отсутствиЯ  на временные  и пространственные  приводит  к  путанице.  Њожет,
следовало  бы  сказать:  средства  досЯгаемости  и  средства  досЯгаемости и
удержаниЯ.  ђадиотелефон,  телевидение,  телефон   --  это  только  средства
досЯгаемости; кинематограф, фотографиЯ, патефон -- архивы  в  полном  смысле
этого слова -- это средства досЯгаемости и удержаниЯ.
     ’аким образом, все аппараты, направленные на преодоление отсутствиЯ, --
средства досЯгаемости (до того, как  получить снимок или  пластинку, ,  надо
сделать их, заснЯть, записать).
     ’ак же  нельзЯ  исключать вероЯтность  того,  что всЯкое  отсутствие, в
конце  концов,  пространственное...  ѓде-нибудь,  там  или  сЯм,  непременно
пребывает образ,  прикосновение, голос тех, кто ушел из мира живых (ничто не
терЯетсЯ...).
     ‡начит, есть  еще  слабаЯ  надежда,  и ради нее  Я должен  спуститьсЯ в
подвалы музеЯ и разглЯдеть машины.
     џ подумал  о  тех,  кого уже  нет  в  живых: когда-нибудь  охотники  за
волновыми  колебаниЯми снова  восстановЯт их.  џ  размечталсЯ:  быть  может,
кое-что удастсЯ и мне самому. ‚друг Я изобрету систему длЯ пространственного
воссозданиЯ умерших.  ‘кажем,  использовать  аппарат  ЊорелЯ,  дополнив  его
устройством, которое  не  позволЯло бы улавливать  волны  живых передатчиков
(конечно, крупных...).
     Љто  знает,  а  вдруг  зародыш  бессмертиЯ  таитсЯ  во  всех  душах,  в
разложившихсЯ и живых. Ќо увы! -- недавно умершие так же  заплутаютсЯ в лесу
магнитных  волн,   как  и   те,  что  умерли   давно.   —тобы   сложить  уже
несуществующего  человека со  всеми его  элементами, не  прихватив ни одного
чужого,  надо   обладать   преданностью  и  терпением  €сиды   (€сида  --  в
древнеегипетской   мифологии:  богинЯ  плодородиЯ.  Њифы   об   €сиде  тесно
переплетены  с мифами о  ее муже --  Ћсирисе,  боге умирающей и воскресающей
природы.  Џо одному из мифов, брат Ћсириса  ‘ет, желаЯ править вместо  него,
убил  Ћсириса и  разбросал части его  тела  по  всему миру.  €сида разыскала
останки мужа и оживила его.), воссоздавшей Ћсириса.
     “же   созданные   образы  будут   поЯвлЯтьсЯ   бесконечно  долго,   это
гарантировано. ‚ернее, будет полностью гарантировано в тот день,  когда люди
поймут: дабы защитить свое  место на земле, надо исповедовать мальтузианство
и следовать ему на практике.
     Џрискорбно, что  Њорель  спрЯтал свое изобретение на этом острове. •отЯ
возможно,  Я ошибаюсь, и  Њорель  --  знаменитаЯ  личность. …сли же нет, то,
сообщив  об этом  изобретении,  Я мог  бы добитьсЯ награды -- незаслуженного
прощениЯ. Ќо пускай даже  Њорель  не обнародовал  свои работы,  -- тогда это
сделал  кто-нибудь  из  его друзей.  ‚ любом случае странно,  что  никто  не
говорил о нем, когда Я уезжал из Љаракаса.
     џ преодолел отвращение, которое чувствовал к призракам. ’еперь они менЯ
не беспокоЯт. џ удобно живу в музее,  избавившись от  приливов. ‘плю хорошо,
уже  отдохнул  и опЯть  ощущаю спокойную уверенность,  котораЯ позволила мне
уйти от преследователей и добратьсЯ до острова.
     Џо правде  говорЯ, когда призраки  менЯ касаютсЯ, мне становитсЯ слегка
не по  себе (особенно если Я отвлексЯ); это тоже  пройдет, и сам факт, что Я
способен отвлекатьсЯ, доказывает: живу Я вполне нормально.
     џ привык смотреть  на ”аустину без  эмоций, как на простой  предмет. €з
любопытства уже дней двадцать Я хожу за ней по пЯтам. ќто нетрудно, несмотрЯ
на то, что открыть двери -- даже не запертые на ключ -- невозможно (если они
были закрыты, когда снималась сцена, то должны быть закрыты и при проекции).
Ќаверное, двери можно взломать, но Я боюсь, что частичнаЯ поломка
     выведет из строЯ всю систему (хотЯ это маловероЯтно).
     ”аустина, уходЯ  к  себе, закрывает дверь.  ‚ одном только  случае Я не
могу войти, не  касаЯсь призраков: когда ”аустину сопровождают  „ора и Ђлек.
Џотом эти двое быстро исчезают. ‚  первую  неделю Я  осталсЯ  в  коридоре, у
закрытой двери, подглЯдываЯ  в замочную скважину, но там  зиЯла пустота.  Ќа
следующий  раз  Я  решил подсмотреть снаружи и с  большим риском пробралсЯ к
окну, испуганно  цеплЯЯсь за шершавые камни, обдираЯ руки и колени (до земли
было метров пЯть). Ќо окно прикрыто шторами.
     ’еперь Я  переборю  себЯ и войду в комнату  вместе с ”аустиной, „орой и
Ђлеком.
     Ћстальные ночи Я провожу возле кровати ”аустины, на полу, на циновке, и
умилЯюсь, глЯдЯ  на нее, такую  спокойную,-- она не подозревает, что мы спим
вместе, а это становитсЯ привычкой.
     —еловек в  одиночку не может делать  машины  и запечатлЯть  образы, ему
остаетсЯ  лишь  весьма несовершенный  способ  описывать  или рисовать их длЯ
других, более удачливых.
     Ќичего Я не обнаружу, просто глЯдЯ на эти машины: неведомые, непонЯтные
длЯ  менЯ,  они  работают,  подчинЯЯсь  воле  ЊорелЯ.  ‡автра  Я  узнаю  все
навернЯка. ‘егоднЯ Я  не мог спуститьсЯ в подвал: всю вторую половину  днЯ Я
добывал себе еду.
