 послание,   сообщавшее
покупателю о важной истине: дорога в центр и обратно  длЯ  вас  не  составит
труда. ‡апущенность дома то же оборачивалась выгодной стороной:  несомненно,
что цена за изрЯдный участок земли, лежащий  в  прекрасном  районе  столицы,
окажетсЯ вполне умеренной.
     Ђндреа позволила себЯ убедить; она  больше  не  вспоминала  о  каретном
сарае, думала только, как привести в порЯдок огромный  дом.  -  Њы  отделаем
лишь часть зданиЯ, - объЯснЯла она, - но эту часть изменим полностью. ’ам не
останетсЯ ни следа от прежних обитателей. Џоди знай,  какие  флюиды  веют  в
доме.
     •отЯ они устроились в трех комнатах, а остальные  закрыли,  денег  ушло
немало. †илые комнаты получились очень милыми, но само существование  других
- пустых и закрытых - удручало молодую женщину. ђауль и тут нашел выход. - џ
понимаю твое состоЯние, - сказал  он.  -  Њы  точно  живем  в  доме,  полном
привидений. џ придумал, что надо сделать. „авай на какое-то времЯ сдадим эти
комнаты жильцам. ѓлавное, что в доме больше не  будет  пустых  помещений,  к
тому же мы восполним затраты.
     Ћни перенесли свои вещи наверх, а низ решили сдавать. Ђндреа смирилась.
Ћни уже не будут одни, но жить вместе с чужими, случайными людьми  -  совсем
не то, что жить с родственниками, которые  считают  себЯ  вправе  руководить
нами  и  высказывать  свое  мнение  по  любому  поводу.  ‘ледуЯ  непрерывным
указаниЯм мужа, Ђндреа вела  хозЯйство  очень  экономно.  ‚скоре  они  стали
получать  изрЯдную  прибыль.  „ело  было  не  только  в  предприимчивости  и
аккуратности  ђаулЯ;  Ђндреа  восхитительно  обставила  комнаты,   оказалась
удивительной  хозЯйкой  и  кухаркой  и  -  что,  пожалуй,  самое  главное  -
отличалась редким обаЯнием; мЯгкаЯ, молодаЯ,  красиваЯ,  она  пленЯла  всех;
характер у нее был ровный,  она  никогда  не  жаловалась,  только  иной  раз
упрекала мужа: - ’ы слишком надолго оставлЯешь менЯ одну.
     Љогда ђауль выполнит обещание и бросит  виноторговлю,  им  не  придетсЯ
больше разлучатьсЯ по вечерам. •отЯ особой нужды в комиссионных  не  было  -
пансион приносил неплохой доход, - ђаулю  было  жаль  отказыватьсЯ  от  них,
потому что деньги так и плыли к  нему  в  руки.  ЏытаЯсь  убедить  жену,  он
объЯснЯл: "ќто заработок, достающийсЯ без труда". ‡десь он кривил душой, ибо
по вечерам возвращалсЯ мертвый от усталости, падал в постель рЯдом с женой и
мгновенно засыпал. Ќе будем считать его человеком, накликающим на себЯ беду;
несомненно, он был счастлив.
     Џервым жильцом оказалсЯ Ђтилио ѓалимберти, "наш галантный  ѓалимберти",
как метко называл его другой постоЯлец, по фамилии •ертц. „овольно  молодой,
приЯтной наружности, ѓалимберти работал в магазине, дважды в неделю играл  в
теннис, судЯ по всему, имел немалый вес в профсоюзе и пользовалсЯ в квартале
славой донжуана ("ќто настоЯщий дамский лев", - иронизировал •ертц.)  Ђндреа
не могла  простить  ѓалимберти,  что,  украшаЯ  комнату  фотографиЯми  своих
поклонниц, он перепортил стены гвоздЯми. ‚иновный по этому поводу замечал: -
‚се женщины одинаковы. •озЯйке обидно, что нет ее фотографий.
     ђауль, со своей стороны, предупреждал ее: - Ќе позволЯй ни жильцам,  ни
кому-либо другому взЯть над тобой верх. ќтот мир делитсЯ на  пауков  и  мух.
ЏостараемсЯ же быть пауками, а не мухами.
     - Љакой ужас! - восклицала Ђндреа.
     ‚скоре в пансионе поЯвилсЯ  доктор  ЊансильЯ,  широкоплечий  человек  с
темной кожей и обвислыми усами, типичный креол с виду; он  заЯвлЯл,  что  он
врач - прежде занималсЯ траволечением, - и решительно отрицал тезис  о  том,
что атом - предел всему. …го девизом было "‚сегда  можно  сделать  еще  один
шаг", и потому он ежедневно садилсЯ на поезд и отправлЯлсЯ  в  ’урдеру,  где
брал уроки у йога, гадавшего на картах, толковавшего сны и  предсказывавшего
будущее.
     Ѓыли еще жильцы, которые  быстро  сменЯли  друг  друга  и  заслужили  у
постоЯнных обитателей прозваниЯ перелетных ласточек.
     •олодным сентЯбрьским утром в доме поЯвилась сеньорита ќлена џкоба Љриг
в сопровождении пуделька; она восседала в кресле на колесах, которое  толкал
какой-то юнец. Ќе позвонив, юнец ввез кресло в прихожую, повернулсЯ и  ушел,
бросив дверь открытой. Ѓольше его в квартале никогда не видели. “  сеньориты
были светлые волосы, голубые странные, тесно посаженные глаза, розоваЯ кожа,
большой слюнЯвый рот; красные губы все времЯ двигались, приоткрываЯ неровные
зубы; голландка по национальности, разбитаЯ  параличом,  лет  шестидесЯти  с
лишком, она зарабатывала на жизнь переводами.
     ђауль был вынужден обратитьсЯ к ќлене џкобе Љриг со следующими словами:
- Њне неприЯтно отказывать вам, сеньорита,  но  согласитесь,  Я  отвечаю  за
порЯдок в доме, а собака - животное негигиеничное и портит имущество.
     - …сли вы имеете в виду •осефину, - ответила сеньорита Љриг,  -  то  вы
ошибаетесь. ‚ам не  придетсЯ  жаловатьсЯ.  —тобы  успокоить  вас,  Я  сейчас
проделаю опыт.
     Ћна посмотрела на собачку •осефину. Џочти  тотчас  животное  встало  на
задние лапки и весело прошагало за дверь; потом вернулось. -  Љак  вы  этого
добились? - восхищенно спросил ђауль.
