свЯтых... Љак там у вас дальше?
   - ‚о оставление грехов.
   - ‘ам-то ты не очень в это веришь?
   - Ќет, верю, - упрЯмо сказал маленький человечек.
   - ’огда что же тебЯ тревожит?
   - ‚идите ли, Я  не  такой  уж  темный.  џ  всегда  разбиралсЯ  в  своих
поступках. Ќо сам отпустить себе грехи не могу.
   - Ђ если б падре •осе к тебе пришел, неужели это настолько изменило  бы
дело?
   ‹ейтенанту  пришлось  долго  ждать,  когда  ему  ответЯт,   но   ответа
свЯщенника он не понЯл:
   - ‘ другим человеком... легче.
   - Ѓольше Я ничего не могу длЯ тебЯ сделать?
   - Ќет. Ќичего.
   ‹ейтенант отпер дверь, по привычке держа руку  на  револьвере.  “  него
было тЯжело на душе. ’еперь, когда последний свЯщенник сидит  под  замком,
больше  ему  и  делать-то  нечего.  Џружинка,  двигавшаЯ  его  действиЯми,
лопнула. •орошее было времЯ, пока шла охота, подумал он, но  больше  этого
не будет. –ель исчезла, жизнь словно вытекла из окружающего его  мира.  Ћн
сказал с горьким сочувствием (ему трудно было вызвать в себе  ненависть  к
этому маленькому опустошенному человечку):
   - ЏостарайсЯ уснуть.
   Ћн уже затворил за  собой  дверь,  когда  сзади  послышалсЯ  испуганный
голос:
   - ‹ейтенант.
   - „а?
   - ‚ы видели, как расстреливают? ’аких, как Я.
   - „а.
   - Ѓоль длитсЯ долго?
   - Ќет, нет. Њгновение, секунду, - грубо сказал он и,  захлопнув  дверь,
побрел по тюремному двору. Ћн зашел в  участок:  фотографии  свЯщенника  и
бандита все еще висели на стене; он сорвал их - больше они не понадобЯтсЯ.
Џотом сел за свой стол, опустил голову на руки и, поддавшись непреодолимой
усталости, заснул. Ћн не мог вспомнить потом, что ему снилось, - в  памЯти
осталсЯ только хохот, непрерывный  хохот  и  длинный  коридор,  выхода  из
которого найти было нельзЯ.


   ‘вЯщенник сидел на полу, держа флЯжку в  руках.  ’ак  прошло  несколько
минут, потом он отвинтил колпачок  и  поднес  флЯжку  ко  рту.  Ѓренди  не
оказало на него никакого действиЯ, точно вода.
   Ћн поставил флЯжку на пол и начал шепотом перечислЯть  свои  грехи.  Ћн
сказал:
   - џ предалсЯ блуду. - ќта формальнаЯ фраза ничего не значила, она  была
как газетный штамп и раскаЯниЯ вызвать не могла. Ћн начал снова: - џ  спал
с женщиной, - и представил себе, как стал бы расспрашивать его  свЯщенник:
"‘колько  раз?  Ћна  была  замужем?"  -  "Ќет".  Ѓессознательно  он  снова
отхлебнул из флЯжки.
   ‚кус бренди вызвал у него в памЯти дочь, вошедшую с Яркого,  солнечного
света в хижину, - ее хитрое, насупленное, недетское лицо. Ћн сказал:
   - Ћ ѓосподи, помоги ей. џ заслужил твое проклЯтие, но она  пусть  живет
вечно.  -  ‚от  любовь,  которую  он  должен  был  чувствовать  к   каждой
человеческой  душе,  а  весь  его  страх,  все   его   стремлениЯ   спасти
сосредоточились не по справедливости на этом одном ребенке.  Ћн  заплакал:
девочка словно медленно уходила под воду, а он мог только следить за ней с
берега, ибо разучилсЯ плавать. Ћн подумал: вот как Я должен бы  относитьсЯ
ко всем людЯм, -  и  заставил  себЯ  вспомнить  метиса,  лейтенанта,  даже
зубного врача, в доме которого побывал, девочку с  банановой  плантации  и
множество других людей, и все они требовали его вниманиЯ, словно толпились
у тЯжелой двери, не поддающейсЯ их толчкам. €бо  этим  людЯм  тоже  грозит
опасность. Ћн взмолилсЯ: - ѓосподи, помоги им! - €  лишь  только  произнес
эти слова, как снова вернулсЯ мыслью к своей дочери,  сидЯщей  у  мусорной
кучи, и понЯл, что молитсЯ только за нее. ЋпЯть нет ему оправданиЯ.
   Џомолчав, он снова начал:
   - џ бывал пьЯн, сам не знаю, сколько раз.  Ќет  свЯщеннического  долга,
которым Я  бы  не  пренебрегал.  џ  повинен  в  гордыне,  мне  не  хватало
милосердиЯ... - ќти слова опЯть были  буквой  исповеди,  лишенной  всЯкого
значениЯ. Ќе было рЯдом с ним исповедника, который обратил бы его мысли от
формулы к действительности.
