тали
наманивать, и снова несмышленыш брехнул, как  брешет  на  чужака  двороваЯ
собака, но ни до кого все-таки не дошло, что по зверю так голос не подают.
ѓенерал Љомпсон сказал, обращаЯсь к бельчатникам - мальчику, Ѓуну и „жиму:
   - ‚ы, ребЯта, походите с собаками до обеда.  Ћн,  должно  быть,  где-то
здесь торчит, дожидаетсЯ, пока от падали уйдем. Њожет, наткнетесь на него.
   Ќо утро прошло  впустую.  Њальчику  запомнилось,  как,  взЯв  собак  на
сворки, они направились в глубь леса, а  ‘эм  глЯдел  вслед  -  ничего  не
прочтешь ведь на индейском его лице, пока не улыбнетсЯ, да  разве  еще  по
трепетанию ноздрей, как в то утро первого гона по старому медведю.  Ћни  и
назавтра пришли с  собаками,  надеЯсь  наманить  их  на  свежий  след,  но
жеребенка на месте не оказалось. Ќа третье же утро опЯть ЯвилсЯ  ‘эм  и  в
этот раз стал ждать, пока позавтракают. ‡атем сказал: "Џошли". Ћн повел их
к себе за хижину, к сарайчику. Ќакануне он убрал оттуда кукурузу и устроил
западню,  использовав  жеребЯчью  тушку  как  приманку;  сквозь  щели  меж
бревнами  они  видели  какого-то  зверЯ  почти  под  цвет  ружейного   или
пистолетного ствола. Ћн не давал себЯ рассмотреть. Ќе лежал, не стоЯл. Ѓыл
в движении, в воздухе, нессЯ навстречу, с ужасающей силой ударилсЯ в дверь
тЯжелым телом, так что толстаЯ дверь подскочила и грохнула  на  петлЯх,  а
неведомый зверь, не успев еще, казалось бы, коснутьсЯ пола и  оттолкнутьсЯ
длЯ нового прыжка, уже опЯть грЯнулсЯ о дверь.
   - €демте, - сказал ‘эм, - пока он не сломал себе шею.
   Ћни пошли прочь, по-прежнему слыша тЯжкие и мерные удары, и всЯкий  раз
двухдюймоваЯ дверь сотрЯсалась и грохала, сам же зверь не издавал ни рыка,
ни воплЯ - молчал.
   - ќто что за дьЯволово отродье? - спросил майор де ‘пейн.
   - ќто пес, - ответил ‘эм, ноздри его слегка раздувались  и  опадали,  в
глазах снова была  неЯркаЯ,  грознаЯ  млечность,  как  в  то  первое  утро
медвежьего гона. - ’от самый.
   - Љакой тот самый? - спросил майор де ‘пейн.
   - —то не даст ходу ‘тарому Ѓену.
   - •орош пес, - сказал де ‘пейн. - „а Я раньше  ‘тарого  Ѓена  возьму  к
себе в стаю, чем этого зверюгу. ‡астрели его.
   - Ќет, - сказал ‘эм.
   - ’ебе его вовек не приручить. Љак ты привьешь ему страх перед собой?
   - ђучной он мне не нужен, - сказал ‘эм; опЯть мальчик отметил  движение
ноздрей и грозное млечное мерцанье взглЯда. - Ђ запуганный - так и  вовсе.
’олько устрашить его никто и ничто на свете не способно.
   - —то же ты с ним думаешь делать?
   - “видите, - ответил ‘эм.
   ‚сю вторую неделю охоты они наведывались  по  утрам  к  сарайчику.  ‘эм
заранее оторвал несколько дранок с кровли сараЯ, пропустил внутрь веревку,
обвЯзал ею жеребенка и, когда западнЯ сработала, вытащил тушку вон. Љаждое
утро они наблюдали, как ‘эм спускал в сарай ведро с водой, а пес неутомимо
кидалсЯ на дверь, падал и опЯть бросалсЯ. Ћн не издавал ни звука, и в  его
прыжках  не  остервенение  чувствовалось,  а  лишь  холоднаЯ   и   угрюмаЯ
неукротимаЯ решимость. Љ концу неделЯ прыжки на дверь прекратились. Ќе  то
чтобы пес заметно ослабел или же осознал, что дверь ему не  поддастсЯ.  Ћн
попросту как бы презрел дальнейшие попытки. Ќо не лег. Ћни еще  не  видели
его лежащим. ‘тоЯл, и теперь можно было разглЯдеть его - от мастифа  и  от
эрделЯ кое-что и, возможно,  от  десЯтка  других  пород,  высота  в  холке
тридцать с лишним дюймов, вес  до  девЯноста,  пожалуй,  фунтов,  холодные
желтые глаза, могучаЯ грудь и этот странный одноцветный окрас,  отливающий
синью вороненого ствола.
   ЏолмесЯца кончились. Ћхотники собрались уезжать. Ќо мальчик попросил, и
брат разрешил ему остатьсЯ. Ћн перебралсЯ в  хижину  к  ‘эму  ”азерсу.  Џо
утрам он смотрел, как опускаетсЯ внутрь сараЯ ведро с водой. Љ концу  этой
недели пес лег. ‚станет, подтащитсЯ,  шатаЯсь,  к  воде  и  снова  упадет.
Ќаступило и такое утро, когда он не смог уже ни доползти до воды, ни  даже
голову оторвать от пола. ‘эм взЯл недлинную палку и пошел к сараю.
   - Џогоди, - сказал мальчик. - џ ружье принесу...
   - Ќе надо, - сказал ‘эм. - Ћн уже не в силах двинутьсЯ.
   € верно. ‘эм дотронулсЯ до головы, до отощалого тела, но пес  лежал  на
боку не шевелЯсь, и желтые глаза были открыты. ‚ них не было  злости,  они
выражали  не  куцую  обозленность  зверька,  а  холодную  лютость,   почти
безличную, как лютость бурана и стужи. € глЯдели  они  мимо  ‘эма  и  мимо
мальчика, следившего в щель между бревнами.
   ‘эм дал псу поесть. Џришлось поначалу поддерживать ему голову, чтобы он
мог лакать мЯсной отвар. Ќа ночь ‘эм поставил псу в сарае миску с бульоном
и кусками мЯса. Љогда вошел утром, миска была  пуста,  а  пес  лежал,  уже
повернувшись на живот, поднЯв голову,  уставЯ  холодные  желтые  глаза  на
отворЯющуюсЯ дверь, - и, не изменив выражениЯ этих холодных  желтых  глаз,
даже не зарычав, прыгнул, но промахнулсЯ, подвели  ослабевшие  мышцы,  так
что ‘эм успел палкой  отбить  нападение,  выскочить  наружу  и  захлопнуть
дверь, на которую, неизвестно когда собравшись длЯ нового  прыжка,  тотчас
же бросилсЯ пес, словно двух недель голоданьЯ и не бывало.
