нем красота увЯнет.
   - „а, к несчастью.
   - Ћни прекрасные работницы.
   - „а, но не лучше вас.
   - ‘ливки они снимают лучше, чем Я.
   - ђазве?
   Љлэр смотрел на них, и это не прошло незамеченным.
   - Ћна краснеет, - продолжала ’эсс, делаЯ героическое усилие.
   - Љто?
   - ђэтти Џридл.
   - ‚от как. Ђ почему?
   - Џотому что вы на нее смотрите.
   •отЯ ’эсс и готова была к самопожертвованию, но не могла пойти дальше и
крикнуть:  "†енитесь  на  одной  из  них,  если  вам  действительно  нужна
работница, а не девушка из хорошей  семьи,  и  не  думайте  о  том,  чтобы
женитьсЯ на мне!" Ћна  последовала  за  фермером  Љриком  и  почувствовала
горькое удовлетворение, когда убедилась, что Љлэр осталсЯ на лугу.
   ЌачинаЯ с этого днЯ, она прилагала все усилиЯ, чтобы избегать его, - не
позволЯла себе оставатьсЯ с  ним  подолгу,  как  бывало  раньше,  хотЯ  бы
встречи их происходили чисто случайно. Ћна хотела, чтобы все  преимущества
были на стороне трех других девушек.
   “слышав их признаниЯ, ’эсс женским чутьем  угадывала,  что  от  ќнджела
Љлэра зависит не опорочить честь этих девушек, и, видЯ, как  он  заботливо
остерегаетсЯ хоть  чем-нибудь  омрачить  их  счастье,  она  преисполнилась
уважением  к  тому,  что  считала  -  правильно   или   ошибочно   -   его
самообладанием и сознанием долга, а эти качества она не  ожидала  найти  в
мужчине; не будь их у Љлэра, простосердечные ее товарки, жившие  с  ним  в
одном доме,  пошли  бы,  может  быть,  обливаЯсь  слезами,  по  пути,  уже
пройденному ’эсс.


        23

   Ќезаметно подкралсЯ  к  ним  жаркий  июль,  и  над  мызой,  коровами  и
деревьЯми навис воздух долины, тЯжелый, словно насыщенный  опиумом.  —асто
выпадали теплые дожди, задерживавшие уборку сена на лугах,  и  еще  тучнее
становилась трава на пастбище, где паслись коровы.
   Ѓыло воскресное утро. Џодоив коров, приходЯщие работницы  разошлись  по
домам. ’эсс и ее три  товарки  поспешно  одевались,  так  как  сговорились
вчетвером идти в мелстокскую церковь, находившуюсЯ в трех-четырех милЯх от
мызы. „ва месЯца ’эсс прожила на мызе ’элботейс и  сегоднЯ  в  первый  раз
отправлЯлась на прогулку.
   Ќакануне вечером и всю ночь не стихала гроза над лугами, и  дождь  смыл
часть сена в реку. Ќо утром засиЯло солнце, ослепительное после  ливнЯ,  и
воздух был ароматный и чистый.
   ЏроселочнаЯ дорога из прихода ’элботейс в Њелсток вилась по низине,  и,
дойдЯ до самого сырого участка, девушки убедились, что после ливнЯ  дорога
на протЯжении пЯтидесЯти Ярдов залита водой, поднимающейсЯ выше лодыжек. ‚
будни это не было бы серьезным препЯтствием: обутые  в  высокие  сапоги  с
патенами, они преспокойно переправились бы  вброд;  но  сегоднЯ  день  был
воскресный, суетный, когда плоть стремитсЯ кокетничать с плотью и в то  же
времЯ лицемерно притворЯетсЯ, будто поглощена  высокими  помыслами,  -  по
этому случаю они надели белые чулки и тонкие ботинки, нарЯдились в  белые,
розовые и лиловые платьЯ, на которых видны малейшие  брызги  грЯзи,  -  и,
стало быть, лужа ЯвлЯлась досадной помехой. Ћни слышали колокольный  звон,
а им оставалось пройти еще около мили.
   - Љто бы мог подумать, что река  так  разольетсЯ  в  середине  лета!  -
воскликнула Њэриэн с придорожной насыпи, на которую  они  вскарабкались  и
где кое-как держались, надеЯсь пройти по склону и миновать лужу.
   - Ќам туда не добратьсЯ; придетсЯ  или  идти  вброд,  или  свернуть  на
тернпайкскую дорогу, и мы, конечно, опоздаем! - сказала ђэтти,  беспомощно
останавливаЯсь на насыпи.
   - Ђ Я всегда краснею до ушей, когда опаздываю в церковь и все пЯлЯт  на
менЯ глаза, - заЯвила Њэриэн. - ’ак и сижу всЯ краснаЯ до конца службы.
   € вот, пока  они  стоЯли  на  скользкой  насыпи,  за  поворотом  дороги
послышалсЯ плеск, и вскоре показалсЯ ќнджел Љлэр, шагавший прЯмо  по  воде
им навстречу.
   —етыре сердца екнули одновременно.
   Ћдет  он  был  отнюдь  не  по-праздничному,  что,  впрочем,   частенько
случалось  с  сыновьЯми  свЯщенников,  строго  следивших  за   исполнением
обрЯдов. Ќа нем был будничный костюм и высокие болотные сапоги; в шлЯпу он
вложил капустный лист, чтобы защитить голову от зноЯ, а репей завершал его
нарЯд.
   - Ћн не в церковь идет, - сказала Њэриэн.
   - „а... к сожалению, - прошептала ’эсс.
   „ействительно, в Ясные летние дни  ќнджел  предпочитал,  правильно  или
ошибочно (если воспользоватьсЯ осторожной фразой  уклончивых  краснобаев),
проповедь  природы  церковным  проповедЯм.  Ђ  сегоднЯ  утром   он   пошел
посмотреть, сильно ли сено пострадало от  ливнЯ.  „евушек  он  увидел  еще
издали, хотЯ они были так озабочены встреченным на пути препЯтствием,  что
его не заметили. Ћн знал, что в этом месте дорогу затопило  и  им  тут  не
пройти, поэтому он ускорил шаги, придумываЯ, как бы выручить их из беды  -
в особенности одну из них.
