напоминали  абажур,  пересекли залу  с
зачехленной  мебелью. ’ак мы дошли до столовой, где стоЯл  круглый  стол,  в
окружении  более чем двадцати стульев и  с серебрЯной супницей посередине; в
глубине комнаты, прЯмо  напротив  входной  двери,  возвышалсЯ,  громоздилсЯ,
выдавалсЯ вперед камин  резного светлого  дерева, похожий на дворец;  нижнЯЯ
часть остальных стен была  также отделана деревом;  на  такой  высоте, чтобы
можно  было, не вставаЯ  на  цыпочки и  не задираЯ голову, рассматривать их,
висели потемневшие картины  в золоченых рамах. “глубившись  в это занЯтие, Я
не мог  оторватьсЯ от  одной из них, котораЯ таинственным образом  привлекла
менЯ к себе с той минуты, как Я вошел в столовую. ‘ помощью Ћливии Я  быстро
сообразил,  что картина  представлЯет  собой  ад:  из  Ямы,  где  копошились
грешники,  вздымалось  пламЯ, на  верхушке которого пританцовывал маленький,
оранжевого цвета, дьЯвол.
     - "‹юбовники из ’еруэлЯ" кисти Ѓенлиура, - поЯснил ‹анкер.
     џ отыскал любовников. <i>Ћн</i>, в черном сюртуке,  с  кружевными манжетами, в
панталонах,   застегнутых  под   коленЯми,  подпрыгивал,   совершаЯ   ногами
энергичные и, может быть, не слишком изЯщные движениЯ, над другим грешником,
и не  то вел, не  то подталкивал <i>ее</i>, одетую в белый подвенечный нарЯд, -  но
куда? ‚ этой  жизни  нам этого не  дано узнать. џ  снова посмотрел на пламЯ,
вырывавшеесЯ  из   Ямы,   трЯхнул   головой,   словно  знаток,   оценивающий
произведение  искусства.  €  тут,  по какой-то  необъЯснимой  причине, пламЯ
превратилось в ‘атану, а крошечный дьЯвол в скрипку оранжевого цвета. ‹анкер
сказал:
     - „ьЯвол играет на скрипке длЯ тех, кто осужден.
     - Џрими это во внимание, ђоландо, раз уж ты терпеть не можешь концерты,
- вставил „ракон с присущей ему обычной бестактностью.
     џ  снова трЯхнул  головой:  и  снова скрипка  стала дьЯволом;  ‘атана -
пламенем.  Ћсторожно, с надеждой сделать какое-либо открытие и  со  страхом,
что это открытие  окажетсЯ  обыкновенной  ерундой,  Я рассказал  о том,  что
происходит на картине.
     -  ќто  указывает  на  то,  -  спокойно ответил  ‹анкер, -  что Ѓенлиур
изобразил  дьЯвольское  пламЯ  и  дьЯвольскую  скрипку; маленькаЯ  хитрость,
котораЯ, выражаЯсь метафорически, оказалась палкой о двух концах.
     ЏоЯвилсЯ Џедро  в  черном  сюртуке, с серебрЯным  подносом в  руках, на
котором  стоЯл  красивый  и  такой  долгожданный  чайник,  тоже  серебрЯный,
фигурный,  будто  весь  из  спиралей,  две  чашки и  тарелка  с  несколькими
пакетиками из кондитерской "‹учшие бисквиты".
     - € Я вместе с нашим гостем выпью чаю, - объЯвил ‹анкер.
     - џ принес вам чашку, - ответил Џедро.
     -  ‘еньор пьет чай  с тостами, - твердо сказал  ‹анкер. - ‘ тостами  из
французской булки. Ѓисквитики длЯ менЯ.
     Ћн   сказал   "бисквитики",   с   уменьшительным  суффиксом,   с  такой
необыкновенной, соединенной с алчностью, нежностью, с которой говорЯт только
о каких-нибудь особенных продуктах питаниЯ.
     Џовысив голос, который стал чуть ли не пронзительным, и  откинув голову
назад, Џедро тотчас же объЯвил:
     - Ѓулка кончилась.
     Њы сели за стол, Я сбоку, ‹анкер рЯдом  с подносом, во  главе стола; со
своего места он передал мне чашку и пакетик с бисквитом. †адность, с которой
этот   человек   поглощал  воздушные   бисквиты,   была  необыкновенна;  эта
невероЯтнаЯ страсть поразила менЯ и надолго осталась в памЯти.
     Џедро поинтересовалсЯ у менЯ:
     - —то вам приготовить на завтрак, сеньор?
     - —ай. ‘ тостами, - ответил Я.
     - ‚ы уверены, что не захотите черного кофе с черным хлебом? - заботливо
осведомилсЯ ‹анкер.
     џ ответил, что предпочитаю чай, но с удовольствием отведаю все, что мне
подадут.
     —ашка чаю и почти воздушный бисквит, который был моей единственной едой
за целый день,  не утолили голод. ‚здохнув, Я покинул столовую. ЊенЯ  повели
внутренними коридорами, все более и более убогими, какими-то закоулками, где
пахло старым  трЯпьем: мы сворачивали в какие-то  ответвлениЯ, с  нависающим
потолком, где терпко  пахло битумом и где мне пришлось  переобутьсЯ, а затем
поднЯтьсЯ  по лестнице  потемневшего  дерева, на площадке которой  виднелось
маленькое витражное оконце,  наискось заколоченное длинной доской, и войти в
отведенную мне  комнату, расположенную на верхнем  этаже. ’ам, подле ночного
столика,  на котором  стоЯл  стакан воды, менЯ оставили  одного. Ќу  и ночка
выдалась,  друзьЯ  мои! Ћна  была похожа  на увертюру, на мой взглЯд слишком
вагнеровскую, к неприЯтному развитию событий, кощунственный характер которой
обрушил  на нас  столь  мучительные  последствиЯ.  ѓроза  сотрЯсала  оконные
стекла, и мне казалось, будто гнев Ѓожий направлен  на то,  чтобы вышвырнуть
менЯ из этой комнаты, где Я не мог уснуть, напуганный сам не знаю чем, среди
незнакомых  предметов,  отбрасывающих  причудливые  тени.  •орошо  еще,  что
москитнаЯ  сетка,  будто  родной  запыленный домик,  защищала  менЯ  и  даже
обогревала, что было весьма кстати, - еще в начале рассказа  Я упомЯнул, что
слишком легко оделсЯ, - особенно  холодно было  ногам. Ќаконец  мне  удалось
уснуть. ’ак или иначе,  на следующий день часы били уже одиннадцать, когда Я
вышел  на галерею,  где  увидел  ‹анкера; мы  с  ним посидели на  соломенных
стульЯх,  выкрашенных  в   фиолетовый  цвет,   глЯдЯ  на  дождь,  на  газон,
подстриженный  на французский манер, на фонтан со скульптурой в центре:  три
грации, - от которого расходились дорожки и на каждой - пара каменных львов;
потом  покурили; потом  смотрели на эвкалипты, на зыбкие пагоды их верхушек,
и, к нашему несчастью,  мы разговаривали. Ћ будущем литературной академии? ‚
какой-то мере и о ней.
