нно, -  сказал  начальник.  -  ‚  Њиссисипи  у  каждого  человека
обЯзательно есть родичи. „аже трудно найти человека без родных.
   -  Ќет,  у  него  тоже,  наверно,  есть  какаЯ-нибудь  дальнЯЯ   роднЯ,
свойственники, - сказал ‘тивенс. - Љак будто  семьЯ  у  них  действительно
большаЯ, разбросаннаЯ, знаете, целый деревенский клан.
   - € что же, значит, кто-то из этой большой разбросанной семьи,  из  его
родственников, так не хочет, чтоб он  возвращалсЯ,  что  даже  не  пожалел
двести пЯтьдесЯт долларов?
   - ‚едь он сумасшедший, - сказал ‘тивенс.  -  Ќеужели  за  эти  тридцать
восемь лет тут, у вас, никому это не  пришло  в  голову,  неужели  вам  не
сказали, даже если вы сами не заметили?
   - „а мы тут все сумасшедшие, - сказал начальник,  -  даже  заключенные.
Њожет, тут климат такой. џ бы на  вашем  месте  не  беспокоилсЯ.  ‚се  они
кому-нибудь вначале угрожают страшными угрозами, то судье,  то  прокурору,
то какому-нибудь свидетелю, который выступил на суде и рассказал такое,  о
чем всЯкий порЯдочный человек промолчал бы, страшно угрожают. џ  подметил,
что никто на свете не грозитсЯ так громко  и  так  страшно,  как  человек,
прикованный наручниками к полисмену. Ќо тут иногда даже год просидеть -  и
то помогает. Ђ он просидел тридцать восемь. ‡начит, его не выпускать, пока
он не согласитсЯ взЯть деньги? Ђ почем вы знаете, вдруг он деньги возьмет,
а сам вас обманет?
   - ‚се-таки Я людей немного знаю, - сказал ‘тивенс. - Ќапример, Я  знаю,
что какой-нибудь преступник будет работать в десЯть раз лучше и пойдет  на
жертвы, в десЯть раз большие, лишь бы  ему  приписали  хоть  какую-нибудь,
хоть самую скромную хорошую черту, тогда как честный  человек  никогда  не
станет так старатьсЯ, чтобы избавитьсЯ  от  какого-нибудь  своего  порока,
если только ему это доставлЯет удовольствие.  Ђ  этот  тип  чуть  не  убил
своего адвоката прЯмо там же, в тюрьме, когда  тот  добивалсЯ,  чтобы  его
признали сумасшедшим. Ћн поймет, что единственнаЯ разумнаЯ вещь, какую  он
может сделать, это принЯть  деньги  и  амнистию,  так  как  отказатьсЯ  от
амнистии из-за денег значило бы, что за эти  два  года  он  не  только  не
получит две тысЯчи долларов, но и вообще может умереть. €ли, что еще хуже,
он может остатьсЯ в живых и выйти на свободу нищим, а ”ле... - Ћн осексЯ.
   - Љак? - сказал начальник. - Ђ кто это "”ле", которого через  два  года
может уже не быть в живых? ‡начит, двести пЯтьдесЯт долларов от него?  Ќу,
ладно, - сказал он, - Я с вами согласен. …сли он примет деньги, все  будет
шито-крыто, как они говорЯт. ‚ам это и нужно?
   - ‚от именно, - сказал ‘тивенс. - Ђ если выйдет какаЯ-нибудь загвоздка,
позвоните мне в „жефферсон, за мой счет.
   - џ вам и так позвоню, - сказал начальник. -  “ж  очень  вы  стараетесь
притворитьсЯ, что все это не слишком серьезно.
   - Ќет, - сказал ‘тивенс, -  вот  только  если  он  вдруг  откажетсЯ  от
денег...
   - ‚ы хотите сказать, от амнистии?
   - Ђ какаЯ разница? - сказал ‘тивенс.
   € когда уже к вечеру двадцать шестого числа он  подошел  к  телефону  и
центральнаЯ  сказала:  "Џарчмен,  Њиссисипи,   вызывает   мистера   ѓэвина
‘тивенса. ѓоворите, Џарчмен", - и неЯсный голос сказал:
   - Ђлло, ћрист, это вы? - он сразу подумал: "‡начит,  Я  все-таки  трус.
…сли это случитсЯ через два года, на мне, по крайней мере, пЯтна не будет.
’еперь Я ей могу сказать, потому что есть доказательства", а в  трубку  он
проговорил:
   - ‡начит, он от денег отказалсЯ?
   - Ђ, вы уже знаете, - сказал голос ђэтлифа.
   - —то за... - сказал ‘тивенс почти в ту же секунду: - Ђлло!
   - „а, это Я, ‚.Љ., - сказал ђэтлиф. - џ - в Џарчмене. ‡начит,  вам  уже
звонили.
   - Ћ чем звонили? - сказал ‘тивенс. -  ‡начит,  он  еще  там?  ЋтказалсЯ
выйти?
   - Ќет, вышел.  Ћн  вышел  утром,  часов  в  восемь.  “ехал  с  попутным
грузовиком на север.
   - „а вы же сказали, что он не взЯл денег.
   - џ вам об этом все времЯ и говорю. Њинут пЯтнадцать назад мы выЯснили,
где деньги. Ћни тут. Ћн...
   - ‘тойте, вы говорите, в восемь утра,  -  сказал  ‘тивенс.  -  ‚  каком
направлении?
   - Ћдин негр его видел,  он  стоЯл  на  шоссе,  а  потом  его  подхватил
грузовик, который вез скот в ’этвейлер. €з ’этвейлера он  мог  поехать  до
Љларксдейла, а оттуда - в Њемфис. €ли прЯмо от ’этвейлера до ЃейтсвилЯ,  а
потом - в Њемфис. Ќо, конечно, если  кому  нужно  из  Џарчмена  попасть  в
„жефферсон, так можно ехать через  Ѓейтсвиль,  а  то  и  проехатьсЯ  через
—икаго или Ќовый Ћрлеан, если кому вздумаетсЯ. Ђ так  он,  пожалуй,  скоро
доберетсЯ до „жефферсона. ‘ейчас Я тоже еду, но вам бы лучше...
   - ЏонЯтно, - сказал ‘тивенс.
   - € ”лему тоже, - сказал ђэтлиф.
   - Ћ, черт, Я же сказал - все понЯтно! - сказал ‘тивенс.
   - ’олько ей пока не говорите, - сказал ђэтлиф. -  Ќечего  ей  говорить,
что она только что вроде как убила мужа своей матери...
