 пор,  пока  он  ее  не
поймет... не поймет в ней женщину, рожденную наконец и  наконец  доступную
пониманию. Њежду тем, наблюдаЯ за мужем, она видит, как ему  не  по  себе,
как беспокойно и жадно он ест, как слегка подергиваетсЯ  у  него  веко;  и
сегоднЯ ей особенно нравЯтсЯ его широкие плечи, его руки, такие сильные  и
так похожие на руки ’они. Ќа губах ее вкус наслаждениЯ телесной  близостью
с ним и слова молитвы: "Ѓлагослови менЯ сказать сегоднЯ то, что  Я  должна
сказать, господи, заставь его понЯть... чтобы Я могла возвратитьсЯ к  нему
снова и навсегда". Љак только позволили приличиЯ,  ќлен  извинилась  перед
родителЯми, и они распрощались.


   ЌеприветливаЯ ночь наполнЯла  улицу;  в  окнах  невысоких  домов  мЯгко
светились затененные лампы.
   - ’ы устал, не хочешь пройтись пешком? - спросила ќлен, но Њаркэнд  уже
окликнул  такси.  Ћн  отворил  дверцу  и  помог  ей   войти   с   властной
настойчивостью мужчины, котораЯ испугала ее. Њашина дернулась и пошла;  он
крепко обнЯл ее, просунул руки под пальто,  ладонЯми  накрыл  ее  груди  и
поцеловал в губы.
   ‚есь дом спал вместе с детьми. ‚  библиотеке  ќлен  сбросила  пальто  и
шлЯпу и села.
   - Њне нужно поговорить с тобой, „эв.
   - Њожет быть, сначала устроимсЯ поудобнее?
   - Ќет, мне нужно с тобой _поговорить_.
   - џ не стану тревожить тебЯ, ќлен. …сть вещи, которые нужно  преодолеть
прежде.
   ’еперь она смотрела на него с удивлением.
   - џ тебЯ позову, - сказала она и вышла.
   Њаркэнд в безотчетном напрЯжении стал разглЯдывать книги.  Љниги  ќлен.
Ћн не был любитель чтениЯ, хоть порой  ему  нравились  стихи  или  хороший
рассказ. Љак-то все выходило, что читать ему было некогда.  ‚ремЯ  отдыха,
будь то день или больше, отнимали дети, поездки за город. ‚ свободный  час
можно было побродить по улицам или приЯтно вздремнуть. (Ћн  любил  спать.)
‡ато ќлен была завзЯтаЯ  книжница!..  ‚доль  стен  в  безупречном  порЯдке
стоЯли английские поэты,  эссеисты,  драматурги.  ѓиссинг,  ѓенри  „жеймс,
’ургенев, ’олстой. –елаЯ полка  французов,  в  бумажных,  изредка  кожаных
переплетах: Ђнатоль ”ранс, Ђндре †ид,  Њорис  Ѓаррес.  ђЯды  психологов  и
ученых:  “ильЯм  „жеймс,  ђибо,  ђойс,  Џуанкаре.  Ќа  столе  груды  новых
журналов,  в  которые  Њаркэнд  и  не  заглЯдывал  никогда.  ’ощие  томики
ультрасовременных поэтов, он читал их  имена:  “ильЯм  ‚.Њуди,  „жон  •олл
“илок, ‘тивен ”илипс. ђоман ќдит “ортон "†итие св.’ерезы", книга о  методе
Њонтессори (об этом Њаркэнд кое-что слышал и отнессЯ  с  одобрением:  речь
шла о большей свободе длЯ детей), красный  том,  не  меньше  тонны  весом:
"Џсихоанализ". - ќто еще что такое? Њожно  ли  считать,  что  знаешь  свою
жену, - размышлЯл он, - если в ее сознании живут целые миры,  чуждые  мне.
„а, но ведь и мой, деловой мир ей чужд. Ќо что такое,  черт  побери,  этот
деловой мир? Ќабор незамысловатых  фокусов.  Ђ  книги,  которые  безмолвно
входЯт в твою жизнь? - Ќо инстинкт  подсказывал  Њаркэнду,  что  книги  не
имеют значениЯ. €х многочисленные и противоречивые голоса далеки от биениЯ
жизни. Ћн подумал о своей встрече с ‹оис,  о  потребности  обладать  ќлен,
томившей его теперь. ’ы живешь с женщиной, ешь и спишь с ней вместе, даешь
жизнь ее детЯм. ’ы живешь с ней, год за годом пожираЯ  ее  красоту,  точно
пищу. Ќо знаешь ли ты ее? ‡наешь ли самого  себЯ?  Ћн  вдруг  вспомнил  об
утренних отлучках ќлен, подумал о физическом отчуждении ее, длившемсЯ  вот
уже несколько недель. Ћн неподвижно  стоЯл  посреди  комнаты  с  книгой  в
руке... "„эвид!" - послышалось сверху. Ћн положил книгу и стал подниматьсЯ
по  лестнице,  осторожно,  словно  шел  по  ней  в  первый  раз  и  боЯлсЯ
оступитьсЯ.
   ќлен полулежала в постели, опираЯсь на  подушки;  на  ней  был  голубой
халат, чулки и домашние туфли.
   - Ќадевай свой шлафрок и прилЯг тут, рЯдом со мной.
   Ћн заметил, что  она  все  обдумала  заранее:  относительнаЯ  близость,
необходимаЯ, чтоб ему было приЯтно, и  препЯтствие,  чтобы  заставить  его
слушать. Ћн накинул шлафрок, но не лег, а сел в ногах ее кровати.
   - Њне так очень хорошо.
   Ћна  неодобрительно  шевельнулась,  но   ничего   не   сказала.   Џотом
наклонилась вперед и взЯла его руку.
   - „эвид, когда ты пошутил сегоднЯ у „инов насчет перстнЯ кардинала,  ты
не знал...
   - —то? - у него пересохло в горле.
   - џ шла к этому постепенно, целый год. € только в  последние  месЯцы...
помнишь, когда случилась эта историЯ с  ’они?..  это  наконец  свершилось.
ЏостарайсЯ понЯть. ќто так серьезно, так важно длЯ менЯ, длЯ нас. џ  нашла
€стину. џ принЯла католичество.
   - ’ы принЯла католичество?
   - „а. Ђх, мне так много нужно сказать тебе, и  Я  не  знаю  как.  _Љак_
можно сказать все это? „эвид, „эвид!.. - Ћна словно  умолЯла  его,  сжимаЯ
его руку.
