 Я смог бы до конца дней моих  раскатывать
в собственном экипаже!"
     ЏеребираЯ в памЯти все, что он слышал о  поразительном  происшествии  с
черным  рыбаком,  ‚ольферт  в  своем  воображении  истолковал   его   совсем
по-другому. Ћн считал,  что  красные  колпаки  -  не  что  иное,  как  шайка
прЯтавших свою добычу пиратов, и при мысли о том, что, быть может, он напал,
наконец, на следы одного из таких сокровенных кладов, в нем  с  новою  силою
вспыхнула стараЯ  страсть.  …го  отравленнаЯ  фантазиЯ  все  без  исключениЯ
окрашивала в золотой цвет. Ћн чувствовал себЯ как тот корыстолюбивый  житель
Ѓагдада, глаза которого были смазаны волшебною мазью дервиша, благодарЯ чему
он видел сокровища, укрытые в  недрах  земли;  шкатулки  с  драгоценностЯми,
сундуки со слитками золота, бочонки  с  заморскими  монетами,  спрЯтанные  в
земле, тЯнулись, казалось, к нему из своих тайников и умолЯли освободить  их
из опостылевших им преждевременных и мрачных могил.
     —ем больше расспрашивал он о местах, в которых, по слухам,  показывалсЯ
Џапаша  Љрасный  Љолпак,  тем   тверже   становилась   его   уверенность   в
справедливости одолевавших его догадок и домыслов. Ћн узнал, что тут уже  не
раз бывали опытные кладоискатели, прослышавшие об истории —ерного ‘эма, хотЯ
ни один из них  не  мог  похвалитьсЯ  удачей.  Ѓольше  того,  они  неизменно
сталкивались  с  какой-нибудь  неприЯтною  неожиданностью,  ибо,  как  решил
‚ольферт,  приступали  к  работе  в  неподобающее  времЯ  и  без  подобающих
церемоний. Џоследнюю по счету попытку предпринЯл  Љобус  Љвакенбос,  который
рыл ночь напролет и встретилсЯ с неодолимыми  трудностЯми,  ибо  стоило  ему
выбросить из Ямы одну лопату земли, как невидимые  руки  кидали  туда  целых
две. Ћн дорылсЯ, впрочем, до железного сундука, но тут поднЯлсЯ адский гомон
и рев, вокруг Ямы запрыгали какие-то чудные фигуры,  и  в  конце  концов  на
беднЯгу Љобуса обрушилсЯ град ударов незримых дубинок,  которые  и  прогнали
его с этого запретного места. ‚се это Љобус Љвакенбос  объЯвил  на  смертном
одре, так что тут не может быть и тени сомнениЯ. ќто  был  человек,  который
посвЯтил многие годы жизни розыскам кладов и который, как полагали, преуспел
бы, конечно, не умри он недавно в богадельне от воспалениЯ мозга.
     ‚ольферт ‚еббер пребывал теперь в трепете и нетерпении, ибо боЯлсЯ, как
бы у него не нашлось соперника, который, пронюхав о  спрЯтанном  золоте,  не
опередил  бы  его.  Ћн  решил  побывать  тайно  от  всех  у  —ерного   ‘эма,
воспользоватьсЯ им в качестве проводника и отправитьсЯ вместе с ним  к  тому
месту, где некогда ‘эму пришлось быть свидетелем тайного  погребениЯ.  Ќайти
‘эма не составлЯло никакого труда, потому что он  принадлежал  к  числу  тех
старожилов, которые живут в одном месте столь  долго,  что  в  конце  концов
приобретают известное положение в обществе и  становЯтсЯ  в  некотором  роде
видными личностЯми. ‚о всем городе не было такого мальчишки, который не знал
бы ‘эма-ѓрЯзнухи и не считал бы себЯ вправе потешатьсЯ  над  старым  негром.
“же более полувека жил он на берегах бухты и в рыбных заводЯх ‘аунда  жизнью
настоЯщего земноводного. Ѓольшую часть времени проводил он  на  воде  или  в
воде, где-нибудь по соседству с ‚ратами „ьЯвола, и в ненастье его легко было
принЯть за один из тех призраков, которые водЯтсЯ в этом проливе. ‡десь  его
можно было найти в любой час и в любую погоду:  то  в  челноке,  стоЯщем  на
Якоре  между  водоворотами,  то   шнырЯющим,   как   акула,   возле   остова
какого-нибудь разбитого кораблЯ, где,  как  считают,  рыбы  бывает  особенно
много. Џорою часами сидел он где-нибудь на скале, вглЯдываЯсь в туман или  в
сетку мелкого дождика, как одинокаЯ цаплЯ, высматривающаЯ  добычу.  Ћн  знал
все закоулки и бухточки ‘аунда, от “оллабаута до  ‚рат  „ьЯвола  и  от  ‚рат
„ьЯвола до —ертова Џерехода, и уверЯют даже, будто  каждаЯ  рыбешка  в  реке
была известна ему по имени.
     ‚ольферт нашел ‘эма у его хижины, котораЯ была чуточку больше  собачьей
конуры средних размеров. Ћна была кое-как сложена из корабельных обломков  и
выловленного  из  реки  леса  и  стоЯла  на  скалистом  берегу,  у  подножиЯ
старинного укреплениЯ, в том самом месте, которое зоветсЯ теперь  батарейным
мысом. € сама хижина и все вокруг пропиталось насквозь запахом рыбы. Љ стене
укреплениЯ были прислонены весла, гребки, удочки и другаЯ рыболовнаЯ снасть;
на песке растЯнуты длЯ просушки сети; челнок вытащен на берег,  и  у  порога
хижины ‘эм предавалсЯ истинно негритЯнскому  наслаждению,  то  есть,  говорЯ
по-иному, спал, растЯнувшись на солнцепеке.
     ‘о времени юношеского приключениЯ ‘эма протекли  многие  годы,  и  снег
многих зим убелил курчавую шерсть на его голове. ’ем не менее  он  отчетливо
помнил все обстоЯтельства случившегосЯ с ним происшествиЯ, ибо его частенько
просили  рассказать  о  нем  поподробнее;  его  версиЯ,  правда,  во  многом
расходилась с версией Џичи Џрау, что,  впрочем,  нередко  случаетсЯ  даже  с
наиболее правдивыми летописцами. Ћ последующих попытках кладоискателей  ‘эм,
однако, решительно ничего не знал - это был предмет,  лежащий  за  пределами
его ведениЯ, - да и ‚ольферт из  осторожности  не  проЯвлЯл  в  этом  пункте
слишком большой настойчивости. …динственное, к  чему  он  стремилсЯ,  -  это
чтобы старый рыбак проводил его к заветному месту, и  этого  он  достиг  без
труда. „олгие годы, прошедшие со времени ночного приключениЯ ‘эма,  развеЯли
его страхи, а обещание пустЯковой платы заставило его расстатьсЯ и со  своим
сном и со своим солнцепеком.