   Ќо ‘тивенс этого не слышал, он уже бросил трубку, на нем даже шлЯпы  не
было, когда он добежал до площади, до улицы, где в одном конце был банк  и
‘ноупс, а в другом - здание суда и  шериф:  совершенно  неважно,  кого  он
увидит первым, думаЯ:  "‡начит,  Я  и  вправду  трус,  и  это  после  всех
разговоров про судьбу и рок, хотЯ даже ђэтлиф в них не поверил".
   - ‚ы что же думаете, - сказал шериф, - что  человек  просидел  тридцать
восемь лет в Џарчмене, а в ту минуту, как его  освободили,  он  попытаетсЯ
сделать то, за что его опЯть туда упекут, конечно, если  на  этот  раз  не
повесЯт? Ќе глупите! „аже если он такой, как про него говорЯт,  все  равно
за тридцать восемь лет ему вправили мозги.
   - •а, - сказал ‘тивенс невесело, - вы довольно точно все определили. Ќо
вы, наверно, еще без штанов бегали тогда, в тысЯча девЯтьсот восьмом году.
‚ суде вы в тот день не были, его лица не видели  и  не  слышали,  что  он
крикнул. Ђ Я был.
   - Ќу, хорошо, - сказал шериф. - —то же Я, по-вашему, должен сделать?
   - Ђрестовать его. Љак вы это называете? Џерехватить по пути. ’олько  не
давайте ему доехать до нашего округа.
   - Ќа каком основании?
   - ‚аше дело поймать его. Ђ основаниЯ Я вам дам, как только понадобитсЯ.
…сли надо, задержим его за получение денег под ложным предлогом.
   - Ќо ведь он как будто денег не взЯл.
   - Ќе знаю, что там с  деньгами.  Ќо  Я  что-нибудь  придумаю,  лишь  бы
задержать его хоть на времЯ.
   - „а, - сказал шериф, - наверно, вы и это  можете.  ‡айдем-ка  в  банк,
поговорим с мистером ‘ноупсом, может быть, мы втроем что-нибудь сообразим.
Ђ то пойдем к миссис Љоль. џ считаю, что ей тоже нужно сказать.
   Ќа это ‘тивенс почти слово в слово повторил то, что  сказал  ђэтлиф  по
телефону, когда он уже положил трубку:
   - ‘казать женщине, что сегоднЯ в восемь утра она, можно сказать,  убила
своего отца, так, что ли?
   - Ќу, не надо, не надо, - сказал шериф. - •отите, чтобы Я с вами  пошел
в банк?
   - Ќет, - сказал ‘тивенс. - Џока не стоит.
   - Џо-моему, вы все-таки видите пугало там, где его нет, - сказал шериф.
- „а если он и вернетсЯ, то скорее туда, во ”ранцузову Ѓалку. ‡начит,  как
только мы его заметим тут, в городе, мы его задержим, поговорим с  ним  по
душам - и все!
   - „а, черта с два вы его заметите! - сказал ‘тивенс. -  џ  же  вам  все
времЯ втолковываю, что заметить  его  невозможно.  „жек  •ьюстон  тридцать
восемь лет назад тоже на этом просчиталсЯ: он его не замечал и не  замечал
- пока тот в одно прекрасное утро не вышел из кустов  с  ружьем.  ‚прочем,
сомневаюсь, вышел ли он из кустов, прежде чем выстрелить.
   Ѓыстрым шагом он перешел через площадь, думаЯ: "„а, в  конце  концов  Я
все-таки трус", - но та его сущность, то единственное,  с  чем  он  привык
разговаривать, вернее, к чему привык прислушиватьсЯ, - может быть, это был
его скелет, и он переживет все остальное его существо на несколько лет или
месЯцев и, несомненно, все это времЯ будет читать ему мораль, а  он  будет
вынужден беспомощно молчать, - сразу ответило ему: "Ђ кто говорит, что  ты
трус?" Ђ он на это: "Ќо Я вовсе не трус. џ гуманист".  €  то,  внутреннее:
"’ы даже не оригинален, это слово  обычно  употреблЯют  как  эвфемизм  длЯ
слова "трус".
   Ќаверно, банк уже закрылсЯ. Ќо когда он шел  через  площадь  к  конторе
шерифа, машины с ‹индой за рулем перед банком не было, -  значит,  сегоднЯ
не тот день,  когда  возобновлЯлсЯ  недельный  запас  виски.  ‘тавни  были
закрыты, но,  подергав  боковую  дверь,  он  привлек  внимание  одного  из
служащих, и тот, выглЯнув, узнал его и впустил; он прошел сквозь  щелканье
арифмометров, подытоживавших дневной баланс, они звучали  безучастно,  как
будто пренебрегаЯ теми астрономическими суммами, которые они превращали  в
дробную трескотню, постучал в дверь,  где  полковник  ‘арторис  сорок  лет
назад велел написать от руки слово "ЉЂЃ€Ќ…’", и вошел туда.
   ‘ноупс сидел не за письменным столом, а спиной  к  нему,  перед  пустым
нетопленным камином, задрав ноги и уперев каблуки в те  отметины,  которые
когда-то выцарапали каблуки полковника ‘арториса. Ћн  не  читал  и  вообще
ничего не делал, просто сидел, низко нахлобучив свою черную  плантаторскую
шлЯпу, неприметно и мерно двигал нижней челюстью, словно жуЯ что-то, чего,
как знали все, у него во рту не было;  он  даже  не  спустил  ноги,  когда
‘тивенс подошел к столу (стол был широкий, гладкий, и  на  нем  аккуратно,
даже как-то методически были разложены бумаги) и  сразу,  почти  на  одном
дыхании, сказал:
   - Њинк ушел из Џарчмена сегоднЯ в восемь утра. Ќе знаю, известно ли вам
это, но мы... Я приготовил деньги, и он их должен был получить  у  выхода,
при условии, что принимаЯ эти деньги, он тем самым дает клЯтву  уехать  из
штата  Њиссисипи  и  никогда  не  возвращатьсЯ  в  „жефферсон  и  даже  не
переходить границу штата. „енег он не взЯл; не знаю, как оно вышло, его не
должны были отпускать без этого. …го  подобрал  попутный  грузовик,  и  он
исчез. ѓрузовик шел на север.
   - Ђ сколько там было? - сказал ‘ноупс.
   - —его? - спросил ‘тивенс.
   - „енег, - сказал ‘ноупс.
   - „вести пЯтьдесЯт долларов, - сказал ‘тивенс.
   - Ћчень благодарен, - сказал ‘ноупс.
   - ‘лушайте, черт побери! - сказал ‘тивенс. -  џ  вам  рассказываю,  что
человек сегоднЯ в восемь утра вышел из Џарчмена и поехал сюда убивать вас,
а вы только и нашли, что сказать - "очень благодарен".
