        Џетер •ендке. Љороткое письмо к долгому прощанию


     Џеревод Њ.ђудницкого

     € однажды, когда теплым, но хмурым утром они  вышли  за ворота, €ффланд
сказал:  "‚от погодка,  в  самый  раз  из  дому  уйти!"  Ђ погода  и  впрЯмь
благоприЯтствовала путнику, и небо льнуло к земле так низко, и  все предметы
вокруг темнели так смутно, что казалось, взглЯду и вправду  не за что больше
уцепитьсЯ, кроме дороги, манившей в серую даль.
     Љарл ”илипп Њориц "Ђнтон ђейзер"
     1
     ЉЋђЋ’ЉЋ… Џ€‘њЊЋ
     „жефферсон-стрит  --  тихаЯ улица в  Џровиденсе.  Ћна обходит  стороной
деловые кварталы и только на юге города,  уже  под  названием  Ќорвич-стрит,
впадает  в шоссе на Ќью-‰орк. Њестами  „жефферсон-стрит расширЯетсЯ, образуЯ
небольшие  площади в окаймлении  буков и кленов. Ќа одной из таких площадей,
“эйланд-сквер, расположилось солидное  здание в стиле английских  ЋсобнЯков,
отель "“эйландскаЯ усадьба". Љогда Я  приехал  сюда  -- был конец апрелЯ, --
портье  извлек из Ячейки длЯ ключей письмо и вручил его мне вместе с ключом.
ЏрЯмо  возле лифта -- лифтер уже ждал -- Я надорвал конверт. ‚прочем, он был
заклеен наспех.
     Џисьмо было коротким. ‚от оно: "џ в Ќью-‰орке. Ќе советую искать  менЯ,
это может плохо кончитьсЯ ".
     ‘колько себЯ помню, Я всю жизнь только и знал, что пугатьсЯ и приходить
в ужас.  „рова, раскиданные по  всему двору в теплых  солнечных бликах; менЯ
вносЯт  в  дом,  укрываЯ  от  американских  бомбардировщиков;   капли  крови
поблескивают на ступеньках бокового крыльца, где по субботам режут зайцев. ‚
сумерки,  особенно жуткие  оттого,  что они  еще  не стали ночью, Я ковылЯю,
смешно  болтаЯ руками, вдоль опушки леса, уже  погруженного в сон,  и только
замшелые стволы ближних деревьев  светло  мерцают мне  навстречу.  €ногда  Я
останавливаюсь  и что-то  кричу, сперва  стыдЯсь, жалобно и робко, а  потом,
когда уже нет  сил стыдитьсЯ и  скрывать страх, ору что есть мочи; Я зову из
глубины леса кого-то, кого люблю, кто утром ушел в лес и все еще не выбралсЯ
оттуда...  € снова  по  всему двору, освещенному солнцем, плавают в воздухе,
цеплЯЯсь за деревЯнные стены, пушистые перьЯ разбежавшихсЯ кур.
     џ направилсЯ к лифту, старик негр посоветовал смотреть под  ноги, чтобы
не  оступитьсЯ,  и  Я,  конечно, тут же споткнулсЯ,  входЯ  в  кабину.  Ќегр
аккуратно  закрыл дверь  и задвинул  решетку, потом поворотом  рычага привел
лифт в движение.
     ‚идно,  рЯдом с пассажирским  лифтом  был  грузовой:  пока мы  медленно
тащились вверх, нас сопровождало ровное дребезжание --  словно  везли чашки,
составленные одна на другую.  џ оторвалсЯ наконец от  письма и начал изучать
лифтера, который, свесив голову, стоЯл в темном углу. Ћн ни разу не взглЯнул
в мою сторону, только  белаЯ рубашка  мерцала из-под темно-синего форменного
кителЯ... ‚незапно, как  это  часто  со  мной  бывает,  когда  Я не  один  и
воцарЯетсЯ   гнетущаЯ   тишина,   мне   совершенно   Явственно  привиделось:
обезумевший  негр  кидаетсЯ  на  менЯ.  џ  вынул  из  кармана  плаща газету,
купленную утром в  Ѓостоне, и, тыча пальцем в заголовки, попыталсЯ объЯснить
лифтеру, что теперь, после изменениЯ курса доллара в рЯде европейских стран,
мне хочешь не хочешь придетсЯ истратить все свои доллары  здесь,  в Ђмерике,
иначе при обратном обмене  в  …вропе Я  много  потерЯю. ‹ифтер вместо ответа
указал  на  стопку  газет  под  скамьей  --  сверху  на  ней  лежала мелочь,
вырученнаЯ за проданные экземплЯры, -- и понимающе кивнул: номера "Џровиденс
трибюн" украшали те же заголовки, что и мою "Ѓостон глоб".
     ђадуЯсь,  что  так легко удалось заручитьсЯ  расположением  лифтера,  Я
нащупал в кармане  брюк купюру,  чтобы  в номере,  как  только  он  поставит
чемодан, сразу дать ему на чай. ‚ номере, однако, Я с изумлением обнаружил у
себЯ в руке десЯть долларов. џ переложил десЯтку в другую руку и, не вынимаЯ
пачку денег из кармана, принЯлсЯ искать бумажку в один доллар, нащупал  и не
глЯдЯ протЯнул лифтеру. Ћказалось, это пЯть долларов, и они исчезли в кулаке
негра мгновенно. "џ пока не успел здесь снова освоитьсЯ", -- громко сказал Я
себе,  оставшись один.  Ќе  снимаЯ  плаща,  Я прошел в ванную и бессмысленно
долго разглЯдывал  не  столько себЯ в зеркале, сколько само зеркало. ‡аметив
наконец несколько волосков  на плаще, Я сказал: "“ менЯ, значит,  в автобусе
волосы повылезали".  ’ут от изумлениЯ Я  сел  на край  ванны, ибо понЯл, что
снова разговариваю  сам с собой: прежде такое случалось давно, в детстве. Ќо
если  ребенком  Я  говорил  сам  с  собой,  чтобы выдумать себе  общество  и
собеседников, то  сейчас,  здесь, где  мне  больше всего  хотелось  смотреть
вокруг и меньше всего -- в чем бы то  ни было участвовать, -- здесь  Я никак
не мог объЯснить себе этого странного ЯвлениЯ. џ не удержалсЯ и захихикал, а
потом, словно от  избытка мальчишеского озорства, даже стукнул себЯ  кулаком
по лбу, да так, что  едва не свалилсЯ в  ванну. Џол в ванной комнате вдоль и
поперек был выложен широкими, светлыми, напоминавшими лейкопластырь полосами
-- очевидно, чтобы не поскользнутьсЯ.  Њежду созерцанием этого лейкопластырЯ
и  возвращением детской  привычки внезапно возникла  свЯзь, столь прочнаЯ  и
столь непостижимаЯ, что Я перестал хихикать и поспешно вышел из ванной.
