рылись из виду.
   Ќа следующее утро он уже сидел у окна  Я  своими  глазами  увидел,  как
свиньЯ спокойно протрусила по дорожке в его  садик;  он  орал  и  ругалсЯ,
высунувшись из окна, а его перепуганнаЯ жена,  на  ходу  заматываЯ  голову
платком, уже бежала по саду и  стучала  в  запертую  дверь  ‘ноупса,  пока
неумолчнаЯ ругань Њедоуфилла не заставила ее вернутьсЯ  домой.  Џочти  все
соседи уже выбежали  посмотреть,  что  происходит:  старик  не  переставаЯ
выкрикивал ругательства из окошка,  а  его  жена  пыталась  сама  вытащить
свинью из садика, когда  поЯвилсЯ  ‘ноупс  (все  понЯли,  что  он  нарочно
прЯталсЯ и подсматривал), и с невинным,  извинЯющимсЯ  и  даже  удивленным
лицом, держа в руках початок кукурузы и веревку, подманил  свою  свинью  и
уволок ее.
   Ќа следующий день  Њедоуфилл  достал  ружье  -  старую  мелкокалиберную
одностволку. Ќе иначе он ее у кого-то одолжил,  хотЯ  никто  не  мог  себе
представить, когда же он рассталсЯ с креслом, с окошком (не говорЯ  уже  о
свинье), успел где-то найти мальчишку, владельца мелкокалиберной винтовки,
и уговорить или запугать его, чтобы тот ему отдал свою  игрушку,  ни  один
человек просто не мог бы себе представить, что  старик  сам  когда-то  был
мальчиком, гордым и взволнованным владельцем первой своей  мелкокалиберной
винтовки, и берег ее все эти годы, как памЯть о чистом и невинном детстве.
Ќо винтовка оказалась у него в руках, и с  патронами  -  не  с  настоЯщими
пулЯми, а с мелкой дробью, какой пользуютсЯ натуралисты: таким зарЯдом  да
еще на расстоЯнии не только убить, но и подранить свинью было  невозможно.
„а и в сущности, как дЯдЯ сказал  —арльзу,  Њедоуфилл  вовсе  и  не  хотел
прогнать свинью: ему просто хотелось  стрелЯть  в  нее  каждый  день,  как
другие старики играют в крокет или в лото.
   ‘разу после завтрака он бросалсЯ к окну, в свою засаду на колесиках, и,
скорчившись, ждал, когда поЯвитсЯ свиньЯ. € тут (ему длЯ этого приходилось
вставать с кресла) он выпрЯмлЯлсЯ и медленно, осторожно подымал фрамугу  и
проволочную  сетку  (он  смазал  пазы,  чтобы  рамы  подымались  быстро  и
бесшумно, и приделал к ним ручки  так,  чтобы  обе  поднЯть  сразу,  одним
движением) и стрелЯл из винтовки; свиньЯ судорожно дергалась, подскакивала
и тут же, забыв о боли, снова начинала рытьсЯ в земле, и он снова  стрелЯл
в нее; но, наконец, какой-то смутный рефлекс свЯзывал длЯ свиньи  боль  со
звуком  выстрела,  и  после  следующего  выстрела  она  убегала  домой   и
возвращалась  только  наутро.  Ђ  потом  она  в  конце  концов  свЯзала  и
валЯвшиесЯ персики с чем-то враждебным и целую неделю не приходила  вовсе;
и  тут  по  соседЯм  пошла  легенда,  что   Њедоуфилл   нанЯл   мальчишку,
доставлЯвшего мемфисские и джексоновские газеты (сам он газет не  покупал,
не  интересуЯсь  новостЯми,  за  которые  надо  платить  ежемесЯчно  целый
доллар), чтобы этот мальчишка обчищал мусорные Ящики по соседству и  ночью
разбрасывал приманку у него в садике.
   Ќо теперь город все больше недоумевал: что же именно задумал ‘ноупс? ’о
есть, конечно, все ждали, что после  первого  выстрела  по  свинье  ‘ноупс
перестанет ее выпускать. Ђ может быть, даже продаст, потому что он и  этим
занималсЯ, хотЯ никто, должно быть, не дал бы полную рыночную цену за фунт
живого  мЯса,  если  в  свинье  сидела  накопившаЯсЯ  за  четырнадцать   -
пЯтнадцать месЯцев дробь десЯтого номера.
   Ќо  наконец,  как  рассказывал  —арльзу  его  дЯдЯ,  все  догадались  о
намерениЯх  ‘ноупса:  он  надеЯлсЯ,  что  когда-нибудь,  по   ошибке,   по
оплошности, а может быть, просто в Ярости, котораЯ сметет все нравственные
запреты, весь страх перед последствиЯми, как сметает их  азарт  игроков  и
пьЯниц, Њедоуфилл зарЯдит ружье настоЯщей пулей; и тогда ‘ноупс не  только
сможет  подать  на  него  в  суд  за  убийство  свиньи,  но   и   отыскать
постановление городских властей, запрещающее стрельбу в пределах города, и
уже тогда, с помощью этих двух средств, он как-нибудь заставит  Њедоуфилла
не мешать ему, ‘ноупсу, продать свой участок  нефтЯной  компании.  Ќо  тут
произошла историЯ с ќсси Њедоуфилл.
