зже,  в
конце месЯца. Ћни выражались в кратковременных приступах отвращениЯ к жизни,
к  самому себе, к своим  товарищам.  ‚идимо, мне  тоже угрожала дизентериЯ -
быстротечное  мерзкое  заболевание  с  расстройством  желудка  и  рвотой;  в
последние  дни  ею болели многие  летчики,  - наверно, из-за  антисанитарии,
царившей  на  наших  кухнЯх,  что  давно  уже   беспокоило  чистюлю   Љлинта
•еверстроу. Џервым свалилсЯ наш желудочник Џрайен; Њерроу заЯвил, что Џрайен
совершенно  здоров, просто  он  известный  трус  и симулЯнт, но через  шесть
часов, к своему  огорчению, свалилсЯ сам. џ рассказал  „эфни  еще кое о чем,
что выводило менЯ из равновесиЯ.
     ђейд  на  Ќант оказалсЯ очень легким - настоЯщим "пикником  в честь днЯ
—етвертого июлЯ",  как выразилсЯ Њерроу, хотЯ со временем Я убедилсЯ, что он
просто-напросто бравировал. Ѓазз настолько вошел в свою роль великого героЯ,
что —етвертого июлЯ у него Явно кружилась голова от собственной славы,  и он
позволил себе снисходительно отнестись ко всЯким там предполетным  проверкам
и  осмотрам. "„а и длЯ чего тогда  экипаж?" - высокомерно заметил он, словно
мы служили у него  в лакеЯх. €з-за беззаботности Ѓазза мне пришлось проЯвить
излишнее рвение.
     џ напомнил Ѓрегнани о некоторых его обЯзанностЯх.
     - „а, учитель, - ответил Ѓрег.
     ќто менЯ задело. “читель... Ћднако Я попыталсЯ отделатьсЯ шуткой:
     - —уточку больше военной дисциплины, сержанты.
     - „а, мэм, - ответил ”арр.
     ќто уже вполне можно было назвать ударом ниже поЯса.
     џ рассказал  „эфни  еще  одну  историю.  ЏЯтого, когда  Џрайен  заболел
дизентерией, но еще не  подозревал об этом, он  разыскал менЯ и бесстрастно,
своим  спокойным, деловым тоном пожаловалсЯ,  что буфетчик офицерского клуба
„анк ”армер, сплетник  и интриган, похвасталсЯ, будто скоро займет его место
в экипаже  "’ела",  поскольку Њерроу  не доверЯет ему,  Џрайену. ЌесмотрЯ на
бесстрастный  тон,  чувствовалось,  что  Џрайен  едва  сдерживает себЯ. "ЊоЯ
старуха, - сказал  он, - и слышать  не хотела, чтобы Я училсЯ на  летчика. џ
было  обрадовалсЯ, когда  менЯ  взЯли  в армию, но жена  все равно стоЯла на
своем, а иначе Я тоже давно бы стал первым пилотом и не выслушивал от Њерроу
всЯике глупости.  Џервое  времЯ Я боЯлсЯ, но теперь  не  боюсь,  вот  только
желудок подводит,  будь он проклЯт! ќкипаж у нас что  надо,  мне хотелось бы
дослужить с нашими ребЯтами до конца, но нет сил  терпеть оскорблениЯ майора
Њерроу".
     џ  ответил,  что  другого такого  командира, как наш, днем  с огнем  не
сыщешь,  и  Џрайен  неожиданно,  с  каким-то  деревЯнным энтузиазмом,  вдруг
согласилсЯ и ушел, по-моему, успокоенным.
     ‹инч тоже расстроил менЯ. "Џикник в честь днЯ —етвертого июлЯ", то есть
налет на  Ќант,  оказалсЯ  исключительно удачным:  как  показала последующаЯ
рекогносцировка,     из     двадцати     шести    "крепостей",     достигших
самолетостроительного завода "‘юд Ќасиональ", восемнадцать сбросили бомбы, -
прЯмые  попаданиЯ! - например, в отдельное здание площадью всего  в шестьсот
пЯтьдесЯт на  шестьсот  пЯтьдесЯт футов, что,  если учесть высоту  (двадцать
пЯть  тысЯч футов), можно  было назвать образцовым бомбометанием по точечной
цели.  Ќо  ‹инч  отзывалсЯ о рейде иначе:  самолеты нашей группы взлетали  с
опозданием, а при наборе высоты произошла такаЯ путаница,  что никто  не мог
сказать, где  находитсЯ та  или  инаЯ  группа; облачнаЯ  грЯда над ‹а-Њаншем
осложнила полет соединениЯ; высотомеры, очевидно, не были выверены по высоте
аэродрома, поэтому самолеты самой верхней эскадрильи нижней группы смешались
с  машинами нижней  эскадрильи группы, котораЯ  летела  выше всех остальных;
перед заходом на бомбометание авиагруппа, шедшаЯ сверху, ни с того ни с сего
легла  на  встречный  курс с  группой, котораЯ шла ниже и в последний момент
была вынуждена вообще сойти с курса и сбросить бомбы где-то  далеко от цели;
свЯзь на ультракоротких волнах работала с перебоЯми... Ћдним словом, ‹инч не
жалел сил,  пытаЯсь скомпрометировать  все, что нам удалось  сделать.  џ был
тогда слишком взволнован, чтобы  свЯзать желчные высказываниЯ Љида с рогами,
которыми  так  заботливо  украсила  его женушка;  ‹инч  же усиленно  пыталсЯ
доказать, что  мы проигрываем войну  и лишь напрасно губим себЯ,  забавлЯЯсь
дорогостоЯщей  боевой  техникой.  Ќо   это  не  все.  Њой  друг  ‹инч,   чьЯ
проницательность и живость  всегда  менЯ восхищали,  а способность  во  всем
подчинЯть  себе своего командира Ѓиссемера  вызывала  зависть,  начал давать
непрошеные советы, как мне вести себЯ с Њерроу, - нечто такое, что его вовсе
не касалось.
     Џотом  Я  рассказал  „эфни  о том,  что все времЯ не выходило у менЯ из
головы.
     ‚о времЯ рейда  на Ќант  вражеские истребители почти не беспокоили  нас
над  целью, и  Я  видел, как  далеко  впереди, чуть  выше нас,  из  самолета
выбросилсЯ немецкий летчик,  как  раскрылсЯ желтый  парашют,  и  вздохнул  с
облегчением, когда  понЯл,  что теперь летчику ничто не угрожает, но тут  же
(очевидно,  раньше самого немца)  заметил, что его парашют загорелсЯ,  потом
это заметил и  сам  немецкий пилот и начал подтЯгивать стропы; дальнейшего Я
не  видел. ќто  зрелище вновь заставило менЯ, уже не первый раз, но теперь с
особенной остротой  ощутить свою беспомощность. ‚идеть смерть - на берегу ли
в  Џеймонессете, на воображаемом ли корабле, где умирал восковой  Ќельсон, в
воронке  ли   около  Џайк-ђайлинга  -  тЯжело,  но  видеть  живого,  но  уже
обреченного  человека  во  сто  крат  тЯжелее.  џ  страдал  вдвойне:   когда
представлЯл себЯ на его месте и когда видел себЯ его убийцей.
     „эфни утешала  менЯ, да еще как! џ почувствовал бы себЯ лучше, если  бы
выговорилсЯ и хоть так  очистил себЯ от воспоминаний обо всем, что видел, но
она  словами и ласками отогнала все мои страхи и  сомнениЯ и вдохнула в менЯ
новые силы.
     Ќа  базу Я возвращалсЯ  с  радостной мыслью, что теперь могу видетьсЯ с
„эфни чуть не ежедневно и она поможет мне стать новым человеком.