   —етыре  девушки  в  светлых  летних   платьЯх,   румЯные,   Ясноглазые,
приютившиесЯ  на  насыпи,  словно  голуби  на  скате   крыши,   были   так
очаровательны, что он на секунду остановилсЯ и залюбовалсЯ ими.  Џока  они
шли, подолы их воздушных юбок  смахивали  с  травы  бесчисленных  мушек  и
бабочек, которые, не находЯ выхода, бились в складках прозрачной  материи,
словно в клетке. Ќаконец взглЯд ќнджела  упал  на  ’эсс,  стоЯвшую  позади
всех; она уже давно с  трудом  удерживалась  от  смеха,  так  что  теперь,
встретив его взглЯд, не смогла придать лицу суровость и всЯ просиЯла.
   Ћн направилсЯ к ним, шагаЯ прЯмо по воде,  не  поднимавшейсЯ  выше  его
сапог, и остановилсЯ, глЯдЯ на мушек и бабочек, попавших в западню.
   - ‚ы пытаетесь добратьсЯ до  церкви?  -  спросил  он  Њэриэн,  стоЯвшую
впереди, и бросил взглЯд на двух ее спутниц, избегаЯ, однако, смотреть  на
’эсс.
   - „а, сэр, и мы опаздываем, а Я всегда так краснею...
   - џ вас перенесу через лужу... перенесу всех четырех.
   ‚се четверо мгновенно вспыхнули, словно сердце у них было одно.
   - ‚рЯд ли вы справитесь, сэр, - сказала Њэриэн.
   - €наче вам здесь не пройти. ‘тойте смирно. ѓлупости, вовсе вы не такие
тЯжелые. „а Я бы мог перенести вас всех сразу. Ќу, Њэриэн, - продолжал он,
- обнимите менЯ руками за плечи, вот так. „ержитесь. Ћтлично.
   Њэриэн опустилась на его руку и плечо, и ќнджел тронулсЯ  в  путь;  его
стройнаЯ фигура издали казалась тонким  стеблем,  поддерживающим  огромный
букет. Ћни скрылись за поворотом дороги, и только плеск воды  да  бант  на
шлЯпе Њэриэн указывали,  где  они  находЯтсЯ.  —ерез  несколько  минут  он
поЯвилсЯ снова. ’еперь была очередь €зз •юэт.
   - Ћн идет, - прошептала она, и по голосу они догадались, что губы у нее
пересохли от волнениЯ. - € Я должна обнЯть его за шею  и  смотреть  ему  в
лицо, как смотрела Њэриэн!
   - Ќичего особенного в этом нет, - быстро сказала ’эсс.
   - ‚сему свое времЯ, - не обращаЯ на нее  вниманиЯ,  продолжала  €зз.  -
‚ремЯ длЯ объЯтий и времЯ, когда нужно воздержатьсЯ от них; сейчас мне  на
долю выпадет первое.
   - ”и! ‚едь это из ‘вЯщенного писаниЯ, €зз!
   - „а, - сказала €зз. - ‚  церкви  Я  всегда  прислушиваюсь  к  красивым
изречениЯм.
   ќнджел Љлэр, который три четверти этой работы выполнЯл исключительно по
доброте своей, подошел теперь к €зз. Ћна спокойно и мечтательно опустилась
в его объЯтиЯ, и он, мерно шагаЯ, удалилсЯ вместе с ней.  Љогда  его  шаги
послышались в третий раз, у ђэтти так  сильно  забилось  сердце,  что  она
начала дрожать. Ћн приблизилсЯ  к  рыжеволосой  девушке  и,  поднимаЯ  ее,
взглЯнул на ’эсс. ‚зглЯд этот был  красноречивее  слов:  "‘коро  мы  будем
вдвоем". …е лицо выдало, что она угадала его мысли, она ничего не могла  с
собой поделать. Ћни давно без слов понимали друг друга.
   ЃеднаЯ маленькаЯ ђэтти - самаЯ легкаЯ нота - оказалась,  однако,  самой
беспокойной. Њэриэн была как куль с мукой, - под  тЯжестью  этого  пышного
тела он буквально шаталсЯ. €зз вела себЯ спокойно и  рассудительно.  ђэтти
оказалась клубком нервов.
   Ћднако он все-таки донес взволнованную девушку до сухого места, опустил
ее на землю и вернулсЯ. ’эсс через живую изгородь  видела,  что  все  трое
стоЯт на пригорке, там, куда он их отнес. ’еперь была ее очередь. ‘мущенно
призналась она себе, что  испытывает  волнение  от  близости  глаз  и  губ
мистера Љлэра - то самое волнение, за которое осуждала  своих  подруг,  но
только  удесЯтеренное;  и,  словно  страшась  выдать  свою  тайну,  она  в
последнюю минуту попыталась от него ускользнуть.
   - Џожалуй, мне удастсЯ пройти вдоль насыпи, Я не так скольжу, как  они.
‚ы ведь очень устали, мистер Љлэр.
   - Ќет, нет, ’эсс! - быстро ответил он.
   Ћна не успела опомнитьсЯ, как он уже держал ее в своих объЯтиЯх, и  она
прислонилась к его плечу.
   - ’ри ‹ии - ради одной ђахили! - прошептал он.
   - Ћни лучше, чем Я, - великодушно ответила она, не отступаЯ  от  своего
решениЯ.
   - ’олько не длЯ менЯ, - сказал ќнджел.
   Ћн почувствовал, что ее бросило в жар. Ќа несколько  секунд  воцарилось
молчание.
   - ‚ам не очень тЯжело? - робко спросила она.
   - Ћ нет! Џопробовали бы вы поднЯть Њэриэн!  ‚от  это  груз!  ‚ы  словно
волна, согретаЯ солнцем. Ђ это пышное муслиновое платье - морскаЯ пена.
   - ќто очень красиво... если Я кажусь вам такой.
   - Ђ знаете ли вы, что три четверти этой работы Я проделал исключительно
ради последней четверти?
   - Ќет.
   - Ќе ждал Я сегоднЯ такого событиЯ.
   - џ тоже... ‚ода поднЯлась так внезапно.
   Ќе  о  поднЯвшейсЯ  воде   думал   он,   и   прерывистое   ее   дыхание
свидетельствовало о том, что она его понЯла. Љлэр остановилсЯ и  приблизил
к ней лицо.
   - Ћ ’эсси! - воскликнул он.
   ™еки девушки горели, в смущении она не смогла  смотреть  ему  в  глаза.
’огда ќнджелу пришло в голову, что он  не  вправе  пользоватьсЯ  случайным
преимуществом, выпавшим на его долю, и он сдержалсЯ. ‘лова  любви  еще  не
сорвались с их губ, и в эту минуту промедление казалось  желанным.  Ћднако
он шел медленно, чтобы растЯнуть оставшийсЯ  путь.  Ќаконец  он  дошел  до
поворота дороги, и теперь трем остальным девушкам они были  видны  как  на
ладони. „ойдЯ до сухого пригорка, он опустил ее на землю.
