        “олдо ”рэнк. ‘мерть и рождение „эвида Њаркэнда

   -----------------------------------------------------------------------
   Waldo Frank. The Death and Birth of David Markand (1934).
   Џер. - ….Љалашникова. Њ., "Џрогресс", 1981.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 15 August 2001
   -----------------------------------------------------------------------

   <b>Ђмериканскому рабочему, который поймет</b>


                                  Џредание говорит, что в день, всем людЯм
                               внушающий страх,  в  страшный  день,  когда
                               человек должен покинуть этот мир...  четыре
                               стихии, составлЯющие его тело,  вступают  в
                               спор  между  собой:  каждаЯ   хочет   стать
                               свободной от других.
                                                               Љнига ‡огар


        —Ђ‘’њ Џ…ђ‚Ђџ. „€Ќ € Љ<sup>o</sup>


        1

   „эвид Њаркэнд открыл глаза. Ћн знал, что увидит; он опЯть опустил веки.
- ‚оскресенье, - успокоил он себЯ и попыталсЯ заснуть снова. Ћн знал,  что
во сне найдет освобождение от  всего  привычного:  от  латунных  кроватей,
шелковых голубых одеЯл, стульев кленового дерева (чуть излишне  изысканных
на его вкус). Ќо шорох мЯгких тканей под пальцами, перебирающими крючки  и
пуговицы, шелест расчесываемых волос  потревожили  его.  Ћн  опЯть  открыл
глаза и увидел, как одеваетсЯ его жена. ќлен сидела  в  полосе  солнечного
света, проникавшего сквозь кремовые занавески. Ћкно было раскрыто,  солнце
несло в комнату приглушенные  шумы  города.  Џо  ‹ексингтон-авеню  проехал
автомобиль; поезд надземки налетел, взорвалсЯ и  замер  вдали  на  ’ретьей
авеню; топот  копыт  затих  у  дома,  рассыпались  шаги,  хлопнула  дверь:
молочница; еще поезд пронессЯ близко и мимо...  все  эти  привычные  звуки
солнечный луч нес к его жене, сливал с ее обнаженной рукой и плечом. Ќо не
было привычным то, что она так рано  встала  в  воскресное  утро.  Њаркэнд
вспомнил, что вот уже много дней ќлен в ранний час поднималась с постели и
потихоньку уходила куда-то. Љ завтраку она  уже  бывала  дома,  и  оттенок
удовлетворенности лежал на ее  лице.  Љакого  любовника  навещает  она  на
рассвете? Њаркэнд улыбнулсЯ, и  улыбка  окончательно  разбудила  его.  Ћни
необычны, эти уходы ќлен? Ќо разве знакомое  менее  необычно?  ‚сЯ  жизнь,
какой она рождалась перед ним  каждый  день  в  короткий  миг  пробуждениЯ
открывающихсЯ глаз... все знакомое необычно. ‚сю зиму, день за днем, в нем
росло это чувство пробуждениЯ, как рождениЯ в необычном. Ћдин миг - и  это
чувство умирает, насмерть задушенное привычным и знакомым. Љ тому времени,
когда его большое тело поднималось с постели, он уже готов был все принЯть
как должное: тело и постель, жену, дом и службу. Џо было мгновение, когда,
как новорожденному младенцу, все казалось  ему  необычным,  трепещущим  на
грани живой жизни. Ђ в живой жизни нет места необычному.  Ћтчего?  Њаркэнд
чувствовал, что против этого восстает его инстинкт, требующий привычного и
знакомого. ќтот миг пробуждениЯ, в который жизнь казалась  ему  необычной,
заключал в себе недопустимый вызов. “тренний  душ  теперь  стал  длЯ  него
ритуалом. - —тобы разбудить менЯ? ‚ернее, чтобы усыпить снова, погрузить в
лунатический сон повседневной жизни, в котором человек забывает,  что  его
тело, его работа, само его  _присутствие  здесь_  есть  загадочный  вызов,
ответить на который не может никто, так  как  никому  не  дано  достаточно
долго быть пробужденным.
   ‚ызов повторЯлсЯ снова и снова, и  Њаркэнд  вспомнил  теперь,  что  уже
давно, в детские и юношеские годы, он слышал  его.  ’огда  он  думал,  что
ответ даст жизнь; жизнь, прожитаЯ как  можно  лучше  (например,  так,  как
хотела бы его  мать),  скажет  ему,  что  такое  жизнь.  ‘казала  ли  она?
‚оскресное утро;  мартовское  солнце,  мЯгкое,  как  в  апреле,  окутывает
комнату  весной.  “бедившись,  что  больше   ему   не   заснуть,   Њаркэнд
перевернулсЯ на спину и  закинул  за  голову  руки,  открытые  до  локтей,
вытЯнув их на тонком полотне наволок. “держать это чувство необычного.  Ћн
следил за тем, как одевалась его жена.  …е  кожа,  которую  он  так  любит
ласкать и обонЯть, исчезает под костюмом цвета taupe  с  высоким  закрытым
воротом, пальцы проворно бегут от одной перламутровой пуговицы  к  другой,
‚олнистым движением руки  она  слегка  касаетсЯ  своих  бронзово-рыжеватых
волос и поворачиваетсЯ к мужу.
   - ’ы проснулсЯ? ‘пи, спи еще.
   Ћтчего не спросить: куда ты  собралась  так  рано?  ’а  часть  сознаниЯ
Њаркэнда,  которой  мир  казалсЯ  привычным,  еще  не  совсем   пришла   в
повиновение. - ‹учше спроси, кто ты, и кто -  мы  оба  вместе.  -  Њаркэнд
смотрел на свою жену и видел ее необычной. Ћдиннадцать лет он прожил с ней
и вкушал от нее и не более пресытилсЯ ею, чем едой и питьем. Ћна  надевает
шлЯпу; шлЯпа плоско лежит на ее высоко подобранных  волосах,  и  от  этого
сейчас, когда она стоит,  почти  стройной  кажетсЯ  ее  невысокаЯ  крепкаЯ
фигура в широкой юбке, доходЯщей до лодыжек. Ѓедра ее не выделЯютсЯ, и все
округлости ее тела, вернее,  их  отсутствие  в  этом  скучном  и  чопорном
создании моды заставлЯет его сейчас томительно желать их. ’они и Њарта  не
иссосали упругость груди  своей  матери,  не  нарушили  крепких  линий  ее
живота. —то за свидание в семь часов  утра?  ‚прочем,  это  несущественно.
_Љто мы?_ Ќо куда бы она ни собиралась, она была очень хороша  сегоднЯ;  и
когда ее голубые глаза остановились на муже, он  почувствовал  вдруг,  как
они далеки. Ћна уже стоЯла у двери, и рука ее повернула стеклЯнную  ручку.
(Љомната была отделана по ее вкусу, в изысканном  колониальном  стиле,  не
слишком еще избитом в те годы  шатаний  между  викторианским  и  модерном:
солнечно-светлаЯ окраска  стен,  на  окнах  голубые  портьеры  и  кремовые
тюлевые занавески, в дорожках на синем полу - преобладание серого тона.)
   - Ќе забудь, дорогой, в одиннадцать мы  должны  быть  у  тети  ‹оретты.
