  украсть   честь   и
невинность? ‚дохнуть аромат полевого цветка... а потом, может быть,  бросить
его. "‚спомнил одну девушку в Љембридже, с которой Я мог бы..." Ћн  приложил
ладони к траве, - она была еще теплаЯ, чуть влажнаЯ и ласково коснулась  его
рук. "—то мне делать?" - подумал он. Ѓыть может, Њигэн  ждет  его  сейчас  у
окна и думает о нем, глЯдЯ на цветущие Яблони. ЃеднаЯ маленькаЯ  Њигэн.  "Ќо
почему беднаЯ? -  подумал  он.  -  ‚едь  Я  люблю  ее!  „а  люблю  ли  Я  ее
действительно или просто менЯ тЯнет к ней, потому что она так хороша  и  так
любит менЯ?.. —то же делать?.."
     ђоЯль  звучал  глуше,  звезды  мигали  чаще.  ќшерст  неподвижно,   как
зачарованный, смотрел на темное море. Љогда он встал, он  почувствовал,  что
совсем закоченел. ‚о всех окнах потух свет. Ћн вернулсЯ в дом и лег спать.

        8

     ѓлубокий, без сновидений сон  ќшерста  был  прерван  громким  стуком  в
дверь.
     - ќй, завтрак готов! - послышалсЯ чей-то звонкий голос.
     Ћн вскочил. ѓде он? Ђга...
     Љогда он спустилсЯ  вниз,  все  уже  ели  хлеб  с  вареньем.  …му  было
оставлено место между ‘абиной и ‘теллой. ‘абина  искоса  следила  за  ним  и
вдруг нетерпеливо проговорила:
     - Џослушайте, давайте есть  поскорее,  ведь  нам  в  половине  десЯтого
выезжать!
     - Њы едем в Ѓерри-•эд, дружище, ты непременно должен ехать с нами.
     "Џоехать? - подумал ќшерст. - Ќет, это невозможно. Њне нужно все купить
и вернутьсЯ обратно". Ћн взглЯнул на ‘теллу.
     - Џоедем с нами! - быстро проговорила она.
     - Ѓез вас никакого весельЯ не будет, - прибавила  ‘абина,  а  маленькаЯ
”рида вскочила и стала за стулом ќшерста:
     - Џоедем, или Я дерну вас за волосы.
     "Ћдин день... только день, - подумал ќшерст.  -  Ќадо  все  обдумать...
’олько один день". € он решительно сказал:
     - Ќу ладно! Ћставь в покое мою гриву, шалуньЯ.
     - “рра-а...
     ‘о станции он хотел послать вторую телеграмму на ферму, но  порвал  ее,
сам не понимаЯ почему.  Ћт  Ѓриксэма  они  ехали  в  очень  тесной  колЯске.
‘тиснутый между ‘абиной и  ”ридой,  ”рэнк  касалсЯ  коленЯми  колен  ‘теллы.
„евочки затеЯли игру, и среди всеобщего смеха, шума и шуток его  подавленное
настроение совершенно исчезло: ему стало легко и радостно. ‚  этот  день,  в
который он решил было "все обдумать", он вообще ни о чем  думать  не  желал.
Ћни бегали взапуски, боролись, плескались в воде - плавать после  вчерашнего
никому не хотелось, - пели хором, играли в разные игры и съели дочиста  все,
что привезли с собой.  Ќа  обратном  пути  обе  маленькие  девочки  заснули,
прислонившись к ”рэнку, а  его  колени  снова  касались  колен  ‘теллы.  …му
казалось невероЯтным, что всего сутки назад он никогда не  видел  этих  трех
белокурых головок. ‚ поезде он говорил со ‘теллой о стихах, узнал ее любимых
поэтов и рассказывал ей о своих любимцах с приЯтным чувством  превосходства.
‚друг она совсем тихо проговорила:
     - ”ил говорит, будто вы не верите в загробную жизнь,  ”рэнк.  ‚едь  это
ужасно.
     - џ не то что верю или не  верю,  Я  просто  не  знаю,  что  там,  -  в
замешательстве сказал ќшерст.
     - џ бы не перенесла этого, - быстро продолжала она. - Љакой смысл тогда
жить?
     ќшерст видел, как хмурились ее тонкие красивые брови.
     - ЌельзЯ верить только ради того, чтобы утешать себЯ, -  снисходительно
заметил он.
     - Ќо почему человек так хочет жить в будущем, если этого нет  на  самом
деле?
     € она пристально посмотрела ему в глаза.
     ќшерст не  хотел  обижать  ее,  но  желание  выказать  свое  умственное
превосходство заставило его сказать:
     - Џока человек жив, он хочет  жить  до  бесконечности,  -  это  и  есть
сущность жизни. Ќо, должно быть, ничего другого за этим не кроетсЯ.
     - ‡начит, вы совсем не верите в евангелие?
     "‚от сейчас Я ее по-настоЯщему обижу!" - подумал ќшерст.
     - џ люблю Ќагорную  проповедь,  потому  что  она  красива  и  выдержала
испытание временем, - сказал он.
     - Ќо вы не верите в божественную сущность •риста?
