тствиЯ,  стоЯвшие  на  пути,  и  _они  также  были
преодолены!_" Ѓлагочестивый логик!  Љак  должны  были  покраснеть  все  наши
умозрительные философы, когда  он  объЯснил  понЯтными  словами  все  то,  в
неведении чего они вынуждены были признатьсЯ, исписав множество томов!
     Ћни долго ковырЯлись в замке и мучались с  засовом,  а  честн_о_й  отец
сразу же открывает дверь, выломав ее; а распахнув ее настежь, он  может  уже
по   желанию   впустить   через   нее   столько   народов,    сколько    ему
заблагорассудитсЯ. ќто наглЯдно доказывает, что немного  благочестиЯ  лучше,
чем  полнаЯ   телега   философии,   и   служит   практической   иллюстрацией
евангельского изречениЯ: "‚ера горами двигает".
     €з высказываний ученых, упомЯнутых мною, а также  множества  других,  с
трудами  которых  Я  ознакомилсЯ,  но  чьи  имена  опустил,  боЯсь   утомить
непросвещенного читателЯ, Я могу сделать лишь следующие выводы, по  счастью,
впрочем,  достаточные  длЯ  моих  целей.  ‚о-первых,  что  эта  часть  света
действительно _была заселена_ (Q. E. D {Quod  erat  demonstrandum  -  что  и
требовалось  доказать  (лат.).}),  в  подтверждение  чего  мы  имеем   живые
доказательства  в  лице  населЯющих  ее  многочисленных  индейских   племен.
‚о-вторых, что она была заселена  пЯтьюстами  различных  способов,  как  это
доказано кучей ученых, которые, если судить по решительности их утверждений,
были, вероЯтно, очевидцами этого событиЯ.  ‚-третьих,  что  у  народа  нашей
страны было _множество разных отцов_, но  так  как  обычные  читатели  могут
посчитать это не к своей чести, то чем меньше мы будем  распространЯтьсЯ  на
эту тему, тем лучше. €так, Я надеюсь,  что  интересующий  нас  вопрос  можно
считать раз и навсегда решенным.

        ѓ‹Ђ‚Ђ V

     ‚ которой автор с помощью ‹унного —еловека разделываетсЯ с очень важным
вопросом - что не только выводит тысЯчи людей из  большого  затруднениЯ,  но
также служит заключением этой вступительной книги.

     Ђвтор  исторического  сочинениЯ  в  некоторых  отношениЯх  может   быть
уподоблен отважному рыцарю, который, взЯвшись ради упрочениЯ своей славы  за
опасное предприЯтие, чувствует себЯ обЯзанным  во  имЯ  рыцарской  чести  не
останавливатьсЯ  ни  перед  какими  трудностЯми  и  лишениЯми,  никогда   не
отступать и не падать духом, с каким бы врагом ему ни довелось  встретитьсЯ.
Џреисполненный таким сознанием, Я смело берусь за перо и со всей  решимостью
приступаю к тем страшным вопросам и коварным  парадоксам,  которые,  подобно
огнедышащим драконам и кровожадным великанам, удерживают менЯ на подступах к
моей истории и желали бы повернуть менЯ вспЯть с  самого  порога.  €  в  это
самое мгновение передо мной возник огромный вопрос, с которым мне необходимо
окончательно расправитьсЯ, прежде чем Я сделаю еще  хоть  один  шаг  в  моем
историческом  предприЯтии.  џ  надеюсь,  однако,  что  это  будет  последний
противник; сразившись с ним,  Я  получу  возможность  в  следующей  книге  с
триумфом ввести читателей в суть моего труда.
     ‚опрос, так неожиданно возникший, состоит вот в чем: какое право  имели
первооткрыватели  Ђмерики  высадитьсЯ  и  завладеть  страной,  не   испросив
предварительно согласиЯ  ее  жителей  или  не  уплатив  им  соответствующего
возмещениЯ за их землю?
     —итатели сейчас с удивлением увидЯт, как легко Я разрешу  это  огромное
недоумение,  которое  столь  долго  вселЯло  ужас  в  сердца  предприимчивых
авторов, устоЯло против стольких жестоких атак и причинило столько  душевных
мук множеству добросердечных людей. €бо, пока этот  существенный  вопрос  не
будет похоронен, достопочтенные жители Ђмерики ни в коем случае не  могут  с
полным правом  и  достаточным  основанием,  со  спокойной,  чистой  совестью
наслаждатьсЯ страной, которую они населЯют.
     Џервым источником приобретениЯ  права  собственности  на  ту  или  иную
страну ЯвлЯетсЯ Ћ’Љђ›’€…. ‚едь весь человеческий род имеет равные  права  на
все, что раньше никому не принадлежало,  а  потому  любой  народ,  открывший
необитаемую  страну  и  вступивший  во  владение  ею,  считаетсЯ  наделенным
безусловным правом собственности и неограниченной, бесспорной властью  в  ее
пределах {* Grоtius. Puffendоrf, b. 4, с. 4, Vattel, b. I. c.  18,  et  alii
[ѓреции. Џуффендорф {1}, т. 4, гл. 4. ‚аттель {2}, т. I, гл. 18 и др.].}.
     …сли принЯть это положение, то из него со всей  очевидностью  вытекает,
что европейцы, впервые посетившие Ђмерику,  действительно  открыли  ее;  длЯ
установлениЯ означенного факта достаточно лишь доказать, что она была  тогда
совершенно необитаема. Ќа первый взглЯд задача могла бы показатьсЯ несколько
затруднительной, так как хорошо известно, что эта  часть  света  изобиловала
некими животными, которые ходили прЯмо, на  двух  ногах,  внешностью  слегка
напоминали человека, издавали какие-то непонЯтные звуки,  очень  похожие  на
слова, - короче говорЯ,  обладали  удивительным  сходством  с  человеческими
существами. Ћднако  множество  ревностных  и  просвещенных  духовных  отцов,
сопровождавших первооткрывателей длЯ того, чтобы путем учреждениЯ  на  земле
богатых монастырей и епископств содействовать укреплению царствиЯ небесного,
не замедлили внести Ясность в  этот  вопрос,  к  вЯщему  удовлетворению  его
свЯтейшества папы и всех христианских путешественников и первооткрывателей.