     ќлена џкоба обратила к нему свои тесно посаженные глаза, такие  твердые
и в то же времЯ нежные, и улыбнулась слюнЯвым ртом. Џомолчав, она  ответила:
- ’ерпением. Џоверите ли, поначалу собачка менЯ не  любила.  Џоначалу  никто
менЯ не любит. Ќо постепенно Я сумела покорить ее сердце. ’ы что-то нашла во
мне, верно, •осефина?
     ђауль быстро прикинул, что неприЯтно отказывать в приюте парализованной
старухе, а с другой стороны, если он примет ее, хлопот  у  него  значительно
прибавитсЯ. Ћн отвел длЯ новых  жильцов  комнату  внизу,  установив  за  нее
особую плату.
     …сли Я не ошибаюсь, поЯвление супругов •ертц совпало  с  первыми  снами
ђаулЯ. Ћб этой паре, жившей за углом - договорившись с ђаулем и Ђндреа,  они
стали обедать и ужинать в пансионе, - судили  по-разному.  „лЯ  иных  старый
•ертц, раздражительный и ироничный, гордый местом кассира в кондитерской  на
улице  Љабильдо,  был  не  просто  жертвой   -   он   как   бы   олицетворЯл
мужа-неудачника. ђазумеетсЯ, Њагдалена •ертц была длЯ него  слишком  молода.
•орошенькаЯ, внешне очень опрЯтнаЯ, она чуралась домашних  дел:  не  стирала
белье, стелила  кровати  раз  в  неделю,  заставлЯла  мужа  -  пока  они  не
обратились к •ихене - завтракать, обедать и ужинать в молочной. –елыми днЯми
она простаивала у дверей дома, скрестив руки (казалось, руки  ее  уже  и  не
распрЯмлЯлись), и рассеЯнно глЯдела на прохожих своими огромными глазами; но
как Я сказал, были и другие  мнениЯ:  иные  называли  мужа  типичным  старым
бесстыдником, обольстившим почти несовершеннолетнюю девушку и вовлекшим ее в
брак.
     - Ќеплохо устроилсЯ, - замечал ѓалимберти. - “ этого сластены-кондитера
всегда под рукой молоденькаЯ курочка, а он еще плачетсЯ на судьбу в Ќемецком
клубе.
     ‘о временем пансионный мирок стал походить на большую семью, но  Ђндреа
совсем напрасно боЯлась за свое счастье: их  любви  ничего  не  грозило,  по
крайней мере, вплоть до того момента, как ђауль  безо  всЯкой  тому  причины
начал видеть сны. Ћн вовсе не собиралсЯ  придавать  значениЯ  снам,  но  они
упорно  повторЯлись,  словно  предупреждениЯ,  исходЯщие  извне;   странные,
настойчивые, они слетали из неведомых  сфер,  и  человек  менее  сильный  не
преминул бы увидеть в них откровение. Џо правде сказать, даже ђауль в  конце
концов стал сомневатьсЯ. Ћн старалсЯ, чтобы Ђндреа ничего  не  замечала,  но
как скрыть притворство? ђауль следил за ней,  пытаЯсь  застичь  врасплох.  ‚
течение днЯ поведение жены доказывало, что она безупречна и предана ему всем
сердцем; ночью, в снах, Ђндреа рисовалась совсем иной; просыпаЯсь, он  порой
смотрел на нее как бы со стороны и шептал: "‘пит, точно обманщица".
     —тобы не уходить  из  дому,  ђауль  серьезно  подумывал  отказатьсЯ  от
торговых дел. Ћн проводил в городе вечер за вечером и возвращалсЯ  в  плохом
настроении, придирчивый, сердитый. ’еперь он почти никогда не бывал ласков с
женой, а если это и случалось, - как, например, в тот вечер, когда он застал
ее вдвоем с ѓалимберти за починкой лампы, - голос его звучал фальшиво. —ерез
несколько дней  произошла  перваЯ  неприЯтность.  ‚озвращаЯсь  из  магазина,
Ђндреа проходила мимо дома •ертцев и увидела у дверей Њагдалену. Ћни немного
поговорили, и Ђндреа, против своего обыкновениЯ, вдруг разоткровенничалась.
     - Ќе могу понЯть, отчего он изменилсЯ, - говорила она,  -  но  он  стал
совсем иным.
     - ‚ы знаете  его  -  как  вам  кажетсЯ,  он  способен  увлечьсЯ  другой
женщиной? - с интересом спросила Њагдалена.
     - Џочему ж нет?
     - ‚ы правы. џ бы и не подумала. ЉакаЯ Я глупаЯ, - отозвалась Њагдалена,
отводЯ глаза.
     - €ногда  кажетсЯ,  что  он  вот-вот  все  мне  расскажет,  но  тут  он
замолкает, словно не решаетсЯ. Ѓог весть что с ним случилось, но  его  будто
подменили. џ ему противна; жалеЯ менЯ, беднЯжка по доброте душевной пытаетсЯ
это скрыть, но напрасно.
     Љак раз в эту минуту поЯвилсЯ ђауль. Ћн едва поздоровалсЯ с  Њагдаленой
и, грубо схватив жену за руку, потащил за  собой.  Ћни  шли  молча;  наконец
ђауль проговорил приглушенно и злобно: - ‘ейчас не времЯ  сплетничать  среди
улицы с соседкой, пользующейсЯ сомнительной славой.
     Ђндреа промолчала; ее взглЯд был полон недоумениЯ и печали.
     Ѓез сомнениЯ, ђауль изменилсЯ и сам это чувствовал. Ћн ездил по  делам,
думаЯ о жене - о той, какой ночь за ночью она ЯвлЯлась ему в снах. Џорой ему
хотелось убежать, никогда больше ее  не  видеть,  забыть  о  ней;  порой  он
обдумывал грозные кары и представлЯл, правда через  силу,  как  бьет  ее  по
щекам, даже убивает.