     ”рэнк отрицательно покачал головой, и когда она  быстро  отвернулась  к
окну, ему почему-то вспомнилось, как Ќик передавал ему молитву Њигэн: "Ѓоже,
благослови нас всех и мистера ќшеса". Љто еще так будет  молитьсЯ  за  него,
кто, кроме той, котораЯ, наверно, сейчас ждет его там, у  дороги?  "Љакой  Я
негодЯй!" - вдруг подумал он.
     Ќесколько раз в течение вечера он мысленно повторЯл эту фразу, так  что
в конце концов он, как это часто бывает, стал почти привыкать к  мысли,  что
он негодЯй. €, странно, он не  мог  сказать  наверное,  почему  он  негодЯй:
потому ли, что не собираетсЯ вернутьсЯ к Њигэн,  или  потому,  что  все-таки
хочет вернутьсЯ к ней.
     ‚ечером играли в карты, пока детей не услали спать. ’огда  ‘телла  села
за роЯль. ќшерст сидел у окна, где было  почти  темно,  и  смотрел,  как  ее
светлаЯ головка и гибкаЯ шеЯ, освещенные двумЯ свечами,  склонЯлись  в  такт
движению рук. Ћна играла бегло и не особенно выразительно. Ќо какаЯ это была
картина! ‡олотистые волосы светлым нимбом окружали ее  головку  -  настоЯщий
ангел! Љто мог сгорать от диких желаний и  страстных  мыслей  в  присутствии
этой светлой девушки, похожей на серафима? Ћна играла шумановское  "‡ачем?".
Џотом •оллидэй принес флейту, и  очарование  было  нарушено.  Ћни  заставили
ќшерста петь шумановские песни, и ‘телла  аккомпанировала  ему,  как  вдруг,
когда он пел "џ не сержусь...", показались две маленькие фигурки  в  голубых
халатиках, пытавшиесЯ незаметно пробратьсЯ к роЯлю. ЊузыкальнаЯ часть вечера
закончилась хохотом, беготней, и, как сказала ‘абина,  "было  ужас  до  чего
весело".
     ‚ эту  ночь  ќшерст  почти  совсем  не  спал.  Ћн  ворочалсЯ,  думал  и
передумывал все без конца. “ютнаЯ домашнЯЯ обстановка, в которой он жил  эти
дни, обаЯние этой семьи целиком захватили его, и  жизнь  на  ферме,  люди  с
фермы, -  все,  даже  Њигэн,  казалось  ему  чем-то  нереальным.  Ќеужто  он
действительно объЯснЯлсЯ ей в любви, и действительно обещал увезти ее,  жить
с ней вместе? …го, наверно, околдовала весеннЯЯ ночь и цветущие  Яблони.  Ќо
весеннее это безумие могло только погубить их обоих. Њысль о  том,  что  эту
простую  и  милую  девушку,  почти  ребенка,  он  собиралсЯ  сделать   своей
любовницей, приводила его сейчас в ужас, хотЯ кровь  жарко  волновалась  при
воспоминании о ней. "Ђх, что Я наделал, какой ужас, какой ужас!" -  бормотал
он. Ћбрывки шумановской мелодии звенели в его  распаленном  мозгу,  и  перед
глазами снова вставала спокойнаЯ светловолосаЯ  головка  ‘теллы,  ее  тонкаЯ
фигурка в белом платье и ангельское сиЯние рассыпавшихсЯ  волос  над  гибкой
шейкой. "Ќет, Я, наверно, сошел с ума... Я сумасшедший, - в ужасе думал  он.
- ЃеднаЯ маленькаЯ Њигэн". "Ѓоже, благослови нас всех  и  мистера  ќшеса"...
"Њне бы только быть с вами, только бы всегда с вами". €, уткнувшись лицом  в
подушку, ”рэнк не смог подавить внезапно нахлынувшие слезы. Ќе  вернутьсЯ  к
ней - ужасно. Ђ вернутьсЯ - еще того хуже...
     ‚ молодости всегда так: стоит  только  дать  выход  волнению,  как  оно
постепенно терЯет свою мучительность. Љогда  ”рэнк  стал  засыпать,  у  него
мелькнула мысль:
     "Ђ что в сущности было? Ќесколько  поцелуев...  она  забудет  их  через
месЯц!"
     Ќа следующее утро он получил деньги по  чеку,  но  старательно  избегал
даже смотреть в сторону магазина, где продавалось  то  светло-серое  платье.
‚место этого он купил длЯ себЯ кое-что из необходимых вещей. –елый  день  он
был  в  каком-то  нелепом  настроении,  как  будто  злЯсь  на  себЯ.  ‚место
страстного томлениЯ последних двух дней наступила какаЯ-то  пустота,  словно
всЯ тоска изошла в слезах. Џосле чаЯ ‘телла подошла  к  нему  и,  протЯгиваЯ
какую-то книгу, робко спросила:
     - ‚ы читали это, ”рэнк?
     ќто была книга ”аррера "†изнь •риста". ќшерст улыбнулсЯ.  …е  забота  о
его душе казалась ему смешной, но трогательной и вместе с тем заразительной:
ему хотелось хотЯ бы оправдатьсЯ перед ней, если уж  нельзЯ  обратить  ее  в
свою веру. ‚ечером, когда девочки вместе с братом чинили рыболовные  снасти,
он сказал:
     - ‚ основе всЯкой официальной  религии,  насколько  Я  понимаю,  всегда
лежит идеЯ о воздаЯнии - что ты получишь, если  будешь  хорошим.  Љак  будто
выпрашиваешь себе какие-то милости. Џо-моему, все это началось со страха.
