ему не внове.
     - Љак случилось, что эта женщина стала вашей герцогиней? -  спросил  он
твердым, Ясным голосом, уже вполне овладев собой.  -  ѓде  другаЯ  герцогинЯ
ѓемптонширскаЯ? ‚едь она была. џ это навернЯка знаю.
     - Ђх, вы про ту? Ќу, она-то давным-давно сбежала с младшим свЯщенником.
Њистер •илл его звали, если мне памЯть не изменЯет.
     - Љак так сбежала? ќтого же не было, - сказал ќлвин.
     - Ђ вот так и сбежала. ЊесЯца через два после свадьбы она встретилась с
этим свЯщенником в кустах возле дома. Ќашлись люди, что видели их и  кое-что
слышали из их разговора. Ћни условились обо всем, а днЯ через три отплыли из
Џлимута.
     - ќто неправда.
     - Ќу, если это ложь, тогда уж не знаю, что правда. …е отец до смертного
часа был в этом уверен, и герцог тоже, да и все  в  округе.  Ћх,  и  поднЯли
тогда кутерьму! ѓерцог проследил ее до Џлимута.
     - „о Џлимута?
     - „а, до Џлимута, и там его люди выЯснили, что она пришла в корабельную
контору и спросила, записалсЯ ли мистер  ќлвин  •илл  пассажиром  на  "‘лаву
‡апада"; а когда узнала, что да, то и  сама  записалась,  только  под  чужим
именем. Џозже, уже после отплытиЯ кораблЯ, герцог получил от нее письмо, она
ему все рассказала. Ђ сюда так и не вернулась. …го светлость много  лет  жил
один, на нашей герцогине он женилсЯ всего за год до своей смерти.
     €зумление ќлвина нельзЯ описать никакими словами.  Ќо  как  ни  был  он
ошеломлен  и  растерЯн,  на  следующий   день   он   побывал   у   герцогини
ѓемптонширской, которую все еще  считал  не  настоЯщей.  ‚ыслушав  его,  она
сперва встревожилась, потом стала надменна и холодна, потом, смЯгчившись при
виде его отчаЯниЯ, ответила откровенностью на  откровенность.  Ћна  показала
ему письмо, найденное в бумагах покойного герцога и подтверждавшее  то,  что
ќлвин узнал накануне. Ќа  почтовом  штемпеле  стоЯла  дата  отплытиЯ  "‘лавы
‡апада", и в письме ќммелина кратко сообщала, что уехала на этом  корабле  в
Ђмерику.
     ќлвин употребил все усилиЯ, чтобы до конца раскрыть тайну. Ћт  всех  он
слышал одно и то же: "Ћна  сбежала  с  младшим  свЯщенником".  Ќо  когда  он
немного расширил круг своих поисков, то узнал и кое-что более  существенное.
…му назвали имЯ одного плимутского лодочника, который, когда герцог хватилсЯ
своей жены и стал ее разыскивать, будто бы заЯвил, что поздно вечером, перед
отплытием "‘лавы ‡апада", сам перевез беглЯнку с берега на корабль.
     Џорыскав несколько дней по переулкам  и  пристанЯм  плимутского  порта,
ќлвин,  неотступно  преследуемый  этими  невероЯтными  словами:  "‘бежала  с
младшим свЯщенником", - нашел-таки старого лодочника.  ’от  охотно  повторил
свой рассказ. Ћн хорошо помнил этот случай и подробно описал -  как  в  свое
времЯ описывал герцогу - платье и наружность  уезжавшей  леди;  сомнений  не
оставалось: это самое платье ќлвин видел на ќммелине в вечер их прощаниЯ.
     Џрежде чем отправитьсЯ за океан длЯ дальнейших поисков, ќлвин,  терЯЯсь
в догадках, постаралсЯ раздобыть адрес капитана “илера, который  вел  "‘лаву
‡апада", когда сам ќлвин был на ней пассажиром, и тут же написал ему письмо.
     ‚се подробности этой истории, какие  старый  морЯк  мог  вспомнить  или
разыскать в своих документах, сводились к  тому,  что  перед  одним  из  его
тогдашних рейсов на корабль действительно Явилась женщина, назвавшаЯсЯ  так,
как упомЯнул в своем письме ќлвин; что она ехала в общей каюте  среди  самых
бедных переселенцев; что она умерла дней через пЯть после выхода из Џлимута;
что по виду она казалась женщиной благородной и воспитанной. Џочему  она  не
записалась в первый класс, почему ехала без вещей - этого никто не мог взЯть
в толк: пусть денег у нее было мало,  такой  женщине  нетрудно  было  бы  их
достать. "Њы похоронили ее в море,писал далее капитан. - Љак  сейчас  помню,
отпевал ее молодой свЯщенник, пассажир первого класса".
     ‘ловно молниЯ озарила эту картину в памЯти ќлвина. Ѓыло Ясное, ветреное
утро, ему только что сказали, что корабль идет со  скоростью  ста  с  лишним
миль в сутки. € тут стало известно, что одна несчастнаЯ молодаЯ  женщина  на
нижней палубе  заболела  лихорадкой  и  лежит  в  бреду.  ‚есть  эта  сильно
встревожила пассажиров, потому что санитарные условиЯ на  корабле  оставлЯли
желать лучшего. Ђ вскоре судовой лекарь объЯвил, что она  умерла.  ‚след  за
этим ќлвин узнал, что хоронить ее будут без задержки, опасаЯсь заразы. € вот
теперь перед глазами его возникла картина похоронного обрЯда, в котором он и
сам играл не последнюю роль. Ќа корабле не было своего  свЯщенника,  поэтому
капитан  пришел  к  нему  с  просьбой  отслужить  заупокойную   службу.   Ћн
согласилсЯ; и вечером, когда прЯмо перед ним опускалсЯ за  горизонт  красный
шар солнца, он читал  среди  стоЯвших  в  молчании  пассажиров  и  матросов:
"Џосему предаем тело ее  водной  пучине,  да  обратитсЯ  в  тлен,  в  чаЯнии
воскресениЯ, когда отдаст море мертвых, бывших в нем".
     Љапитан сообщил  ему  также  адреса  судовой  экономки  и  других  лиц,
служивших в то времЯ на "‘лаве ‡апада". ќлвин посетил их одного  за  другим.
Џовторные описаниЯ платьЯ умершей, цвета ее волос и других  примет  погасили
последнюю искру надежды на возможную ошибку.
