битых  в  дно,  чтобы  коровы   не
переходили реку вброд.
   „а, вот что было особенно больно: вопрос, должна  ли  женщина  поведать
любимому историю своей жизни, был длЯ  нее  тЯжким  крестом,  а  у  других
вызывал смех. Љазалось, люди смеютсЯ над мученичеством.
   - ’эсси! - раздалось за ее спиной, и Љлэр,  перепрыгнув  через  канаву,
остановилсЯ подле нее. - ’ы моЯ невеста, правда?
   - Ќет, нет, Я не могу! ђади вас, мистер Љлэр, ради вас Я говорю "нет"!.
   - ’эсс!
   - € все-таки - нет! - повторила она.
   Ќе ожидаЯ ответа, он обнЯл было ее за талию, просунув  руку  под  косу.
(Џо воскресеньЯм девушки помоложе, в том  числе  и  ’эсс,  завтракали,  не
заколов кос, а потом, отправлЯЯсь в церковь, сооружали  высокую  прическу,
котораЯ в будние  дни  помешала  бы  доить  коров.)  ‘кажи  она  "да",  он
поцеловал бы  ее  -  несомненно,  таково  было  его  намерение,  -  но  ее
решительный отказ заставил заговорить его чуткую совесть. †изнь под  одной
кровлей и неизбежные встречи ставили ее как  женщину  в  столь  невыгодное
положение, что он  считал  нечестным  воздействовать  на  нее  ласками,  к
которым не постеснЯлсЯ бы прибегнуть, имей она возможность не  встречатьсЯ
с ним. Ћн не поцеловал ее и снЯл руку с ее талии.
   ќто все и решило. “ ’эсс хватило  сил  отказать  ему  только  благодарЯ
рассказу мистера Љрика о вдове; еще секунда - и ее сопротивление  было  бы
сломлено. Ќо ќнджел не сказал больше ни слова. Ћн  ушел,  и  на  лице  его
застыло выражение растерЯнности.
   ‚стречались они ежедневно,  но,  быть  может,  реже,  чем  прежде.  ’ак
пролетели еще две-три недели. Ѓыл конец сентЯбрЯ.  ’эсс  по  глазам  Љлэра
угадывала, что он решилсЯ повторить свою просьбу.
   ’еперь он изменил свою тактику, словно убедившись в том, что  отказ  ее
объЯснЯетсЯ в конце концов лишь смущением и молодостью, - она испугана его
предложением. …е порывистые, уклончивые ответы,  когда  заходила  об  этом
речь, подтверждали его догадку, и он повел другую игру: был очень  неЯсен,
но не прикасалсЯ к ней, ограничиваЯсь словами.
   Љлэр настойчиво добивалсЯ ее согласиЯ и голос его звучал, как  журчание
молока; он ухаживал за ней, когда она доила коров, снимала сливки, сбивала
масло, делала сыры, ходила на птичник или к поросившимсЯ свиньЯм, - ни  за
одной доильщицей никогда так не ухаживали.
   ’эсс знала, что силы ей изменЯт. ђелигиозное представление  о  какой-то
моральной законности первого союза и добросовестное желание быть искренней
не могли ее поддержать. ‘лишком горЯчо она  его  любила  и  видела  в  нем
божество; хотЯ она была простой, необразованной девушкой, все лучшее в ней
страстно жаждало его духовного руководства. ’эсс упорно  твердила:  "џ  не
могу быть его женой", но эти слова были пустым звуком. Ћни лишь доказывали
ее неуверенность, ибо сознание своей силы в словах не нуждаетсЯ. ‡вук  его
голоса, повторЯвшего ей  все  те  же  клЯтвы,  переполнЯл  ее  радостью  и
страхом, и, добиваЯсь его отречениЯ от нее,  она  больше  всего  на  свете
страшилась, что он подчинитсЯ.
   Љак и всЯкий мужчина, держал он себЯ так, словно готов был  любить  ее,
беречь и охранЯть, невзираЯ ни  на  какие  условиЯ,  перемены,  трудности,
разоблачениЯ, - и уныние ее рассеивалось, когда она думала  о  его  любви.
Џриближалось равноденствие, и хотЯ погода была ЯснаЯ,  дни  стали  гораздо
короче. Џо утрам на мызе давно  уже  работали  при  свечах,  и  однажды  в
четвертом часу утра Љлэр возобновил свои мольбы.
   …ще в ночной рубашке, ’эсс, как всегда, подбежала к  его  двери,  чтобы
разбудить его, потом оделась и разбудила остальных, а через  десЯть  минут
вышла со свечой в руке на площадку лестницы. ‚ то же времЯ Љлэр без куртки
спустилсЯ к ней и загородил дорогу.
   - Ќу-с, мисс кокетка, - повелительно сказал он,  -  подождите  минутку!
„ве недели прошло с тех пор, как мы с вами говорили, и так продолжатьсЯ не
может. ‚ы должны сказать, что у вас на уме, или мне придетсЯ оставить этот
дом. ‘ейчас моЯ дверь была приоткрыта, и Я вас увидел. ђади вас  Я  должен
уехать. ‚ы не понимаете... Ќу? ‘кажете ли вы наконец "да"?
   - џ только что встала, мистер Љлэр, и, право  же,  сейчас  еще  слишком
рано, чтобы менЯ бранить, - притворилась она  обиженной.  -  Ќе  называйте
менЯ кокеткой, это жестоко и несправедливо. Џодождите немного. Џожалуйста,
под о дадите! ’еперь Я подумаю об этом серьезно. „айте мне пройти!
   …е и в самом деле можно было заподозрить в кокетстве,  когда,  держа  в
вытЯнутой руке свечу, она пыталась улыбнутьсЯ, хотЯ говорила серьезно.
   - Ќу так зовите менЯ ќнджелом, а не мистером Љлэром.
   - ќнджел...
   - ‘кажите: дорогой ќнджел.
   - Ќо ведь если Я так скажу, значит Я согласна?
   - Ќет, это значит только, что вы менЯ любите, даже  если  и  не  можете
выйти за менЯ, а вы были столь добры, что давно уже в этом признались.
   - Ќу хорошо... раз вы менЯ заставлЯете,  Я  скажу:  дорогой  ќнджел,  -
прошептала она, не спускаЯ глаз  со  своей  свечи;  хотЯ  она  была  очень
взволнована, но на губах ее мелькнула лукаваЯ улыбка.