     ЏрЯмо  перед  окном,  из  которого  открывалсЯ вид на просторный парк с
рассыпанными  здесь  и  там  домишками,  росли  стройные  березы.  ‹истьЯ на
деревьЯх  едва пробились, солнце просвечивало сквозь них.  џ поднЯл фрамугу,
пододвинул кресло к окну и сел; ноги Я положил на батарею, еще не остывшую с
утра. Љресло  было на колесиках,  Я каталсЯ на нем взад-вперед, рассматриваЯ
конверт.  ‘ветло-голубой  фирменный  конверт  с  напечатанным  на  оборотной
стороне адресом: Ћтель "„ельмонико", Џарк-авеню, 59-Я улица, Ќью-‰орк. Ќо на
почтовом   штемпеле   значилось:  ”иладельфиЯ,  штат  ЏенсильваниЯ.   Џисьмо
отправлено  оттуда  уже  пЯть дней  назад. "‚ечером",  -- произнес  Я вслух,
разглЯдев на штемпеле две буквы, сокращенно обозначающие вечернюю почту.
     "Ћткуда  у нее деньги на путешествие? -- спросил Я. -- “  нее, наверно,
куча  денег,  там  меньше  тридцати  долларов  за  номер  не  берут".  Ћтель
"„ельмонико" Я знаю больше по мюзиклам: незадачливые фермеры плЯшут прЯмо на
улице,  влетают оттуда в  шикарный зал, а потом, сбившись в тесном отдельном
кабинете, неловко что-то едЯт. "Ќо ведь она не  умеет  обращатьсЯ с деньгами
-- во всЯком случае, как нормальные люди. Ћна так и не избавилась от детской
страсти  всем менЯтьсЯ, деньги  длЯ нее в буквальном смысле  только средство
обмена. Ѓольше всего она радуетсЯ тому, что можно легко израсходовать или на
худой конец  быстро обменЯть,  а деньги доставлЯют ей  оба эти  удовольствиЯ
сразу". џ  снова  взглЯнул  за  окно: вдалеке  была видна  церковь, в дымном
мареве хлопчатобумажной фабрики она казалась еще более  отдаленной.  ‘удЯ по
плану города, это баптистскаЯ церковь. "Џисьмо шло очень  долго, -- произнес
Я.  -- Ђ вдруг тем  временем ее  убили?" Џомню,  сумерки, почти вечер, Я ищу
мать, бродЯ  по скалам. “  нее бывают приступы  депрессии, и Я боюсь за нее:
вдруг чего  доброго она броситсЯ  со скалы или просто  сорветсЯ.  џ  стою на
вершине и смотрю вниз, на поселок, где уже синеют сумерки. Ќичего особенного
Я не вижу, только две женщины,  поставив на землю сумки  с покупками, что-то
обсуждают,  точно  в  испуге, и  тут  к  ним  подходит  мужчина;  эта  сцена
заставлЯет менЯ снова и снова лихорадочно обшаривать  взглЯдом выступы скал,
нет ли на них обрывков платьЯ. џ не могу разжать губы, воздух делаетсЯ вдруг
колким, больно дышать; от страха во  мне  будто все  обрываетсЯ... ‚низу, на
улице,  светили  фонари,  проехало  несколько  машин  с  зажженными  фарами.
Ќаверху, на скале, совсем тихо,  только цикады звенЯт. џ  все  больше ощущаю
тЯжесть  собственного  тела. ‚от уже и на  бензоколонке  у  въезда в поселок
зажегсЯ свет. Ќо ведь еще светло! ‹юди идут по улице быстрее обычного. ’ак и
стоЯл  Я на вершине,  переминаЯсь с  ноги на ногу,  пока не заметил  фигуру,
двигавшуюсЯ очень медленно,  гораздо медленней  других, и по  этой походке Я
узнал мать,  котораЯ  в  последнее времЯ  все  делала  очень  медленно.  Ћна
переходила  улицу,  но  не  поперек,  а наискось,  пересекаЯ  ее  по  долгой
диагонали.
     џ  подкатилсЯ на  кресле к ночному столику и попросил соединить менЯ  с
отелем  "„ельмонико" в  Ќью-‰орке. ћдит  нашли  в списке постоЯльцев  только
после того, как Я  назвал ее девичью фамилию. Ћна уже пЯть дней как  уехала,
не  оставив  адреса; между  прочим,  она  забыла  в  номере  фотоаппарат: не
переслать ли  его на ее  европейский адрес?  џ ответил, что  завтра  буду  в
Ќью-‰орке и заберу аппарат сам.
     -- „а, -- повторил Я, положив трубку, -- ее супруг.
     € быстро, чтобы не захихикать снова, переехал обратно к окну.
     Ќе  вылезаЯ  из  кресла,  Я  стЯнул  плащ  и  перелистал дорожные чеки,
которые,  наслышавшись о  здешних  ограблениЯх, получил в Ђвстрии в обмен на
наличные. ‘лужащий  банка, правда, обещал принЯть чеки по  тому же курсу, но
введение  плавающего   курса,   естественно,   освобождает   его  от   этого
обЯзательства. "Ќа  что же мне  целых  три  тысЯчи долларов? "  -- подумал Я
вслух. € тут же ни с того ни с сего решил потратить все деньги здесь -- хотЯ
менЯть  такую сумму  было  сущей  блажью  --  и  пожить  бездельником в свое
удовольствие.  џ  еще раз  позвонил в отель "„ельмонико" и попросил номер на
завтра. ‚ыЯснилось,  что свободных  мест нет  и мне тут  же пришло в  голову
заказать номер в отеле "“олдорф-ЂсториЯ", но, едва начав переговоры, Я снова
передумал и, вспомнив о ”рэнсисе ‘котте ”ицджеральде, книгу которого как раз
читал, попросил номер в отеле "Ђльгонкин" на 44-й улице -- ”ицджеральд часто
там останавливалсЯ. ’ам и место свободное нашлось.
     Џотом,  включаЯ  воду  в   ванной,   Я   вдруг   сообразил,  что   ћдит
просто-напросто  снЯла  все деньги с моего  счета. "Ќе надо было  давать  ей
доверенность",  -- произнес Я  задумчиво,  хотЯ догадка эта  ничуть  менЯ не
расстроила, наоборот, даже слегка развеселила. Ѓыло любопытно -- но только в
первую минуту, --  чем  все обернетсЯ; потом Я  вспомнил, какой  видел  ее в
последний  раз:  это было  вечером,  она  лежала,  вытЯнувшись  на  кровати,
заговорить  с  ней было уже  невозможно,  она  так взглЯнула на  менЯ,  что,
направившись к ней, Я застыл на полдороге, ибо уже ничем не мог ей помочь.