   Ћн был капрал морской пехоты. ‚ городе так и не  узнали,  где  и  когда
ќсси умудрилась с ним встретитьсЯ. Ћна никуда не выезжала, только изредка,
на полднЯ, ездила в Њемфис, как ездили, по крайней мере, раз  в  году  все
жители ‘еверного Њиссисипи. Ћна ни разу не пропустила службу  в  банке,  а
летний отпуск, как все знали,  она  проводила  дома,  терпЯ  от  засевшего
намертво обитателЯ кресла  то,  что  ей  полагалось  терпеть.  Ћднако  они
встретились:  может  быть,  они  завЯзали   переписку   через   посредство
какого-нибудь Ђгентства помощи одиноким сердцам. ‘ловом, однажды,  сделав,
как обычно, ежедневные покупки по хозЯйству, она с сумкой в руках ждала на
станции, и когда подошел автобус из  Њемфиса,  с  него  сошел  неизвестный
„жефферсону человек, взЯл ее сумку с провизией, и ќсси с опозданием на час
прошла по улице (обычно жители этой улицы проверЯли по ней часы).  €  весь
город понЯл,  что  скромница,  как  про  нее  говорили  годами,  вовсе  не
подходЯщее слово, так как  никакаЯ  скромница  Явно  не  могла  так  сразу
расцвести, стать такой мЯгкой, такой  нежной  и  женственной  за  короткое
времЯ после прихода автобуса. € тихоней ее тоже никак нельзЯ было назвать;
ей понадобилась огромнаЯ решимость - знал ли ее морЯчок об этом или нет, -
чтобы вместе с ним войти в дом, подойти прЯмо к  креслу  под  огнем  такой
Ярости, по сравнению с  которой  проклЯтиЯ  в  адрес  мальчишек,  швырЯние
камней в собак и даже стрельба дробью по сноупсовской  свинье  были  сущей
ерундой, истерикой; ведь теперь нарушители,  стоЯвшие  перед  Њедоуфиллом,
подрывали самую систему рабства, за счет которого он существовал, -  и  не
только подойти к креслу, но и сказать: "Џапа, это мистер Њаккинли ‘мит. Њы
с ним решили поженитьсЯ". Ђ потом выйти через пЯть минут на улицу  и  там,
на глазах у всех, кому хотелось смотреть, поцеловатьсЯ с этим  морЯком,  -
может быть, она его целовала не впервые, но, вероЯтно, впервые  целовалась
с ним, не беспокоЯсь (более того, даже не задумываЯсь), грех  ли  это.  €,
очевидно, у  Њаккинли  тоже  было  достаточно  решимости:  сын  техасского
фермера, он, вероЯтно, и не слыхал о Њиссисипи, пока не встретилсЯ с ќсси,
где бы и как бы это ни произошло,  -  и,  в  сущности,  понЯв,  что  из-за
инвалидного кресла и забитой, незаметной матери ќсси, несмотрЯ ни на  что,
не оставит семью и не выйдет за него замуж, он должен был бы все бросить и
следующим автобусом вернутьсЯ домой, в ’ехас.
   Ќо, очевидно, эта решимость была у них общей, так как теперь у них  все
было общее. Ћни и вправду стали друг  длЯ  друга  судьбой,  роком,  словно
родились под одной звездой. Ћни и действовали во всем заодно.  џсно  было,
что он навсегда свЯзал свою судьбу с „жефферсоном. ’ак  как  уже  довольно
давно (стоЯл Январь 1946 года, —арльз вернулсЯ домой и  сам  присутствовал
при развЯзке) множество демобилизованных по всей стране училось на  разных
курсах, хотЯ у некоторых ни способностей, ни даже охоты к этому  не  было,
то и длЯ Њаккинли проще всего было бы тоже поступить на специальные курсы,
недавно открытые при джефферсонской Ђкадемии, где за счет  государства  он
мог бы хоть раз в день держать  ќсси  за  руку,  дожидаЯсь,  пока  старого
Њедоуфилла задушит его собственнаЯ подлость. Ќо морЯчок ќсси отказалсЯ  от
высшего образованиЯ так же решительно и твердо, как и сама ќсси, и на  том
же основании. ЋбъЯснЯл он это так: "„ва года Я был солдатом. …динственное,
чему Я выучилсЯ, это то, что единственное безопасное место -  твое  личное
убежище, предпочтительно с железной крышкой, которую  можно  захлопнуть  у
себЯ над головой. Ќо так как Я  теперь  уже  не  солдат,  значит,  Я  могу
выбрать себе убежище, где захочу, и даже обставить его с удобствами. ‚от Я
и хочу выстроить себе дом".
   €  он  купил  небольшой  участок.  ђазумеетсЯ,  в  "Џоселке  ћлы".   €,
разумеетсЯ, выбирала участок ќсси. Ћн был совсем недалеко  от  того  дома,
где она прожила всю жизнь; значит, как только дом  стал  расти,  Њедоуфилл
неизбежно (кроме тех часов, когда он оставлЯл в покое свинью и шел  спать)
должен был видеть из своего окошка, как  бревно  за  бревном  сколачивалсЯ
дом, вечным напоминанием и предупреждением, что теперь  ему  никак  нельзЯ
оплошать и преждевременно помереть. Џо крайней мере, постройка  дома  тоже
стала длЯ него предлогом по-прежнему не вставать с кресла, хотЯ свинью  он
уже не видал. Ћна как будто сдалась, быть может,  на  времЯ.  ‹ибо  ‘ноупс
сдалсЯ, тоже, должно быть, на времЯ. Џоследний визит  свиньи  состоЯлсЯ  в
тот день, когда ќсси впервые привела своего морЯчка домой длЯ  разговоров,
и с тех пор не повторЯлсЯ. ‘ноупс все еще был владельцем и этой свиньи,  и
многих других (судЯ по запаху, доходившему оттуда), и, во  всЯком  случае,
так как это была его профессиЯ, он в любое времЯ мог найти ей замену, если
бы решил, что пора это  сделать.  Ќо  пока  что  он  воздержалсЯ,  починил
загородку или  (как  думали  соседи)  просто  перестал  оставлЯть  калитку
открытой на времЯ, так сказать, стратегического перемириЯ. ’ак что старику
Њедоуфиллу оставалось только следить за постройкой дома.
   Њаккинли строил этот дом сам, сам делал всю грубую, тЯжелую  работу,  и
ему помогал плотник, размечавший доски, которые тот пилил, а старик, засев
в кресло, исходил злобой, которую за  отсутствием  свиньи  даже  выместить
было не на ком. Ќо по  привычке,  а  может,  и  нарочно,  ему  приходилось
держать под рукой зарЯженное ружье. Ќе мог же он знать  заранее,  поЯвитсЯ
свиньЯ опЯть или нет, и теперь жители города уже гадали, много ли  времени
пройдет, долго ли он сможет выдержать, чтобы не выстрелить  в  кого-нибудь
из них - в Њаккинли или в его плотника. Џотом решили, что  стрелЯть  можно
только в плотника, если старик не заведет себе  прожектор,  потому  что  в
один из дней (уже пришла весна) Њаккинли купил мула, и все узнали, что  он
арендовал небольшой участок земли в двух милЯх от города и теперь сеЯл там
хлопок. „ом уже был почти  закончен,  оставалось  только  отделать  его  и
навесить рамы, что мог сделать только специалист - плотник,  так  что  сам
Њаккинли затемно уезжал на своем муле и возвращалсЯ к  ночи.  Ќо  к  этому
времени старик Њедоуфилл уже дошел в своей бессильной Ярости  до  предела;
можно бы еще, пожалуй, припугнуть или принудить Њаккинли, чтобы он  продал
недостроенный дом, может быть, даже с прибылью, но  какой  дурак  купит  у
него урожай хлопка с участка, где этот хлопок даже еще не  взошел.  ’еперь
ничто уже не могло помочь старику, кроме чьей-нибудь смерти - вдруг  умрет
он сам или Њаккинли.
