  ‚ детском мирке Џерл была отщепенкой.  Ћтпрыск порока,  следствие и
воплощение  греха, она  не  имела  права находитьсЯ в обществе  христианских
детей. ‘  помощью  какого-то необыкновенного чутьЯ девочка, казалось, понЯла
свое  одиночество, свою судьбу, замкнувшую ее в неприступном кругу,  словом,
всю особенность своего положениЯ среди сверстников.  ‘о днЯ выхода из тюрьмы
ѓестер ни  разу не поЯвлЯлась в городе без дочери. Љогда  Џерл была крошкой,
мать носила ее на руках, а когда подросла и превратилась в маленькую подругу
матери, она бежала рЯдом с ней по улицам, ухватившись кулачком за ее палец и
делаЯ три-четыре шага, пока та успевала сделать один. Ќа порогах  домов и на
поросших  травою  обочинах  улиц  она  видела  детей,  которые  развлекались
мрачными   играми,   подсказанными   пуританским   воспитанием:   ходили   в
воображаемую церковь,  наказывали  плетьми квакеров,  дрались с  индейцами и
снимали с них скальпы или гримасничали, изображаЯ ведьм и пугаЯ друг  друга.
Џерл  видела, внимательно смотрела, но никогда не пыталась знакомитьсЯ. …сли
с ней  заговаривали, она не отвечала.  …сли иной раз дети  окружали  ее, она
становилась  просто  страшной  в  своей  детской  Ярости,  хватала  камни  и
бросалась ими с  такими пронзительными,  нечленораздельными возгласами,  что
ѓестер пробирала дрожь: настолько они напоминали проклЯтиЯ ведьм на каком-то
неведомом Языке!
     Ќадо  сказать, что маленькие пуритане, принадлежа к  самому нетерпимому
на свете  племени, смутно чувствовали в  матери и ребенке  что-то иноземное,
чуждое,  не  схожее  с  другими  людьми,  и  поэтому  сердца их  были  полны
презрениЯ, а губы  нередко  произносили грубую  брань.  Џерл  чувствовала их
отношение и  отвечала  на него такой острой  ненавистью,  какаЯ только может
гнездитьсЯ  в  детской груди.  ѓестер одобрительно  смотрела  на эти  бурные
взрывы  гнева и даже  находила  в них  какое-то  успокоение, потому что  они
свидетельствовали о понЯтной пылкости натуры, а не о прихотливом своенравии,
так часто ее огорчавшем. € все-таки она приходила в  ужас, узнаваЯ  и в этом
смутное отражение дурного начала, жившего в ней самой. Џо неоспоримому праву
Џерл унаследовала страстную враждебность,  наполнЯвшую сердце ѓестер. Ћдна и
та же черта отделЯла  мать и дочь от человеческого  общества,  и в характере
ребенка словно запечатлелась неуравновешенность чувств  самой  ѓестер  Џрин,
чувств, которые сбили ее с  пути до рождениЯ Џерл и начали утихать лишь  под
смЯгчающим влиЯнием материнства.
     ‚нутри  и  вокруг  материнского  домика Џерл не нуждалась  в широком  и
разнообразном  детском обществе. †изненнаЯ  сила,  излучаемаЯ ее  неутомимым
творческим духом, сообщалась  тысЯче вещей, как пламЯ факела охватывает все,
к чему  оно ни прикасаетсЯ. ‘амые неподходЯщие предметы - палка, свернутые в
узелок  трЯпки,  цветок  -  становились  куклами Џерл  и,  оставаЯсь  внешне
неизменными,  словно  по   волшебству   приспособлЯлись  к  драме,   котораЯ
разыгрывалась  на  подмостках  внутреннего мира девочки. …е детским  голосом
разговаривало  между собой множество воображаемых существ, молодых и старых.
„ревние черные величавые сосны, печально вздыхавшие и охавшие  под  порывами
ветра, без труда  превращались во взрослых пуритан, а уродливые сорные травы
- в их детей, которых Џерл ожесточенно топтала и старалась вырвать с корнем.
Џоразительно, в  какие  многообразные  формы отливалось ее  воображение,  не
признававшее  никакой  последовательности.   „евочка   прыгала  и   плЯсала,
обуреваемаЯ  сверхъестественной  жаждой  деЯтельности,  потом падала, словно
обессилев под напором столь  быстрого и  лихорадочного потока  жизни,  вновь
вскакивала и с такой же бурной энергией начинала воплощатьсЯ в новые образы.
Ѓолее всего это было похоже на фантасмагорическую игру северного  сиЯниЯ. Ќо
такую живость развившегосЯ ума и работу воображениЯ можно наблюдать у многих
одаренных детей,  с  той лишь разницей, что,  не имеЯ  товарищей  игр,  Џерл
вынуждена  была   ограничиватьсЯ  созданными  ею   призраками.   Ћсобенность
заключалась в  том,  что  ко  всем  этим отпрыскам своего сердца и  ума  она
относилась с глубокой враждебностью. “ нее не  было  ни одного  вымышленного
друга,  она  всегда  словно  сеЯла  зубы  дракона,  дававшие  обильную жатву
вооруженных  врагов,  с  которыми девочка  потом вступала в Яростный бой. Ќе
только  матери, чувствовавшей  себЯ  виновницей  этого,  но  даже стороннему
наблюдателю было бесконечно грустно видеть  в таком юном существе  понимание
неприЯзненности окружающего мира и неустанное упражнение всех жизненных сил,
которые понадобЯтсЯ, чтобы одержать победу в предстоЯщей борьбе.
     ѓлЯдЯ на Џерл,  ѓестер Џрин часто ронЯла рукоделие на колени и начинала
плакать  от  горЯ,  которое,  как  ни  силилась  она  его  скрыть,  невольно
вырывалось  из ее  груди в словах, похожих на стон: "Ћтец небесный,  если ты
по-прежнему мой  отец, ответь мне, что за существо Я  произвела на  свет!" Ђ
Џерл, услышав  восклицание матери или почувствовав каким-то иным, неуловимым
путем  этот  взрыв муки, поднимала  к ѓестер  оживленное  прелестное личико,
улыбалась понимающей улыбкой эльфа и возобновлЯла игру.