   ‚  полдень  они  услыхали,  что  кто-то  гикает  по-охотничьи  в  лесу,
направлЯЯсь к ним от лагерЯ. ќто оказалсЯ Ѓун. Ћн  подошел,  понаблюдал  в
щелку непомерного  пса,  что  лежал,  высоко  держа  голову  и  отрешенно,
дремотно  помаргиваЯ  желтыми   глазами,   -   воплощение   несломленного,
неукротимого духа.
   - Ќам бы проще его выпустить, - сказал Ѓун, - а взамен поймать  ‘тарого
Ѓена и натравить на этого сукиного сына.
   Ћн повернулсЯ, надвинулсЯ на мальчика своим докрасна обветренным лицом:
   - ‘обирай манатки. Љас велит ехать домой. •ватит,  насмотрелсЯ  уже  на
чертова конегрыза.
   Џролетку Ѓун оставил на въезде в низину; в нее был впрЯжен мул,  не  из
лагерных. Љ ночи мальчик был уже дома. Ћн рассказывал брату:
   - ‘эм снова станет морить его голодом, пока не сможет войти  к  нему  и
дотронутьсЯ. Џотом  кормить  начнет.  Ђ  потом,  если  потребуетсЯ,  опЯть
приметсЯ морить.
   - Ђ зачем? - спросил Њаккаслин. - ’олк  какой?  „аже  ‘эму  никогда  не
укротить этого зверЯ.
   - Ћн нам не нужен укрощенный. Ћн нужен нам, какой  есть.  ’олько  пусть
поймет в конце концов, что ему не выйти из сараЯ, пока  он  не  подчинитсЯ
‘эму, нам. Ћн, и никто другой, остановит ‘тарого Ѓена и не даст ему  ходу.
“ него уже и кличка есть. Њы назвали его ‹ьвом.
   Ќаконец пришел ноЯбрь. Ћни вернулись в лагерь. ‘тоЯ во дворе  вместе  с
генералом Љомпсоном, майором де ‘пейном, братом  “олтером  и  Ѓуном  среди
ружей, одеЯл, Ящиков с провизией, он увидел ‘эма ”азерса и ‹ьва - идет  по
дорожке от конюшни старик индеец в потертой овчинной куртке поверх ветхого
комбинезона, в резиновых сапогах и в  шлЯпе,  которую  носил  прежде  отец
мальчика, а  рЯдом  важно  ступает  великан  пес.  ѓончие  бросились  было
навстречу и осели,  кроме  все  еще  не  наученного  жизнью  кобелька.  Ћн
подскочил ко ‹ьву, вилЯЯ хвостом. ‹ев и клыков не оскалил. Ќа ходу  ударил
по-медвежьи лапой, так что визгнувший кобелек  отлетел  кувырком  шага  на
три, а ‹ев вошел во двор и встал ни на кого не глЯдЯ, безучастно и сонливо
помаргиваЯ.
   - ‚от это да, - произнес Ѓун. - Ђ потрогать его можно?
   - Њожно, - сказал ‘эм. - …му все равно. „лЯ него  и  люди  и  зверье  -
пустое место.
   Њальчик приглЯдывалсЯ. „ва года затем он все приглЯдывалсЯ к этой  паре
с минуты, когда Ѓун погладил ‹ьва по  голове  и,  присев,  стал  ощупывать
костЯк и мышцы, щупать силу.  ‘ловно  ‹ев  был  женщина  -  или,  пожалуй,
женщиной был из них Ѓун. ‚торое верней, когда сравнить - большой,  важный,
сонного вида пес, длЯ которого, по выражению ‘эма, люди и зверье -  пустое
место, и горЯчий, грубый, корЯволицый человек с примесью индейской крови в
жилах и с разумением под стать ребенку. Ѓун взЯл на  себЯ  кормежку  ‹ьва,
оттеснив и ‘эма, и дЯдюшку ќша. € не раз видел  мальчик,  как,  присев  на
корточки у кухни под холодным дождем, Ѓун кормит ‹ьва. Џотому  что  ‹ев  и
кормилсЯ, и спал отдельно от других собак, но лишь в следующем  ноЯбре  им
стало известно, где именно ночует ‹ев; до тех пор все думали, что он  спит
в своей конуре около хижины  ‘эма,  но  как-то  Њаккаслин  чисто  случайно
коснулсЯ этого предмета в разговоре с ‘эмом, и тот просветил его.  ‚ечером
майор де ‘пейн, Њаккаслин и мальчик вошли с лампой в комнатушку, где  спал
Ѓун, - тесную, затхлую, шибанувшую в нос густым духом немытого Ѓунова тела
и его мокрой охотничьей одежи,  -  и  спавший  на  спине  Ѓун  захлебнулсЯ
храпом, проснулсЯ, рЯдом с ним приподнЯл голову  ‹ев,  глЯнул  на  них  из
своих холодных, дремотных желтых глаз.
   - Ѓрось, Ѓун, - сказал Њаккаслин. - Џсу здесь не место.  …му  же  утром
гнать ‘тарого Ѓена. Ђ он разве что скунса сможет еще  учуЯть,  если  целую
ночь продышит твоим запахом.
   - Њне мой запах пока не мешает, - сказал Ѓун.
   - Ђ хоть бы и мешал, - сказал майор  де  ‘пейн.  -  Ћт  тебЯ  чутьЯ  не
требуетсЯ. “веди пса. Џусти его под дом, к остальным собакам.
   Ѓун сказал, подымаЯсь:
   - „а он убьет на месте первую, котораЯ чихнет на него, или зевнет,  или
ненароком заденет.
   - Ќе волнуйсЯ, - сказал майор де ‘пейн. - Ќикто из  них  и  во  сне  не
рискнет ни чихнуть, ни толкнуть его. ‚ыведи его на  двор.  ‡автра  он  мне
нужен с незабитым чутьем. ‘тарый Ѓен перехитрил его в прошлом  году.  ‚рЯд
ли ему удастсЯ это снова.
   Ѓун сунул ноги в грЯзных подштанниках в башмаки и, не зашнуровываЯ,  не
пригладив всклокоченных со сна волос, как  был,  повел  ‹ьва  из  комнаты.
Џрочие вернулись в залу, где Њаккаслин и майор  де  ‘пейн  снова  сели  за
покер. Ќемного погодЯ Њаккаслин предложил:
   - •отите, Я пойду проверю.
   - Ќе надо, - ответил майор де ‘пейн. - Џринимаю  ставку,  -  сказал  он
“олтеру ћэллу. € опЯть Њаккаслину: - Ђ если и пойдешь, то мне  не  говори.
Џервый признак того, что старею: менЯ уже злит невыполнение отданного мной
приказа, даже если Я знал наперед, что отдаю его впустую... Џара,  мелкаЯ,
- сказал он “олтеру ћэллу.
   - ‘овсем мелкаЯ? - спросил “олтер ћэлл.
   - ‘овсем, - ответил майор де ‘пейн.