        8

     Ќа следующий день в десЯть  часов утра Я узнал, что наш  экипаж получил
распорЯжение отправитьсЯ на неделю в дома отдыха - офицеры в один,  сержанты
в другой. ‚ыезда назначаетсЯ на десЯтое июлЯ.
     Ќовость так огорчила менЯ, что Я, не говорЯ ни слова Њерроу, поспешил в
амбулаторию,  к доктору ђенделлу, намереваЯсь  отпротестовать  приказ. Њы не
нуждаемсЯ в отдыхе! Њы превосходно себЯ чувствуем!
     „ок откинулсЯ на своем вращающемсЯ стуле, затЯнулсЯ трубкой и посмотрел
в  окно.  Љак правило,  сказал  он, люди  с  большим  нетерпением ждут своей
очереди побывать в доме отдыха.
     џ и без  него  это  знал.  ‹етные экипажи, вернувшись из  дома  отдыха,
восторженно  отзывались о проведенном  времени  и в  качестве  доказательств
приводили  такие доводы:  кровати  с  простынЯми, бифштексы,  холодное пиво,
кинофильмы,  бейсбол. „аже о  женщинах  там  почти не вспоминали. Љак сказал
док, большинство летчиков ждет не дождетсЯ возможности вкусить такой райской
жизни.
     џ заговорил о  Њерроу. ЋтозвалсЯ о нем  как об одном из лучших летчиков
авиагруппы,  если  не самом  лучшем.  Џосле  пЯтнадцати  боевых  вылетов  он
находитсЯ в расцвете своего мастерства. Ћн уже майор, а скоро получит орден.
‚  любой день  его могут выдвинуть на должность командира эскадрильи, а то и
авиагруппы, так как ’раммер, несомненно, не  удержитсЯ. Љак же док позволЯет
себе ставить под удар шансы Њерроу?
     ђенделл уставилсЯ на менЯ сверлЯщим взглЯдом  и поинтересовалсЯ, не сам
ли майор Њерроу прислал менЯ.
     Ќет, он не посылал.
     -  “ менЯ есть  основаниЯ считать, - заметил док таким безапеллЯционным
тоном, что Я сразу понЯл бесцельность дальнейшего разговора  и  поднЯлсЯ,  -
есть все основаниЯ считать, что вашему пилоту как раз самое времЯ отдохнуть.
     џ уже уходил, когда доктор сказал:
     - Џодожди минуточку. ’ебЯ-то, Ѓоумен, что беспокоит?
     —еловек может многое скрывать от  себЯ,  но в  данном  случае  Я хорошо
знал, что  менЯ беспокоит.  Ќеудачное времЯ Я выбрал длЯ переезда „эфни.  …е
недельное  одиночество в  Ѓертлеке  или свободнаЯ неделЯ  в  Љембридже могли
означать... џ страшилсЯ даже подумать, что могли они означать.
     - Џросто  Я не нуждаюсь в отдыхе,  - ответил Я, но тут же  почувствовал
такой приступ страха, что сразу подумал о своих нервах.
     ђенделл долго смотрел на менЯ, потом проговорил:
     - Ђ вот майор Њерроу  нуждаетсЯ.  Ђ когда на отдых отправлЯетсЯ коандир
кораблЯ, с  ним едет  весь  экипаж.  ’ак  уж заведено  в  сумасшедшем  доме,
именуемом американской военной авиацией.
     „умаю, что на мою  неправду  доктор  отплатил мне  той же  монетой.  ‚о
всЯком случае, он заставил менЯ задуматьсЯ, почему вдруг Њерроу потребовалсЯ
отдых. —то ж, если в мое  отсутствие что-нибудь произойдет, это позволит мне
обвинить во всем Ѓазза.
     џ вернулсЯ в общежитие, и у менЯ начались приступы рвоты.
     ‚ тот же вечер, несмотрЯ на болезненное состоЯние, Я поспешил к „эфни и
сообщил  ей новость. Љазалось, эта девушка согласна  ради менЯ  на  все. Ћна
преподнесла мне трогательный подарок, оценить который мне  не помешало  даже
плохое самочувствие; пото она  тихонько сложила свои вещи и уехала автобусом
в Љембридж.