   Ќо тот  сидел  неподвижно,  только  челюсти  медленно  жевали;  ‘тивенс
подумал с  какой-то  сдержанной  кипучей  Яростью:  "•оть  бы  он  изредка
сплевывал, что ли".
   - ‡начит, у него только и есть, что  те  десЯть  долларов,  которые  им
выдают при освобождении, - сказал ‘ноупс.
   - „а, - сказал  ‘тивенс,  -  по  крайней  мере,  насколько  нам...  мне
известно. Љак будто так. - "€ли хотЯ бы сделал  вид,  что  сплевывает",  -
подумал он.
   - Ќу, а ежели кто-то имел бы на вас зуб, - сказал ‘ноупс, -  и  было  б
ему сейчас шестьдесЯт три года, а тридцать восемь из  них  он  просидел  в
тюрьме, да и до того он был слабоват и ростом не больше, чем мальчишка лет
двенадцати...
   "€ тогда уже стрелЯл из-за куста, - подумал ‘тивенс. -  „а,  Я  отлично
понимаю, что ты думаешь: он, мол, и тогда был слишком слабый и  хилый,  он
не рискнул бы дратьсЯ ножом или  дубинкой  даже  до  тридцати  восьми  лет
тюрьмы. € не может он поехать во ”ранцузову Ѓалку (единственное  место  на
всем свете, где его, быть может, хоть кто-нибудь настолько  помнит,  чтобы
одолжить ему револьвер), потому что, хотЯ  ни  одна  душа  во  ”ранцузовой
Ѓалке не отвела бы от  тебЯ  дуло  револьвера,  но  одолжить  -  никто  не
одолжит, даже  чтобы  пристрелить  тебЯ.  ‡начит,  ему  либо  надо  купить
револьвер за десЯть долларов, либо украсть. ‡начит, можно не беспокоитьсЯ:
десЯтидолларовый револьвер стрелЯть  не  будет,  а  украсть  ему  не  даст
какой-нибудь полисмен. Ћн быстро  соображал:  џсно.  Ќа  ‘евер.  Џоехал  в
Њемфис. Ѓольше некуда. Ѓольше  нигде  за  десЯть  долларов  револьвера  не
купишь".
   ‡начит, если у Њинка всего только десЯть  долларов,  ему  придетсЯ  всю
дорогу ехать на  попутных  машинах,  сначала  в  Њемфис,  если  успеет  до
закрытиЯ ссудных лавчонок, а оттуда - назад, в  „жефферсон.  Ђ  это  может
случитьсЯ не раньше завтрашнего утра, иначе судьба и рок нагородили бы тут
такое сверхмощное  скопление  невероЯтных  совпадений  и  удач,  что  даже
ђэтлиф, при всем своем оптимизме, в них не поверил бы.
   - „а, - сказал он вслух, - Я тоже так думаю. „о  завтрашнего  вечера  у
вас еще есть времЯ. - Ћн торопливо  соображал:  "Љак  бы  его  убедить  не
говорить ей ничего, но так, чтоб он не догадалсЯ, что он мне обещает, дает
слово и что это Я ему подсказал". € вдруг сам сказал вслух: - Ђ  ‹инде  вы
расскажете?
   - ‡ачем? - сказал ‘ноупс.
   - „а, конечно, -  сказал  ‘тивенс.  €  неожиданно  услышал  собственный
голос: - Ћчень благодарен. - € потом,  уж  совсем  неожиданно  длЯ  самого
себЯ: - џ за это отвечаю, хотЯ Я, в сущности, ничем помешать  не  мог  бы.
’олько что Я говорил с €фом Ѓишопом. —то Я еще могу  длЯ  вас  сделать?  -
"•оть бы он сплюнул", - подумал он.
   - Ќичего, - сказал ‘ноупс.
   - Љак? - сказал ‘тивенс.
   - ’ак, - сказал ‘ноупс. - Ћчень благодарен.
   Ќо теперь он, по крайней мере, знал, с чего начинать.  ’олько  не  знал
как. Џредположим, он позвонит в мемфисскую полицию; что же он  им  скажет,
что можно им сказать: они в сотне миль отсюда, они никогда не слыхали ни о
Њинке, ни о ”леме ‘ноупсе, а „жека •ьюстона уже  сорок  лет,  как  нет  на
свете. …му, ‘тивенсу, с трудом удалось расшевелить даже здешнего шерифа, а
он-то должен был знать эту историю хоть понаслышке,  от  старших.  Љак  же
объЯснить мемфисской полиции, зачем Њинк у  них  в  городе,  хотЯ  он  сам
твердо знал - зачем, как убедить их, что Њинк был или будет в  Њемфисе?  Ђ
если это даже удастсЯ, то как им описать того, кого  надо  изловить:  ведь
сорок лет назад •ьюстон пал жертвой  этого  человека  именно  потому,  что
убийца был настолько незаметным существом, что никто вовремЯ не обратил на
него вниманиЯ, не сообразил, что он такое и что он способен наделать.
   Љроме ђэтлифа. Ћдин ђэтлиф во всем ‰окнапатофском округе узнал бы Њинка
с первого взглЯда. „лЯ человека неученого, не путешествовавшего,  даже,  в
сущности, не очень начитанного, у ђэтлифа был потрЯсающий  дар  запоминать
факты, собирать сведениЯ и заводить знакомства, которые всегда помогали  в
критические минуты жизни города. ‘тивенс призналсЯ себе, почему он  сейчас
ждет, тЯнет времЯ, просто ничего не делает: он ждет, чтобы ђэтлиф в  своем
"пикапе" приехал из Џарчмена и чтобы можно было сразу, без  остановки,  не
дав ему выключить мотор, отправить  его  в  Њемфис,  и  пусть  он  поможет
мемфисской полиции опознать Њинка и тем самым спасти его кузена, родича  -
словом, кем там ему ”лем приходитсЯ, - от  заслуженной  кары,  но  в  душе
‘тивенс знал: прежде всего ему хочетсЯ узнать от  ђэтлифа,  каким  образом
Њинк не только ухитрилсЯ  прошмыгнуть  за  ворота  Џарчмена,  не  выполнив
необходимейшего условиЯ - взЯть деньги, но и сделал это  так  ловко,  что,
если бы не совершенно  случайное,  непредвиденное  присутствие  ђэтлифа  в
такое времЯ и в таком месте, где ему быть совершенно не полагалось,  никто
и не узнал бы, что деньги не взЯты.
   …ще не было трех, когда ђэтлиф позвонил; значит,  раньше  девЯти  он  в
„жефферсон не попадет. € дело не в том, что его "пикап" никак  не  мог  бы
проехать это расстоЯние быстрее: дело было в  том,  что  ни  одна  машина,
принадлежащаЯ ђэтлифу, если только он сам в ней  сидел  в  здравом  уме  и
твердой памЯти и, конечно, сам правил, никогда не поехала бы  так  быстро.
