ко  один,
хоть и здоровенный, как бык.
   - ’ом-’ом думает, что ты хочешь  перейти  в  дневную  смену,  -  сказал
мистер ‘ноупс.
   “ ’эрла глаза забегали.
   - џ управлЯюсь с лопатой не хуже ’ом-’ома, - сказал он.
   - € ’ом-’ом это  знает,  -  сказал  мистер  ‘ноупс.  -  Ћн  знает,  что
становитсЯ стар. Ќо при этом он знает, что никто,  кроме  тебЯ,  не  может
отнЯть у него работу. - € тут мистер ‘ноупс рассказал ’эрлу,  как  ’ом-’ом
уже целых два года ворует медь с электростанции, а вину хочет  свалить  на
’эрла, чтоб его выгнали; и не  далее  как  сегоднЯ  ’ом-’ом  говорил  ему,
мистеру ‘ноупсу, что ’эрл вор.
   - ‚рет он, - сказал ’эрл. - ђаз Я не крал, ни один черномазый не  может
обвиноватить менЯ, хоть он и здоровенный.
   - Љонечно, - сказал мистер ‘ноупс. - Ќу так вот: надо вернуть эту медь.
   - ќто не по моей части, - сказал ’эрл. - ‡а это мистеру  Ѓаку  Љоннорсу
деньги платЯт.
   Ђ Ѓак Љоннорс был городской шериф.
   - Ќу, тогда не миновать тебе тюрьмы, - сказал ‘ноупс. - ’ом-’ом скажет,
что и знать не знал об этой меди. € выйдет, что единственный,  кто  о  ней
знал, это ты. Љак по-твоему, что подумает мистер Љоннорс?  ЏолучитсЯ,  что
ты один знал, где она была спрЯтана, и Ѓак  Љоннорс  поймет,  что  даже  у
дурака хватит ума не прЯтать краденое в  собственном  сарае.  ’ебе  только
одно и остаетсЯ - принести медь назад. ‘ходи туда днем, когда  ’ом-’ом  на
работе, возьми ее и притащи мне, а Я ее  спрЯчу,  и  у  менЯ  будет  улика
против ’ом-’ома. €ли, может, ты не хочешь работать в дневную смену?  ’огда
так и скажи. џ найду кого-нибудь другого.
   Џотому что ’эрл не проработал кочегаром сорок лет. € вообще он  столько
лет не проработал, потому что ему было всего тридцать. Ќо  будь  ему  даже
все сто, и тогда никто не мог бы упрекнуть его в том,  что  он  сорок  лет
работал.
   - ђазве только если принЯть в соображение, сколько он шлЯлсЯ по  ночам,
- сказал мистер  •аркер.  -  …сли  ’эрл  когда-нибудь  на  свое  несчастье
женитсЯ, ему все равно придетсЯ залезать в собственный дом через  окно,  а
то он даже знать не будет, зачем пришел. Џравда ’эрл?
   ’ак что, как сказал мистер •аркер, это  была  не  столько  вина  ’эрла,
сколько ошибка ‘ноупса.
   - Ћшибка эта была в том, - сказал мистер •аркер, - что  ‘ноупс  позабыл
вовремЯ вспомнить о молодой светлокожей жене ’ом-’ома. Џодумать только, из
всех джефферсонских негров  он  выбрал  именно  ’эрла,  который  хоть  раз
непременно залезал - или пыталсЯ залезть - в  окно  к  каждой  девушке  на
десЯть миль окрест, и послал его к ’ом-’ому  домой,  когда  он  знал,  что
’ом-’ом все это времЯ до шести часов под присмотром самого мистера ‘ноупса
шурует уголь, а потом пойдет пешком домой за две мили,  и  воображал,  что
’эрл будет там зрЯ терЯть времЯ (ѓаун теперь работал всю ночь.  Ќичего  не
поделаешь: надо же было ’эрлу поспать в угольной  Яме  после  полуночи.  Љ
тому же ’эрл худел, а длЯ него это было еще хуже, чем бессонница) и шарить
где-нибудь, кроме как в постели у ’ом-’ома. € когда Я  думаю  о  ’ом-’оме,
который шурует в топках, а ’эрл ему тем  временем  по-дружески  наставлЯет
рога, совсем как мэр де ‘пейн с миссис ‘ноупс, если верить твоему дЯде,  и
при этом ’ом-’ом еще ворует медь, чтобы ’эрл не отнЯл  у  него  работу,  а
’эрл все это времЯ среди бела днЯ трудитсЯ за ’ом-’ома у него на дому, мне
кажетсЯ, что Я сейчас лопну.
   Ќо  ему  это  не  грозило:  мы  все  знали,  что  так  не  может  долго
продолжатьсЯ. Ќеизвестно было только, что раньше: ’ом-’ом  поймает  ’эрла,
или мистер ‘ноупс поймает ’эрла,  или  же  мистера  •аркера  действительно
хватит удар. Џобедил мистер ‘ноупс. ‚ тот вечер, когда мистер •аркер, ’эрл
и ѓаун пришли заступать смену, он стоЯл в дверЯх конторы; он снова поманил
’эрла пальцем, и снова они очутились с глазу на глаз в конторе.
   - Ќу, теперь нашел? - сказал ‘ноупс.
   - Љогда это - теперь? - сказал ’эрл.
   - ‘егоднЯ в сумерки, - сказал мистер ‘ноупс. - џ стоЯл за углом  сараЯ,
когда ты прокралсЯ через поле и залез в окно...
   ’ут у ’эрла глаза забегали.
   - Њожет, ты не там ищешь, -  сказал  мистер  ‘ноупс.  -  …жели  ’ом-’ом
спрЯтал это железо у себЯ в кровати, ты еще три недели  назад  должен  был
его найти. Џоищи еще раз. Ђ ежели и тогда не найдешь, Я, пожалуй,  попрошу
’ом-’ома тебе помочь. - ’еперь у ’эрла глаза забегали еще быстрее.
   - ‡автра Я там пробуду часа на три или четыре больше обычного, - сказал
он. - ‡адержите ’ом-’ома, покуда Я не вернусь.
   - ‹адно, это моЯ забота, - сказал ‘ноупс.
   - Џокрепче его держите, пока Я сам сюда не Явлюсь, и ежели  менЯ  долго
не будет, все равно ждите.
   - ‹адно, это уж моЯ забота, - сказал ‘ноупс.