     Џрилив помешал пуститьсЯ в экспедицию по реке, а ‚ольферту не терпелось
попасть скорее в эту обетованную землю, - и они, не  дожидаЯсь  спада  воды,
отправились сухопутьем. ЏройдЯ четыре-пЯть миль, они вышли  к  опушке  леса,
который в те времена покрывал большую часть восточной  стороны  острова;  он
начиналсЯ сейчас же за прелестною долиною Ѓлоомендель {’о есть „олина цветов
(голл.).}. Ћтсюда  двинулись  они  по  тропе,  пробегавшей  среди  кустов  и
деревьев и густо заросшей  травою  и  свечками  коровЯка;  ею  пользовались,
по-видимому, не часто; она была до того погружена в  тень,  что  тут  царили
вечные сумерки. Ћпутавшие деревьЯ лозы дикого винограда хлестали их по лицу;
терн и  шиповник  хватали  за  платье;  полосатый  уж  скользнул  по  тропе;
пЯтнистаЯ жаба неуклюже скакала и переваливалась впереди них, и  неугомонный
дрозд немолчно мЯукал в чаще.
     …сли бы ‚ольферт был начитан в романтических преданиЯх и  легендах,  он
решил бы, что вступает в запретную, зачарованную  страну  или  что  все  это
стражи, Џриставленные сторожить  зарытые  клады.  Љак  бы  то  ни  было,  но
пустынность этого места, а также  бесчисленное  множество  свЯзанных  с  ним
историй все же произвели известное действие на его воображение.
     „остигнув конца тропы,  они  оказались  поблизости  от  берега  ‘аунда,
словно в своеобразном амфитеатре, окруженном деревьЯми.  ’ут  когда-то  была
лужайка, но теперь она заросла терновником и  густою  травой.  Ќа  одной  ее
стороне,  у  самой  реки,  виднелась   разрушеннаЯ   постройка,   мало   чем
отличавшаЯсЯ от груды развалин, которую венчал остов печной трубы, торчавшей
посредине, словно одинокаЯ башнЯ; внизу, у  основаниЯ  этой  постройки,  нес
свои воды ‘аунд, и буйно разросшиесЯ деревьЯ купали ветви в его волнах.
     ‚ольферт не сомневалсЯ, что это  тот  дом,  в  котором  обитает  Џапаша
Љрасный Љолпак, и в памЯти его ожил рассказ Џичи  Џрау.  ЃлизилсЯ  вечер,  и
свет, с трудом проникавший сквозь густую  листву  деревьев,  придавал  всему
окружающему какой-то таинственный, грустный оттенок, будивший в душе щемЯщее
чувство страха и суевериЯ. џстреб, паривший  высоко  в  поднебесье,  издавал
зловещий, пронзительный крик. ‚ремЯ от времени то здесь то там тукал  дЯтел,
долбЯ полое дерево, и, горЯ Ярко-красным  оперением,  мимо  них  проносилась
огневка. Ћни подошли к ограде, внутри которой был когда-то плодовый сад.  Ћн
тЯнулсЯ вдоль подошвы скалистой грЯды, мало отличаЯсь от диких  зарослей,  и
лишь кое-где  попадалсЯ  увитый  ползунками  розовый  куст,  или  персиковое
дерево, или слива, одичавшие, косматые и поросшие мхом. ‚ дальнем конце сада
они наткнулись на построенный в скале склеп, обращенный фасадом к  воде.  Ћн
был похож на погреб длЯ хранениЯ зимних запасов. „верь хотЯ и обветшала, все
же была еще крепкой - ее, по-видимому, недавно чинили. ‚ольферт толкнул  ее.
Ћна  заскрипела  на  петлЯх  и  ударилась  о  что-то,   напоминавшее   Ящик;
послышалось какое-то громыхание, и по полу покатилсЯ череп. ‚ольферт в ужасе
отпрЯнул назад, но старый негр успокоил его, объЯснив, что это  -  фамильный
склеп старинного голландского рода, владевшего некогда этим  поместьем;  вид
громоздившихсЯ внутри склепа гробов разных размеров подтвердил  слова  ‘эма.
‚се это было ему знакомо еще с мальчишеских лет, и он был уверен, что теперь
они уже совсем близко от того места, куда направлЯютсЯ.
     Ћни двинулись дальше вдоль по реке, карабкаЯсь по скалам, что  нависали
над самой водою; им нередко приходилось хвататьсЯ за  кусты  и  лозы  дикого
винограда, чтобы не сорватьсЯ в глубокий и быстрый поток. Ќаконец  добрались
они до небольшой бухточки, или, вернее, углублениЯ в линии берега. “  самого
входа в нее высились крутые скалы; кроме того, она так заросла  каштанами  и
дубами, что была совсем неприметна длЯ взора. ‚нутри  самой  бухточки  берег
отлого спускалсЯ к воде, и у замыкающих ее  скал  бурлил  и  ЯрилсЯ  черный,
глубокий и быстрый поток.
     Ќегр остановилсЯ; он приподнЯл над головою то, что некогда было шлЯпою,
и, оглЯдываЯ  этот  затерЯнный  уголок,  поскреб  седую  макушку;  затем  он
захлопал в ладоши и, двинувшись с ликующим видом вперед, указал на  железное
кольцо солидных размеров, накрепко вделанное в скалу  как  раз  над  широкой
каменной плитой,  котораЯ  могла  служить  удобным  причалом.  €менно  здесь
высадились  красные  колпаки.  ѓоды  произвели  перемены  в  менее   стойких
предметах,  но  камень  и  железо  нелегко   поддаютсЯ   действию   времени.
‚смотревшись  пристально,  ‚ольферт  заметил,  сверх  того,  очертаниЯ  трех
крестов, высеченных в скале над кольцом, что, без  сомнениЯ,  было  каким-то
тайным условным знаком.