        9

     Ќа  следующий  день Њерроу, Ѓрандт, •еверстроу и Я, а также  офицеры  с
"”акельщика"  и "„есЯти шалунишек"  на самолете „‘-3,  не оборудованном даже
сиденьЯми, вылетели  в ‹анкашир и после  полуднЯ оказались,  вместе  со  ста
пЯтьюдесЯтью  другими  летчиками,  на  берегу  €рландского  морЯ,  в  бывшем
фешенебельном отеле приморского курортного города ‘аутпорт.
     ‚  шесть  часов нам  подали  прекрасный  американский  ужин.  ‚  восемь
пЯтнадцать  Я  уже  лежал в постели и  спал  до  четырех тридцати следующего
полуднЯ. ќто  было воскресенье. Џосле ужина Я выпил шесть стаканов вина, лег
в десЯть и проспал до двух часов следующего днЯ. Њерроу спал еще дольше.
     Љо вторнику Я отоспалсЯ.
     „олжен признатьсЯ,  что мне здесь нравилось. Ќикато вами не командовал.
‚сЯкий раз,  едва открыв глаза, Я начинал ломать голову, чем занЯть себЯ  до
наступлениЯ того времени,  когда снова  можно будет растЯнутьсЯ  на постели,
так похожей  на уютное гнездышко, которое когда-то готовила мать. Џинг-понг?
Љарты? ’еннис? Љино? Љниги? Љупание? Џрогулка? ‚ыбор был  таким богатым, что
Я иногда часа два валЯлсЯ на спине, раздумываЯ, на чем остановитьсЯ.
     ‚ четверг произошло плохое.
     Њы так много дрыхли, что на следующее утро Я проснулсЯ  только в десЯть
часов, и то потому, что менЯ разбудили жалобные крики чаек. Њерроу никак  не
мог  отоспатьсЯ  и  все   еще  сопел,  как  гиппопотам.  ‚  доме  отдыха  не
придерживались  определенного  режима,  и Я решил  пропустить завтрак. џ  от
корки до корки прочитал детективный роман с Ќиро ‚ульфом в качестве главного
персонажа, а потом некоторое времЯ размышлЯл о предстоЯщем дне.
     Њерроу  наконец  поднЯлсЯ,  и мы отправились искать  дамочек,  а заодно
искупатьсЯ у берега, перед тем местом, где любили прогуливатьсЯ горожане, но
искупатьсЯ нам не пришлось, вода оказалась холодной, а те несколько девушек,
что мы видели,  были изготовлены  из теста, которое  еще  не  подошло,  и мы
вернулись в отель  к  обильному позднему ленчу. Њерроу  увидел  объЯвление о
назначенном  на  следующий  день  турнире  по  метанию  подков,  замысловато
расписалсЯ в списке участников и уговорил менЯ потренироватьсЯ вместе с ним.
     џ побил его в трех играх подрЯд. Ќи единого промаха. ЏЯть раз Я надевал
подкову на колышек, а раз семь-восемь бросал так, что подкова падала рЯдом с
колышком, опираЯсь на него ребром.
     Њерроу  заЯвил, что если бы ему дали настоЯщие подковы, а не фальшивые,
покрытые резиной и сделанные специально длЯ  таких вот развлечений, то он бы
показал себЯ.
     Џозже он вычеркнул свою фамилию из списка участников турнира, а Я, хотЯ
вообще не собиралсЯ в нем участвовать,  вырос в собственном мнении и в шутку
упрекнул Њерроу  в  недостатке  энтузиазма  к  этому чудесному,  традиционно
американскому испытанию ловкости,  чем привел его в раздражение, последствиЯ
которого не заставили себЯ ждать.
     Њне захотелось утешить его, и Я предложил испробовать лечебные действиЯ
одной из городских бань; а вдруг бани в ‹анкашире, как и в џпонии, общие длЯ
мужчин и женщин!
     Ќаша  экспедициЯ  закончилась  неудачно. ‚ыбраннаЯ  нами  водолечебница
оказалась мрачным  местом, где не  могло быть и речи о  какихто забавах.  Њы
застали там несколько морщинистых  клЯч, пытавшихсЯ излечитьсЯ от отчаЯниЯ и
распада.  ‚ раздевалках царили грЯзь и запустение,  а здешние тараканы  вели
себЯ не менее нагло, чем сержанты.
     Њы  не  стали задерживатьсЯ и  отправились  в парк с обсерваторией, и Я
сказал, что при виде  обсерваторий  всегда начинаю думать о  шлемах  римских
легионеров,  а  Њерроу  ответил: "Ѓоумен,  ты чересчур образован, и  это  не
доведет тебЯ до добра. ’ы похож на  лайми".  џ  мог бы ответить,  что тем не
менее побил  его  в  игре в подковы,  но  промолчал,  потому что  он все еще
переживал свое поражение.
     ‚ гостиницу мы  возвращались по ‹орд-стрит  -  широкому бульвару, где в
лучах  заходЯщего солнца  негнущейсЯ  походкой  прогуливались  ливерпульские
рабочие, приехавшие в ‘аутпорт провести свой отпуск;  тут  встречалось много
военных в форме самых различных армий мира. џ вспомнил,  как Њерроу во времЯ
одного  из наших  отпусков  в  ‹ондоне сказал: "‘лишком  уж  много на  нашей
стороне всЯких иностранцев, будь они проклЯты!"
     Њы встретили Њакса и Љлинта и решили  выпить  перед ужином. Њежду  нами
существовала  негласнаЯ договоренность  не  заводить  в  доме  отдыха  новых
друзей.  Љак правило, все летчики держались своими обособленными группами. €
мы и  они  слишком  часто видели, как падают наши друзьЯ  вместе с подбитыми
самолетами, и  у нас не  возникало желаниЯ  приобретать  новых,  чтобы снова
терЯть.
     ‹инч! ‚се ли в порЯдке с ‹инчем? Љак переживет он эту неделю?
     ЌесмотрЯ  на решение  держатьсЯ  особнЯком,  любопытство  заставило нас
втЯнутьсЯ в разговор с вновь  прибывшими летчиками из  Ќ-ской авиагруппы. Њы
сидели в большой гостиной, заставленной скрипЯщей белой мебелью из тростника
со скользкими подушками, крытыми воещным ситцем.
     —то же произошло за времЯ с прошлой субботы?
     „ва  отмененных и два состоЯвшихсЯ боевых вылета. ‹етчики предполагали,
что наша группа участвовала в обоих рейдах и, вероЯтно, принЯла бы участие в
двух других, если бы их не отменили.
     „а, а что ы слышали о ‘айлдже и о ѓеринге?
     Њы,  конечно,  знали,  что  командир одной  из  наших эскадрилий “олтер
‘айлдж - здоровенный детина с вкрадчивыми  манерами,  тот самый, что пыталсЯ
нагло ухаживать за „эфни, когда она еще была  девушкой Џитта, сбит  во времЯ
рейда на •юльс. Ќу, а при чем тут ѓеринг?
     Ќемецкое радио ("‹орд •о-•о"[33]) сообщило, рассказывал  один из  вновь
прибывших летчиков, что ‘айлдж выбросилсЯ на парашюте и попал в плен,  что в
лагере длЯ военнопленных он честил на все корки  ѓеринга и заЯвлЯл, что наши
"крепости"  по-прежнему  будут  сбивать  игрушечные самолетики этого жирного
идиота,  после чего ѓеринг поклЯлсЯ отомстить группе  "летающих  крепостей",
где служил ‘айлдж.
     ђечь шла о нашей группе.
     ‘лышал ли кто-нибудь лично из них эту передачу?
     Ќет,  но они узнали от  одного парнЯ,  а тот от своего знакомого -  вот
он-то и слушал передачу.
     Љто-то сообщил новость о высадке союзников в  ‘ицилии, но среди  нас не
нашлось ни одного,  кто взЯлсЯ бы утверждать, что высадка  в ‘ицилии ускорит
окончание войны;  наоборот, мы с раздражением говорили, что новаЯ кампаниЯ в
‘редиземном  море  сопрЯжена  длЯ нас  с  новыми  людскими  и  материальными
потерЯми.
     ‚се это начинало слишком уж  действовать  на нервы, и Я  предложил было
пойти поесть, когда один из новеньких вдруг спросил:
     - Ќу, ребЯта, а что вы думаете о своем новом командире?
     - ‚ы имеете в виду ’раммера? - быстро спросил Њерроу.
     - Ќет, нет!  ЌастоЯщего воздушного волка, назначенного на днЯх на место
’раммера. Љак его фамилиЯ, ќд?
     -  ЉакаЯ-то коротенькаЯ,  - ответил  тот, кого назвали ќдом. - ѓоворЯт,
мировой парень.
     - ‚ерно, - согласилсЯ  первый. -  ”амилиЯ у  него  коротенькаЯ.  Ќе  то
‘илдж, не то...
     - Њожет, Ѓинз? - процедил Њерроу.
     - ’очно! Ѓинз. ’ак ведь, ќд?
     Њерроу поднЯлсЯ.
     - Ќу,  Ѓоумен, теперь,  Я  полагаю,  нетрудно  догадатьсЯ,  почему  нас
отправили на отдых.
     Њерроу ушел из гостиницы и вернулсЯ только в четыре утра, разбудив менЯ
своим приходом. Ћн был неестественно оживлен и похвастал, что провел времЯ с
проституткой фунтов триста весом и  плавал по ней,  как по Ѓольшому ‘оленому
озеру. Ћн смеЯлсЯ, пока не уснул.

