсь...  …жедневно ставить
будильник на определенное времЯ, заказывать себе печатку, визитные карточки,
откладывать деньги,  снимать размер воротничка, коллекционировать автографы,
страховать  жизнь   или   недвижимость,   писать  поздравительные  открытки,
наклеивать фотографию на  удостоверение личности...  трудно поверить,  что в
мире,  где  рискуешь потерЯтьсЯ,  если  забудешь сделать хоть  что-нибудь из
этого,  что в этом мире люди живут и им ни разу не захотелось, даже в голову
не пришло стать прозрачными...
     Ќо все же на какой-то миг Я, видимо, заснул. Ќаверно, поднЯлсЯ ветер, и
скрип ставень разбудил менЯ.  ѓоловнаЯ боль и  тошнота как будто утихли,  но
чувствовал Я себЯ еще неважно.
     •отел принЯть ванну,  но как назло вода не шла. ‚идимо, слабый напор, и
вода  не  может  поднЯтьсЯ даже  до  второго этажа.  Њахнул  рукой  и  решил
отправитьсЯ в баню.  Џосле недолгих колебаний - что выбрать: маску или бинты
- решил пойти в  маске.  џ сгорал от стыда,  стоило только вспомнить,  какое
впечатление на окружающих производЯт бинты, и еще хотелось испытать маску, в
самых разных условиЯх.  (Љогда Я надеваю маску, ко мне сразу же возвращаетсЯ
уверенность в  себе.)  арЯ  по  карманам пиджака  в  поисках  бумажника,  Я
коснулсЯ чего-то твердого.  ќто были духовой пистолет и золотистый йо-йо. Ќа
случай,  если встречусь с дочкой управлЯющего,  Я завернул йо-йо в полотенце
вместе с мылом и вышел из дому.
     Љ  сожалению,  девочку  Я  не  встретил.  Ќе  из-за  какого-то  особого
предчувствиЯ,  но мне не захотелось идти в ближайшую баню, и Я направилсЯ на
соседнюю улицу,  до  которой была  одна  автобуснаЯ остановка.  ЃанЯ недавно
открылась,  посетителей было мало,  вода в  бассейне чистаЯ.  џ погрузилсЯ в
воду  и,  чтобы остатки опьЯнениЯ окончательно улетучились,  решил терпеливо
сносить жару, и тут заметил в противоположном углу человека, который сидел в
воде, не снЯв черной рубахи. Ќет, это, оказываетсЯ, не рубаха, а татуировка.
Њожет быть,  из-за того,  что так падал свет,  не знаю,  но казалось, что он
натЯнул на себЯ рыбью кожу.
     ‚начале  Я  старалсЯ не  смотреть,  но  он  все  больше  притЯгивал мое
внимание,  и  вскоре Я  уже не  мог оторвать от  него глаз.  ЊенЯ привлек не
рисунок,  поразил  сам  факт  татуировки,  которому Я  никак  не  мог  найти
объЯснениЯ - оно вертелось на кончике Языка, как чье-то забытое имЯ.
     Њожет быть,  потому, что Я чувствовал кровную свЯзь между татуировкой и
маской?  ‚ самом деле, маска и татуировка имеют поразительно много общего: и
та  и  другаЯ  -  разновидности искусственной кожи.  Ћбщим  длЯ  них  служит
стремление уничтожить настоЯщую кожу и  заменить ее  чем-то  иным.  Ќо есть,
конечно, и различиЯ. Њаска, как можно видеть и по иероглифам, лишь временное
лицо,  а татуировка полностью ассимилируетсЯ,  становитсЯ частью кожи. Љроме
того, маска представлЯет алиби, а татуировка, наоборот, выделЯет, выставлЯет
напоказ.  ‚ этом смысле она,  пожалуй,  ближе не маске,  а бинтам. Ќет, если
говорить о привлечении вниманиЯ, то она ничуть не уступает моим пиЯвкам.
     ‚се равно никак не могу взЯть в  толк,  почему люди доходЯт до подобной
несообразности,  чтобы привлекать к себе внимание.  ‘ам этот человек врЯд ли
сможет ответить...  и именно потому,  что не сможет ответить, длЯ него имеет
смысл  привлекать внимание...  “роды,  как  правило,  любЯт загадки и  часто
делают  своей  профессией  загадывание бессмысленных загадок  и  выманивание
денег у  людей,  которые не могут их отгадать...  ‚ татуировке действительно
скрыт вопрос, заставлЯющий отыскивать ответ.
     „оказательством может служить то, что Я сам изо всех сил старалсЯ найти
ответ.  џ пыталсЯ,  например, подглЯдеть изнутри свое состоЯние, если бы мне
пришлось сделать себе татуировку.  €  первое,  что Я почувствовал,  -  глаза
других людей, впивающиесЯ в менЯ, точно колючки. џ мог Ясно представить себе
это,  потому что уже испытал,  что представлЯет собой скопище пиЯвок.  Џотом
небо  начнет  постепенно удалЯтьсЯ...  вокруг  разольетсЯ Яркий  полдень,  и
только на  то  место,  где  стою  Я,  опуститсЯ абсолютнаЯ тьма...  да,  да,
татуировка -  это клеймо каторжника...  клеймо преступлениЯ,  и поэтому даже
лучи  света  перестанут  касатьсЯ  менЯ...  Ќо  почему-то  Я  совершенно  не
чувствовал себЯ загнанным,  не  испытывал и  угрызений совести...  и  вполне
естественно...  ведь сам же Я  выжег на своем теле клеймо преступлениЯ и  по
своей же воле похоронил себЯ в глазах общества... и теперь уже никто менЯ не
пожалеет...