     џ  уселсЯ  в   ванну   и  дочитал  "‚еликого  ѓэтсби"  ”рэнсиса  ‘котта
”ицджеральда.  ќто историЯ любви,  в ней  рассказываетсЯ, как  один  человек
купил себе дом на берегу бухты только длЯ  того,  чтобы каждый  вечер видеть
свет из  окон дома на другом берегу бухты, где любимаЯ женщина жила с другим
мужчиной. Ќасколько одержим был ‚еликий ѓэтсби  своим чувством, настолько же
он был и стыдлив; женщина же, чем  неуемней и  чем бесстыдней становилась ее
любовь, вела себЯ все более трусливо.
     "Љонечно,  --  проговорил  Я,  -- Я застенчив. Ќо в чувствах к  ћдит  Я
просто  трус.  џ всегда боЯлсЯ  быть с  ней  откровенным. ’еперь Я все Яснее
вижу,  что стыдливость, которой Я даже  гордилсЯ, верЯ, что она помогает все
терпеливо сносить, оборачиваетсЯ самой обыкновенной трусостью, когда Я делаю
ее мерилом своей любви. ‚еликий ѓэтсби стыдлив только
     в  манере  выражениЯ своей любви, а  любовь  эта  неистова,  он одержим
чувством.  Ћн  вежлив. ‚от и  Я  хочу  быть  таким  же вежливым  и  таким же
безоглЯдным в любви. …сли еще не поздно".
     Ќе вылезаЯ из ванны, Я открыл слив. ‚ода стекала очень долго, и, пока Я
сидел, откинувшись и закрыв глаза, мне чудилось, будто  вместе с  усыплЯющим
журчанием  воды  и  Я  сам делаюсь  все  меньше и меньше  и  в  конце концов
полностью растворЯюсь. ‚ода сошла, мне стало холодно, только тогда Я очнулсЯ
и  встал.  ‚ытираЯсь,  Я  оглЯдывал   свое   тело,  прикосновение  полотенца
возбуждало  менЯ.  ‘перва  через  полотенце,  потом  просто  рукой  Я  начал
мастурбировать.  ќто длилось  невыносимо  долго, иногда Я  открывал  глаза и
смотрел  на матовое окно ванной комнаты; тени березовых листьев трепетали на
белом стекле.  Љогда  наконец изверглось  семЯ,  колени  у менЯ подломились.
Џотом Я снова ополоснулсЯ под душем, вымыл ванну и оделсЯ.
     џ  долго  лежал  на  кровати,   безуспешно  пытаЯсь  хоть  что-то  себе
представить. ‘перва было почти больно, потом приЯтно. ‚ сон менЯ не клонило,
но и думать ни о чем не хотелось. Ќевдалеке за окном слышались не то щелчки,
не  то  удары  и  крики  студентов,  игравших  в  бейсбол  на  спортплощадке
Ѓраунского университета.
     џ  встал, выстирал  гостиничным мылом  пару  носков, потом  спустилсЯ в
вестибюль.
     ‹ифтер, подперев голову руками, сидел возле лифта на скамеечке. џ вышел
на улицу. ‚ечерело. ’аксисты на площади переговаривались друг с другом через
окна машин  и  наперебой зазывали менЯ. Љогда они остались позади, Я отметил
про  себЯ, что не  откликнулсЯ на их предложениЯ ни словом, ни жестом, и эта
мысль мне приЯтно польстила.
     "Ќу вот, ты уже второй  день в Ђмерике, -- подумал Я,  сошел с тротуара
на мостовую и снова ступил на тротуар. -- €нтересно, изменилсЯ ли  ты за это
времЯ?" Џротив  воли  Я  на ходу оглЯнулсЯ,  потом нетерпеливо посмотрел  на
часы. ‘лучалось, инаЯ книга пробуждала во мне жадное  желание наЯву пережить
прочитанное; так и  сейчас ‚еликий ѓэтсби требовал,  чтобы Я немедленно,  во
что бы то ни стало преобразилсЯ.  Џотребность сделатьсЯ иным, перестать быть
самим  собой  ощутилась вдруг  почти телесно,  как  вожделение. џ попробовал
представить, возможно ли  в нынешнем моем  положении выказать и применить те
чувства,   что   поселил   во   мне   ‚еликий    ѓэтсби,   --   сердечность,
предупредительную  внимательность,  спокойную  радость  и  счастье. €  вдруг
понЯл, что с помощью этих  чувств смогу  навсегда вытравить из сознаниЯ свой
страх,  свою вечную  готовность к испугу. џ могу испытывать эти  чувства,  и
главное, они применимы -- мне никогда больше не придетсЯ обмирать от страха!
Ќо где же,  где те люди, которым  Я смог  бы наконец показать, что умею быть
другим?  Џрежнее свое окружение,  родных, знакомых,  Я до  поры  до  времени
оставил,  а  в  здешнем,   чужом  мире  Я  просто  некаЯ  личность,  котораЯ
расхаживает  по  улицам,  пользуетсЯ  общественными  учреждениЯми,  ездит  в
городском  транспорте, живет  в гостиницах, коротает часы в  барах и  ни длЯ
кого ровным  счетом ничего не значит. „а Я  и не хочу  ничего значить,  ведь
тогда  снова  пришлось  бы прикидыватьсЯ.  Њне  казалось, что  Я  наконец-то
избавилсЯ от привычки обращать на себЯ внимание окружающих, "подавать себЯ",
дабы  этого вниманиЯ удостоитьсЯ. € все же, чем сильнее влекло менЯ к людЯм,
чем  больше хотелось  быть  открытым длЯ них,  тем  пугливее  увиливал  Я от
всЯкого,  кто шел по тротуару навстречу; мне тЯгостно  видеть чужие лица,  Я
испытываю все то  же  застарелое отвращение ко  всему, что  вне менЯ, что не
есть Я сам. € хотЯ за то времЯ, что Я брел по „жефферсон-стрит, мысль о ћдит
один раз все-таки навестила  менЯ (чтобы отогнать ее, пришлось сделать выдох
и даже короткую пробежку), сознание мое оставалось безлюдным, и менЯ бросило
в жар от Ярости, Ярости столь лютой, что она  граничила с жаждой убийства, и
столь же  безысходной, ибо Я  не умел направить ее ни против себЯ, ни против
чего-либо иного.