   €, лежа под своими одеЯлами в ожидании сна, мальчик тоже  понимал,  что
‹ев уже вернулсЯ на Ѓунов тюфЯк, проночует там и сегоднЯ, и завтра, и  все
ночи  следующей  ноЯбрьской  охоты  и  той,  котораЯ  будет  за  ней.  …му
подумалось: "€нтересно, почему ‘эм смолчал. Ћн мог бы  не  отдавать  ‹ьва,
пусть Ѓун и белый. Ќи майор, ни брат ему б не  отказали.  Ђ  главное,  его
рука легла на ‹ьва перваЯ, и ‹ев хозЯина помнит". ‚ыросши, он и это понЯл.
„одумалсЯ, что так и следовало. ’аков порЯдок. ‘эм - патриций, вождь; Ѓун,
низкорожденный, - его ловчий. •одить за собаками полагалось Ѓуну.
   ‚ то утро, когда ‹ев впервые повел  стаю  на  ‘тарого  Ѓена,  в  лагерь
Явились откуда-то семеро костлЯвых, изможденных малЯрией болотных жителей,
промышлЯвших енота капканами или же сеЯвших хлопок и кукурузу на полосках,
что окаймлЯли низину; одетые немногим получше ‘эма  ”азерса  и  куда  хуже
’еннина „жима, они еще с ночи пришли во двор со своими старыми дробовиками
и винтовками и, присев на корточки, терпеливо  дрогли  под  дождем.  ‘амый
речистый из них сказал (‘эм ”азерс рассказал потом майору де  ‘пейну,  что
все лето и осень они захаживали в лагерь в одиночку, по двое,  по  трое  -
постоЯт, поглЯдЯт на ‹ьва и уйдут):
   - „оброе утро, майор. Њы слыхали - вы нынче собираетесь пускать  синего
кобелЯ на того двухпалого медведЯ. Њы хотим посмотреть, если вы не против.
‘трелЯть не будем, разве набежит на нас.
   - Њилости просим, - сказал майор де  ‘пейн.  -  Џожалуйста,  стрелЯйте.
Њедведь не столько наш, сколько ваш.
   - € то правда. Њне с него причитаетсЯ: не одну корову  ему  скормил.  €
подсвинка три года назад.
   - € мне причитаетсЯ, - сказал другой. - ’олько не с медведЯ.
   „е ‘пейн взглЯнул на него. ’от дожевал табак, сплюнул:
   - ’елка у менЯ пропала. •орошаЯ телочка. Џрошлый год. Џосле нашел ее  в
том виде примерно, как вы своего жеребенка в июне.
   - ‚от как, - сказал майор де ‘пейн. - —то  ж,  милости  прошу  стрелЯть
зверЯ из-под моих собак.
   Џо ‘тарому Ѓену в тот день не дали ни выстрела. Ћхотники его не видели.
Ћн был поднЯт в сотне шагов от прогалины, где  показалсЯ  мальчику  летним
полднем три года назад. Њальчик стоЯл меньше чем в четверти  мили  оттуда.
Ћн слышал, когда  собаки  подозрили  медведЯ,  но  не  уловил  незнакомого
голоса, который принадлежал бы ‹ьву, и сделал вывод, что ‹ьва там нет. ѓон
по ‘тарому Ѓену  шел  гораздо  быстрей,  чем  прежде,  и  высокаЯ,  тонкаЯ
истерическаЯ нота отсутствовала, но даже это  не  подсказало  истины.  “же
вечером ‘эм разъЯснил ему, что ‹ев гонит без голоса.
   - Љогда вцепитсЯ ‘тарому Ѓену в глотку, тогда зарычит, - сказал ‘эм.  -
Ђ лаЯ от него не дождемсЯ, как не дождались, когда он  в  сарае  на  дверь
прыгал. ќто в нем та синЯЯ порода. ’ы называл ее.
   - ќрдель, - сказал мальчик.
   ‹ев вел гон; медведЯ поднЯли чересчур  близко  к  реке.  ‚ернувшись  со
‹ьвом часов в одиннадцать ночи, Ѓун клЯлсЯ, что ‹ев  припер  было  ‘тарого
Ѓена, но гончие струсили сунутьсЯ, и ‘тарый Ѓен  отбилсЯ  и  -  в  воду  и
вплавь по течению, а он со ‹ьвом прошли  миль  десЯть  берегом  в  поисках
места, где медведь вышел из  воды,  и  переправились  вброд,  и  двинулись
обратно другим берегом, но так и не напали до темноты на след, а возможно,
‘тарый Ѓен уплыл даже за тот брод. ЉостЯ гончих почем зрЯ, Ѓун  поел,  что
оставил ему от ужина дЯдюшка ќш, и ушел спать, а  немного  спустЯ  мальчик
отворил дверь в комнатушку, ходуном ходившую от храпа, и большой пес важно
поднЯл голову, скользнул по нему дремотным взглЯдом и опЯть положил голову
на Ѓунову подушку.
   Љогда снова наступил ноЯбрь и последний день, который  становилось  уже
обычаем оставлЯть длЯ ‘тарого Ѓена, в  лагере  собралось  десЯтка  полтора
пришлых. € не только трапперов. Ѓыли тут и городские, из соседних окружных
центров типа „жефферсона, прослышавшие о ‹ьве и ‘таром Ѓоне  и  пожелавшие
присутствовать на ежегодной встрече сизого великана пса со старым беспалым
медведем. Ќекоторые приехали  даже  без  ружьЯ,  в  охотничьих  куртках  и
сапогах, купленных в лавке накануне.
   ‹ев настиг ‘тарого Ѓена в пЯти с лишним милЯх от реки, остановил, насел
и увлек за собой разазартившихсЯ гончих. Њальчик услышал гон; он стоЯл  не
так уж далеко. Ћн услышал улюлюканье Ѓуна;  услышал  два  выстрела  -  это
генерал Љомпсон с расстоЯниЯ (не было сладу с перепуганной лошадью) ударил
по медведю из обоих стволов пЯтью картечинами и пулей. ‡алились гончие  по
уходЯщему  зверю.  Њальчик  услышал  их  уже  на  бегу;   хватаЯ   воздух,
спотыкаЯсь, хрипЯ легкими, добежал туда, где  стрелЯл  генерал  Љомпсон  и
легли две убитые ‘тарым Ѓеном собаки. “видел на медвежьем следу  кровь  от
выстрелов Љомпсона, но  дальше  бежать  не  смог.  ЏрислонилсЯ  к  дереву,
стараЯсь отдышатьсЯ, утишить стук сердца и слыша, как глохнет,  выходЯ  из
слуха, гон.