   Ћн снова приложилсЯ к флЯжке, встал, превозмогаЯ боль в ноге, подошел к
двери  и  выглЯнул  сквозь  решетку  на  залитый  луной   тюремный   двор.
Џолицейские  спали  в  гамаках,  а  один,  которому  не  спалось,   лениво
покачивалсЯ взад и вперед, взад и вперед. Џовсюду, даже в других  камерах,
стоЯла необычнаЯ тишина -  будто  весь  мир  тактично  повернулсЯ  к  нему
спиной, чтобы не быть свидетелем его предсмертных часов. Ћн ощупью  прошел
вдоль стены в дальний угол и сел на пол,  зажав  флЯжку  между  колен.  Ћн
думал: будь от менЯ хоть какаЯ-нибудь,  хоть  малейшаЯ  польза!  Џоследние
восемь лет - тЯжелых, безнадежных - показались ему теперь  карикатурой  на
пастырское служение: считанные причастиЯ, считанные исповеди и  бессчетное
количество дурных примеров. Ћн подумал - если б Я спас хоть  одну  душу  и
мог бы сказать: вот, посмотри на мои дела... ‹юди умерли за него, а им  бы
надо умереть за свЯтого - и горькаЯ обида за них затуманила ему мысли, ибо
Ѓог не послал им свЯтого. ’акие, как мы с падре •осе,  такие,  как  мы!  -
подумал он и снова хлебнул бренди из флЯги. Џеред ним  предстали  холодные
лица свЯтых, отвергающих его.
   ќта ночь тЯнулась дольше той - первой в тюрьме, потому что он был один.
‹ишь бренди, приконченное к двум часам ночи, сморило  его.  Ћт  страха  он
чувствовал тошноту,  в  желудке  начались  боли,  во  рту  после  выпитого
пересохло. Ћн стал разговаривать вслух сам с собой, потому что тишина была
нестерпима. Ћн жалобно сетовал:
   - ќто хорошо длЯ свЯтых... - Џотом: -  Ћткуда  мне  известно,  что  все
кончитсЯ в одно мгновение? Ђ сколько оно длитсЯ, мгновение? - €  заплакал,
легонько ударЯЯсь головой об стену. Џадре •осе дали возможность уцелеть, а
ему - нет. Њожет, неправильно его понЯли потому, что он так  долго  был  в
бегах. Њожет, решили, что он не пойдет на те условиЯ, которые принЯл падре
•осе, что он откажетсЯ вступить в брак,  что  он  гордец.  Ђ  если  самому
предложить  такой  выход,  может,  это  спасет   его?   Ќадежда   принесла
успокоение, и он заснул, прислонившись головой к стене.
   …му приснилсЯ странный сон. Ћн сидел за столиком в кафе  перед  высоким
соборным алтарем. Ќа столике стоЯло шесть блюд с  кушаньЯми,  и  он  ел  с
жадностью. Џахло ладаном, он чувствовал подъем душевных сил. Љак всегда во
сне, кушаньЯ не имели вкуса, но вот он доест их, и тогда ему подадут самое
вкусное. Џеред алтарем ходил взад и вперед свЯщенник, служивший мессу,  но
он почти не замечал этого: церковнаЯ служба уже не касалась  его.  Ќаконец
все  шесть  блюд  стоЯли  пустые.  Љто-то  невидимый  глазу   позвонил   в
колокольчик, и свЯщенник, служивший мессу, опустилсЯ на колени перед  тем,
как вознести чашу с дарами. Ќо он сидел и  ждал,  не  глЯдЯ  на  Ѓога  над
алтарем, точно этот Ѓог был длЯ других людей, а не длЯ него. Џотом  стакан
рЯдом с тарелкой начал наполнЯтьсЯ вином, и, поднЯв глаза, он увидел,  что
ему прислуживает девочка с банановой плантации. Ћна сказала:
   - џ взЯла вино у отца в комнате.
   - Џотихоньку?
   - Ќет, не совсем, - сказала она своим ровным, уверенным голосом.
   Ћн сказал:
   - ќто очень мило с твоей стороны. џ уже забыл ту азбуку  -  как  ты  ее
называла?
   - Њорзе.
   - Џравильно. Њорзе. ’ри  долгих  стука  и  один  короткий,  -  и  сразу
началось постукивание; постукивал свЯщенник у  алтарЯ,  в  проходах  между
скамьЯми  постукивали  невидимки-молЯщиесЯ:  три  долгих  стука   и   один
короткий. Ћн спросил:
   - —то это?
   - ‚есть, - сказала девочка, строго, озабоченно и с интересом  глЯдЯ  на
него.
   Ћн проснулсЯ, когда уже рассвело. Ћн проснулсЯ с великой  надеждой,  но
стоило ему увидеть тюремный двор, как надежда сразу, начисто исчезла. ќтим
утром его ждет смерть. Ћн съежилсЯ на полу с пустой флЯжкой в руках и стал
вспоминать покаЯнную молитву.
   - Љаюсь, ѓосподи, прости мне все мои прегрешениЯ... џ распинал  тебЯ...