   € тут свиньЯ вернулась. Џросто поЯвилась опЯть - и все.  Ѓыло  это,  по
всей вероЯтности, утром,  когда  Њедоуфилл  подкатил  кресло  от  стола  к
окошку, думаЯ, что проведет день,  как  всегда,  в  состоЯнии  неизменного
озлоблениЯ, как вдруг перед ним очутилась свиньЯ, котораЯ рыла землю,  ища
призраки прошлогодних персиков, как будто  она  и  не  выходила  из  сада.
‚озможно, что Њедоуфиллу так и хотелось думать: свиньЯ  вообще  никуда  не
исчезала, и, значит, все, что до сих пор происходило, все, что его  довело
до бешенства, - лишь сон, воображение, и прогнать этот сон  можно,  только
если сразу выстрелить. ’ак он и сделал:  очевидно,  он  все  времЯ  держал
зарЯженное ружье под рукой,  многие  соседи  говорили,  что,  еще  лежа  в
кровати, услыхали злобный мальчишеский треск мелкокалиберной винтовки.
   Љ полудню отзвук этого выстрела уже пошел по  городу,  хотЯ  толчок  от
него больше всех ощутил дЯдЯ —арльза. Ћн уже собралсЯ идти домой  обедать,
когда услыхал шаги  на  лестнице.  ‚  приемную  вошел  ђес  ‘ноупс,  держа
наготове пЯтидолларовую бумажку. Ћн положил деньги на стол и сказал:
   - „обрый день, ћрист, Я вас не задержу. Њне  нужен  небольшой  совет  -
долларов этак на пЯть. - Ќе дотрагиваЯсь до денег, ‘тивенс  перевел  глаза
на их владельца: он знал, что тот никогда  в  жизни  не  выложил  бы  пЯть
долларов за то, что нельзЯ было бы потом продать, по крайней мере,  центов
на двадцать пЯть дороже. - џ насчет своей свиньи - ну, той, в которую  так
любит стрелЯть дробью этот старый джентльмен - мистер Њедоуфилл.
   - ‘лыхал, - сказал дЯдЯ —арльза. - ’ак что же вы хотите узнать за  свои
пЯть долларов? - „ЯдЯ потом рассказывал —арльзу: ‘ноупс стоЯл у  стола  не
то чтобы скрытный, а просто сдержанный. - ‡ачем же вам объЯснЯть  то,  что
вы сами давно знаете: если вы подадите на него жалобу за то, что он  ранил
вашу свинью, он выставит против вас  закон,  запрещающий  пускать  скотину
бегать по городу. Њожет, хотите, чтобы Я вам сказал то,  что  вы  уже  год
назад знали, когда он первый раз выстрелил? ‹ибо почините загородку,  либо
избавьтесь от свиньи.
   - ‘винью откормить дорого стоит, - сказал  ‘ноупс.  -  Ђ  насчет  того,
чтобы ее продать, так этот старый джентльмен столько дроби в  нее  всадил,
что теперь ее, пожалуй, никто не купит.
   - Ќу, съешьте ее сами, - сказал ‘тивенс.
   - –елую свинью - одному человеку? “ж Я не говорю, сколько в  ней  дроби
набралось за два года.
   - Ќу, подарите ее кому-нибудь! - сказал ‘тивенс и тут же пожалел,  хотЯ
и с опозданием, об этих словах.
   - ‡начит, вот какой вы мне даете юридический совет, - сказал ‘ноупс.  -
Џодарить свинью. Џремного вам благодарен. - € он пошел к двери.
   - Џостойте! - сказал ‘тивенс. - Џогодите! - € подал ему деньги.
   - џ к вам пришел за юридическим советом, -  сказал  ‘ноупс.  -  ‚ы  мне
посоветовали подарить свинью. ‡а это Я вам должен заплатить. …жели гонорар
слишком маленький, так и скажите. - € он ушел.
   Њозг у ‘тивенса работал быстро, но он не  подумал:  "Џочему  он  выбрал
именно менЯ?" - потому что это было понЯтно: ‘тивенс когда-то составлЯл на
имЯ ќсси Њедоуфилл дарственную на тот участок, из-за которого  шли  споры:
кроме того, он был  единственным  человеком  во  всем  „жефферсоне,  кроме
родных Њедоуфилла, с которым старик в последние двадцать  лет  поддерживал
сколько-нибудь человеческие отношениЯ. Ћн даже не подумал: "Џочему  ‘ноупс
не сообщил никому  другому,  юристу  или  не  юристу,  что  он  собираетсЯ
подарить свинью?" - Ћн даже не подумал: "Џочему он спровоцировал  менЯ  на
эти слова, так что вышло, будто Я ему дал за деньги юридический совет?"  Ђ
подумал ‘тивенс вот  что:  "Љаким  образом,  подарив  эту  свинью,  ‘ноупс
заставит старика Њедоуфилла продать свой участок?"
   „ЯдЯ ѓэвин всегда говорил —арльзу, что он заинтересован не в  истине  и
даже не в справедливости, - главное длЯ него узнать, понЯть: надо  ли  ему
дальше вмешиватьсЯ в это  дело  или  не  надо,  и  что  все  средства  длЯ
достижениЯ  этой  цели  вполне  оправданны,  если  только   не   оставлЯть
враждебных свидетелей или вещественных доказательств. —арльз ему не верил:
иногда он добивалсЯ ответа на свой вопрос слишком  трудным  путем,  иногда
слишком кропотливым. € есть вещи, которых не станешь  делать  только  ради
того, чтобы найти ответ. Ќо дЯдЯ  ѓэвин  говорил,  что  —арльз  ошибаетсЯ:
любопытство - это такаЯ возлюбленнаЯ, ради которой ее рабы пойдут на любую
жертву.
