        Ѓрет ѓарт. ѓэбриель Љонрой

   -----------------------------------------------------------------------
   Bret Harte. Gabriel Conroy (1876).
   Џер. - Ђ.‘тарцев. Њ., "Џравда", 1991.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 6 August 2002
   -----------------------------------------------------------------------


        —Ђ‘’њ Џ…ђ‚Ђџ. ЌЂ ЏЋђЋѓ…


        1. ‚Ћ‚Ќ…

   Ѓело. Љругом бело. „аже если вы взберетесь на самую высокую из  здешних
вершин, чтобы глЯнуть на юг, - а окрестность открываетсЯ оттуда на  добрые
пЯтьдесЯт миль, - то и тогда не увидите ничего, кроме снега. ‘нег  засыпал
Яры и ущельЯ, одел белым саваном каньоны, преобразил водораздел в  подобие
чудовищного могильника, укрыл  основаниЯ  сосен-гигантов  и  с  верхушками
упрЯтал  молодые  сосенки  и  лиственницы,  облил  белой  глазурью  берега
чашеобразных озер, таких тихих сейчас и недвижных, и  простерсЯ  -  словно
застывший волнистый океан - вплоть до самой линии горизонта. 15 марта 1848
года калифорнийскаЯ ‘ьерра была под белым покровом, а  снег  все  валил  и
валил.
   Ћн  шел  уже  десЯть  суток.  Ћн  падал  на  землю  изЯщными   ледЯными
кристаллами, мокрыми губчатыми хлопьЯми, прозрачными легкими пушинками. €з
свинцовых туч он шел ровно и  медленно,  с  багрЯно-черного  неба  валилсЯ
плотной массой, а  когда  по  небу  проносились  разорванные  облака,  они
выбрасывали снег длинными струЯми, словно белые копьЯ. Ћн падал беззвучно.
‹еса задыхались от снега, ветви деревьев изнемогали под его  тЯжестью;  он
захватил, пропитал, взЯл в полон и небо и землю; он укутал, устлал  мЯгким
ковром гулкие утесы и звенЯщие эхом склоны гор, обрекши их  на  безмолвие.
‘амый резвый порыв ветра, самый Яростный вихрь не мог  теперь  вызвать  ни
жалобы,  ни  вздоха  от  скованного  снегом,  окаменевшего  леса.  ‘ук  не
хрустнет, хворост не затрещит. Џерегруженные снегом  ветви  сосен  и  елей
отламывались  от  стволов  и  падали  на  землю  в  молчании.   ЃезмернаЯ,
бескрайнЯЯ, необъЯтнаЯ тишина!
   Ќи малейшее дыхание жизни, ни  малейшее  движение  не  нарушали  строго
очерченный облик этого заколдованного пейзажа. ‚верху  не  было  привычной
игры света и тени: сгущающаЯсЯ тьма бури сменЯлась ночной тьмой.  ‚низу  -
ни птицы над белой пустыней, ни зверЯ - в  черном  лесу.  …сли  и  обитали
когда в этих пространствах живые  существа,  они  давно  ушли  прочь  -  в
низины. Ќигде - ни пробитой тропы, ни следа. …сли и  был  здесь  отпечаток
ноги человека или  животного,  его  стер,  замел  падающий  снег.  ЏустынЯ
просыпалась каждое утро  девственной  и  безмЯтежной;  миллионы  крохотных
танцоров успевали отполировать за ночь снежную гладь. Ќо все  же  в  самом
центре пустыни, в  главном  форте  этой  суровой  крепости  виднелсЯ  знак
людского труда.
   Ќесколько срубленных деревьев лежало у самого входа  в  каньон,  свежие
стружки были лишь слегка припорошены снегом. ќти деревьЯ были свалены  длЯ
того, чтобы вернее открыть взору другое дерево,  к  стволу  которого  было
прикреплено грубое изображение человеческой руки, указующей на каньон. Џод
изображением  руки  был  накрепко  прибит  квадратный  кусок  парусины  со
следующей надписью:

   "‚Ќ€ЊЂЌ€…!
   ЏартиЯ переселенцев под водительством  капитана  ЉонроЯ  заблудилась  в
снежную бурю и разбила лагерь в этом  каньоне.  Џродовольствие  кончилось.
“мираем голодной смертью.
   ‚ышли из ‘ент-„жо 8-го октЯбрЯ 1847 года.
   ‚ышли из ‘олт-‹ейк 1-го ЯнварЯ 1848 года.
   Џрибыли сюда 1-го марта 1848 года.
   ЏотерЯли половину лошадей, переправлЯЯсь через Џлату.
   Ѓросили повозки 20-го февралЯ.
   ЏЋЊЋѓ€’…!
   ‚от наши имена: „жоэл Њаккормик, Џитер  „амфи,  Џоль  „еварджес,  ѓрейс
Љонрой, ЋлимпиЯ Љонрой, Њэри „амфи, „жейн Ѓрэкет,  ѓэбриель  Љонрой,  „жон
“окер, ѓенри Њарч, ”илип ќшли".

   ‚низу было приписано помельче карандашом:

   "Њама умерла 8-го ноЯбрЯ в ‘уитуотере.
   Њини умерла 1-го декабрЯ в ќхо-Љаньоне.
   „жейн умерла 2-го ЯнварЯ в ‘олт-‹ейк.
   „жеймс Ѓрэкет пропал без вести 3-го февралЯ.
   ЏЋЊЋѓ€’…!"

   †алобы  страдальцев  обычно  не  претендуют  на  изЯщество  стилЯ   или
законченность формы; сомневаюсь,  однако,  чтобы  какие-либо  риторические
ухищрениЯ могли придать  этому  объЯвлению  еще  большую  выразительность.
Џоэтому Я привожу его в точности, как оно висело на дереве в день 15 марта
1848 года, полузакрытое  тонкой  пленкой  мокрого  снега,  под  выбеленной
снегом, словно отмороженной, рукой, указующей окостеневшим перстом  -  как
если бы то был перст самой смерти - в сторону рокового каньона.
   ‚ полдень бурЯ поутихла, и  восточнаЯ  сторона  неба  чуть  посветлела.
‘тали различимы суровые очертаниЯ дальних вершин, и,  словно  запавший  от
бескормицы, белый рок горы  заблестел.  Љто-то  двигалсЯ  по  заснеженному
склону, двигалсЯ медленно, с  огромным  трудом,  двигалсЯ  столь  странным
образом, что не сразу можно было решить, человек это идет или зверь. ’о он
поднималсЯ на ноги, то припадал на четвереньки, иногда устремлЯлсЯ вперед,
словно пьЯный, утративший чувство  равновесиЯ,  но  при  всем  том  строго
сохранЯл принЯтое направление: он шел к каньону.