     Љогда  мужчина  вышел  из   воды,   изображение  буддийского  божества,
засыпанного цветами вишни,  стало извиватьсЯ, источаЯ коричневатый пот, и Я,
чувствуЯ себЯ соучастником преступлениЯ,  ощутил,  что  его  отрешеннаЯ поза
действует на менЯ освежающе. ‚ерно, кровнаЯ свЯзь между маской и татуировкой
выражаетсЯ не в такой форме -  она состоит в том, где жить, на какой стороне
границы,  проведенной по настоЯщему лицу. Џоскольку есть люди, которые могут
жить, сносЯ татуировку, то вполне возможно сносить и маску.
     Ћднако у  выхода из  бани  татуированный мужчина глупейшим образом стал
придиратьсЯ ко мне.  Љогда рубаха с длинными рукавами скрыла татуировку,  он
показалсЯ моложе,  меньше ростом и не таким внушительным, но все равно носил
на своем теле угрозу и был великим мастером запугиваниЯ.
     •риплым голосом мужчина обвинил менЯ в том,  что Я невежливо смотрел на
него,  и  потребовал извинениЯ.  ‘удЯ по  его словам,  это его очень задело.
‹учше бы мне извинитьсЯ,  как он требовал,  но беда не приходит одна - из-за
того,  что  Я  долго был в  горЯчей воде,  под маской у  менЯ кипело,  точно
варилсЯ суп, Я буквально терЯл сознание.
     Ќе задумываЯсь особенно над смыслом своих слов, Я спросил:
     "Ќо разве татуировка не длЯ того и существует, чтобы ее показывать?"
     Ќе успел Я договорить, как рука мужчины взлетела вверх. Ќо мой инстинкт
защиты маски не уступал ему в  быстроте.  ’о,  что перваЯ атака провалилась,
еще  больше распалило мужчину.  Ћн  неожиданно схватил менЯ  и  начал  грубо
трЯсти, пытаЯсь улучить момент, чтобы ударить в лицо. Ќаконец он прижал менЯ
к  дощатой стене,  и  то  ли его рука,  то ли моЯ (не знаю точно,  руки наши
переплелись),   в  общем,  чьЯ-то  рука  скользнула  снизу  вверх  по  моему
подбородку, и в то же мгновение маска оказалась содранной.
     џ  был повержен,  точно на глазах у  людей с  менЯ вдруг стащили штаны.
ЏотрЯсение противника было ничуть не меньшим. ѓлухим, робким голосом, так не
вЯзавшимсЯ с его наружностью, он пробормотал что-то невнЯтное и с негодующим
видом,  будто это он пострадавший, быстро ушел. ‚ полуобморочном состоЯнии Я
отер пот и  снова надел маску.  ‘обрались,  наверно,  зеваки,  но у  менЯ не
хватило мужества оглЯдетьсЯ.  Ѓудь это  на  сцене,  над нами бы  как следует
посмеЯлись.  ’еперь,  когда буду выходить на  улицу,  ни  за  что не оставлю
духовой пистолет дома.
               Џостскриптум.  €нтересно, как представлЯлась моЯ трагикомедиЯ
          татуированному человеку и зевакам - свидетелЯм этой сцены? ‘колько
          бы  они  ни  смеЯлись, обыкновенным смехом это не могло кончитьсЯ.
          ‘лучай на всю жизнь сохранитсЯ, должно быть, в их памЯти. „а, но в
          каком  виде?..  ‡астрЯнет  в  сердце,  как  осколок снарЯда?.. €ли
          ударит  в  глаза  и  исказит облик окружающих?.. ‚о всЯком случае,
          можно  с  уверенностью сказать, что впредь они уже не будут пЯлить
          глаза  на  лица  других людей. Ћни станут длЯ них прозрачными, как
          привидениЯ,  а весь мир будет в прогалинах, как картина на стекле,
          нарисованнаЯ  жидкой  краской.  ‘ам  мир  начнет казатьсЯ каким-то
          невообразимым,  как  маска,  людей  захватит  чувство несказанного
          одиночества.  Џоэтому  мне  нечего чувствовать себЯ виновным перед
          этими  людьми.  ’о,  что  они увидели, было скорее правдой. ђаньше
          была  видна  только  маска,  а  сама правда - не видна. € вот эту,
          более  глубокую  правду  они  смогли лицезреть. Љакой бы жалкой ни
          казалась  правда  постороннему  взглЯду,  она  всегда несет в себе
          вознаграждение.
               Ћднажды,  лет двадцать назад, Я увидел труп ребенка. Ћн лежал
          навзничь  за  ш