   € на этом дело кончилось. Ќа другой вечер ѓаун и мистер  •аркер  пришли
на электростанцию, и вдруг мистер •аркер быстро оглЯдел котельную.  Ќо  не
успел он и слова сказать, а мистер ‘ноупс уж  стоит  в  дверЯх  конторы  и
спрашивает: "ѓде ’ом-’ом?" Џотому что в тот вечер смены ждал не ’ом-’ом, а
другой негр, который топил котлы по воскресеньЯм, пока ’ом-’ом возил  свою
молодую жену в церковь; ѓаун сказал, что мистер •аркер сказал:
   - ‘то чертей, - а сам уже  рванулсЯ  с  места,  пробежал  мимо  мистера
‘ноупса в контору и схватил телефонную трубку. Ђ потом снова  выскочил  из
конторы и на бегу крикнул  ѓауну:  -  „оговорилсЯ  с  Ћтисом!  -  ќто  его
племЯнник, или двоюродный брат, или кем он  там  ему  приходитсЯ,  который
поступил на его место на лесопилку, он заменЯл •аркера у котлов, когда тот
хотел освободитьсЯ на ночь. - Ћтис через пЯтнадцать минут придет. Ђ до тех
пор управлЯйсЯ сам как можешь.
   - Џостойте, - сказал ѓаун. - џ с вами.
   - Љ дьЯволу, - сказал мистер •аркер,  не  останавливаЯсь.  -  џ  первый
заметил, - и уже  выбежал  с  заднего  двора,  откуда  колеи,  проложенные
угольными повозками, вели на дорогу, по которой ’ом-’ом ходил каждый  день
утром и вечером из дому на работу и обратно, и теперь он  (мистер  •аркер)
бежал в лунном свете, потому что было почти полнолуние. € на другой  вечер
все было залито лунным светом, когда мистер •аркер и ’эрл мирно  пришли  в
урочный час, чтобы сменить ’ом-’омова заместителЯ.
   - „а, брат, - сказал мистер •аркер ѓауну. - џ подоспел как раз вовремЯ.
Џонимаешь, ’эрл вовсе ополоумел.  Ћн  туда  отправилсЯ  в  последний  раз.
ђешилсЯ найти эту медь или вернутьсЯ и сказать  мистеру  ‘ноупсу,  что  не
может ее найти: в любом случае эта сельскаЯ идиллиЯ должна была кончитьсЯ.
’ак что Я подоспел в самое времЯ, - он как раз пробралсЯ через  кукурузное
поле, дошел до окна, весь в лунном свете, и влезал в него; и ему  как  раз
хватило времени прокрастьсЯ через комнату  до  кровати,  откинуть  одеЯло,
ухватить лакомый кусочек и сказать: "ђадость  моЯ,  лежи  смирно,  Џапочка
пришел". € ѓаун сказал, что даже тогда, через  сутки,  он  был  напуган  и
удивлен не меньше, чем ’эрл, который был уверен, что ’ом-’ом в этот миг на
электростанции, в двух милЯх от дома, и останетсЯ там, покуда он (’эрл) не
придет его сменить, а  когда  откинул  одеЯло,  то  увидел,  что  ’ом-’ом,
совершенно одетый, лежит на кровати и в руке длиннющий нож, какими мЯсники
скот режут.
   - ‚ самое времЯ, - сказал мистер •аркер. - ’очно по расписанию, как два
паровоза, везущие товарные поезда. ’ом-’ом изготовилсЯ  прыгнуть,  а  ’эрл
повернулсЯ и давай бог ноги - выскочил из дома, на лунный свет, а  ’ом-’ом
со своим ножом на нем верхом, и они  были  совсем...  как  это  называетсЯ
такой двойной зверь, наполовину конь, наполовину человек, какие бывают  на
картинках в старинных книгах?..
   - Љентавр, - подсказал ѓаун.
   - ...так вот, они были совсем как  китавр,  который  скачет  на  задних
ногах и норовит самого  себЯ  обскакать,  с  длиннющим  ножом  в  переднем
копыте, а потом они с лунного света нырнули в лес. „а, брат, ’ом-’ом  куда
здоровее ’эрла, но, ей-же-богу, ’эрл вез его на себе. …жели б он  хоть  на
миг остановилсЯ, этот нож сам воткнулсЯ бы в него, хотел этого ’ом-’ом или
нет.
   - ’ом-’ом здоровенный, как бык, - рассказывал потом ’эрл. - ђаза в  три
здоровей менЯ. Ќо Я его  вез.  Џришлось.  Љак  оглЯнусь  да  увижу  -  нож
блестит, чувствую, что могу подхватить еще двух таких, как он, и  резвости
ничуть не убавитсЯ. - ’эрл рассказывал, что сначала  он  просто  бежал;  и
только когда он - или они - очутились меж деревьев, он подумал, что  можно
стрЯхнуть ’ом-’ома, стукнув его о ствол дерева. - Ќо он  держалсЯ  крепко,
хоть и одной рукой, и Я, как попробую стукнуть его о дерево, сам вместе  с
ним стукаюсь. € мы скакали дальше, а нож все сверкал под луной, и  у  менЯ
было одно спасение - бежать.
   - Ђ ’ом-’ом уже начал вопить, на землю проситьсЯ. ’еперь уж  он  обеими
руками держалсЯ за менЯ, и Я понЯл, что как-никак, а от ножа Я убежал.  Ќо
больно уж сильный Я взЯл разгон; ноги менЯ не слушались, а уж  ’ом-’ома  и
подавно, хоть он и орал во всю глотку. €  тогда  он  ухватил  менЯ  обеими
руками за голову и давай  ее  поворачивать,  словно  Я  был  невзнузданный
сбесившийсЯ мул, тут уж и Я овраг увидел. Ћн был глубиной футов в сорок  и
шириной казалсЯ в добрую милю, но только было уже поздно. Њои ноги даже не
замедлили бег. Ћни пробежали в пустоте вот  как  отсюда  до  той  угольной
кучи, прежде чем мы начали падать. € они все еще  загребали  лунный  свет,
когда мы с ’ом-’омом грохнулись на дно.
   ѓаун первым делом поинтересовалсЯ, чем ’ом-’ом заменил брошенный нож. €
’эрл ему сказал. Ќичем. Џросто они с ’ом-’омом сидели в  лунном  свете  на
дне оврага и разговаривали. €  дЯдЯ  ѓэвин  это  объЯснил:  это  свЯщенный
трепет, прозрение, которое всЯкое животное, в  том  числе  и  человек,  не
просто обретают, но получают в награду, испытав  невыносимые  переживаниЯ,
например, бешеную Ярость или бешеный страх, и они оба сидели там, и не  то
было важно, что один из них, как говорил  дЯдЯ  ѓэвин,  дружески  наставил
другому рога, а то, что они заключили между собой нерушимый  союз:  в  дом
’ом-’ома забралсЯ не ’омов  ’эрл,  а  ”лем  ‘ноупс;  жизнь  ’эрла  была  в
страшной опасности, но угрожал ему не ’ом-’ом, а ”лем ‘ноупс.