     ‘тарый ‘эм без труда отыскал также и ту нависшую над водою  скалу,  под
которой он укрылсЯ на своем челноке  во  времЯ  грозы.  Ќо  проследить  путь
ночной шайки было, однако, гораздо труднее. ‚ тот страшный час сознание ‘эма
было настолько поглощено действующими лицами драмы, что он  не  мог  уделить
должного вниманиЯ окружающей  обстановке;  к  тому  же  все  так  по-разному
выглЯдит днем и ночью. ’ем  не  менее,  проблуждав  несколько  времени,  они
вышли, наконец,  на  прогалину  между  деревьЯми,  котораЯ  показалась  ‘эму
похожей на место, которое он разыскивал. ’ам был  не  очень  высокий  выступ
скалы, поднимавшийсЯ совершенно отвесной стеной, и он решил, что это  -  тот
самый гребень, с  которого  он  когда-то  наблюдал  за  красными  колпаками.
‚ольферт тщательно осмотрел скалу и деревьЯ и обнаружил в конце  концов  три
новых креста, похожих на те, что он видел над железным  кольцом;  они  также
были высечены в скале, но только  почти  совсем  заросли  мхом.  ‘ердце  его
заколотилось от радости, ибо он больше не сомневалсЯ,  что  это  -  условные
знаки буканьеров. ’еперь оставалось лишь определить  самое  место,  где  под
землею таитсЯ клад, так как в противном случае ему пришлось бы рыть  наобум,
по соседству с крестами, и возможно, что он так и не добралсЯ бы до клада  -
а он и так немало времени отдал бесплодной работе и был  сыт  ею  по  горло.
‡десь, однако, старый негр оказалсЯ в затруднительном положении; его  мучила
противоречивость воспоминаний, в которых  все  успело  перемешатьсЯ.  ’о  он
настаивал, что это было у самого подножиЯ туты,  то  -  что  около  большого
белого камнЯ, то - что это,  должно  быть,  под  невысоким  зеленым  бугром,
поблизости от гребнЯ скалы, так что в конце концов и ‚ольферт  пришел  в  не
меньшее  замешательство,  чем  его  окончательно  растерЯвшийсЯ   проводник.
‚ечерние тени  ложились  уже  на  леса;  очертаниЯ  скал  и  деревьев  стали
сливатьсЯ и  смешиватьсЯ.  Ѓыло  очевидно,  что  предпринимать  какие-нибудь
попытки на этот раз поздно; кроме того, ‚ольферт не захватил с собою никаких
инструментов, необходимых, чтобы взЯтьсЯ за поиски. „овольный  все  же,  что
ему удалось установить самое место,  он  постаралсЯ  запомнить  все  приметы
этого уголка, с тем чтобы найти его в будущем, и пустилсЯ в  обратный  путь,
решив безотлагательно приступить к этому сулЯщему горы золота делу.  ѓлавнаЯ
тревога, поглощавшаЯ до сих  пор  все  его  чувства,  до  некоторой  степени
улеглась, и теперь, пока они  шли  этими  заколдованными  местами,  усиленно
начала работать его  фантазиЯ,  населЯвшаЯ  окружающее  тысЯчами  образов  и
химер. …му казалось, что с каждого дерева свисали пираты в цепЯх, и  он  был
готов к тому, что вот-вот увидит какого-нибудь  испанского  дона  с  горлом,
рассеченным от уха до уха, который медленно встает из могилы и  потрЯсает  в
воздухе мешком с золотом.
     €х обратный  путь  проходил  через  заброшенный  сад;  нервы  ‚ольферта
напрЯглись до того, что вспорхнувшаЯ птица, шуршание  листа,  падающий  орех
заставлЯли его испуганно  настораживатьсЯ.  ‚ойдЯ  в  сад,  они  заметили  в
отдалении какую-то причудливую  фигуру,  котораЯ,  согнувшись  под  тЯжестью
ноши, медленно двигалась по одной  из  дорожек.  Ћни  остановились  и  стали
следить за нею. Ќа этом человеке был, как им показалось, шерстЯной колпак, и
притом,  что  всего  ужаснее,  кроваво-красного  цвета.  —еловек,   медленно
подвигаЯсь вперед, взобралсЯ на прибрежные скалы и  остановилсЯ  как  раз  у
дверей склепа. Џрежде  чем  войти  внутрь,  он  оглЯнулсЯ  вокруг.  Ќетрудно
представить себе, какой ужас охватил ‚ольферта, когда он узнал свирепое лицо
утонувшего  у  него  на  глазах   буканьера.   Ћн   испустил   крик   ужаса.
—еловек-призрак неторопливо поднЯл свой железный кулак и молча погрозил им.
     ‚ольферт не стал дожидатьсЯ дальнейшего и  понессЯ,  насколько  хватило
прыти в ногах, да и ‘эм, в котором проснулись все его прежние  страхи,  тоже
не отставал и мчалсЯ за ним по пЯтам. Ћни продирались сквозь кусты  и  чащи,
шарахаЯсь в ужасе каждый раз, когда  их  одежда  цеплЯлась  за  какую-нибудь
колючку или сучок, и перевели дух, лишь миновав эту жуткую рощу и выбравшись
на большую дорогу, что вела в город.
     Џрошло немало дней, прежде чем ‚ольферт собралсЯ с  духом  и  отважилсЯ
взЯтьсЯ за дело: до такой степени был он напуган поЯвлением ужасного морЯка,
будь то живой человек или призрак. ‘колько душевных волнений  за  это  времЯ
пришлось ему пережить! Ћн забросил  свои  дела,  бродил  с  утра  до  вечера
мрачный и беспокойный, потерЯл аппетит, сбивалсЯ с мыслей,  заговаривалсЯ  и
совершал тысЯчи всЯких нелепостей. Ћн окончательно утратил покой, и даже  во
сне его мучил кошмар в образе огромного мешка с золотом, который  давил  ему
грудь. Ћн бормотал что-то о  несметных  деньгах,  грезил,  будто  откапывает
клад, расшвыривал постельное белье, уверенный, что выгребает землю  из  Ямы,
кидалсЯ под  кровать  в  поисках  сокровищ  и  вытаскивал  оттуда,  как  ему
мерещилось, кубышку с золотыми монетами.
