пала от собственного имени, обвинЯли во всем
•озЯйку.  Ќесомненную роль  сыграла и пропаганда  партии  женихов.  Џри всем
почтении к  „олгоожидающей затЯнувшаЯсЯ историЯ всем поднадоела. ‘амо собой,
не хозЯевам постоЯлых дворов, но  вообще народу в  целом. „оходы  города  от
женихов были  не  так уж  велики: во-первых,  постоЯнные женихи  из приезжих
сделались прижимистей - ведь они были уже в годах; во-вторых, семьи снабжали
их съестным, в каком у них была нужда, если  они не гостили в  царском доме.
Њуниципальным  властЯм внушала тревогу ночнаЯ жизнь  города,  котораЯ  из-за
полчища женихов  временами приобретала  прЯмо-таки буйный  характер.  ђабыни
слишком часто производили на свет детей, которых не признавали отцы;  в этих
случаЯх экономическаЯ выгода влекла за собой прЯмой моральный ущерб. ‘ловом,
все находили,  что пора уже благородной,  только  недавно переставшей  ткать
соломенной вдове выбрать себе нового мужа.
     Ќо, так  или  иначе,  ’елемаху  удалось  созвать  ‘обрание  на ђыночной
площади и началось оно не так уж плохо. Ћн ЯвилсЯ на площадь в сопровождении
двух  породистых собак, за которыми посылал к ‹аэрту, они были единственными
его  спутниками. ќто  была  неглупаЯ мысль.  Ћн  хотел вызвать  сострадание,
подчеркнув,  что  отныне  у него друзьЯ остались только среди  животных.  Ќо
собаки  оказались чудовищно невоспитанными - по мнению многих,  их следовало
держать на цепи.  Ћни не  были злыми, как сторожевые псы,  но принадлежали к
той неприЯтной породе, котораЯ то и дело норовит лизнуть тебЯ в лицо, в ногу
или в  другое  неподходЯщее место, а когда они встрЯхивались, от них  во все
стороны  разлетались  громадные  блохи;  по мнению  многих,  псов  следовало
вымыть, вычистить щеткой и расчесать гребнем.
     ‘обрание на  ђыночной площади,  не собиравшеесЯ уже  много лет,  ЯвлЯло
собой необычное зрелище.  Ѓлагородные мужи торжественно стекались на него со
всех  сторон и  с  величайшей  важностью  рассаживались по  своим  местам, а
остальные горожане,  женихи  с  других островов  и  их любопытствующаЯ свита
толпились вокруг. Џевсенор, всегда исполнЯвший  роль спикера и глашатаЯ, уже
вооружилсЯ  своим  коротким  ораторским   жезлом  [жезл  (скипетр)  глашатаЯ
вручалсЯ  во  времЯ   собраниЯ  тому,  кто  должен  был  держать   речь,  не
перебиваемую  остальными  участниками   (см.,  например,  в  "Ћдиссее",  II,
35-39)].  Џервый,  кто  попросил  слова  и кому он протЯнул жезл,  был  всем
известный старик горожанин, добродушный, хотЯ  и довольно болтливый человек,
в  прошлом морской  разбойник, никогда  не упускавший  случаЯ напомнить, что
один из его сыновей, Ђнтифонт [один из спутников ЋдиссеЯ, итакиец, съеденный
Џолифемом], участвовал  в ’роЯнской войне  и домой не  вернулсЯ.  „ругой его
сын, ќврином, принадлежал к партии женихов, но заметной роли в ней не играл.
     -  —то  случилось, что  такое случилось?  -  начал  старик.  - Ќародное
собрание  не созывалось с тех самых пор, как  Ћдиссей уехал на войну с  моим
сыном Ђнтифонтом...
     ‘лезы уже катились градом по длинной седой бороде старика.
     - Џродолжайте, продолжайте! - закричали нетерпеливые голоса.
     - ѓоспода, что  за важное  событие  собрало нас сегоднЯ  сюда?  - снова
вопросил  старик. - “ж  не  пришло  ли известие о  том, что они возвращаютсЯ
домой? Њой сын Ђнтифонт сказал перед отъездом: "…сли Я не вернусь на будущий
год,  Я  возвращусь через..." Љак сейчас помню,  мы  стоЯли  у  кораблЯ, они
собирались  отчалить,  обогнуть мыс  и до  вечера дожидатьсЯ  там  попутного
ветра.  „ень был  погожий, все говорили,  что корабль  так красиво  вышел из
бухты...  Ќо это  хорошо, что  созвали ‘обрание, Ђгора и  вправду  облегчает
душу, если мне дозволено высказать мое скромное мнение...
     Ћн неуверенно помахивал жезлом  и  даже не заметил, как Џевсенор взЯл у
него  жезл,  а  когда наконец  увидел  свои  пустые  руки,  в  растерЯнности
плюхнулсЯ на плоский камень, дернул себЯ за бороду и сонно заморгал.
     ’елемах сделал знак  Џевсенору и  получил жезл. Ќо, встав,  он до  того
разволновалсЯ,  что никак не мог вспомнить торжественное вступление, которое
выучил  наизусть и с  которого  хотел начать,  и  потому решил взЯть быка за
рога.
     -  „орогой дЯдЯ  ќгиптий, - заговорил  он  (вначале запинаЯсь, но потом
бойчее), - это Я осмелилсЯ созвать вас  всех  сюда.  џ  не  получил  никаких
известий о  том, что  мой отец или кто-нибудь из его  спутников возвращаетсЯ
домой.  Ќо  дело  в том,  что все те, кто уверЯет, будто они влюблены  в мою
мать, на самом деле просто-напросто объедают и разорЯют нас.
     -  Ќичего,  не  обеднеете,  -  проворчал кто-то из самых задних  рЯдов.
’елемах не узнал голоса, и все же это ему помогло, он разозлилсЯ.
     -  Ћни рассматривают  наш дом  как  общее достоЯние, приходЯт и уходЯт,
когда им вздумаетсЯ, едЯт и пьют,  как  у  себЯ дома или, наоборот, как не у
себЯ, им ничего не жалко, потому что платить придетсЯ  не им, - сказал он. -
ЊоЯ мать не желает их больше видеть, она сама об  этом заЯвила. - ’ут кто-то
хихикнул, и  ’елемаху показалось, что  он  видит мелькнувшую на лице ЂнтиноЯ
улыбку. - ‚сех, всех подрЯд быков, овец, свиней и коз они забивают и жрут, -
хрипло сказал он, уже готовый разреветьсЯ, как мальчишка.
     Љое-кто  из  седобородых  закивал  головой,  кое-кто  из  зрелых  мужей
уставилсЯ в небо или потупилсЯ. ’елемах вдруг почувствовал, что его слушают.
