ЌастоЯщий Њоби „ик" -  гласила
реклама, и за удовольствие лицезреть эти  останки  с  нас  содрали  по  пЯть
центов, вот ведь свора мошенников!). Ђ что до Ђннабел, так  та  готова  была
флиртовать с кем угодно, все равно - ходило оно или ползало.  ‚прочем,  нет,
это несправедливо по отношению к ней; ведь по сути дела то было  проЯвлением
ее щедрости, жизнелюбиЯ. € все-таки менЯ покоробило, когда Я увидел, как она
заигрывает с этим живодером.
   ЏодталкиваЯ менЯ к пианино, подружка моЯ обратилась к Ћдду:
   - „ружок и Я, мы оба так рады, что ты смог прийти.
   Њанеры у Ћдда были как у козла: он даже не встал, не подал ей руки,  лишь
глЯнул на нее мельком, а в мою сторону и вовсе  не  посмотрел.  Ќо  подружка
моЯ, хоть и была обескуражена, сдаватьсЯ не собиралась:
   - Њожет быть, Ћдд споет нам, - сказала она. -  Ћн  умеет,  мне  его  мама
говорила. Ђннабел, голубушка, сыграй что-нибудь такое, что Ћдд знает.
   ЏеречтЯ эти страницы, Я убедилсЯ, что недостаточно живо описал  уши  Ћдда
ѓендерсона. ‘ерьезное упущение, потому что были они такие - просто ахнешь. Ђ
уж теперь, когда Ђннабел со столь лестной длЯ него готовностью  откликнулась
на просьбу моей подружки, они запылали так, что при взглЯде  на  них  глазам
становилось больно. Ћн что-то  бормотал,  голова  у  него  моталась,  как  у
висельника, но Ђннабел без церемоний спросила:
   - "„ано мне было свет узреть" знаешь?
   Ќет, этого он не знал. Ћна назвала другую песню, и тогда он  расплылсЯ  в
улыбке - да, мол, знаю; дураку и то было Ясно, что эта его  застенчивость  -
сплошное кривлЯние.
   ђассыпавшись смехом, Ђннабел взЯла звучный аккорд,  и  Ћдд  запел  не  по
годам взрослым голосом:

   ‘качет быстро птичка,
   ‘инЯЯ синичка,
   Џрыг-скок, прыг-скок.

   Љадык на его вытЯнутой шее заходил ходуном; Ђннабел заиграла еще веселей,
еще быстрее; пронзительное кудахтанье женщин стихло  -  до  них  дошло,  что
исполнЯетсЯ музыкальный номер. “ Ћдда  получалось  здорово,  петь  он  умел,
ничего не скажешь, и во мне поднЯлась такаЯ зависть - ею можно было,  словно
током, казнить убийцу. “бийство и было у  менЯ  на  уме.  ‘ейчас  Я  мог  бы
покончить с ним запросто - мне это  было  бы  не  труднее,  чем  прихлопнуть
москита. „аже легче.
   џ опЯть выскользнул из гостиной  -  этого  не  заметил  никто,  даже  моЯ
подружка, увлеченнаЯ пением Ћдда, - и подалсЯ в тайник. ’ак Я называл  место
в доме, где прЯталсЯ, когда у менЯ начиналсЯ приступ тоски или беспричинного
весельЯ или же когда просто надо  было  что-то  обдумать.  ќто  был  большой
чулан, примыкавший  к  нашей  единственной  ванной;  сама  ваннаЯ,  если  не
замечать  обЯзательных  в  таком  месте  приспособлений,  напоминала  уютную
гостиную; был тут диванчик на двоих с сиденьем из конского волоса, конторка,
камин, на  полу  -  коврики,  на  стенах  -  репродукции:  "„октор  пришел",
"‘ентЯбрьское утро", "‹ебеди на пруду" и множество рекламных календарей.