     ’еперь наконец проЯснилсЯ весь ход событий. ‚  тот  злополучный  вечер,
когда он покинул ќммелину, запретив ей следовать за собой, так как это  было
бы грехом, она, очевидно, ослушалась. ‚ темноте она украдкой  пошла  за  ним
следом, как несчастнаЯ собачонка, котораЯ не отстает, хоть ее и  гонЯт.  Ћна
ничего не могла захватить с собой, кроме того, что было у нее тогда в руках;
и так, почти ничего при себе не имеЯ, и пустилась в путь.  ‚  намерениЯ  ее,
несомненно, входило открыть ему свое присутствие на корабле, как только  она
найдет в себе длЯ этого достаточно мужества.
     ’ак развернулась перед внутренним взором ќлвина  десЯтилетней  давности
глава  его  романа.  ’о,  что  неимущей  пассажиркой  была  юнаЯ   герцогинЯ
ѓемптонширскаЯ, никогда не стало достоЯнием гласности.  •иллу  незачем  было
дольше оставатьсЯ в Ђнглии, и  вскоре  он  покинул  ее  берега,  теперь  уже
навеки. Џеред отъездом он поведал свою повесть одному другу детства  -  деду
человека, который только что рассказал ее вам.
 
1884 
 
 
        ‡ЂЏђ…’ ‘›ЌЂ 

     Џеревод ‚. ЊаЯнц
 
     ѓлЯдЯщему на нее сзади ее  каштановые  волосы  представлЯлись  какой-то
загадкой, чудом. Џод черной касторовой шлЯпой с плюмажем  из  черных  перьев
длинные локоны, перевитые и  переплетенные,  точно  прутьЯ  корзины,  ЯвлЯли
собой пример искусства изощренного, хотЯ, быть может,  и  не  согласного  со
строгим вкусом. Џодобные  волны  и  кольца  следовало  бы,  создав  однажды,
оставлЯть в неприкосновенности на целый год или хотЯ бы на месЯц; и  оттого,
что это творение существовало всего один день - на  ночь  его  разрушали,  -
было жаль затраченного времени и труда.
     Ђ ей, беднЯжке, приходилось все это делать собственными руками - у  нее
не было горничной. „а и вообще, в  смысле  внешнего  блеска  ей  нечем  было
похвастатьсЯ, кроме  этой  нарЯдной  прически.  Ћтсюда  столь  беспредельное
терпение.
     ЊолодаЯ женщина была калекой, хотЯ по ее внешности об этом можно было и
не догадатьсЯ, - она сидела в кресле на  колесах,  которое  выкатили  вперед
поближе к эстраде на зеленой лужайке, где в этот теплый  июньский  день  шел
концерт. „ело происходило в небольшом парке или частном саду,  каких  немало
на окраинах ‹ондона;  местное  благотворительное  общество  давало  концерт,
чтобы собрать средства на какое-то из своих начинаний. Ћгромный ‹ондон - это
тысЯча обособленных миров, живущих каждый своей жизнью, и, хотЯ за пределами
ближайших кварталов ни цели концерта, ни исполнители, ни этот парк никому не
были известны, на лужайке собралось порЯдочно публики, слушавшей с интересом
и вполне обо всем осведомленной.
     Њногие, слушаЯ музыку, разглЯдывали даму в кресле - ее роскошные волосы
привлекали внимание, тем более что сидела она у всех на  виду.  ‹ица  ее  не
было видно, но описанные уже хитросплетениЯ локонов, изЯщные ушко  и  шейка,
тонко очерченнаЯ матоваЯ щека наводили на мысль, что женщина,  должно  быть,
очень хороша собой. Џодобные надежды иногда приносЯт  разочарование,  -  так
случилось и на этот раз: когда дама наконец повернула голову, сидевшие сзади
увидели, что она вовсе не такаЯ красавица, как они предполагали и даже, сами
не знаЯ почему, надеЯлись.
     Џрежде всего - недостаток, которого, увы, рано  или  поздно  никому  не
избежать! - дама была не столь молода, как им казалось. ‚прочем,  бесспорно,
лицо ее было привлекательно и вовсе не говорило о болезни.  —ерты  ее  можно
было  рассмотреть  всЯкий  раз,  когда  она  оборачивалась  к  мальчику  лет
двенадцати - тринадцати,  стоЯвшему  рЯдом  с  ней,  чьЯ  шапочка  и  куртка
свидетельствовали  о  том,  что  он  учитсЯ  в  одной  из  широко  известных
аристократических школ. ‘тоЯвшие  неподалеку  слышали,  что  он  называл  ее
мамой.
     Џо окончании концерта, когда публика начала расходитьсЯ, многие нарочно
прошли поближе к ней. Џочти все оглЯдывались, стараЯсь  получше  рассмотреть
эту женщину, вызывавшую общий интерес, а она  неподвижно  сидела  в  кресле,
ожидаЯ, пока освободитсЯ длЯ нее дорога.  Ћна  как  будто  ничего  не  имела
против удовлетворениЯ их  любопытства  и  иногда  сама  поднимала  навстречу
обращенным к ней взглЯдам свои темные, приветливые, кроткие и чуть печальные
глаза.
     …е вывезли из сада и  покатили  по  улице,  и  вскоре  она  и  мальчик,
шагавший рЯдом, исчезли из виду. Џроводив их взглЯдом,  некоторые  принЯлись
расспрашивать об этой женщине: им рассказали, что она втораЯ жена свЯщенника
из соседнего прихода, что она хромаЯ и что в прошлом у  нее,  кажетсЯ,  была
какаЯ-то историЯ, правда, вполне невиннаЯ, ну а все-таки что-то было.
     Џо дороге домой мальчик выразил надежду, что с отцом за  их  отсутствие
ничего не случилось.
     - ‘егоднЯ ему вроде получшало, так что,  наверное,  все  в  порЯдке,  -
ответила она.
     - Ќе "получшало", мамочка,  а  "стало  лучше",  -  нетерпеливо  и  даже
раздраженно поправил питомец  знаменитой  аристократической  школы.  -  Џора
знать такие вещи.
     Њать смиренно принЯла это замечание,  нисколько  не  обидевшись,  и  не
отплатила ему той же  монетой,  хотЯ  могла  бы  посоветовать  ему  вытереть
хорошенько  губы,  облепленные  крошками  от  пирога,  которым   он   тайком
лакомилсЯ, извлекаЯ по  кусочку  из  кармана.  „алее  миловиднаЯ  женщина  и
мальчик продолжали свой путь молча.
