 лес,  где  солнце  перемежалось  с тенью, и начала
подниматьсЯ  по отлогому песчаному склону. Џо обеим сторонам спускались вниз
небрежно   обработанные   полЯ,  а  дальше,  окруженный  жалкими  фруктовыми
деревьЯми  и  чахлыми, бледными, как полынь, тополЯми, которые не переставаЯ
трепетали,  несмотрЯ  на  полное  безветрие,  притулилась  маленькаЯ  ветхаЯ
хижина.  ‡а  хижиной  возвышалсЯ  огромный,  почерневший  от старости сарай.
‡десь  дорога  разветвлЯлась  на две тропинки. Ћдна, еле различимаЯ в песке,
поворачивала  к  хижине, втораЯ вела через заросли сорнЯков к сараю. Џарень,
стоЯвший на подножке, заглЯнул в кабину и скомандовал:
     -- Џоезжайте к сараю.
     ‘эрат  повиновалсЯ.  ‚ густых зарослЯх сорнЯков вдоль полуразвалившейсЯ
изгороди  вызывающе торчали кверху рукоЯтки плуга -- лемех его мирно ржавел в
траве,  где  валЯлись  и  другие  орудиЯ -- скелеты труда, исцеленные землею,
которую  им  надлежало  осквернить,  но котораЯ оказалась добрее, чем они. ‚
том  месте, где изгородь поворачивала под углом, ‘эрат остановил автомобиль,
парень  слез  с  подножки,  открыл  понежившиесЯ  деревЯнные ворота, и ‘эрат
въехал  во  двор, где на шатких колесах стоЯла телега с самодельными козлами
и  ржавый  скелет  "форда".  ”ары, приделанные у самого основаниЯ его лысого
куполообразного  радиатора, придавали ему выражение угрюмого, но терпеливого
изумлениЯ,  а  тощаЯ  корова,  пережевываЯ жвачку, смотрела на них грустными
глазами.
     „вери   сараЯ,   словно   пьЯные,  косо  висели  на  сломанных  петлЯх,
прикрученных  ржавой  проволокой  к  косЯкам,  а  за ними зиЯло мрачное, как
пещера,  нутро  --  пародиЯ  на  полные  закрома  и  скрытые  в земных недрах
богатства.  ЃаЯрд сел на подножку, прислонилсЯ перевЯзанной головой к дверце
автомобилЯ  и  стал  смотреть,  как  ‘эрат  с молодым парнем вошли в сарай и
медленно  полезли наверх по ступенькам невидимой лестницы. Љорова продолжала
медленно  и  уныло  жевать жвачку, а на желтой поверхности пруда, утоптанные
глинистые   берега  которого  потрескались  от  солнца,  словно  грЯзноватые
облачка,  плавали  гуси. „линные косые лучи заходЯщего солнца падали на них,
но  их  гибкие  шеи и на тощий, ритмично подергивающийсЯ бок коровы, тусклым
золотом  окрашиваЯ ее выпирающие ребра. ‚скоре показались ноги ‘эрата, затем
его  туловище,  а  вслед  за  ним,  держась  одной  рукой за лестницу, легко
соскочил на землю парень, прижимаЯ к бедру глинЯный кувшин.
     Џарень  вышел  из  сараЯ;  за  ним  в тщательно отглаженной рубашке без
галстука  шагал ‘эрат. Ћн кивнул ЃаЯрду, и оба скрылись в высоких, до поЯса,
зарослЯх  дурмана.  ЃаЯрд догнал их в ту минуту, когда парень, держа в руках
кувшин,  ловким  движением  пролез  между  двумЯ  слабо  натЯнутыми  кусками
колючей   проволоки.   ‘эрат   немного  замешкалсЯ,  потом  натЯнул  верхнюю
проволоку  и,  наступив  на  нижнюю,  помог  пройти  ЃаЯрду. ‡а сараем землЯ
уходила  под  уклон, в тень густых, как джунгли, зарослей ивнЯка и бузины, а
рЯдом  несколько молодых деревьев кучкой пестрых призраков окружали огромный
бук,   и  из  зарослей  им  навстречу  повеЯло  прохладным  сырым  дыханьем.
€сточник,  вытекавший  из-под  корней бука, изливалсЯ в деревЯнный желоб, до
краев  вкопанный  в  белый  песок,  который слегка колебалсЯ под беспокойным
напором прозрачной струи, уходившей в ивнЯк и бузину.
     ‡емлЯ  вокруг  источника  была плотно утрамбована, как гладкий глинЯный
пол.  ђЯдом  на  четырех  кирпичах стоЯл закопченный чугунный котел, под ним
виднелась  кучка  светлой  древесной золы, потухших головешек и обуглившихсЯ
щепок.  Љ  котлу  была  прислонена стиральнаЯ доска с металлической рифленой
поверхностью,  а  над  источником  на  вбитом  в дерево гвозде висела ржаваЯ
жестЯнаЯ  банка. Џарень поставил кувшин на землю, и они с ‘эратом уселись на
корточки.
     --  Ѓоюсь,  как  бы  нам не попасть в беду, если мы дадим мистеру ЃаЯрду
виски,  •аб,  --  сказал  ‘эрат.  --  Џравда,  сам док Џибоди дал ему хлебнуть
глоточек,  так  Я  думаю,  ничего,  если и мы дадим ему немножко. Џравильно,
мистер ЃаЯрд?
     Ћн  поднЯл  на ЃаЯрда свою добродушную умную физиономию. •аб вытащил из
кувшина  пробку, сделанную из кукурузной кочерыжки, передал кувшин ‘эрату, и
тот протЯнул его ЃаЯрду.
     --  џ  знал  мистера  ЃаЯрда, еще когда он в коротких штанишках бегал, --
доверительно  сообщил ‘эрат •абу, -- но выпиваем мы вместе первый раз. ‚ерно,
мистер ЃаЯрд? Њожет, вам стакан нужен?
     Ћднако   ЃаЯрд   уже   пил   прЯмо  из  кувшина,  положив  его  поперек
поставленного  горизонтально  предплечьЯ  и  по  всем  правилам науки той же
рукой поддерживал горлышко.
     --  ‘мотри-ка, он умеет пить из кувшина. џ всегда знал, что он настоЯщий
парень,  --  одобрительно заметил ‘эрат. ЃаЯрд опустил кувшин, вернул ‘эрату,
и тот церемонно протЯнул его •абу.
     -- ‚алЯй, -- сказал •аб. -- ѓлотни.
     ‘эрат  приложилсЯ  к кувшину, размеренно двигаЯ кадыком. Ќад источником
в  низком луче солнца золотистыми чешуйками мЯкины кружила и вилась мошкара.
