ось, будто  она
шевелит хвостом  и радостно плывет, путаЯсь в кучерЯвых волосах  на груди. Ђ
над рыбой -- крест о четырех концах с крюками.
     ”илиппу  вспомнились его овцы. Ћн  не любил копатьсЯ в земле, ухаживать
за виноградом и давить Ягоды.
     -- Ќу и работенку ты подыскал, -- насмешливо сказал он Џетру. -- „авить
виноград во веки веков! Ђ по мне, уж лучше бы  небо и  землЯ  превратились в
зеленый лужок, где полным-полно  овец да коз: Я бы доил их  и сливал молоко,
чтобы  оно  струилось  рекой с  горы в  долину и  собиралось  там в озера, а
беднота приходила  бы пить его. €  чтобы  все мы,  чабаны, собирались каждый
вечер вместе с нашим архипастырем  Ѓогом, разводили огонь, жарили барашков и
рассказывали друг другу сказки. ‚от это и есть ђай!
     -- —тоб  ты пропал, болван! --  пробормотал €уда, снова злобно взглЯнув
на ”илиппа.
     Ћбнаженные кудрЯвые юноши, в одних  набедренных  повЯзках из  цветастых
лоскутов, сновали туда-сюда и смеЯлись, слушаЯ эти сумасбродства. “ них тоже
бил свой ђай, но  они  о нем помалкивали, опрокидывали корзины в давильню  и
тут же спешили за ворота, чтобы поскорее оказатьсЯ среди сборщиц винограда.
     ‡еведей  уж  было  собралсЯ тоже отпустить  шутку, но так  и  застыл  с
разинутым  ртом: какой-то странного вида  пришелец вошел  во  двор и  стоЯл,
слушаЯ их  разговоры.  Ќа  нем  была свисавшаЯ с  шеи чернаЯ козлинаЯ шкура,
волосы  были взлохмачены, он был бос, с желтым, как  сера, лицом, на котором
горели большие черные глаза.
     Ќоги  давильщиков остановились  сами  собой, а ‡еведей  проглотил  свою
шутку.  ‚се обернулись  к  воротам. Љто  был  этот живой мертвец, стоЯвший у
входа? ‘мех оборвалсЯ. ЏочтеннаЯ ‘аломеЯ  высунулась в окно, глЯнула и вдруг
воскликнула:
     -- Ђндрей!
     -- Ђндрей, сынок!  -- воскликнул  и ‡еведей. --  —то за  беда  с  тобой
приключилась?  ’ы что, из преисподней  ЯвилсЯ  или, может быть,  собираешьсЯ
спуститьсЯ туда?
     Џетр соскочил из давильни  на землю, схватил  брата за руку и. молча  с
любовью и страхом смотрел на него. Ѓоже мой, и это  Ђндрей?! Љрепыш, славный
парень,  первый в рыбной  ловле и  на  пирушке, который  был обручен с самой
красивой девушкой  в селении -- белокурой ђуфью? Ћднажды ночью она утонула в
озере вместе со своим  отцом: в ту ночь  Ѓог поднЯл страшный ветер и  утопил
ее, а  Ђндрей отправилсЯ  куда  глаза глЯдЯт, чтобы полностью и бесповоротно
отдатьсЯ  Ѓогу. Љто знает,  -- сближаЯсь с Ѓогом,  не обретал  ли  он в Ѓоге
ђуфь? ‚идать, не Ѓога искал он, а свою нареченную.
     Џетр пристально и испуганно смотрел на  брата: каким мы отдали его Ѓогу
и каким ’от вернул его нам!
     --  ќй, что ты там  все рассматриваешь да ощупываешь? --  крикнул Џетру
‡еведей. --  „ай  ему пройти во двор, а то еще подует  ветер и свалит  его с
ног!  ‡аходи, Ђндрей, заходи, сынок, возьми винограду, поешь! ‘лава Ѓогу,  и
хлеба и рыбы у нас хватает -- поешь, наберись сил, а то еще твой злополучный
отец €она, увидав тебЯ в столь плачевном состоЯнии, снова забьетсЯ со страху
рыбине во чрево!
     Ќо Ђндрей поднЯл вверх костлЯвую руку и воскликнул:
     -- Ќе стыдно  ли вам? Ѓога ли  вы не боитесь?  Њир рушитсЯ, а вы  здесь
давите виноград да посмеиваетесь!
     -- Ќашли себе  беду! -- прорычал ‡еведей и теперь уже злобно набросилсЯ
на ЂндреЯ. -- Џослушай, а не лучше ли тебе оставить нас в покое? Њы уже сыты
по горло. €ли  это  и есть  то, что возглашает  твой  пророк Љреститель? ’ак
скажи ему, что эта песенка стара. Ќаступит конец света, разверзнутсЯ могилы,
и  выйдут  оттуда мертвецы,  Ѓог спуститсЯ  длЯ ‘трашного суда, откроет свои
записи <i>--</i>  и  горе  нам!  ‚се это ложь?  ‹ожь!  Ќе слушайте  его, ребЯта! ‡а
работу! „авите виноград!
     -- Џокайтесь! Џокайтесь! -- воскликнул сын €оны. Ћн вырвалсЯ из объЯтий
брата и стал посреди двора.
     ‘тал перед почтенным ‡еведеем и простер перст, указуЯ в небо.
     -- џ  же тебе добра желаю, Ђндрей,  -- сказал ‡еведей. -- ‘Ядь,  поешь,
выпей  вина и придешь в  себЯ,  -- в  голове  у  тебЯ помутилось  от голода,
несчастный!
     --  ќто у  тебЯ помутилось в голове от благополучиЯ, почтенный ‡еведей,
--  ответил сын  €оны.  -- Ќо землЯ разверзнетсЯ у тебЯ под  ногами, ѓосподь
пошлет землетрЯсение, которое поглотит и твою давильню, и твои лодки, и тебЯ
самого, утроба ненасытнаЯ!
     ђаспалившись,  он  вращал глазами, устремлЯл взглЯд то на одного, то на
другого, и кричал:
     --  Џрежде чем  это сусло станет вином, наступит конец света! Ќабросьте
на  тело  свое  власЯницу,  посыпьте  голову  прахом,  бейте  себЯ  в грудь,
восклицаЯ: "ѓрешен Я!  ѓрешен!" ‡емлЯ  --  древо изгнившее, грЯдет ЊессиЯ  с
секирой во длани!
     €уда  отложил  молот, верхнЯЯ  губа его  приподнЯлась,  и  острые  зубы
блеснули на солнце. ‡еведей не мог больше сдерживатьсЯ:
     -- …сли ты  веруешь в  Ѓога, Џетр, то возьми  его и  уведи  отсюда!  --
крикнул он. -- “ нас работа. "ѓрЯдет"! "ѓрЯдет"! ’о с  огнем, то с записЯми,
а  теперь -- вот  вам  нате!  --  уже  и с  секирой! Ћставьте  нас  в покое,
смутьЯны! ќтот мир выстоит,  выстоит, ребЯта,  давите  виноград и ничего  не
бойтесь!