        10

     Ќа следующее утро Я  встал рано  и целый  день провел  в одиночестве. џ
отправилсЯ  в местный  небольшой зоопарк и долго наблюдал за обезьЯнами; они
вели  себЯ,  как  счастливые люди;  Я  же  испытывал апатию,  безразличие  и
равнодушие ко  всему,  что  всего  лишь  несколько дней  назад казалось  мне
важным.
     Џайк-ђайлинг,  близкое  окончание  смены,  „эфни -  все  представлЯлось
далеким и нереальным. ‡десь, в  ‘аутпорте, Я, к  своему удивлению,  почти не
думал  о  „эфни.  ‘ейчас мысль о ней  автоматически вызывала у менЯ  рефлекс
теплоты и  благодарности,  но сама  „эфни  казалась  не  столько частью моей
подлинной  жизни,  сколько  чем-то  таким, что  Я  зачислил  бы  в разрЯд "и
прочее". ЋбстоЯтельства могли так же легко вычеркнуть  „эфни из моей  жизни,
как легко могло командование перевести менЯ в другую  авиагруппу  или лишить
Њерроу  его  надежд. Њною вновь  овладело ставшее  уже привычным  ощущение -
отдых не помог  мне  избавитьсЯ  от него, -  ощущение  полной беспомощности,
словно у летчика, подвешенного к горЯщему парашюту.

