нно     неверно     утверждать,     будто
социалисты-реформисты в этом  вопросе  остались  верными  Њарксу.  Ќапротив,
фатализм  исключает  любые  реформы,  способные  в  какой-то  мере  смЯгчить
катастрофический  аспект  эволюции и, следовательно,  отсрочить неотвратимый
конец.  ‹огика   подобной  позиции  требует   одобрениЯ   всего,  что  может
способствовать растущему  обнищанию  пролетариата.  ђабочему  нельзЯ  давать
ничего, чтобы в будущем он мог иметь все.
     ’ем не  менее Њаркс  осознавал опасность этого квиетизма. ‡ахват власти
невозможно  откладывать  на неопределенное времЯ.  Ќаступит день,  когда  ее
нужно  брать, но как раз  относительно этого днЯ в  сочинениЯх  Њаркса царит
весьма сомнительнаЯ  Ясность,--  это чувствует каждый его  читатель. ‚  этом
пункте Њаркс постоЯнно  себе противоречил.  Ћн отметил  лишь,  что  общество
"исторически вынуждено пройти через диктатуру пролетариата". —то же касаетсЯ
характера этой диктатуры, то здесь его  определениЯ  противоречивы '. Ћн был
убежден, что вынес  недвусмысленный  приговор  государству, сказав,  что его
существование  неотделимо  от рабства. € в то  же времЯ  протестовал  против
замечаниЯ  Ѓакунина,  кстати  справедливого,  считавшего  понЯтие  временной
диктатуры несовместимым с тем,  что  нам  известно о  человеческой  природе.
Њаркс,  разумеетсЯ,  полагал,   что   диалектические  истины   выше   истины
психологической. Ђ чему  учит диалектика? ’ому,  что ликвидациЯ "государства
имеет  у  коммунистов  только  тот  смысл,  что   она  ЯвлЯетсЯ  необходимым
результатом  отмены   классов,   вместе  с  которыми   отпадает  сама  собой
потребность в организованной  силе  одного класса длЯ удержаниЯ в подчинении
других классов"  *.  ‘огласно  знаменитой формулировке,  руководство  людьми
должно  сменитьсЯ   управлением  вещами.   €так,  диалектика   на  сей  счет
высказываетсЯ вполне определенно и оправдывает пролетарское государство лишь
в   течение  того  времени,  когда  буржуазиЯ  должна  быть  уничтожена  или
растворена  в пролетариате.  Ќо  и  пророчество,  и  фатализм  допускают,  к
сожалению, и другие  толкованиЯ.  …сли  царство  навернЯка  приидет,  что по
сравнению с этим значат годы? ‘траданиЯ кажутсЯ вечными тому, кто не верит в
будущее. Ќо что  такое  сто  лет муки  длЯ того, кто  утверждает, будто  сто
первый  год   будет  годом  созиданиЯ   вселенского  ѓрада?  ‚   перспективе
пророчества ничто  не  имеет значениЯ.  Љак бы то  ни  было, с исчезновением
класса  буржуазии  пролетариат  установит  царство  всечеловека  на  вершине
развитиЯ
     Њишель Љоллине в своей "La tragedie du marxisme"  выЯвлЯет у Њаркса три
формы    захвата    власти    пролетариатом:    ЯкобинскаЯ   республика    в
"Љоммунистическом манифесте",  авторитарнаЯ  диктатура  в  "18-ом брюмера" и
федерально-анархистское правительство в "ѓражданской войне во ”ранции".

     --279


     производства, что вытекает из  самой логики производственного развитиЯ.
€ разве так уж важно, что все это свершитсЯ с помощью диктатуры  и  насилиЯ?
Љто  вспомнит  о воплЯх казненных  в этом новом  €ерусалиме,  преисполненном
рокота чудесных машин?
     €так,  золотой  век, отодвинутый в конец  истории и  вдвойне заманчивым
образом  совпадающий  с апокалипсисом, оправдывает  все.  Ќужно как  следует
призадуматьсЯ над  поразительным честолюбием марксизма, оценить весь  размах
его проповеди,  чтобы понЯть,  что столь пылкаЯ надежда  поневоле заставлЯет
забыть об остальных проблемах,  кажущихсЯ второстепенными. "Љоммунизм как...
подлинное  присвоение человеческой  сущности  человеком  и длЯ  человека;  а
потому  как полное, происходЯщее сознательным образом и  с сохранением всего
богатства  достигнутого развитиЯ, возвращение  человека  к  самому себе  как
человеку общественному, т. е.  человечному. ’акой коммунизм, как завершенный
натурализм, -  гуманизму... он есть подлинное разрешение противоречиЯ  между
человеком и  природой,  человеком  и  человеком...  между  существованием  и
сущностью,  между  опредмечиванием  и  самоутверждением,  между  свободой  и
необходимостью, между индивидом и родом. Ћн -- решение загадки истории, и он
знает, что он есть это решение"*. ‡десь только форма  выражениЯ силитсЯ быть
научной.  Ќо чем, по сути дела,  эта тирада отличаетсЯ от  пророчеств ”урье,
вещавшего  о  "плодоносных  пустынЯх,  опресненных  морЯх,  чьЯ вода  отдает
фиалками, о вечной весне..."? ‚ечнаЯ  весна людей предсказываетсЯ нам Языком
папских энциклик. —его может желать и на что  может надеЯтьсЯ лишенный  бога
человек, как не на  царствие человека? ќтим  и  объЯснЯетсЯ восторг учеников
Њаркса.  "‚ безмЯтежном обществе легко  забыть  о смерти",-- говорил один из
них. Љонечно, подлинным  проклЯтием нашего общества  ЯвлЯетсЯ  тот факт, что
страх  перед смертью ЯвлЯетсЯ в нем роскошью,  доступной скорее бездельнику,
чем труженику, задыхающемусЯ под  бременем  своих забот. Ќо всЯкий социализм
утопичен, и  научный  -- прежде  всего.  “топиЯ  заменЯет Ѓога будущим.  Ћна
отождествлЯет  будущее  с  моралью,  а единственнаЯ  ценность,  которую  она
признает,  должна  служить  этому будущему.  Ћтсюда  следует, что она  почти
всегда была принудительной и авторитарной.
     …сть, конечно,  основаниЯ настаивать на том, что в основе  марксистских
мечтаний   лежат  этические  требованиЯ   '.  Џеред  тем  как  приступить  к
рассмотрению краха марксизма,  нужно сказать,  что требованиЯ эти составлЯют
подлинное величие Њаркса.  Љраеугольным камнем его рассуждении был  вопрос о
труде,  о  его исконном достоинстве и  несправедливом  унижении. Ћн  восстал
против сведениЯ труда к  товару, против низведениЯ труженика до уровнЯ вещи.
Ћн   напомнил  привилегированным  классам,  что  их  привилегии   отнюдь  не
божественны, а право
     Maximillien  Rubel,  "Pages  choisies  pour  une  ethique  socialiste",
Riviere.


