акже плаваЯ по реке или какому-нибудь неведомому горному  озеру,  занимаЯсь
рыбной ловлей или охотою на болотную дичь и живЯ один Ѓог знает как.
     Ћн был большим другом индейцев и горЯчим поклонником их образа жизни, в
котором находил подлинную свободу  и  который  казалсЯ  ему  мужественным  и
благородным.  „аже  в  Ћлбани  он  постоЯнно  имел   при   себе   нескольких
краснокожих, которые слонЯлись по всему дому,  спали,  подобно  собакам,  на
солнцепеке, готовили охотничьи и рыболовные снасти длЯ очередной  экспедиции
и стрелЯли из лука по цели.
     € хотЯ эти дикари подчинЯлись геру Ђнтони столь же беспрекословно,  как
подчинЯетсЯ  охотнику  свора  собак,  тем  не  менее  они  немало  досаждали
привыкшим к тишине и порЯдку соседЯм. Ђнтони ван  дер  •ейден  был,  однако,
богат, и никто не решалсЯ перечить ему в чем бы то ни было; кроме  того,  он
был прост в  обращении  и  всегда  оживлен  и  весел,  и  это  снискало  ему
популЯрность. €дЯ по улице,  он  неизменно  напевал  какую-нибудь  старинную
голландскую песенку и за целую милю шумно приветствовал всЯкого  встречного;
входЯ к кому-нибудь в дом, он дружески хлопал хозЯина по спине, жал ему руку
до тех пор, пока тот не начинал корчитьсЯ  и  стонать,  целовал  у  него  на
глазах его хозЯйку и дочерей - словом, у гера Ђнтони  не  было  ни  капельки
чванства или надменности.
     Љроме индейцев вокруг него постоЯнно толклись трое или  четверо  белых;
эти люди смотрели на него как на своего покровителЯ, пользовались его столом
и времЯ от времени удостаивались приглашениЯ  отправитьсЯ  вместе  с  ним  в
экспедицию. ‚от и сейчас, в сопровождении своей разноцветной  свиты,  плавал
он по ѓудзону на небольшой пинассе {Ќебольшое судно, ходЯщее под парусами  и
на веслах.}, которую выстроил ради подобных скитаний. ‘ ним были двое белых,
одетых наполовину по-европейски, наполовину на индейский лад;  на  них  были
мокасины и охотничьи рубашки; четверо остальных были его любимцы -  индейцы.
Ћни без всЯкой цели довольно долго бродЯжили по  реке,  пока  не  оказались,
наконец, среди гор. ’ут они провели два-три днЯ, охотЯсь на  ланей,  которые
все еще встречались в этих диких местах.
     - ‚аше счастье, молодой человек, - сказал Ђнтони ван дер •ейден, - ваше
счастье, что вам довелось свалитьсЯ за борт сегоднЯ - и только сегоднЯ,  ибо
завтра ни свет ни зарЯ мы снимаемсЯ с лагерЯ и отправлЯемсЯ по домам,  и  вы
напрасно стали бы искать среди этих пустынных гор, чем утолить свой голод...
Ќо пошевеливайтесь, ребЯтки, пошевеливайтесь! „авайте посмотрим, что там  за
варево поспело на ужин? Љотел уже  давно  на  огне,  и  мой  желудок  кричит
караул; Я готов поручитьсЯ, что наш гость также не  станет  раздумывать  над
едой.
     ‚ маленьком лагере поднЯлась невообразимаЯ суматоха. Ћдин из  охотников
вывернул содержимое котла  в  деревЯнную  миску  огромных  размеров;  другой
притащил плоский обломок скалы,  из  которого  устроил  нечто  вроде  стола;
третий, сбегав к пинассе, принес все, что нужно длЯ  сервировки,  тогда  как
гер  Ђнтони  собственноручно  достал  из  своего   погребца   бутылку-другую
драгоценной  живительной  влаги  -  он  слишком  хорошо  знал  своих  давних
приЯтелей, чтобы доверить кому-нибудь ключ.
     ‚скоре на столе поЯвилась простаЯ, но сытнаЯ пища: дымившаЯсЯ  в  миске
дичина, холоднаЯ ветчина,  варенаЯ  кукуруза  и  огромные  караваи  румЯного
домашнего хлеба. Ќикогда еще „ольф не ел с  таким  наслаждением.  Ћн  оросил
свой  ужин  парой-другой  глотков  из  бутылки  Ђнтони  ван  дер  •ейдена  и
почувствовал, как веселаЯ влага согревает кровь в его жилах  и  обволакивает
теплом его сердце; теперь ни за что на свете не согласилсЯ бы он  поменЯтьсЯ
с кем-нибудь своим положением, будь то даже сам губернатор краЯ.
     ѓер Ђнтони тоже оживилсЯ и повеселел. Ћн  выложил  по  крайней  мере  с
полдюжины крепко посоленных анекдотов, которые заставили его белых спутников
хохотать до упаду, тогда как индейцы  хранили  свою  обычную  серьезность  и
невозмутимость.
     - ‚от это и есть настоЯщаЯ жизнь, мой мальчик, - сказал он,  хлопаЯ  по
плечу „ольфа. - ’от не мужчина, кто не научилсЯ презирать ветер и  непогоду,
бродить по лесам и пустынЯм, спать под деревьЯми и питатьсЯ в нужде листьЯми
липы.
     ђазмахиваЯ приземистой пузатой бутылкой, он спел несколько куплетов  из
голландской застольной: его мирмидонЯне подхватили ее, лес огласилсЯ эхом, и
все было так, как в славной старинной песне:

                   Ќа крик их стихии взметнулись кругом;
                   ‹ишь служба была свершена,
                   ‡а стол они сели в бездумном веселье
                   € знатно упились вином.