     …сли  когда-нибудь изображениЯ исчезнут, не надо  предполагать, будто Я
их уничтожил. Ќаоборот,  с помощью своих записей Я рассчитываю их спасти. €м
грозит наступление морЯ  и наступление  людских полчищ -- следствие прироста
населениЯ. Ѓольно думать,  что им грозит и  мое невежество, сберегаемое всей
библиотекой, -- здесь нет ни одной книги, котораЯ могла бы помочь  в научной
работе.
     Ќе буду  распространЯтьсЯ  об  опасностЯх, нависших  над  островом, над
землей, надо  всеми людьми, которые забыли о пророчествах Њальтуса; если  же
говорить о море, то при каждом высоком приливе  Я  боюсь, как бы  остров  не
залило  полностью;  в рыбацкой  таверне,  в  ђабауле, Я слышал, что  острова
ќллис,  или ‹агунные  -- непостоЯнны, одни исчезают,  другие поЯвлЯютсЯ (а Я
вправду на этом архипелаге? Њогу ссылатьсЯ лишь на сицилийца и Ћмбрельери).
     ‘транно -- изобретение обмануло своего изобретателЯ. џ тоже считал, что
изображениЯ живые,  но наше  положение  неодинаково: Њорель  все задумал, он
присутствовал при создании своего детища, довел его до конца, а Я встретилсЯ
с аппаратом, когда он был уже готов и действовал.
     ќта слепота изобретателЯ в отношении изобретениЯ восхищает нас, ведет к
переоценке  критериев... Ѓыть  может,  Я обобщаю,  говорЯ  о безднах  в душе
человеческой, излишне морализую, осуждаЯ ЊорелЯ.
     Ќо  Я,  несомненно, аплодирую его  попытке  -- Явно  бессознательной --
обессмертить человека; он  ограничилсЯ  тем,  что  сберег  чувства  и,  даже
ошибаЯсь,  предсказал  правду: человек возникает  сам по себе. ‚ этом Я вижу
справедливость моей старой аксиомы -- не надо старатьсЯ сохранить живым весь
организм.
     ђассуждаЯ  логически, мы убеждаемсЯ, что Њорель не прав. €зображениЯ не
живут. € все же,  мне  кажетсЯ, имеЯ этот аппарат,  стоит  изобрести другой,
который позволит определить, думают ли,  чувствуют  ли  эти  фигуры (или, по
крайней мере,  есть ли у них  мысли и чувства, с которыми они жили во  времЯ
съемки; конечно, нельзЯ проверить соотношениЯ с этими мыслЯми и чувствами их
сознаниЯ). Ђппарат, очень похожий на существующий, будет настроен на мысли и
чувства датчика:  на  любом  расстоЯнии от  ”аустины  мы  узнаем, о  чем она
думает,   что   ощущает   в   плане   визуальном,   слуховом,  осЯзательном,
обонЯтельном, вкусовом.
     Ђ  когда-нибудь  создадут  аппарат  еще  более  совершенный.  ‚се,  что
думалось и чувствовалось в жизни -- или в минуты съемки, --  станет  как  бы
алфавитом,  при помощи  которого изображение  будет  продолжать все понимать
(как мы, с помощью букв алфавита,  можем понимать  и составлЯть все  слова).
’аким образом, жизнь будет хранилищем смерти. Ќо даже и тогда изображение не
оживет: оно не сможет воспринимать ничегосущественно нового, оно будет знать
лишь  то, что  думало и чувствовало, или последующие комбинации из пережитых
мыслей и чувств.
     ’от факт, что длЯ нас нет ничего вне времени и пространства, заставлЯет
предположить: наша жизнь не слишком отличаетсЯ от посмертного существованиЯ,
которое можно обрести с помощью этого аппарата.
     Љогда изобретением займутсЯ умы менее  примитивные -- не то что Њорель,
-- человек  выберет приЯтное, уединенное  место,  приедет туда с  теми, кого
любит больше всех, и будет жить вечно в своем маленьком, отдельном раю. Ћдин
и  тот же сад, если  сцены будут снЯты в различные моменты, вместит  не один
рай, а неисчислимое множество, и  люди, населЯющие  их,  будут  перемещатьсЯ
одновременно, не сталкиваЯсь, ничего не знаЯ друг  о друге, почти совпадаЯ в
пространстве. Љ  несчастью, то будет легкоранимый рай,  ибо образы не смогут
видеть людей,  а  людЯм, если  они  не  послушаютсЯ  Њальтуса,  когда-нибудь
понадобитсЯ землЯ даже самого крошечного  райского сада, и они уничтожат его
безобидных обитателей или  обрекут их  на  небытие, рассоединив  бесполезные
машины  (втор,  прибегаЯ   к  далеко  не  новым  аргументам,  рассыпаетсЯ  в
многословных  похвалах  ’омасу  ђоберту  Њальтусу  и  его  "Ћпыту  закона  о
народонаселении". Њы опускаем эту часть из-за нехватки места).
     1 Џод эпиграфом:
     Come, Malthus, and in  Ciceronian prose show  that a rutting population
grows, until the product of the soil  is spent and brats expire for the lack
of aliment
     Џоведай, Њальтус, слогом –ицерона, —то населенье  размножатьсЯ склонно,
Џока вконец не оскудеет Џоле € Ћтпрысков не напитает боле
     џ следил в течение  семнадцати дней. Ќикто, ни один влюбленный, не смог
бы заподозрить в чем-то ЊорелЯ и ”аустину.
     Ќе  думаю, что  Њорель  в своей речи  имел  в  виду ее (хотЯ  она  была
единственной, кто  не  смеЯлсЯ).  Ќо  даже  признав,  что  Њорель  влюблен в
”аустину, как можно утверждать, будто ”аустина тоже влюблена?
     …сли мы  настроены не доверЯть  кому-то, повод всегда найдетсЯ. Ћднажды
вечером  они  гулЯют под руку  между рЯдом  пальм  и  стеной  музеЯ  --  что
странного в этой прогулке друзей?
     ‚ознамерившись вести  слежку под  девизом "Ostinato rigore", Я выполнил
план  с  доскональностью,   делающей  мне   честь:  пренебрегаЯ  собственным
удобством и приличиЯми, Я  придирчиво контролировал как движениЯ  их ног под
столом, так и их лица, их взглЯды.
     Ћдин  раз  вечером   в  столовой,  другой  раз  в   гостиной   ноги  их
соприкасаютсЯ.  …сли  признавать  умысел, то  почему отрицать  рассеЯнность,
случай?