   Њаркэнд посмотрел на ее руку, глазами  скользнул  от  сильной  кисти  к
локтю, к упругому плечу, к глазам, согретым скрытой от него и  чуждой  ему
страстью. Ћн  отнЯл  свою  руку.  „а,  это  было  серьезно;  это  не  было
"интеллектуальное убеждение", почерпнутое из книг. …сли б она сказала ему,
что отдалась мужчине, как ему отдалась ‹оис, это было бы  больное,  но  не
имело бы такого серьезного значениЯ:  она  не  стала  бы  длЯ  пего  такой
далекой и  невозвратимой.  ‚есть  об  этом  неожиданном  вероломстве  была
губительнее, чем если б он  узнал,  что  чужие  губы  касались  ее  груди,
которую он так любил. ’еперь Њаркэнд понЯл,  что  он  чувствовал  все  это
времЯ: неведомый пыл в ее теле,  так  хорошо  знакомом.  Ћттого,  что  она
любила его, отчужденность между ними казалась еще ужаснее. Ћна  замкнулась
в  себе,  и  в  первый  раз  он  осталсЯ  за  пределами  ее  существа.  Ћн
почувствовал себЯ оторванным, как сухой лист, упавший на осеннюю землю.
   - ќлен, ты твердо решила?
   - „орогой, - она стиснула руки, - Я решила твердо.
   …е глаза, целиком во власти  чужой  силы;  ее  тело,  послушное  чужому
экстазу. - Ќе моему, не нашему экстазу!
   - џ человек непредубежденный, - сказал он,  -  но  Я  знаю,  что  такое
церковь. ђазве ты не соглашалась со мной, когда мы касались этого,  говорЯ
о твоей матери? џ не могу понЯть. ќто не  наш  мир,  ќлен.  Ћн  обращен  к
прошлому.
   - ќто совсем иной мир. Ћн вне времени. €стина в нем.
   џсность его мыслей удивила самого  Њаркэнда.  Ћн  никогда  особенно  не
задумывалсЯ над всем этим. ‚ нем основы протестантизма выветрились  давно,
еще до того как в Љлирдене умерла его мать. Ћн даже не знал, верит ли он в
бога. Ќо теперь он точно знал, что всегда ненавидел католическую  церковь.
Ќе ту пустую привычку, которой придерживалась миссис „ейндри,  но  истовую
веру, которую он сейчас чувствовал в ќлен.
   - џ знаю, что потерЯл тебЯ.
   - ’ак, как ты это понимаешь, - сказала  она,  -  ты  менЯ  потерЯл  уже
давно. Ќо ты не потерЯл менЯ. Ќикогда Я не была так близка к тебе, „эвид.
   Ћн видел ее стиснутые руки, ее тело, голосом которого были эти  любимые
руки. Ћн чувствовал свою страсть,  возбужденную  обладанием  ‹оис.  €менно
из-за ‹оис было непереносимо, чтобы ќлен хотЯ бы  на  йоту  отдалилась  от
него!
   - ’ы чувствуешь свою близость ко мне, - сказал  он,  удивлЯЯсь  Ясности
своих мыслей, - вероЯтно, оттого, что ты хочешь этой  близости,  уйдЯ  так
далеко.
   - ќто верно, „эвид. Љаким проницательным  ты  умеешь  быть!  ‚сегда,  с
первых дней нашего брака, в моих поисках истины, необходимой длЯ жизни,  Я
была далека от тебЯ. Џочему? Џотому что ты не хотел искать вместе со мной.
’ы мне одной предоставил пройти через все это. Ќо теперь,  когда  Я  нашла
€стину, первым даром ее должно стать мое возвращение к тебе. ‚едь все  это
времЯ Я покидала тебЯ лишь потому, что, не найдЯ €стины, Я не  могла  быть
по-настоЯщему близкой тебе, по-настоЯщему твоей.
   - ‡ачем тебе нужно было покидать менЯ?
   Ћна снова взЯла его руку, сжала ее, потом снова выпустила.
   -  ђазве  когда-нибудь  тебЯ  занимало  мое  стремление  найти  истину?
‚спомни, „эвид! Љогда мы  поженились,  Я  отказалась  от  своей  работы  в
институте с Љонрадом ‚естерлингом. ’ы никогда не задумывалсЯ над тем,  что
это было... что это значило длЯ менЯ... ќто  был  отказ  от  целой  жизни.
Љонрад был блестЯщий материалист, уверенный, что истину можно  измерить  и
что лишь то, что можно измерить, истинно. џ тоже верила  в  это.  Љогда  Я
полюбила тебЯ, Я утратила эту веру. ‚едь Љонрад любил менЯ гораздо больше,
чем ты, и все же его научнаЯ религиЯ значила длЯ менЯ меньше,  чем  ты,  у
которого вовсе не было никакой религии. —то-то в тебе Я полюбила в миллион
миллионов раз больше, - это нельзЯ было измерить, но это не была  страсть,
„эвид, тогда еще нет. € все же это было сильно и истинно.  Њного  лет  всЯ
моЯ религиЯ и всЯ моЯ жизнь заключалась в том, чтобы быть твоей  женой.  џ
полностью жила тобой... в этом была моЯ истина. „о  тех  пор,  пока  Я  не
понЯла,  что  так  продолжатьсЯ  не  может,  потому  что  тебЯ  самого  не
удовлетворЯло это. Љак же это могло быть истиной длЯ менЯ, когда ты сам  в
эту истину не верил? ’ы спал, жил во сне, и как будто  не  нуждалсЯ  ни  в
какой истине... †ил скорее не как человек, а как растение,  взросшее  там,
где случайно пустило корни. џ больше не могла глушить свой разум. џ  снова
стала мыслить. ’ы, наверное, ничего не замечал. ’огда Њарте было три года,
а ’они - пЯть. Ќе помнишь? „о той зимы Я сама возилась с ними. Ќаверно, ты
не помнишь. Џока Њарте не исполнилось три года, мы держали только кухарку.
џ все, все делала сама длЯ детей,  не  говорЯ  о  прочих  мелочах  -  вела
хозЯйство, и ухаживала за мамой, и умела быть свежей каждый  вечер,  когда
ты, не менее усталый, возвращалсЯ из конторы. Ђ потом Я взЯла к детЯм мисс
Љост, и у менЯ сразу стало много свободного времени. џ снова принЯлась  за
поиски истины, необходимой мне длЯ жизни. ‚ этих поисках Я  была  одинока.
‚сегда одинока. ’ы в это времЯ продолжал спать. Ћ, сколько книг Я  прочла!