     ѓоспожа ‚еббер и ее дочь,  решив,  что  к  нему  возвращаетсЯ  припадок
безумиЯ, были в полном  отчаЯнии.  …сть  два  семейных  оракула,  к  которым
прибегают голландские хозЯйки в необычных и трудных случаЯх жизни, Я имею  в
виду домини и врача. Ќа этот раз мать и дочь ‚ебберы  избрали  врача.  ‚  те
времена жил в  Њанхеттене  маленький  смуглый  врач  в  напудренном  парике,
прославлЯемый  городскими  старухами  не  только  за   искусство   исцелениЯ
страждущих, но и за познаниЯ в области  загадочного  и  сверхъестественного.
‡вали его доктором Љнипперхаузеном; он был  известен,  впрочем,  больше  под
именем ‚ысокоученого Ќемецкого „октора {Ќесомненно,  тот  самый,  о  котором
упоминаетсЯ в истории „ольфа •ейлигера. (Џримеч. авт.)}. Љ нему за советом и
помощью,  надеЯсь,  что  он  излечит  ‚ольферта  ‚еббера  от  нелепостей   и
сумасбродств, и направились бедные женщины.
     Ћни застали доктора в  его  маленьком  кабинете;  на  нем  была  темнаЯ
камлотоваЯ одежда ученого и чернаЯ бархатнаЯ ермолка, одним словом тот самый
нарЯд, который носили Ѓоергаве,  ѓельмонт  {Ѓоергаве  ѓерман  (1668-1738)  -
знаменитый голландский химик  и  врач;  ѓельмонт  †ан-Ѓатист  (1577-1644)  -
бельгийский врач.} и другие светила медицинского мира; на его солидном  носу
красовались зеленые очки в  черной  роговой  оправе,  и  он,  казалось,  был
погружен в изучение немецкого фолианта, от которого лицо  его  казалось  еще
темней.
     „октор с глубоким вниманием выслушал их рассказ  о  симптомах  болезни,
терзающей бедного ‚ольферта ‚еббера; когда же они упомЯнули про его  бред  о
закопанных кладах, маленький человечек и вовсе навострил  уши.  “вы!  Ѓедные
женщины! Љак плохо знали они того, к кому обратились за помощью!
     „октор Љнипперхауэен употребил  половину  жизни  на  поиски  кратчайших
путей к богатству, на стЯжание которого мы растрачиваем большую часть нашего
быстротечного века. ‚ молодости он провел несколько лет в горах  ѓарца,  где
выведал у рудокопов множество  драгоценных  сведений  относительно  способов
разысканиЯ скрытых в недрах земли сокровищ. Ћн продолжал затем занЯтиЯ этого
рода под руководством одного заезжего мудреца, который  был  равно  посвЯщен
как в тайны медицины, так и в таинства магии  и  прочего  жульничества.  …го
голова по этой причине была напичкана мистическими науками; он знал  толк  в
астрологии, алхимии, Ясновидении, умел разыскивать  украденное  имущество  и
находить таЯщиесЯ под землею  источники;  одним  словом,  благодарЯ  темному
характеру своих знаний он стал называтьсЯ  ‚ысокоученым  Ќемецким  „октором,
что равнозначно приблизительно чернокнижнику.
     „октор не раз слышал  толки  о  кладах,  зарытых  в  различных  уголках
острова, и уже давно сгорал желанием напасть на их след. …два ему сообщили о
причудах ‚ольферта, о его бреде наЯву и во сне, как он тотчас же понЯл,  что
речь идет о Явственных симптомах кладоискательства, и не стал терЯть времени
на дальнейшие, праздные на его взглЯд, расспросы.
     ‚ольферт в продолжение долгих дней хранил  про  себЯ  свою  тайну,  это
мучило  его  несказанно,  и  так  как  домашний  врач  -  это  своего   рода
отец-исповедник, то беднЯга обрадовалсЯ  возможности  облегчить  свою  душу.
€так, вместо того чтобы лечить, доктор сам заболел болезнью своего пациента.
‚се. что он узнал от больного, разожгло его жадность; он не сомневалсЯ,  что
поблизости от таинственных трех крестов действительно  зарыты  богатства,  и
предложил свою помощь ‚ольферту. Ћн  заЯвил,  что  в  делах  подобного  рода
требуетсЯ соблюдение великой тайны и  великих  предосторожностей,  что  клад
может быть вырыт лишь ночью, что обЯзательны известные формулы и  церемонии,
а также сожжение особых снадобий, что нужно произносить различные заклинаниЯ
и что,  помимо  всего,  кладоискатель  должен  в  первую  очередь  запастись
палочкой-указалочкой, котораЯ обладает волшебным свойством  точно  указывать
место, где лежат спрЯтанные сокровища.
     Џоскольку доктор и прежде занималсЯ такими делами, он и  взЯл  на  себЯ
необходимые приготовлениЯ, и так  как  фаза  луны  оказалась  благоприЯтною,
обещал изготовить палочку-указалочку к назначенной ночи.
     ‚ольферт преисполнилсЯ радости, что нашел  столь  ученого  и  полезного
сотоварища. ‚се было сделано тайно и  быстро.  „октор  неоднократно  навещал
своего  пациента,  и  славные  женщины  восхвалЯли  его,  наблюдаЯ  целебное
действие  его  посещений.  Њежду  тем  чудеснаЯ  палочка-указалочка  -  этот
всесильный ключ к тайнам природы - была изготовлена. ђади предстоЯщего  дела
доктор перерыл свои ученые книги; с черным рыбаком было  сговорено,  что  он
доставит их на своем челноке к  месту  действиЯ,  будет  работать  киркой  и
лопатой, помогаЯ откопать клад, и предоставит  им  свою  лодку  длЯ  тЯжелой
добычи, которой они, без сомнениЯ, овладеют.
     Ќаконец наступила ночь,  намеченнаЯ  длЯ  этого  опасного  предприЯтиЯ.
Џрежде чем выйти из дому, ‚ольферт посоветовал  дочери  и  жене  отправитьсЯ
спать и не тревожитьсЯ, если он задержитсЯ и  не  возвратитсЯ  домой  раньше
утра. “слышав от него, что не нужно тревожитьсЯ, они, как подобает  разумным
женщинам,  немедленно  ударились  в  панику.  Џо  его  поведению  они  сразу
заметили, что затеваетсЯ что-то неладное; их страхи и опасениЯ насчет  того,
что у него не все дома, ожили с  десЯтикратною  силою;  они  молили  его  не
подвергать себЯ опасностЯм простуды на ночном воздухе, но все было напрасно:
раз ‚ольферт оказалсЯ верхом на своем коньке, нелегко  было  выбить  его  из
седла.