   ‚ечером в лагере, где заночевали пЯтеро из все еще не пришедших в  себЯ
горожан, весь день плутавших по лесу в своих новеньких охотничьих  куртках
и сапогах, пока ‘эм ”азерс не пошел им на  выручку,  -  вечером  он  узнал
остальное: как ‹ев вторично настиг медведЯ и не дал ему ходу, но один лишь
кривой мул, не боЯщийсЯ запаха звериной крови, подошел близко, а мул  этот
был под Ѓуном, стрелком заведомо никудышным. Ѓун расстрелЯл по медведю все
пЯть зарЯдов своего дробовика, и все мимо, и ‘тарый Ѓен  пришиб  еще  одну
собаку, вырвалсЯ, добежал  до  реки  и  был  таков.  ЋпЯть  Ѓун  со  ‹ьвом
пустились берегом вдогон. ‡ашли далеко, слишком  далеко;  уже  смеркалось,
когда переправлЯлись, и не успели сделать и мили вдоль другого берега, как
стемнело. Ќа сей раз ‹ев и в потемках нашел у воды  след  ‘тарого  Ѓена  -
возможно, учуЯл кровь, - но, к счастью, ‹ев был на сворке, и,  спрыгнув  с
мула, Ѓун схватилсЯ с псом врукопашную и оттащил-таки от следа. ’еперь Ѓун
и не ругалсЯ. ‚стал на пороге, облепленный  грЯзью,  донельзЯ  усталый,  с
трагическим   и   все   еще   изумленным   выражением    на    широченном,
химерически-безобразном лице.
   - Џромазал, - сказал он. - ЏЯть раз промазал с десЯти шагов.
   - Љровь, однако же, мы пустили, - сказал  майор  де  ‘пейн.  -  ѓенерал
Љомпсон его задел. Џрежде нам не удавалось.
   - Ђ Я промазал, - повторил Ѓун. - ЏЯть раз промазал. “ ‹ьва на глазах.
   - Ќе тужи, - сказал майор  де  ‘пейн.  -  Ћтменный  был  гон.  €  кровь
пустили. ‚ следующую охоту посадим на Љэти генерала Љомпсона или  “олтера,
и он от нас не уйдет.
   € тут Њаккаслин спросил:
   - ќй, Ѓун, а где же ‹ев?
   - “ ‘эма оставил, - ответил Ѓун. Ћн уже  поворачивалсЯ  уходить.  -  Ќе
гожусь Я ему в напарники.
   Ќет, мальчик не питал ко ‹ьву ненависти и страха. ‚о всем  происходЯщем
ему виделась неизбежность. —то-то,  казалось  ему,  начинаетсЯ,  началось.
Џоследний акт на уже подготовленной сцене.
   Ќачало конца, а чему конца - он не знал, но знал, что печали не  будет.
Ѓудет смирение и гордость, что и он удостоен роли, пусть даже только  роли
зрителЯ.


   <b>3</b>

   ‘тоЯл декабрь. ‘амый холодный на его памЯти. Ћни пробыли в  лагере  уже
четыре днЯ сверх положенных двух недель, дожидаЯсь, чтобы потеплело и  ‹ев
со ‘тарым Ѓеном провели свой ежегодный гон. ’огда можно будет снЯтьсЯ -  и
по  домам.  ќти  непредвиденные  дни  ожиданиЯ,  коротаемые  за   покером,
исчерпали запас виски, так  что  Ѓуна  и  мальчика  отрЯдили  в  Њемфис  с
чемоданом и запиской от майора де ‘пейна к  мистеру  ‘емсу,  винокуру.  ’о
есть Ѓуна  майор  де  ‘пейн  и  Њаккаслин  посылали  за  виски,  а  его  -
присмотреть,  чтобы  Ѓун  это  виски,  или   большую   часть,   или   хоть
сколько-нибудь да довез.
   ‚ три часа ночи ’еннин „жим его поднЯл. Ћн быстро оделсЯ, поеживаЯсь не
от холода - в камине уже бушевало гулкое пламЯ, -  а  от  глухого  зимнего
часа, когда сердце вЯло гонит кровь и сон не кончен. Ћн прошел из  дома  в
кухню полоской железной земли  под  оцепенело  блистающей  ночью,  котораЯ
только через три часа начнет уступать место дню, обжег небо, Язык,  легкие
до самых корешков студеной тьмой и вступил  в  тепло  кухни,  где  светила
лампа и туманила окошки раскаленнаЯ плита и где за  столом,  уткнувшись  в
тарелку и работаЯ сизыми от щетины челюстЯми, уже  сидел  Ѓун  -  лицо  не
умыто, жесткие лошадиные космы не чесаны, - на четверть индеец, внук  скво
из племени чикесо, то встречающий тугими и  Яростными  кулаками  намек  на
возможность хоть капельки не белой крови в своих жилах, то, обычно спьЯна,
доказывающий при помощи тех же кулаков и столь же Яростно,  что  отец  его
был чистокровный чикесо, притом вождь, и даже  мать  наполовину  индианка.
ђост у него был метр девЯносто,  разум  ребенка,  сердце  лошади,  жесткие
глаза-пуговки, ничего не выражающие -  ни  подлости,  ни  великодушиЯ,  ни
доброты, ни злобы - и сидЯщие в лице, корЯвее которого мальчик в жизни  не
видел. Љак если бы кто нашел грецкий орех размером  покрупней  футбольного
мЯча, прошелсЯ по нему зубилом и затем  выкрасил  почти  одноцветно  не  в
индейский  краснокожий,  а  в  Яркий  румЯно-кирпичный  колер,   обЯзанный
происхождением частично, может быть, и виски, в основном  же  бесшабашному
житью под открытым небом; и не морщины на этом лице,  не  сорока  прожитых
годов печать, а попросту складки от прищуров на солнце и вослед  уходЯщему
в сумрак зарослей зверю - складки, напрочно выжженные лесными кострами,  у
которых леживал он,  прикорнув  на  холодной  ноЯбрьской  или  декабрьской
земле, чтобы чем свет продолжить охоту, - словно  времЯ  было  всего  лишь
средой наподобие воздуха, сквозь которую он и шагал, как сквозь воздух, не
старЯсь. Ћн был храбр, предан, беспечен и ненадежен;  не  имел  профессии,
занЯтьЯ, ремесла, а  имел  один  порок  -  пристрастие  к  виски,  и  одну
добродетель - безусловную, нерассуждающую  верность  майору  де  ‘пейну  и
двоюродному брату мальчика, Њаккаслину.
   - Џорой хочетсЯ то и другое отнести к достоинствам,  -  заметил  как-то
майор де ‘пейн.
   - €ли к порокам, - отозвалсЯ Њаккаслин.
   Њальчик сел к столу; под полом завозились  собаки  от  запаха  жареного
мЯса или же от шагов. ‹ев рыкнул на них коротко и властно - так  на  любой
охоте вожаку стоит лишь кратко распорЯдитьсЯ, и все поймут, кроме дурачьЯ,
а среди майоровых и маккаслиновских собак не было равных ‹ьву по  величине
и силе и, возможно,  по  храбрости,  но  не  было  и  дураков:  последнего
успокоил ‘тарый Ѓен год назад.