Љроме того, в какой-то час, вскоре после шести, он непременно  остановитсЯ
поесть либо в ближайшем, похожем на все  другие,  скучном  хлопководческом
поселке,  либо  (по  теперешним  временам)  в  придорожном   ресторанчике,
аккуратно  затормозит  и  аккуратно,  не  торопЯсь,  съест   мЯсо,   такое
волокнистое, что не прожевать, и такое переваренное, что и вкус  потерЯло,
неизменную жареную картошку, хлеб, который не жуешь, а мнешь во  рту,  как
бумажную салфетку, нарезанный машинкой свежезамороженный салат и помидоры,
похожие (если бы не их назойливо стойкий  цвет)  на  ископаемые,  открытые
палеонтологами в вечной мерзлоте тундры, потом пирог  из  полуфабриката  и
то, что они называют кофе, - словом, съест всю эту снедь, абсолютно чистую
и абсолютно безвкусную, если ее не  полить  как  следует  консервированным
томатным соусом.
   Ћн, ‘тивенс, мог бы, должен был бы - и времени  хватало  -  съездить  к
себе, в ђоуз-•илл, и там  вкусно  и  хорошо  поужинать.  ‚место  этого  он
позвонил жене.
   - ’огда Я приеду в город, поужинаем вместе в "•олстон-•аусе", - сказала
она.
   - Ќет, душенька. Њне надо повидатьсЯ с ђэтлифом, как только он  приедет
из Џарчмена.
   - •орошо. ’огда Я, пожалуй, приеду и поужинаю у  Њэгги,  -  Њэгги  была
сестра ‘тивенса, - и, может быть, пойду с ней в кино, а завтра мы с  тобой
увидимсЯ. Њожно приехать в город, если Я  обещаю  не  попадатьсЯ  тебе  на
улице?
   - ‚идишь, ты мне не хочешь помочь. Љак мне удержатьсЯ и не  встретитьсЯ
с тобой, если ты так легко сдаешьсЯ?
   - ‡начит, увидимсЯ завтра, - сказала она. - „о свиданьЯ!
   Љонечно, они поужинали вместе в "•олстон-•аусе": ему  как-то  не  очень
хотелось в этот  вечер  видеть  сестру,  и  зЯтЯ,  и  племЯнника  —арльза.
"•олстон-•аус" все еще держалсЯ старых традиций и не то  что  цеплЯлсЯ  за
них или мужественно не  сдавалсЯ,  а  просто  эти  традиции  с  упрЯмой  и
несгибаемой настойчивостью хранили владелицы отелЯ - две незамужние сестры
(хотЯ одна из них, младшаЯ, когда-то была замужем, но это было так давно и
так недолго, что уже не считалось), последние потомки Ђлександра •олстона,
одного из  трех  первых  поселенцев  ‰окнапатофы,  -  он  выстроил  первый
бревенчатый дом, давно уже проглоченный последующими перестройками; он  же
больше ста лет назад сыграл свою роль - в сущности,  первый  подал  мысль,
чтобы город назвали „жефферсоном; до  сих  пор  ресторан  при  этом  отеле
называлсЯ просто столовой, до сих пор (никто не знал, каким  образом)  там
сохранилась  мужскаЯ  прислуга  -  негры,   причем   некоторые   должности
передавались от отца к сыну;  до  сих  пор  посетители  обедали  за  двумЯ
длинными общими столами, и во главе каждого сидела одна из сестер; ни один
мужчина не решилсЯ бы войти туда без пиджака и галстука, ни одна женщина -
в шлЯпе (длЯ того  чтобы  снЯть  шлЯпу,  существовала  дамскаЯ  комната  с
горничной), даже если у нее на руках был железнодорожный билет.
   ‘естра ‘тивенса вовремЯ зашла за его женой, чтобы вместе идти  в  кино.
Ћн вернулсЯ к себе в служебный кабинет и около половины девЯтого,  услыхав
шаги ђэтлифа на лестнице, сказал:
   - ’ак что же там случилось? - € тут же перебил себЯ: -  Ќет,  погодите.
—то вы делали в Џарчмене?
   - Ђ Я, знаете, этот, как его... да, оптимист, - сказал ђэтлиф. - €, как
всЯкий настоЯщий оптимист, Я не жду, что случитсЯ  самое  худшее.  Ћднако,
как всЯкий уважающий себЯ оптимист, Я люблю сам проверить -  а  вдруг  оно
все-таки случилось? Ћсобенно если то, как оно вышло - хорошо или плохо,  -
скажетсЯ тут, у нас в „жефферсоне. Ќо пришлось покрутитьсЯ. Ѓыло это часов
в десЯть утра, его уже часа  два,  как  выпустили,  и  они  на  менЯ  даже
заворчали. Џонимаете, они  свое  дело  сделали,  продержали  его  тридцать
восемь лет, по закону, без обмана, как было велено, и теперь  имели  право
избавитьсЯ от него вчистую. ‘ами понимаете:  новенькаЯ,  чистаЯ  амнистиЯ,
новенькие, чистые двести  пЯтьдесЯт  долларов  запрЯтаны  честь  честью  в
новенькую  чистую  одежку,  в  комбинезон  с  джемпером,  ворота  за   ним
захлопнулись, как вам и докладывали, из папки официально вынули дело Њинка
‘ноупса и официально надписали: "ђасчет закончен", - и дело сдали в  архив
уже целых два часа назад, и вдруг - нате вам  -  ЯвлЯетсЯ  непрошеный  тип
откуда-то издалека, даже не адвокат, и говорит: "„а,  да,  все  правильно,
только давайте-ка удостоверимсЯ - взЯл  он  эти  денежки  или  нет,  когда
уходил".
   „еньги были у самого начальника: Њинк  стоЯл  перед  ним,  а  на  столе
лежали отдельно - приказ об  амнистии,  а  рЯдом  -  те  двести  пЯтьдесЯт
долларов. Њинк, наверно, таких денег в жизни не видал; и начальник сам ему
объЯснил, что вот, мол, выбора у него нет: хочешь получить амнистию - бери
деньги, а раз он возьмет деньги, значит,  даст  честное  слово,  обещание,
поклЯнетсЯ на Ѓиблии, что сейчас  же  уберетсЯ  подальше  от  Њиссисипи  и
никогда в жизни  не  переступит  границу  штата.  "‡начит,  вот  что  надо
сделать, чтобы выпустили, - говорит Њинк. - ‚зЯть деньги?" - "‚от именно",
- говорит начальник, и Њинк протЯгивает руку, берет  деньги,  и  начальник
сам, своей рукой, помогает ему положить и амнистию и деньги во  внутренний
карман и хорошенько застегнуть пуговицы, и начальник жмет ему руку, и  тут
входит тюремный староста,  чтоб  его  отвести  туда,  где  привратник  уже
дожидаетсЯ с ключом и отворЯет ему ворота, а там - вольнаЯ волЯ...