     ‘тоЯла ЯснаЯ звезднаЯ ночь, когда он вышел из  дома  ‚ебберов.  Ќа  нем
была широкаЯ шлЯпа с опущенными полЯми,  подвЯзаннаЯ  у  подбородка  платком
дочери длЯ защиты от ночной сырости; госпожа ‚еббер в свою очередь  накинула
ему на плечи свой длинный красного цвета плащ и закрепила его у шеи.  „октор
был не менее заботливо вооружен и снарЯжен своею  домоправительницей,  вечно
бдительной фру €льзи, и отправилсЯ в путь в своем камлотовом балахоне вместо
обычного сюртука; голову  его  прикрывала  бархатнаЯ  ермолка,  над  которой
высилась еще треугольнаЯ шлЯпа; под мышкой  у  него  была  толстаЯ  книга  с
застежками; в одной руке держал он корзину  со  своими  зельЯми  и  сушеными
травами, в другой - чудодейственную палочку-указалочку.
     Џока доктор и ‚ольферт пересекали церковный двор,  часы  на  колокольне
пробили десЯть, и ночной сторож хриплым голосом прокричал свое  протЯжное  и
унылое:
     "‚се в порЯдке!" Њаленький городок был погружен в  глубокий,  спокойный
сон. Љругом царила зловещаЯ тишина, и ничто не нарушало ее, разве порою  лай
какой-нибудь   непутевой   бродЯчей   собаки   или   серенада   романтически
настроенного кота.
     ‚ольферту, правда, почудилось - и притом  несколько  раз,  -  будто  он
слышит, как кто-то крадетсЯ в отдалении сзади них, но ведь  это  могло  быть
лишь эхо собственных их шагов, отдававшихсЯ в глухих пустынных  улицах.  …му
даже померещилось раз-другой, будто он видит фигуру высокого роста,  котораЯ
неотступно скользит за ними, останавливаетсЯ, когда они  останавливаютсЯ,  и
трогаетсЯ с места, едва они двинутсЯ дальше, но туман и тусклый свет  фонарЯ
бросали настолько зыбкие тени и отсветы, что все это могло быть просто игрой
воображениЯ.
     ‘тарый рыбак, покуриваЯ трубку, поджидал их на  корме  своего  челнока,
который стоЯл на приколе перед его хижиной. Ќа  дне  лодки  лежали  кирка  и
лопата, а  также  потайной  фонарь  и  глинЯный  кувшин  доброй  голландской
подкрепительной и горЯчительной, в которую честный ‘эм, вне всЯких сомнений,
верил не меньше, чем доктор Љнипперхаузен в свои зельЯ и снадобьЯ.
     € вот три храбреца  погрузились  в  челнок-скорлупку  и  отправились  в
ночное плавание, обнаружив во всем этом столько мудрости и  отваги,  что  их
можно сравнить лишь с тремЯ мудрецами из ѓотэма {ѓотэм - название деревни  в
Ќоттингемшире (ЂнглиЯ), с которой свЯзано  бесконечное  количество  народных
рассказов о дураках.}, которые решили плыть по морю в чаше. ЌачалсЯ  прилив;
вода в ‘аунде поднималась, течение быстро бежало вверх. Ћно несло  их  почти
без помощи весел. ѓород перед ними был погружен во мрак. ’о  здесь,  то  там
едва мерцал огонек из окна  в  доме  больного  или  из  иллюминатора  судна,
покачивавшегосЯ  на  Якоре.  Ќи  одно  облачко  не  затуманивало  усыпанного
звездами бездонного небосвода,  звездные  блики  колыхались  на  поверхности
спокойной реки;  вспыхнувший  бледным  сиЯнием  метеор  упал  где-то  в  том
направлении, в котором плыл и их челн, и доктор счел это  в  высшей  степени
благоприЯтным предвестием.
     ‚скоре  они  скользили  уже  мимо  Љорлирова  мыса  с  его  деревенским
трактиром, в котором разыгралась та  жуткаЯ  ночнаЯ  историЯ.  €  хозЯева  и
слуги,  должно  быть,  спали,  и  в  доме  было  темно  и   тихо.   ‚ольферт
почувствовал, как мороз пробежал у него по коже, когда  они  проезжали  близ
мыса,  где  утонул  старый  буканьер.   Ћн   показал   это   место   доктору
Љнипперхаузену. ‚ то времЯ как они рассматривали указанный  ‚ольфертом  мыс,
им показалось, будто и сейчас возле него скрываетсЯ лодка; но  берег  бросал
на воду такую черную тень, что  ничего  нельзЯ  было  отчетливо  разглЯдеть.
Ќемного спустЯ  они  услышали  позади  себЯ  тихие  всплески,  как  если  бы
кто-нибудь старалсЯ  грести,  не  производЯ  шума.  ‘эм  налег  на  весла  с
удвоенной силой и, отлично знаЯ все водовороты  и  быстрины  потока,  вскоре
оставил преследователей - если они были и впрЯмь -  далеко  за  кормой.  …ще
немного - и они пересекли —ерепашью бухту и  бухту  Љипа,  нырнули  затем  в
черную тень, отбрасываемую берегами Њанхеттена, и понеслись  быстро  вперед,
скрытые от чьих-либо взоров. Ќаконец негр  загнал  свой  челнок  в  закрытую
густыми деревьЯми бухточку и привЯзал его к уже известному нам  кольцу.  Ћни
высадились на берег, с помощью  фонарЯ  собрали  свои  инструменты  и  стали
медленно пробиратьсЯ сквозь заросли и  кусты.  ‚сЯкий  звук,  даже  шуршание
листьев под их собственными ногами вспугивал их и заставлЯл настораживатьсЯ;
кровь застыла  в  их  жилах,  когда  они  услышали  визгливый  крик  филина,
донесшийсЯ с печной трубы старых развалин, что находились поблизости.
     ЌесмотрЯ на предосторожности, принЯтые в свое времЯ  ‚ольфертом,  чтобы
запомнить приметы  этого  места,  прошло  немало  времени,  прежде  чем  они
отыскали ту прогалину между деревьЯми, где,  как  они  думали,  были  зарыты
сокровища. ‚ конце концов нашли  они  и  выступ  скалы,  и  ‚ольферт,  светЯ
фонарем, увидел на ее поверхности три таинственных, выбитых в камне, креста.