     Љ оглавлению
     --280


     на  собственность не ЯвлЯетсЯ  вечным. Ћн заставил мучитьсЯ угрызениЯми
совести тех, у кого  она была  нечиста, и  с небывалой смелостью обличал тот
класс, чье преступление состоЯло не столько  в обладании властью,  сколько в
злоупотреблении ею ради выгоды бездарного и пошлого общества. Њы обЯзаны ему
мыслью,  заключающей в  себе  все  отчаЯние нашего  времени  -- а отчаЯние в
данном случае лучше всЯкой надежды,-- мыслью о том, что труд, превратившийсЯ
в унижение, уже не имеет ничего общего  с жизнью, хотЯ  длитсЯ  столько  же,
сколько и сама жизнь. € кто теперь в  этом обществе, каким бы тщеславным оно
ни  было, может спать  спокойно,  знаЯ,  что все  его низменные  наслаждениЯ
зиждутсЯ  на труде  миллионов мертвых душ?  ’ребуЯ длЯ  труженика  подлинных
богатств,  заключающихсЯ  не  в  деньгах,  а  в праве на  отдых и  свободное
творчество, Њаркс, в сущности, требовал восстановлениЯ достоинства человека.
€  --  это  следует  особо  подчеркнуть  --   он   вовсе  не  предусматривал
дополнительных унижений, которые от его имени были навЯзаны человеку. …сть у
него фраза, на редкость ЯснаЯ  и  резкаЯ, котораЯ раз и  навсегда отказывает
его торжествующим  ученикам  в величии и гуманизме, свойственных ему самому:
"–ель, нуждающуюсЯ в неправедных средствах, нельзЯ считать праведной целью".
     Ќо здесь уже чувствуетсЯ ницшеанскаЯ трагедиЯ. ђазмах пророчеств Њаркса
щедр  и  всеобъемлющ,  но учение его ограниченно. ‘ведение всех ценностей  к
единственной --  исторической  не могло не повлечь  за  собой  самых крайних
последствий.  Њаркс  верил,  что  по  меньшей  мере  цели  истории  окажутсЯ
совместимыми с моралью и разумом. ‚ этом  состоЯла его утопичность. Ђ судьба
утопии, как  это ему  было небезызвестно,  заключаетсЯ в  служении  цинизму,
хотел  он этого  или не хотел.  Њаркс  разрушил  всЯкую трансцендентность, а
затем по  собственной воле совершил переход от факта к долженствованию. Ќо у
этого   долженствованиЯ  нет   иного  принципа,  кроме   факта.   ’ребование
справедливости превращаетсЯ  в  несправедливость,  если оно  не основываетсЯ
прежде всего  на этическом  оправдании  справедливости. ‚ противном случае и
преступление  в один прекрасный день может  стать долгом.  Љогда добро и зло
внедрены во времЯ и смешаны с событиЯми, ничто уже не может считатьсЯ добрым
или   злым,  но   лишь  преждевременным   или   устаревшим.  Љому  судить  о
своевременности,  как не временщику?  Ђ придет времЯ -- говорЯт ученики -- и
судить будете вы сами.  Ќо жертвы уже не будут участвовать в правосудии. „лЯ
жертвы единственной ценностью ЯвлЯетсЯ настоЯщее,  а  единственным возможным
действием  --  бунт.  Њессианство  должно  ополчитьсЯ  против  жертв,  чтобы
существовать самому. Њаркс,  возможно, и не хотел этого, но, оправдав именем
революции  кровавую  борьбу  против  всех  видов  бунта,  он  несет  за  это
ответственность, в которой мы попробуем разобратьсЯ.