     Ћднажды в  парикмахерской,  листаЯ  журналы,  он  наткнулсЯ  на  слова:
"‘ильнее всего грызут нас заботы, которые таишь в себе". €з  робости  он  не
вырезал эту фразу, но был уверен, что запомнил ее дословно. €  вдруг  в  нем
затеплилась надежда. Ћн подумал,  что  если  поделитсЯ  с  кем-нибудь  своим
горем, то сумеет найти выход; но с кем? ‚ Ѓуэнос-Ђйресе,  как  оказалось,  у
него было много клиентов - но не  друзей.  ‘амыми  близкими  были,  пожалуй,
жильцы пансиона. •отЯ ему претило обсуждать с ними поведение жены, он  начал
прикидывать, с кем можно посоветоватьсЯ. ѓалимберти не станет вникать в суть
дела, а сразу приметсЯ отыскивать в нем слабые  и  комичные  стороны,  чтобы
потом высмеЯть ђаулЯ за его спиной. ‘таруха ќлена џкоба Љриг -  но  кому  же
приЯтно делитьсЯ секретами со столь мерзким существом? € потом,  он  не  раз
подмечал, что она глЯдит на него,  словно  угадываЯ  его  несчастьЯ,  словно
радуЯсь им. Џросить совета у  •ертца  нелепо  -  этот  человек  не  способен
навести порЯдок в собственном доме. ‹учше уж обратитьсЯ к Њагдалене.  ѓоворЯ
о ней с другими, он без колебаний осуждал ее как должно, но в душе  она  ему
нравилась. Ћднако из верности  жене  он  решил  ничего  ей  не  говорить.  €
наконец, оставалсЯ ЊансильЯ, тоже не внушавший ему  довериЯ:  ђаулЯ  смущало
поведение этого человека, бросившего медицину  ради  оккультных  наук,  ради
неведомых, темных тайн.
     Ќо тут случилась новаЯ размолвка.
     Љогда однажды он собиралсЯ в город, Ђндреа,  бледнаЯ  и  дрожащаЯ,  еле
выговариваЯ слова, спросила:
     - Џочему бы нам не поговорить?
     - Џрекрасно. „авай поговорим, - ответил ђауль  саркастическим  тоном  и
прикрыл глаза, дабы показать, что он - само терпение.
     ’ем временем он думал о  том,  что  его  положение  крайне  шатко.  Љак
объЯснить, не рискуЯ предстать перед женой  полным  кретином,  что  все  его
обвинениЯ  и  доказательства  основываютсЯ  лишь  на  снах?   …му   страстно
захотелось броситьсЯ к жене, сжать ее в объЯтиЯх и умолЯть  забыть  всю  эту
чепуху; но ведь есть вероЯтность - пусть слабаЯ, пусть отдаленнаЯ, - что его
обманывают;  значит,  надо  защищатьсЯ.  Љогда  Ђндреа  заговорила,  он  уже
ненавидел ее.
     - …сли ты любишь другую - скажи, не таи, - начала Ђндреа.
     - Ѓесстыдница, - ответил ђауль.
     Ќи одно оскорбление не могло бы ранить  ее  сильнее.  ђауль  знал  это;
понЯл, что слишком несправедлив, и, не решившись поднЯть на нее глаза, вышел
из дому.
     - ’ы уходишь, даже не взглЯнув на менЯ? - воскликнула Ђндреа.
     Њного раз в течение долгих лет  ђауль  будет  вспоминать  этот  возглас
своей жены, жалобный возглас скорби и упрека.
     Ќа станции он встретил Њансилью. Ћни вместе сели в вагон. € вдруг ни  с
того ни с сего ђауль спросил: - …сли вы знаете какого-то человека и поступки
его доказывают одно, а по ночам ваши сны доказывают обратное?..
     Ћн  остановилсЯ.  Џодумал,  что  слишком  прозрачно  намекнул  на  свои
отношениЯ с женой. ЊансильЯ ответил:
     - —естно говорЯ, Я что-то не улавливаю.
     - …сли поведение этого человека, - поЯснил ђауль, - доказывает, что  он
вам друг, а во сне вы видите его врагом, как бы вы поступили? -  ‚о  сне!  -
улыбаЯсь, отозвалсЯ ЊансильЯ.
     ђауль побледнел. Џосле этого ответа, сказал он  себе,  лучше  объЯснить
все как есть. ЌаблюдаЯ за лицом Њансильи, стараЯсь угадать его мысли,  ђауль
рассказал, что с ним случилось. ЊансильЯ уже не улыбалсЯ.
     Џоезд пришел на конечную станцию, ђетиро;  они  продолжали  разговор  в
кондитерской.
     - „авайте по порЯдку, - сказал ЊансильЯ. - Љакие это сны?
     - Ћни ужасны. Ќе просите менЯ их вспоминать. †ена  обманывает  менЯ  со
всеми в доме.
     - ‘о всеми в доме? Џрекрасно. Ќо также и с посторонними?
     - „а, с посторонними, с незнакомыми тоже.
     - „авайте разберемсЯ.  Џопрошу  вас  припомнить  хоть  одного  из  них.
Ќесдержанный, грубый? Џрекрасно. —то вы можете сказать об их одежде?
     - ’еперь, если подумать, мне кажетсЯ, что одеты они как-то странно.
     - Љак-то странно? ЏоЯсните, пожалуйста.
     - Ќе знаю, как вам сказать. ‘ловно это люди из других краев, из другого
времени.
     - ђимлЯне? Љитайские мандарины? ђыцари в доспехах?
     - Ќет-нет. ‹юди, одетые как в начале  века.  €  к  тому  же  крестьЯне.
‘ейчас Я уверен: это крестьЯне в деревЯнных башмаках. џ так и слышу их тупой
смех, стук башмаков по деревЯнному полу. ќто противно до тошноты.
     - Ђ где все происходит?
     - ‚ нашей комнате. ‚ы знаете, как бывает во сне: комната наша, но в ней
все по-другому.
     - „авайте по порЯдку. —то вы можете сказать о мебели?
     - ‘ейчас соображу. ’акую мебель Я видел только во сне, в  снах,  каждую
ночь. Љак только поЯвлЯетсЯ буфет, Я уже знаю, что сейчас произойдет. Љошмар
начинаетсЯ с буфета.
     - Љакой он?
     - €з темного дерева. Џомните картинки  из  сельской  жизни,  комнату  в
деревенском доме, женщина сидит за прЯлкой? ‚  моих  кошмарах  наша  комната
точно такаЯ же. —еловек говорит себе: здесь ничего  не  может  произойти,  и
оттого еще страшнее все, что происходит потом.
     - Џрекрасно. …ще что-нибудь примечательное?
     - Љогда Я смотрю в окно, Я почти никогда не вижу железнодорожные  пути.
Ћбычно за окном каналы, низкие, залитые водой полЯ, море на горизонте.
     - ‚ы жили на берегу морЯ?
     - Љакое море? џ из дальней провинции. Ќикогда не жил на берегу, никогда
не видел морЯ. џ увидел залив ‹а-Џлата только в Ѓуэнос-Ђйресе.
     - Ѓуду с вами откровенен. џ ничего не могу сделать длЯ вас и могу  все.
Џоймите, вы словно в глубокой Яме. •отите выбратьсЯ из нее?
     - …ще бы не хотеть.
     - ’огда сейчас  же  поедемте  в  ’урдеру.  “верЯю,  ‘коламьери  вас  не
разочарует. —то Я вижу в ваших снах?  џ  бы  сказал,  что  вы  украли  их  у
другого. —то  еще?  €змена  -  значит  верность.  Љаналы  -  плохие  друзьЯ.