   …е подруги смотрели на них задумчиво и внимательно -  она  понЯла,  что
они говорили о ней. Ћн торопливо распрощалсЯ с  ними  и  ушел,  шлепаЯ  по
воде.
   —етыре девушки продолжали свой путь; наконец Њэриэн прервала молчание:
   - „а, что и говорить, куда нам до нее!
   Ћна уныло посмотрела на ’эсс.
   - Ћ чем ты говоришь? - спросила та.
   - ’ы ему больше всех нравишьсЯ, больше всех! Њы это  понЯли,  когда  он
тебЯ нес на руках. Ћн бы тебЯ поцеловал,  если  бы  ты  хоть  чуточку  его
подзадорила.
   - Ћ нет! - сказала ’эсс.
   Џрежнее веселое настроение развеЯлось; однако не  было  ни  вражды,  ни
злобы. ќто были великодушные девушки; они выросли в глухих деревушках, где
фатализм глубоко пустил корни, и ’эсс  они  не  винили:  так  угодно  было
судьбе.
   “ ’эсс сжималось сердце. Ћна не могла скрыть от себЯ, что любит ќнджела
Љлэра, а любовь, внушеннаЯ  им  трем  другим  девушкам,  быть  может,  еще
усиливала  ее  страсть.  —увство  это  заразительно,  и  женщины  особенно
восприимчивы к такой заразе. € тем не менее сердце ее,  изголодавшеесЯ  по
любви, сочувствовало подругам. ’эсс, честнаЯ по натуре, боролась со  своей
любовью, но боролась недостаточно энергично,  и  результаты  не  заставили
себЯ ждать.
   - Ќикогда Я не буду стоЯть вам поперек дороги! - объЯвила ’эсс  вечером
в спальне, обращаЯсь к ђэтти, и слезы струились по ее лицу. - Ќо Я  ничего
не могу поделать, милаЯ! ‚рЯд ли он вообще думает о женитьбе, но даже если
бы он захотел на мне женитьсЯ, Я бы отказала ему, как и всЯкому другому.
   - „а что ты? Џочему? - удивилась ђэтти.
   - ќто невозможно! Ќо Я буду откровенна: даже если  бы  менЯ  совсем  не
было, не думаю, чтобы он женилсЯ на ком-нибудь из вас.
   - Ќикогда Я на  это  не  надеЯлась,  никогда  об  этом  не  мечтала!  -
простонала ђэтти. - Ќо как бы Я хотела умереть!
   ЃеднЯжка, терзаемаЯ чувством, ей самой не совсем понЯтным,  повернулась
к двум другим девушкам, которые только что поднЯлись наверх.
   - Њы опЯть будем жить с ней в дружбе, - сказала она им. - Ћна не больше
нас надеетсЯ на то, что он на ней женитсЯ.
   Ќедоверие рассеЯлось, они были откровенны и ласковы.
   - ’еперь мне все равно, что ни делать, -  сказала  Њэриэн,  настроеннаЯ
очень мрачно. - џ собиралась выйти  за  одного  парнЯ  из  ‘тиклфорда,  он
дважды за менЯ сваталсЯ; но, честное слово,  Я  теперь  скорее  покончу  с
собой, чем выйду за него замуж. €зз, почему ты молчишь?
   - “ж коли говорить начистоту,  -  отозвалась  €зз,  -  сегоднЯ  Я  была
уверена, что он менЯ поцелует,  когда  понесет  на  руках;  и  Я  тихонько
прислонилась к его плечу и все надеЯлась и ни разу не пошевельнулась. Ђ он
не поцеловал. Ќе хочу Я оставатьсЯ здесь, в ’элботейсе! ‚ернусь домой.
   Љазалось, воздух в спальне вибрировал, насыщенный безнадежной  страстью
девушек. Ћни дрожали, словно в лихорадке, измученные чувством,  навЯзанным
жестокой природой, - чувством, которого они не ждали и не хотели.  ‘обытие
этого  днЯ  раздуло  пламЯ,  сжигавшее  их  сердца,  и  пытка  была  почти
невыносима. ‘трасть стерла их индивидуальности; каждаЯ девушка  была  лишь
частицей единого организма, именуемого полом.  Ћни  были  так  искренни  и
почти не чувствовали ревности потому, что надежды у них  не  было.  ЉаждаЯ
наделена была здравым смыслом, не обманывала себЯ нелепыми фантазиЯми,  не
отрекалась от своей любви и не превозносила себЯ,  чтобы  затмить  других.
Џолное  признание  тщеты  своего  чувства  с  социальной   точки   зрениЯ,
бесцельность,  самоуничижение,  невозможность  оправдать  его   в   глазах
цивилизованного общества (хотЯ  оно  вполне  оправдано  было  перед  лицом
природы),  самое  наличие  этого  чувства,  доставлЯвшего  им  мучительную
радость, - все это преисполнЯло  их  смирением  и  достоинством,  которого
лишила бы их корыстнаЯ надежда выйти замуж за мистера Љлэра.
   Ћни метались на своих узких кроватЯх, а  снизу,  где  стоЯл  пресс  длЯ
сыров, доносилось монотонное капанье.
   —ерез полчаса раздалсЯ шепот:
   - ’эсс, ты спишь?
   ќто был голос €зз •юэт.
   ’эсс ответила отрицательно, и ђэтти и  Њэриэн  вдруг  сбросили  с  себЯ
одеЯла и со вздохом прошептали:
   - Њы тоже не спим!
   - •отела бы Я  знать,  какова  она  -  та  невеста,  которую,  говорЯт,
приглЯдели длЯ него его родители! - сказала €зз.
   ’эсс вздрогнула.
   - Ђ разве ему приглЯдели невесту? џ об этом не слыхала.
   - „а, ходит слух. Ћна ровнЯ ему, и  ее  выбрала  его  семьЯ;  она  дочь
доктора богословиЯ, который живет недалеко от  ќмминстера,  где  находитсЯ
приход его отца. ѓоворЯт, он в нее не очень-то влюблен. Ќо, конечно, он на
ней женитсЯ.
   ‡нали они очень мало, но этого было достаточно длЯ того, чтобы  сейчас,
под покровом ночи, строить мучительные догадки. € они  заговорили  о  том,
как он даст в конце  концов  свое  согласие,  думали  о  приготовлениЯх  к
свадьбе, о радости невесты, о платье ее и вуали, о ее счастливой  жизни  с
ним, когда они со своей любовью будут забыты. ’ак беседовали они, грустили
и плакали, пока сон не развеЯл их тоску.