        11

     Ќа  церемонию  вручениЯ орденов весь личный состав базы был  выстроен в
каре на площадке перед диспетчерской вышкой. Ќа одной стороне кучка  военных
медсестер окружала пЯтерых  раненых - четверо  сидели в  креслах-колЯсках, а
пЯтый  лежал на высокой госпитальной койке с колесиками. Ќаш  строй никто бы
не назвал образцовым, в ‚‚‘ не уделЯли внимание всЯким  парадам и шагистике;
все  построились  по экипажам.  џ  наблюдал  за  Њерроу,  а  он  наблюдал за
медсестрами. Ѓольшой  транспортный  самолет  ‘-54,  толстый  и  неуклюжий по
сравнению  с  нашими элегантными  "летающими  крепостЯми",  тЯжело  завершал
последний круг, потом снизилсЯ и отлично сел на  полосу; к самолету помчалсЯ
штабной автомобиль, каре разомкнулось и пропустило нашего нового командира -
“итли Ѓинза; он  шел рЯдом с  генералом  €кером и  несколькими офицерами его
свиты, о чем-то быстро говорил и оживленно жестикулировал. Ћни  прошли почти
рЯдом  с нами, и  Я  успел  разглЯдеть фуражку  генерала с вынутой из  тульи
проволокой, как у самого  захудалого летчика; мне  бросилась в глаза  и  его
бледность, но Ѓинз и несколько тщательно выбритых штабистов  оказались между
мной и  генералом,  так что Я видел великого человека  всего  лишь несколько
мгновений. џ  ненавидел его,  он  олицетворЯл холодную,  безжалостную  длань
высшей власти, но в то же  времЯ  Я трепетал от сознаниЯ,  что нахожусь  так
близко к нему, и вытЯгивал шею, чтобы взглЯнуть еще раз, но Ѓинз загораживал
его от менЯ.
     ‘ейчас мне понЯтно, почему Я испытывал  к полковнику Ѓинзу двойственное
чувство. Џрошла только неделЯ, как мы вернулись из дома  отдыха, - наступило
двадцать  третье  июлЯ,  и  хотЯ никаких  боевых действий  за  это времЯ  не
проводилось, если не считать  тренировочного полета авиагруппы и отмененного
рейда, мы  успели убедитьсЯ, что  летчики вполне довольны  назначением Ѓинза
командиром. Њерроу ненавидел  Ѓинза, но менЯ  к нему влекло. ќто был высокий
худой человек двадцати  девЯти  лет, с  бескровным лицом и  серыми выпуклыми
глазами, полуприкрытыми  тЯжелыми веками; его черные, тщательно приглаженные
на  затылке волосы  были  коротко  подстрижены, а  в  уголках губ  постоЯнно
таилось что-то похожее на горькую усмешку. “итли Ѓинз вел аскетическую жизнь
- не  пил, не курил и совершенно не  интересовалсЯ женщинами. "–еломудренный
“ит"  -  так  называли  его  ребЯта  за выпивкой в  баре.  „аже в  спокойном
состоЯнии  он  выглЯдел каким-то страдающим и  удрученным; обычно  он сидел,
ссутулЯсь и крепко сжимаЯ себЯ скрещенными руками, словно страдал  от холода
или  страха. ЌесмотрЯ на резкость и  замкнутость Ѓинза, его всегда  окружала
группа горЯчих приверженцев - Њерроу презрительно называл их "кликой Ѓинза".
Ѓледный, с задумчивыми глазами, он походил на ученого или на поэта, но среди
авиаторов славилсЯ как самый отчаЯнный из всех отчаЯнных пилотов. "Ѓинз?  „а
что ты, дружище, ведь это он  на Ѓ-17 совершил над аэродромом Њакдилл  такой
лихой разворот, что у менЯ до сих пор поджилки трЯсутсЯ!.."
     Ќедавно Ѓинз сделал  отличное  дело.  ‚ернувшись  из  дома  отдыха,  мы
обнаружили, что боевой  дух  летчиков  нашей  группы и мог  бы быть хуже, да
некуда.  ’раммер оказалсЯ никудышным командиром. ЃаснЯ  о  насмешках ‘айлджа
над  ѓерингом  распространилась  с  быстротой эпидемии, и люди ей  поверили.
ѓеринг поклЯлсЯ разделатьсЯ с нами. ‘ам Ѓинз, - ‚еликаЯ ѓранитнаЯ —елюсть, -
не отличаЯсь красноречием, не решалсЯ побеседовать с летчиками и рассеЯть их
беспокойство и поэтому, собрав нас как-то днем в начале недели в комнате длЯ
инструктажей, не  очень свЯзно  сказал,  что люди  с открытыми глазами будут
дратьсЯ лучше,  чем с закрытыми, и напустил на нас  ‘тива  Њэрике с анализом
(первым, который Я слышал за все то времЯ, что рисковал жизнью) наших боевых
действий.  ‘тив сообщил,  что наши рейды предпринимаютсЯ вовсе не по чьей-то
прихоти или из-за отсутствиЯ  координации  с  союзниками, а  ЯвлЯютсЯ частью
принЯтого  месЯц   назад  плана  согласованного  воздушного  наступлениЯ,  в
соответствии с которым  американские  "летающие  крепости", "либерейторы"  и
средние бомбардировщики в дневное времЯ, а самолеты английских ‚‚‘  в ночное
наносили  бомбовые  удары по тщательно выбранным  целЯм  перед вторжением  в
…вропу. •отЯ нам все еще предстоЯло времЯ от  времени бомбить базы подводных
лодок, в дальнейшем основными  объектами налетов станут немецкие авиационные
заводы,  прежде всего  заводы,  выпускающие истребители,  некоторые  отрасли
промышленности  по  производству дефицитных  материалов  вроде  подшипников,
синтетического каучука, горючего, а также военный автомобильный транспорт.
     Љогда Њэрике закончил свое  выступление, поднЯлсЯ  –еломудренный “ит  и
произнес всего одну,  но, как видно, тщательно обдуманную и отрепетированную
фразу:
     - ‚  дополнение  к  сказанному,  господа,  прошу вас помнить, что  наши
боевые товарищи, вынужденные, по несчастью, парашютироватьсЯ и оказавшиесЯ в
руках врага, могут  неправильно истолковать  временную пассивность  авиации,
поскольку  свЯзывают  каждое  наше  усилие,  даже  самое  незначительное,  с
надеждой на свое скорое освобождение.
     Ћн  сел,  Явно  утомленный  столь  сложной  речью,  которой,  очевидно,
рассчитывал затронуть  наши чувства,  и мы  вышли из  помещениЯ  молчаливые,
спокойные и, пожалуй, исполненные воинственного духа.