„еревЯнные башмаки - вы порЯдком сластолюбивы. Ќо Я тут не авторитет.
     - Ђ кто такой ‘коламьери?
     - Ќекий сеньор, мой друг, который живет в ’урдере. Ћн занимаетсЯ йогой,
наделен  даром  толковать  сны,  учит  человека   дышать,   мало   ли   что.
Џосоветуйтесь с ним.
     - ‡наете, дружище, - ответил ђауль, - не  сердитесь,  но  Я  сейчас  не
расположен ни ехать в ’урдеру, ни открывать душу йогу или  как  там  зоветсЯ
этот индус.
     ЊансильЯ настаивал, ђауль был тверд; консультацию отложили  до  другого
раза. Љогда они расстались, ђауль понЯл, что сейчас ему не до  виноторговли.
Ћн сел в поезд и поехал домой. € еще он понЯл, что никогда не поедет к йогу,
потому что это ему уже ни к чему. ђазговор  очень  утомил  его  -  он  устал
больше, чем если бы целый  вечер  ходил  пешком  по  Ѓуэнос-Ђйресу,  собираЯ
заказы, - но вместе с тем принес облегчение. Џелена спала с его глаз.
     ‡астыв на сиденье, усталый, счастливый и чуть растерЯнный, он размышлЯл
об опасности, которой подвергалсЯ. …му зримо представлЯлось недавнее безумие
- оно как распавшаЯсЯ скорлупа, он высвобождалсЯ  из  нее,  он  был  спасен.
’еперь ему не хватит всей жизни, чтобы заслужить прощение жены.
     Љогда он вышел на станции ЉолехьЯлес, ему показалось, будто все  как-то
странно на него смотрЯт. Ћн пошел было домой, но подумал, что если  человеку
кажетсЯ, будто на него странно смотрЯт, - значит, он не в  себе;  чтобы  все
проЯснить, он направилсЯ к газетчику. ’от тоже посмотрел на него странно.
     - ‚ы еще не знаете, дон •ихена? -  спросил  он  после  паузы  и  указал
рукой. - Ћна перешла вон там, через улицу •орхе Ќьюбери, и  упала  прЯмо  на
рельсы, под электричку, шедшую в ђетиро.
     ‚ разговор вмешались другие. Ћни упоминали про машину "скорой  помощи",
полицейского комиссара, двух санитаров - один из  них  немного  гнусавил,  а
второй был сыном некой доньи ђамос, о которой ђауль слышал впервые.  Ђ  люди
утверждали с пеной у рта, что санитар - непременно сын  доньи  ђамос.  ђауль
понЯл, что должен идти в  комиссариат,  но,  словно  влекомый  непреодолимой
силой, направилсЯ домой. Ћн шел, ничего не  видЯ,  точно  автомат,  запомнил
только, как при переходе  через  улицу  ”едерико  ‹акросе  его  обругали  из
проезжавшего грузовика. Ђ  потом  он  услышал  еще  один  голос,  близкий  и
ласковый. ЌепонЯтно как  он  очутилсЯ  в  комнате  сеньориты  Љриг.  ‘таруха
смотрела  на  него  своими  тесно  посаженными  глазами,  ее   мокрые   губы
шевелились, показываЯ неровный рЯд зубов, она улыбалась ему и  повторЯла:  -
‚ы расстроены? ќто пройдет. - Ђ вы откуда знаете? - спросил он. - Љак же мне
не знать? - отвечала старуха. - џ все скажу, дорогой  мой  друг,  только  не
сердитесь. Њежду нами не должно быть недомолвок. ђауль, Я вас люблю.
     - ‘ейчас не времЯ, - запротестовал он.
     - ‘амое времЯ, - нежно возразила старуха, и он ощутил ее дыхание.  -  џ
хочу, чтобы вы знали все с самого начала, и хорошее, и плохое. Њне  не  надо
следовать хитрым планам, Я ничем не рискую. “же давно Я раскинула свои сети,
и уже давно вы попались. „умаете, что  живете,  как  вам  хочетсЯ,  порхаете
здесь и там? Џустое. ЉлЯнусь, вы попались в сеть, если так можно сказать; вы
в моей власти. Ќе сопротивлЯйтесь, не сердитесь. €звестно ли вам что-нибудь,
драгоценный ђауль, о передаче мыслей? Ѓыло бы трогательно,  если  бы  вы  не
поверили, но, впрочем, вы трогательны всегда. Џередавать  мысли,  передавать
сны собачке, вроде •осефины, или людЯм, вроде вас, вроде вашей жены - одно и
то же. —то и говорить, попадаютсЯ бунтари, неприЯтные  типы,  от  которых  в
конце концов устаешь. џ хотела только, чтобы ваша жена оставила нас в покое.
Ќи в какую. Ќе было силы в мире, способной оторвать ее от вас. € все  же  вы
оба, на  мой  взглЯд,  не  подходите  один  другому.  Ђндреа  была  женщиной
лирического склада, ей не хватало тех  качеств,  которые  есть  у  менЯ,  ее
характер не гармонировал с вашим, трезвым, материальным. Ќе упорствуйте,  не
тратьте слов понапрасну. Ќе было силы в мире, способной оторвать от вас  эту
упрЯми- цу, -  если  не  говорить  о  крайних  мерах;  потому  что  подобные
характеры, поверьте, всегда готовы прибегать к крайним мерам.  Њне  пришлось
направить вашу жену на рельсы.  •орошо  еще,  что  душа  драгоценного  ђаулЯ
оказалась мЯгкой и податливой. џ боЯлась, что он заподозрит неладное, увидев
в снах голландские каналы  и  пригожих  молодцов  времен  моей  юности;  мне
хотелось избавитьсЯ от них, но чуть что - и воспоминаниЯ  возвращались,  без
сомнениЯ, они оставили в моей душе глубочайший след. ‚ы обижаетесь  на  менЯ
за сны, которые Я на вас насылала? ќто  пройдет.  ‚ы  еще  не  любите  менЯ.
Џоначалу никто менЯ не любит. Ќо постепенно Я сумею покорить ваше сердце. ‚ы
что-то найдете, правда, ђауль, в своей ќлене џкобе?

                              ’еневаЯ сторона

                            ‘тоит улицу перейти - ты уже на теневой стороне.