     -  Ћни могли бы  открыто  просить ее руки у  моего деда, - сказал он. -
Њогли бы ЯвитьсЯ к нему с приношениЯми, которых он потребует, и получить его
согласие на брак  дочери. …сли он решитсЯ объЯвить моего отца умершим. Ќо он
не осмеливаетсЯ. Њожет, на это осмелитсЯ кто-нибудь из вас?
     ‚ дальних рЯдах толпы послышалсЯ ропот, партиЯ женихов безмолвствовала.
     -  ‚се вы знаете, как обстоЯт дела, -  продолжал ’елемах. - џ не могу с
вами справитьсЯ, вас слишком много.
     - Ќо ведь ты же у нас герой! - выкрикнул кто-то с издевкой.
     € тут его прорвало.
     -  ‘тыдитесь! - закричал  он. - € будьте  уверены, Я потребую, чтобы вы
вернули сполна все, что  вы... - ‘лезы  ослепили его, он  отшвырнул короткий
ораторский  жезл.  - “ вас  и впрЯмь нет ни  стыда, ни совести! ‚от  это Я и
хотел сказать!
     Ћн понЯл,  что некоторые из женихов  смущены. Ћни  сидели  на камнЯх  и
глЯдели в пространство или в землю. ‡рители старались протиснутьсЯ поближе -
они были в восторге от происходЯщего. ‚ самых дальних рЯдах мужчины оттирали
друг  друга  и  становились  на  цыпочки,  чтобы  получше  видеть.  Џевсенор
наклонилсЯ, поднЯл жезл и оглЯделсЯ вокруг.  Ђнтиной вскочил и выхватил жезл
у него из рук.
     - ’ы не  должен был так говорить, - сказал он  сдержанно. -  ’ы тут нас
оскорблЯешь, хотЯ тебе известно, как на  самом деле обстоЯт дела. ’воЯ мать,
твоЯ  благороднаЯ,  уважаемаЯ мать,  уже  почти  дала  нам  слово, но  потом
попросила отсрочки, а потом вышла эта  историЯ с Џогребальным покровом, ну и
всем прочим. €  тогда  мы решили, что не уедем отсюда,  пока она  не сделает
выбор.  ќто ведь  и политический  вопрос,  мой  мальчик, речь идет  о  благе
общества, о городе - короче, о том, чтобы обеспечить  сильную власть. Џотому
что сейчас все пущено на самотек. Ѓудь ты и вправду не молокосос, а взрослый
мужчина, ты сам послал бы ее,  не  откладываЯ, к €карию, чтобы тот отдал  ее
будущему мужу.
     ’елемах, еще не успевший сесть, воскликнул:
     - Ќеужто Я  стану  выпроваживать из дома мать, когда, быть  может, отец
мой  еще  жив! …сли  ты к  этому  клонишь, скажи напрЯмик.  Ќо нет, этому не
бывать. …сли она сама захочет уехать к €карию, тогда пожалуйста, но...
     - ѓлЯдите!
     <i>- ѓлЯдите! ѓлЯдите!</i>
     ‚се задрали головы кверху.
     ‚ысоко-высоко  над самым  городом  показались  две  птицы,  летЯщие  со
стороны морЯ.
     - ќто никак орлы?
     <i>- Ћрлы! Ћрлы!</i>
     - Ќе вижу. ѓде?
     - ‚от они!
     <i>- ‚от они! ‚от они! ‚от!</i>
     Џтицы описывали друг  над  другом круги, словно  собираЯсь  вступить  в
схватку.  ‚друг по  кругу бочком-бочком,  повторЯЯ движение  птиц, засеменил
старик Ђлиферс  [итакийский прорицатель, верный друг ЋдиссеЯ, самый искусный
птицегадатель на  острове]. Ѓорода его  трЯслась,  голову он запрокинул так,
что  чуть  не  вывернул себе  шею,  борода  развевалась,  руки  дрожали,  из
беззубого рта летела слюна - прорицатель.
     - џ знаю, что они предвещают! џ знаю, что они предвещают!
     <i>- Ћн знает, что они предвещают! ќто Ђлиферс! Ћн умеет прорицать!</i>
     -  Ќу  и что же  они предвещают?  -  недоверчиво спросил ќвримах.  - “ж
конечно, какую-нибудь беду? Џредсказывать беды ты мастер!
     <i>- Џредсказывать беды он мастер! ЉакаЯ же это беда? ЉакаЯ?</i>
     - € вправду беда, -  прокаркал  старик, - ‚немлите!  Ћн вернетсЯ, и вам
придетсЯ  ответить за все,  негодники! ‚немлите!  ќто-то и предвещают птицы!
‚немлите! —то еще вы хотите знать? ‚немлите!
     <i>- Ћн вернетсЯ! ‚немлите! Ћн вернетсЯ!</i>
     -  Љто вернетсЯ? - ледЯным  тоном спросил Ђмфином и  встал,  как и  все
прочие.
     - Ћн, - объЯснил Ђлиферс. - џ это вижу! “зрите все!
     -  ‚он что! -  бросил  Ђмфином,  повернулсЯ к нему спиной и внимательно
вглЯделсЯ в остальных.
     <i>- Ћн? Ќу да, ЋЌ! Љто "он"? „а ЋЌ же, конечно!</i>
     Ћрлы взмыли к вершинам гор, вернулись  назад, покружили над городом  и,
полетев в сторону ‡ама, исчезли в просторах над морем.
     ‚се теснились вокруг Ђлиферса,  а  он  продолжал  похаживать  по  кругу
бочком-бочком, самодовольно пыжась.
     - џ вам говорил, Я всегда это говорил!
     <i>- Ћн всегда это говорил!</i>
     - —то ты говорил, дЯдюшка?
     - Ћн вернетсЯ на двадцатый год - что же еще!
     <i>- Ћн вернетсЯ на двадцатый...</i>
     - Џфф! …рунда! Ћткуда тебе знать, что предвещают птицы?
     <i>- Ћткуда ему знать, что предвещают птицы?</i>
     - ‡наю, - загадочно сказал старик. - € больше Я ничего не скажу.
     <i>- Ћн просто знает, и все тут!</i>
     ќвримах, который вообще слыл человеком невозмутимым, с угрожающим видом
двинулсЯ на старика, тот отшатнулсЯ.
     - Џо правде говорЯ, старик, у менЯ руки чешутсЯ намЯть тебе бока.
     - <i>ЌамЯть ему бока</i>, - эхом отозвалсЯ хор.
     - „обрый ќвримах, но Я  же это  вижу! - стал оправдыватьсЯ перепуганный
старик.
     - Ћн это видит!
     - —ушь!  -  объЯвил  ќвримах. -  ’ы видишь не  больше других. Џросто ты
хочешь посеЯть смуту, думаешь, Я не понимаю!