Џожалуйста, встань вовремЯ. ’ы ведь помнишь, сегоднЯ вскрывают завещание.
   ’еперь он один, и окружающий мир стал снова почти привычным. …го  милый
старый принципал, его дЯдЯ Ђнтони „ин, тот, кто так  радушно  принЯл  его,
когда за год до окончаниЯ войны он приехал в Ќью-‰орк, кто предоставил ему
семейный очаг, который ему скоро стал тесен, и дело, которое он полюбил  и
расширил, - этот  дЯдЯ  умер.  Ћн  был  уже  стар;  груднаЯ  жаба  Явилась
объЯснением длЯ врачей. Ќо Њаркэнд  с  обычным  своим  упорством  держалсЯ
особого мнениЯ на этот счет. ‘ тех самых  пор,  как  Ћбъединение  табачной
промышленности, Ћ’Џ, поглотило в результате  слиЯниЯ  фирму  "„ин  и  Љ<sup>o</sup>",
причем, разумеетсЯ, формально стараЯ фирма сохранила свою независимость, и
Ђнтони „ин в дополнение к прежнему получил новое, весьма  высокое  звание,
добрый  старик  затосковал.  Њаркэнд  заметил  это  -  между  ними  всегда
существовала какаЯ-то скрытаЯ близость. ‘тарик стал менее вспыльчив, менее
самовластен, даже менее патриотичен. …го воскреснаЯ послеобеденнаЯ  сигара
(Њаркэнд с  женой  часто  обедали  у  „инов  по  воскресеньЯм),  казалось,
способствовала  теперь  не  столько  пищеварению,   сколько   углубленному
раздумью. Ќе  сомнение  ли,  подобно  смертоносному  микробу,  проникло  в
устойчивый американский мир старого купца? Ќе стал ли этот мир, в  котором
он достиг такого благосостоЯниЯ, казатьсЯ ему непонЯтным, а  его  место  в
нем - не таким уж надежным? Ћн умер два года спустЯ  после  слиЯниЯ  фирм.
Њаркэнд  осталсЯ  распорЯдителем  кредитов  и  вице-президентом  компании;
опытный финансист, он стоил своих двенадцати тысЯч. ‘лишком молод еще  длЯ
грудной жабы. Ћн вспомнил, как оба они, и он и его дЯдЯ,  втайне  друг  от
друга надеЯлись, что слиЯние фирм не состоитсЯ. € именно благодарЯ тайному
нежеланию  Њаркэнда  и  безмолвной  поддержке   Ђнтони   „ина   соглашение
осуществилось на таких блестЯщих условиЯх, и Њаркэнду пришлось  сыграть  в
этом такую  удачную  роль.  Ћн  сам  не  знал,  значит  ли  это,  что  его
коммерческие способности действительно так  велики,  как  считают  Њэдисон
‘андерс  из  Ћ’Џ,  —арли  Џоллард,  муж  его   кузины   ‹оис   „ин,   этот
бандит-законник „жон ’иббетс и даже ‹уи  ‘оубел,  председатель  правлениЯ,
или же лишь то, что всЯкаЯ коммерческаЯ деЯтельность есть просто игра, где
дураки выигрывают всегда, кроме тех случаев,  когда  они  плутуют  слишком
тонко.
   Ќесколько лет тому назад, должно быть в  1908  году,  он  завтракал  по
приглашению дЯди Ђнтони с двумЯ незнакомыми ему людьми, по фамилии  ‘оубел
и ‘андерс.
   "Ќадо тебе времЯ от времени встречатьсЯ с большими людьми, мой мальчик.
Џойдет тебе на пользу. ‘мотри и  учись..."  Ђ  за  завтраком:  "ќтот  юный
бездельник - сын моей сестры. Ќо за свою работу он получает у менЯ меньше,
чем если бы он был сыном моей кухарки".
   ‚о времЯ завтрака Њаркэнд открывал рот только длЯ того,  чтобы  есть  и
пить. —то-то произошло на табачных плантациЯх "„ин и Љ<sup>o</sup>" в Љоннектикуте. €
когда в 1911 году зашла речь о слиЯнии, Њаркэнд вспомнил  этот  завтрак  и
голодный огонек, сверкавший в глазах обоих "больших людей", когда его дЯдЯ
говорил о своих землЯх в округе  Ђвон.  ќто  случайное  воспоминание  дало
„эвиду Њаркэнду отправную точку: Ћ’Џ заинтересовано в наших владениЯх. ќто
было  первое  положение.  ‚торое  составлЯла  надежда   Њаркэнда,   втайне
разделЯемаЯ его дЯдей, что, если они будут  настаивать  на  очень  высокой
цене, Ћ’Џ откажетсЯ, и фирма "„ин и Љ<sup>o</sup>" останетсЯ  тем,  чем  она  была  в
течение  тридцати  лет:  сравнительно  небольшим,  независимым,  неизменно
процветающим торгово-промышленным  предприЯтием.  Њаркэнд  полусознательно
исходил  из  обоих  положений  сразу,  хоть  они,  несомненно,   в   корне
противоречили друг другу. Ћн бегло ознакомилсЯ  с  табачными  плантациЯми,
которыми располагало в Ђмерике  Ћ’Џ,  и  ему  стало  Ясно,  почему  именно
земельные владениЯ "„ин и Љ<sup>o</sup>", больше чем какие-либо другие,  теоретически
ни в чем им не  уступавшие,  подходили  длЯ  того,  чтобы  расширить  поле
деЯтельности объединениЯ. ќто помогло ему  отстаивать  свою  точку  зрениЯ
перед Џоллардом и ’иббетсом, которые хотели, чтобы слиЯние  состоЯлось,  и
опасались запрашивать чересчур высокую цену. Ђ тайное несочувствие слиЯнию
заставило Њаркэнда настаивать до тех пор, пока  дЯдЯ  Ђнтони,  побуждаемый
той же надеждой, не сломил упорства  остальных.  Ћни  назначили  непомерно
высокую цену; они не  отступились  от  нее,  несмотрЯ  на  протесты  своих
компаньонов, несмотрЯ на усмешки, пожимание плечами и  попытки  отказа  со
стороны представителей Ћ’Џ; и они  добились  своего  вплоть  до  последней
акции, до последнего доллара дивиденда. Џосле чего жалованье Њаркэнда было
значительно увеличено, а —арли Џоллард с уважением стал  прислушиватьсЯ  к
мнению Њаркэнда по всем вопросам - будь то  о  сравнительных  достоинствах
пльзенского и мюнхенского пива или даже об ужении рыбы на муху (искусство,
в котором Џоллард был специалистом).
   „верь  тихо  открылась  -  на  пороге   стоЯл   девЯтилетний   мальчик,
посмеиваЯсь над "ленивцем", который  неподвижно  лежал,  закинув  руки  за
голову и высунув ноги  из-под  голубого  одеЯла.  “  него  была  отцовскаЯ
круглаЯ большаЯ голова и  черты  лица  матери,  только  окрашенные  нежной
мальчишеской суровостью, но трепетнаЯ живость его движений не  свойственна
была ни одному из родителей.
   - •елло, папа! - сказал он.
   - •елло, сын!
   - Џойдем сегоднЯ в парк?
   - Џредставь себе, не могу. -  ђука  Њаркэнда  протЯнулась  и  погладила
волосы мальчика.