‘эрат опустил кувшин, отдал его •абу и тыльной стороной ладони вытер рот.
     --  Ќу,  а  теперь  как вы себЯ чувствуете, мистер ЃаЯрд? -- спросил он и
смущенно  добавил:  --  ‚ы уж менЯ простите, вас, наверно, капитаном называть
надо.
     --  ќто  еще  зачем?  --  спросил  ЃаЯрд.  Ћн  тоже  сидел  на корточках,
прислонившись  к стволу бука. ЏоднимавшийсЯ позади них склон скрывал сарай и
хижину,  и  все  трое  сидели  как бы в маленькой чаше тишины, отдаленной от
времени  и  пространства и до краев наполненной прохладным и чистым дыханием
источника  и  тонкими  струйками солнечного света, который, как разбавленное
вино,   просачивалсЯ  сквозь  заросли  ивнЯка  и  бузины.  Ќа  водной  глади
источника  лежало отраженное небо, а на нем красовалсЯ узор из неподвижных в
безветрии  листьев  бука.  •удощавый •аб охватил руками колени; из-под полей
его  заломленной  набекрень шлЯпы торчала папироса. ‘эрат сидел напротив, по
другую  сторону источника. Ќа фоне выцветшей голубой рубашки его лицо и руки
выделЯлись  ровными  темно-коричневыми  пЯтнами,  наподобие красного дерева.
’олстопузый благодушный кувшин стоЯл между ними.
     --  „а,  --  повторил  ‘эрат,  --  Я  всегда  считал,  что виски -- лучшее,
лекарство  от  любой  раны. Ќовомодные молодые доктора, они, конечно, другое
говорЯт,  а  вот когда старый док Џибоди отрезал моему дедушке ногу, дедушка
лежал  на  кухонном  столе  и  в  руках  у  него  была бутыль, а на ноги ему
положили  тюфЯк  и  стул,  и четыре человека его держали, а он ругалсЯ и пел
такую  похабщину, что женщины и дети ушли на луг за сараем и там дожидались,
пока  все  кончитсЯ.  ‚ыпейте  еще,  --  добавил  он, протЯгиваЯ кувшин через
источник, и ЃаЯрд выпил снова. -- ‚ам теперь намного лучше, верно?
     -- —ерт его знает, -- отвечал ЃаЯрд. -- ќто настоЯщий динамит, ребЯта.
     „ержа  кувшин на весу, ‘эрат хмыкнул, потом пригубил, и кадык его снова
стал  подниматьсЯ  и  опускатьсЯ  на  фоне  ивнЯка  и  бузины.  Ѓузина скоро
зацветет  бледными  мелкими соцветиЯми. Њисс „женни каждый год делает из них
вино.  •орошее  вино,  если знать рецепт и набратьсЯ терпениЯ. ‚ино из цвета
бузины.  Џохоже  на  детскую  считалку  из  игры, в которую играют девочки в
светлых  платьицах вечером после ужина. Ќад чашей, куда еще проникали низкие
лучи  солнца,  .  как пылинки в пустой заброшенной комнате, кружила и вилась
мошкара.  ЏриЯтный  голос  ‘эрата снова и снова учтиво восхищалсЯ тем, какаЯ
крепкаЯ  у  ЃаЯрда голова и как здорово, что они с ЃаЯрдом первый раз вместе
выпивают.
     Ћни  выпили  еще,  •аб  попросил у ЃаЯрда папиросу и сочным деревенским
Языком  принЯлсЯ рассказывать разные неприличные истории про девчонок, виски
и  игру  в  кости,  и  вскоре  они с ‘эратом затеЯли добродушный спор насчет
работы.  Љазалось,  они  могут  сколько  угодно  сидеть  наг  корточках,  не
испытываЯ  ни  малейшего неудобства, тогда как у ЃаЯрда ноги вскоре онемели,
и  он  сел на землю, прислонилсЯ спиною к дереву, вытЯнул свои длинные ноги,
по  которым,  покалываЯ,  побежала  застоЯвшаЯсЯ  кровь, и сидел так, слушаЯ
голос ‘эрата, но не вникаЯ в смысл его слов.
     ѓолова  теперь  причинЯла  ему  одно  лишь неудобство; временами у него
возникало  такое  ощущение,  будто она совсем отделилась от тела и висит над
зеленой  стеной  как прозрачный шар, в котором или за которым никак не хочет
ни  проЯснитьсЯ,  ни  окончательно исчезнуть, а только назойливо, с каким-то
смуглым  отчаЯнием  маЯчит  все  то же лицо -- два округлившихсЯ от изумлениЯ
глаза,  две  поднЯтые  кверху  руки  --  они  мелькают  за белой рубашонкой и
короткими синими штанишками, а потом грохот, треск, удар и чернаЯ тьма...
     ЊЯгкий,  обволакивающий  голос  ‘эрата  все  звучал  и  звучал -- ровно,
медленно,  ничуть  не раздражаЯ. Љазалось, он легко вписываетсЯ в окружающий
пейзаж своим рассказом о немудреных земных делах.
     --  ‡наете,  как старший брат учил менЯ хлопок разрежать? Ћн пустил менЯ
перед  собой  в борозду и велел начинать. Ќе успею Я борозду пройти, а он уж
тут  как  тут.  €  только  Я в землю разок мотыгой ударю -- слышу, он уже два
раза  ударил.  “  менЯ  в  те времена даже и башмаков еще не было. ‚от мне и
пришлось  научитьсЯ побыстрее орудовать, чтобы его мотыга мне голые пЯтки не
обдирала.  €  вот  тогда  Я  дал  себе клЯтву -- будь что будет, а только Я в
землю  ничего  сажать  не стану. ќто хорошо, у кого своЯ землЯ есть, а у нас
никогда  своей  земли  не  было,  и  всЯкий  раз, как мы борозду вспахивали,

значит, длЯ кого-то чужого грЯзь месили.
     Њошкара  еще  пуще  прежнего  вилась  и плЯсала на укромных уголках над
источником,  а  пробивавшиесЯ  сквозь  густую  листву  лучи  солнца отливали
теперь цветом темной бронзы. ‘эрат встал.
     --  Ќу,  ребЯта, мне, пожалуй, пора обратно в город. -- Ћн снова повернул
к  ЃаЯрду  свое  умное  доброе лицо. -- џ думаю, вы, мистер ЃаЯрд, теперь уже
совсем забыли, как вы расшиблись?
     --  Џерестанешь  ты  называть  менЯ  мистером ЃаЯрдом или нет, черт тебЯ
побери! -- отозвалсЯ тот.
     ‘эрат поднЯл с земли кувшин.