     <i>- Ћн хочет посеЯть смуту!</i>
     -  Ќо, милый,  добрый ќвримах, ведь давно уже было предсказано, что  на
двадцатый год...
     <i>- „авно уже было предсказано, что на двадцатый...</i>
     ќвримах  пожал плечами. Ќо поскольку он стоЯл на  виду, он  обратилсЯ к
народу с небольшой речью:
     - ‚се это  так называемое Ќародное собрание  -  чистейший  вздор. Љак и
предсказаниЯ  и  прочие выдумки.  “  ’елемаха одна  только  цель -  помешать
естественному ходу вещей. Ѓудто наша ЏартиЯ Џрогресса не знает, в  чем благо
длЯ города. Ќо раз  уж ’елемах настоЯл на своем и мы сюда Явились, мы  можем
заодно постановить, чтобы он просил свою Џремногоуважаемую  мать отправитьсЯ
к  ее  почтенному  отцу €карию и там  подождать,  пока  отец решит,  кого ей
следует избрать в мужьЯ. Ћна может сама помочь ему в выборе, мы своего слова
не нарушим - у  нее в запасе еще  много дней.  ‚се  необходимые формы  будут
соблюдены, свадьбу  может устроить €карий, а  она  возвратитсЯ  сюда и будет
здесь царицей.
     Џо  правде  сказать, у ’елемаха  был  довольно  жалкий  вид,  когда  он
попыталсЯ  отвечать,  - голос  его  сделалсЯ плаксивым,  сам он  опЯть  стал
мальчишкой.
     - ђазве вы не  можете снарЯдить  быстроходную галеру, чтобы Я  поехал в
Џилос и ‘парту разузнать, что им известно о моем отце? - хрипло спросил он и
стал часто-часто глотать. - џ...
     € осексЯ.
     -  „умаю, вы  должны  на это  согласитьсЯ, -  сказал  Њентор,  один  из
старейших друзей „олгоотсутствуюшего, бывший к тому же (правда, по названию,
а  не на деле) опекуном ’елемаха. - Џо-моему, вы не вполне уЯснили себе, кто
таков Ћн, „олгоотсутствующий. …сли он возвратитсЯ, берегитесь!
     <i>- —то он сказал?</i>
     <i>- Ћн сказал: "…сли „олгоотсутствующий возвратитсЯ, береги... "</i>
     -  …сли  он возвратитсЯ, мы окажем  ему прием... какой найдем нужным! -
гаркнул молодой человек  по имени ќвенор, сын ‹еокрита, и оглЯделсЯ вокруг в
поисках поддержки. - Ќас тоже голыми руками не возьмешь!
     - ‹адно, хватит валЯть дурака! - веско объЯвил Ђнтиной.
     <i>- —то?</i>
     <i>- „а, да, он сказал, они окажут ему прием, какой они найдут нужным.</i>
     € собравшиесЯ  стали  расходитьсЯ,  нестройно  гомонЯ.  ‡атеЯ  ’елемаха
потерпела несомненное поражение.
     Ћн медленно сошел вниз к гавани, рЯдом с ним бежали его собаки.

        x x x
     Ќасчет дальнейших событий этого днЯ известно, что неподалеку от гавани,
на  постоЯлом дворе  Ќоэмона  ’елемах встретилсЯ  с тем,  кто  именовал себЯ
Њентесом с  острова ’афос, и между ними произошел разговор. Џотом в  течение
нескольких  часов  они  с  тафийцем  обошли  разные  места в городе и в  его
окрестностЯх.  ’елемах встретилсЯ с  товарищами детских игр и с друзьЯми, на
которых мог положитьсЯ. Ћн  пыталсЯ сколотить не партию,  а команду гребцов.
Љогда он  - в  одиночестве,  сопровождаемый только  собаками  -  возвратилсЯ
домой,  в мегароне  в ожидании ужина сидело десЯтка два женихов,  игравших в
разные игры. Ђнтиной обратил к нему свое смуглое насмешливое лицо  и крикнул
примирительным тоном:
     - ќй, не вешай носа,  садись-ка лучше с нами играть, пить и есть - будь
человеком!
     Ћн даже встал и положил руку на плечо ‘ына:
     - Ђ ну, парень, выше голову.
     ’елемах стрЯхнул его руку.
     - •ватит ребЯчитьсЯ, - холодно сказал он. - ‘покойной ночи.
     Ћн  отправилсЯ  к  себе и  послал  за  ќвриклеей,  Ћни  довольно  долго
беседовали о  разных  разностЯх.  Џоздним вечером, когда гости,  сидевшие за
вечерней  трапезой,  уже  изрЯдно  хлебнули  и  расшумелись, старуха  и  ‘ын
прокрались в кладовую.
     ‘таруха махала обеими руками:
     - €шь ты,  что затеЯл!  ‘кажи на милость! €  кто тебЯ  надоумил? ’ы - и
вдруг в море! џ тут ни при чем! ‚зЯть и уехать с бухты-барахты!
     - ‘тало быть, ты не хочешь, чтобы Я уезжал, - посмеивалсЯ он.
     - ’а-та-та! - отвечала старуха. - Ђ с чего бы мне этого хотеть? Џо мне,
лучше  бы ты осталсЯ дома!.. Ќу  так  что  ты возьмешь с собой? ‚ремени-то у
тебЯ в обрез.
     Љогда в мегароне стало еще шумнее, а тьма на дворе гуще, пришли четверо
матросов из гавани и снесли вниз провиант. Љорабль стоЯл за мысом, там ждали
остальные. Ћни должны были в тишине пройти на веслах к южному мысу, а дальше
идти с западным ветром - ночным ветром, дующим с островов.
     - —ерез несколько дней, - сказал ’елемах ќвриклее,  - ты можешь сказать
маме, что Я не у деда. …сли она спросит. Ћстальные пусть думают что хотЯт.
     Ђ ќвриклеЯ сказала:
     - Њожет статьсЯ, Ќестор не таков, как ты  ожидаешь. Ќе забудь, он стар,
очень стар. Ќо он все еще очень могущественный человек.
     Љорабль был судном на двадцать гребцов. Џринадлежал он Ќоэмону и был из
числа  быстроходных.  ЏройдЯ  южный мыс,  пловцы  поднЯли парус. ‘  ними был
Њентес из ’афоса. …го собственный корабль должен был выйти следом.

        x x x
     ‚ это утро, несколько дней спустЯ, „олгоожидаюшаЯ, †енщина средних лет,
которую только что причесала коварнаЯ  и  все  более  грузнаЯ  дочь „олиона,
узнала все. ‚прочем, можно предположить, что кое о чем она  догадывалась уже
прежде. •отела ли  она, чтобы он  уехал?  ’рудно ответить на этот вопрос так
много времени спустЯ.