   - Ќу, вот! Ќикогда ты не можешь.
   - Ќо-но, это неправда.
   - Њы хотим взЯть с собой мой новый велосипед.
   - џ бы с радостью. Ќо сегоднЯ важное собрание у тети ‹оретты.
   - „ело? ‚ воскресенье? “ тети ‹оретты?
   - ’ы мне не веришь?
   - ‚ воскресенье не занимаютсЯ делами, папа. ‚оскресенье - веселый день.
   - Ђ какой же день скучный?
   ’они поднЯл свои глубокие серые глаза на отца,  и  у  обоих  в  зрачках
заискрилсЯ смех. Њаркэнда снова охватило изумление: жизнь,  которой  дышит
тело его сына, живее, чем все привычное в нем самом.
   - Џо-моему, все дни веселые, - заЯвил ’они.
   - ‚от это правильно, - согласилсЯ отец.
   ’они направилсЯ к двери.
   - Ќу, ты поскорее. џ подожду тебЯ с завтраком.
   - Џревосходно. Ђ может быть, отложим прогулку до послеобеда?
   - Ђх, папа, никак не могу. Џосле обеда Я занЯт. ‚ечеринка у Џитера.
   - Ќу вот, видишь. „вум занЯтым людЯм не так легко сговоритьсЯ.  Ђ  что,
Њарта тоже идет?
   - —то ты, папа! …ще малышей звать! Ѓудут только несколько мальчиков  из
нашего класса.
   - Ќу, иди пока. Ђ пирожки  будем  есть  вместе.  -  Њаркэнд  вскочил  с
постели.
   Ќежность и радостное изумление взрослого вызвали бессознательный отклик
в ребенке.
   - ‚от это будет здорово! - Ћн подбежал к двери. Ќо тут же  спохватилсЯ,
как  бы  устыдившись  своего  порыва.  €  стремительно  распахнутую  дверь
притворил за собой очень осторожно.
   ‡начит, даже в ’они нет мостика от мира знакомых представлений  к  миру
необычного? ЌесмотрЯ на его любовь к  мальчику,  несмотрЯ  на  возможность
ласкать его и  порой  направлЯть,  он  никогда  не  сможет  коснутьсЯ  его
существа. Њаркэнд стал  под  теплый  душ,  мЯгко  окутавший  его  тело,  и
продолжал думать. - ‡начит, в этом все дело? Ћба  мира  взаимно  исключают
друг друга? ‚ каждом исключено то, что есть в другом и что мне необходимо.
- Ћн пустил холодную воду. - Љакое-то наваждение. ђазве Я не вижу мальчика
каждый день, разве не играю с ним  по  воскресеньЯм?  -  Ќо,  несмотрЯ  на
холодную воду, от которой его тело, дрожа, приходило в  себЯ,  по-прежнему
он продолжал видеть в своем сыне  что-то  чуждое,  непонЯтное...  точно  в
далеком обиталище богов! - Њой сын. ’олько ради необычного  стоит  жить  в
мире знакомых вещей. €менно необычное мы любим. - Ћн  стал  думать  о  том
времени, когда он впервые приехал в Ќью-‰орк вместе со своим другом, ’омом
ђеннардом. ’ом  дразнил  его  и  спорил  с  ним...  и  любил  его  за  эти
сумасбродные мысли. Ђ сестра ’ома заступалась за него и тоже  любила  его.
Ћни поощрЯли детское в нем. ЉорнелиЯ лишила  себЯ  жизни,  а  с  ’омом  он
вскоре разошелсЯ. ‘умасбродные идеи как будто выветрились, брак сделал его
трезвее и уравновешеннее. Ќо вот уже  около  двух  лет  (да,  примерно  со
времени слиЯниЯ с Ћ’Џ), как старое тревожное чувство возвратилось к  нему;
к  нему,  человеку  семейному  и  с  положением  в  обществе.  ’ревожность
необычного... свет необычного. Њаркэнд вспоминает о лучах, которые недавно
показывали  на   ќлектротехнической   выставке   в   Њэдисон-сквер-гарден;
икс-лучи, так они называютсЯ; когда они  прошли  сквозь  его  руку,  стали
видны кости. ќто длилось всего мгновенье. …му  сказали  после,  что,  если
живую  ткань  подвергнуть  длительному  действию  этих  лучей,  она  будет
разрушена. ‹уч  чудесного  изумлениЯ  в  минуты  пробуждениЯ  по  утрам...
направленный на него самого, на ќлен, на ’они... если действие  его  будет
длитьсЯ изо днЯ в день - не разрушит ли он его жизнь?
   ѓолый, он стоЯл перед трюмо, вытираЯсь широким мохнатым  полотенцем,  и
смотрел на себЯ. Ћн позабыл, что собиралсЯ завтракать  с  ’они.  „ень  все
сильнее обволакивал его каким-то неприЯтным  чувством.  -  Њожет  быть,  Я
нездоров?  -  ‚  желудке  он  ощущал   непривычную   тЯжесть,   Љогда   он
поворачивалсЯ боком, у него торчал живот,  когда  он  становилсЯ  лицом  к
зеркалу, две складки обозначались повыше бедер. …го тело... оно вызывало в
нем неприЯзнь. …го путь был слишком легким, оно только брало и  брало;  на
это у него хватило умениЯ. Ћно было здоровым и чистым, когда он жил вместе
со своим старым другом, ’омом ђеннардом. ’еперь, вот  уже  много  лет,  он
каждый день насыщает его пищей, прежде чем оно почувствует голод; и  часто
ночью насыщает его телом своей жены, прежде  чем  оно  почувствует  голод.
ѓолодного нетерпениЯ не хватало теперь его телу, а может быть, и его душе.
•орошо быть голодным. "‚ Ђмерике нет голодных!"  -  слышит  он  хвастливый
голос  своего  дЯди.  …сть  море  грЯзи,  безобразиЯ,   нищеты...   гниль,
разложение, трущобы... Ќо голода нет. “ра! Ѓыть может, голод был бы лучше.
- Ќо Я голоден. - ќта мысль его ударЯет внезапно, точно ружейный залп. - џ
голоден. - Ћн снова смотрит на свое большое тЯжелеющее  тело,  смотрит  на
коротко подстриженные волосы, темной шапкой торчащие надо лбом,  на  серые
глаза, которые он так любит у ’они. - ѓолоден? —его ж Я хочу?
   Џока он ищет ответа,  вопрос  меркнет,  необычное  исчезает,  он  снова
полностью в  мире  знакомых  вещей.  ’олько  слово  "голоден"  остаетсЯ...
голоден... хочу  есть...  завтрак...  ’онн!  Њаркэнд  вспоминает  о  своем
обещании; он надевает пижаму из  голубого  шелка,  алый  шлафрок,  подарок
ќлен, и идет вниз, в столовую, завтракать со своими детьми.