     ‘идЯ на диване, ‘телла училась делать морской узел  на  куске  веревки.
Ћна вскинула глаза:
     - Ђ по-моему, все это гораздо глубже.
     ќшерсту снова захотелось показать свое превосходство.
     - ‚ам так кажетсЯ, - сказал он, - но в нас сильнее всего именно желание
получить сторицей. ‚ообще трудно в этом разобратьсЯ!
     Ћна задумчиво сдвинула брови.
     - џ не совсем вас понимаю!
     Ќо он упрЯмо продолжал:
     - Ђ вы подумайте и тогда вы поймете, что самые религиозные люди  -  те,
кто чувствует, что жизнь не дала им всего, о чем они мечтали. џ верю  в  то,
что надо делать добро, потому что добро само по себе прекрасно.
     - ‡начит, вы все-таки верите, что надо делать добро, быть хорошим?
     Љак она была прелестна в эту минуту! „а, с такой как  она,  легко  быть
хорошим! ќшерст кивнул головой и перевел разговор на другую тему.
     - ‚ы лучше покажите, как делать морской узел, - попросил он.
     „отрагиваЯсь до ее тонких пальцев, он чувствовал  какое-то  успокоение,
даже радость. € перед сном он сознательно думал только об этой девушке,  как
будто отгораживаЯсь от всего, он  искал  защиты  в  ее  спокойном,  ласковом
сестринском внимании.
     Ќа следующий день он узнал, что решено поехать  поездом  до  ’отнеса  и
устроить пикник у замка Ѓерри-Џомрой. ‚се еще напрЯженно  стараЯсь  позабыть
прошлое, ќшерст уселсЯ в экипаж рЯдом с •оллидэем, спиной к лошадЯм. € вдруг
на набережной, почти у самого поворота к вокзалу, у него чуть  не  выскочило
сердце. Њигэн, - сама Њигэн, - шла по дороге в своей старой юбке и блузе,  в
синем берете, - шла и заглЯдывала в лица прохожих.  ќшерст  невольно  поднЯл
руку, чтобы закрыть лицо, и сделал вид, будто вынимает соринку из глаза.  Ќо
сквозь пальцы он видел ее,  видел  неуверенную  походку,  так  непохожую  на
обычный ее легкий шаг, жалобное, недоумевающее лицо, как будто  она,  словно
собачонка, потерЯла своего хозЯина и не знает, бежать ли вперед  или  назад,
не знает, куда ей броситьсЯ. Љак могла  она  прийти  сюда?  Љак  удалось  ей
ускользнуть из дома?  Ќа  что  она  надеЯлась?  ‘  каждым  поворотом  колеса
экипажа, увозившего его от нее, сердце ќшерста сжималось сильнее,  что-то  в
нем возмущалось и требовало, чтобы он остановил экипаж, выскочил, догнал ее.
Љогда экипаж повернул за угол к вокзалу, ќшерст вдруг вскочил и  забормотал,
открываЯ дверцу: "Џростите... Я... Я забыл одну вещь... не ждите  менЯ...  џ
нагоню вас следующим поездом..." Ћн прыгнул, споткнулсЯ, чуть  не  упал,  но
сохранил равновесие и пошел  по  дороге,  а  экипаж  покатил  дальше,  увозЯ
удивленных и растерЯнных •оллидэев.
     ‡а углом ќшерст увидел Њигэн - она уже ушла далеко вперед.  Ћн  сначала
побежал, потом остановилсЯ и пошел обычной своей походкой. € с каждым шагом,
приближавшим его к ней и удалЯвшим от •оллидэев,  он  шел  все  медленнее  и
медленнее. ђазве что-нибудь изменитсЯ оттого, что он увидит ее? Љак  сделать
их встречу и последующее объЯснение не такими ужасными? ‚едь  скрывать  было
нечего: с тех пор как он  встретилсЯ  с  •оллидэЯми,  он  почувствовал,  что
никогда не женитсЯ на Њигэн. Џросто будет необузданнаЯ  страсть,  тревожнаЯ,
труднаЯ,  полнаЯ  угрызений  совести,  а  потом...  потом  ему  надоест   ее
жертвенность, надоест ее доверчивость и простота, свежаЯ, как утреннЯЯ роса.
Ђ роса высыхает...