     Ћна   стоЯла  у  окна   и  смотрела  на  Њеланфо,  котораЯ  только  что
повстречалась в  воротах с Ђнтиноем и теперь  шла через внутренний двор.  ‡а
ней кралась кошка с мышью во рту.
     -  ‚ообще-то  Я  всегда  терпеть  не  могла  кошек, -  сказала  •озЯйка
ќвриклее, стоЯвшей у нее за спиной.

        ѓлава пЯтнадцатаЯ. ЏЋ‘…‰„ЋЌ


     •отел бы Я знать, когда начнетсЯ, подумал он, идЯ мимо паруса к Ящику с
припасами, чтобы достать оттуда спасательный поЯс. Љалипсо говорила об  этом
поЯсе  в  высокопарных  выражениЯх,  называЯ  его "‘пасательным  покрывалом,
дарованным морской нимфой". Ќо как раз в ту  минуту, когда он уже наклонилсЯ
за ним,  ему показалось, что прЯмо  на востоке он различает очертаниЯ суши -
тень,  выступающую на  фоне  более темной  тени. ‚зглЯд  едва улавливал  ее.
Џрисев на  корточки, слезЯщимисЯ глазами он пыталсЯ  разглЯдеть то, что  уже
исчезло из виду, поЯвилось вновь и вновь исчезло. ‚от оно поЯвилось опЯть. Ђ
вот опЯть исчезло  и все оделось тьмой. Ћн бросилсЯ  назад к рулевой скамье,
сел,  подавшись корпусом вперед, пыталсЯ высмотреть из-за паруса исчезнувшие
очертаниЯ, снова бросилсЯ  на нос, но теперь уже  они исчезли  безвозвратно.
Џарус хлопал  на  ветру. Ћн  снова вернулсЯ к рулевому  веслу. ‡евс!  Ђфина!
Њожет, то был утесистый  ‡ам или лесной ‡акинф! Ћн пыталсЯ  вызвать в памЯти
исчезнувшую  тень.  ЏыталсЯ  представить  себе  острова такими,  какими  они
сохранились в его  памЯти, варьируЯ ускользающий  образ, и понимал,  что это
мог быть один из них. Ќеужели?
     ‚етер дул теперь с юга. ЏерваЯ волна захлестнула плот, бревна трещали и
скрипели. Ћн обвЯзалсЯ  поЯсом. …го несло прЯмо на север. Љаждый раз,  когда
он пыталсЯ повернуть к востоку, плот кренилсЯ набок.
     ‚сю  ночь он шел с южным ветром.  Љ утру ветер упал, и, когда невидимый
глазу  ѓелиос  озарил  мир  своим  серым  светом,  начал  накрапывать дождь.
‚идимость была плохаЯ, со всех сторон были только серые, зыбкие гребни волн.
Ћн пыталсЯ держать курс на восток, на восток, на восток! ’ак  он  и просидел
весь день:  глаза его слипались, руки устали, он  мерз, мокнул под дождем  и
под брызгами волн, и его уносило  куда-то, кажетсЯ на северо-восток. Ћднажды
он  увидел  маленький  островок,  изрезанный  скалистый  берег,  о   который
дробились волны. Ќо его пронесло мимо, в пустынность вечернего морЯ.
     Џотом на несколько часов воцарилсЯ относительный покой. Њоре оставалось
грозным, но  дышало ровнее. Љогда ѓелиос  исчез в дымке слева, он понЯл, что
движетсЯ на север, погода была почти такаЯ же, как накануне вечером.
     •отел бы Я знать, когда начнетсЯ настоЯщаЯ бурЯ, подумал он.
     Ћн ощупал пробковые пластинки и ремни спасательного поЯса и забормотал:
     - ќто вовсе не значит, что Я чего-то боюсь, џ в надежных руках у ‚ысших
сил, они желают мне добра. Ќо этот поЯс так славно согревает живот. Ќеглупое
изобретение.  Ћна говорила, будто поЯс этот к ней на берег выбросила морскаЯ
нимфа. џ  вовсе не сомневаюсь  в ее словах, но  вообще-то иногда - во всЯком
случае,  в былые  времена - такие поЯса водились на берегах.  "ЊорскаЯ нимфа
моими руками дарит тебе свое покрывало, - сказала она. - ќто украшение. …сли
станет очень ветрено, укрась себЯ им".
     Ћн расстегнул поЯс, приподнЯл хитон и укрепил поЯс на голом теле.
     - ‘лавно греет, - произнес он вслух.
     ‚етер крепчал, он  с большим трудом зарифил парус. Џотом  поискал луну,
она была маленькой и  почти невидимой, ее затЯгивали  облака,  но все же ему
удалось определить  курс. Џочти все  созвездиЯ были стерты, но все же  есть
звезд указывали  путь. ’еперь ветер  дул с  юго-запада  и  заметно свежел, а
волны становились круче. Ќо плот пока еще плыл. ’олько бы он выдержал, думал
‘транник, когда его захлестывал очередной вал. ‘ъестное погибнет, думал он в
приступе своеобразного голода,  голода сытого  человека, сожалеющего  о том,
что он ел меньше, чем мог бы, в минувшие дни. —увствами он искал прибежища у
богов, у всех  божественных обитателей  горних  высот и подводных царств. €з
него полилсЯ не управлЯемый  мыслью монотонный словесный поток: славословиЯ,
выученные в детстве молитвы,  жертвенные обеты: то  была вечернЯЯ молитва на
море, имЯ которой - ‘трах.  ЃурЯ начиналась в  нем  самом, неукротимаЯ бурЯ;
она  рождалась  в  его  собственной  груди  и  паникой  подыгрывала  ветрам,
рвавшимсЯ  с поднебесьЯ,  они  низвергались на него отовсюду, образуЯ  клин,
острие  свЯщенной  силы  богов, да, истинную египетскую  пирамиду,  котораЯ,
покоЯсь на собственной вершине, давит на  нее  всей своей тЯжестью; это были
фараоновы  гробницы,  одна  -  обращеннаЯ  острием  вверх,  другаЯ  -  вниз:
невидимый,  быстрый  огонь, руг  Diоs ["‡евсово  пламЯ"],  молниЯ,  вереница
молний  из  уплотненного  воздуха,  который  окатывает  пловца   безжалостно
исхлестанной водой, и пирамида воды, котораЯ громоздитсЯ  от самого морского
дна до его  поверхности, пирамида, котораЯ с удивительной точностью нацелена
в него снизу  и на чьей вершине держитсЯ его крошечный плот, когда сверху  в
него целитсЯ острие пирамиды  низвергающихсЯ с  небес ветров: он  был  зажат
Љлещами Њогучих сил, стиснут  —елюстЯми ‚севластных ‘тихий! Ќенасытные  ‘илы
неба и ‘тихии морЯ настигли его!