заслужил твою страшную кару. - Ћн путал слова, думаЯ о другом. Ќе о  такой
смерти возносим мы молитвы. Ћн  увидел  свою  тень  на  стене  -  какую-то
недоумевающую и до смешного ничтожную. Љак глупо было думать, что  у  него
хватит мужества  остатьсЯ,  когда  все  другие  бежали.  Љакой  Я  нелепый
человек, подумал он, нелепый и никому не нужный. џ ничего  не  сделал  длЯ
других. Њог бы и вовсе не поЯвлЯтьсЯ на свет. …го родители умерли -  скоро
о нем даже памЯти не останетсЯ. Њожет быть, он  и  адских  мук  не  стоит.
‘лезы лились у него по щекам; в эту минуту не проклЯтие было страшно  ему,
даже страх перед болью отступил куда-то. Ћсталось только чувство безмерной
тоски, ибо он предстанет перед Ѓогом с пустыми руками,  так  ничего  и  не
свершив. ‚ эту минуту ему казалось, что стать свЯтым было  легче  легкого.
„лЯ этого требовалось только немного воли и мужества.  Ћн  словно  упустил
свое счастье, опоздав на секунду к условленному месту встречи.  ’еперь  он
знал, что в конечном счете важно только одно - быть свЯтым.


        —Ђ‘’њ —…’‚…ђ’Ђџ


        1

   Њиссис ”еллоуз лежала в душном номере гостиницы, прислушиваЯсь к  звуку
пароходной сирены, доносившемусЯ с  реки.  ‚идеть  она  ничего  не  могла,
потому что лоб и глаза у нее были прикрыты платком, смоченным  одеколоном.
Ћна громко позвала:
   - Њилый! Њилый!  -  но  ответа  не  услышала.  …й  казалось,  будто  ее
похоронили заживо в большом железном фамильном склепе и она лежит одна под
балдахином, на двух подушках. -  Њилый!  -  повторила  она  еще  громче  и
прислушалась.
   - „а, ’рикси, - отозвалсЯ капитан ”еллоуз. Ћн сказал: - џ  заснул,  мне
что-то снилось.
   -  Џодлей,  милый,  одеколона  на  платок.   ѓолова   у   менЯ   просто
разламываетсЯ.
   - ‘ейчас, ’рикси.
   Љапитан ”еллоуз протЯнул руку к платку. Ћн постарел,  вид  у  него  был
усталый, скучающий, как у человека, лишенного любимого занЯтиЯ. Ћн подошел
к туалетному столику и смочил платок одеколоном.
   - Ќе усердствуй, милый. Љогда еще мы сможем купить другой флакон! -  Ћн
промолчал, и она резко сказала: - ’ы слышишь, что тебе говорЯт, милый?
   - „а.
   - Џоследнее времЯ ты все молчишь. ‡нал бы, каково лежать здесь  больной
в одиночестве.
   - ‘ама понимаешь, мне нелегко, - сказал капитан ”еллоуз.
   - Ќо мы же решили, милый, - об этом лучше  молчать.  ‡ачем  растравлЯть
раны.
   - „а.
   - Ќужно думать о себе.
   - „а.
   Ћн подошел к кровати и положил платок жене на лоб. Џотом, сев на  стул,
продел  руку  под  сетку  и  сжал  ее  пальцы.  Ћни  производили  странное
впечатление - дети, одни, без взрослых, потерЯвшиесЯ в чужом городе.
   - ’ы взЯл билеты? - спросила она.
   - „а, милаЯ.
   - Џопозже Я встану и уложу вещи. Ќо голова так болит. ’ы сказал,  чтобы
заехали за багажом?
   - ‡абыл.
   - ‚се-таки тебе не мешало бы об этом позаботитьсЯ,  -  проговорила  она
слабым, капризным голосом. - Ѓольше ведь некому. -  €  после  этой  фразы,
которой следовало бы избежать, оба замолчали. Џотом он вдруг сказал:
   - ‚ городе большое волнение.
   - Ќеужели опЯть революциЯ?
   -  Ќет,  нет.  Џоймали  свЯщенника  и  сегоднЯ  утром   его,   беднЯгу,
расстрелЯют. џ все думаю: может быть, это тот самый, которого Љорал...  то
есть тот, которого мы спрЯтали у себЯ.
   - ‚рЯд ли.
   - „а.
   - ‘вЯщенников много.
   Ћн отпустил ее руку и, подойдЯ к окну, выглЯнул на улицу. Џарусники  на
реке, асфальтовый, без единой травинки, скверик  с  бюстом  генерала  -  и
всюду, куда ни глЯнь, стервЯтники.
   Њиссис ”еллоуз сказала:
   - •орошо, что мы возвращаемсЯ домой. Њне иногда казалось, что Я  тут  и
умру.
   - Ќу, зачем ты так, милаЯ.
   - “мирают же люди...
   - „а, умирают, - угрюмо сказал он.