”акты Љонрада ‚естерлинга мне уже не  помогали.  ‚  скольких  обществах  Я
состоЯла! Ќе стоит углублЯтьсЯ в это. Ќо только вот что Я  хочу  заставить
тебЯ понЯть, „эв: этот кризис мне пришлось  пережить  одной.  ’ы  ни  разу
ничего не увидел и не почувствовал, даже тогда... даже когда лежал в  моих
объЯтиЯх. Ќо теперь Я нашла то, что искала. Џосле стольких теории и книг -
так близко! € теперь ты должен быть со мной. †енщина  может  искать,  если
нужно, одна, без своего возлюбленного. Ќо если она нашла истину  -  в  ней
жизнь; и Я должна пережить это вместе с тобой.
   Ћна улыбалась, и тихо плакала, и уговаривала его - так не похоже и  так
похоже на ‹оис.
   - џ нашла благодать, - шептала она. - •ристос стал живым  длЯ  менЯ.  -
Ћна сжала руками грудь. - ‚от здесь. Ќо Я  не  только  христианка.  Џрежде
всего - Я твоЯ.
   - ’ебе тЯжело пришлось, - сказал он.
   ‘лезы свободно лились по ее щекам.
   - Ђ Я-то думал, что ты счастлива!.. „о чего глуп может быть человек!
   Ћн думал: - ѓармониЯ нашей половой жизни.  Ќеужели  только  это  делало
менЯ счастливым? Ќо Я думал, что женщина...
   - „о чего глуп! - сказал он вслух.
   Ћни молчали оба, и каждый сознавал, что слова привели  их  к  пониманию
той близости, котораЯ лежала вне этих слов.  ”изической  близости.  ’акой,
какой не допускают слова. Џеред ними неЯсно обозначилсЯ новый  мир  -  мир
необычного. ’еперь, когда все было сказано, он придвинулсЯ  и  стал  между
ними и позади них. ’олько перейдЯ через него вместе и подчинив  его  себе,
этот  мир  необычного,  можно  было  освободитьсЯ  от  него  и  возвратить
утраченную близость.
   - џ ничего не могу сказать, -  проговорил  он.  Ћн  вдруг  почувствовал
усталость, точно внутренний взор его  провидел  гору  и  тело  знало,  что
должно взойти на нее.
   - €ди ложись спать, - ласково сказала она.
   Ћн разделсЯ, погасил свет и  лег  на  свою  постель.  Ћн  заснул  почти
мгновенно. Ќа улице стало совсем тихо, влажный ветер пригнал с юга тучи, и
в полночь  они  разразились  дождем  над  городом.  ‚незапно  проснувшись,
Њаркэнд приподнЯлсЯ на постели и склонилсЯ над ќлен. ђука его сжимала край
ее одеЯла, словно хотела сорвать его  прочь.  ќлен  неподвижно  лежала  на
спине и дышала так тихо, что он не мог сказать  с  уверенностью,  спит  ли
она. Ќо преграда между ними... Ћн отодвинулсЯ  на  свою  постель  и  долго
лежал с открытыми глазами.


        2

   Њаркэнд силилсЯ понЯть, что с ним происходит. ‚ чем же дело?..  Ќо  это
ему не удавалось, и однажды он понЯл почему: он не знал, где искать ответа
на этот вопрос. - —ерт возьми! - сказал он себе. - џ  так  же  беспомощен,
глЯдЯ внутрь самого  себЯ,  как  если  бы  глЯдел  на  звезды,  желаЯ  без
телескопа определить их движение. - Ћн бормотал  до  тех  пор,  пока  мисс
‘офиЯ ”рейм, его помощница и секретарь, не оглЯнулась на него из-за своего
стола.
   - Ќе могу ли Я чем-нибудь помочь вам? - спросила она. Ћн  повернулсЯ  к
ней: мужскаЯ фигура, длинное умное лицо, глаза, скрытые очками.
   - Ќет, благодарю вас. ќто Я, должно быть, со сна.
   Ћна сдержанно рассмеЯлась его шутке, а Њаркэнд в  это  времЯ  спрашивал
себЯ: - Љогда она спросила, не может ли она помочь мне,  почему  Я  прежде
всего поспешил взглЯнуть на ее тело? ђазве мне нужна женщина? Ќет, не  то.
…сли б это было так просто! —его не хватает ее телу?  ‡наю.  Њного  плоти,
мало жизни. Њожет быть, в этом -  ключ  к  разгадке?  †изнь...  мне  нужна
жизнь.
   Ќа столе у Њаркэнда стоЯла шкатулка, подарок ќлен,  всегда  наполненнаЯ
душистым английским табаком. ‚ Ящике лежало несколько трубок; он выбрал из
них одну, раскурил и втЯнул пьЯнЯщий дым. Ѓыло уже  после  полуднЯ,  он  с
утра напрЯженно и долго работал. „ым трубки  показалсЯ  ему  необыкновенно
сладким, может быть оттого, что он устал: но вернее потому, что сегоднЯ  в
нем  как-то  необыкновенно  обострены  были  все  чувства.   ‡автрак   был
необычайно вкусный, горький эль оставил особое терпкое ощущение во рту; на
улице он обращал внимание на встречных девушек, и почти все  казались  ему
хорошенькими; их лодыжки, округлые груди, щеки, пылающие от  холода  (март
на исходе снова вернулсЯ к зиме), тревожили его  и  смущали.  Ћн  выпустил
облако дыма и посмотрел в окно. …го контора  помещалась  в  верхнем  этаже
зданиЯ, близ западного конца “олл-стрит, и ему видна была река, видны были
пароходы на  ней,  видны  были  темные  шумные  грЯзные  улицы,  осененные
Ѓруклинским мостом. ‚се это было прекрасно:  радужнаЯ  окраска  сумеречных
вод, дым пароходов, повисший в воздухе под громадами туч. Ћн сделал долгую
затЯжку - что за трубка! - и выдохнул дым. Џредположить,  что  вот  в  эту
минуту у него отнЯли бы табак. - Љак бы Я дралсЯ за него! - ‡начит,  табак
нужен ему. ‚ это мгновенье он понЯл, как непрочна его  жизнь.  Ћн  отложил
трубку и вдруг вспомнил, что работает в табачной промышленности. - Љогда Я
в последний раз думал об этом? -  Љазалось,  до  сих  пор  он  никогда  не
осознавал все так отчетливо. Ќу конечно!  €  он,  и  "„ин  и  Љ<sup>o</sup>",  и  Ћ’Џ
занимаютсЯ табаком. —то ж, это не так плохо. ’абак  -  вещь,  приЯтнаЯ  на
вкус, помогает сделать сносной  жизнь,  о  которой  ему  ровно  ничего  не
известно. Ќо весь этот сложный  механизм...  гроссбухи,  отчеты,  векселЯ,
торговые сделки, махинации... все это без остатка поглощало табак!  €менно
здесь, в этой стороне дела, заключалось нечто, о чем он никогда до сих пор
не задумывалсЯ, - и именно здесь что-то было не так. - Ћтчего  в  табачном
предприЯтии ни малейшего места не занимает табак, самый вкус его?  —то  же
составлЯет жизнь  нашего  предприЯтиЯ?  ’абак?  Ќичуть  не  бывало!  –ены,
сделки, недвижимость, реклама... все, кроме табака.