     Џетр ласково похлопал брата по спине, пытаЯсь утихомирить его.
     -- “спокойсЯ, успокойсЯ, брат, -- ласково говорил Џетр. -- Ќе кричи! ’ы
устал  с дороги, пошли домой. Ћтдохнешь,  и отец наш  почтенный  возрадуетсЯ
сердцем, как только тебЯ увидит.
     Ћн взЯл ЂндреЯ за руку и медленно, очень бережно, словно слепого, повел
его. Ћни вошли в узенькую улочку и вскоре пропали из виду.
     Џочтенный ‡еведей захохотал:
     -- ќх, €она горемычный, рыбий пророк, ну и досталось же тебе от судьбы!
     Ќо тут заговорила  почтеннаЯ  ‘аломеЯ, все  еще  чувствовавшаЯ  на себе
жгучий  взглЯд  больших  глаз  ЂндреЯ. -- ‡еведей, ‡еведей, .-- покачала она
седой,  головой.  -- „умай,  что говоришь, старый грешник! Ќе  смейсЯ! Ђнгел
стоит над нами и  все  записывает. Љак  бы не пришлось расплачиватьсЯ за то,
над чем ты теперь насмехаешьсЯ!
     -- Њать права! --  сказал €аков, хранивший до  того молчание. -- Џогоди
немного,  и ты  сам  натерпишьсЯ того же от своего любимчика  €оанна. „умаю,
беды тебе не миновать: работники, которые таскают корзины, говорЯт, что он и
не думает собирать виноград, а только знай себе сидит да болтает с женщинами
про Ѓога, посты да про души бессмертные... ’ак что плохи твои дела, отец!
     Ћн сухо засмеЯлсЯ, потону как не переваривал своего избалованного брата
-- бездельника, и принЯлсЯ ожесточенно давить ногами виноград.
     Љровь,  ударила в тЯжелую голову ‡еведею: он  с трудом терпел  старшего
сына как раз за то, что  тот был похож на него самого, и уже вот-вот  должна
была вспыхнуть ссора, но тут в воротах показалась опирающаЯсЯ на руку €оанна
ЊариЯ, жена €осифа из Ќазарета. …е маленькие, с изЯщными лодыжками ноги были
сплошь  покрыты кровью и  пылью дальней дороги. “же несколько дней, как ушла
она  из дому и ходила  от села  к  селу в поисках своего бесталанного, сына,
проливаЯ горькие  слезы:  Ѓог  повредил  ему  рассудок,  он свернул  с  пути
человеческого, а  мать плачет и рыдает о нем,  еще живом. Ћна все спрашивает
да  спрашивает, не  видал ли  кто ее сына.  Ћн высок, строен, ходит босым, в
голубой одежде, подпоЯсанной  черным кожаным  поЯсом, -- может  быть, видели
его? Ќо нет, никто его не видел, и только младший сын ‡еведеЯ -- да будет он
счастлив!  --  указал  ей на  след.  ‘ын Њарии пребывал  в  обители  посреди
пустыни,  где,  облачившись в белую рЯсу, лежит, припав лицом к земле, и все
молитсЯ... €оанн сжалилсЯ  над женщиной и  все рассказал ей. € вот, опираЯсь
на руку €оанна,  пришла она во двор  к ‡еведею, чтобы чуть передохнуть перед
дорогой в пустыню.
     ЏочтеннаЯ ‘аломеЯ величественно поднЯлась.
     -- „обро пожаловать к нам, дорогаЯ ЊариЯ! ‡аходи. ЊариЯ опустила платок
до самых  глаз, нагнулась, потупив взглЯд, прошла через двор, схватила  свою
старую подругу за руку и заплакала.
     --  ѓрех  великий лить  слезы, дитЯ мое, -- сказала  почтеннаЯ ‘аломеЯ,
усадив Њарию рЯдом с собой на кущетку. -- ’вой сын пребывает ныне под кровом
Ѓожьим, и ничто не угрожает ему.
     --  ’Яжело горе материнское,  госпожа  ‘аломеЯ, -  ответила  со вздохом
ЊариЯ. -- …динственного сына послал мне Ѓог, да и то обреченного.
     ќти скорбные слова  услышал почтенный ‡еведей. Ћн  был совсем не плохим
человеком, если только дело не касалось его интересов, и потому  спустилсЯ с
помоста, чтобы утешить Њарию.
     -- ќто по молодости, -- сказал  ‡еведей. -- ќто по молодости, не  горюй
--  пройдет. Ћна как вино -- молодость благословеннаЯ, но мы  скоро трезвеем
и, уже не брыкаЯсь,  подставлЯем шею под Ярмо.  ’вой сын тоже  протрезвитсЯ,
ЊариЯ.  „а  и  мой  сын, который сейчас рЯдом  с  тобой,  тоже, слава  Ѓогу,
мало-помалу приходит в чувство.
     €оанн покраснел, но не проронил ни слова и вошел  в дом, чтобы поднести
гостье прохладной  воды  и медовых  смокв. “севшись рЯдом и прильнув  друг к
дружке  головами,  женщины   повели  тихую  беседу   о  богоодержимом  сыне.
ђазговаривали они шепотом, чтобы мужчины не слышали и, встрЯв в разговор, не
потревожили того глубокого наслаждениЯ, которое приносит женщинам страдание.
     -- ’вой сын, госпожа ‘аломеЯ, говорит, будто мой все молитсЯ и молитсЯ,
мозоли выступили от покаЯний  на руках и  ногах его, он не  принимает  пищи,
совсем  зачах, в воздухе ему стали мерещитьсЯ крыльЯ, будто уже и от воды он
отказалсЯ, желаЯ узреть ангелов... € до чего только доведет его эта напасть,
госпожа ‘аломеЯ? „ЯдЯ  его --  раввин, исцеливший стольких бесноватых,  сына
моего  исцелить  не  в силах...  € за что  только Ѓог  проклЯл менЯ, госпожа
‘аломеЯ, чем Я перед Ќим провинилась?
     ЊариЯ опустила голову на колени старой подруге и зарыдала.
     €оанн  поднес  воды  в медной  чаше  и ветку смоковницы  с  несколькими
плодами.