     ЌесмотрЯ на свое  веселое  и  добродушное  настроение,  гер  Ђнтони  не
забывал тем не менее наблюдать за порЯдком. Ћдну из бутылок он предоставил в
полное распорЯжение „ольфа; знаЯ, однако, с кем ему приходитсЯ  иметь  дело,
своим приЯтелЯм он наливал сам и особо следил за индейцами, которым досталсЯ
весьма умеренный паек водки. Џо окончании ужина индейцы выпили свою  порцию,
выкурили по трубке, завернулись с головой в одеЯла и, растЯнувшись на  голой
земле ногами к огню, вскоре крепко заснули, напоминаЯ собою  свору  уставших
гончих.  Ћстальные  продолжали  сидеть,  калЯкаЯ  у  огнЯ,   который   из-за
окутывавшего лес мрака и сырости - следствиЯ  пронесшейсЯ  недавно  грозы  -
казалсЯ по-особому привлекательным и уютным. Ѓуйное веселье, которое  царило
за ужином, понемногу угомонилось; речь  зашла  об  охотничьих  приключениЯх,
подвигах и опасностЯх, таЯщихсЯ среди девственных  диких  лесов;  многое  из
того, о чем говорилось в тот раз у костра, было  настолько  необыкновенно  и
невероЯтно, что, воспроизведЯ здесь эти рассказы,  Я  рисковал  бы  заронить
сомнение в правдивости Ђнтони ван дер •ейдена и его спутников. ‘обеседники
     Ќазвание племени, сопровождавшего Ђхилла на троЯнскую войну, -  синоним
верности  и  беспрекословного  подчинениЯ.  вспомнили  множество  легенд   и
предании, свЯзанных с  рекою  и  расположенными  на  ней  поселениЯми;  было
очевидно, что по части историй этого рода  гср  Ђнтони  обладает  совершенно
исключительными познаниЯми.  Џока  этот  крепкий  лесной  бродЯга,  сидЯ  на
причудливо искривленных корнЯх дерева, заменЯвших ему  в  известной  степени
кресло, выкладывал одну за другой свои несусветные побасенки,  „ольф  глЯдел
на это решительное лицо,  освещенное  светом  костра;  что-то  в  нем  снова
напомнило ему призрак из "„ома с привидениЯми", какое-то  смутное  сходство,
сказывавшеесЯ не столько в отдельных чертах, сколько в общем выражении и  во
всем облике.
     ‚торичное  обсуждение  обстоЯтельств,  при  которых  произошло  падение
„ольфа за борт, повлекло за собою  рассказы  о  несчастиЯх  и  злоключениЯх,
выпавших на долю тех, кто плавал по этой великой реке, в особенности на заре
истории   здешних   колоний,   причем   большинство   событий   гер   Ђнтони
глубокомысленно  объЯснЯл  сверхъестественными  причинами.   „ольфа   немало
удивили подобные толкованиЯ, но пожилой джентльмен заверил  его,  что  среди
обитающих на реке поселенцев  распространено  глубочайшее  убеждение,  будто
местные горы находЯтсЯ под властью  сверхъестественных  и  враждебных  людЯм
существ, затаивших, по-видимому, давнюю злобу против  колонистов-голландцев.
‚ силу этого они с незапамЯтных времен находЯт особое удовольствие - так они
изливают желчь и удовлетворЯют свои причуды - в том,  чтобы  потешатьсЯ  над
голландскими шкиперами; они досаждают последним внезапными шквалами, дующими
в лоб ветрами, встречными течениЯми и препЯтствиЯми всЯкого  рода,  так  что
голландец-мореплаватель  издавна  вынужден  был   проЯвлЯть   исключительную
осторожность и предусмотрительность: бросать Якорь с  наступлением  темноты,
спускать бизань-рею или даже весь парус,  едва  лишь  над  горами  покажетсЯ
круглое облачко, - короче говорЯ, принимать столько  предосторожностей,  что
зачастую ему приходитсЯ тратить  невероЯтное  количество  времени,  чтобы  с
величайшими трудностЯми поднЯтьсЯ вверх по реке.
     - Ќекоторые, - сказал он, - считают, что эти враждебные силы -  не  что
иное, как духи, вызванные в давние времена индейскими  колдунами,  решившими
отомстить чужеземцам, которые лишили их родины. €х  чарам  приписывают  даже
неудачу,  постигшую  знаменитого  ѓендрика  ѓудзона  во  времЯ  его  смелого
плаваниЯ вверх по реке в поисках северо-западного прохода;  сам  он  считал,
что корабль его сел на камни, а на самом деле это  было  не  чем  иным,  как
происками все тех же злонамеренных колдунов, не позволивших ему следовать по
правильному пути и проложить дорогу в Љитай.
     - Ѓольшинство, однако, - продолжал гер  Ђнтони,  -  полагает,  что  все
невероЯтные происшествиЯ, имевшие место на этой реке, а также  трудности,  с
которыми  сталкиваютсЯ  плавающие  по  ней  голландские   шкиперы,   находЯт
объЯснение в старинной легенде о загадочном корабле, поЯвлЯющемсЯ в шторм  у
мыса Џойнт-но-Џойнт {Point-no-point - тщетно, безуспешно (англ.).}.
     “знав, что „ольфу это предание неизвестно, гер Ђнтони воззрилсЯ на него
недоумевающим взглЯдом и, наконец,  задал  ему  вопрос:  где  же  он  жил  и
воспитывалсЯ, что не осведомлен о столь значительном в истории  краЯ  факте?
Ћн решил поэтому, дабы скоротать остаток этого вечера, изложить  предание  о
загадочном корабле - насколько это будет позволено ему памЯтью -  в  тех  же
словах, в каких оно было записано мингером ‘елином, одним из  ранних  поэтов
провинции Ќовые Ќидерланды. Ћн помешал угли в костре, который, как маленький
вулкан, извергнул из себЯ снопы искр, взвившихсЯ между деревьЯми,  устроилсЯ
поудобнее на своем корневище, откинул назад голову и, прикрыв  на  несколько
мгновений глаза, чтобы собратьсЯ с мыслЯми, принЯлсЯ рассказывать  следующую
легенду.


        ‡агадочный корабль


     Љак-то давным-давно, в золотой век  провинции  Ќовые  Ќидерланды  -  ею
правил тогда Ѓоутер ван ’виллер, по прозванию ѓлубокомысленный, -  обитатели
Њанхеттена были не на шутку встревожены страшной грозой с громом и  молнией,
разразившейсЯ знойным, душным днем в период летнего солнцестоЯниЯ. „ождь лил
как из ведра; падаЯ на землю, он рассыпалсЯ мелкими брызгами и стелилсЯ  над
нею густой пеленой. ѓром  грохотал  и  прокатывалсЯ,  казалось,  над  самыми
крышами; видно было, как у церкви свЯтого ЌиколаЯ металась зигзагами молниЯ;
трижды, но тщетно метила она поразить ее флюгер. Џочти до  самого  основаниЯ
была разбита новаЯ печнаЯ труба на доме ѓаррета  •орна;  „оффи  Њидлербергер
при въезде в город свалилсЯ без чувств со  своей  плешивой  кобылы.  ‘ловом,
пронеслась одна из тех редкостных гроз, котораЯ на памЯти  весьма  уважаемой
личности,  встречавшейсЯ  в  любом  городе   и   именуемой   "старейшим   из
старожилов", случилась только однажды.