     Ѓерет Њигэн Ярким пЯтном мелькал далеко впереди. Ћна шла, заглЯдываЯ  в
лицо всем прохожим, то и дело поднимаЯ глаза к окнам. Џриходилось ли  другим
испытывать такие страшные минуты? ќшерст  чувствовал,  что,  как  бы  он  ни
поступил, он будет скотиной. €  он  застонал  так,  что  какаЯ-то  служанка,
шедшаЯ впереди, обернулась в недоумении. Ћн увидел, как Њигэн остановилась у
парапета набережной и стала смотреть на море. ќшерст тоже остановилсЯ. Њожет
быть, она никогда прежде не видела морЯ и  даже  теперь,  поглощеннаЯ  своим
горем, была поражена этим зрелищем. "„а, она ничего не видела, - подумал он,
- у нее всЯ жизнь  впереди.  €  ради  мимолетного  увлечениЯ,  на  несколько
недель, Я собираюсь сломать эту жизнь! Ќет, лучше  повеситьсЯ,  чем  сделать
такое!" ‚друг ему представились спокойные глаза ‘теллы, ее светлые  пушистые
волосы, растрепанные ветром. Ќет, это будет чистейшим безумием,  это  значит
отказатьсЯ от всего, что он ценит, потерЯть уважение к себе самому. Ћн вдруг
остановилсЯ и быстро пошел обратно к вокзалу. Ќо  мысль  об  этой  маленькой
растерЯнной фигурке, об этих испуганных глазах, вглЯдывающихсЯ  в  прохожих,
как обухом стукнула его по голове, и он снова  повернул  на  набережную.  Ќо
беретик Њигэн исчез: Яркое пЯтнышко утонуло в толпе гулЯющих.  €  охваченный
внезапным порывом раскаЯниЯ и тоски, с решимостью, так часто просыпающейсЯ в
человеке, когда ему кажетсЯ, что жизнь уносит от  него  что-то  дорогое,  он
кинулсЯ в толпу. „евушки нигде не было. Ѓольше получаса он искал  ее,  потом
вышел на берег и бросилсЯ ничком в теплый песок. Ћн знал, что найти ее легко
- стоит только пойти на вокзал и подождать, пока она  вернетсЯ  после  своих
бесплодных поисков. €ли, еще лучше, сесть самому в поезд и поехать на ферму,
чтобы она застала его там, когда вернетсЯ. Ќо он неподвижно лежал на  песке,
а вокруг него весело играли детишки с лопатками и  ведерками.  Љровь  в  нем
пылала,  и  жалость  к  маленькой,  растерЯнно  ищущей  фигурке  потонула  в
безудержном, диком желании, охватившем его. ‚се его  рыцарское  отношение  к
ней исчезло. Ћн жаждал снова держать ее в  объЯтиЯх,  снова  чувствовать  ее
нежное тонкое тело, ее поцелуи, горЯчую  первобытную  покорность.  Ћн  хотел
снова испытать  несравненное  чувство,  нахлынувшее  на  него  под  Яблоней,
залитой  лунным  сиЯнием.  €  это  желание  было  таким  нестерпимым,  таким
напрЯженным, как желание фавна догнать нимфу. ’оропливаЯ  болтовнЯ  светлого
ручьЯ, золото лютиков, скалы, где прЯчутсЯ  привидениЯ,  "страшные  цыгане",
голоса кукушек, стук дЯтла, уханье сов,  красный  месЯц  в  бархатной  тьме,
живаЯ белизна цветов, ее лицо высоко в окне,  робкие  влюбленные  глаза,  ее
губы на его губах, сердце к  сердцу,  под  большой  Яблоней...  ‚оспоминаниЯ
осаждали его - и все же он не двигалсЯ. —то боролось в  нем,  что  подавлЯло
жалость и жаркое желание, приковывало его к теплому песку?..  ’ри  белокурые
головки, девичье лицо с приветливыми  серо-голубыми  глазами,  тонкаЯ  рука,
пожимающаЯ его руку, высокий голос, который спрашивает: "‡начит, вы верите в
то, что надо быть хорошим?" „а, все это и  та  атмосфера,  какаЯ  бывает  за
высокой оградой старого английского сада, где цветут  гвоздики,  васильки  и
розы, где пахнет лавандой и сиренью, та  свежесть,  чистота,  спокойствие  -
все, что он с детства привык считать светлым,  хорошим.  ‚друг  он  вскочил.
"—то, если она вернетсЯ и увидит менЯ!" - подумал он и  быстро  пошел  вдоль
берега к отдаленной скале. Ћн сел у самой воды, и прибой обдал  его  мелкими
брызгами, - тут он мог по крайней мере думать спокойнее. ‚ернутьсЯ на ферму,
любить там Њигэн, жить в лесах, среди скал - он знал,  что  это  невозможно,
абсолютно невозможно. Ђ перевезти ее в большой город,  держать  такое  дикое
растение в какой-нибудь маленькой квартирке  или  меблированных  комнатах...
нет, всЯ его поэтическаЯ душа возмущалась этим. …го страсть  скоро  пройдет,
как проходит всЯкий порыв чувственности. ‚ ‹ондоне ее простота, нетронутость
ее ума сделают из нее лишь тайную его прихоть -  и  только.  —ем  дольше  он
сидел у скалы и глЯдел в зеленоватые волны, разбивавшиесЯ  у  его  ног,  тем
Яснее  он  видел  все.  …му  казалось,  что  ее   руки   и   все   ее   тело
медленно-медленно отделЯютсЯ от него, медленно соскальзывают в море, и волны
уносЯт ее прочь. € ее лицо, жалкое, испуганное лицо с умолЯющими глазами,  с
мокрыми темными прЯдЯми волос, мучило, преследовало, изводило его. Ћн встал,
перепрыгнул низкую грЯду камней и спустилсЯ еще ниже, в  маленькую  закрытую
бухту. Њожет быть, море вернет ему самообладание,  охладит  этот  горЯчечный
бред. ‘нЯв одежду, он бросилсЯ в воду  и  поплыл.  …му  хотелось  устать  до
потери сознаниЯ, так, чтоб  ничего  не  помнить,  не  ощущать.  Ћн  плыл  не
оглЯдываЯсь, быстро и далеко. Џотом его охватил страх. Ђ вдруг он не  сможет
вернутьсЯ к берегу, вдруг его завертит течение или,  как  •оллидэЯ,  схватит
судорога? Ћн поплыл обратно. Љрасные скалы казались страшно  далекими.  …сли
он утонет, там найдут его платье.  •оллидэи  узнают  об  этом,  но  Њигэн  -
никогда: газет на ферме не читают. ‚  сотый  раз  он  вспоминал  слова  ”ила
•оллидэЯ: "„евушка из Љембриджа... рад,  что  у  менЯ  по  отношению  к  ней
совесть чиста". € в этот  миг,  под  влиЯнием  безотчетного  страха,  ќшерст
поклЯлсЯ, что жизнь Њигэн не будет у него на совести. Ћн сразу  почувствовал
себЯ лучше. Ћн доплыл до скалы, обсох  на  солнце,  оделсЯ.  ЋстраЯ  боль  в
сердце уступила место смутной тоске, и чувство прохладной свежести  охватило
тело.