        12

     Ѓинз  подвел  генерала  и  офицеров  его  штаба  к  складному  столику,
стоЯвшему поблизости от того места, где расположились раненые и медсестры.
     ѓенерал произнес коротенькую  речь, вроде тех, какие он, видимо, не раз
произносил раньше.  ‚ыслушав  ее,  мы искренне поверили  (чего, вероЯтно, не
скажешь о самом генерале), что никто не сражаетсЯ так героически, как мы.
     ‡атем без всЯких пышных слов полковник Ѓинз принЯлсЯ вызывать людей длЯ
получениЯ  наград  из   рук  генерала.   ‘начала  вручались  так  называемые
автоматические  награды  - медали  "Џурпурное  сердце"[34] и  "Ђвиационные".
"Ђвиационными   медалЯми"   летчиков   награждали  просто  за   определенное
количество боевых  вылетов,  и медалей оказалось так  много, что их выдавали
командиру  кораблЯ  сразу  по  коробке  на  экипаж.  ’ех,   кому  полагалось
"Џурпурное  сердце", вызывали поименно,  и они выходили из строЯ подтЯнутые,
вскинув  голову  и  печатаЯ  шаг,  что не  так-то  часто  наблюдалось  среди
летчиков.   ѓенерал  бормотал   каждому  несколько  слов,   и   награжденный
возвращалсЯ на  свое место  с пылающим лицом  и глазами,  полными  гордости.
‡атем  генерал  вручил  медали   раненым  и   удостоил  коротенькой  беседой
тЯжелораненого, лежавшего на вынесенной госпитальной койке.
     ‚се это  происходило  под небом, где проносились рваные облака, гонимые
обычным длЯ этого времени года бризом,  в глубоком молчании, нарушаемом лишь
хлопаньем   блестЯщего  нейлонового  конуса   на   диспетчерской  вышке   да
бормотанием полковника и  генерала, и произвело на менЯ сильное впечатление.
Ќет, Я,  пожалуй, не испытывал  особой восторженности - к  ней примешивалась
какаЯ-то остраЯ боль, но в то же времЯ жизнь казалась мне прекрасной.
     €з ‘аутпорта мы вернулись в субботу на прошлой неделе; „эфни немедленно
приехала  в Ѓертлек, и после разлуки счастье вновь обладать друг другом было
поистине  безмерно. Ћна пробыла со мной до четверга; вдвоем мы  наслаждались
покоем. ’олько  в четверг  утром  она уехала в Љембридж закончить  кое-какие
служебные  дела.  ‚ид  ‹инча  встревожил менЯ,  Я застал  его  побледневшим,
осунувшимсЯ и  апатичным; он больше не читал поэм и не выступал по  местному
радиовещанию со всЯкими курьезными объЯвлениЯми; глЯдЯ на своего измученного
друга,  Я  почувствовал, как  все  же  освежил менЯ  отдых. ‚от  так  же  бы
отдохнуть  и ‹инчу.  ‚стреча  с сержантами нашего экипажа  после  недельного
отсутствиЯ  получилась  даже  волнующей.  Џрайен  вернулсЯ  с  чем-то  вроде
хронического  поноса,  и  Я  навестил  его  в   госпитале,  где  ему  давали
сульфагуанадин; он тискал  мне руку  и со  слезами жаловалсЯ,  что состоЯние
здоровьЯ скоро  лишит его возможности летать  в  составе экипажа, лучшего на
всем  европейском театре  военных  действий.  Љ  моему  удовольствию, Њерроу
отчасти,  видимо, обрел  свой  прежний  темперамент. „ней через  четыре-пЯть
после  нашего  возвращениЯ  он  обнаружил,  что  Ѓатчер  ‹емб, беспокоЯсь  о
собственной  безопасности, стащил  со  списанного  самолета  солидный  кусок
бронеспинки  и  прикрепил   его  болтами  к  стенке  радиоотсека;  в  крайне
Язвительных  выражениЯх  Њерроу приказал  ‹ембу сорвать броню и  стоЯл около
него,  пока  тот  не  снЯл гайки  со  всех болтов. ‚ другой раз,  когда  нас
инструктировали, как  закладывать листовки в  бомбовые  отсеки  ("Љоробки  с
листовками  должны  крепитьсЯ  к  самым   верхним  бомбодержателЯм,  а  если
возможно, то и к бортовым" и т.д.), Ѓазз крикнул, что он никогда, никогда не
вылетит с бумагой длЯ сортиров в бомбоотсеках своего самолета.
     Ќо,  думаю,   мое  хорошее  самочувствие  объЯснЯлось  тем,  что  после
"пикника", то есть после —етвертого июлЯ, "’ело"  еще ни разу  не вылетало в
рейд, а ведь было уже двадцать третье число.
     Џосле "Џурпурных сердец" и "Ђвиационных медалей" (Я  все же не вытерпел
и  потихоньку заглЯнул в обитую вельветином  коробку со  своей  "Ђвиационной
медалью" и с забившимсЯ  сердцем прочитал  напечатанный на мимеографе бланк,
где  говорилось  о мужестве, проЯвленном мною в боевой обстановке)  из строЯ
вызвали несколько человек, действительно заслуживших награды.  Ѓинзу вручили
крест "‡а  летные  боевые заслуги",  а когда такой же крест  заочно  получил
‘айлдж,  по  шеренгам  каре  словно пробежала дрожь. Ѓреддок  был  посмертно
удостоен  ордена  "‘еребрЯной  звезды".   –еремониЯ  происходила   в  полном
молчании; со воего места Я слышал только, как шумит  ветер, надуваЯ конус на
диспетчерской вышке.
     ‡атем  произошло  нечто такое, чего Я никогда не забуду. „лЯ  получениЯ
награды вызвали Њерроу. Љак только генерал поднЯл  руки, собираЯсь приколоть
ленту к  кителю Ѓазза,  в задних шеренгах  (не в нашем  экипаже, а  совсем в
другой стороне) кто-то  тихо,  приглушенно, словно  чревовещатель, и, скорее
всего,  в насмешку крикнул "ура!".  Љ первому  голосу  присоединилсЯ второй,
восклицаниЯ  зазвучали  все  громче  и,  наконец,  слились  в  сплошной  рев
одобрениЯ; со всех сторон послышалсЯ смех, каждый выражал  свои чувства, как
мог. Њедсестры махали  белыми шапочками.  Љто-то пронзительно свистел, как в
тот вечер, когда Ѓоб •оуп выступал вместе с  другими артистами  в солдатской
столовой. џ обнаружил,  что тоже  кричу, что на глазах у менЯ  слезы и что Я
шлепаю Њакса Ѓрандта по спине.
     Њерроу вернулсЯ в строй со своей обычной  ухмылкой, наклонилсЯ ко мне и
на ухо сказал:
     - ’ы видишь медсестер,  вон  тех, что размахивают шапочками? џ их  тоже
ублаготворю, каждую по очереди.
     Ќеужели весь этот шум поднЯлсЯ в честь Њерроу? Ќеужели им действительно
так восхищались? Ќе знаю. Џо-моему, первое "ура!" кто-то крикнул просто ради
смеха; характер  общей насмешки носил  и поднЯвшийсЯ  затем  шум. ‘лишком уж
смеЯлись люди.  ‚озможно, впрочем,  что  так  они выражали  свое  сочувствие
Њерроу, которому начальство  предпочло  Ѓинза, однако  сейчас, когда  минуло
столько  времени, Я могу беспристрастно  сказать,  что  Њерроу  не  имел  ни
малейшего шанса стать  командиром авиагруппы; сомневаюсь,  чтобы  начальство
вообще когда-нибудь рассматривало  его кандидатуру. ‚озможно, шум объЯснЯлсЯ
тем, что Њерроу, видите ли, слыл  таким типом, который был способен даже  во
времЯ  инструктажа   крикнуть,  что  он  отказываетсЯ  лететь  с  "туалетной
бумагой".  ‚озможно,  в столь  шумном чествовании Њерроу нашло  выход  общее
приподнЯтое настроение,  - Я тоже испытывал его, стоЯ на плацу, - то  редкое
хорошее  чувство, что обЯзательно требовало  своего  выражениЯ  и  неизбежно
должно  было  найти  какой-то  предлог, чтобы выплеснутьсЯ наружу. ‚озможно,
наконец, что  все происходившее представлЯло  собой гневный  протест  против
абсурдности  официального  спектаклЯ, ибо  мы-то знали,  кто  сбережет  свою
шкуру, а кто нет,  и, кроме того, каждый всем своим сердцем ощущал, что хоть
сегоднЯ-то он еще жив. Њужество, героизм...  Љакими  фальшивыми казались нам
эти напыщенные слова!
     ‘ам же Њерроу воспринЯл все  очень просто: как доказательство того, что
он лучший летчик во всей авиагруппе.
     -  Ђ  ты  слышал,  кто-нибудь  приветствовал  этого  ублюдка  Ѓинза?  -
поинтересовалсЯ он позже.
     Џосле того как нас распустили, Њерроу показывал  "побрЯкушку"  - так он
называл  свою  награду  -  всем  желающим:  бронзовый прЯмоугольный крест на
квадрате  из  расходЯщихсЯ  лучей  с  наложенным  на  него  четырехлопастным
воздушным винтом. Ќа тыльной стороне была выгравирована надпись: "Љапит. “м.
Њерлоу  -  за  храбрость в бою".  Љто-то,  как обычно,  напутал,  и  великаЯ
армейскаЯ машина, будь она проклЯта, заново окрестила своего героЯ.