   Џосле этого открытиЯ ’эсс уже не лелеЯла глупой мысли, что в  отношении
к ней Љлэра есть нечто серьезное. ќто было летнее увлечение  ее  красотой,
переходЯщаЯ любовь ради самой любви, и только. €  терновым  венцом,  когда
’эсс пришла к этому печальному выводу, Явилось сознание, что она,  которую
он ненадолго предпочел всем остальным, она, от  природы  более  страстнаЯ,
умнаЯ и красиваЯ, была, с точки зрениЯ общества, менее достойна  его,  чем
те, другие, им не замеченные и более заурЯдные.


        24

   ‘реди просачивающихсЯ тучных и теплых испарений долины ‚ар  в  ту  пору
года, когда, казалось, простым слухом можно было уловить течениЯ соков под
слоем удобрениЯ, даже самаЯ мечтательнаЯ любовь не могла не разгоретьсЯ  в
страсть. ‘ердца, готовые принЯть  ее,  пребывали  под  властью  окружающей
природы.
   Џролетел над ними июль, а потом настала  термидорианскаЯ  жара,  словно
природа  хотела  состЯзатьсЯ  со  страстью,  сжигающей  сердца   на   мызе
’элботейс. ‚оздух, такой свежий весной и ранним летом,  стал  недвижным  и
расслаблЯющим. „ушные тЯжелые ароматы вызывали головокружение, а в полдень
долина, казалось, замирала в обмороке. ‚ерхние склоны пастбищ побурели  от
африканского зноЯ, но там, где журчали  ручьи,  трава  была  Ярко-зеленой.
Љлэр томилсЯ от жары, и его сжигала нарастающаЯ  страсть  к  молчаливой  и
кроткой ’эсс.
   Њиновала дождливаЯ пора, и в предгорьЯх наступила засуха. Љогда  фермер
Љрик  возвращалсЯ  домой  с  базара,  колеса  его  двуколки   подбрасывали
рассыпающуюсЯ в порошок иссохшую землю и за ними белыми  лентами  тЯнулась
пыль,  как  будто  подожгли  тонкий  пороховой  шнур.  Љоровы,  измученные
оводами, перепрыгивали через-изгородь загона; с понедельника по субботу  у
фермера рукава рубахи были засучены выше локтЯ; приходилось  открывать  не
только окна, но и двери, чтобы хоть как-то освежить воздух  в  доме;  а  в
саду дрозды забивались под кусты смородины, наподобие скорее четвероногих,
чем крылатых созданий. ‚ кухне мухи, ленивые,  назойливые,  бесцеремонные,
поЯвлЯлись в самых неожиданных  местах,  ползали  по  полу,  забирались  в
Ящики, садились на руки доильщиц. ђазговоры шли больше о солнечных ударах.
‘бивать масло, и в  особенности  сохранЯть  его  свежим,  было  более  чем
неблагодарной задачей.
   Љоров не загонЯли на мызу, а доили их на  лугу,  где  было  прохладнее.
„нем животные  покорно  следовали  за  тенью  хотЯ  бы  самого  маленького
деревца, по мере того как она ползла  по  земле  вокруг  ствола,  двигаЯсь
вместе с солнцем; а когда приходили  доильщицы,  коровы  не  могли  стоЯть
смирно, осаждаемые мухами.
   Ћднажды после полуднЯ четыре или пЯть не выдоенных еще коров отошли  от
стада и стоЯли за углом  изгороди;  среди  них  были  ’олстушка  и  ‘тараЯ
Љрасотка, которые предпочитали  руки  ’эсс  рукам  всех  других  доильщиц.
Љогда, выдоив корову, ’эсс поднЯлась со скамеечки, ќнджел Љлэр,  следивший
за ней, спросил, не займетсЯ ли она этими двумЯ.  ’эсс  молча  кивнула  и,
держа скамеечку в вытЯнутой руке,  а  подойник  у  колена,  направилась  к
коровам. ‚скоре из-за  изгороди  донессЯ  плеск  молока  ‘тарой  Љрасотки,
стекающего в подойник, и ќнджелу захотелось пойти туда и выдоить  одну  из
непокладистых коров, отбившихсЯ от стада, так как теперь он доил  не  хуже
самого Љрика.
   ‚се мужчины и многие женщины во  времЯ  доениЯ  упирались  лбом  в  бок
коровы и смотрели в подойник. Ќо некоторые - в особенности  те,  что  были
помоложе, - поворачивали голову в профиль. ’ак делала и  ’эсс  „арбейфилд:
прислонившись виском к корове, она  рассеЯнно  смотрела  в  дальний  конец
луга, словно погрузившись в размышлениЯ. ’ак она доила и ‘тарую  Љрасотку,
а лучи солнца падали на нее, освещаЯ ее фигуру  в  розовом  платье,  белый
чепчик с оборками и профиль, напоминающий камею, вырезанную на буром  боку
коровы.
   Ћна не знала, что Љлэр последовал за ней и, сидЯ подле своей коровы, не
спускает с нее глаз. ѓолова ее была неподвижна,  лицо  застыло;  казалось,
она погружена в транс и ничего не видит, хотЯ глаза ее и открыты.  ‡астыло
все, только ‘тараЯ Љрасотка  махала  хвостом  да  чуть  заметно  двигались
розовые руки ’эсс, словно пульсировали ритмично, подобно бьющемусЯ сердцу.
   Љаким милым казалось ему ее лицо! ‚ нем не  было  ничего  эфемерного  -
жизнь, живое тепло, подлиннаЯ плоть. € Ярче  всего  выражалось  это  в  ее
губах. …му и раньше случалось видеть  глаза  почти  такие  же  глубокие  и
выразительные,  такие  же  нежные  щеки,   такие   же   изогнутые   брови,
безукоризненно вылепленные подбородок и шею - но никогда ни на одном  лице
не видывал он  таких  губ.  ‹юбому  юноше,  хоть  сколько-нибудь  пылкому,
достаточно было увидеть эту алую, чуть  приподнЯтую  верхнюю  губу,  чтобы
потерЯть голову, влюбитьсЯ, сойти с ума. Ќикогда не видывал он ни у  одной
женщины губ и зубов, которые так  настойчиво  напоминали  бы  ему  старое,
времен …лизаветы, сравнение: "ђозы, наполненные  снегом".  ‚любленный  мог
смело назвать их совершенными. €, однако, они не были  совершенны.  €  это
легкое несовершенство придавало им особую живую прелесть.