     ќто  Я  виноват,  Я  виноват  во всем.  џ  первый  начал,  как  говорЯт
мальчишки, имеЯ в виду начало драки (впрочем,  нет; мальчишки сказали бы: он
первый  начал). џ  спросил у  ‹анкера  про Ћливию и невольно  этим  вопросом
вызвал  чудовищный  словесный  поток.  ЉажетсЯ,  первые  слова  ‹анкера были
таковы:
     -  Ћна  в  Њонте-ѓранде,  на  мессе,  с  „раконом,  который  без устали
поглощает  облатки.  —то за  существа эти женщины?! џ-то, знаете, никогда не
нуждалсЯ  в ученице. ЌерЯшливаЯ  девица,  белокураЯ,  прически не делает и в
пуловере. Ќу да  ладно,  из всех,  что у менЯ  были,  эта  единственнаЯ, кто
заслуживает хоть каких-то  приличных слов в свой адрес.  ‚прочем,  вы и сами
видите.
     - џ вижу? - попыталсЯ Я понЯть.
     -  Ќу  да, вы же видите,  она  пошла  на мессу. ‚ам этого мало?  ЋливиЯ
знает, что  менЯ  это задевает,  но не  считаетсЯ со мной.  „умаю,  все  эти
католики верЯт в то, что каждый человек в глубине души верующий; все хоть  и
воспитывают в  себе esprit  fort<sup>xiii</sup>,  но все равно  слепо верЯт.
…сли  было  бы  не так,  они  не были  бы столь  упрЯмы.  Ђ  знаете,  что за
представление она мне тут устроила?
     - Ћткуда же мне знать?
     - €з-за чулок.
     -  ‘илы небесные!  - невольно вырвалось  у менЯ. - ‘  такими  красивыми
ногами!
     џ тут же  покраснел. ‹анкер  молча посмотрел  на менЯ, с  презрительным
любопытством. ‡атем с живостью продолжал:
     - џ сказал  ей, что у менЯ есть одно условие. …сли она хочет, хорошо, Я
согласен, пусть идет  на  мессу: Я не  из тех, кто  опровергает ЉонфуциЯ. Ќо
совершенно  серьезно  добавил,  что   она  должна  снЯть  чулки,  иначе  она
сознательно нанесет мне  обиду. ‚ы не  поверите: она была в смЯтении.  Њожет
быть, из страха рассердить свЯщенника или курию или еще  из-за чего-нибудь -
кто  ее знает. џ  велел  ей, чтобы она снЯла чулки под  мою ответственность.
ЃеднЯжка  подчинилась. џ  был жесток,  Я знаю, но  мог ли Я позволить, чтобы
люди падре Ћ'ѓрэди побили менЯ в моем собственном доме?
     Ђ сейчас  в смЯтении  Я. ЏридетсЯ  решать дилемму, и никуда от этого не
уйти.  …сли  Я  не  повторю  слова   ‹анкера,  мораль   истории,  которую  Я
рассказываю,  потерЯет  смысл.  …сли  же Я  их  повторю...  Ќе  страх  перед
неизвестно чем менЯ останавливает,  хотЯ Я и чувствую  сейчас  покалывание в
правой  руке,  особенно острое в  большом пальце, и  что-то  вроде онемениЯ,
будто сверхъестественнаЯ  сила  мешает мне и  не дает писать. Ќет, на все на
это Я не обратил бы  вниманиЯ. „ело в том, что мне кажетсЯ,  не стоит иногда
поднимать некоторые вопросы, как бы ты ни относилсЯ к  ним -  за или против.
Ђтеист, который  иронически рассуждает о  неприЯтии  бесконечной благодати и
всезнании   и  всемогуществе  Ѓога,   ничуть  не  лучше  модного  романиста,
разумеетсЯ католика, который  стремитсЯ оправдать зависимость между причиной
и следствием в нашем  поведении  здесь, в этой  призрачной  долине, согретой
солнцем,  и  жесткую систему, изобретенную божественным разумом  длЯ  нашего
вечного  наказаниЯ.  ’ак вот,  передо мной дилемма, двурогий зверь,  готовый
поддеть менЯ  на рога; однако,  если  Я буду  исходить  из этого, смогу ли Я
выбрать верную  дорогу? ‘  одной стороны, то,  что Я утверждал  относительно
непониманиЯ некоторых вопросов -  правда;  однако правда поверхностнаЯ. …сли
уж писать  историю  про  ‹анкера, нужно писать все,  ничего  не пропускаЯ, и
пусть в  моей руке горит зажженный факел. Њне остаетсЯ только  зажмуритьсЯ и
первому броситьсЯ в бой. ‚перед!
     - Џодозреваю, - сказал Я, только чтобы  не сидеть с закрытым ртом, - вы
не из тех, кто обычно называетсЯ добрым христианином.
     —то  сказал  мне  на  это сей  хвастливый  мушкетер,  этот  насмешливый
забиЯка, ведущий непрерывную борьбу с небесами? Ћн нагло ответил:
     - ‚ы  правы,  но это  не  моЯ  вина.  Ќикто не может верить,  верить  в
религиозном  смысле,  в  призрачный,  не  осЯзаемый  мир,   живЯ  на  земле,
населенной богами  и  мертвецами,  где топографически обозначены рай,  ад  и
чистилище, тем более если этот мир не освЯщает его существованиЯ, если он не
привлекает  его,  более  того,  не нравитсЯ  ему.  ‚идите  ли,  христианскаЯ
мифологиЯ,  каким  бы  невероЯтным вам  это  ни  показалось,  оставила  менЯ
равнодушным.  Ќадо признать, она слишком запутана, а в тех вопросах, которые
мы  называем фундаментальными, думаю, хороший тон - это Ясность. Љроме того,
всЯкое дыхание жизни, даже такой, как у поэта ’ристана ’цара, - само по себе
божественно, у богов  же, поверьте  мне, другаЯ природа, зовут ли  их „иана,
’ор  или  Њолох.  ќто не выходцы из крестьЯнской  семьи, которые подставлЯют
свои простодушные физиономии деревенскому  фотографу. ‡ачем мне рассказывают
о  каких-то там  свЯтых, таких кротких, таких смиренных, и девах,  укутанных
покрывалом? …сли бы все  пространство не было занЯто ангелами и голубками, Я
бы предпочел  демонов, хотЯ  и они  - с их крыльЯми летучей мыши, когтЯми  и
хвостами - не более чем плод претенциозного воображениЯ и дурного вкуса.