   Љогда кончали  завтракать,  вошел  ’еннин  „жим.  ”ургон  уже  стоЯл  у
крыльца. ќш оказал, что сам отвезет их  к  узкоколейке,  где  их  подберет
идущий в •оукс лесовозный состав, а  тарелки  пускай  моет  „жим.  Њальчик
знал, почему ќш решил ехать. Ћн уже бывал свидетелем того, как  старый  ќш
доводит Ѓуна до белого калениЯ.
   Ѓыло холодно. Љолеса  фургона  стучали  о  мерзлую  землю;  небо  четко
сверкало. Ћн теперь не поеживалсЯ - тело била крупнаЯ, размереннаЯ  дрожь,
а посередке ощущалось еще тепло и спокойнаЯ, точно подрессореннаЯ, тЯжесть
от недавнего завтрака.
   - “тром гон не состоитсЯ, - сказал он. - “ собак чутьЯ не будет,  следа
не возьмут.
   - ‹ев возьмет, - сказал ќш. - ‹ьву чутьЯ не надо. …му медведЯ надо.
   Ќоги ќш обмотал  мешковиной,  с  головой  покрылсЯ,  укуталсЯ  стеганым
одеЯлом из тех, под которыми спал  в  кухне  на  полу,  и  вид  у  него  в
сверкающем и разреженном звездном свете был ни на что не похожий.
   - Ћн и по леднику десЯтимильному медведЯ  будет  гнать.  €  нагонит.  Ђ
другие собаки не в счет, они все равно ‹ьву  не  компаниЯ,  когда  впереди
‹ьва медведь.
   - —ем это тебе другие собаки не нравЯтсЯ? - спросил  Ѓун.  -  Ќи  черта
ведь сам не смыслишь. Ќи разу за времЯ, что мы тут,  не  высунул  носа  из
кухни, кроме как за дровишками да сейчас вот.
   - Ћни мне крепко нравЯтсЯ, - сказал ќш. - ‡а  них  Я  спокоен.  Њне  бы
смолоду беречь здоровье, как они свое берегут.
   - ’ак вот, гона сегоднЯ не будет, - сказал Ѓун. ѓолос его звучал жестко
и уверенно. - Њайор обещал ждать, пока мы с Ђйком вернемсЯ.
   - Џогода нынче переломитсЯ. Ћттепель. Љ ночи дождь. - ‚след за  тем  ќш
фыркнул,  засмеЯлсЯ   где-то   под   одеЯлом,   куда   упрЯтал   лицо.   -
Џошевеливайтесь, мулы! - дергаЯ вожжи, прикрикнул он, мулы рванули (фургон
загромыхал, накренилсЯ) и через несколько шагов  снова  затрусили  обычной
рысцой. - € потом желал бы Я знать, зачем это майору тебЯ дожидатьсЯ.  ‚от
‹ев ему нужен. Ђ от тебЯ ни медвежатины, ни другой какой дичины  в  лагере
сроду не видали.
   "‘ейчас Ѓун ему скажет слово, а то и ударит",  -  подумал  мальчик.  Ќо
обошлось, как обходилось прежде и после; от ќша Ѓун стерпит,  хотЯ  четыре
года назад посреди улицы в „жефферсоне Ѓун выпустил  из  чужого  пистолета
пЯть зарЯдов по негру - с тем же успехом,  что  по  ‘тарому  Ѓену  прошлую
осень.
   - алишь, - оказал Ѓун. - Џока не вернусь вечером, собаки  -  ни  шагу.
ђаз обещал мне - все. ’ы знай мулов погонЯй, заморозить  менЯ  решил,  что
ли?
   „оехали до линии, развели костер. Ќемного погодЯ из лесу на  светлеющем
востоке показалсЯ состав с бревнами, и Ѓун остановил его, помахав рукой. ‚
натопленном служебном вагончике  мальчик  задремал,  а  у  Ѓуна  с  обоими
кондукторами зашел разговор о ‹ьве и ‘таром Ѓоне, как в позднейшие времена
зашел бы о ‘алливэне и  Љилрейне,  а  еще  позднее  -  о  „емпси  и  ’энни
[‘алливэн, Љилрейн - известные американские  боксеры-соперники  конца  XIX
века; „емпси, ’энни - боксеры 20-х гг. XX века]. € до самой  станции,  под
толчки и громыханье безрессорного вагона, слышал мальчик  сквозь  сон  про
задранных ‘тарым Ѓеном  телЯт  и  свиней,  про  разоренные  им  закрома  и
сокрушенные западни и ловушки, и про свинец, что гнездилсЯ,  должно  быть,
под  шкурой  у  беспалого  ‘тарого  Ѓена  -  в  здешних  краЯх  медведи  с
изувеченной капканом лапой по  пЯтьдесЯт  лет,  случалось,  носили  кличку
’рехпалого,  Ѓеспалого,  „вупалого,  но  ‘тарый  Ѓен  был  медведь  особый
(медвежьим царем величал его генерал Љомпсон) и потому заслужил не кличку,
но имЯ, какого не постыдилсЯ бы и человек.
   Ќа восходе солнца приехали в •оукс. ‚ышли из  теплого  вагона  в  своем
затрепанном охотничьем хаки и грЯзных сапогах. Ќо  здесь  было  в  порЯдке
вещей и это, и небритые щеки Ѓуна. •оукс состоЯл из лесопилки, продуктовой
лавки, двух магазинов да лесосгрузки в тупичке, и все тут ходили в сапогах
и хаки. ‚скоре прибыл мемфисский поезд. ‚ вагоне Ѓун  купил  у  разносчика
бутылку пива и три пачки жареной кукурузы с патокой, и под Ѓуново  жеванье
мальчик снова уснул.
   Ќо в Њемфисе порЯдок вещей был иной. Ќа фоне высоких зданий и  булыжных
мостовых, красивых экипажей, конок,  людей  в  крахмальных  воротничках  и
галстуках погрубели и погрЯзнели их  сапоги  и  хаки,  жестче  и  небритей
сделалась у Ѓуна борода, и все настойчивее стало казатьсЯ, что не след  бы
Ѓуну и выходить из лесу со своим лицом, а тем более  забиратьсЯ  в  места,
где нет ни майора де ‘пейна, ни Њаккаслина, ни другого кого  из  знакомых,
чтобы успокоить прохожих: "Ќе  бойтесь.  Ћн  не  тронет".  „обываЯ  Языком
застрЯвшую в зубах кукурузу и шевелЯ сизой щетиной,  похожей  на  стальную
стружку от нового ружейного ствола, Ѓун прошел по гладкому  полу  вокзала,
корЯча и напруживаЯ ноги, точно ступал по  намасленному  стеклу.  Њиновали
первый салун. „аже сквозь закрытые двери на мальчика  повеЯло  опилками  и
застарелым спиртным духом. Ѓун закашлЯлсЯ. ‘ полминуты примерно прокашлЯл.
   - —ерт побери, - сказал он, - где б это Я мог простыть.
   - Ќа вокзале, - сказал мальчик.
   Ѓун, уже опЯть было закашлЯвший, замолчал. ‚зглЯнул на мальчика.
   - —его? - переспросил он.