     џ  шел  переулками.  “же  зажглись  фонари, в  их свете  небо  казалось
особенно голубым. Џод деревьЯми  в  бликах  заходЯщего  солнца  ослепительно
зеленела трава. ‚ палисадниках  цветы на кустах плакуче клонились  к  земле.
Ќеподалеку за  углом  хлопнула  дверца  длинного  американского лимузина.  џ
повернул  обратно  на   „жефферсон-стрит  и  в  погребке,  где  не  подавали
спиртного, выпил имбирного пива.  „ождавшись, когда два кубика  льда растают
на  дне  кружки, Я  допил  и  эту  водицу, после сладкого имбирЯ она приЯтно
горчила. Ќа стене возле  каждого столика щиток с кнопками, можно, не сходЯ с
места, включать музыкальный автомат. џ бросил  в прорезь  монетку в двадцать
пЯть центов и выбрал  "Sitting  On The Dock  Of The Bay" ("‘идЯ на причале у
залива")  Ћтиса ђеддинга. „умал Я при этом о ‚еликом ѓэтсби и  ощутил вдруг,
что  уверен в себе, как никогда,  Я почти себЯ не помнил от самоуверенности.
Њне  непременно  удастсЯ многое переиначить. ЊенЯ  узнать  будет  нельзЯ!  џ
заказал бифштекс по-гамбургски и кока-колу. ’ут Я почувствовал, что устал, и
зевнул. Ќо  в середине  зевка  где-то  во мне  возникла  жутковатаЯ пустота,
котораЯ тотчас же  заполнилась иссинЯ-черной травЯнистой порослью, и, как  в
повторЯющемсЯ кошмаре, на  менЯ  навалилась мысль,  что ћдит  мертва.  Ћбраз
поросли обозначилсЯ еще четче, когда  Я взглЯнул на  улицу: в дверном проеме
сгущалась тьма, и внезапно к  горлу  подкатила  такаЯ  дурнота,  что Я точно
одеревенел.  …сть Я уже не  мог  и только пил мелкими глотками. ‡аказал  еще
один бокал кока-колы и осталсЯ сидеть, прислушиваЯсь к стуку своего сердца.
     џ был сам не свой;  дурнота и потребность стать другим,  избавитьсЯ  от
всего  прежнего   наполнЯли  менЯ   нетерпением.   Љазалось,  времЯ  тЯнетсЯ
невыносимо  медленно -- Я не удержалсЯ и снова взглЯнул на  часы. ‘нова этот
мой застарелый психоз  -- чувство  времени.  Ќесколько лет  назад,  помню, Я
наблюдал  за одной толстухой: она купалась в море, и Я пристально смотрел на
нее  через каждые  десЯть минут, ибо совершенно искренне был уверен,  что за
эти десЯть минут она хоть  немножко похудеет.  ‚от и сейчас  Я снова и снова
вглЯдывалсЯ  в  лицо мужчины, на лбу  у которого багровела  царапина,  чтобы
удостоверитьсЯ,  не зажила ли  она  наконец. ,  “  ћдит нет чувства времени,
подумал  Я.  Ћна,  правда,  не забывает о назначенных встречах, но  всегда и
всюду ужасно  опаздывает,  прЯмо  как  женщины из анекдотов.  Ћна просто  не
чувствует, когда наступает времЯ. Ћна редко представлЯет себе, какой сегоднЯ
день. ‚сЯкий раз, когда ей сообщают, который час, она приходит в ужас; Я же,
наоборот, чуть ли не каждый час  бегаю к телефону  проверить времЯ. Ћна то и
дело спохватываетсЯ: "Ћй, уже так поздно!" € никогда не скажет: "Ђх, еще так
рано!" Ћна просто не может  взЯть  в  толк,  что когда-нибудь настанет времЯ
сделать что-то.  "Ќаверно, это оттого, что ты с  детства часто  переезжала и
жила в стольких разных местах, -- объЯснЯл Я ей. -- ’ы помнишь, где была, но
никак  не  можешь  усвоить, когда  это  было.  “ тебЯ, кстати,  есть чувство
пространства,  ты  лучше  менЯ ориентируешьсЯ,  мне  ведь  ничего  не  стоит
заблудитьсЯ. Ђ может, причина в том, что ты слишком рано начала работать и у
тебЯ был строгий рабочий день --  от и до. Ќо по правде говорЯ, Я уверен, ты
не  чувствуешь   времени  просто  потому,   что  не  чувствуешь   людей,  не
разбираешьсЯ в них".
     Ќа это она  отвечала: "Ќет, это не  так, Я не могу разобратьсЯ только в
себе  самой". -- "Ђ еще ты ничего не смыслишь  в деньгах", --  говорил Я, но
она и  тут  возражала: "Ќет, не в деньгах, а в  числах".  -- "„а и от твоего
чувства  пространства тоже  свихнутьсЯ можно, -- продолжал Я.  -- Љогда тебе
надо перейти  к дому на той  стороне улицы, ты говоришь, что тебе надо зайти
вот в  этот дом. Њы  давно уже  вышли из подъезда, но  послушать тебЯ -- так
машина все еще  стоит на улице. Ђ если  ты не дай Ѓог подъезжаешь к городу и
дорога  идет вниз, по-твоему, выходит,  что мы едем в гору --  и все  только
потому, что дорога ведет на север..."
     Ђ  ведь, наверно, именно гипертрофированное чувство времени и свЯзанное
с  ним  постоЯнное   самокопание,  подумал   Я,  мешает   мне  достичь   той
раскованности, свободной  сосредоточенности и ровной предупредительности,  к
которым Я стремлюсь.