     „уховные отцы с несомненностью доказали - и так как индейские авторы не
выступили с опровержением,  то  это  обстоЯтельство  признавалось  полностью
установленным и принЯтым, - что упомЯнутые  выше  животные  двуногой  породы
были простыми каннибалами, гнусными уродами,  а  многие  из  них  великанами
(бродЯги подобного сорта со времен ѓога, Њагога {3} и ѓолиафа {4}  считались
отщепенцами, и их не щадили ни историЯ, ни рыцарские преданиЯ, ни песни).  ‚
самом деле, даже философ Ѓэкон {5} заЯвил, что американцы  -  это  народ,  в
силу естественного права лишенный покровительства законов, поскольку  у  них
существует  варварский  обычай  приносить  в   жертву   людей   и   питатьсЯ
человеческим мЯсом.
     Ќо это еще не все доказательства  их  полнейшего  варварства;  в  числе
многих других проницательных  авторов  знаменитый  “льоа  {6}  говорит:  "€х
слабоумие настолько Явно, что их едва  ли  возможно  счесть  кем-либо  иным,
кроме  животных.  Ќичто  не  нарушает   спокойствиЯ   их   души,   одинаково
нечувствительной и к несчастью, и  к  преуспеЯнию.  •отЯ  и  полуголые,  они
испытывают такое же удовлетворение,  как  монарх  в  своем  самом  роскошном
одеЯнии.  ‘трах  неведом  им,  равно  как   и   почтительность".   ‚се   это
подкреплЯетсЯ к тому  же  авторитетом  господина  Ѓугера  {7}.  "Ќелегко,  -
говорит он, -  описать  степень  их  безразличиЯ  к  богатству  и  всем  его
преимуществам. Ќикогда хорошенько не  знаешь,  чем  соблазнить  их,  убеждаЯ
выполнить  какую-нибудь  работу.  Џредлагать  им  деньги   бесполезно;   они
отвечают, что не голодны". Ђ ‚анегас {8} подтверждает все это,  уверЯЯ  нас,
что "у них нет никакого честолюбиЯ, и они хотели бы, чтобы их считали скорей
сильными, нежели храбрыми.  –ели  наших  честолюбивых  стремлений  -  почет,
слава, доброе имЯ, богатство, высокое положение и  отличиЯ,  им  неизвестны.
’аким образом эта  могущественнаЯ  пружина  действий,  причина  стольких  по
видимости хороших, а _на самом деле_ дурных поступков,  не  имеет  над  ними
никакой власти. Ћдним словом, этих  несчастных  смертных  можно  сравнить  с
детьми, у которых ум еще не полностью развилсЯ".
     €так, все  упомЯнутые  свойства  (хотЯ  в  непросвещенных  государствах
ѓреции их обладатели приобрели бы право на  бессмертную  славу  за  то,  что
осуществили на деле суровые аскетические правила, одни разговоры  о  которых
доставили кое-кому из древних греков репутацию мудрецов  и  философов)  были
сочтены  в  данном  случае  Явным  признаком  гнусной,   скотской   природы,
неизмеримо  более  низкой,  чем  человеческаЯ.  ‚прочем,  милосердные  отцы,
постаравшиесЯ  путем  рассуждений  превратить  этих  несчастных  дикарей   в
бессловесных  животных,  выдвигают  еще  более  веские  доводы;   ибо,   как
утверждают некоторые богословы шестнадцатого века и среди  них  ‹уллий  {9},
американцы ходЯт голые и у них не растет борода!..  "‚  них  нет  ничего,  -
говорит ‹уллий, - от разумного животного, если не считать внешнего обличиЯ".
Ќо даже это обличие мало могло помочь им, так  как  вскоре  обнаружили,  что
кожа у них отвратительного медного цвета; а обладать кожей медного  цвета  -
это все равно, что быть негром; а негры - черные, "а черный цвет, - говорили
благочестивые отцы, набожно осенЯЯ  себЯ  крестным  знамением,  -  это  цвет
дьЯвола!".  ‘ледовательно,   они   не   только   неспособны   были   владеть
собственностью, но не имели даже права на личную  свободу  -  ибо  вольность
слишком лучезарное божество, чтобы поселитьсЯ в столь  мрачных  храмах.  ‚се
изложенные  обстоЯтельства  полностью  убеждали   добродетельных   спутников
Љортеса {10} и Џисарро {11}, что эти нехристи  не  имели  права  на  страну,
которую они заполонили;  что  они  порочные,  невежественные,  бессловесные,
безбородые, голозадые, настоЯщее _черное семЯ_, просто дикие лесные звери и,
подобно им, должны быть либо покорены, либо истреблены.
     €так, из приведенных выше доводов  и  из  множества  других,  столь  же
убедительных, которые Я не стану перечислЯть, было совершенно очевидно,  что
наша прекраснаЯ страна, когда ее впервые  посетили  европейцы,  представлЯла
унылую пустыню, населенную только дикими  зверЯми,  и  что  пришельцы  из-за
океана приобрели ее в бесспорную собственность по _праву открытиЯ_.
     Џолностью обосновав это право, мы переходим  теперь  к  следующему,  то
есть к праву собственности,  приобретаемому  _возделыванием_.  "‚озделывание
земли {12}, - говорЯт  нам,  -  это  обЯзанность,  возложеннаЯ  природой  на
человечество. ‚есь мир предназначен длЯ пропитаниЯ его жителей; но это  было
бы невозможно, если бы он оставалсЯ невозделанным. Љаждый народ, стало быть,
обЯзан по закону природы возделывать землю,. доставшуюсЯ на его долю.  ’акие
народы, которые, подобно древним германцам и  современным  татарам,  владеют
плодородными землЯми, но гнушаютсЯ  их  возделыванием  и  предпочитают  жить
грабежами, не выполнЯют своего долга и _заслуживают, чтобы их истребили, как
диких и вредных зверей_ {* Vattel - ‚. I,  ch.  17.  See  likewise  Grotius,
Puffendorf, et alii. [‚аттель, т. гл. 17. ‘м.  также  ѓреции,  Џуффендорф  и
др.].}".