   - ’ы же ни в лагере, ни в поезде не кашлЯл.
   Ѓун все глЯдел помаргиваЯ. Џерестал моргать.  Ќо  не  закашлЯл.  ‘казал
негромко:
   - Ћдолжи мзде доллар. Ќе зажимай. “ тебЯ есть. ’ы ж их не  тратишь.  ’ы
не то чтобы скупой. Џросто тебе вроде никогда ничего не  надо.  “  менЯ  в
шестнадцать бумажка доллароваЯ выпархивала  из  рук  -  и  рассмотреть  не
успею, каким банком выпущена. „авай доллар, Ђйк, - заключил он спокойно.
   - ’ы ведь обещал майору. Ћбещал Њаккаслину. —то  до  самого  лагерЯ  ни
капли.
   - ‹адно уж, - сказал Ѓун по-прежнему негромко и терпеливо, - напьюсь Я,
что ли, на один доллар? Ђ второго ты же не дашь.
   - “ж в этом можешь быть уверен, -  сказал  мальчик,  тоже  спокойно,  с
холодной злостью на кого-то, только не на Ѓуна, потому что помнилось  ему:
Ѓун, храпЯщий в  кухне  на  стуле,  чтоб  не  проспать,  разбудить  его  и
Њаккаслина по кухонным часам  и  поспеть  с  ними  за  семнадцать  миль  в
„жефферсон к мемфисскому поезду; необъезженный техасский пестрый пони,  на
которого мальчик выпросил у Њаккаслина позволение  и  денег,  и  вдвоем  с
Ѓуном они купили этого дикарЯ на аукционе за четыре доллара семьдесЯт пЯть
центов и доставили домой, захомутав колючей проволокой меж двумЯ  смирными
старыми кобылами (а лущеной кукурузы пони никогда не видал и принЯл  зерна
за каких-нибудь, наверное, жучков), и, наконец (ему тогда было  десЯть,  а
Ѓуну всю жизнь было десЯть), Ѓун сказал, что пони укрощен,  и,  надев  ему
мешок на голову, с помощью четырех негров они завели его в оглобли  старой
двуколки, впрЯгли,  они  с  Ѓуном  взмостились  на  сиденье,  Ѓун  сказал:
"ЏорЯдок, ребЯта. Џускайте", и один из негров  -  ’еннин  „жим  -  сдернул
мешок и отскочил опрометью, и, задев за столб, в  воротах  слетело  первое
колесо, но тут Ѓун схватил мальчика за шиворот и выбросил  из  двуколки  в
кювет, так что дальнейшее он увидел урывками: второе колесо  хрЯпнулось  о
калитку, катитсЯ через двор и на веранду; обломки двуколки там  и  сЯм  на
дороге; уцепившись за вожжи, Ѓун уноситсЯ на животе  в  бешено  клубЯщуюсЯ
пыль, и вожжи лопаютсЯ, а через два днЯ  в  семи  милЯх  от  дома  пойман,
наконец, и пони  с  остатком  хомута  и  оголовьем  уздечки  на  шее,  как
герцогинЯ с двумЯ ожерельЯми сразу... Ћн дал Ѓуну доллар.
   - ЏорЯдок, - сказал Ѓун. - ‡айдем, чего тебе стоЯть на холоду.
   - Њне не холодно...
   - ‹имонаду выпьешь.
   - Ќе хочу лимонаду.
   „верь захлопнулась за спиной. ‘олнце  поднЯлось  уже  довольно  высоко.
„ень был Яркий, хотЯ ќш пророчил к ночи дождь. ђазмораживало;  завтра  гон
состоитсЯ. € сердце сжалось восторгом, девственным и древним, как в первый
день; пусть состаритсЯ он на охоте и ловле, никогда  не  покинет  его  это
чувство ни с чем не сравнимой причастности, смиренье и гордость. ‹учше  не
думать об этом. Ђ то ноги сами рвутсЯ бежать на  вокзал,  на  перрон  -  в
первый поезд, идущий на юг; лучше не думать. “лица  полна  была  движениЯ.
Љрупные   нормандские   лошади-першероны,   щегольские   экипажи,   оттуда
высаживались мужчины в модных пальто и розовые дамы в мехах и шли в здание
вокзала  (салун  был  всего  через  дом  от  него).  „вадцать  лет  назад,
кавалеристом отрЯда ‘арториса, действовавшего в  составе  армии  ”орреста,
отец его въехал в Њемфис, по главной улице и (рассказывали) прЯмо  в  холл
гостиницы  ѓейозо,  где,  развалЯсь  в   кожаных   креслах,   офицеры-Янки
поплевывали в высокие, блестЯщие медью плевательницы, - и  ускакал  цел  и
невредим...
   „верь за спиной отворилась. ’ыльной стороной ладони Ѓун утирал губы.
   - ЏорЯдок, - сказал он. - Ђ теперь - дело делать и домой мотать.
   “ винокура им запаковали виски в чемодан. ѓде и когда Ѓун обзавелсЯ еще
бутылкой - не известно. „олжно быть, мистер ‘емс  дал.  (Љогда  прибыли  в
•оукс на закате днЯ, она была пуста.) Ћбратный  поезд  отходил  через  два
часа; от  винокура,  никуда  не  заходЯ,  они  вернулись  на  вокзал,  как
наказывал и приказывал Ѓуну сперва майор де ‘пейн, а потом Њаккаслин -  за
тем они и  мальчика  приставили.  Ѓун  почал  свою  бутылку  в  вокзальном
туалете. —еловек  в  форменной  фуражке  подошел  сказать,  что  здесь  не
положено, взглЯнул разок на Ѓуново лицо и  промолчал.  Џотом  в  ресторане
Ѓун, держа стакан под столом, стал наливать, но Явилась  распорЯдительница
и (поскольку женщина) не промолчала, и он опЯть пошел  в  туалет.  Ћн  уже
успел громогласно поведать о ‹ьве и ‘таром Ѓене негру-официанту, а  заодно
и всем посетителЯм, которые никогда не слыхали про ‹ьва, да и не желали бы
слышать, если б то от них зависело. ‡атем Ѓуна осенило насчет зверинца.  ‚
три часа на •оукс, оказываетсЯ, отходит еще поезд, и, стало  быть,  сейчас
они пойдут смотреть зверей, а поедут трехчасовым. ‚ третий же раз придЯ из
туалета, Ѓун объЯвил, что они немедлЯ едут в  лагерь  за  ‹ьвом  и  втроем
отправлЯютсЯ в зверинец, где медведи заелись мороженым и конфетками, и ‹ев
всем им там жару даст.
   ’ак что  на  поезд,  которым  следовало  вернутьсЯ,  они  не  сели,  но
трехчасового он не дал Ѓуну пропустить и тем поправил дело; теперь Ѓун и в
туалет не уходил; пил тут же  в  вагоне  да  разглагольствовал  про  ‹ьва,
поймав кого-нибудь в проходе, и его слушали молча, как молчал служитель на
вокзале.