     ‚   его   бормотанье,  в   его   бессмысленном  славословии,  бездумном
звукоизвержении  звучало  также  удивление.  ђассказчик,   вслушивающийсЯ  и
вникающий в него много тысЯч лет  спустЯ,  может истолковать это именно так,
ведь за семь последних  лет, из плена  которых он вырвалсЯ,  ‘транник привык
считать себЯ ничтожеством.  Ђ теперь, как он ни  был потрЯсен - неистовством
ветра, морЯ, минутными приступами ужаса, - он был, однако, озадачен тем, что
силы  неба и вод, а может быть, одних только вод, поддержанные необузданными
вихрЯми, уделЯют ему такое внимание; то  было  сначала  чувство,  потом  оно
стало  мыслью.  „а,  именно  на  нем  сосредоточили  они  свое  внимание,  с
остервенелой ловкостью и сноровкой, с непревзойденной свирепой гениальностью
возведЯ две эти пирамиды - Ќебесную и Њорскую, пирамиды Џрироды, сделав так,
что вершины обеих  встретились в том самом месте, где по случайности как раз
в  эту  минуту  оказалсЯ  его  плот. Ћн был  центром,  той  точкой,  котораЯ
сделалась вдруг  сердцевиной бури и –арства ЋгнЯ. ѓордынЯ  ужаса  и отчаЯниЯ
охватила на миг все его существо.  Ќикому из смертных не доводилось испытать
ничего подобного! € на своем Языке, на своем невнЯтном наречии он забормотал
слова,  выражавшие  эту гордыню  ужаса,  слова,  которые  самые  горЯчие его
приверженцы, те,  кто  были  к нему ближе всех и  лучше  других читали в его
душе,  перевели как "Ћймэ! ѓоре мне! ѓоре мне, постоЯнному  в бедах, за  что
мне терпеть еще  новые напасти, что  еще  со  мной приключитсЯ, что со  мной
будет?".
     ’Яжко,  тЯжко рушились  на  плот  все  новые  валы.  ‚ода  заливала его
укрытие. Ћн  не решалсЯ  привЯзать себЯ  к стойке  кормила  или к скамье, но
обеими  руками вцепилсЯ в нее и в кормило.  €ногда  волна  ударЯла  снизу  -
шлепок  могучей  распластанной  длани, - и плот на  мгновение замирал,  весь
дрожа.  ‚от плот взмыл вверх, из водЯной ложбины, все ветры ринулись на него
разом,  и левый шкот лопнул - звук был такой, словно лопнула тетива. •лестни
менЯ конец  ремнЯ  по глазам, Я  бы ослеп, подумал  он.  Ћн  кричал, взывал,
подбадривал  свой  плот:  "„авай,  поднажми,  держись, дружок!  ѓде наша  не
пропадала!"  - но и эти слова призваны были  просто  излить страх в звуке, в
вопле.
     <i>Ћймэ!..</i>
     Ћн не услышал,  как расшатались скрепы в носовой  части, но,  когда под
его ногами  стали  вдруг расползатьсЯ  бревна,  понЯл: в ближайшие мгновениЯ
свершитсЯ его судьба. "џ в руках у добрых, благосклонных, удивительных сил",
- бубнил его Язык, а плот кружилсЯ на ветру, штаги провисли, а мачта и парус
накренились  косо  вперед.  Љувшины  с вином и  водой  в  Ящике с припасами,
метавшемсЯ по плоту, разлетелись на куски, и в эту минуту плот перевернулсЯ,
бревна, еще удерживаемые креплениЯми  кормы, разошлись, точно  растопыренные
пальцы руки, и встали торчком, укрытие рухнуло, а он выпрыгнул в воду.
     ђот его  наполнилсЯ  соленой  водой,  он  отфыркивал, откашливал  воду,
шлепал по  ней;  в следующее мгновение на него  накатил  новый вал. Љогда он
вынырнул на  поверхность, его сильно ударило в правое плечо  - Я тону, - это
было кормило, он ухватилсЯ за него. Ћн чувствовал, что держитсЯ на пробковом
поЯсе. ЏодтЯнул его повыше, к подмышкам, прижал весло локтЯми. ‚есло рвануло
новой  волной,   подкинувшей  пловца  вверх,  но  толчком   левой  руки   он
передвинулсЯ к середине весла, так, чтобы уравновесить оба конца, и крепче в
него вцепилсЯ. Ќоги целы,  ни одна не сломана,  подумал он. …му было больно.
–арапина,  думал он.  —уть  подальше  виднелсЯ плот,  а рЯдом  с  ним  конец
оторвавшегосЯ бревна.  ЌоваЯ  волна прибила его  к бревну,  они одновременно
взлетели на гребень, он выпустил кормило и ухватилсЯ за  бревно. …му удалось
взобратьсЯ на него повыше и устроитьсЯ поудобнее.
     <i>Ћймэ!..</i>
     ‚верх-вниз,  вверх-вниз, мерно, однообразно. Ћн чувствовал, что выбилсЯ
из  сил. ‘оленаЯ вода разъедала  глаза,  плечо и  колено  ныли,  вода  стала
холоднее,  чем  была. ‚верх-вниз,  вверх-вниз.  ‚ода  накрыла  его,  едва не
слизнув  с бревна,  он вдруг  встрЯхнулсЯ,  рывком подалсЯ  вперед  и  снова
ухватилсЯ за бревно. ђасстегнув прЯжку поЯса, стЯгивавшего хитон, он сбросил
с  себЯ одежду. Џотом обхватил  ремнем  и себЯ, и бревно -  ремень  оказалсЯ
достаточно длинным, Язычок прЯжки он просунул в самое последнее отверстие на
нем.
     <i>Ћймэ!..</i>
     џ хочу домой, хочу домой, хочу домой!  Ѓормотанье  обрело  смысл, стало
питать волю. џ в хороших  руках,  бессмысленно думал он. џ хочу домой, думал
он и тем насыщал и поил свою волю. ‡акрыв глаза,  он покачивалсЯ вверх-вниз,
волны подкидывали его, брызги, пеннаЯ влага, вскипавшаЯ на гребнЯх, ломились
в уши, в  ноздри,  но  волне не  удавалось накрыть его с головой. €ногда его
вдруг уносило  в другой мир, они напились  как  свиньи  и блевали, думал  он
словами,  не  образами,  монотонным  отзвуком  былого  рассказа,  отголоском
слуховой  памЯти.  џ  солгал,  будто  Я  ослепил   вулкан  [автор  вводит  в
размышлениЯ ЋдиссеЯ позднейшее аллегорическое истолкование  борьбы ЋдиссеЯ с
Џолифемом как  спасениЯ  человека  от проснувшегосЯ вулкана],  вспомнил  он,
вспомнив  только имЯ - Џолифем, нечто, случившеесЯ в его жизни.  ‚верх-вниз,
вверх-вниз.  џ  хочу домой. €  волЯ получала кусок  хлеба,  чашу  с  питьем.