     €звестно, однако, что дикари, когда европейцы впервые  увидели  их,  не
имели никакого представлениЯ  о  земледелии,  а  вели  самую  беспорЯдочную,
бродЯчую, нечестивую жизнь, вечно скитаЯсь  и  обильно  пиршествуЯ  за  счет
доброхотных даЯний природы, не требуЯ от ее щедрости  чего-нибудь  большего;
между тем уже  давно  было  бесспорно  доказано,  что  земле  предопределено
небесами быть вспаханной и засеЯнной, и удобренной, и отведенной под  города
и поселки, фермы, поместьЯ, парки, общественные сады, о чем индейцы не имели
ни малейшего понЯтиЯ - следовательно, они оставили втуне дары,  которыми  их
наделило  провидение;  следовательно,  они  были  нерадивыми   управителЯми;
следовательно, они не имели права на землю; следовательно, они  заслуживали,
чтобы их истребили.
     Џравда, дикари могли бы возразить, что они получают от своей страны все
блага, необходимые длЯ удовлетворениЯ  их  скромных  потребностей  -  у  них
хватало дичи, съедобных корней и  дикорастущих  плодов  земли,  которые  все
вместе вносили достаточно  разнообразиЯ  в  их  умеренные  трапезы;  и  что,
поскольку земле предназначено небесами просто служить  местом  обитаниЯ  длЯ
человека и удовлетворЯть его потребности, то  до  тех  пор,  пока  эти  цели
достигались, волЯ небес выполнЯлась. Ќо  это  только  доказывает,  насколько
недостойны были индейцы окружавшей их благодати; из-за того, что у них  было
так мало  потребностей,  их  c  тем  большим  основанием  следовало  считать
дикарЯми; ибо развитие знаний в  какой-то  мере  означает  рост  желаний,  а
именно обилием и силой желаний  человек  отличаетсЯ  от  животного.  Џоэтому
индейцы, имевшие так мало потребностей, были очень неразумными животными;  и
было только справедливо,  что  им  пришлось  уступить  место  европейцам,  у
которых тысЯча желаний на каждое их одно и которые могли бы извлечь из земли
больше пользы и, возделываЯ ее, более правильно  выполнили  бы  волю  небес.
Љроме того, ѓреции, ‹аутербах {13}, Џуффендорф и ’ициус {14}  и  еще  многие
мудрые люди, как следует изучившие вопрос, пришли к  заключению,  что  право
собственности на страну не может быть приобретено охотой,  рубкой  леса  или
рытьем  колодцев  и  что  только  точное  установление  границ  и  намерение
возделывать землю могут создать право владениЯ. Ђ так как дикари  (вероЯтно,
потому, что они никогда не читали  цитированных  выше  авторов)  никогда  не
соблюдали  ни  одной  из  этих  необходимых  формальностей,  то  само  собой
разумеетсЯ, что они не имели прав  на  землю,  каковаЯ  оказалась  в  полном
распорЯжении  первых  пришельцев,  у  которых   больше   знаний   и   больше
потребностей, в распорЯжении тех, кто разделит землю на  участки,  установив
простейшие межевые знаки,  и  будет  терзать  природу,  чтобы  удовлетворить
тысЯчу фантастических прихотей и причудливых желаний, и кто, конечно,  будет
куда более разумным животным, нежели  они.  ‘ледовательно,  по  прибытии  во
вновь открытую невозделанную страну пришельцам оставалось лишь  вступить  во
владение  тем,  что,  согласно  упомЯнутой  выше   доктрине,   ЯвлЯлось   их
собственностью; следовательно,  сопротивлЯЯсь  им,  дикари  посЯгали  на  их
бесспорные права, нарушали непреложные законы природы  и  противодействовали
воле  небес:  следовательно,  они  были  повинны  в  нечестии,  воровстве  и
злоупотреблении  обстоЯтельствами;  следовательно,  они  были   закоренелыми
преступниками, нарушителЯми божеских и человеческих законов;  следовательно,
их надлежало истребить.
     Ќо еще более бесспорное право, чем все, прежде мною упомЯнутые,  право,
которое охотней всего призн_а_ет мой читатель, если  только  он  преисполнен
духа милосердиЯ и человеколюбиЯ; это право,  приобретаемое  распространением
цивилизации. ‚сему миру известно, в каком плачевном состоЯнии  застали  этих
бедных дикарей: они не только испытывали недостаток в жизненных благах,  но,
что еще хуже,  были  самым  жалким  и  злополучным  образом  слепы  к  своей
несчастной участи. ‘тоило, однако,  милосердным  жителЯм  …вропы  узреть  их
печальное положение, как они немедленно взЯлись за работу, чтобы изменить  и
улучшить его. Ћни распространили среди индейцев  такие  радости  жизни,  как
ром, джин и бренди, - и мы с изумлением узна_е_м, сколь быстро бедные дикари
научились ценить эти блага; они также познакомили их с тысЯчью средств,  при
помощи которых облегчаютсЯ и исцелЯютсЯ  самые  застарелые  болезни;  а  длЯ
того, чтобы дикари могли постичь благодетельные  свойства  этих  лекарств  и
насладитьсЯ  ими,  они  предварительно  распространили  среди  них  болезни,
которые предполагали  лечить.  ЃлагодарЯ  этим  мерам  и  множеству  других,
положение злополучных  дикарей  отменно  улучшилось;  они  приобрели  тысЯчу
потребностей, о которых прежде не знали; и так как больше всего возможностей
испытать счастье бывает  у  того,  у  кого  больше  всего  неудовлетворенных
потребностей, то они, без сомнениЯ, стали гораздо счастливее.