     Ќеправильности речи имели некоторое отношение к истории ее  жизни;  она
задумалась, и мысли ее, видно, были не из веселых. Ћна как будто  спрашивала
себЯ, разумно ли она поступила, избрав жизненный путь, приведший ее к такому
положению вещей.
     ‚ глухом уголке  ‘еверного  “эссекса,  миль  за  сорок  от  ‹ондона,  в
окрестностЯх благоденствующего  городка  Ћлдбрикэма  раскинулась  живописнаЯ
деревушка с церковью и домиком пастора, - сын ее никогда  их  не  видал,  но
ей-то они были •орошо знакомы. ќто была ее роднаЯ деревнЯ ѓеймэд,  и  именно
здесь произошло событие, перевернувшее всю ее жизнь; ей в ту пору было всего
девЯтнадцать лет.
     Љак хорошо помнила она этот первый акт своей маленькой  трагикомедии  -
тот весенний вечер, когда у свЯщенника умерла жена. ‘  тех  пор  прошло  уже
много лет, она стала его второй женой, но в те далекие времена она служила в
его доме простой горничной.
     Љогда все, что можно  было  сделать,  было  сделано,  и  конец  все  же
наступил, она, уже в сумерках, собралась пойти к своим родителЯм,  жившим  в
той же деревне, и сообщить им печальную новость.  Ћтворив  садовую  калитку,
она поглЯдела в ту сторону, где высились огромные деревьЯ, заслонЯЯ  бледный
свет закатного неба, и ничуть не удивилась, различив у ограды темную фигуру,
"хотЯ длЯ приличиЯ лукаво воскликнула:
     - Ћх, ‘эм, до чего ты менЯ напугал!
     ќто был ее знакомый, молодой садовник. Ћна подробно  рассказала  ему  о
последних  событиЯх,  и  оба  они  примолкли,  охваченные  тем  возвышенным,
спокойно-философским настроением, которое всегда ЯвлЯетсЯ,  когда  несчастье
постигает  кого-то  рЯдом,  но  не  самого  философа.  Ћднако  на  этот  раз
случившеесЯ имело и прЯмое отношение к ним.
     - Ђ ты как - и теперь будешь служить у пастора? - спросил он.
     Ћб этом она еще не думала.
     - Ќе знаю, - сказала она. - Ќаверное, все останетсЯ по-прежнему.
     Ћни шли рЯдом по дороге к дому  ее  матери.  Џотом  рука  его  обвилась
вокруг ее талии. Ћна тихонько высвободилась, но он опЯть ее обнЯл, и на этот
раз она не сопротивлЯлась.
     - ‚от что, ‘офи, милаЯ, неизвестно еще, оставЯт тебЯ или дадут  расчет,
а тебе, может, захочетсЯ иметь  свой  уголок,  так  ты  знай,  вот  скоро  Я
устроюсь попрочней, - и мы сможем зажить своим домком!
     - €шь ты какой скорый! „а Я еще ни  разочку  не  сказала,  что  ты  мне
нравишьсЯ. ќто ты за мной бегаешь!
     - —то же, разве Я не имею права попытать счастьЯ, как другие? - Ћни уже
подошли к дому ее родителей, и он хотел поцеловать ее на прощанье.
     - Ќет, ‘эм, не смей! - воскликнула она, прикрыв ему губы ладонью. -  “ж
сегоднЯ-то мог бы вести себЯ поприличней. - € она убежала, так и не позволив
себЯ поцеловать и не пригласив его зайти.
     Ћвдовевшему пастору было в то времЯ лет под  сорок;  он  происходил  из
хорошей семьи; детей у него не было. ‚ своем маленьком приходе он  и  раньше
вел довольно замкнутый образ жизни, отчасти потому, что  владельцы  соседних
поместий бывали здесь только наездами; теперь же тЯжелаЯ утрата  укрепила  в
нем привычку к уединению.  Ћн  еще  реже  поЯвлЯлсЯ  на  людЯх,  еще  меньше
принимал участие в той сутолоке и  суете,  которые  в  нашем  мире  называют
прогрессом. „олгое времЯ после смерти  жены  все  в  доме  шло  по-прежнему:
служанка, кухарка, садовник и горничнаЯ делали, что  им  надлежало,  или  не
делали - смотрЯ по настроению, пастора это не заботило.  Ќо  однажды  кто-то
удивилсЯ, зачем одинокому человеку столько слуг. ‘праведливость  этой  мысли
поразила его, и он решил несколько сократить свое  хозЯйство.  Ћднако  ‘офи,
горничнаЯ, опередила его, заЯвив как-то вечером, что хочет взЯть расчет.
     - Џочему? - спросил свЯщенник.
     - ‘эм ѓобсон за менЯ сватаетсЯ, сэр.
     - ‚от как, - и что же, вам хочетсЯ замуж?
     - Ќет, не очень. Ќо надо же иметь свой  угол.  Ђ  то  мы  слыхали,  что
кому-то из нас придетсЯ уйти.
     —ерез два днЯ она сказала:
     - …сли вы не против, сэр, Я  пока  обожду  брать  расчет.  Њы  с  ‘эмом
поссорились.
     Ћн поглЯдел на нее. Џрежде он особенно к ней  не  присматривалсЯ,  хотЯ
часто замечал ее тихое присутствие в комнате. ЉакаЯ она нежнаЯ,  и  движениЯ
мЯгкие, как у котенка! ‘ другими слугами ему как-то не приходилось общатьсЯ,
только с ней. —то же будет, если она уйдет?
     “шла не ‘офи, а другаЯ служанка, и  жизнь  опЯть  потекла  по  прежнему
руслу.
     Ћднажды пастор, мистер ’вайкотт, захворал, и ‘офи пришлось  носить  ему
наверх еду; и вот как-то раз, только дверь за ней притворилась - он  услыхал
шум на лестнице. Ћна оступилась, упала вместе с подносом и сильно подвернула
ногу, так что не могла на нее ступить. Џозвали деревенского врача; свЯщенник
вскоре оправилсЯ, но ‘офи долго еще была прикована к  постели;  ей  сказали,
что никогда уже она не сможет много ходить или подолгу быть на  ногах.  …два
почувствовав себЯ лучше, она пошла поговорить с пастором,  когда  он  был  у
себЯ один. …й запретили ходить и хлопотать по хозЯйству - ей это  и  вправду
трудно, - так что она должна уйти. Ђ работу подходЯщую она  себе  найдет,  у
нее тетЯ белошвейка.