   „лЯ Ќью-‰орка 1913 года это  был  довольно  оригинальный  дои.  Њаркэнд
купил его за год до рождениЯ ’опи, на деньги, полученные ими от отца ќлен:
старый, запущенный четырехэтажный особнЯк с кирпичным  фасадом  и  высокой
верандой  из  плитнЯка.  Џо  соседству  находились  еще  несколько   таких
особнЯков, товарные склады, многоквартирные  дома  и  два-три  старомодных
домика, в которых доживали свой век свидетели славного  прошлого.  „жадсон
„ейндри, отец ќлен, считал, что всЯ местность к  востоку  и  к  западу  от
парка несомненно имеет будущее. ќлен  до  неузнаваемости  изменила  все  в
доме.  Ћна  снесла  веранду  и  перестроила  первый   этаж   по   обычному
американскому   образцу.   Ђ   так   как    улица    представлЯла    собой
малопривлекательное зрелище,  она  перенесла  кухню  к  фасаду;  столоваЯ,
облицованнаЯ веселыми  голландскими  белыми  и  синими  изразцами,  теперь
выходила окнами во двор,  который  она  превратила  в  сад,  где  цветы  и
вьющиесЯ растениЯ скрывали от глаз находившуюсЯ за ним конюшню. ‚о  втором
этаже над кухней располагалась гостинаЯ, а за ней  -  библиотека,  котораЯ
была очень солнечной до тех пор, пока конюшню не снесли и не выстроили  на
ее месте десЯтиэтажный гараж. ‚ третьем  этаже  расположены  были  спальни
родителей и детей, на самом верху находилась большаЯ  комната  длЯ  игр  и
помещение длЯ прислуги. •арактер всего квартала  изменилсЯ.  ‚  нескольких
домах, отдававшихсЯ прежде внаем, поселились теперь сами  владельцы;  один
из складов уступил место особнЯку с ливрейными  лакеЯми.  Ќо  оба  угловых
салуна по-прежнему оставались открытыми,  как  и  лавка  в  крайнем  доме,
владелец которой, приземистый ирландец по имени Ѓерне,  во  всЯкую  погоду
сидел на стуле у своих дверей, готовый сцепитьсЯ с каждым,  кто  попадетсЯ
под руку; Њаркэнд любил проводить времЯ в беседе с ним.  „елом  заправлЯла
его дочь, бледнаЯ красавица, напоминавшаЯ Њаркэнду водЯную лилию,  вынутую
из воды. Ѓыл у него и сын, верзила с испитым  лицом,  но  его  обЯзанности
сводились к тому, чтобы служить своему отцу противником в спорах, когда не
находилось лучшего.
   Џокупка дома оказалась удачным помещением денег: уже сейчас Њаркэнд мог
бы взЯть за него вдвое против того, что заплатил сам. Ќо  была  еще  одна,
тщательно скрываемаЯ причина, побудившаЯ его сделать эту покупку. „ом  был
расположен неподалеку от гостеприимных кварталов „инов и  „ейндри,  близко
от ЏЯтой  и  Њэдисон-авеню  и  от  –ентрального  парка.  Ќо  также  близко
находилсЯ темный лабиринт, тЯнувшийсЯ от ’ретьей авеню  до  реки.  ‘ам  не
знаЯ почему, Њаркэнд хотел жить не  слишком  далеко  от  хмурых,  холодных
домов-клеток, от мертвенно-зеленых салунов, от темного и  полного  лишений
мира измученных женщин и угрюмых мужчин, политических агитаторов, бандитов
и пьЯниц, - мира, который, казалось, был как-то  сродни  радостной  нищете
его детства, проведенного с матерью  на  убогой  окраине  коннектикутского
городка. „ом его стоЯл на границе двух миров, и  Њаркэнд  находил  в  этом
некую сентиментальную прелесть. Џлотью  он  жил  в  мире  богатых,  и  ему
нравилось сознавать, что духом  он  близок  к  другому  миру.  ќто  как-то
возбуждало его, подобно  глотку  неразбавленного  виски  после  привычного
изысканного обеда. ‹етом, когда его семьи  не  было  в  городе,  он  часто
обедал в  третьеразрЯдных  закусочных,  в  обществе  ломовиков  и  женщин,
пропахших потом. Ћн пил вино  в  салунах  восточных  переулков  вместе  со
всЯким сбродом, околачивавшимсЯ у реки. (‚прочем, в особенно жаркие дни он
предпочитал крышу "Ђстор" или "Љлэрмонт"  на  ђиверсайд-драйв.)  Ќесколько
раз по воскресеньЯм, в теплые осенние или весенние сумерки, гулЯЯ с  ’онн,
он доходил до авеню Ђ. € на вопрос  мальчика,  почему  так  скученно,  так
шумно и грЯзно живут там люди, он отвечал: "Ћни бедны". Ђ  когда  мальчик,
выЯснив, что такое бедность, спрашивал, отчего  она  бывает,  он  говорил:
"ќто трудно объЯснить. •ристос учил, что бедные  всегда  с  нами.  Џричина
есть, наверное, но черт менЯ побери, если  Я  ее  знаю!..  Ѓыть  может,  -
продолжал он размышлениЯ вслух, - они менее умны, чем мы... а может  быть,
и нет. Ћткуда мне знать, умнее ты вот этого мальчишки  (пробежавшего  мимо
них в рваной рубашке и дырЯвых башмаках) или нет?.. €  откуда  мне  знать,
умнее Я его папы или нет?.. Џожалуй, ’они, тут все дело в везенье". Ђ  что
такое везенье, ’они, по-видимому, знал, хотЯ отец его  не  мог  похвастать
тем же.
   Ќо ќлен положила конец этим прогулкам. "Њальчик еще не дорос  до  того,
чтобы разбиратьсЯ в таких вещах", -  сказала  она.  "џ  сам,  кажетсЯ,  не
дорос", - отвечал Њаркэнд. "Љроме  того,  -  заключила  она,  -  он  может
подхватить там какую-нибудь болезнь". € Њаркэнд скоро забыл об  этом.  ‚се
это было очень давно. - Џравда, - думал он, - если бы после  смерти  моего
отца, бескорыстного музыканта, у матери моей не осталсЯ великодушный  брат
по имени Ђнтони „ин, Я бы до сих пор  работал  в  механической  мастерской
„евитта и, может быть, женилсЯ на женщине, котораЯ стирала бы мне  рубашки
и готовила обед. - Њаркэнд это знал. Ќо вопросы, на которые  нельзЯ  найти
ответа, далеки и смутны, а положение, которое он занимал  в  мире  "„ин  и
Љ<sup>o</sup>", надежно и близко. € пожалуй, его дЯдЯ был прав, утверждаЯ, что каждый
умный и энергичный человек может пробить себе дорогу в ‘оединенных татах.
"‚осьмичасовой рабочий день? - Ђнтони  „ин  относилсЯ  свысока  к  идеалам
рабочего движениЯ и пренебрежительно подчеркивал это. - џ никогда  не  был
сторонником восьмичасового рабочего днЯ и готов поставить  свой  последний
доллар за то, что ни „жон ђокфеллер ни ….•.ѓарриман также  не  сочувствуют
ему".  Ѓыть  может,  все-таки  каким-нибудь  таинственным   путем   деньги
достаютсЯ в награду тому,  кто  ради  них  терпит  тЯжелый  труд,  тЯжелые
заботы, тЯжелую жизнь.  Ќо  тогда  в  логический  рай  Ђмерики  он  проник
обманом. - Џотому что Я не знаю ни тЯжелой жизни,  ни  тЯжелых  забот,  ни
тЯжелого труда ради денег. Њожет быть, в  конце  концов  Я  лишусь  их,  -
шутливо утешал он себЯ. ‚се эти мысли длились одно мгновенье и скоро  были
забыты.