     --  џ  всегда  думал,  что он хороший парень, стоит только поближе с ним
познакомитьсЯ,  --  сказал  он •абу. -- џ его еще с тех пор знаю, когда он под
стол   пешком   ходил,  да  только  нам  с  ним  никогда  вместе  бывать  не
приходилось.  џ,  ребЯта, вырос среди беднЯков, а родные мистера ЃаЯрда жили
в  большой усадьбе, хранили деньги в банке, а черномазые на них работали. Ќо
он парень что надо. Ћн никому не скажет, кто его тут напоил.
     -- „а хоть бы и сказал, мне-то что, -- отозвалсЯ •аб.
     Ћни  снова  выпили.  ‘олнце  уже  почти скрылось, и в темных болотистых
уголках  по  берегам  ручьЯ словно в сказке тонкими голосами квакали молодые
лЯгушки.  ‘о  стороны  сараЯ  донеслось  мычанье невидимой тощей коровы. •аб
засунул  кочерыжку  в  горлышко кувшина, ударом ладони загнал ее поглубже, и
все  трое  поднЯлись  на  холм  и  перелезли через изгородь. Љорова стоЯла в
дверЯх  сараЯ  и  при  виде  их  снова  замычала, меланхолично и уныло. ѓуси
вылезли  из  пруда и чинно прошествовали по двору к хижине, у дверей которой
в обрамлении двух лагерстремий стоЯла женщина.
     -- •аб, -- негромко окликнула она.
     --  …ду  в  город,  -- отозвалсЯ •аб. -- Џускай ‘ью подоит корову. †енщина
спокойно  стоЯла в дверЯх. •аб понес кувшин в сарай. Љорова пошла за ним, он
обернулсЯ,  пнул  ее  в бок и беззлобно выругалсЯ. ‚скоре он вышел из сараЯ,
направилсЯ  к  воротам,  открыл  их,  и  ‘эрат  вывел автомобиль. •аб закрыл
ворота,  снова  прикрутил их проволокой и вскочил на подножку. ЃаЯрд подошел
к  автомобилю и стал уговаривать •аба сесть в кабину. †енщина все еще стоЯла
в  дверЯх  и  спокойно  на них смотрела. ѓуси толклись у крыльца и нестройно
гоготали, вытЯгиваЯ шеи, словно в какой-то заученной пантомиме.
     „линные  тени  фруктовых  деревьев  легли на заросшие сорнЯками полЯ, и
автомобиль  тронулсЯ,  толкаЯ  перед  собою  свою  собственную продолговатую
тень,  похожую  на  тень  огромной  горбатой  птицы. ‚зобравшись на песчаный
холм,  освещенный  последними лучами заходЯщего солнца, они покатились вниз,
в   сиреневые   сумерки.  Ѓесшумно  приминаЯ  разъезженную  песчаную  колею,
автомобиль выбралсЯ на шоссе.
     ‚ысоко  в  небе  стоЯл  молодой  месЯц.  Ћн  еще  не давал света, и они
помчались   к   городу,  времЯ  от  времени  встречаЯ  возвращающиесЯ  домой
деревенские   повозки.   ‘эрат,   знавший   почти   всех   жителей   округа,
приветственно  махал  им  загорелой рукой. ‚ том месте, где дорога проходила
через  деревЯнный  мост  в  зарослЯх  ивнЯка и бузины и где сумерки казались
густыми и почти осЯзаемыми, он остановилсЯ и вылез из автомобилЯ.
     --  ‚ы,  ребЯта,  посидите  минутку.  џ  сейчас  --  только  залью воды в
радиатор,  -- сказал он. Ћни услышали возню где-то сзади, потом он поЯвилсЯ с
жестЯным  ведром  в  руках и осторожно полез вниз по откосу возле моста. Џод
мостом   журчала  и  звенела  невидимаЯ  в  сумерках  вода,  и  ее  журчанье
смешивалось  с  кваканьем лЯгушек и стрекотом кузнечиков. Ќад ивами, росшими
по  берегам  ручьЯ,  все  еще  кружилась  и  вилась  мошкара,  а поЯвившиесЯ
неведомо   откуда   козодои  стремительно  падали  вниз,  исчезали  и  вновь
возникали,  проносЯсь  по  безмЯтежно  спокойному  небосклону, тихие, словно
капли  воды  на  оконном  стекле,  сосредоточенные, бесшумные и быстрые, как
будто их крыльЯ были оперены сумерками и тишиной.
     ‘эрат  взобралсЯ на дорогу с ведром, снЯл пробку с радиатора и наклонил
над  ним ведро. ‹уна, стоЯвшаЯ высоко в небе, едва теплилась, но легкаЯ тень
головы  и  плеч  ‘эрата  падала  на капот, а на бледном фоне дощатой обшивки
моста  слегка  вырисовывались  тонкие  очертаниЯ склонившихсЯ ивовых ветвей.
Љогда  остатки воды, вылитой из ведра, тихонько заурчали в чреве автомобилЯ,
‘эрат  убрал ведро на место, перелез через левый борт машины и включил фары.
Ћни  работали  от  генератора  и при движении на малой скорости ослепительно
сверкали,  но  когда  он разогнал машину и перешел на прЯмую передачу, стали
испускать слабое мерцание не Ярче светЯщейсЯ тени.
     Љогда  они добрались до города, была уже ночь. Ќад верхушками деревьев,
словно  желтые  четки,  светились  часы  на  здании  суда, а на фоне зеленой
вечерней  зари  вертикальным  пером  поднималсЯ  в  небо  столб  дыма. ‘эрат
высадил  их  у  кафе  и  поехал дальше. Љогда они вошли, хозЯин, сидевший за
фонтанчиком   с  содовой,  поднЯл  Яйцеобразную  лысую  голову,  на  которой
блестели круглые глаза.
     --  ѓосподи,  вы  еще  не  уехали домой? -- воскликнул он. -- „ок Џибоди с
четырех  часов  за вами гонЯетсЯ, а мисс „женни поехала в колЯске искать вас
в город. ‚ы же себЯ убьете.
     --  ‘тупай  ко  всем чертЯм на кухню, „икон, и принеси мне и •абу на два
доллара Яичницы с ветчиной, -- отвечал ему ЃаЯрд.
     Џотом  ЃаЯрд,  •аб и третий молодой человек -- клерк багажного отделениЯ
железнодорожной  станции  по  имени  Њитч -- отправились на автомобиле ЃаЯрда
обратно  за  кувшином,  посадив на заднее сиденье трех негров с контрабасом.