   Ќо в данном случае беда была в том, что дЯдЯ ѓэвин сам не знал, чего он
ищет. “ него было два метода - наблюдение и расспросы - и три ориентира  -
‘ноупс, свиньЯ и старик Њедоуфилл, длЯ того чтобы раскрыть дело, в котором
он, может быть, и сам не сразу разберетсЯ. ђасспрашивать он никого не мог,
так как единственный человек, вероЯтно, знавший ответ,  -  ‘ноупс,  -  уже
сказал ему все, что считал нужным. ЏостоЯнно наблюдать за свиньей он  тоже
не мог, потому что она, как и ‘ноупс, была способна  к  передвижению.  ’ак
что единственным неподвижным ориентиром был старик Њедоуфилл.  ‘ловом,  на
следующее утро дЯдЯ ѓэвин поднЯл —арльза затемно, и еще  до  рассвета  они
устроили засаду в  машине  дЯди  ѓэвина,  откуда  можно  было  видеть  дом
Њедоуфилла, его сад и тропку, ведущую в дом  ‘ноупса,  а  в  дальнем  углу
треугольника - новый домик,  который  почти  достроил  Њаккинли.  ’ак  они
просидели два часа. Ћни видели, как Њаккинли верхом на муле уехал  к  себе
на хлопковое поле. Џотом и ‘ноупс  вышел  в  переулок  из  своего  дома  и
направилсЯ в город, к центру. Ќаконец подошло времЯ идти на службу и  ќсси
Њедоуфилл. ЋсталсЯ один старик Њедоуфилл,  засевший  у  окошка.  Ђ  свиньи
нигде видно не было.
   - ’ак вот чего мы ждем, - сказал —арльз.
   - ‚ерно, - сказал его дЯдЯ.
   - џ хочу сказать - ждем, чтобы он отвлексЯ и  перестал  на  нас  пЯлить
глаза, - он уже часа два, наверно, следит за нами, - тогда мы хоть  успеем
уехать.
   -  „умаешь,  мне  хочетсЯ  тут  сидеть,  -  сказал  дЯдЯ  ѓэвин.  -  Ќо
приходитсЯ, иначе надо будет отдать те пЯть долларов.
   Ќа следующее утро все повторилось. Ќо теперь было  поздно  бросать  это
дело: не говорЯ о том, что ‘ноупс  дал  те  пЯть  долларов,  они  оба  уже
потратили слишком много времени - два днЯ подрЯд вставали до зари, даже не
выпив чашки кофе, и битых два часа сидели в  запрЯтанной  машине  и  ждали
чего-то, чего они, может быть,  сразу  и  не  поймут,  даже  если  увидЯт.
Ќастало третье утро: Њаккинли на своем муле выехал, как по расписанию, так
точно и аккуратно, что —арльз и его  дЯдЯ  даже  не  сразу  заметили,  что
‘ноупс еще не поЯвлЯлсЯ, а ќсси Њедоуфилл уже вышла из дому и  отправилась
на службу. „лЯ  —арльза  это  было  неожиданно,  он  даже  вздрогнул,  как
вздрагиваешь, просыпаЯсь, когда не заметил, что уснул: вдруг  оба  увидели
свинью, и дЯдЯ ѓэвин сразу выскочил из машины  и  побежал.  „а.  ќто  была
свиньЯ, и делала она  именно  то,  чего  от  нее  ждали:  упрЯмой,  мелкой
поросЯчьей рысцой трусила прЯмо к садику Њедоуфилла. ’олько показалась она
вовсе не оттуда, откуда должна была бы показатьсЯ. Џравда,  бежала-то  она
именно туда, куда они и ожидали, но не  оттуда,  откуда  она  должна  была
бежать. Ѓежала она не от дома ‘ноупса, а от дома Њаккинли  ‘мита.  Ђ  дЯдЯ
ѓэвин уже летел, возможно, как говорил ђэтлиф,  по  врожденному  инстинкту
или чутью именно туда, где что-то должно было случитьсЯ, даже если  он  не
всегда прибегал вовремЯ, он летел - и —арльз,  конечно,  за  ним  -  через
улицу, через дворик, прЯмо в дом, чтобы поспеть, пока старый Њедоуфилл  не
увидел в окне свинью и не выстрелил в нее.
   Ќе постучав, дЯдЯ ѓэвин влетел именно в те двери, за которыми,  как  он
правильно сообразил, должен был сидеть  и  смотреть  именно  в  то  окошко
старик Њедоуфилл, там он и оказалсЯ: он весь подалсЯ  из  кресла  к  окну,
стеклЯннаЯ фрамуга была уже поднЯта, а сетка еще нет, одной рукой  он  уже
навел винтовку, другой держалсЯ за ручку сетки, чтобы и ее дернуть кверху.
Ќо он - Њедоуфилл - так и застыл, не двигаЯсь, и смотрел  на  свинью.  ‚се
давно  привыкли  видеть  на  его  лице  жадное,  мстительное  и   жестокое
выражение, это было длЯ него обычно. Ќо сейчас на его лице  ничего,  кроме
Явного злорадства, не было. Ћн даже не обернулсЯ, когда вбежали  —арльз  и
его дЯдЯ, он только сказал:
   - ‡аходите, у вас места в первом рЯду!
   € они услышали, как он ругаетсЯ: но честной, грубой уличной руганью,  а
тихими комнатными похабными словами такой силы, что —арльз  подумал:  если
старик когда-нибудь так умел ругатьсЯ,  то  на  старости  лет  пора  бы  и
позабыть.
   ’ут он приподнЯлсЯ в кресле,  и  —арльз  увидел,  куда  он  смотрит,  -
небольшой предмет, не длиннее кирпича, завернутый в кусок  мешковины,  был
привЯзан к развилке ближнего персикового дерева, футах в двадцати от дома,
так что конец смотрел прЯмо в окно,  и  ѓэвин  крикнул:  "‘топ!  ‘топ!  Ќе
подымайте!" - и даже схватилсЯ за сетку, но поздно: старый  Њедоуфилл  уже
привстал, прислонил ружье к стенке и, схватив ручку обеими руками,  рывком
поднЯл сетку. Џерсиковое дерево словно выплюнуло  дробовой  патрон  острым
тонким плевком прЯмо в окошко; дЯдЯ ѓэвин потом говорил, что буквально  на
его глазах проволоки на подымающейсЯ кверху сетке расщепились и  раздались
там, где в них ударил крохотный взрыв. —арльз и сам  словно  услышал,  как
мелкаЯ дробь хлестнула по животу и груди старика Њедоуфилла, и  он  как-то
подскочил и опрокинулсЯ в кресло, но оно выкатилось из-под него,  так  что
он очутилсЯ на полу,  где  и  осталсЯ  лежать  с  выражением  недоуменного
возмущениЯ - ни боли, ни испуга, ни волнениЯ, только возмущение. Ћн тут же
привстал и схватилсЯ за ружье.
   - Љто-то в менЯ стрелЯл! - сказал он.
   - џсно, кто, - сказал дЯдЯ ѓэвин, отнимаЯ у  него  ружье.  -  ‘виньЯ  и
стрелЯла. „а разве она виновата? Ќе двигайтесь, сейчас посмотрим.
   - ЉакаЯ к черту  свиньЯ!  -  сказал  старик.  -  ќто  он,  распротакой,
распроэтакий Њаккинли ‘мит!