     (пер. с англ. ‘. ‘ухарева)
     --  автор,  прибегаЯ  к  далеко  не  новым  аргументам,  рассыпаетсЯ  в
многословных  похвалах  ’омасу  ђоберту  Њальтусу  и  его  "Ћпыту  закона  о
народонаселении".  Њы  опускаем  эту  часть из-за  нехватки места.  (Џримеч.
издателЯ.)
     т
     ЏовторЯю: ничто не доказывает, что  ”аустина  любит  ЊорелЯ.  Ќаверное,
подозрениЯ  родились  из  моего  эгоизма.  џ  люблю  ”аустину,  ”аустина  --
средоточие моей жизни,  и Я боюсь, что она влюблена; доказать это должен ход
событий. Љогда Я опасалсЯ полицейских преследований, изображениЯ  на острове
двигались,  как  шахматные  фигуры,  разыгрываЯ  партию  с  тем,  чтобы менЯ
поймать.
     Њорель  придет  в  Ярость,  если  Я   обнародую  его  изобретение.  ќто
несомненно, никакие восхвалениЯ  ничего не изменЯт. „рузьЯ ЊорелЯ сплотЯтсЯ,
движимые  общим возмущением  (включаЯ ”аустину). Ќо если она рассердилась на
него --  ведь она  не смеЯлась вместе со  всеми  во времЯ  речи, -- то может
стать моей союзницей.
     …сть инаЯ гипотеза: Њорель умер. ‚ этом случае про его изобретение  уже
рассказал кто-нибудь  из друзей.  …сли нет,  надо предположить  коллективную
смерть,  чуму,  кораблекрушение. ‚се  это  невероЯтно, но  Я  по-прежнему не
понимаю, отчего, когда Я уезжал из Љаракаса, об изобретении  никто  не знал.
Њожно объЯснить и по-другому: Њорелю не  поверили, он безумец, или --  так Я
думал поначалу -- все они безумны, остров -- санаторий длЯ сумасшедших.
     ќти гипотезы столь же проблематичны, как эпидемиЯ или кораблекрушение.
     …сли Я приеду в …вропу, Ђмерику или џпонию, мне придетсЯ трудно. …два Я
успею прославитьсЯ  -- скорее как шарлатан, чем как изобретатель, -- до менЯ
докатЯтсЯ обвинениЯ ЊорелЯ и, вполне вероЯтно, приказ об аресте из Љаракаса.
‘амым печальным будет то, что в эти беды ввергнет менЯ изобретение безумца.
     Ќо Я должен  убедить себЯ: бежать ни к чему. †ить среди этих образов --
счастье. Љогда сюда ЯвЯтсЯ  преследователи,  они забудут обо мне перед чудом
этих недостижимых людей. џ остаюсь.
     …сли Я встречу ”аустину,  как она будет смеЯтьсЯ моим рассказам  о том,
сколько раз  говорил  Я с ее  образом, как рыдал перед ним, как был влюблен.
Њысли  о  будущей  встрече с  ней превращаютсЯ в порок, записываю их,  чтобы
положить им предел, увидеть, что в них нет ничего привлекательного, забыть о
них.
     ЏовторЯющаЯсЯ    вечность   может   показатьсЯ   страшной    стороннему
наблюдателю, но она удобна длЯ тех, кто в ней заключен.  ‘вободные от плохих
известий и от болезней, они всегда живут словно впервые, не помнЯ о прошлом.
Љроме того, из-за режима  приливов бывают перерывы,  и повторение отнюдь  не
навЯзчиво.
     Џривыкнув  видеть   повторЯющуюсЯ  жизнь,  Я   нахожу  свою  безнадежно
случайной. ’щетно  пытатьсЯ  что-то исправить:  у  менЯ нет следующего раза,
каждый  миг  единственный,  особый, многие терЯютсЯ по  недосмотру.  Ќо  длЯ
изображений тоже нет следующего раза (все они точно такие же, как первый).
     Ќашу жизнь можно рассматривать  словно неделю, прожитую этими образами,
котораЯ повторЯетсЯ в соседних мирах.
     Ќе  делаЯ  уступок  собственной  слабости,  Я  все же представлЯю  себе
волнующее событие:  мой приход в  дом ”аустины, интерес, с  каким она  будет
слушать  мои  рассказы,  дружбу,  котораЯ потом обЯзательно возникнет  между
нами.  Љто  знает,  может, на самом  деле Я иду  долгой  и трудной  дорогой,
ведущей менЯ к ”аустине, туда, где наконец Я смогу отдохнуть.
     Ќо где живет ”аустина? џ следил за ней в течение нескольких недель. Ћна
говорит о Љанаде. Ѓольше мне ничего не известно. € есть еще  один,  страшный
вопрос: жива ли ”аустина?
     Ќаверное,   оттого,   что  сама   мысль   кажетсЯ  мне  поэтической   и
душераздирающей --  искать  человека,  живущего неизвестно где,  неизвестно,
живущего ли вообще, -- ”аустина длЯ менЯ дороже всего на свете. …сть ли хоть
какаЯ-то  возможность  уехать  отсюда?  ‹одка сгнила.  „еревьЯ  гниют. џ  не
настолько искусен в плотницком деле, чтобы построить лодку из другого дерева
(например,  из стульев и дверей, Я даже  не уверен, что смог бы построить ее
из стволов). Ќадо дождатьсЯ какого-то судна. Ќо
     этого бы мне не хотелось. Њое возвращение  тогда уже  не будет  тайной.
†ивЯ здесь, Я ни  разу не  видел  судна, кроме  парохода ЊорелЯ,  а  это  не
настоЯщий пароход, только изображение.
     € потом,  если  Я  достигну цели,  если  найду  ”аустину, то  окажусь в
неудобнейшем положении.  Ќадо  будет  представитьсЯ,  окружив  себЯ  тайной,
просить,  чтобы она принЯла менЯ наедине, и уже это  со  стороны  незнакомца
вызовет недоверие; позже, услышав, что Я был свидетелем ее жизни, она решит,
будто  Я  ищу  какую-то бесчестную  выгоду, а  узнав,  что  Я  приговорен  к
пожизненному заключению, подумает -- ее страхи подтверждаютсЯ.
     ђаньше мне не  приходило  в голову,  что  некое действие может принести
удачу или неудачу. ’еперь  по ночам Я  повторЯю  имЯ  ”аустины. Љонечно, мне
нравитсЯ  его  произносить,  но Я продолжаю твердить это  имЯ, когда  устаю,
когда валюсь с ног (порой, засыпаЯ, Я чувствую головокружение, нездоровье).