     ‚еликий ужас охватил почтенных обитательниц  Њанхеттена.  Ћни  скликали
своих детей и искали убежища в погребах, предварительно повесив  подкову  на
железный стержень, поддерживающий полог  каждой  кровати,  дабы  он,  избави
боже, не притЯнул как-нибудь молнии. ЃурЯ, наконец, стала  стихать;  грозные
раскаты  сменились  едва  слышным  глухим  ворчанием  далекого  грома;  лучи
садившегосЯ за тучами  солнца,  прорываЯсь  сквозь  их  бахрому,  превращали
широкое лоно залива в ослепительно сверкающее море жидкого золота.
     €з форта  сообщили,  что  в  заливе  показалсЯ  корабль.  ќто  известие
перелетало из уст в уста, с улицы на улицу и вскоре всполошило всю крошечную
столицу. Џрибытие кораблЯ в те далекие  дни  было  длЯ  колонистов  событием
величайшей важности. Ћн приносил вести из старого мира - страны,  в  которой
они родились и от которой были отрезаны просторами океана;  прибываЯ  только
раз в год, он привозил также изделиЯ роскоши, нарЯды и даже предметы  первой
необходимости. ЏочтеннаЯ голландскаЯ фру не могла сшить себе  ни  чепца,  ни
нового платьЯ до прибытиЯ кораблЯ; художник  ожидал  его,  чтобы  приобрести
принадлежности своего ремесла; бургомистр - чтоб обновить чубук и  пополнить
запас голландской можжевеловой водки; школьник - чтоб купить волчок и шарики
длЯ  игры;  землевладелец  -  чтоб  обзавестись  кирпичом,  необходимым  длЯ
постройки нового дома; одним словом, все - богатый и бедный, старый и  малый
- с нетерпением дожидались прибытиЯ кораблЯ. ќто  было  воистину  величайшим
событием в жизни достославного города Ќового Ђмстердама, и в течение  целого
года  во  всех  разговорах  только  и  слышалось  -  "корабль",   "корабль",
"корабль".
     Ќовости из форта заставили все население города высыпать  на  берег,  к
батарее, дабы собственными глазами насладитьсЯ столь  радостным  и  желанным
зрелищем. ЉораблЯ, правда, в это времЯ еще  не  ждали,  обычно  он  приходил
несколько позже, и это обстоЯтельство породило немало толков. Ћколо  батареи
кучками толпилсЯ народ. ’ут можно было увидеть бургомистра, медлительного  и
важного, но с величайшей готовностью  делившегосЯ  своим  мнением  с  кучкою
старух и мальчишек. —уть поодаль собрались старые, бывалые  морЯки,  некогда
рыбаки и матросы, слывшие в  подобных  случаЯх  великими  авторитетами;  они
высказывали  различные  предположениЯ,  порождавшие  горЯчие   споры   среди
окружающих их зевак. Ћднако человеком, на которого чаще  всего  устремлЯлись
взоры толпы и за каждым движением которого напрЯженно следили, был •анс  ван
Џельт, отставной капитан голландского флота и местный оракул  во  всем,  что
касаетсЯ морЯ.  Ћн  рассматривал  судно  в  старинную,  крытую  просмоленным
брезентом  зрительную  трубу,  мурлыкал  под  нос  голландскую   песенку   и
отмалчивалсЯ. ‚прочем, мурлыканье •анса ван Џельта  имело  в  глазах  народа
значительно больший вес,  чем  многословные  разглагольствованиЯ  любого  из
горожан.
     Њежду тем корабль стал виден невооруженным глазом.  ќто  было  крепкое,
пузатое судно голландской постройки, с высоко задранным  носом  и  такой  же
кормою и с флагом голландских национальных цветов. ‚ечернее солнце  золотило
вздувшиесЯ паруса,  корабль  стремительно  нессЯ  вперед  по  изборожденному
волнами морю. —асовой, сообщивший о приближении судна,  заЯвил,  что  увидел
его лишь тогда, когда  оно  оказалось  уже  посередине  залива,  и  что  оно
предстало перед его глазами внезапно, точно вышло из черной  грозовой  тучи.
Џрисутствующие, выслушав рассказ часового, повернулись в сторону  •анса  ван
Џельта в надежде узнать, что он думает по этому поводу,  но  он  еще  крепче
сжал губы и не проронил  ни  единого  слова.  Ћдни,  глЯдЯ  на  него,  стали
многозначительно пожимать плечами, тогда как другие - покачивать головой.
     ‘ берега несколько раз окликнули судно, но на борту никто  не  ответил.
Љорабль между тем  успел  миновать  укреплениЯ  и  вошел  в  устье  ѓудзона.
Џритащили пушку, и так как гарнизон  форта  не  был  обучен  артиллерийскому
делу, •анс ван Џельт, правда не без труда, зарЯдил орудие и выпалил из него.
џдро,  казалось,  пробило  корабль  насквозь   и   запрыгало   по   воде   с
противоположного борта, но, несмотрЯ на это, судно, по-видимому, не получило
никаких повреждений. ‘транно было и то, что, двигаЯсь против ветра и  против
течениЯ, корабль тем не менее поднималсЯ вверх  по  реке  на  всех  парусах.
Џоэтому •анс ван Џельт. считавший себЯ  как  бы  капитаном  порта,  приказал
подать лодку  и  отправилсЯ  догонЯть  корабль,  но  после  двух-трех  часов
безуспешной погони он принужден был возвратитьсЯ назад.