     „елаю пометку на полЯх:  он сказал все это, ни разу не остановившись, и
продолжал дальше копать себе могилу. Ѓестактный человек! ‘амое плохое -  это
то, что за последствиЯ пришлось  отвечать мне, простому рассказчику. ’о, что
было  мне  ниспослано,  было   уже  не  предвестием,  это  было  наказанием;
покалывание, которое ощущалось  в пальце, сосредоточилось в одной точке, это
был зажженный факел, кратер вулкана, в буквальном смысле ногтоеда. Ќеужели Я
стану  мучеником пера? Ќадеюсь,  что нет.  Ќадеюсь, к концу этой истории моЯ
добраЯ волЯ восторжествует.
     - ‚се это верно в отношении религиозного чувства, но есть еще и мораль.
Џолагаю, в этом вопросе  у нас единое  мнение, - поспешил Я  заметить, чтобы
хоть  в чем-то  быть  с  ним заодно, - с точки  зрениЯ морали,  кто такой не
христианин?
     - џ,- ответил мне этот  непреклонный  человек. - Њне претит мораль всех
этих  новообращенных,  которые в  невежестве своем распределЯют поощрениЯ  и
наказаниЯ, отправлЯют в  ад тех, у кого нет веры  -  назойливой, как стараЯ,
одинокаЯ, ворчливаЯ женщина со своими влюбленными притЯзаниЯми. •ристианство
направлено  против самой жизни; оно хочет сковать  ее, погасить ее импульсы.
ђазве из-за него не  опустел мир античных  богов,  которые несли людЯм силу,
помогающую жить?  ‡наете,  Я не перестаю сожалеть  о  низложении  Языческого
пантеона. ђелигиЯ, их  сменившаЯ, нездорова; она находит радость в бедности,
болезнЯх, смерти. Љак  в притче о ”аусте, где наказан тот, кто  хотел знать,
кто  хотел  жить и чувствовать себЯ частицей  мира. ЏолучаетсЯ,  что следует
иметь  некую  "жизнишку", как выразилась одна  девушка, и  ничего не знать о
жизни вечной. Џохоже, что –ерковь и ѓете  хотЯт, чтобы все  люди были похожи
на тех несчастных, которые унижены настолько,  что слишком хорошо знают свое
место, не задают вопросов и ни на что не претендуют.
     ‚  замешательстве  Я  думал:  "ќтот  знаменитый   ‹анкер  считает  менЯ
убежденным атеистом", и прочее в том же роде приходило мне в голову, вызываЯ
невинную радость, ибо  в  этом мире  посредственностей так приЯтно встретить
нечто  необычное.  € все-таки горькое  разочарование  ожидало  менЯ.  ‹анкер
сказал:
     -  ќто  вопрос времени. Ћкончательное сражение еще не началось. ’ак что
победа будет за тем, за кем надо. Ѓоги не умирают.
     џ не сразу  оценил  значение  этих  слов.  Љогда  до  менЯ дошел  смысл
сказанного, Я спросил:
     - ‡начит, вы не верите в Ѓога?
     - ‚ Ѓога - нет, не верю; Я верю в богов.
     џ  объЯснил себе это так: он распределЯет свою неприЯзнь к единому Ѓогу
между  несколькими, чтобы смЯгчить ее, и, таким образом, его многобожие есть
литературное выражение его атеизма. ‚озможно, Я ошибалсЯ.
     - ‘нова миф о ѓидре, - прокомментировал Я шутЯ, чтобы показать: ему  не
удастсЯ сломить менЯ своим лицемерием.
     Љак  можно было менЯ сломить, если Я  его  все-таки не  понимал.  Ђ  он
продолжал:
     - Ќет агнцев на алтаре,  храмы разрушены, но не надо  терЯть  мужества:
боги непреходЯщи.
     - € они не несут зла, как Љрест и Љлеймо, - заключил Я.
     -  Ѓоги  не  покинуты, - заверил он менЯ. - Ѓоги не нуждаютсЯ  в людЯх.
‹юди - вот кто покинут!
     ‚се утро  Я слушал ужасные вещи; но  худшими были те,  что Я услышал  в
самом  конце. €з стыдливости  Я перестал слушать.  Џока ‹анкер сыпал не знаю
какими нелепостЯми о том, что богам храмы не  нужны, они  нужны людЯм, чтобы
стать  ближе  к  богам,  Я  думал  о  том,  что атеист -  это  представитель
вымирающей в нынешнее  времЯ расы, нечто исчезающее,  вроде  вечернего  чаЯ,
доходного  дома,  книг  Љони  и  других  живописных примет нашей  молодости.
Џолагаю,  последним  атеистом  был  продавец  игрушек  в  универмаге  "Ѓазар
Љолумба", человек очень начитанный,  который  однажды, когда кто-то  сказал:
"Љакой-нибудь  Ѓог  будет всегда",  воскликнул  с  сожалением:  "Љак,  и  вы
тоже?!",  и словно  бы ему ответили: "Ђ вы разве нет?"  -  продавец  игрушек
продолжал: "—то  ж,  давайте  порассуждаем;  люди,  изобретЯ  Ѓога,  создали
увлекательный и любопытный  персонаж;  однако  не  надо  уподоблЯтьсЯ детЯм,
которые никак не хотЯт примиритьсЯ  с  тем, что Џиноккио,  деревЯннаЯ кукла,
существует только в книге, - они просЯт, чтобы он жил на самом деле".
     ѓолос ‹анкере был похож на дробный перестук:
     -  ЃогоЯвлениЯ  (привыкайте  искать  термины  в словаре) -  не так уж и
редки.
     - џ считаю себЯ Ярым противником словарного богатства, - ответил Я.
     - Touchй, mio caro, touchй<sup>xiv</sup>! -  воскликнул  он. - ‘ вашего
позволениЯ,  Я  снова приведу аргумент.  Љто же  не чувствовал  хоть  раз, в
процессе    какой-то    деЯтельности,    неожиданное   присутствие   чего-то
божественного?  ‘амый  типичный  пример, нарЯду  с другими:  когда  писателю
ЯвлЯетсЯ муза или когда говорЯт, что его посетило вдохновение. „ругой пример
относитсЯ к ‚енере.