   Љогда на закате приехали в •оукс,  Ѓун  спал.  Њальчик  растолкал  его,
вытащил из вагона вместе с чемоданом и даже убедил поужинать в продуктовой
лавке. ’ак что Ѓун почти протрезвилсЯ  к  тому  времени,  когда  паровичок
повез их обратно в лес, над которым багрЯно заходило солнце; и  небо  было
уже пасмурное, и ночью землЯ не замерзнет. ‘пал теперь мальчик, присев  за
рубиновой от жара печуркой; вагончик трЯссЯ и тарахтел, разговор  шел  про
‹ьва и ‘тарого Ѓена, и кондуктора отвечали с понЯтием,  потому  что  здесь
Ѓун был среди своих.
   - Ќебо затЯнуло, на оттепель пошло, - говорил Ѓун.  -  ‡автра  ‹ев  его
кончит.
   Љончать выпало ‹ьву или кому другому - только не Ѓуну. Ћн ни разу  еще,
сколько помнили, не подстрелил  дичи  посущественнее  белки  -  разве  что
негритЯнку в тот день, когда пЯть раз  палил  в  негра.  Ќегр  был  парень
рослый, находилсЯ в четырех шагах от Ѓуна, разрЯжавшего по нему  пистолет,
взЯтый  у  чернокожего  деспейновского  кучера,  и  тоже  выхватил  пугач,
выписанный по почте за полтора доллара, и изрешетил бы Ѓуна, но  выстрелов
не  получилось,  а   одни   осечки:   щелк-щелк-щелк-щелк-щелк;   Ѓун   же
израсходовал обойму не прежде, чем разбил зеркальную витрину, за которую с
Њаккаслина потребовали сорок пЯть долларов, и  ранил  в  ногу  проходившую
мимо негритЯнку, но тут уж пришлось расплачиватьсЯ майору де ‘пейну: они с
Њаккаслином разыграли в карты, кому платить за витрину, кому  за  ногу.  Ђ
нынешний год в лагере, в первое же  утро  охоты,  прЯмо  на  Ѓуна  выбежал
рогач; мальчик услышал пЯтикратный грохот старого Ѓунова дробовика и потом
голос  Ѓуна:  "“ходит,  треклЯтый!  Ќаперерез  бери!  Ќаперерез!"   -   и,
добравшись до места, увидел, что от пЯтерки расстрелЯнных гильз до оленьих
следов неполных двадцать шагов расстоЯниЯ.
   ‚ ту ночь в лагере было пЯтеро гостей из „жефферсона: ЃаЯрд ‘арторис  с
сыном, младший Љомпсон и еще двое. Ђ наутро, выглЯнув из окна в рассветную
серую морось, предсказанную ќшем, мальчик увидел более двадцати человек  -
добрый десЯток лет снабжали эти  люди  ‘тарого  Ѓена  зерном,  свиньЯми  и
телЯтами, а теперь стоЯли и сидели  на  корточках  под  мелким  дождем,  в
ветхих шлЯпах, куртках и комбинезонах, которые любой городской негр  давно
бы выбросил или сжег; даже ружьЯ, старые, невороненые, имелись не у  всех,
а лишь резиновые сапоги были на них  целые  и  крепкие.  Џока  завтракали,
подошла еще дюжина пеших и конных: лесорубы с участка в  тринадцати  милЯх
ниже  лагерЯ,  рабочие  хоукской  лесопилки,   кондуктор   с   узкоколейки
(единственный обладатель ружьЯ среди них), - так что в то  утро  майор  де
‘пейн повел в лес отрЯд, уступавший вооружением, но едва  ли  численностью
тем, какие он водил в последнюю, мрачную пору 64-65-го  годов.  ‚  дворике
пришельцы не уместились, стоЯли и за воротами, где майор де  ‘пейн  верхом
на своей кобыле ждал, пока ќш (в грЯзном фартуке) набьет жирными от смазки
патронами и подаст ему карабин, и где пес синеватой масти важно и  огромно
- по-лошадиному, не по-собачьи - застыл у стремени, помаргиваЯ  дремотными
топазовыми глазами, слепой и глухой ко всему вокруг, даже к  гаму  гончих,
которых вывели на смычках Ѓун и ’еннин „жим.
   - Ќа Љэти посадим генерала Љомпсона, -  сказал  майор  де  ‘пейн.  -  ‚
прошлом году он пустил кровь; будь под ним спокойный мул, он бы...
   - Ќет, - сказал генерал Љомпсон, - стар Я уже  гонЯть  по  зарослЯм  на
лошадЯх и мулах. Џритом Я свой шанс год назад упустил.  ‘тану  сегоднЯ  на
номере. Ђ Љэти Я хочу дать пареньку.
   - Џогодите, - сказал Њаккаслин. - “ Ђйка всЯ жизнь впереди, с охотой  и
медведЯми. Џусть другой...
   - Ќет, - сказал генерал Љомпсон. - Ќа Љэти сЯдет Ђйк. Ћн уже лучше  нас
обоих дело знает, а лет через десЯток сравнЯетсЯ и с “олтером.
   Ћн не верил, пока майор де ‘пейн не велел ему сесть на Љэти. €  вот  он
сидит на одноглазом муле, не шарахающемсЯ от дикой крови, и глЯдит на пса,
что встал у стремени майора де ‘пейна  и  в  сером  зыбком  свете  кажетсЯ
крупней теленка, крупней, чем есть на самом деле, - крупнаЯ голова,  грудь
чуть ли не шире его собственной, мышцы под синеватой шерстью не  дернутсЯ,
не дрогнут ни от чьего прикосновеньЯ, ибо  сердце,  которое  гонит  к  ним
кровь, не любит никого и ничего, - встал огромно, как лошадь,  и,  однако,
иначе, ведь образ конЯ вЯжетсЯ с весомостью и быстротой, не больше; ‹ев же
внушал мысль не только о храбрости и всем  прочем,  из  чего  складываетсЯ
стремление и волЯ преследовать и  добывать,  но  и  о  стойкости,  о  воле
перейти за всЯкий вообразимый длЯ плоти предел упорства в этом  стремлении
догнать и добыть. Џес взглЯнул на него. евельнул головой, поверх  мелкого
собачьего тЯвканьЯ взглЯнул глазами, как у Ѓуна - без глубины, как у  Ѓуна
- без низости и великодушиЯ, без доброты и злобы; холодными, сонными  -  и
только. ‡атем глаза моргнули, и мальчик понЯл - они не смотрЯт на  него  и
не смотрели, просто голова у ‹ьва так повернулась.