’еперь, где бы  он ни оказывалсЯ - на гребне волны или в ее ложбине, желаниЯ
его были устремлены к одному. Ћдин раз под шквалом водЯных брызг он подумал:
мне все равно, что там делаетсЯ. Њне все  равно, какаЯ она. € какой ’елемах.
Џусть они оба глупы. € пусть Я устал и оборван. џ хочу домой.
     ‚ долгий промежуток усталого проЯснениЯ мысли он расчетливо и  напрЯмик
стал  славить богов,  называЯ  многие имена. Ђфина, ты  справедлива, умна  и
всегда  приходишь на  помощь  в  беде.  ѓелиос,  далекий  скиталец,  знойный
гонитель теней,  ты даришь плоской ладони земли необходимое  ей  тепло, и на
ней зеленеют деревьЯ, злаки и травы, и она кормит нас мЯсом и фруктами, и ты
даешь ей  свет, чтобы можно  было увидеть твое благотворение.  ‡евс, Я люблю
тебЯ, ты  живешь в моем сердце  и  во  всех  моих мыслЯх, Я восхищаюсь твоей
силой, мудростью  и могуществом. ѓермес, плавание  вышло чудесное. џ всецело
полагаюсь  на твои слова.  ’ы прекрасный ‚естник, ты всегда  говоришь только
правду,  и  никто  из  твоих  слуг  никогда  ничего не  украл.  ’ы  защитник
—естности, ты само  ЏрЯмодушие. €  еще ты  на  редкость  проворен. ’ы  самый
проворный из всех.
     €  тут на его устах родилось  имЯ Џосейдона. Џосейдон,  ты  желаешь мне
самого большого добра. ’ы так любовно  качаешь менЯ на своих руках, на своих
ласковых  волнах.  ’ы  обходишьсЯ со  мной как с  лучшим другом. Џо глупости
своей, по своему человеческому недомыслию Я  говорил и  делал  то, за что ты
караешь менЯ,  караешь  справедливо, но на  редкость милосердно. ’ы самый...
да,  да, во  многих  отношениЯх ты  и впрЯмь  самый главный.  Ћдин из  самых
главных богов. ’ы хорош собой и умен.
     - џ хочу домой! - думал, кричал,  вопил  он  (в этом  море, где не было
слушателей, это было одно и то нее), и соленаЯ вода заливала ему рот. Ћт нее
деревенел Язык и сжималось горло.
     ‚верх-вниз, вверх-вниз. ‘амый “жас засыпал под этот монотонный ритм.
     ‚  другую минуту  проЯснениЯ,  незадолго до  рассвета,  он  подумал:  с
рассветом  начнетсЯ  не то восемнадцатый,  не  то  девЯтнадцатый  день моего
плаваниЯ. џ странствовал  двадцать  лет.  Ќет,  семнадцать  или восемнадцать
суток, но это и получаетсЯ двадцать лет. —то-то не сходитсЯ, но Я не хочу об
этом думать.
     Ќа рассвете  он увидел сушу.  ‘начала  он  не понЯл, что это. Ћна вдруг
поднЯлась из морЯ,  словно ударом хлыста взорвав водное  однообразие; у него
даже заломило  в глубине  глаз,  когда он сообразил: это  суша. ‘уша.  ѓора.
‡емлЯ, на которой можно вытЯнутьсЯ. Ѓерег.
     € тут же понЯл: до нее далеко.
     Ќа мгновение он закрыл глаза. ‚верх-вниз, вверх-вниз. ‚верх-вниз. Љогда
он  снова открыл  глаза  и волна  подбросила его на  гребень, он увидел, что
землЯ  не   стала  ближе.   ‚еки  снова  опустились.  ’уда-сюда,  туда-сюда.
‚верх-вниз, вверх-вниз.  Ќоги  одеревенели, ремень  натирал под  мышками. Ћн
снова поднЯл веки. ‘ высокого гребнЯ он увидел,  что приблизилсЯ к  суше.  ‚
течение нескольких часов его несло к ней.
     Ћн очнулсЯ - лицо  погружено в воду,  рот  полон воды; он долго  лежал,
прижавшись щекой к гладкой поверхности  качающегосЯ  бревна, и откашливалсЯ.
’ело  косо свисало  поперек  бревна, обмЯкшие ноги  были безжизненны. Ћн  не
мерз,  руки и ноги не свело судорогой, но он  и  не  плыл, а висел  в  воде,
качаЯсь, как плод на ветке. Ѓолели уши, болела голова. Ѓревно своей шершавой
стороной царапало  грудь и подмышки; ему  показалось,  что  в море стало так
тихо, будто он от него за тридевЯть земель.
     Ћн  хотел открыть  глаза,  но  открыл  только маленькую  щелку.  ‚  нее
ворвалсЯ свет, соленый, саднЯщий свет, он обжигал. ‘нова приоткрыв глаза, он
услышал свет, услышал,  как свет плещетсЯ, грохочет  в нем, он снова прикрыл
глаза  и  очутилсЯ в  царстве  Ћгненного  божества, в  сверкающем  молниЯми,
искрЯщемсЯ,  громыхающе-красном и  желтом мраке.  Љогда  ему  снова  удалось
разомкнуть  веки,  он понЯл,  что  его тащит на скалы, к скалистому  берегу.
‚ысокие, мрачные, зеленые,  искрЯщиесЯ  светом  скалы  ждали  его впереди. џ
должен рассчитать, подумал  он.  —ерез  мгновение на самом последнем пределе
способности   мыслить,  которую  милостивые,  благодетельные  боги  даровали
носЯщемусЯ  по  волнам  человеку, он  сумел  додумать  до  конца:  Я  должен
рассчитать расстоЯние.
     ‘нова  резкаЯ боль пронзила  глаза, но он вытерпел и не закрыл их, пока
не увидел. Ќад его  головой  носились птицы. ЉолючаЯ, пенистаЯ  кромка  волн
билась в темную грЯду изрезанных скал. …го охватил ужас, а потом до сознаниЯ
дошло: мне надо прочь отсюда. џ близко, а мне надо скорее прочь.
     „линногорбый  смертоносный   вал   накатил,  взметнулсЯ   и  рассыпалсЯ
белоснежной  пеной.  Љогда  он повернул голову и вновь  увидел,  только  эта
белопеннаЯ  стена  расходилась   вправо  и  влево  вдоль  берегового   утеса
фестончатой  кромкой  кипЯщей,  лижущей  скалы  воды.  Ѓревно, подумал  он и
задвигал  ногами.  Љаждое движение  причинЯло  страшную боль. Џравой, левой,
правой, левой.  ‘тупней он  не чувствовал, но где-то мозжило, где-то  сидела
боль  - стало быть, ступни есть. Ћн работал руками, лопатками. Љогда он стал
перемещатьсЯ по бревну,  заныло плечо. ќто  близко, думал он. џ должен плыть
дальше от берега, Я должен смотреть.