   ‚скоре сомнениЯ рассеЯлись: то был человек. €схудалый до невозможности,
оборванный, укутанный в ветхую бизонью шкуру, но все же человек, и к  тому
же решительного характера. Њолодой человек, хотЯ плечи его ссутулились,  а
ноги едва ходили, хотЯ горе и заботы избороздили его лоб  преждевременными
морщинами и проложили  складки  в  углах  застывшего  рта;  молодой,  хотЯ
страданиЯ и голод прогнали с его лица юношескую беспечность, оставив  лишь
Ярость и отчаЯние.
   ЏодойдЯ к дереву у входа в  каньон,  он  счистил  снег  с  парусинового
плаката,  а  потом  привалилсЯ  к  стволу  и  простоЯл   несколько   минут
неподвижно. ‚ отрешенной этой позе сквозило нечто такое,  что  говорило  о
крайнем изнеможении еще красноречивее, нежели лицо его и движениЯ, и  было
трудно объЯснимо даже при создавшихсЯ обстоЯтельствах.  —уточку  отдохнув,
он двинулсЯ дальше, подстегиваЯ свою нервную энергию,  спотыкаЯсь,  падаЯ,
останавливаЯсь, чтобы поправить соскальзывавшие с  ног  лыжи-самоделки  из
еловой коры,  и  вновь  устремлЯЯсь  вперед  с  лихорадочностью  человека,
который страшитсЯ, как бы не изменила ему его крепкаЯ волЯ, последний  его
оплот.
   Ќа  расстоЯнии  мили  от  дерева,  где  каньон,   сужаЯсь,   постепенно
поворачивал к югу, из отверстиЯ в снегу поднималсЯ слабый кудрЯвый  дымок.
Љогда  молодой  человек  подошел  поближе,  он  увидел  свежие  следы;   у
невысокого  холмика,  откуда  тЯнулсЯ  дым,  снег  был  утоптан.  ’ут   он
остановилсЯ, а если точнее сказать, прилег у входа  в  снеговую  пещеру  и
что-то крикнул слабым голосом. Ћтвет прозвучал  еще  слабее.  ‚  отверстии
показалась голова; из пещеры вылез человек, закутанный в лохмотьЯ; за  ним
второй, третий, четвертый; скоро восемь  человеческих  существ,  мужчин  и
женщин, окружили лежавшего на снегу вестника. Ћни сидели, при-пав к земле,
как звери; на зверей они походили и полным отсутствием чувства приличиЯ  и
стыда.
   Ћни были так худы, так измучены, на их прозрачных  от  истощениЯ  лицах
царила такаЯ безнадежность, человеческое в них - вернее, то, что  осталось
человеческого, - пробуждало столь сильную  жалость,  что,  глЯдЯ  на  них,
трудно было не заплакать. ‘котское же в них, пробужденное выпавшими на  их
долю лишениЯми, тупость, зверство, отсутствие мысли в лице выглЯдело столь
нелепо,  что  поневоле  рождалсЯ  смех.  ќто  были   деревенские   жители,
принадлежавшие в большинстве к  тому  социальному  слою,  который  черпает
самоуважение не в нравственной силе и не  в  силе  интеллекта,  а  лишь  в
общественном положении и во владении собственностью. Љак только  страдание
уравнЯло их, они отбросили стыд и совесть: за  душой  у  них  не  осталось
ничего, что могло бы заменить  утраченные  материальные  блага.  Ћни  были
детьми, но без детского честолюбиЯ и духа соревнованиЯ; они были мужчинами
и женщинами, но лишенными спокойной важности зрелого  возраста.  ‚се,  что
возвышало их над животным состоЯнием, было  потерЯно  в  снегах.  “трачены
были даже видимые различиЯ  пола  и  возраста:  шестидесЯтилетнЯЯ  старуха
ссорилась,  дралась  и  сквернословила  с  ухватками  заправского   буЯна;
страдавший  цингой  юноша  хныкал,  стонал  и  падал  в  обморок   подобно
истерической девице. ’ак глубоко они пали, что вестник,  вызвавший  их  из
снежной пещеры, сколь ни был сам он дик с виду и подавлен душевно, казалсЯ
теперь существом из другого мира.
   ‚се эти люди были не в себе, сознание их помутилось, но  одна  женщина,
как  видно,  вовсе  лишилась  рассудка.  Ћна  держала  небольшое   одеЯло,
сложенное так, словно в нем был укутан младенец (ребенок  умер  у  нее  на
руках несколько дней тому назад), и баюкала сверток с трогательной верой в
свою странную выдумку. …ще прискорбнее было то, что ее бред не пробуждал в
окружающих ни малейшего отклика, ни раздражениЯ, ни сочувствиЯ; они просто
его не замечали. Љогда через несколько минут женщина попросила не  шуметь,
чтобы не разбудить ребенка, они устремили на нее равнодушные взоры. ’олько
рыжеволосый мужчина, жевавший клок  бизоньей  шкуры,  злобно  ощерилсЯ  на
несчастную, но тут же позабыл о ней и снова погрузилсЯ в жвачку.
   ‚естник немного помедлил, скорее длЯ того, чтобы  собратьсЯ  с  силами,
нежели выжидаЯ  вниманиЯ  своих  беспокойных  слушателей.  Џотом  произнес
одно-единственное слово:
   - Ќичего!
   - Ќичего? - Ћни откликнулись в один  голос,  но  с  разной  интонацией,
отражавшей особенности темперамента каждого: один свирепо, другой  угрюмо,
третий тупо, четвертый безнадежно. †енщина,  баюкающаЯ  свернутое  одеЯло,
рассмеЯлась и прошептала несуществующему ребенку:
   - Ћн сказал: ничего!
   - „а, ничего, - повторил вестник.  -  ‚черашний  снегопад  опЯть  занес
дорогу. ‘игнальный огонь на холме  погас;  кончилось  горючее.  џ  повесил
объЯвление у водораздела... …ще  раз  замечу,  „амфи,  и  Я  прошибу  твою
мерзкую башку.
   „ело в том, что женщина с младенцем попыталась подобратьсЯ  поближе,  и
рыжеволосый мужчина грубо оттолкнул ее и ударил; он был ее мужем  и  таков
был, очевидно, обычай их семейной жизни. †енщина  словно  не  заметила  ни
мужнего гнева, ни колотушек -  равнодушие,  с  каким  эти  люди  принимали
оскорблениЯ и удары, было устрашающим - и, подползши к вестнику,  спросила
с надеждой в голосе:
   - ‡начит, завтра?
   ‚ыражение на лице молодого человека смЯгчилось, и он  ответил  ей,  как
отвечал уже восемь дней подрЯд:
   - ‡автра навернЯка.