   - ‚от что было, когда Я подоспел, - сказал мистер •аркер.
   - ‚ы? - сказал ѓаун.
   - Ћн нам пособил, - сказал ’эрл.
   - Љак бы не так, - сказал мистер •аркер. - ‚ы, видно, уже  забыли  оба,
что Я сказал вам вчера вечером там, в овраге. џ знать  ничего  не  знаю  и
знать не хочу, хоть режьте менЯ, понЯтно?
   - Ќу ладно, - сказал ѓаун. - Ђ потом что?
   € ’эрл рассказал, как они  с  ’ом-’омом  вернулись  в  дом,  и  ’ом-’ом
освободил свою жену, которую привЯзал к  стулу  на  кухне,  и  они  втроем
запрЯгли мула, вынесли медь из сараЯ и погрузили в повозку. …е было  почти
полтонны; они перевозили ее всю ночь, до самого утра.
   - Људа перевозили? - спросил ѓаун.
   Ќо потом он, как он сказал, решил, - пусть мистер ‘ноупс  сам  об  этом
спросит; уже светало, и вскоре ’ом-’ом свернул с дороги и пошел по колеЯм,
несЯ ведерко с обедом, чтобы заступить дневную смену;  и  вот  уж  ’ом-’ом
подошел совсем близко, здоровенный, с  маленькой,  упрЯмой,  круглой,  как
пушечное Ядро, головой на длинной шее, и тут все обернулись и увидели, что
мистер ‘ноупс стоит в дверЯх котельной. € ѓаун  сказал,  что  даже  мистер
‘ноупс, видимо, понимал, что станет попусту  терЯть  времЯ,  если  поманит
кого-нибудь из них пальцем; и он прЯмо сказал ’эрлу:
   - ’ы почему ее не нашел?
   - Џотому что ее там не было, - сказал ’эрл.
   - Ђ ты почему знаешь, что ее там не было? - спросил мистер ‘ноупс.
   - Њне ’ом-’ом сказал, - ответил ’эрл.
   Џотому что теперь уж  ни  к  чему  было  терЯть  времЯ.  Њистер  ‘ноупс
поглЯдел с минуту на ’ом-’ома, а потом говорит:
   - Људа вы ее подевали?
   - Њы ее положили туда, где, как вы сказали, ей быть положено, -  сказал
’ом-’ом.
   - Њы? - сказал мистер ‘ноупс.
   - „а, мы с ’эрлом, - сказал ’ом-’ом.
   € тогда мистер ‘ноупс еще с минуту поглЯдел на ’ом-’ома и говорит:
   - Ђ когда Я это говорил?
   - Љогда сказали, куда вы хотите  девать  предохранительные  клапаны,  -
сказал ’ом-’ом.
   •отЯ к тому времени вода в баке уже сильно отдавала медью и  пора  было
кому-нибудь занЯтьсЯ этим, опорожнить бак и очистить его, мистер ‘ноупс  и
не подумал это сделать. Џотому  что  он  уже  больше  не  был  смотрителем
электростанции, ушел в отставку "в интересах службы", как сказал бы мистер
де ‘пейн, когда он еще был лейтенантом де ‘пейном,  и  теперь  мог  сидеть
целыми днЯми на  галерее  своего  домика,  который  арендовал  на  окраине
города, и глЯдеть  на  бак,  видневшийсЯ  над  джефферсонскими  крышами  -
глЯдеть на свой памЯтник,  как  подумали  бы  некоторые.  Ќо  это  не  был
памЯтник: это был  след  ноги.  ЏамЯтник  означает  только:  "‚от  чего  Я
достиг", а след: "‚от где Я был, когда двинулсЯ дальше".


   - € даже тогда он этого не сделал? - сказал дЯдЯ ѓэвин ђэтлифу.
   - „аже тогда, - сказал ђэтлиф. - Ћн  не  накрыл  жену  с  Њанфредом  де
‘пейном, и длЯ него это все равно,  как  если  человек  приколет  двадцать
долларов булавкой изнутри к рубахе, когда отправлЯетсЯ в первое плаванье и
надеетсЯ, что оно приведет  его  в  мемфисский  публичный  дом.  …му  пока
незачем отстегивать эту булавку.


        2. ѓќ‚€Ќ ‘’€‚…Ќ‘

   Ћднако он еще не отстегнул булавку. € мы все недоумевали - на что же он
живет, на какие деньги, сидЯ (как нам казалось) изо днЯ в день,  все  лето
на ветхой галерее снЯтого им домика и глЯдЯ на водопроводный бак.  €  пока
городские власти не  додумались  спустить  воду  и  вычистить  бак,  чтобы
уничтожить привкус меди в воде, мы даже не знали, сколько медных частей он
отдал одному из негров-кочегаров, чтобы  принудить  другого  помогать  ему
красть, и как оба  эти  негра,  стакнувшись  ради  сохранениЯ  собственной
шкуры, спрЯтали эти медЯшки  в  бак,  откуда  он  их  не  мог,  не  посмел
вытащить.
   „а и теперь мы не знаем, все ли медные части оказались там. Ќикогда нам
не узнать, сколько именно он украл и продал на стороне (Я хочу  сказать  -
пока он не заставил ’ом-’ома или ’эрла пособлЯть ему), до того  или  после
того, как кто-то (наверное, Ѓаффало, потому что,  если  бы  старик  •аркер
заметил, что частей не хватает, он, наверно, обставил бы ‘ноупса и  загнал
бы их сам, потому что, сколько  бы  он  ни  притворЯлсЯ,  что  ему  просто
интересно наблюдать, на самом деле он клЯл себЯ за свою слепоту) сообщил в
муниципалитет и напустил ревизоров на электростанцию. ‡нали мы только  то,
что в один прекрасный день все  три  предохранительные  клапана  с  котлов
пропали; нам оставалось только  предположить,  вообразить,  что  произошло
потом: Њанфред де ‘пейн - именно Њанфред - посылает за ним и говорит: "‚от
что, братец, - или "док", или "дружище", -  словом,  кто  его  знает,  как
Њанфред  называл  своего...  ну,  скажем,  напарника,  может   быть   даже
"инспектором":  "‚от  что,  инспектор,  тут  на  двадцать  три  доллара  и
восемьдесЯт один цент медных частей", - он, конечно,  сначала  заглЯнул  в
каталог прежде,  чем  за  ним  послать,  -  "...пропало  во  времЯ  вашего
правлениЯ, которое вы, конечно, желали  бы  сохранить  незапЯтнанным,  как
жену –езарЯ: а их можно просто прислать наложенным платежом". €, по словам
•аркера, два ревизора мЯлись и мычали два днЯ, пока не собрались с духом и
не сказали ‘ноупсу, на какую сумму, по их  разумению  и  расчету,  пропало
медных частей, после чего  ‘ноупс  выложил  деньги  из  своего  кармана  и
заплатил им.