   Љлэр столько раз изучал очертаниЯ этих губ, что всегда мог мысленно  их
себе представить; сейчас он снова видел эти губы - живые, алые,  и  словно
ток пробежал по его телу, дрожь охватила его, он был  близок  к  обмороку,
как вдруг, в силу какого-то таинственного физиологического процесса, самым
прозаическим образом чихнул.
   ’огда она осознала, что он наблюдает за ней, но не изменила позы,  хотЯ
мечтательно-задумчивое выражение исчезло, и внимательный взглЯд легко  мог
уловить, как кровь медленно прилила к  ее  щекам,  а  потом  отхлынула,  и
только розоваЯ тень осталась на лице.
   ‚олнение, охватившее Љлэра, словно он услышал голос с неба, не  утихло.
ЏринЯтые решениЯ, сдержанность, осторожность, опасениЯ  -  все  отступило,
как потерпевший поражение батальон. Ћн вскочил с места - пусть корова если
ей вздумаетсЯ опрокидывает подойник, - быстро подошел к той,  котораЯ  так
влекла его, и, опустившись перед ней на колени, крепко обнЯл ее.
   ’эсс была застигнута врасплох и, не задумываЯсь, отдалась его  объЯтию,
как чему-то неизбежному. …два она увидела, что это  действительно  он,  ее
возлюбленный, губы ее раскрылись, и, охваченнаЯ безотчетной радостью,  она
прижалась к нему и вскрикнула, словно в экстазе.
   Ћн готов был поцеловать  эти  притЯгивающие  его  губы,  но  удержалсЯ,
чувствуЯ себЯ виноватым.
   - Џростите менЯ,  ’эсс,  дорогаЯ!  -  прошептал  он.  -  џ  должен  был
спросить... џ... Я не знал, что делаю. џ не хотел быть дерзким.  џ  предан
вам всей душой, ’эсси, милаЯ!
   ‘тараЯ Љрасотка в недоумении оглЯнулась; видЯ, что  подле  нее  вопреки
всем обычаЯм, установившимсЯ с незапамЯтных времен, сидит не один, а двое,
она сердито поднЯла заднюю ногу.
   - Ћна сердитсЯ... не понимает, что случилось... она опрокинет подойник!
- воскликнула ’эсс, мЯгко отстранЯЯ его. Ћна следила за движениЯми коровы,
но занЯта была только собой и Љлэром.
   Џотом ’эсс поднЯлась со скамеечки, и они стоЯли друг подле  друга;  его
рука  все  еще  обвивала  ее  талию.  ѓлаза  ’эсс,   устремленные   вдаль,
наполнились слезами.
   - Ћ чем вы плачете, милаЯ? - спросил он.
   - Ђх, не знаю! - грустно прошептала она.
   Ћпомнившись и осознав, что случилось, она  заволновалась  и  попыталась
выскользнуть из его объЯтий.
   - „а, наконец Я  выдал  свои  чувства,  ’эсс,  -  сказал  он,  печально
вздохнув и невольно даваЯ понЯть, что сердце  его  опередило  рассудок.  -
‚рЯд ли нужно говорить, что Я люблю вас искренне и горЯчо. Ќо Я...  сейчас
Я не скажу больше ни слова... это вас  расстраивает...  а  Я  потрЯсен  не
меньше,  чем  вы.  ‚ы   не   подумаете,   что   Я   воспользовалсЯ   вашей
беспомощностью... был слишком стремителен, безрассуден? Ќе подумаете?
   - џ ничего не могу сказать.
   Ћн выпустил ее из своих объЯтий, и  минуты  через  две  оба  уже  доили
коров. ‘видетелей не было, никто не  видел  этого  объЯтиЯ.  Љогда  фермер
спустЯ  несколько  минут  забрел  в  этот  уединенный  уголок,  ничто   не
показывало, что эти двое, разделенные внушительным расстоЯнием, были  друг
длЯ друга больше, чем простые знакомые. Ћднако  с  тех  пор,  как  Љрик  в
последний раз их видел, произошло событие, которое -  пока  оно  длитсЯ  -
изменЯет облик вселенной длЯ двух людей; если бы  об  этом  событии  ведал
фермер, он, как человек практический,  отнессЯ  бы  к  нему  презрительно;
однако основывалось оно на стремлении более стойком и неодолимом, чем  все
так называемые практические предпосылки.  Ћтдернута  была  завеса;  отныне
перед каждым из них открывалсЯ новый горизонт - на  краткий  срок  или  на
долгий.


        ”Ђ‡Ђ —…’‚…ђ’Ђџ. ЏЋ‘‹…„‘’‚€џ


        25

   Љогда спустились сумерки и та, что завоевала его  сердце,  удалилась  в
свою комнату, Љлэр, не находЯ покоЯ, вышел в темноту.
   „ушный день сменилсЯ не  менее  душной  ночью.  ’олько  трава  казалась
прохладной. „ороги, тропинки, фасады  строений,  заборы  были  теплы,  как
нагретый очаг, и эта полуденнаЯ жара обжигала лицо человека, бродившего  в
ночи.
   Ћн присел на перекладину восточных ворот, стараЯсь разобратьсЯ в  самом
себе. „а, в этот день чувство заглушило рассудок.
   ’ри часа прошло после  неожиданных  объЯтий,  и  с  тех  пор  эти  двое
избегали друг друга. Ћна была словно в лихорадке, почти испугана тем,  что
произошло, а Љлэр, человек  нервный,  предрасположенный  к  созерцательной
жизни,  был  обеспокоен   новизной,   безотчетностью   своего   порыва   и
непреодолимой властью обстоЯтельств. ‘ейчас он едва мог дать себе отчет  в
том, каковы должны быть отныне их взаимоотношениЯ наедине и в  присутствии
посторонних.
   Џриехав  учитьсЯ  на  эту  мызу,  ќнджел  предполагал,  что   временное
пребывание его здесь будет лишь случайным эпизодом в его жизни, мимолетным
и  быстро  стирающимсЯ  в  памЯти;  он  думал,  что  отсюда,   словно   из
занавешенной ниши,  сможет  спокойно  созерцать  манЯщий  внешний  мир  и,
обращаЯсь к нему, говорить вместе с “олтом “итменом:

   ’олпы мужчин и женщин в обычных костюмах,
   Љакими занЯтными кажетесь вы мне! -

   но в то же времЯ строить планы, как снова в него  окунутьсЯ.  Ќо  вдруг
случилось  невероЯтное,  и  то,  что  прежде  было  всепоглощающим  миром,
превратилось в неинтересную пантомиму,  а  здесь,  в  этом  Якобы  скучном
местечке, чуждом всЯких страстей, взорвалось с вулканической  силой  нечто
новое, до сей поры ему неведомое.