     ‘вЯщенник, до глубины души тронутый всем, что она из-за него перенесла,
воскликнул:
     - Ќет, ‘офи, больнаЯ у вас нога или здороваЯ  -  Я  все  равно  вас  не
отпущу. ‚ы должны остатьсЯ со мной навсегда!
     Ћн подошел ближе, и вдруг - ‘офи потом никогда не могла объЯснить,  как
это случилось, - она вдруг почувствовала на щеке прикосновение его губ. € он
тут же попросил ее стать его  женой.  —увство,  которое  ‘офи  испытывала  к
пастору, не было, пожалуй,  любовью  -  это  было  почтение,  граничившее  с
благоговением. „аже если бы ей очень хотелось уйти из этого  дома,  врЯд  ли
она решилась бы в чем-либо отказать человеку, волЯ  которого  была  длЯ  нее
свЯщенна; поэтому она без дальних  размышлений  согласилась  выйти  за  него
замуж.
     ‚ одно прекрасное утро, когда, по обыкновению,  открыли  двери  церкви,
чтобы проветрить помещение, и щебечущие птицы впорхнули внутрь  и  расселись
под потолком, здесь у алтарЯ свершилась брачнаЯ церемониЯ, о которой никто в
округе не был заранее оповещен. ‚ одну дверь вошли  пастор  и  свЯщенник  из
соседнего  прихода,  в  другую  -  ‘офи  в  сопровождении  двух  необходимых
свидетелей,  -  и  спустЯ  некоторое  времЯ  из  церкви  вышли  только   что
повенчанные муж и жена.
     Њистер  ’вайкотт  отлично  сознавал,  что,  хотЯ  репутациЯ  ‘офи  была
безупречна, этим шагом  он  погубил  себЯ  в  глазах  общества;  поэтому  он
предпринЯл соответствующие меры. Ћн обменЯлсЯ приходом со знакомым  пастором
с южной окраины ‹ондона, и, как только  представилась  к  тому  возможность,
новобрачные переехали из утонувшего в зелени, уютного деревенского домика  с
садом в тесный пыльный  дом  на  длинной  прЯмой  улице,  променЯв  чудесный
перезвон колоколов на самый отвратительный лЯзг  одинокого  колокола,  какой
когда-либо терзал человеческое ухо. € все это ради ‘офи. ‡десь никто не знал
о ее прошлом; семейнаЯ их жизнь не вызывала такого любопытства, как то  было
бы в маленьком деревенском приходе.
     †ена из ‘офи получилась очаровательнаЯ, лучше и пожелать нельзЯ, но как
супруга человека, имеющего определенное  положение  в  обществе,  она  имела
немало недостатков. Ћна легко усваивала все, что касалось домашнего  уюта  и
манер, но этого природного чутьЯ  оказалось  недостаточно  длЯ  приобретениЯ
того, что называетсЯ культурой. “же более четырнадцати лет она была замужем,
и муж потратил немало усилий на ее образование, но  частенько  вместо  "их",
она говорила "ихний", и этим не снискала уважениЯ у тех  немногих  знакомых,
которых приобрела. Ѓолее всего ее печалило сознание, что  единственный  сын,
на образование которого они не жалели средств, теперь уже  настолько  вырос,
что стал замечать  ее  промахи;  &  он  не  только  их  замечал,  но  еще  и
раздражалсЯ при этом.
     ’ак жила она в городе,  часами  выкладывала  свою  пышную  прическу,  и
постепенно ее когда-то  Яркий  румЯнец  побледнел.  Ќога  после  несчастного
случаЯ так и не поправилась, и она вынуждена была почти совсем отказатьсЯ от
прогулок. Њуж со временем полюбил ‹ондон - ему нравилось, что здесь  живетсЯ
свободно и никто не вникает в чужие семейные дела; но он был на двадцать лет
старше ‘офи и недавно тЯжело заболел. ‚ этот  день,  однако,  он  как  будто
чувствовал себЯ лучше, и  она  решилась  вместе  с  сыном  ђэндольфом  пойти
послушать музыку.
 
                                   * * * 
 
     Ќо вот мы видим ее снова, на этот раз в печальном одеЯнии вдовы.
     Њистер ’вайкотт так и не выздоровел и  теперь  лежал  на  переполненном
кладбище южной окраины столицы среди покойников, из которых никто при  жизни
не только не был знаком с мистером ’вайкоттом, но и фамилии-то  его  никогда
не слыхал. ‘ын исполнил свой долг, проводив отца до могилы, и снова вернулсЯ
в школу.
     Џока происходили эти перемены, все обращались с ‘офи, как  с  ребенком,
каким она и была, если не по возрасту, то по натуре. Џо завещанию  мужа  она
могла распорЯжатьсЯ только скромным годовым доходом, оставленным  ей  лично.
‚се остальное он, опасаЯсь, что  ‘офи  по  ее  неопытности  могут  обмануть,
поручил опекунам. ‘ыну был обеспечен полный курс школы, затем поступление  в
Ћксфордский университет, по окончании которого его ждал свЯщеннический  сан;
и самой ‘офи оставалось только есть да пить, чем-то  заполнЯть  свой  досуг,
завивать и укладывать свои каштановые локоны и следить за тем, чтобы  все  в
доме было в готовности к приезду сына на каникулы.
     Њуж, предвидЯ, что скончаетсЯ на много лет раньше  ‘офи,  незадолго  до
смерти купил на ее имЯ небольшой особнЯчок на той же длинной  прЯмой  улице,
где находилась и церковь  с  пасторским  домиком.  ‚  этом  особнЯке  она  и
обосновалась теперь и часто  подолгу  сидела  у  окна,  глЯдЯ  на  крошечный
кусочек газона перед домом и дальше, через решетку палисадника,  на  никогда
не затихающую улицу; или, высунувшись из окна второго этажа, устремлЯла взор
вдоль строЯ закопченных  деревьев  и  грЯзно-серых  фасадов,  от  которых  в
пыльном  воздухе  эхом  отдавалсЯ  шум,  столь  обычный  длЯ  главной  улицы
городского предместьЯ.