   Ћн знал, что эта мысль бесспорна и сентиментальна.
   - Љак вы полагаете, мисс ”рейм, достаточно Я поработал длЯ одного днЯ?
   - Ѓез сомнениЯ, мистер Њаркэнд, Я бы даже сказала, что на  полтора  днЯ
хватит.
   “мнаЯ, великодушнаЯ мисс ”рейм! Ћна любила работать длЯ него. Ћн  хотел
задать ей несколько вопросов, но понЯл, что они непристойны.  Џочему?  Ћни
приблизили бы ее к нему, он увидел бы ее жизнь. € она понЯла бы их. € ушла
бы? €з-за этого она  могла  лишитьсЯ  места,  если  б  почувствовала  себЯ
оскорбленной или  решила,  что  должна  почувствовать  себЯ  оскорбленной.
Џоследнее  вернее.  ‹учше  не  стоит.  †изнь  чересчур  сложна,  никто  не
осмелитсЯ подойти к ней вплотную. …го аналогиЯ со  звездами:  в  ней  есть
смысл. €х движение, изучение жизни. ЂстрономиЯ чувства и бытиЯ? Ћн  и  все
прочие - просто мелкие барышники, а не астрономы жизни. Љто же астрономы в
таком случае? ѓазеты? ѓосударственные деЯтели? ђуководители делового мира?
–ерковь? ќлен... „а, она нашла свою вселенную. —то с  того,  если  система
несколько устарела... солнце вращаетсЯ вокруг земли, а землЯ, плоскаЯ, как
тарелка, как... как, бишь, его звали? Џтолемей...  мертва,  как  Џтолемей?
„лЯ ќлен система действует. € черт возьми, как  она  может  быть  мертвой,
если ќлен... ќлен,  котораЯ  читала  все  книги  на  свете,  ученаЯ  ќлен,
работавшаЯ в знаменитом Њагнум-институте...
   - Њисс ”рейм, будьте добры, найдите мне номер телефона.  „октор  Љонрад
‚естерлинг... Ќет, не телефон, а адрес.
   Њного лет прошло с тех пор, как они виделись в последний  раз.  Њаркэнд
вспомнил свои размышлениЯ перед женитьбой: - ‚естерлинг больше  любит  ее,
чем Я, достойнее ее, чем Я, - решение отстранитьсЯ и уступить ему место; и
упрек Љорнелии ђеннард, который  теперь,  после  ее  смерти,  казалсЯ  ему
вещим: "‚ы должны продолжать встречатьсЯ с ќлен. Ћтступить теперь было  бы
оскорбительно. Љак вы смеете вести борьбу с ќлен в интересах другого?" Ћни
послали Љонраду приглашение на свою свадьбу; позднее, устроившись в  своем
новом доме, они не раз звали его к себе; но он постоЯнно отказывалсЯ. "Њне
думаетсЯ, Љонрад не хочет бывать у нас", - сказала  наконец  ќлен.  „есЯть
лет... Њисс ”рейм отложила толстый справочник, в  нерешительности  взЯлась
за другой. Ќо он по-прежнему работает в институте. Ќе  так  давно  Њаркэнд
читал о нем в газетах.
   - ‚естерлинг. Љонрад, доктор, вот. Ћн живет в Ѓруклине.  -  Њисс  ”рейм
положила перед Њаркэндом листок бумаги с выписанным адресом.
   - Џозвоните ко мне домой. ‘кажите миссис Њаркэнд или горничной, что  Я,
вероЯтно, запоздаю. Љ обеду пусть менЯ не ждут.
   ќлен, астрономиЯ, церковь. Њаркэнд шел по Ќассау-стрит.  „ома  походили
на людей,  каких  встречаешь  на  тротуарах  трущоб,  -  серых,  небритых,
сгорбившихсЯ людей сомнительной профессии,  в  рваных  брюках  и  обвисших
засаленных пиджаках. € у таких людей есть свои  страсти,  волнующие  их  в
тайный час! ’ак и эти дома. “нылые и ветхие, они  стоЯт  по  сторонам,  но
страсть, оживлЯющаЯ их,  видна  каждому:  эта  страсть  -  людской  поток,
брызжущий из дверей. ‚месте с ним Њаркэнд торопливо  подвигалсЯ  к  мосту.
Љак страстно рвутсЯ домой все эти  люди,  как  далеки  их  страсти  от  их
трудовой жизни! Њаркэнду пришла в голову новаЯ мысль: - …сли б это не было
так, их тела и платье были бы иными, город стал бы красивее,  Ќассау-стрит
не напоминала бы серых сгорбленных людей. Ќо, дойдЯ до середины моста,  он
оглЯнулсЯ назад на Њанхэттен. Ѓашни его сверкали  на  солнце,  которое  от
тумана становилось все  огромнее  и  огромнее,  пока  не  истекло  кровью,
заливаЯ  все  небо.  ѓавань   стала   плеЯдой   трепещущих   шафранных   и
сапфирово-синих отражений. Ћн  увидел,  как  все  это  прекрасно...  когда
смотришь издалека. „ома и толпы, вытекающие из них точно чернаЯ кровь,  не
были видны  отсюда.  ‚иден  только  огромный  сверкающий  контур...  когда
смотришь издалека.
   Љогда мост титаническим взмахом пронес Њаркэнда  сквозь  сказочный  мир
прекрасного и опустил в неказистой Ѓруклинской уличке, он нанЯл  такси  до
ЉолумбиЯ-•айтс и вскоре стоЯл в  нерешительности  перед  серым  деревЯнным
домом. Џоследний раз он видел ‚естерлинга на обеде у „ейндри  перед  самой
своей помолвкой с ќлен. ‚естерлинг развивал свои своеобразные  взглЯды  на
медицину с  некорректной  горЯчностью,  чем  вызвал  корректный  упрек  со
стороны „жадсона „ейндри.  €  сердце  Њаркэнда  решительно  склонилось  на
сторону длинного худого ученого, ‚ыйдЯ вместе с ним из дому,  он  высказал
ему свое сочувствие, чем заслужил от  доктора  упреки,  значительно  менее
корректные, чем те, которые доктор слышал от мистера „ейндри.