   ‚се окна в  доме  были  открыты,  и  через  двор  до  Љлэра  доносились
привычные звуки - обитатели  мызы  укладывались  спать.  ќтот  дом,  такой
скромный и невзрачный, на который он  привык  смотреть  как  на  временное
жилище и  отнюдь  не  считаЯ  его  чем-либо  достопримечательным  на  фоне
окружающего пейзажа, - какое значение приобрел длЯ него теперь  этот  дом!
‘тарые, поросшие мхом кирпичные  карнизы  шептали  ему:  "ЋстаньсЯ!"  Ћкна
улыбались, дверь приветливо манила, вьющиесЯ растениЯ  ему  сочувствовали.
‚лиЯние женщины, находившейсЯ в доме,  оживило  даже  кирпич  и  известку,
заставило их вместе с небосводом сгорать  от  страсти.  Љто  же  была  эта
всемогущаЯ женщина? ђаботница с молочной фермы.
   „а, изумительным казалось то значение, какое приобрела длЯ  него  жизнь
скромной мызы. € не только новаЯ любовь была тому причиной. Ќе один ќнджел
познал на опыте, что  ценность  жизни  не  во  внешних  изменениЯх,  но  в
субъективных переживаниЯх. —уткий крестьЯнин живет  жизнью  более  полной,
широкой, драматической, чем толстокожий король. € теперь Љлэр  убедилсЯ  в
том, что жизнь так же величественна здесь, как и в любом другом месте.
   Љлэр, несмотрЯ на свою ересь, ошибки и слабости, был человеком с чуткой
совестью. „лЯ него ’эсс была не ничтожным существом, не забавной игрушкой,
но женщиной, которой дарована драгоценнаЯ жизнь, и  жизнь  эта  ей  самой,
страдающей либо радующейсЯ,  представлЯлась  не  менее  значительной,  чем
могущественнейшему из людей его  собственнаЯ  жизнь.  „лЯ  него  весь  мир
сконцентрировалсЯ в ’эсс, и  лишь  пройдЯ  сквозь  призму  ее  восприЯтиЯ,
существовали длЯ нее люди. ‘ама вселеннаЯ возникла длЯ ’эсс в тот  день  и
час, когда она родилась.
   ќто сознание, в которое  он  вторгсЯ,  было  единственной  возможностью
существованиЯ, пожалованного ’эсс равнодушной  Џервопричиной,  -  всем  ее
достоЯнием, единственной предпосылкой ее бытиЯ. Љак же мог он  считать  ее
существом менее значительным, чем он сам, хорошенькой безделушкой, котораЯ
скоро надоест? Њог  ли  он  не  относитьсЯ  с  величайшей  серьезностью  к
чувству, какое - а это было ему известно - он пробудил в ней, такой пылкой
и впечатлительной, несмотрЯ на ее сдержанность? Њог ли он допустить, чтобы
это чувство истерзало ее и погубило?
   …жедневные встречи с ней в привычной обстановке  помогли  бы  развитьсЯ
тому, что уже зародилось. †изнь в такой близости привела бы к неЯсности, с
которой плоть и кровь бессильны боротьсЯ. Ќе находЯ выхода из создавшегосЯ
положениЯ, он решил на времЯ не братьсЯ за ту работу, которую ему пришлось
бы делать с ней. Џока причиненное ей зло было еще невелико.
   Ќо не так-то легко было выполнить решение упорно ее избегать. ‘  каждым
ударом сердца его все сильнее влекло к ней.
   Ћн решил навестить родных. Ѓыть может, удастсЯ узнать их  мнение.  ‘рок
его пребываниЯ здесь истечет меньше чем через полгода; затем, проведЯ  еще
несколько месЯцев на других фермах,  он  уже  вполне  изучит  агрономию  и
сможет начать самостоЯтельную жизнь. Ђ ведь фермеру нужна жена, котораЯ не
украшала бы, словно восковаЯ кукла, гостиную, а знала бы толк  в  сельском
хозЯйстве. ‚ молчании ночи прочел он желанный ответ, но тем не менее решил
отправитьсЯ в путь.
   Ћднажды утром, когда на мызе  ’элботейс  уселись  завтракать,  одна  из
работниц заметила, что мистера Љлэра сегоднЯ что-то не было видно.
   - „а, - отозвалсЯ фермер  Љрик,  -  мистер  Љлэр  поехал  в  ќмминстер,
провести день-другой со своими родными.
   —етырем влюбленным девушкам, сидевшим за столом, показалось,  что  свет
солнечный внезапно угас и пение птиц смолкло. Ќо ни словом, ни  жестом  не
выдали они своей тоски.
   - ‘коро его договор со мной кончитсЯ, - с  бессознательной  жестокостью
флегматично добавил Љрик. - ‚от он,  должно  быть,  и  присматривает  себе
какое-нибудь занЯтие.
   - Ђ сколько времени  он  еще  здесь  пробудет?  -  спросила  €зз  •юэт,
единственнаЯ из четырех приунывших девушек, котораЯ осмелилась заговорить.
   Ћстальные ждали ответа, словно от него  зависела  их  жизнь,  -  ђэтти,
приоткрыв рот, разглЯдывала  скатерть;  Ярче  вспыхнул  румЯнец  на  щеках
Њэриэн; ’эсс, дрожа, смотрела в окно на луг.
   - ’очно Я не могу сказать, у менЯ нет под рукой записной  книжки,  -  с
тем же невыносимым спокойствием ответил Љрик. - Ќо ведь срок можно менЯть.
Ћн, конечно, захочет поучитьсЯ уходу за телЯтами. „умаю, он у нас проживет
до конца года.
   …ще четыре с лишним месЯца мучительного восторга, "радости,  опоЯсанной
болью", а потом - мрак непроглЯдной ночи.


   ‚ этот утренний час ќнджел Љлэр был уже в десЯти милЯх от мызы; он ехал
по узкой проселочной дороге, направлЯЯсь  в  ќмминстер,  в  приход  своего
отца, и вез корзиночку с кровЯной колбасой и бутылку меду, которые  миссис
Љрик посылала вместе с приветом его родителЯм. Џеред  ним  тЯнулась  белаЯ
дорога, и он не спускал с нее глаз, но видел не ее, а  будущее.  Ћн  любит
’эсс. ‘ледует ли на ней женитьсЯ? ‚праве ли он это сделать? —то скажут его
мать и братьЯ? —то скажет он сам года через  два?  ќто  зависит  от  того,
кроютсЯ ли в преходЯщей страсти семена прочной привЯзанности, или  девушка
вызывает в нем лишь чувственное влечение, которое не может быть вечным.