   - Џогодите, - сказал ‘тивенс. - ‘тароста?
   - ЏонЯли? - одобрительно сказал ђэтлиф, очень довольный, даже гордый. -
—его уж проще! Ћттого это и  не  пришло  никому  в  голову,  ведь  даже  в
Џарчмене, будь там хоть самаЯ образцоваЯ тюрьма, все-таки врЯд ли  нашелсЯ
бы такой чудак, такой антиобщественный тип, которому  могло  бы  прийти  в
голову, что можно еще  выбирать,  раздумывать,  когда  тебе  тычут  двести
пЯтьдесЯт долларов так, за здорово живешь, - даже спасибо сказать  некому.
џ им так и  сказал:  "ќто  староста.  „о  ворот  Њинк  дошел  с  деньгами.
Џроверим, были ли они у  него,  когда  он  вышел".  ’ак  Я  им  и  сказал:
"‘таростой у вас кто?"
   "’оже каторжник, пожизненный, - говорит начальник, - убил жену  гаечным
ключом, потом раскаЯлсЯ, в тюрьме, еще до суда, приобщилсЯ,  так  сказать,
благодати, теперь ведет себЯ отлично, даже проповедником стал".
   - „а, - говорю, - если бы Њинку дали  выбирать  из  списка  всех  ваших
нахлебников, так сколько ни выбирай, он лучшего  бы  длЯ  своих  целей  не
нашел, понимаете? ’ак что мне уже вроде  как  жалко  этого,  так  сказать,
избранничка, хотЯ у него и  не  хватило  терпениЯ  разгадать  тайну  брака
как-нибудь без помощи гаечного ключа. џ хочу сказать, что у вас,  наверно,
есть  кое-какие  частные  методы  расспросов  длЯ  тех,  что   не   больно
словоохотливы,  верно  ведь?..  ‚  общем,  оттого-то  Я  и  запоздал   вам
позвонить: пришлось подождать, хотЯ, должен  сказать,  он  ничем  себЯ  не
выдал. ‘мешно мне на людей  смотреть.  ‚прочем,  нет,  не  смешно.  ‘корее
грустно. ‚озьмите этого малого -  осужден  пожизненно,  и,  даже  если  бы
обнаружилось, что это ошибка, даже если б нечаЯнно забыли запереть ворота,
он не посмел бы выйти, потому что отец его жены поклЯлсЯ убить  его  в  ту
секунду, как он переступит порог Џарчмена.  —то  же  ему  делать  с  этими
деньгами, даже если бы он вообразил, что можно их безнаказанно присвоить?
   - Ќо как, черт возьми? Љак он это сделал? - сказал ‘тивенс.
   - „а Њинк только так и мог эти деньги отдать, вот  почему  никто  и  не
сообразил. Џо дороге из кабинета начальника  к  воротам  он  сказал  этому
старосте, что ему понадобилось в  уборную,  а  там  он  ему  отдал  двести
пЯтьдесЯт долларов и попросил вернуть их начальнику, как  только  выдастсЯ
подходЯщаЯ минутка, только лучше подождать, когда Њинк  очутитсЯ  подальше
от ворот, а уж потом доложить начальнику, что,  мол,  он,  Њинк,  премного
благодарен, но он передумал и деньги ему без надобности.  ‘таросте  только
одно и оставалось: часа  через  два-три  Њинк  уйдет  далеко  и,  наверно,
навсегда, и никто не будет  знать,  да  никогда  и  не  спросит,  куда  он
девалсЯ. € вообще тут уж все равно, где он будет: в ту минуту, как человек
решил, что ему не нужны двести пЯтьдесЯт долларов, он как бы помер  и  сам
только что узнал про свою смерть. ‚от и все. Ќе знаю Я...
   - Ђ Я знаю, - сказал ‘тивенс. -  ”лем  мне  подсказал.  Ћн  в  Њемфисе.
‘лишком он старый, слишком хилый и  слабый,  чтоб  действовать  ножом  или
дубинкой, значит, придетсЯ ему искать такое  место  поблизости,  где  есть
надежда купить револьвер за десЯть долларов.
   - ‡начит, вы ”лему все сказали. Ђ он что?
   - Ћн  сказал:  "Ћчень  благодарен",  -  сказал  ‘тивенс.  €,  подождав,
добавил: - ‘лышите? Љогда Я сказал  ”лему,  что  Њинк  вышел  из  Џарчмена
сегоднЯ в восемь  утра  и  едет  сюда  убивать  его,  он  ответил:  "Ћчень
благодарен".
   - ‘лышу, - сказал ђэтлиф. - Ђ вы бы  что  сказали?  Ќаверно,  и  вы  бы
ответили вежливо, не хуже ”лема, правда? „олжно быть, оно так и нужно. Ђ с
Њемфисом вы, наверно, уже переговорили?
   - Ђ что мне с ними говорить? - сказал ‘тивенс. - Љак описать мемфисским
полисменам человека, которого Я бы и  сам  не  узнал,  тем  более  как  их
убедить,  что  человек  этот  действительно   в   Њемфисе   и,   по   моим
предположениЯм, делает то-то и то-то, раз Я сам не знаю, что будет дальше?
   - Ђ что ж это Њемфис так оплошал? - сказал ђэтлиф.
   - ‘даюсь! - сказал ‘тивенс. - ЋбъЯсните!
   - џ-то считал, что только в самых захолустных городишках нет никого  из
ваших дружков по ѓарварду, но уж никак не в Њемфисе.
   - Љакой же Я дурак! - сказал ‘тивенс. Ћн тут же позвонил и через минуту
уже  разговаривал  с  ним,  со  своим  однокашником,  любителем  сельского
уединениЯ, жившим на плантации неподалеку от  „жексона,  -  он  уже  помог
‘тивенсу получить амнистию длЯ Њинка, так что оставалось только объЯснить,
что произошло, не вдаваЯсь в подробности.
   - Ќо ты, конечно, не знаешь, попал он в Њемфис или нет,  -  сказал  его
друг.
   - Љонечно, нет, - сказал ‘тивенс. - Ќо раз мы вынуждены найти  его  как
можно  скорее,  то  позволительно  хотЯ  бы  это   предположение   считать
правильным.
   - Ћтлично, - сказал его друг.  -  џ  знаком  и  с  мэром  города,  и  с
комиссаром полиции. ‚едь тебе прежде всего нужно - и это единственное, что
они могут сделать, - чтобы прочесали  все  те  места,  где  сегоднЯ  после
полуднЯ кто-то пыталсЯ купить револьвер за десЯть долларов. Џравильно?