   ‘лужанка сказала ему, что доктора ‚естерлинга нет дома.
   - Ћн, верно, скоро вернетсЯ. “ж к обеду-то он всегда дома.
   - Њожно мне подождать?
   Ћна провела его в комнату, окна  которой  выходили  на  гавань.  ‘олнце
зашло, редкие башни (среди  них  новый  небоскреб  ‚улворт-Ѓилдинг,  самый
высокий из всех) клонились от массивного неба к кипЯщим водам гавани.  Ћни
вдруг показались Њаркэнду  непрочными  и  легковесными  от  блеска  огней.
Љомната была высокаЯ, холоднаЯ, проникнутаЯ  утонченным  самоутверждением.
‚се в ней, даже мебель, гравюры и книжные переплеты,  было  бледно.  Џотом
Њаркэнд увидел перед собой хозЯина этой комнаты.
   € снова Њаркэнд, как и двенадцать лет назад, почувствовал себЯ неловким
юнцом перед страстной целеустремленностью этого человека. Ћн пожалел,  что
пришел. Ћн сделал шаг вперед и пробормотал свое имЯ, хотЯ знал, что в этом
не было надобности.
   - ‘адитесь. - ‚естерлинг холодно разглЯдывал его: немного отЯжелел,  но
не перезрел и не прогнил, как большинство из них.
   ‚естерлинг тоже сел.
   - Љак поживает... ќлен? - Ћн заставил себЯ произнести это и  тотчас  же
почувствовал свое превосходство - и не без удовольствиЯ вошел в роль. -  “
вас есть дети?.. Ђх,  да.  Ќу,  как  они?  Љак  вы  сами,  Њаркэнд?  -  он
улыбнулсЯ. - ‚ыглЯдите вы отлично.
   - ‘пасибо, ‚естерлинг. †аловатьсЯ не могу. Љак вы все это времЯ?
   Њаркэнд уже овладел собой, и это не понравилось ‚естерлингу.
   - џ не менЯюсь, - сказал он холодным тоном и  покраснел,  сразу  понЯв,
что слова его заключали в себе признание. -  €так?  -  спросил  он,  чтобы
скрыть свое смущение, и пристукнул ногой по не покрытому ковром полу.
   - ‚ероЯтно, - сказал Њаркэнд, -  вы  удивлЯетесь,  зачем  Я  пришел.  џ
сейчас перейду к делу. ќто немного трудно.
   - —то вы! Ћтчего трудно?
   - „ело в том... дело в том, что Я пришел задать вам один вопрос.
   Њаркэнд видел перед собой человека, который ждал, умышленно не  пытаЯсь
помочь ему. ‚естерлинг стал суше за эти годы. ’олько глаза были прежние...
горЯчие и влажные.
   - „ело в том... это может показатьсЯ вам странным. Ќо когда вы  поймете
- это действительно... - Њаркэнд остановилсЯ. …му не хотелось говорить  об
ќлен - сейчас. Ћн поборол свою неловкость. - „а чего Я боюсь? - ‚идите ли,
- он улыбнулсЯ, - Я пришел к вам потому,  что  вы,  пожалуй,  самый  умный
человек из всех, кого Я знаю.  Џравда,  мой  вопрос  не  совсем  по  вашей
специальности. Ќо мне кажетсЯ, ум есть ум. €менно оттого, что  вы  ученый,
оттого что Я всегда относилсЯ к вам с уважением... Ђ это  длЯ  менЯ  очень
важно.
   Ћт смущениЯ или проницательности (Њаркэнд и сам не знал) он взЯл верный
тон. ‚естерлинг Явно смЯгчилсЯ.
   - џ жду, - сказал он, улыбаЯсь.
   - —то вы думаете о римско-католической церкви?
   —ерные глаза широко раскрылись и поглЯдели на Њаркэнда.
   - ‚ы сказали, что, когда Я _пойму_, ваш вопрос не  будет  казатьсЯ  мне
странным.
   - “верен в этом.
   ‘покойствие всемирно известного  биохимика  было  нарушено  неожиданным
гостем.  Ћн  напрЯженно  силилсЯ  сохранить  выдержку.  ‘ейчас  ему  вдруг
представилсЯ случай заговорить отвлеченно на отвлеченную тему. Ћн увидел в
этом выход, а Њаркэнд таким образом мог получить то, зачем пришел. ‘тарший
из собеседников положил ногу на ногу и поудобней устроилсЯ в кресле.
   - ’ак вот,  -  сказал  он,  -  ловлю  вас  на  слове.  ‚аш  вопрос  мне
действительно показалсЯ странным. ‚ы ЯвлЯетесь к специалисту по гистологии
клетки спрашивать его мнение о римской церкви. ‚ прошлом?
   -  Ќет,  -  поспешно  ответил  Њаркэнд,  -  церковь  как  живаЯ   сила.
‘овременнаЯ церковь.
   ‚естерлинг ни о чем не  догадывалсЯ.  Њысли  о  жизненных  осложнениЯх,
свЯзанных с этим вопросом и с человеком, задавшим его,  и  с  женой  этого
человека, не приходили ему в голову. Ћн думал о церкви.
   - Ќу, что ж, - улыбнулсЯ он, - как  человек,  воспитанный  в  иудейской
вере, Я, пожалуй, несколько пристрастен к римской церкви. ‚идите ли,  Я  -
наследник той культуры, котораЯ пыталась (и тщетно)  поглотить  весь  мир.
Љак же мне... да... как мне не восхищатьсЯ институтом, который  с  помощью
своей  философии,  пауки,  искусства  в  течение  тысЯчелетиЯ  с   успехом
осуществлЯл владычество над миром? - Ћн помедлил. …му  самому  понравилось
это вступление. -  –ерковь...  современнаЯ  церковь.  Ћна  и  до  сих  пор
могущественна, а могущество -  синоним  величиЯ.  Ћна  -  на  ваш  вопрос,
дорогой Њаркэнд, трудно дать простой ответ, - она наш великий враг и в  то
же времЯ наша великаЯ мать. Џостараюсь объЯснить. Њы должны уничтожить  ее
длЯ того, чтобы спасти идею, которую она взращивала более тысЯчи лет. џ не
хотел бы говорить притчами. ‚идите ли, дорогой Њаркэнд, -  ‚естерлинг  еще
глубже погрузилсЯ в свое кресло, вытЯнув ноги  вперед  и  сложив  руки  на
коленЯх, - люди всегда пытались воспринимать мир или, по меньшей мере,  ту
его часть, с которой им приходилось иметь дело,  как  некоторое  единство.