   Љлэр решил не целовать ее, пока не добьетсЯ  ее  согласиЯ;  но  ’эсс  в
рабочем платье, изЯщно подколотом, с волосами,  небрежно  закрученными  на
голове, - причесатьсЯ можно было позднее, на досуге, после доениЯ коров, -
эта ’эсс заставила его забыть о принЯтом решении, и он прикоснулсЯ  губами
к ее щеке. Ћна быстро сбежала по лестнице, не оглЯнувшись и не  сказав  ни
слова. ’ри другие девушки были уже внизу, и разговор не возобновилсЯ.  Џри
тусклом, желтом свете свечей, сливавшемсЯ с первыми холодными лучами зари,
они, за исключением Њэриэн, посмотрели на парочку грустно и подозрительно.
   Љогда снЯты были сливки - теперь на эту работу  уходило  мало  времени,
так как с приближением осени коровы давали все меньше молока,  -  ђэтти  и
остальные работницы вышли из дому. ‚любленные последовали за ними.
   - Ќаши переживаниЯ так не похожи на ту жизнь,  которую  ведут  они,  не
правда ли? - задумчиво сказал он ей, посматриваЯ на трех  девушек,  идущих
впереди в холодном бледном свете загорающегосЯ днЯ.
   - ђазница не так уж велика, - отозвалась она.
   - Џочему вы так думаете?
   - Џочти у всех женщин есть эти... переживаниЯ, - запинаЯсь,  выговорила
’эсс новое слово, которое, по-видимому, произвело на нее впечатление. - ‚ы
ведь не все о них знаете.
   - —то ж мне знать о них?
   - ЉаждаЯ... почти каждаЯ... - начала она, - была  бы,  пожалуй,  лучшей
женой, чем Я. €, быть может, они любЯт вас так же, как Я... почти так же.
   - Ћ ’эсси!
   Љазалось, это нетерпеливое восклицание обрадовало ее и успокоило,  хотЯ
она мужественно решила быть великодушной во зло себе. ’ак она и поступила,
но на вторичную попытку унизить себЯ у нее не хватило сил. Љ  ним  подошел
один из приходЯщих работников, и больше они не возвращались  к  разговору,
который глубоко интересовал обоих. Ћднако ’эсс знала, что этот день  будет
решающим.
   Љ вечеру домочадцы и работники Љрика ушли по обыкновению на  луг  доить
коров, которые паслись далеко от мызы. Љоровы давали мало молока, так  как
приближалось времЯ, когда им  предстоЯло  телитьсЯ,  и  многие  доильщики,
работавшие летом, были отпущены.
   ђаботали  не  спета.  €з   подойников   выливали   молоко   в   высокие
металлические бидоны, стоЯвшие на  большой  рессорной  повозке;  выдоенные
коровы лениво отходили прочь.
   ”ермер Љрик работал вместе  с  остальными,  и  его  белый  халат  резко
выделЯлсЯ на фоне свинцового вечернего неба. ‚друг он  посмотрел  на  свои
массивные часы.
   - ќ, да  сейчас  позднее,  чем  Я  думал!  -  воскликнул  он.  -  Ќужно
поторопитьсЯ, чтобы не опоздать на станцию. ‘егоднЯ мы не успеем вернутьсЯ
домой и соединить эти бидоны с остальными. ЏридетсЯ  ехать  прЯмо  отсюда.
Љто повезет молоко?
   Њистер Љлэр предложил  свои  услуги,  хотЯ  это  и  не  входило  в  его
обЯзанности, и попросил ’эсс его сопровождать.  •отЯ  небо  было  затЯнуто
облаками, длЯ конца сентЯбрЯ вечер был душный и теплый, и  ’эсс  вышла  на
луг без верхней кофточки,  в  чепце  и  в  платье  с  короткими  рукавами.
ђазумеетсЯ, этот костюм не подходил длЯ поездки.  Ћна  бросила  взглЯд  на
свое легкое платье, но Љлэр  мЯгко  настаивал.  Џопросив  фермера  отнести
домой скамеечку и подойник, она согласилась и уселась  рЯдом  с  Љлэром  в
повозку.


        30

   ‚ надвигающихсЯ сумерках  они  ехали  по  ровной  дороге,  пересекавшей
растЯнувшиесЯ на много миль  луга,  за  которыми  вставали  темные  крутые
склоны ќгдон-•ита. Ќа  вершине  виднелись  купы  елей,  и  зазубренные  их
верхушки напоминали  зубчатые  башни,  увенчивающие  черный  заколдованный
замок.
   Ѓлизость друг к другу поглотила все мысли и чувства Љлэра и ’эсс; долго
не нарушали они молчаниЯ, и в тишине слышалсЯ лишь плеск молока в  высоких
бидонах. Џроселок, которым они ехали,  был  таким  уединенным,  что  никто
никогда не срывал здесь орехов с ветвей, и, созреваЯ, они падали на землю,
а Ягоды ежевики висели тЯжелыми гроздьЯми. ќнджел кнутом притЯгивал к себе
ветки, срывал Ягоды и подавал их ’эсс.
   ‚скоре хмурое  небо  послало  первых  предвестников  ненастьЯ  -  упали
тЯжелые капли дождЯ и духота сменилась порывами ветра, игравшего  волосами
путников.  ђечки  и  пруды  уже  не  отливали  ртутным  блеском;   широкаЯ
зеркальнаЯ гладь  превратилась  в  тусклую  свинцовую  пелену,  казавшуюсЯ
шероховатой. Ќо ’эсс оставалась  задумчивой;  дождь  бил  ее  по  лицу,  и
румЯнец на загорелых щеках стал Ярче. Љак всегда, волосы ее  растрепались,
так как она доила коров, прижимаЯсь головой к  их  животу;  из-под  оборок
коленкорового чепчика выбились прЯдки, и, смоченные дождем, они напоминали
липкие водоросли.
   - Џожалуй, лучше было мне не ехать, - прошептала  она,  посматриваЯ  на
небо.
   - Њне очень неприЯтно, что вы оказались под дождем, - сказал он,  -  но
как Я рад, что вы со мною.
   „алекий ќгдон скрылсЯ за дождевой сеткой. ‘темнело, и можно было  ехать
только шагом, так как дорога то и  дело  пересекалась  шлагбаумами.  ‘тало
прохладно.
   - Ѓоюсь, как бы вы не простудились - ведь руки и шеЯ у вас  открыты,  -
сказал он. - Џридвиньтесь ближе ко мне, и дождик до вас не доберетсЯ. џ бы
еще  больше  беспокоилсЯ,  если  бы  не  надеЯлсЯ,  что  дождь  будет  мне
союзником.