   ‡начит, при окладе в пЯтьдесЯт долларов эта должность обошлась  ‘ноупсу
в двести сорок два доллара ж тридцать три  цента  его  собственных,  можно
сказать, кровных денежек.  ’ак  что  если  бы  он  даже  скопил  все  свое
жалованье до единого цента, за вычетом тех двухсот с  чем-то  долларов,  и
если бы, предположим, он сумел за это времЯ украсть медных частей  еще  на
две сотни, то все равно на это недолго можно было бы  содержать  семью.  €
все же вот уже два года, как он сидел на своей галерее и смотрел (как  нам
казалось) на водонапорный бак. Ќу, Я и спросил про это у ђэтлифа.
   - Ђ он хозЯйство разводит, - сказал ђэтлиф.
   - ђазводит? - сказал (ну, ладно, крикнул) Я. - —то он может  разводить?
Ћн же от зари до зари сидит на галерее, смотрит на этот бак.
   - Ћн ‘ноупсов разводит, -  объЯснил  ђэтлиф.  ђазводит  ‘ноупсов:  весь
ихний род, целиком, весь, скопом, подымаетсЯ со  ступеньки  на  ступеньку,
вслед за ним, только вот тот  из  них,  которому  досталсЯ  по  наследству
ресторан, вовсе и не ‘ноупс. Ќесомненно и неоспоримо, он не  ‘ноупс;  даже
оспаривать это  недопустимо,  оскорбительно  и  никак,  ни  в  какой  мере
непростительно, ибо его матушка, как и ее фантастическаЯ  родственница  по
мужу, в следующем поколении, вероЯтно, и даже навернЯка, должна  была,  по
выражению старинного буколического поэта,  "распоЯша  чресла  свои"  перед
тем, как выйти замуж за того ‘ноупса, который считалсЯ законным отцом ќка.
   ќто его так звали - ќк. ’от самый, с  переломанной  шеей,  он  таким  и
пришел в наш город, когда заступил на место ”лема, - в  стальном  ошейнике
на кожаных ремнЯх. Ќичего похожего на ‘ноупсов.  ђэтлиф  рассказывал,  что
случилось это с ним на лесопилке. (Џонимаете,  даже  его  родичи,  и  ”лем
тоже, знали, что он не ‘ноупс: и его загнали на лесопилку, где и хозЯин-то
должен быть финансовым гением, чтобы избежать банкротства,  а  жулику  там
вообще делать было  нечего,  потому  что  воровать  можно  только  лес,  а
стибрить вагон тесу это все равно, что стибрить стальной сейф  или  вот...
ну, да, этот самый водонапорный бак.)
   ‚от ”лем и послал ќка на лесопилку дЯдюшки Ѓилла  “орнера  (иначе,  как
мне кажетсЯ, оставалось только усыпить или пристрелить его,  как  больного
пса или негодного мула), и ђэтлиф рассказывал так: однажды ќк сказал,  что
за доллар на брата он и один из рабочих-негров (из тех, что поздоровее  и,
конечно, поглупей) подымут громадный кипарисовый ствол и положат  его  под
пилу. ’ак они и порешили (Я ведь уже говорил, что один из них  был  не  из
‘ноупсов, а другой не из умников) и уже поднЯли  было  ствол,  когда  негр
поскользнулсЯ, что ли, словом, упал, и тут бы ќку только взЯть и выпустить
свой конец и отскочить из-под бревна. Ќо он-то был не таков: уж не  говорЯ
о ‘ноупсах, но и вообще где нашелсЯ  бы  такой  черт,  который  уперсЯ  бы
плечом и держал свой конец, принЯл на себЯ удар: негр грохнул  свой  конец
оземь, а ќк все держал бревно, пока кто-то не догадалсЯ вытащить негра.
   Ќо и тут  у  него  не  хватило  обыкновенной  смекалки,  уж  не  говорю
сноупсовской: ему надо бы отскочить, сообразить, что даже „жоди “орнер  не
заплатит ему ни черта за спасение своего, уорнеровского негра: а он стоит,
держит на себе все это треклЯтое бревно, у самого изо рта уже кровь пошла,
хорошо, что кто-то сообразил  подпереть  бревно  поленом  и  вытащить  его
оттуда, и он сидел, весь скорчившись, под деревом, плюЯ кровью  и  жалуЯсь
на головную боль. ("’олько не говорите мне, что ему заплатили тот  доллар,
- сказал, ну, ладно, крикнул Я ђэтлифу, - только не говорите!")
   Ќикакой он не ‘ноупс, этот ќк: жил он теперь с женой и сыном в палатке,
за рестораном, ходил в засаленном фартуке и в своем ошейнике  из  стали  с
кожей (стоЯ за прилавком, он жарил  на  закопченной  керосинке  Яичницу  и
мЯсо, хотЯ из-за жесткого ошейника не мог видеть, как оно  прожарилось,  и
жарил просто по слуху, как играет слепой пианист), правда, и тут ему  тоже
было не место, еще меньше, чем на лесопилке, потому что там он мог  только
переломать себе кости, а тут он  угрожал  сломать  давнюю  традицию  всего
семейства - упорное и непреклонное хищничество, и все из-за немыслимого  и
наивного предположениЯ, что люди бывают честными и смелыми, и причина тому
простаЯ: если будет иначе, все будут жить в страхе и смЯтении; именно  так
он вдруг и сказал, и не потихоньку, а вслух, громко, при чужих людЯх, даже
не родственниках ‘ноупсам: "‚едь в котлеты  как  будто  полагаетсЯ  класть
мЯсо, верно? Ќе знаю, что мы сюда пихаем, но уж никак не мЯсо!"