     ЌельзЯ не рассказать  еще  об одной особенности  поведениЯ девочки. —то
впервые  в  жизни привлекло к  себе  внимание Џерл?  ЊатеринскаЯ  улыбка, на
которую  она  ответила,  подобно другим  детЯм, смутной улыбкой младенческих
губ, вызывающей потом исполненное нежности недоумение, - действительно ли то
была  улыбка? Ћ нет! Џервым ее  сознательным впечатлением была - увы! - алаЯ
буква на груди  у  ѓестер. Ћднажды,  когда  мать склонилась  над  колыбелью,
детский взглЯд привлекло  мерцание золотой  вышивки  вокруг  буквы. ЏротЯнув
ручонку,  девочка  попыталась схватить ее,  улыбаЯсь  не  смутной,  а  самой
настоЯщей улыбкой, сразу  придавшей ее лицу недетское  выражение. ‡адыхаЯсь,
ѓестер сжала в горсти роковое украшение, непроизвольно стараЯсь сорвать его:
так  мучительно было ей осмысленное  прикосновение детской руки. Ђ маленькаЯ
Џерл посмотрела  в глаза  матери  и снова улыбнулась, словно этот  отчаЯнный
жест  позабавил  ее. ‘  той минуты ѓестер забывалась и  спокойно  радовалась
материнству только  когда  ребенок засыпал. Џравда, случалось, что в течение
нескольких  недель глаза Џерл ни разу не  останавливались  на алой букве, но
потом неожиданно, словно удар грома  с Ясного неба, все повторЯлось сызнова,
с той же странной улыбкой и необыкновенным выражением во взглЯде.
     Ћднажды  этот  озорной  нечеловеческий взглЯд поЯвилсЯ  в  глазах Џерл,
когда  ѓестер, по  излюбленному  обыкновению всех  матерей, смотрела на свое
отражение  в  них.  €  так  как одиноких  и  смЯтенных  женщин часто  мучают
непонЯтные  фантазии, ѓестер показалось,  что она видит  в маленьких  черных
зеркалах детских глаз  не  свой уменьшенный  портрет, а чье-то  чужое  лицо.
—ерты этого дьЯвольски-злобного, насмешливого лица  были ей хорошо  знакомы,
только  в  жизни  они  редко  светились  улыбкой  и  никогда  не  искажались
глумлением.  ‘ловно  нечистый  дух,  вселившись  в  девочку,   издевательски
выглЯдывал из ее глаз. ќто  наваждение потом  не раз мучило ѓестер, хотЯ уже
не так остро.
     Ћднажды  летом,  когда Џерл уже научилась  бегать, она забавлЯлась тем,
что, собрав охапку полевых  цветов,  кидала  их,  один  за  другим, на грудь
матери, приплЯсываЯ, как настоЯщий эльф,  если ей  удавалось  попасть в алую
букву. ‘перва ѓестер  невольно попыталась закрыть сплетенными руками  грудь.
Џотом,  то ли  из  гордости,  то ли  из  смирениЯ,  то  ли считаЯ,  что  эта
невыразимаЯ боль будет лучшим искуплением  греха, она подавила свой  порыв и
сидела  прЯмо, бледнаЯ  как смерть, горестно глЯдЯ в  исступленно блестевшие
глаза маленькой Џерл. –веты летели градом, почти неизменно попадаЯ в букву и
наносЯ  сердцу  матери  раны,  которым  не  было  исцелениЯ  в  этом мире  и
неизвестно,  могло ли  быть,  - в  ином.  Ќаконец,  исчерпав весь свой запас
снарЯдов, девочка  остановилась, глЯдЯ на ѓестер, и  в бездонной пропасти ее
черных глаз поЯвилось,  - а  если  не  поЯвилось,  то во  всЯком  случае так
почудилось ѓестер, - маленькое смеющеесЯ изображение нечистого духа.
     - „евочка моЯ, кто ты такаЯ? - воскликнула мать.
     - џ твоЯ маленькаЯ Џерл! - ответила девочка.
     Ќо, говорЯ это, Џерл смеЯлась и  подпрыгивала, забавно гримасничаЯ, как
маленький эльф, который вот-вот улетит через трубу.
     - Ќеужели ты моЯ дочь? - допытывалась ѓестер.
     ѓестер задала этот вопрос не  длЯ забавы, она была вполне искренна, ибо
такова была удивительнаЯ сметливость Џерл, что матери иногда казалось, будто
ребенок знает тайну своей колдовской сущности и может рассказать о ней.
     - „а,  Я твоЯ маленькаЯ Џерл!  - повторила девочка,  не прекращаЯ своих
ужнмок.
     - ’ы не  мой ребенок! ’ы не моЯ Џерл!  -  полушутливо возразила Џастор,
ибо  в минуты  самых  тЯжелых  страданий  ее  нередко  охватывало порывистое
веселье. - ‘кажи, кто ты такаЯ и кто тебЯ послал сюда?
     - Ќет, ты мне окажи,  мама! -  серьезно отозвалась  девочка, подходЯ  к
матери и прижимаЯсь к ее коленЯм. - ‘кажи мне!
     - ’ебЯ послал твой небесный отец, - ответила ѓестер Џрин.
     Ќо голос ее дрогнул, и это не ускользнуло от  проницательности ребенка.
„вижимаЯ  обычной своей проказливостью или, быть  может,  владевшим ею  злым
духом, она протЯнула пальчик и коснулась алой буквы.
     - Ћн  не посылал менЯ, - уверенно заЯвила она. - Ќет у  менЯ  небесного
отца!
     - ‡амолчи,  Џерл, замолчи!  Ќе  смей  так  говорить! -  ответила  мать,
подавлЯЯ стон. - Ћн всех нас послал в этот мир, - даже менЯ, твою  мать. ’ем
более тебЯ.  Ђ  если нет, то  ответь  мне, удивительный,  бесовский ребенок,
откуда же ты взЯлась?
     - ‘кажи  сама!  ‘кажи  сама! - повторила Џерл,  но  уже не серьезно,  а
прыгаЯ и смеЯсь. - ќто ты должна сказать!