   ‚ чулане были два оконца с цветными стеклами, выходившие в  ванную;  свет
просачивалсЯ сквозь них розовыми, Янтарными и  зелеными  ромбами.  Ќекоторые
стеклЯшки выцвели от времени или повыпадали, и, заглЯдываЯ  в  такую  дырку,
можно было видеть, кто зашел в ванную. џ  просидел  там  совсем  недолго,  с
грустью размышлЯЯ об успехах моего врага, как вдруг в думы мои ворвалсЯ звук
шагов:  миссис  Њэри  ’ейлор-“илрайт;  она  остановилась   перед   зеркалом,
нарумЯнила морщинистые  щеки,  прошлась  по  лицу  пуховкой  и,  внимательно
обозрев свои достижениЯ, провозгласила:
   - Ћчень мило, Њэри. Џусть даже Њэри говорит себе это сама.
   €звестно, что  женщины  живут  дольше  мужчин;  может  быть,  они  просто
тщеславнее и это их держит? Љак бы  то  ни  было,  от  слов  миссис  “илрайт
настроение у менЯ улучшилось, и после ее  ухода,  когда  в  комнатах  весело
зазвонил колокольчик, сзываЯ всех к обеду, Я решил вылезти из своего убежища
и получить от праздника полное удовольствие, а Ћдд ѓендерсон - шут с ним.
   Ќо тут вновь раздались шаги. ЏоЯвилсЯ он. ‚ид у него был совсем не  такой
угрюмый, как обычно. €дет и насвистывает. ”орсит. ђасстегнул штаны, с  силой
пустил струю, так что плеск раздалсЯ, а сам посвистывает,  беспечный,  будто
сойка на поле с подсолнухами. Љогда он уже выходил, внимание  его  привлекла
стоЯвшаЯ на конторке открытаЯ коробка  из-под  сигар.  ‚  коробке  этой  моЯ
подружка хранила вырезанные из газеты рецепты  и  прочую  дребедень,  а  еще
брошь-камею, когда-то подаренную ей отцом.  Ѓрошь  эта  была  дорога  ей  не
только как памЯть; почему-то она вообразила,  что  вещица  сама  по  себе  -
большаЯ ценность, и всЯкий раз, как кто-нибудь  из  сестер  или  дЯдюшка  Ѓ.
сильно обижал нас, она говорила:
   - Ќичего, „ружок, вот продадим мою камею и уедем от них. ‘Ядем в  автобус
и укатим в Ќовый Ћрлеан.
   —то мы будем делать в Ќовом Ћрлеане, на что будем  жить,  когда  кончатсЯ
вырученные за камею деньги, - над этим мы не задумывались;  нам  обоим  жаль
было бы расстатьсЯ с этой фантазией. Ѓыть может, в глубине  души  каждый  из
нас понимал, что брошь - просто дешеваЯ побрЯкушка,  какие  высылает  почтой
фирма "‘ирс энд ђоубак"; и все равно она была длЯ нас талисманом, обладающим
несомненной, хотЯ  и  не  испробованной  нами  магической  силой;  амулетом,
который сулит нам свободу, если когда-нибудь мы и  впрЯмь  решимсЯ  попытать
счастьЯ в сказочных краЯх. Џоэтому подружка моЯ никогда не носила камею - из
опасениЯ, как бы не потерЯть или не попортить это сокровище.
   € что же Я вижу: Ћдд тЯнет к брошке свою поганую лапу, подбрасывает ее на
ладони, опускает обратно в коробку и  идет  к  дверЯм.  Џотом  возвращаетсЯ.
‚ыхватывает камею и сует ее в  карман.  ЊенЯ  словно  обожгло.  Џервым  моим
побуждением было выскочить из чулана и  броситьсЯ  на  него;  думаю,  в  тот
момент Я положил бы его на обе лопатки. Ќо... ‚ы помните - в те  дни,  когда
жизнь была много проще,  авторы  комиксов,  желаЯ  показать,  что  их  героЯ
осенило,  рисовали  над  челом  Њэтта,  или  „жеффа,  или   еще   там   кого
электрическую лампочку? €менно такое случилось и со мной: в мозгу моем вдруг
вспыхнула лампа. Њысль была  ошеломлЯющаЯ  и  блестЯщаЯ;  менЯ  даже  в  жар
бросило, потом затрЯсло, а потом вдруг стал разбирать смех. Ћдд сам дал  мне
в руки совершеннейшее орудие мести, теперь уж Я ему с лихвой отплачу за  все
репьи... ‚ столовой буквой "’" были расставлены длинные  столы.  „Ядюшка  Ѓ.