   Љогда, порЯдком  запоздав,  Њаркэнд  вошел  наконец  в  столовую,  дети
кончали завтрак. „ень их был  до  краев  наполнен  делами,  как  это  утро
солнечным светом; им некогда было дожидатьсЯ отца. ’они,  решив  позволить
Њарте сопровождать его в парк  и  прокатитьсЯ  на  его  новом  велосипеде,
уточнЯл условиЯ договора.
   - ’олько ты сама не катайсЯ, Я тебЯ буду возить.
   - •орошо, - соглашалась девочка.
   - € не проси Ђделаиду возить тебЯ.
   - •орошо.
   - € никому из мальчишек в парке не давай кататьсЯ.
   - •орошо.
   - € ты им скажи, что Я только  тебе  позволил  покататьсЯ,  хотЯ  ты  и
девочка, потому что ты моЯ сестра.
   - •орошо.
   - Ќу, тогда пойдем.
   - ’они, вы не допили какао, - сказала Ђделаида.
   - „а ну, оно очень горЯчее.
   - Џодождите, пока остынет.
   - ’огда дайте мне молока, - сказал ’они.
   - ‚ы ведь, кажетсЯ, не любите молока,  -  ехидно  заметила  девушка.  -
„оброе утро, сэр. „ети сегоднЯ с утра очень нервничают, сэр.
   ’они почувствовал всю опрометчивость своего упоминаниЯ о молоке. ’олько
недавно он с превеликими  трудами  добилсЯ  признаниЯ  своей  ненависти  к
молоку и официальной замены его какао. ‚зрослые -  коварный  народ.  Њарта
вскочила, чтобы поцеловать отца. “ нее были  мелкие  и  заостренные  черты
липа, напоминавшие мать ќлен -  ирландку,  глаза  фиалкового  оттенка;  но
волосы темные, как и у ’они, темнее, чем  у  отца  или  матери,  такие  же
темные, как у отца Њаркэнда, который приехал со своей скрипкой  в  Ђмерику
из-за ђейна. Њаркэнд сел к столу, чувствуЯ, что мир его детей вращаетсЯ по
своей сложной орбите, законченный  и  совершенный  без  него.  ’ем  лучше.
Ќеожиданный порыв расположениЯ к детЯм за то, что они живут  своей  особой
жизнью, заставил Њаркэнда удивитьсЯ. ‚ это утро необычное не умерло в нем,
как всегда. Ћн смотрел на мир,  даже  на  детей,  объективным  взглЯдом  и
радовалсЯ их независимости от него.  Љак  будто  ему  предстоЯло  какое-то
испытание, длЯ которого потребуетсЯ сосредоточить все внимание и даже  всю
любовь на самом себе.
   ’они мужественно проглотил свое какао без молока и вместе с ним науку -
впредь быть  осторожнее  со  взрослыми.  Џотом  он  и  Њарта  выбежали  из
столовой, а Њаркэнд приказал подавать завтрак. Ћн раскрыл "‘анди ѓеральд".
Ѓыть может, необычное не  совсем  покинуло  его  оттого,  что  он  еще  не
окончательно  проснулсЯ?  Ћн  чувствовал  голод  и  сонливость.   •олодный
грейпфрут не подходил  к  его  упорно  державшемусЯ  настроению.  „Ћ‚Ћ‹њЌЋ
Ћ‘’Ђ‚Ђ’њ‘џ ‚ ‘’ЋђЋЌ…, - ѓЋ‚Ћђ€’ ‚“„ђЋ ‚€‹њ‘ЋЌ. -  ЂЊ…ђ€ЉЂ  „Ћ‹†ЌЂ  ‘›ѓђЂ’њ
‘‚Ћћ ђЋ‹њ ‚ ‘“„њЃЂ• Њ€ђЂ. Ћн отодвинул грейпфрут, взЯл булочку  и  обильно
намазал ее маслом. Ќью-‰орк - город честных людей, по словам ѓейнора.  …му
нравились семена тмина на хрустЯщей коричневой корочке и  молочнаЯ  мЯкоть
середки; он не мог уловить вкус семЯн,  но  они  нравились  ему.  ќЊЊ…‹€ЌЂ
ЏЂЌЉ•…ђ‘’ ‚  ’ћђњЊ….  ‡ЂЉЋЌЋ„Ђ’…‹њ‘’‚Ћ  ’Ђ’Ђ  Ђ‹џ‘Љ€  „Ђ…’  ЏђЂ‚Ћ  ѓЋ‹Ћ‘Ђ
†…Ќ™€ЌЂЊ. Ћн чувствовал вкус масла и  корочки,  но  ведь  самое  важное  -
семена.  ‘  €ђЋЉ€Њ€  Ѓ…„ђЂЊ€  ЏЋЉЋЌ—…ЌЋ.  Ћ’Ќ›Ќ…  ‚  ЊЋ„…  ‘’ђЋ‰ЌЋ‘’њ!  -
“’‚…ђ†„Ђ…’ †ЂЉ ‚Ћђ’. …го дом, который принадлежит ему и стоит вдвое больше
того, что он за него  заплатил,  его  дети,  которые  живут  своей  особой
жизнью,  сочный  кусок  ветчины,  который  он  кладет  на  свою   булочку,
тЯжеловесный  "ѓеральд",  возвещающий   избыток   произведенных   товаров,
прославлЯющий его мир, подносЯщий ему Ђмерику, -  все  это  смешивалось  с
дремотой, и „эвид Њаркэнд вдруг почувствовал, что он  счастлив.  ЏЂЌЂЊ‘Љ€‰
ЉЂЌЂ‹ Ѓ“„…’ ‡ЂЉЋЌ—…Ќ —…ђ…‡ ѓЋ„. “ счастьЯ, этого  огромного  морЯ,  бывают
свои приливы и бури. Ќо ќлен - хоть она и ускользнула  утром  на  какое-то
целомудренное свидание - здесь и принадлежит ему;  наверху  смеютсЯ  дети,
собираЯсь в парк на прогулку. „ень сегоднЯ солнечный, и место, которое  он
занимает в мире, - удобное место в великом мире. ‚Ћ„Ђ ‚  „Ђ‰’ЋЌ…  “Ѓ›‹Ђ...
ѓЂђђЂЌ–Ђ ‚›€ѓђЂ‹. Ћн перешел к другому  нагромождению  печатного  величиЯ.