     Љогда человек молод, жалость не может долго держатьсЯ  в  нем.  ќшерст,
вернувшись в отель,  жадно  набросилсЯ  на  чай,  как  человек,  только  что
вставший после тЯжелой болезни. ‚се казалось новым и  привлекательным;  чай,
хлеб с маслом и варенье никогда еще не были так вкусны,  никогда  табак  так
хорошо не пахнул.  ќшерст  походил  по  комнате,  потрогал  вещи,  посмотрел
кругом. Ћн взЯл рабочую корзинку ‘теллы, повертел в руках  катушки  и  моток
пестрого шелка, понюхал маленький мешочек с сухими травами,  лежавший  между
нитками, потом подошел к роЯлю и  одним  пальцем  сыграл  какую-то  песенку.
"‘егоднЯ вечером она будет играть, а Я буду  смотреть  на  нее.  Љак  хорошо
становитсЯ на душе, когда на нее  смотришь!"  Ћн  взЯл  книгу,  которую  она
положила длЯ него, попыталсЯ читать. Ќо грустное личико Њигэн снова возникло
перед ним, он встал и подошел к окну. ‚ парке пели дрозды,  шумели  деревьЯ,
за ними расстилалась соннаЯ синева морЯ. ‚ошла горничнаЯ  и  убрала  чай  со
стола, а он все стоЯл, вдыхаЯ вечерний воздух, пытаЯсь ни о чем  не  думать.
Ћн увидел, как в ворота вошли •оллидэи - ‘телла впереди,  а  ”ил  и  младшие
девочки с корзинками сзади. ќшерст невольно отшатнулсЯ от окна. Ћн  был  так
расстроен, что и хотел и боЯлсЯ встречи с друзьЯми, его брало зло на них - и
все же он тЯнулсЯ к ним, к их невинному спокойствию, к  радости  смотреть  в
глаза ‘теллы.
     Ћн стоЯл за роЯлем, когда  она  вошла  и  оглЯнулась  растерЯнно,  чуть
разочарованно. Ќо, увидев его, улыбнулась Ясной, живой улыбкой, согревшей  и
все-таки рассердившей ќшерста.
     - Ћтчего вы не приехали, ”рэнк?
     - Ќе мог.
     - Џосмотрите, какие чудесные поздние фиалки мы нашли.
     Ћна протЯнула ему букетик, ќшерст поднес его к лицу, и смутное  желание
проснулось в нем. Ќо как холодной водой окатило его  сразу  воспоминание  об
испуганном личике Њигэн, ищущей его среди прохожих.
     - Ћчень мило! - отрывисто бросил он, повернулсЯ и вышел.
     Ћн поднЯлсЯ к себе в комнату, избегаЯ девочек, бежавших по лестнице,  и
бросилсЯ на постель, закрыв лицо руками. ’еперь, когда он почувствовал,  что
решительный шаг сделан и Њигэн навсегда потерЯна, он ненавидел себЯ и  почти
ненавидел •оллидэев за их влиЯние  на  него,  за  эту  здоровую,  безмЯтежно
счастливую, чисто английскую домашнюю обстановку. ‡ачем они оказались здесь,
зачем исковеркали его первую любовь и, сами не сознаваЯ, показали  ему,  что
он вел себЯ как пошлый соблазнитель. Љакое право имела ‘телла своей  чистой,
робкой красотой как бы убеждать его, что ему нельзЯ женитьсЯ на Њигэн, какое
право она имела уничтожить его чувство, пробудить в нем такую горькую тоску,
такую жалость? Њигэн  теперь  уже  дома,  измученнаЯ  бесплодными  поисками,
беднаЯ, маленькаЯ! Ќаверно, надеЯлась  застать  его  уже  на  ферме!  ќшерст
впилсЯ зубами в рукав, чтоб не застонать вслух от тоски и угрызений совести.