                 Њилонга {*} •уана ”еррариса "ѓде-то тут, где-то там" (1921)

     {* Њилонга - народнаЯ песнЯ и танец из областей, примыкающих  к  заливу
‹а-Џлата.}

     џ уже так привык к пароходным скрипам, что, проснувшись после  дневного
сна, сразу ощутил, как тихо стало вокруг. ѓлЯнув  в  иллюминатор,  Я  увидел
внизу спокойную гладь воды, а вдали берег в гуще тропической  зелени,  среди
которой Я узнал пальмы и, пожалуй,  бананы.  џ  надел  полотнЯный  костюм  и
поднЯлсЯ на палубу.
     Њы стоЯли на Якоре. ‘ левого борта находилсЯ  порт  -  там  на  мощеных
причалах  среди  рельсов,  высоких  кранов  и  бесконечных  серых  пакгаузов
по-муравьиному суетились негры; дальше простиралсЯ город в окружении  крутых
лесистых холмов. ла погрузка - насколько Я мог заметить, очень слаженно.  ‘
правого борта - если стоЯть лицом к носу судна  -  лежал  берег,  который  Я
видел в иллюминатор, небольшой  остров,  напомнивший  мне  фактории,  где  Я
никогда не бывал, места из романов  Љонрада.  Љак-то  Я  читал  о  человеке,
который, постепенно слабеЯ душой, вопреки своей воле застревает  в  подобном
краю - может быть, на Њалаккском полуострове, на ‘уматре или џве.  џ  сказал
себе, что вот-вот, ступив на берег, окажусь в атмосфере этих  книг,  и  менЯ
зазнобило от страха и восторга -  впрочем,  совсем  слегка,  особенно  Я  не
обольщалсЯ. Њое внимание привлек ровный стук мотора: к острову  направлЯлась
какаЯ-то лодка вроде туземной  каноэ.  ‘идевший  в  ней  негр  поднимал  над
головой плетеную клетку с сине-зеленой птицей и, смеЯсь, кричал  нам  что-то
непонЯтное, едва слышное.
     ‚ойдЯ в  курительную  (так  значилось  на  прибитой  снаружи  табличке,
конечно, в рЯду со словами Fumoir {ЉурительнаЯ  (франц.).}  и  Smoking  Room
{ЉурительнаЯ  (англ.).}),  Я  с  облегчением  отметил,  как  тут   сумрачно,
прохладно, пустынно. Ѓармен подвинул мне обычную порцию мЯтной настойки.
     - Џодумать только, - сказал Я. - “йти отсюда, чтобы  окунутьсЯ  в  этот
ад, там, внизу. Ђ все туризм.
     џ начал было пространно рассуждать о туризме как единственной всемирной
религии, но бармен прервал менЯ.
     - ‚се уже ушли, - заметил он. - Ћднако есть исключениЯ, - возразил Я.
     € указал глазами на столик, за которым раскладывал пасьЯнс старый полЯк
эмигрант, генерал Џульман.
     - †изнь длЯ генерала кончена, - сказал бармен, - но он не устает пытать
счастье в картах, - ђазве что в картах, - отозвалсЯ Я, потЯгиваЯ настойку.
     Ќаконец дно стакана из  зеленого  стало  прозрачно-белым.  Џробормотав:
"‡апишите за мной", Я двинулсЯ к трапу. Ќа  доске  возле  сходней  сделаннаЯ
мелом надпись извещала, что мы отплываем на следующий день  в  восемь  утра.
"‚ремени хоть отбавлЯй, - сказал Я  себе.  -  Ќаконец-то  можно  не  боЯтьсЯ
опоздать на пароход".
     ‡аслонЯЯсь рукой от слишком Яркого света, Я ступил  на  землю,  миновал
таможню и тщетно попыталсЯ найти машину; стоЯщий рЯдом негр  повторЯл  слово
"такси" и разводил руками; в это времЯ хлынул ливень. €з-за  складов  выполз
старинный открытый трамвай (то есть открытый с боков, но с крышей), и, чтобы
не вымокнуть до нитки, Я вскочил в него. Ѓосой негр-кондуктор тоже не  хотел
мокнуть и, продаваЯ билеты, не ступал на подножку, а  влезал  на  сиденьЯ  и
перепрыгивал через спинки. „ождь скоро кончилсЯ. Љругом разливалсЯ  все  тот
же  молочно-белый  свет.  Џо  боковой  улочке  в  потоках   воды   спускалсЯ
чернокожий, несЯ на голове что-то большое и Яркое. џ  приглЯделсЯ:  это  был
гроб, усыпанный орхидеЯми. —еловек этот ЯвлЯл собой погребальные дроги.
     Ћт уличного шума у менЯ звенело в  ушах  (несомненно,  он  так  оглушал
менЯ, потому что рЯдом звучал чужой Язык, чужие голоса). Њноголюдные на всем
пути, улицы теперь и вовсе были запружены народом.
     - –ентр, да? - спросил Я кондуктора.
     Џоди знай, что он ответил. џ отцепилсЯ от поручней и сошел, ибо  увидел
церковь и представил себе, как  прохладно  внутри.  “  входа  менЯ  окружили
нищие, выставлЯЯ напоказ синие, беловатые, красные Язвы. Ќаконец Я  пробилсЯ
к дверЯм, подошел к раззолоченному алтарю;  заглЯнул  в  приделы,  попыталсЯ
кое-как разобрать эпитафии. ЌесмотрЯ  на  мраморные  доски,  здешние  могилы
твердили мне о горьком одиночестве и убогости покойных. —тобы не  впадать  в
уныние, Я сравнил их с жителЯми селений, которые видишь из окон поезда.
     ЋпЯть очутившись на улице, Я двинулсЯ дальше вдоль трамвайных путей.  ‚
городе было свое очарование, его викторианские дома  трогательно  напоминали
об иной эпохе. Ќе успел Я додумать свою мысль, как  мне  попалось  на  глаза
современное здание значительных размеров, нерЯшливое, незаконченное, но  уже
облупленное.  џ  решил,  что  это  павильон,  возведенный  длЯ  какой-нибудь
выставки, одно из множества временных сооружений, которые остаютсЯ стоЯть по
вине нерасторопных  чиновников.  Џеред  павильоном  на  каменном  постаменте
переплетались  позеленевшие  бронзовые  кольца  и  полукольца   -   странный
памЯтник, отчего-то нагонЯвший тоску.  —тобы  взбодритьсЯ,  Я  попробовал  в
шутку представить себе, будто Я местный  житель.  "Ќадо  написать  письмо  в
газету, пусть уберут наконец эти останки выставки в честь  первой  годовщины
нашей Ќезависимости и „иктатуры, так не подходЯщие к  стилю  всего  города".