Ѓ…‘…„Ђ  ‘  —Ђђ‹њ‡ЋЊ  ”ђЋЊЂЌЋЊ;  ‚  1933  ѓЋ„“  ЂќђЋЏ‹ЂЌ›  Ѓ“„“’   ’ЂЉ   †…
ђЂ‘ЏђЋ‘’ђЂЌ…Ќ›, ЉЂЉ Ђ‚’ЋЊЋЃ€‹€... ‘Ћ‚ђ…Њ…ЌЌ›…  ’…Ђ’ђЂ‹њЌ›…  ‡ђ…‹€™Ђ  Ѓ“„“’
‚›’…‘Ќ…Ќ› ѓђЂЌ„€Ћ‡Ќ›Њ€ ЏЂЌ’ЋЊ€ЊЂЊ€, ђЂ‡›ѓђ›‚Ђ…Њ›Њ€ ‚ ЋѓђЋЊЌ›•  ЏЋЊ…™…Ќ€џ•,
Љ“„Ђ ‡ђ€’…‹…‰  Ѓ“„“’  „Ћ‘’Ђ‚‹џ’њ  ЂќђЋЏ‹ЂЌ›.  Ќ…ЊЋ‰  Љ€Ќ…ЊЂ’ЋѓђЂ”  €‡†€‚…’
‘…Ѓџ... Џњ…‘› Ћ ЃЂЌ„€’Ђ• ЌЂ‚Ћ„Ќ€‹€ ’…Ђ’ђ› ЃђЋ„‚…џ...  Љђ“ЏЌ›…  Џђ…„Џђ€џ’€џ
Ќ…‘“’ ѓ€Ѓ…‹њ €Ќ„€‚€„“Ђ‹€‡Њ“. ‘лишком много новостей длЯ сонного  человека.
‹€‹€ ‹ЂЌѓ’ђ€ Џђ€‡›‚Ђ…’ †…Ќ™€Ќ Љ  ‚Ћ‘‘’ЂЌ€ћ.  Њќђ  ѓ…‰ЌЋђ  ‘Ћ‚…’“…’  —‹…ЌЂЊ
†…Ќ‘ЉЋѓЋ Љ‹“ЃЂ ђЂ‡Ћ‰’€‘њ ЏЋ „ЋЊЂЊ. - …ще  ветчины,  Ђделаида,  и  кофе.  -
ђЂ‡‚€’€… Ђ‚’ЋЊЋЃ€‹€‡ЊЂ. ‹ЋЂ„њ ЌЂ ЃђЋ„‚…… ‘’ЂЌЋ‚€’‘џ ђ…„ЉЋ‘’њћ. ‚  ЂЊ…ђ€Љ…
1.100.000 Ђ‚’ЋЊЋЃ€‹…‰, 400.000 Ѓ“„…’ ‚›Џ“™…ЌЋ  ‡Ђ  ѓЋ„.  -  ‚о  всех  этих
строках сытость, покой, довольство. ‘кладки жира у менЯ на  боках,  да,  в
этих строках Я сам. -  ЌЋ‚›‰  ‡ЂЊ›‘…‹  ѓђ€””€’‘Ђ:  ѓђЂЌ„€Ћ‡ЌЂџ  Љ€ЌЋќЏЋЏ…џ
ѓђЂ†„ЂЌ‘ЉЋ‰ ‚Ћ‰Ќ›. Њаркэнд налил себе вторую чашку  кофе.  ђЂ‘ЏђЋ‘’ђЂЌ…Ќ€…
‘Ћ–€Ђ‹€‡ЊЂ. ‚ ЉЂЌ‡Ђ‘… ЉђЂ‘Ќ›‰ …†…Ќ…„…‹њЌ€Љ ‚›•Ћ„€’ ЏЋ‹“Њ€‹‹€ЋЌЌ›Њ ’€ђЂ†ЋЊ.
ЂЉ–€€ ЏЂ„Ђћ’. ‹Ћ“‘ЋЌ Џђ…„“Џђ…†„Ђ…’ ‚Љ‹Ђ„—€ЉЋ‚: ‘ЋЉђЂ’€’… „€‚€„…Ќ„› ЌЂ 30%,
€ЌЂ—… ‘ђ…„Ќ€‰ †€‡Ќ…ЌЌ›‰ “ђЋ‚…Ќњ ђЂЃЋ—…ѓЋ ‘’ђ…Њѓ‹Ђ‚ ЏЋ‹…’€’ ‚Ќ€‡. ‚незапные
шквалы, случайные бури в ‘частливом океане. ’ихое  Ђмериканское  море.  ЌЂ
ќ‰”…‹…‚Ћ‰ ЃЂЌ… ‚ ЏЂђ€†… Џђ€Ќџ’Ћ ЏЋ Ѓ…‘ЏђЋ‚Ћ‹Ћ—ЌЋЊ“ ’…‹…ѓђЂ”“ ‘ЋЋЃ™…Ќ€… €‡
Ђђѓ…Ќ’€Ќ›. ‘…‘€‹њ „… Њ€‹‹њ Ћ’ђЂ”Ћ‚ЂЌ ‡Ђ …‡„“ ЌЂ Ђ‚’ЋЊЋЃ€‹…  ‘Ћ  ‘ЉЋђЋ‘’њћ
30 Њ€‹њ ‚ —Ђ‘. - …ще чашечку, сэр? - Ќо  Я  уже  выпил  две,  Ђделаида.  -
Ќичего, это не вредно, сэр. - Ќу, ладно. •отЯ миссис Њаркэнд не  позволила
бы...
   •лопнула дверь, дети были уже на улице и ждали  Ђделаиду.  Њаркэнд  все
еще  чувствовал  голод  и  машинально,  продолжаЯ  читать,  намазал   себе
очередную булочку. ‚›‘’Ђ‚ЉЂ †€‚ЋЏ€‘€ ‚›‡‚Ђ‹Ђ ЌЂ‘Њ…Љ€ Љђ€’€ЉЋ‚. —…ђ…‡  ѓЋ„
€Њ…ЌЂ ‘…‡ЂЌЌЂ, Џ€ЉЂ‘‘Ћ € „ђ. Ѓ“„“’  ‡ЂЃ›’›.  Џђ…„‹Ћ†…Ќ€…  Ћ.•.ЉЂЌЂ  ЏЋЊЋ—њ
ћЌ›Њ € ’Ђ‹ЂЌ’‹€‚›Њ  Џ…‚—€Њ  Џ’€—ЉЂЊ  ЂЊ…ђ€Љ€  ‘„…‹Ђ’њ  ЉЂђњ…ђ“.  ЏЋ•€™…Ќ€…
„…‚“…Љ ЌЂ  Ђ‚’ЋЊЋЃ€‹….  Ќ…Џђ€‹€—ЌЂџ  Ћ„…†„Ђ  †…Ќ™€Ќ  -  Џђ€—€ЌЂ  ‚‘…ЋЃ™…‰
’ЂЌ–…‚Ђ‹њЌЋ‰ ЊЂЌ€€, ЏЋ ЊЌ…Ќ€ћ ЏЂ‘’ЋђЂ. „…‰‘’‚€… ‘“•ЋѓЋ ‡ЂЉЋЌЂ ђЂ‘€ђџ…’‘џ.
‡ЂЃЂ‘’Ћ‚ЉЂ ‚ ЏЂ’’…ђ‘ЋЌ…. Ђђ…‘’ ЏЋ‹џ ‚“„Ђ. Њаркэнд вытер губы  и  отодвинул
чашку; последний лист газеты упал на пол. Ћн повернулсЯ к окну и  выглЯнул
в сад. ‹егкий ветер шевелил оголенные ветки китайского ЯсенЯ  над  зубцами
ограды, но день был полон весной. - Ќенадолго. …ще слишком рано.
   ‚друг ему пришло в голову: Њарта и ’они этого не подумали бы. Ћни берут
день таким, как он есть. - Ђ Я? ‚едь покуда он длитсЯ, он мой. Џонедельник
и дела не существуют, если только о них не думать.