Ћн спустилсЯ к обеду  мрачный  и  молчаливый,  и  даже  девочки  притихли  и
погрустнели. ‚ечер прошел весьма уныло,  дети  устали,  скверное  настроение
”рэнка передалось всем. Ћн  несколько  раз  ловил  обиженный,  недоумевающий
взглЯд ‘теллы и испытывал какое-то злорадство. ‘пал он отвратительно,  встал
совсем рано и вышел из дому. Ћн спустилсЯ к морю, и там наедине с  солнечной
Ясной синевой ему стало  немного  легче.  Љакой  он,  однако,  самодовольный
дурак! Ћтчего он решил, что Њигэн так близко  примет  это  к  сердцу?  —ерез
неделю-другую  она,  несомненно,  его  забудет.  Ђ  он...  ну,  а  он  будет
вознагражден за добродетель! „обродетельный молодой человек! …сли бы  ‘телла
знала, она, наверно,  благословила  бы  его  за  то,  что  он  воспротивилсЯ
искушению дьЯвола, в  которого  она  верит.  ќшерст  злобно  рассмеЯлсЯ.  Ќо
спокойнаЯ красота неба и морЯ, полет одиноких чаек как-то  смЯгчили  его,  и
ему стало стыдно. Ћн искупалсЯ и быстро пошел домой.
     ‘телла сидела  в  саду  на  складном  стуле  и  рисовала.  Ћн  тихонько
подкралсЯ к ней. „о чего же она была мила вот так,  с  прилежно  наклоненной
головкой, прикидываЯ кистью размеры и хмурЯ брови.
     - Џростите, что Я вчера  так  по-свински  себЯ  вел,  ‘телла,  -  мЯгко
проговорил он.
     Ћна быстро обернулась, густо покраснела и сказала торопливо:
     - Ќу, пустЯки. џ понЯла - что-то случилось. Ќа друзей нельзЯ обижатьсЯ,
правда?
     - Ќа друзей, - повторил ќшерст. - Ђ мы с вами друзьЯ, да?
     Ћна взглЯнула на него, торопливо закивала  головой,  и  ее  зубы  снова
сверкнули в быстрой улыбке.
     —ерез три днЯ ќшерст вернулсЯ в ‹ондон вместе с •оллидэЯми. Ќа ферму он
не написал ни строчки. —то он мог написать?
     ‚ конце апрелЯ следующего года он обвенчалсЯ со ‘теллой...
     ‚от о чем вспомнил ќшерст в  день  своей  серебрЯной  свадьбы,  сидЯ  в
зарослЯх дрока у старой ограды. ‡десь, на том самом месте, где  он  разложил
завтрак, он впервые увидел  Њигэн  на  фоне  синего  неба.  ‘транные  бывают
совпадениЯ. € ему захотелось пойти к ферме, снова увидеть  сад  и  луг,  где
бродил "страшный цыган". Ћн успеет: наверно, ‘телла вернетсЯ не  раньше  чем
через час.
     Љак хорошо он помнил все - и сосновую рощицу и холм,  поросший  травой!
Ћн остановилсЯ у ворот фермы. Ќизкий каменный дом, тисы у крыльца,  цветущие
тамариски - ничто не изменилось! „аже стараЯ зеленаЯ скамьЯ стоЯла на  траве
под окном, как будто только вчера он доставал с нее ключ из окна. Ћн  прошел
по двору и прислонилсЯ к калитке сада -  к  той  же  серой  ветхой  калитке.
—ернаЯ свиньЯ бродила под деревьЯми. Љак тогда... Ќеужели и  вправду  прошло
двадцать шесть лет - или то был сон, а сейчас он  проснулсЯ  и  снова  Њигэн
ждет его у старой Яблони? Њашинально он тронул седеющую бороду и вспомнил  о
своих годах. Ћн открыл калитку и вошел  в  сад.  ‘квозь  кусты  и  траву  он
пробралсЯ к старой Яблоне. ‚се такаЯ же... ’олько больше  серо-зеленого  мха
на стволе да две-три сухие ветви, а так... ’ак могло показатьсЯ, что  только
прошлой ночью он обнимал мшистый ствол, после того как Њигэн ускользнула  от
него, только вчера вдыхал лесной запах, а над его головой дышали и трепетали
в  лунном  сиЯнии  белые  лепестки  цветов  Яблони.  ‘ейчас  тоже   начинали
распускатьсЯ ранние почки, заливались дрозды и куковали  кукушки,  а  солнце
Ярко сиЯло и грело. ЌевероЯтно, но все осталось  прежним:  болтливый  ручей,
где водЯтсЯ форели, узкий затончик, где  он  каждое  утро  лежал  на  спине,
поливаЯ себЯ из горсти прозрачной водой. Ђ там дальше,  где  начиналсЯ  луг,
по-прежнему растут буки и стоит камень, на котором будто бы сидел  по  ночам
"страшный цыган". € тоска по ушедшей юности, по любви, утерЯнной навеки,  по
угасшей красоте  сжала  горло  ќшерста.  „а,  здесь,  где  жизнь  первобытно
прекрасна, нужно было удержать это счастье, эту  красоту,  как  удержали  ее
небо и землЯ! Ђ он не удержал...
     Ћн спустилсЯ к ручью и, глЯдЯ в темный  затон,  пробормотал:  "‚есна  и
молодость... Ђ что же сталось здесь со всеми?" € вдруг, испугавшись  встречи
с людьми, боЯсь, что они  исковеркают  его  воспоминаниЯ,  ќшерст  торопливо
пошел по тропинке и вернулсЯ к перекрестку.
     “ автомобилЯ стоЯл, опираЯсь на палку, старый седобородый крестьЯнин  и
разговаривал  с  шофером.  Ћн  сразу  смолк,  увидев  ќшерста,  и,  виновато
притронувшись к шлЯпе, заковылЯл было дальше по дороге.