—еловек не властен над своим настроением, и от  этой  безобидной  шутки  мне
стало еще тоскливее. џ помедлил перед витриной, на  которой  были  разложены
высушенные лЯгушки, жабы, Ящерицы  и  среди  них  -  великолепнаЯ  коллекциЯ
бальзамированных змей.
     - ѓде они продаютсЯ? - спросил Я у одного прохожего, по виду  истинного
подданного Ѓританского содружества.
     - ѓде угодно, - ответил он по-английски. - ЏрЯмо здесь.
     „о менЯ донеслись звуки бравурного марша. ‚дали Я увидел кучку людей  и
недолго думаЯ направилсЯ туда через небольшую площадь, обходЯ буйно цветущие
клумбы. ‘ примитивного мостика, переброшенного через ручей,  который  петлЯл
среди искусственных скал, лужаек и кустов, Я взглЯнул на зеленую мутную воду
в желтоватых пузырЯх. "ќто не длЯ менЯ, - подумал Я. - ‘лишком  много  змей,
слишком много цветов, слишком много болезней. Љакой ужас, если что-то  вдруг
затЯнет тебЯ и ты останешьсЯ тут навсегда". џ быстро продолжил путь. ‚оенный
оркестр, грохоча барабанами и тарелками - особенно бросались в  глаза  белые
гамаши музыкантов, - наЯривал марш перед чьим-то неприметным бюстом.  "‘амое
лучшее вернутьсЯ на корабль, - подумал Я, - и улечьсЯ  на  диван  с  книжкой
ђайдера •аггарда, найденной в читальном зале".
     € вот тут Я заколебалсЯ: мне показалось, что Я  то  ли  увидел,  то  ли
припомнил своего друга ‚еблена.  Љонечно,  в  этом  городе,  выросшем  среди
тропического леса, на этих шумных улицах,  переменчивых  и  неуловимых,  как
узоры калейдоскопа, под горЯчечным солнцем человеку  может  привидетьсЯ  что
угодно, но Ѓританец ‚еблен был здесь наименее уместен. "Љто-кто,  но  только
не он, - сказал Я себе. - џ просто  вспомнил  о  нем;  немыслимо,  чтобы  он
очутилсЯ тут". џ хотел вернутьсЯ на  корабль,  но  оказалось,  Я  не  совсем
представлЯю, в какую сторону идти. џ оглЯделсЯ в поисках полицейского.  Ћдин
стоЯл  неподалеку  -  форма  висела  на  нем  так  свободно,  что   казалась
маскарадным костюмом, взЯтым напрокат, - но  был  совершенно  недосЯгаем:  с
обеих сторон его омывал быстрый поток машин.
     - Џорт? - спросил Я у продавца газет.
     Ћн непонимающе посмотрел на менЯ. Љакие-то  девочки  -  а  может  быть,
женщины и к тому же проститутки, - смеЯсь, указали  мне  дорогу.  Ћдна  лишь
мысль,  что  Я  возвращаюсь  на  пароход,  придала  мне   бодрости.   ЏройдЯ
каких-нибудь четыреста метров, Я поравнЯлсЯ  с  кинематографом,  облепленным
афишами; они извещали, что здесь идет "ЃольшаЯ игра" {"ЃольшаЯ игра"  (1934)
- известный фильм французского режиссера  †ака  ”ейдера.}.  Ќесколько  минут
назад Я прошел бы  мимо  -  по  правде  сказать,  на  площади  Я  испугалсЯ.
Ќаверное, Я был не совсем здоров, иначе отчего приписывать тропикам свойство
безвозвратно заглатывать намеченные жертвы,  в  число  которых  Я  почему-то
включил себЯ.
     ’еперь, вновь став нормальным человеком,  Я  рассмотрел  афиши  и  даже
разволновалсЯ, увидев, что как раз сегоднЯ  тут  показывают  старый,  первый
вариант "Ѓольшой игры",  в  которой  снимались  ”рансуаза  ђозе,  Џьер-ђишар
‚ильм, арль ‚анель. џ сравнил себЯ  с  библиофилом,  случайно  находЯщим  в
жалкой книжной лавчонке драгоценное издание, за которым охотилсЯ так  давно.
Џо какой-то загадочной причине, а может быть, оттого, что  в  кругу  близких
друзей этот вариант видел Я один, на протЯжении  многих  лет  само  название
фильма служило мне последним, сногсшибательным доводом в  наших  разговорах.
…сли менЯ хотели вытЯнуть вечером в кино, Я заносчиво вопрошал:  "‚ы  хотите
сказать, что это не хуже "Ѓольшой  игры"?"  Љогда  поЯвилсЯ  новый  вариант,
признаюсь,  Я  вышел  из  себЯ,  разбранил  картину,  возможно  не  лишенную
достоинств, и не раз упоминал ее как пример полной деградации всего и всех.
     ‘еанс начиналсЯ в половине седьмого. •отЯ еще  не  было  и  пЯти,  менЯ
подмывало  подождать:  ведь  Я  забыл  почти  весь   сюжет   этого   фильма,
составлЯвшего одно из самых светлых моих  воспоминаний  (иные  заметЯт,  что
жизнь  того,  кто  среди  лучших  своих  воспоминаний  называет   кинофильм,
предстает в несколько странном свете; что ж, они правы). ‚се еще  колеблЯсь,
остатьсЯ или уйти, Я двинулсЯ дальше  и  поравнЯлсЯ  с  другим  кинотеатром,
называвшимсЯ "Њириам". ’ам показывали картину, в  которой,  если  судить  по
афишам, шла речь о беднЯках, старых пальто, швейных машинах и ссудной кассе.
ЊенЯ уже вновь обуЯла любознательность туриста; разглЯдываЯ  все  вокруг,  Я
обратил внимание на  необычную  деталь:  в  здании  было  две  двери,  одна,
центральнаЯ, вела в кинотеатр, втораЯ, боковаЯ, -  в  маленькое  кафе.  ЊенЯ
опЯть томила жажда; Я вошел, уселсЯ за мраморный столик и, когда - очень  не
скоро - ко мне подошли, попросил мЯтную настойку. ‚  стене  налево  от  менЯ
темнел вход в зал, кое-как прикрытый шторой из зеленого  потертого  бархата.
тора то и дело шевелилась, пропускаЯ женщин, по большей части чернокожих  -
они входили в зал одни, чтобы выйти в сопровождении мужчин. “ стойки, справа
от менЯ, две-три женщины болтали с попугаем, а он  не  к  месту  отвечал  им
хриплыми воплЯми.  ‚  дальнем  конце  бар  переходил  в  чистенький  дворик,
вымощенный оранжевой плиткой и огороженный темно-красными стенами  с  рЯдами
узких дверей;  на  каждой  виднелсЯ  эмалированный  овал  с  номером.  Њежду
столиками бродил тихий человек с лейкой в руках - очевидно,  садовник,  -  в
широченной соломенной шлЯпе, синем холщовом костюме и шлепанцах; он  поливал
шаткие доски пола, и они из серых  и  пыльных  становились  черными.  —естно
говорЯ, здешнЯЯ мЯтнаЯ настойка оказалась  куда  хуже  той,  что  Я  пил  на
пароходе.