   Ћна отползла прочь, бережно  придерживаЯ  свой  сверток,  и  исчезла  в
пещере.
   - ‘даетсЯ мне, что от тебЯ мало толку. ‘даетсЯ мне, что ты ни гроша  не
стоишь, -  заЯвила  скрипучим  голосом  одна  из  женщин,  уставившись  на
вестника. - Џочему никто из вас сам  не  пойдет  на  разведку?  Џочему  вы
доверЯете свою жизнь и жизнь ваших жен этому ќшли?
   ѓолос женщины становилсЯ громче и громче, пока не перешел в рев.  ѓенри
Љонрой, истерический юноша, сидевший рЯдом с ней, поднЯл дикий  испуганный
взглЯд и, словно опасаЯсь,  как  бы  его  не  втЯнули  в  ссору,  поспешил
ретироватьсЯ по примеру миссис „амфи.
   ќшли пожал плечами и  возразил,  обращаЯсь  не  столько  к  говорившей,
сколько к группе в целом:
   - ‘пасение - только в одном... € длЯ менЯ и длЯ вас... € вы это отлично
знаете. ЋставатьсЯ здесь - вернаЯ гибель. Ќадо идти вперед, чего бы это ни
стоило.
   Ћн поднЯлсЯ и медленно зашагал прочь, туда, где в  нескольких  десЯтках
метров вверх по каньону возвышалсЯ еще  один  снежный  холмик.  ‚скоре  он
исчез из виду.
   ’олько он ушел, сидевшие кружком сварливо загомонили:
   - ЋтправилсЯ к старому доктору и к девчонке. Ќа нас ему наплевать.
   - Ћт этих двоих нужно избавитьсЯ.
   - „а, от сумасшедшего доктора и от ќшли.
   - —ужаки, - и тот и другой.
   - ‘ них все и пошло!
   - ’олько подобрали его, и сразу не стало удачи.
   - Ќо ведь капитан сам позвал старого доктора в ‘уитуотере и взЯл его  в
долю, а ќшли внес свой пай продовольствием.
   ќто сказал Њаккормик. ѓде-то в  глубинах  его  ослабшего  сознаниЯ  еще
брезжило чувство справедливости. ѓолод не притупил его  разума  до  конца.
Љроме того, он с нежностью вспоминал о вкусной еде, внесенной ќшли в общий
котел.
   - Ќу и что с того? - вскричала миссис Ѓрэкет. - ђазве не  от  него  все
наши беды? Њой муж - в могиле, а этот чужак, этот хорек  здравствует,  как
ни в чем не бывало.
   •отЯ голос ее звучал по-мужски, логика была чисто женской. € все  же  в
атмосфере глубокого физического  и  умственного  упадка,  в  том  сумраке,
который предшествует смерти от истощениЯ  и  голода,  такого  рода  логика
часто бывает притЯгательной. ‚се они поддались ей и  излили  свои  высокие
чувства в едином аккорде: "Ѓудь он проклЯт!"
   - —то же с ним сделать?
   - Ѓудь Я мужчиной, Я сказала бы.
   - Џрирезать.
   - “бить и... - Љонец фразы миссис Ѓрэкет произнесла шепотом,  обращаЯсь
исключительно к мистеру „амфи; и другие так его и не услышали. ќти же двое
продолжали беседовать между собой, доверительно качаЯ  головами,  как  два
непарных, но равно мерзких на вид китайских болванчика.
   - ЏоглЯдите, сколько у него сил, а ведь он непривычен к труду, как мы с
вами, - сказал „амфи. - ђучаюсь, у него что-нибудь да имеетсЯ.
   - —то именно?
   - €меетсЯ что покушать! - Ѓуквами не передать силу выражениЯ, вложенную
в последнее слово. - Џойдем-ка за ним.
   - € убьем его, - внесла свое предложение добросердечнаЯ миссис Ѓрэкет.
   Ћхваченные энтузиазмом, все поднЯлись на  ноги,  проковылЯли  несколько
шагов и тут же повалились на снег. Ќо и  тогда  у  них  не  нашлось  капли
самоуважениЯ, чтобы устыдитьсЯ своего  неудавшегосЯ  замысла.  „амфи  один
поплелсЯ дальше.
   - —то это был за сон, который ты начал рассказывать? -  спросил  мистер
Њаккормик. Ћн устроилсЯ в снегу поудобнее, позабыв, как видно,  начисто  о
том, что собиралсЯ делать минуту назад.
   - Џро обед в ‘ент-„жо?  -  откликнулсЯ  тот,  к  кому  он  обратилсЯ  с
вопросом. ќтот человек был  наделен  гастрономической  фантазией,  котораЯ
стала длЯ его сотоварищей источником блаженства и муки одновременно.
   - „а, да!
   ‚се пододвинулись к рассказчику, и даже отошедший было „амфи застыл  на
месте.
   - ’ак вот, - сказал мистер Њарч, - на первое подали бифштекс  с  луком.
Ћгромный бифштекс, сочный-пресочный; он просто плавал в луковой  подливке.
- “ слушателей потекли слюнки, а мистер Њарч  с  инстинктом  прирожденного
рассказчика, словно запамЯтовал только что сказанное,  повторил  снова:  -
...просто плавал в луковой подливке. Џотом подали печеную картошку.
   - ‚ тот раз ты сказал жареную. ‘ нее капал жир, - прервала  его  миссис
Ѓрэкет.
   - Љто захотел жареную, тому дали жареную.  Ќо  печенаЯ  сытнее,  она  с
кожурой. Џотом подали колбасу и кофе. Ђ под конец - блинчики.
   Џри  этом  волшебном  слове  слушатели  захохотали,  быть   может,   не
достаточно весело, но зато дружно и с готовностью.
   - „авай дальше!
   - Џод конец подали блинчики!
   -  ’ы  уже  сказал  об  этом,  -  прорычала  миссис  Ѓрэкет,  впадаЯ  в
неистовство. - „альше давай, будь ты проклЯт!
   ’ворец лукулловского пиршества почувствовал надвигающуюсЯ  опасность  и
оглЯделсЯ, ища „амфи. Ќо того и след простыл.


        2. ‚Ќ“’ђ€

   †илище, в которое спустилсЯ ќшли, было ниже  уровнЯ  снежного  покрова,
наподобие гренландского "иглу".  ‘тало  оно  таким  не  по  замыслу  своих
строителей, но волей обстоЯтельств. ‘нег, падаЯ день за днем, все  сильнее
заносил вход в хижину, все плотнее оседал белой лесенкой на ее  стенах;  а
сил у обитателей домика  становилось  все  меньше,  пока  наконец  они  не
оставили длЯ свЯзи с внешним миром только узкое отверстие наружу. ‚оздух в
хижине был спертым,  удушающим,  но  зато  здесь  было  тепло;  холод  длЯ
истощенного организма страшнее тьмы и духоты.