   Ќу, и разумеетсЯ,  они  -  а  когда  Я  говорю  "они",  Я  подразумеваю
‘ноупсов, а когда  в  „жефферсоне  говоришь  "‘ноупсы",  это  значит  ”лем
‘ноупс, - они  его  выгнали.  €наче  было  нельзЯ,  здесь  он  был  просто
неприемлем. Ќо, конечно, тут же встал вопрос: а  где,  в  „жефферсоне,  то
есть не в джефферсонском  хозЯйстве,  а  в  сноупсовском  (да,  да,  когда
говоришь в „жефферсоне "‘ноупс", это  значит  ”лем  ‘ноупс)  хозЯйстве  он
будет приемлем, где ‘ноупсам от него не будет вреда? ђэтлиф и это знал. ’о
есть все в „жефферсоне знали, потому что через двадцать четыре часа  всему
„жефферсону стала известна  эта  фраза  насчет  котлет,  и,  конечно,  все
понимали, что с ќком ‘ноупсом что-то надо сделать, и сделать поскорее,  и,
конечно (он был лицо заинтересованное), как только сам ”лем узнал,  так  и
другие тоже узнали, что и как. ’о есть мне об этом сказал ђэтлиф.  ‚ернее,
кто как не ђэтлиф должен был мне все  рассказать:  ђэтлиф,  с  этой  своей
непроницаемой физиономией, с этими своими лукавыми, ласковыми, невинными и
умными глазами, чересчур невинными, чересчур умными:
   - ‘лужит ночным сторожем при нефтехранилище ђенфро, около вокзала.  …му
там не придетсЯ шею напрЯгать, там не надо наклонЯтьсЯ к плите,  смотреть,
отчего это гарью запахло. „а и задирать голову не надо, глЯдеть - стоит ли
бак на месте или нет, только и дела, что подойти да пощупать  -  цело  дно
или прохудилось. Ђ то и просто посиживай себе на стуле у дверей и  посылай
своего мальчишку посмотреть. ќтого,  что  похож  на  жеребенка,  -  сказал
ђэтлиф.
   - Љого, кого? - сказал, нет, крикнул Я.
   -  †еребенка,  -  сказал   ђэтлиф.   -   џ   про   сынишку   ќка.   Џро
“оллстрита-Џанику. џ там тоже был, в  день,  когда  тот  малый  из  ’ехаса
продавал с торгов диких сноупсовских лошаденок. ’емень непроглЯднаЯ, а  мы
только что поужинали у миссис ‹иттлджон, Я уже совсем собралсЯ лечь,  стал
раздеватьсЯ у себЯ в комнате, а тут ѓенри Ђрмстид и ќк с мальчишкой  пошли
в загон - вылавливать своих лошадей; у ќка их было две: одну  ему  подарил
этот самый техасец, длЯ начала аукциона, а вторую ќк стал  приторговывать,
он считал, что так надо, раз перваЯ ему даром  досталась,  ну,  он  и  эту
купил. Ђ когда ѓенри Ђрмстид позабыл закрыть ворота и весь табун чуть  его
не затоптал и вылетел вон, тут ќку, наверно в первый раз в жизни, пришлось
сразу решать трудную задачу - за какой же лошадью ему гнатьсЯ: за той  ли,
что ему подарил техасец, то есть  за  чистой  прибылью,  если  ее  удастсЯ
поймать, либо за той, на которую он уже истратил не то пЯть, не  то  шесть
долларов кровных денежек; то есть решить, что дороже стоит - сто процентов
даровой лошади или же сто процентов шестидолларовой? ‚ернее, не  лучше  ли
рискнуть той лошадью, котораЯ, ежели ее даже  поймаешь,  уже  стоила  тебе
шесть долларов, а поймать ту, котораЯ будет тебе чистой прибылью?
   Ђ может, он решил, чтобы они с мальчишкой разделились  и  погнались  за
обеими лошадьми, пока он будет высчитывать. ‘ловом, только Я снЯл брюки  и
в одной рубахе выглЯнул в окно - узнать,  что  там  стрЯслось,  как  вдруг
слышу какой-то шум, оборачиваюсь - а в дверЯх - лошадь, стоит  смотрит  на
менЯ, а за ней в коридоре этот мальчишка, сын ќка,  с  веревкой  в  руках.
Ќаверно, мы все тут сразу бросились; Я - из окошка в одной рубахе,  лошадь
- опрометью, назад, по коридору, глЯжу - на  мне  брюк  нет,  лечу  вокруг
дома, к дверЯм, а тут  -  миссис  ‹иттлджон,  идет  по  веранде  навстречу
лошади,  в  одной  руке  охапка  бельЯ,   в   другой   стиральнаЯ   доска;
рассказывали, будто она только и сказала: "Љыш отсюда, сукина дочь!" -  да
как треснет лошадь по морде доской, доска пополам, она ее  как  швырнет  в
лошадь, а та галопом назад, по  коридору,  Я  только  успел  поднЯтьсЯ  на
ступеньки, а лошадь прыг через этого мальчишку с веревкой, волоска на  нем
не задела,  и  вон,  на  террасу,  увидала  менЯ,  даже  не  остановилась:
повернула и по галерее, скок через перила и в загон, чисто цирковой  конь,
- луна прЯмо на нее светит, а она взмыла Ястребом, в два прыжка перелетела
загон и вон из ворот - их  никто  и  не  догадалсЯ  притворить;  Я  только
услыхал, как она промчалась по деревЯнному мостику, как раз у  поворота  к
Ѓукрайту. Ђ  тут  и  мальчик  вышел  из  дому,  веревку  за  собой  тЯнет.
"‡драсьте, мистер ђэтлиф, говорит. Ђ куда она побежала?" Ќо в общем-то  вы
не правы.
   †еребенок, щенок, котенок, обезьЯныш, - словом, кто угодно,  только  не
сноупсенок. Ќо надо подумать, только подумать  -  подумаешь  и  задрожишь:
пройдет еще одно поколение после ќка ‘ноупса с его  наивностью;  еще  одно
поколение - и наивнаЯ и нелепаЯ вера в то, что  честь  и  смелость  вполне
естественны, успеет  охладеть  и  потускнеть,  так  что  останутсЯ  только
отвлеченные понЯтиЯ  честности  и  смелости,  и  тогда  добавьте  к  этому
холодное хищничество, унаследованное этим  поколением,  ставшее  длЯ  него
непроизвольным,  как  дыхание,  и  вас  дрожь  охватит  при  этой   мысли:
отвлеченные понЯтиЯ - смелость и честь в  соединении  с  хищничеством  или
хищничество, возведенное в  энную  степень  самими  понЯтиЯми  смелости  и
чести: тут уж вырастет не жеребенок, а тигренок  или  львенок,  —ингисхан,
или ’амерлан,  или  же  Ђттила  среди  беззащитных  жителей  незащищенного
„жефферсона. Ђ ђэтлиф смотрел на менЯ.  ’о  есть  он  все  времЯ  на  менЯ
смотрел. Ќо, понимаете, Я вдруг в испуге подумал, а не забыл ли Я про него
на миг?
   - —то? - переспросил Я. - —то вы сказали?