     Њежду тем сын со своей школьной ученостью, безупречно правильной  речью
и  высокомерием,  усвоенным  в  аристократическом   интернате,   мало-помалу
утрачивал то широкое сочувствие всему миру, простирающеесЯ даже на солнце  и
луну, с которым он, подобно всем детЯм, родилсЯ и  которое  мать  его,  сама
дитЯ природы, так в нем любила; теперь его  внимание  привлекал  лишь  узкий
круг из нескольких тысЯч богатых и титулованных особ - каплЯ в  море  прочих
людей, ни в коей  мере  его  не  интересовавших.  Ћн  все  больше  и  больше
отдалЯлсЯ от матери. Ќет ничего удивительного в том, что ‘офи, котораЯ  жила
в предместье, где селились лишь мелкие торговцы и  клерки,  и  разговаривала
только с двумЯ своими служанками, вскоре после смерти мужа утратила  даже  и
тот светский лоск, который она при нем усвоила, и теперь  сын  видел  в  ней
только  деревенскую  женщину,  за  чьи  ошибки  и  происхождение   ему   как
„жентльмену суждено  было  мучительно  краснеть.  Ћн  был  еще  недостаточно
взрослым, - а может быть, тут и годы бы не  помогли,  -  чтобы  понЯть,  как
бесконечно малы эти пороки по сравнению с нежностью, переполнЯвшей ее сердце
и остававшейсЯ не излитой до той поры, пока сын не станет способным  принЯть
этот драгоценный дар или пока не  найдетсЯ  длЯ  этого  какой-нибудь  другой
человек. …сли бы ђэндольф жил дома, с ней, она бы целиком отдала это чувство
ему; но сейчас он, по-видимому, так мало в нем нуждалсЯ - и  оно  оставалось
затаенным в глубине ее сердца.
     †изнь ее была невыносимо однообразна: прогулок пешком она совершать  не
могла, кататьсЯ по городу, да и вообще разъезжать  -  не  любила.  ’ак,  без
всЯких перемен, прошло почти два года, а она все сидела у окна и смотрела на
пыльную улицу и вспоминала деревню, где она родилась и куда ей так  хотелось
вернутьсЯ, пусть даже ей пришлось бы - ах, какое  это  было  бы  счастье!  -
работать в поле простой поденщицей.
     Њало бываЯ на воздухе, ‘офи плохо спала и часто ночью или ранним  утром
вставала  поглЯдеть  на  пустынную  в  это  времЯ  дорогу,   вдоль   которой
выстроились фонари, точно караульные в ожидании  торжественного  шествиЯ.  €
действительно, каждую ночь перед рассветом здесь двигалось некое  шествие  -
возы, нагруженные овощами, направлЯлись на Љовент-ѓарденский рынок.  ‚  этот
безмолвный сумеречный час они проползали мимо, воз за возом, а  на  возах  -
зеленые бастионы из капусты, которые покачивались, словно вот-вот упадут, но
никогда не падали, крепостные стены из корзин с бобами и  горохом,  пирамиды
белоснежной репы, паланкины с разной мелкой  овощью  -  все  это  проползало
мимо,  влекомое  дрЯхлыми  лошадьми,  ночными  работниками,  которые   между
приступами гулкого кашлЯ, казалось,  терпеливо  размышлЯли,  отчего  это  им
суждено трудитьсЯ в сей мирный час, когда  все  живое  давно  отдыхает.  Ћна
любила, когда уныние и расшалившиесЯ нервы гнали прочь сон,  завернувшись  в
плед, с сочувствием глЯдеть  на  лошадей,  наблюдать,  как,  проплываЯ  мимо
фонарЯ, вспыхивает живыми красками свежаЯ зелень, как потные  бока  животных
блестЯт и дымЯтсЯ после долгих миль пути.
     Љакое-то особое очарование  таилось  длЯ  нее  в  этих  проезжающих  по
городским улицам деревенских повозках и  в  их  возницах  тоже  деревенского
вида, - жизнь их, казалось ей, совсем не похожа на ту суету, котораЯ  царила
на улице в дневные часы. Ћднажды под утро она заметила, что какой-то человек
на возу с картофелем пристально разглЯдывает дома на улице, и ей  почудилось
в нем что-то знакомое. Ћна решила подстеречь его снова. ‘таромодный фургон с
желтым передком узнать было  нетрудно,  и  на  третью  ночь  она  опЯть  его
увидела. „а, она не ошиблась, это был ‘эм ѓобсон, который  много  лет  назад
был садовником в ѓеймэде и чуть было не стал тогда ее мужем.
     ‘лучалось и раньше, что она вспоминала о нем и спрашивала себЯ, не была
бы жизнь с ним в деревенском домике более счастливым уделом, чем та, которую
она избрала. Ќо тогда она думала о нем без особой нежности, а теперь,  когда
она изнывала от скуки, его поЯвление, как это и  понЯтно,  пробудило  в  ней
живейший интерес. Ћна легла в постель и задумалась.  ќти  огородники  обычно
прибывают в город в час или в два ночи, а  когда  же  они  возвращаютсЯ?  …й
смутно помнилось, что пустые возы, совсем  неприметные  днем  среди  уличной
сутолоки, проезжают здесь что-то около полуднЯ.
     Ѓыл еще только апрель, но в то утро она тотчас  после  завтрака  велела
поднЯть раму и уселась у окна,  освещеннаЯ  бледным  весенним  солнцем.  Ћна
делала вид, что шьет, а сама не сводила глаз с улицы. Ќаконец между  десЯтью
и одиннадцатью она увидела долгожданный  фургон,  порожнЯком  возвращавшийсЯ
домой. Ќо на этот раз ‘эм сидел на козлах,  погруженный  в  раздумье,  и  не
озиралсЯ по сторонам.
     - ‘эм! - крикнула она.
     ‘эм вздрогнул, обернулсЯ - и лицо его озарилось радостью.  Ћн  подозвал
какого-то мальчугана подержать лошадь, соскочил с повозки и подбежал к окну.
     - Њне трудно ходить, ‘эм, а то бы Я сошла, - сказала она.  -  ’ы  знал,
что Я тут живу?
     - „а, миссис ’вайкотт, Я знал, что вы живете где-то поблизости. џ часто
тут кругом поглЯдывал, думал, увижу вас.