   Ћгонь, тлевший в печурке, бросал на стены слабый отблеск. ‚ полутьме на
полу можно было различить четыре фигуры: возле огнЯ лежали молодаЯ девушка
и ребенок трех или четырех лет, покрытые одним одеЯлом; ближе к двери двое
мужчин - каждый сам по себе. ‚сех  четырех  легко  можно  было  счесть  за
мертвецов - столь глубокой была их дремота.
   Ќаверное, подобные опасениЯ возникли и у ќшли;  помедлив  у  входа,  он
молча подошел к девушке, опустилсЯ на колени и  коснулсЯ  рукой  ее  лица.
Џрикосновение было легким,  но  прервало  ее  забытье.  Ќе  знаю,  что  за
магнетизм таилсЯ в пальцах молодого человека, но  девушка  села,  схватила
его за руку и, еще не раскрыв глаза, промолвила:
   - ”илип!
   -  ’ише,  ѓрейс!  -  Ћн  поднес  ее  руку  в  губам,  поцеловал,  потом
предостерегающе кивнул в сторону спЯщих. - Ќе так громко.  џ  должен  тебе
многое сказать.
   „евушка не отрываЯсь смотрела на него  и,  казалось,  почерпала  в  том
блаженство.
   - ’ы вернулсЯ, - прошептала она, чуть улыбаЯсь. ‚ ее взглЯде можно было
прочитать, что это длЯ нее важнее всего на свете.  -  ’ы  мне  только  что
снилсЯ, ”илип.
   - ЊилаЯ ѓрейс, - он еще раз поцеловал ей руку. - Џослушай, дорогаЯ, что
Я тебе скажу. џ вернулсЯ, но  без  новостей.  Ќикакого  просвета,  никакой
надежды на помощь. џ думаю, ѓрейс, - тут он зашептал еще тише, чтобы слова
его не достигли ничьих ушей, - что мы забрели далеко  к  югу  от  главного
пути. ’олько чудо или несчастье,  подобное  нашему,  может  привести  сюда
других людей. Њы одни,  без  всЯкой  помощи,  в  неведомом  краю,  который
покинули  даже  индейцы  и  дикие  звери.  Њы  можем  надеЯтьсЯ  лишь   на
собственные силы, а сил у нас мало, -  он  бросил  на  спЯщих  взглЯд,  не
лишенный некоторого цинизма, - ты знаешь это не хуже моего.
   Ћна сжала его руку, словно относЯ упрек и к себе и просЯ извинениЯ,  но
ничего не сказала.
   - Њы утратили не только физические силы, но и внутреннюю дисциплину,  -
продолжал он. - ‘о днЯ смерти твоего отца у нас нет руководителЯ. џ  знаю,
милаЯ ѓрейс,  что  ты  хочешь  сказать,  -  возразил  он  в  ответ  на  ее
протестующий жест, - но даже если бы ты и  была  права,  даже  если  бы  Я
годилсЯ на место твоего отца, они все равно не захотели бы  менЯ  слушать.
—то ж, может быть, оно и к лучшему. Џока мы  будем  все  вместе,  при  нас
останетсЯ и главнаЯ опасность, опасность, исходЯщаЯ от нас самих.
   ЏроизносЯ эти последние слова, ”илип бросил на нее пристальный  взглЯд,
но она, как видно, не понЯла его значениЯ.
   - ѓрейс, - сказал он, набравшись духу, - когда умирающие от голода люди
волею судьбы брошены все  вместе,  нет  такого  преступлениЯ,  на  которое
каждый из них не пошел бы, чтобы спасти свою жизнь; чем меньше надежды  на
спасение, тем упорнее они цеплЯютсЯ за нее. ’ы, верно, сама читала об этом
в книгах. ѓосподи боже! „а что с тобой, ѓрейс?
   …сли она и не читала этого в книгах,  то  прочитала  на  лице,  которое
показалось в ту самую минуту в дверном отверстии; в  лице  этом  было  так
мало человеческого, оно пробуждало столь страшные мысли,  что  девушке  не
потребовалось дальнейших разъЯснений; это был знакомый ей человек -  Џитер
„амфи, но в то же времЯ то был хищный  зверь,  приготовившийсЯ  к  прыжку.
‡астенчивость и женское  чутье  пересилили  у  ѓрейс  чувство  страха;  не
признавшись ”илипу, чего она испугалась, она спрЯтала лицо у него на груди
и прошептала:
   - џ все понЯла.
   Љогда она поднЯла голову, „амфи не было.
   - “спокойсЯ, ѓрейс. џ не хочу пугать тебЯ, но хочу, чтобы ты понЯла всю
тЯжесть нашего положениЯ, пока у нас еще есть силы, чтобы спастись. Џуть к
спасению - только один; ты знаешь, о чем Я говорю; страшный путь, но разве
не страшнее оставатьсЯ здесь и ждать гибели? …ще раз прошу тебЯ:  доверьсЯ
мне. Љогда Я говорил с тобой в последний раз, у менЯ было  гораздо  меньше
надежды, чем сегоднЯ. ‘ тех пор Я разведал дорогу, Я начал ориентироватьсЯ
в расположении гор. Њы пройдем. ‚от все, что Я хотел тебе сказать.
   - Ђ сестра? Ђ брат?
   - Ќести с собой малютку нам не по силам, да она и не  вынесет  тЯгостей
пути. ’вой брат должен остатьсЯ с ней; его сила  и  бодрость  послужат  ей
опорой. Ќет, ѓрейс, мы должны идти одни. Џойми, что наше спасение - это  и
их спасение. Ћни продержатсЯ  здесь,  пока  мы  не  вернемсЯ  за  ними,  а
вчетвером мы не осилим трудностей пути. џ пошел бы и один, но Я не в силах
оставить тебЯ, милаЯ ѓрейс.
   - …сли ты оставишь менЯ, Я умру, - сказала она простодушно.
   - џ знаю, - ответил он тоже без всЯкой аффектации.
   - Ќо не лучше ли обождать? Џомощь может прийти  в  любую  минуту,  даже
завтра.
   - ‡автра мы будем слабее сегоднЯшнего. ‘илы наши убывают с каждым днем.
   - Ђ старый доктор?
   - Ћн скоро будет там, где уже не нуждаютсЯ в помощи, -  грустно  сказал
молодой человек. - ’сс, он просыпаетсЯ.
   Ћдин из закутанных в одеЯло мужчин зашевелилсЯ. ”илип подошел к  очагу,
подбросил сучьев и разгреб угли. ‚спыхнувшее пламЯ осветило лицо  старика;
его лихорадочно блестевшие глаза были устремлены на ”илипа.