     ‘огласно его рассказу, ему несколько раз удавалось подойти к  судну  на
сто - двести Ярдов, но оно внезапно  вырывалось  вперед  и  через  мгновение
опережало их на целую полумилю. €ные находили объЯснение этому  в  том,  что
гребцы в лодке •анса ван Џельта были все люди тучные, страдающие одышкой,  -
они то и дело бросали весла, чтобы перевести дыхание и  поплевать  на  руки;
возможно однако, что это просто-напросто злостнаЯ клевета. •анс  ван  Џельт,
впрочем,  подходил  к  кораблю  на  достаточно  близкое  расстоЯние,   чтобы
рассмотреть его одетую  на  староголландский  лад  команду  и  офицеров,  на
которых были камзолы и шлЯпы с высокою тульей и  перьЯми.  Ќа  борту  царила
мертваЯ тишина; люди были неподвижны, как статуи;  казалось,  корабль  нессЯ
вперед, предоставленный себе самому, Ћн  по-прежнему  продолжал  подниматьсЯ
вверх по ѓудзону и в последних лучах заходЯщего солнца становилсЯ все меньше
и меньше, пока, наконец, не исчез из виду, как белое облачко,  растаЯвшее  в
просторах летнего неба.
     ЏоЯвление   этого   кораблЯ   ввергло    губернатора    в    одно    из
глубокомысленнейших  раздумий,  одолевавших  его  когда-либо  за  все  времЯ
многолетнего губернаторства. Ћн дрожал за  безопасность  недавно  основанных
поселений, расположенных на ѓудзоне; возможно,  что  это  -  корабль  врага,
применивший военную хитрость и посланный длЯ захвата  голландских  владений.
ѓубернатор неоднократно созывал состоЯвший при  нем  совет,  дабы  выслушать
соображениЯ своих подчиненных. Ћн  восседал  на  своем  парадном  кресле  из
дерева, срубленного в свЯщенном лесу под ѓаагою, и,  затЯгиваЯсь  из  своего
жасминного чубука, слушал советников, распространЯвшихсЯ о  предмете,  вовсе
им не известном. ‚прочем, несмотрЯ  на  все  усилиЯ  мудрейших  и  старейших
голов,   Ѓоутер   ван   ’виллер   по-прежнему    продолжал    пребывать    в
глубокомысленнейшем раздумье и не принимал никаких решений.
     ‚о все населенные пункты,  лежащие  на  ѓудзоне,  послали  гонцов;  они
возвратились, но не сообщили ничего нового - корабль нигде  не  приставал  к
берегу, „ни шли за днЯми, недели за неделЯми - корабль  не  возвращалсЯ.  Ќо
так как совет при губернаторе жаждал добыть хотЯ бы  какие-нибудь  известиЯ,
они посыпались вскоре целыми ворохами. Џочти все капитаны возвращавшиесЯ  из
плаваньЯ шлюпов в один голос докладывали, что им довелось видеть  загадочный
корабль в различных местах на реке: то у Џалисадов, то у Љротонова мыса,  то
там, где ѓудзон зажат между горными крЯжами. ‘ледует отметить, впрочем,  что
его ни разу не встретили где-либо  повыше  этого  места.  ЏоказаниЯ  судовых
команд, правда, обычно не совпадали друг  с  другом,  но  это,  быть  может,
объЯснЯлось различием обстоЯтельств, при которых  эти  встречи  происходили.
€ногда это бывало в черную, как смола, грозную ночь, когда вспышки молний на
мгновение освещали этот странный корабль  где-нибудь  на  ’аппан-‡ее  или  в
пустынных просторах •аверстроу-бэй. ‘лучалось, что его видели совсем близко,
так что казалось,  что  он  вот-вот  наскочит  на  них,  и  тогда  на  судне
начиналась суета и тревога, но, при следующей вспышке молнии обнаруживалось,
что корабль уже далеко и летит на всех парусах, как  всегда,  против  ветра.
Џорою в тихие лунные  ночи  его  замечали  у  высокого  берега;  корпус  его
скрывала в таких случаЯх чернаЯ тень, и только стеньги  светились  в  лунных
лучах, но когда путешественники добирались до того  места,  где  только  что
виднелсЯ корабль, его уже не было; проплыв несколько  дальше  и  оглЯнувшись
назад, они снова видели за собою его залитые лунным сиЯнием стеньги. Љорабль
этот неизменно поЯвлЯлсЯ или пред непогодою, или в разгар ее, или тотчас  за
нею, так что все шкиперы на ѓудзоне и путешествующие по этой  реке  прозвали
его "загадочным кораблем, что поЯвлЯетсЯ в бурю".
     ќти известиЯ не на шутку встревожили губернатора вместе с его  советом.
‘лишком долго пришлось бы излагать бесконечные  мнениЯ  и  догадки,  которые
были  высказаны  по  этому   поводу.   Ќекоторые   вспомнили   о   кораблЯх,
встречающихсЯ, как сообщали очевидцы, у берегов Ќовой Ђнглии  и  управлЯемых
призраками и ведьмами. ‘тарый •анс ван Џельт, не раз бывавший в  голландской
колонии у мыса „оброй  Ќадежды,  утверждал,  что  этот  загадочный  корабль,
несомненно, не что иное, как ‹етучий ѓолландец,  который  раньше  заходил  в
’эбл-бэй, но, не имеЯ возможности стать там  на  Якорь,  разыскивает  теперь
какую-нибудь другую стоЯнку. „ругие высказывали предположение,  что  если  и
впрЯмь тут приходитсЯ иметь  дело  со  сверхъестественным,  как  это  вполне
естественно  думать,  то  не  ѓендрик  ли  это  ѓудзон  с  экипажем   своего
"ЏолумесЯца". ‚едь известно, что во времЯ поисков северо-западного прохода в
Љитай этому Љораблю случилось как-то сесть на мель  в  верховьЯх  реки.  ќто
мнение хотЯ и не было  поддержано  губернатором,  все  же  каким-то  образом
распространилось среди горожан - ведь повсеместно рассказывали, что  ѓендрик
ѓудзон и команда его "ЏолумесЯца" времЯ от  времени  посещают  Љаатскильские
горы, и предположение, что  корабль  носитсЯ  в  том  самом  месте,  где  он
потерпел некогда  бедствие,  или  что  он  доставил  команду  призраков  длЯ
очередного посещениЯ гор, казалось вполне основательным.