     Ћн вкратце рассказал ей, как вышло, что он очутилсЯ здесь.  ‘адовничать
в деревне около Ћлдбрикэма он бросил уже давно; теперь он служит управлЯющим
у фермера в пригороде к югу от ‹ондона, и  в  его  обЯзанности  входит  раза
два-три в неделю доставлЯть фургон с овощами на Љовент-ѓарденский рынок. Ћна
с любопытством спросила, почему он переехал именно в эту часть ‹ондона, и он
сказал, что год или два назад прочел в олдбрикэмской  газете  о  кончине  их
бывшего геймэдского викариЯ, который был потом настоЯтелем  церкви  в  южном
предместье ‹ондона; мысль, что ‘офи живет здесь, засела у него в  голове,  и
он все кружил по этим местам, пока наконец не устроилсЯ к своему фермеру.
     Ћни поговорили о родной деревушке в милом их сердцу ‘еверном  “эссексе,
о местах, где в детстве любили играть. Ћна старалась не забывать, что теперь
она дама из общества и не должна слишком откровенничать с  ‘эмом.  Ќо  долго
выдержать она не смогла, голос ее задрожал, глаза наполнились слезами.
     - ‚ам, видно, не очень-то весело живетсЯ, миссис ’вайкотт? - сказал он.
     - Ћткуда же быть веселью! џ только в позапрошлом году похоронила мужа.
     - џ знаю. Ќо Я не про то. ‚ам не хочетсЯ вернутьсЯ в наши родные места?
     - Њое место здесь, на всю жизнь. ќто мой дом. Ќо Я понимаю... - € вдруг
‘офи перестала сдерживатьсЯ. - „а! •очетсЯ! ѓосподи, Я так тоскую по  родным
местам, нашим родным местам! Ђх, ‘эм, поселитьсЯ бы  там,  и  никуда  бы  не
уезжать - и там бы и умереть! - Ћна опомнилась. -  —то  это  на  менЯ  вдруг
нашло? “ менЯ ведь есть сын, чудесный мальчик. Ћн сейчас в школе.
     - ѓде-нибудь по соседству, да? џ видал несколько школ на этой улице.
     - —то ты! ‚ такой грЯзной дыре! Ќет, он в закрытой школе, это  одна  из
лучших в Ђнглии.
     - Ђ-а! Ќу конечно! џ и забыл, что вы уже столько лет важнаЯ дама.
     - Ќет, Я не стала важной дамой, - сказала она, - и никогда не стану. Ќо
мой сын - настоЯщий джентльмен, и мне... из-за этого... так трудно!
 
                                   * * * 
 
     ‡накомство, возобновленное столь необычным путем,  продолжалось.  —асто
ночью или  перед  полуднем  она  выглЯдывала  из  окна,  чтобы  перекинутьсЯ
словечком с ‘эмом. Ќо он всЯкий раз останавливалсЯ лишь ненадолго, и ей  так
было досадно, что она не может хоть немного проводить  единственного  своего
старого друга и поболтать с ним. Ћднажды ночью в начале  июнЯ,  когда  после
нескольких дней отсутствиЯ она опЯть поЯвилась на своем  посту  у  окна,  он
вошел в калитку и тихо сказал:
     - ‚едь вам бы полезно побыть на чистом воздухе, правда? “ менЯ  сегоднЯ
только полфургона. Џочему бы вам не прокатитьсЯ со мной до Љовент-ѓардена? џ
на капусте постелил мешок, сидеть вам будет удобно. Ђ потом вернетесь  домой
в кебе, никто и знать ничего не будет.
     ‘начала она отказалась, потом, трепеща от  волнениЯ,  поспешно  оделась
потеплей и, накинув пальто и вуаль, соскользнула вниз по перилам -  она  еще
раньше приладилась это делать на случай какой-нибудь крайности. ‘эм встретил
ее на пороге - он, как пушинку, поднЯл ее на руки и пронес через  палисадник
к фургону. Ќи души не было на ровной  прЯмой  улице,  только  часовые-фонари
шагали в обе стороны, уходЯ в бесконечную даль и превращаЯсь в едва заметные
точки. ‚оздух был свежий-свежий, словно ранним  утром  в  деревне,  на  небе
сверкали звезды, и только на северо-востоке брезжила  светлаЯ  полоска.  ‘эм
бережно усадил ‘офи на приготовленное длЯ нее место и тронул лошадей.
     Ћни непринужденно болтали, как это бывало в старину,  только  времЯ  от
времени ‘эм себЯ одергивал, когда думал, что становитсЯ слишком фамильЯрным.
ђаз или два она неуверенно промолвила, что не следовало бы  ей  пускатьсЯ  в
эту поездку.
     - Ќо дома Я так одинока, - прибавила она, - а сейчас мне так хорошо.
     - Ќу, и надо будет опЯть поехать, миссис ’вайкотт.  ‹учше  времени  длЯ
прогулки не выберешь.
     ‘ветало. Ќа улицах поЯвились деловитые воробьи,  город  вокруг  оживал.
Љогда они подъехали к реке, уже совсем рассвело,  и  на  мосту  €Њ  в  глаза
сверкнуло  Яркое  утреннее  солнце,  вынырнув  из-за  собора  св.  Џавла,  и
протЯнувшаЯсЯ к востоку пустыннаЯ река всЯ блистала. ‚ этот  ранний  час  ни
одного суденышка не виднелось на ее поверхности.
     “ Љовент-ѓардена ‘эм усадил ‘офи в кеб, и они расстались, открыто глЯдЯ
друг на друга, как старые друзьЯ. „оехала она без приключений,  прихрамываЯ,
прошла через палисадник и вошла в дом, никем не  замеченнаЯ,  отперев  дверь
своим ключом.
     ‘вежий воздух и общество ‘эма подействовали  на  нее  благотворно:  она
разрумЯнилась, стала почти красивой. ’еперь, кроме  сына,  у  нее  было  еще
кое-что, ради чего стоило жить. € вместе с тем она не  могла  отделатьсЯ  от
какого-то чувства вины: правда, как человек с чистой душой, она знала, что в
этой  поездке  не  было  ничего  дурного,  но,  с  точки   зрениЯ   светских
условностей, это был недопустимый поступок.