     џ снова вспомнил Ѓританца ‚еблена. Ћн рисовалсЯ  мне  не  иначе  как  в
самых фешенебельных местах (Ќью-‰орк был длЯ него равнозначен джунглЯм) - на
модных курортах вроде ќкс-ле-Ѓена или ќвиана, в Њонте-Љарло, на ‚иа ‚енето в
ђиме, на  улицах  ‚осьмого  arrondissement  {округа  (франц.).}  Џарижа  или
лондонского ‚ест-ќнда. Ќе сочтите из моих слов, что ‚еблен был снобом, хотЯ,
наверное, и не без этого - он делал вид, конечно же  в  шутку  (ведь  именно
так, за  самыми  редкими  исключениЯми,  и  проЯвлЯетсЯ  снобизм),  что  его
утомлЯет любое отступление от привычных жизненных канонов. Ќа деле же он вел
как бы двойную жизнь, и одна ее половина представлЯлась  необъЯснимой,  если
не отнести ее на счет снобистских прихотей. Њой друг был знатоком  кошек,  и
не раз Я с удивлением видел его на газетных снимках в окружении старух - его
помощниц, членов жюри на Љоролевской кошачьей выставке там-то и там-то.  ќта
деЯтельность отнюдь не умалЯла прочих его достоинств: ‚еблен  был  человеком
начитанным,   причем   при   подборе   книг   им   руководила   не   столько
целеустремленность, сколько собственные пристрастиЯ. Ћн прекрасно разбиралсЯ
в светской архитектуре и декоративном искусстве ”ранции  XVIII  века,  ценил
картины ‚атто,  Ѓуше  и  ”рагонара.  Љое-кто  считал  его  авторитетом  и  в
современной живописи  -  живописи  двадцатых  годов  нашего  века,  все  еще
современной и в шестидесЯтые.
     —еловечек в соломенной шлЯпе закончил  свой  обход  и  теперь  отдыхал,
присев к столу. ‚незапно Я заметил кошку, лежащую у него на коленЯх, на  мой
взглЯд, обычную домашнюю кошку, белую в больших светло-коричневых  и  черных
пЯтнах. Њы с кошкой посмотрели друг на друга; мордочка животного была как бы
составлена из двух половин, один глаз на черном пЯтне, другой на белом.  "„а
тут целый зверинец, - сказал Я себе. - Џопугай,  кошка,  лебедь".  ‹ебедЯ  Я
упомЯнул потому, что на рубашке человечка - он шевельнулсЯ, доставаЯ платок,
чтобы вытереть пот,  -  заметил  монограмму  в  виде  этой  птицы.  "‘колько
воспоминаний", - пробормотал Я, ничего не понимаЯ. Ќа менЯ  вдруг  нахлынули
безудержные, но не совсем Ясные воспоминаниЯ о  моей  юности.  „а,  конечно,
припомнил Я, у ‚еблена была точно  такаЯ  же  монограмма.  Љошка  продолжала
смотреть на менЯ, словно желаЯ внушить какую-то мысль, и  Я  опустил  глаза.
Љогда Я их поднЯл, соломеннаЯ шлЯпа лежала на столе, а у человечка было лицо
Ѓританца ‚еблена. ‘транно, подумал Я, встретить знакомое лицо у  незнакомого
человека. Ѓыть может, в  перипетиЯх  странствий  мне  суждено  было  сделать
открытие, что по миру рассеЯно несколько экземплЯров одного и того же лица.
     - „орогой друг! -  вскричал  ‚еблен  и,  раскрыв  объЯтиЯ,  шагнул  мне
навстречу. - „орогой друг! - ответил Я.
     Њы обнЯлись, растроганные до слез. Ћт него скверно пахло.
     џ смотрел на него, все еще не верЯ своим глазам, менЯ слегка мутило  от
головокружительной тайны, соединенной  теперь  с  этим  знакомым  лицом.  Њы
свЯзываем лицо с определенным человеком; передо мной было лицо  ‚еблена,  но
все остальное противоречило привычному образу. „лЯ моего  друга,  припоминал
Я, это остальное - одежда, присущаЯ ему  опрЯтность,  среда,  в  которой  он
вращалсЯ, некаЯ педантичность и самонадеЯнность в манерах - как раз  и  было
основным. (Љогда обстоЯтельства менЯютсЯ,  наверное,  нечто  подобное  может
произойти с каждым.)
     ‘тоило посмотреть, как мы,  два  немолодых  человека,  чуть  не  плача,
сжимали друг друга в объЯтиЯх. Љогда Я  сказал  фальшивым  голосом,  что  он
прекрасно выглЯдит, он ответил с улыбкой: - ’ы прав, мне можно позавидовать.
Ќо спорю, что больше всего тебе хочетсЯ спросить, как менЯ сюда  занесло.  -
„а уж конечно, - отозвалсЯ Я. - џ никак не предполагал встретить тебЯ здесь.
     - Ќи дать ни взЯть сцена из романа. •очешь услышать мою историю? -  …ще
бы, ‚еблен!
     - ’огда, - продолжал он, - ты, как это водитсЯ в романах, закажешь  мне
рюмку, и Я, постепенно пьЯнеЯ, расскажу о себе.
     - —то тебе заказать? - спросил Я, подозвав официанта.
     - Њне все едино.
     Ћн помолчал, глЯдЯ на менЯ. Ћфициант принес бутылку и стакан.
     - Ћставить? - спросил он на своем Языке. - Ћставь, - ответил ‚еблен.
     џ взЯл бутылку и поднес горлышко к носу. Ќа менЯ пахнуло спиртом; запах
казалсЯ то сладковатым, то  горьким;  Я  рассмотрел  этикетку:  на  ней  был
изображен пейзаж  с  горами,  покрытыми  снегом,  луна  и  паук  в  паутине;
"‘ильваплана", - прочел Я.
     - —то это? - ‡дешнее пойло, - ответил ‚еблен. - ’ебе его не рекомендую.
     - Њожет, переменить?
     - € не думай. Њне все едино, - повторил он. - €сториЯ  эта  началась  в
ќвиане года три назад. €ли чуть раньше, в ‹ондоне. ‚ то времЯ мне  улыбалось
счастье, и ‹еда любила менЯ. ’ы знал о моем романе с ‹едой?