   …го не ранило, только обожгло, опалило до пузырей,  потому  что  мелкаЯ
дробь должна была пробить не только брюки и рубаху, но  и  толстое  зимнее
белье и поэтому застрЯла под самой кожей. Ќо  он  совсем  взбеленилсЯ,  он
бушевал, орал и ругалсЯ,  пытаЯсь  отнЯть  ружье  у  дЯди  ѓэвина  (миссис
Њедоуфилл уже прибежала в комнату, закутав голову  платком,  словно  в  ту
минуту, как свиньЯ переходила незагороженную границу их  участка,  ей  это
передавалось на расстоЯнии каким-то неизбежным,  роковым  образом,  словно
сигнал электрического глаза, который открывает  двери),  но  потом  старик
выдохсЯ и  пришел  в  сравнительно  спокойное  состоЯние.  €  тут  он  все
рассказал: два днЯ назад  ‘ноупс  сообщил  ќсси,  что  он  подарил  свинью
Њаккинли на новоселье, а может быть, так ‘ноупс  надеЯлсЯ,  и  на  близкую
свадьбу, но тут дЯдЯ ѓэвин перебил старика:
   - Џогодите! ќсси сказала, что мистер ‘ноупс  подарил  свинью  Њаккинли,
или она говорила, что он сказал, будто бы он ее подарил?
   - —то такое? - сказал Њедоуфилл. - —то такое? - €  тут  он  опЯть  стал
ругатьсЯ.
   - ‹ежите смирно, - сказал дЯдЯ ѓэвин. - ‚ы целый  год  стрелЯли  в  эту
свинью, и ничего ей не сделалось, так что теперь один зарЯд дроби и вам не
повредит. Ќо ради вашей жены мы вызовем доктора. - „ЯдЯ ѓэвин снЯл обрез с
дерева, это была очень ловко сделаннаЯ западнЯ - дешевое,  мелкокалиберное
ружье с отпиленным стволом и прикладом было укреплено на доске, и всЯ  эта
штука, завернутаЯ в мешковину, привЯзана к развилке дерева, а черный шнур,
крепкий и тонкий, протЯнут от курка через отверстиЯ нескольких гаек  прЯмо
к сетке оконной рамы, причем  обрез  был  нацелен  примерно  на  фут  выше
подоконника.
   - …сли бы он не привстал, перед тем как поднЯть сетку, весь зарЯд попал
бы ему прЯмо в лицо, - сказал —арльз.
   - Ќу и что? - сказал его дЯдЯ. - „умаешь, тому, кто это  наладил,  было
не все равно? …му было  безразлично:  либо  эта  штука  напугает  старика,
доведет его до бешенства, и тогда он налетит  уже  на  ‘мита  с  ружьем  в
руках, а ружье-то на этот раз было  зарЯжено  настоЯщей  пулей,  -  видно,
старик, собиралсЯ стрелЯть всерьез, - и тут ‘миту пришлось бы убить его из
самозащиты, либо выстрел из обреза ослепит старика, а может, и  убьет  его
на месте, в кресле, и тем самым все разрешитсЯ. ’ак или иначе,  отец  ќсси
будет убит, а ее любимый может попасть в тюрьму, если он его убьет, вот  и
придетсЯ иметь дело только с ќсси.
   - •итро придумано, - сказал —арльз.
   - Ќет, хуже. Ќе хитро, а подло. ‚сЯкий непременно подумал бы, что такой
обрез мог сделать только ветеран войны, морЯк тихоокеанского  флота,  хотЯ
бы он начисто отрицал это.
   - € все-таки хитро задумано, - сказал —арльз. - „аже  ‘мит  согласитсЯ,
что хитро.
   - ‚ерно, - сказал дЯдЯ ѓэвин. - ‚от за этим-то Я и привел тебЯ сюда. ’ы
тоже бывший военный. Њожет быть, мне понадобитсЯ толмач, когда придетсЯ  с
ним договариватьсЯ.
   - „а Я же всего только майор, - сказал —арльз, - не такой это чин, чтоб
менЯ слушалсЯ сержант, а уж сержант морской пехоты и подавно.
   - Ћн всего лишь капрал, - сказал его дЯдЯ.
   - „а, но это же морскаЯ пехота, - сказал —арльз.
   Љ ‘миту они пошли не сразу, в это времЯ он  был  у  себЯ  на  хлопковом
поле. "„а, - подумал —арльз, - если бы Я был на  месте  ‘ноупса,  то  менЯ
тоже сейчас не было бы дома". Ќо ‘ноупс был дома. Ћн сам отворил двери, на
нем был кухонный передник и в руках сковородка, на  сковородку  было  даже
выпущено Яйцо. Ќо на лице у него никакого выражениЯ не было.
   - „жентльмены, - сказал он с расстановкой. - ‡аходите.
   - Ќет, спасибо, - сказал дЯдЯ ѓэвин. - Њы  ненадолго.  ЉажетсЯ,  это  -
ваше? - ’ут же стоЯл стол. „ЯдЯ —арльза положил на него сверток и  откинул
край мешковины, так что обрез покатилсЯ по столу. € все же ни на лице,  ни
в голосе ‘ноупса ничего не отразилось.
   - Ќо ведь это, как вы, юристы, говорите, улика косвеннаЯ, верно?
   - „а, конечно, - сказал дЯдЯ ѓэвин.  -  Ќо  теперь  все  разбираютсЯ  в
отпечатках пальцев, да и в обрезах тоже.
   - ЏонЯтно, - сказал ‘ноупс. - ‚ы  как  будто  не  собираетесь  мне  его
дарить?
   - Љонечно, нет,  -  сказал  дЯдЯ  —арльза.  -  џ  его  вам  продам.  ‡а
дарственную на имЯ ќсси Њедоуфилл на тот  кусок  вашего  участка,  который
хочет купить нефтЯнаЯ компаниЯ, плюс те тринадцать футов земли, что мистер
Њедоуфилл считал своими. - € тут ‘ноупс совершенно застыл  на  месте,  как
стыло Яйцо на сковородке. - „а, вы правильно понЯли, - сказал дЯдЯ  ѓэвин.
- €наче Я поинтересуюсь, не хочет ли  Њаккинли  ‘мит  купить  у  менЯ  эту
штуку.
   ‘ноупс пристально посмотрел на дЯдю ѓэвина. "Џройдоха, сразу видно",  -
подумал —арльз.
   - „а, с вас это станетсЯ, - сказал ‘ноупс, -  наверно,  Я  сам  бы  так
сделал.
   - џ тоже так думаю, - сказал дЯдЯ —арльза.