   - ‡ачем вы роетесь в очаге? - ворчливо спросил он с легким  иностранным
акцентом.
   - ђаздуваю огонь.
   - Ќе троньте его.
   ”илип, не спорЯ, отошел в сторону.
   - Џодойдите, - сказал старик.
   ”илип приблизилсЯ к нему.
   - Њожно не задавать вопросов, - сказал старик,  пристально  поглЯдев  в
глаза молодому человеку. - Ћтветы написаны  у  вас  на  лице.  ‚се  та  же
историЯ. џ знаю ее наизусть.
   - Ќу и что?
   - Ќичего, - устало сказал старик.
   ”илип снова отошел.
   - ‚ы закопали Ящик и рукописи?
   - „а.
   - Ќадежно?
   - Ќадежно.
   - Ђ как вы обозначили место?
   - Џирамидой из камней.
   - Ђ немецкие и французские объЯвлениЯ?
   - Џрибил их везде, где мог, по краЯм старой дороги.
   - Ћтлично.
   Љогда ”илип повернулсЯ, чтобы идти, циническое выражение  на  его  лице
словно усилилось. Ќе дойдЯ до двери, он остановилсЯ, вытащил из-за  пазухи
увЯдший цветок с поникшими лепестками и вручил его старику.
   - ‚от вам второй экземплЯр того цветка, что вы разыскивали.
   ‘тарик приподнЯлсЯ на локтЯх, схватил цветок  и  принЯлсЯ  разглЯдывать
его, задыхаЯсь от волнениЯ.
   - „а, тот самый цветок, - сказал он с глубоким вздохом облегчениЯ. -  Ђ
вы... вы говорите, что нет новостей...
   - ђазрешите узнать,  в  чем  же  новость?  -  спросил  ”илип  с  легкой
усмешкой.
   - Ќовость в том, что Я прав,  а  ‹инней,  „арвин  и  ќшшольц  ошиблись.
‘делано важнейшее открытие. ’ак называемаЯ альпийскаЯ фиалка совсем не то,
чем ее считали до сих пор... ‘овершенно самостоЯтельный вид!..
   - ‚ажнаЯ новость длЯ людей, умирающих с  голоду,  -  с  горечью  сказал
”илип.
   -  ќто  еще  не  все,  -  продолжал  старик,  не  обращаЯ  вниманиЯ  на
скептическое замечание ”илипа. - ќтот  цветок  не  мог  вырасти  в  полосе
вечных снегов. Ћн зародилсЯ  в  теплой  земле,  под  благодатным  дыханием
солнца. …сли бы вы не сорвали его, он вырос бы и отцвел, как ему  повелела
природа. ќто значит, что через два месЯца там, где  вы  нашли  его,  да  и
здесь, где Я сейчас лежу, будет расти  трава.  Њы  -  ниже  уровнЯ  вечных
снегов.
   - —ерез два месЯца! - воскликнула молодаЯ  девушка,  нервически  сжимаЯ
руки.
   - —ерез два месЯца! - сумрачно повторил молодой человек.  -  —ерез  два
месЯца мы будем далеко отсюда или же нас не будет совсем.
   - „опускаю, - сказал старик сухо. - Ќо если вы точно выполнили все, что
касаетсЯ безопасности моих коллекций и рукописей, они не пропадут и в свое
времЯ станут достоЯнием науки.
   ќшли отвернулсЯ  с  жестом  нескрываемой  досады,  а  старик  бессильно
опустил голову. ‘делав вид, что он хочет приласкать  ребенка,  ќшли  снова
приблизилсЯ к ѓрейс, что-то сказал ей почти неуловимым шепотом и  удалилсЯ
через дверное отверстие. Љогда он ушел, старик приподнЯл голову  и  позвал
слабым голосом:
   - ѓрейс!
   - —то, доктор „еварджес?
   - Џодойди ко мне.
   Ћна поднЯлась и приблизилась к нему.
   - ‡ачем он подходил к очагу, ѓрейс?  -  спросил  „еварджес,  бросаЯ  на
девушку подозрительный взглЯд.
   - Ќе знаю.
   - ’ы обо всем ему рассказываешь. Ћб этом ты тоже ему рассказала?
   - Ќет, сэр.
   „еварджес пристально поглЯдел на нее, как если бы читал все  ее  тайные
мысли, потом, как видно успокоившись, сказал:
   - Џора остудить его в снегу.
   ЊолодаЯ девушка стала разрывать тлеющую золу, пока  не  обнаружила  там
камень величиной с куриное Яйцо; камень был раскален добела и  в  полутьме
светилсЯ. „вумЯ обгорелыми палочками она с некоторым трудом  извлекла  его
из очага и положила  в  снег,  нанесенный  ветром  у  порога,  после  чего
вернулась к изголовью „еварджеса.
   - ѓрейс!
   - „а, сэр.
   - ’ы решила уйти?
   „евушка ничего не ответила.
   - Ќе говори  -  нет.  џ  подслушал  ваш  разговор.  „опускаю,  что  это
правильное решение. Ќо не в этом суть. Џравильное ли, нет ли, ты уйдешь  с
ним все равно. ‘кажи, ѓрейс, что ты знаешь об этом человеке?
   Ќи  почти  что  дочернЯЯ  любовь  к   доктору   „еварджесу,   рожденнаЯ
многодневным общением, ни сблизившие  их  страданиЯ,  ни  нависшаЯ  угроза
смерти, ничто не приглушило в ѓрейс  инстинктивной  независимости  женской
натуры. Ћна тотчас оборонила себЯ щитом и стала  слабой  рукой  парировать
удары умирающего противника.
   - ‚се мы знаем, сэр, какой он верный  друг.  Ѓескорыстный  друг.  ‘коль
многим все мы обЯзаны его отваге, его выдержке, его уму!
   - ‚здор! …ще что?
   - Ќе знаю, что сказать... ђазве только, что он всегда был предан вам. џ
думала, что и вы его любите. ‚едь это вы привели его  к  нам,  -  добавила
девушка не без коварства.
   - „а, Я повстречал его в ‘уитуотере. Ќо Я не знаю ни кто он, ни  откуда
он взЯлсЯ. ’ебе он что-нибудь рассказывал?
   - Ћн бежал от злого  отчима.  Љ  нему  дурно  относились  в  семье.  Ћн
отправилсЯ на ‡апад, решил поселитьсЯ один, среди индейцев или же попытать
счастьЯ в Ћрегоне. Ћн очень гордый - вы знаете это, сэр. Ћн  не  похож  на
нас, он джентльмен, как и вы, образованный человек.
   - „а, здесь он образованный человек!.. Ќе отличает лепестка от тычинки!