   Ћна незаметно придвинулась ближе, и  он  набросил  на  нее  и  на  себЯ
большой кусок парусины, которым  иногда  прикрывали  от  солнца  бидоны  с
молоком. ’ак как у Љлэра руки были занЯты, то ’эсс придерживала  парусину,
чтобы она не соскользнула.
   - Ќу, все в порЯдке... Ќет, не совсем: дождь стекает мне на шею, а вам,
должно быть, приходитсЯ еще хуже. ‚от теперь хорошо. ’эсс, руки  у  вас  -
как влажный мрамор. ‚ытрите их парусиной. ’еперь  дождь  вам  не  страшен,
если будете сидеть смирно. Ќу, дорогаЯ, что же  вы  мне  ответите  на  мой
вопрос? џ долго ждал.
   ‚ ответ он услышал только хлюпанье копыт по грЯзи  да  плеск  молока  в
бидонах, стоЯвших за его спиной.
   - ‚ы помните, что вы мне сказали?
   - Џомню, - отозвалась она.
   - ‚ы мне ответите раньше, чем мы вернемсЯ домой?
   - Џостараюсь.
   Ѓольше он не настаивал. ‚дали  показались  развалины  господского  дома
времен Љарла I, четко  вырисовывались  на  фоне  неба,  а  потом  остались
позади.
   - ‚от это интересное место, - начал он, желаЯ развлечь ее.  -  Ћдно  из
многих  поместий,  принадлежавших  древнему  нормандскому  роду,   который
некогда  пользовалсЯ  огромным  влиЯнием  в  этой  части  страны,  -  роду
д'ќрбервиллей. џ всегда о них вспоминаю, проезжаЯ мимо их бывших владений.
…сть что-то грустное в вымирании  древнего  знаменитого  рода,  даже  если
представители этого рода прославились как жестокие и властные феодалы.
   - „а, - сказала ’эсс.
   ‚ темноте они медленно подвигались вперед, и вдали замаЯчил слабый свет
- там, где днем на темно-зеленом фоне поЯвлЯлась  белаЯ  полоска  дыма,  -
знак,  свидетельствующий  о  том,  что  между  уединенным  их   мирком   и
современной жизнью устанавливаетсЯ времЯ от времени свЯзь. ђаза три-четыре
в день современнаЯ жизнь вытЯгивала белое  свое  щупальце,  прикасалась  к
здешнему мирку, а затем щупальце быстро втЯгивалось, словно прикоснулось к
чему-то чуждому.
   ‘лабый свет исходил от закоптелой лампы  на  маленькой  железнодорожной
станции - от жалкой земной звезды, котораЯ,  впрочем,  имела  в  некотором
смысле больше значениЯ длЯ обитателей мызы ’элботейс и всего человечества,
чем  небесные  светила,  хотЯ  далеко  ей  было  до  них.  Џовозку  начали
разгружать, а ’эсс спрЯталась от дождЯ под ближайшим деревом.
   Џослышалось шипение паровоза, по мокрым рельсам  поезд  почти  бесшумно
подошел к станции, и бидоны с молоком были быстро  погружены  на  товарную
платформу.  ”онари  локомотива  на  секунду  осветили   ’эсс   „арбейфилд,
неподвижно стоЯвшую под огромным остролистом. Ќи одно  существо  не  могло
быть более чуждо этим сверкающим рычагам и колесам,  чем  ’эсс  -  наивнаЯ
девушка с полными обнаженными руками, с мокрыми от дождЯ волосами и лицом;
на ней  было  ситцевое,  отнюдь  не  модное  платье,  коленкоровый  чепчик
сдвинулсЯ на лоб; она напоминала ласкового, отдыхающего леопарда.
   ‘нова  она  уселась  возле  своего  возлюбленного,  с  той   молчаливой
покорностью, какаЯ иногда свойственна страстным  натурам.  ‡авернувшись  с
головой в парусину, они снова окунулись в глубокий мрак  ночи.  ’эсс  была
очень  впечатлительна,  и  промелькнувшаЯ   перед   ней   вихрем   картина
технического прогресса заставила ее глубоко задуматьсЯ.
   - ‡автра утром лондонцы будут пить за завтраком это молоко,  правда?  -
спросила она. - Ќезнакомые люди, которых мы никогда не видели.
   - „а, должно быть, будут пить. Ќо  не  в  том  виде,  в  каком  мы  его
посылаем. Ќужно его разбавить, чтобы оно не ударило им в голову.
   - ‡натные мужчины и женщины, послы и центурионы, дамы, торговки и дети,
никогда не видевшие ни одной коровы.
   - „а, пожалуй, особенно центурионы.
   - ‹юди, которые понЯтиЯ о нас не имеют и не знают, откуда  Явилось  это
молоко; им и в голову не придет, что  сегоднЯ,  под  дождем,  мы  проехали
много миль по лугам, чтобы доставить его вовремЯ.
   - ќто путешествие мы совершили не только ради почтенных лондонцев, мы и
себЯ не забыли - нам нужно поговорить о животрепещущем деле; и  Я  уверен,
что сегоднЯ мы покончим с ним, дорогаЯ ’эсс. ‚ыслушайте менЯ: ведь вы  мне
уже принадлежите - Я говорю о вашем сердце. Ќе правда ли?
   - ‚ы это знаете не хуже, чем Я. „а, да!
   - Ќо если ваше сердце принадлежит мне, то почему же вы мне  отказываете
в своей руке?
   - џ думала только о вас... џ хотела спросить... џ  должна  вам  кое-что
сказать...
   - Ќу представьте себе, что вы это делаете только ради моего  счастьЯ  и
благополучиЯ.
   - Ћ, если бы это было так... Ќо моЯ прежнЯЯ жизнь  -  до  того,  как  Я
поселилась тут... Я хочу...
   - „а, длЯ моего счастьЯ и благополучиЯ. …сли Я арендую большую ферму  в
Ђнглии или в колониЯх, вы будете незаменимой женой длЯ менЯ,  лучшей,  чем
любаЯ  девица  из  самого  знатного  рода.   ’эсси,   милаЯ,   пожалуйста,
перестаньте думать о том, что вы станете мне поперек дороги.
   - Ќо моЯ жизнь... џ хочу, чтобы вы ее знали. ‚ы должны выслушать, тогда
вы менЯ будете меньше любить.
   - ђасскажите, если хотите, дорогаЯ.  ђасскажите  вашу  чудесную  жизнь.
Ќу-с, родилась Я там-то, в таком-то году...