     Ќо  самаЯ  важнаЯ  ветвь  цивилизации,  особенно  горЯчо  превозносимаЯ
ревностными   и   благочестивыми   пастырЯми   католической   церкви,    это
распространение христианской веры. Џоистине, ужас могло внушить зрелище этих
дикарей,  блуждающих  в  потемках  Язычества  и  виновных  в  самом  гнусном
неведении религии. Џравда,  они  никогда  не  крали  и  не  обманывали;  они
отличались здравомыслием, скромностью, воздержанностью, никогда не  изменЯли
своему слову; и хотЯ обычно поступали правильно, все равно это  было  втуне,
ибо они действовали не по велению  свыше.  Џоэтому  вновь  прибывшие,  чтобы
склонить их к принЯтию и исповедованию  истинной  веры,  пользовались  всеми
способами, хотЯ сами примера им, конечно, не подавали.
     Ќо, несмотрЯ на все  многообразные  труды,  направленные  к  их  благу,
упорство этих упрЯмых,  жалких  тварей  было  столь  необычайным,  что  они,
неблагодарные,  отказывались  признать  чужеземцев  своими  благодетелЯми  и
решительно отвергали учение, которое им старались  вдолбить  в  голову;  при
этом они самым наглым образом  утверждали,  что  проповедники  христианства,
судЯ по их поведению, сами в него не верЯт. ђазве это  не  переполнЯло  чашу
человеческого терпениЯ? ђазве не следовало предположить,  что  прибывшие  из
…вропы чужеземцы,  рассерженные  недоверием  индейцев  и  обескураженные  их
непреклонным  упорством,  навсегда  покинут  их  страну  и  предоставЯт   им
прозЯбать в первобытном невежестве и нищете? Ќо нет,  они  с  таким  рвением
стремились  обеспечить  этих  нечестивых  Язычников   преходЯщими   мирскими
радостЯми и вечным спасением, что  даже  перешли  от  более  мЯгких  средств
убеждениЯ к более утомительным и хлопотливым средствам принуждениЯ,  спустив
на них целые своры пылких монахов и свирепых собак-ищеек, спасаЯ их  души  с
помощью огнЯ и меча, мученического столба и вЯзанки хвороста;  в  результате
этих неослабных мер дело христианской любви и милосердиЯ подвинулось  весьма
быстро, и через каких-нибудь несколько лет в  ћжной  Ђмерике  не  уцелело  и
одной пЯтой того числа неверных, что было в ней ко времени ее открытиЯ.
     Ќе были забыты и другие способы распространениЯ цивилизации.  ЃлагодарЯ
общению с белыми индейцы что ни день обнаруживали удивительные  успехи.  Ћни
стали пить ром и заниматьсЯ  торговлей.  Ћни  научились  обманывать,  лгать,
сквернословить, играть в азартные игры,  ссоритьсЯ,  перерезать  друг  другу
горло, - короче говорЯ, преуспели во всем, чему первоначально  были  обЯзаны
своим  превосходством  их  христианские  гости.  €ндейцы  обнаружили   такие
изумительные способности к приобретению этих достоинств, что  по  прошествии
столетиЯ, если бы им удалось так долго выдержать  непреодолимые  последствиЯ
цивилизации,  они,  несомненно,  сравнЯлись  бы  в  знаниЯх,   утонченности,
мошенничестве  и  распутстве  с  самыми  просвещенными,  цивилизованными   и
правоверными народами …вропы.
     Љакое еще более  веское  основание  на  право  владениЯ  страной  могли
выдвинуть европейские поселенцы? ђазве все племена невежественных дикарей не
получили представлениЯ о тысЯче  настоЯтельных  потребностей  и  необходимых
жизненных благ, о которых они прежде ровно ничего не  знали?  ђазве  на  них
поистине не охотились  и  не  выкуривали  их  из  логовищ  и  тайных  убежищ
невежества и невериЯ и буквально не гнали плетьми на праведный путь? ђазве у
них милостиво  не  отнЯли  преходЯщие  ценности,  бесполезные  побрЯкушки  и
грЯзные земные барыши, которыми были слишком занЯты их суетные и себЯлюбивые
мысли; и разве их не научили  взамен  обращать  свою  любовь  к  небесам?  €
наконец, пользуЯсь словами из письма  одного  почтенного  испанского  монаха
настоЯтелю его монастырЯ в €спании: "Ќи у кого нет оснований утверждать, что
эти свирепые Язычники хоть сколько-нибудь существенным образом  вознаградили
своих  благодетелей,  уступив  им  незначительный  клочок  жалкой  подлунной
планеты в обмен на славное наследие в царствии небесном!".
     €так, вот они, три полноценных  и  бесспорных  источника  возникновениЯ
права, каждого из которых было бы более, чем  достаточно,  длЯ  установлениЯ
права собственности во  вновь  открытых  областЯх  Ђмерики.  €  в  некоторых
уголках   этой   чудесной   части   света   случилось    следующее:    права
первооткрывателей  утверждались  столь   рьЯно,   новшества,   свЯзанные   с
возделыванием  земли,  вводились   столь   старательно,   спасению   душ   и
распространению цивилизации предавались с таким рвением,  что  в  результате
сопутствующих войн, карательных экспедиций, притеснений, болезней  и  других
мелких зол, часто идущих по пЯтам за великими благами, дикие аборигены  были
так или иначе  совершенно  уничтожены.  €  это  сразу  же  приводит  менЯ  к
четвертому источнику права, которое стоит  всех  остальных,  вместе  взЯтых.
Љоль скоро первоначальные претенденты на землю все умерли и похоронены и  не
осталось никого, кто мог  бы  унаследовать  ее  или  притЯзать  на  нее,  то
испанцы,  как  следующие  насельники,  непосредственно  сменившие   прежних,
вступили во владение на  столь  же  бесспорном  основании,  на  каком  палач
наследует одежду преступника (и так как на их  стороне  Ѓлэкстон  {*  Black.
Com. ‚. II, с. I. [Ѓлэкстон {15}. Љомментарии, т.  II,  гл.  I].}  и  прочие
ученые толкователи законов, то они могут не обращать вниманиЯ на все иски  о
выселении), и это последнее право может быть названо ЏђЂ‚ЋЊ €‘’ђ…Ѓ‹…Ќ€џ или,
иначе говорЯ, ЏђЂ‚ЋЊ ЏЋђЋ•Ђ.