        13

     џ  провел  вечер  с  ‹инчем.  џ  спросил его,  что он испытывал,  когда
чествовали Њерроу.
     „икое ликование, ответил он,  какой-то  экстаз, спазмы в груди, желание
расплакатьсЯ. Ћн тоже что-то орал. Ќо, добавил  ‹инч, в  те  минуты он  и не
вспомнил  о  Њерроу,  было в  этом  что-то  противоестественное,  мрачное  и
одновременно  комичное - хвастун и сквернослов Њерроу  с огромной головой  и
маленькими  ногами, получающий символ извечных человеческих усилий  отстоЯть
мосты,  крепости  и  возвышенности  в  борьбе  со  своим  злейшим  врагом  -
человеком.  Џо мнению ‹инча, сцена на плацу должна  бы подсказать  генералу,
что  ему надо поскорее  вернутьсЯ в ‹ондон,  к  своему привычному  комфорту.
™елканье конуса на  ветру словно поторапливало  генерала. "Ћчень странно,  -
заметил ‹инч хриплым, усталым голосом.  - Ѓудто кто-то другой воспользовалсЯ
моей глоткой".
     Џозднее,  уже вечером,  мы заговорили  о  храбрости,  и  ‹инч  внезапно
сказал, что во времЯ боевых вылетов его терзают приступы дикого страха. "„а,
да!  -  сказал  он  старческим голосом. -  ‘ самого  первого  рейда".  Ќечто
подобное замечалось за ним даже  в его безоблачные дни, когда он выступал по
нашему радиовещанию. Ћн не сомневалсЯ, что когда-нибудь сами  откроютсЯ люки
и он вывалитсЯ вместе с ними в пустоту, или самолет  вот-вот  взорветсЯ, или
развалЯтсЯ стенки "крепости". ‘трах то усиливалсЯ, то ослабевал, иногда ‹инч
целыми днЯми не мог избавитьсЯ от него, иногда же почти вовсе не испытывал.
     - Ќу вот,  теперь ты знаешь,  - закончил он и взглЯнул  на менЯ, словно
стыдЯсь.
     џ решил в тот же вечер, прежде чем лечь спать, зайти к доктору ђенделлу
и настойчиво попросить его отстранить ‹инча от полетов.
     Љид  ушел, а Я почувствовал  себЯ на седьмом небе при мысли о  том, как
хорошо у менЯ все сложилось. „эфни! ‹юбимаЯ! Љакой же Я счастливчик! Ќе знаю
почему, - может, из-за того, что когда  Я  возвращалсЯ в общежитие, на  базе
объЯвили состоЯние боевой готовности, - Я решил  отложить до утра разговор с
доктором о Љиде. ђазговор так и не состоЯлсЯ.

        14

     ѓлубокой ночью мне приснилсЯ ужасный сон - ужасный потому, что Я скорее
слышал,  чем видел его. ’очнее, Я  ничего  не видел, а только  слышал. ‡вуки
врывались в  гробовую тишину сна без сновидений. ‘лышалсЯ чей-то голос, но Я
не мог  разбрать чей: мой собственный или  кто-то другой обращалсЯ  ко  мне;
возможно, мой,  но Я не мог сказать, с кем разговаривал: с ‹инчем, Њерроу, с
самим  собой  или  с  кем-то  еще.  џ  ощущал присутствие  ‹инча,  Њерроу и,
по-моему,  некоторых других летчиков. „эфни не было. ’вердо и  властно голос
произносил одну только фразу: "‡автра ты умрешь".
     џ  сразу  проснулсЯ  с  забившимсЯ  сердцем.  ‚  первые   минуты  Я  не
сомневалсЯ, что голос, если  даже  это говорил Я  сам, обращалсЯ  ко  мне; Я
вскочил с  кровати и  встал посредине комнаты,  чувствуЯ себЯ  потерЯнным  и
обреченным.
     Џотом,  словно все  это  не приснилось мне, а  происходило  наЯву,  мне
захотелось  узнать, какой завтра будет день.  …сли полночь еще не наступила,
то, очевидно, суббота,  двадцать четвертое.  …сли  же  полночь прошла, тогда
двадцать четвертое уже наступило, и Я или кто-то другой получает отсрочку до
воскресеньЯ.
     џ пошарил по  столу в изголовье кровати, нашел  часы  и  по светЯщемусЯ
циферблату  попыталсЯ определить времЯ, но не смог разглЯдеть цифр; все  еще
содрогаЯсь от страха,  Я прошел  через холл  в  уборную, где  горел свет, и,
прищурившись, взглЯнул на часы.
     —ас семнадцать...
     ‘уббота  уже  наступила.  ‡начит  -  воскресенье.  Ќо, возможно,  и  не
воскресенье. ѓолос во  сне  мог и ошибитьсЯ; когда человек проводит всю ночь
на  ногах, он  даже в  первые утренние часы, после полуночи, все еще говорит
"завтра", подразумеваЯ, что оно наступит сразу же после темноты.
     џ вернулсЯ на кровать и долго лежал, не в силах подавить дрожь. Џотом Я
погрузилсЯ в глубокую-глубокую  пучину  сна,  но, как мне  показалось, почти
сразу  проснулсЯ, по  обыкновению, за миг  до того, как луч света  от фонарЯ
‘алли упал мне на лицо. „а, ‘алли уже пришел.
     - ‚ставай, мой мальчик. Џочти три тридцать. €нструктаж в четыре.
     Ќекоторое времЯ  сон  оставалсЯ лишь смутным воспоминанием; очевидно, в
течение  нескольких  минут  полного  забытьЯ перед приходом  ‘алли  он успел
выветритьсЯ из моей памЯти.
     Ћднако  за завтраком  Я  внезапно  вспомнил все.  ЊенЯ затрЯсло,  как в
лихорадке.
     ЌаправлЯЯсь на инструктаж, Я встретил доктора ђенделла и остановил его.
Џо-моему, Я хотел поговорить с ним о Љиде ‹инче, но вместо этого спросил:
     - Ќу как Џрайен?
     - ‚ыписалсЯ и будет  снова летать. Ђнализ стула на амебы отрицательный.
Ќикаких  особых  заболеваний  не  обнаружено.  Џосоветуйте  Њерроу  немножко
приголубить Џрайена.
     - ‚ы смеетесь.
     џ хотел спросить дока о моем сне. —то он значил.
     -  ’огда приголубьте  Џрайена вы,  -  сказал  врач уже на  ходу.  Џотом
повернул голову и добавил: - Ќу, а уж коль скоро вы будете  этим заниматьсЯ,
приголубьте заодно и своего командира.
     ‚се  это  было  слишком  уж  запутано.  Ђ Я  слишком волновалсЯ,  чтобы
подумать, что, собственно, хотел сказать доктор.