- проворчал „еварджес. - Џусть будет так. ‘кажи лучше, после того как вы с
ним убежите, обещает он на тебе женитьсЯ?
   Ќа мгновение впалые щеки девушки зарделись румЯнцем;  она  растерЯлась,
но тут же вновь овладела собой.
   - Ќе жестоко ли так шутить, сэр, и в такую минуту? -  кротко  возразила
юнаЯ лицемерка. - Ћт нашего успеха зависит  жизнь  моего  любимого  брата,
малютки сестры, жизнь погибающих женщин. Ќи у кого, кроме  нас  двоих,  не
хватит сил пройти этот путь; без моей помощи ему будет труднее;  ведь  мне
требуетсЯ гораздо меньше пищи длЯ поддержаниЯ сил, чем ему. џ верю в  нашу
удачу; мы вернемсЯ немедлЯ, вернемсЯ с подмогой. Ќет, сэр, сейчас не времЯ
шутить. Ќа карте жизнь наших спутников и ваша - тоже.
   - —то до менЯ, - бесстрастно сказал старик,  -  Я  завершил  расчеты  с
жизнью. Љогда вы вернетесь, если только вы вернетесь  вообще,  -  менЯ  не
будет в живых. - ‘удорога  боли  прошла  по  его  лицу.  ‘  минуту  он  не
шевелилсЯ, как бы набираЯсь сил.  Љогда  он  снова  заговорил,  голос  его
звучал слабее и глуше: - Џодойди поближе, дитЯ, Я должен тебе еще  кое-что
сказать.
   ѓрейс колебалась. ђазговор вселил  в  нее  какой-то  страх  перед  этим
человеком. Ћна оглЯнулась на спЯщего брата.
   - Ћн не проснетсЯ,  -  сказал  „еварджес,  следЯ  за  ней  взглЯдом.  -
‘нотворное еще действует. Џринеси мне то, что ты вынула из золы.
   ѓрейс принесла камень; он стал синевато-серым и походил теперь на кусок
шлака. ‘тарик взЯл его в руки, внимательно оглЯдел и сказал ѓрейс:
   - ’еперь потри его об одеЯло, и покрепче.
   ѓрейс повиновалась. Џоверхность камнЯ чуть заиграла белым блеском.
   - Ѓлестит, как серебро, - задумчиво оказала девушка.
   - ќто слиток серебра, - ответил „еварджес.
   ѓрейс невольно выпустила камень из рук и отступила назад.
   - ‚озьми, - сказал старик, - Я отдаю его тебе. џ  нашел  его  год  тому
назад в ущелье, когда обследовал горную цепь, идущую отсюда на запад.  ’ам
много серебра, целаЯ сокровищница, ты слышишь менЯ, ѓрейс? †ила проходит в
синеватой породе; помнишь, как выглЯдел камень, когда мы вчера его клали в
огонь? џ опишу тебе это место, расскажу, как его  найти.  џ  передаю  тебе
свое право на серебро - право первооткрывателЯ. ‚озьми  его;  владей  моим
богатством.
   - Ќет, нет! - поспешно возразила  девушка.  -  Ћставьте  его  себе.  ‚ы
будете жить, оно вам еще пригодитсЯ.
   - Ќет, ѓрейс. џ не взЯл бы его даже если б мне суждено было остатьсЯ  в
живых. џ был богат, очень богат, и богатство не принесло мне счастьЯ.  ќти
залежи серебра мне ни к чему. ‘орнаЯ трава, котораЯ растет  рЯдом  с  ним,
кажетсЯ мне теперь большим  сокровищем.  Џрими  мой  подарок.  ‚  мире,  в
котором мы живем, богатство дает почет, положение в  обществе.  Џрими  мой
подарок. ’ы станешь такой же независимой и гордой, как твой  возлюбленный.
’ы будешь вечно прекрасной в его глазах, ибо твоЯ красота будет  оправлена
в серебрЯную раму и твоЯ добродетель получит серебрЯный  пьедестал.  Џрими
мой подарок: он - твой.
   - Ќо у вас же есть родные, друзьЯ, - возразила девушка, отступаЯ  прочь
от светЯщегосЯ камнЯ в почти  суеверном  ужасе.  -  …сть  другие,  имеющие
больше прав...
   - Ќикто не имеет больше прав, чем ты, - торопливо  прервал  ее  старик,
переводЯ слабеющее дыхание.  -  ‘читай  это  наградой,  если  хочешь.  €ли
взЯткой твоему возлюбленному, чтобы он выполнил, что обещал,  и  спас  мои
коллекции и рукописи. …сли хочешь, считай это искупительной жертвой;  быть
может, Я знал когда-то другую молодую девушку, которой такой подарок  спас
бы жизнь. ‘ловом, думай что хочешь, но прими мой дар.
   Џоследние слова он произнес шепотом. ‘ероватаЯ бледность  разлилась  по
его лицу, дыхание стало прерывистым.  ѓрейс  хотела  разбудить  брата,  но
„еварджес коснеющей рукой воспретил ей это. ‘обрав силы, он приподнЯлсЯ на
локте, вытащил из кармана конверт и вложил ей в руку.
   - ‚от здесь... план местности, описание руды... все  -  твое...  скажи,
что ты согласна... скорее, ѓрейс, скорее...
   Ћн сник. ѓрейс нагнулась, чтобы приподнЯть ему голову, но в этот момент
кто-то заслонил собою дверное отверстие.  Ѓыстро  оглЯнувшись,  она  снова
увидела лицо „амфи.
   Ќа этот раз она не вскрикнула, но, словно разом  набравшись  решимости,
повернулась к „еварджесу и сказала:
   - џ согласна.
   Ћна снова оглЯнулась, с вызовом в глазах; „амфи исчез.
   - ‘пасибо, - сказал старик.
   ѓубы его продолжали шевелитьсЯ, но слов нельзЯ  было  разобрать.  ѓлаза
словно подернулись пленкой.
   - „октор „еварджес! - позвала ѓрейс шепотом.
   ‘тарик не отвечал. "Ћн умирает", - мелькнуло  в  голове  у  девушки,  и
внезапный,  неведомый  доселе  страх  овладел  ею.  †иво  поднЯвшись,  она
бросилась к брату и попыталась разбудить его. Ћн только застонал во сне. ‚
отчаЯнии она оглЯделась вокруг, потом подбежала к дверному отверстию:
   - ”илип!
   Ќикакого ответа. —ерез длинный узкий  ход  она  выбралась  наружу.  “же
стемнело, и в нескольких  футах  от  хижины  ничего  не  было  видно.  Ћна
торопливо оглЯнулась назад, а потом, как видно  совсем  потерЯвши  голову,
ринулась во тьму. ‚ ту же минуту две фигуры вышли из тени и  скользнули  в
хижину. ќто были миссис Ѓрэкет и мистер „амфи.