   - ‚от опЯть! - резко сказала миссис ”еллоуз. -  ’ы  же  обещал.  -  Ћна
протЯжно вздохнула: - ЃеднаЯ моЯ голова.
   Ћн сказал:
   - „ать тебе аспирина?
   - Ќе знаю, куда Я его дела. ’еперь никогда ничего не найдешь.
   - Џойти купить?
   - Ќет, милый, Я не могу оставатьсЯ одна. - Ћна продолжала с  наигранной
бодростью: - ‚от приедем домой, и Я выздоровею. Џозовем настоЯщего  врача.
Њне иногда кажетсЯ, что это не просто головнаЯ боль. џ говорила тебе,  что
от Ќоры пришло письмо?
   - Ќет.
   - „ай мне очки, милый, Я тебе прочитаю - то, что касаетсЯ нас с тобой.
   - Ћни у тебЯ на кровати.
   - „а, правильно. - Ћдин парусник отчалил от  берега  и  пошел  вниз  по
течению широкой ленивой реки к морю. Њиссис ”еллоуз с удовольствием начала
читать: - "„орогаЯ ’рикс! Љак ты, наверно, страдаешь. ќтот мерзавец..."  -
Ћна осеклась: - Ђх да... …ще тут вот что: "‚ы с —арлзом поживете, конечно,
у нас, пока не подыщете себе что-нибудь  подходЯщее.  …сли  не  возражаете
против половины дома..."
   Љапитан ”еллоуз вдруг резко сказал:
   - џ никуда не поеду.
   - "ЂренднаЯ плата всего пЯтьдесЯт шесть фунтов в год - не считаЯ других
расходов по дому. „лЯ служанки отдельнаЯ ваннаЯ".
   - џ остаюсь здесь.
   - "Ћтопление из кухни". —то ты там несешь, милый?
   - џ не поеду.
   - Њы столько раз это обсуждали, милый.  ’ы  же  знаешь:  если  Я  здесь
останусь, тогда мне конец.
   - ’ак не оставайсЯ.
   - Ќо не поеду же Я одна, - сказала миссис ”еллоуз. - —то подумает Ќора?
€ вообще... да нет, это немыслимо.
   - ђаботу здесь человек всегда найдет.
   - Џо сбору бананов? - сказала миссис ”еллоуз с холодным смешком.  -  Ќе
очень-то это у тебЯ получалось.
   Ћн в Ярости повернулсЯ к кровати.
   - Ђ ты можешь, - сказал он, - можешь убежать отсюда и оставить ее.
   - џ не виновата. …сли бы ты был дома... - Ћна заплакала, съежившись под
москитной сеткой. Ћна сказала: - Ћдна Я туда живой не доеду.
   Ћн устало шагнул к кровати и снова взЯл жену за руку. Ќет,  бесполезно.
Ћни оба осиротели. €м надо держатьсЯ друг друга.
   - ’ы не бросишь менЯ одну, милый?  -  спросила  она.  ‚  комнате  стоЯл
сильный запах одеколона.
   - Ќет, милаЯ.
   - ’ы понимаешь, что это немыслимо?
   - „а.
   Ћни надолго замолчали, а солнце поднималось все выше  и  выше,  накалЯЯ
комнату. Ќаконец миссис ”еллоуз сказала:
   - Ћ чем?
   - —то?
   - Ћ чем ты думаешь, милый?
   - џ вспомнил того свЯщенника. ‘транный тип. Ћн  пил.  Ќеужели  это  тот
самый?
   - …сли тот самый, так поделом ему.
   - Ќо какаЯ она была потом! ‚от что мне непонЯтно. ’очно  он  открыл  ей
что-то.
   - ѓолубчик, - донессЯ до него хоть и слабенький,  но  твердый  голос  с
кровати. - ’ы же обещал.
   - „а, прости. џ стараюсь как могу, но это получаетсЯ само собой.
   - “ тебЯ есть Я, у менЯ - ты, - сказала миссис ”еллоуз, и  письмо  Ќоры
зашуршало на одеЯле, когда она повернула к стене прикрытую платком голову,
прЯчась от безжалостного дневного света.


   Ќагнувшись над эмалированным тазиком,  мистер  ’енч  мыл  руки  розовым
мылом. Ћн сказал на своем дурном испанском Языке:
   - Ќе надо боЯтьсЯ. ‘танет  больно,  сразу  же  говорите.  Љомната  хефе
временно превратилась  в  зубоврачебный  кабинет,  и  это  стоило  немалых
затрат, так как доставить в столицу надо было  не  только  самого  мистера
’енча, но и шкафчик мистера ’енча, и зубоврачебное кресло, и  таинственные
упаковочные Ящики. ‚ Ящиках этих пока что была солома, но обратно они врЯд
ли вернутсЯ пустыми.
   - џ уже несколько месЯцев мучаюсь, - сказал хефе. - ‚ы не представлЯете
себе, какаЯ это боль.
   - Ќадо было сразу ко мне обратитьсЯ. ђот у  вас  в  ужасном  состоЯнии.
‚аше счастье, что еще не дошло до пиореи.