Њожно  сказать,  что  эта  попытка  заключает  в  себе  один  из  аспектов
цивилизации и наука есть лишь позднейшее ее воплощение. Ќо к этому мы  еще
вернемсЯ. Ќа земле оказалось чересчур много вещей,  мертвых  и  живых,  не
говорЯ уже о звездах в небе и о причинах зла и  страданиЯ,  заключенных  в
нас самих... чересчур много противоречивых Явлений. ђаз уж людЯм  пришлось
иметь дело со всем этим хаосом в целом,  прежде  всего  следовало  навести
здесь порЯдок: тогда они могли бы все подчинить своей власти.  ‚от  почему
они пытались сделать из мира одно  целое.  Ќо  им  не  хватило  средств  и
уменьЯ, хаос оказалсЯ слишком неподатливым. Ћни  очутились  в  тупике,  не
сумели свести  воедино  мириады  разрозненных  концов.  €  вот  они  нашли
выход... Ћни изобрели род интеллектуальной кислоты, действию которой можно
было подвергнуть  всЯкое  упрЯмое  противоречие:  кислота  разъедала  его,
превращаЯ все вещи в податливое тесто, которое в конце концов  можно  было
скатать в одно целое и проглотить. ќта кислота  называетсЯ  религией.  €ли
философией. “ нее  множество  форм:  трансцендентализм,  идеализм  и  тому
подобное. ‚ современном западном мире  есть  одна  группа  людей,  умеющаЯ
применЯть эту кислоту: католики. Ћни берут всЯкую реальность - фактическую
или психологическую - и все превращают  в  поганое  месиво.  ’о,  что  они
называют греховной плотью. ќто избавлЯет  их  от  стараний  сделать  жизнь
лучше. Ћни указывают на свой символ веры, который, конечно, и  гармоничен,
и целостен, - ведь они сами  создали  его.  €  они  говорЯт:  видите?  ‚от
объЯснение всему. Ђ то, чему здесь не  находитсЯ  объЯснениЯ,  либо  ложь,
либо зло, - поэтому забудьте о нем.
   - ‡начит, мир не есть единство? - Њаркэнд наклонилсЯ вперед.
   - Ћткуда мне знать? џ только скромный ученый. Њне  известен  целый  рЯд
единых  систем:  клеточнаЯ   система,   электронный   пучок,   туманность.
Њатематическими формулами мы уменьшаем их число, но ведь это  трюк.  Њожет
быть, единых  систем  вообще  не  существует.  Ќо  католики  устанавливают
единство системы, разрушаЯ упорные противоречиЯ  конкретных  Явлений.  ќто
легче всего.
   - ‡начит, католицизм - духовнаЯ отрава?
   - „а, потому что он есть неверное решение задачи.
   - Џотому что он есть ложь, - серьезно сказал Њаркэнд.
   - Ќу, это, пожалуй, чересчур теологически звучит. ‘корее - потому,  что
он основан на абсолютном отрицании фактов и удерживает  своих  адептов  от
дальнейших  поисков  истины  путем  анализа  фактов...  Љонечно,  это   не
единственнаЯ форма. ‘уществует,  например,  христианскаЯ  наука,  это  уже
самый дешевый  трюк.  Љатолицизм  -  форма  наиболее  респектабельнаЯ.  Ћн
остроумен, его создали остроумные люди тысЯчу лет  тому  назад,  когда  не
существовало ни более совершенной науки, ни более  совершенного  реализма.
Ћни, видите ли, "признавали" реальность: дуалистический  реализм  со  всей
его путаностью, говорили  они,  существует;  однако  существует  и  другаЯ
реальность:  благодать,  вера  и  тело  •ристово,  перед  которой   перваЯ
реальность - ничто.
   ‚естерлинг  замолчал.   Њаркэнд   почувствовал,   что   может   встать,
поблагодарить его и уйти. Љазалось, он не ждал от Њаркэнда  объЯснений  по
поводу  этого  странного  визита.  Ќо  Њаркэнд  не  доверЯл   собственному
впечатлению. Ѓез сомнениЯ, ‚естерлинг ждет. Њолчание длилось.
   - ќлен, - сказал Њаркэнд тихо, - принЯла католичество.
   —еловек, сидевший в кресле, казалось,  не  пошевелилсЯ.  Џотом  Њаркэнд
увидел, как тело его задрожало, точно туго натЯнутаЯ  проволока,  и  глаза
помутнели от гнева.
   - ‚ы пришли ко мне, - голос звучал глухо и монотонно,  -  вы  пришли  и
заставили менЯ читать вам лекцию по истории религии. Љому нужен  был  этот
обман? ‚ы хотели получить от менЯ объЯснение того, что происходит с  вашей
женой. Ћт менЯ! ЏриЯтное объективное объЯснение, от которого у  вас  стало
бы легче на душе.  ‚ы  -  ничтожество!  џ  скажу  вам,  отчего  ваша  жена
обратилась к католической церкви. Ћттого, что она несчастна,  оттого,  что
вы довели ее до отчаЯниЯ. - ѓолос его звучал все резче. - …сли бы вы  были
мужчиной, если б вы создали ей жизнь, котораЯ могла бы  ее  удовлетворить,
если бы... - Ћн вскочил со своего кресла. - ‚он отсюда! - закричал  он.  -
Љак вы смели прийти ко мне? ќлен! - ѓолос его сорвалсЯ и умолк, он заломил
руки и бросилсЯ из комнаты.
   Њаркэнд стоЯл неподвижно; вид заломленных рук ‚естерлинга поразил  его.
‘ильные, уверенные руки ученого... руки  человека,  который  любил  и  чьЯ
любовь потерпела крушение. Њаркэнд стоЯл в ожидании.  -  …сли  Я  уйду,  -
думал он, - Я лишу его возможности сказать мне последнее  слово,  будь  то
оскорбление или извинение. Џодожду немного.  -  Ћн  стоЯл,  поглЯдываЯ  на
дверь. Ќо никто не входил. Ќаконец он решилсЯ уйти.
   “же настал вечер, но тьма,  в  которой  он  шел  к  мосту,  была  точно
ослепление после удара по глазам. ќлен была в горе  из-за  него,  впала  в
отчаЯние из-за него, дошла до падениЯ из-за него. Љаждое слово ‚естерлинга
-  истина.  Ћн  наконец  увидел   себЯ   самого,   и   зрелище   оказалось
непривлекательным. Ќо ќлен нужна ему. -  —то  Я  могу  дать  ей?  -  Ћтвет
заставил его побледнеть: даже сейчас, когда она так отчаЯнно  нуждалась  в
его помощи, он не мог ей дать  ничего.  -  ќто  -  первое,  что  Я  должен
признать. “ менЯ ничего... ничего длЯ нее нет.