   €х можно было принЯть за двух крадущихсЯ хищных зверей - так осторожны,
дерзки и в то же времЯ опасливы были их движениЯ. ’о они передвигались  на
ногах, то припадали на четвереньки. Ћни метались по хижине, сталкивались в
полутьме, награждали друг друга тумаками и  плевками,  шнырЯли  по  углам,
рылись в гаснущих углЯх, в остывшей золе, перебрасывали одеЯла  и  бизоньи
шкуры, оглЯдывали и обнюхивали все, что попадало им под руку. Џризнав свое
поражение, они злобно воззрились один на другого.
   - ‘ожрали, будь они проклЯты! - хрипло прошептала миссис Ѓрэкет.
   - Ќе похоже было на съестное, - возразил „амфи.
   - ’ы же сам видел, как девчонка вынула эту штуку из огнЯ?
   - „а.
   - € потерла об одеЯло?
   - „а.
   - Ѓолван! € ты не разглЯдел, что у нее в руках?
   - Ђ что?
   - ЏеченаЯ картошка!
   „амфи был ошеломлен.
   - Ђ зачем ей было  тереть  печеную  картошку  об  одеЯло?  ‚едь  сойдет
хрустЯщаЯ кожура! - спросил он.
   - ѓоспода не привыкли жрать в кожуре, - с  проклЯтием  ответила  миссис
Ѓрэкет.
   „амфи все еще был под впечатлением сделанного открытиЯ.
   - Ћн сказал ей, что знает  место,  где  есть  еще,  -  прошептал  он  с
жадностью.
   - ѓде?
   - џ не расслышал.
   - Ѓолван! ’ы должен был ухватить его  за  глотку,  вытрЯхнуть  из  него
душу, - прошипела миссис Ѓрэкет в бессильной Ярости. - ‚  блохе  и  в  той
больше отваги. „ай мне только добратьсЯ до девчонки. ’сс! ќто что?
   - Ћн шевелитсЯ, - сказал „амфи.
   ‚ то же мгновение оба вновь превратились в застигнутых врасплох зверей,
озабоченных только тем, чтобы унести поскорее ноги. Ћни боЯлись  встать  с
места. ‘тарик повернулсЯ на  бок  и  что-то  прошептал  в  забытьи.  Џотом
позвал:
   - ѓрейс!
   Џоказавши своему спутнику знаком, чтобы он молчал, женщина склонилась к
старику:
   - ќто Я, родной.
   - ‘кажи ему, чтобы ничего не забыл. Џусть помнит свое  обещание.  Џусть
скажет тебе, где Яма.
   - ѓде, родной?
   - Ћн скажет тебе. Ћн знает.
   - џ слушаю, родной.
   - Џри входе в Њоньюмент каньон. ‚ ста футах  севернее  одиноко  стоЯщей
сосны. Ќа глубине в два фута под пирамидой из камней.
   - „а.
   - ‚олки почуют.
   - „а.
   - Љамни - защита от хищных зверей.
   - „а, конечно.
   - Ћт когтей и клыков...
   - „а.
   - Ћт голодных зверей.
   - „а, родной.
   Ѓлуждающий взор старика вдруг погас, как задутаЯ свеча. ЌижнЯЯ  челюсть
отвисла. Ћн умер. Ђ над его мертвым телом  сидели  скорчившись  мужчина  и
женщина, испуганные, но ликующие. Ќа их лицах играла улыбка, перваЯ улыбка
с того рокового днЯ, когда они вступили в каньон.


        3. ѓќЃђ€…‹њ

   Ќаутро обнаружилось,  что  в  лагере  не  стало  пЯти  человек.  „октор
„еварджес умер. ”илип ќшли, ѓрейс Љонрой,  Џитер  „амфи  и  миссис  Ѓрэкет
бесследно исчезли.
   ‘мерть старика едва ли  кого  взволновала  или  опечалила,  но  бегство
четверых вызвало у оставшихсЯ  приступ  бессильной  Ярости.  Ѓеглецы,  как
видно, разведали путь к спасению и ушли, никому  ничего  не  сказав.  ЃурЯ
негодованиЯ нарастала: имущество  беглецов  было  тотчас  конфисковано,  а
жизнь объЯвлена вне закона. Ѓыли предпринЯты некоторые шаги - общим числом
не более двадцати, - чтобы преследовать изменников.
   ’олько один человек знал, что ѓрейс ушла с ”илипом, - это был  ѓэбриель
Љонрой.  Љогда  он  проснулсЯ  на  рассвете,  то  нашел   клочок   бумаги,
пришпиленный к одеЯлу; на нем было написано карандашом:
   "Ѓоже, благослови дорогого брата и сестренку и сохрани им  жизнь,  пока
мы с ”илипом не придем назад".
   ђЯдом лежало немного еды; как видно, ѓрейс собирала прощальный подарок,
экономЯ его из своего скудного рациона.  ѓэбриель  немедленно  присоединил
эти крохи к своему запасу.
   Џотом   он   принЯлсЯ   нЯнчить   сестренку.   Џри   своей    природной
жизнерадостности ѓэбриель был еще наделен особым умением развлекать детей,
скорее даже не умением, а талантом. ќтот молодой человек имел все  данные,
чтобы стать первоклассной нЯнькой или сиделкой. ”изическаЯ сила сочеталась
в нем с нежностью,  густой  рокочущий  голос  рождал  доверие,  руки  были
умелыми и твердыми, к широкой груди невольно  хотелось  припасть.  ’ак  уж
повелось с самого начала их изнурительного похода, что матери поручали его
заботам своих детей, старухи умирали у него на  руках,  и  каждый,  кто  в
чем-либо нуждалсЯ, шел к нему за помощью. Ќикому  не  приходило  в  голову
благодарить ѓэбриелЯ, да и сам он не ждал ни от кого  благодарности.  „аже
не помышлЯЯ, что творит добро, он не придавал своим поступкам ни малейшего
значениЯ. Љак это и бывает в подобных случаЯх, остальные думали,  что  ему
виднее, и ценили его доброту не больше, чем он сам.  Њало  того,  принимаЯ
услуги ѓэбриелЯ, они взирали на него при этом с некоторым  снисходительным
сожалением.
   - Ћлли, - сказал он, слегка подбрасываЯ сестренку на руках,  -  что  ты
скажешь, если Я подарю тебе хорошую куколку?
   Ћлли широко раскрыла свои голодные глазенки и кивнула,  выражаЯ  полное
согласие и удовольствие.
   - Љрасивую куколку с мамой, - продолжал ѓэбриель. - Њама будет  нЯнчить
куколку, как настоЯщего ребеночка, а ты будешь ей помогать. •очешь?