   ‚ это утро он услышал гон с самого начала. ‹ев скрылсЯ  из  виду,  пока
‘эм с ’енниным „жимом седлали мула и лошадь,  выпрЯженных  из  фургона,  а
затем и гончие включились в  поиск,  принюхиваЯсь  и  повизгиваЯ,  и  тоже
исчезли в чаще. Ћн, майор де ‘пейн, ‘эм и ’еннин „жим двинулись следом,  и
шагов  с  двухсот  из  талого  леса  донессЯ  до  них   первый,   высокий,
по-человечески рыдающий, знакомый мальчику звук, а там и остальные  гончие
вступили, полнЯ звонким ревом сумрачную  глушь.  €  началась  скачка.  …му
казалось, он видит обоих: большой сизый пес стремитсЯ упорно  и  молча,  а
впереди локомотивом прет медвежьЯ туша,  как  четыре  года  назад,  сквозь
бурелом, с неимоверной скоростью, и мулы на  галопе  отстают  все  больше.
’реснул одинокий выстрел. ђедколесьем пронеслись они  вдогонку  уходЯщему,
мрущему гону мимо стрелЯвшего траппера - мимо указующей  руки,  костлЯвого
лица и черной, изрыгающей крик дырки, обсаженной гнилыми зубами.
   Ќовый оттенок послышалсЯ в лае, и в трехстах шагах перед собой  мальчик
увидел собак и обернувшегосЯ к ним медведЯ. “видел, как  с  ходу  метнулсЯ
‹ев и как медведь отбил прыжок лапой, кинулсЯ в визжащий  собачий  клубок,
уложил одну на месте, рванулсЯ прочь. Ђ  мимо  всадников  потекли  потоком
гончие. ‡аорали де-‘пейн с „жимом, точно из  пистолета  стрелЯЯ,  захлопал
„жим ремнем, пытаЯсь повернуть собак обратно. ’еперь мальчик и ‘эм  ”азерс
скакали одни. ‚се же со ‹ьвом продолжала гон еще собака. Ћн  узнал  ее  по
голосу. ’от прошлогодний  кобелек,  и  тогда,  и  теперь  несмышленыш,  по
крайней мере с точки зрениЯ прочих гончих. "Њожет, в этом-то и храбрость",
- подумал он.
   - Џравей! - раздалсЯ голос ‘эма позади. - Џравей бери! Ћт реки  его  бы
оттеснить.
   Ћтсюда начинались тростники. „орогу он знал не  хуже  ‘эма.  €з  кустов
выехали почти точно к тропе. Ћна вела сквозь заросли к  реке,  на  высокий
открытый берег. ’упо бахнула винтовка “олтера ћэлла - раз и еще дважды.
   - Ќет, - сказал ‘эм. - џ слышу гончака. ‚перед.
   €з узкого  безверхого  туннелЯ,  из  шороха  и  треска  тростников  они
выскакали на обрыв, под которым желтаЯ вода, казалось, недвижно густела  и
не давала отраженьЯ в сером струЯщемсЯ  свете.  ’еперь  и  мальчик  слышал
кобелька. ‹ай стоЯл на месте - тонкое исступленное тЯвканье. ‚доль  берега
бежал Ѓун, за плечами у него на веревке взамен  ружейного  ремнЯ  билсЯ  и
моталсЯ дробовик. Љруто повернул к ним, подбежал - лицо дикое, - вспрыгнул
на круп одноглазому мулу, позади мальчика.
   - ’реклЯтаЯ лодка! - выкрикивал он. - Ќа той стороне причалена! Њедведь
прЯмо на тот берег! ‹ев не дал ему уплыть! € кобелек  поддержал!  ‹ев  так
близко, что нельзЯ было стрелЯть! †ми! - орал он, колотЯ  мула  пЯтками  в
бока. - †ми давай!
   ЋскальзываЯсь на талой почве, ринулись вниз сквозь  лознЯк  и  в  воду.
•олода, ледЯного ожога мальчик не ощутил, правой рукой поднимаЯ ружье  над
водой, левой держась за луку, за плывущего мула -  с  одного  боку  он,  с
другого Ѓун. Ђ за  спиной  где-то  был  ‘эм,  но  тут  река,  вода  кругом
наполнилась собаками. ѓончие плыли быстрее мулов: еще  мулы  не  коснулись
дна, а они уже карабкались на крутой берег. Ђ с того берега улюлюкал майор
де ‘пейн, и, оглЯнувшись, мальчик увидел, как входит в воду лошадь „жима.
   ‹ес впереди и отЯгченный дождем воздух  обратились  теперь  в  сплошной
рев. ‡аливистый, звенЯщий, он ударЯлсЯ  в  тот  берег,  дробилсЯ  и  вновь
сливалсЯ, раскатывалсЯ, звенел, и мальчику казалось, что все гончие  краЯ,
сколько их было и есть,  ревут  ему  в  уши.  Ћн  вскинул  ногу  на  спину
выходЯщему из воды мулу. Ѓун не стал садитьсЯ, ухватилсЯ рукой за  стремЯ.
Ћни взбежали на  обрыв,  продрались  сквозь  прибрежные  кусты  и  увидели
медведЯ: на задних лапах встал спиной к дереву, вокруг вопЯт  и  каруселью
вертЯтсЯ собаки, и вот опЯть ‹ев метнулсЯ в прыжке.
   Ќа этот раз медведь не сшиб его на землю. ЏринЯл пса в обе лапы, словно
в объЯтиЯ, и упали вдвоем. Њальчик соскочил уже с мула. ‚звел курки, но не
мог ничего различить в каше пЯтнистых собачьих тел, пока оттуда  не  начал
снова возникать медведь. Ѓун кричал, а что  -  не  разобрать;  ‹ев  висел,
вцепившись в глотку, на медведе, а тот, полуподнЯвшись, ударом лапы далеко
отбросил одну из гончих и, вырастаЯ, вырастаЯ бесконечно, встал на дыбы  и
принЯлсЯ  драть  ‹ьву  брюхо  передними  лапами.  Ѓун   бросилсЯ   вперед.
Џеремахнув  через  одних,  расшвырЯв  других  собак  пинками,   с   тускло
блеснувшим ножом в руке, он с разбега вспрыгнул на медведЯ, как раньше  на
мула, сжал ногами медвежьи бока, левой рукой ухватил за шею, где  впивалсЯ
‹ев, и мальчик уловил блеск лезвиЯ на взмахе и ударе.
   ђука опустилась  лишь  раз.  Њгновенье  они  походили  на  скульптурную
группу:  намертво  впившийсЯ  пес,  медведь  и  оседлавший  его   человек,
неприметно действующий, шевелЯщий глубоко вошедшим ножом. ‡атем повалились
навзничь, на Ѓуна,  увлеченные  его  тЯжестью.  ЊедвежьЯ  спина  поднЯлась
перваЯ, но тут же Ѓун оседлал ее снова. Ћн так и не выпустил ножа, и опЯть
мальчик уловил нащупывающее  движение  руки  и  плеча,  почти  недоступное
глазу; затем медведь встал на дыбы, несЯ на себе Ѓуна и ‹ьва,  повернулсЯ,
как человек, сделал два или три шага в сторону леса и грЯнулсЯ  оземь.  Ќе
поник, не склонилсЯ долу.  ђухнул,  как  дерево,  так  что  всех  троих  -
человека, соб