     Џроизошли,   однако,   другие   событиЯ,   которые   стали    предметом
глубокомысленных раздумий мудрого Ѓоутера и его совета;  загадочный  корабль
перестал быть предметом обсуждениЯ в правительственных кругах. Ќарод тем  не
менее верил в него по-прежнему, и о нем  при  голландском  правлении  ходило
множество самых необыкновенных рассказов, причем  особенное  распространение
они получили перед захватом английской эскадрой Ќового  Ђмстердама  и  всего
этого краЯ. Џриблизительно в это времЯ его неоднократно видели на ’аппан-‡ее
и около “мхаука и даже еще ниже, у •обокена,  из  чего  заключили,  что  его
поЯвление  предвещало  близкую  бурю  на  политическом  горизонте,  а  также
ниспровержение власти голландцев.
     ‘ этого времени мы не имеем о нем никаких достоверных вестей, хотЯ,  по
слухам, он и сейчас еще  поЯвлЯетсЯ  возле  горных  крЯжей  и  крейсирует  у
Џойнт-но-Џойнта. Џрибрежные жители утверждают, что они  видЯт  его  порою  в
летние лунные ночи, и в тихую темную полночь до них доноситсЯ  иногда  пение
экипажа, словно на судне тЯнут канат; впрочем, все, что видишь и  слышишь  у
высоких обрывистых берегов, на  широких  просторах  заливов  или  в  длинных
протоках этой великой реки, настолько обманчиво, что, признаюсь, Я испытываю
немало сомнений по поводу этих рассказов.
     ‚се же - и это совершенно бесспорно - там, где горы вплотную подходЯт к
реке, происходили не раз в непогоду странные и необъЯснимые  вещи,  которые,
как  полагают,  находЯтсЯ  в  какой-то  свЯзи  со  старинным   преданием   о
"загадочном корабле". Љапитаны речных судов сообщают о маленьком приземистом
призраке - голландце в коротких штанах  и  в  шлЯпе,  напоминающей  сахарную
голову, с рупором в руке, который, по их словам, властвует над „ундербергом.
Ћни заЯвлЯют, что им приходилось слышать, как среди рева бури он отдавал  на
нижнеголландском наречии приказание выпустить очередной порыв ветра или дать
оглушительный гром. €ногда его видели в окружении стаи крошечных чертенЯт  в
широких штанах и коротких камзолах,  которые,  кувыркаЯсь  то  среди  бешено
мчащихсЯ туч, то в клубах  тумана,  выделывали  в  воздухе  тысЯчи  забавных
прыжков и кружились, точно мушиный рой, около Ђнтонова Ќоса, и  после  этого
бурЯ неизменно усиливалась. Ћднажды какой-то шлюп, проходЯ мимо „ундерберга,
попал в сильный шторм,  сорвавшийсЯ  со  склонов  этой  горы  и  обрушивший,
казалось,  всю  свою  Ярость  на  злосчастное  судно.  •отЯ  оно  отличалось
устойчивостью и шло с хорошим балластом, его качало с такой силой, что  вода
доходила до самых шкафутов. ‚друг кто-то увидел на мачте белую,  похожую  на
сахарную голову, шлЯпу,  в  которой  сразу  была  опознана  шлЯпа  "хозЯина"
„ундерберга. ‚сЯ команда была повергнута в величайшее изумление. Ќе нашлось,
однако, никого, кто бы отважилсЯ вскарабкатьсЯ вверх и освободить  судно  от
роковой шлЯпы. люп продолжал качатьсЯ и переваливатьсЯ с борта на борт, так
что со стороны могло показатьсЯ, будто он стремитсЯ во что бы  то  ни  стало
окунуть свою  мачту  в  воду.  Љаждое  мгновение  он  мог  опрокинутьсЯ  или
наскочить на прибрежные скалы. ’ак в отчаЯнной схватке с ненастьем  плыл  он
мимо гор и оказалсЯ вне  опасности  лишь  после  того,  как  миновал  остров
ЏоллополЯ, за которым, как говорЯт, уже  не  простираетсЯ  власть  "хозЯина"
„ундерберга. …два судно прошло этот рубеж, как маленькаЯ  шлЯпа  взвилась  в
воздух и завертелась, точно волчок; все ближние  облака  потЯнулись  к  ней,
закружились вихрем и понеслись назад к вершине „ундерберга; шлюп  выровнЯлсЯ
и поплыл дальше так спокойно и тихо, словно двигалсЯ по  мельничному  пруду.
Ќичто, конечно, не уберегло бы его от ужасной судьбы, не будь  к  его  мачте
прибита подкова; это мудраЯ  мера  предосторожности  с  той  поры  сделалась
обЯзательной  длЯ  всех  капитанов-голландцев,  плавающих  по  этой  кишащей
нечистою силой реке.
     ‘уществует еще один рассказ об этом духе ненастьЯ, исходЯщий от шкипера
„аниелЯ Ћуслестикера из ”ишхилла, которого никто никогда не изобличил  ни  в
малейшей лжи. Ћн заЯвил, будто однажды,  во  времЯ  отчаЯнной  бури,  увидел
"хозЯина" „ундерберга верхом на бушприте  своего  судна;  тот  увлекал  шлюп
прЯмо к берегу на Ђнтонов Ќос, но его прогнал  домини  {‘вЯщенник  (голл.).}
ван ѓизон из ќзопа, который, к счастью, оказалсЯ на корабле и  затЯнул  гимн
свЯтого ЌиколаЯ. Џри первых же звуках гимна призрак взлетел  в  воздух,  как
мЯч, и скрылсЯ в  вихре,  унесшем,  кстати  сказать,  ночной  чепец  супруги
свЯщенника; чепец этот в ближайшее  воскресенье  был  обнаружен  однако,  на
флюгере церкви в ќзопе, в сорока милЯх от  места  происшествиЯ.  Џосле  рЯда
случаев подобного рода шкиперы, регулЯрно плавающие  по  этой  реке,  долгое
времЯ не решались проходить мимо  „ундерберга,  не  спустив  гафелЯ  в  знак
приветствиЯ  горному  духу,  и  было  замечено,  что  эта   дань   уважениЯ,
по-видимому, удовлетворЯла его и обеспечивала им безопасное плавание.