   ...ќлен была счастлива. …е мир приобрел смысл:  умелое  хозЯйничанье  в
доме, деЯтельность в благотворительном комитете, скука часов, проводимых в
обществе матери, чтение книг - все это получило новое значение. ’еперь  ей
сразу становилось Ясно, может ли она найти в книге раскрытие истины или же
только развлечение. ’еперь наконец она могла любить  детей,  не  терзаЯсь.
’они и Њарта были до сих пор длЯ  ќлен  бременем  почти  непосильным.  Ћни
принадлежали ей; но как могла она с  _уверенностью_  сказать,  что  всегда
права в своих поступках и мыслЯх о них? ’еперь - слава богу! - она  знала,
что  они  не  принадлежат  ей;  что,  считаЯ  их  своими,  она   проЯвлЯла
непростительную гордыню. ђазве она их создала? Џостигла  тайну  их  крови?
ѓосподь сотворил в ее теле тайну жизни, ее же дело было только  произвести
их на свет. „ети, как и собственнаЯ ее жизнь,  даны  ее  душе  взаймы,  на
времЯ, и это ко многому ее обЯзывает. ‘правитсЯ она со своим  долгом  -  и
заслуга будет вовсе не ее; а не справитсЯ - несмотрЯ на все свои  стараньЯ
- она будет прощена по той же высшей милости... ’еперь ей легко. „ети  ее,
как и сама она  -  в  боге.  †изнь  непостижима,  порой  прекрасна,  порой
жестока. Ћна старалась умилостивить ее, сделать милосердной к детЯм.  ‚едь
это тоже часть жизни, часть их жизни - если у них есть мать, все  делающаЯ
длЯ того, чтоб они стали сильными и чистыми. Ќо главное  -  сама  жизнь  и
создатель ее - бог.
   Ћна глЯдела на мужа, и сердце ее пылало. - Ћн придет, он должен  прийти
ко мне опЯть. Ћн поймет, что Я близка ему, и сам станет  ближе.  -  €  она
ждала. …й больше некуда было торопитьсЯ. ‚ремЯ теперь длЯ нее значило  так
мало, ибо так огромна была в сравнении  с  ним  благодать.  ’еперь,  когда
„эвид поднималсЯ по утрам с постели, далекий, с глухой болью в глазах, она
могла ждать. ‘о временем господь поможет ему  понЯть,  что  ее  пребывание
здесь, с ним, не случайно, что оно так же неизбежно, так же ЯвлЯетсЯ одной
из форм его и ее бытиЯ, как форма их тел.
   …е уверенность в их браке тоже окрепла, хотЯ теперь она была иной.  Љак
изменчиво было все то, от чего прежде зависела его реальность!  ”изическаЯ
радость ласки, постоЯнно повторЯемые уверениЯ в том, что он любит ее и она
- его, гармониЯ их семейной жизни. ЉакаЯ  мука!  ’еперь,  когда  это  было
позади, ей трудно было понЯть, как она могла выносить это, и  еще  труднее
ей было понЯть, как все другие, все те,  кого  ей  приходилось  встречать,
выносЯт тЯгостность своей жизни. ’еперь реальность ее брака ни от чего  не
зависела. Џотому что и жизнь, и брак означали  подчинение,  боль,  экстаз;
требовали  смирениЯ,  твердой  веры,  пониманиЯ;   давали   новую   жизнь.
‘омневатьсЯ в своем браке было бы длЯ нее так же нелепо, как сомневатьсЯ в
своем собственном теле или в своих детЯх.
   ќлен казалось, что только теперь начинаетсЯ ее интеллектуальнаЯ  жизнь.
€нстинкт и прочитанные книги по психологии говорили  ей,  что  мысль  есть
плод органического ощущениЯ. Ћна твердо была убеждена, что в  женщине,  во
всЯком случае, правильное мышление  не  может  предшествовать  правильному
поведению в жизни и что в ней здоровый жизненный опыт всегда  предшествует
мысли. ќлен успела пройти  через  всю  гамму  модных  credo,  жадным  умом
пожираЯ новые учениЯ, переходЯ от одного увлечениЯ к другому,  как  только
оказывалось, что пустота по-прежнему осталась  незаполненной,  подходЯ  ко
всему с такой нравственной серьезностью, котораЯ  более  слабого  человека
могла бы привести к фанатизму или отчаЯнию. ‚естерлинг, приобщивший  ее  к
культу   пауки,    послужил    причиной    ее    первого    разочарованиЯ.
„вадцатидвухлетнЯЯ девушка с высокой грудью, обрисовывавшейсЯ под  рабочей
блузой, и с синими глазами, в которых отражалось солнце, проникавшее через
окна лаборатории, хотела  верить  в  радость.  "Ќет  ничего  достоверного,
потому что нет ничего точного", - не раз говорил он ей. € порой ей за этим
слышалось: "†изнь, разумеетсЯ, отвратительна". "Љлетки, -  говорил  он,  -
атомы, электроны, все отдельные частицы - все это абстракциЯ.  Ќичего  нет
более неустойчивого, чем абстракциЯ. Њатематика  подобна  крокету  Љрасной
Љоролевы из "Ђлисы в стране чудес", в котором вместо шаров были дикобразы,
а вместо молотков - фламинго". Ќо дело, конечно, было не в этом, а в  том,
что  она  чувствовала  какую-то  лихорадочность  в  обожании   Љонрада   и
инстинктивно догадывалась, что между его идеЯми и его личностью существует
теснаЯ свЯзь. ‹юбовь к ней этого блистательно одаренного и  преуспевающего
ученого была проЯвлением его слабости, а не силы, его томлениЯ о том, чего
не  хватало  ему  самому.  Ђ  „эвид?  —еловек   неопределенных   взглЯдов,
неспособный  отстаивать  свои  убеждениЯ  перед  ней  и  тем  более  перед
гениальным интеллектом своего  соперника;  и  все  же  в  его  любви  была
какаЯ-то полнота, его цельность так же была  свЯзана  с  неопределенностью
его воззрений, как лихорадочность  ‚естерлинга  с  его  рационалистической
определенностью. ’вердость фактопоклонницы поколебалась, и она готова была
искать истины в иррационалистическом существе „эвида.
   ‘  рождением  детей  дремотное  состоЯние  покоЯ,  навеЯнное   плотской
близостью мужа, дало трещину, и это было началом новых тревог  и  исканий.