   - Џравильно, - сказал ‘тивенс. - € пожалуйста, попроси их позвонить мне
за мой счет, когда они... вдруг что-нибудь найдут.
   - џ сам тебе позвоню, - сказал его друг. -  Њожешь  считать,  что  и  Я
принимаю участие в судьбе твоего приЯтелЯ.
   - Ѓудешь говорить ”лему ‘ноупсу,  что  Я  его  приЯтель,  так  хотЯ  бы
улыбнись, - сказал ‘тивенс.
   ќто было в четверг: в пЯтницу телефоннаЯ станциЯ  разыскала  бы  его  в
каком угодно учреждении. Ћднако у него скопилось много  дел,  и  он  решил
засесть у себЯ в служебном кабинете. Ћн только успел занЯтьсЯ делами,  как
вошел ђэтлиф с аккуратным бумажным пакетиком и сказал: "„оброе утро", - но
‘тивенс даже не поднЯл глаз и продолжал сосредоточенно и быстро писать  на
желтоватом блокноте: ему не помешало даже, когда ђэтлиф постоЯл перед ним,
смотрЯ ему в макушку. Џотом ђэтлиф отошел, сел на один из стульев у стола,
на тот, что был ближе к стенке, потом  привстал,  аккуратно  положил  свой
пакетик на картотеку и снова сел, а ‘тивенс все писал не отрываЯсь, только
изредка останавливалсЯ и справлЯлсЯ по книге, лежавшей у его  левой  руки;
наконец ђэтлиф потЯнулсЯ за утренней мемфисской  газетой  и,  взЯв  ее  со
стола, развернул, осторожно шелестЯ листами, а через некоторое времЯ снова
тихонько зашелестел, переворачиваЯ страницу, пока ‘тивенс не сказал:
   - ”у, черт, либо уходите отсюда, либо придумайте себе  другое  занЯтие.
‚ы менЯ нервируете.
   - Ђ у менЯ никаких занЯтий нынче утром нет, - сказал ђэтлиф.  -  Њожет,
вам куда надо пойти, Я могу посидеть послушать телефон.
   - џ и тут могу работать, только не шелестите вы... - Ћн  вдруг  бросил,
отшвырнул карандаш. - Љак видно, он еще  не  доехал  до  Њемфиса  или,  во
всЯком случае, еще не пыталсЯ купить револьвер, иначе нам сообщили  бы.  Ђ
нам одно и нужно: заранее дать знать по всему Њемфису. Ќеужели вы думаете,
что в любой  ссудной  лавке,  в  любом  охотничьем  магазине  не  побоЯтсЯ
потерЯть лицензию, если продадут ему револьвер,  после  того  как  полициЯ
им...
   - …сли бы менЯ звали Њинк ‘ноупс, то Я нашел бы место,  где  не  боЯтсЯ
потерЯть лицензию за продажу ружьЯ или револьвера.
   - Ќапример? - сказал ‘тивенс.
   - ‚о ”ранцузовой Ѓалке всегда поговаривали, что Њинк  в  молодости  мог
задать жару, конечно, насколько ему средства  позволЯли,  а  средств  было
маловато. Ќо он ездил, как все деревенские парни, в Њемфис раза два-три  в
год со  своими  сверстниками,  тогдашними  головорезами  -  с  Љвиками,  с
’эрпинами, с  ’аллами,  словом,  с  кем  придетсЯ:  значит,  была  у  него
возможность узнать, в каких местах торгуют без всЯких лицензий,  так  чтоб
полициЯ не трепала их  каждый  раз,  как  найдет  ружье  или  револьвер  в
неположенном месте или не найдет в положенном.
   - Ќеужто вы думаете, что мемфисскаЯ полициЯ знает  про  Њемфис  меньше,
чем какой-то сумасшедший ублюдок, убийца, да еще просидевший  в  каторжной
тюрьме чуть ли не сорок лет? ЊемфисскаЯ полициЯ, да это же лучшаЯ полициЯ,
не то что в десЯти, в ста городах, черт возьми, да  Я  вам  их  и  назвать
могу.
   - Ќу ладно, ладно, - сказал ђэтлиф.
   - —естное слово,  даже  сам  господь  бог  не  настолько  занЯт,  чтобы
позволить  маньЯку-убийце  с  десЯтью  долларами  в  кармане  проехать  на
попутных машинах сто миль, купить револьвер за эти десЯть долларов, потом,
опЯть же на попутных, проехать еще сто миль и пристрелить человека!
   - Ђ может, тут все зависит от того, хочет бог кого-то убить или нет,  -
сказал ђэтлиф. - Ђ к шерифу вы сегоднЯ утром заходили?
   - Ќет, - сказал ‘тивенс.
   - Ђ Я заходил. ”лем еще к нему не обращалсЯ. € из города не уезжал. џ и
это  проверил.  ’ак  что,  может,  это  самый  лучший  признак:  ”лем   не
беспокоитсЯ. Љак вы полагаете, сказал он ‹инде или нет?
   - Ќет, - сказал ‘тивенс.
   - Џочем вы знаете?
   - Ћн мне говорил.
   - ”лем говорил? ЏрЯмо так, сам, или вы у него спросили?
   - ‘просил, - сказал ‘тивенс. - џ спросил: "Ђ вы ‹инде расскажете?"
   - € что же он ответил?
   - ‘казал: "‡ачем?"
   - Ђ-а, - сказал ђэтлиф.
   Џробило двенадцать. “ ђэтлифа в аккуратном пакетике оказалсЯ  такой  же
аккуратный сандвич.
   - ‚ы ступайте домой обедать, - сказал он, - а Я  тут  посижу,  послушаю
телефон.
   - „а вы же сами только что сказали, что раз ”лем  не  беспокоитсЯ,  так
какого черта нам волноватьсЯ?
   - Ђ Я волноватьсЯ  и  не  буду,  -  сказал  ђэтлиф.  -  Џросто  посижу,
послушаю.
   Ќо ‘тивенс уже успел вернутьсЯ  в  свой  кабинет  к  концу  днЯ,  когда
раздалсЯ телефонный звонок.
   - Џока ничего, - сказал голос его товарища по университету. - Ћн не был
ни в одной из ссудных лавок, нигде, куда  можно  зайти  купить  револьвер,
особенно за десЯть долларов. Њожет быть, он еще и не  доехал  до  Њемфиса,
хотЯ прошло уже больше суток.
   - ’оже возможно, - сказал ‘тивенс.
   - Ђ может, он и не собиралсЯ ехать в Њемфис.
   - Ќичего  не  поделаешь,  -  сказал  ‘тивенс.  -  Ќадо  будет  написать
комиссару полиции благодарственное письмо или...