   Ћн вытер руки и вдруг так и застыл с полотенцем и о чем-то задумалсЯ.
   - Ќу, что же вы?  -  сказал  хефе.  Њистер  ’енч,  вздрогнув,  очнулсЯ,
подошел к своему шкафчику и стал  вынимать  и  выкладывать  в  рЯд  орудиЯ
предстоЯщей пытки. •ефе настороженно наблюдал за ним. Ћн сказал: -  “  вас
руки сильно дрожат. Љак вы себЯ чувствуете? Њожет быть...
   - ќто от несварениЯ желудка, - сказал мистер ’енч. - €ной  раз  столько
черных мух перед глазами, будто в вуали ходишь. - Ћн вставил бор. - ’еперь
откройте рот пошире. - Ћн стал засовывать в рот хефе  ватные  тампоны.  Ћн
сказал: - Џервый раз вижу такой запущенный рот,  если  не  считать  одного
случаЯ.
   •ефе  пыталсЯ  что-то  сказать.  ќтот  приглушенный,  нечленораздельный
вопрос мог понЯть только дантист.
   - Ћн не был моим пациентом. …го, наверно, кто-нибудь другой вылечил.  ‚
вашей стране многих вылечивают пулЯми.
   Ћн начал сверлить зуб, поддерживаЯ беглый  огонь  разговора;  так  было
принЯто в ‘аутенде. Ћн говорил:
   - Џеред тем как мне выехать сюда, со мной произошла страннаЯ историЯ. џ
получил письмо от жены. Ќи строчки от нее не было лет... лет  двадцать.  €
вдруг как гром среди Ясного неба... - Ћн наклонилсЯ  к  хефе  и  посильнее
нажал бором. •ефе со стоном замахал руками. - Џополощите, - сказал  мистер
’енч и, насупившись, занЯлсЯ бормашиной. Ћн сказал: - ’ак о чем это Я?  Ђх
да, о жене. Ћна, по-видимому, ударилась в  религию.  Љакое-то  у  них  там
общество - в Ћксфорде. Љак ее занесло в Ћксфорд? Џишет, что простила  менЯ
и хочет оформить наши отношениЯ  юридически.  „ругими  словами  -  требует
развода.  Ћна,  видите  ли,  простила  менЯ,  -  сказал  мистер  ’енч   и,
погрузившись в свои мысли и  держа  в  руке  наконечник  бормашины,  обвел
глазами маленькую убогую  комнату.  Ћн  рыгнул  и  другой  рукой  коснулсЯ
живота, щупаЯ, щупаЯ, стараЯсь найти точку скрытой боли, котораЯ почти  не
оставлЯла его.
   •ефе с широко открытым ртом в изнеможении откинулсЯ на спинку кресла.
   - ’о отпустит, то опЯть  прижмет,  -  сказал  мистер  ’енч,  совершенно
потерЯв нить своих мыслей. -  ќто,  конечно,  пустЯки.  Џросто  несварение
желудка. Ќо жизни нет никакой. - Ћн хмуро уставилсЯ хефе в рот, будто там,
между кариозными зубами, был запрЯтан магический  хрустальный  шар.  Џотом
огромным усилием воли заставил себЯ наклонитьсЯ и нажал педаль. •ефе  весь
окостенел  и  вцепилсЯ  в  ручки  кресла,  а  нога  мистера  ’енча  ходила
вверх-вниз, вверх-вниз. •ефе издавал какие-то странные звуки  и  взмахивал
руками. - „ержитесь, - сказал мистер ’енч. -  „ержитесь.  …ще  немножко  в
уголке. ‘ейчас кончаю. ‘ейчас, сейчас. Ќу вот! - Ћн снЯл ногу с  педали  и
сказал: - ѓосподи помилуй! —то это? - Њистер ’енч бросил хефе  на  кресле,
подошел к окну  и  выглЯнул  вниз  во  двор.  ЋтрЯд  полицейских  поставил
винтовки к ноге. „ержась за живот, он  возмущенно  проговорил:  -  Ќеужели
опЯть революциЯ?
   •ефе выпрЯмилсЯ в кресле и выплюнул вату.
   - „а нет, - сказал он. - —еловека будут расстреливать.
   - ‡а что?
   - ‡а измену.
   - Џо-моему, - сказал мистер ’енч, - обычно вы делаете это у кладбища. -
‘трашное зрелище притЯгивало его. Ќичего подобного ему еще не  приходилось
видеть. Ћн и стервЯтники не сводили глаз с маленького тюремного двора.
   - Ќа сей раз это нецелесообразно. Њожет начатьсЯ демонстрациЯ. Ќарод-то
ведь темный.
   €з боковой двери вышел какой-то  маленький  человек;  двое  полицейских
поддерживали его под руки, но он Явно старалсЯ не сплоховать, только  ноги
у него подкашивались. Џолицейские проволокли этого человека через  двор  к
дальней стене; офицер завЯзал ему глаза платком. Њистер ’енч  подумал:  да
ведь Я его знаю. Ѓоже милостивый, надо что-то сделать. ’очно твоего соседа
ведут на расстрел.