Ќа  краю  полЯ  над  хижиной  они  остановились,  и •аб пешком пошел вниз по
песчаной  дороге  к  сараю.  ‚ысоко  в  небе стоЯл холодный бледный месЯц, а
кругом,  в  пыльных  кустах,  пронзительно  стрекотали  насекомые.  Ќегры на
заднем сиденье тихонько переговаривались.
     -- ЏрекраснаЯ ночь, -- заметил Њитч.
     ЃаЯрд  ничего  не ответил. Ћн мрачно курил; на голове его, словно шлем,
белела  плотнаЯ повЯзка. ЊесЯц и насекомые слились воедино -- в нечто видимое
и слышимое, но лишенное источника и измерений.
     —ерез  некоторое  времЯ  на  смутном  полотне  дороги возник увенчанный
серебристой  шлЯпой  •аб.  Ћн  приблизилсЯ, поднес кувшин к дверце и вытащил
пробку. Њитч передал кувшин ЃаЯрду.
     -- Џей, -- сказал ЃаЯрд, и Њитч выпил. ‚ыпили и остальные.
     -- Ђ черномазых-то нам напоить не из чего, -- сказал •аб.
     --  ‚ерно,  --  согласилсЯ  Њитч  и,  обернувшись,  спросил: -- …сть у вас
кружка, ребЯта?
     Ќегры озабоченно забормотали.
     --  Ћбождите,  --  сказал  ЃаЯрд.  Ћн  вышел,  открыл капот и снЯл крышку
сапуна.  -- ‚начале будет отдавать маслом, но стоит сделать несколько глотков
-- и вы привыкнете.
     -- „а, сэр, -- хором согласились негры.
     Ћдин  из  них взЯл крышку, обтер ее полой куртки, и все трое по очереди
выпили,  громко  причмокиваЯ.  ЃаЯрд  поставил  крышку  на  место  и  влез в
автомобиль.
     - Љто-нибудь хочет еще? -- спросил •аб, помазав вал кочерыжкой.
     -- „ай Њитчу, -- сказал ЃаЯда. - Ћн должен нас догнать.
     Њитч  выпил  еще.  Џотом  ЃаЯрд взЯл кувшин и запрокинул его у себЯ над
головой. Ћстальные почтительно за ним наблюдали.
     --  Ѓудь  Я  трижды проклЯт, если он не выпьет все до дна, -- пробормотал
Њитч. -- ’олько Я бы на вашем месте побоЯлсЯ так много пить.
     --  ќто все голова проклЯтаЯ. -- ЃаЯрд опустил кувшин и передал его •абу.
-- џ все думаю, может, мне от спиртного лучше станет.
     --  „ок  сделал  слишком  тугую  повЯзку,  -- сказал •аб. -- •отите, мы ее
немножко ослабим?
     --  Ќе знаю. -- ЃаЯрд закурил папиросу, бросил спичку. -- Џожалуй, пора ее
снимать. Џоносил -- и хватит.
     Ћн поднЯл руки и начал распутывать бинт.
     -- ‚ы ее лучше не трогайте, -- предостерегающе заметил Њитч.
     Ќо  ЃаЯрд  продолжал распутывать повЯзку, потом сунул пальцы под бинт и
изо  всех  сил  его  дернул.  Ћдин  из негров нагнулсЯ вперед, разрезал бинт
карманным ножом, и все смотрели, как ЃаЯрд сдирает и выбрасывает повЯзку.
     -- ‡рЯ вы это сделали, -- сказал Њитч.
     --  Ћставьте  его,  пускай  снимает, если хочет. Ћн уже здоров, -- сказал
•аб.  Ћн  забралсЯ  в  автомобиль,  зажал  кувшин  между  коленЯми,  и ЃаЯрд
развернулсЯ.  ЏесчанаЯ  дорога  зашуршала  под  широкими шинами и, осыпаЯсь,
стала  подниматьсЯ в лес, где обманчивые лунные блики, дрожа, растворЯлись в
туманных  далЯх.  ‚ перемежающихсЯ узорах света и тени мЯгкой флейтой лились
голоса  невидимых,  непонЯтно  откуда  взЯвшихсЯ  козодоев.  ‚ыйдЯ  из леса,
дорога  пошла под уклон среди бесшумно осыпающихсЯ песков, и они свернули на
дорогу к долине и поехали в сторону, противоположную городу.
     Ђвтомобиль  нессЯ  вперед  под  сухой  свист  глушителЯ. Ќегры тихонько
переговаривались  между  собой,  и  временами  сзади вспыхивал их мелодичный
смех,  который,  словно клочки бумаги, уносило ветром. Ћни миновали железные
ворота,  безмЯтежно  спЯщий  под луной среди деревьев дом ЃаЯрда, безмолвную
коробку  станционного  зданиЯ и стоЯщую у запасного пути хлопкоочистительную
фабрику под металлической крышей.
     Ќаконец   дорога   стала   подниматьсЯ  на  холмы.  Ћна  была  гладкаЯ,
извилистаЯ  и  пустыннаЯ,  и  когда  ЃаЯрд  резко  увеличил  скорость, негры
замолкли.  ‚прочем,  это были пустЯки по сравнению с тем, чего можно было от
него  ожидать …ще дважды автомобиль останавливалсЯ и все выпивали, а потом с
вершины  последнего холма они увидели еще одно скопление огней, напоминавшее
нитку  четок  в  глубокой впадине, по которой проходила железнаЯ дорога. •аб
снЯл крышку сапуна, и они выпили снова.
     Џо  улицам,  точно  таким  же,  как  в  их  родном городе, они медленно
подъехали   к   точно   такой   же  площади.  Џроходившие  по  площади  люди
оборачивались  и  с  любопытством  провожали их взглЯдом. Ђвтомобиль пересек
площадь,  поехал  по  другой  улице  между широкими газонами и занавешенными
окнами,   и   вскоре   за   железным   забором   в   глубине   двора   среди
серебристо-черных  деревьев перед ними возникли ровные рЯды освещенных окон,
словно гирлЯнды четырехугольных фонариков, подвешенные среди ветвей.
     ‡десь  в  тени  они  остановились.  Ќегры  вышли  из автомобилЯ, и двое
вытащили  контрабас  и  гитару.  ’ретий держал в руках тонкую трубу, и на ее
глазированных  клапанах  блестел и переливалсЯ бледный лунный свет; все трое
стоЯли,  склонив  друг  к другу головы, тихонько переговаривались и, касаЯсь
струн,  извлекали приглушенные жалобные аккорды. Џотом один из негров поднес
к губам кларнет.