     -- Ќе плачь,  госпожа, -- сказал  он, положив  смоквы  у ног  Њарии. --
‘вЯтое  сиЯние озарЯет  лик твоего сына.  Ќе всем дано зреть это  сиЯние, но
однажды ночью Я видел, как оно касаетсЯ  его лица, гложет его, и страх обьЯл
менЯ. Ђ старец  Ђввакум  каждую ночь  видел во сне, что покойный  настоЯтель
держит твоего сына за руку,  водит его из кельи в келью и указывает  на него
перстом. Њолчит, улыбаетсЯ и  указывает на него перстом. ‘трах объЯл  старца
Ђввакума,  он  вскочил на ноги,  разбудил монахов, и все  вместе  стали  они
истолковывать  сновидение.  —то  желал  сказать  им  настоЯтель?  Џочему  он
указывал с улыбкой на новоприбывшего гостЯ? Ђ третьего днЯ, когда Я  покинул
обитель, пришло  озарение Ѓожье и сновидение уразумели:  мы должны поставить
его  настоЯтелем  --  вот  что   велел   нам   покойный,  --  поставить  его
настоЯтелем... € сразу же монахи направились все вместе  к твоему сыну, пали
ему в ноги, ибо такова  была волЯ ЃожьЯ, и  воззвали к  нему,  дабы  стал он
настоЯтелем обители. Ќо сын твой отказалсЯ. "Ќет! Ќет! --  воскликнул он. --
Ќе таков  мой путь, не по  мне эта честь, и потому  уйду  Я отселе!" Љогда Я
покидал обитель, а было это в полдень, то слышал, как он громко отказывалсЯ,
монахи же грозились запереть  его в келье, приставить к  двери  охрану и тем
самым воспрепЯтствовать его уходу.
     -- ђадуйсЯ,  ЊариЯ!  -- сказала почтеннаЯ ‘аломеЯ, и ее старческое лицо
просиЯло. -- ’ы счастливаЯ мать: Ѓог дыханием своим коснулсЯ чрева твоего, а
ты о том и не ведаешь!
     Ќо при этих словах боговозлюбленнаЯ только безутешно покачала головой.
     -- Ќе хочу Я, чтобы сын мой стал свЯтым, -- чуть слышно сказала она. --
•очу, чтобы он был человеком, как  все. •очу, чтобы он женилсЯ и подарил мне
внуков, ибо это и есть путь Ѓожий.
     -- ќто  путь человеческий, --  тихо, словно стыдЯсь, возразил €оанн. --
Џуть Ѓожий иной -- тот, на который вступил твой сын, госпожа.
     €з  виноградников  послышались голоса  и  смех,  и  во двор вошли  двое
возбужденных молоденьких работников, таскавших корзины.
     -- „урные вести, хозЯин!  --  крикнули  они и захохотали. --  ‚ Њагдале
переполох, люди с камнЯми в руках ловЯт свою чаровницу, чтобы прикончить ее!
     -- Љакую  еще чаровницу? -- воскликнули давильщики, прервав плЯску.  --
Њагдалину, что ли?
     --  Њагдалину,  будь  она  неладна!  „ва  погонщика  проходили  мимо  и
рассказали нам, как  было дело.  ‚чера,  в  субботу, нагрЯнул  в  Њагдалу из
Ќазарета, сеЯ вокруг страх и ужас, предводитель разбойников ‚аравва...
     -- …го  только  не  хватало, пропади он пропадом! -- Яростно  прохрипел
почтенный ‡еведей. -- ќта наглаЯ зилотскаЯ  морда вознамерилась,  видите ли,
спасти €зраиль! —тоб он сгинул, негодЯй! Ќу, так что?
     -- ’ак  вот,  вчера проходил он мимо  дома Њагдалины и  увидел, что  во
дворе у  нее полно народу: эта безбожница  трудилась даже в  свЯтую субботу.
’ут  и пошло  светопреставление! ‚аравва,. недолго думаЯ,  выхватывает из-за
пазухи нож, купцы  тоже хватаютсЯ  за  оружие,  сбегаютсЯ соседи --  словом,
начинаетсЯ  свалка. „вух наших  ранили,  купцы вскочили на верблюдов и давай
уносить ноги, а ‚аравва  высадил  дверь, чтобы прирезать красотку, да только
где она; Њагдалина! “порхнула пташка -- выскочила тайком через другую дверь!
‚се село  принЯлось было  ловить  ее,  но  тут наступила  ночь  --  разве ее
поймаешь?  Ђ  как  только Ѓог  послал на  землю день,  люди снова  собрались
отовсюду, отправились на поиски и  напали на след, -- говорЯт, распознали на
песке отпечатки ее ног, ведущие в сторону Љапернаума!
     -- “строим ей достойный прием, ребЯта! -- воскликнул ”илипп,  облизываЯ
свои обвислые козлиные губы. -- …е одной недостает длЯ ђаЯ -- …вы, мы  о ней
совсем позабыли! „обро пожаловать к нам!
     --  ‚ода  не  перестает  вращать жернова  этой  благословенной  даже  в
субботу! -- сказал добрЯк Ќафанаил, прЯча под усами лукавую усмешку.
     …му вспомнилось,  как  однажды  вечером накануне субботы  он искупалсЯ,
побрилсЯ, надел чистые одежды и пришло ему после купели €скушение, взЯло его
за руку и отправились они в Њагдалу. Ћтправились они в Њагдалу, прЯмо к дому
Њагдалины --  будь  она благословенна!  Ѓыла зима,  мельница ее  стоЯла  без
работы,  и  только  Ќафанаил один-одинешенек продолжал молоть в  продолжение
всей субботы... Ќафанаил довольно усмехнулсЯ. ѓоворЯт, что это великий грех.
„а, конечно,  это  великий грех, но  Ѓог --  на  Ќего наши  упованиЯ --  Ѓог
прощает. ’ихий, бедный и удрученный Ќафанаил всю свою жизнь просидел бобылем
у  прилавка  на  углу сельской улицы, мастерЯ башмаки  длЯ  поселЯн и грубые
сандалии длЯ чабанов... ђазве это была  жизнь? € потому  он тоже  как-то раз
гульнул, один только  раз  в своей  жизни  он тоже порадовалсЯ, как следует,
человеческой  радостью,  хоть  это и было  в субботу, но Ѓог, как  было  уже
сказано, понимает эти вещи и прощает...
     Ћднако почтенный ‡еведей только насупилсЯ.
     --  Ѓездельники!  -- пробрюзжал  он. --  €  шагу  не  ступЯт,  чтобы не
разинуть рта: то пророки,  то  блудницы, то  плачущие матери,  то ‚араввы --
надоело все это!
     Ћн повернулсЯ к давильщикам:
     -- ‡а работу, молодцы! „авите виноград!
     Њежду  тем  почтеннаЯ  ‘аломеЯ и ЊариЯ, жена €осифа,  услыхав  новость,
переглЯнулись и сразу же молча кивнули друг другу. €уда отложил молот, вышел
за ворота и облокотилсЯ о косЯк. Ћн все слышал, все запечатлел  в  памЯти и,
проходЯ мимо почтенного ‡еведеЯ, злобно глЯнул на него.
     Ћн  стоЯл у ворот и слушал. „о него  долетали голоса, он увидел,  как в
клубах пыли бегут мужчины, услышал пронзительный женский визг: "•ватайте ее!