   - џ родилась в Њарлоте, - начала она, цеплЯЯсь за его слова,  сказанные
шутливым тоном. - ’ам Я и выросла, училась в школе, но шестого  класса  не
закончила. ѓоворЯт, Я была  очень  способной  и  могла  сделатьсЯ  хорошей
учительницей. € решено было, что Я буду учительницей. Ќо моей семье жилось
тЯжело; мой отец не очень-то любил трудитьсЯ и к тому же выпивал.
   - „а, да! Ѓедное дитЯ! ‘тараЯ историЯ! - Ћн крепче прижал ее к себе.
   - Ђ потом... Я должна  вам  рассказать...  ќто  очень  необычно...  это
касаетсЯ менЯ... Я... Я... была...
   ѓолос ’эсс прервалсЯ.
   - „а, милаЯ, не волнуйтесь.
   -  џ...  Я  не  „арбейфилд,  а  д'ќрбервилль...  из  того  самого  рода
д'ќрбервиллей, владевших старым замком, мимо которого мы  проехали.  €  мы
все обеднели.
   - „'ќрбервилль! ‚от как! ќто и смущало вас, дорогаЯ моЯ?
   - „а, - чуть слышно проговорила она.
   - Ќо почему же Я буду меньше любить вас теперь?
   - •озЯин говорил, что вы ненавидите старинные роды.
   Ћн расхохоталсЯ.
   - Ќу что ж, в этом есть долЯ  правды.  Њне  противно,  что  аристократы
превыше всего ставЯт чистоту крови. џ считаю, что уважать мы  должны  лишь
духовные  качества  -  ум  и  добродетель,   а   отнюдь   не   благородное
происхождение. Ќо эта новость  менЯ  заинтересовала;  вы  не  можете  себе
представить, как  Я  заинтересован.  Ђ  разве  вас  не  занимает,  что  вы
происходите из такого знатного рода?
   - Ќет. Њне это казалось печальным... в особенности с  тех  пор,  как  Я
сюда приехала и узнала, что эти холмы и полЯ когда-то принадлежали предкам
моего отца. Ќо другие холмы и полЯ  принадлежали  предкам  ђэтти  и,  быть
может, Њэриэн, так что Я ничего особенного в этом не вижу.
   - „а,  удивительно,  как  много  людей,  обрабатывающих  теперь  землю,
некогда владело ею! Ќе понимаю, почему не воспользуютсЯ этим представители
некоторых политических школ! Ќо они, по-видимому, не знают... ‘транно, что
Я не заметил сходства вашей фамилии с  фамилией  д'ќрбервилль,  не  уловил
искажениЯ, бросающегосЯ в глаза. ’ак вот она, страшнаЯ тайна!
   ’эсс промолчала. ‚ последнюю секунду мужество ей изменило: она боЯлась,
как бы не упрекнул он ее за то, что она не сказала ему обо всем раньше.  €
инстинкт самосохранениЯ оказалсЯ сильнее ее чистосердечиЯ.
   - Љонечно, - продолжал ничего не подозревающий Љлэр, - Я  был  бы  рад,
если бы вы происходили из среды многострадального,  немого  и  безвестного
простого  народа,  а  не  от  этих   корыстолюбцев,   которые   составлЯют
меньшинство и могущества достигли в ущерб  остальным.  Ќо  менЯ  испортила
любовь к вам, ’эсс, - добавил он со смехом,  -  и  сделала  своекорыстным.
“знав о вашем  происхождении,  Я  радуюсь  за  вас.  Ћбщество  состоит  из
неисправимых снобов, и теперь - благодарЯ вашим предкам - с большой охотой
примет  вас  как  мою  жену,  тем  более  что  Я  намерен  занЯтьсЯ  вашим
образованием и сделать вас начитанной женщиной. „а и моЯ  мать,  беднЯжка,
будет лучшего мнениЯ  о  вас,  ’эсс.  ‘  этого  днЯ  вы  должны  правильно
произносить свою фамилию - д'ќрбервилль.
   - ЏрежнЯЯ мне больше нравитсЯ.
   - Ќо вы должны, дорогаЯ! ‚едь десЯтки  выскочек-миллионеров  ухватились
бы за такую фамилию. Љстати, один из них завладел этим именем... ѓде  Я  о
нем слыхал? ЉажетсЯ, в окрестностЯх ‡аповедника. Ќу конечно, это тот самый
человек, который повздорил с моим отцом, - Я вам о нем рассказывал.  Љакое
странное совпадение!
   - ќнджел, Я не хочу  носить  эту  фамилию!  Ѓыть  может,  она  приносит
несчастье!
   ’эсс была взволнована.
   - ‚от вы и попались, госпожа ’ереза д'ќрбервилль! ‚озьмите мою фамилию,
и вы избавитесь от своей! ’айна открыта, и теперь у вас нет оснований  мне
отказывать.
   - …сли в самом деле вы будете  счастливы,  женившись  на  мне,  и  если
чувствуете, что вы очень-очень хотите сделать менЯ своей женой...
   - Љонечно, дорогаЯ!
   - …сли только вы менЯ любите так сильно, что не можете  без  менЯ  жить
(какой бы Я ни была дурной), то, пожалуй, Я должна согласитьсЯ.
   - ’ы согласишьсЯ - да нет, ты уже согласилась! ’ы будешь моей до  конца
жизни!
   Ћн крепко обнЯл ее и поцеловал.
   - „а.
   Ќе успела она  выговорить  это  слово,  как  разрыдалась  без  слез,  -
казалось, сердце ее не выдержит. ’эсс отнюдь не была  истеричкой,  и  Љлэр
был изумлен.
   - Ћ чем ты плачешь, любимаЯ?
   - Ќе могу сказать... не знаю... Я так рада, что Я ваша и могу дать  вам
счастье.
   - Ќо это не очень-то похоже на радость, моЯ ’эсси!
   - џ... плачу потому, что не сдержала клЯтвы! џ говорила, что никогда не
выйду замуж.
   - Ќо если ты менЯ любишь, значит, ты хочешь, чтобы Я был твоим мужем.
   - „а, да, да! Ќо... ах, зачем только Я родилась на свет!
   - ЊилаЯ моЯ ’эсс, если бы Я не знал, что ты очень взволнована  и  очень
неопытна, это восклицание показалось  бы  мне  не  особенно  лестным.  Љак
можешь ты так говорить, если действительно менЯ любишь? ‹юбишь ли ты менЯ?
•отел бы Я, чтобы ты это как-нибудь доказала.
   - Љакие вам еще  нужны  доказательства?  -  воскликнула  она  в  порыве
бесконечной неЯсности. - Ѓыть может, вот это?
   Ћна обвила рукой его шею, и Љлэр впервые узнал,  как  целует  страстнаЯ
женщина человека, которого любит всей душой.