   Ќаконец показалсЯ городок, окруженный холмами, краснаЯ каменнаЯ церковь
времен ’юдоров, группа  деревьев  возле  дома  свЯщенника.  Љлэр  повернул
лошадь к хорошо знакомым воротам. “  входа  в  дом  он  бросил  взглЯд  на
церковь и  увидел  у  дверей  ризницы  группу  девочек  от  двенадцати  до
шестнадцати лет, которые, очевидно, кого-то ждали; через секунду поЯвилась
девушка постарше, в широкополой шлЯпе  и  туго  накрахмаленном  батистовом
платье, в руке она держала две книги.
   Љлэр хорошо ее знал. Ћн не был уверен, заметила ли она его, и надеЯлсЯ,
что  не  заметила,  ибо  в  таком  случае  не  нужно  было  здороватьсЯ  и
разговаривать с этой безупречной особой.  Ћчень  не  хотелось  ему  к  ней
подходить, и потому он решил, что она его не видела. ќто была  мисс  Њерси
—ант, единственнаЯ дочь соседа и  приЯтелЯ  его  отца;  и  родители  Љлэра
втайне питали надежду, что когда-нибудь он попросит ее  стать  его  женой.
Ћна  была  знатоком  антиномизма  и  Ѓиблии  и  сейчас,  несомненно,   шла
заниматьсЯ  с  учениками  воскресной  школы.  Љлэр   вспомнил   страстных,
напоенных летним зноем Язычниц долины ‚ар, их розовые  лица,  забрызганные
коровьим пометом, и ту, котораЯ была самой жизнерадостной, самой нежной  и
пылкой.
   ђешение ехать в ќмминстер он принЯл под влиЯнием  минуты  и  потому  не
уведомил родителей,  намереваЯсь,  впрочем,  приехать  к  завтраку,  чтобы
застать их дома, так как после завтрака они имели  обыкновение  заниматьсЯ
делами прихода. Ћн запоздал, и они уже сидели за  столом.  Љак  только  он
вошел, все вскочили, чтобы с ним поздороватьсЯ: отец  и  мать,  брат,  его
преподобие ”еликс, - свЯщенник  в  одном  из  городов  смежного  графства,
заглЯнувший на две недели домой, и второй брат, его преподобие Љатберт,  -
ученый, декан колледжа, приехавший на каникулы из Љембриджа.  Њать  носила
чепец и серебрЯные очки; отец и на вид казалсЯ таким, каким был  на  самом
деле:  серьезный,  богобоЯзненный  человек,   несколько   худощавый,   лет
шестидесЯти пЯти; размышлениЯ избороздили морщинами его бледное  лицо.  Ќа
стене висел портрет сводной сестры ќнджела, котораЯ  была  старше  его  на
шестнадцать лет; она вышла замуж за миссионера и уехала в Ђфрику.
   ‘вЯщенники,  подобные  мистеру  Љлэру-старшему,   совсем   исчезли   за
последние двадцать лет. Ѓлизкий по духу “иклифу, ѓусу, ‹ютеру и  Љальвину,
евангелист до мозга костей, человек, и  в  быту  и  в  размышлениЯх  своих
склонЯвшийсЯ к апостольской простоте, он еще в ранней юности покончил  раз
и навсегда с основными вопросами бытиЯ и с тех пор не позволЯл себе к  ним
возвращатьсЯ. „аже сверстники его и  единомышленники  считали,  что  он  в
своих выводах доходит до крайностей; но, с другой стороны, противники  его
невольно восхищались его прЯмолинейностью и той исключительной энергией, с
какой он отметал все сомнениЯ, проводЯ в жизнь  свои  принципы.  Ћн  любил
Џавла из ’арса,  питал  расположение  к  свЯтому  €оанну,  свЯтого  €акова
ненавидел насколько  хватало  смелости,  а  к  ’имофею,  ’иту  и  ”илимону
относилсЯ со смешанным чувством. „лЯ  него  Ќовый  завет  был  не  столько
заветом •риста, сколько заветом  Џавла,  -  не  столько  учением,  сколько
опьЯнением. ‚ера его в детерминизм была почти манией  и  негативной  своей
стороной  граничила  с   философией   отречениЯ,   родственной   философии
опенгауэра  и  ‹еопарди.  Ћдно  оставалось  бесспорным:  он  был  глубоко
искренен.
   Љ  эстетическому,  чувственному,  Языческому  наслаждению  природой   и
пламенной женственностью, какое познал в долине ‚ар  его  сын  ќнджел,  он
отнессЯ бы в высшей степени отрицательно, если  бы  путем  расспросов  или
догадок  постиг  правду.  Љак-то  в   минуту   раздражениЯ   ќнджел   имел
неосторожность сказать ему, что, пожалуй, лучше было бы длЯ  человечества,
если бы источником современной  религии  стала  ѓрециЯ,  а  не  Џалестина;
возмущенный отец и мысли не допускал, чтобы в этих  словах  могла  таитьсЯ
хотЯ бы тысЯчнаЯ долЯ истины, не говорЯ уж о  полуистине  или  истине.  Ћн
ограничилсЯ тем, что  долгое  времЯ  после  этого  читал  ќнджелу  суровые
нотации. Ќо доброму его сердцу чужда  была  злопамЯтность,  и  сегоднЯ  он
приветствовал сына улыбкой нежной и светлой, как улыбка ребенка.
   ќнджел уселсЯ за стол; здесь был он у себЯ дома, но сейчас,  в  отличие
от былых дней, он не чувствовал себЯ членом собравшейсЯ семьи. ‚сЯкий раз,
возвращаЯсь домой, он замечал свое расхождение с семьей, а  сегоднЯ  жизнь
родного   дома   показалась   ему   еще   более   чуждой,   чем    обычно.
’рансцендентальные устремлениЯ, все  еще  выраставшие  из  геоцентрической
теории - рай в зените, ад в надире, - были  непонЯтны  ему,  словно  грезы
людей, обитающих на другой  планете.  Џоследние  месЯцы  видел  он  только
†изнь, ощущаЯ мощное, страстное биение пульса бытиЯ, не искалеченного,  не
искаженного,  не  стесненного  теми  верованиЯми,  какие  тщетно  пытаютсЯ
заглушить то, что мудрость хотела бы только регулировать.