     Ћн сделал паузу, и  Я понЯл, что он продолжит только после того,  как Я
переспрошу; Я переспросил:
     - Љ ‚енере?
     - Ќе понимаете? Ђ вы не?.. - ‚ его тоне слышались изумление, возмущение
и презрение одновременно.
     - Ќу конечно, нет, это же Ясно, - быстро заверил Я.
     -  Ќет  такого беднЯги, который  не почувствовал бы этого на себе  хоть
раз, - проговорил  он  отчетливо, будто  обвинЯЯ менЯ. - Ќад  любовью  сиЯет
‚енера. ‘ Ћливией и нами это происходит каждую секунду.
     ’еперь пришла  моЯ очередь  взглЯнуть  на него свысока, с презрительным
любопытством. Џодобные бестактность и нескромность действительно не казались
мне признаками  хорошего вкуса  и не  соответствовали  правилам приличиЯ при
разговоре  джентльменов.  Ћтмечу  мимоходом, хотЯ это  и не суть  как важно,
именно в этот момент Я ощутил,  уже  не впервые, желание покорить Ћливию.  Ђ
этот  наивный  ‹анкер, опьЯненный собственным пустопорожним  красноречием  и
потому нечувствительный ко всему прочему, продолжал:
     -  ‚друг  до нас  доходит, что космические силы достигли  нас, что  они
проникли  в самые интимные  глубины нашего существа; и тогда нас  охватывает
радость  или страх: это могущественный бог  Џан. ‘тивенсон написал  о флейте
этого бога: прочтите его статью.
     џ перебил его, процитировав к случаю:
     Љоль ноздри как меха и грива - дыбом,
     а в воздухе разлито
     сиЯнье золотое -
     нагой перед тобой из вод предстала Ђфродита<sup>xv</sup>.
     -  Њы читаем разных  авторов,  -  нетерпеливо  ответил он.  -  ‚прочем,
согласен,  согласен. Ћднажды Я шел от площади Љонститусьон и  уже свернул на
Ѓразильскую улицу, как  вдруг вместе с шумом паровоза и  перестуком колес до
менЯ  долетел  порыв  ветра,  который, казалось,  принессЯ  с  далекого  юга
провинции  и  который не был похож на обыкновенный порыв ветра, а скорее  на
что-то, что менЯло  на своем пути окружающую ауру, состоЯние духа, причем не
только  людей,   как  будто  немного  удивленных,   словно  ощутивших  некое
предзнаменование, но  и домов и всей улицы: все потемнело  и на какой-то миг
стало  напрЯженным   и   значительным.   „ругой   известный  случай:   когда
путешественник  приезжает  в такой-то  город и вдруг чувствует, что, если он
останетсЯ здесь, с  ним  произойдет нечто  ужасное.  Џодобными изменениЯми в
сознании - озарениЯми - божественное  предупреждает нас. „а, да, верьте мне,
в лесах и ручьЯх до сих пор  живут нимфы и мир населен богами. Ѓог, узнан он
или нет, sei deo, sei deae<sup>xvi</sup>, направлЯет любую деЯтельность. Њне
боги ЯвлЯют себЯ постоЯнно; Я предугадываю их поЯвление, Я почитаю их, и они
менЯ  защищают. ‚зглЯните! -  Ћн  указал на  парк, потом на  небо, где сиЯла
радуга,  и, должен признать, это  внезапное  возвращение от  суждений общего
порЯдка  к реальным вещам  почти взволновало  менЯ. -  ‚зглЯните,  поЯвилась
радуга, вестница богов: всЯ природа приветствует ее.
     Њир  вокруг  засверкал,  будто  настал  миг  пришествиЯ  и  все  вокруг
восславило  это  мгновение.  ‘тволы  эвкалиптов переливались  Ярко-желтым  и
Ярко-красным, каждаЯ капелька воды на их  листьЯх была  будто  из  дрожащего
серебра, а зелень лужаек стала живее и Ярче. Џризнаюсь, душа  моЯ отозвалась
на это зрелище  - сад, замерший  в ожидании. ‹юбопытно,  что радуга, в честь
которой  звучал гимн  созиданиЯ,  -  это  напрЯженное  единение  жизни, -  в
последний момент  была  вытеснена  другой  богиней;  Я имею  в  виду,  что в
Њонте-ѓранде вкатилась  повозка-развалюха с Ћливией, в сопровождении, как  и
говорилось, •орхе ‚еларде.  Љаким  бы  невероЯтным это ни  казалось, с  этой
минуты разговор  принЯл вполне обычный  характер. Џо-моему, мы заговорили  о
том, что дорога очень грЯзнаЯ, что в церкви было  много народу, и о прочем в
том  же  роде. ЋливиЯ рассказывала,  опершись  на  спинку  стула, так что ее
нижнЯЯ половина была нам не видна. Љазалось, она нервничала, и еще казалось,
что ей не терпитсЯ уйти. Ћна воскликнула:
     - Љак поздно! …ще не звали к обеду? ЃеднЯжка, вы, должно быть, умираете
от истощениЯ.
     Џоследнее,  разумеетсЯ,  было обращено  ко мне.  џ  поблагодарил  ее  и
взглЯдом, и словом, и дружеским  жестом и  постаралсЯ  дать понЯть, что  мои
пожеланиЯ  в  отношении еды  более  чем  скромны.  ђазве что  снова  кофе  с
подогретым молоком, из  которого состоЯл сегоднЯшний завтрак, - только чтобы
утолить голод.
     - Џойду распорЯжусь насчет обеда, - сказала ЋливиЯ.
     Ћна отделилась  от  стула,  к  которому, казалось,  приросла,  и  бегом
бросилась в глубь дома.
     - ‘той,  - крикнул  ‹анкер. - Ћтчего такаЯ  поспешность?  ‡адержись  на
минуту  и подойди  к  свету,  ЋливиЯ. џ хочу тебЯ разглЯдеть. —то  у тебЯ  с
ногами?
     Ћпустив глаза  и покраснев,  ЋливиЯ  вернулась. Ќаконец, всЯ  пунцоваЯ,
объЯснила:
     -  ‚о времЯ "Љирилловского псалма" они  начали болеть, а когда  началсЯ
"Ђгнус деи" распухли от колен до пЯт.
     ‚схлипываЯ, она ушла. •уже не придумаешь: толстые и бесформенные, как у
слона, ее ноги ничем не напоминали те, которыми Я любовалсЯ накануне.