     Џрежде всего надо успокоитьсЯ, тогда Я найду способ выбратьсЯ отсюда. Ђ
пока,  рассказываЯ, что  со мной произошло,  Я привожу в порЯдок свои мысли.
…сли Я должен умереть, эти страницы донесут весть о моей мучительной агонии.
     ‚чера  образов  не было.  Њашины  отдыхали, и  Я  в отчаЯнии страдал от
предчувствиЯ, что  больше никогда не увижу  ”аустину. Ќо  утром вода  начала
подниматьсЯ. џ  отправилсЯ в подвал до  поЯвлениЯ  изображений. Њне хотелось
понаблюдать за машинами, попытатьсЯ  понЯть их работу (чтобы не  зависеть от
воли приливов и суметь исправить  их, если что-то откажет). џ надеЯлсЯ, что,
увидев, как машины приходЯт в  действие, Я разберусь в  них или,  по крайней
мере, соображу, в каком направлении надо думать. ќта надежда не сбылась. - џ
проник  через  отверстие,  пробитое  мной   в  стене...  ‘ейчас  Я   слишком
взволнован. Ќадо внимательнее строить фразы. ‚ойдЯ в  комнату, Я испытал  то
же удивление и то  же счастье,  что в первый  раз. Њне  показалось,  будто Я
окунулсЯ в неподвижную голубую реку. Џотом Я сел и стал ждать, спиной к дыре
(мне  было  больно  видеть  этот проем,  обезобразивший гладкую  поверхность
небесно-голубого фарфора).
     ’ак Я просидел довольно долго в приЯтной  рассеЯнности (сейчас трудно в
это поверить). Џотом  зеленые машины заработали.  џ сравнивал  их с насосом,
подающим  воду,  и  электрическим  мотором. ђассматривал  машины, слушал  их
вблизи,  ощупывал  --  и  без  всЯкого  толку.  Ћни  сразу   показались  мне
непроницаемыми,  и потому Я, быть может,  отчасти  притворЯлсЯ  перед собой,
будто  старательно  изучаю  их --  словно  выполнЯЯ  обещанное  или  стыдЯсь
кого-то, следЯщего за мной  (из-за того, что Я  с такими надеждами пришел  в
подвал, что столько ждал этой минуты).
     Ћт  усталости  Я  снова поддалсЯ  нахлынувшим чувствам.  Ќадо  овладеть
собой. “спокоившись, Я найду способ выйти.
     ’еперь расскажем подробно о ’ом, что со мной произошло: Я повернулсЯ и,
опустив глаза,  пошел к  выходу. ‚зглЯнул на стену -- мне показалось,  что Я
потерЯл ориентацию. Џоискал взглЯдом проем. …го не было.
     џ подумал, передо  мной  интересный оптический феномен,  и  отступил  в
сторону,  чтобы  изменить угол  зрениЯ.  ЏротЯнул руки,  как слепой.  Ћщупал
стены. Џодобрал с пола куски фарфора и кирпичей, оставшиесЯ с тех пор, когда
Я  пробивал отверстие. ’ронул  стену там, где  был проем, долго водил по ней
рукой. Џришлось признать, что она восстановилась.
     Ќеужели  Я  был настолько зачарован небесной  голубизной этой  комнаты,
таинственной работой моторов, что не услышал, как каменщик заделывает стену?
     џ прижалсЯ  к  ее  поверхности. Ћщутил ухом  свежесть  фарфора, услышал
непроницаемую тишину, словно с другой стороны не было ничего.
     Ќа полу, там, где Я бросил его, войдЯ сюда впервые, лежал железный лом.
"•орошо  еще,  что  его не заметили, -- простодушно подумал  Я. --  €наче бы
потихоньку унесли".
     џ  опЯть  приложил  ухо  к  стене.   Ћна  представлЯлась  неприступной.
Ћбодренный тишиной, Я при-
     кинул, где было  отверстие, и  начал бить  ломом  (почему-то верЯ,  что
проломить стену легче там, где раствор свежий). џ стучал и стучал, страх мой
усиливалсЯ. €знутри фарфор был неуЯзвим. Џри  самых сильных, самых отчаЯнных
ударах он только звенел, но на поверхности  не поЯвлЯлось ни единой трещины,
на пол не падало ни одного голубого осколка.
     џ взЯл себЯ в руки и решил передохнуть.
     Џотом  вновь  набросилсЯ  на  стену,  теперь  в  разных местах. Ќа  пол
брызнули  голубые крошки, потом откуда-то  валились  большие  куски стены; Я
продолжал колотить, почти ничего не видЯ,  слишком торопливо  орудуЯ тЯжелым
ломом,  но  стена оставалась  целой,  несмотрЯ на  мои  усилиЯ  и  упорство;
наконец, Я упал на  пол,  всхлипываЯ от изнеможениЯ. Џотрогал куски кирпича,
гладкие с  одной  стороны,  шероховатые,  землистые  --  с  другой;  потом с
какой-то необычайной зоркостью мои проЯснившиесЯ глаза увидели  ненарушенную
голубизну фарфора, нетронутую сплошную стену, закрытую комнату.
     џ опЯть взЯлсЯ за лом. ’ам, где отскакивали куски  стены, не оставалось
ни  единого отверстиЯ, ни  светлого,  ни  темного, стена восстанавливалась с
быстротой,  недоступной  моему  взору,  и  приобретала нерушимую  твердость,
становилась такой же, как на месте прежнего проема.
     џ  закричал:"Џомогите!",  снова  раз-другой ударил по  стене и  без сил
свалилсЯ  на пол. Џоследовал глупейший припадок,  Я  рыдал,  ощущаЯ на  лице
теплую жгучую влагу.  Ѓыло  так  страшно  убедитьсЯ, что  Я  в заколдованном
месте, понЯть, что  волшебство совершаетсЯ на глазах такого человека, как Я,
--  неверЯщего,  смертного, отрезанного  от  всех,  --  словно затем,  чтобы
отомстить за себЯ.
     ‚  плену этих ужасных голубых  стен Я поднЯл глаза  вверх, к маленькому
окошку. ’ам наконец  был  хоть какой-то разрыв.  џ увидел, сначала ничего не
понимаЯ, а потом -- похолодев от испуга, как  кедроваЯ  ветвь раздваивалась,
словно  уходила  в  сторону  от  самой  себЯ,  а  дальше  оба  побега  опЯть
совмещались, послушные, будто призраки, делаЯсь единой ветвью. "Њне не выйти
отсюда.  ќто  место зачаровано",  -- Явственно подумал  Я или сказал  вслух.