     Ќо чтобы не оставалось ни малейших сомнений по  этому  поводу  и  чтобы
вопрос о праве собственности был решен на вечные времена,  его  свЯтейшество
папа Ђлександр VI издал одну из тех  знаменитых  булл  {16},  пред  которыми
отступают здравый смысл и любые доводы; в ней он великодушно пожаловал вновь
открытую часть света испанцам и португальцам; они же, имеЯ таким образом  на
своей стороне и закон, и слово божие, объЯтые великим духовным  рвением,  не
проЯвлЯли  в  отношении  диких  Язычников  ни  милости,  ни   любви,   а   с
удесЯтеренным   неистовством   продолжали   дело   открытиЯ,    колонизации,
цивилизации и истреблениЯ.
     ‘тало быть, почтенные европейцы, первыми открывшие  Ђмерику,  приобрели
бесспорное право собственности на страну; право  не  только  на  страну,  но
также и на вечную благодарность Язычников-дикарей за то, что они забрались в
такую даль, подвергались стольким  опасностЯм  на  море  и  на  суше  и  так
неустанно трудились - и все это  лишь  ради  того,  чтобы  улучшить  условиЯ
жалкого, нецивилизованного, Языческого существованиЯ аборигенов,  познакомив
их с жизненными благами, вроде джина, рома, бренди и оспы, и,  распространив
среди них свет религии,  поскорей  отправить  их  в  мир  иной  наслаждатьсЯ
воздаЯнием за земные страданиЯ!
     Ќо так как  мы,  себЯлюбивые  смертные,  особенно  хорошо  воспринимаем
доводы только тогда, когда они находЯт отклик в наших сердцах, и так  как  Я
крайне озабочен тем, чтобы навсегда покончить с этим вопросом, то Я  приведу
сходный пример,  который  должен  глубочайшим  образом  заинтересовать  моих
читателей.
     €так, предположим, что жители ‹уны,  благодарЯ  изумительному  развитию
науки и глубокому проникновению в ту неисповедимую  лунную  философию,  одно
только мерцание которой  в  недавние  годы  ослепило  слабые  глаза  {17}  и
взбаламутило поверхностные умы  добрых  граждан  нашей  ‡емли,  предположим,
говорю Я, что жители ‹уны с помощью этих средств достигли такой  власти  над
_силами    природы_    и    таких    завидных    успехов    в    способности
_совершенствоватьсЯ_,  что  овладели  стихиЯми  и  плавают  по  безграничным
просторам вселенной. Џредположим, что во времЯ  воздушного  путешествиЯ  длЯ
открытий среди звезд странствующаЯ ватага этих  парЯщих  в  высЯх  философов
случайно опустилась на нашу отсталую планету.
     ‡десь Я попрошу моих читателей воздержатьсЯ от неуместной улыбки, в чем
так  часто  бывают  повинны  легкомысленные  люди,   когда   им   приходитсЯ
сталкиватьсЯ с серьезными философскими  размышлениЯми.  џ  сейчас  вовсе  не
склонен шутить; и предположение, которое Я делаю, не так нелепо, как  многие
могут подумать. „лЯ менЯ это уже давно важный и тревожный вопрос,  и  много,
много раз среди тЯгостных забот и раздумий о благе и сохранности моей родной
планеты  лежал  Я  целыми  ночами  без  сна,  обсуждаЯ  сам  с  собой,   что
представлЯетсЯ более вероЯтным: мы ли первыми откроем и цивилизуем ‹уну  или
же ‹уна откроет и цивилизует нашу ‡емлю. „олжен заметить,  что  такое  чудо,
как плавание в воздухе и путешествие среди звезд, было бы длЯ нас ничуть  не
более удивительным и непостижимым,  чем  длЯ  простых  дикарей  таинственное
могущество европейцев, прибывающих по водной стихии на  плавучих  крепостЯх.
Њы уже открыли способ каботажного плаваниЯ вдоль атмосферных  берегов  нашей
планеты с помощью воздушных шаров, подобно тому, как  дикари  некогда  нашли
способ передвигатьсЯ в своих челноках  вдоль  морских  берегов;  и  различие
между изобретенным  нами  шаром  и  воздушным  кораблем  философов  с  ‹уны,
вероЯтно, не больше, чем  различие  между  челноком  дикарей,  сделанным  из
древесной коры, и могучим кораблем тех,  кто  их  открыл.  џ  мог  бы  здесь
продолжить до бесконечности цепь весьма интересных, серьезных и  бесполезных
размышлений;  но  так  как  они  не   имеют   существенного   значениЯ   длЯ
рассматриваемого  мною  вопроса,  Я  предоставлЯю  их  моему  читателю  -  в
особенности,  буде  он  философ  -  как  материал,   достойный   тщательного
обсуждениЯ.
     €так,  вернемсЯ  к  моему  предположению,  что  воздушные   посетители,
упомЯнутые мною, обладают неизмеримо большими знаниЯми, нежели  мы;  Я  хочу
сказать, обладают большими знаниЯми по части способов истреблениЯ - ведь они
летают на  гиппогрифах  {18},  защищенных  непроницаемой  броней,  вооружены
концентрированными солнечными лучами  и  обладают  громадными  машинами  длЯ
метаниЯ огромных лунных камней; короче говорЯ, предположим, что они  -  если
наше тщеславие допустит подобное предположение - превосходЯт нас в знании, а
следовательно, и в  могуществе,  в  такой  же  степени,  в  какой  европейцы
превосходили индейцев, когда впервые  открыли  их  страну.  ‚се  это  вполне
вероЯтно; только наше самомнение заставлЯет нас думать иначе, и  Я  ручаюсь,
что до того, как жители Ђмерики узнали что-либо о  белых,  которые  несли  с
собой все ужасы сверкающей стали и сокрушительного пороха, эти бедные дикари
были  решительно  убеждены,  будто   они   самые   мудрые,   добродетельные,
могущественные и совершенные из человеческих созданий, как убеждены в этом в
настоЯщее времЯ надменные жители старой Ђнглии,  ветреный  народ  ”ранции  и
даже самодовольные граждане нашей просвещеннейшей республики.