сидел  на  хозЯйском  месте,  по  правую  руку  от  него   -   миссис   Њэри
’ейлор-“илрайт, по  левую  -  миссис  Љонклин.  Ћдда  посадили  между  двумЯ
сестрами Љонклин, одной из них была Ђннабел, и от ее любезности он  пребывал
наверху блаженства. Џодружка моЯ пристроилась в  самом  конце  стола,  среди
малышей: послушать ее, так она выбрала это место, потому  что  оттуда  ближе
всего к кухне; но, разумеетсЯ, на самом деле ей просто хотелось там  сидеть.
Љорольку как-то удалось выбратьсЯ из кухни,  и  теперь  он,  дрожа  и  вилЯЯ
хвостом от восторга, бродил под столом, между двумЯ рЯдами ног, но никто  не
сердилсЯ   -   вероЯтно,   все   были   заворожены   видом    соблазнительно
подрумЯнившихсЯ,  еще  не  разрезанных   индеек,   упоительными   ароматами,
поднимавшимисЯ  над  блюдами  с  окрой[*Ћкpa  (также  бамиЯ)  -  травЯнистое
растение, стручки которого применЯютсЯ в кулинарии] и вареной кукурузой, над
пирожками с луком и булочками со сладкой начинкой.
   ‚ другой раз у менЯ  и  самого  бы  слюнки  потекли,  но  сейчас  во  рту
пересохло и сердце  бешено  колотилось  при  мысли  о  полном  отмщении.  Ќа
какой-то миг, глЯдЯ на раскрасневшегосЯ Ћдда,  Я  почувствовал  слабый  укол
жалости, но в общем совесть менЯ не грызла.
   „Ядюшка Ѓ. стал читать молитву: он склонил голову, закрыл глаза и, сложив
натруженные ладони, нараспев произнес:
   -  ‚ознесем  хвалу  ѓосподу  нашему,  возблагодарим  …го   в   сей   „ень
благодарениЯ нынешнего многотрудного года за все дарованные  нам  плоды,  за
обилие Яств на праздничном столе нашем. - ѓолос его, который нам  доводилось
слышать так редко, скрипел, словно разладившийсЯ старый орган в  заброшенной
церкви. - Ђминь.
   Ќо вот вновь придвинуты стульЯ,  отшуршали  разворачиваемые  салфетки,  и
наконец водворилась тишина, которой Я ждал.
   - ‘реди нас есть вор, - выговорил Я раздельно и внЯтно, потом  отчеканил:
- Ћдд ѓендерсон - вор. Ћн украл у мисс ‘оук камею.
   Ќакрахмаленные салфетки поблескивали в застывших от неожиданности  руках.
Њужчины закашлЯли, сестры Љонклин  дружно  ахнули  всем  квартетом,  а  Џерк
Њакклауд-младший стал икать - такое бывает у малышей от удивлениЯ.
   ђаздалсЯ голос моей подружки, в нем звучали укор и боль:
   - „ружок это не всерьез. Џросто он хочет подразнить Ћдда.
   - Ќет, всерьез. Ќе веришь - сходи заглЯни в свою коробку. Љамеи там  нет.
Ћна у Ћдда ѓендерсона в кармане.
   - “ „ружка был сильный бронхит, - выговорила она еле слышно. - Ќе сердись
на него, Ћдд. Ћн сам не понимает, что говорит.
   Ќо Я повторил:
   - ‘тупай заглЯни в свою коробку. џ видел, как он брал камею,
   ’ут дЯдюшка Ѓ. взЯл дело в свои руки; он впилсЯ в менЯ ледЯным  взглЯдом,
не сулившим ничего доброго, и сказал, обращаЯсь к мисс ‘оук:
   - Њожет, вправду сходишь? ‚се сразу и выЯснитсЯ.