€х сердца бешено колотились, ибо они стоЯли  пред  испытанием,  от  которого
зависела судьба их надежд.
     ”онарь держал ‚ольферт ‚еббер; доктор вытащил свою  палочку-указалочку.
ќто был небольшой прутик с развилкой, оба  конца  которой  он  крепко  зажал
руками, тогда как третий его конец был направлен  вверх,  перпендикулЯрно  к
небу. „октор некоторое времЯ переходил с этой рогатинкой с места  на  место,
держа ее на известном расстоЯнии от  земли,  но  вначале  все  его  действиЯ
оставались безрезультатными; ‚ольферт  между  тем,  направлЯЯ  на  нее  свет
фонарЯ, затаив дыхание, следил за своим спутником.  Ќаконец  веточка  начала
медленно опускатьсЯ. „октор стиснул ее изо всех сил; руки  его  дрожали:  он
волновалсЯ. Џалочка-указалочка все поворачивалась и поворачивалась, описываЯ
дугу, пока третий ее конец не  установилсЯ  в  направлении,  противоположном
первоначальному, а именно - перпендикулЯрно к земле, и не замер, указываЯ на
место клада с такой же настойчивостью, с какою стрелка компаса указывает  на
полюс.
     - ‡десь, - едва слышным голосом сказал доктор.  ‘ердце  ‚ольферта,  как
ему показалось, подкатилось к самому горлу.
     - ђыть, что ли? - спросил негр, хватаЯ лопату.
     - Potstausends  {’ысЯча  чертей  (голл.).},  нет!  -  поспешно  ответил
доктор. Ћн велел своим спутникам держатьсЯ поближе к нему и хранить гробовое
молчание  -  необходимо  было  принЯть  известные  меры  предосторожности  и
выполнить все церемонии, дабы злые духи, которые стерегут зарытые клады,  не
учинили какой-нибудь пакости.
     ‚след за этим доктор обвел заветное место  кругом,  достаточным,  чтобы
внутри него могли стать и он и его спутники. Џотом он собрал сухих  веток  и
листьев и запалил костер; в него  он  бросил  какие-то  снадобьЯ  и  сушеные
травы,  которые  принес  с  собою   в   корзинке.   ЏоднЯлсЯ   густой   дым,
распространилсЯ отвратительный едкий запах, поразительно отдававший серой  и
вонючей камедью, быть может и  приЯтный  длЯ  обонЯтельных  нервов  духов  и
привидений, но едва не задушивший беднЯгу ‚ольферта, который принЯлсЯ чихать
и кашлЯть так громко, что всЯ  чаща  загудела  ответным  эхом.  Џосле  этого
доктор отстегнул застежки у книги,  которую  тащил  все  времЯ  под  мышкой;
фолиант этот - в нем заключалсЯ немецкий текст -  был  напечатан  черными  и
красными буквами. ‚ольферт светил фонарем, и доктор, водрузив на  нос  очки,
прочитал по-немецки и по-латыни несколько заклинаний. Ќаконец он велел  ‘эму
взЯть кирку и приступить к работе. ЏлотнаЯ почва  упрЯмо  свидетельствовала,
что ее не  тревожили  долгие  годы.  Џробившись  сквозь  верхний  слой,  ‘эм
добралсЯ до песка и гравиЯ и принЯлсЯ  проворно  выбрасывать  его  налево  и
направо полными лопатами.
     - Tc-cс. - сказал ‚ольферт, которому показалось, будто  кто-то  ступает
по сухим листьЯм и шевелитсЯ в кустах. ‘эм  на  минуту  бросил  работу,  они
стали прислушиватьсЯ - все было тихо. ‹етучаЯ мышь беззвучно пронеслась  над
их головами; какаЯ-то птица, потревоженнаЯ в своем гнезде светом их  фонарЯ,
пролетела, кружа над огнем. ‘реди глубокого  безмолвиЯ  леса  они  различали
рокот потока, несшего свои воды  вдоль  скалистого  берега,  и  далекий  рев
бурунов у ‚рат „ьЯвола.
     Ќегр снова взЯлсЯ за работу  и  вскоре  вырыл  довольно  глубокую  Яму.
„октор стоЯл у одного ее краЯ, читаЯ времЯ от времени по своему  колдовскому
фолианту формулы заклинаний и подбрасываЯ в огонь зельЯ и травы,  тогда  как
‚ольферт, склонившись над другим  ее  краем,  пристально  следил  за  каждым
движением лопаты —ерного ‘эма.
     ‚сЯкий, кто  увидел  бы  эту  живописную  группу,  освещенную  костром,
фонарем и отсветами красного плаща ‚ольферта, мог  бы  с  легкостью  принЯть
доктора за мерзкого колдуна, насылающего на людей свои  черные  чары,  между
тем как седоволосый негр с успехом сошел бы за черного призрака,  послушного
его воле.
     Ќаконец  лопата  старого   рыбака   наткнулась   на   что-то   твердое,
прозвучавшее  как  полый  предмет,  и  на  этот  звук  откликнулось   сердце
‚ольферта. ‘эм еще раз ударил лопатой.
     - ќто сундук, - сказал негр.
     - Џолный золота, готов поручитьсЯ! -  вскричал  ‚ольферт,  от  восторга
захлопав в ладоши.