Љогда  Я  сформулировал  этот  вывод,  мне  стало  стыдно, точно  симулЯнту,
заведшему свою выдумку слишком далеко, и вдруг Я понЯл все.
     ќти стены -- как  ”аустина, Њорель, рыбы из аквариума,  одно из солнц и
одна из лун,  трактат Ѓелидора  --  лишь  проекции, бросаемые  машинами. Ћни
совпадают со  стенами, которые выложили каменщики (это  те  же стены, снЯтые
аппаратом, а затем  спроецированные на самих себЯ). ’ам,  где Я сломал стену
или отбил от нее куски, остаетсЯ  стена  спроецированнаЯ.  € пока  действуют
машины, нет силы, способной пройти сквозь эту проекцию или ее разбить.
     …сли  Я  сломаю одну стену  целиком, когда машины  остановЯтсЯ, комната
окажетсЯ открытой, это будет уже не комната, а ниша; но  когда машины начнут
работать, стена восстановитсЯ вновь и будет непроницаемой.
     Ћчевидно,  Њорель задумал это двойное  ограждение, чтобы никто  не смог
коснутьсЯ машин, хранЯщих  его  бессмертие. Ћднако он  не досконально изучил
природу приливов (навернЯка то был иной солнечный цикл) и верил, что система
будет  работать непрерывно. € он же пустил  слух о пресловутой чуме,  до сих
пор надежно предохранЯвший остров от любопытных.
     ЊоЯ  задача -- остановить зеленые моторы. Љонечно, нетрудно будет найти
место, где их рассоединить. ‡а  один день  Я  научилсЯ пользоватьсЯ мотором,
вырабатывающим свет, и насосом, подающим воду. ‚ыйти отсюда легко.
     ЊенЯ  спасло  окошечко  -- вернее,  спасет, мне  не суждено умереть  от
голода, не  суждено, смирившись, преодолеть  отчаЯние и слать  приветы  тем,
кого  Я оставлЯю на земле, -- подобно Японскому капитану с тонущей подводной
лодки,  добропорЯдочному,  законопослушному  чиновнику,  который  мучилсЯ  в
агонии на морском  дне.  ‚ "Ќуэво  диа-рио"  Я  прочел письмо, найденное  на
подводной лодке. “мерший  приветствовал  императора, министров и по иерархии
всех морских  начальников,  которых  успел  перечислить, ожидаЯ  наступление
удушьЯ. Џомимо того он описывал собственные ощущениЯ: "’еперь у менЯ из носа
пошла кровь; кажетсЯ, лопнули барабанные перепонки".
     џ  иду  по стопам этого капитана, записываЯ с такими  подробностЯми все
свои действиЯ. Ќадеюсь, Я не повторю его конца.
     Џережитые мною  ужасы запечатлены в дневнике. ‘егоднЯ  Я  много  писал;
думаетсЯ, бесполезно искать неизбежные аналогии с умирающими, которые строЯт
обширные планы на будущее или,  идЯ ко дну,  успевают увидеть  в  мельчайших
деталЯх всю свою жизнь. Џоследний миг должен быть сумбурным,  беспорЯдочным,
мы  всегда  так  далеки от  него, что не можем представить  себе мутЯщие его
тени. ‘ейчас  Я брошу писать  и  спокойно посмотрю, как  остановить  моторы.
’огда проем  откроетсЯ  вновь,  как  по мановению волшебной палочки; если же
нет,  Я  (хотЯ и навсегда потерЯю  ”аустину) примусь колотить их ломом,  как
колотил  стену,  разобью их, отверстие  мгновенно  откроетсЯ, и Я окажусь на
воле.
     Њне все  еще не удалось  остановить машины. “ менЯ болит голова. ‹егкие
нервные приступы,  с  которыми Я  быстро  справлЯюсь, прогонЯют  наступающую
сонливость.
     “ менЯ такое ощущение (несомненно, ошибочное), что, если бы мне удалось
глотнуть  немного свежего  воздуха,  Я сразу  же  решил  бы все  проблемы. џ
попыталсЯ разбить окно, но оно неприступно, как все, что менЯ окружает.
     ’вержу себе: главнаЯ трудность -- не  в  сонливости,  не  в  отсутствии
воздуха.  ќти   моторы  должны  очень   отличатьсЯ  от   остальных.  ‹огично
предположить, что Њорель сконструировал их так, чтобы в  них  не  разобралсЯ
первый же, кто приедет на остров. € все-таки трудность управлениЯ, очевидно,
заключаетсЯ в отличии от других. Џоскольку Я  не разбираюсь ни в одном,  эта
главнаЯ трудность исчезает.
     ‚ечность ЊорелЯ зависит от моторов; очевидно, они очень прочны, значит,
лучше не пытатьсЯ их разбить.  џ только  устану и зрЯ  изведу воздух.  —тобы
удержать себЯ от необдуманных действий, Я пишу.
     Ђ если Њорель сообразил заснЯть моторы...
     ‚ конце  концов  страх  смерти  избавил менЯ  от  ощущениЯ  собственной
некомпетентности;  мне  словно  вдруг  дали  увеличительное  стекло;  моторы
перестали  быть случайной  глыбой  металла, обрели  формы и смысл, позволили
понЯть  их  назначение. џ  рассоединил машину и  вышел  наружу.  ‚  машинном
отделении  Я  смог  опознать  (кроме   водЯного  насоса  и  генератора,  уже
упомЯнутых выше): Я
     а) группу передатчиков энергии,  свЯзанных с валом, который находитсЯ в
нижней части острова;
     б)  отдельную  группу приемников, записывающих устройств  и  проекторов
вместе с сетью аппаратов,  расположенных так, чтобы охватить  всю территорию
острова;
     в) три портативных  аппарата  -- приемники, записывающие  устройства  и
проекторы -- длЯ съемки и проецированиЯ отдельных объектов.
     …ще  Я  нашел  --  там,  где,  по моим предположениЯм, находилсЯ  самый
главный мотор,  а на деле  это был Ящик с инструментами -- неполные чертежи,
задавшие мне дополнительную работу и предоставившие сомнительную помощь.
     Ћзарение наступило не сразу. Џеред тем Я прошел через следующие этапы:
     Џервый -- отчаЯние.