     - —удеса, -  громко  объЯвил „ракон, и Я, по  совести сказать, мысленно
ему зааплодировал. -  —удеса.  ‡а то, что  она  присутствовала на  мессе без
чулок, наградить  ее такими ногами, bocatta di cardinale<sup>xvii</sup> - да
и только.
     - ЃеднЯжка! - воскликнул  ‹анкер, и Я  увидел, как по  его щеке сбежала
слезинка;  он  промокнул ее белоснежным  полупрозрачным платком внушительных
размеров, от которого исходило благоухание туалетной воды "†ан-Њари ”арина";
затем,  прижав  правую  руку  к  сердцу,  переспросил:-  —удеса?  ќто  самое
подходЯщее слово, если речь идет  о чем-то комическом, мелочном, негодном. €
что это доказывает? —то на небесах, как и на земле, правЯт падшие? ЊенЯ этим
не проймешь, а кто попалсЯ, тот попалсЯ.
     - „о сих пор всегда попадались другие, - грустно отозвалсЯ „ракон. - Ќо
Я не уверен, что так будет и впредь. ‘тоит поЯвитьсЯ какому-нибудь чуду, как
оно с каждым разом все ближе. Ѓудь осторожен.
     ‹анкер устремил на двоюродного брата спокойный и рассеЯнный взор; затем
удалилсЯ вслед за Ћливией.
     - ‘ каждым разом все ближе? - спросил Я. - —то вы хотите этим сказать?
     - ’о,  что  слышали. Џервый случай из  серии чудес произошел в пЯтистах
метрах  отсюда. Ћднажды вечером, когда слышались уже последние удары  гонга,
созывающего на ужин в  спокойной, семейной, если хотите, обстановке, ђоландо
не приходит в голову ничего лучшего, как устроить клоунаду. Ћн  целует раз и
другой бутылку Ќебьоло,  встает в позу, объЯвлЯет  себЯ анти-Џапой и в  этом
ужасном  качестве  благословлЯет  рис  в  молоке,  который  становитсЯ таким
жестким,  как  будто туда  подмешали цемент. Ќикто не хочет  его  есть, всех
будто  обожгло,  если вы понимаете, что  Я хочу  сказать, и кто больше,  кто
меньше, но все  мы  сгорали от стыда. ЏруклЯтый десерт отдают свиньЯм, и эти
господа весь вечер  чешут брюхо копытцем. Ќа другой день стало известно, что
в загоне  длЯ  свиней  свирепствует гастроэнтерит,  это  в  пЯтистах  метрах
отсюда.  ‘ледующее  чудо  принЯло  гигантские  размеры,  и  это  было  самым
настоЯщим предупреждением ему, но  он не хочет ничего  понимать, а случилось
это в  кухне. “ поварихи, котораЯ  готовила на  ‘трастную  неделю поросенка,
стал расти в обе стороны  нос - ну просто по волшебству! Џришлось обратитьсЯ
в клинику ђоусона, иначе беднЯжка умерла  бы  от удушьЯ. ’еперь это настигло
Ћливию, котораЯ  в данный  момент, скажем так,  обитает в  спальне  ђоландо.
„авайте признаем, - хотЯ речь  и идет о моем двоюродном  брате, - что  сюжет
разворачиваетсЯ в манере, которую Я не побоюсь назвать чрезвычайно странной.
Ћн полагает  принципиально важными ЯвлениЯ, в  высшей мере  спорные, искажаЯ
истину   субъективными  ощущениЯми  и  считаЯ  эти  ЯвлениЯ  доказательством
присутствиЯ в нашем мире Языческих богов античных времен, нынешних  демонов.
Ќо это  еще не все;  вы только  послушайте: он  упорно не признает множество
христианских чудес, Явных и общеизвестных, которые Ясно указывают,  где Ѓог.
Љоторому Я безмерно благодарен за то, что он избавил от своих чудес менЯ.
     - •орошо бы, он избавил от них Ћливию, - раздраженно сказал Я.
     - ЉакаЯ девушка! - воскликнул ‚еларде, сверкаЯ  глазами. - ЃлагороднаЯ,
умнаЯ,  а уж  формы -  все при  ней... Ѓудем надеЯтьсЯ,  что действие  чудес
преходЯще.
     2

     Ћно и было преходЯщим.  Џосле того как  ЋливиЯ три-четыре днЯ принимала
таблетки "—удо исцелениЯ" североамериканского доктора, она победила болезнь,
и  от отеков, посланных  провидением,  даже  следа не  осталось. …сли  Я  не
ошибаюсь,  в  тот уик-энд  больше  ничего примечательного  не  произошло.  Ћ
задуманной  литературной  академии мы  говорили в последний  вечер,  долго и
пространно,  поглощаЯ  при  этом  чай,  чашку  за чашкой, но  очень скоро  Я
обнаружил,  что мысли ‹анкера  витают далеко  отсюда.  џ  решил прервать наш
рабочий коллоквиум и спросил его: - ‚ы думаете о чем-то другом?
     - Ћ  чем-то другом? -  отозвалсЯ  он эхом. - Ќет, все о том же. Ћб этих
чудесах с ногами.
     -   ’огда   раскайтесь,    как   велит   ‘вЯщенное   Џисание.   ‘таньте
новообращенным, чтобы вам отпустили ваши грехи.
     ѓлЯдЯ, с каким  аппетитом  он уничтожает огромное количество бисквитов,
мне захотелось последовать его примеру; Я уже было протЯнул руку к бумажному
пакетику, как ‹анкер - любезный амфитрион! - тут же  подвинул мне тарелку  с
тостами.  Њне  пришлось  смиренно   удовольствоватьсЯ  тостами  и  малиновым
десертом.
     -  Ќе знаю, что там говоритсЯ в ‘вЯщенном Џисании, но знаю только,  что
утешитьсЯ уже нечем, - ответил он; затем, выдержав паузу,  добавил не  столь
безлично: - ‚озможно, вы считаете,  что Я недостаточно интересуюсь вопросами
созданиЯ академии. ќто не так, уверЯю вас. Џросто Я все времЯ думаю о чуде и
о той войне, в  которую,  как  Я вижу,  менЯ вовлекли. Џосле  моей победы мы
вновь обратимсЯ к литературе.
     - ‚ы так уверены в своей победе?
     - ‚ победе  - нет,  но  в войне  не на жизнь, а  на  смерть  -  да. —то
касаетсЯ менЯ, клЯнусь вам вот этим крестом, Я не отступлю.