     ќшерст спросил его, указываЯ на маленький зеленый холм:
     - Ќе можете ли вы сказать мне, что это такое?
     ‘тарик остановилсЯ, и на его лице поЯвилось такое выражение, как  будто
он хотел сказать: "“гадали, сударь, кого спросить".
     - ќто могила, - ответил он.
     - Ђ отчего она здесь?
     ‘тарик улыбнулсЯ.
     - ќто, как говоритсЯ, целаЯ историЯ. Њне уж не впервой ее рассказывать,
здесь много людей  ходит,  все  спрашивают.  Њы  зовем  это  место  "„евичьЯ
могилка".
     ќшерст протЯнул кисет.
     - ‡акуривайте, - предложил он.
     ‘тарик снова дотронулсЯ до шлЯпы и медленно набил свою старую  глинЯную
трубку. …го глаза под  лохматыми  седыми  бровЯми,  окруженные  целой  сетью
морщин, все еще блестели, как у молодого.
     - …жели вы ничего не имеете против, сэр, Я присЯду. —то-то у менЯ нынче
нога побаливает, - сказал он и уселсЯ подле холмика.
     - ‡десь на могилке всегда лежат цветы. € не так  скучно  здесь;  добрые
люди ездЯт и ходЯт, автомобили и всЯкое такое... не то, что в  старые  годы.
’еперь-то ей не так обидно... ‘ама на себЯ руки наложила, беднЯжка!
     - ‚он оно что... - проговорил ќшерет.  -  Ћттого  ее  и  похоронили  на
перекрестке. Ђ Я и не знал, что этот обычай до сих пор сохранилсЯ.
     - „а это случилось  давным-давно!  “  нас  тогда  свЯщенник  был  очень
строгий. Џогодите, мне под свЯтого Њихаила семьдесЯт шестой пошел, что ли. Ђ
тогда мне всего пЯтьдесЯт годов было. € ни один человек не знает  того,  что
знаю Я. Ћна, эта девушка то есть,  была  отсюда,  с  той  же  фермы,  где  Я
работал, от миссис Ќаракомб теперь ферма  перешла  к  Ќику  Ќаракомбу.  €  Я
нынче, бывает, длЯ него кое-что делаю...
     ќшерст, прислонЯсь к стене, раскуривал  трубку,  прикрыв  ее  от  ветра
рукой. ‘пичка уже потухла, а он все еще не отнимал рук от лица.
     - „а? - сказал он, и его голос даже  ему  самому  показалсЯ  хриплым  и
чужим.
     - ’аких, как она, беднЯжка, на всем свете не найти! ‚сегда кладу цветок
ей на могилку. ЉрасиваЯ была и добраЯ, да вот не позволили ее  похоронить  у
церкви - и там, где она хотела, тоже не дали.  -  ‘тарик  умолк  и  погладил
жилистой волосатой рукой дерн холма, где росли колокольчики.
     - „а? - сказал ќшерст.
     - …жели говорить начистоту, - продолжал старик, - так Я думаю, что  тут
любовь замешалась, не иначе, хоть навернЯка никто  ничего  не  знает.  ђазве
узнаешь, о чем девушка думает, но, по-моему, дело было  так...  -  Ћн  снова
провел рукой по холмику. - Ћчень Я любил эту девочку, да, по правде сказать,
кто ее не любил? ’олько сердце у нее было любЯщее, - оттого все и случилось.
- ‘тарик поднЯл глаза.
     - „а? - снова пробормотал ќшерст дрожащими губами.
     - „ело было весной, в эту же пору... нет, пожалуй, попозже,  когда  все
зацвело... †ил у нас тогда один  студент,  славный  малый,  только  ветер  в
голове... Њне-то он понравилсЯ, и ничего  Я  между  ними  не  примечал,  но,
видать, вскружил он девочке голову. - ‘тарик вынул трубку изо рта, сплюнул и
продолжал: - ‚идите ли, он вдруг уехал и больше не возвращалсЯ. “ них до сих
пор остались кое-какие его вещи, заплечный мешок... ќто-то менЯ  и  удивило:
он так за вещами и не прислал. ‡вали его ќшес или вроде того.
     - „а? - сказал ќшерст в четвертый раз.
     ‘тарик пожевал губами.
     - Ћна ничего не говорила, только с того днЯ на  нее  словно  наваждение
нашло, стала будто не в себе. Ќикогда в жизни не  видал  Я,  чтоб  люди  так
сразу менЯлись. “ них на ферме работал один молодой  парень,  „жо  Ѓиддафорд
его звали, он был от нее без ума, изводил ее, наверно, своими приставаниЯми.
Ђ она стала совсем дикаЯ. џ  ее,  бывало,  видел  по  вечерам,  когда  телЯт
загонЯл. ‘тоит под большой Яблоней и глЯдит прЯмо перед  собой.  Ќу,  думаю,
кто знает, что с тобой стрЯслось, да только вид  у  тебЯ  больно  нехороший,
просто жалость берет, вот что!..
     ‘тарик снова раскурил трубку и задумчиво затЯнулсЯ.
     - Ќу?.. - прошептал ќшерст.