     - ‚от вам, - сказал Ђнтони  ван  дер  •ейден,  -  несколько  историй  о
"загадочном корабле", записанных поэтом ‘елином; по  его  утверждению,  этот
корабль доставил из какой-то старой, одержимой призраками европейской страны
целую колонию зловредных духов. џ мог бы рассказать вам, если угодно,  целую
кучу подобных историй, ибо все несчастные случаи, происходЯщие  столь  часто
на реке возле гор, - не что иное,  по-видимому,  как  злые  забавы  чертенЯт
„ундерберга; но Я вижу, что вы уже дремлете, и потому давайте укладыватьсЯ.
     ‹уна только что выставила свой  серебрЯный  серп  над  выгнутой  спиной
Ѓыка, осветила скалы и взъерошенный лес и заблистала на  зыбком  лоне  реки.
‚ыпала ночнаЯ роса; еще недавно мрачные горы посветлели: лунный свет окрасил
их в мЯгкие сероватые тона. Ћхотники разгребли костер и подбросили хворосту,
дабы умерить ночную сырость. „лЯ „ольфа они приготовили под нависшей  скалою
постель из  веток  и  сухих  листьев,  тогда  как  Ђнтони  ван  дер  •ейден,
завернувшись в огромную, сшитую из шкур шубу,  растЯнулсЯ  у  костра.  „ольф
смежил глаза не сразу. Ћн лежал и рассматривал причудливую, непривычную  длЯ
него картину: вокруг - дикие скалы,  горы,  лесные  чащи;  судорожные  блики
огнЯ, играющие на лицах спЯщих индейцев, и гер Ђнтони, бесспорно и вместе  с
тем так смутно напоминавший ночного гостЯ в  заколдованном  доме.  ‚ремЯ  от
времени из лесу доносилсЯ  крик  дикого  зверЯ,  завыванье  совы  или  вопль
козодоЯ - по-видимому, их было великое множество в  этой  глуши;  где-то  на
реке слышалсЯ плеск: то был осетр, выскочивший вдруг из воды  и  снова  всей
своей тЯжестью плюхнувшийсЯ на ее гладкую, без малейшей  рЯби,  поверхность.
„ольф сопоставлЯл все, что видел и слышал, со  своим  привычным  гнездом  на
чердаке в докторском доме; там он знал по ночам лишь тЯжелый  бой  церковных
часов, да сонный крик сторожа,  тЯнувшего  нараспев:  "все  в  порЯдке",  да
густой храп докторского солидного носа,  да  осторожную  возню  какой-нибудь
плотничающей крысы, трудолюбиво грызущей деревЯнную обшивку стены. Њысли его
обратились к старой опечаленной матери: чего только  не  думает  она  о  его
внезапном исчезновении, какие только страхи и тревоги не гложут  ее  старого
сердца!  ќта  мысль  помешала  ему  насладитьсЯ  до  конца  непосредственной
радостью окружающего; она несла с собою укоры совести и страдание; он заснул
с непросохшими на глазах слезами.
     …сли бы Я вел это повествование, следуЯ прихоти моего  воображениЯ,  то
здесь  был  бы  чудесный  случай  нагромоздить  целую  кучу   необыкновенных
приключений в глуши, среди диких гор, в обществе бродЯчих охотников. ЏроведЯ
моего героЯ через разнообразные трудности и опасности, Я  спас  бы  его  под
конец от всех и всЯческих бед с  помощью  какого-нибудь  чудесного  стечениЯ
обстоЯтельств; но все, что Я пишу, - сама правда; Я должен  довольствоватьсЯ
поэтому голыми фактами и придерживатьсЯ подлинного хода событий.
     €так, на следующее утро  -  было  еще  совсем  рано  -  после  плотного
завтрака, снЯв лагерь, наши путешественники погрузились в пинассу Ђнтони ван
дер •ейдена. ‚етра не было, индейцы гребли  размеренно  и  спокойно,  следуЯ
такту песни, которую монотонно тЯнул один из белых. Ѓыл чудесный безоблачный
день; на реке - ни малейшей  рЯби;  суденышко,  рассекаЯ  зеркальную  гладь,
оставлЯло за собою длинный, долго не расходившийсЯ след. ‚ороны, почуЯв, что
после охотников осталось чем поживитьсЯ, собрались и кружили в воздухе;  они
виднелись там, где вьющийсЯ над деревьЯми столбик голубоватого дыма указывал
место недавнего лагерЯ. ‹одка плыла у подножиЯ гор. ѓер Ђнтони указал „ольфу
на орла с белою головой, властелина здешних краев,  который  пристроилсЯ  на
сухом, склонившемсЯ  над  рекою  дереве;  голова  его  была  запрокинута,  и
казалось, будто он  пьет  сверкающие  утренние  лучи  солнца.  Ќаши  путники
нарушили его царственное раздумье.  Ћн  неторопливо  расправил  одно  крыло,
потом другое, слегка качнулсЯ из стороны в сторону и  плавно,  со  спокойным
достоинством, снЯвшись с дерева,  медленно  взмыл  над  их  головами.  „ольф
приложилсЯ к ружью и послал  вдогонку  ему  просвистевшую  в  воздухе  пулю,
котораЯ срезала в его крыле несколько перьев. ‡вук  выстрела,  отдаваЯсь  от
утеса к утесу, породил тысЯчекратное эхо, но властелин неба, поднимаЯсь  все
выше и выше, невозмутимо плыл в воздухе; чем выше он  поднималсЯ,  тем  шире
становились круги, которые он вычерчивал, парЯ над зеленой  грудью  поросшей
лесом  горы,  пока  не  исчез,  наконец,  за  выступами  громоздившихсЯ  над
пропастью скал. „ольф почувствовал в  этом  горделивом  спокойствии  как  бы
немой  укор  и  стал  внутренне  упрекать  себЯ  за  бесцельное  в  сущности
оскорбление царственной птицы. ѓер Ђитони напомнил ему,  улыбаЯсь,  что  они
еще не покинули территории  "хозЯина"  „ундерберга;  старый  индеец  покачал
головой и заметил, что убить орла - не к добру.
     - Ћхотники, - сказал он, - обычно даже оставлЯют ему долю в добыче.