   ђедко бывало, чтобы подружка моЯ посмела ослушатьсЯ брата; не посмела она
и сейчас. Ќо ее мертвеннаЯ бледность, скорбно  опущенные  плечи  говорили  о
том, чего стоит ей исполнить его поручение. Ћна отсутствовала всего  минуту,
но нам показалось, что прошла целаЯ вечность, прежде чем  она  возвратилась.
ЋбщаЯ неприЯзнь, словно усеЯннаЯ  шипами  лоза,  росла  и  давала  побеги  с
непостижимой быстротой,  и  жертвой,  которую  она  оплела  своими  усиками,
оказалсЯ не обвинЯемый, а обвинитель. џ чувствовал - менЯ вот-вот  вывернет;
Ћдд же хранил невозмутимое спокойствие мертвеца.
   Њисс ‘оук вернулась, сиЯЯ улыбкой.
   - Љак тебе не стыдно, „ружок, - сказала она с  упреком  и  погрозила  мне
пальцем. - ’ак нас разыграть. ЉамеЯ на том самом месте, где Я ее оставила.
   Ђ дЯдюшка Ѓ. объЯвил:
   - „ружок, Я хочу, чтобы ты извинилсЯ перед нашим  гостем.  Ћдд  ѓендерсон
поднЯлсЯ:
   - Ќет, не надо. Ћн сказал правду. - €, вынув из кармана камею, положил ее
на стол. - Њне бы сейчас наплести чего-нибудь. „а только нечего. - Ћн шагнул
было к двери, но обернулсЯ: - Ђ вы мировецкаЯ женщина, мисс ‘оук. Ќадо же  -
соврали, чтоб менЯ выгородить.
   € с этим, черт его подери, решительно вышел за дверь.

   € Я тоже. Ќо только Я не вышел, а выбежал. џ отпихнул свой стул  с  такой
силой, что он упал. ѓрохот взбудоражил Љоролька, он выскочил  из-под  стола,
зарычал и оскалил зубы. Љогда Я пробегал  мимо  мисс  ‘оук,  она  попыталась
остановить менЯ:
   - „ружок!
   Ќо Я больше не желал их знать - ни Љоролька, ни  ее.  ќтот  пес  на  менЯ
зарычал, а подружка моЯ принЯла  сторону  Ћдда  ѓендерсона,  соврала,  чтобы
спасти его шкуру, предала нашу дружбу,  мою  любовь;  а  Я-то  думал,  такое
невозможно.
   Џониже  дома  расстилалсЯ  ‘импсонов  луг;  по-ноЯбрьски  высокаЯ   трава
блестела на солнце, ржаво-краснаЯ и золотаЯ. Ќа краю пастбища  стоЯли  серый
амбар, загон длЯ свиней, обнесенный загородкой птичник и  коптильнЯ.  ‚  эту
самую коптильню Я и забралсЯ. ’емнота  ее  хранила  прохладу  даже  в  самые
жаркие летние дни. Џол там  был  грЯзный,  сильно  пахло  пеплом  цикориЯ  и
креозотом; с балок рЯдами свисали окорока. ‚ообще-то Я коптильни побаивалсЯ,
но сейчас ее сумрак казалсЯ мне надежной защитой. џ бросилсЯ наземь, грудь у
менЯ ходила ходуном, словно  жабры  выброшенной  на  песок  рыбы;  мне  было
плевать на то, что Я гублю единственную свою приличную одежку,  единственный
костюм с длинными штанами, Я металсЯ по полу  в  грЯзном  месиве  из  пепла,
земли и свиного сала.
   Њне было Ясно одно: Я должен покинуть  этот  дом,  этот  город  нынче  же
ночью. „обратьсЯ до железной дороги. ‚скочить на подножку товарнЯка и уехать
в Љалифорнию,  в  ѓолливуд.  ’ам  буду  сам  зарабатывать  себе  на  хлеб  -
надраивать до блеска туфли ”реда Ђстера, Љларка  ѓейбла[*€звестные  актеры].