   - ‘казал, что вы не правы. Ќасчет того, как ќк  получил  место  ночного
сторожа при нефтеналивном баке. Ќа этот раз Њанфред де ‘пейн  тут  ни  при
чем. ќто все масоны.
   - —то? - сказал, нет, крикнул Я.
   - ‚от  именно.  ќк  был  самым  что  ни  на  есть  главным  масоном  на
”ранцузовой Ѓалке среди масонов дЯдюшки Ѓилла “орнера. ќто дЯдЯ Ѓилл велел
джефферсонским масонам найти длЯ ќка хорошую, легкую инвалидную работу.
   - ќто так опасно? - сказал Я. - Ќеужто так  опасно?  Ќеужели  тот,  что
идет вслед за ќком, настолько гадок, страшен и опасен,  что  самому  Ѓиллу
“орнеру, хотЯ он живет за  двадцать  две  мили  от  „жефферсона,  пришлось
распространить свое влиЯние, чтобы спасти от него ”ранцузову  Ѓалку?  ‚едь
вслед за ќком за ресторанную стойку встал Ђ.Ћ., кузнец, он же учитель,  он
же двоеженец, или продолжатель рода путем двоеженства, - тощий низкорослый
и болтливый тип  с  лицом  хорька,  неумолчно  извергавший  поток  избитых
поговорок и присловий, совершенно бессвЯзных и  ни  к  чему  отношениЯ  не
имеющих; сам он даже вместе с кузнечным молотом не  потЯнул  бы  на  весах
столько, сколько весила наковальнЯ, отнЯтаЯ и присвоеннаЯ им; он (это  все
ђэтлиф, ђэтлиф всегда и везде) прибыл, без умолку  болтаЯ,  на  ”ранцузову
Ѓалку, вернее, ЯвилсЯ, так и не закрываЯ  рта,  однажды  утром  в  кузницу
“орнера, которой в течение пЯтидесЯти  лет  заправлЯл  старик  ’рамбл,  за
кузнеца и за подручного.
   Ќо кузнец он был никакой, этот Ђ.Ћ. Ћн просто  занимал  место.  ђаботал
другой, наш ќк, его двоюродный брат (или кем он там  ему  приходилсЯ  -  а
может быть, достаточно обоим носить  фамилию  ‘ноупс,  пока  не  окажешьсЯ
недостойным этого, как оказалсЯ ќк, - чтобы как  два  масона  быть  навеки
клЯтвенно свЯзанными в борьбе с жизнью, если не  станешь  вероотступником,
как ќк), - он и делал всю работу, этот ќк. „о того днЯ, того  утра,  когда
"служка", ќк, еще не ЯвилсЯ, а  верховному  пастырю,  очевидно,  пришло  в
голову, что это его право, его власть - самому служить обедню и никто  ему
помешать не может: то самое утро, когда „жек •ьюстон привел своего мощного
жеребца и ‘ноупс сразу вогнал ему гвоздь под копыто,  после  чего  •ьюстон
схватил ‘ноупса и швырнул его в чан с водой вместе с его молотом, и как-то
ухитрилсЯ сдержать взбешенного конЯ, и отодрать подкову вместе с  гвоздем,
а потом вывести конЯ на улицу, привЯзать  его  и,  вернувшись  в  кузницу,
снова швырнуть ‘ноупса в чан.
   € учитель он был никакой. Џричем он не просто узурпировал это  место  у
какого-нибудь чужака, он буквально украл это звание у своего родственника.
Џравда, на ”ранцузовой Ѓалке об этом еще не знали. ‡нали  только,  что  не
успел он вылезти из этой кузницы  (или  обсохнуть  после  чана,  куда  его
зашвырнул •ьюстон), как уже  устроилсЯ  учителем  ("профессором",  как  их
звали на ”ранцузовой Ѓалке, конечно, если этот профессор ходил в брюках) в
однокомнатной  школе,  котораЯ  тоже  была  неотъемлемой   принадлежностью
уорнеровского королевства - неотъемлемой не потому,  что  сам  “орнер  или
кто-либо другой на ”ранцузовой  Ѓалке  считал,  что  воспитание  юношества
восполнЯет пробел в общественной жизни или вообще  необходимо,  но  просто
потому, что в его владениЯх длЯ полноты картины необходима была школа, как
в товарном поезде необходим тендер.
   €  вот  Ђ.Ћ.‘ноупс  стал  учителем;  вскоре  он  женилсЯ  на  девице  с
”ранцузовой Ѓалки, и не прошло и года,  как  он  стал  возить  по  деревне
самодельную колЯсочку, а его жена снова ходила в  положении;  сразу  можно
было сказать, что человек не то что прочно  осел,  но  был,  так  сказать,
обречен на оседлое существование, как вдруг, на  третьем  году  его  житьЯ
там, пухлаЯ, белесаЯ, хотЯ еще совсем не стараЯ женщина, вместе с  пухлым,
белесым мальчишкой лет пЯти, подъехала в тележке к лавке “орнера.
   - ќто была его жена, - сказал ђэтлиф.
   - †ена? - сказал, нет, крикнул Я. - Ђ Я думал...
   - ‚се мы думали,  -  сказал  ђэтлиф.  -  “  него,  в  этой  самодельной
колЯсочке и так уже сидело двое, на сей раз близнецы, окрестили их  Ѓильбо
и ‚ардаман да еще тот первенец - Љларенс. „а, брат, уже три парнЯ,  а  тут
еще другаЯ жена, того и глЯди, ЯвитсЯ еще с одним отпрыском, а сам-то отец
- маленький, сухой, чуть побольше краба, и втораЯ жена, - нет, Я  про  ту,
что он завел на ”ранцузовой Ѓалке, до того как та, перваЯ,  приехала,  про
ту, что приходилась племЯнницей сестре миссис ’алл, - тоже  не  бог  весчь
какаЯ великанша, а он от нее уже имел двух  совершенно  таких  же  пухлых,
белесых ребЯтишек, вроде того, что подъехал со своей мамашей в тележке,  а
эта мамаша обратилась к тем, кто сидел на галерее,  и  говорит:  "‘лышитсЯ
мне, будто Ђ.Ћ. там, в лавке. (Ћн там и был. Њы слыхали его голос.) Ѓудьте
добры, говорит, скажите ему, что жена приехала".
   € все. „остаточно, правда? Љогда он - Ђ.Ћ. - три года назад приехал  на
”ранцузиву Ѓалку, у него был большой ковровый саквоЯж, а за три  года  он,
наверно, подкопил еще кое-что. Ќе считаЯ, конечно, трех  новых  ребЯтишек.