     Ќичто, впрочем, не омрачало их плаваниЯ. Ћни  благополучно  подвигались
вперед; величественные и дикие виды следовали один за другим,  так  что  они
добрались, наконец, до того места, где, наподобие пловучей беседки, лежит на
воде остров ЏоллополЯ и кончаютсЯ горы. ‡десь  они  сошли  на  берег,  чтобы
выждать, пока спадет  дневной  зной  или  подует  попутный  ветер  и  сменит
гребцов.  Ќесколько  человек   занЯлись   приготовлением   пищи,   остальные
расположились под тенью деревьев. Љругом была разлита летнЯЯ  беспечность  и
нега; одолеваемые  дремотой,  лениво,  полусонными  глазами  любовались  они
окружающей их красотой. Џо одну  сторону  тЯнулись  горные  крЯжи,  суровые,
уходЯщие в беспредельную даль, ощетинившиесЯ у вершин лесами и  отражавшиесЯ
в зеркальной воде, что едва слышно плескалась у их ног; по другую -  широкие
просторы реки, похожей на большое озеро, ее  блистающие  на  солнце  извивы,
зеленые-зеленые мысы и где-то в отдалении линиЯ ауенгенкских гор -  подобие
волны,  застывшей  у  Ясного  горизонта,  с  вкрапленными  в   нее   кое-где
клочковатыми облаками.
     џ не стану, впрочем, задерживатьсЯ на подробностЯх их плаваниЯ по реке;
не стану рассказывать об их бродЯчей,  привольной  жизни,  о  том,  как  они
скользили по серебрЯной глади  воды,  как  высаживались  на  дикие  лесистые
берега, об их пиршествах под раскидистым деревом  на  каком-нибудь  мысе;  о
том, как река взбивала у их ног легкую пышную пену, а далекие  горы,  утесы,
деревьЯ, белоснежные облака,  синее  бездонное  небо  соединЯлись  перед  их
взорами в роскошный летний пейзаж. ‚едь все это, открываЯсь глазам,  никогда
не вызывает чувства досады и пресыщениЯ, но в описаниЯх становитсЯ между тем
скучным.
     ‚ысаживаЯсь на берег, они разбивали лагерь у самой воды, одни уходили в
лес и охотились,  другие  ловили  на  реке  рыбу.  €ногда  они  развлекались
стрельбой в цель, борьбой, состЯзанием в  беге,  в  прыжках;  „ольф  снискал
любовь Ђнтони ван дер •ейдена ловкостью и проворством, которые он проЯвлЯл в
упражнениЯх подобного рода и которые в  глазах  гера  Ђнтони  были  наиболее
ценными качествами в мужчине.
     ’ак, медленно, не торопЯсь, плыли они вперед, они пускались в путь лишь
в такие часы, когда это было наименее утомительно, - иногда свежею  утреннею
зарей, порою в тихие, робкие сумерки или когда сиЯние луны сыпало блестки на
кудрЯвые  завитки  зыби,  а  волны  нашептывали  что-то  свое  у  бортов  их
маленького  суденышка.  Ќикогда  прежде  „ольф  не  чувствовал  себЯ   таким
удовлетворенным и радостным, никогда не испытывал он ничего, что было бы ему
до такой степени по душе, как эта дикаЯ, полнаЯ случайностей  жизнь.  Ђнтони
ван дер •ейден со своей страстью к бродЯжничеству нашел  в  нем  подходЯщего
спутника; со днЯ на день его  симпатиЯ  к  „ольфу  росла  и  крепла.  ‘тарый
бродЯга всею душою тЯнулсЯ к юному другу, в котором подмечал  все  больше  и
больше своих собственных черт и  склонностей;  под  конец,  когда  они  были
совсем уже близко от цели своего путешествиЯ, он не удержалсЯ  и  расспросил
„ольфа о его прежней жизни.
     „ольф откровенно рассказал ему о себе, о  своих  высокоученых  занЯтиЯх
медициной, о ничтожных успехах, достигнутых им в этой области,  и  о  весьма
сомнительных видах на будущее.
     “знав, что столь выдающиесЯ таланты, какими,  по  его  мнению,  обладал
„ольф, могут увЯнуть и  сгинуть  под  докторским  париком,  гер  Ђнтони  был
потрЯсен  до  глубины  души.  Ћн  презирал  от  всего  сердца  лекарственное
искусство и прибегал к услугам лишь одного-единственного врача - мЯсника: он
возненавидел все до одной науки с тех пор, как его  в  детстве  выпороли  за
какую-то неудобопонЯтную книжку. Њысль  о  том,  что  молодой  парень  вроде
„ольфа, сильный, ловкий, умеющий стрелЯть, ловить рыбу, прыгать, боротьсЯ  и
скакать сломЯ голову на коне, вынужден вместо этого заниматьсЯ  из-за  куска
хлеба изготовлением каких-то пилюль и бальзамов, казалась ему  чудовищной  и
не укладывалась в  голове.  Ћн  начал  утешать  „ольфа,  уговариваЯ  его  не
отчаиватьсЯ и "отправить медицину  к  чертЯм  собачьим";  молодой  парень  с
такими выдающимисЯ способностЯми, разумеетсЯ, не пропадет!
     - ’ак как в Ћлбани у вас нет, по-видимому, знакомых,  пойдем  прЯмо  ко
мне; вы останетесь в моем доме до тех пор, пока не оглЯдитесь  вокруг  и  не
привыкнете  к  новой  длЯ  вас  обстановке;  тем  временем  мы  разок-другой
пострелЯем и займемсЯ рыбною ловлей, ибо нельзЯ  допускать,  чтобы  таланты,
подобные вашим, оставались в пренебрежении.
     “говорить „ольфа, всецело зависевшего от милости случаЯ, было нетрудно.
Ћбдумав хорошенько событиЯ последнего времени, он пришел к выводу,  что  гер
Ђнтони так или иначе имеет какое-то отношение к "„ому с привидениЯми" и  что
столкнувшее их столь необыкновенным образом происшествие  на  реке  так  или
иначе должно привести к чему-то хорошему, короче говорЯ - нет ничего удобнее
этого так или иначе, чтобы приспособитьсЯ к сложившимсЯ обстоЯтельствам. ќто
- главнейшаЯ жизненнаЯ  опора  людей  вроде  „ольфа,  до  последней  степени
беспечных и привыкших жить задним умом; кто способен этим простым  и  легким
способом перебрасывать мост между  минувшими  неприЯтностЯми  и  нетерпеливо
ожидаемою  удачей,  тот  обладает  секретом   счастьЯ,   почти   равноценным
философскому камню.