   „есЯтки заголовков, которые он  пробежал  и  позабыл,  сытный  завтрак,
который он съел и  тоже  позабыл,  подкрепили  „эвида  Њаркэнда.  ‚еликаЯ,
изобильнаЯ страна его родина. - “ менЯ все основаниЯ  быть  счастливым,  -
почти вслух  сказал  он.  €  мысленно  возвратилсЯ  (он  редко  предавалсЯ
воспоминаниЯм) к тому году, когда, после смерти матери, прЯмо из Љлирдена,
неоперившимсЯ  юнцом  он  впервые  столкнулсЯ  с  увлекательной   загадкой
Ќью-‰орка... Ћн увидел, как в тот первый августовский вечер дЯдЯ идет  ему
навстречу по безмолвному дому, уставленному  затЯнутой  в  чехлы  мебелью,
дому, который на целый  год  стал  его  родным  домом.  Ћн  увидел  студию
Љорнелии ђеннард, куда привел его ’ом: они сидели на полу на  корточках  и
пили турецкий кофе с апельсинами; и окно ее маленькой спальни, из которого
она выбросилась  потом.  Ќо  прежде  она  помогла  ему  своей  материнской
любовью, помогла ему освободитьсЯ от ее любимого брата. € слова ’ома:  "Ћ,
ты мЯгок, как шелк, но ты можешь быть твердым, как  камень,  -  когда  это
выгодно". ќто верно; когда ему понадобилась помощь друзей, он сумел  найти
их. џрче всего ему вспомнилась его перваЯ любовь к кузине, ‹оис „ин,  -  в
тот первый год, проведенный в  большом  доме.  €  вечер,  когда  они  одни
остались в доме и он прикоснулсЯ к ее груди, трепетавшей, как птица. €  ее
внезапную холодность к нему. ‚первые за много времени он вспомнил об  ќнн,
горничной, в то огненное лето прислуживавшей ему  и  его  дЯде,  пока  все
семейство „ин находилось в горах. ќнн приходила к нему и утолЯла сжигавший
его огонь; наутро ќнн замыкалась снова в холодное безразличие  служанки...
пока, захлопнув за собой дверь в одну из ночей, она не  осталась  навсегда
замкнутой и безразличной. Ћна и сейчас еще работала у  миссис  „ин,  будет
прислуживать им и сегоднЯ, а он о ней совсем забыл. ‹оис же вышла замуж за
протеже своего отца,  —арли  Џолларда...  ’елефонный  звонок  прервал  его
мысли.
   Њаркэнд неохотно потащилсЯ по лестнице в  приемную,  где  на  маленьком
столике стоЯл телефонный аппарат.
   - „орогой! - послышалсЯ голос ќлен. - џ думала, что  успею  заехать  за
тобой,  но  у  менЯ  не  хватит  времени.  ‚стретимсЯ  у  тети  ‹оретты  в
одиннадцать... ’ы кончил завтракать? ‚ыходи пораньше,  пройдись  но  парку
пешком. ’ебе полезно движение, а день сегоднЯ чудесный.
   Ћн кивнул в трубку, неопределенно  промычав  в  ответ.  ЏодниматьсЯ  по
лестнице дальше - значит одеватьсЯ; опЯть усилие. ‚ такое  дремотное  утро
это следовало отложить до последней минуты. Ќу и пусть Я толстею, а  через
парк пешком не пойду. ‚  библиотеке,  наполненной  книгами  ќлен,  Њаркэнд
опустилсЯ в шезлонг и закурил трубку. Ћн знал, что его комнатные  туфли  и
пижама неуместны  в  утонченной  комнате  ќлен,  с  ее  книжными  полками,
голубыми китайскими вазами, в которые вставлены  электрические  лампы  под
абажурами из папируса,  с  ее  оранжевым  китайским  ковром,  с  ее  игрой
красок...  с  французским  натюрмортом  в  простенке  между  окнами.  „аже
комнатные  туфли  вдруг  стали  ему  тесны,  как  будто  ноги  его  лениво
расплывались, как и его сознание. Ћн скинул туфли на пол, и  трубка  упала
ему на  грудь.  ‚  голове  у  него  раздались  звуки  набата,  исходившие,
казалось, из чашечки цветка на французском натюрморте. Џотом  он  встал  и
увидел перед собой ‹оис Џоллард.
   - —ерт! џ опЯть заснул.
   - Ќу что ж. Џродолжайте. Љстати, вы еще в пижаме.
   - ќто завтрак виноват. џ слишком много ел.
   Ћн посмотрел на нее, не вполне очнувшись, сквозь ту призму  необычного,
котораЯ всегда была перед ним в минуту  пробуждениЯ.  “тром  ќлен,  теперь
‹оис! Ћн улыбнулсЯ этому сравнению, но  продолжал  смотреть.  “тром  ќлен,
полуголаЯ,  сидела  у  своего  стола.  ’еперь  ‹оис  стоЯла  перед  ним  в
облегающем элегантном  синем  костюме,  в  шлЯпе  с  пером  под  цвет,  по
контрасту с которой ее волосы казались почти  золотыми.  “  нее  был  сын,
ровесник ’они, но грудь ее едва намечалась  под  одеждой,  как  много  лет
назад, когда он прикоснулсЯ к ней. Ћна,  казалось,  не  замечала  взглЯда,
которым он смотрел на нее сквозь необычное, словно пытаЯсь  определить  ее
место в мире.
   - џ заехала, чтоб отвезти вас и ќлен к маме, - сказала она наконец.
   - ќлен нет дома.
   - Ќу, так придетсЯ взЯть вас одного. “тро  чудесное.  ’олько  надевайте
зимнее пальто, у менЯ верх спущен.  ‚ы  еще  ни  разу  не  ездили  в  моем
"лозье"?
   - Њожно мне сначала одетьсЯ?
   - ’ак и быть - ради мамы и мистера ’иббетса.
   Ћпределить ее место. Ћн  видел  ее  неЯсно,  это  не  была  ни  женщина
настоЯщего, ни девушка прошлого. Ћн ничего  не  чувствовал  в  ней,  кроме
пустоты.
   - џ недолго, - сказал он.
   - Њожете не торопитьсЯ. —арли  все  равно  опоздает.  џ  ему,  пожалуй,
позвоню, пока вы будете одеватьсЯ. ђазбужу его.
   Џо парку они ехали молча.


   ‚ гостиной старого дома „инов всЯ семьЯ в сборе; недостает только „жона
’иббетса, поверенного, который должен огласить завещание.
   - Ќу конечно, старый шут ЯвитсЯ последним! - говорит Ѓарр ѓрейвен,  муж
Њюриель „ин. - Ћн знает толк в сценических эффектах. Џожалуй,  длЯ  юриста
это небесполезно.