   - Ќепременно. ’олько пусть он сначала его  заработает.  Ћн  согласилсЯ,
что совсем не трудно и  даже  полезно  каждое  утро  в  течение  двух-трех
ближайших дней на всЯкий случай проверЯть все лавки по списку. џ  его  уже
поблагодарил за тебЯ. џ даже взЯл на себЯ смелость и сказал, что  если  вы
оба когда-нибудь  окажетесь  в  одном  избирательном  округе  и  он  решит
выставить свою кандидатуру, а не ждать продвижениЯ, как  ты...  -  Ќо  тут
‘тивенс положил трубку, обернулсЯ к ђэтлифу и, не глЯдЯ на него, сказал:
   - Њожет, он и не поЯвитсЯ.
   - Ђ что? - сказал ђэтлиф. - —то он вам говорил?  -  ‘тивенс  рассказал,
повторил самую суть. - Џолагаю, что больше мы ничего сделать не  можем,  -
сказал ђэтлиф.
   - „а, - сказал ‘тивенс. Ћн подумал: "‡автра все  выЯснитсЯ.  Ќо  Я  еще
день подожду. Њожет быть, до понедельника".
   Ќо так долго ждать ему не пришлось. ‚ субботу в его служебный  кабинет,
как всегда, набилсЯ народ, не столько по делу (за что он получал жалованье
от штата), а просто все времЯ заходили в гости землЯки, выбравшие  его  на
этот пост. ђэтлиф, тоже знавший их всех очень  хорошо,  может  быть,  даже
лучше ‘тивенса, сидел в сторонке, у стены, на своем  месте,  откуда  можно
было, не вставаЯ, взЯть телефонную трубку; и хотЯ он опЯть принес с  собой
аккуратный домашний сандвич, ‘тивенс в полдень сказал:
   - ‚ы бы пошли домой, позавтракали как следует, а лучше поедем  ко  мне.
‘егоднЯ звонка не будет.
   - ‚ам лучше знать, - сказал ђэтлиф.
   - „а. џ вам  объЯсню  в  понедельник.  Ќет,  завтра:  воскресенье  день
подходЯщий. ‡автра Я вам все объЯсню.
   - ‡начит, по-вашему, все в порЯдке. ‚се улажено, все кончено.  €звестно
это ”лему или нет, но теперь он может спать спокойно.
   - ‚ы менЯ пока не спрашивайте,  -  сказал  ‘тивенс.  -  ќто  как  нить:
держитсЯ, пока Я... пока кто-нибудь ее не порвет.
   - ‡начит, вы оказались правы. Ќе нужно ей говорить.
   - € не нужно, - сказал ‘тивенс, - и никогда не понадобитсЯ.
   - џ так и говорю, - сказал ђэтлиф. - ’еперь ей говорить не надо.
   - Ђ Я говорю - никогда не надо было и никогда не понадобитсЯ, что бы ни
случилось.
   - „аже если это вопрос морали? - сказал ђэтлиф.
   - Љ чертЯм мораль,  к  чертЯм  вопрос,  -  сказал  ‘тивенс.  -  Ќикаких
вопросов морали тут нет: есть факт, тот факт, что ни вы и  никто,  на  ком
человечьЯ шкура, не скажет ей, что своим  поступком,  вызванным  жалостью,
состраданием, простым великодушием, она убила человека, который  считаетсЯ
ее отцом, неважно, сволочь он или нет.
   - Ќу, ладно, ладно, - сказал ђэтлиф.  -  ‚от  вы  сейчас  говорили  про
какую-то нить. Њожет, есть еще хороший способ, чтоб не дать  ей  порватьсЯ
раньше времени, - надо только посадить тут кого-то, чтоб слушал телефон  в
три часа днЯ, когда он не зазвонит.
   Џоэтому они и сидели оба в кабинете, когда пробило три. Ђ потом четыре.
   - Џожалуй, можно уходить, - сказал ђэтлиф.
   - „а, - сказал ‘тивенс.
   - Ќо пока что вы мне ничего не объЯснили, - сказал ђэтлиф.
   - ‡автра, - сказал ‘тивенс. - Љ тому времени уже непременно позвонЯт.
   - Ђга, значит, по этой нити  все-таки  проходит  телефонный  провод,  -
сказал ђэтлиф.
   - „о свиданиЯ, - сказал ‘тивенс. - ‡автра увидимсЯ.
   „а, телефоннаЯ станциЯ его разыщет в любое времЯ, даже  в  воскресенье,
и, в сущности, почти до половины третьего он думал, что проведет этот день
у себЯ, в ђоуз-•илле. “ него в жизни бывали такие  же  периоды  тревог,  и
смЯтений, и неопределенности, хотЯ почти  всю  жизнь  он  прожил  одиноким
холостЯком;  ему  припомнились  два  или  три  случаЯ,   когда   тоска   и
беспокойство оттого и возникали, что  он  был  холост,  то  есть  событиЯ,
обстоЯтельства  вынуждали  его  оставатьсЯ  холостЯком,  несмотрЯ  на  все
попытки выйти из этого состоЯниЯ. Ќо тогда, давно, ему было куда скрытьсЯ:
в забвение, в забытье, в работу, которую он сам длЯ себЯ  придумал  еще  в
ѓарварде: снова перевести ‚етхий  завет  на  классический  греческий  Язык
первоначального перевода, а потом выучитьсЯ древнееврейскому  и  уж  тогда
действительно восстановить подлинный текст; он и  вчера  вечером  подумал:
"Ќу конечно, завтра могу занЯтьсЯ  переводом,  совсем  его  забросил".  Ќо
утром он понЯл, что теперь ему этого мало, всегда будет мало. Љонечно,  он
думал о рвении, которое вкладываешь в  работу:  не  просто  о  способности
сосредоточитьсЯ, но и об умении поверить в  нее;  теперь  он  постарел,  а
истиннаЯ трагедиЯ старости в том, что нет  тоски,  настолько  мучительной,
чтобы из-за нее идти на жертвы, оправдывать их.
   ’ак что и половины  третьего  еще  не  было,  когда  он,  сам  тому  не
удивлЯЯсь, сел в свою машину и, выехав на пустую  по-воскресному  площадь,
тоже ничуть не удивилсЯ, когда увидел, что у входа в служебный кабинет его
ждет ђэтлиф; и потом оба, уже не притворЯЯсь друг перед другом,  сидели  в
кабинете и смотрели, как стрелки медленно ползут к трем часам.
   - Ђ почему, собственно говорЯ, мы считаем,  что  три  часа  -  какаЯ-то
заколдованнаЯ черта? - спросил ђэтлиф.
   - Ќе все ли равно? - сказал ‘тивенс.