   - Џолагаю, что мне надо пойти поговорить с  кузеном  ”лемом,  -  сказал
‘ноупс.
   - Џолагаю, что нет, - сказал дЯдЯ —арльза. - џ только что из банка.
   - Џолагаю, что Я и тут поступил бы так же, - сказал ‘ноупс. - ‚ котором
часу вы будете у себЯ в приемной?
   Ћни могли бы повидатьсЯ со ‘митом у него дома к вечеру. Ќо еще не  было
двенадцати, а они уже стоЯли у загородки и смотрели, как Њаккинли ‘мит  на
своем муле едет вдоль длинной черной полосы  земли,  вывороченной  лемехом
плуга. Џотом он остановилсЯ у загородки напротив них, голый  до  поЯса,  в
рабочих брюках и военных сапогах. „ЯдЯ —арльза подал ему дарственную.
   - ‚озьмите, - сказал он.
   ‘мит прочитал бумагу.
   - ќто же ќссино.
   - Ђ вы женитесь на ней, - сказал дЯдЯ ѓэвин. -  ’огда  сможете  продать
участок и купить ферму. ‚ы же оба  этого  хотите.  …сть  у  вас  при  себе
какаЯ-нибудь рубашка и свитер? Ћдевайтесь, Я вас подвезу в город, а  майор
- вот он - отведет вашего мула.
   - Ќет, - сказал ‘мит. Ћн уже засовывал,  вернее,  заталкивал  бумагу  в
карман. - Њула Я сам отведу. ‘начала мне домой надо. Ќе поеду  Я  женитьсЯ
небритый и без галстука.
   Џотом пришлось дожидатьсЯ, пока  баптистский  проповедник  мыл  руки  и
надевал сюртук и галстук; на миссис Њедоуфилл красовалась  шлЯпа,  которую
на ней видели в первый раз, да и с виду эта шлЯпа  была  похожа  на  самую
первую в мире шлЯпу.
   - Ђ как же папа? - сказала ќсси.
   - Ђх, вы про кресло, - сказал дЯдЯ ѓэвин. - Ћно теперь мое. ќто гонорар
за юридическую помощь. џ его подарю вам с Њаккинли на крестины, вы  только
заработайте.
   Џотом, днЯ через два, они все сидели в приемной.
   - ‚от  видите,  -  сказал  дЯдЯ  —арльза.  -  „ело  безнадежное.  ‘тоит
избавитьсЯ от одного ‘ноупса, как тут же за вашей спиной вырастает другой,
и оглЯнутьсЯ не успеешь.
   - ќто верно, - сказал ђэтлиф безмЯтежным голосом. - Џосмотришь, и сразу
видать - ничего особенного, просто новый ‘ноупс завелсЯ, и все.


        15

   ‹инда Љоль уже вернулась, когда  —арльз  приехал.  Ћна  тоже  по-своему
участвовала в войне на паскагульских кораблестроительных верфЯх,  где  она
добилась своего - работала клепальщицей, и притом отлично, как сказал дЯдЯ
ѓэвин —арльзу. ќто было видно по  ее  рукам  и  по  ногтЯм:  они  были  не
обгрызаны, не обкусаны, но  совершенно  стерты.  €  еще  у  нее  поЯвилась
красиваЯ, просто великолепнаЯ и трагическаЯ седаЯ прЯдь через всю  голову,
как перо на шлеме - поникшее перо; может  быть,  так  оно  и  есть,  думал
—арльз, поникшее рыцарское перо лежит наискось  у  нее  в  волосах  вместо
того, чтобы задорно взвиватьсЯ кверху и падать назад: уже шла  осень  1945
года, и длЯ рыцарЯ не осталось ни турниров, ни драконов: сама война  убила
их, уничтожила, и они отошли в область преданиЯ.
   —арльз  вообще  часто  думал,  что  теперь  все  местные   американские
странствующие рыцари -  либералы  и  реформаторы  -  станут  безработными,
потому  что  даже  в  таких  заброшенных,  ранее  забытых   уголках,   как
‰окнапатофский округ штата Њиссисипи, у всех накопилась масса денег  -  не
только у бывших солдат, заработавших их кровью, но  и  у  рабочих  военной
промышленности  -  сварщиков,  строителей   и   механиков,   вроде   ‹инды
Љоль-‘ноупс, вернее, ‹инды ‘ноупс-Љоль, которым платили два, три, а  то  и
четыре доллара в час; их заработок рос такими темпами, что они не успевали
тратить деньги. „аже оба финна-коммуниста, даже тот из них, который еще не
выучилсЯ английскому  Языку,  и  то  разбогатели  во  времЯ  войны,  и  им
волей-неволей пришлось стать капиталистами и пайщиками-акционерами по  той
простой причине, что они до сих пор не обзавелись частной  собственностью,
в которую можно было бы вложить такое количество презренного металла.  —то
же касаетсЯ негров, то их новое школьное здание в „жефферсоне было гораздо
лучше школы длЯ белых. „а еще чуть ли не у каждого обитателЯ  лачуги,  где
не было ни электричества, ни канализации, поЯвились купленные в  рассрочку
автомобили, радиоприемники и холодильники, битком набитые бутылками  пива,
и  взносы  оплачивались  честно  заработанными  денежками,  которые,   как
известно,  расовой  дискриминации  не  подлежат;  а  кроме  этого,  всЯкие
социальные нововведениЯ не только уничтожили голод  и  неравенство,  но  и
лишили многих работы, заменив ее новым  кустарным  ремеслом  или,  вернее,
новой профессией, не требовавшей никакой подготовки: простым производством
детей. ’ак что ‹инде теперь в „жефферсоне боротьсЯ было  не  с  чем.  …сли
подумать, так и вообще больше не с чем было боротьсЯ, потому  что  русские
сами победили немцев и в ее помощи больше не нуждались. ‚  сущности,  если
хорошенько подумать, ей вообще нечего было делать в „жефферсоне,  так  как
дЯдЯ ѓэвин уже был женат - если только она сама собиралась выйти за  него.
Ђ может быть, прав был ђэтлиф, и ей от ѓэвина  вовсе  не  то  было  нужно,
вовсе она не  хотела,  чтоб  он  стал  ее  мужем.  ’ак  что  вообще  могло
показатьсЯ странным, что она до сих пор сидит в  „жефферсоне,  где  у  нее
только и дела было, что весь день как-нибудь убивать  времЯ,  ждать,  пока
надо будет ложитьсЯ спать, жить в этом родовом  сноупсовском  мавзолее,  с
этим старым сукиным сыном, которому и дочка, и вообще все люди были так же
нужны, как второй галстук бабочка или новаЯ шлЯпа; и, должно  быть,  правы
были те, кто говорил, что в конце концов она в „жефферсоне не останетсЯ.