   - Ќу вот... теперь ты веришь? - спросила она, краснеЯ и вытираЯ глаза.
   - „а. €, в сущности, Я никогда не сомневалсЯ... никогда!
   Ћни ехали во мраке, сжавшись в один комок под парусиной, и лошадь брела
как ей вздумаетсЯ, а дождь хлестал по ним. ’эсс согласилась. Ћна могла  бы
согласитьсЯ с самого  начала.  "†ажда  радости",  которой  проникнуто  все
живое, эта великаЯ сила, влекущаЯ человечество по  своему  произволу,  как
влечет поток беспомощные водоросли,  не  могла  быть  подавлена  туманными
размышлениЯми об общественных предрассудках.
   - џ должна написать матери, - сказала ’эсс. - ’ы ничего против этого не
имеешь?
   - Љонечно,  ничего,  дорогое  дитЯ!  ’эсс,  ты  еще  ребенок,  если  не
понимаешь, что как раз теперь-то  и  нужно  написать  твоей  матери,  и  Я
поступил бы дурно, если бы стал возражать. ѓде она живет?
   - ’ам же, в Њарлоте. ‚ конце Ѓлекмурской долины.
   - ’ак, значит, Я тебЯ действительно видел раньше...
   - „а, когда мы плЯсали на лугу, но ты не хотел со мной танцевать. Ћ,  Я
надеюсь, что это не было дурным предзнаменованием!


        31

   Ќа следующий же день  ’эсс  послала  очень  трогательное  письмо  своей
матери,  а  в  конце  недели  получен  был  ответ,  написанный   нетвердым
старомодным почерком „жоан „арбейфилд.

   "„орогаЯ ’эсс, пишу  тебе  эти  несколько  строк  в  надежде,  что  они
застанут тебЯ в добром здоровье; и Я тоже, слава  богу,  здорова.  „орогаЯ
’эсс, мы все рады были узнать, что ты скоро  выйдешь  замуж.  Ќо  на  твой
вопрос, ’эсс, Я тебе отвечу между нами, по секрету, но  очень  твердо:  не
говори ему ни в коем случае о своей прошлой беде. џ  не  все  рассказывала
твоему отцу - очень уж он гордилсЯ, что был из почтенной  семьи,  а  может
быть,  и  нареченный  твой  такой  же.  Њногие  женщины  -  и  даже  самые
благородные - попадали в свое времЯ в беду, и если они об этом не  трубЯт,
то незачем и тебе трубить. Ќи одна девушка не была  бы  такой  дурой,  тем
более что это случилось давным-давно и ты тут ни при чем.  џ  тебе  то  же
самое отвечу, хотЯ бы ты менЯ пЯтьдесЯт раз спрашивала. € вот что  ты  еще
должна помнить: Я всегда знала, что ты ребенок и по простоте своей  готова
выболтать все, что есть у тебЯ на душе, - и вот,  заботЯсь  о  том,  чтобы
тебе было лучше, Я взЯла с тебЯ слово молчать об  этом;  и  ты,  уходЯ  из
дому, торжественно дала мне обещание. Ћ твоем вопросе и  твоей  свадьбе  Я
отцу не говорила, потому что он человек  простой  и  сейчас  же  обо  всем
разболтает.
   „орогаЯ ’эсс, бодрись, а мы пришлем тебе на свадьбу бочку сидру, потому
что в тех краЯх сидра мало и он слабый и кислый. Џисать больше не  о  чем,
передай наш привет своему жениху.
   ‹юбЯщаЯ тебЯ мать - „ж.„арбейфилд".

   - Ђх, мама, мама! - вздохнула ’эсс.
   Ћна понимала, как мало затрагивают самые печальные  событиЯ  эластичный
ум миссис „арбейфилд. Њать смотрела на жизнь иначе, чем ’эсс.  ’рагическое
событие, воспоминание о котором преследовало ’эсс, было длЯ ее матери лишь
случайным эпизодом. Ќо, быть  может,  мать,  какими  бы  доводами  она  ни
руководствовалась,   указывает   правильный   путь?   Љазалось,   молчание
обеспечивало счастье ее возлюбленного, - значит, нужно молчать.
   Џолучив приказ от единственного в  мире  человека,  который  имел  хоть
какое-то право контролировать ее поступки, ’эсс  начала  успокаиватьсЯ.  ‘
нее снЯли ответственность, и впервые за много недель у нее стало легче  на
душе. ‘огласие свое она дала в начале осени, а в октЯбре осень вступила  в
свои права, и все это времЯ ’эсс жила в  приподнЯтом  душевном  состоЯнии,
которое граничило с экстазом и было ей еще неведомо.
   ‚ любви ее к Љлэру врЯд ли был даже намек  на  что-нибудь  земное.  Ћна
всецело ему доверЯла, и длЯ нее он был совершенством, знал все, что должен
знать воспитатель, философ и друг. ЉаждаЯ линиЯ  его  фигуры  казалась  ей
воплощением мужской красоты, его душа была длЯ нее душой свЯтого, а  ум  -
умом пророка. “мудреннаЯ любовью к нему, она держала себЯ с достоинством и
словно носила корону. ‘ознание, что он ее любит, заставлЯло ее благоговеть
перед  ним.  €ногда  он  ловил   преданный   взглЯд   ее   больших   глаз,
казавшихсЯ-бездонными, - она смотрела на него так, словно он был существом
бессмертным.
   Њысль о прошлом она отогнала, растоптала прошлое,  как  топчут  уголек,
тлеющий и опасный, и отбросила.
   Ћна не знала, что мужчина в своей любви  к  женщине  может  быть  столь
бескорыстен и рыцарски предан. ‚ этом отношении ќнджел Љлэр был не  таков,
каким она его себе представлЯла,  далеко  не  таков,  -  но  действительно
духовнаЯ сторона одерживала в нем верх над животной; он умел владеть собой
и никогда не бывал груб. Ћтнюдь не холодный  по  природе,  он  был  скорее
чувствительным, чем пылким, более походил на елли, чем  на  Ѓайрона;  мог
любить до  безумиЯ,  но  его  любовь  была  духовной,  платонической,  она
помогала ему ревниво оберегать возлюбленную от самого себЯ. ќто изумлЯло и
чаровало ’эсс, ибо ее  столь  малый  опыт  в  этой  области  был  печален.
Ћжесточение против всего мужского  пола  перешло  в  безмерное  восхищение
Љлэром.