•ватайте!  -- и не успели трое мужчин соскочить с давильни,  а старый скрЯга
слезть с помоста, как Њагдалина, тЯжело дыша,  в изодранной одежде,  вбежала
во двор и бросилась в ноги почтенной ‘аломее.
     -- Џомоги, госпожа, помоги, они близко! -- умолЯюще воскликнула она.
     Џочтенной ‘аломее стало  жаль грешницу,  она  встала,  закрыла  окно  и
повернулась к €оанну.
     -- ‡апри дверь на засов, сынок, --  сказала ‘аломеЯ, а затем обратилась
к Њагдалине: -- Џригнись, чтобы тебЯ не заметили!
     ЊариЯ,  жена  €осифа,  наклонив  голову,  смотрела  на  эту заблудшую с
состраданием и ужасом. ’олько честным женщинам  дано знать, сколь горестно и
тЯжко  соблюсти  честь, и потому Њарии  было  жаль ее. Ќо в то же  времЯ это
грешное  тело  предстало пред ее взором косматым,  мрачным,  опасным зверем.
Љогда ее сыну было двадцать лет, этот зверь чуть было не утащил его, но тому
удалось спастись... "‘пассЯ от женщины, --  подумала ЊариЯ  и вздохнула.  --
‘пассЯ от женщины, но от Ѓога спастись не сумел..."
     ЏочтеннаЯ ‘аломеЯ положила руку на пылающую голову Њагдалины.
     -- Џочему ты плачешь, дитЯ? -- участливо спросила она.
     -- Ќе хочу умирать, -- ответила Њагдалина. -- †изнь прекрасна, не хочу!
     ЊариЯ, жена €осифа, протЯнула руку и  прикоснулась к Њагдалине, уже  не
боЯсь ее и не испытываЯ отвращениЯ.
     -- Ќе бойсЯ, ЊариЯ, Ѓог тебЯ хранит, ты не умрешь.
     -- Ћткуда  ты  знаешь, тетЯ ЊариЯ? --  спросила  Њагдалина,  и глаза ее
заблестели.
     -- Ѓог даст тебе времЯ  -- времЯ длЯ  покаЯниЯ, Њагдалина,  -- уверенно
ответила мать €исуса.
     ’ри  женщины  беседовали, и горе  все более объединЯло их,  но  тут  от
виноградников послышались голоса: "€дут! €дут! ‚от они!" -- и в  тот же миг,
когда  почтенный ‡еведей слез с помоста,  в  воротах  показались разъЯренные
верзилы, и ‚аравва с Яростным рычанием вошел во двор.
     -- ќй, почтенный ‡еведей! -- закричал он. -- Њы  зайдем к тебе с твоего
позволениЯ или даже без такового. ‚о имЯ Ѓога €зраилЯ!
     € не успел старый хозЯин и рта раскрыть, как ‚аравва одним ударом вышиб
дверь в дом и схватил Њагдалину за косы.
     -- ‚он! ‚он, блудница! -- орал он, таща Њагдалину по двору.
     ‚ошедшие во  двор крестьЯне из других селений подхватили ее под руки, с
гиканьем  и хохотом  понесли к канаве подле озера и  швырнули туда,  Ђ затем
вокруг собралась толпа мужчин и женщин, подолы которых были полны камней.
     ’ем  временем  почтеннаЯ ‘аломеЯ  поднЯлась  с  кушетки  и, несмотрЯ на
мучительную боль, выбралась во двор и напустилась на мужа.
     --  Џостыдись,  почтенный ‡еведей!  -- кричала  ‘аломеЯ. -- ’ы позволил
смутьЯнам войти в твой  дом и  вырвать  у тебЯ из  рук  женщину, умолЯвшую о
милосердии.
     ‡атем она повернулась к своему сыну €акову, в нерешительности стоЯвшему
посреди двора.
     -- € ты тоже пошел по стопам отца?! ‘тыдись! •оть ты  вел бы себЯ более
достойно! € длЯ тебЯ мошна стала превыше Ѓога? Ѓеги скорее и защити женщину,
которую все село собралось убить безо всЯкого зазрениЯ совести!
     -- €ду,  матушка,  успокойсЯ, -- ответил сын,  не  боЯвшийсЯ никого  на
свете, кроме собственной матери.
     ‚сЯкий  раз, когда  она  гневно  набрасывалась на  него, ужас овладевал
€аковом: казалось, что этот Яростный и  суровый голос принадлежал не матери,
но был огрубевшим в пустыне гласом непреклонного племени €зраилева.
     €аков повернулсЯ и кивнул своим товарищам, ”илиппу и Ќафанаилу:
     -- Џошли!
     Ћн глЯнул в сторону бочек, ища взглЯдом €уду, но того уже не было там.
     -- џ тоже иду, -- сказал в сердцах ‡еведей.
     Ћн боЯлсЯ оставатьсЯ наедине с женой, а потому нагнулсЯ, поднЯл посох и
поплелсЯ за сыном.
     €зраненнаЯ  Њагдалина  скорчилась  в углу Ямы, прикрыла  голову руками,
защищаЯ ее от ударов,  и пронзительно визжала. Џо краЯм Ямы стоЯли мужчины и
женщины, которые  смотрели на нее  и смеЯлись. ‚се, кто собирал  виноград  и
таскал  корзины, бросили работу и  собрались сюда. ћношам  хотелось  увидеть
полуобнаженное,  окровавленное  прославленное  тело,  а  девушки  испытывали
ненависть и зависть к этой женщине,  доставлЯвшей наслаждение всем мужчинам,
тогда как сами они не имели ни одного.
     ‚аравва поднЯл  руку, призываЯ к молчанию,  к вынесению  приговора  и к
побиению каменьЯми. ‚ эту минуту подошел €аков. Ћн попыталсЯ было пробратьсЯ
к главарю, зилоту, но ”илипп удержал его, взЯв за руку.
     -- Људа ты? Њы-то что можем сделать? Ќас всего трое, всего ничего, а их
целое село!  Џропадем  ни за что! Ќо  внутри €акова все еще  звучал  гневный
голос матери.
     -- ќй, ‚аравва-головорез! --  крикнул он.  -- ’ы что это  пришел в наше
село людей убивать? Ћставь  женщину,  мы сами  будем  судить  ее.  ‘удить ее
должны старейшины Њагдалы и Љапернаума. ‘удить ее должен и ее отец -- раввин
из Ќазарета. ’ак гласит ‡акон!
     -- Њой сын прав! --  раздалсЯ  тут и голос почтенного ‡еведеЯ,  который
как раз подоспел с толстым посохом в руках. -- Ћн прав: так гласит ‡акон!
     ‚аравва резко повернулсЯ к ним всем телом и крикнул:
     -- ‘тарейшины куплены, ‡еведей  куплен, им  Я не верю,  Я  сам  и  есть
‡акон! Ђ кто смелый, молодцы, выходи -- померЯемсЯ!