     ‚се же вскоре она снова уступила искушению поехать с ‘эмом, и  на  этот
раз разговор их был Явно нежного характера: ‘эм сказал, что хоть  в  прошлом
она и причинила ему столько горЯ, он все равно никогда ее не забудет.  Џосле
некоторых колебаний он поведал ей о своем плане, который он давно задумал, а
теперь можно бы и за дело взЯтьсЯ, он даже и денег прикопил.  ќта  работа  в
‹ондоне ему не по сердцу, его мечта - открыть зеленную лавку  в  Ћлдбрикэме,
городке в их родном графстве. Ђ тут и случай  подвернулсЯ  -  хозЯева  одной
лавки, пожилые люди, хотели уйти на покой.
     - ‡а чем же остановка, ‘эм? - спросила она, и сердце у нее упало.
     - ‚от не знаю, как вы, - захотите ли поехать со мной? Ќаверное,  нет  -
да вам и нельзЯ! ‘только лет вы были настоЯщей леди, -  как  же  вам  теперь
выходить за такого, как Я.
     - „а, наврЯд ли это можно, - согласилась она, сама напуганнаЯ  подобным
предположением.
     - Ђ если бы можно, - продолжал он с чувством, - у вас только и было  бы
работы  -  посидеть  в  задней  комнатке  да  приглЯдеть  за  товаром  через
стеклЯнную переборку, если Я куда выйду, - чтобы свой глаз  был.  €  больнаЯ
нога не помешала бы... € жили бы вы у менЯ как благороднаЯ, милаЯ  ‘офи,  уж
как бы Я вас берег! - уговаривал он.
     - ‘эм, - проговорила она, пожимаЯ его руку, - скажу  тебе  прЯмо,  будь
дело только во мне, Я бы  согласилась,  даже  с  радостью,  хоть  со  вторым
замужеством Я потерЯю все, что у менЯ есть.
     - Ќу и что же! ќдак еще лучше - никому не будем обЯзаны.
     - Љакой ты добрый, ‘эм, милый ты мой. Ќо тут еще одно.  ‘ын  у  менЯ...
€ногда бывает, Я загрущу, и мне мерещитсЯ, что он и  не  сын  мне  вовсе,  а
будто бы покойный муж только доверил мне за ним ходить, пока он не вырастет.
‘ловно у менЯ и прав на него никаких нет, весь он только отцовский. Ћн такой
образованный, а Я неученаЯ, Я вроде и матерью его быть недостойна... ‘ыну-то
ведь придетсЯ все рассказать.
     - џсное дело. - ‘эм понЯл ее мысли, ее тревогу. - € все-таки вы  вольны
поступать по-своему, ‘офи... то есть миссис ’вайкотт,  -  поправилсЯ  он.  -
‚едь из вас двоих он ребенок, а не вы!
     - Ђх, это не так просто! …сли бы можно было,  ‘эм,  Я  бы  согласилась.
Џодожди немного, дай мне подумать.
     ќтого было длЯ него достаточно, и он весело простилсЯ  с  ней.  Ќо  она
была в ином настроении. Љак заговорить об этом с ђэндольфом? Њожно, конечно,
дождатьсЯ, пока он поступит в Ћксфордский университет,  тогда  то,  что  она
выйдет замуж, не повлиЯет на его судьбу. Ќо стерпит ли он самую мысль  о  ее
замужестве? Ђ если нет - хватит ли у нее сил пренебречь его волей?
     ЃлизилсЯ день, в который обычно каждый год устраивалсЯ  крикетный  матч
между закрытыми школами, и хотЯ к этому времени ‘эм уже уехал  в  Ћлдбрикэм,
она  все  еще  ничего  не  рассказала  сыну.  ‚  тот  день  миссис  ’вайкотт
чувствовала себЯ бодрее,  чем  обычно,  -  она  Явилась  на  матч  вместе  с
ђэндольфом и даже изредка вставала с  кресла,  чтобы  немного  пройтись.  …й
пришло в голову, что хорошо было бы заговорить с сыном на трудную  тему  как
бы невзначай, прогуливаЯсь в толпе зрителей, когда  мальчик,  взбудораженный
матчем, будет в веселом настроении и домашние  дела  сочтет  пустЯковыми  по
сравнению со спортивными победами. € вот эти двое, столь близкие и в  то  же
времЯ столь далекие друг другу, гулЯют под горЯчим июльским солнцем; и  ‘офи
видит множество мальчиков, на которых, как  и  на  ее  сыне,  широкие  белые
воротники и маленькие шапочки, а вокруг - рЯды великолепных экипажей,  подле
которых валЯютсЯ свидетельства обильных закусок - кости, корки  от  пирогов,
бутылки из-под шампанского, стаканы, тарелки, салфетки, фамильное серебро, а
в экипажах горделиво восседают отцы и матери,  и  нет  среди  них  ни  одной
бедной женщины, подобной ей. Љакое это было бы счастье, если бы эти люди  не
завладели всеми помыслами ђэндольфа,  если  бы  он  не  тЯнулсЯ  к  ним,  не
стремилсЯ бы им во всем подражать! Џослышались крики - родственники  игроков
восторгались  удачным  ударом  -  и  ђэндольф   высоко   подпрыгнул,   чтобы
рассмотреть, что творитсЯ на поле. ‘офи уже было заготовила нужную фразу,  -
но она замерла у  нее  на  устах.  Ќет,  обстановка  все-таки  неподходЯщаЯ.
Љонтраст между тем, о чем расскажет ‘офи, и этой выставкой роскоши,  которой
ђэндольф привык считать себЯ сродни, может оказатьсЯ роковым. € она оставила
разговор до более удобного времени.
     ќто произошло однажды вечером, когда они вдвоем коротали времЯ в  своем
скромном  домике  на  окраине,   где   всЯ   обстановка   была   далеко   не
аристократической, а, наоборот, самой скромной. ‘офи спросила наконец  сына:
что он скажет, если она вторично выйдет замуж? € тут же постаралась  уверить
его, что если это и произойдет, то не скоро, во всЯком случае, тогда только,
когда сын уже будет жить отдельно от нее.
     Њысль показалась мальчику разумной,  и  он  спросил:  значит,  она  уже
кого-нибудь выбрала? Ћна помедлила с ответом, и в нем вспыхнуло подозрение.
     - Ќадеюсь, мой будущий отчим настоЯщий джентльмен? - сказал он.
     - Ќе то чтобы джентльмен, как ты это понимаешь, - робко ответила она. -
Ћн из таких же, как Я была до знакомства с твоим отцом.  -  €  она  ему  все
рассказала.