   Ћни открыто искали общества друг друга;  чистосердечнаЯ  и  доверчиваЯ,
она не скрывала своего желаниЯ быть с  ним.  —утье  подсказывало  ей,  что
уловки, свойственные женщинам  и  привлекающие  мужчин,  могут  оттолкнуть
столь безупречного человека, после того как она призналась ему в любви,  -
ибо уловки по природе своей искусственны.
   Џо деревенскому обычаю обрученные могут, не стеснЯЯсь, проводить  времЯ
вместе, и ’эсс это казалось совершенно естественным,  ибо  других  обычаев
она не знала, однако Љлэр находил такую свободу несколько преждевременной,
пока не убедилсЯ, как просто  относитсЯ  к  этому  ’эсс  и  все  остальные
обитатели мызы. ‚ эти Ясные октЯбрьские дни они бродили вдвоем среди лугов
по тропинкам, тЯнувшимсЯ вдоль журчавших ручьев, и по деревЯнным  мостикам
переходили с одного берега  на  другой.  „о  слуха  их  всегда  доносилось
журчание воды у какой-нибудь плотины - аккомпанемент их тихим  разговорам,
а лучи солнца, почти горизонтальные, как сами  луга,  словно  одевали  все
кругом сверкающей пыльцой. Ћни видели голубоватую дымку в тени деревьев  и
изгородей, когда вокруг все было залито солнечным  светом.  ‘олнце  стоЯло
над землей так низко, а местность была такаЯ ровнаЯ, что тени Љлэра и ’эсс
тЯнулись вперед на четверть мили, словно два „линных  пальца,  указывающих
вдаль - туда, где холмы замыкали зеленую долину.
   ‚ лугах повсюду работали люди; в эту пору года прочищались  канавы  длЯ
зимнего орошениЯ, укреплЯлись их берега, осыпавшиесЯ под  копытами  скота.
†ирный чернозем на лопатах, черный как смола, был принесен сюда рекой в ту
пору, когда всЯ  долина  была  ее  руслом,  и  он  даровал  исключительное
плодородие лугам. Ќедаром тучнели пасущиесЯ здесь стада.
   Ќе стеснЯЯсь рабочих, Љлэр смело обнимал ее  за  талию,  словно  привык
ухаживать на виду у всех, хотЯ в действительности смущалсЯ не меньше,  чем
’эсс, котораЯ с полуоткрытым ртом, украдкой, как  насторожившийсЯ  зверек,
посматривала на рабочих.
   - ’ебе не стыдно гулЯть со мной на виду у всех, как со своей  невестой?
- радостно говорила она.
   - Љонечно, нет.
   - Ќо если твои родные в ќмминстере узнают, что  ты  прогуливаешьсЯ  вот
так со мной, простой доильщицей?
   - ‘амой очаровательной из всех доильщиц!
   - Љак бы они не сочли это оскорблением их достоинства.
   - „орогаЯ моЯ, д'ќрбервилль не может  нанести  оскорбление  достоинству
какого-то Љлэра. ’воЯ фамилиЯ  -  наша  козырнаЯ  карта,  и  длЯ  большего
эффекта Я  ее  открою,  когда  мы  повенчаемсЯ  и  получим  от  свЯщенника
’рингхэма доказательства твоего происхождениЯ. Ђ кроме того,  мое  будущее
нисколько не касаетсЯ моей семьи и ни малейшего отношениЯ к ней не  имеет.
Њы уедем из этого графства, а быть может, и из Ђнглии - не все  ли  равно,
как будут относитьсЯ к нам здесь? ’ебе хочетсЯ уехать?
   Ћна могла, ответить только коротеньким "да" - так  глубоко  взволновала
ее мысль о том, что она уедет с ним в  широкий  мир  -  уедет,  как  самый
близкий и родной ему человек. Љазалось,  она  слышала  свои  чувства,  как
слышат журчание волн, и слезы подступили к  горлу.  ’эсс  взЯла  Љлэра  за
руку, и они пошли к реке - туда, где под мостом отражалось в воде солнце и
металлический блеск слепил глаза, хотЯ само светило было заслонено мостом.
‡десь они залюбовались видом, и попрЯтавшиесЯ зверьки  и  птички  высунули
свои головки, но тотчас же скрылись,  убедившись,  что  страшные  люди  не
прошли, а просто остановились. Ќо они медлили на берегу, пока не сомкнулсЯ
вокруг них туман, который рано поднимаетсЯ над рекой  в  осеннюю  пору,  и
хрустальные капли не осели на ресницах ’эсс, на волосах и бровЯх Љлэра.
   Џо воскресеньЯм они гулЯли позднее, в сумерках. Љое-кто  из  обитателей
мызы, возвращаЯсь домой в  первый  воскресный  вечер  после  их  помолвки,
слышал восторженные речи ’эсс, и хотЯ слов нельзЯ было разобрать, замечал,
как ее голос прерывалсЯ от волнениЯ, когда она шла, опираЯсь на его  руку,
и чувствовал, каким счастьем исполнено ее молчание и ее  смех,  в  котором
словно изливалась  ее  душа,  -  смех  женщины,  идущей  рЯдом  с  любимым
человеком, который избрал ее среди всех других женщин;  ничто  в  мире  не
сравнитсЯ с этим смехом. € обитатели мызы дивились  легкости  ее  походки:
она скользила словно птица, взлетающаЯ ввысь.
   ‹юбовь к  нему  была  теперь  дыханием  ’эсс,  ее  жизнью;  эта  любовь
окутывала ее как фотосфера; в ее сиЯнии ’эсс  забывала  былые  горести,  и
мрачные призраки, настойчиво пытавшиесЯ завладеть ею  -  сомнение,  страх,
уныние, беспокойство,  стыд,  -  отступали  от  нее.  Ћна  знала,  что  за
пределами светлого круга они подстерегают ее, словно волки,  но  теперь  у
нее была власть удерживать их, голодных, в повиновении.
   „уша забывала, но рассудок помнил. ’эсс шла озареннаЯ светом, но знала,
что за ее спиной всегда стоЯт эти темные призраки. € каждый день они  либо
немного отступали, либо приближались.


   Ћднажды вечером все обитатели мызы ушли, а  ’эсс  и  Љлэр  должны  были
остатьсЯ сторожить дом. ђазговариваЯ с Љлэром, она задумчиво взглЯнула  на
него - он смотрел на нее с восхищением.
   - џ недостойна тебЯ! Ќет, недостойна! - воскликнула  она,  вскакиваЯ  с
низкой скамеечки.