   •ефе сказал:
   - —его вы ждете? ‚ зуб попадет воздух.
   Ќо что можно было сделать? ‚се шло быстро, по шаблону. Ћфицер  отступил
в сторону, полицейские взЯли ружьЯ на изготовку, и маленький человек вдруг
судорожно взмахнул руками. Ћн хотел что-то сказать. —то положено  говорить
в таких случаЯх? ’оже что-нибудь шаблонное, но у него, наверное, пересохло
во рту, и он выговорил единственное слово - кажетсЯ, "простите".  ђужейный
залп потрЯс  мистера  ’енча,  отозвавшись  у  него  во  внутренностЯх.  Ћн
почувствовал дурноту и зажмурилсЯ. Џотом раздалсЯ  одиночный  выстрел,  и,
открыв глаза, мистер ’енч увидел, что офицер сует  пистолет  в  кобуру,  а
маленький человек - опЯть же  по  заведенному  шаблону  -  лежит  у  стены
жалкой, бесформенной грудой трЯпьЯ, которую надо поскорее убрать.  Љ  нему
быстро подбежали двое кривоногих полицейских. Ѓыла арена,  и  был  мертвый
бык, и ждать больше было нечего.
   - Ћ-о! - стонал хефе. - Ѓольно же! -  Ћн  взмолилсЯ:  -  ‘корее!  -  Ќо
мистер ’енч, уйдЯ с головой в свои мысли, стоЯл у окна  и  машинально  мЯл
живот, пытаЯсь  определить,  где  затаилась  боль.  Ћн  вспомнил  слепЯщий
полдень и как маленький человек с удрученным, безнадежным видом поднЯлсЯ с
качалки у него в комнате  и  последовал  за  мальчиком  прочь  из  города;
вспомнил зеленую лейку, фотографию своих детей, слепок протеза длЯ волчьей
пасти, который он сделал из песка.
   - Џломбу! - молил хефе, и мистер ’енч перевел глаза на маленькую  кучку
золота, лежавшую на стеклЯнном лотке. ‚алюта - надо требовать  иностранную
валюту; теперь уж он уедет отсюда, уедет навсегда. Ќа тюремном  дворе  все
было убрано: полицейский бросал лопатой песок, точно закапывал могилу.  Ќо
могилы не было; во дворе ничего не осталось. ‘трашное чувство  одиночества
охватило мистера ’енча;  он  согнулсЯ  от  боли.  ќтот  маленький  человек
говорил по-английски и выслушал его рассказ про детей. ’еперь  он  осталсЯ
один, никого больше нет.


        2

   - "€ вот... - ѓолос у женщины торжествующе взлетел вверх, и обе девочки
с глазами-бусинками затаили дыхание. - Ќастал день великого  испытаниЯ..."
- Њальчик и тот заинтересовалсЯ. Ћн стоЯл  у  окна  и  глЯдел  на  темную,
опустевшую после комендантского часа  улицу.  ќто  последнЯЯ  глава,  а  в
последней главе событиЯ всегда разворачиваютсЯ стремительно.  Њожет,  и  в
жизни тоже так - нудно, скучно, а под конец героический взлет.
   - "Љогда начальник полиции вошел  в  камеру,  •уан  молилсЯ,  преклонив
колена. ‚сю ночь •уан  не  сомкнул  глаз,  готовЯсь  принЯть  мученический
венец. Ћн держалсЯ спокойно, весело и, с улыбкой  взглЯнув  на  начальника
полиции, спросил, куда  его  поведут,  уж  не  на  пиршество  ли?  €  Явно
растрогал этого злодеЯ, погубившего столько невинных душ".
   ‘корее  бы  дошло  до  расстрела,  думал  мальчик;   расстрелы   всегда
будоражили его, и он всЯкий  раз  с  волнением  дожидалсЯ  coup  de  grace
[последний удар, которым прекращают чьи-либо страданиЯ (фр.)].
   - "•уана вывели во двор тюрьмы. Ќе  было  необходимости  свЯзывать  эти
руки, перебирающие четки. агаЯ к стене, где его должны были  расстрелЯть,
оглЯнулсЯ ли •уан на те недолгие, те счастливые годы,  которые  он  прожил
так доблестно? ‚спомнил ли семинарию, ласковые укоры наставников и то, как
крепнул его характер, и  те  веселые  деньки,  когда  он  играл  Ќерона  в
присутствии старенького епископа? Ђ сейчас Ќерон был здесь, рЯдом с ним, и
он выходил на римский амфитеатр".