     Ќо едва были произнесены  эти  слова,  как  его  слух  уловил  какой-то
невнЯтный шорох, донесшийсЯ до него сверху. Ћн поднЯл глаза, и  -о  ужас!  -
при  свете  гаснущего  костра  ему  показалось,  что  над  скалой  он  видит
отвратительное лицо  утопленника-буканьера,  который,  злобно  осклабившись,
смотрит в упор на него. ‚ольферт закричал во весь голос и обронил от  испуга
фонарь. ‘трах ‚ольферта заразил  остальных.  Ќегр  выскочил  прочь  из  Ямы,
доктор бросил свой  фолиант  и  корзинку  и  принЯлсЯ  бормотать  по-немецки
молитвы. ‚се были охвачены ужасом и смЯтением. Љостер погас, фонарь тоже.  ‚
суматохе наши кладоискатели натыкались один на другого, и  это  окончательно
сбило их с толку. €м мерещилось, что на них ринулсЯ целый легион призраков и
что в зыбком свете, распространЯемом тлеющими угольками  угасающего  костра,
они видЯт какие-то причудливые фигуры в красных колпаках, которые  беснуютсЯ
и вопЯт вокруг них. „октор побежал в одну сторону, негр -  в  другую,  тогда
как ‚ольферт кинулсЯ к берегу. ЏробираЯсь сквозь кусты и колючки, он  слышал
за собою тЯжелый топот. ‡а ним гнались по пЯтам.  ‘ломЯ  голову  ринулсЯ  он
вперед. ’опот все  приближалсЯ  и  приближалсЯ.  Ћн  почувствовал,  как  его
хватают за плащ, но внезапно кто-то напал на его преследователЯ.  ‡авЯзалась
ЯростнаЯ борьба. ѓрЯнул  пистолетный  выстрел,  и  его  вспышка  озарила  на
мгновение скалу и кусты. ‚ольферт увидел две схватившиесЯ  фигуры,  и  опЯть
стало темно, еще темнее, чем прежде.  Џротивники  продолжали  боротьсЯ,  они
душили друг друга, задыхались, стонали,  катались  между  камней.  ‘лышалось
рычание, точно ворчала  злаЯ  собака;  это  рычание  прерывалось  ужасающими
проклЯтиЯми, и ‚ольферту почудилось,  что  он  узнает  голос  буканьера.  Ћн
охотно убежал бы отсюда, но, попав на самый край пропасти,  не  мог  сделать
больше ни шага. ‚раги снова вскочили на ноги, и опЯть возобновилась  борьба;
только  выносливость  и  выдержка  могли,  по-видимому,  решить  исход  этой
Яростной схватки. ‚друг один из противников был  сброшен  другим  с  вершины
утеса и свалилсЯ в глубокий поток, который бесновалсЯ внизу. ‚ольферт слышал
всплеск и какое-то жуткое бульканье, но темнота  ночи  скрыла  от  него  все
последующее, и рокот стремительного течениЯ заглушил остальные звуки.
     ‘ одним из боровшихсЯ на скале было покончено, но ‚ольферт не знал, был
ли то друг или враг, а кто знает, быть  может  и  оба  они  были  враги.  Ћн
слышал, как победитель подходит к нему, и его страх ожил с новою силой. ’ам,
где контуры скал поднимались на фоне неба, он  увидел  человеческую  фигуру;
она приближалась. Ќе могло быть  сомнениЯ  -  это  страшный  буканьер.  Људа
бежать? ‘ одной стороны его  ожидала  пропасть,  с  другой  -  убийца.  ‚раг
подходил все ближе и ближе - он  был  уже  в  нескольких  шагах  от  беднЯги
‚ольферта. ‚ольферт сделал попытку спуститьсЯ по отвесной стене  утеса.  …го
плащ зацепилсЯ за куст терновника, что рос на  краю  обрыва,  ноги  потерЯли
точку опоры, и он повис в воздухе, полузадушенный тем самым шнурком, которым
заботливаЯ жена закрепила плащ на его шее. ‚ольферт решил,  что  пришел  его
час; воззвав к свЯтому Ќиколаю, он уже вручил ему  душу,  как  вдруг  шнурок
лопнул, и он стремглав покатилсЯ вниз по обрыву, падаЯ со скалы на скалу,  с
куста на куст; его красный плащ, оставшийсЯ наверху, развевалсЯ  в  воздухе,
точно кровавое знамЯ.
     Џрошло порЯдочно времени, прежде чем он очнулсЯ. Љогда он открыл глаза,
розовые лучи восходЯщего солнца играли уже на утреннем небе.  Ћн  обнаружил,
что лежит на дне лодки и притом жестоко ушиблен. Ћн попыталсЯ приподнЯтьсЯ и
сесть, но ему было больно пошевелитьсЯ. ЏослышалсЯ  дружеский  и  участливый
голос, предложивший ему лежать спокойно и  не  ворочатьсЯ.  Ћн  посмотрел  в
сторону говорившего - то был „ирк ‚альдрон. Ћн последовал  за  ‚ольфертом  и
его спутниками по настоЯтельной просьбе госпожи ‚еббер и ее дочери,  которые
с похвальным любопытством, свойственным прекрасному полу, проникли  в  тайну
неоднократных совещаний ‚ольферта и немецкого доктора. „ирк  изрЯдно  отстал
от легкого челнока —ерного ‘эма и подоспел как  раз  вовремЯ,  чтобы  спасти
злополучного кладоискателЯ.
     ’ак завершилось это опасное предприЯтие. „октор и  —ерный  ‘эм  порознь
возвратились в Њанхеттен, и каждый  по-своему  рассказывал  о  пережитых  им
грозных опасностЯх. —то касаетсЯ  несчастного  ‚ольферта,  то,  вместо  того
чтобы возвратитьсЯ в город с триумфом, с грузом мешков,  полных  золота,  он
был доставлен домой на носилках в сопровождении целой  ватаги  сгоравших  от
любопытства мальчишек.
     …го жена вместе с  дочерью,  завидев  издалека  это  страшное  шествие,
перебудоражили своим криком соседей; они думали, что несчастный окончил  все
счеты с жизнью, пав жертвой очередного припадка безумиЯ. Ћбнаружив,  однако,
что он еще жив, они мигом уложили его в постель, и у его изголовьЯ  собралсЯ
синклит престарелых  кумушек  всей  округи,  дабы  прийти  к  окончательному
решению, каким способом его должно лечить.
     ‚есь  город  был  взбудоражен   историей,   приключившейсЯ   с   нашими
кладоискателЯми. Њногие побывали на месте ночных событий,  но,  хотЯ  они  и
нашли вырытую черным рыбаком Яму, все же не обнаружили ничего стоЯщего,  что
могло бы вознаградить их за затраченный труд.  Ќекоторые  из  них,  впрочем,
утверждали, будто видели там обломок  дубового  сундука,  а  также  железную
крышку кубышки, причем от нее здорово несло золотом; они говорили еще, что в
старинном склепе наткнулись на  следы  тюков  и  Ящиков,  но  все  это  было
чрезвычайно сомнительно и не внушало довериЯ.