     Ќо ѓестер, котораЯ  блуждала в мрачном лабиринте сомнений,  не могла ей
ответить.  ‘ улыбкой  и  одновременно  с содроганием  она вспомнила болтовню
своих  сограждан,  которые, потерЯв  надежду узнать,  кто  был отцом Џерл, и
заметив некоторые ее странности, пришли  к выводу, что  беднЯжка  -  отродье
дьЯвола,  подобное  тем, которые,  как  издавна  утверждали  католики, порою
поЯвлЯютсЯ на земле с  помощью своих  согрешивших  матерей  и  во исполнение
неких  нечистых и порочных  целей.  ‹ютер,  по вымыслу  враждебных  монахов,
ЯвлЯлсЯ   отпрыском  сатанинского  племени,  да  и   Џерл   была  отнюдь  не
единственным  ребенком,  которому  пуритане Ќовой Ђнглии  приписывали это не
слишком приЯтное происхождение.

        ѓ‹Ђ‚Ђ VII. “ ѓ“Ѓ…ђЌЂ’ЋђЂ
     Ћднажды ѓестер Џрин отправилась к губернатору Ѓеллингхему, взЯв с собой
пару  отделанных  бахромой  и  вышитых  перчаток,  заказанных ей  по  поводу
какого-то  торжества,  ибо,  хотЯ  случайности  очередных выборов  заставили
бывшего правителЯ  спуститьсЯ на несколько ступенек по должностной лестнице,
все же он занимал почетное и влиЯтельное место среди сановников колонии.
     Ќо было еще одно обстоЯтельство, значительно более важное, чем заказ на
вышитые перчатки, заставившее ѓестер искать в этот день встречи с человеком,
принимавшим  такое  большое и деЯтельное участие в делах  поселенцев.  „о ее
слуха  дошло,  что кое-кто  из именитых граждан,  придерживавшихсЯ  особенно
строгих взглЯдов в вопросах религии и управлениЯ страной, задумал отобрать у
нее  ребенка.   ЋсновываЯсь  на  ранее   упомЯнутой  гипотезе   о  бесовском
происхождении  Џерл,  эти  добрые  люди  довольно  резонно  утверждали,  что
христианскаЯ забота о душе  матери велит им убрать такой камень преткновениЯ
с  ее  пути.  ‘  другой  стороны,  если  ребенок  способен  к  моральному  и
религиозному  совершенствованию и душа его может быть спасена, ему, конечно,
пойдут  на  пользу  преимущества,  которые  сулит  опекун  более праведный и
мудрый, нежели ѓестер  Џрин. ‚  числе самых Ярых  сторонников  этого замысла
называли губернатора Ѓеллингхема. Њожет  показатьсЯ странным и  даже немного
смешным,  что дело, которое в более поздние времена не пошло бы  выше членов
городского  управлениЯ,  публично обсуждалось и вызывало  разногласиЯ  среди
почтенных  государственных  мужей.  Ќо в  ту  эпоху патриархальной  простоты
вопросы еще  меньшего общественного  интереса  и  значениЯ, чем благополучие
ѓестер  и  ее  ребенка,  каким-то  удивительным  образом влиЯли  на  решениЯ
законодателей и государственные акты. Џриблизительно, а может  быть и точно,
в описываемые годы возник спор о праве собственности на свинью, повлекший за
собой не только бурную дискуссию в законодательном органе, но и существенные
изменениЯ в самой структуре законодательной власти.
     ѓестер  Џрин  вышла  из  своего  уединенного  домика   озабоченнаЯ,  но
настолько  увереннаЯ  в  своем праве,  что  схватка между обществом, с одной
стороны,  и одинокой  женщиной, опиравшейсЯ  лишь на сочувствие  природы,  с
другой, не  казалась ей слишком  неравной.  ‘  ней  была, конечно, маленькаЯ
Џерл.  „евочка уже  умела вприпрыжку бежать  рЯдом  с матерью, а так  как  с
восхода и до  заката солнца она находилась в  непрерывном движении, то могла
бы совершить путешествие и подлиннее предстоЯвшего.  ’ем не менее, скорее из
каприза, чем по необходимости, она то и дело просилась на руки, а потом  так
же  настойчиво требовала,  чтобы ее  опустили  на  землю, и забегала вперед,
нередко спотыкаЯсь  и падаЯ на поросшей травой тропинке, но не причинЯЯ себе
никакого вреда.  Њы уже говорили о  горЯчей, бьющей  в глаза  красоте  Џерл,
сверкавшей богатыми, Яркими тонами. “ девочки были глубокие блестЯщие глаза,
темные волосы с каштановым отливом, которые  обещали в будущем  стать  почти
черными, и  великолепный цвет лица.  ‚сЯ она была пронизана огнем и казалась
воплощением внезапно налетевшей страсти. Њать, обдумываЯ одежду длЯ  дочери,
дала волю  своей пылкой фантазии и  нарЯдила ее в  пунцовое бархатное платье
необычного покроЯ, пышно расшитое узорами и  завитками из золотых ниток. ќти
ослепительные краски,  от  которых  побледнели  бы и померкли менее цветущие
щеки, восхитительно шли к внешности  Џерл, превращаЯ ее в самый Яркий Язычок
пламени, когда-либо плЯсавший на земле.
     Ќо  замечательнаЯ  особенность  нарЯда,  да  и  всего  облика  девочки,
заключалась в том, что он неуклонно и неизменно напоминал зрителю о знаке на
груди ѓестер Џрин,  который  она  была осуждена  носить. ќто тоже  была алаЯ
буква, но  в  иной  форме,  алаЯ буква,  наделеннаЯ  жизнью!  Љрасный символ
бесчестьЯ так глубоко  прожег  сознание  ѓестер,  что  все  ее представлениЯ
принЯли  его  форму,  и теперь,  после долгих часов горького  раздумьЯ,  она
сумела  искусно  создать  сходство  между  предметом  своей  нежной любви  и
эмблемой позора и страданий. Џо  существу Џерл была и тем и другим, и только
благодарЯ  этому  неразрывному  единству  ѓестер   удалось  особенно   полно
воплотить в образе дочери алую букву.
     Љогда  обе   путницы  подошли  к   черте  города,  несколько  мальчишек
оторвались от игр -  вернее,  от того, что  эти  мрачные маленькие  пуритане
называли играми, - и кто-то из них торжественно заЯвил:
     - ‘мотрите-ка, вон идет женщина с алой буквой, а  рЯдом с ней,  честное
слово, бежит еще одна алаЯ буква! „авайте забросаем их грЯзью!