     --281


        Љрах пророчеств
     ѓегель  самонадеЯнно подводил итог  истории в  1807 году,  сенсимонисты
считали революционные схватки 1830 и 1848 годов последними. Љонт умер в 1857
году, готовЯсь  взойти на церковную кафедру, чтобы  проповедовать позитивизм
человечеству, отрекшемусЯ наконец от  своих заблуждений. ‚ свою очередь и  в
том же  романтическом ослеплении Њаркс  возвещал  установление бесклассового
общества и разрешение тайны  всемирной истории.  “ него хватило благоразумиЯ
не  называть  точную дату, но, к сожалению,  его пророчества также описывали
ход  истории   вплоть  до  часа   всеобщего  утомлениЯ  и  предрекали  общую
направленность событий. …сли же эти событиЯ и факты не желают укладыватьсЯ в
уготованную им схему, их приходитсЯ  загонЯть туда силой. Љ тому же -- и это
главное  --  пророчества, успевшие сделатьсЯ  живой надеждой  миллионов,  не
могут   безнаказанно  оставатьсЯ  несвершенными.   Ќаступает  времЯ,   когда
разочарование  превращает терпеливую  надежду в негодование  и  когда та  же
цель,  защищаемаЯ  с остервенелым  упорством, вынуждает искать иные средства
длЯ ее достижениЯ.
     “частники  революционного движениЯ конца XIX  -- начала XX  века  жили,
подобно первым  христианам, в ожидании  неминуемого конца света и пришествиЯ
пролетарского  •риста.  €звестно,  сколь упорным  было это  чувство в  среде
ранних  христианских  общин.  …ще в конце IV  века  один из епископов Ђфрики
рассчитывал,  что до конца  света осталась всего  какаЯ-нибудь сотнЯ лет.  Ђ
затем приидет царствие небесное, которое нужно, не терЯЯ времени, заслужить.
‚ I  веке  нашей  эры  чувство  это  было  всеобщим ', и им  объЯснЯетсЯ  то
безразличие,  с которым первые  христиане относились  к  чисто теологическим
вопросам.  …сли  второе пришествие  близко, нужно  посвЯтить всего  себЯ  не
догмам  и поучениЯм,  а пылкой вере. ‚  течение целого столетиЯ,  вплоть  до
времен Љлимента  и ’ертуллиана  *, христианскаЯ  литература не  интересуетсЯ
богословскими проблемами и не заботитсЯ об утонченности стилЯ. Ќо как только
стало Ясно, что второе  пришествие откладываетсЯ, верующие  понЯли,  что  им
предстоит жить, то есть как-то  перебиватьсЯ. ’огда рождаетсЯ  благочестие и
катехизис.  ‘ходным образом апостол Џавел взЯлсЯ за обоснование христианских
догм  лишь  после  того,  как описанное  в …вангелии  богоЯвление  отошло  в
прошлое.  –ерковь облекла плотью  ту  веру, котораЯ первоначально  была лишь
чистой тЯгой к грЯдущем) царствию. …й предстоЯло упорЯдочить в мирской жизни
все,  начинаЯ  с житий  мучеников,  свидетельства о  которых  легли в основу
монастырских  орденов, и  кончаЯ  формой проповеди,  котораЯ в  конце концов
зазвучала из-под капюшонов инквизиции.
     ‘ходное движение зародилось после того, как рухнули надежды
     '  Ћ неминуемости этого событиЯ см.: Њарк,  VIII, 39; XIII, 30; Њатфей,
X, 23. XII, 27; XXIV, 34, ‹ука, IX, 26, 27; <b>XXI,</b> 22, и т. д.

     --282


     на революционное богоЯвление. “же цитированные  выше тексты Њаркса дают
представление  о  пылкой  вере, воодушевлЯвшей  в  то времЯ  революционеров.
ЌесмотрЯ на отдельные неудачи  движениЯ, вера эта продолжала расти вплоть до
того момента, когда в  1917 году  мечты революционеров показались  близки  к
осуществлению. "Њы боремсЯ за овладение вратами неба",-- восклицал ‹ибкнехт.
‚ 1917 году революционный мир почувствовал, что  достиг этих врат. ‘бывалось
пророчество ђозы ‹юксембург:  "‡автра революциЯ распрЯмитсЯ во весь рост и с
наводЯщим ужас грохотом протрубит во  все  свои  трубы:  Я  была, Я  есть, Я
буду". „еЯтели спартаковского движениЯ верили, что участвуют в окончательной
революции, ибо, по мнению самого Њаркса, она должна была начатьсЯ в ђоссии и
продолжитьсЯ на ‡ападе '. Џосле революции 1917  года  советскаЯ  ѓерманиЯ  и
впрЯмь могла  бы  распахнуть  небесные врата.  Ќо восстание "‘партака"  было
подавлено, всеобщаЯ забастовка 1920 года во ”ранции провалилась, итальЯнское
революционное движение захлебнулось  в крови. € тогда ‹ибкнехт  признал, что
революциЯ еще  не созрела.  "‚ремена длЯ нее не пришли". Ќо добавил  -- и по
этому  добавлению  мы  можем судить, как  поражение может  воспламенить веру
побежденного,  доведЯ  ее  до религиозного  экстаза: "ѓрохот  экономического
развала, чьи первые раскаты уже приближаютсЯ, разбудит павших рабочих, трупы
погибших борцов встанут как по зову трубы ‘трашного суда и потребуют отчет у
тех, кто навеки обречен проклЯтью". Ќо, не дождавшись этого  событиЯ, он сам
и  ђоза  ‹юксембург были убиты, а ѓерманиЯ подпала под  иго рабства. ђусскаЯ
революциЯ,  выжившаЯ  вопреки собственной  системе  и  все  еще  далекаЯ  от
небесных врат, принЯлась в одиночку налаживать свой апокалипсис. ЃогоЯвление
снова было отложено. ‚ера сохранилась  в  неприкосновенности, но ей пришлось
склонитьсЯ   под  тЯжкой   грудой  проблем  и   открытий,  которые  не  были
предусмотрены марксизмом. ЌоваЯ церковь опЯть призвала на суд ѓалилеЯ: чтобы
сберечь  свою  веру,  она  должна  была  вновь  отрицать  солнце  и  унижать
свободного человека.
     —то  же  сказал  в этот момент ѓалилей? Љакие ошибки в пророчестве были
выЯвлены самой  историей? €звестно, что экономическое  развитие современного
мира  опровергло прежде всего некоторую часть постулатов  Њаркса. Ћказалось,
что  революциЯ,  котораЯ  должна  была  свершитьсЯ  в  конечной  точке  двух
параллельных движений -- безграничной концентрации капитала и  безграничного
обнищаниЯ пролетариата, либо не свершитсЯ, либо не должна  была  свершитьсЯ.
Љапитал  и пролетариат в равной степени оказались неверны Њарксу. ’енденциЯ,
подмеченнаЯ в промышленной Ђнглии XIX века,  в одних случаЯх превратилась  в
собственную   противоположность,  в  других  --  усложнилась.  ќкономические
кризисы,  которым  следовало  учащатьсЯ,  стали,  напротив,  более  редкими:
капитализм овладел тайнами планового хозЯйства
     1 Џредисловие к русскому изданию "Љоммунистического манифеста"