   Ќо пока что она жила здесь, и, как сказал дЯдЯ ѓэвин, ногти у нее  были
стерты не в кузнечном цехе, а срезаны до мЯкоти, чтобы вернуть им  прежнюю
чистоту и, хотЯ дЯдЯ этого не сказал, - женственность; больше не надо было
заклепывать швы кораблей, и белое рыцарское перо трагично поникло у нее  в
волосах, потому  что  все  драконы  издохли.  €  все-таки  даже  работа  в
кузнечном цехе ничуть не  изменила  ее.  —арльз  все  думал:  а  ведь  она
нисколько не повзрослела. Ќет, он не так думал: не то что повзрослела. ‚от
с ним самим что-то произошло за три с лишним  года  между  декабрем  сорок
первого и апрелем сорок пЯтого, по  крайней  мере,  он  надеЯлсЯ,  что  он
как-то изменилсЯ: во всЯком случае, все,  что  он  вытерпел  и  выстрадал,
настолько совпало с общепринЯтыми понЯтиЯми о страдании и испытаниЯх,  что
должно было обогатить его  духовно  и  нравственно,  независимо  от  того,
принесло ли это пользу  человечеству  или  нет,  а  если  эти  переживаниЯ
очистили его душу, так они непременно  должны  были  сказатьсЯ  и  на  его
внешности. ’ак он, по крайней мере,  надеЯлсЯ.  Ќо  она-то  совершенно  не
изменилась, и даже седаЯ прЯдь в волосах как будто была сделана нарочно  -
многие женщины так делали. € когда он наконец... „а, именно наконец. —то с
того, если он  все  первые  три  днЯ  после  возвращениЯ  домой  только  и
старалсЯ, чтобы никто не заметил, как он кружит по площади на случай, если
она вдруг пройдет мимо. ‚идел он города и побольше „жефферсона, но не было
в них девушки, женщины, про которую ты еще восемь лет назад, в ту секунду,
как она выходила из самолета, подумал: интересно,  как  она  выглЯдит  без
платьЯ, - только она длЯ тебЯ была слишком взрослаЯ и  не  твоего  романа,
вернее, наоборот, ты был длЯ нее недостаточно взрослый и не ее романа, так
что ей оставалсЯ только твой дЯдЯ,  и  ты  даже  в  те  десЯть  месЯцев  в
немецком концлагере часто думал, видел ли он ее без платьЯ  до  того,  как
женилсЯ на тете Њелисандре, а может, и потом, а если нет, то  почему,  что
им помешало? Љонечно, его дЯдЯ ни за что не рассказал бы ему, было это или
нет, но, может быть, через три года с лишним он сам увидел бы это по  ней,
вероЯтно, женщина не могла бы скрыть такую вещь от человека,  который  был
бы к ней... ну, скажем, simpatico [расположен (итал.)].  Ќо  когда  он  ее
наконец увидел на улице, на третий  день,  ничего  заметно  не  было,  она
совершенно не изменилась (седаЯ прЯдь не в счет), осталась такой  же,  как
восемь лет назад, когда он  с  дЯдей  поехал  встречать  ее  в  мемфисский
аэропорт, - на первый взглЯд слишком высокаЯ,  слишком  тоненькаЯ  на  его
вкус, и тогда он сразу сказал себе: "‚от уж кому  ради  менЯ  не  придетсЯ
снимать платье", -  и  тут  же,  не  успел  подумать,  как  что-то  в  нем
возразило: "‘лушай, болван, а кто говорит, что она захочет", - и это  было
правильно: не то что она была не длЯ него, скорее,  он  был  не  длЯ  нее;
многое еще могло случитьсЯ в его жизни (так он надеЯлсЯ), но  ему  никогда
не придетсЯ раздевать ее, хотЯ, когда раздеваешь этих  слишком  высоких  и
слишком тоненьких, так часто испытываешь удивление. Ќо надо  быть  честным
до конца: должно быть, его душа, или что там есть в человеке, за эти три с
лишним года стала более чуткой, потому что сейчас он знал, что если судьба
пошлет ему такой случай, то длЯ чувства, которое он испытает, можно  будет
найти  много  названий,  и,  вероЯтно,  он  их  найдет,  но  только  слово
"удивление" тут ни при чем.
   ’еперь ей не приходилось строить корабли, больше того,  уже  вообще  не
надо было строить корабли. ’ак что не только он, —арльз, но и  весь  город
раньше или позже должны были увидеть - или услышать об этом от  других,  -
как она ходит в том же полувоенном защитном костюме, в  котором,  наверно,
работала на верфи, мерЯет шагами  боковые  улицы  и  переулки  города  или
проселочные дороги и тропинки, даже бродит по полЯм  и  лесам  за  две-три
мили от города, одна, не то что очень быстро, но долго,  как  будто  после
бессонницы, а может быть, даже с похмельЯ.
   - „олжно быть, так оно и есть, - сказал —арльз. € опЯть его дЯдЯ как-то
досадливо вскинул голову от папки с делами.
   - —то? - сказал он.
   - ’ы говоришь, может быть, у  нее  бессонница.  Ђ  может,  она  столько
ходит, чтоб прошло похмелье.
   - Ђ-а, - сказал его дЯдЯ. - ‚озможно. - € снова уткнулсЯ в свои бумаги.
—арльз пристально смотрел на него.
   - Џочему ты с ней не ходишь гулЯть? - сказал он.
   Ќа этот раз дЯдЯ даже не поднЯл головы:
   - Ђ ты? Ћба вы бывшие солдаты, могли бы поговорить про войну.
   - Ћна менЯ не услышит. Ђ писать на ходу в блокноте как-то некогда.
   - ‚от и Я так думаю, знаю по опыту,  что  два  бывших  солдата,  моложе
пЯтидесЯти лет, меньше всего хотЯт говорить о войне.  Ђ  вы  двое  даже  и
разговаривать не можете.
   - ‚от оно что, - сказал —арльз. …го дЯдЯ читал бумаги. - Њожет быть, ты
прав. - …го дЯдЯ читал бумаги. - Ђ ты не возражаешь, если  Я  попробую  ее
уломать? - …го дЯдЯ не ответил. Џотом  он  закрыл  папку  и  откинулсЯ  на
спинку стула.
   - Џожалуйста, - сказал он.
   - ‡начит, ты думаешь, что ничего не выйдет, - сказал —арльз.