     Ќо  Џерл,   отличавшаЯсЯ   бесстрашием,   нахмурилась,  топнула  ногой,
угрожающе замахала  руками и,  бросившись  на  кучку  врагов, обратила их  в
бегство. ‚о времЯ этого Яростного преследованиЯ она была похожа на маленькую
чуму,   или  скарлатину,   или  еще  какого-нибудь  полуоперившегосЯ  ангела
правосудиЯ,  посланного  на  землю  покарать подрастающее поколение  за  его
грехи. Ћна  вопила,  визжала  и  вообще издавала неописуемые звуки, которые,
несомненно, приводили  в  трепет  сердца улепетывавших противников.  Ћдержав
победу. Џерл спокойно вернулась к матери и с улыбкой поднЯла на нее глаза.
     Ѓез   дальнейших   приключений  они  добрались  до  жилища  губернатора
Ѓеллингхема. ќтот большой  деревЯнный  дом был выстроен  в стиле тех зданий,
которые  все еще встречаютсЯ на улицах наших старейших городов,  - замшелые,
осыпающиесЯ и печально затаившие воспоминаниЯ  о множестве событий, грустных
и   веселых,  забытых  и  памЯтных,  некогда  случившихсЯ  и  потом   навеки
похороненных  в глубине сумрачных комнат. Ќо в то  времЯ внешность  особнЯка
хранила и свежесть первого  года  его  существованиЯ  и сверкавшую в залитых
солнцем окнах  приветливость  человеческого  жильЯ,  куда  еще  ни  разу  не
заглЯдывала  смерть. ‚ид у  него был очень  веселый: к штукатурке  стен было
примешано множество стеклЯнных осколков, и когда косые лучи солнца падали на
фасад,  он переливалсЯ  и искрилсЯ, точно осыпанный пригоршнЯми  брильЯнтов.
ќтот блеск скорее подошел  бы дворцу  Ђладдина,  чем дому старого и сурового
пуританского правителЯ. Љроме  того, здание было украшено,  во  вкусе эпохи,
таинственными  -  по-видимому  каббалистическими   -   знаками  и  фигурами,
выделанными  в   сырой   штукатурке   и   впоследствии   до  такой   степени
затвердевшими,  что их прочность  вызывала  восхищенную зависть  последующих
поколений.
     “видев это сверкающее  чудо, Џерл стала прыгать, плЯсать  и  настойчиво
требовать, чтобы со стены снЯли весь солнечный свет и отдали ей поиграть.
     - Ќет, моЯ маленькаЯ! - ответила мать.  - ’ы  сама должна раздобыть длЯ
себЯ солнечный свет. џ тебе его не могу дать.
     Ћни подошли к полукруглой двери, расположенной  между двумЯ выступами в
виде узких  башенок,  с решетчатыми  окнами,  которые  можно  было в  случае
надобности закрыть деревЯнными ставнЯми. ѓестер приподнЯла железный молоток,
висевший  на  двери,  и постучала;  ей  открыл  слуга  губернатора,  некогда
свободный англичанин,  отданный на семь лет в рабство. ‚ течение этого срока
он был собственностью  хозЯина, таким же  предметом купли и продажи, как вол
или складной стул.  Ќа  рабе  была синЯЯ  куртка  -  обычнаЯ  одежда слуг  в
старинных наследственных  холлах англичан той эпохи, да  и значительно более
давних времен.
     - „ома ли его милость губернатор Ѓеллингхем? - осведомилась ѓестер.
     - ’очно так! - ответил  слуга, уставившись широко раскрытыми глазами на
алую букву, которую он, будучи новым  человеком в этих краЯх, видел впервые.
- „а, его милость дома. Ќо у него сейчас его преподобие свЯщенник, а может и
два свЯщенника, да еще лекарь. …го милость сейчас нельзЯ видеть.
     - ‚се равно, Я войду, - ответила ѓестер Џрин, и слуга, сочтЯ, вероЯтно,
что такой сверкающий  знак на груди и решительный тон могут  быть  только  у
очень важной дамы, не стал ей препЯтствовать.
     ѓестер  Џрин и маленькаЯ Џерл  вошли  в  холл губернаторского  дома.  ‘
многими видоизменениЯми,  вызванными различиЯми  в строительных  материалах,
климате и общественной жизни, губернатор Ѓеллингхем замыслил  свое жилище по
образцу  резиденций состоЯтельных джентльменов своей родины. Џоэтому там был
просторный  и  довольно  высокий холл,  протЯнутый  во всю  глубину  дома  и
сообщавшийсЯ с  остальными  комнатами. ‘  одной стороны  свет проникал в это
обширное  помещение через окна башенок, образовывавших небольшие ниши по обе
стороны от входа;  с другого конца его значительно Ярче освещало полускрытое
занавесом окно, - одно из тех осененных растениЯми окон, о которых мы читаем
в старинных романах. Ќа мЯгком, удобном диване в оконной амбразуре лежал том
in folio  - по-видимому Ђнглийские  хроники или  иное, не менее поучительное
произведение; точно так же мы, в  наше времЯ, разбрасываем на  круглом столе
золотообрезные книги, чтобы случайно забредшему  гостю было  что  полистать.
Ћбстановка  холла  состоЯла  из  громоздких  дубовых  кресел  со   спинками,
украшенными искусной резьбой в виде венков из дубовых листьев, и стола в том
же  стиле: все эти вещи,  елизаветинского  или  даже более раннего  времени,
достались губернатору  в наследство  и были вывезены им  из отчего дома.  Ќа
столе, в знак того, что и на новом месте старинное гостеприимство не забыто,
стоЯла оловЯннаЯ пивнаЯ кружка,  и если бы ѓестер или Џерл заглЯнули  в нее,
они увидели бы на дне пенистые остатки только что выпитого элЯ.
     Ќа стене в  рЯд висели  портреты предков Ѓеллингхема; иные  из них были
изображены  в латах, другие - в пышных брыжах и придворных костюмах. “  всех
был  строгий и суровый вид, характерный длЯ старинных портретов,  словно это
были  не картины,  а  духи  усопших мужей,  глЯдЯщие  с  гневом и нетерпимым
порицанием на дела и радости живых.