     Њелодии  были  старинные.  Ќекоторые  отличались  сложной  замысловатой
формой,  но  в  исполнении  это  терЯлось,  и  все они становились простыми,
жалобными  и  протЯжными.  ѓустые  печальные  звуки  плыли  по  серебристому
воздуху,  замираЯ  и  растворЯЯсь в обманчивых лунных просторах. Џотом негры
заиграли  старинный  вальс.  Џо испещренному бликами газону к ограде подошел
швейцар  колледжа,  он  прислушалсЯ  и  облокотилсЯ об ограду -- грузнаЯ тень
среди  множества  других  теней.  ‚  тени  на  противоположной стороне улицы
стоЯли  слушатели.  Љакой-то автомобиль подъехал, затормозил, выключил мотор
и  фары,  а  в  освещенных окнах на всех этажах поЯвились окруженные сиЯющим
ореолом  головы,  похожие  друг  на  друга,  женственные,  далекие, нежные и
божественно юные.
     Ќегры  сыграли  "„ом,  мой  милый  дом",  и когда грустные мЯгкие звуки
затихли,   до  них  донеслись  легкие  хлопки  тонких  ладоней.  Њитч  своим
приторно-сладким  тенорком  спел  "„оброй ночи, дамы"; и юные руки захлопали
смелее,  а  когда  они  двинулись  дальше,  из  освещенных окон высовывались
изЯщные  головки  в  ореоле блестЯщих волос, и легкие хлопки еще долго плыли
им  вслед, становЯсь все слабее и слабее в серебристом безмолвии бесконечных
лунных просторов.
     ‚ыехав  из  города, они остановились на вершине ближайшего холма, и •аб
опЯть  снЯл крышку с сапуна. ‘реди деревьев мелькали огни, и затихающий мир,
казалось,  все  еще  доносил  рукоплесканьЯ  молодых  ладоней, словно нежные
цветы,  брошенные  в  дань  их  мужественности  и  юности, и они молча пили,
охваченные   неуловимым   волшебством  этого  скоротечного  мгновеньЯ.  Њитч
тихонько  напевал  про себЯ; автомобиль замурлыкал и покатилсЯ вниз. „орога,
пустыннаЯ и белесаЯ, закруглЯЯсь, шла под уклон.
     -- Ћтключи глушитель, •аб, -- хрипло и отрывисто скомандовал ЃаЯрд.
     •аб  наклонилсЯ,  просунул  руку  под  щиток  с приборами, и автомобиль
понессЯ  вниз  с  глухим  и ровным гулом, словно разбуженнаЯ грозою птица, а
потом  дорога  изогнулась,  распростершись  перед новым подъемом, гул мотора
взмыл  до  немыслимого крещендо, и автомобиль с головокружительной скоростью
устремилсЯ вперед. Ќегры умолкли, но вскоре один из них жалобно заскулил.
     -- “ ђено улетела шлЯпа, -- обернувшись, сказал •аб.
     --  ЋбойдетсЯ  без  нее,  -- отвечал ЃаЯрд. Ђвтомобиль с ревом взлетел на
холм и, миновав его вершину, вошел в крутой вираж.
     --  Ћ  господи! -- скулил негр. -- Њистер ЃаЯрд! …го слова, словно листьЯ,
уносило воздушной волной.
     -- ‚ыпустите менЯ, мистер ЃаЯрд!
     --  Џрыгай!  --  крикнул  ЃаЯрд ему в ответ. „орога уходила из-под колес,
словно  накренившийсЯ  пол, потом выпрЯмилась, как натЯнутаЯ бечева, и пошла
наискосок  через  долину.  Ќегры,  вцепившись  в свои инструменты, держались
друг  за  друга.  ‘трелка  спидометра  показала 55, 60 и неуклонно двигалась
дальше.  Њимо  проносились  редкие сонные домишки, полЯ и похожие на туннели
перелески.
     „орога  вилась  по  серебристо-черной  земле. ‘ обеих сторон доносились
протЯжно-вопросительные  крики  козодоев,  а  порою,  когда фары вырывали из
тьмы  какой-нибудь  крутой  поворот,  откуда-то из-под радиатора выскакивала
ослепленнаЯ  птица  и  в  пыли  вспыхивали два бледных огонька. ѓрЯда холмов
поднималась  все  выше;  по  обеим  сторонам  спускались лесистые склоны. Ќа
склонах  и  у  самой  дороги  торчали  вросшие в землю одинокие негритЯнские
хижины.
     „орога   нырнула  вниз,  потом  снова  устремилась  вверх  по  длинному
пологому  склону,  переломанному  надвое  еще  одним спуском, и вдруг крутою
стеной  встала  прЯмо  перед  ними.  Ђвтомобиль  взлетел наверх, пронессЯ по
спуску,  потом  совершенно  оторвалсЯ от дороги, снова с оглушительным ревом
помчалсЯ  вперед,  и дружный отчаЯнный вопль негров рассеЯлсЯ где-то позади.
Ќа  гребне горы рев мотора утих, и автомобиль остановилсЯ. Ќегры, сбившись в
кучку, сидели на дне кузова.
     -- Њы уже в раю? -- спустЯ некоторое времЯ пробормотал один.
     --  Љак  бы  не  так, пустЯт тебЯ в рай, когда от тебЯ разит спиртным, к
тому же ты без шлЯпы, -- отозвалсЯ другой.
     --  …сли  ѓосподь Ѓог будет заботитьсЯ обо мне так, как об этой шлЯпе, Я
и сам туда не захочу, -- возразил первый негр.
     --  Њмм-да-а,  --  согласилсЯ  второй,  --  когда  мы  с  последнего холма
съезжали, у менЯ не то что шлЯпа -- кларнет чуть из рук не вырвалсЯ.
     --  Ђ  когда  мы  перепрыгнули  через  то  бревно, или что там на дороге
валЯлось,  Я  думал,  весь этот автомобиль у менЯ из рук вырветсЯ, -- вставил
третий.
     Ћни  выпили  еще раз. ‡десь, на большой высоте, веЯло мирной прохладой.
Џо  обе  стороны простирались долины, полные серебристых туманов и козодоев,
а  за  долинами  сливалась  с небом серебристаЯ землЯ. ѓде-то вдалеке завыла
собака.  ѓолова  у  ЃаЯрда  стала  холодной  и Ясной, как колокол без Языка.
‚нутри  этого  колокола  наконец  отчетливо  вырисовалось то самое лицо: два
округлившихсЯ  от  изумлениЯ  серьезных  глаза,  безмЯтежно оттененных двумЯ
темными,  как  крыльЯ,  прЯдЯми волос. ’ак это же девица Ѓенбоу, -- сказал он
себе,  после чего некоторое времЯ сидел, уставившись в небо. ‚ туманной дали
ровным  желтым огнем, не мигаЯ, светились городские часы, а кругом опаловыми
крЯжами холмов катилась к горизонту объЯтаЯ глубоким сном землЯ.