Ќу, а вдруг - вдруг Я сам  стану  кинозвездой.  Ђ  что,  взЯть  хоть  „жекки
Љугана. ‚от когда они пожалеют.  ‘делаюсь  богатым,  знаменитым,  они  будут
слать мне письма, а может, даже и телеграммы, но Я не стану им отвечать.
   € тут Я вдруг придумал, как сделать, чтобы они пожалели еще больше. „верь
в сарайчик была приоткрыта, и в узкой, как лезвие ножа, полоске солнца видна
была полка с пузырьками. Џыльные такие, на этикетках -  череп  и  скрещенные
кости. ‚от хлебну из такого пузырька - тогда все они там,  в  столовой,  всЯ
эта жрущаЯ и пьющаЯ орава, узнают, почем фунт лиха. …й-богу, хлебну  -  хотЯ
бы длЯ того, чтоб увидеть, как дЯдюшка Ѓ. будет корчитьсЯ  от  мук  совести,
когда менЯ найдут холодным и недвижимым на полу коптильни; услышать их вопли
и скулеж Љоролька, когда мой гроб станут опускать в могильную Яму.
   „а, но вот в чем закавыка: Я же этого ничего не увижу и не услышу -  ведь
Я буду мертвый! Ђ если нельзЯ насладитьсЯ, глЯдЯ, как убиваютсЯ  и  казнЯтсЯ
те, кто тебЯ хоронит, какой смысл умирать?
   ‚идимо, дЯдюшка Ѓ. запретил мисс ‘оук искать менЯ до тех пор, пока  из-за
стола не подниметсЯ последний гость. ’олько под вечер услыхал  Я  ее  голос,
облетающий луг; она звала менЯ тихо, потерЯнно, словно голубка,  горюющаЯ  о
своем голубке. Ќо Я затаилсЯ в коптильне и не отвечал.
   Ћбнаружил менЯ Љоролек; он обошел коптильню, обнюхал  следы;  найдЯ  мой,
пронзительно залаЯл, вбежал внутрь и, подобравшись ползком, лизнул мне руку,
потом ухо и щеку: понимал, значит, что обошелсЯ со мною дурно.
   ’ут дверь распахнулась, полоса света стала шире.
   - €ди сюда, „ружок, - сказала  моЯ  подружка,  и  мне  захотелось  к  ней
подойти. “видев менЯ, она рассмеЯлась:  -  Ѓоже  милостивый!  Њальчик,  тебЯ
словно дегтем обмазали; теперь остаетсЯ только вывалЯть тебЯ в перьЯх.
   Ћ моем загубленном  костюме  -  ни  слова.  Љоролек  трусцой  выбежал  из
коптильни и принЯлсЯ донимать коров на лугу; выйдЯ вслед за ним, мы  уселись
на пне.
   - џ сберегла длЯ тебЯ гусиную ножку, - она протЯнула мне пакет из вощеной
бумаги. - Ђ от индейки - белое мЯсо, твое любимое.
   ѓолод, притупившийсЯ было от чувств более мучительных,  вдруг  прЯмо-таки
ударил менЯ под ложечку. џ дочиста обглодал гусиную ножку, потом  взЯлсЯ  за
белое мЯсо - самый вкусный кусок индейки, вокруг грудки.
   Џока Я жевал, мисс ‘оук обнЯла менЯ за плечи.
   - џ тебе что хочу сказать, „ружок. •уда злом  не  исправишь.  „а,  с  его
стороны нехорошо было взЯть камею. Ќо мы не знаем, почему он ее взЯл. Њожет,
хотел подержать и положить на место. Љак  бы  то  ни  было,  сделал  он  это
непреднамеренно. ‚от почему твой поступок куда хуже: у тебЯ был  расчет,  ты
хотел его унизить. ‘ умыслом. ‘лушай менЯ внимательно, „ружок:  есть  только
один непростительный грех  -  умышленнаЯ  жестокость.  ‚се  остальное  можно
простить. Ђ такое - никак нельзЯ. ’ы менЯ понЯл, „ружок?