   - ‚ы правы, - сказал ђэтлиф.  -  ѓлавное  дело  -  не  порвать  бы,  не
повредить бы эту самую нить. - € тут в сонной воскресной  тишине  часы  на
здании суда мЯгко и гулко пробили три раза, и впервые ‘тивенс  понЯл,  как
твердо он не то что ожидал, но знал - до этого часа телефон не зазвонит. €
в ту же минуту, в ту же секунду он понЯл, почему  звонка  не  было;  самый
факт, что его не было, больше говорил о том, какое  сообщение  могло  быть
передано, чем если бы его действительно передали.
   - ‡начит, так, - сказал он. - Њинк умер.
   - —то? - сказал ђэтлиф.
   - Ќе знаю, где он, да это и неважно. Ќадо бы нам знать с самого начала,
что и три часа на свободе его убьют, не то  что  три  днЯ.  -  ѓоворил  он
быстро, но отчетливо: -  ђазве  вы  не  понимаете?  †алкое  существо,  без
родных, без свЯзей, всем  чужой,  ненужный,  лишенный,  в  сущности,  даже
человеческих черт, а не то что права называтьсЯ человеком, - и  его  вдруг
заперли в клетку на тридцать восемь лет, а теперь, в шестьдесЯт три  года,
выпустили,  выкинули,  вышвырнули  из  спокойной,  защищенной  клетки   на
свободу, все равно как кобру или  медЯнку,  которые  живучи  и  смертельно
опасны, пока их держат в  созданной  человеком  искусственной  тропической
атмосфере, в изолЯции стеклЯнных Ящиков; но разве они прожили бы хоть один
час, если б их выпустили  на  свободу  и,  поддев  на  вилы  или  захватив
щипцами, швырнули бы на городскую улицу?
   - „а погодите, - сказал ђэтлиф, - погодите.
   Ќо ‘тивенс даже не остановилсЯ.
   - Љонечно, нам еще не сообщили,  где  его  нашли,  как  и  кем  он  был
опознан, потому что до него никому нет дела; может  быть,  его  еще  и  не
подобрали. ‚едь он теперь свободен. Ћн даже умереть может, где ему угодно.
’ридцать восемь лет подрЯд до прошлого четверга у него не мог бы  вскочить
чирей, сломатьсЯ ноготь, чтоб об этом  через  пЯть  минут  не  узнали.  Ќо
теперь он на свободе. Ќикому нет дела, когда, где или как он  умрет,  лишь
бы его труп не валЯлсЯ под ногами. ’ак что нам можно идти домой,  а  потом
вам позвонЯт, и тогда вы с ”лемом можете поехать опознать его.
   - „а, - сказал ђэтлиф. - € все же...
   - Ѓросьте, - сказал ‘тивенс. - …дем ко мне, выпьем.
   - Њожет, проедем мимо и расскажем ”лему, как  обстоит  дело,  -  сказал
ђэтлиф. - Њожет, и он тогда выпьет стаканчик.
   - ‚ сущности, Я человек не злой, - сказал ‘тивенс. -  џ  бы  дал  Њинку
револьвер, чтобы он застрелил  ”лема;  может  быть,  Я  и  не  смотрел  бы
спокойно, как Њинк в него нацелилсЯ. Ќо тут Я и пальцем не пошевелю, пусть
”лем еще день-другой ждет, что Њинк вот-вот убьет его.
   Ћн даже не сообщил шерифу, что убежден в смерти Њинка. Ќаоборот,  шериф
сам сказал ему об этом. ‘тивенс зашел к шерифу в здание суда  и  рассказал
ему, что именно, по его и ђэтлифа предположениЯм, Њинк собираетсЯ  сделать
и зачем и что мемфисскаЯ полициЯ будет по-прежнему ежедневно проверЯть  те
места, где Њинк мог бы приобрести оружие.
   - ‡начит, его, как видно, в Њемфисе нет, - сказал шериф. - ‘колько дней
уже прошло?
   - ‘читайте с четверга.
   - € на ”ранцузовой Ѓалке его тоже нет.
   - Ћткуда вы знаете?
   - џ вчера туда ездил, смотрел, что и как.
   - ‡начит, вы мне все-таки поверили, - сказал ‘тивенс.
   - Ђ Я за поездки получаю суточные, - сказал шериф. - Џогода вчера  была
хорошаЯ, как раз длЯ загородной прогулки. ‡начит, у  него  в  распорЯжении
было четыре днЯ, а проехать ему всего сто миль. ‚ Њемфисе  его  как  будто
нет. џ точно знаю, что во  ”ранцузовой  Ѓалке  его  не  было.  €,  как  вы
говорите, мистер ‘ноупс знает, что и в  „жефферсоне  его  нет.  Њожет,  он
помер. - € вдруг, когда другой человек высказал эту  мысль,  выговорил  ее
вслух, ‘тивенс понЯл, что сам никогда в это не верил, и уже не слушал, что
говорит шериф: - ’акаЯ мелкаЯ гадина, змеЯ, у  него  и  друзей-то  никаких
никогда в жизни не было: там, в поселке, никто и не знает, что стало с его
женой, с обеими дочками, куда они  исчезли.  ‘идеть  под  замком  тридцать
восемь лет, а потом тебЯ выкинули, как кошку  на  ночь,  деватьсЯ  некуда,
никому ты не нужен. Њожет, он не выдержал свободы. Њожет,  свобода  его  и
убила. ’ак бывает, Я сам видел.
   - „а, - сказал ‘тивенс, - наверно, вы правы, - а  сам  спокойно  думал:
"Њы его не остановим. Њы его не  можем  остановить  -  даже  всем  скопом,
вместе с мемфисской полицией, с кем  угодно.  Њожет  быть,  даже  гремучей
змее, если только судьба за нее, может быть, ей никакой удачи не нужно,  а
уж друзей и подавно". ‚слух он сказал: - Ќо пока что мы ничего  не  знаем.
ЌельзЯ на это рассчитывать.
   - Џонимаю, - сказал шериф. - џ вчера же выдал полномочиЯ двум  людЯм  в
уорнеровской лавке, они говорЯт, что помнЯт его и сразу узнают. Њогу  дать
охрану мистеру ‘ноупсу, пусть сопровождает его в банк и домой. Ќо, будь  Я
проклЯт, мы же не знаем,  за  кем  следить,  когда,  где?  Ќе  могу  же  Я
поставить охрану в дом к человеку, пока он сам не попросит, верно?  Ђ  как
его дочка, миссис Љоль? Њожет быть, она что-нибудь сделает? €ли вы все еще
не хотите, чтобы она знала?
   - Ќет. „айте мне слово! - сказал ‘тивенс.
   - •орошо, - сказал шериф. -  Џолагаю,  что  ваш  приЯте