     ‡а   ужином   у   Ќарциссы  пропал  аппетит,  и  тетушка  ‘элли  “айэт,
перемалываЯ  деснами  специально  приготовленную  длЯ нее размЯгченную пищу,
ворчливо выговаривала ей за то, что она ничего не ест.
     --  Љогда  Я,  бывало,  за  столом  куксилась  и  ничего  не  ела,  мама
заставлЯла  менЯ выпить большую чашку настойки сассафраса, -- заЯвила тетушка
‘элли,  --  а  нынче  люди  воображают,  что об их здоровье должен заботитьсЯ
ѓосподь Ѓог, а сами и палец о палец ударить не хотЯт. ч
     --  џ совершенно здорова, -- уверЯла ее Ќарцисса. -- Џросто мне не хочетсЯ
ужинать.
     --  ‡наю  Я  эти  штучки. ‚от заболеешь, а у менЯ, видит бог, нет сил за
тобою ухаживать. ‚ прежние времена старших больше уважали.
     ‚споминаЯ  прошлое,  она  неаппетитно,  сердито  и  размеренно  двигала
беззубыми   челюстЯми,   между  тем  как  Ќарцисса  нервно  ковырЯла  вилкой
внушавшую  ей  отвращение  еду.  Џосле  ужина  тетушка ‘элли продолжила свой
монолог,  сидЯ в качалке с бесконечным рукодельем на коленЯх. Ћна никогда не
говорила,  что именно и длЯ кого она мастерит, и уже пЯтнадцать лет возилась
с  этой  таинственной вещью, таскаЯ ее за собой в грЯзной бесформенной сумке
из  потертой  парчи,  набитой пестрыми лоскутками самой разнообразной формы.
Ћна  никак  не  могла  составить из них какой-нибудь узор и потому без конца
раскладывала  и  перекладывала,  размышлЯла  и  снова  передвигала лоскутки,
словно  части  хитроумной головоломки, стараЯсь без помощи ножниц уложить их
в  определенном  порЯдке,  потом  разглаживала  разноцветные  кусочки вЯлыми
серыми  пальцами  и  снова  принималась  передвигать их с места на места. €з
иголки,  приколотой  у  нее  на  груди,  тонкой  паутинкой  свисала продетаЯ
Ќарциссой нитка.
     ‚  другом  конце  комнаты  сидела с книгой Ќарцисса, пытаЯсь читать под
аккомпанемент  бесконечного  ворчливого  бормотаниЯ тетушки ‘элли. ‚друг она
стремительно  встала,  отложила  книгу  и  прошла  через комнату в нишу, где
стоЯл  роЯль,  но,  не  сыграв  и  четырех  тактов, уронила руки на клавиши,
которые нестройно загудели, закрыла роЯль и направилась к телефону.
     Њисс  „женни  ехидно  поблагодарила  ее за внимание, однако же взЯла на
себЯ  смелость  заметить,  что  ЃаЯрд  совершенно  здоров и все еще ЯвлЯетсЯ
деЯтельным  представителем  так  называемого рода человеческого, -- во всЯком
случае  постольку,  поскольку  они  не  получали официального уведомлениЯ от
коронера.  Ќет,  она  ничего  не  слышала  о нем с тех пор, как ‹юш Џибоди в
четыре  часа пополудни известил ее по телефону, что ЃаЯрд разбил себе голову
и  едет домой. —то касаетсЯ разбитой головы, то это она вполне допускает, но
вот  втораЯ  часть  его  известиЯ  внушает  ей большие сомнениЯ, ибо, прожив
восемьдесЯт  лет  с  этими  распроклЯтыми  ‘арторисами, она знает, что дом --
последнее  место,  куда  вздумаетсЯ  поехать  ‘арторису, который разбил себе
голову.  Ќет,  ее  ничуть  не  интересует,  где он может находитьсЯ в данный
момент,  но  она  надеетсЯ,  что при этом не пострадала лошадь. ‹ошади стоЯт
дорого.
     Ќарцисса  вернулась  в  гостиную  и рассказала тетушке ‘элли, с кем и о
чем  она говорила по телефону, потом подвинула низкое кресло к лампе и снова
взЯлась за книгу.
     --  —то  ж, -- спустЯ некоторое времЯ промолвила тетушка ‘элли, -- если ты
не  желаешь  разговаривать...  -- Ћна скомкала свои лоскутки и затолкала их в
сумку.  --  €  вообще  вы  с  •оресом  ведете такой образ жизни, что Я иногда
благодарю  бога,  что  вы  мне  не  роднЯ. Ќо может, ты все-таки согласишьсЯ
попить  настойку  сассафраса,  хотЯ  Я  не  знаю, кто тебе его нарвет, -- мне
трудно, а ты сама не отличишь его от собачьей ромашки или коровЯка.
     -- Ќо ведь Я же здорова, -- возразила Ќарцисса.
     --  Ѓудешь  продолжать  в том же духе -- непременно слЯжешь, и мне с этой
черномазой  лентЯйкой  придетсЯ за тобой ухаживать. џ точно знаю, что она за
последние  полгода  ни  с  одной  картины пыль не вытерла. ’олько Я одна тут
работаю.
     Ћна  поднЯлась,  пожелала Ќарциссе доброй ночи и, прихрамываЯ, вышла из
комнаты.  Ќарцисса  сидела,  переворачивала  страницы,  слушала, как старуха
тЯжелым  шагом  взбираетсЯ  по лестнице, размеренно постукиваЯ палкой, потом
еще немного посидела, листаЯ книгу.
     Ћднако  вскоре  она  бросила  книгу и снова подошла к роЯлю, но наверху
громко  стучала  палкой  об  пол  тетушка  ‘элли, и Ќарцисса, отказавшись от
своего   намерениЯ,  опЯть  вернулась  к  книге.  Џоэтому  она  с  искренним
удовольствием  встретила  доктора  Ћлфорда, который поЯвилсЯ несколько минут
спустЯ.
     --  џ  проезжал  мимо и услышал, как вы играете, -- объЯснил он. -- Џочему
вы перестали?
     Ќарцисса  отвечала,  что тетушка ‘элли легла спать, и он чинно уселсЯ и
часа  два  педантично и чопорно толковал о скучных ученых материЯх. Џотом он
откланЯлсЯ,  и  Ќарцисса,  стоЯ  в  дверЯх,  смотрела, как он едет по аллее.
‚ысоко  над  головою стоЯла луна, и можжевельники по обе стороны аллеи четко
вырисовывались на бледном, усыпанном неЯркими звездами небе.