     Ћни прибыли, наконец, в Ћлбани.  ‚озвращение  Ђнтони  ван  дер  •ейдена
обрадовало, по-видимому, всех жителей города. …го без  конца  приветствовали
на набережной; бесчисленное количество людей здоровались с  ним  на  улицах;
вокруг него, восторженно повизгиваЯ, скакали собаки; мальчишки при встрече с
ним неистово вопили и гикали - все, решительно все,  казалось,  знали  здесь
Ђнтони ван дер  •ейдена.  „ольф  молча  следовал  за  своим  спутником;  его
восхищала чистота этого славного города. € действительно, в  те  дни  Ћлбани
находилсЯ в зените славы и был населен почти исключительно потомками  первых
голландских колонистов; его не открыли еще и не успели заселить  неугомонные
обитатели Ќовой Ђнглии. ‚се было спокойно и на своем месте; все делалось  не
спеша и размеренно: никакой суеты, никакой торопливости, никакой  борьбы  за
существование. Ќа немощеных улицах  бурно  росла  трава,  ее  сочнаЯ  зелень
радовала взор. ’онкие высокие сикоморы или плакучие ивы укрывали тенью дома;
на длинных шелковистых нитЯх, свисающих  с  их  ветвей,  качались  гусеницы,
вокруг которых, радуЯсь своему превращению,  порхали  щеголеватые  мотыльки.
„ома были выстроены на староголландский лад, с двумЯ фронтонами  по  фасаду.
’рудолюбиваЯ хозЯйка сидела на скамье у порога в  маленьком  плоеном  чепце,
Ярком цветистом платье  и  белом  переднике  и  усердно  вЯзала;  на  скамье
напротив курил трубку  хозЯин,  а  маленькаЯ  любимица,  девочка-негритЯнка,
примостившись у ее ног на ступеньке крыльца,  работала  усердно  иголкой.  “
навеса крыш  сновали  взад  и  вперед  или  стремглав  носились  вдоль  улиц
ласточки; иные из них возвращались с обильной добычей к  своим  прожорливым,
крикливым птенцам; маленький хозЯйственный королек без устали  то  влетал  в
свой крошечный, приколоченный к стене домик -  иногда  его  заменЯла  стараЯ
шлЯпа, - то вылетал из него. ‘ пастбища возвращались коровы; они  мычали  на
улицах, требуЯ, чтобы их выдоили тут же, у порога хозЯйского дома;  и  когда
какаЯ-нибудь из них отставала, мальчишка-негритенок с помощью длинного  бича
учтиво приглашал ее поторопитьсЯ домой.
     Ѓюргеры степенно кивали Ђнтони ван дер •ейдену; их  жены  посылали  ему
вдогонку какое-нибудь дружеское словечко; все звали его по имени,  как  было
принЯто в этой твердыне добрых старых обычаев, - ведь они знали друг друга с
детства и выросли вместе. ѓер Ђнтони на этот  раз  не  останавливалсЯ  и  не
отпускал обычных острот и  шуток,  так  как  торопилсЯ  домой.  Ќаконец  они
добрались до его обиталища. ќто было довольно большое здание  в  голландском
стиле, с крупными железными цифрами на  фронтоне,  сообщавшими  о  годе  его
постройки, состоЯвшейсЯ еще в раннюю пору колонизации.
     ‚есть о прибытии гера Ђнтони предшествовала ему, и домашние уже ожидали
его. “ дверей толпилась целаЯ куча негров, старых и  малых,  высыпавших  ему
навстречу. ‘едые старики, побелевшие у него на службе, радостно  ухмылЯлись,
отвешивали неловкие, смешные  поклоны  и  забавно  гримасничали,  тогда  как
малыши вертелись у его ног. Ќо  больше  всех  обрадовалась  его  возвращению
маленькаЯ пухленькаЯ цветущаЯ девушка, котораЯ была его единственной дочерью
и отрадою его сердца. Ћна выбежала навстречу из дому, но, заметив, что рЯдом
с отцом - незнакомый молодой человек, смутилась и  вспыхнула,  как  подобает
воспитанной в добрых нравах застенчивой юной девице. „ольф уставилсЯ на  нее
в немом восхищении: никогда  еще,  как  ему  казалось,  не  видел  он  столь
прелестного  существа  в  образе  женщины.  Ћна  была  одета  по   старинной
голландской моде: на ней были длинный корсаж и пышнаЯ короткаЯ юбка, как  бы
созданные длЯ того, чтобы  показать  и  подчеркнуть  линии  женского  стана.
‚олосы, прикрытые маленьким круглым чепцом, оттенЯли красоту ее лба;  у  нее
были чудесные синие смеющиесЯ глаза, тонкаЯ, изЯщнаЯ талиЯ и нежнаЯ  высокаЯ
грудь - короче говорЯ, она была  маленькою  голландской  богиней,  и  „ольф,
который ни в чем не останавливалсЯ на полпути, тотчас же  потерЯл  голову  и
влюбилсЯ.
     Ћна сердечно встретила „ольфа и пригласила его войти в дом. ‚нутри  все
свидетельствовало  о  вкусах  и  привычках  гера  Ђнтони  и  одновременно  о
богатстве, оставленном ему  предками.  Љомнаты  были  обставлены  прекрасною
старинною мебелью красного дерева. ‚  буфетах  и  поставцах  сиЯла  чеканнаЯ
серебрЯнаЯ посуда и расписной фарфор. Ќад камином в гостиной красовалсЯ, как
полагаетсЯ, родовой герб, раскрашенный и заключенный в рамку; над ним висело
охотничье ружье, а по бокам - индейскаЯ  сумка  и  рог  с  порохом.  Љомнату
украшало множество других предметов индейского происхождениЯ:  трубки  мира,
томагавки, ножи длЯ снЯтиЯ скальпов, охотничьи сумки и бисерные поЯса; кроме
того, тут можно было увидеть различные рыболовные снасти и два-три ружьЯ  по
углам. •озЯйство в доме ван дер •ейденов велось, по-видимому, в соответствии
со вкусами самого хозЯина, но не без участиЯ мЯгкой и женственной  руки  его
дочери.  ‡десь  царила  атмосфера  почтенной   патриархальной   простоты   и
благодушной  снисходительности.  Ќегры  без  пригла