     џ  даже встал --  настолько  смешным было воспоминание.  Џросто встать,
безмЯтежно подойти к кассе, сунуть счет, не говорЯ ни слова, положить деньги
-- вот чего мне захотелось в эту минуту. …ще мне доставила удовольствие сама
мысль, что мне почти ничего не нужно
     менЯть в  своем  поведении, чтобы это  проделать. ќнергичное, а потом и
веселое отвращение ко всем категориЯм,  дефинициЯм  и  абстракциЯм,  которые
только что занимали мои мысли,  вынудило менЯ  даже ненадолго остановитьсЯ у
выхода.  џ  попыталсЯ рыгнуть;  кока-кола  помогла.  ’олстощекий  студент  с
коротко  остриженными волосами,  с жирными  лЯжками -- он  был в  шортах и в
спортивных  тапочках -- столкнулсЯ со мной в дверЯх, и Я в ужасе отпрЯнул от
него,  ошеломленный мыслью,  что  вот  ведь  когда-нибудь  найдетсЯ человек,
которому  взбредет  на  ум шальнаЯ  идеЯ сказать  нечто обобщенное  об  этом
индивиде, попытатьсЯ его типизировать и объЯвить представителем  чего-то. Ќи
с того ни с сего Я сказал: "Џривет!", нахально уставилсЯ на  него, и он тоже
поздоровалсЯ. ‹ицо  его запечатлелось  как  образ,  неожиданно  подлинный  и
живой,  и  внезапно  Я  понЯл,  почему  с некоторых пор люблю  читать только
простые истории про самых обыкновенных людей. €ли вот  эта женщина, кассирша
в закусочной! ЉрашенаЯ блондинка, но, видно,  красилась она давно:  у корней
проступали  черные волосы.  ђЯдом с кассой  она  неизвестно  зачем выставила
маленький американский флаг. € все. €  ничего больше. ‚ моем воспоминании ее
лицо высветилось и сделалось загадочно-своенравным,  точно лик свЯтой. џ еще
раз оглЯнулсЯ вслед  толстому студенту:  на  спине  его  рубашки  красовалсЯ
портрет ќла “илсона,  солиста ансамблЯ  "Canned  Heat"  ("‡аконсервированнаЯ
духота" ).  ќл  “илсон был низенький упитайный паренек, лицо прыщавое, прыщи
видны  даже по телевизору, он носил очки. Ќесколько  месЯцев назад его нашли
убитым в  его собственном спальном  мешке возле его  же  собственного дома в
‹орел-Љэньон,  под ‹ос-Ђнджелесом. ’онким, нежным  голоском  он  пел "On The
Road Again"  ("‘нова  на дороге") и "Going Up The  Country" ("€дЯ долиной").
…го смерть иначе, чем смерть „жими •ендрикса и „женис „жоплин, к  которым Я,
как вообще к рок-музыке, относилсЯ все равнодушней, задела менЯ и до сих пор
не давала покоЯ, а мысли о его короткой жизни, которую Я только теперь начал
понимать, часто мешали заснуть по ночам, врываЯсь в дрему толчками боли. Њне
вспомнились  две строчки,  и по дороге  к  отелю Я повторЯл  их про  себЯ на
разные лады:
     I say goodbye to Colorado --
     It's so nice to walk in California
     (џ прощаюсь с Љолорадо,
     ’ак приЯтно шагать по Љалифорнии).
     ‚ подвале  отелЯ  рЯдом с  парикмахерской был  бар, Я долго сидел там в
полутьме  и  жевал  хрустЯщий  картофель;  пил  Я текилу,  барменша времЯ от
времени подходила  ко  мне с  новым пакетиком картофелЯ  и  высыпала его  на
тарелку. ‡а  соседним  столиком расположились двое мужчин, Я прислушивалсЯ к
их  разговору,  пока не  понЯл, что это  бизнесмены  из ”олл-ђивер,  городка
неподалеку  отсюда.  Џотом к  ним  подсела  барменша;  Я  изучал этих  троих
внимательно, но без любопытства. ‚троем им было тесновато за одним столиком,
но они, похоже, этого не замечали: раздвинув стаканы  из-под виски,  которые
барменша, видно, не убирала умышленно, они затеЯли игру в  кости по правилам
покера --  комбинации  выпавших чисел заменЯли им  карты. ‚ баре было  почти
совсем  тихо, только маленький вентилЯтор  жужжал на  стойке да  позвЯкивали
стаканы,  когда костЯшки стукались  о  них; из-за  стойки слышалось шуршание
магнитофона -- перематывалась лента. џ заметил, что только теперь постепенно
начинаю воспринимать окружающее без напрЯжениЯ.
     Ѓарменша махнула, подзываЯ  менЯ  к  столику,  но  только когда один из
бизнесменов пододвинул свободный стул и  указал на него, Я подошел. ‘перва Я
просто  следил за игрой,  потом сыграл разок, но больше не пробовал:  кубики
плохо менЯ слушались, то и дело падали под стол. џ  заказал еще мексиканской
водки, и барменша  пошла к стойке за бутылкой, по  пути включив  магнитофон.
‚ернувшись,  она  взЯла  щепотку соли, посыпала  на  тыльную  сторону  руки,
слизнула, несколько  крупинок соли упало на стол. Ћна допила водку из  моего
стакана. Ќа бутылке была этикетка: агава на фоне ослепительно желтых песков;
магнитофон  играл  музыку из вестернов:  мужской  хор пел песню о  кавалерии
‘оединенных  татов, потом  пение смолкло  и стали слышны только звуки труб,
как  бы постепенно удалЯвшихсЯ,  а  под конец  замерли и они и осталась лишь
одна   тихаЯ  мелодиЯ,  которую  выводили   на   губной  гармошке.  Ѓарменша
рассказывала о сыне,  который служит в  армии; Я попросил разрешениЯ сыграть
еще разок.
     € тут, когда Я выбрасывал кости, со мной произошла очень страннаЯ вещь:
мне нужно было определенное число,  и,  когда Я опрокинул стакан  с костЯми,
все кубики,  кроме  одного, тотчас  же  улеглись,  но  этот  один  продолжал
крутитьсЯ меж стаканов, и  вдруг посреди его  вращениЯ Я  увидел  нужное мне
число, которое то поЯвлЯлось ненадолго, зыбко вспыхиваЯ,  то снова исчезало,
пока кубик не  остановилсЯ, выбросив совсем другое  число.  Ќо  эта короткаЯ
вспышка нужного числа  была настолько  Явственной,  что мне казалось,  будто
число действительно выпало, но не сейчас, а ‚ ЉЂЉЋЊ-’Ћ €ЌЋЊ ‚ђ…Њ…Ќ€.
     ќто иное времЯ не  было ни будущим, ни прошлым, оно по самой сути своей
€ЌЋ…, не то, в котором Я обычно живу и в котором мысленно перемещаюсь туда и
обратно.  ‚  этом  €ЌЋЊ  времени  непременно  должно  существовать   и  иное
пространство, иные  ландшафты, в нем все  должно иметь иное,  чем в нынешнем
моем сознании,  значение,  и чувства там тоже не чета моим теперешним, да  и
сам Я  весь ощутил  себЯ  иным  --  словно  наша  необитаемаЯ  землЯ  в  тот
бесконечно далекий миг, когда  после  тысЯчелетиЯми длившегосЯ дождЯ на  нее
упала каплЯ воды и впервые не испарилась в ту же  секунду. —увство это, едва
промелькнув,  было, однако, столь пронзительным и  болезненным, что действие
его еще раз ожило в коротком и равнодушном взглЯде барменши. Њне этот взглЯд
показалсЯ долгим, немигающим, но и не навЯзчивым, просто бесконечно далеким,
словно  он поднималсЯ из бездонных  глубин и одновременно  гас в них, полный
отчаЯниЯ, рвущегосЯ из зрачков; это был ищущий и до тихого вскрика тоскливый
взглЯд €ЌЋ‰ женщины из €ЌЋѓЋ времени. ‡начит, моЯ жизнь до сих пор -- еще не
все! џ посмотрел на часы, расплатилсЯ и отправилсЯ к себе в номер.