     --283


     и со своей стороны способствовал росту государства-молоха.  Љроме того,
с   образованием   акционерных   обществ   капитал,   вместо   того    чтобы
концентрироватьсЯ,  порождает новую категорию мелких  собственников, которые
отнюдь  не  поощрЯют   забастовок.  Њелкие  предприЯтиЯ  были  во  множестве
уничтожены   конкуренцией,  как   это  и  предвидел   Њаркс.  Ќо  усложнение
производства способствовало поЯвлению вокруг крупных фирм  множества  мелких
мануфактур.  ‚ 1938  году  ”орд  мог  заЯвить,  что  на него  работают  5200
независимых мастерских. ќта тенденциЯ с тех пор усилилась. Ќет сомнениЯ, что
в силу вещей ”орд главенствует над  всеми этими предприЯтиЯми. Ќо  главное в
том,  что эти мелкие  промышленники образуют промежуточный социальный  слой,
усложнЯющий надуманную схему Њаркса. € наконец, закон  концентрации оказалсЯ
совершенно  ложным  по отношению  к  сельскому  хозЯйству,  на которое Њаркс
смотрел  излишне  легкомысленно.  ‡десь  разрыв  между  теорией  и практикой
громаден. ‘ какой-то точки зрениЯ историЯ  социализма в нашем столетии может
рассматриватьсЯ  как борьба рабочего  движениЯ с  классом крестьЯнства.  ќта
борьба продолжает -- в историческом плане  -- идеологическую борьбу XIX века
между  авторитарным  социализмом  и  социализмом  анархистского  толка,  чье
крестьЯнское  и  ремесленническое  происхождение  очевидно.  ‘тало  быть,  в
идеологическом  багаже  своей  эпохи  Њаркс  имел  достаточно материале  длЯ
размышлениЯ над крестьЯнской  проблемой. Ќо его страсть к системе  упростила
ее. €  это упрощение  в свое времЯ  дорого обошлось  кулакам, представлЯвшим
собой  более  пЯти миллионе! исторических  исключений,  которые  посредством
казней и высылок были незамедлительно приведены к правилу.
     ’а же страсть к упрощению отвлекла Њаркса и от национальной проблемы --
и это в век развитиЯ  национальностей! Ћн полагал,  что развитие  торговли и
обмена, не говорЯ  уже о пролетаризации,  сокрушит национальные барьеры.  Ќо
случилось так, что эти барьеры сокрушили пролетарский идеал. ЊежнациональнаЯ
борьба оказалась почти  столь же важной длЯ объЯснениЯ истории, как и борьба
классоваЯ.  Ќо  национальные  особенности   не   могут  целиком  объЯснЯтьсЯ
экономикой; стало быть, марксистское учение проморгало их.
     Џролетариат  тоже  не  укладывалсЯ  в  отведенную  ему схему.  Џоначалу
оправдались опасениЯ  Њаркса: реформистские и  профсоюзные движениЯ добились
повышениЯ   уровнЯ  жизни  и  улучшениЯ   условий  труда.  ќти   достижениЯ,
разумеетсЯ,  не  могли   должным  образом  решить  социальную  проблему.  Ќо
нищенское  положение английских  текстильных рабочих по сравнению  с  эпохой
Њаркса  не  только  не  ухудшилось,  как он это предсказывал,  но, напротив,
претерпело  изменениЯ  к лучшему.  ‚прочем, Њаркс  не  пожалел  бы  об этом.
поскольку  равновесие  системы  было  восстановлено  другой  ошибкой  в  его
предсказаниЯх. ‚  самом  деле,  нетрудно  заметить,  что  наиболее  активной
участницей революционного и профсоюзного движениЯ всегда была рабочаЯ элита,
отнюдь

     --284


     не парализованнаЯ  голодом. Ќищета и вырождение остались  тем же самым,
чем  они были до Њаркса, и чего  он,  вопреки  всЯкой  очевидности, не хотел
замечать,--  фактором рабства, а не революции.  ’реть тружеников ѓермании  в
1933  году оказалась  без работы.  €  тогда  буржуазному  обществу  пришлось
выискивать средства длЯ  содержаниЯ безработных, создаваЯ тем самым условиЯ,
необходимые, по мнению Њаркса,  длЯ революции. Ќо что хорошего в  положении,
когда  будущие революционеры  вынуждены  получать хлеб  от  государства? ќта
навЯзаннаЯ  им  привычка  сменилась  другими,  уже менее бескорыстными,--  и
ѓитлер не преминул воспользоватьсЯ ими в своих целЯх.
     € наконец,  численность рабочего класса не возрастает до бесконечности.
‘ами  условиЯ  промышленного производства, о  которых должен  радеть  каждый
марксист,  способствовали  значительному  росту  среднего  класса '  и  даже
поЯвлению новой социальной прослойки -- техников. ‘толь дорогой ‹енину идеал
общества,  в котором инженер будет в то же  времЯ чернорабочим,  не выдержал
испытаниЯ фактами. ѓлавный из этих фактов состоит в том, что наука и техника
до  такой степени усложнились, что  один человек более не  в  силах овладеть
совокупностью их  принципов  и  практических  приемов. ‚рЯд ли  представимо,
например,  чтобы  современный физик имел всеобъемлющие познаниЯ  в биологии.
„аже в собственной науке  он  не  может претендовать на  равный авторитет во
всех ее  секторах. ’о же самое  касаетсЯ  и техники. ЌачинаЯ с того момента,
когда  производительность труда,  которую и буржуазные  ученые, и  марксисты
рассматривают  как  безотносительное  благо,  достигла  неимоверной  степени
развитиЯ,  разделение  труда,   которого  Њаркс  надеЯлсЯ  избежать,   стало
неизбежным.  Љаждый  рабочий  вынужден  выполнЯть  личное  задание, не  имеЯ
понЯтиЯ об общем плане, в котором принимает участие своим трудом.  Ђ те, кто
сводЯт  воедино  труд  каждого, в силу самой своей должности превратилось  в
прослойку, чьЯ социальнаЯ важность оказалась решающей.
     ѓоворЯ  об  этой  эре технократов,  возвещенной  Ѓернхемом *,  было  бы
несправедливо не  отметить,  что она была еще семнадцать  лет  назад описана
‘имоной ‚ей *<sup>2</sup> в форме, которую можно считать окончательной, хотЯ
и не содержащей  неприемлемых  выводов Ѓернхема. Љ двум традиционным  формам
угнетениЯ,  известным   человечеству,--  угнетению  посредством   оружиЯ   и
посредством  денег  ‘имона  ‚ей  прибавила  третью  -- угнетение должностью.
"Њожно устранить  противоречие между покупателем и продавцом труда,-- писала
она,--  не  устранив  его  между теми, кому  подчинена  машина, и теми,  кто
подчинен машине". ‘тремление марксистов уничтожить унизительное противоречие
между умственным
     ‚  период интенсивного роста производства,  с  1920  по 1930 г.,  число
рабочихметаллургов  в   ‘Ђ  значительно  уменьшилось,  а  число  торговцев,
зависЯщих от этой отрасли промышленности, за то же времЯ почти удвоилось
     "Allons-nous   vers   une   revolution   proletarienne^",   "Revolution
proletarienne", 25 avril 1933.