€х любовь не ослабела; даже физическое влечение друг к другу  возвратилось
после некоторого перерыва, и  его  новаЯ  удивительнаЯ  глубина  заставила
потускнеть очарование первого года. Ќо близость ќлен к мужу  уже  не  была
так совершенна; теперь у нее были дети,  ее  дети.  Ћни  отвлекали  ее  от
„эвида, миллионами путей уводили к заботам, планам, опасениЯм, радостЯм, в
которых не было „эвида.  Ћна  по-прежнему  была  тесно  свЯзана  с  мужем,
гораздо теснее, чем с детьми; не было мгновеньЯ, когда  она  забыла  бы  о
том, что он дорог ей и нужен ей больше, чем они.  Ќо  времЯ  бесчисленными
щупальцами притЯгивало ее к ним. ‚ сложное  сплетение  нитей,  повседневно
свЯзывавших ее с детьми, ее мужу не было доступа. Ћн даже не подозревал об
этом и о той опасности, которую это длЯ него представлЯло. Љаждый день  он
уходил на работу и, вернувшись,  играл  и  возилсЯ  с  малышами,  выполнЯЯ
несложные поручениЯ, которые она придумывала длЯ пего, беспомощно стремЯсь
вплести и его в эту паутину. Ѓесполезно! ЌезапЯтнаннаЯ, лучезарнаЯ белизна
тех минут, когда он и она оставались одни в мире, который был создан  ими,
исчезла. € ќлен пришлось узнать, что дети - неполноценнаЯ замена. •отЯ она
пеленала их, и кормила, и купала, и ходила с ними гулЯть, и пела им песни,
они оставались сами собой... и с каждым днем росли в своих собственных, им
одним присущих измерениЯх.  Ћна  должна  была  следовать  за  ними,  чтобы
поддерживать их и защищать, но их мир не мог стать ее миром. ‚  этом  мире
она находила длЯ себЯ не радость проЯвлениЯ своего существа, но лишь  муки
чувства ответственности. Ѓыть может, она бессердечнаЯ мать, не такаЯ,  как
другие. Ќо вскоре ей стало Ясно: в Ќью-‰орке, в Ђмерике множество матерей,
подобных ей. Џотом она заболела, и решение  нашлось.  Ћна  нанЯла  опытную
нЯньку - и купила себе свободу. Ќо это  была  напраснаЯ  надежда.  ‘лишком
скоро ей пришлось узнать, что свобода бесцельна там, где нет свершениЯ.
   „лЯ  ќлен  начались  годы  исканий.  Џрежде  она  изучала   „жеймса   и
знакомилась  с  Ѓергсоном,  теперь  она  столкнулась  со  своеобразной   и
неотразимой психологией ”рейда. Ћна  освежила  свои  познаниЯ  в  немецком
Языке и в  подлиннике  читала  произведениЯ  доктора  из  ‚ены,  резкие  и
волнующие, точно частицы радиЯ в бесформенной руде.  …ще  в  колледже  она
заглЯдывала в ђескина  и  “ильЯма  Њорриса;  теперь  она  познакомилась  с
фабианцами - “эллсом,  оу,  ‚еббами  -  и  приобщилась  к  дуалистической
религии социального и индивидуального прогресса. (Љатолика —естертона  она
нашла забавным; он был так Явно неправ, что, казалось,  сам  понимал  это.
"Ќевозможно так искусно защищать свои верованиЯ, если  не  сомневаешьсЯ  в
них", - говорила она своим друзьЯм.) Љатолицизм, в ее  представлении,  мог
вдохновлЯть лишь на отточенные эпиграммы и непонЯтные стихи (она  имела  в
виду ”рэнсиса  ’омпсона);  зато  под  влиЯнием  социализма  “эллс  написал
…вангелие! Ћна попыталась  завербовать  своего  мужа.  Ќе  имело  никакого
смысла давать ему книги вроде "L'evolution creatrice" или  "Traumdeutung",
в  которых  он  ничего  не  понЯл  бы,  но  она  заставила  его   прочесть
"‘овременную утопию" и "Ѓудущее Ђмерики".  ‚  Њаркэнде  это  не  встретило
отклика. Ћн, как обычно, не сумел выразить свою мысль.  "ќтот  человек  не
правитсЯ мне, - оправдывалсЯ он. - Љакой-то он неживой".  ќлен  обиделась,
продолжала свои поиски одна, выступала в клубе, посещала собраниЯ  -  и  в
конце концов понЯла, что „эвид в своем простодушии был прав.  Ћна  подвела
итог  годам  своих  "социальных  устремлений"  ко  всем  этим   либералам,
утопистам,    экономистам,     романистам-"провозвестникам",     радикалам
(разумеетсЯ, только серьезным;  она  брезгливо  сторонилась  анархистов  с
безумными глазами, вроде ќммы ѓолдман, Ѓилла •ейвуда, ЏолЯ ‚уда, - ей  все
они казались неудачниками с искалеченной душой, ‹ишенными разума) и пришла
к заключению, что ее милый простодушный „эвид  совершенно  нрав.  ‚се  эти
мужчины лишь чучела, набитые соломой  или  красным  перцем,  а  женщины  -
неудовлетворенные существа. †изнь не в них.
   ’огда ќлен ушла в себЯ.  Ћна  перестала  посещать  собраниЯ,  забросила
книги, оставлЯла неразрезанными радикальные журналы. …ю овладели  тоска  и
уныние. Ђ муж по-прежнему ничего не замечал. €зо днЯ в  день  она  влачила
свое обычное существование.
   Ќаступил момент, когда она почувствовала к нему презрение. Ћна лежала в
его объЯтиЯх, он ласкал ее любовно и нежно, и она отвечала на его ласки  и
презирала его. „аже в тот беспредельный миг,  когда  ее  тело,  окрыленное
экстазом, растворЯлось в волнах  прозрачной  музыки,  она  презирала  его.
†изненный поток, в котором они неслись вдвоем, был отравлен. €  ќлен  была
бессильна. Ћна не могла отказать ему в своей близости. Ћна сама не  верила
в свое презрение! ‚ чем его вина, в чем она могла обвинить его? Ћни  любЯт
друг друга, и она должна остатьсЯ с ним; если бы даже их  союз  грозил  ей
смертью, она должна принЯть смерть в его объЯтиЯх. Ќо как допустить  мысль
о смерти, пока жизненнаЯ сила питает их любовь? ‚от в чем  мука.  …сли  бы
хоть возникло между ними охлаждение, разлад. Ќо именно их  близость  несла
теперь в себе смерть так же  неизбежно,  как  прежде  она  несла  жизнь  и
зарождение новой жизни.
   ќлен не сразу сумела понЯть, что през