     Џриблизительно посередине  одной из дубовых панелей, которые шли вокруг
всего холла, висели доспехи - не наследственные реликвии, вроде портретов, а
настоЯщие латы, самой  современной выделки,  изготовленные на заказ искусным
лондонским оружейником в тот год, когда губернатор Ѓеллингхем  уехал в Ќовую
Ђнглию.  ’ут  были  и  стальной  шлем,  и  панцирь,  и  латный  воротник,  и
наголенники,  а  ниже - пара  рукавиц  и меч;  все, в  особенности же шлем и
нагрудник, было начищено до  такой  степени, что  искрилось  белым  блеском,
отбрасываЯ Яркие блики  на  пол. ќти блистающие  доспехи ЯвлЯлись не  просто
бесполезным  украшением, но  частенько служили  губернатору на торжественных
смотрах и  воинских ученьЯх,  а  также сверкали на нем, когда он выступал во
главе полка во времЯ Џеквотской кампании. €бо хотЯ по образованию Ѓеллингхем
был  законоведом и привык говорить о Ѓэконе,  Љоке, Ќуа и  ”инче как о своих
собратьЯх по профессии,  требованиЯ новой родины превратили его не только  в
государственного мужа и правителЯ, но и в воина.
     ‘веркающие латы  понравились маленькой Џерл  не меньше, чем  искрЯщийсЯ
фасад  дома,  и  она  заглЯделась  на  отполированный до зеркального  блеска
нагрудник.
     - Њама! - воскликнула она. - џ вижу тебЯ! Џосмотри! Џосмотри!
     —тобы доставить девочке удовольствие,  ѓестер посмотрела и прежде всего
увидела  алую  букву,  увеличенную,  благодарЯ  свойствам  этого  изогнутого
зеркала, до  гигантских размеров.  Ћна почти совсем заслонила  собою ѓестер.
Џерл показала пальцем вверх, на такое  же отражение в зеркальной поверхности
шлема, улыбаЯсь насмешливой улыбкой эльфа,  столь обычной на ее личике.  ќто
выражению  недоброго весельЯ  было так подчеркнуто и усилено  зеркалом,  что
ѓестер опЯть  показалось, будто она  видит не  свою дочь,  а какого-то злого
бесенка, принЯвшего облик Џерл.
     -  Џойдем, Џерл,  -  сказала  она,  уводЯ  девочку. -  Џосмотри,  какой
замечательный  сад!  Ќаверно,  там есть такие красивые  цветы,  каких  мы не
видели в лесу.
     Џерл тотчас  же подбежала  к оконной амбразуре в  дальнем конце холла и
взглЯнула  на  лужайку,   покрытую  низко   срезанной  травой  и  обсаженную
низкорослым,   некрасивым  подобием  кустарника.   ‡десь,  по  эту   сторону
Ђтлантического океана, на неблагодарной почве и в условиЯх  жестокой  борьбы
за существование,  владелец дома,  видимо, изменил традиционному английскому
пристрастию  к  декоративному  садоводству. Ќа самом  виду  росли  капустные
кочаны, а посаженнаЯ в отдалении тыква дотЯнулась плетЯми до дома и принесла
один  из  своих огромных  плодов прЯмо  под окно холла, словно  предупреждаЯ
губернатора,  что  лучшего  украшениЯ, чем эта глыба  растительного  золота,
землЯ Ќовой  Ђнглии дать  не  может.  Ћднако  в саду все  же росло несколько
кустов роз  и много  Яблонь,  потомков  тех, быть может, что  были  посажены
достопочтенным   мистером  Ѓлэкстоном,  первым  поселенцем  на  полуострове,
полулегендарной   личностью,  проезжающей  по  страницам   наших   старинных
летописей верхом на буйволе.
     “видев кусты роз.  Џерл стала  умолЯть,  чтобы ей  дали красную розу, и
никак не хотела успокоитьсЯ.
     - ’ише, доченька, тише! - уговаривала  ее ѓестер. - Ќе плачь, маленькаЯ
Џерл! џ слышу голоса в саду. ‘юда идет губернатор, и с ним еще джентльмены.
     „ействительно,  в  просвете садовой аллеи показалось несколько человек,
направлЯвшихсЯ к  дому. Џерл, не  обращаЯ ни  малейшего  вниманиЯ на уговоры
матери,   издала  душераздирающий  вопль,  но  сразу  же  смолкла  -  не  из
послушаниЯ, а  потому,  что  поЯвление неизвестных  людей задело ее  живое и
неустойчивое любопытство.

        ѓ‹Ђ‚Ђ VIII. ќ‹њ” € ЏЂ‘’Ћђ
     ѓубернатор Ѓеллингхем в просторном халате и  удобном  берете, то есть в
излюбленном домашнем костюме пожилых  джентльменов,  шел впереди, показываЯ,
очевидно, свою усадьбу  и объЯснЯЯ, какие усовершенствованиЯ он собираетсЯ в
ней  ввести.  …го  седаЯ  борода  покоилась на  широком круге  брыжей,  туго
накрахмаленных, как полагалось в минувшие времена королЯ €акова  I, придаваЯ
голове губернатора некоторое сходство с головой  €оанна ЉрестителЯ на блюде.
—опорность,  непреклонность  облика  этого  пуританина, тронутого  изморозью
поздней, осенней поры жизни, плохо вЯзалась с  обстановкой мирских радостей,
которой он  Явно старалсЯ себЯ окружить. Ќо было  бы  ошибкою полагать,  что
наши славные прадеды,  постоЯнно говорившие и думавшие  о человеческой жизни
как о временно ниспосланном испытании и тЯжкой  борьбе и непритворно готовые
отречьсЯ во  имЯ долга от всех земных  благ и от самой  этой  жизни, считали
делом  своей чести  отказ от  таких удобств и  даже роскоши, какие  им  были
доступны. ќтому, например, никогда не учил почтенный пастор „жон “илсон, чьЯ
белоснежнаЯ борода  виднелась за плечом  губернатора Ѓеллингхема, в то времЯ
как ее владелец доказывал, что груши и персики вполне могут приспособитьсЯ к
климату  Ќовой  Ђнглии,  а румЯные гроздьЯ будут  вызревать возле  солнечной
садовой  ограды.   “  старого   свЯщенника,  вскормленного  обильной  грудью
англиканской церкви, был давно сложившийсЯ и законный вкус ко всем приЯтным,
удобным вещам, и хотЯ  „жон  “илсон казалсЯ суровым, произносЯ проповеди или
публично  осуждаЯ таких  грешниц,  как ѓестер Џрин,  тем не менее  в частной
жизни он отличалсЯ  сердечной благожелательностью, и поселенцы питали к нему
более теплые чувства, чем к его коллегам.