     ‘пал Я крепко и без  сновидений, но ночь напролет всем телом предвкушаЯ
неминуемость счастьЯ. ‹ишь к  утру это чувство рассеЯлось, мне стали снитьсЯ
сны, и  пробуждение было скверным.  Ќоски  висели  на батарее, полураскрытые
шторы образовали  косую щель.  торы пестрели живописными сценами  заселениЯ
Ђмерики: сэр  “олтер ђэйли (английский политический деЯтель и писатель, один
из  первых  колонизаторов  ‘еверной Ђмерики, основатель  первого английского
поселениЯ  ‚иргиниЯ на  нынешней территории ‘Ђ  (в  1607  г.))  восседал  с
сигарой в зубах в  кресле-качалке на  фоне своих плантаций;  отцы-паломники,
толпЯсь  на  палубе  "Њэйфлауэра",  высаживались  в  Њассачусетсе; Ѓенджамен
”ранклин  зачитывал   „жорджу  ‚ашингтону  Љонституцию  ‘оединенных  татов;
капитаны   ‹ьюис  и  Љларк  (американские  исследователи,  в  1804-1806  гг.
совершили нашумевшую пешую экспедицию через  ‘Ђ)  во времЯ своей экспедиции
от  Њиссури  на  запад,  к  месту  впадениЯ  реки ЉолумбиЯ  в  ’ихий  океан,
отстреливались  от  индейцев  из  племени  "черноногих" (на рисунке один  из
индейцев стоЯл вдалеке на вершине холма, вытЯнув руку навстречу винтовочному
стволу); а рЯдом  с  полем сражениЯ при Ђппоматоксе (главный город  графства
Ђппоматокс  в штате  ‚иргиниЯ. ‡десь  9 апрелЯ  1865  г. состоЯлось решающее
сражение ѓражданской войны 1861-1865  гг., в котором армиЯ южан была разбита
и капитулировала) ‹инкольн торжественно, откинувшись всем  телом, протЯгивал
руку негру.
     џ раздвинул шторы, не взглЯнув  в окно. ‘олнечные  лучи  упали на пол и
согрели мои  босые ступни. џ  раскрыл квакерскую Ѓиблию,  лежавшую на ночном
столике. •отЯ Я не искал  историю  о ћдифи  и Ћлоферне, она тут же  попалась
мне, причем именно на том месте, где ћдифь отрезает спЯщему Ћлоферну голову.
Њне  она  всегда  только  на  ноги  наступала,  --  пробормотал  Я,  --  или
спотыкалась о них, перебираЯсь через менЯ. Ћна вообще то и дело спотыкалась.
•одила  легко, грациозно и в то же  времЯ  беспрерывно  спотыкалась. Џорхала
вприпрыжку,  пританцовывала,  а  потом  спотыкалась снова.  €  порхала  себе
дальше, но  не  успевал  Я оглЯнутьсЯ,  как  она  уже  налетала  на  первого
встречного или  немного  погодЯ  поскальзывалась  и  укалывалась  вЯзальными
спицами,  она  вечно  таскала  с  собой  вЯзанье,  хотЯ  никогда  ничего  не
довЯзывала до конца, а если и довЯзывала, то тут же распускала.
     "Џри этом она ведь практичный человек, -- продолжал Я рассуждать сперва
в ванной,  пока брилсЯ, потом в комнате, одеваЯсь и собираЯ  вещи. -- ѓвозди
забивает,  и  ни один  не погнетсЯ; ковры чистит,  умеет клеить обои, кроить
платьЯ, даже  скамейку смастерила  однажды и вмЯтины на машине выправлЯла --
вот только при этом она беспрерывно поскальзываетсЯ, спотыкаетсЯ,  наступает
на  все, и  смотреть на такое выше моих сил. Ђ ее жесты! Ћднажды она вошла в
комнату, намереваЯсь выключить проигрыватель. ‚ыглЯдело это так: она застыла
в  дверЯх,  слегка  вытЯнув голову в  сторону  проигрывателЯ.  ‚  другой раз
позвонили  в дверь, она подошла  раньше менЯ,  открыла и  увидела  письмо на
половичке  перед  входом. Ћна и не  подумала  его  поднЯть;  прикрыла дверь,
подождала,  пока  Я подойду, и любезно  распахнула ее, предлагаЯ мне поднЯть
конверт. “ нее и  в мыслЯх не было менЯ  обидеть,  но тут уж Я не сдержалсЯ:
рука сама дернулась  -- Я ударил ее в лицо. Љ счастью, удар вышел смазанный.
Џотом мы опЯть помирились ".
     џ расплатилсЯ  чеком и на такси, которые здесь, в  Џровиденсе, были еще
не желтого цвета, а черные, как в Ђнглии, поехал на автовокзал.
     Џока в  междугородном автобусе Я  проезжал через Ќовую Ђнглию,  у  менЯ
было  времЯ...  "„лЯ чего?  "  -- подумал  Я.  ‘мотреть  в  окно мне  вскоре
наскучило  -- цветные  стекла  затемнЯли вид  окружающей  местности.  €ногда
автобус останавливалсЯ у пунктов дорожного налога, и водитель  прЯмо из окна
бросал несколько  монет  в  воронку  специально  предназначенного  длЯ этого
Ящика. —тобы лучше видеть, Я попробовал открыть окно --  мне тут же сказали,
что  это выведет из  строЯ систему  воздушного охлаждениЯ,  и  окно пришлось
закрыть. —ем ближе  мы подъезжали  к  Ќью-‰орку, тем  чаще  вместо рекламных
надписей  попадались  живописные  плакаты: огромнаЯ пивнаЯ  кружка с  шапкой
пены,  бутылка кетчупа величиною  с  фонарный  столб, реактивный самолет над
облаками, изображенный в натуральную величину. ‚округ менЯ открывали банки с
пивом,  жевали арахис и, хотЯ курить  запрещалось, украдкой  передавали друг
другу зажженные сигареты. џ сидел,  почти не поднимаЯ глаз, так что не видел
лиц, а только одну  эту возню. Ќа полу  валЯлись скорлупки  грецких орехов и
арахиса, иногда длЯ приличиЯ завернутые в обертки  от жевательной резинки. џ
начал  читать "‡еленого  ѓенриха"  ѓотфрида  Љеллера. Ћтец ѓенриха ‹ее умер,
когда мальчику было пЯть лет. …динственное воспоминание, которое сохранилось
у  него  об  отце, было  такое:  отец выдергивает из земли куст картофелЯ  и
показывает клубни. Њальчик всегда был одет в зеленое,  и его вскоре прозвали
‡еленым ѓенрихом.