     ќто  было  то,  что  называетсЯ   "искушать  дьЯвола".  ‹анкер  осталсЯ
свЯтотатствовать  и кощунствовать, а  Я вернулсЯ в  Ѓуэнос-Ђйрес  поездом  в
девЯтнадцать сорок пЯть;  но  Я не рассталсЯ с моими друзьЯми.  Ќа следующей
неделе у менЯ был случай увидетьсЯ с девушкой;  а по  телефону  Я в  эти дни
говорил с  ней несколько раз. Ќе знаю почему, мои свЯзи с окружением ‹анкера
поддерживались  только  через  Ћливию.  Ќо  зачем, в  который  уже  раз, мне
рассказывали  про ‹анкера,  извергающего богохульства,  закосневшего в своем
ужасном Язычестве? Љак бы то ни было,  Я звонил наудачу, и всегда ‹анкера не
оказывалось  дома.  „а  менЯ  и  не  это  заботило;  заботило,  когда вместо
мелодичного  голоса  Ћливии  слышалсЯ  хрипловатый  голос   Џедро,   который
выдавливал из себЯ три слова:  "‘еньориты  нет дома". Ќесомненно, нетерпение
губило  менЯ.  …ще  до  того, как в  сознании Ћливии поселилась уверенность,
нежнаЯ и властнаЯ, в том,  что у нас с ней может быть что-то общее, Я пустил
в  ход всю свою тЯжелую  артиллерию  завоевателЯ дамских  сердец.  ђезультат
оказалсЯ  плачевным. Ќадо  было  действовать в  обход; и  Я  действовал. Њне
представилсЯ случай  встретитьсЯ с  ‹анкером благодарЯ  кругам, занимающимсЯ
расширением  дружеских контактов, в собственном здании (как любЯт выражатьсЯ
мои  друзьЯ-газетчики)  Ђссоциации  писателей,  которое находитсЯ  на  улице
Њексике. ЏользуЯсь тем, что весна начинаетсЯ двадцать  первого сентЯбрЯ, а в
тот  день  было  уже  двадцатое,  Я пригласил его  на костюмированный  бал в
"Ђмбассадор".
     -  Џриходите с Ћливией,  -  сказал Я  ему.  - •орошаЯ  выпивка, оркестр
Џичуко,  джаз  Ѓартолино, атмосфера... „а  о чем  говорить! ‚месте  встретим
весну.
     - џ не расположен ходить по балам, - вЯло ответил он.
     ‹анкер принЯлсЯ  разглагольствовать о своей борьбе  и  о  своем твердом
решении уничтожить христианство; Я перебил его.
     - Ћбещайте мне, - сказал Я, - если ЋливиЯ захочет, вы приведете ее.
     - Ћбещаю, - ответил он.
     џ пожал ему руку и уже от дверей крикнул:
     - ‡автра в девЯть Я позвоню, чтобы знать ответ.
     Ћтвет Я  уже  знал.  ‹анкер  был  "сделан",  как  говорЯт шотландцы; он
попалсЯ  в ловушку.  Њой  стратегический план  не  мог дать осечку.  †енщины
говорЯт вам, что скучают на балах и устают  от  людей? Ќе верьте им.  Љак бы
абсурдно  это  ни  казалось,  женщины просто  не  в  состоЯнии отказатьсЯ от
приглашениЯ  на бал. ‘ непреходЯщей наивностью  они  считают любые праздники
волшебными. —то касаетсЯ менЯ - может быть, это другое проЯвление наивности,
а может  быть,  из-за  какого-то ужасного  воспоминаниЯ,  -  Я придерживаюсь
противоположного  мнениЯ. џ нахожу праздники  ужасными и считаю,  что  самые
большие  несчастьЯ именно  там и  происходЯт; женщины, выпив, превращаютсЯ в
демонов  с  непредсказуемым поведением,  и  самые  верные из них просыпаютсЯ
утром   где-нибудь  на  garзonniиres<sup>xviii</sup>,  среди   друзей  своих
возлюбленных, жалуЯсь на усталость и головную боль, но  не чувствуЯ за собой
вины, потому что алкоголь отшибает памЯть.
     Љак Я и  предвидел, в девЯть  часов  следующего днЯ ‹анкер ответил мне,
что они  принимают приглашение;  но это  было  еще не  все: не  удержавшись,
ЋливиЯ взЯла  у  него трубку и  стала  радостно обсуждать  со  мной  вопрос,
приводЯщий  в  такой  восторг  наших  подруг,  которых  мы  выбираем,  чтобы
поделитьсЯ  с ними своим  видением  мира,  этих полубогинь, на чей алтарь мы
приносим  в жертву свою  душу  и ох! свое  времЯ тоже;  итак, до полуднЯ  мы
обсуждали проблему маскарадных костюмов.  Њы  с презрением  отвергли  жалкие
потуги воображениЯ, способного предложить нам только домино, пьеро, дьЯвола.
Ќам  хотелось  чего-то  нестандартного,  необычного  -  например, неуловимый
человек-наоборот,  с  лицом,  нарисованным  на затылке, -  настоЯщий  выверт
изобретательности.  ’аким  образом   Я,  возможно,  стремилсЯ  скрыть   свою
консервативную суть,  потаенную узость  взглЯдов, и не должен был предлагать
классические варианты вроде  медведЯ,  паЯца  или арлекина. Ќо  Я не скрыл и
скромно призналсЯ: Я хотел нарЯдитьсЯ арлекином. ‘ детских лет мне казалось,
что только под этой личиной Я потерЯю добропорЯдочность и стеснительность  и
стану личностью. Ћднако Я  всегда предполагал, что это мечты дурного тона, и
когда  ЋливиЯ   сказала  мне:  "Ќет,   лучше,   если  ты   будешь   ангелом,
ангелом-хранителем ђоландо", Я подчинилсЯ ее желанию, попытавшись, правда, в
течение почти пЯтнадцати минут отстаивать идеал всей  моей жизни. ‹анкеру мы
быстро назначили костюм  чудовища; чтобы в корне пресечь любую  дискуссию, Я
провозгласил:
     - Љрасавица и чудовище.
     ЋливиЯ  тут же понЯла,  что  костюм  красавицы  ей очень подойдет;  но,
будучи ненасытной,  как  того требовала ее  молодость, тщеславной,  как того
требовала  ее  красота,  она  пожелала  также,  чтобы при ней  были гавайцы,
рабынЯ, индеец-апач и камеристка. џ провел длительную и витиеватую словесную
кампанию,  чтобы  убедить  ее  избежать  столь  опасных  ошибок.  ‚ общем, в
назначенный вечер в "Ђмбассадоре" поЯвились блестЯщаЯ  красавица, рассеЯнное
чудовище и перепуганный ангел.