     Ќо его  тащило  к  берегу.  Ѓревно,  подумал  он и снова заставил  себЯ
посмотреть.  Ћн  расстегнул  прЯжку,  ослабевший  ремень  повис  на  бревне,
соскользнул  в  воду,  пошел  ко дну. ‚новь  подкинутый  вверх, он  выпустил
бревно, оттолкнул его  и сделал несколько бросков  в сторону  от берега.  Ћн
погрузилсЯ глубоко в воду, из нее торчала одна голова, но  спасательный поЯс
поддерживал его, в нем была опора. Ћн  проплыл еще немного, окунаЯ  глаза  в
темноту. Џотом вновь обернулсЯ и, щурЯсь,  поглЯдел в сторону берега: бревно
качалось совсем близко от  пенной  кромки. Љогда ему  снова  удалось открыть
глаза,  бревно взмыло на пенистом гребне, рухнуло вниз, исчезло. Ђ солнце не
исчезло, солнце  сверкало. Џовернувшись к нему спиной, он  с  усилием  плыл.
’еперь  глазам стало легче. Ќеуклюже, скованно,  медлительно  переваливалось
тело на волнах, влекших его к берегу.
     € тут он увидел бухту, надежду. Љогда его вынесло к камнЯм, он протЯнул
к ним  обе руки,  вцепилсЯ в их шершавые  неровности и,  обдаваемый фонтаном
брызг, удержалсЯ за выступ скалы.  Ћстрые раковины обдирали колени, лопалась
кожа на  руках. ‚есь  морской  гул  обрушивалсЯ  на  его плечи  и голову, он
чувствовал  ненависть  морЯ.  Ќе разожму рук,  не разожму,  не  разожму.  Ќо
удержатьсЯ не хватило  сил, его поволокло  в  море и  тут же опЯть понесло к
берегу.  …го  подкинуло  вверх, он  полз,  отталкивалсЯ  ногами,  извивалсЯ,
бросалсЯ  вперед, его пронесло  мимо скалистого выступа. Ћн почувствовал под
коленЯми  каменистое  дно,  опрокинулсЯ,  снова  встал  и,  когда его  вновь
поволокло прочь от берега, сумел сделать несколько неверных шагов. Ќовый вал
окатил  его пеной,  отброшенной от  соседнего уступа,  он поплыл, держась на
поЯсе и двигаЯ руками, дал увлечь себЯ к берегу. Љогда вода отхлынула снова,
он уже  стоЯл на коленЯх,  упершись ладонЯми в  каменистое дно, потом встал,
шатаЯсь, сделал несколько шагов  и  упал. Ќовый  вал обдал  его пеной, волна
прокатилась по его плечам, оторвала от дна, приподнЯла на  несколько дюймов,
потом он  снова почувствовал дно, встал,  вода струилась вокруг  его ног. Ћн
сделал еще несколько шагов, упал, поднЯлсЯ, попыталсЯ пуститьсЯ бегом, упал.
‚олна снова  подкинула  его,  поволокла,  пытаЯсь  затащить его  в море.  Ћн
перевернулсЯ, нащупал ногами опору, бросилсЯ вперед и устоЯл. Џоскольку вода
доходила ему уже только до колен, ему  удалось побежать, он упал,  поднЯлсЯ,
пробежал еще  несколько  шагов, снова упал.  …го  заливало пеной, набегавшаЯ
волна  била его по ступнЯм, по спине, но с места не стронула. Ћн  стонал, он
ослеп, одеревенел, он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Ќо и новаЯ волна
не сумела с ним справитьсЯ.  …му удалось встать на колени и  поползти сквозь
пену вверх. ум морЯ делалсЯ глуше.
     ЉоленЯми, руками он чувствовал плети водорослей, раковины, более мелкую
гальку, песок. Џесок, подумал он о  том мЯгком, во что упирались ладони. ќто
песок. Ћн немного полежал, вбираЯ грудью воздух, хрипЯ. €з носа и рта у него
струилась вода. Ћн встал на колени, опираЯсь на локти, - его рвало.
     ќто было устье реки.
     Ћн,  щурЯсь, поглЯдел  на  него,  оно мерцало желтым и  зеленым. ’рава,
подумал он, трава, деревьЯ. Ћн полежал  без  движениЯ,  землЯ ходила под ним
ходуном. Љ горлу снова подступила судорога  рвоты,  но рвать было уже нечем.
‹октЯми он  упиралсЯ в сухой песок, песок был теплым, а нижнЯЯ часть тела  и
ноги были погружены  в воду, котораЯ  стала холоднее.  •олодно,  подумал он.
‚ода холоднаЯ.
     Ћн подтЯнулсЯ  еще немного  выше по песку, ему удалось перевернутьсЯ на
спину.  ‚ одно ухо  попала вода, она шумела, давила. Ћн  потрЯс  головой, но
вода  не выливалась. Ћн прищурилсЯ,  деревьЯ  стали  видны отчетливей. ђека,
широкий поток  исчезал  между  деревьЯми. Џоодаль у подножиЯ отвесной  скалы
была трава и листьЯ. ‹истьЯ, листва, опадающаЯ  осенью с деревьев. ‡десь мне
лежать  нельзЯ.  Њоре ищет  менЯ.  Њоре  охотитсЯ  за мной.  ‘юда  оно может
добратьсЯ.  Ћн  пополз  еще выше. Џуть  от песка  до  листьев  и  травы  был
бесконечно долгим. Њоре  гналось за ним, стремилось  схватить его, добратьсЯ
до  его  убежища. Ћн  дотЯнулсЯ до  скалистой стены.  Ћна была теплее песка.
’епло, подумал он. Ћт нее идет тепло.
     …му  удалось  встать на колени. ‡емлЯ качалась под ногами, ему пришлось
оперетьсЯ  на скалу,  котораЯ закачалась тоже, норовЯ на него рухнуть. Ќо он
собрал  все силы и  остановил скалу. Ќемного  погодЯ он  сумел  поднЯтьсЯ на
ноги, постоЯл,  но  всего лишь мгновение, потом упал снова да  так и осталсЯ
лежать. Џлечи  царапались о камень. Ќаверно, Я весь исцарапан, думал  он. Ќо
это пустЯки.
     - ќто вовсе не опасно, - попыталсЯ он сказать вслух. € тут он заплакал.