Ќо он и не пошел за вещами. ‘разу выскочил через  заднюю  дверь  лавки.  Ђ
”лем уже давным-давно  подсудобил  старику  ’рамблу  “орнерову  кузню,  но
теперь  им  учитель  понадобилсЯ  другой,  во  всЯком  случае  должен  был
понадобитьсЯ, как только Ђ.Ћ. скроетсЯ из виду за первым же углом  и  даст
ходу. ‚идно, так он и сделал, но никто не заметил, как пыль заклубилась по
дороге. ѓоворЯт, он  даже  трепатьсЯ  перестал,  хотЯ  Я  этому  не  верю.
‚прочем, когда-то надо остановитьсЯ, верно?
   Ќадо-то надо. Ќо Ђ.Ћ. так и не остановилсЯ. ’о есть  он  уже  опЯть  не
закрывал рта, когда, в свою очередь, поЯвилсЯ  за  ресторанной  стойкой  в
засаленном фартуке, стал принимать заказы и  жарил  все  не  так,  вернее,
жарил не то, что надо, и не оттого, что работал слишком быстро, а  оттого,
что не умолкал ни на миг, и его никто не успевал поправить или остановить,
нет, он без умолку извергал непрерывный поток  путаных  и  перековерканных
поговорок и присказок, без всЯкого смысла, без всЯкой цели.
   € тут же его жена, Я говорю про  жену  номер  первый,  если  можно  так
сказать, про основную жену, котораЯ стоЯла  номером  первым  в  программе,
хотЯ и оказалась номером вторым в порЯдке выхода  на  сцену.  ’а,  другаЯ,
номер второй в программе, хотЯ и номер первый в порЯдке выхода  на  сцену,
племЯнница сестры жены ’алла, породившаЯ вторую  порцию  белесых,  как  их
называл ђэтлиф, ребЯтишек, - Љларенса и близнецов ‚ардамана и  Ѓильбо,  та
осталась на ”ранцузовой Ѓалке. Ќет, речь идет о первой, котораЯ  поЯвилась
на ”ранцузовой Ѓалке, восседаЯ в тележке, и уехала оттуда, сидЯ в  той  же
тележке, и поЯвилась в „жефферсоне пЯть  лет  спустЯ,  в  том  же  сидЯчем
положении, словно из тележки, в которой ђэтлиф увидел ее за  двадцать  две
мили отсюда  пЯть  лет  назад,  ее,  неизвестно  как,  перенесло  прЯмо  в
кресло-качалку на галерее меблирашек, где она сидела  у  всех  на  глазах,
согнув колени под прЯмым углом, словно суставы у нее в  бедрах  совсем  не
двигались, - и в этой женщине была какаЯ-то совершенно особеннаЯ  тЯжесть,
инертность, как в свинце или уране, так что  перенести  ее  из  тележки  в
качалку могла, очевидно, только сверхчеловеческаЯ сила, тут и десЯти  Ђ.Ћ.
было недостаточно.
   Ђ ‘ноупс продвигал вперед свои эшелоны на удивление быстро.  ќтот  Ђ.Ћ.
со своей рыхлой белесой супругой и пухлым белесым мальчишкой -  звали  его
Њонтгомери “орд - даже не задержались в палатке при ресторане, где все еще
жил ќк с женой и двумЯ сыновьЯми ("Ђ что тут такого? - сказал ђэтлиф. - Ќе
только котлеты жарить, а еще много кой-чего можно делать, не глЯдЯ".)  Ћни
- семейство Ђ.Ћ. - обошли эту палатку, и его жена уже расселась в  качалке
на  галерее  меблированных  комнат  -  большого,   небрежно   выкрашенного
четырехугольного дома,  где  останавливались  заезжие  погонщики  скота  и
барышники, промышлЯвшие мулами и  лошадьми,  и  где  держали  под  замком,
кормили и поили присЯжных и особо  важных  свидетелей  во  времЯ  судебной
сессии, и там она сидела, раскачиваЯсь в качалке, и ничего не делала, - не
читала, даже не смотрела, кто выходит и входит в двери,  кто  проходит  по
улице: просто качалась - и так все пЯть лет, до того, да и после того, как
дом из меблированных комнат стал настоЯщим  крольчатником,  с  прибитой  к
одному из столбов галереи сосновой доской, на которой  громадными  буквами
от руки стоЯло:

   ѓЂ‘’€Ќ…–Ђ ‘ЌЋ“Џ‘Ђ

   ’огда ќк, который из-за  своей  честности,  или  наивности,  или  всего
вместе, вылетел  из  ресторана  и  попал  на  место  ночного  сторожа  при
нефтехранилище, перевез свою жену и обоих сыновей  (“оллстрита-Џанику,  о,
да, Я тоже, как и ђэтлиф, ни за что не мог поверить, что есть такое имЯ, -
и младшего, Ђдмирала „ьюи, - тут уж мы поверили) из палатки за рестораном.
Ќо ресторан не стали продавать целиком, с потрохами, чохом, как говоритсЯ,
нет, потроха из него вытащили  сразу,  даже  незаметно  длЯ  клиентов,  не
прекратив торговлю ни на сутки, и  перенесли  в  новую  харчевню,  которой
заправлЯла теперь миссис ќк; перенесли мимо сидЯщей в качалке  на  галерее
фигуры, котораЯ  постепенно  докачалась  до  того,  что  стала  не  только
присловьем, но и указателем, как на вывесках старинных английских  пивных,
так  что  сельских  жителей,  приезжавших  в  город  и  спрашивавших,  где
гостиница ‘ноупса, просто посылали в ту сторону: как дойдут до  женщины  в
качалке - там и гостиница.
   €  тут  поЯвилсЯ  тот,  чей  титул,  если  не  профессию,   узурпировал
Ђ.Ћ.‘ноупс. ќто был настоЯщий ‘ноупс - учитель. Ќет: он был  только  похож
на учителЯ. €ли нет: похож он был на „жона Ѓрауна, с одним неискоренимым и
нескрываемым недостатком: это был высокий, сухопарый человек, в засаленном
сюртуке, галстуке шнурком и  широкополой  шлЯпе  политикана,  с  холодными
Яростными глазами и  длинным  подбородком  говоруна,  но  у  него  был  не
словесный понос, как у его своЯка (или кем там ему  приходилсЯ  Ђ.Ћ.;  все
они как будто не находились в определенном  родстве  друг  с  другом,  они
просто все были ‘ноупсы, как колонии крыс или термитов - это просто  крысы
и термиты), а какой-то безошибочный инстинкт  выискивать  самые  подлые  и
низкие способы доказательств в споре и раскусывать людей,  с  которыми  он
сталкивалсЯ: инстинкт демагога - использовать  каждого  себе  на  потребу,
причем все это обволакивал тонкий слой культуры и религии; самые имена его
сыновей  -  Ѓайрон  и  ‚ергилий  -  были  не   просто   примером,   но   и
предостережением.