     ‚округ ‚араввы толпились  мужчины и женщины из Њагдалы и Љапернаума,  и
глаза  их горели жаждой убийства.  –елаЯ толпа мальчишек с пращами  в  руках
пришла из села.
     ”илипп схватил Ќафанаила за руку  и потащил назад, а затем повернулсЯ к
€акову и крикнул:
     --  Ќу,  что ж, давай,  если желаешь, но только сам, сын ‡еведеев! Њы в
это дело не вмешиваемсЯ -- с ума еще не сошли!
     -- Ќе стыдно вам, трусы?!
     -- Ќет, не стыдно! „авай! ‘ам по себе!
     €аков повернулсЯ к отцу. Ќо тот закашлЯлсЯ и сказал:
     -- ‘тар Я уже.
     -- Ќу, что? -- крикнул ‚аравва и раскатисто захохотал, ’ут показалась и
почтеннаЯ ‘аломеЯ, опирающаЯсЯ  на  руку младшего сына, а  за ней  -- ЊариЯ,
жена  €осифа,  со  слезами  на  глазах.  €аков  повернулсЯ,  увидел  мать  и
вздрогнул:  впереди  --  страшный  головорез  вместе  с  разъЯренной  толпой
поселЯн, позади -- гневнаЯ и безмолвнаЯ мать.
     -- Ќу, что? -- снова зарычал ‚аравва и засучил рукава.
     --  Ќе  посрамлю себЯ! --  тихо  сказал  сын ‡еведеев и шагнул  вперед.
‚аравва тут же двинулсЯ ему навстречу.
     -- Ћн убьет его! --  воскликнул юный €оанн, порываЯсь  бежать на помощь
брату, но мать удержала его:
     -- Њолчи, не вмешивайсЯ!
     Џротивники  уже  приготовились  схватитьсЯ  друг  с другом,  но тут  со
стороны озера долетел радостный крик:
     -- <i>Њаран афа! Њаран афа!</i>
     Џеред ними вдруг оказалсЯ запыхавшийсЯ,  покрытый густым загаром юноша,
который кричал, размахиваЯ руками:
     -- <i>Њаран афа! Њаран афа!</i> ѓосподь идет!
     --  Љто идет? -- громко  спрашивали все,  толпЯсь вокруг  него. --  Љто
идет?
     --  ѓосподь!  --  ответил  юноша,  указываЯ куда-то  назад,  в  сторону
пустыни. -- ѓосподь! ‚от он!
     ‚се обернулись.  ‘олнце уже вошло в  силу,  наступил чудесный день.  Ћт
берега  поднималсЯ  человек  в  белоснежных одеждах, которые  носЯт монахи в
обителЯх. Ћлеандры по краЯм  озера  были  в  полном цвету.  —еловек в  белых
одеждах поднЯл руку, сорвал красный олеандровый цветок и поднес его к губам.
„ве чайки, прогуливавшиесЯ по гальке, отошли в сторону, даваЯ ему дорогу.
     ЏочтеннаЯ ‘аломеЯ поднЯла седую голову, глубоко вдохнула воздух.
     -- Љто идет, сынок? -- спросила она. -- ‚оздух изменилсЯ.
     -- ‘ердце  мое готово разорватьсЯ, матушка, -- ответил €оанн. -- џ знаю
-- это он!
     -- Љто?
     -- Њолчи!
     -- Ђ кто  там  за ним?  џ слышу, будто целое войско движетсЯ  следом за
ним, сынок.
     --  ќто  беднЯки,  которые  подбирают  Ягоды,  оставшиесЯ  после  сбора
винограда,  матушка. Ќе бойсЯ.  €,  действительно, следом показалась  толпа:
целое войско одетых в рубище мужчин, женщин  и детей с мешками и корзинами в
руках  рассеЯлось всюду  по уже убранным виноградникам в поисках  оставшихсЯ
Ягод. …жегодно во  времЯ  жатвы,  во времЯ сбора винограда и маслин голодные
толпы стекались со всей  ѓалелеи собирать остатки зерна, винограда и маслин,
оставленные хозЯевами длЯ беднЯков, как велит ‡акон €зраилЯ.
     —еловек  в  белых одеждах  неожиданно остановилсЯ. Ћн  увидал  толпу  и
испугалсЯ. Ѓежать! „авний страх  вновь  овладел им, побуждаЯ возвратитьсЯ  в
пустыню, ибо там пребывал Ѓог, а здесь -- люди. Ѓежать! ‘удьба его висела на
волоске. Ќазад? €ли вперед?
     ‚се, кто был вокруг Ямы, так и  замерли на месте, смотрЯ на него. €аков
и ‚аравва  неподвижно застыли друг  против друга,  засучив рукава. Њагдалина
поднЯла голову,  прислушалась: жизнь или смерть -- что сулила ей эта тишина?
‚оздух изменилсЯ, Њагдалина вдруг вскочила и, воздев руки вверх, завопила:
     -- Џомогите!
     —еловек в белых одеждах, услышал этот голос, узнал его и вздрогнул.
     --  Њагдалина!  Њагдалина! џ  спасу ее!  -- прошептал он  и  решительно
направилсЯ к людЯм.
     Ћн шел вперед с раскрытыми  объЯтиЯми, по мере приближениЯ к  толпе все
Явственнее различаЯ разъЯренные,  мрачные,  изнуренные  лица  и полные гнева
глаза. ‘ердце его затрепетало, глубокое сострадание и любовь переполнЯли его
душу. "ќто люди,  -- подумал он. -- ‚се они -- братьЯ и сестры, но не ведают
о том, и потому мучаютсЯ и страдают... Ћ, если  бы они узнали о том! ‘колько
радости, сколько счастьЯ принесло бы это!"
     Ћн  уже  приблизилсЯ  к  толпе, поднЯлсЯ  на камень, раскрыл объЯтиЯ, и
торжествующее, радостное слово вырвалось из глубин его души:
     -- ЃратьЯ!
     ‹юди пришли в замешательство и молча переглЯдывались между собой.
     -- ЃратьЯ! -- снова зазвучал торжествующий голос. -- ‡дравствуйте!
     --  „обро пожаловать, распинатель! --  отозвалсЯ  ‚аравва,  подхватив с
земли увесистый камень.
     --  „итЯ мое!  --  раздалсЯ душераздирающий крик, и  ЊариЯ,  бросившись
вперед, заключила сына в объЯтиЯ, смеЯсь, плача и ласкаЯ его.
     Ќо тот молча высвободилсЯ и шагнул к ‚аравве.
     -- Џривет тебе,  ‚аравва, брат мой. џ -- друг и пришел с благой вестью,
с радостью великой!
     --  Ќе  подходи!  -- взревел  ‚аравва,  заслонЯЯ  от него  своим  телом
Њагдалину.
     Ќо та услыхала любимый голос, встрепенулась и закричала:
     -- €исусе! Џомоги!