     --285


     и физическим трудом столкнулось  с нуждами произ водства, которые Њаркс
превозносил  при каждом  удобном  случае. ђазумеетсЯ,  он предвидел важность
"директора" на уровне максимальной концентрации капитала. Ќо не предполагал,
что  концентрациЯ  эта  может  сохранитьсЯ   и   после  уничтожениЯ  частной
собственности. ђазделение труда и частнаЯ  собственность, писал он, ЯвлЯютсЯ
тождественными понЯтиЯми. €сториЯ доказала противоположное. €деальный режим,
основывающийсЯ на  общественной собственности,  тщилсЯ определить  себЯ  как
справедливость   плюс   электрификациЯ.   ‚   конечном  счете   он  оказалсЯ
электрификацией минус справедливость.
     €деЯ  миссии  пролетариата до  сих  пор  не нашла  своего воплощениЯ  в
истории; в этом и  заключаетсЯ крах марксистских  предсказаний.  Ѓанкротство
‚торого €нтернационала доказало, что судьба пролетариата определЯетсЯ отнюдь
не  экономическими  условиЯми его существованиЯ  и  что,  вопреки  известной
формуле,  у  него  все-таки  есть отечество. ‚ большинстве своем пролетариат
принЯл  или   вынужден  был   принЯть  войну  и  волей-неволей   поддерживал
националистические безумства того времени. Њаркс полагал, что перед тем, как
одержать победу, рабочий класс должен был достичь юридической и политической
зрелости. …го заблуждение состоЯло лишь  в том, что он верил, будто  крайнЯЯ
нищета, в  особенности  среди индустриальных  рабочих,  может  при  вести  к
политической зрелости.  ЌельзЯ, впрочем,  отрицать, что революционный  порыв
рабочих  масс  был  заторможен разгромом анархистской революции  во времЯ  и
после Љоммуны.  ‚ конце концов  марксизм легко взЯл верх в  рабочем движении
начинаЯ 1872  года  как  по  причине  своего  величиЯ,  так  и  потому,  что
социалистическое движение, которое могло бы ему противостоЯть, был потоплено
в крови;  среди  мЯтежников  1871 года практически  н было  марксистов.  ќта
автоматическаЯ чистка революции силам  полицейских государств ЏродолжаетсЯ и
по  сей  день.  ђеволюции все  более  и  более  начинает  зависеть от  своих
бюрократов и доктринеров, с одной стороны, и от  ослабевших и сбитых с толку
<i>масс --  с</i> другой. Љогда  революционнаЯ  элита  гильотинирована, а  ’алейран
осталсЯ  в живых, кто  может противостоЯть Ѓонапарту? Ќо к этим историческим
резонам  добавлЯютсЯ  еще  и  экономические  нужды.  Ќужно  познакомитьсЯ  с
текстами ‘имоны ‚ей  об условиЯх  жизни заводских рабочих ', чтобы понЯть до
какой  степени  морального истощениЯ  и молчаливого отчаЯниЯ может до  вести
рационализациЯ  труда.  ‘имона  ‚ей  справедливо  отмечала что  эти  условиЯ
вдвойне  бесчеловечны,  ибо рабочие  лишены  как  денег,  так и собственного
достоинства. ’руд, который может за интересовать работника, труд творческий,
даже плохо оплачиваемый,  не  унижает человека. Ђ промышленный  социализм не
сделал ничего существенного  длЯ улучшениЯ  условий жизни рабочих, поскольку
не коснулсЯ самого принципа производства и организации
     "La condition ouvnere" Gallimard

        --286


     труда,  перед которым  он преклонЯетсЯ Ћн мог  предложить рабочему лишь
историческое оправдание, равноценное обещанию небесного блаженства тому, кто
умирает в  муках;  он  и не  подумал  вознаградить его  творческой радостью.
ЏолитическаЯ форма  общества на данном уровне  уже не  имеет значениЯ; важны
лишь установки технической цивилизации, от которой  в равной мере  зависЯт и
капитализм  и социализм.  ‹юбаЯ мысль,  не занЯтаЯ  решением  этой проблемы,
имеет лишь косвенное отношение к страданиЯм трудЯщихсЯ.
     ‚ результате простой игры экономических сил,  столь восхищавших Њаркса,
пролетариат  отказалсЯ от  возложенной  на него тем  же Њарксом исторической
миссии.  Њарксу   можно  простить  его   заблуждение,   поскольку   человек,
заботЯщийсЯ   о  судьбах  цивилизации,  видЯ  вырождение  правЯщих  классов,
инстинктивно начинает искать элиту,  способную их заменить. Ќо это положение
само по себе  бесплодно. ђеволюционнаЯ  буржуазиЯ взЯла  власть в  1789 году
потому, что уже обладала ею. Џо выражению †юлЯ Њоннеро, право в ту эпоху шло
по  пЯтам  факта.  Ђ  факт состоЯл  в  том,  что буржуазиЯ  уже  располагала
командными  постами  и невиданной дотоле силой  -- деньгами. ‘овсем  не  так
обстоит дело с пролетариатом, у которого  нет ничего, кроме нищеты и надежд,
и  которого  держит в  этой  нищете все  та же  буржуазиЯ. Ѓуржуазные классы
выродились   вследствие  безумного   роста   производства   и  материального
могущества; и сама атмосфера этого безумиЯ не способствовала поЯвлению элиты
'  Ђ критика  этой системы производства  и  развитие революционного сознаниЯ
могли, напротив, выковать ее элитарную  замену €менно по этому пути и  пошел
революционный  синдикализм  во  главе  с  Џеллутье  *  и  ‘орелем,  стремЯсь
посредством профессионального воспитаниЯ и  культурной работы  создать новые
кадры, в  которых так  нуждалсЯ и до сих пор нуждаетсЯ наш  лишенный чести и
совести  мир.  Ќо все  это  не делаетсЯ в один  день, а тем  временем  новые
хозЯева земли были тут как тут: их цель состоЯла в немедленном использовании
несчастий ради  грЯдущего блага, а  вовсе  не в безотлагательном  облегчении
теперешней тЯжкой  участи  миллионов  людей.  ‘оциалисты авторитарного толка
сочли,  что  историЯ  движетсЯ  чересчур  медленно и что  длЯ  ее  ускорениЯ
необходимо передать  миссию пролетариата  горстке доктринеров. ’ем самым они
оказались первыми, кто отвергал эту миссию. Ђ ведь она существует, хотЯ и не
в том исключительном  смысле,  который закрепил за ней Њаркс,  а  наравне  с
миссиЯми  любых   других  человеческих   групп,  которые   способны  извлечь
плодотворную  гордость из  своего  труда  и своих страданий.  Ќо  чтобы  она
проЯвилась, нужно
     Љстати говорЯ, первым эту истину  отметил  ‹енин, но без  всЯкой  Явной
горечи  …сли  его замечание  звучит  ужасно по отношению к  революционным на
„еждам, то еще ужаснее по  отношению к самому ‹енину ‚едь он договорилсЯ  до
того, что массам легче принЯть его бюрократически  диктаторский  централизм,
по   скольку   "дисциплина  и   организациЯ   особенно   легко   усваиваютсЯ
пролетариатом именно благодарЯ этой фабричной "школе"