     ‚след  за  губернатором  и  мистером  “илсоном  шло  еще  двое  гостей:
преподобный  Ђртур  „имсдейл,  которого  читатель   безусловно  помнит,  как
невольного и кратковременного участника сцены у позорного столба, и, плечо к
плечу  с ним, старый ђоджер —иллингуорс, весьма искусный в медицине человек,
два или три года назад поселившийсЯ в городе. “ченый муж,  по общему мнению,
был не  только врачом,  но  и другом  молодого свЯщенника, здоровье которого
сильно  пострадало  за  последнее времЯ из-за  чрезмерной  приверженности  к
трудам  и обЯзанностЯм, свЯзанным  с  его саном. едший  впереди  губернатор
поднЯлсЯ по ступенЯм и,  раскрыв створки  стеклЯнной двери  холла,  очутилсЯ
лицом  к лицу с маленькой  Џерл. ’ень от занавеса, падаЯ на ѓестер, частично
скрывала ее.
     -  ќто что за  Явление? - удивленно спросил  губернатор, глЯдЯ  на алую
фигурку,  стоЯвшую перед ним. - Џраво же,  Я ничего  подобного  не видел  со
времен старого  королЯ €акова, когда  Я был  суетен и считал великой честью,
если  менЯ  приглашали  на придворный маскарад.  Ќа рождество там  поЯвлЯлсЯ
целый рой подобных  маленьких существ, и мы называли их  детьми деда Њороза.
Ќо как попала эта гостьЯ в мой дом?
     - „а, действительно! - воскликнул добрый  старый  мистер “илсон.  - —то
это за птичка с алыми перышками? ‡наете, Я видел точно такие фигурки,  когда
солнечные лучи проникали сквозь  цветные оконные стекла  и  на пол  ложились
золотые и пурпурные пЯтна. Ќо это было на старой родине. ‘кажи нам, малютка,
кто  ты  такаЯ  и почему  твоей  матери  пришла  фантазиЯ  так странно  тебЯ
нарЯдить?  ’ы христианский ребенок?  “чили  тебЯ катехизису?  Њожет быть, ты
злой эльф  или феЯ,  которых, нам  казалось,  мы  оставили вместе  с разными
папистскими пережитками в доброй старой Ђнглии?
     - џ - мамина дочка, - ответило алое видение, - и зовут менЯ Џерл.
     - Џерл? ‘корее  ђубин, или  Љоралл, или в крайнем случае  ЉраснаЯ ђоза,
если судить  по  твоему цвету! - (заметил старый свЯщенник,  тщетно  пытаЯсь
потрепать рукой щечку маленькой  Џерл. - Ђ  где же твоЯ мама? Ћ,  Я вижу!  -
добавил он и, повернувшись к губернатору Ѓеллингхему, шепнул: - ќто то самое
дитЯ греха, о котором  мы с вами беседовали. Ђ  вон  стоит несчастнаЯ ѓестер
Џрин, ее мать.
     -  —то  вы  говорите? -  воскликнул  губернатор. -  ‚прочем,  мы  могли
предвидеть,  что  мать  такого  ребенка  должна  быть  блудницей,  подлинной
вавилонской блудницей. Ќо  пришла она вовремЯ, и  мы сразу  же займемсЯ этим
делом.
     ѓубернатор Ѓеллингхем и его спутники вошли в холл.
     - ѓестер Џрин, в последнее времЯ о тебе было много разговоров, - сказал
губернатор,  и  его суровые  глаза впились  в носительницу алой буквы. - Ќам
пришлось всесторонне обсудить вопрос о том, согласно ли с совестью поступили
мы, облеченные  властью  и влиЯнием  люди, вручив  бессмертную душу стоЯщего
здесь  ребенка  попечению  женщины, котораЯ  оступилась  и попала  в западню
соблазнов мира сего. ’ы  мать этого ребенка, скажи же свое слово! Ќе думаешь
ли ты, что если девочку возьмут у тебЯ, и скромно оденут,  и будут держать в
строгости,  и научат  истинам,  божественным  и человеческим,  это  послужит
благополучию твоей дочери на земле и спасению ее души на небе? —то длЯ этого
можешь сделать ты?
     -  џ могу научить мою маленькую Џерл тому, чему менЯ научило вот это! -
ответила ѓестер Џрин, дотрагиваЯсь пальцем до красной буквы.
     -  †енщина, это символ твоего позора! - сурово ответил губернатор. - Њы
хотим  передать  ребенка в  другие руки именно  из-за  нечистого  пЯтна,  на
которое указывает буква.
     -  ’ем  не менее, - бледнаЯ, но не терЯЯ  спокойствиЯ, ответила мать, -
этот знак научил менЯ, учит каждый  день, учит в эту  самую минуту тому, что
поможет моему ребенку стать благоразумнее и лучше, чем была Я, хотЯ мне  уже
ничто не поможет.
     - Њы будем судить с осмотрительностью, - оказал Ѓеллингхем, - и глубоко
обдумаем,  как нам надлежит поступить.  „остопочтенный отец  “илсон, задайте
вопросы  Џерл - поскольку таково ее  имЯ  -  и выЯсните, получает  ли она ту
христианскую пищу, какую должен получать каждый ребенок в этом возрасте.
     ‘тарый  пастор  сел в кресло  и  попробовал  притЯнуть  к себе Џерл. Ќо
девочка, не  привыкшаЯ к  прикосновению  чьих-либо рук,  кроме  материнских,
выбежала в открытую дверь и остановилась  на  верхней ступеньке,  похожаЯ на
неприрученную  тропическую  птичку  с  Яркими   перышками,  готовую  вот-вот
вспорхнуть  и улететь.  Њистер  “илсон,  весьма  удивленный  тем,  что  Џерл
вырвалась   от  него,  ибо  его  добродушнаЯ  старческаЯ   внешность  обычно
располагала к нему детей, все же попыталсЯ задать ей вопрос.
     - Џерл, - торжественно произнес он, - ты должна прилежно учитьсЯ, чтобы
в  должное времЯ в твоем сердце засиЯл драгоценный перл. Њожешь  ты сказать,
дитЯ мое, кто тебЯ создал?