     Џо  Ѓрукнерской  автостраде  автобус  въехал  в Ѓронкс,  потом  свернул
направо и пересек ѓарлем-ђивер в направлении Њанхэттена. ‘низив скорость, он
проезжал  по  Џарк-авеню  через  ѓарлем,  пассажиры  извлекли  фотоаппараты,
кинокамеры,  и начались съемки. Ѓыла суббота,  чернокожие  обитатели ѓарлема
высыпали на улицу. ‘реди автомобильных остовов  и полуразвалившихсЯ домов, в
которых лишь первый этаж был  пригодным длЯ жильЯ, они читали газеты, играли
на  мостовых в  бейсбол,  девочки  --  в  бадминтон;  обычные  вывески  типа
"Ѓифштекс   по-гамбургски"  или  "Џицца"   казались   здесь  диковинными   и
неуместными. Ђвтобус ехал дальше, миновал –ентральный парк и наконец свернул
к темному зданию автовокзала неподалеку от 50-й  улицы. ’ам  Я сел  в такси,
теперь уже желтое, и попросил отвезти менЯ в отель "Ђльгонкин".
     Ћтель "Ђльгонкин"  -- невысокое,  узкое здание  с тесными комнатами;  в
дверном проеме, даже когда номер заперт, видна довольно  широкаЯ щель  между
косЯком и  дверью, как будто дверь разболталась от частого дерганьЯ. ЏроходЯ
по коридору,  Я заметил на нескольких замках следы царапин. Ќа сей раз мне с
первой попытки удалось всучить один доллар Японцу, который внес мой чемодан.
     Љомната выходила  во  двор,  туда же, вероЯтно,  выходила  и кухнЯ;  во
всЯком  случае,  выглЯнув  в  окно,  Я  увидел  клубы  пара,  выталкиваемого
вентилЯторами,  и  услышал звЯканье приборов и  тарелок.  ‚  помещении  было
прохладно, кондиционер гудел, и то ли от этого, то ли оттого, что менЯ целый
день везли, а сам Я сидел без движениЯ,  менЯ зазнобило.  ‘идЯ на кровати, Я
пыталсЯ унЯть дрожь.  Џопробовал отключить  кондиционер, но не нашел  нужной
кнопки. Џозвонил вниз, кондиционер  выключили.  ѓул  прекратилсЯ.  Ќаступила
тишина, даже  комната  показалась  просторней,  Я улегсЯ  на  кровать.  Џоел
винограда из вазы с фруктами на ночном столике.  ‘перва  Я решил, что это от
винограда менЯ  так раздуло.  ’уловище распухло,  а  голова и все конечности
съежились,  превратившись  в  звериные  придатки  -- в череп птицы  и  рыбьи
плавники.  €знутри менЯ  распирал  жар,  а  руки  и  ноги  мерзли.  •отелось
спрЯтать, втЯнуть  в себЯ эти  отростки  тела. Ќа руке  неистово задергалась
жилка, нос начал гореть, точно Я с размаху обо что-то ударилсЯ; и только тут
Я понЯл, что это  возвращаетсЯ мой старый страх, страх  смерти, но не своей,
нет, -- Я  почти  до безумиЯ боюсь внезапной смерти постороннего человека, и
теперь, после стольких часов езды, Я ощутил этот страх всем телом. Ќос сразу
перестал  пылать,  бьющаЯсЯ  на руке жилка мгновенно  улеглась,  передо мною
открылсЯ черный, зловещий простор безмолвной, бездыханной  подводной равнины
-- и ни единого живого существа вокруг.
     џ позвонил в Џровиденс, в отель, и спросил, не было ли длЯ менЯ  писем;
писем не  было. џ сообщил  адрес своего  отелЯ  в Ќью-‰орке  и, перелистываЯ
путеводитель,  наугад выбрал следующий адрес длЯ  пересылки писем.  ќто  был
отель  "Ѓарклей"  в  ”иладельфии,  на  ђиттенхауз-сквер.  Џотом Я свЯзалсЯ с
отелем "Ѓарклей" и забронировал номер на завтра. …ще раз позвонил  портье  и
попросил  заказать билет  на филадельфийский поезд. ‡атем позвонил  в  отель
"„ельмонико" и спросил, не приходила ли жена  за фотоаппаратом; на том конце
провода  выразили сожаление.  ’огда Я  сказал,  что  через  час  зайду  сам.
Џодождав  несколько  минут,  Я  набрал  ноль  и попросил  трансатлантический
разговор  с  …вропой.  ’елефонистка гостиницы соединила  менЯ  с  оператором
трансатлантической свЯзи, Я назвал телефон соседа моей матери в Ђвстрии.
     -- ђазговор  с  уведомлением  или  вам все равно,  кто подойдет? ‚торое
дешевле.
     -- ‚се равно, кто подойдет, -- сказал Я.
     Џочему-то  не хотелось  называть имен: казалось,  будто от  анонимности
разговор  приобретает  видимость  неотложного  дела,  в котором  сам  Я  мог
растворитьсЯ без  остатка. “  менЯ спросили  только номер моего телефона,  Я
прочел его на аппарате, мне велели ждать вызова.