   ѓолос у матери чуть охрип; она быстро перелистала  последние  страницы:
оставлЯть на завтра уже не стоило,  и  она  стала  читать  все  быстрее  и
быстрее:
   - "„ойдЯ до стены, •уан повернулсЯ и начал молитьсЯ - не за себЯ, а  за
своих врагов, за несчастных индейских солдат, которые стоЯли перед ним,  и
даже за начальника полиции. Ћн воздел четки  с  распЯтием,  молЯ  ѓоспода:
"Џрости несчастных, да прозрЯт они в невежестве своем и, подобно  гонителю
‘авлу, приидут в вечное царство небесное" [имеетсЯ в  виду  апостол  Џавел
(еврейский вариант его имени - ‘авл), воспитанный в традициЯх фарисеев,  в
духе консервативного иудаизма, он  поначалу  выступал  активным  гонителем
первых христиан, но благодарЯ испытанию (временной  слепоте  и  укорЯвшему
его чудесному голосу с неба), сам принЯл  крещение  и  стал  проповедовать
христианство; смерть его сопровождалась чудесами].
   - Ђ ружьЯ у них были зарЯженные? - спросил мальчик.
   - ’о есть как - зарЯженные?
   - Џочему же они не выстрелили? ’огда он замолчал бы.
   - Џотому что ѓосподь судил иначе. -  Ћна  откашлЯлась  и  стала  читать
дальше:  -  "Ћфицер  скомандовал:  "ѓо-товсь!"  €  в  этот  миг   безмерно
счастливаЯ, блаженнаЯ улыбка озарила лицо •уана.  Ћн  словно  увидел  руки
ѓосподни, простертые к нему.  Њатери  и  сестрам  он  всегда  говорил:  "џ
предчувствую, что вознесусь в царство небесное раньше вас". €, со странной
улыбкой обращаЯсь к матери, доброй, хлопотливой хозЯйке, повторЯл: "џ  там
все приберу к твоему приходу". € вот час его пробил.  Ћфицер  скомандовал:
"Ћгонь!" €..." - Ћна читала  торопливо,  потому  что  девочкам  пора  было
спать, а тут на нее еще напала икота. - "Ћгонь!" - повторила она. - €..."
   Ћбе девочки тихо сидели рЯдом и клевали носом. ќту часть книжки они  не
очень любили;  они  терпели  ее  только  потому,  что  в  ней  описывались
любительские спектакли, и первое причастие, и то, как сестра •уана ушла  в
монастырь и трогательно прощалась в третьей главе со своими близкими.
   - "Ћгонь!" - снова сказала мать. - €, воздев  руки  над  головой,  •уан
громким голосом отважно крикнул солдатам, направившим  на  него  винтовки:
"‘лава •ристу-–арю!" € тут же упал, сраженный десЯтью  пулЯми,  а  офицер,
нагнувшись над телом •уана, поднес пистолет ему к уху и нажал курок".
   “ окна послышалсЯ долгий вздох.
   - "‚торого выстрела не потребовалось. „уша  юного  героЯ  уже  покинула
свое земное обиталище, и, увидев блаженную улыбку  на  его  мертвом  лице,
даже эти невежественные люди понЯли, куда теперь вознессЯ  •уан.  Њужество
его так растрогало одного солдата, что он украдкой  смочил  платок  кровью
мученика. ќтот платок был разрезан на сто кусков,  которые  ныне  хранЯтсЯ
как реликвии во многих благочестивых домах". Ђ теперь, - поспешно  сказала
мать, хлопнув в ладоши, - пора баиньки.
   - Ђ тот, - проговорил мальчик, - которого сегоднЯ расстрелЯли, он  тоже
был герой?
   - „а.
   - ’от, что ночевал у нас?
   - „а. Ћн принЯл муки за –ерковь.
   - Ћт него очень странно пахло, - сказала младшаЯ девочка.
   - ЌельзЯ так говорить, - сказала мать. - Њожет быть, он свЯтой.
   - ‡начит, надо ему молитьсЯ?
   Њать нерешительно помолчала.
   - Ќичего плохого в этом не будет. Ќо пока мы еще не  знаем,  свЯтой  он
или нет... Ќадо ждать чудес...
   - Ћн крикнул: "Viva el Cristo Rey"? - спросил мальчик.
   - „а. Ћн был мучеником –еркви.
   - Ђ кто-нибудь смочил платок в его крови?
   - „умаю, что да... - важно  произнесла  мать.  -  ‘еньора  •именес  мне
рассказывала... …сли папа даст немножко денег, Я достану эту реликвию.
   - ђазве за нее надо платить?
   - Ђ как же иначе? Ќе всем же эти кусочки достанутсЯ.
   - „а.
   Њальчик устроилсЯ на подоконнике, глЯдЯ на улицу, а у  него  за  спиной
тихо возились девочки, укладываЯсь спать. ’о, что у  них  в  доме,  правда
всего лишь сутки, жил герой, перевернуло его мысли. € ведь  он  последний.
Ќе осталось больше  ни  свЯщенников,  ни  героев.  Њальчик  с  отвращением
прислушалсЯ к стуку башмаков по асфальту. ЋбыденнаЯ жизнь наваливалась  на
него. Ћн слез  с  подоконника  и  взЯл  свечку.  ‘апата  [‘апата  ќмилиано
(1879-1919)  -  один  из  вождей  мексиканской   революции,   руководитель
крестьЯнского движениЯ; был предательски убит], ‚ильЯ, Њадеро,  а  сколько
еще других, и вот такие люди, как этот, что идет по улице,  убили  их.  Ћн
чувствовал, что его обманули.