     --287


     пойти на рискованный шаг:  доверитьсЯ  свободе  и спонтанному  рабочему
движению.  Ђвторитарный  социализм   узурпировал  эту   живую  свободу  ради
идеальной,  будущей  свободы.  Ђ сделав  это, он  вольно или невольно усилил
процесс порабощениЯ  трудЯщихсЯ, начавшийсЯ  в эпоху заводского капитализма.
‘овместное воздействие этих двух факторов привело  к тому, что на протЯжении
полутора столетий, за исключением лишь периода Џарижской коммуны, последнего
прибежища   бунтарской    революции,   единственнаЯ   историческаЯ    миссиЯ
пролетариата состоЯла  в  том,  чтобы  его предали.  Џролетарии  сражались и
умирали,  чтобы  привести  к  власти  военных  или  интеллектуалов,  будущих
военных, которые в  свой черед навЯзывали  им иго  рабства. ‚  этой  борьбе,
однако, они  черпали  свое  достоинство,  признаваемое  всеми,  кто  решилсЯ
разделить их надежды и  горести. „остоинство это было  завоевано ими вопреки
воле прежних и  нынешних господ. Ћно отрицает этих господ  всЯкий раз, когда
они  думают  использовать его в своих целЯх. ‚  каком-то смысле  достоинство
предвещает и. закат.
     €так,  экономические  предсказаниЯ  Њаркса  были,  по   меньшей   мере,
поставлены под вопрос  действительностью. ‚ его воззрениЯх  на мир экономики
верным остаетсЯ  лишь представление  об  образовании  общества, все более  и
более  определЯемого ритмом производства. Ќо и  эту концепцию он разделЯл  с
буржуаз-ной  идеологией  своей  эпохи,  полной  веры  в будущее.  Ѓуржуазные
иллюзии   относительно   науки   и   технического   прогресса,   разделЯемые
авторитетными социалистами, породили цивилизацию  укротителей машин, котораЯ
вследствие конкуренции или воли власти может распастьсЯ на враждебные блоки,
но  в  плане  экономики  остаетсЯ  подчиненной  одним  и  тем   же  законам:
аккумулЯции  капитала,  рационализации  и  беспрерывного роста производства.
Џолитические  различиЯ,   касающиесЯ   большего   ил   меньшего   могущества
государства, бывают ощутимы, но экономическое развитие способно свести их на
нет.  ’олько разница  во взглЯдах на мораль, только формальнаЯ  добродетель,
противопоставленнаЯ  историческому  цинизму, кажетсЯ незыблемой  Ќо и в этом
случае императив производства довлеет над обоими  мирами  и фактически  -- в
плане экономики -- превращает их в единое целое '.
     Љак бы там ни было,  если экономический императив и невозможно отрицать
<sup>2</sup>,  то  его последствиЯ  оказываютсЯ  совсем  не  такими,  как их
представлЯл  себе   Њаркс.   ќкономически  капитализм  угнетает  посредством
накоплениЯ. Ћн угнетает тем, что уже накоплено
     ' “точнЯем, что производительность пагубна лишь в том случае, когда она
превращаетсЯ в самоцель, переставаЯ быть средством освобождениЯ
     <sup>2</sup> •отЯ роль его была невелика -- вплоть до XVIII века --  на
протЯжении  всех  тех эпох,  где  его обнаруживал  Њаркс.  Џриведем  примеры
исторических   кон   фликтов   между   разными   формами   цивилизаций,   не
способствовавших   прогрессу   в   уровне   производства:  гибель  микенской
цивилизации,  вторжение  варваров  п   ђим,  изгнание   мавров  из  €спании,
истребление альбигойцев и т. д.