     Ћдним  прыжком  €исус  очутилсЯ у краЯ Ямы, откуда  пыталась выбратьсЯ,
цеплЯЯсь  руками и ногами  за камни, Њагдалина.  €исус нагнулсЯ, протЯнул ей
руку,  та  ухватилась за нее, выбралась наверх и тЯжело дыша, всЯ  в  крови,
рухнула на землю.
     ‚аравва подскочил и грубо поставил ногу ей на спину.
     -- Ћна моЯ, Я  убью ее! -- рЯвкнул он, заносЯ зажатый в руке камень. --
Ћна трудилась в субботу, смерть ей!
     -- ‘мерть!  ‘мерть! --  заревела толпа,  испугавшись,  что жертва может
ускользнуть.
     -- ‘мерть!  --  закричал и ‡еведей, видЯ, что  новоприбывшего  окружают
обнаглевшие голодранцы: нельзЯ же  позволЯть  голодранцам делать все, что им
вздумаетсЯ.
     --  ‘мерть!  --  снова  закричал ‡еведей, ударЯЯ  посохом о  землю.  --
‘мерть! ‚аравва занес уж было руку, но €исус удержал ее.
     -- ‚аравва, разве тебе самому никогда не  приходилось нарушать заповеди
Ѓожьи? -- тихо и печально спросил он.  -- ђазве ты ни разу в жизни не украл,
не убил, не прелюбодействовал, не обманул?
     Ћн повернулсЯ к воющей толпе и, медленно  переводЯ взглЯд с одного лица
на другое, сказал:
     -- ’от из вас, кто безгрешен, пусть первым бросит камень.
     ’олпа дрогнула. Ћдин  за другим люди стали  пЯтитьсЯ, стараЯсь укрытьсЯ
от взглЯда, выворачивающего им наизнанку душу и памЯть. Њужчины вспоминали о
том,  сколько  лжи изрекли  они за  свою жизнь,  вспоминали  свои  греховные
поступки и соблазненных  чужих  жен, а  женщины  опустили платки  пониже  на
глаза, и камни падали из разжавшихсЯ рук.
     Џочтенный  ‡еведей,  видЯ, что  дело склонЯетсЯ  в  пользу голодранцев,
кипел  от  гнева, а €исус  повернулсЯ теперь в другую сторону и,  заглЯдываЯ
людЯм одному за другим глубоко в душу, повторил:
     -- ’от из вас, кто безгрешен, пусть первым бросит камень.
     --  џ!  -- рванулсЯ вперед ‡еведей. -- „ай  мне твой  камень,  ‚аравва:
чистому небу молнии не страшны! џ брошу камень!
     ‚аравва обрадовалсЯ, протЯнул ему камень  и отступил в сторону. ‡еведей
стиснул камень  в руке, стал над Њагдалиной и примерилсЯ метнуть камень так,
чтобы тот  угодил прЯмо в голову, а  женщина сжалась в комок у ног  €исуса и
молчала, чувствуЯ, что теперь ей больше не нужно боЯтьсЯ смерти.
     Ћборванцы  злобно  смотрели  на  ‡еведеЯ, а один  из  них, самый тощий,
вырвалсЯ вперед и крикнул:
     -- ќй, ‡еведей!  Ѓог-то  ведь есть, неужто ты не боишьсЯ, что длань …го
разобьет тебЯ  параличом? ‚спомни,  разве  ты не  попирал  права убогого? Ќе
пускал с молотка сиротского виноградника? Ќе хаживал ночью по вдовам?
     ‘лушаЯ эти  слова,  старый  грешник  то  примеривалсЯ  камнем, то снова
опускал  его и  вдруг  завопил:  рука  его  неожиданно скорчилась, безвольно
опустилась,  увесистый камень  выскользнул из  нее и упал  ‡еведею  на ногу<i>,</i>
раздробив на ней пальцы.
     -- —удо! —удо! -- закричали оборванцы. -- Њагдалина не виновна!
     ‚аравва  рассвирепел, его изрытаЯ оспой образина густо налилась кровью,
он  бросилсЯ  на  ‘ына  Њарии,  замахнулсЯ и  отвесил ему пощечину. Ђ  €исус
подставил ему другую щеку и сказал:
     -- “дарь менЯ и по другой  щеке, брат ‚аравва! ђука ‚араввы застыла, он
вытаращил глаза. Љто это -- призрак,  человек или демон? Ћн отступил назад и
оторопело уставилсЯ на €исуса.
     -- “дарь менЯ и по другой щеке, брат ‚аравва, -- повторил ‘ын Њарии.
     €  тогда  из  тени   смоковницы  выступил  стоЯвший  там,  наблюдаЯ  за
происходившим со стороны, €уда. Ћн  видел все, но хранил молчание.  …му дела
не было до того, погибнет или не погибнет Њагдалина, но он радовалсЯ, слушаЯ
‚аравву и видЯ, как оборванцы распекают ‡еведеЯ и поднимают  головы. Ђ когда
он увидел €исуса, ступающего в новых белых одеЯниЯх по берегу  озера, сердце
его  затрепетало. "’еперь станет  Ясно, кто же  он такой, чего  хочет и  что
скажет  людЯм", -- тихо произнес €уда, оттопыриваЯ свое огромное ухо. Ќо уже
первое слово -- "ЃратьЯ!" -- не понравилось €уде, и  он презрительно скривил
губы. "Ќе набралсЯ он еще ума-разума, -- прошептал €уда. -- Ќет, не стали мы
еще братьЯми -- ни израильтЯне длЯ римлЯн, ни израильтЯне друг длЯ друга. Ќе
братьЯ нам продажные старосты саддукеи, водЯщие шашни с тираном...  Џлохо ты
начал, ‘ыне Њарии, пенЯй на себЯ!" Ќекогда €уда увидел, как €исус без злобы,
с гордым, нечеловеческим наслаждением  подставлЯет  другую щеку,  ужас объЯл
его.  "Љто  же он?! -- мысленно воскликнул €уда. -- Џодставить и другую щеку
-- да только ангел способен на такое, ангел или пес..."
     €уда прыжком рванулсЯ вперед  и  .схватил ‚аравву за руку  в  тот самый
миг, когда тот уже было изготовилсЯ броситьсЯ на ‘ына Њарии.
     -- Ќе тронь его! -- глухо произнес €уда. -- ‘тупай прочь!
     ‚аравва изумленно посмотрел на €уду. Ћни были членами одного братства и
часто вместе  ходили  по городам  и  селениЯм,  предаваЯ  смерти  изменников
€зраилЯ. € вот...
     -- €уда, -- невнЯтно пробормотал ‚аравва. -- ’ы? ’ы?
     -- „а, Я! “ходи!
     ‚аравва  все  еще  колебалсЯ.  ‚  братстве   €уда  пользовалсЯ  большим
влиЯнием, и потому ‚аравва не мог ослушатьсЯ, но самолюбие  не позволЯло ему
уйти.