џ касаюсь земли, подумал он. €, шевелЯ распухшим Языком, произнес:
     - џ касаюсь земли.

        x x x
     Ћни заломили ему руки назад и пригрозили:  если он не станет  говорить,
его привесЯт за руки. "‡наешь ты, каково тому, кого бьют по пЯткам? Ђ может,
наоборот, мы вздернем тебЯ за ноги вниз головой,  мы что хотим, то и делаем,
мы слуги Џосейдона". ’о были люди  из дальних  краев на юге,  на севере и на
востоке,  они хотели  знать.  "ѓовори, а не то размозжим тебе пальцы". Ћн не
сдавалсЯ.  "Ђ  может,  раздавим  тебе  мошонку,  представлЯешь, каково  тебе
придетсЯ. •орош  из тебЯ выйдет герой". Ћн закричал, но они давить не стали,
только  дотронулись.  "‹адно, мы отрубим тебе  пальцы, мы  ведь тебЯ жалеем.
„алеко на  востоке тебе бы повырывали ногти, один  за  другим,  но  мы  тебЯ
жалеем, только говори".  Ћн  пыталсЯ придумать,  как  сделать  так, чтобы не
заговорить.  …му зажали  руки между  двумЯ деревЯнными досками. "“бивать  мы
тебЯ не станем, мы тебЯ жалеем.  ’ы еще жив и можешь кричать. Њожешь пускать
слюни,  можешь блевать,  когда мы  станем  пинать тебЯ  в  живот. Ђ ведь нам
ничего не стоило бы вспороть тебе брюхо, чтобы ты увидел  свои кишки и в них
дерьмо.  Ќо мы тебЯ жалеем". "Њы  тЯ жи-леем",  - произносили  они на  своем
чужом,  грубом наречии. "ѓовори,  сколько у вас было  кораблей,  сколько вас
было  человек, где вы спрЯтали свои сокровища, где твои золотые и серебрЯные
сосуды, половину тебе оставим, только говори. Њолчишь? ‹адно, тогда  отрубим
тебе полпальца на правой руке.  ‚от,  полюбуйсЯ. Њогли бы отхватить  и  весь
палец, но  мы тЯ жилеем, мы люди жалливые, мы люди". €х лица окружали его со
всех сторон - черные, смуглые, желтые, белые лица. "’огда отхватим еще  один
палец, теперь  на левой, мы добрые, вот, полюбуйсЯ. € давай, выкладывай все.
‘ейчас  прижжем обрубки, кровь остановим, мы тЯ жилеем. ѓовори же, не таись,
мы те добра желаем". Ћн кричал. …му заткнули рот трЯпкой. "Њогли бы в дерьме
ее вымазать, но мы тЯ жилеем. Њогли бы челюсть сломать, но не сломали, мы тЯ
жилеем.  ‘ейчас выбьем  тебе один зуб".  Ђ  потом  они  сказали: "Ќе станешь
говорить - мы тЯ в Њоре бросим. Њы  слуги Џосейдона". €  тогда он заговорил:
"ЊенЯ  зовут  Ћдиссей.  џ  родом  с  €таки.  џ  был  в  ’рое с  царем  царей
Ђгамемноном, мы победили троЯнцев  и учинили там разгром. џ убил Ђстианакса,
Я, а  может, не Я, а кто-то  другой из нас, это было нетрудно, он был легкий
как пушинка, мы  кинули его через стену, а потом  Я,  а может, кто-то другой
спустилсЯ вниз, схватил его за  ногу и размозжил ему голову  о мостовую, это
было нетрудно, он был не тЯжелей пушинки. џ  долго странствовал, возвращаЯсь
домой, теперь Я в  ваших руках, Ѓоги, ‹юди,  а  золото  в глотке у  ЊорЯ, во
чреве Џосейдона, оно пошло ко дну  вместе с нашими  кораблЯми, золота больше
нет". "‹адно, бросим тЯ в Њоре, мы  слуги Џосейдона",  - сказали они.  "Ќет,
нет,  нет, - закричал  он, - Я сделаю все, что вы хотите,  скажу все, что вы
хотите, только не бросайте менЯ в Њоре!.."
     - ...только не  в море, нет,  нет, нет, - стонал его  рот, бормотал его
распухший, отравленный солью Язык.

        x x x
     Ћн проснулсЯ, его знобило. ѓлаза жгло, они почти совсем заплыли, болело
у  него  все. Ѓыл вечер, закатное солнце еще горело  на отвесной скале по ту
сторону  реки.  ђевели  береговые  буруны,  он слышал голос  морЯ,  пенистые
ручейки струились в гальке, на которой он лежал.  џ лежу на земле, думал он,
на суше.
     ‘пасательный  поЯс стЯгивал тело.  Ћн сел  и  попыталсЯ развЯзать узлы.
„олго возилсЯ с ними, прежде чем ему удалось снЯть ремень. ’Яжело отдуваЯсь,
повалилсЯ на спину  - отдохнуть. Ќо ему было  холодно. …сли Я буду долго так
лежать, Я простыну. Ћн  сел, потом встал, держа в руке поЯс. атаЯсь, побрел
вдоль  реки  туда,  где росли  деревьЯ. ‡десь  берега  были выше,  дальше  в
излучине виднелсЯ какой-то причал, а  может, мостки длЯ  стирки или что-то в
этом роде. ‹юди, подумал он, здесь живут люди.
     Ћн бросил  поЯс  в воду, поЯс  увлекло прочь, туда,  где ревели буруны.
"Џокрывало  морской девы", - говорил кто-то. Ћн не мог только вспомнить кто.
Ќо  кто-то говорил.  •ороший был  поЯс,  подумал он деловито. Ћчень хороший.
…сли его будет носить по морю, может, он попадетсЯ тому, у кого в нем нужда.
Ђ может, его выкинет на берег, где в нем нужда. —то до менЯ, Я уже больше не
в море. џ на суше, Я стою на земле. џ живой человек на земле.
     Ћн, шатаЯсь, побрел между, деревьЯми.  Џод ногами, под  пальцами  босых
ног, шуршали сухие листьЯ. Ћн  лег на спину под огромным деревом.  ‘аднЯщими
руками  подгреб  к себе листьЯ,  накидал их  на себЯ, засыпал себЯ  ими.  Ћн
окутал себЯ листвой, погрузилсЯ в нее, почувствовал, как  она согревает  его
своим теплом. џ человек, лежащий в тепле на земле. џ человек  вдали от морЯ.
џ живу.

        ѓлава шестнадцатаЯ. ‚ Џ€‹Ћ‘…


     Њолодой человек, отплыв на корабле как груз,  очень  долго и чувствовал
себЯ  грузом. Љогда отчалили от берега и  напрЯжение  первых минут улеглось,
все пошло  своим чередом. …два  обогнули южную оконечность родного