     --288


     аккумулирует  в процессе самовозрастаниЯ,  и, чем больше  аккумулирует,
тем  сильнее  эксплуатирует.  Њаркс не  представлЯл  иного  выхода  из этого
порочного  круга,  кроме  революции.  ‘  ее приходом, полагал он, накопление
окажетсЯ необходимым лишь  в  той малой  степени,  в какой  оно обеспечивает
поддержание   общественного  производства.   Ќо  революциЯ   в  свой   черед
индустриализируетсЯ, и тогда становитсЯ очевидным, что накопление зависит не
от  капитализма, а от самой  техники  и что  машина,  так сказать, взывает к
машине.  ‹юбое  жизнеспособное общество  нуждаетсЯ  в  накоплении,  а  не  в
расточении  своих доходов. Ћно накапливает, чтобы расти  самому и наращивать
свою   мощь.  Ѓудь   оно   буржуазным  или  социалистическим,  это  общество
откладывает справедливость  на будущее ради укреплениЯ  своей силы.  Ќо одна
сила  неминуемо  сталкиваетсЯ  с  другими.  Ћна  оснащаетсЯ  и  вооружаетсЯ,
поскольку  и  другие  делают  то  же  самое.  Ћна  не  перестает  заниматьсЯ
накоплением  --  и  будет заниматьсЯ  им  до тех пор, пока  ей не удастсЯ  в
одиночку  овладеть  всем  миром,  ради  чего,  разумеетсЯ, она должна  будет
развЯзать войну. ‚плоть до этого момента  пролетариат едва получает то,  что
ему необходимо длЯ существованиЯ. ђеволюциЯ бывает вынуждена  путем огромных
человеческих           издержек           создавать            промежуточное
индустриально-капиталистическое   общество.   ђента    заменЯетсЯ   людскими
страданиЯми.   ђабство  становитсЯ  всеобщим,  а   небесные  врата  остаютсЯ
закрытыми.  ’аков экономический закон мира, живущего культом производства, а
действительность оказываетсЯ еще более кровавой, чем этот закон.  ђеволюциЯ,
загнаннаЯ   в  тупик  своими  буржуазными  противниками  и  нигилистическими
поборниками,  оборачиваетсЯ рабством.  …сли она не сумеет  пересмотреть свои
принципы и избрать иные пути, у нее не остаетсЯ иного выхода, кроме  рабских
мЯтежей,  потоплЯемых в  крови, до  жуткой надежды  на атомное самоубийство.
‚олЯ к власти  и  нигилистическаЯ  борьба за  мировое господство  не  просто
разогнали  туман  марксистской утопии. Ћна в  свой черед  стала историческим
фактом, который можно  использовать,  как и  любой другой исторический факт.
Ћна, желавшаЯ  подчинить себе  историю,  затерЯлась в ней; она, стремившаЯсЯ
воспользоватьсЯ любыми средствами, сама стала циничным  средством достижениЯ
самой  банальной и  самой  кровавой из возможных целей. Ќепрерывное развитие
производства отнюдь не разрушило капиталистический строй в  угоду революции.
Ћно в равной степени  разорило и буржуазное и революционное общество в угоду
звероголовому идолу власти.
     Љаким  же  образом  социализм, называющий себЯ  научным,  мог дойти  до
такого противоречиЯ с  фактами? Ћтвет  прост:  он ненаучен.  Љрах социализма
обусловлен его довольно  двусмысленным методом,  притЯзающим одновременно на
детерминизм  и  пророчество, диалектику  и  догму. …сли  дух  -- всего  лишь
отражение вещей, он может опережать их  ход  разве  что  гипотетически. …сли
теориЯ определЯетсЯ экономикой, она может описывать производство


     --289


     в  прошлом,  но  отнюдь  не  в  будущем,  которое  остаетсЯ  всего лишь
вероЯтностью.  ‡адача  исторического  материализма  может  состоЯть  лишь  в
критике  современного  общества,  а  об  обществе будущего он  --  оставаЯсь
научным --  может лишь  строить предположениЯ.  Ќе  потому ли,  кстати,  его
главный труд называетсЯ "Љапиталом", а не "ђеволюцией"? Ќо Њаркс и марксисты
взЯлись за пророчества о будущем  и о коммунизме в ущерб своим же постулатам
и научному методу.
     ќти   пророчества  могли  бы   быть  научными,  не  претендуй   они  на
абсолютность. Ќо марксизм не научен,  а в лучшем случае наукообразен.  Ћн --
воплощение  коренного разлада  между  научным  разумом, плодотворным орудием
поиска,  мысли  и  даже  бунта,  и  разумом  историческим,  детищем немецкой
идеологии,  порожденным  ею в  процессе  отрицаниЯ  всех  высших  принципов.
€сторический разум  не  есть разум,  который согласно своему предназначению,
судит  о  мире.  ЏритЯзаЯ на  суждение о мире,  он в  то же времЯ движет им.
“вЯзнув в гуще событий, он  силитсЯ ими управлЯть. Ћн относитсЯ к миру и как
наставник,  и как завоеватель. ‚прочем, эти туманные определениЯ скрывают за
собой  наипростейшую  суть. …сли  свести  человека  к  истории,  у  него  не
останетсЯ иного выбора, кроме растворениЯ в ее шуме и Ярости или приданиЯ ей
обличьЯ человеческого разума. ‘ледовательно, историЯ  современного нигилизма
есть всего  лишь  затЯнувшаЯсЯ  попытка  придать истории видимость  порЯдка,
который был ею утрачен,-- придать чисто человеческими силами,  а то и просто
силой. ’акой псевдоразум в конце концов становитсЯ неотличимым от  стратегии
завоеваниЯ  и  ждет  своего  часа,  чтобы  взойти на престол  идеологической
империи. ’ак какое же отношение  все это  имеет к  науке?  Ќет ничего  менее
воинственного,  чем разум. €сториЯ не  делаетсЯ  со щепетильностью  ученого;
тот,  кто  претендует  на  научную  объективность,  тем самым  отрекаетсЯ от
участиЯ  в  историческом творчестве. ђазум  не проповедует,  а  ввЯзавшись в
проповедь,  перестает   быть   разумом.   ‚от  почему   исторический   разум
иррационален и романтичен, вот почему он напоминает  то  систематизированный
бред сумасшедшего, то мистическое утверждение слова божиЯ.
     …динственный  подлинно научный аспект марксизма состоит в его отрицании
мифов  и  откровенном выпЯчивании  самых  низменных  интересов.  Ќо  в  этом
отношении  Њаркс не  более  научен, чем ‹арошфуко  *  ;  к  тому же он сразу
забывает  об  этих  положениЯх,  как  только  становитсЯ  в   позу  пророка.
Ќеудивительно  поэтому,  что,  длЯ  того  чтобы сделать  марксизм  научным и
подкрепить эту  фикцию,  столь выгодную в наш научный  век, пришлось сначала
сделать науку марксистской, пустив длЯ этого в ход террор.  Ќаучный прогресс
со  времен  Њаркса  состоЯл,   грубо  говорЯ,   в   замене   детерминизма  и
механистического  материализма тогдашней эпохи пробабилизмом *. Њаркс  писал
ќнгельсу, что учение „арвина составлЯет основу их собственного учениЯ. ‘тало
быть,  длЯ того  чтобы  марксизм сохранил  ореол  непогрешимости,  следовало
отрицать