   Љазалось, ее пугали и его преклонение и собственнаЯ ее  радость.  Љлэр,
считаЯ причиной ее волнениЯ то, что на самом деле  составлЯло  лишь  малую
часть этой причины, сказал:
   - ’эсс, дорогаЯ, мне неприЯтно,  когда  ты  так  говоришь.  „остоинство
человека заключаетсЯ не  в  умении  щегольнуть  внешним  лоском,  которого
требуют  жалкие  условности,  принЯтые  в  обществе,  а   в   правдивости,
честности, справедливости, чистоте и добром имени - как у тебЯ, моЯ ’эсс!
   Ћна старалась подавить рыданиЯ. Љак  часто  сердце  ее  ныло,  когда  в
церкви перечислЯлись эти добродетели, и как  странно,  что  именно  теперь
вздумал он о них вспомнить!
   - Џочему ты не осталсЯ и не полюбил менЯ, когда Я...  когда  Я  жила  с
братьЯми и сестрами... и мне было шестнадцать лет, а ты танцевал на  лугу?
Џочему ты менЯ не полюбил, почему? - бормотала она, заламываЯ руки.
   ќнджел стал ее утешать и успокаивать, думаЯ - и не без  основаниЯ  -  о
том, какаЯ она нервнаЯ и как бережно должен он  к  ней  относитьсЯ,  когда
счастье ее будет всецело зависеть от него.
   - „а, почему Я не осталсЯ? - повторил он. - џ тоже об  этом  думаю.  Ћ,
если бы Я знал!  Ќо  почему  ты  так  горько  сожалеешь...  стоит  ли  так
огорчатьсЯ?
   Џо-женски скрытнаЯ, она схитрила:
   - ’вое сердце принадлежало бы мне уже четыре года, и Я бы  не  потерЯла
этих лет. Ѓыла бы счастлива гораздо дольше!
   ’ак могла бы терзать себЯ зрелаЯ женщина с темным прошлым, сотканным из
интриг, а не простодушнаЯ двадцатилетнЯЯ девушка, котораЯ  в  годы  ранней
юности попала, словно птица, в силки. —тобы  успокоитьсЯ,  она  встала  со
своего маленького табурета и вышла из комнаты, опрокинув его подолом юбки.
   Љлэр осталсЯ сидеть у очага, в котором весело  трещали  сырые  Ясеневые
сучьЯ, и на концах их пузырилсЯ сок. ’эсс вернулась успокоеннаЯ.
   - Ќе кажетсЯ ли тебе, ’эсс, что ты чуточку своенравна  и  порывиста?  -
добродушно сказал он, положив длЯ нее  подушку  на  табурет  и  усаживаЯсь
подле, на скамью. - џ хотел кое о чем тебЯ спросить, а ты вдруг убежала.
   - „а, пожалуй, Я своенравна, - прошептала, она.
   Џотом подошла и положила руки ему на плечи.
   - Ќет, ќнджел, право же, Я нисколько не своенравна - то есть это у менЯ
не в характере.
   €, словно желаЯ убедить его, она села рЯдом с ним на скамью и  положила
голову ему на плечо.
   - Ћ чем ты хотел менЯ спросить? џ  на  все  отвечу,  -  продолжала  она
покорно.
   - ’эсс, ты менЯ любишь и согласилась быть моей женой, а отсюда вытекает
вопрос: когда день нашей свадьбы?
   - Њне нравитсЯ жить так, как теперь.
   - Ќо в начале нового года или немного позднее Я должен подумать о  том,
чтобы начать свое собственное дело. €  раньше,  чем  менЯ  поглотЯт  новые
заботы, Я хотел бы получить твое согласие.
   - Ќо если рассуждать практически, не лучше  ли  будет  нам  повенчатьсЯ
после этого? - робко возразила она. - •отЯ Я даже подумать не могу, что ты
уедешь и оставишь менЯ здесь!
   - Ќу конечно! € это было бы гораздо хуже. Њне нужна твоЯ помощь,  когда
Я буду устраиватьсЯ на новом месте. Ќу, так когда же  свадьба?  —ерез  две
недели?
   - Ќет, - сказала она серьезно. - Њне о многом надо подумать.
   - Ќо...
   Ћн ласково привлек ее к себе.
   ’еперь, когда недалек был день свадьбы, ей стало страшно. Ќо не  успели
они обсудить этот вопрос, как  из-за  спинки  скамьи  вышли  фермер  Љрик,
миссис Љрик и две работницы.
   ’эсс отскочила от Љлэра, словно резиновый мЯч; лицо  ее  раскраснелось,
глаза заблестели.
   - џ знала, что так оно и будет, если Я сЯду рЯдом с ним! -  воскликнула
она с досадой. - ’ак Я и знала, что они войдут и поймают  нас!  Ќо,  право
же, Я не сидела у него на коленЯх, хотЯ и могло показатьсЯ, будто сидела.
   - Ќу, если бы нам ничего не сказали, мы бы  и  не  заметили  при  таком
свете, как вы тут сидите, - отозвалсЯ фермер и повернулсЯ к жене  с  видом
человека, ничего не смыслЯщего в любовных  делах.  -  Ќикогда  не  следует
гадать о том, что думают другие люди, когда они ничего не думают. „а Я  бы
и не приметил, где она там сидит, если бы она сама не сказала.
   - Њы скоро поженимсЯ, - проговорил Љлэр с напускным спокойствием.
   - Ђ, вот оно что! Ћт души рад это слышать, сэр. џ давно уже  подумывал,
что так оно и случитсЯ. Ћна слишком хороша длЯ доильщицы,  Я  это  сказал,
как только ее увидел. Ќаходка длЯ всЯкого  мужчины  и  чудеснаЯ  жена  длЯ
джентльмена-фермера; с  такой  помощницей  вам  никакого  управлЯющего  не
нужно.
   Њежду тем ’эсс скрылась. ‘мутили ее не столько  грубые  похвалы  Љрика,
сколько взглЯды вошедших с ним девушек.
   Џосле ужина, когда она поднЯлась в спальню, все  ее  товарки  были  уже
там. ѓорел свет, девушки в белых рубашках  сидели  на  своих  кроватЯх  и,
словно мстительные привидениЯ, поджидали ’эсс.
   Ќо вскоре она убедилась, что злого чувства к ней они  не  питают.  ‚едь
они лишились того, чего  никогда  не  имели.  Ќастроение  их  было  скорее
задумчивым и созерцательным.
   - Ћн на ней женитсЯ! - прошептала ђэтти, не спускаЯ глаз с ’эсс. -  Љак
это видно по ее лицу!
   - ’ы и вправду выйдешь за него замуж? - спросила Њэриэн.
   - „а, - сказала ’эсс.
   - Љогда?
   - Љогда-нибудь.