   - џ знаю, что не выйдет, - сказал дЯдЯ. € тут же торопливо  добавил:  -
Ќе огорчайсЯ, дело не в тебе. ќто  безнадежно,  понимаешь?  ’ут  никто  не
властен.
   - ‡начит, ты понимаешь почему, - сказал —арльз.
   - „а, - сказал его дЯдЯ.
   - Ќо мне не скажешь?
   - џ хочу, чтобы ты сам понЯл. Ќаверно, тебе никогда больше не  придетсЯ
с этим встретитьсЯ. Џро это ты читаешь во всех книгах, видишь в  картинах,
слышишь в музыке, учишь в ѓарвардах и ѓейдельбергах. Ќо ты боишьсЯ  в  это
поверить,  пока  не  столкнешьсЯ  лицом  к  лицу,  потому  что  ты  можешь
ошибитьсЯ, а перенести такую  ошибку  очень  горько.  €  самое  горькое  -
усомнитьсЯ.
   - Ђ Я в ѓейдельберг так и не попал, - сказал —арльз. - џ - только и был
в ѓарварде и в концлагере номер такой-то.
   - Ќу, хорошо, - сказал его дЯдЯ,  -  скажем,  в  средней  школе  или  в
джефферсонской Ђкадемии.
   Ќо —арльз решил, что он уже все понЯл. ’ак он и сказал:
   - Ђх, вот что. Ќу, про все эти штуки в наше времЯ знают даже  маленькие
дети. Ћна просто фригидна.
   - —то ж, этот фрейдистский термин ничем  не  хуже  других,  когда  надо
прикрыть целомудрие или сдержанность,  -  сказал  его  дЯдЯ.  -  Ђ  теперь
ступай. џ занЯт. ’воЯ мама пригласила менЯ к обеду, так  что  мы  с  тобой
скоро увидимсЯ.
   ‡начит, тут крылось что-то большее, о чем дЯдЯ не хотел ему говорить. €
слово "сдержанность"  он  сказал,  очевидно,  тоже  прикрываЯ  то,  о  чем
говорить не хотел. ‚прочем, —арльз понимал, о чем он думал, он  достаточно
знал своего дЯдю, чтобы понЯть, что слово "сдержанность" относилось  не  к
‹инде, а к нему самому. …сли бы он, —арльз, сам никогда не  был  солдатом,
он никогда бы и не подумал, не стал  бы  спрашивать  разрешениЯ  у  своего
дЯди, он, наверно, давно подкараулил бы ее в каком-нибудь укромном  уголке
в лесу во времЯ ее прогулки, с наивной уверенностью человека, на войне  не
побывавшего, что она, пережив войну, теперь непрестанно удивлЯетсЯ, что за
чертовщина творитсЯ в „жефферсоне и почему и он, и все  другие  подходЯщие
молодые люди терЯют столько времени зрЯ. Ќо  теперь-то  он  узнал,  почему
молодежь  так  рвалась  на  войну:  все  они  думали,  что  война  -   это
неограниченнаЯ, заранее оправданнаЯ возможность безнаказанного  насилиЯ  и
грабежа, а на самом деле трагедиЯ войны  заключалась  в  том,  что  оттуда
ничего не приносишь, а оставлЯешь там что-то очень  дорогое,  и  на  войне
человек обнаруживает в себе что-то такое, с чем он мог бы спокойно прожить
всю свою жизнь и даже не знать, что в нем это кроетсЯ, если бы не война.
   ‡начит, это  будет  не  он.  Ћн  тоже  был  солдатом,  хотЯ  не  мог  в
доказательство предъЯвить раны и увечьЯ. ‡начит, если бы он даже физически
одолел ее, чтобы узнать то, что, по словам его дЯди, в  ней  скрыто,  хотЯ
неизвестно, что это такое, так он все равно ничего не узнал бы. Ћн  только
стал бы одним из тех, кто  считал,  что  она  просто  стараетсЯ  разогнать
похмелье, чтобы начать снова пить, - а  это  можно  было  предположить  по
некоторым уликам или хотЯ бы симптомам. ‡аключались они в том, что  раз  в
неделю, по средам или четвергам (город мог  по  ней  проверЯть  и  часы  и
календарь), она ждала за рулем отцовской  машины  у  входа  в  банк  перед
закрытием, и, когда ее отец выходил, они  ехали  в  “айотт-Љроссинг  -  то
место, которое „жейклег “отман иносказательно называл  туристским  лагерем
длЯ рыбаков, и там на неделю запасали контрабандного виски. Њашина была не
ее, а ее отца. Ћна могла завести себе  хоть  полный  гараж  машин  на  тот
капитал, что находилсЯ на хранении у дЯди ѓэвина,  -  ей  он  досталсЯ  от
деда, старого Ѓилла “орнера, богача из ”ранцузовой Ѓалки, а может быть,  и
от “орнера и от отца, после того как двадцать лет назад  разразилсЯ  такой
скандал и шум - ее мать  покончила  с  собой,  а  предполагаемый  любовник
матери отдал банк и дом своих предков ее отцу: уж не  говорЯ  о  том,  что
скульптор, за которого она вышла замуж в Ќью-‰орке, был  еврей,  а  значит
(по убеждению всего города), - богач. € водила машину она - ездила  с  ним
всюду, - хотЯ сама вполне могла нанЯть кого-нибудь, кто сидел бы  рЯдом  с
ней и слушал сигналы. Ќо она не хотела. € вообще  она  всему  предпочитала
долгие прогулки, выгонЯЯ усталостью бессонницу или похмелье, - словом, то,
чем она в отчаЯнии платила за свое безбрачие, - если  только  юрист  ѓэвин
‘тивенс не работал все эти восемь лет ловчее  и  хитрее,  чем  можно  было
предполагать, несмотрЯ на то что был женат.
   € запасала она виски длЯ себЯ, а не длЯ отца. Џотому что в городе, да и
во всей округе знали: ‘ноупс никогда не пил, не притрагивалсЯ к  виски.  €
все-таки он ни за что не позволил  бы  своей  дочери  ездить  туда  одной.
Ќекоторые довольствовались простым объЯснением - что “отман, как и  все  в
наше  времЯ,  зарабатывает  кучу  денег,  и  часть  из  них  ему  придетсЯ
куда-нибудь помещать, а ‘ноупс все-таки  банкир  и,  наверно,  думал,  что
неплохо бы этим деньгам осесть  у  него  в  банке,  так  что  он  заезжает
навещать „жейклега ровно раз в неделю,  как  и  любого  другого  торговца,
фермера или хлопковода из выгодных клиентов или вкладчиков  своего  банка.
Ќо