   “чителем он тоже не был. ’о есть, в противовес  своему  своЯку,  пробыл
так недолго, что это уже не шло в счет. Ђ может быть, он  побыл  у  нас  с
начала лета и до осени, просто между одним местом работы и другим. Ђ может
быть, он вместо отдыха решил отдохнуть на той же работе. Ђ может быть,  он
поЯвлЯлсЯ в харчевне и на площади лишь в короткие промежутки между  своими
истинными  буколическими  развлечениЯми,  длЯ  которых  ареной  и   местом
действиЯ служили заброшенные деревенские церквушки, берега ручьев и речек,
где в жаркие летние дни шли молитвенные собраниЯ и крестины:  у  него  был
неплохой баритон и, пожалуй, последнЯЯ в северном Њиссисипи дудочка вместо
камертона; он сам задавал тон и  подсказывал  слова,  пока  однажды  толпа
возмущенных отцов семейства не поймала его с четырнадцатилетней  девчонкой
в сарае и, вывалЯв в дегте и перьЯх, не выгнала из  округи.  ѓоворЯт,  что
его собирались  кастрировать,  но  какой-то  робкий  консерватор  уговорил
остальных только пригрозить ему этим, если он вернетсЯ.
   ‚ общем, после него остались два сына - Ѓайрон и ‚ергилий Ќо  и  Ѓайрон
недолго пробыл у нас - он уехал в  Њемфис,  где  поступил  в  коммерческое
училище. “читьсЯ на бухгалтера. Њы никак не хотели поверить, что  тут  был
замешан сам полковник ‘арторис: сам, лично, полковник ‘арторис, сидевший в
задней комнате банка, где был его  кабинет,  -  и  наше  неверие  вызвало,
вынудило расспросы, пока мы не вспомнили то, о чем старшие из нас,  в  том
числе и мой отец, никогда не забывали: что первый из ‘ноупсов, ќб  ‘ноупс,
был тот самый патриот-ремонтер или просто конокрад (в зависимости от того,
какаЯ  сторона  об  этом  сообщала),  которого  повесили  (и  повесил   не
федеральный начальник военной  полиции,  а  конфедеративный,  как  гласило
предание), и что он тогда служил в кавалерийском отрЯде старого полковника
‘арториса,  настоЯщего  полковника,  отца  нашего  теперешнего  банкира  и
почетного полковника, который еще не был произведен в офицеры  и  числилсЯ
адъютантом при штабе отца в то смутное сумеречное времЯ  1864-1865  годов,
когда многие, а не только люди по фамилии ‘ноупс, должны были  не  то  что
старатьсЯ с честью сохранить жизнь, но просто выбирать  между  бесполезной
честью и почти столь же бесполезной жизнью.
   ‘ловом, сверчок сел на свой шесток. Ћ  да,  мы  все  так  острили,  все
умники: мы ни за что не упустили бы такую возможность. „ело было не в том,
верили  мы  или  не  верили,  что  оно  так,  но  нам  хотелось  сохранить
незапЯтнанной памЯть старого полковника и самим сказать то, над  чем,  как
нам  казалось,  посмеиваетсЯ  между  собой  всЯ  сноупсовскаЯ   клика.   €
действительно, никакой начальник полиции не мог бы переделать того первого
ќба ‘ноупса, но сами ‘ноупсы сделали из  его  скелета  жупел,  чтобы,  как
говоритсЯ, "повесить  собаку"  на  шею  какого-нибудь  из  потомков  ќбова
командира, как только в его роду поЯвитсЯ шеЯ, подходЯщаЯ  длЯ  собаки;  в
данном случае ее повесили на шею банку,  который  учредил  наш  теперешний
полковник ‘арторис пЯть лет тому назад.
   € не то чтобы мы взаправду так  думали.  џ  хочу  сказать,  что  нашего
полковника ‘арториса вовсе не надо было пугать тем скелетом. ‚едь мы  все,
в  нашем  краю,  даже  пЯтьдесЯт   лет   спустЯ,   идеализировали   героев
проигранного сражениЯ, тех,  что  доблестно,  неотвратимо,  невосстановимо
потерпели поражение, и они действительно стали длЯ нас героЯми, - ведь это
наших отцов и дедов, дЯдей и отцов дЯдей полковник ‘арторис собрал в отрЯд
тут, в соседних округах. Ђ кто же  имел  больше  права  идеализировать  их
всех, как не наш полковник ‘арторис, сын того самого полковника ‘арториса,
который собрал и обучил этот отрЯд и многим  из  них  спасал,  когда  мог,
жизнь в  бою,  а  в  промежутках  между  боЯми  вытаскивал  их  из  пучины
собственных, будничных человеческих страстей и пороков.  €  Ѓайрон  ‘ноупс
был не первым потомком старых служак из тех рот, батальонов и полков, и не
первым он почувствовал на себе доброту нашего полковника ‘арториса.
   Ќо поговорка про сверчка, севшего на свой  шесток,  как-то  больше  тут
подходит. € это была не острота, а скорее  немедленный,  единодушный,  да,
непоколебимо презрительный отпор  всему  тому,  что  воплощалось  в  слове
"‘ноупс" и длЯ нас, и длЯ  всЯкого  человека,  длЯ  которого  одно  только
упоминание этой фамилии в свЯзи с чем угодно могло загрЯзнить  и  отравить
все.
   ‚о всЯком случае, он (сверчок,  севший  на  свой  шесток)  поЯвилсЯ  ко
времени, во всеоружии диплома коммерческого училища; мы могли  видеть  его
сквозь, через решетку, защищавшую наши деньги и всю сложную отчетность при
них, чьим хранителем был полковник ‘арторис, и он  (этот  ‘ноупс,  Ѓайрон)
сидел, согнувшись над бухгалтерскими книгами, в такой позе, как  будто  он
не то чтобы благоговел, пресмыкалсЯ и даже  не  то  чтобы  унижалсЯ  перед
блеском, перед слепым сверканием слепых монет, но скорее с  уважением,  не
терЯЯ достоинства, настойчиво, с почтительным и непоколебимым любопытством
вникал в механику денежного учета; он не то чтобы вполз в нестерпимо Яркий
ореол, окружавший эту тайну, нет, он скорее пыталсЯ, не привлекаЯ  к  себе
вниманиЯ, приподнЯть подол ее одежды.