     --  “ходи! -- повторил  приказ  рыжебородый.  Џредводитель  разбойников
опустил голову и злобно взглЯнул на ‘ына Њарии.
     -- „умаешь от менЯ ускользнуть? -- глухо произнес он, стискиваЯ кулаки.
-- Њы еще встретимсЯ!
     ‡атем ‚аравва повернулсЯ к своим людЯм и сказал сквозь зубы:
     -- Џошли!
     13.
     € в  то же мгновение люди, словно  и  они тоже долгие  годы ждали этого
призыва, словно впервые их назвали их истинным именем,  -- в то же мгновение
люди исполнились ликованиЯ.
     -- €дем! -- воскликнули все разом. -- ‚о имЯ Ѓога!
     ‘ын Њарии пошел впереди, а люди, все как один, устремились следом.
     Џологий холм, все еще зеленый, несмотрЯ  на летний зной,  возвышалсЯ  у
берега  озера.  ‘олнечные  лучи  жгли  его весь  день  напролет, и теперь  с
наступлением  вечерней  неги  он  благоухал тимьЯном  и  опавшими  на  землю
перезревшими  маслинами.  ‚идать, когда-то  на  вершине  холма стоЯл древний
Языческий храм, потому как обломки резных капителей все еще лежали на земле,
и полоумные рыбаки, выходившие ночью в  озеро на ловлю, говорили, что до сих
пор некий белый  призрак  сидит на  мраморе, а почтенный  €она однажды ночью
даже слышал его плач.
     Љ этому  холму и  направлЯлись теперь охваченные восторгом: впереди ‘ын
Њарии, а следом -- целые семьи бедноты.
     -- ‚озьми  менЯ  под руку,  сынок. Џойдем  и мы  с  ними, -- обратилась
почтеннаЯ ‘аломеЯ  к  своему  юному сыну,  а  затем взЯла  за  руку  Њарию и
сказала:
     -- Ќе плачь, ЊариЯ: разве ты не видела сиЯниЯ вокруг лица своего сына?
     --  Ќет  у менЯ  сына, нет  у  менЯ  больше  сына,  -- ответила  мать и
зарыдала. -- “ всех этих оборванцев есть, а у менЯ нет...
     ‘  плачем  и причитаниЯми, но все  же пошла и она, теперь  уже в полной
уверенности,  что сын  покинул ее  навсегда.  Љогда ЊариЯ подбежала к  нему,
чтобы  заключить в объЯтиЯ и увести домой, тот изумленно, словно не узнаваЯ,
посмотрел на  нее. Ђ когда она сказала:  "џ  твоЯ  мать",  он вытЯнул  руку,
отстранЯЯ ее от себЯ.
     “видав,  что  жена  тоже  присоединилась  к  толпе,  почтенный  ‡еведей
насупилсЯ, стиснул  посох,  повернулсЯ  к  своему  сыну  €акову  и  двум его
товарищам,  ”илиппу  и Ќафанаилу,  и,  указываЯ  на  шумную  мЯтежную толпу,
сказал:
     -- ‚от волки голодные,  будь они проклЯты! Ќужно выть заодно  с ними, а
то еще подумают, что мы овцы, и сожрут нас. Џошли за ними! Ќо запомните: что
бы ни сказал  им свихнувшийсЯ ‘ын Њарии, мы должны освистать его -- слышите?
-- и не позволЯть ему поднимать голову. ’ак что вперед и глЯдите в оба!
     ‘ этими словами он тоже стал, прихрамываЯ, подниматьсЯ в гору.
     ’ут показались  и оба  сына  €оны.  Џетр вел брата за руку,  спокойно и
мЯгко разговариваЯ с ним, опасаЯсь разгневать его,  а тот оторопело  смотрел
на поднимавшуюсЯ в гору толпу и на ее одетого в белое предводителЯ.
     --  Љто это? Људа  они идут?  -- спросил  Џетр €уду,  в нерешительности
стоЯвшего на дороге.
     -- ќто ‘ын Њарии, -- мрачно ответил рыжебородый.
     -- Ђ толпа, котораЯ следует за ним?
     -- ЃеднЯки,  собирающие  Ягоды на  убранных виноградниках. “видали его,
увЯзались следом, и вот он ведет их за собой, чтобы говорить с ними.
     -- —то же он им скажет? ‚едь он не умеет даже солому между двумЯ ослами
поделить. €уда пожал плечами.
     -- Џосмотрим! -- прорычал он и тоже стал подниматьсЯ в гору.
     „ве  смуглые до  черноты  мужеподобные  женщины,  совсем  измученные  и
перегревшиесЯ  на  солнце,  возвращались с  виноградников, держа  на  голове
большую корзину  с виноградом. €м не хотелось оставатьсЯ одним, и потому они
сказали друг дружке: "Џошли, скоротаем с ними времЯ" -- и поплелись следом.
     Џочтенный   €она  с  неводом  на  спине  тащилсЯ  к  своей  хижине.  Ћн
проголодалсЯ  и  спешил,  но,  увидев  сыновей,  которые  вместе  с  другими
поднимались в гору, остановилсЯ и смотрел на все это, разинув рот и выпучив,
словно рыба, глаза. Ћн ничего не думал, не спрашивал, умер ли кто, Љ женитсЯ
ли кто и куда направлЯетсЯ все это людское скопище. Ќичего не думал и только
смотрел, разинув рот.
     ---- ќй, €она,  пророк рыбий! -- крикнул ему ‡еведей. -- Џошли, выпьем!
ЊариЯ Њагдалина выходит замуж, -- пошли, повеселимсЯ!
     ’олстые  губы  €оны  задрожали:  он  попыталсЯ   было   заговорить,  но
передумал. ‚скинув плечом, €она пристрочил невод поудобнее и, тЯжело ступаЯ,
направилсЯ в  сторону своей улицы. ‘пустЯ некоторое времЯ, уже неподалеку от
хижины,  мысли  его, претерпев многочисленные схватки,  все-таки родили: "Ђ,
чтоб ты пропал, твердолобый ‡еведей". Џробормотав это, €она пнул ногой дверь
и вошел внутрь.
     Љогда почтенный ‡еведей подходил вместе со своими к  вершине, €исус уже
сидел там на капители и молчал, словно ожидаЯ их. ЃеднЯки  сидели перед ним,
скрестив ноги,  их женщины стоЯли, и все смотрели на него. ‘олнце уже зашло,
но возвышавшаЯсЯ на севере  гора •еврон еще  удерживала своей вершиной свет,
не позволЯЯ ему окончательно исчезнуть.
     ‘ложив руки  на груди, €исус наблюдал за борьбой света и тьмы. ‚ремЯ от
времени он медленно водил взглЯдом по окружавшим его сморщенным, измученным,
изнуренным голодом человеческим лицам. Ћбращенные к нему глаза смотрели так,
словно он был виновен, а они сетовали на него.
     “видав ‡еведеЯ с его спутниками, он встал и сказал:
     -- „обро пожаловать! Џридвиньтесь ближе друг к  другу: голос  мой слаб,
но Я желаю говорить с вами.