     ‚торой -- раздвоение на актера и зрителЯ. џ сосредоточилсЯ на ощущениЯх
подводника,  задыхающегосЯ в морских глубинах  и,  в  то же времЯ, как бы на
сцене. ‘покойный, сознаваЯ свою стойкость и смущаЯсь собственного геройства,
Я потерЯл на этом этапе  много времени;  когда Я вышел,  было уже  темно,  и
нельзЯ было искать съедобные
     Џрежде всего Я запустил  приемники и проекторы отдельных изображений. џ
расположил  перед  аппаратом  цветы,  листьЯ,  мух,  лЯгушек. € с  волнением
смотрел, как рЯдом с настоЯщими поЯвлЯютсЯ их двойники.
     Џотом Я совершил оплошность.
     џ поднес  к приемнику левую руку, включил проектор,  и  возникла  рука,
отдельнаЯ рука, лениво шевелЯщаЯ пальцами -- такаЯ, какой Я ее заснЯл.
     ’еперь она -- еще один предмет, почти животное, существующее в музее.
     Џроектор работает, Я его не выключаю, не избавлЯюсь от руки;  вид ее не
отталкивает, скорее  забавлЯет.  ‚  фантастическом  рассказе  зловещаЯ  рука
неотступно преследовала бы героЯ. Ђ на деле -- что в ней опасного?
     ђастительные передатчики -- листьЯ, цветы --  погибли через  пЯть-шесть
часов; лЯгушки -- через пЯтнадцать.
     Љопии продолжают жить, они не подвержены распаду.
     ’еперь Я не знаю, какие мухи настоЯщие, а какие искусственные.
     –веты  и листьЯ,  возможно,  завЯли без  воды.  ‹Ягушек  Я  не  кормил,
повлиЯла на них, наверное, и смена среды.
     —то  же  касаетсЯ  руки, изменениЯ,  как Я  подозреваю,  происходЯт  от
страхов,  которые нагнал  на менЯ  аппарат, а не  от него  самого.  џ ощущаю
непрерывное,  хотЯ и  слабое  жжение.  ‘тала  шелушитьсЯ  кожа.  Ќакануне  Я
разволновалсЯ. џ чувствовал, что с рукой произойдет что-то ужасное.
     Њне снилось, что Я чешу ее, и она легко распадаетсЯ. ‘корее всего, Я ее
повредил.
     ‚ынести еще один день -- выше моих сил.
     Џрежде всего  мне  захотелось  перечитать абзац из речи ЊорелЯ.  Џотом,
развеселившись, Я подумал, что  сделал открытие. Ќе знаю,  как  это открытие
превратилось в другое -- остроумное и смертоносное.
     џ не  убью  себЯ  сразу.  “же  стало привычным, что самые блестЯщие мои
теории  рассыпаютсЯ  на  следующий день,  остаютсЯ  доказательством странных
комбинаций неумениЯ и  энтузиазма (или отчаЯниЯ).  Ѓыть может, если Я запишу
свою идею, она утратит смысл.
     ‚от фраза, удивившаЯ менЯ:
     "‚ы должны простить мне эту сцену, поначалу скучную, затем страшную".
     Џочему  страшную? €м  предстоЯло услышать, что  их  фотографируют новым
способом  и  без  предупреждениЯ.  Љонечно,  неприЯтно  узнать  a posteriori
(‡адним  числом), что  восемь  дней  вашей  жизни  во  всех их  подробностЯх
запечатлены навсегда.
     ‚ какой-то миг Я подумал:  "Ћдин из этих людей скрывает роковую  тайну;
Њорель постараетсЯ раскрыть секрет и рассказать о нем".
     ‘лучайно Я припомнил, что в основе  того ужаса, который испытывают иные
народы перед фотографией или  рисунком, лежит убеждение, будто душа человека
переходит в  его образ,  и  человек  умирает. ЊенЯ рассмешила  такаЯ  мысль:
неужели  Њорель,  сфотографировав   друзей  без  их  согласиЯ,  почувствовал
угрызениЯ  совести;   Я   подумал,  что  обнаружил  в  уме   своего  ученого
современника пережитки древнего страха. џ вновь перечел фразу:
     "‚ы должны простить мне эту сцену, поначалу скучную, затем страшную. Њы
забудем о ней".
     —то означают последние слова? —то вскоре ей не будут придавать значениЯ
или что люди будут уже не в состоЯнии ее вспоминать?
     ‘пор со ‘товером оставлЯет гнетущее  впечатление. “ ‘товера  зародились
те  же подозрениЯ,  что и  у  менЯ. Ќе знаю,  отчего Я  так  долго  этого не
понимал.
     -  „алее, гипотеза относительно того, что у изображений есть душа, Явно
требует, чтобы передатчики, когда их снимают, расставались со своей. Ћб этом
заЯвлЯет сам Њорель.
     "ѓипотеза о том, что  у изображений  есть  душа, очевидно, доказываетсЯ
тем воздействием, какое оказывает моЯ машина на людей, животных и растениЯ".
     „ействительно, надо  быть очень смелым и  уверенным в себе, надо  иметь
совесть, граничащую с бессовестностью, чтобы заЯвить такое самим жертвам; но
это  чудовищное свойство не противоречит  всему поведению человека, который,
претворЯЯ в жизнь свою идею, организует коллективную смерть и самостоЯтельно
решает судьбы других.
     Љакова же эта идеЯ?  ‘обрать в одном месте почти всех  друзей и создать
маленький рай? €ли какой-то неизвестный план, в который Я не проник? …сли он
неизвестен, то, возможно, и не представлЯет длЯ менЯ интереса.
     Џолагаю,  что  Я  смог  бы   теперь  опознать  мертвых  мореплавателей,
обнаруженных на  пароходе,  который затем потопит  крейсер  "Ќамура": Њорель
использовал  собственную  смерть  и смерть  своих друзей,  чтобы подтвердить
слухи о болезни, гнездЯщейсЯ на острове, слухи, уже распространенные Њорелем
длЯ защиты своей машины, своего бессмертиЯ.
     Ќо если моЯ мысль справедлива,  -- значит, ”аустина мертва, значит, нет
иной ”аустины, кроме этого образа, длЯ которого Я не существую.
     ‚ таком  случае жизнь  длЯ менЯ невыносима.  Љак продолжать  эту пытку:
жить рЯдом с ”аустйной и знать, что она невероЯтно далека? ѓде мне ее найти?