     Љ оглавлению
     --290


     биологические открытиЯ,  сделанные после  „арвина. Ђ поскольку открытиЯ
эти,  начинаЯ со скачкообразных  мутаций,  выЯвленных „е  ”ризом, вводили  в
биологию принцип случайности, противоречащий детерминизму, пришлось поручить
‹ысенко   навести  порЯдок  в  хромосомах   и  заново   доказать  истинность
элементарнейшего детерминизма. ‚се это кажетсЯ смешным.  Ќо представьте себе
какого-нибудь провинциального  аптекарЯ  во главе тайной полиции  --  и  вам
будет не до смеха.  €менно это и произошло в XX веке. €менно поэтому  XX век
отрицает принцип неопределенности в физике, частную  теорию относительности,
квантовую теорию ' и всю общую  направленность современной науки. ’еперешний
марксизм  научен  только  при условии, что  он отвергает ѓейзенберга,  Ѓора,
ќйнштейна и других великих ученых нашего времени. ‚ конце концов, нет ничего
таинственного в  принципе, ставЯщем научное мышление на  службу пророчества.
Ћн  уже давно именуетсЯ принципом  авторитета; именно  им  руководствовалась
церковь, когда стремилась подчинить  истинный  разум мертвой вере, а свободу
суждениЯ -- поддержанию мирской власти <sup>2</sup>.
     ‚ конечном счете  от  пророчеств  Њаркса,  противоречащих  его  же двум
основным   принципам   --   экономике  и  науке,   осталось  лишь  страстное
провозвестие некоего событиЯ, которое  должно произойти  в весьма отдаленном
будущем. ‹юбимой  уловкой марксистов ЯвлЯютсЯ речи о  затЯнувшейсЯ  отсрочке
этого событиЯ и о том, что  в один  прекрасный день им будет оправдано  все.
€наче говорЯ, мы находимсЯ в чистилище, и  нас уверЯют,  что ада не будет. ‚
свЯзи с этим  возникает проблема иного порЯдка. …сли  борьбы одного или двух
поколений  в процессе благоприЯтного экономического развитиЯ достаточно  длЯ
достижениЯ бесклассового общества,  то  жертвы,  приносимые участниками этой
борьбы,  вполне  оправданы:  ведь  они видЯт будущее  во  вполне  конкретном
обличье, в облике своего ребенка например. Ќо если не хватит  и жертв многих
поколений и мы должны вступить в бесконечную полосу разрушительных всемирных
битв,  нам  придетсЯ  искать  опору  в  вере,  чтобы   научитьсЯ  умирать  и
умерщвлЯть.  Ѓеда в том, что эта новаЯ вера основываетсЯ на чистом разуме не
в большей мере, чем все предыдущие.
     Ќо как же все-таки представить себе этот конец истории? ‚ данном случае
Њаркс  не  прибегает к  гегелевской  терминологии.  Ћн в  достаточно  темных
выражениЯх  говорит,  что  коммунизм  --  это  всего лишь необходимаЯ  форма
человеческого будущего,  не исчерпывающаЯ  собой всей совокупности будущего.
Ќо коммунизм либо не завершает историю противоречий и страданий, и тогда
     ђоже  Љайюа  заметил,  что  сталинизм  отвергает квантовую  теорию,  но
использует  основанную  на  ней  атомную  физику  ("Critique  du  Marxisme".
Gallimard).
     Ћбо всем этом см. кн.: Jean Grenier. "Essai sur 1'Esprit d'orthodoxie".
Lallimard, котораЯ и по прошествии пЯтнадцати лет остаетсЯ актуальной.

     --291


     непонЯтно, как  им  можно  оправдать столько жертв и  усилий;  либо  он
ЯвлЯетсЯ ее завершением, и тогда весь ее ход можно представить себе лишь как
движение к  этому совершенному обществу. € тогда в описание, претендующее на
научность, произвольно  вводитсЯ  некое  мистическое  понЯтие. Ћкончательное
исчезновение  политической  экономии, этого излюбленного  предмета Њаркса  и
ќнгельса,  означает  конец  всЯкого страданиЯ.  ‚едь  экономика тождественна
тЯготам и несчастьЯм истории,  исчезающим  вместе  с ней. € мы оказываемсЯ в
раю.
     Ќевозможно  разрешить  эту проблему, сказав, что речь идет  не о  конце
истории, а о  скачке в иную историю.  ќту иную историю мы  можем представить
себе только подобием нашей собственной; длЯ  человека обе эти истории  слиты
воедино. Љ тому же и <i>эти инаЯ</i> историЯ предлагает нам ту же дилемму. ‹ибо она
не ЯвлЯетсЯ  разрешением противоречий, и, значит, мы страдаем и убиваем друг
друга  впустую;  либо  она разрешает  их и практически завершает историю. Ќа
этой стадии марксизм может найти свое оправдание только в последнем ѓраде.
     Ќо  какой же смысл заключен в этой метафоре? Џоследний ѓрад  имел его в
сакральной  вселенной,  где  были  принЯты  религиозные  постулаты. Њир  был
сотворен, следовательно, у него  будет и конец;  Ђдам  был  изгнан  из  раЯ,
человечество должно  в  него вернутьсЯ. Ќе так  обстоЯт  дела в исторической
вселенной,   где   принимаютсЯ  диалектические  постулаты.  „олжным  образом
употреблЯемаЯ прикладнаЯ  диалектика не может  и  не имеет  права застыть на
месте  '. Џротивоборствующие начала определенной ис