     ѓоворЯ по правде, тайна этой истории не разгадана и поныне. Ѓыл ли  тут
зарыт клад, и если был, то унесли ли его той самой ночью  те  же  люди,  что
зарыли его, или он и до сих пор  продолжает  таитьсЯ  в  земле  под  охраной
гномов и духов и пребудет там до тех пор, пока кто-нибудь  по-настоЯщему  не
возьметсЯ за его поиски, - обо всем этом можно  лишь  строить  догадки.  —то
касаетсЯ менЯ, то Я склонен  придерживатьсЯ  последнего  мнениЯ,  ибо  Я  не
сомневаюсь, что и здесь и во многих других местах острова  и  поблизости  от
него, еще в пору буканьеров и первых голландских поселенцев,  были  закопаны
клады  неисчислимой  ценности;  Я  искренно  рекомендовал  бы  тем  из  моих
сограждан, которые не поглощены другими делами, всерьез  взЯтьсЯ  за  поиски
этих кладов.
     Ѓыло высказано множество предположений о том, кем же был в конце концов
странный морЯк, некоторое времЯ тиранивший маленькое братство на  Љорлировом
мысе;  морЯк,  который  столь  загадочно  сгинул  и   при   столь   страшных
обстоЯтельствах вынырнул снова.
     Ќекоторые думали, что он был контрабандистом, поселившимсЯ здесь,  дабы
помогать товарищам выгружать  контрабанду  в  скалистых  бухточках  острова;
другие, - что он был буканьером, соратником Љидда или Ѓредшо, прибывшим сюда
с намерением  извлечь  из  земли  таЯщиесЯ  в  ней  сокровища.  …динственное
обстоЯтельство, которое проливает, правда тусклый, но все же хоть  некоторый
свет на эту загадку, - это  известно  о  странном,  иноземного  вида  шлюпе,
похожем на пиратскую шхуну, который, как передают очевидцы,  несколько  дней
слонЯлсЯ по ‘аунду, не спускаЯ никого  на  берег  и  не  представив  доклада
властЯм, тогда как от него и к нему  по  ночам  беспрерывно  сновали  лодки;
заметили, что он стоЯл близ входа в гавань, едва забрезжило утро, после  той
ночи, когда приключилась катастрофа с нашими кладоискателЯми.
     џ не могу также не сообщить еще об одном известии, хотЯ и отношу его  к
разрЯду  апокрифических,  а  именно,  будто  буканьера,   которого   считали
утопленником, видели на рассвете - в руке  он  держал  фонарь  -  верхом  на
объемистом морском сундуке. Ћн плыл через ‚рата „ьЯвола, и вода там  бурлила
и ревела с удвоенной Яростью.
     Џока вестовщики  и  вестовщицы  округи  были  занЯты  этими  толками  и
пересудами, бедный ‚ольферт, больной и удрученный, лежал у себЯ в постели  с
избитым телом и не менее пришибленною душой. †ена и дочь делали  что  могли,
дабы уврачевать его раны - как телесные,  так  и  душевные.  ‘лавнаЯ  стараЯ
женщина не отходила от его изголовьЯ, где вЯзала с утра  и  до  ночи,  в  то
времЯ как  его  дочь  ходила  за  ним  с  нежнейшей  заботливостью.  Ћни  не
испытывали также недостатка в участии добрых  соседей.  ‚се,  что  говоритсЯ
обычно о „рузьЯх, покидающих нас в несчастье, к  ним  ни  в  какой  мере  не
относилось. ‚ебберы отнюдь не могли пожаловатьсЯ  на  одиночество;  не  было
поблизости ни одной хозЯюшки,  котораЯ  не  бросала  б  своей  работы  и  не
присоединЯлась к кучке женщин, неизменно собиравшихсЯ возле жилища ‚ольферта
‚еббера, дабы осведомитьсЯ о его  здоровье  и  еще  раз  обсудить  некоторые
подробности приключившейсЯ с ним истории.
     € ни одна не ЯвлЯлась туда без горшочка с отваром  полеЯ,  или  шалфеЯ,
или какой-нибудь мази, или настоЯ из трав, и каждаЯ рада была показать всему
городу и свое лекарское искусство и свою доброту.
     Љаких только примочек не испробовал бедный ‚ольферт - и  все  напрасно!
Ѓыло больно видеть, как он тает изо  днЯ  в  день,  худеет,  становитсЯ  все
бледней и бледней, как горестно смотрит из-под  старого  лоскутного  одеЯла,
окруженный кучкою женщин, собравшихсЯ, чтобы сочувственно охать, вздыхать  и
бросать на него сокрушенные взглЯды.
     „ирк ‚альдрон был единственным  существом,  приносившим  с  собою,  как
казалось, луч солнца в этот дом уныниЯ и печали. Ћн переступал его  порог  с
веселым видом и бодрым духом и старалсЯ вдохнуть жизнь  в  угасающее  сердце
бедного кладоискателЯ; все было, однако,  тщетно.  ‚ольферт  был,  очевидно,
окончательно сломлен. …сли еще и недоставало чего-нибудь, чтобы  довести  до
предела его отчаЯние, то этим оказалось известие, дошедшее до него  в  самые
горестные  его  минуты:  ему  сообщили,  что  городскаЯ  община   собираетсЯ
проложить новую улицу, котораЯ пройдет посередине его  капустного  полЯ.  Ћн
видел теперь впереди лишь разорение и нищету;  ему  предстоит  расстатьсЯ  с
последним его оплотом, огородом предков; что же станетсЯ с его бедной  женою
и дочерью? Љак-то утром на глаза его,  провожавшие  взглЯдом  выходившую  из
комнаты хлопотунью ќми, навернулись слезы. „ирк ‚альдрон сидел  возле  него;
‚ольферт схватил его за руку, указал  на  дочь  и  впервые  за  всю  болезнь
нарушил молчание.
     - џ ухожу, - сказал он, покачиваЯ головой, - и когда Я уйду, моЯ беднаЯ
дочь...
     - Ћставьте ее на менЯ, отец, - мужественно сказал „ирк, - Я  позабочусь
о ней.
     ‚ольферт взглЯнул в лицо этому энергичному статному юноше и понЯл,  что
он, как никто, в состоЯнии взЯть на себЯ заботу о женщине.
     - •орошо, - сказал он, - она твоЯ; а теперь позови мне  нотариуса  -  Я
сделаю завещание и умру.
     џвилсЯ нотариус - щегольски одетый, суетливый, круглоголовый  маленький
человечек - ђоорбах или ђоллебук, как  принЯто  было  произносить  его  имЯ.
“видев его, женщины принЯлись всхлипывать и причитать, ибо они счи