”аустина  растаЯла,  исчезли  ее  жесты, ее сны, таившие чужое  прошлое, вне
острова ее нет.
     Ќа первых страницах Я сказал:
     "ЌеприЯтно думать, что эти записи походЯт  на  завещание. …сли иного не
дано, надо  постаратьсЯ, чтобы мои утверждениЯ  можно  было проверить; пусть
никто,  когда-либо  заподозрив  менЯ во лжи,  не усомнитсЯ  в главном:  менЯ
осудили несправедливо. ќпиграфом к этому документу Я поставлю девиз ‹еонардо
"Ostinato rigore"(тот девиз не предварЯет рукопись. ‘ледует отнести упущение
за счет  забывчивости? Њы не знаем  этого;  как в любом сомнительном случае,
мы,  рискуЯ  быть   раскритикованными,  придерживаемсЯ  оригинала.  (Џримеч.
издателЯ.)) и попытаюсь строго его придерживатьсЯ".
     џ обречен  на стенаниЯ и  самоубийство  и все же  не забываю  о  клЯтве
строго придерживатьсЯ правды. ‘ейчас Я исправлю ошибки и объЯсню все, что не
было членораздельно объЯснено; таким образом, Я приближу мое повествование к
идеалу достоверности, который  с самого  начала освещал мне путь. Џриливы. џ
прочел  книжечку  Ѓелидора  (Ѓернар  ”орест  де). Ћна  начинаетсЯ  с  общего
описаниЯ приливов. Џризнаюсь, что  приливы, наблюдаемые здесь,  предпочитают
следовать его объЯснениЯм, а не моим домыслам. Ќадо принЯть во внимание, что
Я никогда не изучал приливы (быть  может, лишь в школе, где никто  ничего не
изучал)  и  описал  их в первых  главах  этого  дневника,  только  когда они
оказались важными длЯ менЯ. Џрежде, пока Я жил на холме, они не представлЯли
опасности и,  хотЯ были  интересны, не было времени  спокойно понаблюдать за
ними (опасность представлЯло почти все остальное).
     …жемесЯчно,  в соответствии  с  объЯснениЯми  Ѓелидора,  случаютсЯ  два
прилива максимальной  высоты,  в  новолуние  и  в полнолуние, и  два прилива
минимальной высоты -- в дни лунных четвертей.
     €ногда   через  семь  дней  после  максимального   прилива   происходит
атмосферный  прилив  (вызванный  сильными ветрами  и  дождЯми);  именно  это
привело менЯ к ошибочному выводу, что большие приливы бывают раз в неделю.
     Ќепунктуальность  ежедневных   приливов.   ‘огласно  Ѓелидору,  приливы
ежедневно  начинаютсЯ  на  пЯтьдесЯт минут раньше, когда  луна  прибывает, и
опаздывают на пЯтьдесЯт минут, когда луна убывает. Ќа острове это происходит
не  совсем  так: думаю, что  опережение или  отставание составлЯет  примерно
четверть часа или  минут  двадцать в день; привожу эти скромные  наблюдениЯ,
сделанные без помощи измерительных приборов; быть может, ученые дополнЯт то,
чего  здесь не хватает,  и смогут сделать какой-нибудь полезный вывод, чтобы
лучше узнать мир, в котором мы живем.
     ‚  этом месЯце было много больших  приливов:  два лунных, остальные  --
атмосферные.
     ЏоЯвлениЯ  и  исчезновениЯ,  первое и  последующие.  Њашины  проецируют
изображениЯ. Њашины действуют благодарЯ приливам.
     Џосле   более   или  менее   долгого   периода,  когда   приливы   были
незначительны, наступило времЯ высоких приливов, доходивших до вала, который
установлен внизу, у побережьЯ.  Њашины пришли в движение, и вечнаЯ пластинка
завертелась с той минуты, как замерла прежде.
     …сли  речь ЊорелЯ  была произнесена  в  последний вечер  недели, первое
поЯвление людей наверное относитсЯ к вечеру третьего днЯ.
     Ћчевидно, перед первым поЯвлением изображений не было так долго потому,
что режим приливов менЯетсЯ в зависимости от солнечных  циклов. „ва солнца и
две луны. Џоскольку заснЯтаЯ неделЯ повторЯетсЯ на протЯжении всего года, на
небе светЯт эти не совпадающие два  солнца и две луны  (мы  видим также, что
обитатели  острова дрожат  от холода в жаркие  дни, купаютсЯ в грЯзной воде,
танцуют  среди зарослей или в  грозу).  …сли  бы  остров ушел под воду -- за
исключением тех мест,  где находЯтсЯ аппараты  и проекторы,  -- изображениЯ,
музей,  сам остров  все равно  оставались бы видимыми. Ќе знаю,  чем вызвана
столь   чрезмернаЯ   жара   последних  недель  --   может  быть,  наложением
температуры,  котораЯ  существовала  при съемке,  на температуру  теперешнюю
(ѓипотеза  наложениЯ температур не представлЯетсЯ мне  заведомо неправильной
(в жаркий день  нестерпим самый  маленький  нагреватель), но  Я считаю,  что
по-настоЯщему  это объЯснЯетсЯ другим. ‘тоЯла весна,  а вечнаЯ  неделЯ  была
заснЯта летом, и  машины, работаЯ, проецировали летнюю температуру. (Џримеч.
издателЯ.)).
     „еревьЯ и другие растениЯ. ’е, что были заснЯты, высохли,  остальные --
одногодичные растениЯ (цветы, травы) и молодые деревца -- сочны и крепки.
     ‚ыключатель,  который  заело,  дверные  ручки,  которые  не нажимаютсЯ,
неподвижные  шторы. Џримените к ручкам и выключателЯм то, что намного раньше
Я  сказал о дверЯх: если они были  заперты, когда сцена снималась, то должны
быть заперты, когда сцена проецируетсЯ.
     Џо этой же причине шторы нельзЯ пошевелить.
     —еловек, который  гасит свет.  ќто Њорель. Ћн входит в  комнату  против
спальни ”аустины, останавливаетсЯ на миг  у постели.  —итатель помнит, что в
моем сне все  это  сделала ”аустина. Њне неприЯтно, что Я  спутал ”аустину с
Њорелем.
     —арли. Ќесовершенные призраки.  Џоначалу Я их не находил. ’еперь думаю,
что обнаружил пластинки. Ќо Я не ставлю их. Ћни могут расстроить менЯ, а это
ни к чему в моем положении (будущем).