     ‚прочем, не  такой уж  и перепуганный;  в баре мы выпили  аперитив, и Я
мало-помалу обрел уверенность настолько,  что выбрал столик исходЯ из  своих
стратегических планов - не слишком близко к оркестру, дабы пощадить наши уши
от тромбона,  - и в то же времЯ не слишком  далеко;  из-за музыки невозможно
было поддерживать общий разговор, и потому  все те милые пустЯчки, которые Я
говорил подруге, не были слышны нашему другу. ’ак что можете судить, что это
был за  праздник, на который Я их пригласил. Љогда метрдотель  предложил нам
меню, Я крикнул:
     - Њы сметем все подрЯд!
     €  заказал  "закуску  по-королевски",  бульон  по-аренбергски,  рыбу  с
картофелем,  жареную  индейку  в клЯре  и  с  фруктами,  воздушный  бисквит,
персики, кофе, сигареты. Џо поводу индейки у менЯ зародилось сомнение.
     -  ‚  слове  "сентЯбрь"  буква  "т"  произноситсЯ  мЯгко,  -  сказал  Я
метрдотелю негромко, - индейка будет такой же?
     - ђекомендую вам августовскую, - заЯвил метрдотель.
     - ‡амечательно, - ответил Я.
     Џагубное легкомыслие! ‘  тех  пор  Я ломаю  голову,  отчего это мне все
времЯ не по себе и почему Я поглощаю огромное количество питьевой соды.
     Њой   диалог   с   официантом,   подавшим  карту  вин,   был  не  менее
выразительным.
     - Џусть в наших жилах течет кровь вдовы! - воскликнул Я.
     - Љлико? - спросил он.
     - Џонсарден! - ответил Я решительно. - Ѓез года!
     …стественно, ЋливиЯ была очарована.  †енщины обладают чутьем, они тонко
чувствуют,  где  находитсЯ то,  что  им  нужно.  „аже  если в  силу  некоего
застарелого снобизма их уводит порой в сторону какого-нибудь канальи, они не
свернут с  нужного пути - в настоЯщем  джентльмене  они всегда найдут  уж не
знаю  что,  но  что-то  длЯ  себЯ  привлекательное. Џодбодренный шампанским,
которое буквально царило за обедом, Я уверенно  приступил  к делу.  џ имею в
виду, что всЯчески ухаживал  за девушкой,  придвигалсЯ к ней  поближе, то  и
дело касалсЯ ее, обнимал ее каждые пЯть минут в знак восхищениЯ какой-нибудь
очередной  глупой  шуткой,  не только  когда мы танцевали,  но  и когда  она
звучала едва  ли не у самого уха ‹анкера. ‚ какой-то момент к нашему столику
присоединилсЯ дьЯвол, и Я узнал  в нем или решил, что узнал, сеньора  ‘илено
Љоуто, мрачного аргентинского  кабальеро, с которым познакомилсЯ в  "ђуайЯль
Њонсо", в Џариже, еще тогда, в двадцать  седьмом, - он был бледен и в  таком
глубоком трауре, что казалось, его выкупали в чернильнице целиком: и костюм,
и волосы,  и брови, и  усы  -  все  отдавало сплошной  чернотой.  ‚  костюме
красного дьЯвола  он выглЯдел бы более естественным и менее безрадостным, но
что  значило длЯ менЯ в ту ночь, какаЯ  одежда  была на сеньоре Љоуто или на
любом другом сеньоре, пусть даже это и был именно Љоуто, тот, кто сел за наш
столик! Љак Я уже говорил, Я был поглощен другим, потому весьма фрагментарно
представлЯл  себе, о  чем  говорЯт  между  собой незнакомец,  представлЯвший
противоположную сторону, как  пишут  в договорах, - назовем его дьЯвол, -  и
‹анкер. ќтот  последний  выказывал  признаки  сильной нервозности.  Џричина?
Ќесомненно, мое безобразное поведение. €з самолюбиЯ,  в силу воспитаниЯ  или
из страха рассердить Ћливию, он мне не мешал,  но искал утешениЯ в  том, что
обратил свой гнев в  сторону своего обычного пугала: христианской религии. ‘
удручающей  непоколебимостью  он  утверждал,  что его  хранит сама ‚енера, и
довольно продолжительное  времЯ  тешил дьЯвола  насмешками в  адрес  ѓоспода
Ѓога. Џока Я  обхаживал  Ћливию,  их разговор  перешел,  уж  не знаю  как, в
диспут. Џоначалу дьЯвол с очевидной благосклонностью принимал стрелы сатиры,
который мой друг направлЯл не  только в Ѓога-Ћтца, но также и в Ѓога-‘ына и,
страшно  вымолвить,  в  ‘вЯтого  „уха;  но,  несомненно,  такаЯ   назойливаЯ
Язвительность его утомила, потому что он вдруг сказал:
     - ќто ваше личное дело -  полагать что вам вздумаетсЯ, пусть так!  Ќо Я
не позволю вам глумитьсЯ над доброй половиной мира и сеЯть сомнениЯ, которые
не могут быть конструктивными, ибо отрицают самые корни веры.
     Ќаверное,  у менЯ  голова  немного  шла кругом  -  слишком  много  было
шампанского и слишком  много Ћливии. ‚незапно у  менЯ  в  голове  мелькнуло:
"‘удЯ по голосу, это не Љоуто". € верно. “ Љоуто голос был грубый, низкий  и
глухой; у  дьЯвола же - очень смешной голосок,  высокий и  какой-то детский,
похожий  на голос  кого-то из  моих  коллег, кого-то очень знакомого  и тоже
смешного. „ьЯвол продолжал:
     - Ѓога не существует? „ьЯвола не существует? Ќичто не препЯтствует злу,
заложенному в человеке? Ќет, мой  друг. ‚ы ошибаетесь, и вы огорчаете  менЯ.
‘кажите: разве не  существуют тюрьмы, эти подлинные образцы  учреждений  длЯ
борьбы  со  злом,  где  отбывают наказание  преступники  и  те, кто в  своем
печальном легкомыслии забыл, что  нельзЯ  обижать  ближнего?  Ћставьте  ваши
насмешки и поверьте мне:  есть рай, и есть ад,  и ад так же необходим, как и
рай. Џоверьте, все это существует, Я надеюсь, что вам  подтвердит сию истину
ваше собственное доброе сердце, и тогда Я пожму вашу руку.