     ’ак Я  и сидел тихо и  неподвижно,  созерцаЯ  пустые плечики  в  шкафу,
который  Я  только  что раскрыл. €з  кухни слышались теперь  громкие голоса,
наверно,  было уже около трех. ‚ других номерах времЯ от времени раздавались
телефонные  звонки.  Џотом   зазвонил   мой  телефон  --  громко;   оператор
трансатлантической свЯзи  попросил  не  вешать трубку.  ђаздалсЯ  щелчок,  Я
крикнул "алло",  но не  получил ответа.  „овольно  долго  в трубке слышалось
только  шипение и тихое потрескивание. Џосле нового щелчка  Я услышал те  же
шумы, но  звучали  они уже  иначе. Џотом издалека раздалсЯ протЯжный  гудок,
который  с паузами повторилсЯ еще несколько раз.  џ ждал. Ќаконец коммутатор
Ѓены ответил, и  Я  услышал,  как оператор  трансатлантической свЯзи  назвал
венской телефонистке номер. џ  слышал, как в ‚ене этот номер набирали; снова
гудок,  и  вдруг  на  другом  конце провода  зазвенел смех  женщины, котораЯ
сказала на австрийском диалекте:  "„а  знаю  Я!",  на что другаЯ женщина  ей
ответила: "Ќичего ты не знаешь!" ѓудок оборвалсЯ, и соседский ребенок дурным
голосом заорал в трубку свое имЯ. џ попыталсЯ объЯснить ему, кто  Я и где Я,
но он был настолько ошеломлен -- словно спросонок, -- что без конца повторЯл
одно  и  то  же: "Ћна приедет  последним  автобусом!  Ћна  приедет последним
автобусом", пока  Я  не  положил трубку,  быстро и  тихо, почти украдкой.  €
передо мной снова возникла картина: охотничьЯ вышка на краю дороги,  рЯдом с
вышкой -- придорожное распЯтие, а прЯмо под распЯтием медленно распрЯмлЯетсЯ
болотнаЯ трава.
     "Ќикогда  не  смогу  привыкнуть к телефону", -- сказал Я себе. ‚ первый
раз  Я  звонил  из автомата,  когда училсЯ  в университете.  ‘лишком  многое
пришлось  начинать  в  том  возрасте, когда  уже далеко  не  все само  собой
получаетсЯ.  ‚от  почему  на  свете  столько вещей,  к  которым  Я  никак не
привыкну. …сли, к примеру, выЯснЯетсЯ,  что  мне с человеком  легко,  что  Я
чувствую себЯ с ним  непринужденно и по-дружески,  то  уже на следующий день
это чувство  симпатии надо восстанавливать  сызнова. Ѓыть с  женщиной -- это
состоЯние  мне  и  сейчас  иногда  кажетсЯ   искусственным  и  смешным,  как
экранизациЯ  романа. џ  кажусь  себе  ужасно  напыщенным, когда в  ресторане
предлагаю  карту меню своей спутнице.  „аже когда Я просто иду рЯдом с  ней,
сижу рЯдом, с ней, менЯ не покидает чувство, что  Я представлЯюсь, что это и
не Я вовсе, а некий мим.
     ’елефон зазвонил снова; трубка была еще влажной оттого, что Я так долго
прижимал  ее к уху. ’елефонистка  сообщила стоимость  разговора  и спросила,
можно  ли  причислить  эти  семь  долларов  к  счету. џ  порадовалсЯ:  семью
долларами меньше. ‚ свою очередь Я поинтересовалсЯ, где тут поблизости можно
купить газеты, но не нью-йоркские, а  изо всех городов  страны. Џри этом мне
пришло в голову, что  в …вропе уже  вечер. ’елефонистка  дала  мне адрес  на
’аймс-сквер, куда немного погодЯ Я и направилсЯ.
     „ень  был  светлый,  ветреный  и  потому  казалсЯ еще  светлее.  Ћблака
тЯнулись по небу. џ просто стоЯл на улице и глЯдел по сторонам. ‚ телефонной
будке у входа в метро  примостились две девушки, одна говорила  по телефону,
другаЯ времЯ от времени  наклонЯлась к ней  поближе,  придерживаЯ  при  этом
волосы за ухом. ‘перва мой взглЯд лишь слегка зацепилсЯ за них, но потом они
менЯ заинтересовали, и, словно побуждаемый  внутренним  толчком, Я с веселым
любопытством  наблюдал,  как  они, теснЯсь в  будке, попеременно придерживаЯ
дверь ногой, смеЯсь, передавали  друг другу  трубку,  перешептывались, между
делом опускали в прорезь  очередную монетку и снова склонЯлись к аппарату, а
вокруг  них  клубилсЯ пар, вытекаЯ из  метро  через вентилЯционные решетки в
мостовой и расползаЯсь низко над  асфальтом по  соседним улицам. ќта картина
освободила менЯ от скованности. ‘  облегчением смотрел  Я вокруг, пребываЯ в
том райском состоЯнии, когда смотреть вокруг хочетсЯ и когда созерцание само
по  себе уже есть познание.  ’ак Я и шел обратно по Џарк-авеню, пока  она не
сменила название, став —етвертой авеню, и дальше по ней до 18-й улицы.
     Џотом  в  кинотеатре "ќльджин"  Я  посмотрел  серию "’арзана"  с „жонни
Ѓайсмюллером. ‘ самого начала  фильма  менЯ  не  покидало  чувство,  будто Я
смотрю нечто запретное и что это запретное Я заранее представлЯл себе именно
так; кадры напоминали забытый  сон. ‚от маленький пассажирский самолет летит
низко  над джунглЯми.  Џотом  тот  же самолет изнутри;  в нем  пассажиры  --
мужчина  и женщина с  грудным  младенцем на  руках. ‘амолет гудит  и  как-то
странно раскачиваетсЯ из стороны в сторону, как в настоЯщем самолете никогда
не бывает, и  при виде  этой болтанки  Я сразу вспомнил  шершавую скамью, на
которой смотрел этот  фильм в детстве.  "Ћни летЯт в  Ќайроби",  -- сказал Я
вслух. Ќо город не был  упомЯнут. "Ђ сейчас они свалЯтсЯ". ђодители в страхе
обнЯлись; и  вот уже самолет, кувыркаЯсь, падает и исчезает в дремучей чаще.
ђаздалсЯ грохот, все всколыхнулось, и  -- нет, не дым, а  огромные воздушные
пузыри заклокотали над сумрачной поверхностью, в  которой Я несколько кадров
спустЯ,  вспомнив, распознал озеро;  ’арзан  с  ножом в  зубах  и  найденыш,
выросший  тем временем  в  мальчика, плывут  под  водой, выпускаЯ  с долгими
промежутками пузыри изо рта  и медленно,  словно  сомнамбулически передвигаЯ
руками и ногами; а параллельно с  этим с момента падениЯ самолета зрительный
образ,  таинственно  предвосхищаЯсь  на  пути  от  зыбких  глубин  памЯти  к
Явственному воспоминанию,  совершал  во мне свое  движение в том же ритме, в
каком позже поднимались из водных толщ воздушные пузыри.
     € хотЯ в остальном фильм был мне скучен, Я не уходил.  џ уже не получаю
удовольствиЯ от комиксов, подумал  Я, и это началось не здесь, а значительно
раньше.  Ћдно  времЯ  Я  читал комиксы запоем,  но,  видно, не стоило читать
сборники комиксов. ‚ них одна историЯ следовала за др