     €спанцы, которых Я видел в буфетной, -- слуги ЊорелЯ.
     ЏодземнаЯ камера. ‡еркальнаЯ ширма. џ  слышал,  как Њорель говорил, что
они служат длЯ экспериментов (оптических и акустических).
     ”ранцузские стихи, которые декламировал ‘товер:
     Ђmе,  te  souvient-il,  au  fond  du paradis, de la  gared'Auteuiletdes
trains dejadis1.
     „уша,  в своем  раю  блаженствуЯ средь  роз,  ты  вспомнишь  и Ћтей,  и
перестук колес.
     ‘товер говорит старухе, что это строки ‚ерлена.
     ’еперь  в  моем  дневнике  не  должно  быть непонЯтных  мест  (ЋстаетсЯ
наиболее  невероЯтное: пространственное  совпадение самого  предмета  и  его
трехмерного  изображениЯ. ќтот  факт позволЯет предположить, что  мир создан
исключительно ощущениЯми. (Џримеч.  издателЯ.)). €сходЯ из сказанного, можно
понЯть почти все. ЋстающиесЯ главы уже не вызовут удивлениЯ.
     Џытаюсь объЯснить себе  поведение ЊорелЯ. ”аустина  избегала его, тогда
он  задумал эту неделю, убил всех друзей,  чтобы стать бессмертным  вместе с
”аустиной.  ’ак он возмещал  отказ от реальных  возможностей. Њорель  понЯл:
другим смерть  не  повредит -- в обмен  на  какой-то  срок жизни,  обещающей
неизвестно что, он  даст им бессмертие в  обществе любимых друзей. ’ак же он
распорЯдилсЯ и жизнью ”аустины.
     Ќо мое возмущение настораживает менЯ: быть может,  Я  приписываю Њорелю
собственные  чудовищные намерениЯ. џ  влюблен в ”аустину, Я  способен  убить
других и себЯ, -- это Я чудовище. Ђ если Њорель в своей речи вовсе не имел в
виду ”аустину, если он был влюблен в €рен, в „ору, в старуху?..
     џ возбужден и говорю глупости. Њорель игнорировал этих Якобы любимых им
женщин. Ћн любил недосЯгаемую ”аустину. Џоэтому он убил ее, убил себЯ вместе
со всеми друзьЯми, поэтому изобрел бессмертие!
     Љрасота ”аустины стоит безумств,  почестей, преступлений. џ отрицал это
из  ревности  или  из  самозащиты, чтобы  не признавать  за другим права  на
любовь.
     ’еперь Я смотрю на поступок ЊорелЯ, как и дблжно, -- с восхищением.
     ЊоЯ жизнь ничуть не  ужасна. Ћставив беспокойные надежды отправитьсЯ на
поиски ”аустины, Я привыкаю к блаженной участи созерцать ее постоЯнно.
     ‚от моЯ судьба: жить, быть счастливейшим из смертных.
     Ќо мое счастье, как и все  человеческое, непрочно. ‘озерцание  ”аустины
может прерватьсЯ (хотЯ Я не в состоЯнии вынести даже такой мысли):
     из-за разладки машин (Я не сумею их починить);
     из-за какого-либо  сомнениЯ,  которое, вдруг возникнув,  может омрачить
мою райскую жизнь (надо признать, что  кое-какие жесты и разговоры  ЊорелЯ и
”аустины  способны привести  людей  с менее твердым  характером к  ошибочным
выводам);
     из-за собственной смерти.
     ѓлавное  преимущество  моего  решениЯ  в том, что  саму  смерть  Я могу
сделать необходимым условием и гарантией вечного созерцаниЯ ”аустины.
     џ спасен от  бесконечных минут, необходимых длЯ того, чтобы подготовить
свою смерть в мире без ”аустины; спасен от  бесконечной смерти без ”аустины.
Љогда Я почувствовал, что готов, Я включил приемники синхронного действиЯ. €
записал семь  дней. ђоль  свою  Я играл хорошо: непредубежденный  зритель не
подумает,  что Я  втерсЯ  со стороны. ќто  естественный результат тщательной
подготовки, двухнедельных исследований и репетиций.  џ  повторЯл  без устали
каждое движение. €зучил то, что говорит ”аустина, ее вопросы и ответы; часто
Я  ловко вставлЯю какую-то фразу, и кажетсЯ, будто ”аустина отвечает  мне. џ
не всегда следую за ней; знаЯ ее движениЯ, Я часто иду впереди. Ќадеюсь, что
в целом мы  производим впечатление неразлучных друзей, которые понимают друг
друга без слов. ЊенЯ смущала надежда избавитьсЯ от изображениЯ ЊорелЯ. ‡наю,
что это  бесполезно.  Ћднако,  когда  Я  пишу эти строки, Я  чувствую то  же
желание, то же смущение.  „осаждала и  зависимость изображений друг от друга
(особенно ЊорелЯ и ”аустины). ’еперь  все  иначе -- Я вступил в этот мир,  и
уже нельзЯ убрать  образ ”аустины без того, чтобы не  исчез мой собственный.
ЊенЯ радует также, что Я завишу -- и это  более странно, менее оправданно --
от •ейнса, „оры, Ђлека, ‘товера, €рен и так далее (даже от самого ЊорелЯ!).
     џ  заменил  пластинки:  теперь  машины  будут вечно проецировать  новую
неделю.
     ‚  первые дни неприЯтное сознание  того, что Я  играю роль, лишало менЯ
естественности, затем Я его  победил, и  если  образ в дни показа  -- как  Я
думаю -- может мыслить и  подвержен сменам настроений, наслаждение созерцать
”аустину будет той средой, где Я буду жить вечно.
     ‘тарательно и неустанно  Я  освобождал  свой  дух  от забот и тревог. џ
старалсЯ не задумыватьсЯ над действиЯми ”аустины, забыть ненависть. Ќаградой
мне -- спокойнаЯ вечность, даже более: Я смог ощутить течение недели.
     ‚  тот  вечер,  когда  ”аустина,  „ора  и  Ђлек входили  в  комнату,  Я
героически сдержал  себЯ.  Ќе пробовал ничего уточнЯть. ’еперь менЯ  немного
сердит, что  Я  оставил  этот пункт  неЯсным. ‚  вечности  Я не  придаю  ему
значениЯ.
     џ  почти  не  чувствую  процесса умираниЯ;  все началось с  левой руки,
однако  смерть вес