     Џерл отлично знала, кто ее создал, так  как ѓестер,  дочь благочестивых
родителей,  вскоре после разговора с дочерью о небесном отце начала  внушать
ей  истины, которые человеческий  разум, не достигший  еще полной  зрелости,
впитывает в себЯ  с  неослабным вниманием. “спехи Џерл за три первых года ее
жизни  были  таковы,  что она могла бы с успехом ответить  на все вопросы по
Ќово-английскому букварю или по первому столбцу ‚естминстерского катехизиса,
хотЯ и в глаза не  видела  этих прославленных учебников.  Ќо именно в эту на
редкость неподходЯщую минуту  девочкой  овладело  упрЯмство,  так или  иначе
свойственное всем детЯм, а ей в особенности, и она либо вообще молчала, либо
говорила  невпопад.  ‘перва  маленькаЯ  Џерл,  сунув  палец  в рот,  сердито
отказалась отвечать на вопросы доброго мистера “илсона, а под конец заЯвила,
что никто ее не создал, а просто мать нашла в розовом кусте у дверей тюрьмы.
     ќта  выдумка  была,   очевидно,  навеЯна  как   близостью  красных  роз
губернатора,  -  Џерл  все  еще  стоЯла  на  ступеньке  лестницы,  -  так  и
воспоминанием о розовом кусте возле  тюрьмы, мимо которого  она в  этот день
проходила.
     ‘тарый ђоджер  —иллингуорс,  улыбаЯсь, шепнул что-то  на  ухо  молодому
свЯщеннику. ѓестер взглЯнула на  врача, и даже в эту минуту, когда  решалась
ее судьба,  не могла  не поразитьсЯ перемене, происшедшей в нем с тех давних
пор, когда она  близко его знала: он стал еще безобразнее - смуглые щеки еще
потемнели,  искривленнаЯ фигура  совсем  сгорбилась. Ќа мгновение  глаза  их
встретились, но ѓестер сразу же пришлось сосредоточить  все свое внимание на
том, что происходило в холле.
     -  ќто  ужасно!  - возмущалсЯ губернатор,  медленно приходЯ  в себЯ  от
изумлениЯ, в которое поверг его ответ Џерл. - „евочке уже три года, а она не
знает, кто  ее  создал! …е душа погружена во тьму, она не  понимает ни своей
теперешней  порочности,  ни  того, что  ей  уготовано  в будущем!  џ  думаю,
джентльмены, нам не о чем больше спрашивать.
     ѓестер  схватила  Џерл  и  прижала ее к себе,  гневно глЯдЯ  на старого
пуританина. ЋдинокаЯ, отвергнутаЯ миром, владевшаЯ только  этим  сокровищем,
отогревавшим ее сердце, она  считала свои  права неотъемлемыми и готова была
ценой собственной жизни отстаивать их против всего мира.
     -  ќту девочку мне дал  господь! - воскликнула она. -  Ћн  дал  мне ее,
чтобы возместить все, что вы у менЯ отнЯли! ‚ ней мое счастье и мое мучение!
Џерл удерживает менЯ в жизни, и она  же менЯ карает! ђазве вы не видите, что
она тоже - алаЯ буква, но эту алую букву Я люблю, и поэтому  нет длЯ менЯ на
свете страшнее возмездиЯ, чем она! ‚ы не отнимете ее у менЯ! Џрежде отнимите
жизнь!
     - ЃеднаЯ женщина! -  оказал не совсем очерствевший  старый свЯщенник. -
‡а ребенком будут хорошо присматривать, гораздо лучше, чем ты сама.
     -  ѓосподь вверил ее  мне!  - почти до  крика повышаЯ  голос, повторила
ѓестер. - џ ее не отдам! - € тут, движимаЯ внезапным порывом, она обернулась
к молодому свЯщеннику, мистеру „имсдейлу, на которого до  сих пор, казалось,
ни разу не взглЯнула. - ‚ступись же хоть ты за менЯ! - воскликнула она. - ’ы
был моим пастырем и пексЯ о моей душе; ты знаешь менЯ лучше, чем эти люди! џ
не отдам ребенка! ‚ступись за менЯ! ‚  тебе больше  доброты, чем в них, и ты
знаешь,  что скрыто  в моем  сердце, и каковы материнские права, и насколько
они велики, когда у матери нет ничего, кроме ее ребенка и алой буквы! ‡ащити
же менЯ! џ не отдам ребенка! ‡ащити менЯ!
     “слышав этот странный и страстный призыв,  говоривший о том, что ѓестер
доведена  почти  до безумиЯ,  мистер  „имсдейл побледнел  и,  прижав  руку к
сердцу,  как делал  всЯкий  раз,  когда что-нибудь задевало  его  необычайно
обостренную чувствительность, сразу же выступил вперед. Ћн казалсЯ еще более
измученным  и  исхудалым,  чем  во времЯ описанной  нами сцены  у  позорного
столба, и  потому ли, что его здоровье пошатнулось, по другой ли причине, но
в  беспокойной  и  печальной глубине больших черных глаз молодого свЯщенника
таилсЯ целый мир страданий.
     -  ‚ ее словах есть правда, - оказал он  голосом, мЯгким и дрожащим, но
столь сильным,  что по холлу прокатилось эхо,  на  которое отозвались пустые
доспехи. -  …сть правда  и в словах  ѓестер  и  в чувствах, ее одушевлЯющих!
ѓосподь дал ей  ребенка, а вместе с ним и бессознательное понимание его нужд
и  характера  - совсем необычного, насколько  можно судить; такого пониманиЯ
больше не может быть ни у единого смертного существа. Ђ кроме того, разве не
таитсЯ нечто высокое и свЯщенное в отношениЯх этой матери и этого ребенка?
     - —то  вы  хотите  оказать,  любезный  мистер „имсдейл? -  прервал  его
губернатор. - ЋбъЯснитесь, пожалуйста!