   ‹ейтенант шел по улице, и  в  его  походке  было  что-то  напористое  и
упрЯмое, точно каждым своим шагом он говорил: "—то Я сделал,  то  сделал".
Ћн посмотрел на мальчика со свечой, не уверенный, тот  ли  это,  и  сказал
себе: "џ хочу дать ему и всем остальным больше, гораздо больше. € жизнь  у
них будет совсем другаЯ,  не  похожаЯ  на  мою".  Ќо  действеннаЯ  любовь,
заставлЯвшаЯ  его  палец  нажимать  курок,  выдохлась  и  умерла.   ‹юбовь
вернетсЯ, сказал он себе. Ћна,  как  любовь  к  женщине,  проходит  разные
стадии: утром он насытилсЯ ею,  только  и  всего.  ќто  пресыщенность.  Ћн
страдальчески  улыбнулсЯ  мальчику  в  окне  и  сказал:  "Buenos   noches"
[спокойной ночи (исп.)].  Њальчик  смотрел  на  его  кобуру,  и  лейтенант
вспомнил тот день на площади и как он дал кому-то из ребЯт  потрогать  его
револьвер - может быть, даже вот этому. Ћн снова улыбнулсЯ и  тоже  тронул
револьвер в знак того, что помнит, а мальчик  сморщилсЯ  и  плюнул  сквозь
оконную решетку - плюнул точно, так что плевок попал прЯмо на револьверную
рукоЯтку.


   Њальчик пошел через  двор  -  спать.  “  него  была  маленькаЯ,  темнаЯ
комнатка с железной кроватью, на  которой  он  спал  вместе  с  отцом.  Ћн
ложилсЯ к стене, а отец с краю, чтобы не будить сына. Ћн снЯл  башмаки  и,
угрюмо хмурЯсь, стал раздеватьсЯ при  свете  свечи;  из  соседней  комнаты
доносилсЯ  шепот  -  там  молились.  Ћн  чувствовал   себЯ   обманутым   и
разочарованным, как будто что-то потерЯл. ‹ежа на спине в душной  комнате,
он смотрел в потолок и думал: ничего больше нет на свете, только их лавка,
книжки, которые им читает мать, и глупые игры на площади.
   Ќо вскоре он заснул. …му снилось, будто свЯщенник, расстрелЯнный утром,
в одежде, которую ему дал отец, лежит, окоченевший, в их доме, в  ожидании
похорон. ‘ам он сидит рЯдом, а его мать долго  читает  про  то,  как  этот
свЯщенник играл ћлиЯ  –езарЯ  в  присутствии  епископа.  “  ее  ног  стоит
корзинка с рыбой, и рыбы, завернутые в материнский платок,  все  в  крови.
…му скучно, и он томитсЯ, а в коридоре кто-то забивает гвозди  в  гроб.  €
вдруг мертвый свЯщенник подмигнул ему, да, конечно, подмигнул:  веко  чуть
дрогнуло...
   Ћн проснулсЯ и услышал стук-стук  молотка  в  наружную  дверь.  Ћтца  в
постели не было, в другой комнате стоЯла полнаЯ  тишина.  Ќаверно,  прошло
уже много часов. Ћн лежал, прислушиваЯсь. …му было страшно, и вдруг  после
короткого  перерыва  снова  послышалсЯ  стук,  но  в  доме  никто   и   не
шевельнулсЯ. Ћн нехотЯ спустил ноги с кровати - должно  быть,  это  пришел
отец, а дверь  заперта.  Ћн  зажег  свечу,  закуталсЯ  в  одеЯло  и  снова
насторожилсЯ. Њожет, мать услышит и пойдет открыть, но он знал твердо, что
это его долг. Ћн единственный мужчина в доме.
   Ћн медленно пересек двор и  подошел  к  наружной  двери.  Ђ  вдруг  это
лейтенант вернулсЯ рассчитатьсЯ за плевок?.. Ћн  отпер  тЯжелую,  железную
дверь и распахнул ее. Ќа улице стоЯл какой-то незнакомец - высокий, худой,
бледный, с горькой складкой у рта; в руке у него был чемоданчик. Ћн назвал
мать мальчика и спросил, здесь ли она живет. „а, сказал  мальчик,  но  она
спит. Ћн потЯнул на себЯ дверь, но узконосый ботинок не дал ему  затворить
ее. Ќезнакомец сказал:
   - џ только что с парохода. ЌельзЯ ли... ЊенЯ направила к  сеньоре  одна
ее хорошаЯ знакомаЯ.
   - Ћна спит, - повторил мальчик.
   - Њожет, ты впустишь менЯ? - сказал незнакомец со странной,  испуганной
улыбкой и, понизив голос, шепнул: - џ свЯщенник.
   - ‘вЯщенник? - воскликнул мальчик.
   - „а, - тихо сказал он. -  ЊенЯ  зовут  отец...  -  Ќо  мальчик  широко
распахнул дверь и припал к его руке, не дав ему назвать себЯ по имени.