   € родные, в свою очередь, нашли его резко  изменившимсЯ,  непохожим  на
прежнего ќнджела Љлэра. ‘ейчас родители, и в особенности братьЯ,  отметили
перемену в его манерах: он  привык  держать  себЯ,  как  фермер,  -  сидел
вытЯнув ноги; лицо его стало  более  выразительным,  в  глазах  отражалась
мысль раньше, чем он  успевал  ее  высказать;  стерсЯ  лоск,  свойственный
ученикам колледжей и тем более салонным юношам. ‘ноб сказал бы, что ќнджел
утратил культуру; чопорнаЯ дама  нашла  бы  его  огрубевшим.  ’аковы  были
результаты общениЯ с нимфами и пастухами ’элботейс.
   Џосле завтрака он пошел погулЯть со своими  братьЯми,  неевангелистами,
прекрасно образованными молодыми людьми, корректными до  мозга  костей,  -
такие   безупречные   модели   ежегодно   сходЯт   с   токарного    станка
систематического  обучениЯ.  Ћба  были  слегка  близоруки,  и  когда  мода
требовала носить монокль на шнурке, они носили монокль на шнурке; когда  в
моду вошел лорнет, они приобрели лорнет; а когда модными стали  очки,  они
немедленно  обзавелись  очками,  не  заботЯсь  о  том,  что,   собственно,
требуетсЯ их глазам. Љогда на трон возведен был ‚ордсворт,  они  носили  в
кармане его  книжки,  а  когда  развенчали  елли,  они  предоставили  ему
покрыватьсЯ пылью на  книжных  полках.  Љогда  всеобщий  восторг  вызывали
свЯтые семейства Љорреджо, они восхищались Љорреджо;  когда  Љорреджо  был
отвергнут  в  пользу  ‚еласкеса,  нимало  не   возражаЯ,   они   поспешили
присоединитьсЯ к общему мнению.
   …сли старшие братьЯ решили, что ќнджел утрачивает хорошие манеры, то он
пришел к выводу, что их духовнаЯ  ограниченность  все  возрастает.  ”еликс
казалсЯ  ему  олицетворением  церкви,  Љатберт  -  колледжа.  „лЯ   одного
краеугольным камнем мира был епархиальный совет, длЯ другого  -  Љембридж.
Ћба  брата  снисходительно  признавали,  что  в  цивилизованном   обществе
существуют несколько десЯтков миллионов людей, не имеющих отношениЯ  ни  к
университету, ни к церкви; но  к  этим  людЯм  следует  скорее  относитьсЯ
терпимо, чем считатьсЯ с ними и их уважать.
   Ћба были почтительными и внимательными сыновьЯми и в  положенные  сроки
навещали родителей. ”еликс, как богослов, был значительно современнее, чем
его отец, но менее склонен к самопожертвованию и самоотречению. ‚  отличие
от отца он относилсЯ  более  терпимо  к  мнениЯм,  шедшим  вразрез  с  его
верованиЯми, - однако только в той мере, в какой они грозили гибелью тому,
кто их придерживалсЯ, но  зато  не  прощал  их,  как  неуважение  к  своей
доктрине. Љатберт был более либерален и тонок, но и более черств.
   ЏрогуливаЯсь с братьЯми по склону  холма,  ќнджел  снова  почувствовал,
что, каковы бы ни были их преимущества перед ним, ни один из них не  видел
и не знал жизни. Ѓыть может, у них, как  и  у  многих  людей,  способность
выражать свои мысли была развита в ущерб наблюдательности.  Ћни  не  имели
здравого представлениЯ о сложных  силах,  действующих  за  пределами  того
тихого  и  невозмутимого  потока,  который  увлекал   их   вместе   с   их
единомышленниками. Ћба не видели разницы между частной истиной  и  истиной
всеобщей; они не  понимали,  что  мнениЯ  узкого  круга,  клерикального  и
академического, отнюдь не есть мнение всего человечества.
   - Џолагаю, дорогой мой, теперь длЯ тебЯ ничего больше не остаетсЯ,  как
сделатьсЯ фермером, - сказал между прочим ”еликс  своему  младшему  брату,
печально  и  сурово  посматриваЯ  сквозь  очки  на  далекие  полЯ.  -   €,
следовательно, мы должны с этим примиритьсЯ. Ќо умолЯю тебЯ  -  уделЯй  по
мере сил внимание нравственным идеалам. Љонечно, жизнь фермера приводит  к
внешнему  огрубению,  и  тем  не  менее  можно  жить  просто,  но  мыслить
возвышенно.
   - ђазумеетсЯ, - отозвалсЯ ќнджел. - Џрости,  что  Я  вторгаюсь  в  твою
область, но разве это не было доказано девЯтнадцать столетий назад? Џочему
ты думаешь, ”еликс, что Я откажусь от возвышенных нравственных идеалов?
   - ‚идишь ли, по тону твоих писем и нашего разговора  мне  показалось...
быть может, это только моЯ фантазиЯ... что интеллектуальное твое  развитие
приостановилось. Ђ ты что скажешь, Љатберт?
   - Џослушай, ”еликс, - сухо перебил ќнджел, -  мы,  как  тебе  известно,
добрые друзьЯ, и каждый из нас идет своей дорогой, но уж коли  речь  зашла
об  интеллектуальном  развитии,  Я  нахожу,  что  тебе,  довольному  собой
догматику, не стоит беспокоитьсЯ о моем развитии, а следовало бы  подумать
о своем.
   Ћни вернулись домой к обеду, который всегда подавали в тот  час,  когда
отец и мать заканчивали утренний  обход  прихожан.  ‘амоотверженнаЯ  пара,
естественно,  нимало  не  считалась  с  удобствами  своих  гостей,  и  тут
расхождениЯ у сыновей не было - все трое хотели, чтобы  в  этом  мистер  и
миссис Љлэр усвоили современные понЯтиЯ.
   Џосле прогулки они проголодались, в особенности ќнджел, который  привык
к жизни на свежем воздухе  и  обильным  dapes  inemptae  [домашним  Яствам
(лат.)], подававшимсЯ на стол фермера, не очень-то  изЯщно  сервированный.
Ќо старики вернулись, только  когда  у  сыновей  почти  иссЯкло  терпение.
‘амоотверженнаЯ чета занималась тем,  что  пыталась  пробудить  аппетит  у
больных прихожан,  чей  дух  они,  довольно  непоследовательно,  старались
удержать в теле, совсем позабыв о собственном аппетите.
   ‘емьЯ уселась за стол; еды было мало, кушаньЯ холодны