     Ћна  вернулась  в  гостиную,  взЯла  книгу,  потушила  свет и поднЯлась
наверх.  —ерез площадку доносилось аристократически безмЯтежное похрапыванье
тетушки  ‘элли,  и  Ќарцисса  с  минуту  постоЯла,  прислушиваЯсь  к  уютным
домашним звукам. "‘корее бы •орри вернулсЯ", -- подумала она.
     Ћна  зажгла  свет,  разделась, взЯла в постель книгу и снова решительно
подавила  свои  мысли  --  так  человек  держит  под водою щенка, пока тот не
перестанет  битьсЯ.  Ќаконец  ей  удалось  сосредоточитьсЯ  на  книге, и она
принЯлась  читать,  времЯ от времени останавливаЯсь, с удовольствием думаЯ о
том,  что  скоро  уснет,  и  опЯть погружаЯсь в чтение. Џоэтому, когда негры
начали  настраивать  инструменты  у  нее  под  окном, она не обратила на них
почти  никакого  вниманиЯ.  "—его ради этим бездельникам вздумалось петь мне
серенаду?"  --  посмеиваЯсь,  подумала  она  и  тотчас  представила себе, как
тетушка  ‘элли  в  ночном  чепце  высовываетсЯ  из окошка и кричит, чтоб они
убирались.  €  она  продолжала  лежать  с  книгой в руках, видЯ на раскрытой
странице  придуманную ею самой картину, между тем как жалобные звуки струн и
кларнета вливались в открытое окно.
     Џотом  она  села,  резко  выпрЯмилась  и,  уже  ни в чем не сомневаЯсь,
захлопнула  книгу,  встала  с постели, вышла в соседнюю комнату и посмотрела
вниз.
     Ќегры  кучкой  сбились  на  лужайке  --  глазированный  кларнет, гитара,
забавный  пузатый контрабас. ‚ тени, там, где аллеЯ выходила на улицу, стоЯл
автомобиль.  Њузыканты  исполнили одну пьесу, потом чей-то голос окликнул их
из  автомобилЯ,  они пошли обратно по лужайке, и автомобиль, не зажигаЯ фар,
уехал.  ’еперь она уже не сомневалась -- никто другой не станет исполнЯть под
окном  у  дамы одну-единственную мелодию только длЯ того, чтобы разбудить ее
и сразу же уехать.
     Ћна  вернулась в свою комнату. Љнига обложкой кверху лежала на кровати,
но  она  подошла  к  окну,  постоЯла  между раздвинутыми занавесЯми, любуЯсь
серебристо-черной  землей и мирной ночью. Џрохладный ветерок ласково обдувал
ее  лицо  и  темные  сложенные  крыльЯ  волос. "„икий зверь, дикий зверь", --
прошептала   она,   задернула  занавеси,  неслышными  шагами  спустилась  по
лестнице, нащупала в темноте телефон и, прикрыв ладонью звонок, позвонила.
     ѓолос  мисс  „женни  прозвучал  в  ночи, как всегда, энергично и резко,
ничуть  не  удивленно  и  без  тени  любопытства. Ќет, домой он не вернулсЯ,
потому  что  теперь-то  его  навернЯка  благополучно  заперли в тюрьму, если
только  городскаЯ полициЯ еще не разложилась до такой степени, что перестала
выполнЯть  просьбы  дам.  ‘еренады?  ќто  еще  что  за  чушь?  ‡ачем  бы ему
вздумалось  исполнЯть серенады? ‚едь, исполнЯЯ серенады, он не может сломать
себе  шею, если только кто-нибудь не прикончит его утюгом или будильником. €
с какой стати она вообще о нем беспокоитсЯ?
     Ќарцисса  повесила трубку и с минуту постоЯла в темноте, стуча кулаками
по безгласному Ящику телефона. „икий зверь, дикий зверь.


     ‚  этот  вечер  у нее было три гостЯ. Ћдин ЯвилсЯ с визитом официально,
второй -- неофициально, а третий -- инкогнито.
     ѓараж,  в  котором  стоЯл  ее  автомобиль,  представлЯл собой небольшое
кирпичное  строение,  окруженное  вечнозелеными  растениЯми. Ћдна его стенка
была   продолжением   садовой  стены.  ‡а  ней  начиналась  заросшаЯ  травою
тропинка,  котораЯ  вела  на другую улицу. ѓараж стоЯл Ярдах в пЯтнадцати от
дома,   и  крыша  его  была  на  уровне  окоп  второго  этажа,  причем  окна
Ќарциссиной спальни выходили прЯмо на его шиферную крышу.
     ’ретий  гость прошел по тропинке, забралсЯ на стену, а с нее -- на крышу
гаража  и  теперь  лежал  там  в  тени можжевельника, спрЯтавшись от лунного
света.  Љогда  он  ЯвилсЯ,  в  комнате  над гаражом было темно, и он лежал в
своем  укрытии  тихо,  как  животное,  и с терпением животного, лишь изредка
поднимаЯ голову и украдкой изучаЯ окружающее.
     Џрошел  целый  час,  а  в  комнате было темно. ‚скоре на аллее поЯвилсЯ
автомобиль  (он  узнал его -- он знал все автомобили в городе), и в дом вошел
мужчина.  Џрошел  еще час, но в комнате все еще было темно, а автомобиль так
и  стоЯл на аллее. Џотом мужчина вышел из дома и уехал, и через минуту внизу
погас  свет,  а  окно, под которым он лежал, осветилось, и сквозь прозрачные
занавеси  ему  было видно, как она ходит по комнате и раздеваетсЯ. Џотом она
исчезла  из полЯ его зрениЯ. Ќо свет все еще горел, и он тихо, с бесконечным
терпением  лежал на крыше; лежал, когда еще через час возле дома остановилсЯ
другой  автомобиль,  и трое мужчин с каким-то громоздким предметом прошли по
аллее  и  выстроились  в  лунном  свете под окном; лежал, пока они проиграли
свою  мелодию и ушли. Љогда автомобиль уехал, она подошла к окну, раздвинула
занавеси  и  постоЯла  немного,  повернув  к  нему лицо, обрамленное темными
крыльЯми распущенных волос, и глЯдЯ прЯмо в его невидимые глаза.
     Џотом  занавеси  снова  закрылись,  и  он опЯть мог только угадывать ее
смутные  движеньЯ.  Џотом погас свет, но он еще долго лежал ничком на крутом
скате  крыши,  неустанно  бросаЯ во все стороны быстрые, цепкие и ухватливые
взглЯды, подобные взглЯду животного.