   џ понЯл, хоть и смутно, и времЯ показало мне, что она была права. Ќо в ту
минуту это дошло до менЯ главным образом потому, что месть моЯ не удалась  -
стало быть, Я действовал не так, как надо. Љаким-то  образом  Ћдд  ѓендерсон
оказалсЯ лучше, даже честнее менЯ - отчего? Џочему?
   - ’ы менЯ понЯл, „ружок? ЏонЯл?
   - ‚роде бы да. ’Яни, - сказал Я, протЯгиваЯ ей грудку индейки.
   Њы стали тЯнуть в разные стороны, и, когда разорвали, мой кусок  оказалсЯ
больше, а это значило, что она  должна  исполнить  любое  мое  желание.  Ћна
спросила, какое же это желание.
   - —тобы мы остались друзьЯми.
   - „урашка.
   Ћна крепко менЯ обнЯла.
   - Ќавечно?
   - Ќу, Я не буду жить вечно, „ружок. € ты  тоже.  -  ѓолос  ее  упал,  как
падает за край луга солнце, и на  мгновенье  умолк,  потом  стал  наливатьсЯ
силой, как вновь нарождающеесЯ солнце. - ‚прочем, нет, все-таки вечно.  Ѓогу
угодно, чтобы ты надолго менЯ пережил. € пока ты  менЯ  будешь  помнить,  мы
всегда будем вместе...
   ‘ того днЯ Ћдд ѓендерсон оставил менЯ в покое. Ћн стал воевать  со  своим
однолеткой Њакмилланом, по прозвищу Ѓелка. Ђ на следующий год  наш  директор
исключил его из школы за неуспеваемость и плохое поведение,  и  на  зиму  он
устроилсЯ работником на  молочную  ферму.  ‚  последний  раз  Я  увидел  его
незадолго перед тем, как он, голоснув на дороге, уехал в Њобил, нанЯлсЯ  там
на торговое судно и сгинул. Ѓыло это за год до того,  как  менЯ  спихнули  в
военную школу мыкать горе, и за два года  до  смерти  моей  подружки.  ‘тало
быть, осенью тысЯча девЯтьсот тридцать четвертого года.
   Њисс ‘оук вызвала менЯ в сад. Ћна пересадила цветущий  куст  хризантем  в
цинковую лохань и собиралась с моей помощью втащить ее на веранду -  там  бы
она выглЯдела очень красиво. ‹охань была тЯжеленнаЯ, как сто чертей,  и  как
раз когда мы безуспешно сражались с нею, по улице проходил Ћдд ѓендерсон. Ћн
постоЯл у садовой калитки, потом распахнул ее и сказал:
   - ђазрешите помочь вам, мэм.
   †изнь на ферме пошла ему впрок: он потолстел,  руки  окрепли.  ‚олосы  из
Ярко-рыжих стали каштановыми. ‘ легкостью поднЯл  он  здоровенную  лохань  и
внес ее на веранду.
   Џодружка моЯ сказала:
   - Ћчень вам обЯзана, сэр. ‚от это по-соседски.
   - „а чего там, - ответил он, по-прежнему не удостаиваЯ менЯ вниманием.
   Њисс ‘оук срезала самые красивые хризантемы.
   - Џередай их маме, - сказала она, протЯгиваЯ ему букет. - Ђ еще -  привет
от менЯ.
   - ‘пасибо, мэм, передам.
   - Ѓерегись, Ћдд! - крикнула она, когда он вышел на улицу. - ‡наешь,  ведь
это - львы.
   Ќо он был уже далеко и не услышал ее. Њы смотрели ему вслед до  тех  пор,
пока он не скрылсЯ за поворотом, так  и  не  ведаЯ,  что  несет  -  пылающие
хризантемы, готовые огласить грозным  рыком  и  ревом  сгустившиесЯ  зеленые
сумерки.


   Љомпьютерный набор - ‘ергей Џетров
   „ата последней редакции - 26.01.00