        15

     Ќас  проинструктировали длЯ  самого  продолжительного  из всех  рейдов,
предпринимавшихсЯ до  сих пор  VIII воздушной армией;  предстоЯло  совершить
налет на "Ќордиск летметалл" - завод по выработке магниЯ, алюминиЯ и нитрата
в  •еройе, в  Ќорвегии.  Џо  сообщению ‘тива  Њэрике,  строительство  завода
заканчивал  немецкий химический  трест  "€.ѓ. ”арбениндустри", и предприЯтие
находилось в  эксплуатации всего три недели; наш визит должен был  оказатьсЯ
длЯ немцев полной неожиданностью.
     Њы вылетели в дымке, при средней облачности в нашем районе Ђнглии и при
видимости не больше  двух миль.  ‚ тот день впервые мы отправлЯлись в рейс в
плохую  погоду, ориентируЯсь  на  пути к  месту  сбора  группы  по  сигналам
приводного маЯка, а позднее, при построении в боевой порЯдок, руководствуЯсь
указаниЯми трех  радиомаЯков, и подобное новшество усиливало мой страх.  Ќад
‘еверным  морем под  нами  стлалась сплошнаЯ низкаЯ облачность, и в  течение
долгих часов мы летели над ней. Ќо вверху небо оставалось чистым. Љ счастью,
в соответствии с инструктажем мы почти до самого объекта летели сразу же над
облаками, на высоте  около  пЯти тысЯч футов, так что нам не  пришлось долго
пользоватьсЯ кислородными  масками.  ‘трах не проходил. “  менЯ не возникало
сомнений, что сон окажетсЯ пророческим. џ только спрашивал  себЯ, какой день
имел в виду голос. џ много думал о холодном море, скрытом под облаками.
     торми Џитерс  обещал, что как раз перед побережьем Ќорвегии облачность
отрежет как ножом; так оно и случилось, и над целью видимость составлЯла уже
миль  тридцать.  Ќекоторые авиагруппы  (в  рейде  участвовало девЯть групп),
очевидно, не смогли сразу обнаружить объект и пошли на  второй  заход, но мы
сбросили  бомбы с первого.  Ќалет  оказалсЯ успешным;  как  выЯснилось,  нам
удалось вывести завод  из строЯ, а точность,  с которой мы  сбросили  бомбы,
произвела  на  норвежцев сильное впечатление. Ќас встретил  довольно  слабый
огонь  зенитной  артиллерии.  Ќа всем  протЯжении  полета не  больше  сорока
вражеских истребителей пыталось атаковать соединение, а так как наша  группа
летела в центре боевого построениЯ, мы избежали столкновениЯ с противником.
     ‚  общем, рейд  оказалсЯ нетрудным,  хотЯ  и долгим, но, глЯдЯ на менЯ,
никто бы этого не сказал,  Я все времЯ был в напрЯжении, все времЯ ждал, что
сон вот-вот начнет  сбыватьсЯ.  ЊенЯ  слишком  занимали  собственные страхи,
чтобы наблюдать, как вел себЯ Њерроу.
     ‚  тот вечер  Я чувствовал  себЯ очень  утомленным - сказывалась  почти
бессоннаЯ ночь и десЯтичасовой,  трудный длЯ менЯ  дневной полет, так что  в
клубе, вечером после ужина,  Я с  трудом сдерживалсЯ,  чтобы не заснуть, и с
нетерпением ждал, когда смогу наконец как следует выспатьсЯ.
     ’ут,  в  клубе, и застал нас  приказ  готовитьсЯ  к  очередному боевому
вылету, и в ответ  послышались восклицаниЯ,  отнюдь не говорившие об избытке
патриотизма. Ќо  мы еще  не знали,  что  ожидает нас,  - только  потом стало
известно, что предстоит первый из целой серии рейдов, впоследствии названной
нами  "€юльским блицем".  ‡а  семь дней  "’елу" предстоЯло  совершить  шесть
боевых вылетов.
     Џосле объЯвлениЯ  готовности Я позвонил „эфни по телефону,  пожаловалсЯ
на усталость, сообщил о назначенном на завтра рейде и  сказал, что она может
побыть в  Љембридже, пока нам не  дадут отдых и пока  Я не приду  в себЯ.  џ
обещал ей позвонить снова. “ менЯ уже пропал всЯкий сон,  и хотЯ Я  поспешил
улечьсЯ в постель, но долго не мог уснуть. ‚ течение днЯ Я столько передумал
о своем сне, что у менЯ распухла  голова, и  в ту ночь  мне почти удалось не
думать о нем.  ‚ремЯ от  времени  воспоминание  о сильном  и твердом  голосе
настойчиво  всплывало  в  моем  сознании, но всЯкий  раз  мне удавалось  без
особого  страха отгонЯть  его. ‡а  ночь  Я  продумал  во  всех  деталЯх свою
дискуссию  с  доктором  ђенделлом  о  проблемах  Љида  ‹инча  и почему-то  в
перемежаемых сном  ночных раздумьЯх  рассердилсЯ  сначала на дока,  потом на
Њерроу,  потом на генерала €кера, который временами представал передо мной в
облике  Њерроу.  џ  говорил  генералу,  что   нам  нужен   более  тщательный
инструктаж, что порЯдок сбора самолетов в воздухе нуждаетсЯ в улучшении, что
времЯ на сбор следует сократить,  что  период ожиданиЯ между  инструктажем и
взлетом надо уменьшить. ѓенерал (в облике Њерроу) выглЯдел предупредительным
и внимательным... џ основательно  облегчил  душу и, видимо, спал больше, чем
мне показалось.

        16

     Љогда ‘алли пришел разбудить менЯ, Я уже проснулсЯ и поднЯлсЯ с твердой
уверенностью, что ни на минуту не сомкнул глаз; Я чувствовал себЯ совершенно
измученным.
     ’ем  не менее  в  то утро  Я с  удивлением  обнаружил,  что  больше  не
замыкаюсь  в  самом себе  и замечаю  вокруг  многое из того, что не  замечал
раньше.  …ще  накануне  Я  был  пленником   собственных  страхов,  а  сейчас
чувствовал себЯ более  восприимчивым  ко всему, слышал, что  говорили  люди,
реагировал на окружающее. Џрежде всего на поведение Њерроу.
     Ѓазза, видимо, опьЯнила страннаЯ овациЯ, устроеннаЯ в его честь два днЯ
назад,  во времЯ церемонии вручениЯ на