     „ом  Ќарциссы  был  последним  на  их пути. Ћдин за другим они объехали
дома  всех  остальных  девиц  и  сидели  в  автомобиле,  пока негры, стоЯ на
газоне,  играли  на  своих  инструментах.  ‚  затемненных окнах показывались
головы,  иногда  зажигалсЯ свет, один раз их пригласили зайти, но •аб и Њитч
скромно  отказались; из одного дома им вынесли закуску, а в другом их крепко
обругал  молодой  человек,  сидевший с девушкой на темной веранде. Џо дороге
они  потерЯли  крышку  сапуна,  и  теперь,  продвигаЯсь  от дома к дому, все
по-братски  выпивали  вкруговую  прЯмо  из горлышка. Ќаконец они подъехали к
дому  Ѓенбоу и, стоЯ под можжевельниками, сыграли свою мелодию. ‚ одном окне
еще горел свет, но никто не показывалсЯ.
     ‹уна  уже  опустилась  низко  над горизонтом. ’еперь она отбрасывала на
все  предметы холодный серебристый отблеск, тусклый и немного вЯлый, и когда
они,  не  зажигаЯ  фар,  катились  по  улице, застывшей в безжизненном узоре
серебра  и черни, словно улица где-то на самой луне, мир казалсЯ необитаемым
и  пустынным.  Ћни  проезжали  по очерченным четким пунктиром перемежающимсЯ
тенЯм,   минуЯ  растворЯющиесЯ  в  тумане  тихие  перекрестки  или  одинокий
автомобиль   где-нибудь  на  обочине  перед  домом.  ‚се  кругом  застыло  в
неподвижности,  и  только в одном месте собака пробежала по улице, пересекла
газон и скрылась.
     ‚переди  распахнулась  просторнаЯ  площадь,  в  центре  которой  стоЯло
окруженное  вЯзами  здание  суда.  ‚  полынно-сером  тумане  их  листвы шары
уличных   фонарей   больше   чем   когда-либо  напоминали  огромные  бледные
виноградины.
     ‚  каждом  окне  банка горело по лампочке, и еще одна лампа светилась в
холле  гостиницы,  перед  которой  выстроилось  в рЯд несколько автомобилей.
„ругих огней не было.
     Љогда  они  объезжали  здание  суда,  от  дверей  гостиницы  отделилась
какаЯ-то  тень,  кто-то  подошел к краю тротуара, между полами расстегнутого
пиджака  забелела рубашка, и как только автомобиль стал медленно сворачивать
в  одну  из улиц, человек их окликнул. ЃаЯрд затормозил, и человек, приминаЯ
белесую пыль, подошел и взЯлсЯ рукою за дверцу автомобилЯ.
     -- •елло, Ѓак, -- приветствовал его Њитч. -- Џоздно ты нынче не спишь.
     “   человека  была  спокойнаЯ,  добродушнаЯ  лошадинаЯ  физиономиЯ.  Ќа
расстегнутом   жилете   поблескивала  металлическаЯ  звезда.  Џиджак  слегка
топорщилсЯ на бедре.
     -- ‚ы, ребЯта, что тут делаете? Ќа танцы ездили? -- спросил он.
     -- Њы серенады пели, -- отвечал ЃаЯрд. -- ‚ыпить не хочешь. Ѓак?
     --  Ќет,  благодарю  покорно,  -- отозвалсЯ Ѓак, все еще держась рукою за
дверцу,  серьезный,  добродушный  и  важный.  --  Ђ  вам  не кажетсЯ, что уже
поздновато?
     --  Џожалуй,  --  согласилсЯ Њитч. Џолицейский поставил ногу на подножку.
Ќа глаза его падала тень от шлЯпы. -- Њы уже домой едем.
     Ѓак молча призадумалсЯ, и ЃаЯрд подтвердил:
     --  „а,  да,  мы  уже  направлЯемсЯ к дому. Џолицейский слегка повернул:
голову и обратилсЯ к неграм:
     -- Ђ вам, ребЯта, навернЯка уже спать пора.
     --  ’ак точно, сэр, -- отвечали негры. Ћни вышли из автомобилЯ и вытащили
контрабас.  ЃаЯрд  дал  ђено  банкноту,  они  поблагодарили, пожелали доброй
ночи,  взЯли  контрабас  и  тихонько  свернули  в боковую улицу. Џолицейский
снова обернулсЯ.
     -- ќто твоЯ машина стоит перед кафе ђоджера, Њитч? -- спросил он.
     -- Ќаверно. ‚о всЯком случае, Я ее там оставил.
     --  Ќу,  вот,  ты  отвези  •аба  домой, если он не собираетсЯ ночевать в
городе. Ђ ЃаЯрд поедет со мной.
     -- Љакого черта, Ѓак? -- возмутилсЯ Њитч.
     -- ‡а что? -- поинтересовалсЯ ЃаЯрд.
     --  …го  родные беспокоЯтсЯ, -- отвечал полицейский. -- ‘ тех пор как этот
жеребец его сбросил, они его в глаза не видели. ѓде ваша повЯзка, ЃаЯрд?
     --  ‘нЯл,  -- буркнул ЃаЯрд. -- Џослушай, Ѓак, мы с •абом высадим Њитча, а
потом поедем прЯмо домой.
     --   ’ы   уже  с  четырех  часов  домой  едешь,  --  невозмутимо  отвечал
полицейский,  --  но  все  никак не доберешьсЯ. ’ы лучше поезжай со мной, как
твоЯ тетушка велела.
     -- ђазве тетЯ „женни велела тебе посадить менЯ под арест?
     --  Ћна  о  тебе  беспокоитсЯ,  сынок.  Њисс „женни сейчас мне звонила и
просила  до  утра за тобой присмотреть. ‚от Я и думаю, что мы с тобой сейчас
поедем. ’ебе сегоднЯ надо было сразу домой ехать.
     -- Џомилосердствуй, Ѓак, -- вступилсЯ Њитч.
     --  Џо  мне  пусть  лучше  злитсЯ  ЃаЯрд,  а не мисс „женни, -- терпеливо
отвечал  тот.  -- ‚ы, ребЯта, идите себе с Ѓогом, а ЃаЯрд пусть лучше со мной
едет.
     Њитч  и •аб вылезли из машины, •аб захватил свой кувшин, и они, пожелав
спокойной  ночи,  пошли  к  кафе,  где  стоЯла машина Њитча. Џолицейский сел
рЯдом  с  ЃаЯрдом.  „о  тюрьмы  было  недалеко.  ‚скоре  над тюремной стеною
показалось  ее  здание,  угловатое  и неумолимое, с узкими ощеренными окнами
верхнего  этажа,  грубыми,  как  рубцы от ударов шп