     - Љак-то раз Я ее и спросил: "—то  с  тобой,  Њигэн?"  …е  звали  Њигэн
„эвид, она была из “эльса, как и ее тетка, стараЯ миссис Ќаракомб. "’ы все о
чем-то горюешь", - говорю. "Ќет, „жим, говорит, ни о чем Я не горюю".  "Ќет,
горюешь", - говорю Я, а она: "Ќет, нет!", а у самой слезы так и катЯтсЯ.  "Ђ
чего ж ты плачешь?" - говорю, а она прижала руку к сердцу: "‡десь,  говорит,
болит, только ничего, это скоро пройдет,  но  если,  говорит,  со  мной  что
случитсЯ, пусть менЯ похоронЯт под большой Яблоней, „жим". Ђ Я  смеюсь:  "„а
что с тобой случитсЯ, глупенькаЯ?" "Ќет, говорит,  Я  не  глупенькаЯ".  џ-то
знаю, что девушки иногда зрЯ болтают, и думать об этом не стал. Ђ днЯ  через
два, часов в шесть вечера, гоню Я телЯт и вижу - в ручье,  у  самой  Яблони,
что-то темное лежит. Ђ Я и  думаю:  "Ќе  свиньЯ  ли  это,  вот  чудно,  куда
забралась!" Џодошел - и увидел, что там...
     ‘тарик замолчал. Ћн поднЯл глаза, блестЯщие и печальные:
     - ќто была она, в маленьком затоне под скалой, где раза два купалсЯ тот
молодой джентльмен. Ћна лежала в воде  ничком.  Ђ  над  ее  головой  -  куст
лютиков, так прЯмо и свешивалсЯ с камнЯ. ЏоднЯл Я ее, посмотрел ей в лицо  -
ну прЯмо как у ребенка, спокойное да красивое, просто до того красивое,  что
и сказать нельзЯ. „октор ее осмотрел, сказал, что ей никогда бы  не  утонуть
на таком мелком  месте,  если  бы  не  нашло  на  нее  затмение.  €  правда,
посмотреть на ее лицо, так сразу было видать, что она не в себе. џ просто от
слез не мог удержатьсЯ - до того она лежала красиваЯ. “же июнь месЯц  пошел,
а она где-то отыскала веточку Яблоневого цвета и воткнула себе в волосы. ‚от
Я и думаю: верно, на нее нашло наваждение, оттого она так весело и пошла  на
смерть. ’ам совсем мелко было - фута полтора, не больше... „а Я-то знаю, что
это место нечисто, и она знала, менЯ и  теперь  не  уговоришь,  что  это  не
так... ’олько зрЯ Я всем передал наш с ней разговор  насчет  того,  чтоб  ее
похоронили под большой Яблоней. ‚се и решили, что она  нарочно  покончила  с
собой, - потому-то ее здесь и схоронили. ‘вЯщенник у нас на  этот  счет  был
строгий.
     ‘тарик снова погладил рукой холмик.
     -  Џросто удивительно, чего только девушка от любви не сделает. Ђ у нее
сердце  было любЯщее. € мне думаетсЯ, что его разбили. Ќу, да кто его знает,
как оно было...
     Ћн взглЯнул на ќшерста, как бы ожидаЯ одобрениЯ,  но  тот  прошел  мимо
старика, словно не видЯ его.
     ќшерст поднЯлсЯ на холм,  мимо  места,  где  был  приготовлен  завтрак,
спустилсЯ вниз и там, где никто его не мог увидеть, бросилсЯ ничком в траву.
’ак вот как была вознаграждена  его  добродетель,  вот  как  отомстила  злаЯ
Љиприда, богинЯ любви! € перед глазами его, мокрыми  от  слез,  встало  лицо
Њигэн и веточка Яблони во влажных ее кудрЯх. "‚ чем моЯ вина? - подумал  он.
- ‚ чем Я поступил неправильно?"  Ќо  ответа  он  не  находил.  Ѓыла  весна,
вспыхнула страсть. –веты и пенье птиц... весна  в  его  сердце,  в  сердечке
Њигэн... Њожет быть, просто ‹юбовь искала  жертву.  ‡начит,  прав  греческий
поэт - и сегоднЯ в его стихах звучит та же истина:

                          Ѓезумие - сердце любви,
                          € золотом блещет крыло.
                          Џокорно ее колдовству.
                          ‚се в мире весной расцвело.
                          ѓде молодость в дикой красе
                          ‘меетсЯ, сиЯет, растет,
                          ‚есенней порою землЯ
                          Џод солнцем любовью цветет.
                          ‹икуй, человек! Ќадо всем вознесен,
                          Љиприда, Љиприда, твой царственный трон!

     „а, греческий поэт прав. Њигэн, беднаЯ маленькаЯ  Њигэн,  поднимающаЯсЯ
на холм, ждущаЯ его под старой Яблоней, Њигэн,  не  потерЯвшаЯ  и  в  смерти
своей красоты...
     - Ђх, вот ты где! - послышалсЯ голос жены. - Џосмотри-ка!
     ќшерст встал, взЯл набросок, который протЯгивала ему  ‘телла,  и  долго
молча смотрел на него.
     - Џередний план хорош, ”рэнк?
     - „а.
     - Ќо чего-то не хватает, правда?
     ќшерст кивнул. Ќе хватает? „а, исчезли "цвет Яблони и золото весны"...

1914-1916 гг.