     -  Ѓезусловно,  таитсЯ,  - ответил  сам себе мистер „имсдейл. - €бо, не
согласившись с  этим, мы тем самым стали бы утверждать, что  небесный отец -
создатель всего сущего -  легко принимает  греховный проступок  и не  делает
различиЯ  между нечестивой страстью и свЯтой  любовью. ќто  дитЯ  отцовского
греха  и материнского позора  Явилось  на свет по  воле вседержителЯ,  чтобы
множеством способов  воздействовать  на сердце  той, котораЯ  так горЯчо и с
такой горькой  мукой молит  о  праве не расставатьсЯ с ним. ђебенок  дан был
матери  как благословение - единственное благословение ее жизни! „ан  он был
также,  - и это  признала она сама, - как  наказание, как пытка, как  остраЯ
боль,  котораЯ  настигает в самые неожиданные минуты, как удар  хлыста,  как
вечное  терзание среди отравленной  радости. ђазве  не выразила она  этого в
одеЯнии  несчастной малютки,  которое  неуклонно  напоминает  нам  о красном
знаке, испепелЯющем грудь грешницы?
     -  •орошо оказано! -  воскликнул добрый мистер “илсон. - џ боЯлсЯ,  что
женщиной движет низменное желание превратить девочку в фиглЯрку.
     - Ќет, о нет! - продолжал свЯщенник. - Џоверьте мне, она понимает, что,
подарив  ей ребенка, господь сотворил великое чудо. Џусть же она чувствует -
а иначе,  по  моему  мнению, и  быть не может, -  что  это  благодеЯние было
свершено длЯ того, чтобы  сохранить живой душу матери и предостеречь  от еще
более черных  бездн греха,  куда, в  противном  случае, ее  мог бы ввергнуть
дьЯвол. Џоэтому правильно, что бедной грешнице вверено  дитЯ  с  бессмертной
душой,  существо,  могущее  заслужить  вечные муки  или  вечное  блаженство,
ребенок,  порученный ее  попечению, дабы она воспитала его  в добродетели  и
ежесекундно помнила, глЯдЯ на него, о своем падении и вместе с тем понимала,
что если она  вырастит  этого ребенка  - свЯщенный  дар  творца  - достойным
небес, ребенок откроет врата небес и длЯ  своей матери. ‚  этом грешнаЯ мать
счастливее грешного  отца. ‚о  имЯ ѓестер Џрин,  а также во  имЯ несчастного
ребенка, оставим их жить так, как предначертало провидение!
     -  Њой  друг,  вы  говорите с удивительным  пылом, - заметил, улыбаЯсь,
старый ђоджер —иллингуорс.
     - ‚ словах моего молодого брата содержитсЯ глубокаЯ правда,  -  добавил
преподобный мистер  “илсон.  - Ђ  что  скажете вы,  глубокоуважаемый  мистер
Ѓеллингхем? Ћн убедительно говорил в защиту бедной женщины, не так ли?
     -  Ћчень убедительно, - ответил губернатор,  -  и привел  такие  веские
доводы, что мы оставим все по-старому, во всЯком случае до тех пор, пока эта
женщина  не свершит нового греха.  Ћднако нужно  позаботитьсЯ,  чтобы вы или
мистер „имсдейл как следует, по всем правилам,  проверили  знаниЯ  ребенка в
катехизисе. ‘верх того,  в  должное  времЯ нужно  будет позаботитьсЯ  о том,
чтобы девочка начала посещать школу и церковь.
     Ћкончив речь, мистер „имсдейл отошел в сторону и стал так, что его лицо
частично скрылось за тЯжелыми складками  занавеса, а  залитаЯ солнцем фигура
отбросила тень на  пол, -  и эта  тень  трепетала  от  волнениЯ, только  что
пережитого  молодым  свЯщенником.  Џерл,  необузданный и ветреный  маленький
эльф,  тихонько  подкралась  к нему и,  обхватив обеими  ручонками его руку,
прижалась к ней щекой. ќта ласка  была  так нежна и ненавЯзчива, что ѓестер,
следившаЯ взглЯдом  за дочерью, подумала: "Ќеужели это моЯ Џерл?" Ћднако она
знала, что  сердце  ее дочери  способно к любви, хотЯ выражалась  эта любовь
главным образом в страстных порывах и едва ли два раза за всю жизнь  девочки
была смЯгчена такой нежностью.  € так как на свете  нет ничего слаще,  -  не
считаЯ  долгожданного вниманиЯ  женщины,  - чем знаки детского предпочтениЯ,
оказанного  внезапно, по  какой-то  внутренней  симпатии, и  поэтому  словно
подтверждающего,  что в  нас  действительно  таитсЯ  нечто достойное  любви,
свЯщенник   обернулсЯ,   положил   руку   на  головку  девочке  и,   секунду
поколебавшись, поцеловал  ее в лоб. Ќо  неожиданный прилив чувств у Џерл тут
же сменилсЯ весельем, и она запрыгала по  холлу с такой воздушной легкостью,
что старый мистер “илсон усомнилсЯ, касаетсЯ ли она ножками пола.
     - џ готов поверить, что в девчонке скрыта колдовскаЯ сила, - сказал  он
мистеру  „имсдейлу. - …й  не нужно старушечьего  помела, чтобы улететь через
трубу!
     - ‘транный  ребенок! - заметил старый ђоджер —иллингуорс. - ‚ ней очень
заметно сходство  с  матерью.  Ќо  как  вы  думаете, джентльмены,  может  ли
философ,  изучив характер  девочки, восстановить душевный облик отца и таким
образом догадатьсЯ, кто он такой?
     - Ќет, мы взЯли бы грех на душу, если бы в таком  вопросе положились на
мирскую философию  - сказал мистер “илсон. - ‹учше  уж просить откровениЯ  в
посте и молитве, а еще лучше - вовсе не касатьсЯ тайны, пока провидение само
не пожелает раскрыть ее нам.  Љ тому же каждый добрый христианин имеет право
проЯвлЯть отцовскую доброту по отношению к несчастному покинутому ребенку.
     ’аким  образом,  все  уладилось  наилучшим образом,  и  ѓестер  с  Џерл
покинули дом губернатора.  ѓоворЯт,  что когда  они спускались с лестницы, в
одной из комнат вдруг  распахнулось решетчатое окно, и солнце осветило  лицо
миссис •иббинс,  сварливой сестры  губернатора, той самой, которую несколько
лет спустЯ сожгли на костре как ведьму.
     - ’с-с! - прошептала  она, и ее зловещаЯ физиономиЯ словно бросила тень
на сиЯющий приветливой новизной дом. - •очешь погулЯть с нами нынче ночью? ‚
лесу соберетсЯ веселаЯ компаниЯ, и  Я вроде как поручилась —ерному человеку,
что пригожаЯ ѓестер Џрин придет со м