   Ћни подумали, что она хочет уклонитьсЯ от ответа.
   - „а... она выходит за него... за джентльмена! - повторила €зз •юэт.
   € три девушки, словно зачарованные, одна за другой встали с  постели  и
босиком подошли к ’эсс. ђэтти положила руки ей на плечи, как будто  хотела
убедитьсЯ, что совершившеесЯ чудо не сделало ее подругу бесплотной, €зз  и
Њэриэн обнЯли ее за талию, и все три смотрели ей в лицо.
   - ‘транно это! џ даже представить себе не могу! - сказала €зз •юэт.
   Њэриэн поцеловала ’эсс и после поцелуЯ прошептала:
   - „а.
   - Џочему ты ее поцеловала? €з любви к ней или потому, что  ее  целовали
другие губы? - сухо спросила €зз.
   - џ об этом не подумала, - простодушно  ответила  Њэриэн.  -  џ  только
почувствовала, как это странно... странно, что его женой будет она,  а  не
кто-нибудь другой. џ не о нас говорю - мы-то никогда об этом не  думали  и
только любили его. Ђ все-таки его  женой  будет  она,  а  не  какаЯ-нибудь
знатнаЯ леди в драгоценных камнЯх и золоте, в шелку и атласе; она -  такаЯ
же, как и мы.
   - ‚ы не разлюбите менЯ за это? - тихо спросила ’эсс.
   ”игуры в белых ночных рубашках молча наклонились к  ней,  словно  в  ее
глазах искали ответа.
   - џ не знаю... не знаю, - пробормотала  ђэтти  Џридл.  -  џ  хочу  тебЯ
ненавидеть - и не могу.
   - € Я тоже, - как  эхо  отозвались  €зз  и  Њэриэн.  -  џ  не  могу  ее
ненавидеть. —то-то мне мешает.
   - …му следовало бы женитьсЯ на ком-нибудь из вас, - прошептала ’эсс.
   - Џочему?
   - ‚ы все лучше менЯ.
   - Њы лучше тебЯ? - шепотом переспросили  девушки.  -  Ќет,  нет,  милаЯ
’эсс!
   - ‹учше! - возразила она настойчиво.
   € вдруг вырвалась из их объЯтий и расплакалась истерически,  прижавшись
головой к комоду и повторЯЯ:
   - „а, да, да!
   ђазрыдавшись, она не могла успокоитьсЯ.
   - Ћн должен был женитьсЯ на ком-нибудь из  вас!  -  кричала  она.  -  €
теперь еще Я должна была бы его убедить! ‚ы ему больше подходите...  Ћ,  Я
не знаю, что говорю!
   Ћни бросились к ней, обнЯли ее, но она все еще сотрЯсалась от рыданий.
   - „айте воды, - сказала Њэриэн. - ЃеднЯжка, она из-за нас так плачет!
   Ћни осторожно усадили ее на кровать и ласково поцеловали.
   - ’ы лучше нас, - говорила Њэриэн. - Њанеры у тебЯ лучше, и  ты  ученее
нас... он ведь сам тебЯ обучал. €  ты  должна  гордитьсЯ  этим.  „а  ты  и
гордишьсЯ, правда?
   - „а, - сказала ’эсс, - и мне стыдно, что Я так расплакалась.
   Љогда они улеглись и потушили свет, Њэриэн сказала шепотом:
   - ’эсс, думай о нас,  когда  будешь  его  женой;  не  забывай,  как  мы
говорили  тебе,  что  любим  его,  и  старались  не  чувствовать  к   тебе
ненависти... € не чувствовали; мы не могли тебЯ ненавидеть, потому что  он
выбрал тебЯ, а мы на это не надеЯлись.
   Ћни не подозревали, что при этих  словах  жгучие  соленые  слезы  снова
смочили подушку ’эсс. € в отчаЯнии  она  решила,  несмотрЯ  на  запрещение
матери, рассказать ќнджелу Љлэру все. Џусть презирает ее тот, кем она жила
и дышала, пусть мать считает ее дурой - это лучше, чем  хранить  молчание,
которое было бы предательством по отношению к нему  и  почему-то  казалось
грехом по отношению к подругам.


        32

   ЏокаЯнное настроение ’эсс мешало ей назначить день  свадьбы.  ‚  начале
ноЯбрЯ этот вопрос еще оставалсЯ без ответа, хотЯ Љлэр задавал его в такие
минуты, когда ей трудно было устоЯть. Ћднако ’эсс как будто  хотела  вечно
быть невестой и не вносить никаких перемен в свою жизнь.
   ‹уга были теперь не те, что летом, но днем, перед тем как доили  коров,
бывало еще тепло, а так как в эту пору года меньше стало работы  на  мызе,
то иногда оставалось времЯ длЯ прогулок. ‘олнечные лучи, падаЯ на  влажную
траву, освещали  сверкающую  рЯбь  осенних  паутинок,  котораЯ  напоминала
лунную  дорожку  на  море.  Љомары,  не  ведаЯ,  сколь  кратковременно  их
ликование, кружились в полосе солнечного света, Ярко освещенные, словно  в
каждом из них горел огонек, который угасал, как только  покидали  они  эту
полосу. € здесь Љлэр снова напоминал ей о том, что  день  свадьбы  еще  не
назначен.
   €ногда он заговаривал об этом по  вечерам,  отправлЯЯсь  вместе  с  ней
исполнЯть  какое-нибудь  поручение,  которое   миссис   Љрик   придумывала
специально длЯ того, чтобы предоставить ему случай побыть с ’эсс  наедине.
Ѓольшей частью ходили они на ферму, находившуюсЯ  в  предгорье,  проведать
стельных коров, которых на времЯ  переводили  туда  и  кормили  соломенной
резкой, ибо в эту пору года в жизни скота происходили серьезные  перемены.
Љоров небольшими партиЯми отправлЯли ежедневно в этот "родильный дом", где
они оставались на соломенной диете, пока не производили на свет  телЯт,  а
как только теленок мог ходить, мать и ее отпрыска пригонЯли назад на мызу.
Џока теленка не отнимали от матери, разумеетсЯ, ее не нужно было доить, но
когда телЯт продавали, доильщицы вновь принимались за работу.
   Ћднажды вечером, возвращаЯсь в темноте на мызу, они поднЯлись на скалу,
возвышавшуюсЯ над долиной, и здесь  остановились,  прислушиваЯсь.  ‚ода  в
речках поднЯлась, бурлила у запруд, журчала в дренажных трубах,  заполнЯла
все канавы; нельзЯ было  идти  напрЯмик,  чтобы  с