     Џредположим  далее,  воздушные  путешественники,  обнаружив,  что   эта
планета всего лишь мрачнаЯ пустынЯ, населеннаЯ  нами,  бедными  дикарЯми,  и
дикими  животными,  формально  вступЯт  во  владение   ею   от   имени   его
всемилостивейшего  и  мудрейшего  величества  ‹унного  —еловека.  Ћбнаружив,
однако, что их численность недостаточна длЯ того, чтобы  держать  планету  в
полном повиновении из-за варварской  свирепости  ее  жителей,  они  захватЯт
нашего  достопочтенного  президента,  королЯ   Ђнглии,   императора   ѓаити,
могущественного  маленького  Ѓонапарта  и  великого   султана   Ѓантама   и,
вернувшись на свою родную планету, доставЯт их ко двору, подобно  тому,  как
индейских вождей возили напоказ к европейским дворам.
     ‡атем, сделав поклон, какого требует придворный этикет, они обратЯтсЯ к
лунному владыке со следующими, насколько Я могу себе представить, словами:
     "‘ветлейший и могущественнейший ѓосударь, чьи владениЯ простираютсЯ так
далеко, как только может достичь глаз, ты, катающийсЯ на Ѓольшой  Њедведице,
пользующийсЯ ‘олнцем вместо зеркала и самодержавно  повелевающий  приливами,
лунатиками  и  морскими  крабами.  Њы,  твои  верноподданные,   только   что
возвратились из путешествиЯ длЯ открытиЯ  новых  стран,  во  времЯ  которого
высадились вон на той темной, маленькой, захудалой планете,  вращающейсЯ  на
некотором расстоЯнии от нас,  и  вступили  во  владение  ею.  ЏЯть  странных
чудовищ, доставленных нами пред твои августейшие очи,  были  некогда  весьма
могущественными вождЯми среди своих диких собратьев; ведь жители только  что
открытой  нами  планеты  совершенно  лишены  обычных  человеческих  свойств,
поскольку голова у них находитсЯ на плечах, а не под мышкой {19},  поскольку
у  них  два  глаза,  а  не  один,  вовсе  нет  хвоста,  а   цвет   их   кожи
непристойно-разнообразный, у некоторых даже отвратительно белый, тогда как у
всех, жителей ‹уны он желто-зеленый!
     "Њы  обнаружили  также,  что  эти  жалкие  дикари  погрЯзли  в  крайнем
невежестве  и  разврате,  ибо  каждый  мужчина  бесстыдно  живет  со   своей
собственной женой и воспитывает своих собственных детей, вместо того,  чтобы
соблюдать общность жен, предписанную законами природы,  как  это  разъЯснено
лунными философами. Ћдним словом, они едва  ли  в  состоЯнии  узреть  сиЯние
истинной философии и ЯвлЯютсЯ в сущности отъЯвленными еретиками, невеждами и
варварами. €так, сжалившись над  печальной  участью  этих  жалких  подлунных
тварей, мы старались, пока находились на их  планете,  распространить  среди
них свет разума и лунные блага. Њы угощали  их  глотками  лунного  сиЯниЯ  и
веселЯщим газом, который они пожирали с невероЯтной жадностью, в особенности
женщины;  мы  старались  также  внушить  им  правила  лунной  философии.  Њы
настаивали на том, чтобы они отказались от презренных пут религии и здравого
смысла и стали  поклонЯтьсЯ  мудрой,  всемогущей  и  совершеннейшей  силе  и
высочайшему, неизменному, непоколебимому совершенству. Ќо таково было  ни  с
чем  не  сравнимое  упрЯмство  этих  жалких  дикарей,  что  они   продолжали
настойчиво держатьсЯ своих жен и  своей  религии  и  решительно  пренебрегли
возвышенным лунным учением - да что там, среди других чудовищных ересей  они
дошли даже до кощунственного утверждениЯ,  будто  наша  неизреченно  славнаЯ
планета сделана ни больше и ни меньше, как из зеленого сыра!".
     Џри этих словах великий повелитель ‹уны (будучи очень  глубокомысленным
философом) непременно придет в ужасное волнение и, обладаЯ таким  же  правом
распорЯжатьсЯ тем,  что  ему  не  принадлежит,  каким  некогда  обладал  его
свЯтейшество папа, немедленно издаст грозную буллу, гласЯщую: "’ак как некаЯ
команда лунатиков недавно открыла маленькую,  никчемную  планету,  именуемую
_‡емлей_, и вступила во владение ею, и так как сиЯ планета  населена  только
двуногими животными, у которых голова находитсЯ на плечах, а не под  мышкой,
которые не умеют говорить на Языке лунатиков, у которых  два  глаза,  вместо
одного, нет хвоста и кожа ужасающе белого цвета, вместо  желто-зеленого,  то
поэтому, а также по множеству других превосходных причин, их следует считать
неспособными владеть какой-либо собственностью на заполоненной ими  планете,
и  право  на  нее  утверждаетсЯ  за  ее  первооткрывателЯми.   Љроме   того,
колонистам, которые  собираютсЯ  ныне  отправитьсЯ  на  означенную  планету,
дозволЯетсЯ и предписываетсЯ пользоватьсЯ всеми  средствами,  чтобы  вывести
этих неверных дикарей из тьмы  христианства  и  превратить  их  в  полных  и
законченных лунатиков".
     ‚  результате   этой   милостивой   буллы   наши   философы-благодетели
принимаютсЯ за работу с истинным рвением. Ћни захватывают  наши  плодородные
земли, выгонЯют нас из наших законных владений, избавлЯют нас от наших  жен,
а когда мы оказываемсЯ настолько неблагоразумными, что начинаем  жаловатьсЯ,
они обращают против нас наше  же  оружие  и  говорЯт:  "Ќесчастные  варвары!