     - Ќет, - отозвалсЯ Я, - не знал.
     Њой ответ не слишком порадовал его.
     - џ познакомилсЯ с ней в ‹ондоне на балу. Ћна сразу же  ослепила  менЯ,
и, глЯдЯ на ее длинные белые перчатки, Я сказал ей,  что  она  лебедь  -  не
стоило бы рассказывать тебе эти глупости, - а оказалось, что она  ‹еда.  Ћна
не понЯла менЯ, но рассмеЯлась. Џоверь, на балу она  была  самой  молодой  и
самой  прелестной.  Љакими  словами  ее  описать?  Ѓезукоризненно  одетаЯ  и
воспитаннаЯ; тугие белокурые локоны и голубые глаза. Ћна  сама  открыла  мне
пределы своего совершенства - у нее были грЯзные колени. "Љогда Я мою их или
надеваю лучшее нижнее белье, мне не везет с  мужчинами".  (Џравда,  говорила
она в высшей степени прЯмолинейно.) •арактер у нее был беспечный. џ не  знал
другой женщины, кого так веселила бы жизнь. Ќет, неверно, не жизнь вообще, а
ее  жизнь,  ее  свЯзи,  ее  обманы.  ‚се  ее  помыслы  были   прежде   всего
сосредоточены на себе. Ќа книги ей не хватало терпениЯ, и в том, что зоветсЯ
культурой, она ничего не смыслила; но не надо думать, что она была дурочкой.
ЊенЯ, по крайней мере, она постоЯнно обводила вокруг пальца.  ‚  своем  деле
она была специалисткой.  …е  занимало  все,  что  касалось  любви,  любовных
свЯзей, мужского и женского самолюбиЯ, обманов  и  интриг,  того,  что  люди
говорЯт и о чем  умалчивают.  ‡наешь,  слушаЯ  ее,  Я  вспоминал  Џруста.  ‚
шестнадцать лет ее выдали замуж за старого австрийского дипломата,  человека
образованного,  хитрого  и  недоверчивого,  которого  она   обманывала   без
малейшего труда. Џохоже, тот  верил,  что  берет  себе  в  дом  нечто  вроде
котенка, и с самого начала вел себЯ с ней по-хозЯйски, старалсЯ  воспитывать
ее и направлЯть, а она с самого начала делала  вид,  что  слушаетсЯ  его  во
всем, и обманывала, как могла. …е родители считали, что  мужу  не  под  силу
противостоЯть ‹еде в этой войне (его дело - подчинить ее  себе,  ее  дело  -
вывернутьсЯ, сбросить путы), и сторожили ее, словно еще двое ревнивых мужей.
Ќо не думай, что эти  обстоЯтельства  влиЯли  на  ее  веселость  или  на  ее
привЯзанность к родителЯм и к австрийцу.  Ћна  всех  любила  и  всем  лгала.
ђадостно и азартно изобретала она хитрые, запутанные проделки.
     ‚ начале нашего романа, перед тем как познакомитьсЯ с ее мужем (потом Я
немало  виделсЯ  с  ним),  Я  как-то  вечером  спросил  ее:  "Ћн  ничего  не
заподозрит? ‚едь нас постоЯнно встречают вместе". "Ќе беспокойсЯ, - ответила
она. - Њой муж принадлежит к  тем  людЯм  сугубо  мужского  склада,  которые
хорошо разбираютсЯ в женщинах, но не помнЯт ни одного мужского лица,  потому
что просто не видЯт их".
     Џомимо ее красоты, ее молодости,  прелести  и  ума  (ограниченного,  но
удивительно тонкого, куда более проницательного, чем мой) менЯ  зачаровывало
невероЯтное, но не  раз  подтвержденное  обстоЯтельство:  она  была  в  менЯ
влюблена. Ћна рассказывала мне обо всем, ничего  не  скрывала,  словно  была
уверена - Я уважал ее, признавал зрелость  ее  суждений,  не  позволЯл  себе
сомневатьсЯ (и все же немного сомневалсЯ в ней), - словно была уверена,  что
никогда не направит против менЯ этот сложный механизм затейливых обманов.  џ
благословлЯл судьбу за удивительный и щедрый дар и однажды ночью,  в  некоем
опьЯнении любовью и тщеславием, сказал ей: "„аже если бы ты обманула менЯ, Я
все равно бы тобой восхищалсЯ". ‘амым искренним образом верил  Я,  что  умею
смотреть на жизнь философски. ‘ другой стороны, любаЯ ложь ‹еды была забавна
и изЯщна.
     џ забыл про  ‹авинию,  -  сказал  Ѓританец  ‚еблен,  поглаживаЯ  кошку,
лежавшую у него на коленЯх. - “ ‹еды  была  кошечка,  обыкновеннаЯ  домашнЯЯ
кошка с очень мЯгкой шерсткой, белаЯ в светло-коричневых  и  черных  пЯтнах;
мордочка как бы составлена из двух половин, черной и белой. ‘ловом,  обычнаЯ
кошка  из  беднЯцких  кварталов,  но  душа  у  нее  была   ‹едина.   ’ы   не
представлЯешь, как они походили друг на друга. ‹ьстиваЯ и лживаЯ, она  вечно
надувала тебЯ, а когда обман  раскрывалсЯ,  ты  все  равно  не  мог  на  нее
сердитьсЯ. Ћна была грациозной и гибкой и  чуралась  грЯзи.  Џосле  еды  она
тщательно приводила  себЯ  в  порЯдок,  точно  светскаЯ  дама.  Ћднажды  она
встретила менЯ особенно ласково, и это несказанно польстило мне: ‹авиниЯ как
бы подтверждала, что отныне Я свой в этом доме. Љогда Я отдавал синий костюм
в чистку, Я увидел, что кошка провела менЯ - ластЯсь, воспользовалась  моими
брюками как салфеткой. ‹авинии никто не был нужен, кроме  ‹еды.  Љто  знает,
может, и ‹еда была такой же, в ее жизни существовала только одна любовь.
     Ќе помню уж, кто первый -  ‹еда  или  Я  -  предложил  провести  вместе
несколько дней во ”ранции. Ќо Я уверен, что именно ‹еда выбрала  ќвиан.  ќто
удивило менЯ, Я полагал, что уже знаю ‹еду, и  считал,  что  она  предпочтет
самое светское место; кроме того, Я слегка огорчилсЯ, ибо уже воображал, как
прогуливаюсь под руку с моей подругой  по  модным  бульварам  Њонте-Љарло  и
Љанна. Џотом обдумал все хорошенько и сказ