   Џредложение нЯнчить куколку вдвоем, видимо,  заинтересовало  Ћлли.  ќто
была новинка.
   - ’огда братец ѓэйб тебе ее достанет. Ђ  ѓрейси  куда-нибудь  уйдет  от
нас; иначе не будет места длЯ мамы с куколкой.
   Ћлли сперва запротестовала, но потом, любопытнаЯ, как все женщины, даже
когда они  умирают  с  голоду,  захотела  поглЯдеть  на  новую  куклу.  €з
благоразумиЯ она все же спросила:
   - Ђ кукла не голоднаЯ?
   - ќта кукла никогда не бывает голодной, - заверил ее ѓэбриель.
   - ‚от как! - откликнулась довольнаЯ Ћлли.
   ’отчас же наш хитрец разыскал несчастную миссис „амфи.
   - ‚ы совсем извелись со своей малюткой, - сказал он, погладив сверток у
нее на руках и потрепав за щечку воображаемого младенца. - Џо-моему, детЯм
лучше, когда  они  вместе.  Ѓоже  мой,  как  похудела  ваша  крошка.  Ќадо
что-нибудь придумать. Џойдемте-ка  с  ней  к  Ћлли;  девочка  вам  немного
подсобит. Џобудьте у нас до завтра.
   ‡автрашний  день  был  длЯ  миссис  „амфи  пределом,  за   который   не
переступало ее воображение.
   Џока что вместе со своим свертком она перебралась в хижину ѓэбриелЯ,  и
Ћлли  получила  требуемое  развлечение.  ‚озможно,   что   человек   более
утонченный и наделенный более Ярким воображением не решилсЯ  бы  на  столь
трагическую инсценировку; ѓэбриель же был доволен, что  разрешил  стоЯвшие
перед ним трудности. Ћлли не спрашивала, куда ушла ѓрейс, и была вместе  с
миссис „амфи занЯта делом.  ‘менЯЯ  одна  другую,  они  нЯнчили  свернутое
одеЯло. „евочка, готовЯ себЯ длЯ Ѓудущего, забыла о ЌастоЯщем;  несчастнаЯ
мать погружалась в воспоминаниЯ о Џрошлом. Ќе думаю,  чтобы  кто-либо  еще
сумел без содроганиЯ наблюдать, как Ћлли и миссис „амфи урывали  крохи  от
своей еды длЯ несуществующего ребенка, но ѓэбриель, как Я уже сказал,  был
режиссером этого представлениЯ, а чтобы оценить  зрелище  по  достоинству,
нужно находитьсЯ в зрительном зале.
   ‚ полдень  скончалсЯ  истерический  юноша,  двоюродный  брат  ѓэбриелЯ.
ѓэбриель навестил соседей, чтобы подбодрить их. …му отчасти  удалось  это;
во всЯком  случае,  он  вдохновил  их  златоуста  на  новые  увлекательные
рассказы. ‚ четыре часа днЯ, когда ѓэбриель  отправилсЯ  к  себе,  мертвое
тело все еще оставалось непогребенным.
   ’емнело. ‚троем они коротали времЯ у очага, когда с миссис „амфи  вдруг
что-то приключилось. Ћна выронила сверток, руки ее бессильно упали, взглЯд
остановилсЯ. ѓэбриель окликнул ее, потом потрЯс за плечо,  но  женщина  не
слышала его призыва. Ћлли зарыдала.
   Џлач девочки  пробудил  миссис  „амфи.  Џо-прежнему  не  двигаЯсь,  она
заговорила, но каким-то странным, не своим голосом.
   - ‘лышите? - ѓэбриель сделал знак Ћлли, и та замолкла. - Ћни едут!
   - Љто? - спросил ѓэбриель.
   - ‘пасатели.
   - ѓде же они?
   - „алеко, очень далеко. ’олько еще  выезжают.  џ  вижу  их:  двенадцать
мужчин на лошадЯх, навьюченных припасами. €х ведет  американец;  остальные
все иностранцы. Ћни едут к нам, но они еще далеко. Ћх, как далеко!
   ѓэбриель сидел, устремив взглЯд на женщину, ни словом не  прерываЯ  ее.
Ћна замолкла; можно было подумать, что она умерла. Џотом заговорила снова:
   - ‘олнце светит, пташки поют, трава зеленеет  на  дороге.  Ќо  они  еще
далеко. Ћх, как далеко!
   - ‡наете вы кого-нибудь из них? - спросил ѓэбриель.
   - Ќет.
   - Ђ они знают нас?
   - Ќет.
   - Џочему же они едут сюда и откуда известно им, что мы здесь?
   - ’от, кто ведет их, видел нас.
   - ‚идел?
   - „а, во сне.
   ѓэбриель присвистнул и поглЯдел на сверток с воображаемым младенцем.  ‚
речах  безумной  женщины   могло   быть   нечто   сверхъестественное   или
провидческое, - это ѓэбриель допускал, но чтобы неведомый ему мужчина,  не
страдающий к тому же от голодного бреда, тоже оказалсЯ провидцем - это  уж
слишком! ‚се же, собрав весь свой  оптимизм  и  природное  добродушие,  он
спросил:
   - Љаким путем они поедут?
   - ‘перва по цветущей долине, потом берегом сиЯющей на солнце реки.  Ћни
перевалЯт через горы и вступЯт в другую долину, котораЯ  обрываетсЯ  круто
вниз к бурному потоку. ‚от он рЯдом, бежит по  камнЯм.  ‚зглЯните  на  эту
долину! ‚он там, за снежным пиком! ‚сЯ в цветущей зелени! ‚ каплЯх  дождЯ!
Ќу поглЯдите же! ‚он там!
   Ћна указала пальцем на север, где лежали грозные снега.
   - Ђ сами вы не можете отправитьсЯ туда? - спросил практически  мыслЯщий
ѓэбриель.
   - Ќет.
   - Џочему?
   - џ должна обождать свою малютку. Ћна придет за мной  сюда.  Ћна  будет
искать менЯ.
   - Љогда она придет?
   - ‡автра.
   ќто столь полюбившеесЯ ей слово  она  вымолвила  в  последний  раз.  …е
малютка пришла за ней вскоре  после  полуночи,  пришла  озареннаЯ  светом,
которого не приметил ѓэбриель. Ћтблеск  его  вспыхнул  в  гаснущих  глазах
несчастной безумной матери, когда она, привстав, простерла исхудалые  руки
навстречу своему дитЯти - и упала мертвой.
   ‚зЯв с пола свернутое одеЯло, ѓэбриель положил его на грудь  покойнице.
Џотом побежал в соседнюю хижину.
   Џо причине, оставшейсЯ нам  неизвестной,  он  только