     „ьЯвол  протЯнул через стол огромную  руку.  Џожал ли ее ‹анкер? Ѓудучи
людьми по природе  своей невоинственными, мы, сидевшие рЯдом,  подумали, что
он ее даже  не  видит, но он, без  сомнениЯ,  все  видел и демонстративно не
заметил протЯнутой руки. Ћн сказал:
     - Ђ знаете, Я вообще не верю, что вы существуете. ‚ы просто  повторЯете
все эти  идиотизмы,  которые  известны всем,  но которые  мало кто  решаетсЯ
высказать вслух.
     Џо мере  того как ‹анкер  говорил,  тот,  другой,  стал видоизменЯтьсЯ,
казалось, он увеличиваетсЯ в размерах и менЯет цвет.
     - ‚ы не хотите  пожать руку,  которую Я протЯнул  вам? - быстро спросил
дьЯвол. - ‚ы оскорблЯете менЯ? ‚ам угодно менЯ оскорбить? џ принимаю вызов.
     Ћн вытащил перчатку, даже не знаю откуда, и ударил ею ‹анкера по щеке.
     - џ пришлю вам своих секундантов, - объЯвил он.
     џ забыл про Ћливию, Я был не  на шутку встревожен. ‹анкер же, напротив,
совершенно успокоилсЯ.
     Џеред  нами поЯвились две  маски  унылого вида,  одна с  головой  осла,
другаЯ  -  козла, и  обе  в  обтЯгивающих комбинезонах  из  черной кожи. Ћни
сказали,  что  пришли  либо  получить  отказ  от  дуэли,  либо  согласие  на
сатисфакцию посредством оружиЯ и т. д.
     -  ‘атисфакциЯ   посредством  оружиЯ,  -  воинственно  прозвучал  голос
‹анкера.
     - ‡десь неподалеку есть вилла, довольно  своеобразнаЯ, не правда  ли? -
сказал секундант  с  козлиной головой,  доверительным тоном и  с иностранным
акцентом.
     - €менно так, - подтвердил ‹анкер. - ‚илла в Љабальито, ее все знают. Ђ
как зовут хозЯина?
     ‚опрос  был  обращен  ко мне. џ обхватил ‹анкера за плечи и зашептал на
ухо:
     - ‚ы знаете, кто этот дьЯвол? ‡наменитый дуэлЯнт международного класса!
“ нас  еще  есть времЯ найти предлог ad usum<sup>xix</sup>, обойти вопрос  о
дуэли sine die<sup>xx</sup> и исчезнуть ipso facto<sup>xxi</sup>.
     ‚ тот момент мне, пожалуй, не хватало оснований утверждать,  что дьЯвол
был великим дуэлЯнтом; однако Я не импровизировал на тему "ложь во благо"; Я
говорил о том, что, мне казалось, Я знаю, или о том, что слышал.  ‹анкер же,
напротив, судЯ по всему, и слышать ничего не хотел. Ћн воскликнул:
     - Њне нужен  секундант. ‚ы,  полагаю, не откажетесь, но нужен еще один.
‘еньор, вы не хотите помочь нам в одном смелом предприЯтии?
     Ћн обращалсЯ к какому-то зеваке, в  которых никогда нет недостатка там,
где  собираетсЯ  толпа. ’от был в костюме  домино, а уже известно, что мы  с
Ћливией думаем о тех,  кто, демонстрируЯ узость  воображениЯ,  облачаетсЯ  в
самый избитый  маскарадный костюм, вместо того чтобы познать полет фантазии.
—то еще мог хотеть этот несчастный, как не быть секундантом ‹анкера и заодно
удовлетворить свое любопытство? Ћн принЯл его предложение, ну конечно же, он
его принЯл.
     Ћчень скоро  мы  в  количестве  восьми  человек  - ЋливиЯ,  котораЯ  не
отходила от ‹анкера, сам ‹анкер,  Я, домино, дьЯвол, его  секунданты и врач,
одетый  в  костюм  петуха,  -  разместились  в  двух  такси и отправились  в
Љабальито.  Њне трудно сказать,  как мы выглЯдели со стороны;  другое  такси
было  похоже на клетку со зверьем, одетым под людей.  ‘огласен, длЯ  кого-то
это могло  стать поводом длЯ шуток;  мне было не до смеха. Љогда Я увидел их
всех, освещенных  луной,  - их  машина обогнала нашу, - менЯ охватил ужас. ‚
самом  деле, во всей этой картине было нечто дьЯвольское,  может  быть,  это
ощущение возникало, потому что  у дьЯвола были маскарадные рога,  кто знает,
может, и так.
     Љогда мы подъехали  к  вилле, мне пришлось выдержать осаду  со  стороны
Ћливии. ЃеднЯжка тоже хотела идти с нами. ‚ роли рефери выступил ‹анкер.
     - ’ы останешьсЯ в машине, - приказал он.
     Ќа  этом  одна дискуссиЯ закончилась и началась другаЯ  - с  водителем,
который тоже стал препиратьсЯ, потому что не хотел нас ждать. Џообещав скоро
вернутьсЯ,  Я  распрощалсЯ  и с ним, и с Ћливией.  Џо эвкалиптовым аллеЯм мы
дошли до дома  со  статуЯми, галереЯми и застекленными  балконами. ‚стретила
нас  пожилаЯ  супружескаЯ чета.  Љакой  симпатичный  оказалсЯ  старик!  Џока
сеньора рассказывала нам, будто о своих детЯх, о пистолетах  и шпагах, он на
учебной  рапире  демонстрировал  разницу  между  французской  и  итальЯнской
школами  фехтованиЯ,  а потом  поведал,  подробно  рассказав  о  техническом
аспекте  дела, о дуэлЯх с наиболее тЯжелыми ранениЯми. ‘еньора пообещала нам
с милой гримаской:
     -  Џосле  всех  этих  пум-пум,  -  она  подмигнула  и  поднЯла   кверху
указательный  палец, - непременнаЯ чашка  шоколада  с  тостами,  намазанными
маслом  и  посыпанными  сахаром,  и  бисквитиками  из  кондитерской  "‹учшие
бисквиты"!
     Ћна ошиблась. Ќикакого  пум-пум не было. ‘остоЯлсЯ поединок на шпагах в
каком-то месте, окруженном благоухающими растениЯми,  куда мы спустились  по
извилистой тропинке. —уть подальше каменных львов, изваЯниЯ которых отдавали
дилетантством  и  подделкой,  но  которые тем  не  менее,  как  заверил  нас
владелец,  были  точной копией  уже не знаю  какой  флорентийской  пантеры,-
расчищеннаЯ  площадка,  пространство,  окруженное  искусственными скалами  и
кактусами,  котораЯ  вызвала  во  мне определенные  ассоциации,  коими  Я  и
поделилс