   Њиссис „ин шокирована; она не совсем понимает,  что  хочет  сказать  ее
зЯть, но слова "шут" и "сценический эффект"  в  такую  минуту  ей  кажутсЯ
неуместными. Ћна отводит  глаза  от  этого  богемного  типа,  которого  ее
упрЯмаЯ дочка во что бы то ни стало захотела в мужьЯ, хотЯ Ђнтони  сказал,
что его дело (издание роскошных книг) - вовсе даже и  не  дело,  а  просто
сумасбродство. Њиссис „ин  -  дама  массивного  сложениЯ,  с  несоразмерно
длинной и тонкой  шеей;  сейчас  она  несколько  взволнована,  как  и  все
находЯщиесЯ в комнате. Ќикто из них, однако, не чувствует тревоги.  Ђнтони
„ин был человек почтенный, другими словами, такой, чье завещание  едва  ли
могло заключать в себе разительную неожиданность. €,  разумеетсЯ,  у  него
было много денег: у кого же из почтенных людей их нет? Ћн всегда  старалсЯ
уверить всех, что, кроме его жены, никто не получит от пего  и  пенни;  но
говорил это так, что и ѓрейвен, и ‹оис, и Њюриель понимали, что он  шутит.
Љонечно, того, что он имел, хватило бы на всех. Ђ старый Ђнтони „ин к тому
же был великодушен: он даже не слишком противилсЯ замужеству Њюриель.  "’ы
можешь позволить себе выйти замуж  за  человека  из  богемных  кругов",  -
сказал он, но таким тоном, от которого злые глаза Њюриель не стали  мЯгче.
€ все же положение не лишено некоторой неопределенности. •орошо  бы  точно
знать, что и  как.  Ћдни  только  Џоллард,  муж  ‹оис  и  непосредственный
преемник Ђнтони в делах фирмы, крайне беспечен на  вид.  ќто  мужчина  лет
сорока, с объемистым  задом,  который  особенно  выделЯетсЯ  в  облегающем
коричневом костюме; у него маленькаЯ голова, приспособленнаЯ  длЯ  простых
истин коммерции; ему присуща некотораЯ, почти животнаЯ, грациЯ. “ ѓрейвена
неуклюжаЯ фигура с наклонностью к полноте - тело художника, оторванного от
искусства, мастера, чьЯ родина и эпоха не  столько  презирают  мастерство,
сколько просто  его  не  знают;  ѓрейвен  чует  за  беспечностью  Џолларда
уверенность, дающую ему преимущество перед другими. Љонечно,  он  все  уже
знает. ќлен вдруг  замечает,  что  и  она  почти  взволнована.  -  —то  за
нелепость! - упрекает она себЯ за слегка участившеесЯ дыхание. - џ даже не
знаю, зачем мы здесь. „эвид - не „ин. Џо всей  вероЯтности,  дЯдЯ  оставил
ему небольшое наследство, в котором  мы,  разумеетсЯ,  не  нуждаемсЯ.  Џри
заработке „эвида... - Ћна не без  удовольствиЯ  посещает  эти  собраниЯ  в
викторианском доме тети ‹оретты.  Ћна  чувствует  свое  превосходство  над
‹оис, пустым созданием, не  умеющим  использовать  ни  свой  ум,  ни  свои
деньги; над Њюриель, вечно недовольной  хозЯйкой  салона,  где  она  любит
бывать, хотЯ посетители этого салона - знаменитые музыканты, архитекторы и
банкиры - только усиливают в Њюриель зависть  и  сознание,  что  она  хуже
других. Њюриель - женщина, котораЯ никогда не любила и потому обречена  на
вечное  одиночество  в  мире,  полном  людей.  Ќо  так  глубоко  ќлен   не
заглЯдывает. Ћна видит только сложенные в кислую  гримасу  губы,  желтизну
кожи, морщину между бровЯми и испытывает приЯтное сожаление.
   ќти периодические встречи членов семьи „ин и их ближайших родственников
не делают их коллективом; здесь действует лишь  привычка,  приемлемаЯ  длЯ
каждого из них, поскольку она способствует укреплению его места  в  жизни,
его удобств и жизнестойкости. Љоллектив активен и автономен; он использует
личную волю каждого из членов в общих  интересах;  и  при  этом  неизбежны
трениЯ, так как волЯ каждого индивидуальна. ’рое мужчин и четыре  женщины,
ожидающие прихода „жона ’иббетса,  который  должен  сообщить  им  приЯтное
известие, пассивны - им свойственно только получать.  „аже  теперь,  после
смерти своего мужа, ‹оретта „ин ничего не потребует от  них,  кроме  того,
чтоб времЯ от времени они приходили к ней в дом и позволЯли накормить себЯ
обедом. ‘ам Ђнтони „ин, несмотрЯ  на  всю  свою  пылкость,  был  человеком
сильного характера и гордилсЯ тем, что не нуждаетсЯ в  привЯзанности  даже
своих дочерей, и постепенно, с годами, превратил жену в женщину  холодную,
сухую и светскую, больше ценившую в дочерЯх внешние приличиЯ, чем внимание
и теплоту.
   ‚стреча этих нескольких человек, которых проницательный ѓрейвен  назвал
"„ин и Љ<sup>o</sup>", больше всего походит на собрание. € сам  он,  всегда  и  везде
лишь наблюдатель, в гостиной „инов чувствует себЯ на месте именно  потому,
что здесь нет никакой напрЯженности. Ћн ко всем  испытывает  симпатию,  за
исключением своей жены (мысль о том, что любовь к собственной  жене  может
быть эстетической потребностью, никогда не приходила в  голову  ѓрейвену).
Ћн совершенно откровенно женилсЯ на ней ради денег, она вышла за него ради
его свЯзей в избранном артистическом кругу.
   Џоллард  не  из  тех  людей,  чьи  суждениЯ  определЯютсЯ   симпатиЯми;
бессознательно они определЯютсЯ расчетом. “ человека есть дело; выгодно ли
оно? “ человека есть друзьЯ; выгодны ли они? “ человека есть жена;  удачно
ли он женилсЯ? ‘импатии  и  антипатии  ничего  общего  не  имеют  с  этими
вопросами. €м не  находитсЯ  места  даже  при  разрешении  более  интимных
проблем: при выборе  клуба,  партнеров  длЯ  карточной  игры,  места,  где
проводить вечера, - и здесь ответ  диктуетсЯ  расчетом,  а  жизнь  слишком
коротка,  чтобы  позволить  себе  что-либо  "сверх  программы".   Љонечно,
симпатии и антипатии тоже играют кое-какую роль: от них зависит,  заказать
ли к завтраку говЯдину или баранину, лечь ли спать с „жейн или с  ‹олеттой
(при условии, что это одинаково безопасно).  Ќо  там,  где  дело  касаетсЯ
подлинного наслаждениЯ,  симпатиЯм  и  антипатиЯм  опЯть-таки  места  нет.
ђыбнаЯ ловлЯ! Џоллард удит рыбу с благоговением и  строгостью  свЯщенника,
который служит обедню.
   „верь отворилась, и „жон ’иббетс бесшумно вошел в комнату,  не  пытаЯсь
даже извинитьсЯ за свое  опоздание.  ЏридерживаЯсь  строгого  порЯдка,  он
пожал руку миссис „ин, поцеловал в щеку Њюриель  и  ‹оис,  поздоровалсЯ  с
ќлен, Џоллардом, Њаркэндом и более рассеЯнно с ѓрейвеном, сел  в  глубокое
кресло у роЯлЯ (никогда не открывавшегосЯ) и тем самым сразу занЯл, как  и
требовалось, центральное место  в  комнате.  Ћстальные  расселись  к  нему
лицом.
   - €так, - он прочистил горло, - всем вам известно, длЯ  чего  мы  здесь
собрались. ЊоЯ обЯзанность в к