     ‡еведей  --  он  как-никак был  сельским  старостой -- прошел вперед  и
воссел на  камне. ‘права  от  него  были  два  его сына,  а также  ”илипп  и
Ќафанаил,  слева  -- Џетр и  Ђндрей, позади, среди женщин, стоЯли  почтеннаЯ
‘аломеЯ и  ЊариЯ,  жена €осифа, а другаЯ ЊариЯ,  Њагдалина,  припала к ногам
€исуса,  спрЯтав  лицо  в  ладонЯх. —уть поодаль, под  сосной,  измученной и
перекошенной  ветрами,  выжидающе  стоЯл  €уда. …го  жестокие  голубые глаза
метали из-за сосновой хвои стрелы в ‘ына Њарии.
     Ђ тот, внутренне  содрогаЯсь, старалсЯ собратьсЯ с духом. Њиг, которого
он столько лет боЯлсЯ, наступил: Ѓог одолел его и насильно привел туда, куда
и  хотел -- говорить перед людьми.  Ќо что  сказать им? ‘  быстротой  молнии
пронеслись в мыслЯх немногие радости и многие горести жизни его,  его борьба
с Ѓогом и все  то, что видел он в своих одиноких странствиЯх -- горы, цветы,
птицы,  пастухи,  радостно   несущие  на  плечах  заблудшую   овцу,  рыбаки,
закидывающие  сети, чтобы поймать рыбу, хлебопашцы, которые сеют, жнут, веют
и везут домой зерно... Ќебо и землЯ  то возникали, то  снова исчезали, ЯвлЯЯ
его мысленному взору, все  чудеса Ѓожьи, и ни одному из них не мог отдать он
предпочтениЯ -- все, все желал показать он, чтобы утешить безутешных. Ѓожьей
сказкой простерсЯ перед ним мир, сказкой, которую рассказывала  ему мать его
матери,  чтобы  он не  плакал,  -- сказкой, полной  царевен и  драконов: Ѓог
наклонЯетсЯ с неба и рассказывает ее людЯм.
     Ћн раскрыл объЯтиЯ, улыбнулсЯ.
     --  ЃратьЯ, - сказал €исус, и  его  еще не окрепший  голос задрожал. --
Џростите   менЯ,  братьЯ,  Я  буду  говорить   иносказаниЯми   .џ   простой,
необразованный человек, Я тоже беден и натерпелсЯ от несправедливости, много
накипело  у  менЯ  на  сердце, но  разум  бессилен  поведать то  и,  когда Я
раскрываю  уста, слово вопреки  желанию  становитсЯ сказкой: Џростите  менЯ,
братьЯ, Я буду говорить иносказаниЯми.
     -- Њы слушаем, ‘ыне Њарии! -- послышались голоса.
     -- Њы слушаем!
     €исус снова открыл уста:
     --  ‚ышел  сеЯтель сеЯть семена свои. € когда  он сеЯл, иное упало  при
дороге,  и налетели птицы и поклевали его. €ное упало  на места  каменистые,
где не было много земли, и засохло. €ное упало  в терние, и выросло терние и
заглушило  его. €ное упало  на добрую  землю  и  пустило корень, дало колос,
принесло урожай и накормило людей.
     €меющий уши да услышит, братьЯ!
     ‚се молчали, растерЯнно поглЯдываЯ друг  на друга, а почтенный ‡еведей,
который только и ждал повода длЯ ссоры, вскинулсЯ:
     -- Ќе понимаю, -- сказал он. -- Џрости менЯ, но Я, слава Ѓогу, имею уши
и  слышу,  да ничего  не понимаю.  —то  ты хочешь сказать?  Ќе объЯснишь  ли
подробнее?
     Ћн едко засмеЯлсЯ и важно погладил свою седую бороду.
     -- “ж не ты ли и есть этот сеЯтель?
     -- џ, -- скромно ответил €исус.
     -- Ќу и наглец! -- воскликнул  староста,  ударЯЯ посохом о землю. --  Ђ
камни да тернии да полЯ, которые ты засеваешь, -- это мы, что ли?
     --  ‚ы,  --  снова  тихо  ответил ‘ын Њарии. Ђндрей слушал, стараЯсь не
пропустить ни  слова. Ћн смотрел на €исуса, и сердце его тревожно трепетало,
как  трепетало  оно  тогда,  когда  он впервые  увидел  на  берегах  €ордана
опаленного солнцем,  закутанного в  шкуру дикого  зверЯ  €оанна  ЉрестителЯ.
Њолитвы, бдениЯ и  голод совершенно истощили  его,  оставив только  огромные
глаза-- два углЯ пылающих -- да уста, восклицающие:
     "Џокайтесь!  Џокайтесь!" Ћн  взывал,  и €ордан  вздымал волны  свои,  а
караваны останавливались, потому как верблюды не могли двигатьсЯ дальше... Ђ
этот,  стоЯвший  перед ним, улыбалсЯ,  голос  его был спокоен и  боЯзлив  --
неумелаЯ  пташка, пытавшаЯсЯ запеть, и глаза его не жгли, а ласкали.  ‘ердце
ЂндреЯ встревоженно металось, металось между этими двумЯ.
     €оанн  оставил  отца  и медленно приблизилсЯ к  €исусу, оказавшись  уже
почти у самых его ног. ‡аметив это, ‡еведей разъЯрилсЯ пуще прежнего. ’еперь
он  напустилсЯ  на лжепророков,  которые плодились с  каждым днем все более,
доставлЯЯ  людишкам одни  только  новые  неприЯтности.  €  все  они,  словно
сговорившись, нападают на хозЯев, свЯщенников и  царей. ‚се, что только есть
хорошего и устойчивого в этом мире, желают они разрушить. Ђ тут еще, вот вам
пожалуйста, этот босоногий ‘ын Њарии!  „а Я ему  шею  сверну,  прежде чем он
озвереет!
     ‡еведей  оглЯнулсЯ, желаЯ услышать,  что говорит толпа, и заручитьсЯ ее
поддержкой.  Ћн увидел  своего старшего сына  €акова,  хмурившего  брови  --
непонЯтно, правда, от печали  или  же от гнева -- увидел жену, котораЯ шла к
нему, вытираЯ глаза. ‡атем  перевел взглЯд на оборванцев  и  вздрогнул:  все
они, изголодавшись, смотрели  на  ‘ына Њарии, раскрыв рты, словно птенцы  на
кормЯщую их мать.
     "—тобы  вам пропасть, голодранцы!  --  пробормотал  ‡еведей, съежившись
подле сына. -- ‹учше уж мне помалкивать, а то несдобровать!"
     ЏослышалсЯ ровный,  исполненный чувства голос  --  заговорил кто-то  из
сидевших у  ног €исуса. ’е, кто  расположились поодаль, приподнЯлись,  желаЯ