     Ќа мгновение лицо юноши застыло, потом  залилось  краской,  -  он  упал
головой на стол и разрыдалсЯ.
     Њать подошла к нему, она целовала его лицо там, где он не  прикрыл  его
руками, гладила по спине, точно он снова, как когда-то, был ребенком, и сама
плакала.
     ЏридЯ в себЯ после этой вспышки, он тотчас  убежал  в  свою  комнату  и
заперсЯ там.
     Ћна пыталась завЯзать с ним переговоры через замочную скважину и,  стоЯ
у двери, поджидала, не ответит ли он. Ћн долго не отвечал и наконец  строгим
голосом сказал:
     - џ  стыжусь  тебЯ!  ’ы  менЯ  погубишь!  Љакой-то  огородник!  Њужлан!
Ќевежда! ‚се джентльмены Ђнглии будут презирать менЯ!
     - Ќе надо, не надо - Я, наверное, не  права.  џ  постараюсь  пересилить
себЯ! - горестно восклицала она.
     ‚ то же лето, еще до того как ђэндольф уехал в школу,  от  ‘эма  пришло
письмо, в котором он извещал ‘офи об удачном завершении своей  покупки.  ‚се
уже оформлено, теперь у него самый большой магазин в городе -  с  овощным  и
фруктовым отделениЯми, и свой дом он теперь сможет так обставить, что и ‘офи
жить в нем будет не стыдно. ЌельзЯ ли приехать к ней повидатьсЯ?
     Ћна встретилась с ним тайком и попросила еще подождать, сейчас  она  не
может дать окончательный ответ. Ћсень тЯнулась долго; наконец  на  рождество
сын прибыл домой, и она снова  затеЯла  с  ним  разговор  о  ‘эме.  Ќо  юный
джентльмен осталсЯ непреклонен.
     ли месЯцы, и ни мать, ни сын не касались этой темы;  потом  она  опЯть
пробовала заговорить, он и слушать  ее  не  хотел,  она  умолкала  -  и  все
начиналось сызнова; так прошло долгих четыре  или  пЯть  лет,  а  ‘офи,  это
кроткое создание, продолжала убеждать и упрашивать сына. Ќаконец верный  ‘эм
уже более решительно потребовал ответа. ‚скоре после этого ђэндольф,  теперь
уже студент Ћксфордского университета, приехал домой на пасху, и ‘офи  вновь
завела с ним разговор о  своем  замужестве.  ‚от  примет  он  духовный  сан,
говорила мать, заживет своим домом, а она  со  своей  неправильной  речью  и
своим невежеством будет длЯ  него  только  обузой.  Џусть  он  лучше  просто
вычеркнет ее из своей жизни.
     ’еперь он гневалсЯ уже не так по-ребЯчьи, как раньше, но никакие доводы
не могли сломить его упорство. Ћднако и ‘офи  на  сей  раз  проЯвила  больше
настойчивости, и сын усомнилсЯ - не вздумала бы она сделать по-своему в  его
отсутствие. ‚озмущенно и презрительно высказываЯсь об ее избраннике, он пока
держал ее в повиновении, но однажды он подвел ее  к  маленькому  кресту  над
алтарем, который устроил у себЯ в спальне, чтобы там молитьсЯ в уединении, и
заставил мать опуститьсЯ на колени и дать клЯтву, что без его  согласиЯ  она
не выйдет замуж за ‘амуэлЯ ѓобсона.
     - ќто мой долг по отношению к отцу, - заЯвил он.
     ЌесчастнаЯ  поклЯлась,  втайне  надеЯсь,  что  когда  ђэндольф   примет
духовный сан и будет поглощен своими новыми обЯзанностЯми, он смЯгчитсЯ.  Ќо
не тут-то было. € хотЯ мать могла бы счастливо жить в сельской  простоте  со
своим верным зеленщиком и никому в мире  не  было  бы  от  этого  хуже,  сын
оставалсЯ непоколебим: ученость уже  успела  вытравить  в  нем  человеческие
чувства.
     ‚ремЯ шло. •ромота  ‘офи  еще  усилилась;  беднЯжка  почти  никогда  не
покидала своего дома на длинной улице южного предместьЯ, и сердце  ее  сохло
от тоски.
     - Џочему Я не могу  сказать  ‘эму,  что  согласна,  почему?  -  жалобно
бормотала она, когда никого не было поблизости.
     ѓода четыре спустЯ в дверЯх самой большой зеленной лавки  в  Ћлдбрикэме
стоЯл  пожилой  человек.  ќто  был  хозЯин  лавки,  однако  сегоднЯ   вместо
будничного рабочего костюма он был во всем  черном;  и  витрина  лавки  была
наполовину прикрыта ставнЯми.  Ћт  станции  показалась  траурнаЯ  процессиЯ;
миновав его дом, она проследовала через город по дороге  к  деревне  ѓеймэд.
‘нЯв шлЯпу, человек полными слез глазами провожал двигавшиесЯ мимо  экипажи,
а из траурной кареты гладко выбритый молодой  человек  в  одежде  свЯщенника
бросил на лавочника мрачный взглЯд.
 
1891 
 
 
        ’ђЂѓ…„€џ „‚“• —…‘’Ћ‹ћЃ€‰ 

     Џеревод Ќ. ‚олжиной
 
        I 
 
     ‚ окно влетали  крики  деревенских  мальчишек  вперемешку  со  взрывами
хохота с порога харчевни, но братьЯ •олборо упорно продолжали свои занЯтиЯ.
     Ћни сидели в доме мельничного слесарЯ, в спальной комнате, и  самоучкой
разбирались в греческих и  латинских  текстах.  Ќе  гомеровские  сказаниЯ  о
битвах и схватках, не странствиЯ аргонавтов,  не  трагедиЯ  фиванского  царЯ
воспламенЯли их воображение и заставлЯли одолевать науку.  Ћни  корпели  над
Ќовым заветом по-гречески, уйдЯ  с  головой  в  сложное,  трудное  по  Языку
Џослание евреЯм.
     †аркое летнее  солнце,  клонЯсь  к  западу,  коснулось  лучами  низкого
покатого потолка, и тени от развесистой ивы скользили по  стенам,  точно  по
ним двигались, то и дело перестраиваЯсь, призрачные войска. ‡а  растворенным
окном, пропускавшим в  комнату  отдаленные  звуки,  раздалсЯ  чей-то  совсем
близкий   голос.   ќт