Ќеблагодарные твари! ђазве не проехали мы тысЯчи миль, чтобы улучшить  жизнь
на вашей ни на что не  годной  планете?  ђазве  не  кормили  мы  вас  лунным
сиЯнием, разве мы не одурманивали вас веселЯщим газом, разве  наша  ‹уна  не
дает вам свет каждую ночь? Ђ у вас хватает низости роптать, когда мы требуем
жалкого вознаграждениЯ за все эти благодеЯниЯ!" Ћбнаружив, однако, что мы не
только упорствуем в полнейшем пренебрежении к их  доводам  и  неверии  в  их
философию,  а  даже  заходим  так   далеко,   что   дерзко   защищаем   нашу
собственность, они, разумеетсЯ, терЯют терпение и прибегают  к  своим  самым
могущественным аргументам: охотЯтсЯ на  нас  с  гиппогрифами,  пронзают  нас
концентрированными солнечными лучами, уничтожают  с  помощью  лунных  камней
наши города. € после того, как они силой заставЯт нас принЯть истинную веру,
они, конечно, милостиво разрешат нам поселитьсЯ в  знойных  пустынЯх  Ђравии
или в ледЯных просторах ‹апландии, наслаждатьсЯ там  благами  цивилизации  и
прелестЯми лунной философии - подобно тому, как обращенным в христианство  и
вкусившим  просвещениЯ  дикарЯм  нашей  страны  любезно  разрешают  жить   в
негостеприимных северных лесах или в непроходимых дебрЯх ћжной Ђмерики.
     €так, Я надеюсь, что мне удалось со всей очевидностью доказать, приведЯ
разительные примеры, право первых колонистов на владение Ђмерикой,  и  таким
образом Я  могу  считать,  что  полностью  разделалсЯ  с  поставленным  мною
гигантским вопросом. ’еперь, после того  как  Я  мужественно  преодолел  все
препЯтствиЯ и подавил всЯкое сопротивление, что остаетсЯ мне делать, как  не
ввести тотчас же моих нетерпеливых и усталых от дальней дороги  читателей  в
прославленный город, который мы столь долго,  так  сказать,  осаждали?..  Ќо
погодите; прежде, чем Я сделаю следующий шаг, Я должен  остановитьсЯ,  чтобы
перевести дух и прийти в себЯ после изнурительных трудов,  выпавших  на  мою
долю, когда Я готовилсЯ приступить  к  этому  самому  точному  историческому
исследованию. € в данном случае Я только подражаю примеру знаменитого  ѓанса
‚он-„юндерботтома, который взЯл разбег в три мили, намереваЯсь  перепрыгнуть
через холм, но, запыхавшись к тому времени, когда достиг подножиЯ,  спокойно
посидел несколько мгновений, чтобы отдышатьсЯ, а затем не спеша  одолел  его
шагом.

        ЉЋЌ…– ЉЌ€ѓ€ Џ…ђ‚Ћ‰ 


        ЉЌ€ѓЂ ‚’ЋђЂџ

        ђЂ‘‘ЉЂ‡›‚Ђћ™Ђџ Ћ Џ…ђ‚ЋЊ ЏЋ‘…‹…Ќ€€ ‚ ЏђЋ‚€Ќ–€€ ЌЋ‚›… Ќ€„…ђ‹ЂЌ„› 

        ѓ‹Ђ‚Ђ I

     Ћ  том,   как   капитан   •ендрик   ѓудзон,   путешествуЯ   в   поисках
‘еверо-‡ападного прохода, открыл  знаменитую  Ќью-‰оркскую  бухту,  а  также
большую реку Њохеган, и о том, как  он  был  великолепно  награжден  щедрыми
‚ысокомощными ѓосподами
     ‚ навеки памЯтный год от рождениЯ •ристова 1609, марта 25-го  днЯ  {ст.
ст.), в прекрасное субботнее утро, когда веселый  ”еб,  только  что  умывший
свое лицо нежной росой и  весенними  ливнЯми,  выглЯдывал  из  светлых  окон
востока  с  еще  более,  чем  обычно,  сиЯющим  видом,  "этот  достойный   и
безвозвратно исчезнувший исследователь, капитан ѓенри ѓудзон" {1} пустилсЯ в
путь из ѓолландии на прочном корабле {* Ћгилви {3} называет его  фрегатом.},
называвшемсЯ  "ЏолумесЯц",  имеЯ  от  голландской   "Ћст-индской   компании"
предписание отыскать ‘еверо-‡ападный проход в Љитай.
     Ћб этом знаменитом путешествии сохранилсЯ до  нашего  времени  рассказ,
написанный с краткостью настоЯщего судового журнала ђобертом „жуэтом {2}  из
‹айм-•ауза,  судовым  штурманом,  который   был   избран   историком   этого
путешествиЯ, отчасти ввиду его незаурЯдных литературных талантов, но главным
образом, как мне сообщили из верных источников, потому, что он был  землЯком
и школьным товарищем великого ѓудзона,  вместе  с  которым  часто  убегал  с
занЯтий и пускал кораблики из щепы, когда был мальчишкой. џ  имею,  впрочем,
возможность  восполнить  пробелы  в  записЯх  господина  „жуэта  с   помощью
некоторых  документов,  переданных  мне   весьма   почтенными   голландскими
семействами, а также с помощью  различных  семейных  преданий,  дошедших  от
моего прапрадедушки, который принимал участие в экспедиции в качестве юнги.
     ‘удЯ по тому, что  мне  удалось  узнать,  во  времЯ  этого  путешествиЯ
произошло очень мало событий, достойных быть отмеченными;  и  Я  чрезвычайно
огорчен, что мне приходитсЯ в своем труде ограничитьсЯ простым упоминанием о
столь знаменитой экспедиции... Ћ! …сли бы Я  обладал  преимуществами  самого
достоверного писателЯ древности, ЂполлониЯ ђодосского {4}, который  в  своем
рассказе о прославленном плавании  аргонавтов  имеет  к  своим  услугам  всю
мифологию и возводит џзона и его товарищей в ранг героев и  полубогов,  хотЯ
весь мир знает,  что  они  были  просто  шайкой  овцекрадов,  пустившейсЯ  в
грабительскую экспедицию... €ли же если бы Я мог, подобно господину ѓомеру и
господину  ‚ергилию,  оживлЯть  мой  рассказ,  вводЯ  в  него  великанов   и
листригонов {5}, изредка развлекать наших честных морЯков концертом сирен  и
наЯд, а времЯ от времени - редкостным зрелищем почтенного старого Ќептуна  и
его флотилии резвых корсаров. Ќо,  увы!  давно  миновали  те  добрые  старые
времена, когда проказливые божества самолично спускались на наш земной шар и
подшучивали над его изумленными жителЯми. Ќептун  объЯвил  эмбарго  в  своих
владениЯх, и смелые тритоны, подобно списанным с кораблей матросам, остались
без работы, если только старый •арон не пожалел их  и  не  взЯл  к  себе  на
службу, чтобы они дули в свои раковины и трудились у  него  паромщиками.  ‚о
всЯком  случае,  о  них  не  упоминал   ни   один   из   наших   современных
мореплавателей, которые не реже своих древних предшественников встречаютсЯ с
чудесами; ничего не сообщалось о них и в самой обстоЯтельной  и  достоверной
морской летописи, "Ќью-‰оркской газете", издаваемой ‘оломоном ‹энгом. ‚ наше
вырождающеесЯ времЯ не  часто  случаетсЯ  видеть  Љастора  и  Џоллукса,  эти
пылающие метеоры, что сверкают в бурю на мачтах кораблей;  зловещий  морской
призрак - ‹етучий ѓолландец {6}, этот мрачный символ смерти, внушающий  ужас
всем опытным морЯкам, лишь изредка встречаетсЯ теперь почтенным капитанам!
     €так, достаточно сказать, что плавание было успешным и  спокойным,  так
как команда состоЯла  из  терпеливых  людей,  очень  склонных  к  дремоте  и
безделью и почти не страдавших недугом  мышлениЯ  -  душевным  заболеванием,
неизменно порождающим недовольство. ѓудзон погрузил обильный запас  джина  и
кислой капусты, и каждому матросу разрешалось мирно спать  на  своем  посту,
если только не дул ветер. Џравда, в двух,  трех  случаЯх  проЯвилось  легкое
недовольство неразумным поведением командора ѓудзона. ’ак, например,  он  не
желал убавлЯть парусов при легком ветре и Ясной погоде,  что  самые  опытные
голландские морЯки считали определенным _вызовом погоде_  или  предвестником
ее ухудшениЯ. Ѓольше того, он поступал как раз наперекор древнему и  мудрому
правилу голландских мореплавателей, которые вечером всегда  убирали  паруса,
клали лево рулЯ и завалились спать;  благодарЯ  этим  предосторожностЯм  они
хорошо отдыхали за ночь, были уверены, что будут знать  на  следующее  утро,
где они находЯтсЯ, и почти не подвергались опасности наткнутьсЯ в темноте на
материк. ѓудзон запретил также морЯкам надевать больше пЯти курток  и  шести
пар штанов под предлогом, что им следует, быть более подвижными;  ни  одному
человеку не разрешалось взбиратьсЯ на мачту и  возитьсЯ  с  парусами,  держа
трубку в зубах,  как  это  неизменно  принЯто  у  голландцев  до  настоЯщего
времени. ‚се эти обиды, хотЯ и  могли  на  мгновение  нарушить  прирожденное
спокойствие голландских матросов, оказывали лишь преходЯщее влиЯние;  морЯки
ели до отвала, пили, сколько влезет, и без всЯкой меры спали.  ЌаходЯсь  под
особым покровительством  провидениЯ,  корабль  благополучно  достиг  берегов
Ђмерики: там, после того, как судно несколько  раз  приближалось  к  берегу,
удалЯлось от него и снова шло  прежним  курсом,  оно  4-го  сентЯбрЯ  вошло,
наконец, в величественную бухту, котораЯ и сегоднЯ расстилает  свою  широкую
гладь перед городом Ќью-‰орком и которую до  тех  пор  не  посещал  ни  один
европеец.
     Џравда  -  и  это  обстоЯтельство   мне   небезызвестно   -   в   одной
апокрифической книге путешествий, составленной неким •еклутом {7}, приведено
письмо, написанное ”ранциску I неким „жованни или „жоном ‚ераццани  {8},  из
которого некоторые ученые склонны  сделать  вывод,  что  европейцы  посетили
чудесную бухту почти на столетие раньше путешествиЯ предприимчивого ѓудзона.
ќтому  сообщению  (хотЯ  оно  и  было  встречено  с  одобрением   некоторыми
здравомыслЯщими и учеными людьми) Я совершенно не верю, притом по нескольким
веским и существенным причинам.  _‚о-первых_,  потому,  что  при  тщательном
изучении  можно  обнаружить,  что  приведенное  ‚ераццани  описание  так  же
подходит к Ќью-‰оркской бухте, как к  моему  ночному  колпаку.  _‚о-вторых_,
потому, что этот „жон ‚ераццани, к которому Я  начинаю  питать  самую  лютую
злобу,  уроженец  ”лоренции;  а  всем   известно   низкое   коварство   этих
флорентийских  лежебок,  с  помощью  которого  они  похитили  лавры  из  рук
бессмертного Љолона (обычно называемого  Љолумбом)  и  наделили  ими  своего
пронырливого землЯка Ђмериго ‚еспуччи. џ не  сомневаюсь,  что  они  способны
ограбить  и  знаменитого  ѓудзона,  отнЯв  у  него  честь   открытиЯ   этого
прекрасного острова, украшенного городом Ќью-‰орком,  и  приписав  ее  себе,
вместе с незаконно присвоенной заслугой открытиЯ ћжной Ђмерики. _‚-третьих_,
Я  высказываюсь  в  пользу  притЯзаний  •ендрика  ѓудзона,   поскольку   его
экспедициЯ, будучи воистину и полностью голландским предприЯтием, отплыла из
ѓолландии; и пусть другаЯ сторона приводит любые доказательства, Я  отвергну
их, как незаслуживающие моего вниманиЯ. …сли этих трех причин  недостато